Афанасий Великий. Творения.
Против Аполлинария книга вторая. О спасительном пришествии Христовом
1) Неисповедующие, что Господь наш Иисус Христос есть един от Бога и человека, по написанному в Евангелии: «Адамов, Божий» (Лук. 3, 38) пусть скажут, как представляют себе в образе Божием сущего Бога и приявшего на Себя зрак раба, или как разумеют сказанное: «Слово плоть бысть и вселися в ны» (Иоан. 1, 14)? Ибо сказавший: «Слово плоть бысть», сказал также, что Христос душу Свою предал за нас. Разумеют ли претворение в плоть или уподобление душе, так как бы Слово потерпело изменение? Или представляют, что Слово произвело мечтательное явление человеческого образа, как утверждают в заблуждении своем другие еретики?
Но сего не дозволяет Апостол, ясно сказав, Кто и что приял. Ибо как под образом Божиим разумеется полнота Божества в Слове, так под рабиим зраком признается умное естество и членораздельный состав существа человеческого, так чтобы при речении "бе" (Иоан. 1, 1) разумелось Слово, а при речении "бысть" (Иоан. 1, 14) признавались плоть и душа, что и называется рабиим зраком, неким умопредставляемым умным существом. Посему-то умерший человек называется неимеющим вида и весь разрушается, как скоро разлучается с телом душа, которой естество неразрушимо. Посему, Павел представляет свидетельство об умном естестве, а Иоанн о членораздельных признаках тела, оба же возвещают все таинство домостроительства. Ибо явно, что Бог-Слово, сущий до пришествия во плоти, не человек был, но был Бог у Бога, невидимый и бесстрастный.
2) Посему, именование "Христос" употребляется не в отдельности от плоти, потому что за этим именем следуют страдания и смерть, как пишет Павел: «яко Христос имеяше пострадати, яко первый от воскресения мертвых» (Деян. 26, 23), и в другом месте говорит: «Пасха наша... пожрен бысть Христос» (1Кор. 5, 7), и: «человек Христос Иисус, давый Себе избавление за нас» (1Тим. 2:5, 6); говорит же не потому, что Христос не Бог, но потому, что Он и человек. Почему и сказано: «поминай Иисуса Христа воставшаго от мертвых, от семене Давидова по плоти» (2Тим. 2, 8). Посему-то Писание сближает то и другое имя указанием на бытие, как невидимо умосозерцаемого и истинно сущего Бога, так видимо осязаемого и истинно существующего человека, и не разделением лиц или имен, но естественным рождением и неразрывным единением, чтобы, когда истинно исповедуется в Нем страдание, один и тот же истинно был исповедуем и удобостраждущим и бесстрастным. Поэтому, как Слову, сущему Богу, сделаться Христом, прежде нежели сделалось Оно человеком? Если имя "Христос" есть собственное имя Божества в отдельности от плоти; то должно быть прилагаемо и к Отцу и к Святому Духу: тогда и страдание будет общим, как утверждают некоторые заблуждающиеся. Или разве скажете, что сам бесстрастный и бесплотный Бог-Слово и до воплощения и вочеловечения был доступен страданию и смерти? И как Сын единосущный Отцу и нераздельный с Ним по Божескому естеству, будучи непреложен и неизменен, мог бы назван быть удобостраждущим, если бы не сделался человеком, прияв на Себя в девической утробе целый образ человеческого состава, чтобы Ему и быть человеком в страдании, и быть непреложным, как Богу?
3) Посему-то было и помазание. Не Бог имел нужду в помазании, и не без Бога также совершилось помазание; но Бог и совершил помазание, и приял помазание в теле, способном приять его. Из сего явствует, что Слово не без плоти человеческой сделалось Христом, и не Само Себя уделило в явление плоти или подобие души; но пребывая, чем было, прияло рабий зрак, нелишенный бытия, несомненно являемого, как написано и объяснено, в страдании, в воскресении и в целом домостроительстве.
Посему скажите, как, по вашему мнению, произошел Бог в Назарете? Ибо и все еретики обыкновенно утверждают это. Так, Павел Самосатский исповедует Бога от Девы, Бога явившегося из Назарета, там возымевшего начало бытию и приявшего начало царствованию; действенное же Слово с неба и Премудрость в Нем хотя признает и прежде веков сущими по предопределению, но явившимися из Назарета по бытию, чтобы, как говорит он, был един над всеми Бог Отец. Таково нечестие его. А Маркион и Манихей исповедуют Бога, явившегося в Деве, неприкосновенно пришедшего, недопускающего общения с естеством человеческим, которое подпало греху и подчинилось князю злобы. Ибо, если Бог принял на Себя оное, то Христос подчинится уже князю злобы и не будет без греха. Напротив того, говорят они, Бог из Себя по подобию явил плоть Свою, которая, как восхотел Он, явилась с неба, и на небеса удалилась, и всецело есть Божество. Также и Валентин, представляя себе плоть частью Божества, именует страдание общим Троице. Арий же признает, что одна плоть служила к прикровению Божества; а вместо внутреннего нашего человека, т. е. души, было во плоти Слово, и таким образом осмеливается понятие страдания и воскресение из ада приписывать Божеству. А Савеллий поддерживает мнение Павла Самосатского и его последователей; ибо, убоявшись ариева разделения, впал в заблуждение, уничтожающее Лица. К кому же присоединяетесь вы, или кому намерены помогать? Или вы, как говорится, сброд всякаго рода; потому что держитесь всех упомянутых еретиков, не веря единению, и оспоривая полноту, вдались в уничтожение, прикрываясь боязнью разделения? Но как разделяющие безумствуют, и разъединяющие заблуждаются, так и уничтожающие раздельность идут в погибель, после того как совершено истинное домостроительство, явлена истина, и засвидетельствована благодать.
4) Посему, для чего же ухищряетесь выдумывать предлоги? Для чего лицемерно прикрываете себя, и не скажете явно, что не приял рабия зрака и не сделался человеком, но явился как человек? Ибо к такому положению приводит рассуждение ваше, когда, по-видимому, говорите: Сам и Сам. Посему-то предприемлете рассуждать об истинном домостроительстве, клевеща и говоря: Христос называется обоженным человеком. А что же значит сказанное: «в начале бе Слово», и: «зрак раба приим» (Флп. 2, 7), сделался человеком, или человеком, который с Богом, или человеком, который сопряжен с Богом, или человеком умершим за мир и составляющим часть мира, или человеком непричастным греху, или человеком владыкою Ангелов, или человеком, которому покланяется тварь, или человеком, который есть Господь, по слову Апостола: «Павел, раб Иисуса Христа» (Рим. 1, 1), или человеком распятым и Господом славы, или человеком, которому сказано: «седи одесную Мене» (Псал 109, 1), или человеком грядущим судить суд? Таково "мутное" ваше «развращение», которым напояете и упоеваете людей (Аввак. 2, 15)! Посему, спросите иудеев, чтобы устыдиться вам, услышав от них эти же самые речения, произносимые против Христа и против верующих в Него. Научитесь также и примером других еретиков, то же утверждающих и мудрствующих.
Поэтому, пусть предложены будут на среду и еретические учения, и вывод вашего мудрования, и основание нашей веры, определение Евангелия, проповедь Апостолов, свидетельство Пророков, понятие о совершившемся домостроительстве.
5) Итак, скажите, почему утверждаете, что из Назарета произошел Бог, проповедуя с Павлом Самосатским как бы начало бытию Божества, или отрицая рождение плоти с Маркионом и другими еретиками, не согласуясь же с Евангельским определением, но желая говорить свое? Посему и утверждаете, что от Девы родился Бог, и родился не Бог и человек, как определяет Евангелие (чтобы, исповедав рождение плоти, не назвать ее естественною, и не сказать истины), но Бог, как бы в призраке явивший плоть Свою. – Не начало бытия являет Бог в Назарете, но сущий прежде веков Бог-Слово из Назарета явился человеком, родившись от Марии Девы и от Святого Духа в Вифлееме иудейском, по написанному, от семени Давидова, Авраамова и Адамова, прияв от Девы все, что Бог вначале образовал в состав человека и сотворил, кроме греха, как и Апостол говорит: «по подобию по всяческим, разве греха» (Евр. 4, 15). не претворение Божества показав, но сделав по воле Своей обновление человечества, "яко быти, – как пишет Апостол, – языком... стелесником и спричастником Христовым» (Ефес. 3, 6), чтобы человек был истинно Богом, и Бог – истинно человеком, и был истинно человек и истинно Бог, не потому, что человек у Бога, как клевещете вы, очерняя христианское таинство, но потому что единородный Бог благоизволил полнотою Божества Своего в утробе Девы воссоздать Себе творение первообраза человеческого и новое создание естественным рождением и неразрушимым единением, да совершит за человеков спасительное дело, страданием, смертью и воскресением сделав спасение человеческое.
6) Но говорите: «если приял все, то, без сомнения, имел и человеческие помыслы: в человеческих же помыслах невозможно не быть греху; и как Христос будет «разве греха»?» – Итак, скажите: если Бог – Зиждитель греховных помыслов, то Богу должно было присвоить созданное Им, потому что и пришел Он приблизить к Себе тварь Свою. Но с другой стороны, неправеден будет суд, осуждающий согрешившего. Ибо, если греховные помыслы сотворил Бог, то почему осуждает согрешившего? И как возможно, чтобы такой суд произошел от Бога? Если и Адам имел таковые помыслы даже прежде, нежели преслушал Божию заповедь; то как же не знал он доброго и лукавого? Будучи разумен по естеству, свободен помыслом, не изведав опытно зла, зная только доброе, и быв как бы «единомыслен» (Псал. 67, 7), но преслушав Божию заповедь, человек впал в греховные помыслы, не потому что Бог создал эти пленяющие его помыслы, но потому что дьявол обольщением всеял их в разумное естество человека, сделавшееся преступным и отринутое от Бога, так что дьявол в естестве человеческом постановил греховный закон, и ради греховного дела царствует смерть. Посему-то пришел «Сын Божий да разрушит дела диаволя» (1Иоан. 3, 8).
Но говорите: «разрушил, не согрешив; а это не есть разрушение греха. Ибо не в Нем первоначально дьявол произвел грех почему бы разрушился грех, когда он пришел в мир и не согрешил». – Диавол произвел грех, всеяв его в разумное и духовное естество человека. Потому, невозможно было, чтобы разумное и духовное естество, согрешившее добровольно и подвергшееся осуждению смерти, само себя возвратило в свободу, как говорит Апостол: «немощное бо закона, в немже немоществоваше плотию» (Римл. 8, 3). Посему-то пришел самолично Сын Божий – возстановить естество человеческое в естестве Своем из новаго начала и чудным рождением, и не разделил первоначального состава, но отринул всеянное отложение, как свидетельствует Пророк, говоря: «прежде неже разумети Отрочати благое или злое, отринет лукавое, еже избрати благое» (Иса. 7, 16). А если бы безгрешность явилась не в согрешившем естестве, то как был бы осужден грех во плоти, когда и плоть не совершила греха самым делом, и Божество не знает греха? Почему же Апостол говорит: «идеже... умножися грех, преизбыточествова благодать» (Римл. 5, 20)? Не место описывая, но разумея естество, говорит он: «якоже единем человеком грех в мир вниде и грехом смерть»: так единым человеком «Иисус Христом благодать воцарится правдою в жизнь вечную» (Римл. 5, 12, 21), чтобы в том же естестве, в котором произошло преспеяние греха, сделалось и явление правды, и таким образом, по освобождении естества человеческого от греха, разрушены были «дела диаволя», и прославился Бог.
7) Но говорите еще: «если Христос человек, то будет частью мира; а часть мира не может спасти мира». – Какой обманчивый вымысел! Какая безумная хула! Пусть скажут: из какого писания взято это определение и это дьявольское лжеумствование? Пророк говорит: «брат не избавит, избавит ли человек?» (Псал. 48, 8); и в другом месте: «человек родися в нем, и той основа и Вышний» (Псал. 86, 5). Почему же не спасти мир Слову, сделавшемуся человеком, когда известно, что в том же естестве, в котором сделан грех, явился преизбыток благодати? Какой же это преизбыток благодати? Тот, что Слово сделалось человеком, пребывая Богом, чтобы, и сделавшись человеком, исповедуемо было Богом; так как Христос, будучи человеком, есть Бог, потому что, будучи Богом, сделался человеком, и в человеческом образе спасает верующих. Ибо «аще исповеси Господа Иисуса усты, твоими, и веруеши в сердце твоем, яко Бог Того воздвиже из мертвых, спасешися» (Римл. 10, 9). Но Бог недоступен умерщвлению, и не имеет нужды в воскресении, а Сам воскрешает из мертвых. Посему, была потребность иметь Богу нечто такое, что принес бы Он за нас, в смерти ли то, или в жизни. А поэтому, Слово тем паче и спасает, что сделалось Оно человеком.
8) Но говорите еще: «как может быть без греха естество, приобыкшее ко греху и приявшее в себя преемство греха? Это невозможно, почему и Христос будет как единый из человеков». – Так мудрствовал и Маркион; это мнение вводил и Манихей, плоть человеческую и самое рождение подчиняя князю злобы, и изображая его властителем; потому что «имже кто побежден бывает, сему и работен есть» (2Петр. 2, 19). Их мнение возобновляете и вы в ином виде, присовокупляя к плоти и умное естество человеческое, каким разумеется душа; и утверждая, что и для нее неизбежен грех, при сем и душу изображаете, сколько можно, плотскою, не знаю – откуда научившись этому; потому что невозможно найти сего ни в святых Писаниях, ни в общем человеческом понятии. Господь говорит: «не убойтеся от убивающих тело, души же не могущих убити» (Матф. 10, 28). Если же душа, по вашему мнению, есть плотская; то почему она не умирает и не истлевает вместе с телом? Почему и Петр, содержимые во аде души наименовав духами, сказал: «сошел заключенным в темнице духовом проповедать воскресение» (1Петр. 3, 19)? Но вы утверждаете и именуете все вопреки естеству, чтобы, изобразив домостроительство согласно с естеством, не сказать вам истины, то есть, что Слово истинно сделалось и человеком.
Вы говорите: сам Бог сказал: «прилежит помышление человеку прилежно на злая от юности» (Быт. 8, 21), не разумея того, что сказав: "от юности", указал этим на всеянное и болезненное. Посему, «клятся Господь Давиду истиною... от плода чрева его по плоти воздвигнути Христа» (Псал. 131, 11, Деян. 2, 30), не человека, который явится по претворении Божества (иначе, какая была нужда, чтобы Господь клялся Давиду?), но приявшего рабий зрак, так что претерпел рождение от жены и подобное нашему возрастание с годами, как говорит Апостол: «понеже убо дети приобщишася крови и плоти, и Той приискренне приобщися техже» (Евр. 2, 14), – «приискренне», потому что не от семени, но от Духа, и тех же, потому что не от иного семени, но, как написано, от семени Давидова, Авраамова и Адамова.
9) Почему же, оставив святые Писания и явную истину, говорите: «если не Сам от Себя явился человеком, но сделался человеком, прияв на Себя человеческое бытие; то следует, что соединился с человеком, и распятый Господь славы будет уже человек?» Поэтому, если услышите Петра, который говорит: «Христа и Господа... Бог сотворил есть, сего Иисуса, Егоже вы распясте» (Деян. 2, 36); то о ком будете разуметь слово: "сотворил"? Если о Божестве Слова, то в чем укоряете ариан, мудрствуя одинаково с ними? А если о рабием зраке в Слове, то для чего противоречите сами себе?
Но не так веруете вы, потому что говорите еще: «если согрешившее естество сделалось в Боге неучинившим греха, то значит, что оно удерживается необходимостью; а удерживаемое необходимостью принужденно». – Посему скажите: если то, чтобы не грешить, производится принуждением, то грешить будет дело естественное. Поэтому, допустите, что Зиждитель естества есть виновник греха. Если же такая мысль богохульна, и принуждением произведено то, чтобы грешить: то явно, что не грешить было делом естественным. Посему-то зрак раба, явившийся в Божестве Слова, не подлежа необходимости, по естеству и силе являет в себе безгрешность, разорив преграду необходимости и закон греха, и пленив мучителя, уловившего в плен, как говорит Пророк: «восшел еси на высоту, пленил еси плен» (Псал. 67, 19). Слово, противопоставив врагу зрак раба, одерживает победу чрез побежденного некогда. Посему, Иисус прошел все искушение, потому что приял все, чем опытно изведано искушение; и этим одержал за людей победу, говоря: «дерзайте, Аз победих мир» (Иоан. 16, 33). Ибо дьявол воздвиг брань не против Божества, которого не признал (и на это не дерзнул бы он, потому и сказал: «аще Сын еси Божий» – (Матф. 4, 3), но против человека, которого древле мог ввести в обман, и чрез обманутого на всех людей распространил действие злобы своей. Поелику душа Адамова содержима была в осуждении смерти и непрестанно взывала к своему Владыке, а также и души благоугодивших Богу и оправданных законом естественным содержимы были вместе с Адамом, и с ним сетовали и взывали; то Бог, умилосердившись над человеком, Им сотворенным, благоизволил таинством явления Своего сделать человеческому роду новое спасение, низложить врага, прельстившего по зависти, явить же несравненное возвышение человека единением и общением его с Вышним в самом естестве и в самой действительности.
10) Посему, пришло Слово, Бог и Создатель первого человека, чтобы сделаться человеком, для оживотворения человека и низложения злобнаго врага; и родилось от жены, восставив Себе от первого создания человеческий зрак, в явлении плоти без плотских пожеланий и человеческих помыслов, в обновленном образе; потому что в Нем воля единого Божества и целое естество Слова в явлении человеческого зрака и видимой плоти второго Адама, не в разделении лиц, но в бытии Божества и человечества. Посему, дьявол приступил к Иисусу, как к человеку, но, не обретая в Нем признаков древнего своего всеяния, ни успеха в настоящем предприятии, посрамляемый и преодолеваемый уступил над собою победу, и в изнеможении сказал: «кто Сей пришедый от Едома», то есть, из земли человеков, «наступающий зело с крепостию?» (Иса. 63, 1). Потому и Господь сказал: «грядет... сего мира князь, и во Мне не обретает ничесоже" (Иоан. 14, 30); хотя знаем, что второй Адам имел и душу и тело и целого первого Адама. Ибо если бы речение "ничесоже" относилось к бытию человеческому, то каким обрел бы видимое тело Сказавшего: "ничесоже"? Но не обрел в Нем ничего такого, что сам произвел в первом Адаме. И таким образом, во Христе истреблен грех. Потому и Писание свидетельствует: «Иже греха не сотвори, ни обретеся лесть во устех Его» (1Петр. 2, 22).
11) Почему же говорите, что «однажды плененному человеку невозможно сделаться свободным от плена?» Чтобы приписать невозможность Богу и возможность дьяволу, именуете, как и прочие еретики, грех его неистребимым в естестве человеческом, и утверждаете, будто бы неуловляемое в плен Божество пришло в подобии плоти и души, чтобы самому Ему пребыть свободным от плена, и таким образом явиться чистой правде. Когда же правда Божества не была чистою? И какое в этом благодеяние людям, если Господь явился не в тождестве бытия и не в обновлении естества, как говорит Апостол: «Егоже обновил есть нам... путь новый и живой» (Евр. 10, 19–20), по сказанному: «Аз есмь путь и живот и истина» (Иоан. 14, 6)?
Но говорите: «верующие спасаются уподоблением и подражанием, а не обновлением и начатком». Как же первородным во многих братьях (Рим. 8, 29) и начатком умерших (1Кор. 15, 20) сделался Христос, «Иже есть Глава телу церкве» (Кол. 1, 18)? Ибо вера в очевидное не может назваться верою; но та вера истинная, которою признается невозможное возможным, немощное крепким, страждущее бесстрастным, тленное нетленным, смертное бессмертным. «Тайна сия велика есть, – как говорит Апостол, – Аз же глаголю во Христа и во Церковь» (Ефес. 5, 32). Бог пришел не Себя оправдать, потому что и не грешил, но «нас ради обнища богат сый, да мы нищетою Его обогатимся" (2Кор. 8, 9). Как же обнищал Бог? – Так, что воспринял в Себя обнищавшее естество и предложил его в собственной Своей правде, как за человеков страждущее и выше человеков сущее, от человеков явившееся, и всецело сделавшееся Божиим. Ибо, если бы не сделался первородным во многих братьях, то как явился бы перворожденным из мертвых?
Почему же говорите: «Бог страдал и воскрес во плоти?» Какая нелепость и хула! Это дерзость ариан; они небоязненно произносят таковыя хулы, научившись Сына Божия притворно именовать Богом, хотя Писание учит, что Богом во плоти Его совершено страдание, а не Бог страдал во плоти.
12) Почему же вы, обещавшиеся прежде исповедовать единосущие, в страдание вовлекаете нераздельное Имя, самое неделимое естество, самое неизреченное Божество, непреложное и неизменяемое единосущие вовлекая в страдание и исповедуя его уже вследствие воскресения? Ибо, если Слово, из Себя претворив плоть, дошло до страдания, не прияв в Себя ничего удобостраждущего или допускающего воскресение; то само Оно и страдало и воскресло из мертвых. И страдание будет, как учил Валентин, нечто общее для всей Троицы, потому что Слово по Божескому естеству нераздельно с Отцом. Если же так намерены вы понимать это, – что будут значить обещания Пророков, родословие Евангелистов, свидетельство Апостолов, служение Матери Марии, возрастание с годами, вкушение пищи, показаше сострастия во всем, наречение имени, или то, что Сын Божий сделался сыном человеческим, или сказанное: «человек Христос Иисус, давый Себе избавление за нас» (1Тим. 2, 5–6); или: «яко подобает Сыну человеческому много пострадати, и убиену быти, и в третий день воскреснути из мертвых» (Мк. 8, 31)?
А если не веруете, что Христос и удобостраждущ, потому что Он человек, и бесстрастен, потому что Он Бог; когда же бываете доведены до крайности, рассуждаете, что, если и исповедуете Христа Богом и человеком, то признаете уже не одного, но двух: в таком случае необходимо вам, или, согласно с Маркионом и другими еретиками, домостроительство страдания, смерти и воскресения назвать одним призраком, или согласно с Арием и его последователями, Божество Слова наименовать удобостраждущим.
13) Ибо если, читая божественные Писания, обращали внимание на сказанное везде в Законе и у Пророков, в Евангелиях и у Апостолов; то Писания сперва называют Господа человеком, а потом говорят о страдании, чтобы о Божестве не изречь чего хульного. Посему, не говорят о рождении Божества Слова, но исповедуют Отца и проповедуют Сына, от Марии же производят Христа по плоти, как Сына Давидова и Иосифова, восприявшего рабий зрак, чтобы от человеков заимствованным признаваемо было Его человечество, и от Бога Отца исшедшим исповедуем был Бог-Слово, претерпевший за человеков страдания в заимствованном от человеков удобостраждущем образе и являющий в страдающем теле бесстрастие, в умирающем бессмертие, в погребаемом нетление в искушенном победу, в обветшавшем обновление, «яко ветхий наш человек с Ним распятся» (Рим. 6, 6). И это есть благодать. Но Божество никак не приемлет страдания без страждущего тела, не показывает смущения и скорби без скорбящей и смущаемой души, не тоскует и не молится без тоскующего и молящегося ума. Впрочем, все сказанное происходило не от недостаточности естества, но совершалось в показание бытия. Как же пишете вы, что Бог во плоти страдал и воскрес? Ибо если Бог во плоти страдал и воскрес, то удобостраждущим назовете и Отца и Утешителя; потому что одно есть имя и одно Божеское естество.
14) Из сего же изречения можно усмотреть вашу мысль, показывающую, что не боитесь Бога и не веруете божественным Писаниям. Моисей пишет о Боге: "Бог наш огнь потребляяй есть» (Втор. 4, 24), а о пришествии Его во плоти говорит: «Пророка от братии вашей... возставит... Господь» (Втор. 18, 15), и: "живот на древе висящ» (Втор. 28, 66), как бы разумея тело Господне, в котором наша жизнь. И Исаия взывает о Боге, говоря: "Бог великий, вечный... устроивый концы земли, не взалчет, ниже утрудится», и проч. (Иса. 40, 28), о страдании же говорит: «человек в язве сый и ведый терпети болезнь» (Иса. 53, 3). Что же значит сказанное: «ведый терпети болезнь»? То, что от страдавшего явилось удобостраждущее. Посему-то и сказано: «напиши... писалом человеческим» на свитке новом (Ис. 8, 1), а не писалом неимеющей вида плоти. И Апостол говорит: «человек Христос Иисус, давый Себе... за нас» (1Тим. 2, 5–6). Посему-то, сказав: "по плоти" (Рим. 9, 5), и воскресение приписывает Происшедшему от семени Давидова. О Божестве же Его говорит: «живо бо Слово Божие и действенно, и острейше паче всякаго меча обоюду остра» (Евр. 4, 12). Да и сам Господь страдание относит к Сыну человеческому, показывая, еже по плоти; о Божестве же Своем говорит: «Аз и Отец едино есма» (Иоан. 10, 30), и: «никтоже знает Сына, кто Он, токмо Отец» (Матф. 11, 27).
Писания нигде не предали нам о крови Божией без наименования плоти, или о том, что Бог пострадал и воскрес во плоти. Такие дерзкие мысли свойственны арианам, потому что они Сына Божия не признают истинным Богом; святые же Писания проповедуют во плоти Божией о крови и страдании плоти Бога, сделавшегося человеком, также о воскресении Божия тела, и именно о воскресении из мертвых. Но вы утверждаете противное, как будто вы премудрее Апостолов, тайнозрительнее Пророков, полновластнее Евангелистов, или полномочнее самого Господа, лживым вашим благохвалением отрицаете истину и говорите против Божества, и на кресте ясно показавшего домостроительство, когда излиянием крови утверждено бытие плоти, а произнесенные слова, свидетельствовавшие о бытии души, не отлучение изобразили Божества но показали умерщвление плоти, и то, что Божество, как не оставило тела во гробе, так не отлучилось от души во аде. Ибо это значит сказанное Пророками: «не оставиши душу Мою во аде, ниже даси Преподобному Твоему видети истления» (Псал. 15, 10). Потому и Господь сказал: «никтоже возмет ю от Мене, но Аз полагаю ю о Себе» (Иоан. 10, 18), т. е. показываю, предстоя Сам.
15) Посему-то душою Бога разрушена держава смерти, совершено и благовествовано душам воскресение из ада, а телом Христовым в бездействие приведено тление и явлено из гроба нетление, так что и человек не отлучился от Бога, и Бог не возвещал оставления человеку, умерщвление же и отлучение духа было не прехождением Бога от тела, но разлучением души с телом; потому что была там изображена наша смерть. А если Бог отлучился от тела и, таким образом, последовало умерщвление; то как же разлученное с нетленным Богом тело явило в себе нетление? Как и Слово совершило сошествие во ад? Или, как явило воскресение из ада? Ужели Само воскресло вместо нашей души, чтобы представить на Себе образ нашего воскресения? И возможно ли помыслить это о Боге? Поэтому, положение ваше несогласно с святыми Писаниями, и мысль ваша несообразна с совершившимся домостроительством, и сказанное: «седи одесную Мене» (Псал. 109, 1) – означает не человеческое, но Божие достоинство. Поелику же Божие достоинство сделалось достоинством человеческим, чтобы человеческое достоинство признаваемо было достоинством Божиим; то и сказано: «седи одесную Мене», и: «прослави Мя... Отче... славою вечною» (Иоан. 17, 5). Не лишившись славы, но явившись в неславном теле, говорит это, желая показать, что рабий зрак не отлучен от Божеской славы, но являет в себе ее. Потому и говорит: «и прославих, и паки прославлю» (Иоан. 12, 28), показывая, что одна слава и до приятия тела и в теле, как говорит Апостол: «толико лучший быв Ангелов, елико преславнее паче их наследствова имя. Кому бо рече когда от Ангел: седи одесную Мене?» (Евр. 1, 4, 13). Конечно же, Творец Ангелов – Слово сделалось лучшим, не как меньшее Ангелов, но потому что лучшим Ангелов, или и всякой твари, явило воссиявший в Нем рабий зрак. Ибо Слово, будучи образом невидимого Бога, сделалось перворожденным всея твари, как написано и в Евангелиях: «дондеже роди Сына Своего первенца» (Матф. 1, 25). Посему-то Им все сотворено, Им совершено и страдание, и Он есть избавитель от страдания и смерти. «Вся тем быша» (Иоан. 1, 3); и «Той есть глава телу Церкве, иже есть... Перворожден из мертвых... да будет, – как сказано, – во всех Той первенствуя» (Кол. 1, 18).
16) Как же вы утверждаете, что Создатель разумных естеств – Слово, срастворив с Собою плоть, сделалось разумным человеком? И как Непреложный и Неизменяемый, не создавая Себе разумного рабия зрака, сделался человеком, чтобы и Слово было непреложно, пребывая тем, чем было, и разумный человек, будучи Богом, видим стал на земле? Ибо Господь есть небесный человек, не потому что с неба явил плоть, но потому что плоть, взятую от земли, сделал небесною. Посему-то «яко́в перстный, такови и перстнии», по причастию Его святости (1Кор. 15, 48). Посему-то присвояется Ему и свойственное телу.
Но еще говорите: «как же распяли Господа славы»? – Но не распяли Слово, как вы думаете. Да не будет сего! Напротив того, отринули Слово, пригвоздив на древе тело Слова. Отринут был Бог, страдание же, смерть и воскресение совершились в плоти и душе Бога. Посему, Господь сказал иудеям: «разорите Церковь сию, и треми денми возбвигну ю» (Иоан. 2, 19), как говорит Пророк: «зане предана бысть на смерть душа Его» (Иса. 53, 12), а не само Слово; и Иоанн говорит: «Он по нас душу Свою положи» (1Иоан. 3, 16).
Поэтому, как могли иудеи разорить храм Божий и прервать единение плоти с Словом, сделавшееся нерасторгаемым, если так произошло умерщвление тела, как вы полагаете это? Тело не могло быть умерщвлено, не разлучившись с чем-либо. Если не было разрешения, то не было и смерти. А если не было смерти, то не было и воскресения. Посему допустите, что было разрешение и разлучение с телом, как написано в Евангелиях, что "издше" (Лук. 23, 46), и что, «преклонь главу, предаде дух» (Иоан. 19, 30), и тогда увидим, какой дух, по вашему предположению, разлучился с телом, и произошло умерщвление. Ибо сказали вы, что Слово, срастворив с Собою неимевшую самостоятельности плоть, явило истинно разумного и совершенного человека. Посему, если Слово разлучилось с телом и от сего произошло умерщвление; то иудеи превозмогли Бога, прервав нерасторгаемое единение. А поэтому, не наша была там смерть, если умерщвление тела произошло от того, что разлучился с ним Бог. Но как же тело, разлучившись с нетленным Богом, пребыло в нетлении?
Разве уязвление будет касаться тела, а страдание Слова? Почему и утверждаете вы, что пострадал Бог, говоря это сообразно с своим мудрованием, лучше же сказать, согласно с арианами. Ибо так и они учат. Так, по вашему, и в воскресении воздвигнуто будет Слово. Ибо необходимо, чтобы во аде воспринято было некое начало воскресения, да совершенны будут и воскресение и разрушение смерти, и избавление содержавшихся там духов.
17) Если же Слово претерпело сие, то где непреложность и неизменяемость Слова? Как Слово, неприкровенно явившись во аде, признано за человека в смерти? Почему и Господь сказал иудеям: «Аз воскрешу Его» (Иоан. 6, 44), а не: восстану из ада? Если Слово, подвергшись смерти, имело нужду в восставляющем Его от смерти, то не Его будет победа, а Того, Кто восставляет Его.
Почему же устами Пророков предвозвещено о душе Его? Почему Господь в явление Свое, исполняя обетование, сказал: душу Мою полагаю за овец Моих (Иоан. 10, 15)? Что душа сия есть дух, ясно учат и святые Писания и сам Господь, когда сказал Он, что тело убивается людьми, а душу не могут они убить, потому что она – дух. Сим-то «духом возмутися Иисус» (Иоан. 13, 21). Сего-то духа разлучение с телом совершилось на кресте. Так умерло тело и произошло его разрешение; а Бог-Слово непреложно был и в теле, и в душе, и в Себе самом, сый в лоне Отчем, в показание Своей неизменяемости. В том же зраке, который был в Нем подобен нашему, изобразил Он там нашу смерть, чтобы в Нем уготовать для нас и воскресение, возвратив из ада душу, и из гроба тело, чтобы явлением души в смерти уничтожить смерть, и погребением тела во гробе привести в бездействие тление, и из ада и из гроба явив бессмертие и нетление, в подобном нашему теле совершив нам путь, и разрешив нас содержимых в плену. Сие-то и было чудно; в сем-то и состояла благодать. А вы, признавая одну плоть, не можете показать ни осуждения греха, ни разрушения смерти, ни совершения воскресения, ни непреложности Слова; потому что блуждаете вне святых Писаний, говоря то, что лжеумствуют ариане, тогда как в святых Писаниях ясно говорится о душе, и домостроительство совершено в явлении всей полноты и совершенства.
18) Но одни из еретиков, исповедуя Видимого, не веруют в Его Божество; другие, исповедуя Богом, отрицают рождение Его плоти; иные же, признавая плоть, отрицают явление души Его, и уподобляются безумствующим ученикам ариан, которые сплетают ухищренные и затруднительные вопросы, чтобы, возбуждая ими сомнение, склонять на свою сторону людей простых, когда сами колеблются в вере. Подобно сему и нынешние еретики навыкли спрашивать: Что такое родившийся от Марии? Бог, или человек? Потом, если скажешь спрашивающему: "человек", – изъявит он неверие в Божество Его, соглашаясь с неверующими в оное еретиками. А если скажешь: "Бог", – то будет отрицать рождение плоти Его, и присоединится к отрицающим оное еретикам. Потом опять спрашивает: Кто пострадавший? Кто распятый? Бог, или человек? – чтобы опять, если скажешь: "Бог", произнести ему хульное слово с нечестивыми арианами, а если скажешь: "человек", продолжать речь по иудейскому понятию.
Посему-то святые Писания проповедуют, что Слово есть Бог от Отца неизреченно, и что Оно напоследок времен родилось от Девы человеком, чтобы невозможно было не исповедовать Его Богом и отрицать рождение плоти. Где именуется плоть, там Писания разумеют устройство целого состава, кроме греха, а с именем человека соединяют понятие страдания, и не простираются далее, как написано в святых Писаниях. О Божестве же Слова исповедуют непреложность и неизреченность. Посему-то и Слово богоглаголется, и излагается родословие человека, чтобы один и тот же естественно и истинно был в том и другом, был Богом в присносущии Божества и создании твари, и человеком в рождении от жены и возрастании с годами, Богом в животворных благодеяниях и Богом сильным в чудодействиях, человеком же в подобных нашим страданиях и в наших немощах. И Слово есть Бог в явлении бессмертия, нетления и непреложности, и человек в пригвождении ко кресту, в излиянии крови, в погребении тела, в снисшествии во ад, и в воскресении из мертвых. Так, Христос воздвигается из мертвых, и Сый Бог воздвигает мертвых.
19) Посему, суесловят приписывающие страдание Божеству Его, или неверующие вочеловечению Его, или единого именующие двумя, или предприемлющие производить измерение плоти Его и осмеливающиеся сверх Писаний определять: «сколько» или «как». В подобных этим примышлениях преткнулся ум еретиков; Маркион уклонился от истины по преизбытку хулы; Манихей введен в заблуждение мнением о начале греха; Валентин погрешил под предлогом ведения; а Павел Самосатский и так называемый Фотин с последователями пали по неверию в Божество; Арий же хулил по безумию. И вы, вдаваясь в подобные споры, говорите, чего нет в Писании, и совращаете неутвержденных. Но достаточно веровать тому, что написано и совершено, как говорит Павел: «по подобию по всяческим, разве греха» (Евр. 4, 15); и также Петр: «Христу убо пострадавшу за ны плотию, и вы в туже мысль вооружитеся» (1Петр. 4, 1), чтобы, простершись далее сего, не отринуть истины.