Блаженный Аврелий Августин
Рассуждения на Послание Иоанна к Парфянам

Первое рассуждение на Послание Иоанна к Парфянам

От переводчика.

“Рассуждения на Послание Иоанна к Парфянам” (In Epistolam Iohannis ad Parthos) – это десять гомилий, которые Августин произнес перед гиппонской паствой в 407 году, причем восемь или даже девять первых были произнесены на Пасхальной неделе. Посланием к Парфянам Августин называет Первое послание Иоанна; название это почти нигде более не засвидетельствовано и скорее всего возникло в результате недоразумения (впрочем, Августин нисколько не касается смысла приводимого им названия). По общему мнению знатоков творчества гиппонского Учителя, эти десять гомилий – шедевр августиновской гомилетики: нигде с такой полнотой и проникновенностью не выражено его учение о братской любви. Тема любви господствует в его комментариях на Послание и даже несколько затмевает другие важные темы его: вера, единение с Христом, заповеди и грех, антихристы...

Так как гомилии прозвучали в самый разгар донатистского кризиса, то и дело затрагивается проповедником тема раскола. Она связана в его сознании с темой любви: настоящая причина раскола – отсутствие истинной любви к братьям.

Перевод выполнен по изданию П. Агаэсса в серии Sources chretiennes (No 75, 1961) с учетом изменений текста, предложенных J. Mountain’ом для подготавливаемого им издания в серии Corpus Christianorum.

Как обычно в переводах из Августина, цитаты из Священного Писания даются в переводе с латинского текста прямо в том виде, в каком они звучат у Августина – а в ряде случаев его чтения сильно отличаются от общепринятых.

Пролог. Как вы помните, святые братья, мы обычно толкуем Евангелие от Иоанна в порядке Евангельских чтений. Но теперь, из-за того что настал черед святых празднеств, во время которых в церкви приняты определенные чтения из Евангелия, столь твердо закрепленные в годовом круге, что не может быть здесь других, мы вынуждены ненадолго прервать, но не оборвать принятый нами порядок. И вот, когда мы стали размышлять, какой бы частью Писания заняться с вами (насколько Господь соизволит дать) в течение этой недели в соответствии с радостью настоящих дней, и чтобы можно было довести толкование до конца в течение этих семи-восьми дней¹, пришло мне на ум послание блаженного Иоанна: мы оставили на время его Евангелие, но не отступимся от него, толкуя его Послание; прежде всего потому, что в этом послании – столь сладостном для всех, у кого здорово нёбо сердца², которым он может ощутить вкус Божиего хлеба, и столь достопамятном в святой Церкви Божией – более всего восхваляется любовь. Многое скажет Иоанн – и почти все – о любви³. У кого есть чем слушать, тот непременно будет радоваться тому, что слышит. Для него это чтение будет как масло для огня: если в нем есть огонь, который можно питать, он будет питаться, расти и пребудет. А для кого-то это чтение будет как пламя, подносимое к фитилю: если он не горел прежде, то зажжется от приближающегося слова. В ком-то это слово будет питать огонь, который там уже есть, в ком-то разожжет его, если его еще нет, и все мы будем радоваться в единстве любви. А где любовь, там мир, и где смирение, там любовь. Теперь послушаем самого Иоанна, и к его словам прибавим то, что даст нам Господь, чтобы и вы хорошо понимали.

1. Что было от начала, что мы слышали, и что видели глазами нашими, и руки наши осязали от Слова жизни⁴. Как можно осязать руками Слово, если не потому что Слово стало плотью и обитало среди нас⁵? Это Слово, которое стало плотью, так что его можно было осязать руками, начало быть плотью от Девы Марии, но не тогда Слово начало быть, ибо Иоанн говорит: Что было от начала. Смотрите: не сосвидетельствует ли его Послание его Евангелию, из которого вы недавно⁶ слышали: В начале было Слово, и Слово было от Бога, и Слово Было Бог⁷. Возможно, кто-то понимает “слово жизни” как некое высказывание о Христе, а не как само тело, которое можно было осязать руками. Но посмотри, что сказано дальше: И сама жизнь была явлена⁸. Значит, “Слово жизни” – это Сам Христос. Что значит “жизнь была явлена”? Она была от начала, но людям не была явлена; однако была явлена ангелам, видящим ее и питающимся ею, как хлебом. Но что говорит Писание? Хлеб ангельский ел человек⁹. Значит, сама жизнь была явлена во плоти и поставлена в видимой явности, чтобы то, что можно увидеть только сердцем, стало видимым и для телесных глаз и исцеляло сердца. Ибо только сердцем можно увидеть Слово, плоть же видна и телесным очам. Нам было чем увидеть плоть, но нечем увидеть Слово – и стало Слово плотью, которую мы можем видеть, чтобы исцелилось в нас то, чем мы сможем увидеть Слово.

2. И мы видели, – говорит Иоанн, – и мы свидетели. Может быть, некоторым из братьев, тем, которые не знают по-гречески, неизвестно, как по-гречески будет “свидетели”. А слово это часто говорится и окружено благоговейным почтением, потому что то, что мы по-латински называем testes (свидетели), по-гречески μάρτυρες (мученики). А кто не слышал про мучеников? У кого из христиан не обитает каждодневно на устах имя мученик? И если бы оно обитало также и в сердце, чтобы мы подражали страданиям мучеников, а не устраивали им новых преследований возлияниями¹⁰. Вот что, значит, сказал Иоанн: “Мы видели и мы свидетели”, мы видели, и мы мученики. Ибо те, кто нес свидетельство на основании виденного собственными глазами, и те, кто нес свидетельство на основании слышанного от видевших, из-за того, что их свидетельство было неугодно тем, против кого оно звучало, претерпели все, что претерпели мученики. Мученики – свидетели Бога. Бог пожелал взять в свидетели людей, чтобы и у людей Бог был свидетелем. “Мы видели, – говорит он, – и мы свидетели”. Где они видели? В явленности. Что значит в явленности?При солнце, при этом свете. Но как бы мог показаться при свете создатель света, если бы Он не поставил на солнце скинию свою, и сам, как жених, исходящий из чертога, воcпрянул, словно исполин, чтобы пробежать путь ¹¹. Он прежде солнца, так как сотворил солнце, Он прежде денницы, прежде всех светил, прежде всех ангелов, истинный творец – ибо все через Него было создано, и без Него не было создано ничего, что было создано ¹² – но для того, чтобы Его увидели глаза, видящие солнце, Он поставил скинию Свою на солнце, то есть показал Свою плоть в явности здешнего света. А чертогом этого жениха было чрево Девы, так как в этом девственном чреве соединились двое: жених и невеста: жених Слово и невеста плоть¹³, как написано: И будут двое во единой плоти¹⁴, и как Господь сказал в Евангелии: Теперь уже не двое, но одно¹⁵. Превосходно также и Исаия сказал о том, что эти двое – одно; говоря от лица Христа, он сказал: Как на жениха возложил на меня диадиму и как невесту украсил меня украшением¹⁶. Как видно, говорит одно лицо, но представило себя и женихом, и невестой, потому что не двое их, но единая плоть, ибо Слово стало плотью и обитало среди нас¹⁷. Присоединяется к этой плоти Церковь, и это совокупный Христос¹⁸, глава и тело.

3. И мы, – говорит Иоанн, – свидетели, и возвещаем вам жизнь вечную, которая была у Отца и явлена была в нас, то есть явлена была среди нас, что можно было бы яснее сказать так: “Явлена была нам”. И вот, что мы видели и слышали, возвещаем вам¹⁹. Слушайте внимательно, возлюбленные. И вот, что мы видели и слышали, возвещаем вам. Они видели Самого Господа, присутствовавшего во плоти, и слышали слова из уст Господних, и возвестили нам. Значит, и мы слышали, но мы не видели. Что же, мы менее счастливы, чем те, кто и видел и слышал? Как же это он тогда далее говорит: Чтобы и вы были в общении с нами? Они видели, мы не видели, и однако мы общники, потому что держимся одной веры. Был такой ученик, который и видел, но не уверовал, и захотел осязать и так только поверить, и сказал: Не уверую, если не вложу перстов моих в место гвоздей и не коснусь ран Его²⁰. И тотчас представил Себя для осязания человеческим рукам Тот, Кто всегда предстоит ангельским взорам, и осязал тот ученик и воскликнул: Господь мой и Бог мой²¹. Прикоснулся он к человеку и исповедовал Бога. А Господь, в утешение нам, которые осязать Христа руками уже не могут, потому что Он уже восседает на небесах, но могут только верою постичь Его, сказал тому ученику: Ты из-за того что видел, уверовал; блаженны не видевшие и верующие²². Это про нас Он сказал, это нас Он ознаменовал. И да будет в нас то блаженство, которое предсказал Господь. Будем крепко держаться того, чего мы не видели, потому что нам возвестили те, кто видел. Чтобы и вы, – говорит Иоанн, – были в общении с нами. А что такого великого – быть в общении с людьми? Но не пренебрегай этим; посмотри, что он говорит далее: И общение наше да будет с Богом Отцом и Иисусом Христом, Сыном Его . И это, – говорит он, – пишем мы вам, чтобы радость наша была полной. Полная радость, по словам Иоанна, в этой самой общности, в этой самой любви, в этом самом единстве.

4. И вот весть, которую мы слышали от Него и возвещаем вам²³ . Что это за весть? Они видели и осязали руками Слово жизни; от начала был, на время стал видимым и осязаемым единственный Сын Божий. Для чего Он пришел или что нового нам возвестил? Чему Он хотел научить? Почему Он сделал то, что сделал: что Слово стало плотью²⁴ и Бог превыше всего претерпел от людей недостойное²⁵, принял заушения от рук, которые Сам сотворил. Чему Он хотел научить? Что хотел показать? Что хотел возвестить? Давайте посмотрим: ведь без плода наставления повествование о событиях – что Христос родился и что Христос пострадал – развлечение ума, а не укрепление. Что за великую весть ты слышишь? Ради какого плода слышишь, посмотри. Что хотел он сказать, что возвестить? Слушай: Что Бог есть свет, – говорит он, – и тьмы в Нем нет никакой. Пока еще, хотя он сказал о свете, но слова его темны: хорошо бы, если б этот самый свет, о котором он сказал, осветил наши сердца и мы увидели бы, что он сказал. Вот что мы возвещаем: что Бог есть свет и тьмы в Нем нет никакой. Кто посмел бы сказать, что в Боге есть тьма? Или что значит этот свет? Или что значит эта тьма? Как бы не подумал кто, что сказанное относится к вот этим нашим глазам. “Бог есть свет, – скажет кто-то, – но ведь и солнце свет, и луна свет, и светильник свет”. Здесь должно быть нечто гораздо большее, гораздо лучшее, гораздо превосходнейшее. Насколько Бог превосходит творение, насколько создатель превосходит создание, насколько мудрость превосходит то, что сделано мудро, настолько этот свет должен намного все превосходить. Может быть, узнав, что это за свет, мы приблизимся к нему и прилепимся, чтобы он осветил нас; ибо сами в себе мы тьма, но, если просветит нас этот свет, можем стать светом, и уже не смущаться от этого света, потому что смущаемся мы от самих себя. Кто смущается от самого себя? Кто осознает, что он грешник. Кто не смущается от света? Тот, кого этот свет просвещает. Что значит просветиться этим светом? Кто уже видит, что он во тьме грехов и хочет просветиться светом, тот приступает к нему; потому и псалом говорит: Приступите к нему и просветитесь, и лица ваши не покраснеют²⁶. Но этот свет не заставит тебя стыдиться только в том случае, если ты при нем увидишь, как ты скверен, и скверна твоя станет тебе неприятна, и ты начнешь постигать его красоту. Вот чему хочет научить нас Иоанн.

5. Может, мы чересчур поспешны в своих словах? Но сам он в дальнейшем говорит об этом вполне ясно. Вспомните начало нашей речи: о том, что это послание восхваляет любовь. Бог есть свет, и тьмы в Нем нет никакой. А что он сказал ранее? Чтобы вы были в общении с нами, и чтобы общение наше было с Богом Отцом и Сыном Его Иисусом Христом. Далее, если Бог есть свет, и тьмы в Нем нет никакой, и мы должны быть в общении с Ним, и надо отогнать тьму, чтобы в нас был свет (ибо у тьмы не может быть общения со светом), то смотри, что за этим следует: Если мы скажем, что имеем общение с Ним, и ходим во тьме, – мы лжем²⁷. Вот и апостол Павел говорит тебе: Какое общение у света с тьмою?²⁸. Ты говоришь, что ты в общении с Богом, но ходишь во тьме; а Бог есть свет, и тьмы в Нем нет никакой – так какое же общение у света с тьмой? Тогда человек может сказать себе: “Что мне делать? Как мне стать светом? Я живу во грехах и беззакониях”. Тут как бы закрадывается в душу некое отчаяние и тоска. Спасения нет никакого, как только в общении с Богом. Но грехи наши – тьма, почему апостол Павел и называет диавола и ангелов его правителями тьмы²⁹. Он назвал их “правителями тьмы” именно в смысле “правители грешников”, властители беззаконников. Что же нам делать, братья мои? Надо быть в общении с Богом, иной надежды обрести вечную жизнь нет. Но Бог есть свет, и тьмы в Нем нет никакой, а беззакония наши – тьма, они гнетут нас и мешают быть в общении с Богом: какая же у нас может быть надежда? Не обещал ли я, что в эти дни скажу нечто, что принесет радость? Если не представлю обещанного, то здесь ничего кроме тоски. Бог есть свет, тьмы в Нем нет никакой, а грехи наши тьма – что же будет с нами? Послушаем, не утешит ли Он нас, не поможет ли подняться ли, не даст ли надежды, чтобы мы не изнемогли в пути. Ибо мы бежим, и бежим на родину³⁰, и если отчаемся в достижении цели, то в этом отчаянии изнеможем. Но Тот, Кто желает нам достигнуть цели, Он, чтобы хранить нас на родине, питает нас в пути. Итак, послушаем: Если мы скажем, что мы в общении с Ним, и ходим во тьме, – мы лжем и не творим истины. Не будем говорить, что мы в общении с Ним, если мы ходим во тьме. Если мы ходим во свете, как и Сам Он во свете, мы имеем общение друг с другом³¹. Будем ходить во свете, как и Сам Он во свете, чтобы мы могли быть в общении с Ним. Но что нам делать с грехами? Слушай, что сказано дальше: И кровь Иисуса Христа, Сына Его, очистит нас от всякого прегрешения. Великое уверение даровал нам Бог! Недаром мы празднуем Пасху, в которой была пролита кровь Господа, очищающая нас от всякого прегрешения. Ободримся: диавол удерживал нас по долговому обязательству, но кровью Христа оно смыто³². Кровь Иисуса Христа, Сына Его, очистит нас от всякого прегрешения. Что значит “от всякого прегрешения”? Слушайте внимательно! Только что эти люди, которых мы называем “младенцы”³³, исповедовав Христа, очистились от всех грехов во имя Христа Его кровью. Вошли они ветхими и вышли новыми. Что значит: вошли ветхими и вышли новыми? Старыми вошли, младенцами вышли. Ветхая жизнь – дряхлая старость, новая жизнь – младенчество возрождения³⁴. Но что делать нам? Прошлые грехи прощены, и не только им, но и нам тоже; однако после крещения и отмены всех грехов, так как мы живем в мире сем среди испытаний, может быть, каких-то прегрешений мы опять набрали. Поэтому человек пусть делает, что может, пусть исповедует себя тем, кто он есть, чтобы его исцелял Тот, Кто всегда есть Тот, Кто есть³⁵. Ибо Он всегда есть и есть; мы же не были и есть.

6. Смотри, что он говорит: Если мы скажем, что греха не имеем, мы сами себя обманываем, и истины в нас нет³⁶ . Значит, если ты исповедуешь себя грешником, есть в тебе истина, ибо сама истина и есть свет. Жизнь твоя еще не совершенно просияла белизной, потому что есть еще в тебе грехи; но уже ты начал просвещаться, потому что есть у тебя исповедание грехов. Смотри, что он далее говорит: Если мы исповедуем грехи наши, верен и праведен Он, чтобы оставить нам наши прегрешения и очистить нас от всякой неправды³⁷. Не только от прошлой, но и если мы какую наберем из этой жизни; ведь человек, пока носит плоть, не может не иметь хотя бы легких грехов. Но не пренебрегай и такими, которые мы называем легкими. Оценивая по весу, ты можешь пренебречь ими, но оценив по числу, ужаснись. Много легких вещей составляют одно большое целое: множество капель наполняет реку, из множества зерен получается груда. Так на что же нам надеяться? Прежде всего, на исповедь: пусть никто не считает себя праведным, и пусть человек, который не был и есть, не вздымает выю пред очами Бога, Который видит, что такое есть этот человек. Итак, прежде всего исповедь, затем братская любовь, ведь о любви что сказано? Любовь покроет множество грехов³⁸. Посмотрим теперь, не советует ли он прибегнуть к этой любови именно из-за незаметно подкрадывающихся грехов, так как только любовь истребляет прегрешения. Гордость угашает любовь, смирение, наоборот, укрепляет любовь, любовь же истребляет прегрешения. Смирение дает о себе знать в исповеди, в которой мы признаем себя грешниками; смирение в том, чтобы не только языком это говорить, как, например, для того, чтобы не вызвать у людей неприязни своим самодовольством, если назовешь себя праведником. Так поступают безумцы и нечестивые: “Я-то знаю, что я праведен, но что скажу перед людьми? Если назову себя праведным, то кто это снесет, кто потерпит? Пусть моя праведность будет известна у Бога, а сам назову себя грешником: не потому что я такой и есть, но чтобы не стали испытывать ко мне неприязни из-за моего самодовольства”. Говори людям, кто ты, говори Богу, кто ты. Ибо если ты не скажешь Богу, кто ты, осуждает Бог то, что найдет в тебе. Не хочешь, чтобы Он осудил? Сам осуди. Хочешь, чтобы Он простил? Сам признайся, и тогда сможешь сказать Богу: Отврати лицо Твое от грехов моих³⁹. Скажи Ему и эти слова из того же псалма: Ибо беззаконие мое я признаю⁴⁰. Если мы скажем, что греха не имеем, мы сами себя обманываем, и истины в нас нет. Если мы исповедуем грехи наши, верен и праведен Он, чтобы оставить нам наши прегрешения и очистить нас от всякого беззакония. Если мы скажем, что не согрешили, мы представляем Его лжецом, и слова Его нет в нас⁴¹. Если ты скажешь: “Я не грешил”, – ты представляешь Его лживым, желая сам выглядеть правдивым. Как может быть, чтобы Бог был лжив, а человек правдив, когда Писание вопреки этому говорит: Всякий человек лжив, Бог один правдив⁴²? Итак, Бог правдив Сам по Себе, ты правдив в Боге, ибо сам по себе ты лжец.

7. А чтобы не показалось, что он обещает безнаказанность за грехи, раз он говорит: Верен и праведен Он, чтобы оставить нам наши прегрешения и очистить нас от всякого беззакония, и чтобы люди не говорили себе: “Будем грешить и спокойно делать, что хотим, пусть очищает нас Христос, Он верен и праведен, пусть очищает нас от всякого беззакония”, – он отнимает у тебя вредную уверенность и всеивает полезный страх. Не добрая у тебя уверенность, обеспокойся. Он верен и праведен, и оставит нам прегрешения наши, если сам ты всегда будешь недоволен собой и будешь изменяться, пока не достигнешь совершенства. Поэтому что сказано далее? Дети мои, это пишу я вам, чтобы вы не грешили⁴³. Но возможно, какое-то согрешение и вкрадется из человеческой жизни – и что тогда? Что, неужели сразу отчаиваться? Слушай: А если кто согрешит, – говорит Иоанн, – есть у нас ходатай пред Отцом – Иисус Христос праведный, и Он умилостивитель за грехи наши. Итак, Он ходатай за нас. Старайся не грешить; если по немощи жизни вкрадется прегрешение, тотчас прими меры, тотчас отвратись, тотчас осуди, и когда осудишь, сможешь бесстрашно пойти к судье: там у тебя есть ходатай, не бойся проиграть дело твоей исповеди⁴⁴. Ибо если в жизни этой человек иногда вверяется красноречивому языку и не погибает – неужели ты вверишься Слову и погибнешь? Возгласи: “У нас есть ходатай ко Отцу!”.

8. Посмотрите, как сам Иоанн блюдет смирение. Великим и праведным был этот муж, который из груди Господней пил сокровенные таинства⁴⁵. И он, который испивая из груди Господней Его божество, изрыгнул: В начале было Слово, и Слово было у Бога – этот столь великий муж не сказал: “У вас есть ходатай ко Отцу (защитник пред Отцом)”, но: “Если кто согрешит – у нас есть ходатай”. Не сказал “у вас есть”, и не сказал “у вас есть я”, и не сказал: “у вас есть Христос”. Нет, показал, что ходатай Христос, а не он, и сказал “у нас есть”, а не “у вас” есть. Он предпочел скорее поставить себя в число грешников, чтобы ходатаем за него был Христос, нежели поставить себя ходатаем вместо Христа – и оказаться среди подлежащих осуждению гордецов. Братья, Иисус Христос праведный – Он ходатай за нас перед Отцом, Он умилостивление за грехи наши. Кто держался этого, тот не составил ереси; кто держался этого, тот не сотворил раскола. Отчего произошли расколы? Когда люди говорят: “Мы праведные”, когда люди говорят: “Мы очищаем нечистых, мы оправдываем нечестивых, мы просим и добиваемся”. А что сказал Иоанн? А если кто согрешит, есть у нас ходатай перед Отцом – Иисус Христос праведный. Но тут кто-нибудь может сказать: “Что же, значит, святые не просят за нас? Значит, епископы и предстоятели не просят за народ?”. Но внимательно посмотрите в Писания, и вы увидите, что и предстоятели вверяют себя народу. Апостол, например, говорит народу: Молясь вместе с тем и за нас⁴⁶. Молится Апостол за народ, молится народ за Апостола. Мы молимся за вас, братья, но и вы молитесь за нас. Пусть все члены Церкви молятся друг за друга, а глава ее заступается за всех. Поэтому не удивительно, что в дальнейших словах Иоанн замыкает уста тех, кто разделяет Церковь Божию. Сказав о том, что у нас есть ходатай ко Отцу – Иисус Христос праведный (праведник), Иоанн ради тех, кто захочет отделиться и сказать: Вот Христос здесь, вот, там⁴⁷, и ограничить частью мира Того, Кто приобрел все и обладает всем – тут же добавил: И не только за наши грехи, но и всего мира. Что это значит, братья? Воистину, мы обрели ее в полях дубрав⁴⁸, обрели мы Церковь во всех языческих народах. Смотри: Христос умилостивление за грехи наши, и не только за наши, но и всего мира. Смотри: Церковь Божию ты увидишь по всему миру, не ходи вслед за мнимыми оправдателями – истинными отсекателями. Будь на той горе, которая заполнила вселенную⁴⁹, потому что Христос умилостивление за грехи наши, и не только наши, но и всего мира, который Он приобрел Своей кровью.

9. И в том мы познаем Его, – говорит Иоанн, – если мы соблюдаем Его заповеди. Какие заповеди? Кто говорит, что познал Его, а заповедей Его не соблюдает, тот лжец, и нет в нем истины. Но ты все еще спрашиваешь: “Какие заповеди?”. А кто соблюдет Его слово, в том поистине совершенна любовь Божия⁵⁰. Посмотрим, не любовь ли названа здесь заповедью. Мы спрашивали, что это за заповеди, и он сказал: Кто соблюдет Его слово, в том поистине совершенна любовь Божия. Справься с Евангелием, не в этом ли Его заповедь: Заповедь новую даю вам, да любите друг друга⁵¹. По тому мы узнаем, что мы в Нем, если мы будем совершенны в Нем. Здесь он говорит о совершенстве в любви. Что такое совершенство любви? Любить даже врагов, и до того любить, чтобы они были братьями. Ибо любовь наша не должна быть по плоти. Желать кому-нибудь временного благополучия – это хорошо; но если и его не будет, пусть душа будет в целости и сохранности. Ты желаешь жизни своему другу? Хорошо делаешь? Радуешься смерти твоего врага? Плохо делаешь. Но, возможно, и другу твоему жизнь, которую ты ему желаешь, бесполезна, и врагу твоему смерть, которую ты ему желаешь, была полезна. Полезна ли кому-либо эта жизнь или бесполезна – это неизвестно; но жизнь, которая у Бога, несомненно полезна. Люби своих врагов так, чтобы ты желал сделать их братьями; люби своих врагов так, чтобы они вняли призыву быть в общении с тобой. Ибо так любил Тот, Кто, вися на кресте, сказал: Отец, прости им, ибо они не ведают, что творят⁵². Не сказал Он: “Отец, пусть они живут долго; хоть они убивают Меня, но сами пусть живут”. А что сказал: Отец, прости им, ибо они не ведают, что творят. Он отгонял от них вечную смерть всемилосердной молитвой и все превосходящей властью. Многие из них уверовали, и прощена им была пролитая ими кровь Христова. Сперва в неистовстве они ее пролили, теперь с верою ее пьют. Потому мы узнаем, что мы в Нем, если мы будем совершенны в Нем. Давая наставление об этом совершенстве любви к врагам, Господь сказал: Итак, будьте и вы совершенны, как Отец ваш Небесный совершенен⁵³.

Потому, кто говорит о себе, что пребывает в Нем, тот должен ходить, как Он ходил⁵⁴. Как братья? Кто нас научит? Кто говорит о себе, что пребывает в Нем, то есть во Христе, тот должен так же ходить, как и Он ходил. Может быть, это он учит нас тому, чтобы мы ходили по морю? Нет, конечно! Значит тому, чтобы ходить по пути правды. По какому пути? Я уже упомянул его. Он был пригвожден ко кресту, и ходил по этому пути: путь этот – путь любви: Отец, прости им, ибо они не ведают, что творят. Вот так, если ты научишься молиться за врага твоего, ты ходишь по пути Господа.

10. Возлюбленнейшие, не новую заповедь пишу вам, но заповедь ветхую, которая была у вас от начала⁵⁵. О какой ветхой заповеди он говорит? Которая была у нас от начала. Стало быть, она ветхая потому, что вы ее уже слышали, иначе Иоанн противоречил бы Господу в Его словах: Заповедь новую даю вам, да любите друг друга. Но почему же это ветхая заповедь? Не потому что она относится к ветхому человеку. А почему? Которая была у вас от начала. Старая заповедь есть слово, которое вы слышали. Итак, оттого она ветхая, что вы ее уже слышали. Но ее же он объявляет новой, говоря: И опять же, заповедь новую пишу вам⁵⁶ . Не другая, но та же самая, которую он назвал ветхой, она же и новая. Почему? Которая истинна в Нем и в вас. Почему она ветхая, вы уже слышали: она ветхая, потому что вы ее уже знали. Почему же она новая? Ибо тьма прошла, и истинный свет уже светит. Вот почему она новая: потому что тьма относится к ветхому человеку, а свет к новому. Что говорит апостол Павел? Совлеките с себя ветхого человека и облекитесь в нового⁵⁷. И что он еще говорит? Вы были некогда тьма, а теперь – свет в Господе⁵⁸.

11. Кто говорит о себе, что он в свете... – сейчас он разъяснит все, что сказал, – кто говорит о себе, что он во свете, а брата своего ненавидит, тот доселе во тьме⁵⁹ . Увы, братья, сколько еще мы будем говорить вам: Любите врагов⁶⁰. Смотрите, что еще того хуже, чтобы к тому же и братьев не ненавидеть. Если вы будете любить только братьев, вы еще не будете совершенны, но если будете ненавидеть братьев, то что же вы такое тогда будете. До чего дойдете? Пусть каждый посмотрит в свое сердце, пусть не держит зла на брата своего за какое-нибудь жесткое слово, за тяжбу о земле, да не станет он сам землей. Ибо всякий, кто ненавидит брата своего, не смеет говорить, что ходит во свете. Что там! Пусть не смеет говорить, что ходит во Христе. Кто говорит о себе, что он во свете, а брата своего ненавидит, тот доселе во тьме. Допустим, кто-нибудь из язычников сделался христианином; смотрите: он был тьмою, когда был язычником, теперь он стал христианином. Благодарение Богу, все поздравляют, читается божественное чтение из Апостола: Вы были тьмою, а теперь вы свет в Господе. Он поклонялся идолам, теперь поклоняется Богу; поклонялся тому, кого сам сотворил, теперь поклоняется Тому, Кто его самого сотворил. Он переменился, благодарение Богу, все христиане радуются вместе с ним. Почему? Потому что он теперь почитатель Отца и Сына и Святого Духа, и омерзитель демонов и идолов. Но Иоанн все еще тревожится за него, и при всеобщих поздравлениях высказывает опасения. Братья! Облобызаем c радостью эту материнскую тревогу! Не зря мать тревожится за нас, в то время как другие радуются. Матерью называю я любовь, ибо именно она обитала в сердце Иоанна, когда он говорил это. Отчего говорил, как не оттого, что все еще боится чего-то в нас, даже когда люди радуются за нас? Чего же он боится? Кто говорит о себе, что он во свете... Кто говорит о себе, что он уже во свете – это что значит? Кто говорит о себе, что он уже христианин, а брата своего ненавидит, тот до сих пор во тьме. Объяснять это не приходится: только радоваться, если этого не происходит, и плакать, если это происходит.

12. Кто любит брата своего, тот пребывает во свете, и преткновения в нем нет⁶¹ . Заклинаю вас Христом. Господь пасет нас, тела наши восстановят силы во имя Христа; уже несколько восстановили и еще восстановят. Пусть питается наш ум. Я не потому это говорю, что собираюсь еще долго говорить (прочитанный отрывок уже заканчивается), но для того, чтобы от усталости мы не с меньшим вниманием слушали то, что более всего необходимо. Кто любит брата своего, тот пребывает во свете и преткновения в нем нет. Кто претыкается или создает преткновение? Кто соблазняется о Христе и о Церкви. Кто соблазняется о Христе, те как бы опаляются солнцем, кто о Церкви, те – луной. Но псалом говорит: Днем солнце не опалит тебя, и луна ночью⁶², то есть если ты будешь держаться любви, то не преткнешься ни о Христе, ни о Церкви, ни Христа не оставишь, ни Церкви. Ибо кто оставляет Церковь, как может быть во Христе, не будучи среди Его членов? Как может быть во Христе тот, кто не в теле Христа? Претыкаются, стало быть, те, кто оставляет Христа или Церковь. Откуда мы поняли, что псалом сказал днем солнце не опалит тебя, и луна ночью, подразумевая под опалением преткновение? Прежде всего посмотри на само сравнение. Подобно тому как опаляемый говорит: “Не могу стерпеть, не вынесу”, – и устраняется, так и те, кто не может вынести чего-то в Церкви и удаляются либо от имени Христа, либо от Церкви – те претыкаются. Смотрите, как претерпели преткновение, словно бы от солнца, те плотские люди, которым Христос проповедовал Свою плоть и говорил: Кто не будет есть плоть Сына Человеческого и пить кровь Его, тот не будет иметь в себе жизни⁶³. Тогда почти семьдесят человек сказали: Жестоко это слово, – и отступили от него, и осталось двенадцать. Всех тех опалило солнце, и они отступили, потому что не могли стерпеть силу слова. И вот остались двенадцать. Но для того, чтобы люди не подумали, что веруя во Христа они оказывают Ему услугу, а не сами от Него получают благодеяние, – когда остались двенадцать, Господь сказал им: Может быть, и вы хотите уйти? (Чтобы вы знали, что Я вам нужен, а не вы Мне.) Но они, не опаленные солнцем, ответили устами Петра: Господи! У Тебя слова вечной жизни, куда нам идти?⁶⁴.

А кого опалила Церковь, как луна в ночи? Тех, кто произвели расколы. Послушай такое слово, сказанное Апостолом: Кто немощствует, и не немощствую я? Кто претыкается, и не опаляюсь я?⁶⁵. А почему нет преткновения в том, кто любит брата? Потому что кто любит брата, терпит все ради единства, так как братство состоит в единстве любви. Обидел тебя кто-то, либо плохой, либо кого ты считаешь плохим, либо кого ты воображаешь плохим – и ты оставляешь стольких добрых людей? Хороша же братская любовь, которую являют нам они⁶⁶. Обвиняют африканских христиан – и порвали со всей вселенной. Разве не было во всей вселенной святых? И разве можно было вам осудить всех, не выслушав? Но если бы вы любили братьев – тогда не было бы в вас преткновения. Слушай, что говорит псалом: Мир многий у любящих закон твой, и нет им преткновения⁶⁷. Мир многий, как сказано здесь, у тех, кто любит закон Божий, и поэтому нет в них преткновения. Значит те, кто претыкаются, теряют мир. А о ком сказал он, что они не претыкаются и создают преткновения? О тех, кто любит закон Божий, – и стало быть стоят в любви. Но кто-нибудь скажет: «Псалом говорит: “У любящих закон”, а не братьев». Тогда слушай, что говорит Господь: Заповедь новую даю вам, да любите друг друга. Что такое закон, как не заповедь? И как же тогда не претыкаются те, кто не может претерпеть друг друга? Как говорит Павел: Претерпевая друг друга, радея о сохранении любви во узах мира⁶⁸. И коль скоро таков закон Христов, послушай, как тот же Апостол увещевает к исполнению этого закона: Друг друга тяготы носите, и так исполните закон Христов⁶⁹.

13. Ибо кто ненавидит брата своего, тот во тьме, и во тьме ходит, и не знает куда идет⁷⁰ . Здесь нечто очень важное, братья, просим вашего внимания. Ибо кто ненавидит брата своего, тот во тьме, и во тьме ходит, и не знает куда идет, потому что тьма ослепила глаза его. Кто может быть более слеп, чем те, кто ненавидят братьев своих? Чтобы вы поняли что они слепы, смотрите – они преткнулись о гору. Говорю о том же самом, чтобы не выпало у вас из памяти. Тот камень, что отсекся от горы без участия человеческих рук – не Христос ли, Который вышел (явился) из иудейского царства без участия мужчины? Не сокрушил ли этот камень все земные царства, то есть всю власть идолов и демонов? Не вырос ли этот камень, и стал горой великой, и она заполнила всю вселенную⁷¹? Разве эту гору надо показывать пальцем подобно тому как людям показывают трехдневную луну? Скажем, когда люди хотят увидеть молодую луну, говорят: “Вон луна, вот она где”, и если там есть такие, что не могут достигнуть туда взглядом и говорят: “Где?”, им показывают пальцем и указывают, чтобы они увидели. Бывает, от стыда, что их сочтут слепыми, они говорят, что видели то, чего не видели. Разве так нам приходится показывать Церковь, братья мои? Разве она не открыта? Разве она не явна? Разве она не охватила все народы? Разве не исполняется то, что за столько лет было обетовано Аврааму: что в семени его благословятся все народы⁷²? Это было обетовано одному верному, и тысячами верных наполнился мир. Вот гора, наполняющая все лицо земли, и город, о котором сказано: Не может утаиться город, поставленный на горе⁷³. А они⁷⁴ преткнулись о гору. И когда им говорят: “Взойдите!” – они отвечают: “Это не гора, нет горы!” – и скорее разобьются об нее лицом, чем станут искать в ней пристанище. Вчера читался пророк Исаия; кто из вас вчера бодрствовал не только глазами, но и ушами, и не только ушами телесными, но и ушами сердца, тот обратил внимание на слова: Будет в последние дни явлена гора дома Божия, уготованная на вершине гор⁷⁵. Что может быть столь же явным, как гора? Но и горы бывают неизвестными, потому что они расположены в одном каком-то месте земли. Кто из вас знает Олимп? Так же и те, кто живет при нем, не знают нашу Гиддабу. Эти горы занимают только часть земли. Не так та гора: она заполнила все лицо земли, и о ней сказано: Уготованная на вершине гор. Эта гора над вершинами всех гор. И соберутся, – говорит пророк, – к ней все народы. Кто может заблудиться при этой горе? Кто разбивает об нее лицо? Кто может не заметить город, поставленный на горе? Но не дивитесь, что не замечают ее те, кто ненавидят братьев: они ходят во тьме, и не знают, куда идут, потому что тьма ослепила глаза их. Они не видят гору – не дивись: у них нет глаз. Отчего у них нет глаз? Оттого что тьма ослепила их. Чем докажем? Тем, что они ненавидят братьев, тем, что, столкнувшись с Африканскими братьями, они отделяются от всей вселенной, потому что ради мира Христова не хотят терпеть тех, кого поносят, а ради сторонников Доната терпят тех, кого осуждают⁷⁶.

Августин еще не раз повторит мысль о том, что caritas является основной темой первого послания Иоанна. Некоторые рукописи этих его толкований прямо озаглавлены De dilectione или De caritate. См. Comeau M. Le commentaire augustinien de la “Prima Ioannis” // Augustinus Magister 1. P., 1954. P. 161.

Рассуждение второе. На 1Ин 2:12–17

От переводчика

Второе рассуждение было произнесено Августином в понедельник после Пасхи 407 г., и первая его часть посвящена не Посланию, а тому Евангельскому зачалу (из Луки), которое читалось в этот день. Только в § 4 возобновляется прерванное толкование. Всего в данной проповеди разбирается шесть стихов второй главы (12–17), из которых последние три особенно важны для Августина как раскрывающие понятие “мир” в отрицательном смысле.

Как и во многих других случаях, взгляды Августина на отношение христианина к тварному миру обобщили выработанные античным христианством идеи, придали им законченность готовых жестких схем и стали парадигматичными для идеологии последующих эпох. Понятия “мира” и “мирского” связаны в творениях Августина с двумя основными терминами: saeculum и mundus, соответствующие терминам a„иn ‘век (сей)’ и kТsmoj ‘мир’ в грекоязычной традиции⁷⁷. Слово saeculum он преимущественно использует, когда речь идет о временном, историческом измерении мира. Слово mundus, изначально означавшее мир в его пространственно-материальной данности, может употребляться у него и в этом нейтральном значении, но часто несет в себе смысловой компонент отчужденности от Бога или даже враждебности к Богу. Эти два значения, конечно, не являются в полной мере самостоятельными. Mundus-мироздание и mundus-богоотчужденность – это один и тот же мир, только взятый либо как Божественное творение (и тем самым свидетельство Божественной славы и объект благого промысла), либо как совокупность условий смертной жизни падшего человека. В этом последнем смысле мир – это предмет незаконной привязанности человека к тварному, когда человек любит творение больше Творца или даже в обход Творца. С точки зрения выработанной в ранней мысли Августина оппозиции двух видов любви, uti-использования и frui-наслаждения, единственным самодовлеющим и достойным предметом любви-наслаждения для человека является Бог: только Его должно любить “ради Него Самого”, все остальное, то есть именно мир как совокупность творений, можно любить лишь как средство для достижения богопознания, то есть, в сущности, так или иначе пользоваться им. Характерно, что той фразой, которую Августин прочел в момент острейшей внутренней борьбы (“Исповедь” 8, 12, 29), закончившейся его окончательным обращением в христианство, стали как раз те стихи Послания к Римлянам (13:13–14), в которых апостол Павел запрещает превращать попечение о плоти, то есть разумное и необходимое пользование благами мира, в похоти, то есть в незаконную самодовлеющую любовь-наслаждение тем, что является только средством для достижения цели. Знаменитое сравнение, к которому Августин прибегает во второй книге “О христианской науке”, уподобляет мир пейзажу, на который глядит человек, путешествующий на родину, и удовольствию от езды, которое он испытывает: если окружающие места и ощущение езды приносят человеку больше радости, нежели желанная родина, его путешествие становится самоцелью, и прибытие домой может в лучшем случае затянуться (“О христианской науке” 1, 4).

Подобное же отношение к миру как подчиненной реальности отразилось и в знаковой теории Августина. Если конечным и желанным объектом познания является Бог, то весь наблюдаемый мир – лишь свидетельство о Боге и цепь знаков, конечным означаемым которой будет надмирный Создатель. По Августину, “язык и научное знание, пророчества, Евангельское благовестие и таинства... – только средства и ступени восхождения души. Ими должно пользоваться, но так, чтобы в конечном счете оставить их позади”⁷⁸. Соответственно этому страсть познавать предметы тварного мира ради них самих для Августина – порок, именуемый curiositas (любопытство)⁷⁹.

Начиная с восьмого параграфа Августин описывает разные значения слова мир (mundus) так отчетливо, как нигде в другом месте, и воспроизводит излюбленные топосы о любви к миру и Богу. Злой мир состоит из всего, что взывает к похоти плоти, то есть жажде телесных удовольствий, похоти очей, то есть пустому любопытству, и гордости житейской. Последнее выражение в греческом тексте Послания, вероятно, означало превозношение земными богатствами, однако латинский перевод соответствующего словосочетания – ambitio saeculi – возможно понять лишь в смысле “мирское честолюбие”, что мы и наблюдаем у Августина.

Можно отметить, что нашедшая свое полное выражение в “Рассуждениях на Послание Иоанна” идея сопоставления трех составляющих мира (похоти плоти, похоти очей и гордости житейской) с тремя искушениями Христа (предложением превратить камни в хлебы, испытать Бога, бросившись с крыла храма, и завладеть царствами мира) зародилась гораздо раньше – в самом начале его пастырской деятельности. Первый вариант развития этой темы мы находим в толковании на восьмой псалом (начало 390-х годов). Любопытно, что эти две сопоставленные таким образом триады в толковании на восьмой псалом сопоставляются еще и с третьей триадой: “Скотов полевых, птиц небесных и рыб морских” – здесь Августин прибегает к приему, который заключается в том, что структурное подобие разных планов помогает мотивировать знаковую связь между ними:

«Скоты полевые весьма удобно толкуются как люди, коим радость приносят плотские утехи, из которых они не поднимаются ни к чему высокому, ни к чему труднодоступному. Ибо поле – это широкий путь, приводящий к погибели (Мф 7:13)⁸⁰, и в поле умерщвлен был Авель (Быт.4:8). Оттого следует опасаться, как бы, сойдя с гор правды Божией (Ибо правда Твоя, – говорит псалом, – как горы Божии), кто-нибудь не предпочел шири и легкости плотского наслаждения, и не был бы убит диаволом. Посмотри теперь и на птиц небесных – гордецов, о которых говорится: Положили на небесах уста свои⁸¹. Смотри, как в вышине их носит ветер, тех, что говорят: «Язык наш возвеличим, уста наши при нас, кто нам Господь?» Узри также и рыб морских, то есть любопытных, преходящих стезями морскими, то есть исследующих в пучинах века сего временное, которое, как стези в море, пропадает и исчезает, как только вода стекается обратно, дав дорогу проходящим кораблям или чему-либо иному плавающему и преходящему. Ибо не сказал Псалмопевец просто “ходящие стезями морскими”, но “преходящие”, чем показал упорнейшее усердие тех, кто исследует пустое и мимотекущее. И эти три рода пороков, то есть похоть плоти, и гордость, и любопытство, объемлют все грехи. Мне кажется, что их и исчислил апостол Иоанн, сказав: Не любите мира, ибо все, что в мире, есть похоть плоти, и похоть очей, и гордость житейская. Преимущественно через очи одолевает людей любопытство, а к чему относится прочее, очевидно. И знаменитое искушение Человека Господня было трехчастным: хлебом, то есть пожеланием плоти – когда Ему было предложено: Скажи камням сим, чтобы сделались хлебами⁸²; пустым превозношением, когда поставленному на горе Христу предстали все царства мира и были обещаны, если поклонится; любопытством, когда диавол предложил броситься вниз с крыла храма, чтобы испытать, подхватят ли Его ангелы. И после того как враг не смог одержать победу ни в одном из этих искушений, об этом было сказано так: «После того как совершил диавол все искушение ⁸³".

Конечно, не следует считать, что такой взгляд Августина на вещи – мировоззрение жизнененавистника. Сотворенное Богом мироздание добро зело, как он неоднократно и с готовностью повторяет, признавая законность и природную оправданность наслаждения красотой природы, искусством и здоровой телесностью. Граница между миром-красотой и миром-соблазном проходит по линии свободной человеческой воли, которая может либо оправдывать тварный мир, если она согласна с волей Творца, либо отражать мир в кривом зеркале собственной злокачественности. В этом – ответственность человека. В одном из пассажей “Рассуждений на Послание Иоанна к Парфянам” (3, 9) об этом говорится так:

“Извращенные по своей злой воле люди винят Творца <что Он сотворил их дурными – С. С.>. И Творец кричит им с неба: «Чем я тебя создал? Я создал человека, а не алчность, создал человека, а не убийство, создал человека, а не прелюбодеяние. Ты слышал, что Меня восхваляют все Мои творения. Об этом воспевали песнь три отрока, и она защищала их от огня. Хвалят творения Господни Господа: хвалит небо, хвалит земля, хвалит море, хвалит все, что в море, хвалят ангелы, хвалят звезды, хвалят светила, хвалит все, что плавает, все, что летает, все, что ходит, все, что ползает – все это хвалит Господа. Но разве слышал ты, что Его хвалит алчность? Разве слышал ты, что Его хвалит пьянство, что Его хвалит роскошество, что Его хвалит легкомыслие? Все, что не воздает Господу хвалы в этой песни, Господь не создавал. Исправляй, что ты сам создал, чтобы спаслось в тебе то, что создал Господь”.

В одиннадцатом параграфе присутствует и развернутое сравнение мира с обручальным кольцом, которое, пожалуй, наиболее органично выражает Августинову идею правильного отношения к тварному миру. Мир – это залог любви Бога к человеку, созерцая который, человек должен думать о Боге – Обручнике человеческой души – и исполняться любви к Нему. Однако нелепо, если невеста полюбит обручальный перстень больше будущего мужа, и нелепо человеку любить и наслаждаться миром, этим залогом будущего единения с Богом, больше, чем Им Самим.

1. Все, что читается из Священных Писаний к нашему назиданию и спасению, надлежит слушать со вниманием. Но более всего заслуживает запоминания то, что имеет силу в борьбе с еретиками, чьи козни не перестают преследовать тех, кто послабее и полегкомысленнее. Помните, что Господь наш и Спаситель Иисус Христос и умер за нас, и воскрес, то есть умер за грехи наши и воскрес ради оправдания нашего.

Как вы только что слышали, у двух учеников, которых Он застал на дороге, очи были удержаны, так что они не узнали Его; и нашел Он их отчаявшимися в искуплении, которое было во Христе, и полагающими, что Он уже пострадал и умер как человек, и не думали они, что Он как Сын Божий всегда жив. Они думали, что Он умер во плоти так, что уже не оживет, но что Он лишь один из пророков – как вы и слышали (кто был внимателен) из их слов. Тогда Он открыл им Писания, начиная от Моисея и чрез всех пророков, и показал, что все, что Он претерпел, было предсказано, – это для того, чтобы они не слишком смутились, если Господь воскреснет, и чтобы не усомнились еще более, если бы все это не было о Нем предсказано. Ибо утверждение веры в том, что все случившееся с Христом было предсказано. Итак, ученики не узнавали Его вплоть до преломления хлеба (Лк 24:1–35). И воистину, кто не в осуждение себе ест и пьет, тот в преломлении хлеба узнает Христа.

Потом одиннадцать учеников думали, что видят духа. И Тот, Кто дал Себя распять, дал Себя осязать: распять дал врагам, осязать друзьям, но врачом был для всех: для нечестия тех и для неверия этих. Действительно, вы слышали, когда читались Деяния Апостольские, сколько тысяч уверовали из убийц Христа. Если позже уверовали те, кто убивал, разве не должны бы были уверовать те, кто самую малость сомневался. Но однако – и на это вы более всего должны обратить внимание и запомнить, потому что против злокозненных заблуждений Господь восхотел положить основание в Писаниях, вопреки которым не посмеет говорить никто, если он хочет так или иначе считаться христианином – однако когда Он дал Себя осязать друзьям, этого Ему не было достаточно, но хотел Он укрепить сердце верующих и от Писаний, ибо Он предвидел, что будем мы, а именно, что нам нечего будет осязать, но будет что читать. Если они поверили из-за того, что коснулись и осязали, то что делать нам? Христос уже взошел на небо, придет Он только в конце, чтобы судить живых и мертвых, – что же поможет нам поверить, как не то, чем Он и осязавших хотел укрепить. Ибо Он открыл им Писания и показал им, что подобало Христу пострадать и исполниться всему, что написано о Нем в законе Моисея, и пророках и псалмах. Все Ветхое Писание объял Он. Все в этих Писаниях звучит Христом, если есть уши, готовые услышать. И Он открыл им разум к пониманию Писаний⁸⁴. Поэтому и нам надо молиться о том, чтобы Он Сам открыл нам смысл.

2. Что же Господь показал из написанного о Нем в Законе Моисеевом, пророках и псалмах? Что Он показал? Пусть Сам скажет. Евангелист написал об этом кратко, чтобы мы знали, во что мы должны верить и что понимать из такой обширности Писаний. И правда, много здесь страниц и много книг, и во всех них есть то, о чем Господь кратко сказал Своим ученикам. Что же это? Что подобало пострадать Христу и в третий день воскреснуть⁸⁵. Вот тебе о женихе: Подобало пострадать Христу и в третий день воскреснуть. Жених представлен нам. Посмотрим, что Он говорит о невесте, чтобы ты знал жениха и невесту и не зря пришел на брачное торжество. Ибо всякое церковное торжество – торжество брачное: празднуется бракосочетание Церкви. Берет жену Себе Царский Сын, и Сам Царский Сын – Царь, а званные на свадьбу – невеста. Здесь не так, как на плотской свадьбе, где званные на свадьбу – одни, а замуж выходит другая; в Церкви кто зван – если только они добрые гости – те и становятся невестой. Ибо всякая Церковь – невеста Христова, начало и начаток которой – плоть Христа: здесь соединяются невеста с женихом во плоти. Недаром, поверяя нам эту плоть, Он преломил хлеб, и недаром в преломлении хлеба открылись очи учеников и они узнали Его.

Что же, как открыл Господь, было написано о Нем в законе, пророках и псалмах? Что подобало пострадать Христу. Если бы Он не прибавил и воскреснуть, то впору было бы плакаться тем, чьи очи были удержаны; но было проповедано Им Воскресение. А для чего так? Почему подобало пострадать и воскреснуть Христу? По тому самому псалму, который мы так усердно предлагали вашему вниманию в четвертый день по субботе в последнюю седмицу, на первом собрании. Почему подобало Христу пострадать и воскреснуть? Потому что помянут и соберутся ко Господу все концы земли, и поклонятся пред лицом Его все отечества народов (Пс 21:28 )⁸⁶. Ибо, чтобы вы знали, что подобало Христу пострадать и воскреснуть, что прибавил Он здесь, представляя нам невесту после представления жениха? И проповедану быть во имя Его покаянию и оставлению грехов по всем народам, начиная от Иерусалима (Лк 24:47 )⁸⁷.

Вы слышали, братья, запомните! Пусть никто не сомневается, что Церковь – по всем народам, пусть никто не сомневается, что она началась от Иерусалима и наполнила все народы. Мы узнаем поле, где посажена лоза, но когда она разрастется, не узнаем, потому что лоза заняла все поле. Откуда она началась? От Иерусалима. И куда достигла? Ко всем народам. Мало их осталось: почти все она заняла. Между тем, пока она занимает все народы, появились кое-какие сорняки, которые земледельцу надо выполоть, и они составили ереси и расколы. Но пусть выполотые не завлекут вас, чтобы и вам не быть выполотыми; лучше наоборот – вы призывайте их всеяться снова. Ведь очевидно, что Христос пострадал, воскрес и взошел на небо; явлена также и Церковь, потому что во имя Его проповедуется по всем народам покаяние и оставление грехов. Откуда она началась? Начиная от Иерусалима. Слышит это глупый, пустой и – как еще назвать его? – слепой, который не видит столь великой горы, который закрывает глаза против светильника, поставленного на подсвечник.

3. Когда мы говорим: “Если вы кафолические христиане, будьте в общении с той Церковью, от которой распространяется по всей вселенной Евангелие, будьте в общении с тем Иерусалимом”, – когда мы им так говорим, они отвечают нам: “Мы не в общении с тем городом, где убит наш Царь, где убит наш Господь”, – как будто бы они ненавидят город, где убит наш Господь. Иудеи убили Того, Кого видели на земле; эти же нападают на Того, Кто восседает на небе. Кто хуже: те, кто убили Его потому, что считали человеком, или те, кто осмеивают Его таинства, хотя уже признают Его Богом? Но они, изволите ли видеть, ненавидят город, в котором был убит их Господь. Благочестивые и милосердные люди, они весьма болезнуют об убийстве Христа – и убивают Христа в людях. Но Он-то любил этот город, и жалел его, от него Он велел начать проповедь о Себе: Начиная от Иерусалима. Там положил Он начало проповеди Своего имени – а ты отвращаешься от общения с этим городом. Неудивительно, что будучи отсечен, ты ненавидишь корень. Что Он сказал Своим ученикам? Оставайтесь в городе, ибо Я пошлю обетование Свое на вас (Лк 24:49)⁸⁸. Вот какой город они ненавидят. Наверное они любили бы его, если бы в нем жили те иудеи, что убили Христа. Ибо очевидно, что все убийцы Христа, то есть иудеи, были изгнаны из этого города⁸⁹. Где жили те, кто неистовствовал против Христа, живут те, кто поклоняется Ему. Потому ненавидят этот город донатисты, что в нем живут христиане. Там Христос велел оставаться ученикам Своим, туда хотел послать им Духа Святого. Где зачалась Церковь, если не там, куда пришел с неба Дух Святой и наполнил сто двадцать сидящих вместе (Деян 1:16). Это была удесятеренная двоенадесятица. Сидели там сто двадцать человек, и пришел Дух Святой, и наполнил все место, и был звук, как будто пронеслось мощное дуновение, и разделились языки наподобие огня. Вы слышали Деяния Апостольские, сегодня читалось это место: начали они говорить на языках, как Дух давал им вещать (Деян 2:4 )⁹⁰, и все присутствовавшие там, иудеи, пришедшие из всех народов, каждый узнавал свой язык, и удивлялись они, что эти простецы и неучи внезапно научились не одному или двум языкам, но языкам вообще всех народов (Деян 2:5–11). А так как там прозвучали все языки, то этим знаменовалось, что уверуют все языки. А эти, которые весьма любят Христа и потому не хотят быть в общении с городом, который убил Христа, так почитают Христа, что говорят, будто бы Он остался только у двух языков: у латинского и пунийского, то есть афрского. Только двумя языками обладает Христос? Ведь только эти два языка есть у сторонников Доната – больше нет.

Воспрянем ото сна, братья, и посмотрим лучше на дар Духа Божия и поверим заведомо сказанному о Нем, и увидим, что исполнилось все заранее сказанное о Нем в псалме: Нет речей и нет языков, слова которых не слышны (Пс 18:4 )⁹¹. А чтобы ты не подумал, что все языки сошлись в одно место, но что дар Христа пришел ко всем языкам, послушай, что сказано дальше: Во всякую землю изошел звук их, и в концы вселенной глаголы их. Почему так? – Потому что на солнце Он поставил скинию свою (Пс 18:5 )⁹², то есть во всеобщей видимости. Скиния Его – это плоть Его, скиния Его – это Церковь Его; она поставлена на солнце, она не в ночи, а во дне.

Но почему же они не узнают Его? Вернемся к прочитанному вчера зачалу, и вы увидите, почему они не узнают: Кто ненавидит брата своего, тот <...> во тьме ходит, и не знает, куда идет, потому что тьма ослепила глаза его (1Ин 2:11). Посмотрим же, что дальше, и не будем во тьме. Как нам не быть во тьме? – Любить братьев. Чем доказать, что мы любим братский союз? – Тем, что мы не разрываем единства.

4. Пишу вам, малые дети, потому что оставляются вам грехи именем Его⁹³. Вы малые дети потому, что оставлением грехов вы получаете рождение. Но чьим именем оставляются грехи? Разве именем Августина? Ну так и не именем Доната. Знаешь, кто Августин и кто Донат – но и не именем Павла и не именем Петра. Ибо обращаясь к тем, кто разделяет Церковь между собой и пытается сделать части из единства, в лице апостола Павла болезнующая родами младенцев мать – любовь, раскрывает свою утробу и как бы разрывает словами свою грудь, оплакивает детей, которых – видит она – уносят, зовет вернуться к единому имени тех, кто хотел сотворить себе множество имен, отторгает от любви к себе самому, чтобы они любили Христа, и говорит: Разве Павел был распят за вас? Или крестились вы во имя Павла? (1Кор 1:13)⁹⁴. Что он говорит? Я не хочу, чтобы вы были мои, но чтобы со мной; будьте со мной, мы все принадлежим Ему, умершему за нас, распятому за нас. Потому сказано и здесь: Оставляются вам грехи именем Его, а не именем какого-нибудь человека.

5. Пишу вам, отцы. Почему сначала о детях? Потому что оставляются вам грехи именем Его, и вы возвращаетесь к новой жизни – поэтому дети. А отцы почему? Потому что вы познали Того, Кто от начала⁹⁵ : ведь начало связано с отцовством. Христос нов по плоти, но древен по Божеству. Насколько древен – как сказать? Сколько лет Ему? Древнее ли Он Матери Своей? – Конечно, древнее Матери, ибо все посредством Его было сотворено⁹⁶. Если все, то Он Сам сотворил, будучи древним, и Свою Мать, от Которой родился новым. Но только ли Матери Он древнее? Он древнее и дедов Матери. Авраам был дедом Матери Его, а Господь сказал: Прежде Авраама Я есмь (Ин 8:58)⁹⁷. Скажем ли, что Он прежде Авраама? Земля и небо были сотворены прежде, чем был человек. Господь прежде них был, а вернее и есть. Прекрасно сказал Он не “прежде Авраама Я был”, но: Прежде Авраама Я есмь. Ведь если о чем-то говорится, что оно было, значит, его нет, а если о чем-то говорится, что оно будет, значит, его еще нет – но Господу присуще только быть. Поскольку Он Бог, Он может быть, а быть в прошлом и быть в будущем не может. У Него длится день единый, но вечный. Его не ограничивают собой вчерашний и завтрашний день, ибо сегодняшний день, начинающийся по окончании вчерашнего, завершится с приходом завтрашнего. Но тот единый день там пребывает без тьмы, без ночи, без протяженностей, без меры, без часов. Назови его как хочешь: если хочешь, это день, если хочешь, это год, если хочешь, это годы. Ибо о нем сказано: И годы Твои не оскудеют (Пс 101:28)⁹⁸. А когда он был назван днем? – Когда Господу было сказано: Я в сей день родил Тебя (Пс 2:7)⁹⁹. Он рожден вечным Отцом, рожден из вечности, рожден в вечность; без всякого начала, без всякого конца, без всякой меры протяженности, ибо Он есть то, что есть, ибо Он есть Тот, Кто есть. Это Свое имя Он назвал Моисею: Скажешь им: Тот, Кто есть, послал Меня к вам (Исх 3:14)¹⁰⁰ . Что там прежде Авраама! Что там прежде Ноя! Что там прежде Адама! Слушай Писание: Прежде денницы Я родил Тебя (Пс 109:3)¹⁰¹. В конце концов, раньше земли и неба. Почему? Потому что все посредством Его было сотворено, и без Него не было сотворено ничто. Узнайте это, отцы, потому что отцами становятся, познавая то, что от начала.

6. Пишу вам, юноши. Они дети, они отцы, они юноши. Дети оттого, что рождаются, отцы оттого, что познают начало. А почему они юноши? Потому что вы победили злого¹⁰². В детях рождение, в отцах древность, в юношах крепость. Раз юноши побеждают злого, значит он сражается с нами? – Сражается, но не одолевает? Потому ли, что мы сильны, или потому, что силен в нас Тот, Кто в руках преследователей оказался немощен? Тот нас сделал крепкими, Кто не противился преследователям. Ибо Он был распят по немощи, но живет по силе Божией.

7. Пишу вам, дети. Почему дети? Ибо вы познали Отца. Пишу вам, отцы: настаивает на этом и повторяет: потому что вы познали Того, Кто от начала. Помните, что вы отцы; если забываете Того, Кто от начала, вы потеряли отцовство. Пишу вам, юноши. Еще и еще раз подумайте, что вы юноши: сражайтесь, чтобы победить; побеждайте, чтобы получить венец; будьте смиренны, чтобы не пасть в сражении. Пишу вам, юноши, ибо вы крепки и слово Божие пребывает в вас, и вы победили злого¹⁰³.

8. Все это, братья – и что мы познали то, что от начала, и что мы крепки, и что мы познали Отца – все это сказано как будто бы в похвалу познания, но не в похвалу ли и любви? Если мы познали, то должны возлюбить, ибо знание без любви не спасает. Знание надмевает, а любовь назидает (1Кор 8:1) . Если вы готовы исповедовать, но не любить, то вы уподобляетесь демонам. Демоны исповедовали Сына Божия и говорили: “Что нам и Тебе?” – и были изгнаны (см. Мф 8:29). Исповедуйте и раскройте объятия. Те страшились из-за своих неправд, вы же любите Отпустившего ваши неправды. Но как мы можем любить Бога, если любим мир? Бог готовит нас к тому, чтобы мы стали обиталищем любви. Есть две любви: к миру и к Богу; если будет обитать в тебе любовь к миру, некуда будет войти любви к Богу. Пусть отступит любовь к миру и вселится любовь к Богу, пусть займет место лучшее. Любил ты мир – не люби мира; когда вычерпаешь из сердца любовь земную, почерпнешь любви Божественной, и тогда станет обитать в тебе благая любовь, от которой не может произойти ничего злого. Итак, послушайте теперь слова очищающего. В сердцах людей он видит как бы поля. Но какими найдет он поля? Если они поросли лесом, он выкорчевывает его, если находит чистое поле, засаживает. Насадить там он хочет дерево – любовь благую. А какой лес он хочет искоренить? – Любовь к миру. Послушай корчевателя лесов: Не любите мира, – так продолжает Иоанн, – ни того, что в мире. Если же кто возлюбит мир, любви Отца нет в нем¹⁰⁴.

9. Вы слышали, что если кто возлюбит мир, любви Отца нет в нем. Пусть никто не скажет в сердце своем, что это неправда, братья. Так говорил Бог, так устами Апостола говорил Святой Дух, нет ничего более истинного: Если кто возлюбит мир, любви Отца нет в нем. Хочешь быть в любви Отца и быть сонаследником Сына? – Не люби мира. Прогони дурную любовь к миру, чтобы исполниться любви к Богу. Ты сосуд, но пока ты еще полон, вылей то, что в тебе, и прими в себя то, чего в тебе нет. Наши братья, как мы знаем, возродились водою и Духом, и сами мы несколько лет назад возродились водою и Духом. Хорошо, если мы не любим мира, так что таинства пребывают в нас не в осуждение, но служат основанием спасения. Утверждение спасения в том, чтобы иметь корень любви, иметь добродетель благочестия. Облик благочестия хорош, облик благочестия свят; но что значит облик, если у него не будет корня? Вырванный сорняк не бросают ли в огонь? Пусть будет у тебя облик, только с корнем. Но как же нам укорениться, чтобы не быть искорененными? – Держась любви, как говорит апостол Павел: В любви вы укоренены и основаны¹⁰⁵. Как может благая любовь укорениться там, среди таких чащоб любви к миру? – Искорените леса. Вам предстоит принять великое семя, пусть не будет на поле того, что может задушить семя. Искореняющие слова сказал Апостол: Не любите мира, ни того, что в мире. Если же кто возлюбит мир, любви Отца нет в нем.

10. Ибо все, что в мире – похоть плоти, и похоть очей, и гордость житейская, – называет он три порока, которые не от Отца, но от мира. И мир преходит, и вся похоть его, но кто творит волю Божию, пребывает во веки, как и Сам Он пребывает во веки¹⁰⁶.

“Почему мне не любить то, что сотворил Бог”? Чего ты хочешь: любить временное и прейти со временем или не любить мира и жить во веки с Богом? Увлекает нас за собою поток временных вещей, но при этом потоке как бы выросло дерево – Господь наш Иисус Христос. Он принял плоть, умер, воскрес, взошел на небеса. Он как бы согласился быть посаженным при потоке временного. Увлекает тебя стремглав этот поток? – Держись за дерево. Закружила тебя любовь к миру? – Держись за Христа. Ради тебя Он стал временным, чтобы ты стал вечным, ибо Он так стал временным, что при этом остался вечным. Прибавилось к Нему нечто временное, но не отступил Он от вечности. Ты же, наоборот, родился временным, и по греховности стал временным; ты стал временным по греховности, Он стал временным по милосердию во отпущение грехов. Сколь великая разница между двумя людьми в темнице, если один из них обвиняемый, а другой посетитель! Иногда человек приходит к своему другу и входит навестить его, и тогда, кажется, оба в темнице, но между ними большое расстояние и разница. Одного держит здесь вина, другого приводит сюда человеколюбие. Так и в нашей смертности: нас держит здесь вина, а Христос снизошел сюда по милосердию; Он вошел к узнику искупителем, а не обвинителем. Господь пролил за нас Свою кровь, искупил нас из тюрьмы, изменил нашу надежду. Мы пока еще носим на себе смертность плоти, но уповаем на будущее бессмертие; мы еще колеблемся на бурном море, но уже укрепили на суше якорь надежды.

11. Давайте же не будем любить мир и то, что в мире. Ведь то, что в мире, похоть плоти, и похоть очей, и гордость житейская – эти три, и пусть никто не говорит: “То, что в мире, создал Бог, то есть небо и землю, море, солнце, луну, звезды, все украшения небес. Какие украшения у моря? Все плавающие существа. Какие у земли? Животные, деревья, пернатые. Все это в мире, и все это создал Бог. Почему же мне не любить то, что создал Бог?”. Да будет в тебе Дух Божий, чтобы ты видел: все это добро; но горе тебе, если ты возлюбишь созданное и оставишь Создателя. Все творения прекрасны в глазах твоих? Но насколько прекраснее Тот, Кто все это создал!

Будьте внимательны, возлюбленные, сравнения могут доставить нам назидание. Как бы не подкрался к вам сатана со своими обычными словами: “Хорошо вам среди Божиих творений! Для чего Он создал все это, как не для того, чтобы вам было хорошо?”. И люди поддаются опьянению, и погибают, и забывают своего Создателя: не умеренно, но жадно пользуясь сотворенным, они пренебрегают Творцом. О таких Апостол говорит: Поклонились и послужили твари более, чем Творцу, Который благословен вовеки¹⁰⁷. Бог не запрещает тебе любить все это, но любить, не полагая в том блаженства, ценить и хвалить с тем, чтобы любовь воздавать Творцу. Это как если бы, братья, жених подарил кольцо своей невесте, а она, получив кольцо, полюбила бы его больше, нежели жениха, который подарил ей кольцо. Разве такую душу нельзя было бы осудить за измену из-за пристрастия к кольцу, хотя она полюбила подаренное женихом? Она, конечно, полюбила то, что подарил ей жених, однако если бы она сказала: “Довольно мне и этого перстня, жениха больше видеть не хочу”, – кто она была бы такая? Кто бы не отвратился от такого безумия? Кто бы не осудил душу изменницы? Вместо человека ты любишь золото, вместо жениха любишь перстень; раз ты такая, что любишь перстень вместо жениха, значит, выходит так, что он дал тебе перстень не во обручение, а во отвращение. Ведь жених дал ей перстень залогом любви, чтобы она любила в перстне его. Вот так и Бог дал тебе все это – люби Того, Кто сотворил. Он хочет дать вам и больше – Себя Самого, сотворившего все это. Но если ты возлюбишь все это, пусть и сотворенное Богом, но пренебрежешь Создателем, а возлюбишь мир – разве любовь твою нельзя будет считать прелюбодейной?

12. Ибо миром называется не только это произведение, созданное Богом: небо и земля, море, все видимое и невидимое – но и обитатели мира называются миром, подобно тому как домом называются и стены, и обитатели стен. Иногда мы хвалим дом, но порицаем его обитателей. Бывает, мы говорим: “Прекрасный дом”, – потому что он мраморный и с роскошными наборными потолками, а бывает говорим: “Прекрасный дом: ни с кем там не обходятся несправедливо, нет в нем воровства, никого не притесняют”. Тут мы хвалим уже не стены, а обитателей стен; однако домом называем и то, и другое. А все любители мира, из-за того что они обитают в мире с любовью к нему (в то время как имеющие сердце горе обитают на небе, хотя плотью ходят по земле), – итак, все любители мира называются мир. У них есть только эти три вещи: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская. Они желают только есть, пить, совозлежать и предаваться подобным удовольствиям. Разве нельзя соблюдать в них меру? Или когда говорится: “Не любите этого”, – разве говорится, чтобы они не ели, не пили или не производили на свет детей? Не о том говорится. Но ради Творца надо соблюдать меру, чтобы все это не привязывало вас к себе любовью, чтобы вы не любили с наслаждением того, чем должны владеть с пользой. Однако испытать вас можно только представив выбор из двух возможностей: правды хочешь или прибытка? “Мне не на что жить, не на что есть, не на что пить”. А что если ты можешь этого добиться только ценой неправды? Не лучше ли любить то, что нельзя потерять, чем творить неправду? Видишь ты прибыток золота и не видишь ущерба веры. В этом, как говорит Иоанн, похоть плоти, то есть вожделение тех вещей, которые относятся к плоти, как пища, и совместное ложе и прочее тому подобное.

13. И похоть очей. Похотью очей он называет всякого рода любопытство. Сколь далеко простирается любопытство? Оно в зрелищах, в театрах, в диавольских обрядах, в волхвовании, в колдовстве – все это оно, любопытство. Иногда оно искушает и рабов Божиих, и они хотят совершать что-то вроде чудес, испытать, послушает ли их Бог в совершении чудес. Это любопытство, иными словами, похоть очей; оно не от Отца. Если Бог дал, твори чудеса, для того Он и даровал тебе эту способность, чтобы ты ее применял. Но это не значит, что кто не творил чудес, не будет принадлежать к Царству Божию. Когда Апостолы радовались, что им повинуются демоны, что сказал им Господь? – “Не радуйтесь этому, но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах”. Он хотел, чтобы Апостолы радовались тому же, чему должен радоваться и ты. Ибо горе тебе, если имя твое не написано на небесах. Разве горе тебе оттого, что ты не воскресишь мертвых? Разве горе тебе оттого, что ты не будешь ходить по морю? Разве горе тебе оттого, что ты не изгонишь демонов? Если дана тебе такая способность, пользуйся ею со смирением, не в гордости. Ибо и о некоторых лжепророках Господь сказал, что они сотворят знамения и чудеса. Так пусть же не будет у тебя гордости житейской. Гордость житейская – это превозношение; это когда человек хочет хвалиться почестями, когда кажется себе великим, по богатству ли или по другой какой силе.

14. Итак, есть три этих страсти, и не найти другого источника человеческих вожделений: только похоть плоти или похоть очей, или гордость житейская. Ими тремя диавол искушал Господа.

Искушению похотью плоти Господь подвергся, когда диавол сказал Ему: Если ты Сын Божий, скажи этим камням, чтобы стали хлебами, – после того как Господь взалкал после поста. Но как Он отразил врага и тем самым научил воина сражаться? Внимай тому, что Он сказал: Не хлебом единым жив человек, но всяким словом Божиим (Мф 4:3–4; Втор 8:3 )¹⁰⁸.

Искушению похотью очей в желании чуда Он подвергся, когда диавол сказал Ему: Бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, чтобы они поддержали Тебя и Ты не преткнул о камень ногу Твою (Мф 4:6 )¹⁰⁹. Господь противостал искусителю: если бы Он сотворил чудо, то могло бы показаться, что Он либо уступил, либо сделал это из любопытства. Ибо Он, конечно, творил чудеса как Бог, когда хотел, но чтобы исцелить немощных. Но если бы Он сотворил чудо тогда, можно было бы подумать, что Он просто хотел показать чудо. Чтобы люди не думали так, слушай, что Он ответил: Отойди от Меня, сатана, ибо написано: Не искушай Господа Бога твоего (Мф 4:7; Втор 6:16)¹¹⁰, то есть: если Я это сделаю, Я искушу Бога. Он сказал то, что хотел научить говорить тебя. Когда враг внушает тебе: “Что ты за человек? Какой ты христианин? Ты сотворил хоть одно чудо? Воскресали мертвые по твоим молитвам? Исцелял ли ты горячечных? Если бы ты хоть чего-то стоил, ты бы сотворил какое-нибудь чудо”, – тогда отвечай и скажи: “Написано: Не искушай Господа Бога твоего; и я не буду искушать Бога, как будто я принадлежу Богу только если сотворю чудо, и не принадлежу, если не сотворю. А как же Его слова: Радуйтесь, что имена ваши написаны на небесах?” (Лк 10:20).

Когда Господь подвергся искушением житейской гордостью? Когда диавол поднял Его на высоту и сказал: Все это дам я Тебе, если Ты падешь и поклонишься мне. Превозношением земного царствования он хотел искусить Царя веков, но Господь, сотворивший небо и землю, попрал диавола. Что особенного в том, что Господь одолел диавола? Стало быть, Он ответил диаволу то, что хотел научить отвечать тебя: Написано: Господа Бога твоего бойся и Тому одному служи (Мф 4:9–10; Втор 6:13 )¹¹¹.

Держась этого, вы избежите вожделения к миру, а не имея вожделения к миру, вы не покоритесь ни похоти плоти, ни похоти очей, ни гордости житейской, и приготовите место грядущей любви, чтобы любить Бога. Потому что если в сердце вашем будет любовь к миру, не будет там любви к Богу. Держитесь лучше любви к Богу, чтобы, как Бог вечен, так и вы пребывали вовеки, потому что всякий человек таков, какова его любовь. Любишь землю – будешь землей. Любишь Бога – что мне сказать? Что будешь богом? Не смею сказать это от себя, послушаем Писания: Я сказал: вы боги и сыновья Вышнего все (Пс 81:6) ¹¹². Итак, если вы хотите быть богами и сынами Вышнего, не любите мира и того что в мире, ибо все, что в мире – похоть плоти, и похоть очей, и гордость житейская, которые не от Отца, но от мира , то есть от людей, возлюбивших мир. И мир прейдет, и похоти его, но кто творит волю Божию, пребывает вовеки, как и Бог пребывает вовеки.

Рассуждения на послание Иоанна к парфянам, рассуждение пятое. На 1ин 3:9–17

От переводчика. Накануне Августин произносил четвертое “Рассуждение на Послание Иоанна к Парфянам”, в конце которого определил тему следующего рассмотрения – противоречие между 1Ин. 1 и 1Ин. 3:9: «Есть вопрос, над разрешением которого нам предстоит потрудиться, так как мы называем себя грешниками, ведь если кто скажет, что он без греха, он лжец. Но в послании того же Иоанна мы находим слова: Если скажем, что греха в нас нет, мы сами себя обманываем. Вы ведь должны помнить из ранее читанного: Если скажем, что греха в нас нет, мы сами себя обманываем, и истины в нас нет (1Ин 1:8)¹¹³. А дальше, напротив, слышишь: Кто рожден от Бога, не грешит; согрешающий не видел Его и не познал Его; всякий, кто творит грех, от диавола (1Ин 3:9, 3:6, 3:8)¹¹⁴. Не бывает греха от Бога. Снова нам страшно от слов Иоанна. Как это мы рождены от Бога – и при этом признаем себя грешниками? Сказать ли нам, что мы не рождены от Бога? Но тогда каково действие этих таинств во “младенцах” (то есть крещения в новокрещенных – С. С.)? Что сказал Иоанн? Кто рожден от Бога, тот не грешит. И сам же Иоанн сказал: Если скажем, что греха в нас нет, мы сами себя обманываем, и истины в нас нет. Вопрос большой и трудный, и я призываю ваши силы, возлюбленные, к его решению» (Ep. Io. tr. 4, 12).

Озадачив таким образом свою паству, Августин приступил к решению этого вопроса на следующий день – в четверг Пасхальной недели. Исследователи давно отметили, что сталкивание двух по видимости противоречащих друг другу мест Писания (прием, к которому Августин вообще прибегает нередко) при изъяснении Первого послания Иоанна встречается особенно часто. Однако случай пятого “Рассуждения на Послание...” особенный. Во-первых, здесь сталкиваются два стиха самого толкуемого Послания (1Ин. 1 и 1Ин. 3:9). Во-вторых, решая это противоречие, Августин предлагает такой выход: в 1Ин. 3 имеется в виду лишь один грех, который не может совершить “рожденный от Бога” – это грех отсутствия любви; а ведь именно любовь, по мысли Августина, является центральной темой Послания.

Современные экзегеты не считают, что августиновское решение этого противоречия соответствует мысли самого Иоанна. Однако читая четвертое “Рассуждение на Послание...”, нельзя не оценить, во-первых, последовательность Гиппонского пастыря в преподавании заповеди любви своим подопечным, а кроме того, и его виртуозность в нахождении ответа на противоречие и в подборе аргументации. Подробный анализ основной мысли этого “Рассуждения...” (с указанием точек зрения современных богословов на смысл 1Ин 3:9) содержится в книге: Dideberg D. Saint Augustin et la première Èpître de saint Jean: une théologie de l'Agapè, 34. Paris, 1975. P. 108–124.

1. Слушайте внимательно, умоляю вас, ибо рассматриваемый вопрос немаловажен. И так как вчера вы внимательно вслушивались, не сомневаюсь, что сегодня вы собрались с еще большим вниманием.

Непростой вопрос в том, отчего Иоанн говорит в этом Послании: Кто рожден от Бога, не грешит (1Ин. 1:8), в то время как в этом же Послании он прежде сказал: Если скажем, что греха у нас нет, сами себя обманываем, и истины в нас нет¹¹⁵? Что делать тому, кого эти два высказывания из одного и того же Послания сдавили с двух сторон? Если он исповедует себя грешником, то боится, как бы не сказали ему: “Значит, ты не рожден от Бога”, потому что написано: Кто рожден от Бога, тот не грешит. Но если он назовет себя праведником и скажет, что не имеет греха, получает удар с другой стороны из того же Послания: Если скажем, что греха у нас нет, сами себя обманываем, и истины в нас нет. И вот человек, поставленный посредине, не находит, что сказать, чем себя исповедовать или объявить. Объявить, что он без греха, опасно, да и не только опасно, но и ложь: “Самих себя, – говорит Иоанн, – мы обманываем, и истины в нас нет, если скажем, что греха у нас нет”. Но если бы действительно не было греха, чтобы тебе можно было так сказать! Тогда бы ты говорил истину, и тебе можно было бы не бояться, что хотя бы след беззакония будет на тебе, когда ты произносишь истину. Но оттого-то ты и поступаешь плохо, когда так говоришь, что говоришь ложь: “Истины, – говорит Иоанн, – в нас нет, если скажем, что греха у нас нет”. Он не сказал: “Что греха у нас не было”, чтобы нельзя было отнести эти грехи на счет прошлой жизни. Ибо у человека мог быть грех, но с тех пор как он родился от Бога, грех перестал быть в нем. Если бы речь шла об этом, то не стеснял бы нас никакой вопрос. Тогда бы мы сказали: “Мы были грешниками, но теперь получили оправдание; был у нас грех, но теперь нет”. Но не это сказал Иоанн. А что? Если скажем, что греха у нас нет, сами себя обманываем, и истины в нас нет. А немного далее он, напротив, сказал: Кто рожден от Бога, тот не грешит. Разве сам Иоанн не был рожден от Бога? Если Иоанн не был рожден от Бога, то о ком это вы слышали, что он возлежал на груди Господней? Неужели кто-нибудь посмеет обещать себе возрождение, если его не удостоился тот, кто удостоился возлежать на груди Господней¹¹⁶? Неужели того, кого Господь любил более других, тому одному не дал рождения от Духа?

2. Внимайте же сейчас этим словам! Я говорю все о тех же наших затруднениях¹¹⁷: пусть за ваше внимание, которое как молитва за нас и за вас, Бог расширит наш путь и покажет выход, и никто не найдет в его словах повода к погибели, ибо каждое слово здесь проповедано и записано только ради исцеления и спасения.

Всякий, – говорит Иоанн, – кто творит грех, творит и беззаконие¹¹⁸. Чтобы ты не думал проводить различие, сказано: Грех есть беззаконие (1Ин. 3:4). Чтобы ты не говорил: “Я грешник, но не беззаконник”, – сказано: Грех есть беззаконие. И вы знаете, что Господь явился для того, чтобы отнять грехи; и греха в Нем нет (1Ин 3:4–5 ) ¹¹⁹. А какая нам польза от того, что Он пришел без греха? Всякий, кто не грешит, пребывает в Нем; и всякий, кто грешит, не видел Его и не познал Его. Дети! Пусть никто не совратит вас. Кто поступает по правде, тот праведен, как и Он праведен (1Ин 3:6–7 ) ¹²⁰. Мы уже сказали, что слово “как” может указывать на подобие, а не на равенство¹²¹. Кто творит грех, тот от диавола, потому что от начала диавол грешит (1Ин. 3:8) ¹²². И то сказали мы, что диавол никого не сотворил и не родил, но его подражатели как бы рождаются от него¹²³. Для того явлен был Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола (1Ин 3:8) ¹²⁴. Тот, кто не имеет греха, пришел разрушить грехи.

Далее следует: Всякий, кто рожден от Бога, не творит греха, ибо семя Его в нем пребывает, и не может грешить, потому что рожден от Бога (1Ин 3:9 ) ¹²⁵ . Сильно связал он нас. Может быть, он сказал “не грешит”, подразумевая какой-то определенный грех, а не всякий грех – и в таком случае когда он говорит: “Кто рожден от Бога, тот не грешит,” – надо понимать под этим какой-то определенный грех, которого не может допустить человек, рожденный от Бога. А этот грех такой, что если кто его допустит, тем он усиливает и прочие, а если не допустит, то разрушает прочие. Что это за грех? Поступать против заповеди. Что это за заповедь? Заповедь новую даю вам, да любите друг друга (Ин 13:34). Внемлите! Эта заповедь Христа называется любовь, этой заповедью разрушаются грехи. Если ее не соблюсти, – это и тяжкий грех, и корень всех грехов.

3. Прошу вашего внимания, братья. Мы предложили вам нечто, что решает вопрос для тех, кто хорошо понял. Но разве нам по пути только с самыми быстрыми? И тех, кто медленнее идет, нельзя оставлять. Переведем это, как сможем, на такие слова, чтобы они дошли до всех. Я думаю, братья, что о своей душе заботится всякий человек, который вступает в Церковь не зря, который не ищет в Церкви временного, который вступает не для того, чтобы обделать свои мирские дела, но для того, чтобы обладать тем вечным, что ему обещано, и достичь этого, – такой человек, несомненно, должен думать, как ему проходить путь, чтобы не стоять на месте, не идти вспять, не блуждать, не ковылять, попадая тем самым в опасность не достичь цели. И всякий, кто обеспокоен этим, медлен ли он, скор ли, пусть не сходит с пути.

Так вот, я сказал вам, что слова: Кто рожден от Бога, не грешит – Иоанн сказал, подразумевая какой-то определенный грех, потому что иначе этому месту противоречили бы другие слова: Если скажем, что греха в нас нет, сами себя обманываем, и истины в нас нет. Этот вопрос может быть решен так. Есть некий грех, которого не может допустить тот, кто рожден от Бога, и если его не допустить, прочие грехи разрушаются, если его допустить, прочие подтверждаются. Что это за грех? Поступать против Христовой заповеди, против нового Завета. Что это за новая заповедь? Заповедь новую даю вам, да любите друг друга. Кто поступает против любви, против братского взаиморасположения, пусть не смеет похваляться, пусть не смеет говорить, что рожден от Бога; но если кто крепок в братской любви, есть грехи, которых он определенно не может допустить, и прежде всего ненависть к брату. А как же остальные грехи, о которых сказано: Если скажем, что греха в нас нет, сами себя обманываем, и истины в нас нет? Из другого места Писания пусть услышит он утешительное уверение: Любовь покрывает множество грехов (1Пет 4:8).

4. Итак, мы призываем вас к любви; к любви призывает нас и это Послание. После воскресения Господь ни о чем другом не спросил Петра, только: Любишь ли Меня? (см. Ин 21:15–17). И мало было ему единожды спросить: и во второй раз спросил только об этом, и в третий раз только об этом. И хотя после третьего раза Петр опечалился, что Господь как бы не верил ему (как будто не знал, что в нем происходит), однако и в первый, и во второй, и в третий раз Господь спросил об этом. Трижды отрекся страх, трижды исповедовала себя любовь. Вот, Петр любит Господа. Что может он преподнести в дар Господу? Ибо этим обеспокоен и тот, кто сказал в псалме: Что воздам я Господу за все, что Он воздал мне? (Пс 115:3 ) ¹²⁶. Говоривший в этом псалме видел, сколько Бог дал Ему, и искал, что он может воздать Богу, и не находил. Ибо все, что бы ты ни захотел воздать, ты получил от Бога и только поэтому можешь воздать. И что же он нашел, чтобы воздать? Как я и сказал, братья, что принял от Него самого, то и нашел, чтобы воздать. Чашу спасения приму и имя Господне призову (Пс 115:4). Кто дал ему спасительную чашу как не Тот, Кому он хотел воздать? Но принять спасительную чашу и призвать имя Господне – значит преисполниться любовью, и так преисполниться, чтобы не только не ненавидеть брата, но и быть готовым умереть за брата. Совершенная любовь в том, чтобы быть готовым умереть за брата. Ее явил нам Сам Господь, умерший за всех и молившийся за тех, кто Его распинал, и говоривший: Отец, прости им, ибо они не ведают, что творят (Лк 23:34). Но если бы только Он так сказал, Он не был бы учителем, потому что у Него не было бы учеников. Вслед за ним так же поступили и ученики. Стефана побивали камнями, и, приклонив колено, он говорил: Господи, не поставь им этого во грех (Деян 7:59) ¹²⁷ . Он любил тех, кто побивал его камнями, ибо и умирал за них. Послушай и апостола Павла: И я сам себя отдам в жертву за ваши души (2Кор 12:15 ) ¹²⁸. Недаром он был среди тех, за кого молился Стефан, когда умирал от их рук.

Такова совершенная любовь. Если у кого будет такая любовь, что он будет готов даже умереть за братьев, в нем любовь совершенна. Но разве она совершенна сразу, как только рождается? Она рождается, чтобы совершенствоваться; рожденная, вскармливается; вскормленная, укрепляется, а когда достигает совершенства, что говорит? Мне жизнь – Христос, и смерть – приобретение <...> Хотел я разрешиться и быть со Христом, ибо это намного лучше, но оставаться во плоти необходимо для вас (Флп 1:21,23–24)¹²⁹ . Он хотел жить ради тех, за кого был готов умереть.

5. А чтобы вы знали, что в этом совершенная любовь, против которой не грешит рожденный от Бога, послушайте, как Господь говорит Петру: Петр, любишь ли Меня? Тот отвечает: Люблю (см. Ин 21:15–17). Господь не сказал ему: “Если любишь Меня, следуй за Мной”. Ведь когда Он был в смертной плоти, алкал, жаждал, в то время как Он голодал и жаждал, Его привечало гостеприимство, имущие служили Ему своим состоянием, как мы читаем в Евангелии. Оказал Ему гостеприимство Закхей – и спасся от недуга, потому что принял в своем доме врача (Лк 19:1–10). От какого недуга? От алчности. Он был очень богат и начальник мытарей. Послушайте, как он исцелился от недуга алчности. Половину, – сказал он, – состояния своего раздам бедным, и если у кого что отнял, верну вчетверо (Лк 19:8 ) ¹³⁰. Вторую половину он оставил не для того, чтобы ею пользоваться, но чтобы из нее отдавать долги¹³¹. Итак, Закхей оказал тогда гостеприимство своему Исцелителю, потому что тогда в Господе была немощь плоти, и люди могли оказывать Ему эти услуги, – это потому что Он хотел дать возможность послужить Ему тем, кто оказывал Ему эти услуги – ведь это было на пользу оказывающим услуги, а не Ему. Разве Тот, Кому служили ангелы, нуждался в услугах человеческих? Так некогда и у раба Его Илии не было нужды, ему ворон приносил хлеб и мясо, и однако, чтобы благочестивая вдова получила благословение, раб Божий посылается к ней, и вдова питает того, кого втайне питал Господь (3Цар 17). И все же хотя те, кто служат нуждам рабов Божиих, делают это на благо самим себе, ввиду той награды, которую Господь яснейшим образом объявил в Евангелии: Кто принимает праведника во имя праведника, воспримет награду праведника; и кто принимает пророка во имя пророка, воспримет награду пророка; и кто даст чашу холодной воды одному из малейших сих только во имя ученика, аминь говорю вам, не потеряет награды своей (Мф 10:41–42)¹³². Так вот, хотя те, кто поступает так, делают это на благо самим себе, но и такой услуги нельзя было уже оказать Господу, когда Он собирался взойти на небо. Что же мог сделать для Него Петр, раз он любил Его? Слушайте что. Паси овец Моих (Ин 21:17) , то есть: делай ради братьев то, что Я сделал ради тебя. Я всех искупил Своей кровью, а вы не усомнитесь умереть за исповедание истины, чтобы и другие подражали вам.

6. Но такова, как мы сказали, совершенная любовь; кто рожден от Бога, у того она есть. Будьте внимательны, возлюбленные, послушайте, что я говорю. Вот человек крестился и принял таинство нового рождения; таинство с ним, и великое таинство, Божественное, святое, несказанное. Подумай только какое: оно делает человека новым через оставление всех грехов. Однако пусть он рассмотрит свое сердце: совершилось ли там то, что совершено над телом; пусть посмотрит, есть ли у него любовь, и тогда только пусть говорит: “Я рожден от Бога”. Если же нет у него любви, то, хотя и имеет на себе начертание¹³³ христианина, напечатленное на нем таинством, однако он бежавший с поля брани бродяга. Пусть он возымеет любовь, а иначе пусть не называет себя рожденным от Бога. “Но ведь мне дано таинство” – скажет он. Слушай Апостола: Если я познаю все таинства, и буду иметь всяческую веру, так что и горы смогу переставлять, но любви не имею – я ничто (1Кор 13:2) ¹³⁴.

7. Как вы помните, о том мы и сказали, когда начинали читать это Послание, что оно более всего восхваляет любовь¹³⁵. И если по видимости Иоанн говорит то об одном, то о другом, он всегда возвращается к этому и все, о чем он говорит, он хочет свести к этой самой любви. Посмотрим, не так ли и здесь. Слушай: “Всякий, кто рожден от Бога, не творит греха”. Спросим, какого греха; потому что если понимать под этим всякий грех, это противоречит другому месту Послания: Если скажем, что греха в нас нет, сами себя обманываем, и истины в нас нет. Тогда пусть скажет, что это за грех, пусть укажет нам, чтобы не вышло, что я опрометчиво назвал этим грехом нарушение любви, потому что раньше Иоанн сказал: Кто ненавидит брата своего, тот во тьме, и во тьме ходит, и не знает, куда идет, потому что тьма ослепила глаза его (1Ин 2:11)¹³⁶ . Может быть, Иоанн что-то сказал об этом далее и упомянул любовь открыто. Посмотрите, именно к этой цели, к этому исходу ведет он круг слов: Всякий, кто рожден от Бога, не грешит, ибо семя Его в нем пребывает. Семя Божие – это слово Божие, оттого и Апостол говорит: Я вас родил во благовествовании (1Кор 4:15)¹³⁷ . – “И не может он грешить, потому что рожден от Бога”. Пусть же он скажет нам, посмотрим, в чем он не может грешить. По тому узнаются сыны Божии и сыны диавола: всякий, кто не праведен, тот не от Бога, и кто не любит брата своего (1Ин 3:10) ¹³⁸. Теперь уже, конечно, все ясно из его слов и кто не любит брата своего. Это значит, что только любовь составляет различие между сынами Божиими и сынами диавола. Пусть все знаменуются знамением креста Христова, пусть все отвечают: “Аминь”, пусть все поют: “Аллилуйя”, пусть все принимают крещение, вступают в Церкви и строят стены базилик¹³⁹ – но лишь по любви отличаются сыны Божии от сынов диавола. Кто имеет любовь, тот рожден от Бога. В этом важнейший признак, в этом великое различие. Пусть у тебя есть все что угодно, но если у тебя нет лишь этого одного, нет тебе никакой пользы от остального; если же у тебя нет ничего другого, то будь у тебя только это – и ты исполнил закон. Ибо кто любит другого, тот исполнил закон, – говорит Апостол, и еще: Полнота закона – любовь (Рим 13:8–10)¹⁴⁰ .

Думаю, это и есть та жемчужина, которую в евангельском рассказе искал купец; он нашел одну эту жемчужину и продал все, что имел, и купил ее (Мф 13:46). Любовь – драгоценная жемчужина; без нее что бы ты ни имел, не будет тебе на пользу, а если она одна у тебя есть – довольно тебе. Сейчас ты видишь верою, потом увидишь въявь. И если мы любим сейчас, когда не видим, каковы будут объятия, когда мы будем видеть! Но в чем мы должны упражняться? В братской любви. Ты можешь сказать мне: “Я не видел Бога”, – но разве можешь сказать: “Я не видел человека”? Люби брата, ибо если возлюбишь брата, которого видишь, тотчас увидишь и Бога, ибо увидишь саму любовь, а в ней обитает Бог.

8. Кто не праведен, тот не от Бога, и кто не любит брата своего. Ибо такова весть (смотри, как он подтверждает сказанное), ибо такова весть, которую мы слышали от начала: чтобы нам любить друг друга (1Ин 3:10–11 ) ¹⁴¹ . Тем самым он показывает, почему он говорит: кто поступает против этой заповеди, тот впал в оный заклятый грех, в который впадают те, кто не рожден от Бога. Не так, как Каин, который был от злого и убил брата своего. А из-за чего убил? Потому что дела его были злы, а дела брата его праведны (1Ин 3:12)¹⁴² . Итак, где ненависть, там не может быть братской любви. Будьте внимательны, возлюбленные. Кто завидует, тот не любит. В нем грех диавола, потому что и тот от зависти сверг человека, ибо сам он пал и позавидовал стоящему. И не для того сверг, чтобы самому встать, но чтобы не один он был падший. Из приведенного примера усвойте, что в любви не может быть зависти. В похвале любви сказано ясно: Любовь не ревнует (1Кор 13:4) ¹⁴³. В Каине любви не было; и если бы в Авеле не было любви, Бог не принял бы его жертвы. Когда они оба совершили приношение – один от плодов земли, а другой от приплода овец – что вы думаете, братья, Богу были неугодны плоды земли, а угоден был приплод овец? Бог не на руки смотрит, но видит, что в сердце, и если видит, что кто-то приношение совершает с любовью, то на жертву его взирает благосклонно, а если видит, что кто-то с ненавистью совершает приношение, то от его жертвы отвращает лицо. Поэтому добрыми делами Авеля он называет не что иное как любовь, а злыми делами Каина не что иное как ненависть к брату. Мало того, что он ненавидит брата своего, он еще и завидует его добрым делам; из-за того, что не смог ему подражать, захотел его убить. В том он и проявил себя как сын диавола, а тот проявил себя праведником Божиим. Итак, братья мои, люди различаются по любви. Пусть никто не смотрит на слова, но на дела и сердце. Если кто не делает добра братьям своим, этим он показывает, что у него внутри. Люди проверяются в испытаниях.

9. Не удивляйтесь, братья, если ненавидит нас мир (1Ин 3:13)¹⁴⁴. Надо ли часто повторять вам, что такое мир? Не небо, не земля, не все эти творения, которые создал Бог, но – любящие мир. Я часто повторяю это¹⁴⁵ и, может быть, кому-то уже надоел, но все же и теперь я говорю не зря, потому что кто-нибудь, если его спросят, может не ответить. Так пусть хоть от частого вбивания сказанное закрепится в сердцах слушателей. Что есть мир? Мир – когда слово это употребляется в отрицательном смысле – означает любящих мир. Когда “мир” говорится в похвалу, это небо и земля и все создания Божии, которые на небе и земле, поэтому, например, сказано: И мир через Него был создан (Ин 1:10) ¹⁴⁶. Мир – это также и наполнение земли, как, например в словах Иоанна: И не только за наши грехи Он умилостивитель, но и за грехи всего мира (1Ин 2:2) ¹⁴⁷. Миром он здесь называет всех верных, рассеянных по вселенной. Но в отрицательном смысле – это любящие мир. А те, кто любит мир, брата любить не могут.

10. Если ненавидит нас мир, то мы знаем... Что знаем? Что мы перешли от смерти к жизни. Откуда мы это знаем? Потому что мы любим братьев. Пусть никто не спрашивает у другого человека, пусть всякий обратится в свое сердце: если найдет там братскую любовь, он может быть спокоен и уверен, что перешел от смерти к жизни. Он уже одесную и не смотрит на то, что сейчас слава его скрыта: когда придет Господь, тогда и слава его станет явной. Она и сейчас в силе, но кругом пока еще зима; корень силен, но ветви пока еще сухи: внутри сильная сердцевина, внутри листья дерева, внутри плоды, но они ждут лета. А потому: Мы знаем, что перешли от смерти к жизни, потому что мы любим братьев. Кто не любит, пребывает в смерти (1Ин 3:14) ¹⁴⁸. Не думайте, братья, что это легкое прегрешение: ненавидеть или не любить; слушайте, что дальше: Всякий, кто ненавидит брата своего, человекоубийца. Что ж, если кто-то считал ненависть к брату незначительным грехом, неужели кто-нибудь в сердце своем сочтет незначительным и человекоубийство? Он и не двинет рукой, чтобы убить человека, но у Бога уже причтен у человекоубийцам. Тот жив, а этот считается убийцей. Всякий, кто ненавидит брата своего, человекоубийца. И вы знаете, что всякий человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей (1Ин 3:15)¹⁴⁹.

11. В том мы познаем любовь. Он говорит о совершенстве любви, о том совершенстве, которое мы пред вами восхваляли. В том мы познаем любовь, что Он жизнь Свою положил за нас, и мы должны души наши полагать за братьев (1Ин 3:16) ¹⁵⁰. Вот откуда слова: Петр, любишь ли ты Меня? – Паси овец Моих (см. Ин 21:17). Чтобы вы поняли, что Господь хотел, чтобы Петр так пас Его овец, что и душу за них положил бы, Он тут же сказал ему: Когда ты был молод, препоясывался сам и ходил, куда хотел; когда же состаришься, другой препояшет тебя и поведет тебя, куда ты не хочешь. А это сказал он, – говорит Евангелист, – знаменуя, какой смертью он прославит Бога (Ин 29:18–19)¹⁵¹. И выходит, что кому Он сказал: Паси овец Моих, – того наставлял положить душу за овец своих.

12. С чего начинается любовь, братья? Еще немножко внимания. Вы уже слышали, какова она в совершенстве. Такую полноту и меру любви Сам Господь в Евангелии представляет нашему вниманию: Большей любви никто не имеет, – сказал Он, – чем если кто душу свою положит за друзей своих (Ин 15:13) ¹⁵². Итак, в Евангелии он показал совершенство любви, и здесь восхваляется совершенство ее; но вы, может быть, спрашиваете себя и говорите: “Когда еще мы сможем иметь такую любовь!”. Не спеши отчаиваться о себе: возможно, она в тебе уже зародилась, но еще не стала совершенной. Питай ее, чтобы она не зачахла. Но ты скажешь: “По чему я это узнаю?”. Какова она в совершенстве, мы уже узнали, послушаем теперь, с чего она начинается.

Иоанн говорит: Если кто имеет блага мира сего и увидит брата своего алчущим, и затворит благоутробие свое от него, как может любовь Божия в нем пребывать? (1Ин 3:17)¹⁵³. Вот с чего начинается любовь. Если ты еще не способен умереть за брата, то уже и сейчас можешь дать брату от твоих благ. Пусть уже сейчас любовь потрясает внутренность твою, чтобы ты делал это не из желания похвалиться, а от внутренней полноты милосердия, и помышлял о брате своем в нужде. Ибо если ты избытки свои не можешь дать брату своему, то можешь ли ты душу положить за брата? За пазухой у тебя деньги, которые у тебя могут отнять воры, а если не отнимут воры, то, умирая, расстанешься с ними, даже если они при жизни не расстанутся с тобою сами, – и что ты с ними будешь делать? Брат твой голодает, он в нужде, он, может быть, места себе не находит¹⁵⁴, наседают на него заимодавцы; у него нет – у тебя есть. Он твой брат, вы вместе выкуплены, одна у вас цена: оба вы искуплены Христовой кровью; смотри же, жалеешь ли ты его, если у тебя есть мирские блага. Возможно, ты скажешь: “Что мне до того? Мне что, давать свои деньги, чтобы облегчать его тяготы?” Если таков ответ твоего сердца, значит, любовь Отца не пребывает в тебе. Если любовь Отца не пребывает в тебе, ты не рожден от Бога. Как ты можешь похваляться, что ты христианин? У тебя только имя христианина, а дел нет. Если же дать тебе имя по делам твоим, то могут назвать тебя язычником. Но ты покажи делами, что ты христианин. Ибо если ты не покажешь себя христианином на деле – пусть даже все называют тебя христианином – какая польза тебе от названия, если нет сути дела? Если кто имеет блага мира сего и увидит брата своего нуждающимся¹⁵⁵ , и затворит благоутробие свое от него, как может любовь Божия в нем пребывать? И далее: Дети, будем любить не только словом или речами, но делом и истиной (1Ин 3:18) ¹⁵⁶.

13. Думаю, теперь вам открылось великая и важнейшая тайна и таинство, братья мои. Какая сила у любви, об этом свидетельствует все Писание, но не знаю, восхваляется ли она где-нибудь более, чем в этом послании. Просим вас и заклинаем в Господе и запомнить то, что услышали, и приходить слушать со вниманием то, что еще предстоит сказать, пока мы не дойдем до конца Послания. Откройте сердца для доброго семени, искорените терния, чтобы они не задушили то, что всевается в вас, но чтобы посев прорастал и чтобы земледелец радовался и готовил для вас амбар, как для зерна, а не огонь, как для плевелов.

Рассуждения на Послание Иоанна к Парфянам. Рассуждение седьмое. На 1Ин 4:4–12

От переводчика. Это “Рассуждение” замечательно, во-первых, тем, что в нем впервые в данной серии толковательных проповедей выявляется связь любви (которую Августин считает основной темой Послания) со Святым Духом. Сталкивая два высказывания Послания: Любовь от Бога и Бог есть любовь, проповедник разрешает мнимое противоречие между ними таким образом, чтобы показать: любовь есть дар Святого Духа. Во-вторых, в этом “Рассуждении” мы встречаем знаменитую максиму: “Люби – и делай, что хочешь”, которая вошла в список самых знаменитых, и притом самых опошленных превратным пониманием цитат из Августина (список таких цитат и разбор связанных с ними недоразумений, представленный А.-М. Лабоннардьер и Ж. Фонтеном, читатель может найти в приложении к книге Saint Augustin et la Bible. Paris, 1986. P. 447–462). Так как контекст данного рассуждения исключает превратное понимание, мы ограничимся лишь тем, что укажем статью М.-Ф. Берруара, посвященную анализу смысла этого высказывания и содержащую полную библиографию по данному вопросу: Berrouard M.-F. Dilige et quod vis fac // Augustinus-Lexikon. Vol. 2. Basel, 2003. Sp. 453–455.

1. Мир сей для всех верных, взыскующих родины, – то же, чем была пустыня для народа израильского. Действительно, там они еще блуждали и искали родины; но так как предводительствовал им Бог, они не могли заблуждаться. Путем их было повеление Божие. Ибо, странствуя в течение сорока лет, они совершили этот путь всего за несколько переходов, и это всем известно. Путь их был медленным, но не потому что Бог их оставил, а потому что закалял. Итак, то, что Бог обещает нам, – неизреченная сладость и благо, как говорит Писание и как мы часто напоминали вам: Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку (1Кор 2:9). А временные труды закаляют нас, искушения настоящей жизни воспитывают. И если вы не хотите умереть от жажды в этой пустыне, пейте любовь. Она – источник, который Господь пожелал дать нам здесь, чтобы мы не изнемогли в пути, а еще обильнее мы будем пить из него, когда придем на родину.

Только что читалось Евангелие¹⁵⁷, и если говорить лишь о тех словах, которыми завершалось это зачало, то о чем вы слышали, как не о любви? В молитве мы поистине заключили договор с Господом Богом нашим; если мы хотим, чтобы Он оставил наши грехи, то и мы должны оставлять грехи, совершенные против нас – а оставляет грехи только любовь. Убери из сердца любовь – им овладеет ненависть, и оно не сможет прощать. Будет в нем любовь – и будет оно с уверенностью прощать, ибо не будет утесняться. И это Послание, которое мы взялись с вами толковать – смотрите: призывает ли оно к чему-нибудь иному, кроме одной этой любви? И не нужно бояться, что от частого повторения эта любовь вызовет ненависть. Что же возможно любить, если сама любовь может вызвать ненависть? Та любовь, которая заставляет нас любить все как должно, – какой любви заслуживает сама она! Итак, то, что не должно уходить из сердца, пусть не покидает наших уст.

2. Вы, – говорит Иоанн, – уже от Бога, и вы победили его¹⁵⁸ . Кого победили, как не антихриста? Так как перед этим он сказал: Всякий, кто разрушает Иисуса Христа и отрицает, что Он пришел во плоти, тот не от Бога (1Ин 4:3)¹⁵⁹ . Но, как вы помните, мы объяснили, что Иисуса, пришедшего во плоти, отрицают все те, кто нарушает любовь. Ведь Иоанн призывает нас к той самой любви, которую он восхваляет в своем Евангелии: Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин 15:13). А как мог бы Сын Божий положить душу Свою за нас, если бы Он не облекся во плоть, в которой Он мог умереть? Поэтому всякий, кто нарушает любовь, – что бы ни говорил он своим языком, – жизнью своей отрицает Христа, пришедшего во плоти; и такой человек – антихрист, где бы он ни был, куда бы ни вошел. А что говорит Иоанн тем, кто является гражданином той родины, о которой мы воздыхаем? Вы победили его. Как победили? Ибо Тот, Кто в вас, больше, чем тот, кто в мире. Но чтобы они не приписали победу своим силам и не были побеждены превозношением в гордости, – ибо кого диавол делает гордым, того побеждает – итак, что сказал Иоанн, дабы они сохранили смирение?

Вы победили его. И вот, всякий человек, который услышит эти слова: Вы победили, – поднимает голову, распрямляет выю, ждет похвалы. Не возносись; посмотри, кто побеждает в тебе. Почему ты победил? – Потому что Тот, Кто в вас, больше, чем тот, кто в мире. Будь смирен, неси Господа своего, будь конем для своего всадника. Тебе будет благо, если Он будет править, если Он будет вести тебя. Ибо если Он не будет твоим всадником, ты можешь поднять выю, можешь начать лягаться – но горе тебе без направляющего, потому что такая свобода отправляет тебя на съедение зверям.

3. Они – от мира. Кто от мира? Вы уже слышали кто это. И если сами вы не таковы, то вы их знаете, а кто сам таков, не знает этого. Они от мира, потому и говорят по-мирски, и мир слушает их. Кто это говорит по-мирски? Разумейте: против любви. Вот вы слышали, как Господь говорил: Если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный (Мф 6:14–15). Вот слова истины, или, если это не слова истины, попробуй сказать что-то вопреки. Если ты христианин и веришь Христу, то Он Сам сказал: Я есмь истина (Ин 14:6). Это слова истины и они надежны. А теперь послушай людей, говорящих по-мирски: “И ты не станешь мстить за себя, а он будет рассказывать о том, что он тебе сделал? Нет, пусть узнает, что имеет дело с мужчиной!”. Каждый день можно услышать подобное. Кто говорит такое, те говорят по-мирски, и мир слушает их. И говорят это только те, кто любит мир, и слушают это только те, кто любит мир. А кто любит мир и небрежет о любви, тот, как вы слышали, отрицает, что Христос пришел во плоти. Или, может быть, так поступал Сам Господь во плоти? Разве когда Его заушали, Он захотел отомстить за Себя? Разве вися на кресте, не сказал Он: Отче! прости им, ибо не знают, что делают (Лк 23:34)? Но если не грозил отмщением Тот, у Кого была власть, то почему грозишь ты, почему надуваешься злобой ты, поставленный в чужой власти? Он умер, ибо пожелал, и не угрожал; ты не знаешь, когда умрешь, и угрожаешь?

4. Мы от Бога. Посмотрим, почему; посмотрите, по другой ли какой причине или из-за этой любви. Мы от Бога; знающий Бога слушает нас; кто не от Бога, тот не слушает нас. По сему-то узнаем духа истины и духа заблуждения. Именно по тому, что кто слушает нас, тот имеет духа истины, а кто не слушает нас, тот имеет духа заблуждения. Посмотрим, к чему он наставляет нас, и послушаем лучше его, который наставляет нас в духе и истине: не антихристов, не любителей мира, не мир. Если мы от Бога, то: Возлюбленные, – говорит Иоанн выше, и смотрите что: – знающий Бога слушает нас; кто не от Бога, тот не слушает нас. По сему-то узнаем духа истины и духа заблуждения. Итак, он уже привлек наше внимание, ибо кто познал Бога, тот слушает, а кто не познал, не слушает – и в этом различие между духом истины и духом заблуждения. Посмотрим, в чем он нас наставит, чтобы мы его слушали. Возлюбленные, будем любить друг друга. Почему? Потому ли, что учит нас человек? Потому что любовь от Бога. Великую похвалу воздал он любви тем, что сказал: “Любовь от Бога”, – но он скажет еще больше, послушаем внимательно. Только что он сказал: Любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога. Кто не любит, тот не познал Бога. Почему? Потому что Бог есть любовь. Что можно было сказать более этого? Если бы не было сказано в похвалу любви ничего по всем страницам этого Послания, если бы вообще ничего не было сказано на прочих страницах Писаний, и мы бы слышали только это одно от гласа Духа Божия: что Бог есть любовь, – то мы не должны были бы уже искать ничего более.

5. Теперь увидьте, что действовать против любви значит действовать против Бога. Пусть никто не говорит: “Когда я не люблю своего брата, я грешу против человека”. Посмотрите: “Грех против человека – это неважно, только бы против Бога мне не грешить”. Как же ты не грешишь против Бога, раз ты грешишь против любви? Бог есть любовь, – разве это мои слова? Если бы это были мои слова: Бог есть любовь, – тогда, пожалуй, кто-нибудь из вас мог бы соблазниться и сказать: “Что это он сказал, что он хотел сказать, когда говорил, что Бог есть любовь? Бог дал любовь, Бог даровал любовь”. [Но сказано] Любовь от Бога. Бог есть любовь. Вот, братья: есть у вас Божии Писания; это Послание – каноническое, оно читается по всем народам, утверждено авторитетом всей вселенной; само это Послание и наставило вселенную. Это от Духа Божия ты слышишь: Бог есть любовь. А раз ты слышишь – можешь поступать против Бога, можешь не любить брата твоего.

6. Но как же это прежде было сказано: Любовь от Бога, а теперь: Бог есть любовь? Бог от Бога. Есть Бог Отец, и Сын, и Святой Дух; Сын – это Бог от Бога, и Дух – Бог от Бога, и эти три суть Один Бог, а не три бога. Если Сын – Бог, и Дух Святой – Бог, а любит тот, в ком обитает Святой Дух, – значит любовь есть Бог, но Бог оттого, что исходит от Бога. Ибо в Послании есть и то, и другое: и что любовь от Бога, и что Бог есть любовь. Только об Отце Писание не говорит, что Он от Бога. А когда слышишь: от Бога, – подразумевается либо Сын, либо Дух Святой. Но так как Апостол говорит: Любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам (Рим 5:5), – то мы должны разуметь, что в любви – Святой Дух. Это Тот Святой Дух, Которого не могут принять злые люди; это Тот Самый источник, о Котором Писание говорит: Источник воды твоей да будет у тебя собственный, и никто чужой пусть не разделит его с тобой (Притч 5:16–17)¹⁶⁰ . Ибо все, кто не любит Бога, чужие, они антихристы. И хотя они входят в базилики, не могут причисляться к сынам Божиим, и тот источник жизни не относится к ним. А быть крещеным может и злой человек, иметь способность к пророчеству может и злой человек. Мы видим, что и царь Саул мог пророчествовать: он преследовал святого Давида и исполнился Духа пророческого, и начал пророчествовать (1Цар 19:20–24). Принять таинство тела и крови Христовой может и злой человек – о таких ведь и сказано: Кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе (1Кор 11:29). Носить имя Христово может и злой человек, то есть называться христианином и злой человек может; о таких сказано: Пятнали имя Бога своего (Иез 36:20)¹⁶¹. Итак, прибегнуть ко всем этим таинствам может и злой человек, но иметь любовь и быть злым – не может. В этом и состоит собственное дарование добрых, в этом – свойственный только им источник. Из него призывает нас пить Дух Божий; Дух Божий призывает вас пить от Него Самого.

7. Любовь Божия к нам открылась в том. Вот – призыв любить Бога мы получили. Могли ли бы мы любить Его, если бы Он Сам прежде не возлюбил нас? Если мы ленились любить, давайте хотя бы не поленимся воздать любовью за любовь. Он возлюбил нас первый, и мы не так любим. Он возлюбил нас беззаконных, но избавил от беззакония; возлюбил беззаконных, но не собрал для беззакония. Возлюбил больных, но посетил их во исцеление. Итак, Бог есть любовь. Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него. Как и Сам Господь сказал: Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих; и в том доказана любовь Христа к нам, что Он умер за нас. В чем доказана была любовь Отца к нам? В том, что Он Сына Своего послал умереть за нас; так и апостол Павел говорит: Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего? (Рим 8:32).

Вот предал Христа Отец, предал Его и Иуда – не кажутся ли эти действия как бы подобными? Иуда – предатель, так что же, и Бог Отец предатель? Ни в коей мере, – говоришь ты. Не я говорю, а Апостол говорит: Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас. И Отец предал Его, и Сам Он предал Себя. Тот же Апостол говорит: Который возлюбил меня и предал Себя Самого за меня (см. Гал. 2:20). Если Отец предал Сына, и Сын Самого Себя предал, то что же сделал Иуда? Отец предал, Сын предал, Иуда предал – действие было одно и то же. Но в чем различие между Отцом, предающим Сына, Сыном, предающим Себя, и Иудой, предающим своего Учителя? – В том, что Отец и Сын сделали это из любви, а Иуда сделал это из предательства. Видите: надо принимать во внимание не то, что человек делает, но с каким намерением и волей он это делает. У Отца мы обнаруживаем то же деяние, что и у Иуды; Отца благословляем, а от Иуды отвращаемся. Почему Отца благословляем, а от Иуды отвращаемся? – Благословляем любовь, отвращаемся от беззакония. Сколь великими благами обязан род человеческий тому, что Христос был предан на смерть? Но разве о том помышлял Иуда, когда предавал? Бог помышлял о нашем спасении, которым мы искуплены; Иуда помышлял о цене, за которую продал Господа. Сын помышлял о цене, которую Сам отдал за нас, Иуда помышлял о плате, которую получил, чтобы продать. Итак, разница намерений делает разными деяния. И хотя деяние совершено одно и то же, однако если измерить его разными намерениями, найдем, что одно заслуживает любви, другое – осуждения, одно – прославления, другое – отвращения. Вот какова сила любви. Посмотрите: только она составляет различие, только она составляет разницу между поступками людей.

8. Это мы говорили об одинаковых поступках. Если говорить о поступках различных, то мы найдем, что одного человека любовь заставляет быть жестоким, а другого беззаконие – ласковым. Отец бьет дитя, а вербовщик рабов ласков с ним. Если предложить две вещи: побои и ласку, кто не выберет ласку и не станет избегать побоев? Если посмотришь на личность действующего, то любовь бьет, беззаконие ласкает. Смотрите, к чему мы вас призываем: людские дела можно судить только по тому, происходят ли они из корня любви. Много можно увидеть такого, что на вид хорошо, но не происходит от корня любви. Ведь и у терниев (aspera) есть цветы, а что-то, наоборот, может показаться колючим (aspera), может показаться суровым, но совершается для научения по велению любви. Поэтому раз и навсегда дается тебе краткое наставление: люби – и делай, что хочешь. Молчишь ли ты – молчи по любви, вопиешь ли – вопи по любви; если наказываешь – наказывай по любви, если щадишь – щади по любви. Пусть будет внутри корень любви – от этого корня не может произойти ничего злого.

9. В том любовь...Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него. В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши. Не мы прежде возлюбили Его, ибо Он для того и возлюбил нас, чтобы мы возлюбили Его. И послал Сына Своего умилостивителем за грехи наши. Умилостивителем, жертвоприносителем. Он принес жертву за наши грехи. Где обрел Он приношение? Где обрел Он чистую жертву, которую хотел принести? Иного не обрел бы Он – принес Себя Самого.

Возлюбленные! если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга. “Петр, – сказал Христос, – любишь ли ты Меня?” И тот отвечал: “люблю”. – “Паси овец Моих” (см. Ин 21:15–17).

10. Бога никто никогда не видел: Он невидим, Его нужно искать не оком, но сердцем. Но подобно тому как если бы мы захотели увидеть это солнце, мы стали бы очищать телесное око, которым можно увидеть свет, – так и желая увидеть Бога, будем очищать то око, которым можем увидеть Бога. Где же это око? Слушай Евангелие: Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф. 5:8). Но пусть никто не мыслит о Боге по хотению очей. Ибо тогда он представляет себе или некую огромную фигуру, или простирающуюся повсюду какую-то необозримую величину, наподобие этого света, который он видит телесными очами и продлевает, сколько возможно, в пространстве; а то воображает себе некоего почтенного вида старца. Не помышляй ни о чем таком. Есть о чем тебе помыслить, если ты хочешь помыслить о Боге: Бог есть любовь. Какой облик у любви? Какой у нее вид? Какой рост? Какие ноги? Какие руки? – Никто не может сказать. И однако есть у нее ноги, ибо они ведут в Церковь; есть у нее руки, ибо они подают бедному; есть у нее глаза: ими она распознает, кто в нужде: Блажен, – сказано, – кто помышляет о бедном и нищем (Пс 40:2). Есть у нее уши, о них Господь говорит: Кто имеет уши слышать, да слышит (Лк 8:8). Все это – не части тела, расположенные каждая в своем месте; у кого есть любовь, тот сразу все это видит разумом. Обитай в любви – и она будет обитать в тебе; пребывай в любви – и она пребудет в тебе. Ведь разве может кто-либо любить то, чего не видит? Но отчего тогда вы, слыша о любви, ободряетесь, одобряете, хвалите? Что я вам показал? Разве я показал вам какие-либо краски? Предложил вам золото или серебро? Выкопал драгоценные камни из спрятанных сокровищ? Что из этого показал я вашим очам? Разве изменился мой облик, пока я говорил? Я ношу плоть, я в том же обличье, в котором вышел к вам. И вы в том же обличье, в котором пришли. Но звучит хвала любви – и вы кричите от восторга. Конечно, вы ничего не видите. Но как любезна вам она, когда вы ее хвалите, так пусть любезно вам будет сохранять ее в сердце. Послушайте, братья, что говорю я: я призываю вас, насколько дает Господь, овладеть великим сокровищем. Если бы вам показали какой-либо сосуд чеканный, позолоченный, искусно сделанный, и он прельстил бы ваш взор и привлек бы к себе стремление вашего сердца, и по душе были бы вам и работа искусника, и вес серебра, и блеск металла – разве не сказал бы себе тогда каждый из вас: “Вот бы мне этот сосуд!” И напрасно было бы так говорить: это было бы не в вашей власти. Или, если бы кто-то все-таки захотел им овладеть, он стал бы думать, как украсть сосуд из чужого дома. Но когда перед вами восхваляется любовь – если угодно, берите, владейте ею. Не нужно ни у кого красть, не нужно думать, как ее купить, она дается даром. Примите ее, обнимите ее, ничего нет сладостней ее. И если так приятно о ней воспоминание, то как приятно обладание!

11. Но если вы захотите соблюдать любовь, братья, прежде всего не думайте, что она может быть вялой и расслабленной, не думайте, что можно соблюсти любовь в мягкости, а точнее сказать – не мягкости, а попустительстве и небрежении. Не так соблюдают любовь. Не думай, что ты любишь своего раба, если не бьешь его, или что сына любишь, если не подвергаешь его взысканиям, или что любишь своего соседа, если не порицаешь его: это не любовь, а расслабленность. Пусть любовь твоя будет горячей к исправлению, к улучшению; и если нравы добры, то пусть они тебе будут приятны, а если злы, то улучшай и исправляй их. Люби в человеке не заблуждение, а человека, ибо человека создал Бог, а заблуждение создал сам человек. Люби то, что создал Бог, не люби того, что создал сам человек. Если любишь одно, разрушаешь другое; если дорожишь одним, исправляешь другое. Но если иногда приходится быть суровым, делай это из любви, во исправление.

Вот почему любовь была ознаменована голубем, сошедшим на Господа. Именно под видом голубя пришел Святой Дух, Который призван был излить в нас любовь. Почему так? У голубя нет желчи, и однако он сражается за гнездо клювом и перьями, он бывает яростен, но без горечи. Так же поступает и отец: когда он наказывает сына, наказывает, чтобы научить. Как я говорил, обманщик, чтобы продать, ласкает с горечью; отец, чтобы исправить, наказывает без желчи. Такими будьте и вы по отношению ко всем. Смотрите, братья, на этот великий пример и великое правило: всякий имеет сыновей или хочет иметь сыновей, или, если решил вовсе не иметь детей по плоти, стремится иметь сынов духовных – и кто же не исправляет своего сына? Кто не получает взыскания от отца? А притом кажется, что он суров и яростен. Бывает любовь с яростью, бывает благожелательность с яростью, с яростью, но как-то без желчи, по образу голубя, а не ворона.

Это все приводит мне на мысль сказать вам, что нарушители любви и учинили раскол: как они возненавидели саму любовь, так ненавидят и голубя. Но голубь обличает их: он сходит с небес, небеса отверзаются, и он упокоевается на главе Господа. Зачем? – Чтобы прозвучало: Вот Тот, Кто крестит (Ин 1:33)¹⁶². Отойдите, разбойники, отойдите, расхитители Христова достояния. На вашем достоянии, где вы желаете господствовать, вы посмели установить надписание¹⁶³ Сильного. Но Он знает Свои надписания, Он отстоит Свое достояние. Он не упраздняет надписаний, но входит во владение. Так, у возвращающегося в Кафолическую Церковь не отнимается крещение – иначе было бы стерто надписание Императора¹⁶⁴. Но что происходит в Кафолической Церкви? Мы признаем надписание; владелец входит в законное владение, в то владение, куда разбойник входил без права.

Рассуждение восьмое. На 1Ин 4:12–16

Данное “Рассуждение” содержит толкование всего трех стихов Первого послания Иоанна, но по своему содержанию это одно из важнейших “Рассуждений”. В нем Августин, снова прибегая к часто применяемому им приему сталкивания двух мест Писания, сопоставляет Евангельскую заповедь о любви к врагам с настойчивым требованием Иоанна любить братьев. Решение этого мнимого противоречия у Августина вскрывает суть понятия любви к врагам и творческую силу этой любви. Богословский анализ этой экзегезы и библиографию см. в книге: Dideberg D. Saint Augustin et la premi-re de Saint Jean. Paris, 1975. P. 67–73.

1. Сладостно имя любви, но еще сладостнее сама она в осуществлении. Мы не можем говорить о ней всегда. У нас много дел, и разного рода обязанности разрывают нас между собой, так что языку нашему недосуг всегда говорить о любви, а ведь это было бы для него лучшим делом. Но хотя о ней невозможно все время говорить, возможно все время сохранять ее. Вот только что мы пропели Аллилуйя – разве мы поем все время? Едва ли малую частицу часа, даже не весь час пели мы Аллилуйя – и готовы перейти к другим делам. А как вы знаете, слово Аллилуйя означает “хвалите Бога”. Кто хвалит Бога языком, тот не всегда может это делать, кто хвалит Бога житием своим, тот всегда может. Дела милосердия, чувствования любви, святость благочестия, нетление чистоты, скромность трезвения – все это надо соблюдать всегда: когда мы в обществе и когда дома, когда на людях и когда в своей опочивальне, говорим ли, молчим ли, делаем ли что или свободны – всегда надо соблюдать это, потому что все эти добродетели, которые я назвал, внутри нас.

Но кто может назвать их все? Они как войско полководца, который восседает внутри в твоем уме. Ибо как полководец делает, что ему заблагорассудится, при помощи своего войска, так Господь Иисус Христос, начинающий обитать в нашем внутреннем человеке, то есть в уме, посредством веры, располагает этими добродетелями как слугами. И посредством этих добродетелей, которые невозможно увидеть глазами (и однако когда их упоминают, их хвалят, a не хвалили бы их, если бы не любили, и не любили бы, если бы не видели; а раз не полюбили бы их, если бы не увидели, значит, они видны, но другому оку, то есть внутреннему взору сердца) – посредством этих невидимых добродетелей видимо приводятся в движение члены тела. Ноги отправляются в путь. Но куда? – Куда двинет их добрая воля, которая на службе у доброго полководца. Руки приступают к делам. Но к каким? – К каким повелит любовь, внушенная Святым Духом. Итак, члены тела, когда они движутся, видны, а Тот, Кто отдает повеления внутри, не виден. А Кто отдает повеления внутри – об этом знает, пожалуй, лишь Тот, Кто отдает повеления, и тот, кто их получает.

2. В самом деле, братья, когда читалось Евангелие, вы слышали, если, конечно, предоставили не только телесный слух, но и сердечный, – что сказало оно? Не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас (Мф 6:1). Разве оно хотело сказать, чтобы все, что мы делаем доброго, мы прятали от глаз людских и боялись показаться? Если боишься зрителей, не будет у тебя подражателей – значит, показываться нужно. Но делать нужно не для того, чтобы показываться. Не в том должна быть цель твоей радости, не в том предел твоего веселья, чтобы ты считал, что получил весь плод твоего доброго дела, если тебя увидят и похвалят. Это ничего не значит. Пренебрегай собой, когда тебя хвалят, пусть похвала будет воздана Тому внутри тебя, Кто действует через тебя. Итак, то, что ты делаешь доброго, делай не себе в похвалу, а в похвалу Тому, Кто дает тебе возможность делать добро. От самого себя у тебя злые дела, от Бога – возможность творить добро. И напротив, посмотрите, сколь нелепо поступают извращенные люди. Что они делают доброго, то хотят приписать себе, а если поступают плохо, хотят винить Бога. Обрати это искажение и нелепость: поступай как бы вверх ногами (наоборот), что внизу, поставь наверх, а что сверху – вниз. Ты хочешь поставить Бога снизу, а себя сверху?– Так ты низвергнешься, а не возвысишься, ибо Он всегда наверху. Что же – от тебя хорошее, а от Бога плохое? – Нет, если хочешь сказать вернее, говори так: от меня плохое, от Него доброе, а что доброе у меня, от Него добро, потому что все, что я делаю от себя – плохо. Такое исповедание укрепляет сердце и сооружает основание любви. Ибо если мы должны прятать свои добрые дела, чтобы люди их не видели, то как же речение Господа, которое Он произнес в Нагорной проповеди? Там, где сказал Он это, там несколько ранее сказал: Да просветятся дела ваши пред людьми. И не остановился Он на этом, не здесь положил конец, но добавил: И да прославят они Отца вашего, Который на небесах (Мф 5:16) ¹⁶⁵. А что говорит Апостол? Церквам Христовым в Иудее лично я не был известен, а только слышали они, что гнавший их некогда ныне благовествует веру, которую прежде истреблял, – и прославляли за меня Бога (Гал 1:22–24). Посмотрите, как Павел не стал полагать цели в самовосхвалении из-за того, что так стал известен, но в восхвалении Бога. А что до него, то он сам признает себя разорителем Церкви, злобным гонителем и злодеем, не сами мы об этом догадываемся. Павлу угодно, чтобы мы называли его грехи и тем самым прославляли Того, Кто исцелил такую болезнь. Рука врача рассекла огромную рану и исцелила ее. Голос с неба простер гонителя и воздвиг проповедника, убил Савла и вызвал к жизни Павла. Ведь Савл был гонителем святого мужа, от того и имя было у него такое, когда он преследовал христиан; а потом из Савла стал Павлом. Что значит Павел (Paulus)? – Маленький. Итак, когда был Савл, был гордый, превознесенный, когда стал Павлом, стал смиренным, малым. Мы так и говорим: “Увидимся через малое время” (paulo post), то есть через небольшое время. Послушай, как он стал малым: Я наименьший из Апостолов (1Кор 15:9); мне, наименьшему из всех святых, – говорит он в другом месте (Еф 3:8). Среди Апостолов он был как воскрылие одежды, но коснулась его Церковь язычников, как бы страждущая от кровотечения, и исцелилась (ср. Мф 9:20–22).

3. Итак, братья, я сказал вам, говорю, и если бы мог, никогда бы не умолчал об этом: пусть дела будут у вас то одни, то другие, в зависимости от времени, от часа, от дня. Разве всегда нужно говорить? разве всегда молчать? разве всегда подкреплять тело? разве всегда поститься? разве всегда подавать хлеб нуждающемуся? разве всегда одевать нагого? разве всегда посещать больных? разве всегда примирять ссорящихся? разве всегда погребать мертвых? Иногда нужно одно, иногда другое. Эти дела начинаются и завершаются. Но Тот, Кто повелевает делать эти дела, не может иметь начала или завершения. Да не престанет любовь внутри, а дела любви пусть совершаются в зависимости от времени. Как написано: Братская любовь да пребывает(Евр 13:1)¹⁶⁶ .

4. Однако возможно, что некоторых из вас волнует с тех пор, как мы начали толковать это Послание блаженного Иоанна, почему более всего он призывает только к братской любви. Кто любит брата, – говорит он, и еще: Нам дана заповедь, чтобы мы любили друг друга (1Ин. 2:10; 1Ин. 3:23)¹⁶⁷ . Он настойчиво упоминал братскую любовь, но любовь Божию, то есть ту, которой надо любить Бога, он упоминал не столь настойчиво, хотя и не совсем умолчал о ней. Но о любви к врагу он умолчал вовсе, кажется, по всему Посланию. В то время как он столь рьяно проповедует нам любовь и призывает к ней, он не говорит нам, чтобы мы любили врагов, но говорит, чтобы мы любили братьев. А ведь только что, когда читалось Евангелие, мы слышали: Если вы любите любящих вас, какая вам за это будет награда? Не так же ли поступают и мытари? (Мф. 5:46).Так почему же апостол Иоанн так призывает нас к братской любви для достижения совершенства, а Господь говорит, что недостаточно нам того, если мы любим братьев, но любовь эту мы должны простереть до того, чтобы она достигла и врагов? Кто доходит до врагов, тот не минует и братьев. Словно огонь, любовь сперва непременно переходит на ближайшее, а потом уже распространяется на более отдаленное. Брат тебе ближе, чем любой другой человек. И опять же, тот, кого ты не знаешь, но кто не враждует с тобой, тот больший тебе товарищ, чем недруг, который враждует с тобой. Распространи любовь свою на ближних и не называй это распространением. Можно сказать, ты самого себя любишь, когда любишь тех, кто тебе близок. Распространи любовь свою на незнакомых, которые не сделали тебе никакого зла. Превзойди и этих, приди к тому, чтобы любить врагов. Именно это велит Господь. Почему же Иоанн умолчал о любви к врагу?

5. Всякая любовь, даже та, что называется плотской, которую обычно называть не любовью, а любовной страстью (название “любовь” обычно применяется к более возвышенным вещам и подразумевает более возвышенные вещи), и все же – всякая любовь, дражайшие братья, включает в себя доброжелательность к тому, кто является предметом любви. Ибо мы должны людей ценить не так, и не можем ценить их так (можно сказать и “любить”: этим словом воспользовался и Господь, когда говорил: Петр, любишь ли ты Меня?), – не так должны мы любить людей, как иногда мы слышим от чревоугодников: “Люблю дроздов”. Как именно? – спросишь ты. Он любит так, что убивает и поглощает. Он говорит, что любит их, а любит он их для того, чтобы их не было, любит для того, чтобы погубить. И все, что мы любим съестного, любим для того, чтобы потребить и восстановить свои силы. Разве так нужно любить людей, чтобы их потребить? – Нет, есть некая дружественность с доброжелательством, которая заставляет нас иногда отдавать что-то тем, кого мы любим. А что если нечего отдать? – Для того, кто любит, довольно одного доброжелательства.

Не должны мы желать, чтобы были несчастные для наших дел милосердия. Ты даешь хлеб голодному, но лучше бы никто не голодал, и тебе не приходилось бы давать никому. Ты одеваешь нагого, но лучше бы все были одеты, и не было бы в том нужды. Ты погребаешь мертвого – о если бы настала когда-нибудь такая жизнь, где никто не умирает! Ты примиряешь тяжущихся – о если бы настал наконец оный вечный мир Иерусалима, где никто не ссорится. Ибо все эти благодеяния вызваны нуждой. Убрать несчастных – и прекратятся дела милосердия. Дела милосердия прекратятся, но угаснет ли жар любви? Подлиннее твоя любовь к счастливому человеку, которому тебе нечего дать; эта любовь будет чище и намного искреннее. Ведь если ты подашь несчастному, может статься, что ты хочешь превознестись перед ним и хочешь подчинить себе того, кто стал причиной твоего благодеяния. Он попал в нужду, ты оделил его; из-за того, что ты дал, ты кажешься как бы большим, чем тот, кому ты дал. А ты пожелай, чтобы он был равным тебе и чтобы вы оба были под Одним, Которому никто ничего не может дать.

6. Ибо в этом-то горделивая душа превзошла меру и стала некоторым образом алчной, потому что корень всех зол алчность (1Тим 6:10)¹⁶⁸. А еще сказано: Начало всякого греха гордыня (Сир 10:13)¹⁶⁹. И иногда мы задаемся вопросом, как согласуются эти два высказывания: Корень всех зол алчность и Начало всякого греха гордыня. Если начало всякого греха гордыня, то и корень всех зол гордыня. Но конечно, корень всех зол – алчность; мы обнаруживаем алчность и в гордыне: человек стремится перейти свою меру. Что значит быть алчным? – Выходить за пределы достаточного. Адам пал из-за гордыни: начало всякого греха, сказано, гордыня. Но может быть, из-за алчности? Кто более алчен, чем тот, кому Бога не было довольно? Вот, братья, мы прочли, как человек был сотворен по образу и подобию Бога – и что сказал о нем Бог? И да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над зверями, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле (Быт 1:26). Разве сказал Он: “Да обладает властью над людьми?”. Сказал: “Да обладает властью”, дал власть по естеству. Над кем пусть обладает властью?– “Над рыбами морскими, и над птицами небеснымии над зверями, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле”. Почему у человека власть над ними по естеству? – Потому что человек имеет власть оттого, что он создан по образу Бога. А в чем человек был создан по образу Бога? – В разумении, в уме, во внутреннем человеке, в том, что разумеет истину, различает правду и неправду, знает, Кем он создан, может уразуметь своего Творца, хвалить своего Творца. Такое разумение у того, кто имеет благоразумие. Поэтому так как многие стерли в себе образ Бога злыми похотениями и как бы угасили само пламя разумения дурными нравами, взывает к ним Писание: Не будьте как конь, как лошак несмысленный (Пс 31:9). Это как если бы было сказано: Я поставил тебя выше коня и лошака, Я создал тебя по образу Моему, Я дал тебе власть над ними. Почему? – Потому что у зверей нет разумной души, ты же разумной душой постигаешь истину, разумеешь то, что превыше тебя; подчинись тому, что превыше тебя, и будут ниже тебя те, над которыми ты поставлен. Но так как во грехе человек оставил Того, под Кем должен был быть, он подчинен тем, над кем быть был должен.

7. Поймите, что я говорю: есть Бог, человек, скоты. Скажем так: над тобою Бог, под тобою скоты. Признай Того, Кто над тобой, чтобы тебя признали те, кто под тобой. Потому и когда Даниил признал Бога над собою, признали его над собою львы (Дан 6:21–24). Если же ты не признаешь Того, Кто над тобою, ты пренебрегаешь высшим и попадаешь во власть низшего. Чем была поэтому укрощена гордыня египтян? – Жабами и мухами (Исх 8:2–14,16–29). Бог мог наслать и львов, но львами надо устрашать кого-то великого. Насколько они были горделивы, настолько более презренными и никчемными созданиями сломлена была их жестоковыйность. Но Даниила львы признали, потому что он подчинился Богу.

А что же мученики, которые сражались со зверьми и были растерзаны укусами зверей – разве они не подчинялись Богу? Или, может быть, три мужа были рабами Божиими и не были рабами Божиими Маккавеи? Признал огонь рабами Божиими трех мужей, которых не попалил и у которых даже одежду не повредил (Дан. 3:50) – и не признал Маккавеев (2Мак. 7:1–42)? Признал он Маккавеев, признал и их. Но нужен был некий бич испытания, с позволения Господа, Который сказал в Писании: Бьет же всякого сына, которого принимает (Евр. 12:6). Думаете, братья, железо пронзило бы чрево Господне, если бы Сам Он не позволил, и висел бы на древе, если бы Сам не восхотел? Разве не признало Его собственное творение? Или, может быть, Он преподал верным Своим пример терпения? Некоторых Господь избавил видимо, некоторых не избавил видимо, однако всех избавил духовно, духовно никого Он не оставил. По видимости кажется, что Он некоторых оставил, а некоторых, как кажется, избавил. Для того Он избавил некоторых, чтобы ты не подумал, что Он не может избавить. Он засвидетельствовал, что может это сделать, чтобы там, где Он этого не делает, ты разумел сокровенную Его волю, а не подозревал затруднение. Но знайте, братья: когда мы избежим все эти сети смертности, когда пройдут времена искушения, когда истечет поток века сего и мы вновь обретем ту первую одежду, то бессмертие, которое утратили, согрешив, когда тленное сие облечется в нетление, то есть плоть эта облечется в нетление, и смертное это облечется в бессмертие, тогда уже совершенных сынов Божиих, которых не нужно будет испытывать или бичевать, признает все творение: все подчинится нам, если мы здесь подчинимся Богу.

8. Итак, христианин должен жить так, чтобы не похваляться, возвышаясь над другими людьми. Бог дал тебе быть выше зверей, то есть быть лучше зверей. Это у тебя от природы, ты всегда будешь лучше, чем зверь. Если ты хочешь быть лучше, чем другой человек, ты будешь завидовать ему, когда увидишь, что он равен тебе. Ты должен желать, чтобы все люди были равны тебе, и если ты превосходишь кого-либо мудростью, ты должен стремиться к тому, чтобы и он был мудр. Пока он остается непонятливым, он учится у тебя; пока он еще не научен, он нуждается в тебе, и ты оказываешься учителем, а он ученик: поэтому ты выше, так как ты учитель, а он ниже, так как он ученик. Если ты не стремишься сделать его равным, значит, ты хочешь, чтобы он оставался учеником. А раз ты хочешь, чтобы он всегда оставался учеником, значит ты будешь ему завистливым учителем. Но если ты будешь завистливым учителем, то как же ты сможешь быть учителем? Пожалуйста, не учи никого своей зависти. Послушай, как Апостол говорит из глубины благоутробия любви: Ибо желаю, чтобы все люди были, как и я (1Кор. 7:7). Как мог он хотеть, чтобы все были равны? – Потому он и был выше всех, что по любви своей хотел, чтобы все были равны. Итак, человек превзошел меру, он захотел быть слишком алчным и стать выше людей, хотя был создан выше скотов – а это и есть гордыня.

9. И посмотрите, какие дела вершит гордыня; вложите в сердце свое, сколь похожи ее дела на дела любви и как будто бы даже равны им. Питает голодного любовь, питает и гордыня; любовь питает ради восхваления Бога, гордость – ради восхваления ее самой. Одевает нагого любовь, одевает и гордыня; постится любовь, постится и гордыня, погребает мертвых любовь, погребает и гордыня. Все добрые дела, которые хочет творить любовь и творит, поворачивает в противоположную сторону гордыня и гонит их, как своих коней. Но любовь глубже, она отнимает свое место у гордыни, которая не сама превратно погоняет, но превратно погоняема. Увы человеку, чей колесничий – гордыня, он неизбежно рухнет в пропасть.

Но кто умеет распознать, что это не гордость совершает добрые дела? Кто может это увидеть? По чему это можно понять? Мы видим дела: питает милосердие, питает и гордыня; принимает странника милосердие, принимает и гордыня; заступается за бедного милосердие, заступается и гордыня. Что это значит? – Значит, по делам отличить не можем. Осмелюсь высказать нечто; впрочем не я говорю, а Павел: умирает любовь, то есть человек, имеющий любовь, исповедует имя Христово, принимает мученичество – но и гордость исповедует имя Христово и даже принимает мученичество. Один имеет любовь, другой не имеет любви. Но тот, у кого нет любви, услышит от Апостола: И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы (1Кор. 13:3). Итак, божественное Писание призывает нас вернуться внутрь от показа внешней видимости, и от этой поверхности, которая выставляется перед людьми, оно зовет нас вернуться внутрь. Вернись к своей совести и спроси ее. Не смотри на то, что цветет на поверхности, но какой корень в земле. Укоренилась в тебе страсть (cupiditas)? – Тогда может быть видимость добрых дел, однако дела не могут быть добрыми. Укоренилась любовь? – Будь спокоен, от нее не произрастет ничего плохого. Горделивый может ласкать, любовь может быть суровой. Один будет одевать, другой наносить удары. Но тот одевает, чтобы понравиться людям, а тот бьет, чтобы наказанием исправить. Больше пользы приносит удар любви, чем милостыня гордыни. Поэтому вернитесь внутрь, братья, и во всем, что вы делаете, обратитесь к свидетельству Бога. Посмотрите, коль скоро и Он видит, с каким внутренним расположением вы действуете. Если сердце ваше не обличает вас, что вы действуете напоказ, это хорошо, будьте спокойны. Но когда вы делаете добро, не бойтесь, что другие вас увидят. Бойся делать ради того, чтобы тебя хвалили, а другой пусть видит и восхваляет Бога. Ведь если ты скроешься от глаз человеческих, ты скроешься от подражания других людей и отнимешь похвалу у Бога. Двоим ты подаешь милостыню, двое алчут: один хлеба, другой правды. Между этих двух голодных (так как сказано: Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся (Мф 5:6)) ты поставлен доброделателем. Если тобой движет любовь, она жалеет обоих и желает помочь обоим. Один из них нуждается в пище, другой ищет пример для подражания. Одного ты питаешь, другому покажи себя примером – и ты дал милостыню обоим: первого ты побудишь благодарить за прекращенный голод, второго – подражать предложенному примеру.

10. Итак, жалейте как милосердные, потому что, любя врагов, вы любите в них братьев. Не думайте, что Иоанн ничего не заповедал о любви к врагам, коль скоро он не умолчал о любви братской. Вы любите братьев. Как, спросишь ты, мы любим братьев? – Спрошу тебя, как ты любишь врага. Для чего ты любишь врага? Чтобы он был здоров в этой жизни? а если ему от этого нет проку? Чтобы он был богат? а что если эти богатства ослепят его? Чтобы он женился? а если это отравит ему жизнь? Чтобы у него были сыновья? а если они будут плохими? Значит, ненадежно все, что ты можешь желать твоему врагу от любви к нему, – все это ненадежно. Пожелай ему, чтобы он получил вместе с тобой вечную жизнь, пожелай, чтобы он стал твоим братом. А если, любя врага, ты желаешь, чтобы он стал тебе братом, значит, любя его, ты любишь брата. Ибо ты любишь в нем не то, что есть, а то, что ты хочешь видеть.

Если не ошибаюсь, я когда-то уже говорил вам об этом, возлюбленные. Возьмем кусок дуба. Увидел умелый плотник необработанный еще кусок дерева, срубленный в лесу, приглянулся он ему, захотел он что-нибудь из него сработать. Не для того приглянулось ему это дерево, чтобы так оно и осталось. Он увидел в творческом замысле, чем оно будет, а не полюбил то, что есть. И любит он то, чем будет это дерево, а не то, чем оно является. Так и Бог возлюбил нас грешных. Мы говорим, что Бог возлюбил грешников, ибо Он сказал: Не здоровые имеют нужду во враче, но больные (Мф 9:12). Для того ли Он полюбил грешников, чтобы мы всегда оставались грешниками? Он, словно мастер, увидел дерево из леса и помыслил об изделии, которое может из него сработать, а не о лесном дереве. Так и ты смотришь на врага твоего, как он нападает на тебя, неистовствует, уязвляет словами, дышит оскорблениями, преследует ненавистью – и понимаешь, что в этом он человек. Ты видишь, что все это зловредное делает человек, но видишь в нем и то, что он создан Богом. Но в том, что он человек, его создал Бог¹⁷⁰. А что он тебя ненавидит, это уже его дело, что завидует он, это его дело. Что же ты говоришь тогда в уме своем? “Боже, милостив будь к нему, оставь ему грехи, всели в него страх, измени его”. Ты любишь в нем не то, что он есть, а то, чем ты желаешь ему стать. Значит, любя врага, ты любишь в нем брата.

А посему совершенная любовь есть любовь к врагам, и эта совершенная любовь заключена в братскую любовь. И пусть никто не говорит, что апостол Иоанн преподал нам нечто меньшее, а Господь Христос преподал большее: Иоанн учил нас, чтобы мы любили братьев, Христос нас учил, чтобы мы любили даже и врагов (Мф. 5:44; Лк. 6:27–28,32–36). Пойми, почему Господь учил тебя любить врагов. Разве с тем, чтобы они всегда оставались врагами? Если Он учил тебя любить с тем, чтобы они оставались врагами, ты их ненавидишь, а не любишь. Посмотри, как Сам Он возлюбил, то есть как Он, не желая, чтобы они оставались гонителями, сказал: Отче! прости им, ибо не знают, что делают (Лк 23:34). Он хотел, чтобы переменились те, кого Он просил простить. Кому Он желал перемениться, тех из врагов удостоил сделаться братьями и действительно сделал их таковыми. Он был распят, погребен, воскрес, взошел на небо, послал ученикам Святого Духа, те стали проповедовать имя Его, во имя распятого и убитого стали творить чудеса; увидели это убийцы Господа – и те, кто в неистовстве пролил кровь Его, теперь с верою пили ее.

11. Вот что вышло мне сказать вам, братья, пусть и длинновато, но так как надо было особенно сильно призвать вас к любви, нужно было восхвалять ее именно так. Если в вас нет никакой любви – я ничего не сказал. Но если есть она в вас, то мы как бы подбавили масла в огонь; а в ком ее не было, в том ее, может быть, зажгли наши слова. В одних возросло то, что было, в других начало быть то, чего не было. И это все мы сказали для того, чтобы вы не ленились любить врагов. Неистовствует человек против тебя? – Он неистовствует, ты молись, он ненавидит, ты милосердствуй. Тебя ненавидит лихорадка его души; будет он здоров – и возблагодарит тебя. Как врачи любят больных? Разве они любят их именно как больных? Если они любят их как больных, то желают, чтобы они вечно болели. Они любят больных с тем, чтобы те не оставались больными, но из больных стали здоровыми. А сколько они иногда терпят от одержимых! Какие оскорбительные слова! А часто и побои. Но врач преследует болезнь и прощает человеку – и что сказать мне, братья? Любит ли он своего врага? – Нет: он ненавидит врага своего – болезнь, ее он ненавидит; любит человека, от которого терпит побои, а недуг ненавидит. Ибо кто его бьет? – Болезнь, недуг, лихорадка. Он изгоняет то, что враждует с ним, чтобы остался тот, кто будет ему признателен. Так и ты: если враг твой ненавидит тебя, и ненавидит неправедно, знай, что в нем господствует мирское похотение (cupiditas saeculi), поэтому он тебя и ненавидит. Если ты тоже ненавидишь его, то и ты воздаешь злом за зло. А к чему ведет воздаяние злом за зло? Оплакивал я одного больного, который ненавидел тебя, а теперь оплакиваю двух, если и ты поддался ненависти. Но допустим, он гонится за твоим имуществом, что-то отнимает у тебя из того, что у тебя есть на земле – ты ненавидишь его за то, что он на земле чинит тебе утеснения. Не терпи утеснений – переселись на небо горе, сердце твое будет там, где ширь, и никаких утеснений не будешь ты терпеть в надежде вечной жизни. Посмотри, что он у тебя отнимает; да и этого он бы не отнял у тебя, если бы ему не позволил Тот, Кто “бьет всякого сына, которого принимает”. Этот твой враг – он как Божий врачебный нож, который должен тебя исцелить. Если Бог знает, что тебе полезно, чтобы он тебя ограбил, Бог позволяет ему наносить тебе удары. Бог лечит тебя через этого человека, а ты желай исцеления ему.

12. Бога никто никогда не видел. Смотрите, возлюбленнейшие: Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, и любовь Его совершенна есть в нас. Начни любить – и ты вступишь на путь совершенствования. Начал ты уже любить? Начал обитать в тебе Бог; люби Того, Кто начал обитать в тебе, чтобы, обитая в тебе все совершеннее, Он делал тебя совершенным. Что мы пребываем в Нем и Он в нас, узнаем из того, что Он дал нам от Духа Своего. Добро, благодарение Богу. Мы знаем, что Он обитает в нас. Но откуда мы знаем это – откуда мы знаем, что мы знаем, что Он обитает в нас? – Из того, что сказал Иоанн: что Он дал нам от Своего Духа. Откуда мы знаем, что Он дал нам от Своего Духа? – Спроси свою внутренность: если ты полон любовью, то есть в тебе Дух Святой. Но почему мы узнаем, что из этого можно узнать, что в нас обитает Святой Дух? – Спроси у апостола Павла: Любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам (Рим. 5:5).

13. И мы видели и свидетельствуем, что Отец послал Сына Спасителем мира. Будьте спокойны вы, кто болеет. Такой Врач пришел, и вы отчаиваетесь?! Велики были болезни, неисцелимы были раны, безнадежен был недуг. Ты смотришь на глубину своей беды и не видишь всемогущество Врача? Ты в отчаянии, но Он всемогущ: свидетели тому те, кто прежде был исцелен и теперь провозглашает Врача, и однако они были исцелены более в надежде, чем на деле. Ибо Апостол говорит так: Надеждою мы спасены (Рим 8:24)¹⁷¹. Итак, мы начали исцеляться верою, но наше спасение будет совершенствоваться, когда тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие (1Кор. 15:54). Это надежда, но еще не осуществление. Но кто радуется в надежде, тот получит и осуществление, а кто не имеет надежды, не сможет достигнуть осуществления.

14. Кто исповедует, что Иисус есть Сын Божий, в том пребывает Бог, и он в Боге. Объясню теперь это коротко. “Кто исповедует”, – значит исповедует не словом, а делом, не языком, а жизнью. Многие словами исповедуют, а делами отрицают. И мы знаем и уверовали, какую любовь Он имеет к нам¹⁷².И опять же: как ты это узнал? Бог есть любовь. Он уже сказал это раньше, и вот еще повторяет. Нельзя было бы сказать более щедрой похвалы любви, нежели чем сказать, что Бог есть любовь. Быть может, ты пренебрег бы даром Божиим – но пренебрежешь ли ты Самим Богом? Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем. Они пребывают друг в друге: Тот, Кто содержит, и тот, кто содержится. Ты пребываешь в Боге, но это для того, чтобы Он тебя содержал. Бог обитает в тебе, но чтобы содержать тебя и удерживать тебя от падения. Не подумай, что дом Божий такой же, как и тот, что носит твою плоть. Если убрать дом, в котором ты находишься, ты упадешь, но если ты уберешь себя, то Бог без тебя не падет. Он будет невредим, когда ты оставляешь Его, и невредим, когда ты вернешься к Нему. Ты исцеляешься, но ничего не даешь Ему этим; это ты очищаешься, ты восстанавливаешься, ты исправляешься. Он – цельба для нездорового, исправление для неправого, обиталище для покинутого. Вся эта выгода – для тебя. Смотри не подумай, что приносит какую-то выгоду Богу твое возвращение к Нему и даже обладание тобою. Что, неужели у Бога не стало бы рабов, если бы ты не захотел и если бы все не захотели? Бог не нуждается в рабах, но рабы нуждаются в Боге, поэтому псалом говорит: Я сказал Господу: Ты – Господь мой. Он истинный Господин – и что говорит псалом? Блага мои Тебе не нужны (Пс. 15:2). Сам ты нуждаешься в благах от твоего раба. Раб нуждается в твоих благах: чтобы ты питал его, и ты нуждаешься в благах от раба твоего: чтобы он помогал тебе. Ты не можешь сам наносить себе воды, не можешь сам себе стряпать, не можешь бежать перед своим конем, не можешь заботиться о своем скоте. Видишь: ты нуждаешься в благах от раба твоего, тебе нужны его услуги. Значит, ты не истинный господин, раз нуждаешься в низшем. Но Бог – истинный Господин, Он ничего не ищет от нас; но горе нам, если мы не взыскуем Его. Он ничего не ищет от нас, и Он взыскал нас, когда мы не искали Его. Заблудилась одна овца, Он нашел ее и с радостью возложил ее на плечи (Лк. 15:4–5). Но разве овца нужна была пастырю, а не овце скорее нужен был пастырь?

Чем более охотно говорю я о любви, тем менее хочется мне завершать толкование этого Послания. Нет более пламенного восхваления любви. Нет ничего, что было бы столь же сладостно проповедовать вам, нет ничего, что было бы целебнее пить – но только если вы будете пить с пользой и укреплять в себе дар Божий. Не будьте неблагодарны за столь великую благодать от Того, Кто, имея Сына Единородного, не захотел, чтобы Он был у него один, но захотел, чтобы у него были братья, усыновил для него тех, кто вместе с Ним унаследует жизнь вечную.