Феодорит Кирский Творения
Еранист

Диалог I. Беседа о непреложном воплощении Бога-Слова

Православный. Хотя всеконечно было бы лучше для нас пребывать в единомыслии, сохраняя неизменным апостольское учение: но Поелику вы, не знаю, по какой причине, расторгнув союз духовнаго единения, ныне предлагаете нам новые догматы; то, если угодно, совокупными силами поищем истины, избегая однако же распрей.

Еранист. Нам искать нечего, ибо мы со всем усердием держимся истины.

Православный. Это утверждает о себе и каждый из еретиков: ибо защитниками истины почитают себя не только иудеи и еллины, не только последователи мнений Платона и Пифагора, но и ученики Епикуровы и даже совершенные безбожники, и ничему не верующие. А я думаю, что до́лжно быть не рабом предубеждения, но снискивать знание истины.

Еранист. Это наставление я принимаю с покорностию; пусть оно будет вступлением в материю.

Православный. Поелику наставление мое ты принимаешь благопокорливо, то еще прошу тебя, в изследовании истины основываться не на умствованиях человеческих, но искать следов, оставленных пророками, апостолами и святыми, жившими после их: так обыкновенно поступают путешественники, когда, сбившись с большой дороги, для отыскания тропы внимательно разсматривают, нет ли следов ног человеческих или конских; и когда найдут их, то, подобно животным, одаренным особою чутью, неуклонно идут по следам, и не прежде оставляют их, как уже нашедши торную дорогу.

Еранист. Так сделаем и мы: но ты иди вперед, так-как ты начал слово.

Православный. Итак прежде будем разсуждать о именах Божиих, т. е. о существе, о ипостасях, о свойствах; а определив, какое между ними различие, приступим и к другим предметам.

Еранист. Такое начало мне очень нравится; и я почитаю его необходимым: потому-что, когда объяснятся эти понятия, то удобнее будет разсуждать и о прочих.

Православный. Итак Поелику мы оба на сие согласны, то ответствуй мне, возлюбленный: единое ли существо в Боге Отце, Единородном Сыне и Всесвятом Духе должны признавать мы, как научает нас божественное Писание Ветхаго и Новаго Завета и отцы собравшиеся в Никее, или следовать хулениям Ария?

Еранист. Мы исповедуем единое существо во Святой Троице.

Православный. Но ипостась значит ли что-нибудь различное от существа, или есть только другое имя существа?

Еранист. Я не знаю, имеет ли какое различие существо от ипостасей.

Православный. Учение внешней мудрости такого различия не находит, полагая, что, как существо означает сущее (постоянно пребывающее), так и ипостась означает то, что лежит в основании другому. Но по учению отцев сущность такое же различие имеет от ипостаси, какое понятие общее от особеннаго. Как имя: человек есть общее всему естеству человеческому, так Божественное существо обще Святой Троице, а ипостась означает какое-либо лице, т. е. или Отца, или Сына, или Святаго Духа; утверждая это, мы следуем определениям св. отцев. Итак что говорится о Божественном существе, то обще Отцу и Сыну и Святому Духу, как-то: Бог, Господь, Творец, Вседержитель и сим подобныя.

Еранист. Эти свойства безспорно общи Троице.

Православный. Но те свойства, которыми обозначаются лица, не суть общия Святой Троице, но принадлежат той или другой ипостаси, например имена: Отец, нерожденный суть свойства Бога Отца; также имена: Сын, Единородный, Слово Божие, означают не Отца и не Духа Святаго, но Сына; также: Дух Святый, Утешитель указывают на ипостась Святаго Духа.

Еранист. А разве божественное Писание не называет Духом и Отца и Сына?

Православный. Священное Писание, называя Духом и Отца и Сына, показывает тем, что Божественное естество безтелесно и неописуемо, но имя: Дух Святый означает единую ипостась Святаго Духа.

Еранист. И это не подлежит сомнению.

Православный. Итак Поелику мы сказали, что одни из свойств общи Святой Троице, а другия свойственны каждой ипостаси, то непреложность есть ли имя существа, или которой-либо ипостаси?

Еранист. Непреложность есть свойство общее Троице: ибо не возможно, чтобы в существе одно было пременяемое, а другое непременяемое.

Православный. Ты сказал прекрасно: ибо как в отношении к человекам смертность есть им общее, так непреложность или неизменяемость есть свойство общее Святой Троице. Следовательно и Единородный Сын так-же непременяем, как и родивший Его Отец и Дух Святый.

Еранист. Так.

Православный. Почему же вы, приводя Евангельское изречение: «Слово плоть бысть» (Ин.1:14), непременяемому существу приписываете пременение?

Еранист. Мы не утверждаем, чтобы Он по пременению соделался плотию, но думаем, что соделался так, как сам знает.

Православный. Но если Он соделался плотию, не восприняв плоти, то до́лжно сказать одно из двух: или Он пременился в плоть, или явился таковым только в призраке, а на самом деле есть Бог безплотный.

Еранист. Это мнение валентиниан, маркианистов и манихеев, а мы исповедуем, что Слово Божие воплотилось.

Православный. Но что вы разумеете под именем воплощения? То ли, что Бог Слово воспринял плоть, или что пременился в плоть?

Еранист. Мы разумеем то, что сказал евангелист: «Слово плоть бысть».

Православный. Но как понимаете слово: "бысть?"

Еранист. Подъявший пременение в плоть соделался плотию и, как я уже сказал, так, как сам знает. Мы знаем только, что Ему все возможно: ибо и Нильския воды Он превратил в кровь, и день в ночь, и море в сушу, и безводную пустыню наполнил водами. Слышим также, что говорит пророк: «вся елика восхоте Господь, сотвори на небеси и на земли» (Псал. 134, 6).

Православный. Творец свое создание преобразовывает по своей воле, потому-что оно подлежит перемене и следует манию Создавшаго; но сам Он непреложен и не подлежит перемене. Посему-то пророк говорит о твари: «созидаяй вся и пременяяй» (Иер. 10, 16): о Слове же Божием великий Давид говорит: «Ты же тойжде еси, и лета Твоя не оскудеют» (Псал. 101, 28), и сам Бог о Себе самом: «зане Аз Господь Бог ваш, и не изменяюся» (Мал. 3, 6).

Еранист. Не до́лжно испытывать сокровеннаго.

Православный. Но и не до́лжно оставаться в неведении о том, что открыто.

Еранист. Я не знаю образа воплощения: слышу только, что «Слово плоть бысть».

Православный. Но если Слово соделалось плотию чрез пременение, то оно уже не осталось тем, чем было прежде. Это можно объяснить многими примерами. Песок, например, подверженный действию огня, сперва делается веществом жидким, потом сплавляется в стекло, и вместе с этим пременением переменяет и имя: ибо уже не песком называется, но стеклом.

Еранист. Это так.

Православный. Так же точно камень, брошенный в огонь и разсыпавшийся, не камнем называем, но известью. Примеров подобнаго рода можно привести безчисленное множество.

Еранист. Дело известное.

Православный. Итак если вы говорите, что Бог Слово претерпел пременение в плоть, то для чего и называете Его Богом, а не плотию? Ибо за переменою естества должна следовать перемена и имени; и не возможно, чтобы оставалось то же имя и тогда, когда вещь переменилась.

Еранист. Я уже часто говорил, что Слово соделалось плотию не посредством перемены.

Православный. Но слово: "бысть", если не объяснится, подает мысль о превращении и перемене. Ибо если Он соделался плотию, не восприняв плоти, то соделался ею пременившись.

Еранист. Слово: воспринял есть ваше изобретение; ибо евангелист говорит только: «Слово плоть бысть».

Православный. Кажется, что ты или не знаешь Священнаго Писания, или зная, поступаешь злонамеренно. В том и другом случае я буду тебе полезен, или наставлением или обличением. Итак ответствуй: учение св. Павла почитаешь ли богодухновенным?

Еранист. Конечно.

Православный. Согласен ли и на то, что один и тот же Дух действовал как в евангелистах, так и в апостолах?

Еранист. Да, потому-что этому научаюсь я из апостольскаго писания, которое говорит: «разделения дарований суть, а тойжде Дух», и еще: «вся же сия действует един и тойжде Дух, разделяя властию коемуждо якоже хощет» (1Кор. 12, 11) и еще: «имуще же тойже дух веры» (2Кор. 4, 13).

Православный. Ты очень кстати привел апостольския свидетельства; если же Евангельския и апостольския свидетельства произошли от одного и того же Духа, то послушай, как изъясняет апостол Евангельское речение. В послании к Евреем он говорит: «не от ангел убо когда приемлет, но от семене Авраамова приемлет» (Евр. 2, 16). Итак ответствуй, что ты разумеешь под семенем Авраамовым? Или: семя Аврамово не имело ли всего того, что имел сам Авраам по естеству?

Еранист. Нет: ибо Христос греха не сотворил.

Православный. Грех есть принадлежность не естества, а злаго произволения. С этою целию я и сказал не неопределенно все, что имел Авраам, но все, что имел он по естеству, т. е. тело и душу разумную. Итак скажи ясно: разумеешь ли ты под семенем Авраамовым тело и душу, одаренную разумом? Если же нет, то ты в этом отношении также следуешь сумасбродству Аполлинария. Впрочем, с словом: «семя» сопрягать истинное понятие я надеюсь убедить тебя и другим способом. Итак ответствуй: иудеи имеют ли тело и душу, одаренную разумом?

Еранист. Очевидно, имеют.

Православный. Итак, когда слышим пророческия слова об иудеях: «ты же Израилю рабе мой, Иакове, егоже избрах, семя Авраамле, егоже возлюбих» (Ис. 41, 8), то плотию ли только представляем их себе? не людьми ли паче, состоящими из тела и души?

Еранист. Правда.

Православный. И семя Авраамово, не бездушное и лишенное ума, но имеющее все, что составляет естество Авраама?

Еранист. Говорящий таким образом вводит двух сынов.

Православный. А утверждающий, что Бог-Слово превратился в плоть, не допускает ни одного сына. Ибо плоть сама по себе не есть сын. Мы, напротив, исповедуем одного Сына, который, восприняв семя Авраамово, как говорит божественный апостол, совершил спасение людей. Если же тебе не нравится учение апостольское, то признайся откровенно.

Еранист. Но апостолы не должны противоречить друг другу. Между тем в выражениях: «Слово плоть бысть» (Иоан. 1, 14), и «семя Авраамле приемлет» (Евр. 2, 16), есть, как мне кажется, противоречие.

Православный. Кто видит противоречие в вещах совершенно согласных между собою, тот обличает в себе только или неразумие или страсть к пустым состязаниям. Божественный апостол ясно учит, что Бог-Слово соделался плотию не чрез пременение в плоть, но чрез восприятие семени Авраамова. Вместе с сим указывает и на обетования, данныя Аврааму. Неужели ты не помнишь обетований, данных патриарху Богом всяческих?

Еранист. Каких?

Православный. Когда Бог вывел его из отцовскаго дома и приказал идти в Палестину, то не сказал ли ему: «благословлю благословящия тя, и кленущия тя проклену: и благословятся о тебе вся племена земная» (Быт. 12, 3)?

Еранист. Помню.

Православный. Припомни же еще и те заветы, которые Бог заключил с Исааком и Иаковом. Ибо те же обетования Он дал и им, подтверждая первыя вторыми и третьими.

Еранист. Помню и сии последния.

Православный. Заветы же сии божественный апостол изъясняя, таким образом говорит в послании к Галатам: «Аврааму же речени быша обеты, и семени его. Не глаголет же: и семенем, яко о мнозех, но яко о едином: и семени твоему: иже есть Христос» (Гал. 3, 16), явно показывая, что человечество Иисуса Христа прозябло от семени Авраамова, и исполнило обетование, данное Аврааму.

Еранист. Это сказано апостолом.

Православный. Свидетельство сие достаточно для разрешения всякаго недоумения касательно сего предмета. Впрочем я приведу тебе на память еще другое пророчество. Патриарх Иаков, благословение, данное ему и отцу и деду его, преподал одному Иуде, сыну своему, говоря: «не оскудеет князь от Иуды, и вождь от чресл его, дóндеже приидут отложенная ему: и Той чаяние языков» (Быт. 49, 10). Неужели сие пророчество, по твоему мнению, не относится ко Христу Спасителю?

Еранист. Иудеи сии пророчества толкуют превратно, а я, как христианин, верую божественному Писанию, и пророчества о Спасителе нашем принимаю без всякаго сомнения.

Православный. Если слова твои искренни, если пророчествам веруешь, и приведенныя выше предсказания разумеешь о Спасителе нашем: то обрати внимание на цель апостольских слов. апостол не с иным намерением сказал: «не от ангел убо когда приемлет» (Евр. 2, 16), как для того, чтобы показать, что обетования, данныя патриархам, достигли своего предела. Как бы так сказал он: не ложно обетование; Господь положил конец обетованиям; для языков отверзся источник благословения; Бог восприял семя Авраамово, совершая чрез сие древле обетованное спасение и утверждая ожидание языков.

Еранист. Пророчества весьма согласны с апостольским учением.

Православный. Равным образом тот же божественный апостол, напоминая нам о благословении данном Иуде, и показывая, что оно достигло своего конца, восклицает: «яве бо, яко от колена Иудова возсия Господь наш» (Евр. 7, 14). То же самое сделали пророк (Мих. 5, 2) и евангелист (Матф. 2, 5–6). Ибо один из них написал пророчество, а другой сим пророчеством подтвердил свою историю. И к бо́льшему удивлению, самые открытые враги истины, по свидетельству евангелиста, явно сказали Ироду, что Христос родится в Вифлееме: «тако бо писано есть», говорит он, «пророком: и ты Вифлееме, земле Иудова, ничим же менши еси во владыках Иудовых: из тебе бо изыдет вождь, иже упасет люди Моя Израиля» (Матф. 2, 5–6). Мы можем также присовокупить и то, что иудеи злонамеренно поступают, когда свидетельство сие приводят не вполне, как оно читается у пророка, но с утайкою последних слов. Ибо пророк, сказав: «из тебе изыдет вождь», присовокупил: «исходи же Его из начала, от дней века» (Мих. 5, 2).

Еранист. Ты сделал прекрасно, приведши свидетельство пророка во всей полноте: ибо оно показывает, что родившийся в Вифлееме есть Бог.

Православный. Не только Бог, но и человек. Человек, так как по плоти происшедший от Иуды и родившийся в Вифлееме: а Бог, так как существующий от вечности. Ибо слова: «из тебе изыдет Мне вождь», показывают рождение по плоти, совершившееся в последок дний: а слова: «исходи Его из начала от дней века», ясно свидетельствуют о Его предвечном существовании. Равным образом и божественный апостол в послании к Римлянам, оплакивая бедственное отпадение иудеев от Христа и упомянув об обетовании и законе, данном им, наконец присовокупляет следующее: «их же отцы, и от них же Христос по плоти, сый над всеми Бог благословен во веки, аминь» (Рим. 9, 5). Сими словами апостол показывает, что Iисус Христос, как Бог, есть и Творец всего, и Господь, и правитель, – но вместе и то, что Он, как человек, произошел от иудеев.

Еранист. Этим объяснением я доволен: но что ты скажешь о пророчестве Иеремии, в котором Он называется только Богом?

Православный. Какое разумеешь ты пророчество?

Еранист. «Сей Бог наш, не вменится ин к Нему. Изобрете всяк путь хитрости, и даде ю Иакову отроку своему, и Израилю возлюбленному от Него. Посем на земли явися и с человеки поживе» (Вар. 3, 36–38). В сих словах пророк не говорит ни о плоти, ни о человеческом естестве; вообще Iисус Христос называется не человеком, но только Богом.

Православный. Что Божественное естество невидимо, для сего вовсе не нужны длинныя умозаключения; апостол ясно говорит: «нетленному, невидимому, единому Богу» (1Тим. 1, 17).

Еранист. Безспорно Божественная природа невидима.

Православный. Каким же образом невидимое естество могло бы явиться без тела? Ужели ты не помнишь слов апостола, коими он ясно научает, что Божественнаго естества видеть не возможно? Ибо так он говорит: "Его же (Бога) никто же видел есть от человек, ниже видети может» (1Тим. 6, 16). Итак, если невозможно людям, – а я прибавлю, – и ангелам, созерцать Божественное естество, то скажи, каким же образом явился на земли невидимый и несозерцаемый?

Еранист. Пророк сказал, что Он «на земли явися» (Вар. 3, 37).

Православный. И апостол сказал: «нетленному, невидимому, единому Богу» (1Тим. 1, 17), «Его же никто же видел есть от человек, ниже видети может» (1Тим. 6, 16).

Еранист. Итак что ж, ужели пророк говорит ложь?

Православный. Боже сохрани от таких мыслей! Как те, так и другия слова суть слова Духа Божия.

Еранист. Итак изследуем, каким образом невидимый явился? Но не представляй мне мнений и умозаключений человеческих. Я утверждаюсь на одном Священном Писании.

Православный. Ты не встретишь ни одного довода, который не будет основан на свидетельстве божественнаго Писания.

Еранист. Если ты разрешишь мое недоумение Священным Писанием, то я соглашусь и нисколько не буду противоречить.

Православный. Ты знаешь, что повыше сего Евангельское изречение мы объяснили свидетельством апостола, и божественный апостол открыл нам, каким образом Слово сделалось плотию, – ясно говоря: «не от ангел убо когда приемлет, но от семене Авраамова приемлет» (Евр. 2, 16). Посему тот же учитель и теперь вразумит нас, каким образом Бог Слово «на земли явися и с человеки поживе».

Еранист. Для меня убедительны слова, как пророков, так и апостолов. Покажи, по своему обещанию, как изъясняется апостолом пророческое слово.

Православный. Божественный апостол, пиша к Тимофею, между прочим сказал и следующее: «исповедуемо велия есть благочестия тайна, Бог явися во плоти, оправдася в Дусе, показася ангелом, проповедан бысть во языцех, веровася в мире, вознесеся во славе» (1Тим. 3, 16). Отсюда видно, что Божественное естество невидимо, а плоть видима, и что посредством видимой плоти открылось невидимое естество, совершая чрез нее чудеса и являя свое могущество. Ибо Божественное естество во Христе рукою произвело чувство зрения, исцелило слепорожденнаго, возвратило слух глухому и разрешило связанный язык, употребляя персты вместо орудия, и приложив плюновение, как некоторое спасительное лекарство. Равным образом, шествуя по водам моря, Христос открыл всемогущество своего Божества. В сем-то смысле божественный апостол сказал: «Бог явися во плоти», т. е. посредством плоти сделалось видимым естество невидимое; посредством плоти узрели оное сонмы ангелов: "показася", говорит, "ангелом". Итак и безтелесныя существа вместе с нами сподобились сего дара.

Еранист. Следовательно ангелы до пришествия Спасителя не видали Бога?

Православный. Апостол сказал, что Он, «явившись во плоти, показася ангелом».

Еранист. Но Господь сказал: «блюдите, да не презрите единаго от малых сих: глаголю бо вам, яко ангели их на небесех выну видят лице Отца Моего небеснаго» (Матф. 18, 10).

Православный. Но сам же Господь в другом месте сказал: «не яко Отца видел есть кто, токмо сый от Бога, сей виде Отца» (Иоан. 6, 46). Потому и евангелист проповедует: «Бога никтоже виде нигдеже», утверждая тем Слово Господне: ибо говорит: «Единородный Сын, сый в лоне Отчи, Той исповеда» (Иоан. 1, 18). И великий Моисей, когда возжелал узреть невидимое естество, услышал от самаго Господа Бога следующий глас: «не возможеши видети лица Моего: не бо узрит человек лице Мое и жив будет» (Исх. 33, 20).

Еранист. Как же понимать сии слова: «ангели их выну видят лице Отца вашего?»

Православный. Точно так же, как обыкновенно понимаем то, что говорится о людях, которые сподобились боговидения.

Еранист. Скажи яснее, ибо я не понял. Ужели и люди могут видеть Бога?

Православный. Никак.

Еранист. Однако же в Священном Писании мы читаем: «явися Бог Аврааму у дуба Мамврийска» (Быт. 18, 1); и пророк Исаия пишет: «видех Господа седяща на престоле высоце и превознесенне» (Ис. 6, 1). Таким же образом говорят Михей, Даниил и Езекииль. О Моисее же, законодателе, история повествует, что «глагола Господь к Моисею лицем к лицу, якоже Аще бы кто возглаголал к своему другу» (Исх. 33, 11). Да и сам Бог всяческих говорит: «усты ко устом возглаголю ему яве, и не гаданием» (Числ. 12, 8). Итак, что скажем на сие? не то ли, что они видели Божественное естество?

Православный. Никак. Ибо сам Бог сказал: «не бо узрит человек лице Мое и жив будет» (Исх. 33, 20).

Еранист. Следовательно неправду говорят те, которые уверяют, что они видели Бога?

Православный. Боже сохрани! Они говорят правду, но они видели то, что можно было им видеть.

Еранист. Ты хочешь сказать, что человеколюбивый Господь откровение свое соразмеряет со способностями взирающих на Него?

Православный. Всеконечно: об этом сам Бог свидетельствует у пророка: "Аз, – говорит, – видения умножих, и в руках пророческих уподобихся» (Ос. 12, 10). Не говорит: "видим бых", но – «уподобихся». Подобие же представляет не самое естество видимаго предмета; например, портрет Царя, сколько бы ни разительно было сходство изображения с лицем изображенным, не представляет естества Царя.

Еранист. Это для меня темно и непонятно. Следовательно не видели сущности Божией те, кои созерцали оныя откровения?

Православный. Какой неразумный осмелится утверждать это?

Еранист. Однако же сказано, что они видели Бога.

Православный. Сказано; а мы, держась благочестивых мыслей и веруя тем Божественным свидетельствам, что Бога никто нигде не видел, утверждаем, что они видели не естество Божие, но некоторыя явления, приспособленныя к их приемлемости.

Еранист. Так, я на это согласен.

Православный. Таким же образом мы должны разуметь об ангелах, слыша, что они «выну видят лице Отца небеснаго» (Матф. 18, 10); ибо они видят не существо Божие, неописанное, непостижимое, невместимое уму и вмещающее все, но некоторый отблеск (славу) онаго, соразмерно естеству их. По воплощении же – показался и ангелам, как говорит апостол, не в подобии славы, но употребив истинный и живой покров плоти, как бы некоторую завесу: «Бог явися во плоти, оправдася в Дусе, показася ангелом» (1Тим. 3, 16).

Еранист. На это я согласен, как на свидетельство Священнаго Писания; но выражений новых я не принимаю.

Православный. Какое выражение находишь ты новым?

Еранист. Имя «покрывала»: ибо где Священное Писание плоть Господню называет покрывалом?

Православный. По-видимому, ты не с полным прилежанием читаешь Священное Писание; иначе ты не стал бы укорять меня за употребление сравнения. Ибо, во-первых, апостол, сказавши, что посредством плоти открылось невидимое естество, тем самым позволяет думать о плоти, как о покрывале Божества, потом в послании к Евреям, тот же божественный апостол прямо употребил это слово; он так говорит: «имуще убо дерзновение, братие, входити во святая кровию Иисус Христовою, путем новым и живым, егоже обновил есть нам завесою, сиречь плотию своею, и Иерея велика над домом Божиим: да приступаем со истинным сердцем во извещении веры», и проч. (Евр. 10, 19–22).

Еранист. Против сего доказательства ничего сказать нельзя; потому-что оно утверждается на апостольском свидетельстве.

Православный. Итак не укоряй меня в изобретении новых имен. Но я представлю тебе и другое свидетельство, именно пророческое, которое плоть Господню прямо называет ризою и одеянием.

Еранист. Если оно не покажется гадательным и обоюдным, то я нисколько не буду противоречить оному, и останусь благодарен.

Православный. Я постараюсь, чтоб ты сам засвидетельствовал истину обетования. Ты знаешь, что патриарх Иаков, благословляя Иуду, последним пределом власти его поставил рождение Господа: «не оскудеет», говорит, «князь от Иуды, и вождь от чресл его, дóндеже приидут отложенная ему, и Той чаяние языков» (Быт. 49, 10). А это пророчество, ты сам согласился прежде, относится ко Христу.

Еранист. Так.

Православный. Итак вспомни следующия за сими слова. Ибо он так говорит: «на пришествие Его язы ́цы уповают. Исперет вином одежду свою, и кровию гроздия одеяние свое» (Быт. 49, 11).

Еранист. Об одеждах сказал патриарх, а не о теле.

Православный. Так укажи же, где или когда Он кровию виноградною омочил одежду?

Еранист. Но докажи и ты, что Он обагрил ею свое тело.

Православный. Прошу тебя, отвечай сокровеннее, Поелику здесь есть может быть непосвященные в таинства.

Еранист. Ответы мои я буду соразмерять с тем, что́ от тебя услышу.

Православный. Ты знаешь, что Господь назвал себя лозою?

Еранист. Знаю; Он сказал: «Аз есмь лоза истинная» (Иоан. 15, 1).

Православный. А плод, выжатый из виноградной лозы, как называется?

Еранист. Вином.

Православный. А когда воины пронзили копьем ребра Спасителя, то что́ текло из них, по свидетельству евангелистов (Иоан. 19, 34)?

Еранист. Кровь и вода.

Православный. Итак кровию гроздовою патриарх назвал здесь кровь Спасителя. Ибо если Господь назван лозою, и плод гроздовый называется вином, а потоки крови и воды, истекшие из тела Господня, распростерлись вниз по всему телу, то совершенно справедливо и благоприлично предсказал патриарх: «исперет вином одежду свою, и кровию гроздия одеяние свое» (Быт. 49, 11). Ибо, как мы таинственный плод лозы после освящения называем кровию Господнею, так патриарх кровь истинной лозы назвал кровию гроздовою.

Еранист. Таинственно, но вместе и ясно доказан предложенный предмет. Однакож я все еще не могу оставить того, чему научен, т. е., что Слово соделалось плотию.

Еранист. Если, после всех мною приведенных доводов и по разрешении возражений, ты остаешься при тех же мыслях, то очевидно, что мы, по пословице, льем воду в просверленную бочку.

Еранист. Я представляю тебе не свои слова, но Евангельския.

Православный. А я Евангельския слова не пророческими ли и апостольскими свидетельствами истолковал тебе?

Еранист. Но эти свидетельства недостаточны для разрешения вопроса.

Православный. Однакож я показал, что Бог, будучи невидим по естеству, явился посредством плоти. О сродстве же самой плоти мы узнали от божественных мужей. Ибо Он произошел от семени Авраамова; Господь Бог сказал патриарху: «благословятся о семени твоем вси язы ́цы» (Быт. 22, 18); и апостол: «яве бо, яко от колена Иудова возсия Господь» (Евр. 7, 14). И многия другия подобныя сим представил я свидетельства. Поелику же ты желаешь еще другия слышать, то слушай, что́ говорит апостол: «всяк бо первосвященник, от человек приемлем, за человеки поставляется на службы яже к Богу, да приносит дары же и жертвы о гресех» (Евр. 5, 1). Потому необходимо, чтобы и Он имел что-нибудь такое, что мог бы принесть.

Еранист. Итак покажи, что Он принес, приняв тело.

Православный. Сему ясно научает нас сам божественный апостол в том же месте. Ибо немного пониже так говорит он: «темъже входя в мир глаголет: жертвы и приношения не восхотел еси, тело же совершил Ми еси» (Евр. 10, 5). Не сказал: «в тело обратил Меня», но «тело совершил Ми еси», – показывая сим устроение тела действием Святаго Духа, как и говорится в Евангелии: «не бойся прияти Мариам жены твоея: рождшеебося в ней, от Духа Свята есть» (Матф. 1, 20).

Еранист. Следовательно Дева родила только тело?

Православный. Кажется, ты не понял даже состава слов, не только смысла оных. Поелику Иосиф, не зная таинства, подозревал Деву в прелюбодеянии, то ясно вразумлен был о зачатии, последовавшем от Духа Святаго. О сем же самом говорится и у пророка: «тело же свершил Ми еси» (Псал. 39, 7). Божественный апостол, исполненный Духа Божия, истолковал сие пророчество. Итак если долг священников приносить жертвы, а Христос по человечеству назван священником, и не принес другой жертвы, кроме тела своего: то следует, что Христос Господь имел тело.

Еранист. Я не говорю, что Слово Божие явилось безтелесным, о чем я уже прежде говорил не раз: но только утверждаю, что Он не тело принял, но сделался плотию.

Православный. Я замечаю, что у нас идет спор с последователями Валентина, Маркиона и Манета. Впрочем, и они никогда не осмеливались говорить, что неизменяемое естество превратилось в плоть.

Еранист. Христианину несвойственно укорять других.

Православный. Я не укоряю, но защищаю истину, и весьма досадую на то что ты споришь о предметах, нимало неподлежащих сомнению. Но я постараюсь уврачевать и этот недуг. Итак ответствуй: помнишь ли ты те обетования, которыя Бог дал Давиду?

Еранист. Какия?

Православный. Те, которыя пророк поместил в восемьдесят осьмом псалме.

Еранист. Знаю, что многия обетования даны Давиду. О каких ты спрашиваешь в настоящем случае?

Православный. О тех, которыя относятся ко Христу Господу.

Еранист. Ты сам напомни мне слова псалма. Ибо ты обещался представлять мне доводы.

Православный. Итак слушай слова пророка, коими он тотчас в начале псалма прославляет Бога. Ибо, предвидя пророческими очами нечестие народа, и имеющее последовать за оным пленение, пророк воспел своего Бога, виновника неложных обетований. Вот его слова: «милости Твоя, Господи, во век воспою, в род и родь возвещу истину Твою усты моими. Зане рекл еси: в век милость созиждется: на небесех уготовится истина Твоя» (Псал. 88, 2–3). Чрез все это пророк научает, как тому, что Бог по человеколюбию своему дал известныя обетования, так и тому, что эти обетования не ложны. Потом, говоря от лица самаго Бога, присовокупляет, что́ и кому обещано: "завещах, – говорит, – завет избранным Моим» (Псал. 88, 4). Избранными же назвал патриархов. Вслед за сим присовокупляет: «кляхся Давиду рабу Моему». Далее говорит, в чем клялся: «до века уготоваю семя твое, и созижду в род и род престол твой». Итак ответствуй, о каком, по твоему мнению, говорится здесь семени Давидовом?

Еранист. Здесь дано обетование о Соломоне.

Православный. Следовательно и заветы с патриархами Бог постановлял о Соломоне. Ибо пред теми словами, в коих говорится о Давиде, Бог упомянул об обетованиях, данных патриархам. "Завещах, – говорит, – завет избранным Моим». А Он обещал патриархам, что в семени их благословить все народы. Итак ты должен доказать, что народы действительно благословлены посредством Соломона.

Еранист. Так ужели обетование это Бог исполнил не чрез Соломона, а чрез Спасителя нашего?

Православный. Без сомнения, обетованиям, данным Давиду, положил конец Христос Господь.

Еранист. По моему мнению, обетования сии относятся к Соломону или к Зоровавелю.

Православный. Не за долго пред сим ты выражался словами Маркиона, и Валентина, и Манета, а теперь перешел прямо на противоположную сторону, благоприятствуя безстыдству иудеев. Это свойственно только тем, которые совратились с прямаго пути, и стараясь проложить свой путь, блуждают туда и сюда.

Еранист. Ругателям апостол возбраняет вход в Царствие небесное.

Православный. Если они порицают напрасно. Ибо и сам божественный апостол, когда того требовали обстоятельства, употреблял этот род речи, и Галатов называет «несмысленными» (Гал. 3, 1); а о других говорит: «человецы растленни умом и неискусни о вере» (2Тим. 3, 8). И опять о некоторых говорит: «имъже Бог чрево, и слава в студе их, иже земная мудрствуют» (Флп. 3, 19).

Еранист. Но я какой случай подал тебе к укоризнам?

Православный. Тот, что ты охотно соглашаешься с самыми открытыми врагами истины. Ужели эта причина не кажется тебе достаточною возбудил негодование в благочестивых?

Еранист. Кому из врагов истины я благоприятствовал?

Православный. Ты теперь благоприятствуешь иудеям.

Еранист. Каким образом?

Православный. Иудеи относят эти пророчества к Соломону и Заровавелю, дабы показать, что вопросы у христиан не имеют основания. Но самыя слова достаточны к опровержению нечестия; ибо, "до века, – говорит, – уготоваю престол твой» (Псал. 88, 5). Не только Соломон и Зоровавель, к коим иудеи относят сии пророчества, по исполнении определеннаго срока жизни умерли, но и весь род Давидов кончился. Ибо кто знает теперь какого-либо потомка из рода Давидова?

Еранист. А разве не из рода Давидова так называемые у иудеев патриархи?

Православный. Никак.

Еранист. Откуда же они взялись?

Православный. От иноплеменнаго Ирода, который по отцу был аскалонитянин, а по матери идумеянин. Впрочем и сии совершенно исчезли и начальство их давно уже кончилось. Но Господь Бог обещался не только семя Давидово сохранить во век, но и царствование его продолжить до безконечности. "Созижду, – говорит, – в род и род престол твой» (Псал. 88, 5). А мы видим, что род его истребился и царство кончилось. Видя это, мы знаем однако, что Бог всяческих истинен.

Еранист. Очевидно – Бог неложен.

Православный. Итак, если Бог истинен, как и в самом деле Он истинен, и обещался Давиду род и царство его сохранить во век, между тем мы не видим ни рода, ни царства (ибо то и другое кончилось), то каким образом убедим противников наших, что Бог истинен?

Еранист. В самом деле сие пророчество относится ко Христу.

Православный. Итак Поелику ты на сие соглашаешься, то разсмотрим вместе среднюю часть псалма: ибо таким образом удобнее постигнем смысл пророчества.

Еранист. Начинай ты изследование; а я буду идти по следам твоим.

Православный. Много обетований дал Бог о семени Давидовом, как-то, что оно будет владычествовать на суше и на море и будет превыше царей земных и назовется первородным Божиим и с дерзновением назовет Бога Отцем своим; присовокупил и следующия слова: «в век сохраню ему милость Мою, и завет Мой верен ему: и положу в век века семя его, и престол его яко дние неба» (Псал. 88, 29–30).

Еранист. Обетование сие превышает естество человеческое. Ибо здесь пророчествуется о жизни и славе не подлежащей тлению, а все люди привременны: ибо и естество их не долговечно, и власть их, в сей жизни, подвержена различным и многообразным изменениям. Посему величие сего обетования приличествует одному Христу Спасителю.

Православный. Разсмотри же и остальныя слова Псалма, и твое убеждение сделается еще тверже. Ибо Бог всяческих опять говорит: «единою кляхся о святем моем, Аще Давиду солжу; семя его во век пребудет, и престол его яко солнце предо Мною, и яко луна совершена во век» (Псал. 88, 36–38). И как печать истинности обетования, присовокупил: «и свидетель на небеси верен» (Псал. 88, 38).

Еранист. Обетованиям свидетеля столь вернаго должно верить, нисколько не колеблясь сомнением: ибо если мы людям, обещавшимся говорить истину, обыкновенно верим, хотя бы они не подтверждали своих слов клятвою: то какой безразсудный не поверит Создателю вселенной, утверждающему свои обетования клятвою. Ибо Тот, кто возбраняет другим клясться, «хотя показати непреложное совета своего», как говорит апостол, «ходатайствова клятвою: да двема вещми непреложными, в нихъже не возможно солгати Богу, крепкое утешение имамы, прибегшии ятися за предлежащее упование» (Евр. 6, 17–18).

Православный. Итак если, безспорно, обетование истинно, и между тем не видим у иудеев ни рода, ни царской власти пророка Давида, то будем верить несомнительно, что семенем Давидовым называется Господь наш Иисус Христос, по человеческому естеству: Ему принадлежит и жизнь и царство вечное.

Еранист. Не сомневаюсь, но признаю сие за действительную истину.

Православный. Итак хотя и сего достаточно для удостоверения в человечестве Господа и Спасителя нашего, принятом Им от семени Давидова: но, чтобы свидетельством многих уничтожить всякое сомнение, послушаем, как Бог, гласом пророка Исаии напоминает об обетованиях данных Давиду. "Завещаю, – говорит, – вам завет вечен». И показывая законоположника, присовокупил: «преподобная Давидова верная» (Ис. 55, 3). И следующия слова пророчества подтверждают сие. Ибо говорит: «се свидетельство во языцех дах Его князя и повелителя языком. Се язы ́цы, иже не ведяху Тебе, призовут Тя, и людие, иже не познаша Тебе, к Тебе прибегнут» (Ис. 55, 4–5). Но сие не относится ни к одному из потомков Давидовых. Ибо кто из рода Давидова поставлен был, как пишет Исаия, вождем народов? Далее, какие народы с молитвою призывали кого-либо из потомков Давидовых, как Бога?

Еранист. О предметах ясных не нужно разсуждать. Ибо это, по-истине, приличествует Христу Господу.

Православный. Посему обратимся к другому пророческому свидетельству, и послушаем того же пророка: "изыдет, – говорит он, – жезл из корене Иессеова, и цвет от короне его взыдет» (Ис. 11, 1).

Еранист. Это пророчество, по моему мнению, относится к Зорователю.

Православный. Если услышишь дальнейшия слова пророка, то не останешься при своем мнении; и сами иудеи не принимали сего пророчества в таком смысле: ибо пророк присовокупляет: «и почиет на нем Дух Божий, Дух премудрости и разума, Дух совета и крепости, Дух ведения и благочестия: и исполнит Его Дух страха Божия» (Ис. 11, 2–3). Но сего никто никогда не припишет простому человеку. Хотя великим святым и даются частные дары Духа Святаго, как свидетельствует божественный апостол, говоря: «овому бо Духом дается слово премудрости, иному же слово разума о томъже Дусе», и проч. (1Кор. 12, 8): но здесь пророк утверждает, что происшедший от корня Иессеова будет обладать всеми действиями Духа Божия.

Еранист. Противиться сему означает явное безумие.

Православный. Послушай же и еще, что́ следует далее: ибо ты усмотришь здесь нечто такое, что превышает человеческое естество. Так говорит пророк: «не по славе судити имать, ниже по глаголанию обличит, но судит правдою смиренному суд, и обличит правостию смиренныя земли: и поразит землю словом уст своих, и духом устен убиет нечестиваго» (Ис. 11, 3–4). Некоторыя выражения сего пророчества относятся к человеческому естеству, другия к Божественному. Так правосудие, и истина, и правота, и непоколебимая твердость в суде принадлежат к свойствам человеческим.

Еранист. Из сего я уразумел ясно, что пророк предсказал пришествие Христа Спасисителя нашего.

Православный. А что предложенное тебе толкование правильно, в сем ты убедишься из следующих затем слов пророка: «и пастися будут вкупе волк со агнцем» и проч. (Ис. 11, 6), – чрез что показывает как несогласие нравов, так и единство веры. Порукою за истину сего пророчества служит опыт: ибо и изобилующих богатством и угнетенных бедностию, рабов и господ, начальников и подчиненных и верховных владык вселенной, – принимает одна купель, всем подаются одни дары, всем предлагается одна таинственная трапеза, и каждый верующий получает равную часть.

Еранист. Но все это показывает, что Тот, о ком говорит пророк, есть Бог.

Православный. Не только Бог, но и человек. Посему и в начале сего пророчества сказал, что «изыдет жезл из корене Иессеова», и при заключении пророчества повторил начало его. Ибо так говорит: «и будет в день оный корень Иессеов, и возстаяй владети языки, на того языки уповати будут: и будет покой его честь» (Ис. 11, 10). Иессей был отец Давида, а Давиду с клятвою дано обетование. Но пророк не назвал бы Христа Господа жезлом, произшедшим «из корене Иессеова», еслиб признавал его только Богом. Пророк предвозвестил еще изменение вселенной: "исполнися, – говорит, – вся земля ведения Господня, аки вода многа покры море» (Ис. 11, 9).

Еранист. Предсказания пророческия я выслушал: желал бы я знать теперь определенно, исповедуют ли божественные апостолы Христа Господа произшедшим от семени Давидова по плоти?

Православный. Исполнить твое желание весьма удобно. Слушай, что́ говорит верховный из апостолов: «пророк убо сый (Давид) и ведый, яко клятвою клятся ему Бог, от плода чресл его по плоти воздвигнути Христа, и посадити Его на престоле его, предвидев глагола о воскресении Христове, яко не оставися душа Его во аде, ни плоть Его виде истления» (Деян. 2, 30–31). Из сего ты удобно можешь понять, что Христос Господь по плоти произшел от семени Давидова, и не только плоть имел, но и душу.

Еранист. Сказал ли об этом другой кто-либо из апостолов?

Православный. Хотя для доказательства истины достаточно было бы свидетельства и одного великаго Петра: ибо и Господь, принимая исповедание истины от него одного, весьма одобрил оное. Но Поелику ты желаешь слышать других свидетелей о предмете нашего изследования: то слушай, что говорят Павел и Варнава, когда проповедуют в Антиохии Писидийской. Они, упомянув о Давиде, присовокупили следующее: «от сего семене Бог по обетованию воздвиже Израилю спасение Иисуса» и проч. (Деян. 13, 23). И к Тимофею божественный апостол пиша, между прочим поставил следующее: «поминай Господа Иисуса Христа воставшаго из мертвых, от семене Давидова по благовествованию моему» (2Тим. 2, 8). И в послании к Римлянам, в самом начале упомянул о родстве Христа с Давидом. Ибо так говорит: «Павел раб Иисус Христов, зван апостол, избран в благовестие Божие еже прежде обеща пророки своими в писаниих святых, о Сыне своем, бывшем от семене Давидова по плоти» и проч. (Рим. 1, 1–3).

Еранист. Много доказательств, и все они истинны. Но скажи мне, почему ты опустил остальную половину свидетельства Павлова?

Православный. Потому-что ты споришь о человеческом, а не о Божественном естестве. Если бы ты сомневался в Божестве, то я и на это представил бы тебе доказательство. Ибо уча вообще о естестве человека, я не говорю: «сей Сын» его «по плоти», но просто говорю – «сын». Равным образом и божественный евангелист, описывая родословие: "Авраам, – говорит, – роди Исаака» (Матф. 1, 2), и не присовокупил – «по плоти», Поелику Исаак был только человек. Таким же образом говорит и о других: ибо они были люди, и ничего не имели, кроме естества человеческаго. Но проповедники истины, разсуждая о Христе Господе, и неопытным показывая соединение высшей природы с низшею, присовокупляют «по плоти», отличая сим выражением естество человеческое от Божественнаго, и научая, что Христос Господь не только – человек, но и вечный Бог.

Еранист. Хотя ты много представил и апостольских и пророческих свидетельств: но я верю словам евангелиста: «Слово плоть бысть» (Иоан. 1, 14).

Православный. И я верю оному божественному учению, но понимаю оное благочестиво, разумея под словом: «плоть бысть», не только плоть, но и разумную душу. Если бы Бог-Слово ничего не заимствовал от нашего естества, то обетования, с клятвою данныя от Бога патриархам, остались бы ложными, благословение Иуды безполезным, и обещание Давиду не истинным. Не нужна также и Дева, которая воплотившемуся Богу ничего не сообщила из нашего естества. Равно и предсказания пророческия не заслуживают веры. Посему суетна и проповедь наша, суетна и вера наша, тщетна и надежда воскресения. Ибо ложны, по-видимому, слова апостола: «с Ним воскреси, и спосади на небесных во Христе Иисусе» (Ефес. 2, 6). Итак если Господь Христос не имел ничего из нашего естества, то ложно назван начатком нашим; естество тела не воздвигнуто от мертвых и не получило одесную седения на небеси. В самом деле, если ничего такого не произошло, то каким образом Бог совоскресил и спосадил нас со Христом, тогда как мы, по природе, ни сколько Ему не принадлежим? Но говорить так нечестиво; ибо божественный апостол, когда еще не было ни всеобщаго воскресения, ни Царство небесное не было подано верующим, взывает: «с Ним воскреси и спосади на небесных во Христе Иисусе» (Ефес. 2, 8), научая нас, что если начаток наш воскрес из мертвых и возсел одесную Бога Отца, то и мы всеконечно получим воскресение и, как причастники одного с начатком естества, будем причастниками и славы Его посредством веры в Него.

Еранист. Многия и истинныя представил ты мне свидетельства; но я желал бы узнать смысл Евангельскаго изречения.

Православный. Постороннее толкование тебе не нужно. Ибо евангелист сам себя изъясняет. Потому-что, сказав: «Слово плоть бысть», он присовокупил, «и вселися в ны» (Иоан. 1, 14); то есть, под словом: «плоть бысть», разумеет он устроение в нас скинии и ношение воспринятой от нас плоти, как бы некотораго храма. И научая, что Он пребыл неизменяем, присовокупил: «и видехом славу Его, славу яко единороднаго от Отца, исполнь благодати и истины». Ибо и в плоть облекшись, Он показывал свойства Отца своего, сияя лучами Божества и блеском Божественнаго могущества, обнаруживая, посредством чудес, утаенное под покровом плоти Божественное естество свое. Подобно сему божественный апостол написал в послании к Филиппийцам: «сие да мудрствуется в вас еже и во Христе Иисусе: иже во образе Божии сый, не восхищением непщева быти равен Богу: но себе умалил, зрак раба приим, в подобии человечестем быв, и образом обретеся, якоже человек, смирил себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя» (Флп. 5, 8). Взирай на согласие изречений: евангелист сказал: «Слово плоть бысть, и вселися в ны»; апостол же говорит: «зрак раба приим». Опять евангелист сказал; «видехом славу Его, славу яко Единороднаго от Отца»; апостол же: «иже во образе Божии сый, не восхищением непщева быти равен Богу». Короче сказать, оба они учат, что Иисус Христос, будучи Богом и Сыном Божиим, и облеченный славою Отчею, имеющий одинаковое естество и могущество с родившим Его, и бывший в начале и у Бога и Богом и сотворивши мир, зрак раба принял. По-видимому, Он был только тем, что подлежит нашим чувствам: напротив же Он был Бог, облеченный в человеческое естество, и устрояющий спасение людей. Вот что значат сии изречения: «Слово плоть бысть», и: «в подобии человечестем быв, и образом обретеся, якоже человек». Иудеи видели только сию наружную сторону, и потому сказали Ему: «о добре деле камение не мещем на тя, но о хуле, яко ты человек сый, твориши себе Бога» (Иоан. 10, 33). И опять: «несть сей от Бога человек, яко субботу не хранит» (Иоан. 9, 16),

Еранист. Иудеи, по неверию своему, слепотствовали, и потому говорили таким образом.

Православный. Если же ты узнаешь, что апостолы еще до воскресения говорили то же самое, то согласишься ли на мое мнение? Итак, по укрощении сверх-естественным образом бури, я слышу, что они говорят на корабле: «кто есть Сей, яко и ветри и море послушают Его» (Матф. 8, 27)?

Еранист. Это ясно доказано: но то изъясни мне, каким образом Он, по словам апостола, в «подобии человечестем бысть?»

Православный. То, что Он принял, не есть подобие человека, но естество человека. Ибо под образом раба разумеется естество раба, равно-как под образом Бога естество Божие. Поелику, будучи Богом, Он чрез принятие человеческаго естества, сделался, по-видимому человеком. Евангелист же, слова: «в подобии человечестем бысть», выражает словами: «плоть бысть». А дабы знать тебе, что не допускающие плоти в Спасителе нашем, суть ученики антихриста, – то послушай, что́ говорит великий Иоанн в соборном послании: «всяк дух, иже исповедует Иисуса Христа во плоти пришедша, от Бога есть. И всяк дух, иже не исповедует Иисуса Христа во плоти пришедша, от Бога несть: и сей есть антихристов» (1Иоан. 4, 2–3).

Еранист. Это ты изъяснил правдоподобно. Желал бы я знать, каким образом древние учители Церкви разумели изречение: «Слово плоть бысть».

Православный. Хотя надлежало тебе убедиться свидетельствами пророков и апостолов; но Поелику ты требуешь еще изъяснений святых отцев, то я, при помощи Божией, предложу тебе и сего рода лекарство.

Еранист. Мужей неизвестных или сомнительных не представляй мне: их изъяснений я не приму.

Православный. Заслуживает ли, по твоему мнению, доверие знаменитейший оный Афанасий, блистательнейшее светило Александрийской Церкви?

Еранист. Всеконечно заслуживает, как муж, запечатлевший учение истины претерпенными им бедствиями.

Православный. Итак слушай, что́ пишет он к, Епиктету. «Смысл изречения евангелиста Иоанна: «Слово плоть бысть», определяется по сравнению сего места с другим подобным. Ап. Павел говорит: «Христос бысть по нас клятва» (Гал. 3, 13). Как под словами: «бысть клятва», не то разумеется, что Он сделался клятвою; но то, что Он принял проклятие за нас: так и выражение: «плоть бысть», означает не превращение Его в плоть, но воспринятие плоти за нас». Вот слова божественнейшаго Афанасия. А находящийся у всех в великой славе – Григорий (Назианзен), управлявший некогда царствующим градом, что при устьях Босфора и после обитавший в Назианзе, против соблазнов Аполлинария писал к Кледонию таким образом.

Еранист. Знаменитый был муж и поборник истины.

Православный. Итак слушай его учение. «Посему изречение: «Слово плоть бысть», я считаю подобным тем изречениям, в которых утверждается, что Христос соделался "грехом" и «клятвою за нас» (Гал. 3, 13): Христос не претворился в грех и клятву, но только принял на себя наши беззакония и понес болезни.

Еранист. И то и другое толкование сходно.

Православный. Итак, показав тебе, что и северные и южные пастыри в своих мнениях согласны, теперь поведу тебя, как гостя и к западным знатнейшим учителям, кои оставили нам толкования хотя на другом языке, но не в другом смысле.

Еранист. Я слышал об Амвросие, знаменитом Епископе Медиоланском, что он доблестно подвизался против всех ересей и написал прекрасныя сочинения, согласныя с учением апостолов.

Православный. Я представлю тебе изъяснение его. Вот его слова в книге о вере: «Написано, говорят, что «Слово плоть бысть». Написано, я не отвергаю сего. Но обрати внимание на следующия затем слова. «И вселися в ны»; то есть обитал в человеческой плоти. Итак не до́лжно удивляться тому, что касательно принятия плоти Богом-Словом написано: «Слово плоть бысть», когда и о грехе, котораго Он не имел, также написано: «что Он за нас соделался грехом» (2Кор. 5, 21). То есть не естеством и действием греха сделался, но дабы наш грех в своей плоти пригвоздить ко кресту. Итак да умолкнут те, кои утверждают, что естество Слова изменилось, от-того что приняло на себя плоть. Ибо иное – принявший, и иное – принятая (плоть)».

После сих нам до́лжно послушать восточных учителей, ибо сия только одна сторона земнаго шара остается. Нам надлежало их поставить первыми свидетелями истины, как первых наследников апостольскаго учения: но Поелику против сих первородных сынов благочестия вы изощрили свои языки, произнося на них клевету, то я дал им последнее место, дабы вы, прежде выслушав других и потом сравнив учение первых с словами последних, удивились общему всех единогласию и укротили дерзость языка своего. Итак, послушайте изъяснение Евангельских слов Флавиана, весьма долгое время мудро управлявшаго Антиохийскою Церковию и защитившаго от бедствий арианства Церкви, бывшия под его управлением. «"Слово", – говорит он, – «плоть бысть, и вселися в ны». Не обратилось Оно в плоть и не перестало быть Богом: но последним Оно было от вечности, а первым сделалось по своему домостроительству, само для себя сооружая храм и обитая в создании, подверженном страданию».

Если ты желаешь слышать древних Палестинских учителей, то внимай, во-первых, Геласию, который тщательно возделывал Церковь Кесарийскую. Вот что говорит он в слове на Богоявление Господне: «учись истине из слов Иоанна рыбаря: «Слово плоть бысть», не само переменившись в плоть, но вселившись в нас так, как в скинии; иное – скиния, и иное – Слово: иное – храм, и иное – обитающий во храме Бог».

Еранист. Весьма удивляюсь я таковому согласию.

Православный. А Иоанна Златоустаго, великое светило вселенной, который сперва с великою славою напоял учением Антиохийскую Церковь, потом возделывал Церковь в царствующем граде, ужели ты не почитаешь блюстителем апостольскаго канона веры?

Еранист. Я почитаю сего учителя достойнейшим удивления.

Православный. Сей-то преславный муж изъясняет это Евангельское место следующим образом: «когда ты слышишь: «Слово плоть бысть», то ни смущайся и не упадай духом. Ибо не естество превратилось в плоть, (это мнение крайне нечестиво), но пребывая неизменным, приняло таким образом зрак раба. Как слова апостола: «Христос ны искупил есть от клятвы законныя, быв по нас клятва» (Гал. 3, 13), – не означают, что естество Его, оставя собственную славу, переменилось в естество проклятия, (сего не выдумали бы ни сами демоны, ни люди крайне глупые и лишенные общаго природнаго смысла; столько безумна и нечестива такая мысль!), но то означают, что Он, принявши на себя клятву, не попустил, чтобы проклятие долее тяготело над нами: так и здесь под словами: «плоть бысть», не разумеется превращение существа Божия в плоть, но восприятие оной, при котором существо ничего не потерпело».

Если тебе угодно слышать Севериана, пастыря Габалов, то я предложу тебе и его учение, а ты внимательно послушай. «Изречение: «Слово плоть бысть», означает не отступление от своего естества, но восприятие нашего естества. Ибо если под словом – "бысть" ты разумеешь изменение: то слыша слова апостола Павла: «Христос ны искупил есть от клятвы законныя, бысть по нас клятва», ужели ты будешь разуметь о естестве и превращении в самую клятву? Посему как слова: «быв клятва», означают не что другое, как восприятие на себя нашего проклятия: так и здесь под выражением: «Слово плоть бысть и вселися в ны», не что другое разумеется, как восприятие плоти».

Еранист. Я удивляюсь таковому единогласному свидетельству сих мужей. Ибо все они изъяснили сии Евангельския слова так, как бы, сошедшись на одно место и с общаго согласия, вместе написали свое мнение.

Диалог II. Беседа о неслиянном соединении естеств в Иисусе Христе

Еранист. Я пришел, чтобы предложить тебе избрать одно из двух: или разрешить мои вопросы, или согласиться на наше учение.

Православный. Принимаю вызов, находя его справедливым. Но нам надобно прежде вспомнить, на чем прервали мы речь нашу в прошедший день, и какой конец имел разговор наш.

Еранист. Это я приведу тебе на память. Мы согласились, сколько я помню, в том, что Бог-Слово остался непременяемым; Он принял плоть, а не превратился в плоть.

Православный. Из того, что ты так верно сохранил в памяти содержание нашей беседы, я заключаю, что учение, которым мы окончили ее, тебе нравится.

Еранист. Я уже прежде сказал, что было бы ясным знаком сумасшествия противоречить столь многим и столь великим учителям.

Православный. И так мы согласны в том, что Бог-Слово принял плоть?

Еранист. Всеконечно.

Православный. Но что разумеем мы под именем плоти? Одно ли тело, как понимают Арий и Евномий, или тело и душу вместе?

Еранист. Тело и душу.

Православный. Какую душу? разумную ли, или растительную и животную, как называют ее некоторые? Этого вопроса, как неуместнаго, я не предложил бы, если бы не побуждали меня к тому сумасбродныя сочинения Аполлинария.

Еранист. Да разве Аполлинарий полагает различие между душами?

Православный. По учению Аполлинария, в человеке – три составныя части: тело, душа животная, и душа разумная, которую он называет умом. Но божественное Писание признает только одну душу, а не две. Это ясно показывает история сотворения перваго человека, где сказано: «созда Бог человека, персть взем от земли, и вдуну в лице его дыхание жизни: и бысть человек в душу живу» (Быт. 2, 7). Сам Господь в Евангелиях так говорит своим святым ученикам: «не убойтеся от убивающих тело, души же не могущих убити: убойтеся же паче могущаго и тело и душу погубити в геене» (Матф. 10, 28; Лук. 12, 4–5). И божественнейший Моисей, определяя число лиц, вшедших в Египет вместе с родоначальниками их, говорит: «всех же душ вшедших во Египет» семдесят пять (Быт. 16, 26). И божественный апостол, быв в Троаде, сказал о Евтихе, котораго все почитали мертвым: «не молвите, ибо душа его в нем есть» (Деян. 20, 10).

Еранист. Ты ясно доказал, что каждый человек имеет только одну душу.

Православный. А Аполлинарий говорит, что две, из которых будто бы одна, т. е. та, которая не причастна разума, воспринята Богом-Словом, а место души разумной будто бы заступало в Нем Божество. Вот почему я спрашивал, – которая душа принята вместе с телом.

Еранист. Следуя божественному Писанию, я утверждаю, что принята душа разумная.

Православный. Итак мы должны согласиться, что Бог-Слово принял совершенный зрак раба?

Еранист. Совершенный.

Православный. Так и надлежало. Поелику первый человек весь был под грехом, и потерял черты Божественнаго образа, а родоначальнику последовало потомство его: то необходимо было, чтобы Творец, восхотев обновить помраченный образ, воспринял все естество, чтобы изобразить на нем черты гораздо лучшия прежних.

Еранист. Это справедливо, но я прошу тебя сначала с точностию определить значение слов, чтобы беседа наша шла безпрепятственно, и чтобы изследование наше не останавливалось из-за какого-нибудь обоюднаго слова.

Православный. Твое замечание весьма основательно: спрашивай, о чем тебе угодно.

Еранист. Иисуса Христа как до́лжно называть: человеком ли, или Богом?

Православный. Ни то, ни другое имя, отдельно взятое, не выражает существа предмета, но то и другое вместе: ибо Иисусом Христом назван вочеловечившийся Бог-Слово, как сказано: «и наречеши имя Ему Иисус, Той бо спасет люди своя от грех их» (Матф. 1:21), и еще: «днесь раждается вам Христос Господь во граде Давидове» (Лук. 2, 11). Это слова ангелов. Прежде же вочеловечения Он назывался Богом, и Сыном Божиим, и Единородным, и Господом, и Богом-Словом, и Творцем, как сказано: «в начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово» (Иоан. 1, 1), и еще: «вся Тем быша, в Том живот бе, бе Свет истинный, иже просвещает всякаго человека грядущаго в мир» (Иоан. 1, 3–9). Сии и сим подобныя наименования означают Божественное естество, по вочеловечении же Он назван Иисусом Христом.

Еранист. Следовательно Иисус Христос есть только Бог?

Православный. Ты слышишь, что́ говорится о Боге-Слове «вочеловечившемся», и называешь Его только Богом?

Еранист. Поелику Он воплотился, не превратившись в человечество, но оставшись тем, чем был до вочеловечения, то и должно называть Его так, как назывался до вочеловечения.

Православный. Бог-Слово и был, и есть, и будет непреложен, – но Он вочеловечился, восприняв человеческое естество; посему мы должны исповедывать в Нем то и другое естество, как восприявшее, так и восприятое.

Еранист. Но я думаю, что наименования, взятыя от лучшей стороны, предпочтительнее.

Православный. Человек как животное, есть ли простое существо, или сложное?

Еранист. Сложное: ибо состоит из души и тела.

Православный. Которое же из сих естеств есть лучшее?

Еранист. Очевидно, душа: ибо она и разумна, и безсмертна, и получила власть управлять сим животным, а тело и временно, и смертно, и лишившись души, теряет разум и становится трупом.

Православный. Следовательно надлежало бы, чтобы Священное Писание, называя сие животное, наименование для него заимствовало от лучшей его части?

Еранист. Так и называет: ибо вшедших в Египет назвало "душами".

Православный. А от тела никого не называет божественное Писание?

Еранист. Называет так поработившихся плоти. Например Господь говорит: «не имать дух Мой пребывати в человецех сих во век, зане суть плоть» (Быт. 6, 3).

Православный. А без осуждения никого не называет плотию?

Еранист. Не помню.

Православный. Итак я напомню тебе, и покажу, что даже людей высокой святости Писание называет плотию. Скажи, как должно называть апостолов: духовными, или плотскими?

Еранист. Не только духовными, но верхом духовных и учителями.

Православный. Послушай же, что́ говорит богодухновенный Павел: «егда же благоволи Бог, избравый мя от чрева матере моея и призвавый благодатию своею, явити Сына своего во мне, да благовествую Его во языцех, абие не приложихся плоти и крови, ни взыдох во Иерусалим к первейшим мене апостолом» (Гал. 1, 15–17). Ужели св. Павел называет апостолов плотию и кровию в осуждение их?

Еранист. Никак.

Православный. Он заимствует наименование от видимаго естества человека, и сравнивает небесное знание в должность апостольства с званием, которое бывает путем обыкновенным, т. е. чрез человеков.

Еранист. Правда.

Православный. Выслушай еще песнотворца Давида, как он воспевает Богу и говорит: «к Тебе всяка плоть приидет» (Псал. 64, 3); подобным образом Исаия пророк предвозвещает, что «узрит всяка плоть спасение Бога нашего» (Ис. 52, 10).

Еранист. Ты ясно доказал, что божественное Писание без всякаго осуждения или укоризны от плоти заимствует наименование для естества человеческаго.

Православный. Но я укажу тебе и еще нечто.

Еранист. Что такое?

Православный. Что то же Писание, укоряя некоторых, заимствует наименование для них от одной души.

Еранист. Где же ты найдешь это в божественном Писании?

Православный. Слушай, что́ говорит Бог устами пророка Иезекииля: «душа, яже согрешит, та умрет» (Иез. 18, 4); то же самое находим у великаго Моисея: «и душа, яже Аще согрешит..». (Лев. 5, 1) и под.

Еранист. Почитаю это доказанным.

Православный. Итак если божественному Писанию свойственно – то живое существо, в котором есть естественное соединение и связь частей созданных, сослужебных и современных называть не от одной только лучшей стороны, но равно от меньшей, как и от лучшей: то за что же вы осуждаете нас, когда мы Владыку Христа, исповедуя Богом, называем вместе человеком, особенно, когда мы имеем сильныя к тому побуждения?

Еранист. А что побуждает вас Спасителя Христа называть человеком?

Православный. Различные и совершенно противные между собою догматы еретиков.

Еранист. Какие и каким противные догматы?

Православный. Догмат Ариев противоречит Савеллиеву: первый разделяет существо, второй сливает ипостаси. Арий вводит три существа, а Савеллий проповедует одну ипостась вместо трех. Скажи же каким образом врачевать нам тот и другой недуг? Одно ли обоим подавать лекарство, или каждому свое, какое ему одному пригодно?

Еранист. Каждому свое.

Православный. Посему Ария мы постараемся убедить – исповедывать существо Святой Троицы, и доказательства на сию истину будем приводить из божественнаго Писания. Но разсуждая с Савеллием, мы сделаем противное сему; о существе разсуждать с ним не будем: ибо и он признает одно. Но будем врачевать только ту сторону его мнения, которая страждет недугом.

Еранист. Так конечно.

Православный. Вспомни же, каким недугом страждет он.

Еранист. Он не право учит об ипостасях.

Православный. Итак Поелику он утверждает, что Святая Троица имеет единую ипостась, то покажем ему, что божественное Писание проповедует три ипостаси.

Еранист. Это конечно надобно сделать, но мы оставили главный предмет разсуждения.

Православный. Нисколько. Напротив, на него-то мы и собираем доказательства, как ты сейчас увидишь. Итак скажи мне, думаешь ли ты, что все ереси, сколько их ни было от воплощения Христова, исповедуют и Божество Христово и Его человечество?

Еранист. Никак.

Православный. Но одне исповедують одно Божество, а другия – одно человечество?

Еранист. Так.

Православный. Еще другия – некоторую часть человечества?

Еранист. Я так думаю. Но, чтобы искомый предмет привести в бо́льшую ясность, надобно показать, как называются так или иначе думающие.

Православный. Я это изъясню. Симон, Менандр, Маркион, Валентин, Василид, Вардизан, Кердон и Манес ясно отвергли человечество Христово. А Артемон, Феодот, Савеллий, Павел Самосатский, Маркелл и Фотин впали в совершенно противное тому богохульство: ибо они проповедуют, что Христос есть только человек, а Божество Его прежде век сущее отвергают. Арий же и Евномий Божество Единороднаго называют созданным и говорят, что Он принял на себя одно тело; а Аполлинарий, хотя и признает, что Он принял тело одушевленное, но душу разумную, в своих сочинениях, лишает и чести и спасения. Таково различие в поврежденных догматах. Если ты любишь истину, то скажи мне, должно ли входить в какое-либо разсуждение с заблуждающими, или оставить их самим себе, тогда как они стремятся в бездну?

Еранист. Безчеловечно презирать болящих!

Православный. Следовательно надобно и соболезновать им и врачевать их по силе.

Еранист. Конечно.

Православный. Но если бы ты умел врачевать телесныя болезни, то, будучи со всех сторон осаждаем больными, из которых каждый представлял бы тебе свои страдания, например, один – нагноение глаз, другой – раны на ушах, тот – боль зубов, один – чрезмерное напряжение нервов, другой – ослабление их, тот – избыток желчи, другой – мокроты, скажи мне, что стал бы ты делать? Одно ли лекарство предложил бы всем им, или каждой болезни свое?

Еранист. Очевидно, каждая болезнь требует своего лекарства, которым изгоняется именно та болезнь, а не другая.

Православный. Ты хочешь сказать, что изгоняемая тобою болезнь только тогда послушается тебя, когда страждущему жаром ты будешь предписывать лекарства прохладительныя, против охлаждения будешь употреблять согревание, излишнее напряжение нервов ослаблять, ослабление укреплять тоническими средствами, излишнюю влагу изсушать, и обратно сухости противодействовать влажностию? Так ли?

Еранист. Так повелевает врачевать главный закон врачебной науки, ибо противное врачуется противным.

Православный. Следовательно, разсуждая противь ересей, не должны ли мы каждой из них подать приличное лекарство?

Еранист. Конечно.

Православный. Но приличное лекарство не то ли будет, когда мы недостающее в их исповедании восполним, а излишнее отсечем?

Еранист. Справедливо.

Православный. Итак, стараясь уврачевать Фотина, Маркелла и других еретиков, близких к ним, что́ должны мы присовокупить к их исповеданию, чтобы исполнить закон врачебной науки?

Еранист. Исповедание Божества Христова, котораго недостает у них.

Православный. Но нужно ли будет говорить им о человечестве, тогда как они Владыку Христа исповедуют человеком?

Еранист. Очевидно нет.

Православный. Разсуждая с Арием и Евномием о воплощении Единороднаго, что посоветуем им прибавить к их исповеданию?

Еранист. Принятие Единородным души: ибо они говорят, что Бог-Слово принял одно тело.

Православный. А Аполлинарию чего недостает для совершенства его учения о вочеловечении?

Еранист. Он не должен отделять ума от души, но должен исповедывать, что вместе с телом принята и разумная душа.

Православный. Маркион, Манес, Валентин и близкие к ним что исповедуют и что отвергают?

Еранист. Они говорят, что веруют в Божество Христово, но не допускают Его человечества.

Православный. Посему постараемся убедить их, чтобы они с любовию приняли учение о человечестве, и Божественнаго строительства спасения нашего не почитали за призрак.

Еранист. Так, а не иначе поступать должно.

Православный. Итак скажем им, что Иисуса Христа должно называть не только Богом, но и человеком.

Еранист. Согласен.

Православный. Но как же мы заставим других называть Христа человеком, когда сами отвергаем это название? Ибо они не послушаются наших убеждений, но еще будут обличать нас в том, что и мы единомысленны с ними.

Еранист. Могут ли почитать нас своими единомысленниками, когда мы исповедуем что Бог-Слово принял плоть и душу разумную?

Православный. Но для чего же бегать от имени, когда исповедуем самое дело?

Еранист. Христа должно называть от того естества, которое досточтимее.

Православный. Соблюдая предложенное тобою правило, нам не возможно будет называть Христа ни распятым, ни воскресшим из мертвых, ни утверждать о нем другое что-либо сему подобное.

Еранист. Это – наименования спасительных страданий; но кто отвергает страдания, тот уничтожает спасение.

Православный. Но имя: «человек» есть имя естества; умолчание же о естестве есть отвержение его, а кто отвергает естество, тот уничтожает страдания, без которых спасение останется словом без вещи.

Еранист. Я почитаю необходимым знать, что человеческое естество воспринято; но Спасителя вселенной называть человеком – значит уменьшать славу Владычню.

Православный. Итак ты считаешь себя мудрее и Петра и Павла, и даже самаго Спасителя? Ибо Господь сказал иудеям: «что ищете Мене убити, человека, иже истину вам глаголах, юже слышах» от Отца Моего (Иоан. 8, 40); также Он часто называл себя сыном человеческим. А всехвальный Петр так вещает к народу иудейскому: «мужие Израилстии, послушайте словес сих: Иисуса Назорея, мужа от Бога извествованна в вас» и пр. (Деян. 2, 22). И блаженный Павел, предлагая предстоятелям Ареопага спасительное благовестие, между прочим сказал: «лета убо неведения презирая Бог, ныне повелевает человеком всем всюду покаятися: зане уставил есть день, в оньже хощет судити вселенней в правде, о Муже, Его же предустави веру подая всем, воскресив Его из мертвых» (Деян. 17, 30–31). Итак кто отвергает имя положенное и проповеданное Господом и апостолами, тот почитает себя мудрее и великих учителей и даже самаго Источника премудрейших учителей.

Еранист. Да, это учение они предлагали неверным; ныне же наибольшая часть вселенной приняла веру.

Православный. Напротив, еще доселе есть и иудеи, и язычники, и безчисленныя сонмища еретиков, и каждому роду заблуждающих надобно предлагать приличное учение. Но если бы и все были единомысленными, скажи, что находишь вреднаго в том, чтобы исповедывать Христа Богом и человеком? Разве мы не усматриваем в Нем и совершеннаго Божества и полнаго человечества?

Еранист. Мы уже часто говорили, что таково наше исповедание.

Православный. Для чего же теперь отвергать то, что уже исповедуем?

Еранист. Я почитаю излишним называть Христа человеком, особенно, – когда верный беседует с верным.

Православный. Божественнаго апостола почитаешь ли верным?

Еранист. Не только верным, но и учителем всех верующих.

Православный. А Тимофея почитаешь ли достойным того же наименования?

Еранист. Как ученика Павлова и учителя других.

Православный. Послушай же, как учитель учителей пишет к совершеннейшему ученику своему: «един Бог, и един Ходатай Бога и человеков, человек Христос Иисус, давый себе избавление за всех» (1Тим. 2, 5–6). Итак, перестань пустословить, предписывая нам законы о божественных именах, когда самое имя посредника (ходатая), потребленное здесь, означает Божество и человечество. Иисус Христос не мог бы назваться посредником, если бы был только Богом, потому-что каким бы образом Он исполнил должность посредника между Богом и нами, если бы не имел ничего нашего? Но Поелику Он, как Бог, соединен с Отцем, будучи единосущен Ему, а как человек, соединен с нами, заимствовав от нас зрак раба: то справедливо называется посредником, как соединяющий в себе разделенныя естества, т. е. Божество и человечество.

Еранист. Разве Моисей не назывался посредником, хотя он был только человек?

Православный. Моисей был образом истины; образ же не все то имеет, что имеет истина. По сей-то причине, хотя он и не был по естеству Богом, однако ж назывался богом, чтобы выразить в себе образ. "Се дах тя, – сказано, – бога фараону» (Исх. 7, 1), и как к Богу, к нему приставлен пророк, ибо сказано: «и Аарон, брат твой, будет твой пророк». А истина там, где и Бог есть Бог по естеству, и вместе человек по естеству.

Еранист. Но кто станет называть образом того, кто не имеет ясных черт первообраза?

Православный. Царских изображений разве ты не называешь изображениями царя? И однако ж они не все то имеют, что имеет первообраз: ибо, во-первых, они неодушевленны и лишены разума; далее, не имеют внутренностей, как-то: чрева, печени и под. Потом, хотя имеют вид внешних чувств, но не имеют их силы: уши не слышат, уста не говорят, глаза не видят, руки не пишут, ноги не ходят, и вообще ни один член не обнаруживает действий, свойственных человеку. И однако ж они называются царскими изображениями. Так точно Моисей – посредник, и Христос – посредник; но первый – как подобие и образ, а последний – как истина. Но чтобы этот предмет сделался для тебя яснее, вспомни о том, что́ в послании к Евреем сказано о Мелхиседеке.

Еранист. Что такое?

Православный. Я разумею то место, в котором божественный апостол, сравнивая левитское священство со священством Христовым, уподобил Мелхиседека Владыке Христу, сказав, что Господь имеет священство по чину Мелхиседекову.

Еранист. Помнится, так говорит о сем божественный апостол: «сей бо Мелхиседек царь Салимский, священник Бога вышняго, иже срете Авраама возвращшася от сеча царей, и благослови его: емуже и десятину от всех отдели Авраам: первее убо сказуется царь правды, потом же царь Салимский, еже есть царь мира: без отца, без матере, без причта рода, ни начала днем, ни животу конца имея: уподоблен же Сыну Божию, пребывает священник выну» (Евр. 7, 1–3). Эти ли слова разумел ты?

Православный. Те самыя. И я хвалю тебя, что ты привел место в целости – без усечения. Скажи же, приличествуют ли Мелхиседеку по естеству и истине все черты, которыя ему здесь приписываются?

Еранист. Кто же осмелится разделять то, что соединил божественный апостол?

Православный. Итак ты утверждаешь, что все это приличествует Мелхиседеку по естеству?

Еранист. Да.

Православный. Человеком ли почитаешь Мелхиседека, или думаешь, что он принял иное естество?

Еранист. Человеком.

Православный. Рожденным, или нерожденным?

Еранист. Ты предлагаешь вопросы весьма нелепые.

Православный. Но ты сам тому виною: ибо ясно борешься против истины. Итак ответствуй.

Еранист. Только един есть нерожденный – Бог и Отец.

Православный. Следовательно Мелхиседека мы должны назвать рожденным?

Еранист. Рожденным.

Православный. Но из того, что сказано о нем, усматривается противное. Вспомни, что сейчас прочитал ты: «без отца, без матере, без причта рода, ни начала днем, ни животу конца имея». Каким образом могут эти черты приличествовать Мелхиседеку, когда оне превышают естество человеческое?

Еранист. Действительно, оне превосходят меру человеческаго естества.

Православный. Что же? Ужели апостол сказал неправду?

Еранист. Никак.

Православный. Как же поступить нам, чтобы и истину сохранить за апостолом, и черты, превышающия человеческое естество – за Мелхиседеком?

Еранист. Это место весьма темно, и требует тщательнейшаго истолкования.

Православный. Для внимательных не трудно будет постигнуть смысл его. Апостол, сказав: «без отца, без матере, без причта рода, ни начала днем, ни животу конца имея», присовокупил: «уподоблен же Сыну Божию, пребывает священник выну». Этим он ясно научает нас, что первообразом Мелхиседека в чертах, превышающих человеческое естество, есть Христос Господь. Но мы разсмотрим этот предмет следующим образом. Скажи мне, Господь наш имел ли отца по плоти?

Еранист. Нет.

Православный. Почему?

Еранист. Потому-что родился от Святой Девы.

Православный. Следовательно справедливо называется Он безотечным?

Еранист. Справедливо.

Православный. Далее – утверждаешь ли, что Он имел матерь по Божественному естеству?

Еранист. Никак.

Православный. Потому-что рожден прежде век от единаго Отца?

Еранист. Справедливо.

Православный. По сей же причине называется безродословным, как имеющий неизреченное рождение от Отца: ибо, как говорит пророк: «род Его кто исповесть» (Ис. 53, 8)?

Еранист. Разсуждение твое правильно.

Православный. Следовательно Ему приличествует не иметь ни начала дней, ни конца жизни: ибо Он безначален и безконечен и, кратко сказать, вечен и совечен Отцу.

Еранист. И я также думаю о сем. Но надобно отыскать причину, почему это же самое приличествует и чудному Мелхиседеку.

Православный. Ему приличествует как изображению и образу. А изображение, как мы и прежде сказали, не все то имеет, что и первообраз. Что Спасителю принадлежит по естеству и истине, то Мелхиседеку приписала древняя история молчанием о его родословии. Эта история именует отца Авраамова, отца и мать Исаака, равно и Иакова и сынов его, и в непрерывном порядке исчисляет праотцев, но, говоря о Мелхиседеке, не именует ни отца его, ни матери, не говорит, от котораго из детей Ноевых он ведет род свой, и все это с тою целию, чтобы преднаписать в нем образ Того, кто на самом деле не имеет ни матери, ни отца. Так разуметь это – научает нас сам божественный апостол, когда в том же самом месте присовокупляет следующее: «не причитаемый же родом к ним одесятствова Авраама, и имущаго обетования благослови» (Евр. 7, 6).

Еранист. Но можно ли сказать о Мелхиседеке, что он без отца и без матери – потому только, что божественное Писание не упомянуло о его родителях?

Православный. Если бы он на самом деле был без отца и без матери, то уже был бы не образом, но истиною. Но Поелику это принадлежит ему не по естеству, но по устроению божественнаго Писания, то он и показывает в себе образ истины.

Еранист. Но образ должен иметь черты первообраза.

Православный. Разве человек не называется образом Божиим?

Еранист. Человек не есть образ Божий, но сотворен по образу Божию.

Православный. Слушай, что́ говорит апостол: «муж убо не должен покрывати главу, образ и слава Божия сый» (1Кор. 11, 7).

Еранист. Пусть так.

Православный. Итак, если следовать твоему суждению, надлежало бы человеку сохранять ясныя черты первообраза, т. е. не быть ни сотворенным, ни сложным, ни описуемым; надлежало бы ему творить из ничего, все производить без труда, одним словом, и кроме того ни болеть, ни скорбеть, ни гневаться, ни грешить, но быть безсмертным и нетленным и иметь все, что имеет первообраз.

Еранист. Человек не во всех отношениях есть образ Божий.

Православный. Но в каком бы отношении ты ни согласился признавать человека образом Божиим, всегда найдешь безмерное разстояние между образом и истиною.

Еранист. Согласен.

Православный. Разсмотри еще и следующее: божественный апостол назвал Сына образом Отца, сказав о Нем: «Иже есть образ Бога невидимаго» (Кол. 1, 15).

Еранист. Что же? Разве Сын не все то имеет, что имеет Отец?

Православный. Не все. Сын не есть Отец, не есть вовсе безпричинный, не есть нерожденный: ибо если бы Он имел это, то не был бы Сыном. Следовательно я справедливо сказал, что образ не имеет всего того, что имеет первообраз.

Еранист. Справедливо.

Православный. В сем-то смысле божественный апостол сказал и о Мелхиседеке, что он «уподоблен Сыну Божию».

Еранист. Положим, что в сем смысле о Мелхиседеке сказано: «без отца, без матере, без причта рода»; но как понять следующия слова: «ни начала днем, ни животу конца имея?»

Православный. Богодухновенный Моисей, излагая родословие праотцев, сказывает нам, что Адам, быв таких-то лет, родил Сифа, и пожив столько-то лет, скончался. То же самое читаем у него о Сифе, об Еносе и о других; но он умолчал о рождении Мелхиседека и конце жизни его; посему Мелхиседек только в истории не имеет «начала днем и животу конца», а на самом деле единородный Сын Божий безначален и безконечен.

Еранист. В этом все согласны.

Православный. В сих-то богоприличных и истинно божественных чертах Мелхиседек есть образ Владыки-Христа, в священстве же, которое принадлежит более человеку, нежели Богу, Иисус Христос соделался Архиереем «по чину Мелхиседекову» (Евр. 6, 20; Псал. 109, 4). Ибо как Мелхиседек был священником "языков", так и Владыка-Христос за "всех" людей принес всесвятую и спасительную жертву.

Еранист. О сем предмете мы говорили уже слишком много.

Православный. Но надлежало бы говорить еще более: потому-что ты сам сказал, что это место трудно к разумению.

Еранист. Теперь возвратимся к вышепредложенному вопросу.

Православный. А что было у нас предметом изследования?

Еранист. Когда я утверждал, что Христа должно называть не человеком, а только Богом, то ты привел множество свидетельств и между прочим апостольское изречение в послании к Тимофею: «един Бог и един Ходатай Бога и человеков, человек Христос Иисус, давый себе избавление за всех» (1Тим. 2, 5–6).

Православный. Теперь я вспомнил, по какому поводу мы уклонились в это отступление. Когда я сказал, что самое имя посредника указывает на два естества в Спасителе, то ты возразил, что и Моисей, который был только человек, а не Бог и человек, назван также посредником. Это-то заставило меня распространиться в доказательствах на то, что образ не все то имеет, что и первообраз. Скажи же, согласен ли ты на то, что Спасителя Христа должно называть и человеком?

Еранист. Как Сына Божия, я называю Его Богом.

Православный. Если называешь Его Богом потому, что Он Сын Божий: то называй Его и человеком, потому-что Он сам неоднократно называет себя Сыном человеческим.

Еранист. Имя человека Ему не приличествует так, как имя Бога.

Православный. Почему же? Потому ли, что оно не истинно, или по иной причине?

Еранист. Имя: «Бог» есть имя естества, а имя: «человек» есть имя строительства спасения.

Православный. Но строительство спасения есть ли истинное, или призрачное и ложное?

Еранист. Истинное.

Православный. Итак, если благодать строительства есть истинная, вочеловечение же Бога-Слова мы называем строительством, то и имя: "человек" есть истинное: ибо по восприятии человеческаго естества Он назван человеком.

Еранист. Человеком назывался Он прежде, нежели пострадал, а после страданий так не называется.

Православный. Но божественный апостол писал к Тимофею уже после страдания и воскресения Христова, и однако Спасителя Христа назвал человеком. После страдания и воскресения писал к Коринфянам, где между прочим читаем: «понеже бо человеком смерть бысть, и человеком воскресение мертвых» (1Кор. 15, 21); и чтобы показать, о ком он говорит в сем месте, присовокупил: «якоже бо о Адаме вси умирают, такожде и о Христе вси оживут» (1Кор. 22). После страдания и воскресения божественный Петр, разсуждая с иудеями; назвал Его мужем (Деян. 2, 22). По вознесении Христовом на небеса, первомученик Стефан, побиваемый камнями, говорил иудеям: «се вижу небеса отверста, и Сына человеча одесную стояща Бога» (Деян. 7, 56). Мы не должны почитать себя мудрее великих проповедников истины.

Еранист. Я не почитаю себя мудрее святых учителей, но не нахожу нужды в этом имени.

Православный. Но каким способом убедишь ты отвергающих человечество Господне, как-то: маркионистов и манихеев и других страждущих тем же недугом, каким способом убедишь их принять учение истины? Не должен ли будешь предлагать свидетельства, что Владыка Христос называется не только Богом, но и человеком?

Еранист. Им предлагать, конечно, нужно.

Православный. Но почему же верных не хочешь ты учить истине догмата? Разве ты забыл апостольское законоположение, повелевающее нам быть «присно готовыми ко ответу всякому вопрошающему нас словесе о нашем уповании» (1Петр. 3, 15)? Употребим сравнение. Хороший военачальник один ли сражается с неприятелями, пуская в них стрелы, поражая их копьем, разрывая ряды их, или вооружает и своих воинов, строит в ряды и воодушевляет мужеством?

Еранист. Это и есть настоящее его дело.

Православный. То же самое делает и божественный Павел, когда говорит верующим: «облецытеся во вся оружия Божия, яко возмощи вам стати противу кознем диавольским» (Ефес. 6, 11); и еще: «станите убо трепоясани чресла ваша истиною, и оболкшеся в броня правды» (Ефес. 6, 14). Припомни и то, о чем мы выше говорили, т. е. что врач дает телу больнаго то именно, чего недостает ему; если есть в теле избыток холода, то вместо его он подает теплоту и под. Так поступал и сам Господь.

Еранист. Откуда ты знаешь о сем?

Православный. Из святых Евангелий.

Еранист. Покажи.

Православный. За кого почитали иудеи Спасителя Христа?

Еранист. За человека.

Православный. А что Он был и Бог, о сем вовсе не знали?

Еранист. Так.

Православный. Ужели не надлежало и учить их сему?

Еранист. Конечно.

Православный. Слушай же, что́ Господь говорит им: «многа добра дела явих вам от Отца Моего: за кое их дело камение мещете на Мя» (Иоан. 10, 32)? И когда они сказали: «о добре деле камение не мещем на Тя, но о хуле: яко Ты человек сый твориши себе Бога», Он присовокупил: «несть ли писано в законе вашем: Аз рех, бози есте?Аще оных рече богов, к ним же слово Божие бысть, и не может разоритися Писание: Его же Отец святи и посла в мир, вы глаголете, яко хулу глаголеши, зане рех: Сын Божий есмь. Аще не творю дела Отца Моего, не имите Ми веры: яко Аз во Отце Моем и Отец во Мне есть» (Ин.10:33–38).

Еранист. Из приведеннаго тобою свидетельства видно, что Господь доказывал иудеям свое Божество, а не человечество.

Православный. Да они и не имели нужды учиться тому, что́ уже знали: что Христос – человек, это они уже знали, но не знали того, что он – и Бог. Так же точно Господь поступил с фарисеями: увидев, что они подходят к Нему, как к простому человеку, спросил их: «что вам мнится о Христе, чий есть сын?» И когда они сказали Ему: "Давидов", Он присовокупил: «како убо Давид Духом Господа Его нарицает, глаголя: рече Господь Господеви моему: седи одесную Мене», и заключает: «аще убо Давид нарицает Его Господа, како сын ему есть» (Матф. 22, 42–45)?

Еранист. Этим свидетельством ты опровергаешь самого себя: ибо, очевидно, здесь Господь научает фарисеев называть Его не сыном, а Господом Давида; следовательно требует, чтобы называли Его Богом, а не человеком.

Православный. Кажется, ты не довольно вникнул в божественное учение. Господь не воспретил называть себя сыном Давидовым, но присовокупил, что до́лжно еще веровать, что Он есть Господь Давида. Это особенно видно из следующих слов: «аще Давид нарицает Его Господа, како убо сын ему есть». Не сказал: если Господь, то уже не сын, но – «како сын ему есть?» т. е. в каком отношении Он – Господь, и в каком – сын? А это, очевидно, показывает и Божество и человечество.

Еранист. Не нужны умозаключения, когда сам Господь ясно учит, что Он не хочет называться сыном Давидовым.

Православный. Следовательно надлежало Ему и слепых, и жену хананейскую, и народ учить, чтобы не называли Его сыном Давидовым: потому-что и слепые взывали: «сыне Давидов, помилуй» нас (Лук. 18, 38–39), и жена хананейская: «сыне Давидов, помилуй мя, дщи моя зле беснуется» (Матф. 15, 22), и народ возглашал: «осанна сыну Давидову, благословен Грядый во имя Господне» (Матф. 21, 9). Однако же Господь не только не оскорблялся, но еще хвалил веру их.

Еранист. Прежде воскресения Он терпел эти наименования, снизходя немощи людей, недостигших совершенства в вере, но по воскресении они излишни.

Православный. Где поместим мы блаженнаго Павла? среди совершенных в вере, или среди несовершенных?

Еранист. Очевидно, – среди совершеннейших, как учителя совершенных.

Православный. Но когда он начал свою проповедь?

Еранист. По вознесении Спасителя, сошествии Святаго Духа и по убиении Стефана.

Православный. Он, под конец жизни своей, пиша последнее послание к Тимофею, и передавая ему как бы некое отеческое наследие по завещанию, говорит: «поминай Господа Иисуса Христа, воставшаго от мертвых от семене Давидова, по благовествованию моему» (2Тим. 2, 8).

Еранист. Что Господь, предлагая слушающим то именно учение, котораго не доставало к полноте их веры, фарисеям и прочим иудеям доказывал Божество свое, это я слышал от тебя; но покажи, где учит Он о плоти своей.

Православный. Учить о плоти было совершенно излишним, потому-что все видели ее и в ядении, и в питии, и в трудах, и во сне. Но, после воскресения, неверующим апостолам Господь являл не Божество свое, а человечество. "Видите", сказал Он, «руце Мои и нозе Мои, яко сам Аз есмь: осяжите Мя и видите, яко дух плоти и кости не имать, якоже Мене видите имуща» (Лук. 24, 39).

Итак я исполнил, что обещал, показав, что Господь незнающим Божества Его предлагал учение о Божестве, а неверующим в воскресение плоти – учение о плоти. Посему, оставив любопрение, исповедуй два естества Спасителя.

Еранист. Два естества было до соединения, а соединившись, они составили одно.

Православный. А когда последовало соединение?

Еранист. Тотчас в самом зачатии.

Православный. Но Бог-Слово существовал ли прежде зачатия?

Еранист. Не только прежде зачатия, но и прежде век.

Православный. А плоть всегда была соприсуща Ему?

Еранист. Нет, она образована Духом Святым после ангельскаго благовестия.

Православный. Следовательно прежде соединения было не два естества, а только одно. Ибо, если Божество существовало от вечности, а человечество не было ему соприсуще, как образованное вместе с ангельским приветствием, и если соединение естеств тождезначительно воплощению: то следует, что прежде соединения было одно естество, как сущее прежде век, а после соединения – два: приявшее и приятое. И что каждое из сих естеств, после соединения их пребыло целым и безпримесным, о сем свидетельствует Святое Писание.

Еранист. Но после соединения я признаю только одно естество.

Православный. Евангелисты в какое время писали свои Евангелия: до соединения ли естеств, или после соединения?

Еранист. Очевидно, – после соединения: так как писали после рождества, чудес, страдания, воскресения, вознесения Христова на небо и сошествия Святаго Духа.

Православный. Слушай же, что́ говорит Иоанн: «в начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово. Сей бе искони к Богу, вся Тем быша и без Него ничтоже бысть, еже бысть» и пр. (Ин.1, 1–3), и Матфей: «книга радства Иисуса Христа, сына Давидова, сына Авраамля» и пр. (Матф. 1, 1); также и Лука производит Его от Авраама и Давида. Можешь ли, принимая одно естество во Христе, согласить благовестие перваго Евангелиста с благовестием двух последних? Очевидно, не можешь: ибо быть в начале и происходить от Авраама, быть Творцем всего и иметь созданнаго прародителя, суть выражения взаимно противоречащия. Но изследуем сей предмет обстоятельнее. Скажи мне, веруешь ли, что Бог-Слово есть Творец всего?

Еранист. Так веровать учит меня божественное Писание.

Православный. Но в который день, по сотворении неба и земли, создан Адам?

Еранист. В шестый.

Православный. Сколько же родов разделяют Адама от Авраама?

Еранист. Думаю, – двадцать.

Православный. А от Авраама до Спасителя нашего Христа сколько родов исчисляет Евангелист Матфей?

Еранист. Сорок два.

Православный. Итак, если Христос Господь есть единое естество, то как возможно, чтобы Он быль и Творцем всего видимаго и невидимаго, и вместе, после толикаго числа родов, зачат был от Духа Святаго во чреве Девы? Как возможно, чтобы Он был и Творцем Адама и вместе сыном потомков Адамовых?

Еранист. Я уже прежде сказал, что то и другое приличествует воплощенному Богу; ибо я знаю одно воплотившееся естество Слова.

Православный. Да и мы, любезный мой, не утверждаем, чтобы воплотились два естества Слова, ибо знаем одно естество Бога-Слова, но вместе научены, что плоть, которую Он приняв, воплотился, есть инаго естества, нежели Слово. Ты сам убедишься в этом. Скажи мне, чрез пременение ли совершилось воплошение?

Еранист. Образа воплощения не знаю, а верую, что Слово воплотилось.

Православный. В этом ответе ты подражаешь фарисеям, которые, видя силу Владычня вопроса и боясь обличения, сказали Ему: "не вемы" (Матф. 21, 27). Я же, напротив, громко проповедую, что Божественное воплощение свободно от пременения: ибо, в противном случае, воплощенному не могли бы приличествовать ни имена, ни дела Божественныя.

Еранист. Что Бог-Слово непременяем, это мы уже не однажды утверждали согласно.

Православный. Следовательно Он воплотился, приняв плоть.

Еранист. Справедливо.

Православный. Но иное – естество Бога-Слова воплотившагося, и иное – естество плоти, воспринятое Богом-Словом. Таким образом, если воплощение совершилось не чрез пременение, но чрез восприятие плоти, и свойства, как Божеския, так и человеческия приписываются Христу, как воплощенному Богу; то следует, что естества не смешались воплощением, но остались целыми. Так понимая воплощение, мы увидим совершенное согласие между Евангелистами: ибо один из них благовествует о Божественных свойствах одного и того же Единороднаго, т. е. Владыки Христа, другой – о человеческих. Сему учит нас и сам Господь, когда в одном месте называет себя Сыном Божиим, в другом – Сыном человеческим; инде чтит матерь свою, как родительницу, а инде запрещает ей, как Владыка (Лук. 2, 51; Иоан, 2, 4); то одобряет именуюших Его сыном Давидовым, то неведущих научает, что Он не только сын, но и Господь Давидов; то отечеством своим называет Назарет и Капернаум, то взывает: «прежде даже Авраам не бысть, Аз есмь» (Иоан. 8, 58). Таких мест преисполнено божественное Писание, и они показывают, что во Христе не одно, а два естества.

Еранист. И я отвергаю слияние естеств, но не утверждаю и двух естеств, дабы не ввести двух сынов. Посему думаю, что Божество осталось целым, а человечество поглощено Божеством.

Православный. Это – басни язычников и бредни Манихеев, о которых и говорить стыдно: ибо первые много писали о совершенствах богов, а последние – о дщери света; мы же отвращаемся такого учения, не только как нечестиваго, но и как безсмысленнаго: ибо каким образом простое и несложное естество, все объемлющее, недоступное и неописанное, поглотило то естество, которое приняло?

Еранист. Точно так, как море поглощает каплю сладкой воды, которая тотчас исчезает, смешавшись с морскою водою.

Православный. Но между морем и каплей воды если есть различие, то только в количестве и качестве: одна весьма мала, другое весьма велико; одна сладка, другое солено; во всем прочем оне имеют большое сродство между собою: ибо обе имеют естество влажное и разливающееся, обеим обще то, что созданны и бездушны, и то и другое называется телом. Посему нет ничего нелепаго в том, что сродныя естества, соединившись, претерпевают смешение и поглощаются одно другим; но между естеством Божественным и человеческим разность безконечная, и смешение их представляет сущую невозможность. Но я могу привести тебе много предметов, которые при соединении не сливаются между собою, но остаются целыми. Например свет восходящаго солнца не весь ли воздух наполняет, весь разливаясь по всему воздуху?

Еранист. Справедливо.

Православный. Но в воздухе освещенном разве мы не видим света, и разве не называем его светом?

Еранист. Конечно.

Православный. И однако ж воздух и в присутствии в нем света не теряет своих качеств, ибо и при свете мы чувствуем и сухость, и влажность, и теплоту, и холод. По удалении же света, воздух остается воздухом, не потерпев никакой перемены от света.

Еранист. Это справедливо.

Православный. Разсмотри еще следующий пример. Железо, брошенное в огонь, раскаляется, и огонь насквозь проходит все существо его; каким, же образом соединение столь тесное не переменяет естества железа? Таким образом, если в телах мы усматриваем взаимное соединение без слияния естеств: то вовсе безразсудно предполагать такое слияние в естестве нетленном и неизменяемом и уничтожение им естества воспринятаго.

Еранист. Я не говорю, чтобы воспринятое естество уничтожилось, но утверждаю, что оно переменилось в существо Божественное.

Православный. Следовательно род человеческий уже не имеет прежней ограниченности. Но скажи мне, когда совершилось это пременение?

Еранист. Я уже не однажды говорил, что – в зачатии.

Православный. Но но зачатии Он (Иисус Христос) был зародышем во утробе и, родившись, был и назывался младенцем, приемля поклонение от пастырей, также был и отроком, каковым назван от ангела (Лук. 2, 12). Поелику все это свойственно человеческому естеству, то, если соединение совершилось во время зачатия, очевидно, что человечество не лишилось своего естества после соединения.

Еранист. Признаюсь, я неправильно определил время пременения. Плоть получила пременение в естество Божественное уже после воскресения из мертвых.

Православный. Следовательно во плоти по воскресении ничего не осталось такого, что бы показывало ея естество?

Еранист. Если бы осталось, то, очевидно, не последовало бы Божественнаго пременения.

Православный. Каким же образом Иисус Христос, для уверения апостолов, показывал им и «руце свои и нозе?»

Еранист. Таким точно образом, каким Он вошел к ним, «дверем затворенным».

Православный. Но «дверем затворенным» Он вошел точно так, как изшел из утробы, не разрушив печати девства, и как ходил по водам. Но тогда, по твоим собственным словам, еще не было преложения естества.

Еранист. Господь показал руки апостолам точно так, как боролся Он с Иаковом.

Православный. Так думать не позволяет Господь: ибо Он показал апостолам естество плоти с тою целию, чтобы они не думали, что видят пред собою духа. «Что смущени есте», говорит Он им, «и почто помышления входят в сердца ваша? видите руце Мои и нозе, яко сам Аз есмь. Осяжите Мя и видите, яко дух плоти и кости не имать, якоже Мене видите имуща» (Лк.24, 38–39). Не сказал: «плоть и кости суща», но: «плоть и кости имуща», дабы показать, что иное есть «имеющее» по естеству, и иное то, что́ оно имеет: ибо как иное есть приявшее и иное принятое, в обоих же – один Христос, так и между имеющим и тем, что оно имеет, находится большое различие, не разделяя однакож на два лица представляемаго таким образом Христа. Но когда апостолы все еще были в недоумении, Господь потребовал у них пищи, и «взем пред ними яде». Сие ядение хотя и не было удовлетворением потребности тела, но не было также и призраком.

Еранист. По моему мнению, надобно допустить одно из двух: или по чувству потребности Господь вкушал пищу, или, если не предположить сей потребности, то Он только делал вид, что вкушает пищу, на самом же деле не вкушал ея.

Православный. Тело, сделавшееся безсмертным, конечно, не имело нужды в пище, как сказал Господь о имеющих воскреснуть: «тамо ни женятся, ни постают, но яко ангели суть» (Марк 12, 25). Но что Он действительно вкушал пищу, о том свидетельствуют апостолы. Блаженный Лука говорит в начале Деяний: "ядый" с апостолами Господь «повеле им не отлучатися от Иерусалима» (Деян. 1, 4). Еще яснее говорит Петр: «иже с Ним ядохом и пихом, по воскресении Его от мертвых» (Деян. 10, 41). Ибо, Поелику находящимся в настоящей жизни свойственно вкушать пищу, то Господь чрез принятие пищи и пития доказал воскресение плоти тем, которые в том сомневались. Точно так поступил Он с Лазарем и дочерью Иаира, повелев дати ей "ясти" (Марк 5, 43; Ин. 12, 2).

Еранист. Если мы допустим, что Господь действительно вкушал пищу, то должны будем согласиться, что и все люди, по воскресении, будут вкушать ее.

Православный. Соделанное Спасителем, по некоторому особенному строительству, не есть правило и определение естества: потому что Он устроил и другое нечто, чего в воскресших телах не будет.

Еранист. Что такое?

Православный. Тела воскресших будут ли нетленны и безсмертны?

Еранист. Сему учит нас божественный Павел, говоря: «сеется в тление, востает в нетлении; сеется не в честь, востает в славе; сеется в немощи, востает в силе; сеется тело душевное, востает тело духовное» (1Кор. 15, 42–44).

Православный. Но Господь, имеющий воскресить тела необезчлененныя и неповрежденныя (без телесных недостатков), в собственном своем теле оставил следы гвоздей и прободения ребр, о чем свидетельствует и сам Господь и рука Фомы, осязавшая Его (Иоан. 20, 27).

Еранист. Правда.

Православный. Итак, если Господь, по воскресении, и пищу вкушал, и показывал ученикам своим руки и ноги, и следы гвоздей и копья, коим прободены были ребра Его, и говорил им: «осяжите Мя и видите, яко дух плоти и кости не имать, якоже Мене видите имуща» (Лук. 24, 39): то следует, что и после воскресения сохранилось естество плоти, а не преложилось в иное естество.

Еранист. Следовательно оно и по воскресении подлежит страданиям и смерти?

Православный. Никак; напротив нетленно, бесcтрастно и безсмертно.

Еранист. А если нетленно, безстрастно и безсмертно, то следует, что преложилось в иное естество.

Православный. Если бы это следствие было правильно, то по той же самой причине можно бы было заключить, что и тела всех людей преложатся в иную сущность: ибо все они будут нетленны и безсмертны. Но разве ты не слышал, что́ говорит апостол: «подобает сему тленному облещися в нетление и смертному сему облещися в безсмертие» (1Кор. 15, 53)?

Еранист. Знаю.

Православный. Следовательно естество остается целым, только тленность его переменяется в нетление и смертность в безсмертие. Но мы разсмотрим этот предмет следующим образом. Как здоровое, так и больное тело не называем ли мы одинаково телом?

Еранист. Так.

Православный. Почему?

Еранист. Потому-что то и другое имеет ту же самую сущность.

Православный. Однако ж мы усматриваем между ними большое различие: потому что одно из них здорово, цело и неповрежденно, у другаго, напротив, или глаз выколот, или нога переломлена, или есть другой какой-нибудь недостаток.

Еранист. Но и здоровье и болезнь пребывают в одном и том же естестве.

Православный. Следовательно тело до́лжно назвать существом, а болезнь и здоровье – случайностию.

Еранист. Справедливо, потому что болезнь может случиться, может и не случиться с телом.

Православный. Следовательно и повреждение и смерть суть имена случайностей, а не сущности.

Еранист. Так.

Православный. Следовательно и тела человеческия, возставши свободными от тления, освободятся и от смертности, не теряя собственнаго естества.

Еранист. Правда.

Православный. Следовательно и Владычне тело, хотя возстало нетленным, безстрастным, безсмертным, блистающим Божественною славою, и хотя чествуется поклонением от Сил небесных: однако же все оно тело, и имеет прежнюю ограниченность.

Еранист. Это правда; но я не думаю, чтобы ты стал утверждать, что оно, и по вознесении на небеса, не преложилось в естество Божественное.

Православный. Я не позволю себе говорить, основываясь на умствованиях человеческих: ибо я не столько дерзок, чтобы утверждать что-нибудь такое, что умолчано в божественном Писании. Но слышу глас св. Павла: «Бог уставил есть день, в оньже хощет судити вселенней в правде, о Муже, егоже предустави, веру подая всем, воскресив Его от мертвых» (Деян. 17, 31). Слышу и глас св. ангелов: «сей Иисус такожде паки приидет, имъже образом» ученики видели «Его идуща на небо» (Деян. 1, 11). Но они видели ограниченное естество, а не неограниченное. Слышу также, что́ говорит сам Господь: «узрите Сына человеческаго грядуща на облацех небесных» (Матф. 26, 64). Но знаю, что подлежащее зрению людей ограниченно: ибо естество неограниченное недоступно зрению. Кроме того, возсесть на престоле славы и «поставить овцы одесную себе, а козлища ошуюю» (Матф. 25, 31–33) показывает также ограниченность.

Еранист. Но отсюда выйдет следствие, что Бог-Слово и прежде вочеловечения не был неограничен: ибо пророк видел Его окруженным Серафимами.

Православный. Пророк видел не существо Божие, но некоторый образ, приспособленный к его приемлемости. Но по воскресении все люди узрят самое видимое естество Судии.

Еранист. Обещавшись ни одного слова не говорить, не подтверждая того свидетельством Писания, теперь предлагаешь мне свои умозаключения.

Православный. Утверждаемое мною я заимствую из Священнаго Писания: ибо пророк Захария говорит: «воззрят нань, егоже прободоша» (Зах. 12, 10). Может ли исполниться это пророчество, если распинатели не узнают естества, которое распяли? Также св. победоносец Стефан взывал: «се вижу небеса отверста, и Сына человеча одесную стояща Бога» (Деян. 1, 56). Но он видел естество, подлежащее зрению, а не незримое.

Еранист. Все это есть в Писании; но я не думаю, чтобы ты мог показать мне, что духоносные мужи вознесшееся на небеса тело называют телом.

Православный. Слушай, что́ говорит апостол: «наше жительство на небесех есть, отонудуже и Спасителя ждем Господа нашего Иисуса Христа, иже преобразит тело смирения нашего, яко быти сему сообразну телу славы Его» (Флп. 3, 20–21). Отсюда видно, что тело не пременилось в иное естество; но осталось телом, только исполненным Божественной славы и издающим лучи света. Сему-то телу будут сообразны и тела святых.

Еранист. Ужели же совершенно равны будут тела святых телу Господню?

Православный. В нетлении и безсмертии и они будут участвовать, будут также иметь общение в славе, как говорит апостол: «понеже с Ним страждем, да и с Ним прославимся» (Рим 8, 17); но в степени этой славы будет великая разность: Господне тело пред телами святых будет иметь такое же превосходство, какое солнце имеет пред звездами, или лучше, какое Владыка пред рабами, освещающий пред освещаемым. Впрочем рабам своим Он передал и собственныя имена: сам называясь Светом, Он светом назвал и святых, говоря: «вы есте свет миру» (Матф. 5, 14); называясь Солнцем правды, говорит о рабах своих: «тогда праведницы возсияют яко солнце» (Матф. 13, 43). Посему тела святых будут сообразны телу Господню в качестве славы, но не в степени. Теперь, кажется, ясно представлено тебе все, чего ты от меня требовал.

Еранист. Ты разсуждал очень довольно; но я следую святым, древле в церквах просиявшим. Итак покажи, говорили ли они в своих сочинениях о двух естествах во Христе, по соединении их.

Православный. Я прочитаю тебе их изъяснения, ты увидишь их свидетельства.

Св. Игнатий, Епископ Антиохийский и мученик говорит в послании к Смирнянам:

«Я знаю и верую, что и по воскресении Он (Иисус Христос) находится во плоти; и когда Он пришел к тем, которые были с Петром, то сказал им: возмите, осяжите Меня, и удостоверьтесь, что Я – не дух безплотный».

Св. Ириней, древний Епископ Лионский – в третьей книге против ересей:

«Иисус Христос соединил человека с Богом: ибо если бы не человек победил противника человеку, то этот противник был бы побежден несправедливо; с другой стороны, если бы не Бог даровал спасение, то оно не было бы твердо для нас. И если бы человек не был соединен с Богом, то не мог бы участвовать в нетлении. Ибо Ходатаю Бога и человеков надлежало, посредством собственнаго сродства с тем и другими, обоих соединить в любви и единомыслии, и человека привести к Богу и Бога возвестить человекам».

Он же – в третьей книге того же сочинения:

«И опять, когда говорит (Иоанн) в послании: «всяк веруяй, яко Иисус Христос от Бога рожден есть» (1Иоан. 5, 1) и пр., то показывает, что он знает одного и того же Христа, коему отверзлись врата небесныя, когда возносился Он с плотию, и который в той же самой плоти, к которой понес страдания, паки приидет открыть славу Отца».

Св. Ипполит, Епископ и мученик – в письме к некоторой царице:

«Апостол называет Его (Иисуса Христа) начатком умерших, как первороднаго из мертвых, который, возстав из мертвых и желая показать, что воскрешено то самое тело, которое и умерло, когда ученики сомневались в сем, призвав Фому, сказал: подойди, осяжи и смотри, «яко дух плоти и кости не имать, якоже Мене видите имуща» (Иоан. 20, 27)».

Он же – в толковании на Псалом 23-й:

«Он (Иисус Христос) приходит ко вратам небесным, Его сопровождают ангелы; но врата небесныя были заключены. Теперь в первый раз видят Силы небесныя плоть восходящую, и слышат от ангелов предшествующих Спасителю и Господу: «возмите врата князи ваша, и возмитеся врата вечная, и внидет Царь славы» (Псал. 23, 7)».

Св. Евстафий, Епископ Антиохийский и исповедник – в слове о душе:

«Прежде страдания, Он (Иисус Христос) всякий раз предсказывал свою телесную смерть, говоря, что Он будет предан архиереям, и указывая на победное знамение креста. Но по страдании, воскресши в третий день из мертвых, когда ученики сомневались в Его воскресении, явившись им в том же самом теле, сказал, что Он имеет всю плоть с костями, представляя глазам их прободенныя ребра и следы самых гвоздей».

Св. Афанасий, Епископ Александрийский – в сочинении против Ария:

«Когда говорит апостол: «тем же и Бог Его превознесе, и дарова Ему имя, еже паче всякаго имене» (Флп. 2, 9), то говорит о храме тела Его, а не о Божестве: ибо не всевысочайший Бог возносится, но возносится плоть всевысочайшаго, и плоти всевысочайшаго даруется имя превышающее всякое имя. Слово Божие не по благодати получило наименование Бога, но и плоть Его вместе с Ним сподобилась Божественной чести».

Он же – в том же самом слове:

«Когда (Иоанн) говорит: «не у бо бе Дух Святый, яко Иисус не у бе прославлен» (Иоан. 7, 39), то говорит, что плоть Его не была еще прославлена: ибо не Господь славы прославляется, но сама плоть Господа славы приемлет славу, восходя с Ним на небо».

Св. Амвросий, Епископ Медиоланский – в послании к Императору Грациану:

«Прочитанныя слова: «Господь славы распятся», мы не должны разуметь так, как будто бы Он распят был в своей славе. Но Поелику Он – Бог и человек, Бог по Божеству и человек по восприятию плоти, то и сказано: «Бог славы распятся»: ибо Он имеет то и другое естество, т. е. Божеское и человечекое; в естестве человеческом Он претерпел страдания, дабы пострадавший назывался нераздельно и Господом славы и Сыном человеческим, как написано: «сшедый с небесе Сын человеческий сый на небеси» (Иоан. 3, 13)».

Св. Василий, Епископ Кесарийский – в слове против Евномия:

«Я утверждаю, что быть во образе Божием то же значит, что быть в существе Божием: ибо как слова: «зрак раба приим» означают то, что Господь наш был в существе человечества, так, кто говорит, что Он «во образе Божии бысть», тот приписывает Ему свойства Божественнаго естества».

Св. Григорий Назианзин – в слове на новую неделю:

«В славное свое пришествие Он паки приидет судить живых и мертвых. Придет уже не плоть, но и не безтелесный, в некотором боговиднейшем, какое сам знает, теле, дабы быть видимым от тех, которые пронзили Его, и вместе пребыть Богом, чуждым грубости телесной».

Св. Григорий Нисский – в слове огласительном:

«Если человеческая душа, необходимостью естества соединенная с телом, свободно носится повсюду: то какая необходимость утверждать, что Божество стесняется естеством плоти?»

Св. Амфилохий, Епископ Иконийский – в слове на текст: «Отец Мой болий Мене есть»:

«Различай естества – Бога и человека: ибо Он (Христос) не отпадением от Божества сделался человеком, ниже постоянным самоусовершенствованием из человека – Богом».

Св. Иоанн Златоустый, Епископ Константинопольский – в толковании на Евангелие от Иоанна:

«Для чего Евангелист присовокупляет: «и вселися в ны?» Как бы так говорил он: не представляй ничего несообразнаго в слове: "бысть": ибо я сказал это не о пременении онаго непременяемаго естества, но о вселении и обитании. Обитающее не тождественно с обиталищем: тогда это не было бы обитанием; ибо ничто не обитает в самом себе. Другое я сказал по существу: ибо по соединению естеств Бог-Слово и плоть суть едино – не по слиянию естеств, ниже по уничтожению, но по некоторому неизъяснимому и неизреченному соединению».

Св. Флавиан, Епископ Антиохийский – в слове на Богоявление:

"Но «кто возглаголет силы Господни, слышаны сотворит вся хвалы Его» (Пс.105, 2)? Кто выразит словом величие благодеяний, излиянных на нас? Человеческое естество соединяется с Божественным, тогда как то и другое (естество) остается целым».

Св. Кирилл, Епископ Иерусалимский – в IV огласительном поучении:

«Веруй, что единородный Сын Божий, ради грехов наших, снизшел с небес на землю, приняв на себя подобное нашему человечество, и родившись от Святой Девы и Святаго Духа. Не в виде и призраке, но истинно совершилось вочеловечение Его; не прошел Он чрез Деву так, как чрез канал, но истинно воплотился от нея; действительно ел, как мы, и действительно пил, как мы. Ибо если вочеловечение есть призрак: то и спасение будет мечта. Два естества имел Христос: Он был человек, поскольку был видим, и вместе Бог невидимый; как человек Он действительно ел, как мы (ибо имел плоть подобную нашей); а как Бог, напитал пятью хлебами пять тысяч человек; действительно умер, как человек; а четырехдневнаго мертвеца воскресил, как Бог; спал на корабле действительно, как человек, и ходил по водам, как Бог».

Антиох, Епископ Птолемаидский:

«Не смешивай естеств, и не будешь в недоумении относительно строительства спасения».

Св. Иларий, Епископ и исповедник – в слове о вере:

«Тот не знает собственной жизни, кто не признает в Иисусе Христе как истиннаго Бога, так и истиннаго человека. Равно опасно отрекаться Христа Иисуса, или Духа Божия, или плоти тела нашего. «Всякь убо, иже исповесть Мя пред человеки, исповем его и Аз пред Отцем Моим, Иже на небесехь. А иже отвержется Мене пред человеки, отвергуся его и Аз пред Отцем Моим, Иже на небесех» (Матф. 10, 32–33). Сие говорило Слово, соделавшееся плотию, сему учил человек Иисус Христос, Господь славы, для спасения Церкви сам соделавшись посредником в том самом таинстве, коим Он посредствовал между Богом и человеком. Он один – в обоих, соединенных между собою, естествах; в каждом из них один и тот же, однако ж так, что, будучи в котором-либо одном из обоих, Он не теряет и другаго, дабы раждаемый человек не престал быть Богом, или обратно, пребывая Богом, не престал быть человеком. Посему блаженство истинной веры в том состоит, чтобы проповедывать Бога и человека, и исповедывать плоть и Слово, и что Бог знает, что Он есть и человек, и что плоти не неведомо, что она есть и Слово».

Августин, Епископ Иппонийский – в истолковании Евангелия Иоаннова:

«Что же ты еретик? Поелику Христос есть Бог и человек: то, когда Он говорит, как человек, ты, злословя Его, злословишь Бога. Он показывает тем естество человеческое, а ты дерзаешь унижать в Нем естество Божественное».

Севериан, Епископ Габальский – в слове на Рождество Христово:

«О, таинство поистине небесное и земное, видимое и не являемое! Ибо таков родившийся Христос: небесный и земный, держимый и несодержимый, видимый и неподлежащий зрению; Он – небесный по естеству Божества, и земный по естеству человечества; видимый по плоти, невидимый по духу, держимый по телу, и несодержимый по Слову».

Кирилл, Епископ Александрийский – в толковании на послание к Евреем:

«Хотя и говорится, что единородное Слово Божие ипостасно соединилось с плотию, однако ж мы не утверждаем, чтобы из того сделалось смешение обоих естеств между собою; напротив, каждое естество осталось тем, что оно есть».

Теперь ты слышал, друг мой, свидетельства великих светильников вселенной, видел лучи учения их, и узнал точно, что неслиянное соединение Божества и человечества во Иисусе Христе они проповедовали не только по рождестве Его, но и после спасительнаго страдания, и воскресения и вознесения.

Еранист. Я не думал, чтобы они различали во Иисусе Христе естества после соединения их, но теперь нахожу, что они полагают в том безмерную разность.

Православный. Только бешенству и необузданной дерзости свойственно воздвизать язык свой против сих доблественников и отличнейших ратоборцев (αριστεων) веры.

Dialogue III. The Impassible.

Orthodoxus and Eranistes.

Orth. – In our former discussions we have proved that God the Word is immutable, and became incarnate not by being changed into flesh, but by taking perfect human nature. The divine Scripture, and the teachers of the churches and luminaries of the world have clearly taught us that, after the union, He remained as He was, unmixed, impassible, unchanged, uncircumscribed; and that He preserved unimpaired the nature which He had taken. For the future then the subject before us is that of His passion, and it will be a very profitable one, for thence have been brought to us the waters of salvation.

Eran. – I am also of opinion that this discourse will be beneficial. I shall not however consent to our former method, but I propose myself to ask questions.

Orth. – And I will answer, without making any objection to the change of method. He who has truth on his side, not only when he questions but also when he is questioned, is supported by the might of the truth. Ask then what you will.

Eran. – Who, according to your view, suffered the passion?

Orth. – Our Lord Jesus Christ.

Eran. – Then a man gave us our salvation.

Orth. – No; for have we confessed that our Lord Jesus Christ was only man?

Eran. – Now define what you believe Christ to be.

Orth. – Incarnate Son of the living God.

Eran. – And is the Son of God God?

Orth. – God, having the same substance as the God Who begat Him.

Eran. – Then God underwent the passion.

Orth. – If He was nailed to the cross without a body, apply the passion to the Godhead; but if he was made man by taking flesh, why then do you exempt the passible from the passion and subject the impassible to it?

Eran. – But the reason why He took flesh was that the impassible might undergo the passion by means of the passible.

Orth. – You say impassible and apply passion to Him.

Eran. – I said that He took flesh to suffer.

Orth. – If He had had a nature capable of the Passion He would have suffered without flesh; so the flesh becomes superfluous.

Eran. – The divine nature is immortal, and the nature of the flesh mortal, so the immortal was united with the mortal, that through it He might taste of death.

Orth. – That which is by nature immortal does not undergo death, even when conjoined with the mortal; this is easy to see.

Eran. – Prove it; and remove the difficulty.

Orth. – Do you assert that the human soul was immortal, or mortal?

Eran. – Immortal.

Orth. – And is the body mortal or immortal?

Eran. – Indubitably mortal.

Orth. – And do we say that man consists of these natures?

Eran. – Yes.

Orth. – So the immortal is conjoined with the mortal?

Eran. – True.

Orth. – But when the connexion or union is at an end, the mortal submits to the law of death, while the soul remains immortal though sin has introduced death, or do you not hold death to be a penalty?

Eran. – So divine Scripture teaches. For we learn that when God forbade Adam to partake of the tree of knowledge He added «on the day that ye eat thereof ye shall surely die.»¹

Orth. – Then death is the punishment of them that have sinned?

Eran. – Agreed.

Orth. – Why then, when soul and body have both sinned together, does the body alone undergo the punishment of death?

Eran. – It was the body that cast its evil eye upon the tree, and stretched forth its hands, and plucked the forbidden fruit. It was the mouth that bit it with the teeth, and ground it small, and then the gullet committed it to the belly, and the belly digested it, and delivered it to the liver; and the liver turned what it had received into blood and passed it on to the hollow vein² and the vein to the adjacent parts and they through the rest, and so the theft of the forbidden food pervaded the whole body. Very properly then the body alone underwent the punishment of sin.

Orth. – You have given us a physiological disquisition on the nature of food, on all the parts that it goes through and on the modifications to which it is subject before it is assimilated with the body. But there is one point that you have refused to observe, and that is that the body goes through none of these processes which you have mentioned without the soul. When bereft of the soul which is its yoke mate the body lies breathless, voiceless, motionless; the eye sees neither wrong nor aright; no sound of voices reaches the ears, the hands cannot stir; the feet cannot walk; the body is like an instrument without music. How then can you say that only the body sinned when the body without the soul cannot even take a breath?

Eran. – The body does indeed receive life from the soul, and it furnishes the soul with the penal possession of sin.

Orth. – How, and in what manner?

Eran. – Through the eyes it makes it see amiss; through the ears it makes it hear unprofitable sounds; and through the tongue utter injurious words, and through all the other parts act ill.

Orth. – Then I suppose we may say Blessed are the deaf; blessed are they that have lost their sight and have been deprived of their other faculties, for the souls of men so incapacitated have neither part nor lot in the wickedness of the body. And why, O most sagacious sir, have you mentioned those functions of the body which are culpable, and said nothing about the laudable? It is possible to look with eyes of love and of kindliness; it is possible to wipe away a tear of compunction, to hear oracles of God, to bend the ear to the poor, to praise the Creator with the tongue, to give good lessons to our neighbour, to move the hand in mercy, and in a word to use the parts of the body for complete acquisition of goodness.

Eran. – This is all true.

Orth. – Therefore the observance and transgression of law is common to both soul and body.

Eran. – Yes.

Orth. – It seems to me that the soul takes the leading part in both, since it uses reasoning before the body acts.

Eran. – In what sense do you say this?

Orth. – First of all the mind makes, as it were, a sketch of virtue or of vice, and then gives to one or the other form with appropriate material and colour, using for its instruments the parts of the body.

Eran. – So it seems.

Orth. – If then the soul sins with the body; nay rather takes the lead in the sin, for to it is entrusted the bridling and direction of the animal part, why, as it shares the sin, does it not also share the punishment?

Eran. – But how were it possible for the immortal soul to share death?

Orth. – Yet it were just that after sharing the transgression, it should share the chastisement.

Eran. – Yes, just.

Orth. – But it did not do so.

Eran. – Certainly not.

Orth. – At least in the life to come it will be sent with the body to Gehenna.

Eran. – So He said «Fear not them which kill the body, but are not able to kill the soul; but rather fear him which is able to destroy both soul and body in hell.»³

Orth. – Therefore in this life it escapes death, as being immortal; in the life to come, it will be punished, not by undergoing death, but by suffering chastisement in life.

Eran. – That is what the divine Scripture says.

Orth. – It is then impossible for the immortal nature to undergo death.

Eran. – So it appears.

Orth. – How then do you say, God the Word tasted death? For if that which was created immortal is seen to be incapable of becoming mortal, how is it possible for him that is without creation and eternally immortal, Creator of mortal and immortal natures alike, to partake of death?

Eran. – We too know that His nature is immortal, but we say that He shared death in the flesh.

Orth. – But we have plainly shewn that it is in no wise possible for that which is by nature immortal to share death, for even the soul created together with, and conjoined with, the body and sharing in its sin, does not share death with it, on account of the immortality of its nature alone. But let us look at this same position from another point of view.

Eran. – There is every reason why we should leave no means untried to arrive at the truth.

Orth. – Let us then examine the matter thus. Do we assert that of virtue and vice some are teachers and some are followers?

Eran. – Yes.

Orth. – And do we say that the teacher of virtue deserves greater recompense?

Eran. – Certainly.

Orth. – And similarly the teacher of vice deserves twofold and threefold punishment?

Eran. – True.

Orth. – And what part shall we assign to the devil, that of teacher or disciple?

Eran. – Teacher of teachers, for he himself is father and teacher of all iniquity.

Orth. – And who of men became his first disciples?

Eran. – Adam and Eve.

Orth. – And who received the sentence of death?

Eran. – Adam and all his race.

Orth. – Then the disciples were punished for the bad lessons they had learnt, but the teacher, whom we have just declared to deserve two-fold and three-fold chastisement, got off the punishment?

Eran. – Apparently.

Orth. – And though this so came about we both acknowledge and declare that the Judge is just.

Eran. – Certainly.

Orth. – But, being just, why did He not exact an account from him of his evil teaching?

Eran. – He prepared for him the unquenchable flame of Gehenna, for, He says, «Depart from me ye cursed into everlasting fire prepared for the devil and his angels.»⁴ And the reason why he did not here share death with his disciples is because he has an immortal nature.

Orth. – Then even the greatest transgressors cannot incur death if they have an immortal nature.

Eran. – Agreed.

Orth. – If then even the very inventor and teacher of iniquity did not incur death on account of the immortality of his nature, do you not shudder at the thought of saying that the fount of immortality and righteousness shared death?

Eran. – Had we said that he underwent the passion involuntarily, there would have been some just ground for the accusation which you bring against us. But if the passion which is preached by us was spontaneous and the death voluntary, it becomes you, instead of accusing us, to praise the immensity of His love to man. For He suffered because He willed to suffer, and shared death because He wished it.

Orth. – You seem to me to be quite ignorant of the divine nature, for the Lord God wishes nothing inconsistent with His nature, and is able to do all that He wishes, and what He wishes is appropriate and agreeable to His own nature.

Eran. – We have learnt that all things are possible with God.⁵

Orth. – In expressing yourself thus indefinitely you include even what belongs to the Devil, for to say absolutely all things is to name together not only good, but its opposite.

Eran. – But did not the noble Job speak absolutely when he said «I know that thou canst do all things and with thee nothing is impossible»?⁶

Orth. – If you read what the just man said before, you will see the meaning of the one passage from the other, for he says «Remember, I beseech thee, that thou hast made me as the clay and wilt thou bring me into dust again? Hast thou not poured me out as milk and curdled me like cheese? Thou hast clothed me with skin and flesh and hast fenced me with bones and sinews, thou hast granted me life and favour.»⁷ And then he adds: – «Having this in myself I know that thou canst do all things and that with thee nothing is impossible.»⁸ Is it not therefore all that belongs to these things that he alleges to belong to the incorruptible nature, to the God of the universe?

Eran. – Nothing is impossible to Almighty God.

Orth. – Then according to your definition sin is possible to Almighty God?

Eran. – By no means.

Orth. – Wherefore?

Eran. – Because He does not wish it.

Orth. – Wherefore does He not wish it?

Eran. – Because sin is foreign to His nature.

Orth. – Then there are many things which He cannot do, for there are many kinds of transgression.

Eran. – Nothing of this kind can be wished or done by God.

Orth. – Nor can those things which are contrary to the divine nature.

Eran. – What are they?

Orth. – As, for instance, we have learnt that God is intelligent and true Light.

Eran. – True.

Orth. – And we could not call Him darkness or say that He wished to become, or could become, darkness.

Eran. – By no means.

Orth. – Again, the Divine Scripture calls His nature invisible.

Eran. – It does.

Orth. – And we could never say that It is capable of being made visible.

Eran. – No, surely.

Orth. – Nor comprehensible.

Eran. – No; for He is not so.

Orth. – No; for He is incomprehensible, and altogether unapproachable.

Eran. – You are right.

Orth. – And He that is could never become non-existent.

Eran. – Away with the thought!

Orth. – Nor yet could the Father become Son.

Eran. – Impossible.

Orth. – Nor yet could the unbegotten become begotten.

Eran. – How could He.

Orth. – And the Father could never become Son?

Eran. – By no means.

Orth. – Nor could the Holy Ghost ever become Son or Father.

Eran. – All this is impossible.

Orth. – And we shall find many other things of the same kind, which are similarly impossible, for the Eternal will not become of time, nor the Uncreate created and made, nor the infinite finite, and the like.

Eran. – None of these is possible.

Orth. – So we have found many things which are impossible to Almighty God.

Eran. – True.

Orth. – But not to be able in any of these respects is proof not of weakness, but of infinite power, and to be able would certainly be proof not of power but of impotence.

Eran. – How do you say this?

Orth. – Because each one of these proclaims the unchangeable and invariable character of God. For the impossibility of good becoming evil signifies the immensity of the goodness; and that He that is just should never become unjust, nor He that is true a liar, exhibits the stability and the strength that there is in truth and righteousness. Thus the true light could never become darkness; He that is could never become nonexistent, for the existence is perpetual and the light is naturally invariable. And so, after examining all other examples, you will find that the not being able is declaratory of the highest power. That things of this kind are impossible in the case of God, the divine Apostle also both perceived and laid down, for in his Epistle to the Hebrews⁹ he says, «that by two immutable things, in which it was impossible for God to lie we might have a strong consolation.»¹⁰ He shews that this incapacity is not weakness, but very power, for he asserts Him to be so true that it is impossible for there to be even a lie in Him. So the power of truth is signified through its want of power. And writing to the blessed Timothy, the Apostle adds «It is a faithful saying, for if we be dead with Him we shall also live with Him, if we suffer we shall also reign with Him; if we deny Him He will also deny us, if we believe not yet He abideth faithful, He cannot deny Himself.»¹¹ Again then the phrase «He cannot» is indicative of infinite power, for even though all men deny Him He says God is Himself, and cannot exist otherwise than in His own nature, for His being is indestructible. This is what is meant by the words «He cannot deny Himself.» Therefore the impossibility of change for the worse proves infinity of power.

Eran. – This is quite true and in harmony with the divine words.

Orth. – Granted then that with God many things are impossible, – everything, that is, which is repugnant to the divine nature, – how comes it that while you omit all the other qualities which belong to the divine nature, goodness, righteousness, truth, invisibility, incomprehensibility, infinity, and eternity, and the rest of the attributes which we assert to be proper to God, you maintain that His immortality and impassibility alone are subject to change, and in them concede the possibility of variation and give to God a capacity indicative of weakness?

Eran. – We have learnt this from the divine Scripture. The divine John exclaims «God so loved the world that He gave His only begotten Son,»¹² and the divine Paul, «For if when we were enemies we were reconciled to God by the death of His Son, much more being reconciled we shall be saved by His life.»¹³

Orth. – Of course all this is true, for these are divine oracles,¹⁴ but remember what we have often confessed.

Eran. – What?

Orth. – We have confessed that God the Word the Son of God did not appear without a body, but assumed perfect human nature.

Eran. – Yes; this we have confessed.

Orth. – And He was called Son of Man because He took a body and human soul.

Eran. – True.

Orth. – Therefore the Lord Jesus Christ is verily our God; for of these two natures the one was His from everlasting and the other He assumed.

Eran. – Indubitably.

Orth. – While, then, as man He underwent the passion, as God He remained incapable of suffering.

Eran. – How then does the divine Scripture say that the Son of God suffered?

Orth. – Because the body which suffered was His body. But let us look at the matter thus; when we hear the divine Scripture saying «And it came to pass when Isaac was old his eyes were dim so that he could not see,»¹⁵ whither is our mind carried and on what does it rest, on Isaac's soul or on his body?

Eran. – Of course on his body.

Orth. – Do we then conjecture that his soul also shared in the affection of blindness?

Eran. – Certainly not.

Orth. – We assert that only his body was deprived of the sense of sight?

Eran. – Yes.

Orth. – And again when we hear Amaziah saying to the prophet Amos, «Oh thou seer go flee away into the land of Judah,»¹⁶ and Saul enquiring: «Tell me I pray thee where the seer's house is,»¹⁷ we understand nothing bodily.

Eran. – Certainly not.

Orth. – And yet the words used are significant of the health of the organ of sight.

Eran. – True.

Orth. – Yet we know that the power of the Spirit when given to purer souls inspires prophetic grace and causes them to see even hidden things, and, in consequence of their thus seeing, they are called seers and beholders.

Eran. – What you say is true.

Orth. – And let us consider this too.

Eran. – What?

Orth. – When we hear the story of the divine evangelists narrating how they brought to God a man sick of the palsy, laid upon a bed, do we say that this was paralysis of the parts of the soul or of the body?

Eran. – Plainly of the body.

Orth. – And when while reading the Epistle to the Hebrews we light upon the passage where the Apostle says «Wherefore lift up the hands which hang down and the feeble knees and make straight paths for your feet lest that which is lame be turned out of the way, but let it rather be healed,»¹⁸ do we say that the divine Apostle said these things about the parts of the body?

Eran. – No.

Orth. – Shall we say that he was for removing the feebleness and infirmity of the soul and stimulating the disciples to manliness?

Eran. – Obviously.

Orth. – But we do not find these things distinguished in the divine Scripture, for in describing the blindness of Isaac he made no reference to the body, but spoke of Isaac as absolutely blind, nor in describing the prophets as seers and beholders did he say that their souls saw and beheld what was hidden, but mentioned the persons themselves.

Eran. – Yes; this is so.

Orth. – And he did not point out that the body of the paralytic was palsied, but called the man a paralytic.

Eran. – True.

Orth. – And even the divine Apostle made no special mention of the souls, though it was these that he purposed to strengthen and to rouse.

Eran. – No; he did not.

Orth. – But when we examine the meaning of the words, we understand which belongs to the soul and which to the body.

Eran. – And very naturally; for God made us reasonable beings.

Orth. – Then let us make use of this reasoning faculty in the case of our Maker and Saviour, and let us recognise what belongs to His Godhead and what to His manhood.

Eran. – But by doing this we shall destroy the supreme union.

Orth. – In the case of Isaac, of the prophets, of the man sick of the palsy, and of the rest, we did so without destroying the natural union of the soul and of the body; we did not even separate the souls from their proper bodies, but by reason alone distinguished what belonged to the soul and what to the body. Is it not then monstrous that while we take this course in the case of souls and bodies, we should refuse to do so in the case of our Saviour, and confound natures which differ not in the same proportion as soul from body, but in as vast a degree as the temporal from the eternal and the Creator from the created?

Eran. – The divine Scripture says that the Son of God underwent the passion.

Orth. – We deny that it was suffered by any other, but none the less, taught by the divine Scripture, we know that the nature of the Godhead is impassible. We are told of impassibility and of passion, of manhood and of Godhead, and we therefore attribute the passion to the passible body, and confess that no passion was undergone by the nature that was impassible.

Eran. – Then a body won our salvation for us.

Orth. – Yes; but not a mere man's body, but that of our Lord Jesus Christ, the only begotten Son of God. If you regard this body as insignificant and of small account, how can you hold its type to be an object of worship and a means of salvation? and how can the archetype be contemptible and insignificant of that of which the type is adorable and honourable?

Eran. – I do not look on the body as of small account, but I object to dividing it from the Godhead.

Orth. – We, my good sir, do not divide the union but we regard the peculiar properties of the natures, and I am sure that in a moment you will take the same view.

Eran. – You talk like a prophet.

Orth. – No; not like a prophet, but as knowing the power of truth. But now answer me this. When you hear the Lord saying «I and my Father are one,»¹⁹ and «He that hath seen me hath seen the Father,»²⁰ do you say that this refers to the flesh or to the Godhead?

Eran. – How can the flesh and the Father possibly be of one substance?

Orth. – Then these passages indicate the Godhead?

Eran. – True.

Orth. – And so with the text, «In the beginning was the Word and the Word was God,»²¹ and the like.

Eran. – Agreed.

Orth. – Again when the divine Scripture says, «Jesus therefore being wearied with his journey sat thus on the well,»²² of what is the weariness to be understood, of the Godhead or of the body?

Eran. – I cannot bear to divide what is united.

Orth. – Then it seems you attribute the weariness to the divine nature?

Eran. – I think so.

Orth. – But then you directly contradict the exclamation of the prophet «He fainteth not neither is weary; there is no searching of His understanding. He giveth power to the faint and to them that have no might he increaseth strength.»²³ And a little further on «But they that wait upon the Lord shall renew their strength, they shall mount up with wings as eagles, they shall run and not be weary and they shall walk and not faint.»²⁴ Now how can He who bestows upon others the boon of freedom from weariness and want, possibly be himself subject to hunger and thirst?

Eran. – I have said over and over again that God is impassible, and free from all want, but after the incarnation He became capable of suffering.

Orth. – But did He do this by admitting the sufferings in His Godhead, or by permitting the passible nature to undergo its natural sufferings and by suffering proclaim that what was seen was no unreality, but was really assumed of human nature? But now let us look at the matter thus: we say that the divine nature was uncircumscribed.

Eran. – Aye.

Orth. – And uncircumscribed nature is circumscribed by none.

Eran. – Of course not.

Orth. – It therefore needs no transition for it is everywhere.

Eran. – True.

Orth. – And that which needs no transition needs not to travel.

Eran. – That is clear.

Orth. – And that which does not travel does not grow weary.

Eran. – No.

Orth. – It follows then that the divine nature, which is uncircumscribed, and needs not to travel, was not weary.

Eran. – But the divine Scripture says that Jesus was weary, and Jesus is God; «And our Lord Jesus Christ, by whom are all things.»²⁵

Orth. – But the exact expression of the divine Scripture is that Jesus «was wearied» not «is wearied.»²⁶ We must consider how one and the other can be applied to the same person.

Eran. – Well; try to point this out, for you are always for forcing on us the distinction of terms.

Orth. – I think that even a barbarian might easily make this distinction. The union of unlike natures being conceded, the person of Christ on account of the union receives both; to each nature its own properties are attributed; to the uncircumscribed immunity from weariness, to that which is capable of transition and travel weariness. For travelling is the function of the feet; of the muscles to be strained by over exercise.

Eran. – There is no controversy about these being bodily affections.

Orth. – Well then; the prediction which I made, and you scoffed at, has come true; for look; you have shewn us what belongs to manhood, and what belongs to Godhead.

Eran. – But I have not divided one son into two.

Orth. – Nor do we, my friend; but giving heed to the difference of the natures, we consider what befits godhead, and what is proper to a body.

Eran. – This distinction is not the teaching of the divine Scripture; it says that the Son of God died. So the Apostle; – «For if when we were enemies we were reconciled to God by the death of His Son.»²⁷ And he says that the Lord was raised from the dead for «God» he says «raised the Lord from the dead.»²⁸

Orth. – And when the divine Scripture says «And devout men carried Stephen to his burial and made great lamentation over him»²⁹ would any one say that his soul was committed to the grave as well as his body?

Eran. – Of course not.

Orth. – And when you hear the Patriarch Jacob saying «Bury me with my Fathers,»³⁰ do you suppose this refers to the body or to the soul?

Eran. – To the body; without question.

Orth. – Now read what follows.

Eran. – «There they buried Abraham and Sarah his wife. There they buried Isaac and Rebekah his wife and there I buried Leah.»³¹

Orth. – Now, in the passages which you have just read, the divine Scripture makes no mention of the body, but as far as the words used go, signifies soul as well as body. We however make the proper distinction and say that the souls of the patriarchs were immortal, and that only their bodies were buried in the double cave.³²

Eran. – True.

Orth. – And when we read in the Acts how Herod slew James the brother of John with a sword,³³ we are not likely to hold that his soul died.

Eran. – No; how could we? We remember the Lord's warning «Fear not them which kill the body but are not able to kill the soul.»³⁴

Orth. – But does it not seem to you impious and monstrous in the case of mere men to avoid the invariable connexion of soul and body, and in the case of scriptural references to death and burial, to distinguish in thought the soul from the body and connect them only with the body, while in trust in the teaching of the Lord you hold the soul to be immortal, and then when you hear of the passion of the Son of God to follow quite a different course? Are you justified in making no mention of the body to which the passion belongs, and in representing the divine nature which is impassible, immutable and immortal as mortal and passible? While all the while you know that if the nature of God the Word is capable of suffering, the assumption of the body was superfluous.

Eran. – We have learnt from the Divine Scriptures that the Son of God suffered.

Orth. – But the divine apostle interprets the Passion, and shews what nature suffered.

Eran. – Show me this at once and clear the matter up.

Orth. – Are you not acquainted with the passage in the Epistle to the Hebrews in which the divine Paul³⁵ says «For which cause He is not ashamed to call them brethren saying I will declare thy name unto my brethren, in the midst of the Church will I sing praise unto Thee.' And again, Behold I and the children which God hath given me.'»³⁶

Eran. – Yes, I know this, but this does not give us what you promised.

Orth. – Yes: even these suggest what I promised to shew. The word brotherhood signifies kinship, and the kinship is due to the assumption of the nature, and the assumption openly proclaims the impassibility of the Godhead. But to understand this the more plainly read what follows.

Eran. – «Forasmuch then as the children are partakers of flesh and blood, He also Himself likewise took part of the same that through death He might destroy him that hath the power of death...and deliver them who through fear of death were all their life subject to bondage.»³⁷

Orth. – This, I think, needs no explanation; it teaches clearly the mystery of the oeconomy.

Eran. – I see nothing here of what you promised to prove.

Orth. – Yet the divine Apostle teaches plainly that the Creator, pitying this nature not only seized cruelly by death, but throughout all life made death's slave, effected the resurrection through a body for our bodies, and, by means of a mortal body, undid the dominion of death; for since His own nature was immortal He righteously wished to stay the sovereignty of death by taking the first fruits of them that were subject to death, and while He kept these first fruits (i.e. the body) blameless and free from sin, on the one hand He gave death license to lay hands on it and so satisfy its insatiability, while on the other, for the sake of the wrong done to this body, he put a stop to the unrighteous sovereignty usurped over all the rest of men. These firstfruits unrighteously engulfed He raised again and will make the race to follow them. Set this explanation side by side with the words of the Apostle, and you will understand the impassibility of the Godhead.

Eran. – In what has been read there is no proof of the divine impassibility.

Orth. – Nay: does not the statement of the divine Apostle, that the reason of His making the children partakers of the flesh and blood was that through death He might destroy him that hath the power of death, distinctly signify the impassibility of the Godhead, and the passibility of the flesh, and that because the divine nature could not suffer He assumed the nature that could and through it destroyed the power of the devil?

Eran. – How did He destroy the power of the devil and the dominion of death through the flesh?

Orth. – What arms did the devil use at the beginning when he enslaved the nature of men?

Eran. – The means by which he took captive him who had been constituted citizen of Paradise, was sin.

Orth. – And what punishment did God assign for the transgression of the commandment?

Eran. – Death.

Orth. – Then sin is the mother of death, and the devil its father.

Eran. – True.

Orth. – War then was waged against human nature by sin. Sin seduced them that obeyed it to slavery, brought them to its vile father, and delivered them to its very bitter offspring.

Eran. – That is plain.

Orth. – So with reason the Creator, with the intention of destroying either power, assumed the nature against which war was being waged, and, by keeping it clear of all sin, both set it free from the sovereignty of the devil, and, by its means, destroyed the devil's dominion. For since death is the punishment of sinners, and death unrighteously and against the divine law seized the sinless body of the Lord, He first raised up that which was unlawfully detained, and then promised release to them that were with justice imprisoned.

Eran. – But how do you think it just that the resurrection of Him who was unlawfully detained should be shared by the bodies which had been righteously delivered to death?

Orth. – And how do you think it just that, when it was Adam who transgressed the commandment, his race should follow their forefather?

Eran. – Although the race had not participated in the famous transgression, yet it committed other sins, and for this cause incurred death.

Orth. – Yet not sinners only but just men, patriarchs, prophets, apostles, and men who have shone bright in many kinds of virtue have come into death's meshes.

Eran. – Yes; for how could a family sprung of mortal parents remain immortal? Adam after the transgression and the divine sentence, and after coming under the power of death, knew his wife, and was called father; having himself become mortal he was made father of mortals; reasonably then all who have received mortal nature follow their forefather.

Orth. – You have shewn very well the reason of our being partakers of death. The same however must be granted about the resurrection, for the remedy must be meet for the disease. When the head of the race was doomed, all the race was doomed with him, and so when the Saviour destroyed the curse, human nature won freedom; and just as they that shared Adam's nature followed him in his going down into Hades, so all the nature of men will share in newness of life with the Lord Christ in His resurrection.

Eran. – The decrees of the Church must be given not only declaratorily but demonstratively. Tell me then how these doctrines are taught in the divine Scripture.

Orth. – Listen to the Apostle writing to the Romans, and through them teaching all mankind: «For if through the offence of one many be dead, much more the grace of God, and the gift by grace, which is by one man, Jesus Christ, hath abounded unto many. And not as it was by one that sinned, so is the gift; for the judgment was by one to condemnation, but the free gift is of many offences unto justification. For if by one man's offence death reigned by one; much more they which receive abundance of grace and of the gift of righteousness shall reign in life by one, Jesus Christ»³⁸ and again: «Therefore as by the offence of one judgment came upon all men to condemnation; even so by the righteousness of one the free gift came upon all men unto justification of life. For as by one man's disobedience many were made sinners so by the obedience of one shall many be made righteous.»³⁹ And when introducing to the Corinthians his argument about the resurrection he shortly reveals to them the mystery of the oeconomy, and says: «But now is Christ risen from the dead and become the first fruits of them which slept. For since by man came death by man came also the resurrection of the dead. For as in Adam all die, even so in Christ shall all be made alive.»⁴⁰ So I have brought you proofs from the divine oracles. Now look at what belongs to Adam compared with what belongs to Christ, the disease with the remedy, the wound with the salve, the sin with the wealth of righteousness, the ban with the blessing, the doom with the delivery, the transgression with the observance, the death with the life, hell with the kingdom, Adam with Christ, the man with the Man. And yet the Lord Christ is not only man but eternal God, but the divine Apostle names Him from the nature which He assumed, because it is in this nature that he compares Him with Adam. The justification, the struggle, the victory, the death, the resurrection are all of this human nature; it is this nature which we share with Him; in this nature they who have exercised themselves beforehand in the citizenship of the kingdom shall reign with Him. Of this nature I spoke, not dividing the Godhead, but referring to what is proper to the manhood.

Eran. – You have gone through long discussions on this point, and have strengthened your argument by scriptural testimony, but if the passion was really of the flesh, how is it that when he praises the divine love to men, the Apostle exclaims, «He that spared not His own Son but delivered Him up for us all,»⁴¹ what son does he say was delivered up?

Orth. – Watch well your words. There is one Son of God, wherefore He is called only begotten.

Eran. – If then there is one Son of God, the divine Apostle called him own Son.

Orth. – True.

Eran. – Then he says that He was delivered up.

Orth. – Yes, but not without a body, as we have agreed again and again.

Eran. – It has been agreed again and again that He took body and soul.

Orth. – Therefore the Apostle spoke of what relates to the body.

Eran. – The divide Apostle says distinctly «Who spared not his own Son.»

Orth. – When then you hear God saying to Abraham «Because thou hast not withheld thy son thy only son,»⁴² do you allege that Isaac was slain?

Eran. – Of course not.

Orth. – And yet God said «Thou hast not withheld,» and the God of all is true.

Eran. – The expression «thou hast not withheld» refers to the readiness of Abraham, for he was ready to sacrifice the lad, but God prevented it.

Orth. – Well; in the story of Abraham you were not content with the letter, but unfolded it and made the meaning clear. In precisely the same manner examine the meaning of the words of the Apostle. You will then see that it was by no means the divine nature which was not withheld, but the flesh nailed to the Cross. And it is easy to perceive the truth even in the type. Do you regard Abraham's sacrifice as a type of the oblation offered on behalf of the world?

Eran. – Not at all, nor yet can I make words spoken rhetorically in the churches a rule of faith.

Orth. – You ought by all means to follow teachers of the Church, but, since you improperly oppose yourself to these, hear the Saviour Himself when addressing the Jews; «Your Father Abraham rejoiced to see my day and he saw it and was glad.»⁴³ Note that the Lord calls His passion «a day.»

Eran. – I accept the Lord's testimony and do not doubt the type.

Orth. – Now compare the type with the reality and you will see the impassibility of the Godhead even in the type. Both in the former and in the latter there is a Father; both in the former and the latter a well beloved Son, each bearing the material for the sacrifice. The one bore the wood, the other the cross upon his shoulders. It is said that the top of the hill was dignified by the sacrifice of both. There is a correspondence moreover between the number of days and nights and the resurrection which followed, for after Isaac had been slain by his father's willing heart, on the third day after the bountiful God had ordered the deed to be done, he rose to new life at the voice of Him who loves mankind.⁴⁴ A lamb was seen caught in a thicket, furnishing an image of the cross, and slain instead of the lad. Now if this is a type of the reality, and in the type the only begotten Son did not undergo sacrifice, but a lamb was substituted and laid upon the altar and completed the mystery of the oblation, why then in the reality do you hesitate to assign the passion to the flesh, and to proclaim the impassibility of the Godhead?

Eran. – In your observations upon this type you represent Isaac as living again at the divine command. There is nothing therefore unseemly if, fitting the reality to the type, we declare that God the Word suffered and came to life again.

Orth. – I have said again and again that it is quite impossible for the type to match the archetypal reality in every respect, and this may also be easily understood in the present instance. Isaac and the lamb, as touching the difference of their natures, suit the image, but as touching the separation of their divided persons⁴⁵ they do so no longer. We preach so close an union of Godhead and of manhood as to understand one person⁴⁶ undivided, and to acknowledge the same to be both God and man, visible and invisible, circumscribed and uncircumscribed, and we apply to one of the persons all the attributes which are indicative alike of Godhead and of manhood. Now since the lamb, an unreasoning being, and not gifted with the divine image,⁴⁷ could not possibly prefigure the restoration to life, the two divide between them the type of the mystery of the oeconomy, and while one furnishes the image of death, the other supplies that of the resurrection. We find precisely the same thing in the Mosaic sacrifices, for in them too may be seen a type outlined in anticipation of the passion of salvation.

Eran. – What Mosaic sacrifice foreshadows the reality?

Orth. – All the Old Testament, so to say, is a type of the New. It is for this reason that the divine Apostle plainly says – «the Law having a shadow of good things to come»⁴⁸ and again «now all these things happened unto them for ensamples.»⁴⁹ The image of the archetype is very distinctly exhibited by the lamb slain in Egypt, and by the red heifer burned without the camp, and moreover referred to by the Apostle in the Epistle to the Hebrews, where he writes «Wherefore Jesus also that he might sanctify the people with his own blood, suffered without the gate.»⁵⁰ But of this no more for the present. I will however mention the sacrifice in which two goats were offered, the one being slain, and the other let go.⁵¹ In these two goats there is an anticipative image of the two natures of the Saviour; – in the one let go, of the impassible Godhead, in the one slain, of the passible manhood.

Eran. – Do you not think it irreverent to liken the Lord to goats?

Orth. – Which do you think is a fitter object of avoidance and hate, a serpent or a goat?

Eran. – A serpent is plainly hateful, for it injures those who come within its reach, and often hurts people who do it no harm. A goat on the other hand comes, according to the Law, in the list of animals that are clean and may be eaten.

Orth. – Now hear the Lord likening the passion of salvation to the brazen serpent. He says: «As Moses lifted up the serpent in the wilderness even so must the Son of man be lifted up: that whosoever believeth in Him should not perish, but have eternal life.»⁵² If a brazen serpent was a type of the crucified Saviour, of what impropriety are we guilty in comparing the passion of salvation with the sacrifice of the goats?

Eran. – Because John called the Lord «a lamb,»⁵³ and Isaiah called Him «lamb» and «sheep.»⁵⁴

Orth. – But the blessed Paul calls Him «sin»⁵⁵ and "curse."⁵⁶ As curse therefore He satisfies the type of the accursed serpent; as sin He explains the figure of the sacrifice of the goats, for on behalf of sin, in the Law, a goat, and not a lamb, was offered. So the Lord in the Gospels likened the just to lambs, but sinners to kids;⁵⁷ and since He was ordained to undergo the passion not only on behalf of just men, but also of sinners, He appropriately foreshadows His own offering through lambs and goats.

Eran. – But the type of the two goats leads us to think of two persons.

Orth. – The passibility of the manhood and the impassibility of the Godhead could not possibly be prefigured both at once by one goat. The one which was slain could not have shewn the living nature. So two were taken in order to explain the two natures. The same lesson may well be learnt from another sacrifice.

Eran. – From which?

Orth. – From that in which the lawgiver bids two pure birds be offered – one to be slain, and the other, after having been dipped in the blood of the slain, to be let go. Here also we see a type of the Godhead and of the manhood – of the manhood slain and of the godhead appropriating the passion.

Eran. – You have given us many types, but I object to enigmas.

Orth. – Yet the divine Apostle says that the narratives are types.⁵⁸ Hagar is called a type of the old covenant; Sarah is likened to the heavenly Jerusalem; Ishmael is a type of Israel, and Isaac of the new people. So you must accuse the loud trumpet of the Spirit for giving its enigmas for us all.

Eran. – Though you urge any number of arguments, you will never induce me to divide the passion. I have heard the voice of the angel saying to Mary and her companions, «Come, see the place where the Lord lay.»⁵⁹

Orth. – This is quite in accordance with our common customs; we speak of the part by the name which belongs to all the parts. When we go into the churches where are buried the holy apostles or prophets or martyrs, we ask from time to time, «Who is it who lies in the shrine?» and those who are able to give us information say in reply, Thomas, it may be, the Apostle,⁶⁰ or John the Baptist,⁶¹ or Stephen the protomartyr,⁶² or any other of the saints, mentioning them by name, though perhaps only a few scanty relics of them lie here. But no one who hears these names which are common to both body and soul will imagine that the souls also are shut up in the chests; everybody knows that the chests contain only the bodies or even small portions of the bodies. The holy angel spoke in precisely the same manner when he described the body by the name of the person.

Eran. – But how can you prove that the angel spoke to the women about the Lord's body?

Orth. – In the first place, the tomb itself suffices to settle the question, for to a tomb is committed neither soul nor Godhead whose nature is uncircumscribed; tombs are made for bodies. Furthermore this is plainly taught by the divine Scripture, for so the holy Matthew narrates the event, «When the even was come there came a rich man of Arimathæa named Joseph who also himself was Jesus' disciplë he went to Pilate and begged the body of Jesus. Then Pilate commanded the body to be delivered, and when Joseph had taken the body, he wrapped it in a clean linen cloth, and laid it in his own new tomb, which he had hewn out in the rock: and he rolled a great stone to the door of the sepulchre and departed.»⁶³ See how often he mentions the body in order to stop the mouths of them who blaspheme the Godhead. The same course is pursued by the thrice blessed Mark, whose narrative I will also quote. «And now when the even was come, because it was the preparation, that is, the day before the Sabbath, Joseph of Arimathæa, an honourable counsellor, which also waited for the kingdom of God, came, and went in boldly unto Pilate, and craved the body of Jesus. And Pilate marvelled if He were already dead; and calling unto him the centurion, he asked him whether He had been any while dead. And when he knew it of the centurion, he gave the body to Joseph, and he brought fine linen, and took him down, and wrapped Him in the linen, and laid Him in a sepulchre,»⁶⁴ and so on. Observe with admiration, the harmony of terms, and how consistently and continuously the word body is introduced. The illustrious Luke, too, relates just in the same way how Joseph begged the body and after he had received it treated it with due rites.⁶⁵ By the divine John we are told yet more, «Joseph of Arimathæa being a disciple of Jesus, but secretly for fear of the Jews, besought Pilate that he might take away the body of Jesus; and Pilate gave him leave. He came therefore and took the body of Jesus. And there came also Nicodemus, which at the first came to Jesus by night, and brought a mixture of myrrh and aloes about a hundred pound weight. Then took they the body of Jesus and wound it in linen clothes with the spices, as the manner of the Jews is to bury. Now in the place where He was crucified there was a garden; and in the garden a new sepulchre, wherein was never man yet laid. There laid they Jesus therefore because of the Jews' preparation day, for the sepulchre was nigh at hand.»⁶⁶ Observe how often mention is made of the body; how the Evangelist shows that it was the body which was nailed to the cross, the body begged by Joseph of Pilate, the body taken down from the tree, the body wrapped in linen clothes with the myrrh and aloes, and then the name of the person given to it; and Jesus said to have been laid in a tomb. Thus the angel said, «Come see the place where the Lord lay,»⁶⁷ naming the part by the name of the whole; and we constantly do just the same. In this place, we say, such an one was buried; not the body of such an one. Every one in his senses knows that we are speaking of the body, and such a mode of speech is customary in divine Scripture. Aaron, we read, died and they buried him on Mount Hor.⁶⁸ Samuel died and they buried him at Ramah,⁶⁹ and there are many similar instances. The same use is followed by the divine Apostle when speaking of the death of the Lord. «I delivered unto you first of all,» he writes, «that which I also received how that Christ died for our sins according to the Scriptures; and that He was buried, and that He rose again the third day according to the Scriptures,»⁷⁰ and so on.

Eran. – In the passages we have just now read the Apostle does not mention a body, but Christ the Saviour of us all. You have brought evidence against your own side, and wounded yourself with your own weapon.

Orth. – You seem to have very quickly forgotten the long discourse in which I proved to you over and over again that the body is spoken of by the name of the person. This is what is now done by the divine Apostle, and it can easily be proved from this very passage. Now let us look at it. Why did the divine writer write thus to the Corinthians?

Eran. – They had been deceived by some into believing that there is no resurrection. When the teacher of the world learnt this he furnished them with his arguments about the resurrection of the bodies.

Orth. – Why then does he introduce the resurrection of the Lord, when he wishes to prove the resurrection of the bodies?

Eran. – As sufficient to prove the resurrection of us all.

Orth. – In what is His death like the death of the rest; that by His resurrection may be proved the resurrection of all?

Eran. – The reason of the incarnation, suffering, and death of the only begotten Son of God, was that He might destroy death. Thus, after rising, by His own resurrection He preaches the resurrection of all.

Orth. – But who, hearing of a resurrection of God, would ever believe that the resurrection of all men would be exactly like it? The difference of the natures does not allow of our believing in the argument of the resurrection. He is God and they are men, and the difference between God and men is incalculable. They are mortal, and subject to death, like to the grass and to the flower. He is almighty.

Eran. – But after His incarnation God the Word had a body, and through this He proved His likeness to men.

Orth. – Yes; and for this reason the suffering and the death and the resurrection are all of the body, and in proof of this the divine Apostle in another place promises renewal of life to all, and to them that believe in the resurrection of their Saviour, yet look upon the general resurrection of all as fable, he exclaims, «Now if Christ be preached that He rose from the dead, how say some among you that there is no resurrection of the dead? But if there is no resurrection of the dead, then is Christ not risen, and if Christ he not risen...your faith is vain, you are yet in your sins.»⁷¹ And from the past he confirms the future, and from what is disbelieved he disproves what is believed, for he says, If the one seems impossible to you, then the other will be false; if the one seems real and true, then let the other in like manner seem true, for here too a resurrection of the body is preached, and this body is called the first fruits of those. The resurrection of this body after many arguments he affirms directly, «But now is Christ risen from the dead and become the firstfruits of them that slept, for since by man came death, by man came also the resurrection of the dead, for as in Adam all die, even so in Christ shall all be made alive,»⁷² and he does not only confirm the argument of the resurrection, but also reveals the mystery of the oeconomy. He calls Christ man that he may prove the remedy to be appropriate to the disease.

Eran. – Then the Christ is only a man.

Orth. – God forbid. On the contrary, we have again and again confessed that He is not only man but eternal God. But He suffered as man, not as God. And this the divine Apostle clearly teaches us when he says «For since by man came death, by man came also the resurrection of the dead.»⁷³ And in his letter to the Thessalonians, he strengthens his argument concerning the general resurrection by that of our Saviour in the passage «For if we believe that Jesus died and rose again, even them also which sleep in Jesus will God bring with him.»⁷⁴

Eran. – The Apostle proves the general resurrection by means of the Lord's resurrection, and it is clear that in this case also what died and rose was a body. For he would never have attempted to prove the general resurrection by its means unless there had been some relation between the substance of the one and the other. I shall never consent to apply the passion to the human nature alone. It seems agreeable to my view to say that God the Word died in the flesh.

Orth. – We have frequently shewn that what is naturally immortal can in no way die. If then He died He was not immortal; and what perils lie in the blasphemy of the words.

Eran. – He is by nature immortal, but He became man and suffered.

Orth. – Therefore He underwent change, for how otherwise could He being immortal submit to death? But we have agreed that the substance of the Trinity is immutable. Having therefore a nature superior to change, He by no means shared death.

Eran. – The divine Peter says «Christ hath suffered for us in the flesh.»⁷⁵

Orth. – This agrees with what we have said, for we have learnt the rule of dogmas from the divine Scripture.

Eran. – How then can you deny that God the Word suffered in the flesh?

Orth. – Because we have not found this expression in the divine Scripture.

Eran. – But I have just quoted you the utterance of the great Peter.

Orth. – You seem to ignore the distinction of the terms.

Eran. – What terms? Do you not regard the Lord Christ as God the Word?

Orth. – The term Christ in the case of our Lord and Saviour signifies the incarnate Word the Immanuel, God with us,⁷⁶ both God and man, but the term «God the Word» so said signifies the simple nature before the world, superior to time, and incorporeal. Wherefore the Holy Ghost that spake through the holy Apostles nowhere attributes passion or death to this name.

Eran. – If the passion is attributed to the Christ, and God the Word after being made man was called Christ, I hold that he who states God the Word to have suffered in the flesh is in no way unreasonable.

Orth. – Hazardous and rash in the extreme is such an attempt. But let us look at the question in this way. Does the divine Scripture state God the Word to be of God and of the Father?

Eran. – True.

Orth. – And it describes the Holy Ghost as being in like manner of God?

Eran. – Agreed.

Orth. – But it calls God the Word only begotten Son.

Eran. – It does.

Orth. – It nowhere so names the Holy Ghost.

Eran. – No.

Orth. – Yet the Holy Ghost also has Its subsistence of the Father and God.

Eran. – True.

Orth. – We grant then that both the Son and the Holy Ghost are both of God the Father; but would you dare to call the Holy Ghost Son?

Eran. – Certainly not.

Orth. – Why?

Eran. – Because I do not find this term in the divine Scripture.

Orth. – Or begotten?

Eran. – No.

Orth. – Wherefore?

Eran. – Because I no more learn this in the divine Scripture.

Orth. – But what name can properly be given to that which is neither begotten nor created?

Eran. – We style it uncreated and unbegotten.

Orth. – And we say that the Holy Ghost is neither created nor begotten.

Eran. – By no means.

Orth. – Would you then dare to call the Holy Ghost unbegotten?

Eran. – No.

Orth. – But why refuse to call that which is naturally uncreate, but not begotten, unbegotten?

Eran. – Because I have not learnt so from the divine Scripture, and I am greatly afraid of saying, or using language which Scripture does not use.

Orth. – Then, my good sir, I maintain the same caution in the case of the passion of salvation; do you too avoid all the divine names which Scripture has avoided in the case of the passion, and do not attribute the passion to them.

Eran. – What names?

Orth. – The passion is never connected with the name «God.»

Eran. – But even I do not affirm that God the Word suffered apart from a body, but say that He suffered in flesh.

Orth. – You affirm then a mode of passion, not impassibility. No one would ever say this even in the case of a human body. For who not altogether out of his senses would say that the soul of Paul died in flesh? This could never be said even in the case of a great villain; for the souls even of the wicked are immortal. We say that such or such a murderer has been slain, but no one would ever say that his soul had been killed in the flesh. But if we describe the souls of murderers and violators of sepulchres as free from death, far more right is it to acknowledge as immortal the soul of our Saviour, in that it never tasted sin. If the souls of them who have most greatly erred have escaped death on account of their nature, how could that soul, whose nature was immortal and who never received the least taint of sin, have taken death's hook?

Eran. – It is quite useless for you to give me all these long arguments. We are agreed that the soul of the Saviour is immortal.

Orth. – But of what punishment are you not deserving, you who say that the soul, which is by nature created, is immortal, and are for making the divine substance mortal for the Word; you who deny that the soul of the Saviour tasted death in the flesh, and dare to maintain that God the Word, Creator of all things, underwent the passion?

Eran. – We say that He underwent the passion impassibly.

Orth. – And what man in his senses would ever put up with such ridiculous riddles? Who ever heard of an impassible passion, or of an immortal mortality? The impassible has never undergone passion, and what has undergone passion could not possibly be impassible. But we hear the exclamation of the divine Paul: «Who only hath immortality dwelling in the light which no man can approach unto.»⁷⁷

Eran. – Why then do we say that the invisible powers too and the souls of men, aye and the very devils, are immortal?

Orth. – We do say so; that God is absolutely immortal. He is immortal not by partaking of substance, but in substance; He does not possess an immortality which He has received of another. It is He Himself who has bestowed their immortality on the angels and on them that thou hast just now mentioned. How, moreover, when the divine Paul styles Him immortal and says that He only hath immortality, can you attribute to Him the passion of death?

Eran. – We say that He tasted death after the incarnation.

Orth. – But over and over again we have confessed Him immutable. If being previously immortal He afterwards underwent death through the flesh, a change having preceded His undergoing death; if His life left Him for three days and three nights, how do such statements fall short of the most extreme impiety? For I think that not even they that are struggling against impiety can venture to let such words fall from their lips without peril.

Eran. – Cease from charging us with impiety. Even we say that not the divine nature suffered but the human; but we do say that the divine shared with the body in suffering.

Orth. – What can you mean by sharing in suffering? Do you mean that when the nails were driven into the body the divine nature felt the sense of pain?

Eran. – I do.

Orth. – Both now and in our former investigations we have shewn that the soul does not share all the faculties of the body but that the body while it receives vital force has the sense of suffering through the soul. And even supposing us to grant that the soul shares in pain with the body we shall none the less find the divine nature to be impassible, for it was not united to the body instead of a soul. Or do you not acknowledge that He assumed a soul?

Eran. – I have often acknowledged it.

Orth. – And that He assumed a reasonable Soul?

Eran. – Yes.

Orth. – If then together with the body He assumed the soul, and we grant that the soul shared in suffering with the body, then the soul, not the Godhead, shared the passion with the body; it shared the passion, receiving pangs by means of the body. But possibly somebody might agree to the soul sharing suffering with the body, but might deny its sharing death, because of its having an immortal nature. On this account the Lord said «Fear not them which kill the body but are not able to kill the soul.»⁷⁸ If then we deny that the soul of the Saviour shared death with the body, how could any one accept the blasphemy you and your friends presumptuously promulgate when you dare to say that the divine nature participated in death? This is the more inexcusable when the Lord points out at one time that the body⁷⁹ was being offered, at another that the soul was being troubled.⁸⁰

Eran. – And where doth the Lord shew that the body was being offered? Or are you going to bring me once more that well worn passage «Destroy this temple and in three days I will raise it up»?⁸¹ Or with your conceited self-sufficiency are you going to quote me the words of the Evangelist? «But He spake of the temple of his body. When therefore He was risen from the dead His disciples remembered that He had said this unto them and they believed the Scripture and the words which He had said.»⁸²

Orth. – If you have such a detestation of the divine words which preach the mystery of the incarnation, why, like Marcion and Valentinus and Manes, do you not destroy texts of this kind? For this is what they have done. But if this seems to you rash and impious, do not turn the Lord's words into ridicule, but rather follow the Apostles in their belief after the resurrection that the Godhead raised again the temple which the Jews had destroyed.

Eran. – If you have any good evidence to adduce, give over gibing and fulfil your promise.

Orth. – Remember specially those words of the gospels in which the Lord made a comparison between manna and the true bread.

Eran. – I remember.

Orth. – In that passage after speaking at some length about the bread of life, he added, «The bread that I will give is my flesh which I will give for the life of the world.»⁸³ In these words may be understood alike the bounty of the Godhead and the boon of the flesh.

Eran. – One quotation is not enough to settle the question.

Orth. – The Ethiopian eunuch had not read much of the Bible, but when he had found one witness from the prophets he was guided by it to salvation. But not all Apostles and prophets and all the preachers of the truth who have lived since then are enough to convince you. Nevertheless I will bring you some further testimony about the Lord's body. You cannot but know that passage in the Gospel history where, after eating the passover with His disciples, our Lord pointed to the death of the typical lamb and taught what body corresponded with that shadow.⁸⁴

Eran. – Yes I know it.

Orth. – Remember then what it was which our Lord took and broke, and what He called it when He had taken it.

Eran. – I will answer in mystic language for the sake of the uninitiated. After taking and breaking it and giving it to His disciples He said, «This is my body which was given for you»⁸⁵ or according to the apostle «broken»⁸⁶ and again, «This is my blood of the New Testament which is shed for many.»⁸⁷

Orth. – Then when exhibiting the type of the passion He did not mention the Godhead?

Eran. – No.

Orth. – But He did mention the body and blood.

Eran. – Yes.

Orth. – And the body was nailed to the Cross?

Eran. – Even so.

Orth. – Come, then; look at this. When after the resurrection the doors were shut and the Lord came to the holy disciples and beheld them affrighted, what means did He use to destroy their fear and instead of fear to infuse faith?

Eran. – He said to them «Behold my hands and my feet that it is I myself; handle me and see; for a spirit hath not flesh and bones as ye see me have.»⁸⁸

Orth. – So when they disbelieved He shewed them the body?

Eran. – He did.

Orth. – Therefore the body rose?

Eran. – Clearly.

Orth. – And I suppose what rose was what had died?

Eran. – Even so.

Orth. – And what had died was what was nailed to the cross?

Eran. – Of necessity.

Orth. – Then according to your own argument the body suffered?

Eran. – Your series of arguments forces us to this conclusion.

Orth. – Consider this too. Now I will be questioner, and do you answer as becomes a lover of the truth.

Eran. – I will answer.

Orth. – When the Holy Ghost came down upon the Apostles, and that wonderful sight and sound collected thousands to the house, what did the chief of the apostles in the speech he then made say concerning the Lord's resurrection?

Eran. – He quoted the divine David, and said that he had received promises from God that the Lord Christ should be born of the fruit of his loins and that in trust in these promises he prophetically foresaw His resurrection, and plainly said that His soul was not left in Hades and that His flesh did not see corruption.⁸⁹

Orth. – His resurrection therefore is of these.

Eran. – How can any one in his senses say that there is a resurrection of the soul which never died?

Orth. – How comes it that you who attribute the passion, the death and the resurrection to the immutable and uncircumscribed Godhead have suddenly appeared before us in your right mind and now object to connecting the word resurrection with the soul?

Eran. – Because the word resurrection is applicable to what has fallen.

Orth. – But the body does not obtain resurrection apart from a soul, but being renewed by the divine will, and conjoined with its yokefellow, it receives life. Was it not thus that the Lord raised Lazarus?

Eran. – It is plain that not the body alone rises.

Orth. – This is more distinctly taught by the divine Ezekiel,⁹⁰ for he points out how the Lord commanded the bones to come together, and how all of them were duly fitted together, and how He made sinews and veins and arteries grow with all the flesh pertaining to them and the skin that clothes them all, and then ordered the souls to come back to their own bodies.

Eran. – This is true.

Orth. – But the Lord's body did not undergo this corruption, but remained unimpaired, and on the third day recovered its own soul.

Eran. – Agreed.

Orth. – Then the death was of what had suffered?

Eran. – Without question.

Orth. – And when the great Peter mentioned the resurrection, and the divine David too, they said that His soul was not left in Hell, but that His body did not undergo corruption?

Eran. – They did.

Orth. – Then it was not the Godhead which underwent death, but the body by severance from the soul?

Eran. – I cannot brook these absurdities.

Orth. – But you are fighting against your own arguments; it is your own words which you are calling absurd.

Eran. – You slander me; not one of these words is mine.

Orth. – Suppose any one to ask what is the animal which is at once reasonable and mortal, and suppose some one else to answer – man; which of the two would you call interpreter of the saying? The questioner or the answerer?

Eran. – The answerer.

Orth. – Then I was quite right in calling the arguments yours? For you, I ween, in your answers, by rejecting some points and accepting others, confirmed them.

Eran. – Then I will not answer any longer; do you answer.

Orth. – I will answer.

Eran. – What do you say to those words of the Apostle «Had they known it they would not have crucified the Lord of glory»?⁹¹ in this passage he mentions neither body nor soul.

Orth. – Therefore you must not put the words «in the flesh» in it, – for this is your ingenious invention for decrying the Godhead of the Word – but must attribute the passion to the bare Godhead of the Word.

Eran. – No; no. He suffered in the flesh, but His incorporeal nature was not capable of suffering by itself.

Orth. – Ah! but nothing must be added to the Apostlés words.

Eran. – When we know the Apostlés meaning there is nothing absurd in adding what is left out.

Orth. – But to add anything to the divine words is wild and rash. To explain what is written and reveal the hidden meaning is holy and pious.

Eran. – Quite right.

Orth. – We two then shall do nothing unreasonable and unholy in examining the mind of the Scriptures.

Eran. – No.

Orth. – Let us then look together into what seems to be hidden.

Eran. – By all means.

Orth. – Did the great Paul call the divine James the Lord's brother?⁹²

Eran. – He did.

Orth. – But in what sense are we to regard him as brother? By relationship of His godhead or of His manhood?

Eran. – I will not consent to divide the united natures.

Orth. – But you have often divided them in our previous investigations, and you shall do the same thing now. Tell me; do you say that God the Word was only begotten Son?

Eran. – I do.

Orth. – And only begotten means only Son.

Eran. – Certainly.

Orth. – And the only begotten cannot have a brother?

Eran. – Of course not, for if He had had a brother He would not be called the only begotten.

Orth. – Then they were wrong in calling James the brother of the Lord. For the Lord was only begotten, and the only begotten cannot have a brother.

Eran. – No, but the Lord is not incorporeal and the proclaimers of the truth are referring only to what touches the godhead.

Orth. – How then would you prove the word of the apostle true?

Eran. – By saying that James was of kin with the Lord according to the flesh.

Orth. – See how you have brought in again that division which you object to.

Eran. – It was not possible to explain the kinship in any other way.

Orth. – Then do not find fault with those who cannot explain similar difficulties in any other way.

Eran. – Now you are getting the argument off the track because you want to shirk the question.

Orth. – Not at all, my friend. That will be settled too by the points we have investigated. Now look; when you were reminded of James the brother of the Lord, you said that the relationship referred not to the Godhead but to the flesh.

Eran. – I did.

Orth. – Well, now that you are told of the passion of the cross, refer this too to the flesh.

Eran. – The Apostle called the crucified «Lord of Glory,»⁹³ and the same Apostle called the Lord «brother of James.»

Orth. – And it is the same Lord in both cases. If then you are right in referring the relationship to the flesh you must also refer the passion to the flesh, for it is perfectly ridiculous to regard the relationship without distinction and to refer the passion to Christ without distinction.

Eran. – I follow the Apostle who calls the crucified «Lord of glory.»

Orth. – I follow too, and believe that He was «Lord of glory.» For the body which was nailed to the wood was not that of any common man but of the Lord of glory. But we must acknowledge that the union makes the names common. Once morë do you say that the flesh of the Lord came down from heaven?

Eran. – Of course not.

Orth. – But was formed in the Virgin's womb?

Eran. – Yes.

Orth. – How, then, does the Lord say «If ye shall see the Son of man ascend up where He was before,»⁹⁴ and again «No man hath ascended up to heaven but He that came down from heaven, even the Son of man which is in heaven?»⁹⁵

Eran. – He is speaking not of the flesh, but of the Godhead.

Orth. – Yes; but the Godhead is of the God and Father. How then does He call him Son of man?

Eran. – The peculiar properties of the natures are shared by the person, for on account of the union the same being is both Son of man and Son of God, everlasting and of time, Son of David and Lord of David, and so on with the rest.

Orth. – Very right. But it is also important to recognise the fact that no confusion of natures results from both having one name. Wherefore we are endeavouring to distinguish how the same being is Son of God and also Son of man, and how He is «the same yesterday, to-day, and for ever,»⁹⁶ and by the reverent distinction of terms we find that the contradictions are in agreement.

Eran. – You are right.

Orth. – You say that the divine nature came down from heaven and that in consequence of the union it was called the Son of man. Thus it behoves us to say that the flesh was nailed to the tree, but to hold that the divine nature even on the cross and in the tomb was inseparable from this flesh, though from it it derived no sense of suffering, since the divine nature is naturally incapable of undergoing both suffering and death and its substance is immortal and impassible. It is in this sense that the crucified is styled Lord of Glory, by attribution of the title of the impassible nature to the passible, since, as we know, a body is described as belonging to this latter. Now let us examine the matter thus. The words of the divine Apostle are «Had they known it they would not have crucified the Lord of Glory.»⁹⁷ They crucified the nature which they knew, not that of which they were wholly ignorant: had they known that of which they were ignorant they would not have crucified that which they knew: they crucified the human because they were ignorant of the divine. Have you forgotten their own words. «For a good work we stone thee not but for blasphemy, and because that thou, being a man, makest thyself God.»⁹⁸ These words are a plain proof that they recognised the nature they saw, while of the invisible they were wholly ignorant: had they known that nature they would not have crucified the Lord of glory.

Eran. – That is very probable, but the exposition of the faith laid down by the Fathers in council at Nicæa says that the only begotten Himself, very God, of one substance with the Father, suffered and was crucified.

Orth. – You seem to forget what we have agreed on again and again.

Eran. – What do you mean?

Orth. – I mean that after the union the holy Scripture applies to one person terms both of exaltation and of humiliation. But possibly you are also ignorant that the illustrious Fathers first mentioned His taking flesh and being made man, and then afterwards added that He suffered and was crucified, and thus spoke of the passion after they had set forth the nature capable of passion.

Eran. – The Fathers said that the Son of God, Light of Light, of the substance of the Father, suffered and was crucified.

Orth. – I have observed more than once that both the Divine and the human are ascribed to the one Person. It is in accordance with this position that the thrice blessed Fathers, after teaching how we should believe in the Father, and then passing on to the person of the Son, did not immediately add «and in the Son of God,» although it would have very naturally followed that after defining what touches God the Father they should straightway have introduced the name of Son. But their object was to give us at one and the same time instruction on the theology and on the oeconomy,⁹⁹ lest there should be supposed to be any distinction between the Person of the Godhead and the Person of the Manhood. On this account they added to their statement concerning the Father that we must believe also in our Lord Jesus Christ, the Son of God. Now after the incarnation God the Word is called Christ, for this name includes alike all that is proper to the Godhead and to the manhood. We recognise nevertheless that some properties belong to the one nature and some to the others, and this may at once be understood from the actual terms of the Creed. For tell më to what do you apply the phrase «of the substance of the Father»? to the Godhead, or to the nature that was fashioned of the seed of David?

Eran. – To the Godhead, as is plain.

Orth. – And the clause «Very God of very God»; to which do you hold this belongs, to the Godhead or to the manhood?

Eran. – To the Godhead.

Orth. – Therefore neither the flesh nor the soul is of one substance with the Father, for they are created, but the Godhead which formed all things.

Eran. – True.

Orth. – Very well, then. And when we are told of passion and of the cross we must recognise the nature which submitted to the passion; we must avoid attributing it to the impassible, and must attribute it to that nature which was assumed for the distinct purpose of suffering. The acknowledgment on the part of the most excellent Fathers that the divine nature was impassible; and their attribution of the passion to the flesh is proved by the conclusion of the creed, which runs «But they who state there was a time when He was not, and before He was begotten He was not, and He was made out of the non-existent, or who allege that the Son of God was of another essence or substance mutable or variable, these the holy catholic and apostolic Church anathematizes.» See then what penalties are denounced against them that attribute the passion to the divine nature.¹⁰⁰

Eran. – They are speaking in this place of mutation and variation.

Orth. – But what is the passion but mutation and variation? For if, being impassible before His incarnation, He suffered after His incarnation, He assuredly suffered by undergoing mutation; and if being immortal before He became man, He tasted death, as you say, after being made man, He underwent a complete alteration by being made mortal after being immortal. But expressions of this kind, and their authors with them, have all been expelled by the illustrious Fathers from the bounds of the Church, and cut off like rotten limbs from the sound body. We therefore exhort you to fear the punishment and abhor the blasphemy. Now I will show you that in their own writings the holy Fathers have held the opinions we have expressed. Of the witnesses I shall bring forward some took part in that great Council; some flourished in the Church after their time; some illuminated the world long before. But their harmony is broken neither by difference of periods nor by diversity of language; like the harp their strings are several and separate but like the harp they make one harmonious music.

Eran. – I was anxious for and shall be delighted at such citations. Instruction of this kind cannot be gainsaid, and is most useful.

Orth. – Now; open your ears and receive the streams that flow from the spiritual springs. Testimony of the holy Ignatius, bishop of Antioch, and martyr. From his Epistle to the Smyrnæans: – «They do not admit Eucharists and oblations, because they do not confess the Eucharist to be flesh of our Saviour Jesus Christ which suffered for our sins and which of His goodness the Father raised.»¹⁰¹ Testimony of Irenæus, bishop of Lyons. From his third book against heresies (Chap. xx.): – «It is clear then that Paul knew no other Christ save Him that suffered and was buried and rose and was born, whom he calls man, for after saying, If Christ be preached that He rose from the dead,'¹⁰² he adds, giving the reason of His incarnation, For since by man came death by man came also the resurrection of the dead,'¹⁰³ and on all occasions in reference to the passion, the manhood and the dissolution of the Lord, he uses the name of Christ as in the text, Destroy not him with thy meat for whom Christ died,'¹⁰⁴ and again, But now in Christ ye who sometimes were far off are made nigh in the blood of Christ,'¹⁰⁵ and again, Christ hath redeemed us from the curse of the law, being made a curse for us: for it is written, Cursed is every one that hangeth on a tree.'»¹⁰⁶ Of the same from the same work. (Chapter xxi.): – «For as He was Man that He might be tempted, so was He Word that He might be glorified. In His temptation, His crucifixion and His dying, the Word was inoperative; but in His victory, His patience, His goodness, His resurrection and His assumption it was co-operative with the manhood.» Of the same from the fifth book of the same work: – «When with His own blood the Lord had ransomed us, and given His soul on behalf of our souls, and His flesh instead of our flesh.» The testimony of the holy Hippolytus, bishop and martyr. From his letter to a certain Queen: – «So he calls Him The firstfruits of them that slept,'¹⁰⁷ and The first born of the dead.'¹⁰⁸ When He had risen and was wishful to show that what had risen was the same body which died, when the Apostles doubted, He called to Him Thomas and said Handle me and see; for a spirit hath not flesh and bones as ye see me have.'»¹⁰⁹ Of the same from the same letter: – «By calling Him firstfruits He bore witness to what we have said, that the Saviour, after taking the flesh of the same material, raised it, making it firstfruits of the flesh of the just, in order that all we that believe might have expectation of our resurrection through trust in Him that is risen.» Of the same from his discourse on the two thieves: – «The body of the Lord gave both to the world, – the holy blood and the sacred water.» Of the same from the same discoursë – «And the body being, humanly speaking, a corpse, has in itself great power of life, for there flowed from it what does not flow from dead bodies – blood and water, – that we might know what vital force lies in the indwelling power in the body, so that it is a corpse evidently unlike others, and is able to pour forth for us causes of life.»¹¹⁰ Of the same from the same discoursë – «Not a bone of the holy Lamb is broken. The type shews that the passion cannot touch the power, for the bones are the power of the body.» Testimony of the holy Eustathius, bishop of Antioch, and confessor. From his book on the soul: – «Their impious calumny can be refuted in a few words; they may be right, unless He voluntarily gave up His own body to the destruction of death for the sake of the salvation of men. First of all they attribute to Him extraordinary infirmity in not being able to repel His enemies assault.» Of the same from the same book: – «Why do they, in the concoction of their earth-born deceits, make much of proving that the Christ assumed a body without a soul? In order that if they could seduce any to lay down that this is the case, then, by attributing to the divine Spirit variations of affection, they might easily persuade them that the mutable is not begotten of the immutable nature.» Of the same from his discourse on «the Lord created me in the beginning of His ways»:¹¹¹ – «The man Who died rose on the third day, and, when Mary was eager to lay hold of His holy limbs, He objected and cried Touch me not.¹¹² For I am not yet ascended to my Father; but go to my brethren and say unto them, I ascend unto my Father and your Father and to my God and your God.'¹¹³ Now the words I am not yet ascended to my Father,' were not spoken by the Word and God, who came down from heaven, and was in the bosom of the Father, nor by the Wisdom which contains all created things, but were uttered by the man who was compacted of various limbs, who had risen from the dead, who had not yet after His death gone back to the Father, and was reserving for Himself the first fruits of His progress.» Of the same from the same work: – «As he writes he expressly describes the man who was crucified as Lord of Glory, declaring Him to be Lord and Christ, just as the Apostles with one voice when speaking to Israel in the flesh say Therefore let all the house of Israel know assuredly that God hath made that same Jesus, Whom ye have crucified, both Lord and Christ.'¹¹⁴ He so made Jesus Christ who suffered. He did not so make the Wisdom nor yet the Word who has the might of dominion from the beginning, but Him who was lifted up on high and stretched out His hands upon the Cross.» Of the same from the same work: – «For if He is incorporeal and not subject to manual contact, nor apprehended by eyes of flesh, He undergoes no wound, He is not nailed by nails, He has no part in death, He is not hidden in the ground, He is not shut in a grave, He does not rise from a tomb.» Of the same from the same book: – «No man taketh it from me....I have power to lay it down and I have power to take it again.'¹¹⁵ If as God He had the double power, He yet yielded to them who were striving of evil counsel to destroy the temple, but by His resurrection He restored it in greater splendour. It is proved by incontrovertible evidence that He of Himself rose and renewed His own house, and the great work of the Son is to be ascribed to the divine Father; for the Son does not work without the Father, as is declared in the unimpeachable utterances of the holy Scriptures. Wherefore at one time the divine Parent is described as having raised the Christ from the dead, at another time the Son promises to raise His own temple. If then from what has previously been laid down the divine spirit of the Christ is proved to be impassible, in vain do the accursed assail the apostolic definitions. If Paul says that the Lord of Glory was crucified, clearly referring to the manhood, we must not on this account refer suffering to the divine. Why then do they put these two things together, saying that the Christ was crucified from infirmity?» Of the same from the same work: – «But had it been becoming to attribute to Him any kind of infirmity, any one might have said that it was natural to attach these qualities to the manhood, though not to the fulness of the Godhead, or to the dignity of the highest wisdom, or to Him who according to Paul is described as God over all.»¹¹⁶ Of the same from the same book: – «This then is the manner of the infirmity according to which He is described by Paul as coming to death, for the man lives by God's power when plainly associated with God's spirit, since from the preceding statements He who is believed to be in Him is proved to be also the power of the Most High.» Of the same from the samë – «As by entering the Virgin's womb He did not lessen His power, so neither by the fastening of His body to the wood of the cross is His spirit defiled. For when the body was crucified on high the divine Spirit of wisdom dwelt even within the body, trod in heavenly places, filled all the earth, reigned over the depths, visited and judged the soul of every man, and continued to do all that God continually does, for the wisdom that is on high is not prisoned and contained within bodily matter, just as moist and dry material are contained within their vessels and are contained by but do not contain them. But this wisdom, being a divine and ineffable power, embraces and confirms alike all that is within and all that is without the temple, and thence proceeding beyond comprehends and sways at once all matter.» Of the same from the same work: – «But if the sun being a visible body, apprehended by the senses, endures everywhere such adverse influences without changing its order, or feeling any blow, be it small or great; can we suppose the incorporeal Wisdom to be defiled and to change its nature because its temple is nailed to the cross or destroyed or wounded or corrupted? The temple suffers, but the substance abides without spot, and preserves its entire dignity without defilement.» Of the same from his work on the titles of the Psalms of Degrees: – «The Father who is perfect, infinite, incomprehensible, and is incapable alike of adornment or disfigurement, receives no acquired glory; nor yet does His Word, who is God begotten of Him, through whom are angels and heaven and earth's boundless bulk and all the form and matter of created things; but the man Christ raised from the dead is exalted and glorified to the open discomfiture of His foes.» Of the same from the same work: – «They however who have lifted up hatred against Him, though they be fenced round with the forces of His foes, are scattered abroad, while the God and Word gloriously raised His own temple.» Of the same from his interpretation of the 92nd Psalm: – «Moreover the prophet Isaiah following the tracks of His sufferings, among other utterances exclaims with a mighty voice And we saw Him and He had no form nor beauty. His form was dishonoured and rejected among the sons of men,'¹¹⁷ thus distinctly showing that the marks of indignity and the sufferings must be applied to the human but not to the divine. And immediately afterwards he adds Being a man under stroke, and able to bear infirmity.'¹¹⁸ He it is who after suffering outrage was seen to have no form or comeliness, then again was changed and clothed with beauty, for the God dwelling in Him was not led like a lamb to death and slaughtered like a sheep, for His nature is invisible.» Testimony of the Holy Athanasius, bishop of Alexandria, and confessor. From his letter to Epictetus: – «Whoever reached such a pitch of impiety as to think and say that the Godhead itself of one substance with the Father was circumcised, and from perfect became imperfect; and to deny that what was crucified on the tree was the body, asserting it on the contrary to be the very creative substance of wisdom?» Of the same from the same treatisë – «The Word associated with Himself and brought upon Himself what the humanity of the Word suffered, that we might be able to share in the Godhead of the Word. And marvellous it was that the sufferer and He who did not suffer were the same; sufferer in that His own body suffered and He was in it while suffering, but not suffering because the Word, being by nature God, was impassible. And He Himself the incorporeal was in the passible body, and the body contained in itself the impassible Word, destroying the infirmities of His body.» Of the same from the same letter: – «For being God and Lord of Glory, He was in the body ingloriously crucified; but the body suffered when smitten on the tree, and water and blood flowed from its side; but being temple of the Word, it was full of the Godhead. Wherefore when the sun saw its Creator suffering in His outraged body, it drew in its rays, and darkened the earth. And that very body with a mortal nature rose superior to its own nature, on account of the Word within it, and is no longer touched by its natural corruption, but clothed with the superhuman Word, became incorruptible.» Of the same from his greater discourse on the Faith: – «Was what rose from the dead, man or God? Peter, the Apostle, who knows better than we, interprets and say, and when they had fulfilled all that was written of Him they took Him down from the tree and laid Him in a sepulchre, but God raised Him from the dead.'¹¹⁹ Now the dead body of Jesus which was taken down from the tree, which had been laid in a sepulchre, and entombed by Joseph of Arimathæa, is the very body which the Word raised, saying, Destroy this temple, and in three days I will raise it up.'¹²⁰ It is He who quickens all the dead, and quickened the man Christ Jesus, born of Mary, whom He assumed. For if while on the cross¹²¹ He raised corpses of the saints that had previously undergone dissolution, much more can God the everliving Word raise the body, which He wore, as says Paul, For the word of God is quick and powerful.'»¹²² Of the same from the same work: – «Life then does not die, but quickens the dead; for as the light is not injured in a dark place, so life cannot suffer when it has visited a mortal nature, for the Godhead of the Word is immutable and invariable as the Lord says in the prophecy about Himself I am the Lord I change not.'»¹²³ Of the same from the same work: – «Living He cannot die but on the contrary quickens the dead. He is therefore, by the Godhead derived from the Father, a fount of light; but He that died, or rather rose from the dead, our intercessor, who was born of the Virgin Mary, whom the Godhead of the Word assumed for our sake, is man.» Of the same from the same work: – «It came to pass that Lazarus fell sick and died; but the divine Man did not fall sick nor against His own will did He die, but of His own accord came to the dispensation of death, being strengthened by God the Word who dwelt within Him, and who said No man taketh it from me but I lay it down of myself. I have power to lay it down and I have power to take it again.'¹²⁴ The Godhead then which lays down and takes the life of man which He wore is of the Son, for in its completeness He assumed the manhood, in order that in its completeness He might quicken it, and, with it, the dead.» Of the same from his discourse against the Arians: – «When therefore the blessed Paul says the Father raised' the Son from the dead'¹²⁵ John tells us that Jesus said Destroy this temple and in three days I will raise it up...but He spaké of His own body.'¹²⁶ So it is clear to them that take heed that at the raising of the body the Son is said by Paul to have been raised from the dead, for he refers what concerns the body to the Son's person, and just so when he says the Father gave life to the Son'¹²⁷ it must be understood that the life was given to the Flesh. For if He Himself is life how can the life receive life?» Of the same from his work on the Incarnation: – «For when the Word was conscious that in no other way could the ruin of men be undone save by death to the uttermost, and it was impossible that the Word who is immortal and Son of the Father should die, to effect His end He assumes a body capable of death, that this body, being united to the Word, who is over all, might, in the stead of all, become subject to death, and because of the indwelling Word might remain incorruptible, and so by the grace of the resurrection corruption for the future might lose its power over men. Thus offering to death, as a sacrifice and victim free from every spot, the body which He had assumed, by His corresponding offering He straightway destroyed death's power over all His kind; for being the Word of God above and beyond all men, He rightly offered and paid His own temple and bodily instrument, as a ransom for all souls due to death. And thus by means of the like (body) being associated with all men, the incorruptible Son of God rightly clothed all men with incorruption by the promise of the resurrection, for the corruption inherent in death no longer has any place with men, for the sake of the Word who dwelt in them by the means of the one body.» Of the same from the same work: – «Wherefore, after His divine manifestations in His works, now also on behalf of all He offered sacrifice, yielding to death His own temple instead of all, that He might make all men irresponsible and free from the ancient transgression, and, exhibiting His own body as incorruptible firstfruits of the resurrection of mankind, might shew Himself stronger than death. For the body, as having a common substance – for it was a human body, although by a new miracle its constitution was of the Virgin alone – being mortal, died after the example of its like; but by the descent of the Word into it no longer suffered corruption, according to its own nature, but, on account of God the Word who dwelt within it, was delivered from corruption.» Of the same from the same work: – «Whence, as I have said, since it was not possible for the Word being immortal to die, He took upon Himself a body capable of death, in order that He might offer this same body for all, and He Himself in His suffering on behalf of all through His descent into this body might destroy Him that hath the power of death.'»¹²⁸ Of the same from the same work:¹²⁹ – «For the body in its passion, as is the nature of bodies, died, but it had the promise of incorruption through the Word that dwelt within it. For when the body died the Word was not injured; but He was Himself impassible, incorruptible, and immortal, as being God's Word, and being associated with the body He kept from it the natural corruption of bodies, as says the Spirit to Him thou wilt not suffer thy Holy One to see corruption.'»¹³⁰ The testimony of the holy Damasus, bishop of Romë¹³¹ – «If any one say that, in the passion of the Cross, God the Son of God suffered pain, and not the flesh with the soul, which the form of the servant put on and assumed, as the Scripture saith, Let him be anathema.» Testimony of the holy Ambrosius, bishop of Milan. From his book on the Catholic faith: – «There are some men who have reached such a pitch of impiety as to think that the Godhead of the Lord was circumcised, and from perfect was made imperfect; and that the divine substance, Creator of all things, and not the flesh, was on the tree.» Of the same from the same work: – «The flesh suffered; but the Godhead is free from death. He yielded His body to suffer according to the law of human nature. For how can God die, when the soul cannot die? Fear not,' He says, them which kill the body but are not able to kill the soul.'¹³² If then the soul cannot be slain how can the Godhead be made subject to death?» Testimony of the holy Basilius, bishop of Cæsareä – «It is perfectly well known to every one who has the least acquaintance with the meaning of the words of the Apostle that he is not delivering to us a mode of theology but is explaining the reasons of the oeconomy,¹³³ for he says God hath made that same Jesus whom ye have crucified both Lord and Christ.'¹³⁴ Thus he is plainly directing his argument to His human and visible nature.» Testimony of the holy Gregorius, bishop of Nazianzus. From his letter to the blessed Nectarius, bishop of Constantinoplë – «The saddest thing in what has befallen the churches is the boldness of the utterances of Apollinarius and his party. I cannot understand how your Holiness has allowed them to arrogate to themselves the power of assembling on the same terms with us.» And a little further on: – «I will no longer call this serious; it is indeed saddest of all that the only begotten God Himself, Judge of all who exist, the Prince of Life, the Destroyer of Death, is made by him mortal and alleged to receive suffering in His own Godhead. He represents the Godhead to have shared with the body in the dissolution of that three days death of the body, and so after the death to have been again raised by the Father.» Of the same from his former exposition to Cledonius: – «It is the contention of the Arians that the manhood was without a soul, that they may refer the passion to the Godhead and represent the same power as both moving the body and suffering.» Of the same from his discourse about the Son: – «It remained for us to treat of what was commanded Him and of His keeping the commandments and doing all things pleasing to Him; and further of His perfection, exaltation, and learning obedience by all that He suffered,¹³⁵ His priesthood, His offering, His betrayal, His entreaty to Him that hath power to save Him from death, His agony, His bloody sweat, His prayer and similar manifestations, were it not clear to all that all these expressions in connexion with His Passion in no way signify the nature which was immutable and above suffering.» Of the same from his Easter Discourse (Or. ii.): – «Who is this that cometh from Edom?'¹³⁶ and from the earth, and how can the garments of the bloodless and bodiless be red as of one that treadeth in the wine-fat? Urge in reply the beauty of the garment of the body which suffered and was made beautiful in suffering, and was made splendid by the Godhead, than which nothing is lovelier nor more fair.» Testimony of Gregory, bishop of Nyssa. From his catechetical oration: – «And this is the mystery of the dispensation of God concerning the manhood and of the resurrection from the dead, not to prevent the soul from being separated from the body by death according to the necessary law of human nature, and to bring them together again through the resurrection.» Of the same from the same work: – «The flesh which received the Godhead, and which through the resurrection was exalted with the Godhead, is not formed of another material, but of ours; so, just as in the case of our own body, the operation of one of the senses moves to general sensation the whole man united to that part, in like manner just as though all nature were one single animal, the resurrection of the part pervades the whole, being conveyed from the part to the whole by what is continuous and united in nature. What then do we find extraordinary in the mystery that the upright stoops to the fallen to raise up him that lies low?» Of the same from the same work: – «It would be natural also in this part not to heed the one and neglect the other; but in the immortal to behold the human, and to be curiously exact about the diviner quality in the manhood.» Of the same from his work against Eunomius: – «'Tis not the human nature which raises Lazarus to life. 'Tis not the impassible power which sheds tears over the dead. The tear belongs to the man; the life comes from the very life. The thousands are not fed by human poverty; omnipotence does not hasten to the fig tree. Who was weary in the way, and who by His word sustains all the world without being weary? What is the brightness of His glory, what was pierced by the nails? What form is smitten in the passion, what is glorified for everlasting? The answer is plain and needs no interpretation.» Of the same from the same treatisë – «He blames them that refer the passion to the human nature. He wishes himself wholly to subject the Godhead itself to the passion, for the proposition being twofold and doubtful, whether the divinity or the humanity was concerned in the passion, the denial of the one becomes the positive condemnation of the other. While therefore they blame them who see the passion in the humanity, they will bestow unqualified praise on them that maintain the Divinity of the Son of God to be passible. But the point established by these means becomes a confirmation of their own absurdity of doctrine; for if, as they allege, the Godhead of the Son suffers while that of the Father in accordance with its substance is conserved in complete impassibility, it follows that the impassible nature is at variance with the nature which sustains suffering.» The testimony of the holy Amphilochius, bishop of Iconium. From his discourse on the text «Verily, verily I say unto you, he that heareth my word and believeth on Him that sent me hath everlasting life»:¹³⁷ – «Whose then are the sufferings? Of the flesh. Therefore if you give to the flesh the suffering, give it also the lowly words; and ascribe the exalted words to Him to Whom you assign the miracles. For the God when He is in the act of working wonders naturally speaks in high and lofty language worthy of His works and the man when He is suffering fitly utters lowly words corresponding with His sufferings.» Of the same from his discourse on «My Father is greater than I»:¹³⁸ – «But when you give the sufferings to the flesh and the miracles to God, you must of necessity, though unwillingly, give the lowly words to the man born of Mary, and the high and lofty words becoming God, to the Word who existed in the beginning. The reason why I utter sometimes lofty words and sometimes lowly is that by the lofty I may show the nobility of the indwelling Word, and by the lowly make known the infirmity of the lowly flesh. So at one time I call myself equal to the Father and at another I call the Father greater; and in this I am not inconsistent with myself, but I shew that I am God and man; God by the lofty and man by the lowly. And if you wish to know in what sense my Father is greater than I, I spoke in the flesh and not in the person of the Godhead.» Of the same from his discourse on «If it be possible let this cup pass from me»:¹³⁹ – «Ascribe not then the sufferings of the flesh to the impassible God, for I, O heretic, am God, and man; God, as the miracles prove; man as is shewn by the sufferings. Since then I am God and man, tell me, who was it who suffered? If God suffered, you have spoken blasphemy; but if the flesh suffered, why do you not attribute the passion to Him to whom you ascribe the dread? For while one is suffering another feels on dread; while man is being crucified God is not troubled.» Of the same from his discourse against the Arians: – «And not to prolong what I am saying, I will shortly ask you, O heretic, did He who was begotten of God before the ages suffer, or Jesus who was born of David in the last days? If the Godhead suffered, thou hast spoken blasphemy; if, as the truth is, the manhood suffered, for what reason do you hesitate to attribute the passion to man?» Of the same from his discourse concerning the Son: – «Peter said, God hath made this Jesus both Lord and Christ'¹⁴⁰ and said too, this Jesus whom ye crucified God hath raised up.'¹⁴¹ Now it was the manhood, not the Godhead, which became a corpse, and He who raised it was the Word, the power of God, who said in the Gospel, Destroy this temple and in three days I will raise it up.'¹⁴² So when it is said that God hath made Him who became a corpse and rose from the dead both Lord and Christ, what is meant is the flesh, and not the Godhead of the Son.» Of the same from his discourse on «The Son can do nothing of Himself»:¹⁴³ – «For He had not such a nature as that His life could be held by corruption, since His Godhead was not forcibly reduced to suffering. For how could it? But the manhood was renewed in incorruption. So he says For this mortal must put on immortality and this corruptible must put on incorruption.'¹⁴⁴ You observe the accuracy; he points distinctly to this mortal' that you may not entertain the idea of the resurrection of any other flesh.» Testimony of the holy Flavianus, bishop of Antioch. On Easter Day: – «Wherefore also the cross is boldly preached by us, and the Lord's death confessed among us, though in nothing did the Godhead suffer, for the divine is impassible, but the dispensation was fulfilled by the body.» Of the same on Judas the traitor: – «When therefore you hear of the Lord being betrayed, do not degrade the divine dignity to insignificance, nor attribute to divine power the sufferings of the body. For the divine is impassible and invariable. For if through His love to mankind He took on Him the form of a servant, He underwent no change in nature. But being what He ever was, he yielded the divine¹⁴⁵ body to experience death.» Testimony of Theophilus, bishop of Alexandria. From his Heortastic Volumë – «Of unreasoning beings the souls are not taken and replaced: they share in the corruption of the bodies, and are dissolved into dust. But after the Saviour at the time of the cross had taken the soul from His own body, He restored it to the body again when He rose from the dead. To assure us of this He uttered the words of the psalmist, the predictive exclamation, Thou wilt not leave my soul in Hell nor suffer thine Holy One to see corruption.'»¹⁴⁶ Testimony of the blessed Gelasius, bishop of Cæsarea in Palestinë – «He was bound, He was wounded, He was crucified, He was handled, He was marked with scars, He received a lancés wound, and all these indignities were undergone by the body born of Mary, while that which was begotten from the Father before the ages none was able to harm, for the Word had no such nature. For how can any one constrain Godhead? How wound it? How make red with blood the incorporeal nature? How surround it with grave bands? Grant now what you cannot contravene and, constrained by invincible reason, honour Godhead.» Testimony of the holy John, bishop of Constantinople. From his discourse on the words «My Father worketh hitherto and I work»:¹⁴⁷ – «What sign shewest Thou unto us seeing that Thou doest these things?'¹⁴⁸ What then does He reply Himself? Destroy this temple,' He says, and in three days I will raise it up,'¹⁴⁹ speaking of His own body, but they did not understand Him.» And a little further on: – «Why does not the evangelist pass this by? Why did he add the correction, But He spake of the temple of his body'?¹⁵⁰ for He did not say destroy this body,' but templé that He might shew the indwelling God. Destroy this temple which is far more excellent than that of the Jews. The Jewish temple contained the Law; this temple contains the Lawgiver; the former the letter that killeth; the latter the spirit that giveth life.»¹⁵¹ Of the same from the discourse «That what was spoken and done in humility was not so done and spoken on account of infirmity of power but different dispensations»: – «How then does He say If it be possiblé?¹⁵² He is pointing out to us the infirmity of the human nature, which did not choose to be torn away from this present life, but stepped back and shrank on account of the love implanted in it by God in the beginning for the present life. If then when the Lord Himself so often spoke in such terms, some have dared to say that He did not take flesh, what would they have said if none of these words had been spoken by Him?» Of the same from the same work: – «Observe how they spoke of His former age. Ask the heretic the question Does God dread? Does He draw back? Does He shrink? Does He sorrow? and if he says yes, stand off from him for the future, rank him down below with the devil, aye lower even than the devil, for even the devil will not dare to say this. But, should he say that each of these things is unworthy of God, reply – neither does God pray; for apart from these it will be yet another absurdity should the words be the words of God, for the words indicate not only an agony, but also two wills; one of the Son and another of the Father, opposed to one another. For the words Not as I will, but as Thou wilt,' are the words of one indicating this.» Of the same from the same work: – «For if this be spoken of the Godhead there arises a certain contradiction, and many absurdities are thereby produced. If on the contrary it be spoken of the flesh, the expressions are reasonable, and no fault can be found with them. For the unwillingness of the flesh to die incurs no condemnation; such is the nature of the flesh and He exhibits all the properties of the flesh except sin, and indeed in full abundance, so as to stop the mouths of the heretics. When therefore He says If it be possible let this cup pass from mé and not as I will but as Thou wilt,' He only shews that He is really clothed with the flesh which fears death, for it is the nature of the flesh to fear death, to draw back and to suffer agony. Now He leaves it abandoned and stripped of its own activity, that by shewing its weakness He may convince us also of its nature. Sometimes however He conceals it, because He was not mere man.» Testimony of Severianus, bishop of Gabala. From his discourse on the seals: – «The Jews withstand the apparent, ignorant of the non-apparent; they crucify the flesh; they do not destroy the Godhead. For if my words are not destroyed together with the letter which is the clothing of speech, how could God the Word, the fount of life, die together with the flesh? The passion belongs to the body, but impassibility to the dignity.» See then how they whose husbandry is in the East and in the West, as well as in the South and in the North, have all been shewn by us to condemn your vain heresy, and all openly to proclaim the impassibility of the divine Nature. See how both tongues, I mean both Greek and Latin, make one harmonious confession about the things of God.

Eran. – I am myself astonished at their harmony, but I observe a considerable difference in the terms they use.

Orth. – Do not be angry. The very force of their fight against their adversaries is the cause of their seeming immoderate. The same thing is to be observed in the case of planters; when they see a plant bent one way or another, they are not satisfied with bringing it to a straight line, but bend it still further in the opposite direction, that by its being bent still further from the straight it may attain its upright stature. But that you may know that the very promoters and supporters of this manifold heresy strive to surpass even the heretics of old by the greatness of their blasphemies, listen once more to the writings of Apollinarius which proclaim the impassibility of the divine nature, and confess the passion to be of the body. Testimony of Apollinarius. From his summary: – «John spoke of the temple which was destroyed, namely the body of Him that raised it, and the body is entirely united to Him and He is not another among them. And if the body of the Lord was one with the Lord, the properties of the body were constituted His properties on account of the body.» And again: – «And the truth is that His conjunction with the body does not take place by circumscription of the Word, so that He has nothing beyond His incorporation. Wherefore even in death immortality abides with Him; for if He transcends this composition, so does He also the dissolution. Now death is dissolution. But He was not comprehended in the composition; had He been so, the universe would have been made void; nor in the dissolution did He, like the soul, suffer the deprivation which succeeds dissolution.» And again: – «As the Saviour says that the dead bodies go forth from their tombs, though their souls do not go forth thence, just so He says that He Himself will rise from the dead, although it is only His body that rises.» In another similar work he writes: – «Of man is the rising from the dead; of God is the raising. Now Christ both rose and raised, for He was God and man. Had the Christ been only man He would not have quickened the dead, and if He had been only God, He would not on His own account apart from the Father have quickened any of the dead. But Christ did both; the same being is both God and man. If the Christ had been only man He would not have saved the world; if He had been only God He would not have saved it through suffering, but Christ did both, so He is God and man. If the Christ had been only man or if only God He could not have been a Mediator between men and God.» And a little further on: – «Now flesh is an instrument of life fitted to the capacity for suffering in accordance with the divine will. Words are not proper to the Flesh, nor are deeds. Being made subject to the capacity for suffering, as is natural to the flesh, it prevails over the suffering because it is the flesh of God.» And again a little further on: – «The Son took flesh of the Virgin and travelled to the world. This flesh He filled with the Holy Ghost to the sanctification of us all. So He delivered death to death and destroyed death through the resurrection to the raising of us all.» From his tract concerning the faith: – «Since the passions are concerned with the flesh His power possessed its own impassibility, so to refer the passion to the power is an impious error.» And in his tract about the incarnation he further writes: – «Here then He shews that it was the same man who rose from the dead and God who reigns over all creation.» You see now that one of the professors of vain heresy plainly preaches the impassibility of the Godhead, calls the body a temple, and persists in maintaining that this body was raised by God the Word.

Eran. – I have heard and I am astonished; and I am really ashamed that our doctrines should appear less tenable than the innovation of Apollinarius.

Orth. – But I will bring you a witness from yet another heretical herd distinctly preaching the impassibility of the Godhead of the only begotten.

Eran. – Whom do you mean?

Orth. – You have probably heard of Eusebius the Phoenician, who was bishop of Emesa by Lebanon.¹⁵³

Eran. – I have met with some of his writings, and found him to be a supporter of the doctrines of Arius.

Orth. – Yes; he did belong to that sect, but in his endeavour to prove that the Father was greater than the only begotten he declares the Godhead of the depreciated Son to be impassible and for this opinion he contended with long and extraordinary perseverance.

Eran. – I should be very much obliged if you would quote his words too.

Orth. – To comply with your wish I will adduce somewhat longer evidence. Now listen to what he says, and fancy that the man himself is addressing us. Testimony of Eusebius of Emesä – «Wherefore does he fear death? Lest he suffer anything from death? For what was death to Him? Was it not the severance of the power from the flesh? Did the power receive a nail that it should fear? If our soul suffers not the body's infirmities when united with it, but the eye grows blind and yet the mind retains its force; and a foot is cut off and yet the reasoning power does not halt – and this nature evidences, and the Lord sets His seal on, in the words Fear not them which kill the body but are not able to kill the soul' (and if they cannot kill the soul, it is not because they do not wish, but because they are not able, though they would like to make the soul share the suffering of the body yoked with it) – shall He who created the soul and formed the body suffer as the body suffers, although He does take upon Himself the body's sufferings? But Christ suffered for us, and we lie not. And the bread that I will give is my flesh.'¹⁵⁴ This He gave for us. «That which can be mastered was mastered; that which can be crucified was crucified, but He that had power alike to dwell in it and to leave it said Father into thy hands I commend my Spirit,'¹⁵⁵ not into the hands of them who were trying to hasten His death. I am not fond of controversy; I rather avoid it; with all gentleness I wish to enquire into the points at issue between us as between brothers. Do not I say truly that the power could not be subject to the sufferings of the flesh? I say nothing; let him who will say what the power suffered. Did it fail? See the danger. Was it extinct? See the blasphemy. Did it no longer exist? This is the death of power. Tell me what can so master it that it suffered and I withdraw. But, if you cannot tell me, why do you object to my not telling you? What you cannot tell me, that it did not receive. Drive a nail into a soul and I will admit that it can be driven into power. But it was in sympathy. Tell me what you mean by in sympathy.' As a nail went into the flesh, so pain into the power. Let us understand was in sympathy' in this sense. Then pain was felt by the power which was not smitten. For pain always follows on suffering. But if a body often despises pain while the mind is sound, on account of the vigour of its thought, then in this case let some one explain impartially what suffered and what suffered with or was in sympathy. What then? Did not Christ die for us? How did He die? Father, into thy hands I commend my Spirit.'¹⁵⁶ The Spirit departed; the body remained; the body remained without breath. Did He not die then? He died for us. The Shepherd offered the sheep, the Priest offered the sacrifice, He gave Himself for us. He that spared not His own Son but delivered Him up for us all.'¹⁵⁷ I do not reject the words, but I want the meaning of the words. The Lord says that the bread of God came down from Heaven,¹⁵⁸ and though I cannot express it more clearly on account of the mysteries, He says in explanation It is my flesh.' Did the flesh of the Son come down from heaven? No. How then does He say, and that in explanation, the bread of God lives and came down from Heaven? He refers the properties of the power to the flesh, because the power which assumed the flesh came down from heaven. Change the terms then; He refers to the power what the flesh suffers. How did Christ suffer for us? He was spat upon, He was smitten on the cheek, they put a crown about His brow, His hands and feet were pierced. All these sufferings were of the body, but they are referred to Him that dwelt therein. Throw a stone at the Emperor's statue. What is the cry? You have insulted the Emperor.' Tear the Emperor's robe. What is the cry? You have rebelled against the Emperor.' Crucify Christ's body. What is the cry? Christ died for us.' But what need of me and thee? Let us go to the Evangelists. How have you received from the Lord how the Lord died? They read Father into thy hands I commend my Spirit.'¹⁵⁹ The Spirit on high, the body on the Cross for us. So far as His body is attributed to Himself He offered the sheep.» Of the same from the same book: – «He came to save our nature; not to destroy His own. If I consent to say that a camel flies, you directly count it strange, because it does not fit in with its nature; and you are quite right. And if I say that men live in the sea you will not accept it; you are quite right. It is contrary to nature. As then if I say strange things about these natures you count it strange; if I say that the Power which was before the ages, by nature incorporeal, in dignity impassible, which exists with the Father and by the Father's side, on His right hand and in glory, if I say that this incorporeal nature suffers, will you not stop your ears? If you will not stop your ears when you hear this, I shall stop my heart. Can we do anything to an angel? Smite him with a sword? Or cut him in pieces? Why do I say to an angel? Can we to a soul? Does a soul receive a nail? A soul is neither cut nor burnt. Do you ask why? Because it was so created. Are His works impassible and He Himself passible? I do not reject the oeconomy; on the contrary, I welcome the ill-treatment. Christ died for us and was crucified. So it is written; so the nature admitted. I do not blot out the words nor do I blaspheme the nature. But this is not true. Very well, then let something truer be said. The teacher is a benefactor, never harsh, never an enemy, unless the pupil be headstrong. Have you anything good to say? My ears are gratefully open. Does any one want to quarrel? Let him quarrel at his leisure. Could the Jews crucify the Son of God and make the power itself a dead body? Can the living die? The death of this power is its failure. Even when we die, our body is left. But if we make that power a dead body we reduce it to non-existence. I am afraid you cannot hear. If the body die, the soul is separated from it and remains; but if the soul die, since it has no body, it altogether ceases to exist. A soul by dying altogether ceases to be. For the death of the immortals is a contradiction of their existence. Consider the alternative; for I do not dare even to mention it. We say these things as we understand them, but if any one is contentions, we lay down no law. But I know one thing, that every man must reap the fruit of his opinions. Each man comes to God and brings before Him what he has said and thought about Him. Do not suppose that God reads books, or is troubled by having to recollect what you said or who heard yoü all is made manifest. The judge is on the throne. Paulus¹⁶⁰ is brought before Him. Thou saidst I was a man; thou hast no life with Me. Thou knewest not Me; I know not thee.' Up comes another. Thou saidst I was one of the things that are created.¹⁶¹ Thou knewest not My dignity; I know not thee.' Up comes another. Thou saidst that I did not assume a body. Thou madest light of My grace. Thou shalt not share My immortality.' Up comes another. Thou saidst that I was not born of a Virgin to save the body of the Virgin; thou shalt not be saved.' Each one reaps the fruit of his opinions about the faith.» You see the other sect of your teachers, in which you supposed that you had learnt the suffering of the Godhead of the only Begotten, abhors this blasphemy, preaches the impassibility of the Godhead, and quits the ranks of them who dare to attribute the passion to it.

Eran. – Yes; I am astonished at the conflict, and I admire the man's sense and opinions.

Orth. – Then, my good Sir, imitate the bees. As you flit in mental flight about the meads of the divine Scripture, among the fair flowers of these illustrious Fathers, build us in your heart the honey-comb of the faith. If haply you find anywhere herbage bitter and not fit to eat, like these fellows Apollinarius and Eusebius, but still not quite without something that may be meet for making honey, it is reasonable that you should sip the sweet and leave the poisonous behind, like bees who lighting often on baneful bushes leave all the deadly bane behind and gather all the good. We give you this advice, dear friend, in brotherly kindness. Receive it and you will do well. And if you hearken not we will say to you in the word of the apostle «We are pure.»¹⁶² We have spoken, as the prophet says, what we have been commanded.

Demonstrations by Syllogisms.

That God the Word is Immutable.

1. We have confessed one substance of the Father, of the Son, and of the Holy Ghost, and have agreed that it is immutable. If then there is one substance of the Trinity, and it is immutable, then the only begotten Son, who is one person of the Trinity, is immutable. And, if He is immutable, He was not made flesh by mutation, but is said to have been made flesh after taking flesh.

2. If God the Word was made flesh by undergoing mutation into flesh, then He is not immutable. For no one in his senses would call that which undergoes alteration immutable. And if He is mutable He is not of one substance with Him that begat Him. How indeed is it possible for one part of an uncompounded substance to be mutable and the other immutable? If we grant this we shall fall headlong into the blasphemy of Arius and Eunomius, who assert that the Son is of another substance.

3. If the Lord is consubstantial with the Father, and the Son was made flesh by undergoing change into flesh, then the substance is at once mutable and immutable, which blasphemy if any one has the hardihood to maintain, he will no doubt make it worse by his blasphemy against the Father, for inasmuch as the Father shares the same substance, he will assuredly call Him mutable.

4. It is written in the divine Scriptures that God the Word took flesh, and also a soul. And the most divine Evangelist says the Word was made flesh.¹⁶³ We must therefore perforce do one of two things: either we must admit the mutation of the Word into flesh, and reject all divine Scripture, both Old and New, as teaching lies, or in obedience to the divine Scripture, we must confess the assumption of the flesh, banishing mutation from our thoughts, and piously regarding the word of the Evangelist. This latter we must do inasmuch as we confess the nature of God the Word to be immutable, and have countless testimonies to the assumption of the flesh.

5. That which inhabits a tabernacle is distinct from the tabernacle which is inhabited.¹⁶⁴ The Evangelist calls the flesh a tabernacle, and says that God the Word tabernacled therein. «The Word,» he says, «was made flesh and dwelt among us.»¹⁶⁵ Now if He was made flesh by mutation, He did not dwell in flesh. But we have been taught that He dwelt in flesh; for the same Evangelist in another place calls His body a temple.¹⁶⁶ We must therefore believe the Evangelist's explanation and interpretation of what to some seemed ambiguous.

6. If when the Evangelist wrote «the Word was made flesh» he had added nothing which could remove the ambiguity, perhaps the controversy about the passage might have had some reasonable excuse, from the obscurity of the terms used. But since he immediately went on to say «and dwelt in us,» the combatants contend to no purpose. The former clause is explained by the latter.

7. The immutability of God the Word is plainly proclaimed by the most wise Evangelist, for after saying «the Word was made flesh and dwelt among us,» he immediately adds, «And we beheld His glory, the glory as of the only-begotten of the Father, full of grace and truth.»¹⁶⁷ But if, according to the foolish, He had undergone mutation into flesh, He would not have remained what He was, but if even when enveloped in the flesh He emitted the rays of His Father's nobility, it follows that the nature which He has is immutable, and it shines even in the body and sends abroad the brightness of the nature which is unseen. For that light nothing can dim. «For the light shineth in the darkness, and the darkness comprehendeth it not,»¹⁶⁸ as saith the very divine John.

8. The illustrious Evangelist was desirous of explaining the glory of the only-begotten, but was unable to carry out his purpose. He therefore shews it by His fellowship with the Father. For he says He is of that nature; just as though any one to persons beholding Joseph sunk in a slavery inconsistent with his rank, and unaware of the splendour of his descent, were to point out that Jacob was his father, and his forefather Abraham. So in this sense the Evangelist said that when He dwelt among us He did not dim the glory of His nature, «For we beheld His glory, the glory as of the only-begotten of the Father.» So if even when He was made flesh it was plain who He was, then He remained who he was, and did not undergo the mutation into flesh.

9. We have confessed that God the Word took not a body only but also a soul. Why then did the divine Evangelist omit in this place mention of the soul and mention the flesh alone? Is it not plain that he exhibited the visible nature and by its means signified the nature united to it? For the mention of the soul is understood of course in that of the flesh. For when we hear the prophet saying «Let all flesh bless His holy name,»¹⁶⁹ we do not understand the prophet to be exhorting bodies of flesh without souls, but believe the whole to be summoned to give praise in the summoning of a part.

10. The words «the Word was made flesh» are plainly indicative not of mutation, but of His unspeakable loving-kindness. For after the illustrious Evangelist had said «in the beginning was the Word, and the Word was with God and the Word was God,» and had declared Him to be Creator of the visible and invisible, and had called Him life and true light, adding other similar expressions, and had spoken concerning the Godhead in such terms as human reason can take in and the language at its command can express, he went on «And the Word was made flesh,» as though smitten with amazement and astounded at the boundless loving-kindness. His existence is eternal; He is God; He made all things; He is source of eternal life and of true light; and on account of the salvation of men He put about Him the tabernacle of flesh. And He was supposed to be only that which He appeared. So for this reason he did not even mention a soul but only the perishable and mortal flesh. Of the soul as being immortal he said nothing in order to exhibit the boundlessness of the kindness.

11. The divine Apostle calls¹⁷⁰ the Lord Christ seed of Abraham. But if this is true, as true it is, then God the Word was not changed into flesh, but took on Him the seed of Abraham, according to the teaching of the Apostle himself.

12. God swore to David that of the fruit of his loins, according to the flesh, He would raise up the Christ, as the prophet¹⁷¹ said and as the great Peter interpreted.¹⁷² But if God the Word was called Christ after mutation into flesh, we shall nowhere find the truth in the oaths. Yet we have been taught that God cannot lie; nay rather is Himself the truth. Therefore God the Word did not undergo change into flesh, but in accordance with the promise, took firstfruits of David's seed.