Преподобный Феодор Студит Нравственно-аскетические творения Под общей редакцией Митрополита Ташкентского и Среднеазиатского Владимира Предисловие к первому тому Творений преподобного Феодора Студита

Вниманию читателей серии «Полное собрание творений святых отцов Церкви и церковных писателей в русском переводе» предлагается первый том Творений преподобного Феодора Студита (пятый том серии), содержащий в себе Творения нравственно-аскетические. Эти работы святого Феодора Студита (759–826) издаются после двух томов Творений святителя Василия Великого (IV в.). И такой порядок выбран нами не случайно. При видимом «хронологическом скачке» в четыре века сохраняется духовная и практическая преемственность – как между деятельностью самих святых отцов, так и между эпохами, в которые они жили. Святитель Василий много сделал для становления монашества, преподобный же Феодор Студит возвратил восточно-христианское монашество к первоначальным принципам общежития, то есть на путь, заданный святителем Василием Великим. Поэтому и святой Василий, и преподобный Феодор именуются законодателями для монахов. Преподобный Феодор был горячим поклонником и вдумчивым читателем сочинений святителя Василия, старался воплотить их положения в практической жизни своих монастырей. Всего – по подсчетам Ж. Лероя – преподобный Феодор упоминает святого Василия в своих произведениях 78 раз. Влияние святого Василия на преподобного Феодора проявляется прежде всего в определении сути монашества как «благоугождения Богу», неопустительной «жизни по заповедям Господним». В лице преподобного Феодора и студийской традиции произошло возрождение принципов аскетического наследия святого Василия в Византии VIII–IX веков.

Как видно из литературы о преподобном Феодоре, он стал общепризнанным авторитетом византийского монашества своей эпохи: преподобный «Феодор в IX в. являл собою... образец строгой монашеской жизни... Столь же значимым оказалось его воздействие и на исторические пути монашества. Претерпев суровые гонения иконоборческого периода, византийское монашество приобрело славу мученичества, и в православных кругах его авторитет часто был намного выше авторитета колеблющегося священноначалия». Православное монашество того времени помимо выполнения своего обычного аскетического служения активно боролось, как и в предшествующие эпохи тринитарных и христологических споров, за акривию в области догматики и нравственно-канонической дисциплины в Церкви и обществе. Сам же преподобный Феодор пресекал насколько мог стремление некоторых византийских императоров подчинить себе Церковь, отстаивал традиционную идею «симфонии», предполагающую независимость и гармоничное сосуществование церковной и светской власти. Поэтому неудивительно, что из-за своей принципиально строгой позиции святой отец трижды изгонялся из своих монастырей: в 796–797, в 809–811 и в 815–820 годах; в общей сложности он пробыл в изгнании не менее десяти лет. Однако столь бурная и неспокойная жизнь не помешала преподобному Феодору стать крупным реформатором современного ему византийского монашества и плодовитым аскетическим автором.

По приглашению императрицы Ирины в 799 году преподобные Феодор и Платон вместе со значительной частью братии Саккудионского монастыря водворились в полузаброшенном к тому времени Студийском монастыре в Константинополе. С их появлением обитель становится важным центром столичной монашеской жизни. Немецкий издатель писем святого Феодора Георгиос Фатурос справедливо называет первые десять лет студийского периода «самыми продуктивными и счастливыми годами его жизни».

Скончался преподобный Феодор 11/24 ноября 826 года на острове Принкипо в Мраморном море, где и был похоронен. После смерти императора Феофила в 843 году и окончания иконоборческого гонения мощи преподобного Феодора 26 января / 8 февраля 845 года были торжественно перенесены в Константинопольский Студийский монастырь и положены в гробницу его дяди – преподобного Платона вместе с мощами брата – святителя Иосифа, архиепископа Фессалоникийского. С тех пор в этот день Церковью празднуется перенесение честных мощей преподобного Феодора, а также память его брата – архиепископа Иосифа (скончался в 830 году). После смерти преподобного Феодора Студийская обитель имела еще долгую и богатую историю своего существования.

В 1204 году при разграблении Константинополя крестоносцами монастырь сильно пострадал, а после захвата города турками в 1453 году обитель была превращена в конюшню одного из турецких военачальников и подверглась запустению; с XVIII века в ней был устроен мусульманский «монастырь» дервишей – бродячих богомольцев. В 1909 году с позволения турецких властей археологи из Русского Археологического института в Константинополе под руководством византолога Ф. И. Успенского произвели здесь раскопки, поскольку «еще в середине XIX в. А. Н. Муравьёв обратил внимание на то, что у стены правого нефа базилики "есть неведомая гробница, быть может, кого-либо из великих студитов или обновителя кесаря". Тот же автор отмечал далее, что в Студийской базилике есть "еще одна обширная мраморная плита, с двумя изваянными крестами, которая прислонена теперь к стене внутри мечети и, как нам говорили дервиши, вынута была из средины помоста церковного, когда устрояли они сверху возвышенный пол для своих безумных плясок. Семь гробниц покрывала сия доска". Задавшись вопросом: "Кто сии бессмертные почившие, над коими пляшет теперь неистовая нога дервишей внутри бывшего храма Предтечи, как плясала некогда ради главы его неистовая Иродиада?" – А. Н. Муравьёв сделал смелое предположение, высказав мысль о том, что здесь, возможно, погребены "сам блаженный Феодор, или Иосиф песнописец, или патрикий Студий". Через несколько десятилетий догадка А. Н. Муравьёва блестяще подтвердилась. В 1909 году при раскопках, проведенных сотрудниками института в восточной части правого нефа базилики, были обнаружены мраморные гробницы игуменов Студийского монастыря, а в гробницах – останки игуменов, облаченных в черные монашеские одеяния; среди них находились и мощи преподобного Феодора Студита. Был найден также склеп, в который складывались кости простых насельников обители».

Уникальность преподобного Феодора явлена в многогранности его дарований и деятельности. Церковно-писательский талант святого отца проявился, в частности, в создании им множества произведений, среди которых «Оглашения» – «Великое» (три книги или части) и «Малое». О существовании этих произведений нам сообщает уже древнее Житие IX века.

В современной патрологической науке господствует мнение, что «Малое оглашение» создано после третьей книги «Великого оглашения», то есть в 815–820 годах, посему редакция сочла нужным изменить последовательность произведений, принятую в дореволюционном издании «Творения преподобного Феодора Студита в русском переводе» (В 2 т. СПб., 1906–1908. Далее – ТФС) и, руководствуясь порядком хронологическим, предложить вниманию читателей сначала три книги (части) «Великого оглашения». «Огласительные поучения Феодора Студита пользовались широкой известностью и авторитетом в Византии и за ее пределами... В особенности это относится к „Малому катехизису“... „Большой катехизис“ был менее распространен... Греческие списки „Большого катехизиса“ редки. Обычно в рукописях перемешаны поучения „Большого“ и „Малого катехизисов“. Лишь в единичных списках „Большой катехизис“ представлен в чистом виде. По свидетельству Ж. Леруа, первая книга „Большого катехизиса“, содержащая 87 поучений, известна только в одном списке – в рукописи No 111 из библиотеки монастыря Иоанна Богослова на Патмосе (XI в.); вторая книга, состоящая из 124 поучений, существует в двух списках – в той же Патмосской рукописи, а также в cod. Baroccianus No 130 Бодлеянской библиотеки (Оксфорд) (XII в.); третья книга, включающая 40 поучений, представлена двумя списками – Патмосской рукописью No 112 (XI в.) и рукописью No Е 101 sup. из Амброзианской библиотеки (Милан) (XII в.). Таким образом, нет ни одного греческого списка, охватывающего все три книги, и лишь в Патмосской рукописи No 111 находятся первая и вторая книги вместе».

На момент издания в начале XX века ТФС, «из трех частей этого памятника в печати известна только вторая – в издании А. И. Пападопуло-Керамевса... Это издание и положено в основу [дореволюционного] перевода второй части "Великого оглашения". Что же касается первой части "Великого катехизиса", то из нее [к тому времени] были опубликованы J. Gozza-Luzi (Nova patrum bibliotheca. T. 9. Pars 2. T. 10. Roma, 1905) только некоторые оглашения, притом без надлежащего порядка и системы и без должной критической установки. При таких условиях редакция [ТФС] признала необходимым обратиться к рукописному преданию памятника. При содействии Русского Пантелеимонова монастыря на Афоне редакция получила в свое распоряжение копию первой части "Великого оглашения", списанную с той именно [Патмосской No 111 X в.] рукописи, которой пользовался А. И. Пападопуло-Керамевс при издании второй части этого творения... Первая часть "Великого оглашения" сохранилась здесь в полном составе (87 поучений), за исключением оглашения первого, от которого в рукописи имеется только конец... Но редакции удалось найти полный текст этого оглашения в издании Gozza-Luzi (NPB. T. 10. P. 110–113. Roma, 1905), сделанном по кодексу Paris., 891. Таким образом, в издании [ТФС] и первая, и вторая части "Великого оглашения" опубликованы в полном составе (87+124), в возможно правильном переводе всего их греческого текста, а не в виде извлечений из оглашений, как это сделано в четвертом томе русского Добротолюбия (М., 1889)» в переводе-парафразе святителя Феофана Затворника. Также в дореволюционном издании ТФС, во втором томе, вышедшем в 1908 году, была опубликована третья часть «Великого оглашения». По словам издателей, «перевод этой части „Великого оглашения“, в подлиннике еще не опубликованной в полном и цельном своем составе, был исполнен с [Патмосского No 112] греческого рукописного кодекса... Но так как патмосский кодекс не содержит цельного состава „Великого оглашения“, то недостающие оглашения третьей его части были переведены с печатного их текста, изданного Cozza-Luzi, причем на полях русского перевода указаны соответствующие страницы греческого оригинала. Наконец, одно оглашение (46-е) было переведено с рукописи (XVII в.) из библиотеки Русского на Афоне Пантелеимонова монастыря (No DLXV)». Дореволюционный текст перевода ТФС был снабжен нумерацией колонок «Патрологии» Миня и двух других изданий, по которым был сделан перевод двух Житий и трех частей «Великого оглашения». Три части «Великого оглашения» представляют собой собрание проповедей, произнесенных преподобным Феодором для братии своего монастыря (реже – зачитанных в его отсутствие кем-то, кому это было поручено, – с. 236, либо для других монастырей – с. 239).

Преподобный Феодор проповедовал своим монахам три раза в неделю, а кроме того, проводил также и ежедневные беседы с братией об аскетической жизни (см.: Великое оглашение II, 18). По мнению западного исследователя Иренея Осера (I. Hausherr), написавшего статью по поводу датировки «Великого оглашения», поучения были написаны перед началом иконоборческого гонения императора Льва V в 813–815 годах. На это указывает, во-первых, отсутствие каких-либо вероучительных тем относительно защиты святых икон (Ibid. Р. 85). Во-вторых, в «Великом оглашении» преподобный Феодор часто обращается к своим монахам со словами: «Отцы, братия и чада». В «Малом оглашении», написанном незадолго до смерти преподобного Феодора, когда он после ссылки 815–820 годов уже почти не жил в Студийском монастыре, разгромленном иконоборцами, такого обращения нет, а только лишь «отцы и братия». Под «чадами» можно понимать как детей, которые находились в Студийском монастыре, поскольку здесь преподобный Феодор учредил монастырскую школу, так и насельников-новичков, которых в своих проповедях преподобный Феодор словесно отличает от опытных и зрелых монахов (Ibid. Р. 76). В-третьих, в «Малом оглашении» No 33 встречается упоминание о дне памяти «блаженного Платона», то есть уже почившего преподобного Платона, игумена Саккудионского, – дяди преподобного Феодора. Само слово «блаженный», как это убедительно показал И. Осер (Ibid. Р. 77–78), Феодором Студитом используется, как правило, в отношении умерших. В «Великом оглашении» мы подобного именования применительно к преподобному Платону не встречаем, следовательно, они были созданы до 4 апреля 814 года – даты смерти преподобного Платона. Затем, преподобный Феодор не совершал своих оглашений в столице, кроме как в интервалах между изгнаниями, то есть в 797–809 и 811–814 годах. В трех частях «Великого оглашения» (I, 36, 58, 78, 80; II, 6, 44, 48, 72; III, 12, 34) встречается упоминание о нахождении в городе, каковым в случае преподобного Феодора и его монахов мог быть только Константинополь, в котором находился Студийский монастырь (Ibid. Р. 78–79). А вот в «Малом оглашении» практически не говорится о присутствии в городе, но, напротив, в 84-м катехизисе упоминается об удалении преподобного Феодора из города в пустынные места. По мнению И. Осера, после 820 года монахи-студиты, когда монастырские владения были у них отобраны, жили лишь каждый на свои средства (Ibid. Р. 79–80). Напротив, в I и II книгах «Великого оглашения» можно видеть регулярные упоминания и детальные описания монастырских трудов, в первую очередь физических, которыми заняты студийские монахи на принадлежащей монастырю земле. В III книге упоминания о таком труде и вообще о различных монастырских профессиях редки (Великое оглашение III, 17, 25, 26, 29, 39). Впрочем, в оглашении 18-м звучит почти что эсхатологический призыв к расставанию с монастырским хозяйством, что вполне могло значить в устах преподобного Феодора приуготовление братии к надвигающимся на них гонениям императора Льва V за иконопочитание накануне 815 года. Все это подтверждает в общих чертах мнение Ж. Лероя о датировке отдельных частей «Великого оглашения».

Первая часть «Великого оглашения», состоящая из 87 оглашений, по мнению французского исследователя Ж. Лероя, была произнесена в 797–803 годах, то есть предназначалась братии Саккудионского монастыря, а с 798–799 годов – и братии Студийского. Главные темы книги касаются духовного совершенства, устроения повседневной монашеской жизни, добродетелей и искушений и т. п. Преподобный Феодор является теоретиком и практиком киновийной – общежительной формы монашества. Характеристику преподобному Феодору как богослову, принадлежащему скорее к практическому, а не созерцательному направлению, можно встретить в трудах святителя Феофана Затворника, переводившего оглашения преподобного Феодора для IV тома Добротолюбия: «...для монахов эти поучения все сокровища суть... св. Феодор, на высоту почти не заходит, а ходит по монастырю. на всякую мелочь дает урок одухотворять ее...»

Вторая часть «Великого оглашения», включающая в себя 124 беседы, по мнению Ж. Лероя, была составлена и произнесена в 804–808 годах. В беседах 3–6 говорится о междоусобных военных действиях «с братьями», то есть с единоверцами, «провозгласившими другого императора». Речь идет о событиях 18 июля – 8 сентября 803 года, когда неудачливый узурпатор Вардан Турок двинул войска на столицу, однако после неудачной восьмидневной осады Хрисополя был вынужден сдаться Никифору I. Вносят некоторую ясность отдельные упоминания в оглашениях этой части. В «Великом оглашении» (II, 57) преподобный Феодор говорит о тюремном заключении. Оглашение 80-е И. Осер относит к осени 811 года и считает первым поучением, произнесенным преподобным Феодором после возвращения из второй ссылки (809–811 гг.), что, впрочем, несколько нарушает упомянутую хронологию Ж. Лероя. Оглашение 86-е И. Осер склонен относить к весне 812 года, так как здесь речь идет и о примирении (то есть прекращении гонения), и о множестве монахов (что свидетельствует скорее о гонении «михианском» втором, чем первом), и о весенних полевых работах, которые могли производиться только на следующий после осеннего возвращения год. Оглашение 106-е И. Осер относит к лету 808 года. Оглашение 109-е – к тому же времени. Первое гонение здесь упоминается как бывшее в прошлом. Оглашение 111-е представляет собой послание из второй ссылки и, возможно, в начале ее. 112-е указывает на расцвет Студийского монашеского содружества и необходимость посещать другие монастыри, поэтому время его написания могло быть весьма широким (799–814 гг.). Оглашение 116-е написано до 814 года, так как Платон («наш общий отец») еще жив. 118-е говорит о назначении преп. Феодором своим заместителем Калогира. В 121-м упоминается война с арабами, и Осер делает предположение, что упоминание относится к событиям 797 года – ухода из Саккудиона (Hausherr I. Р. 84–85). Оглашение 123-е Осер относит к периоду осени 811–814 годов, так как здесь говорится, что братия неоднократно претерпевали тюремное заключение, то есть два (первое и второе) изгнания (Ibid. Р. 85). Третья часть, состоящая из 46 оглашений, по мнению Лероя, была произнесена в 811–813 годах.

Творения преподобного Феодора, в том числе и его «Оглашения», были весьма известны на Руси и «издавна включались в различные сборники духовно-назидательного характера». При этом книги I и III не были переведены у славян, а книга II существует в 18 русских списках XIV–XVII веков и содержит 124 поучения. Память преподобного Феодора почиталась и храмоздательством. Известна каменная церковь во имя преподобного Феодора Студита в Москве на Никитской улице, основанная в XV веке в честь освобождения Руси от татаро-монгольского ига в результате знаменитого стояния на реке Угре. Отступление хана Ахмата от Угры пришлось на день памяти преподобного Феодора Студита – 11/24 ноября 1480 года. Патриарх Филарет, отец первого русского царя династии Романовых, эту каменную церковь в честь преподобного Феодора Студита отстроил заново в 1624–1626 годах, после окончания Смутного времени. Позже в ней крестился, а затем и пел на клиросе великий русский полководец А. В. Суворов, живший неподалеку. Думаю, стоит согласиться со следующей характеристикой, данной этому святому и его «Оглашениям»: «Преподобный Феодор Студит – один из величайших подвижников и учителей православного монашества. Плодом его аскетической ревности явились многочисленные поучения. не потерявшие своего руководственного значения в спасении христианина и до настоящего времени».

Настоящее издание подготовлено по ТФС, самому совершенному и полному из дореволюционных отечественных изданий. При работе над ним также использованы: издание французского перевода I части «Великого оглашения» преподобного Феодора Студита, издание греческого текста I и III частей «Великого оглашения», изданного Иосифом Коцца-Луци в IX томе серии «Новая библиотека святых отцов» кардинала Анжело Маи; а также отечественное издание текста греческого первоисточника II части «Великого оглашения»: «Преподобного Феодора Студита „Большой катехизис“» (Часть вторая. СПб., 1904), опубликованного известным русским ученым-византологом, греком по происхождению, Афанасием Ивановичем Пападопуло-Керамевсом (1856–1912).

При работе над настоящим изданием научный редактор серии П. К. Доброцветов сверил перевод ТФС с вариантами вышеперечисленных изданий. Им были указаны наиболее важные разночтения. Отдельные фрагменты текста, найденные в NPB и отсутствовавшие в ТФС, переведены и вставлены в текст или в примечания. Качество перевода ТФС в целом признается весьма высоким, однако и здесь встречается немало неточностей. Например, «устав общежительного злострадания» в ТФС был уставом «общественного злострадания» (с. 276); вместо «восплачем, чтобы воссмеяться вечным блаженным смехом» стояло «восплачем, чтобы воссмеяться вечным блаженным плачем» (с. 451); вместо святого Антония ошибочно указан святой Афанасий (с. 455); «красиво шагающий» конь в ТФС назван «шагистым» (с. 473); вместо «бесчинствовавшего со своими собственными дочерями Лота» в ТФС мы встречаем «присутствовавшего со своими дочерями Лота» (с. 489); «обитель св. Далмата» стала «Далматской обителью», то есть можно было ошибочно заключить, что обитель находилась в области Далмации (с. 615); «богоподобные» – «обожествленными» (с. 732), «неразрушимое жилище» – «вечным жилищем» (с. 783) и т. п. В результате научного редактирования в тексте ТФС появилось немало новых библейских ссылок. Кроме того, заменены некоторые устаревшие выражения и написание приведено в соответствие с нынешними нормами русского языка. Однако, исходя из уважения к дореволюционному переводу, заменяемые слова и фразы редакция сочла необходимым поместить в постраничные примечания. Текст нового издания, соответственно, снабжен новыми примечаниями и комментариями. Комментарии канонического характера принадлежат преподавателю Московской Духовной Академии священнику Александру Задорнову.

Издание «Великого оглашения» преподобного Феодора предваряется вступительной статьей известного отечественного византолога, профессора, доктора церковной истории И. И. Соколова (1865–1939) «Преподобный Феодор Студит, его церковно-общественная и богословско-литературная деятельность. Исторический очерк»; эта же статья служила предисловием к первому тому ТФС (СПб., 1907). Из ТФС в наше издание также взяты жизнеописания преподобного Феодора – Житие 1 (Vita A) Феодора Дафнопата, автора первой половины X века, и Житие 2 (Vita B) монаха Михаила, которому некоторые рукописи приписывают и Житие 1. Русский перевод этих житий для издания ТФС сделан с «Патрологии» Ж.-П. Миня. Кроме того, в нашем издании дается перевод фрагмента из Жития 3 (Vita C), опубликованного на греческом языке дореволюционным исследователем-византологом В. Латышевым; этот фрагмент – повествование о видении преподобному Илариону Новому исхода души преподобного Феодора при его кончине (см. с. 217 настоящего издания) – отсутствовал в Житиях 1 и 2. В конце тома помещены указатель цитат из Священного Писания по «Великому оглашению» преподобного Феодора Студита, а также предметный, географический и именной указатели (выполненные сотрудником ЦНЦ «Православная энциклопедия» священником Димитрием Артемкиным) и список сокращений.

По словам иеромонаха Тихона (Агрикова; впоследствии – схиархимандрит Пантелеимон), преподобный Феодор «был муж необыкновенной духовной силы и неистощимой энергии. С первых же шагов своей практической деятельности он сумел привлечь к себе внимание современников и в продолжение нескольких десятков лет был едва ли не самым влиятельным лицом в Византийской Церкви и во всей империи. Обладая светлым, глубоким умом, несокрушимой волей, проникнутый искренним благочестием и любовью к Церкви Православной и своему народу, преподобный Феодор воспользовался всеми качествами своей души для развития удивительно широкой церковно-общественной и монастырской деятельности». Тем самым преподобный Феодор Студит интересен для нас и как историческая фигура, уникальная фактами своей биографии, и как богопросвещенный духовный наставник, чьи труды и поучения важны для каждого, стремящегося к Истине.

митрополит Ташкентский и Среднеазиатский

Преподобный Феодор Студит, его церковно-общественная и богословско-литературная деятельность. Исторический очерк

Преп. Феодор Студит принадлежал к числу самых замечательных деятелей Православия в VIII и IX веках. Студитом он назван по имени знаменитого в Византии Студийского монастыря, который всецело был обязан преп. Феодору своим образцовым благоустройством и процветанием, историческим значением для монашества и выдающимися заслугами перед Православной Церковью. Во время преп. Феодора течение исторических событий в православной Византии выдвинуло для обсуждения и практического решения ряд жгучих принципиальных вопросов, которые тесно переплетались с существенными сторонами церковной жизни и неизбежно должны были так или иначе влиять на судьбу византийско-восточной ортодоксии. Преп. Феодор Студит был, можно сказать, единственным борцом за Православие и самым выдающимся защитником Церкви и ее установлений в критический период церковно-исторической жизни, самым страстным и убежденным вдохновителем современного ему общества в делании добра и правды, лучезарный свет которых стал меркнуть под напором иконоборческих идей и открытого попирания евангельских заповедей и церковных канонов, самоотверженным организатором византийско-восточного монастырского строя, клонившегося к упадку под воздействием политически вольнодумного, светско-либерального иконоборчества. Своей разнообразной и плодотворной церковно-общественной деятельностью этот святой отец дал содержание целой исторической эпохе (в VIII–IX веках), обозрение которой в некоторых деталях вызывает глубокий научный интерес.

Глава первая Юность преподобного Феодора и первоначальная его деятельность в Саккудионском монастыре

Преп. Феодор Студит родился в 759 году в Константинополе, в богатой и знатной семье. Его отец Фотин занимал должность царского казначея при дворе византийского императора Константина V Копронима (741–775). Фотин находился в родстве и дружбе со многими членами столичной аристократии и пользовался всеобщим уважением за добросовестное исполнение обязанностей, за просвещенность и твердость религиозных убеждений. Мать преп. Феодора, Феоктиста, также происходившая из видной византийской фамилии, была сестрой известного византийского подвижника Платона, игумена обители Символов на вифино-мизийской (в Малой Азии) горе Олимпе. Искренняя вера и горячая любовь к Богу, безукоризненная чистота нравов, наклонность к аскетизму, строгое и ревностное исполнение религиозных обязанностей, любовь к своим и чужим, добросовестное следование долгу – вот некоторые из свойств Феоктисты, выделявшие ее среди женщин современной ей Византии. В своей семье Феоктиста пользовалась большим авторитетом и оказала в высшей степени благотворное влияние на старшего своего сына Феодора. Признательный сын по смерти Феоктисты произнес в честь ее красноречивое, проникнутое искренней любовью похвальное слово, в котором ярко охарактеризовал нравственный облик матери и ее выдающуюся моральную деятельность.

До семилетнего возраста преп. Феодор воспитывался в семье под руководством своих родителей, особенно благочестивой и разумной матери, которая и внушила ему страх Божий, это основное начало византийского семейного воспитания. Затем он был передан для обучения учителю элементарной грамоты (γραμματιστεῖ), от которого воспринял вступительные и начальные сведения. Когда Феодор подрос и приобрел большее разумение, он приступил к изучению наук «внешнего» образования (παιδεία ή θύραθεν). Со свойственным ему усердием, равным дарованию, он изучил греческую грамматику, очень скоро обратился к чтению поэм и познакомился с риторикой. Дальнейшее его образование состояло в изучении философии, в частности этики, метафизики (или догматики), диалектики и теории доказательств. Завершением образования было трудолюбивое изучение Священного Писания и творений святых отцов Церкви. Таким образом, преп. Феодор получил блестящее образование, как литературное и философское, так и богословское, и закончил полную систему современного византийского обучения. Несомненно, только его дарования и придворное звание отца дали ему возможность с успехом пройти полный цикл современных словесных, философских и богословских наук, так как воздвигнутая императором Константином Копронимом иконоборческая смута (754 г.) нанесла сильный удар византийскому просвещению, особенно богословскому, вызвав изгнание из столицы главных его руководителей – монахов и разрушение наиболее крепких его очагов – византийских монастырей. История не сохранила имен учителей преп. Феодора, но они принадлежали к строгим ревнителям православной веры и внушили своему ученику всецелую преданность Святой Церкви. В житиях преп. Феодора отмечается, что он уклонялся от общения с теми лицами, которые путем софистических доводов колебали и извращали православную веру, сам он тоже избегал риторических и философских пустословий и словопрений, которые могли расположить его молодой и неокрепший ум к лживым приемам мышления. Под влиянием семейных традиций, проникнутых истинными религиозно-нравственными началами, под руководством своей любвеобильной матери и просвещенных учителей преп. Феодор получил и прекрасное моральное воспитание. Его отличительными чертами были скромность, серьезность и забота о своем нравственном преуспеянии. Устремляясь мыслью в горняя, он придавал речам и всему прочему второстепенное значение, а все свои помыслы обратил на приобретение добродетелей – развивал в себе целомудрие и мужество, благоразумие и правдивость, кротость и воздержание. Он часто посещал храмы, чтобы присутствовать на богослужениях, изнурял плоть постом, бодрствованием и трудами, укреплял душу всенощным бдением, усердно читал и изучал жития святых подвижников. Вообще в религиозно-нравственном отношении преп. Феодор уже и в пору юности шел по прямому и правому царскому пути (βασιλικήν διώδευσε τρίβον) и был наилучшим образом подготовлен к предстоявшей ему выдающейся церковно-общественной деятельности.

Между тем Византийская Церковь переживала смутную эпоху иконоборчества. Представители так называемого политически вольнодумного иконоборчества, исходя из ложного принципиального воззрения, будто Церковь своим учением о Царстве Небесном, будущей блаженной жизни и нравственном совершенстве тормозит прогресс государства и парализует его культурную деятельность, воздвигли гонения на монахов как носителей аскетических идеалов святости, стали поносить и самые идеалы христианского церковного самосознания, «реабилитировали» человеческую плоть посредством утверждения ценности земных удовольствий и успехов, стремились удалить от глаз и сознания народа его небесных защитников и покровителей, а потому активно отвергали иконопочитание. Типичным представителем светско-вольнодумного, или политического, иконоборчества был император Константин Копроним. Молодость преп. Феодора и совпала с годами злейшей иконоборческой деятельности Константина Копронима. По требованию императора из храмов удаляли святые иконы, мощи и религиозные реликвии, фресковые и рельефные изображения уничтожались и заменялись рисунками нецерковного характера и содержания, православным запрещалось поклоняться иконам под страхом жестокого наказания. Одновременно подверглись кровавым гонениям византийские монахи, горячие и убежденные защитники иконопочитания, монастыри закрывались и разорялись, имущество монастырей конфисковывалось. Преп. Феодор был непосредственным свидетелем систематической и продолжительной борьбы Константина Копронима с представителями византийской ортодоксии, и на его юную душу жестокие расправы с монахами произвели неизгладимое впечатление. Бедствия византийских монахов-иконопочитателей несколько ослабели в царствование Льва IV Хазара (775–780 гг.), который хотя и унаследовал иконоборческое мировоззрение своего отца Константина Копронима, но по самому свойству своего непостоянного характера не мог проводить его в жизнь и осуществлять в государственной политике с прежней настойчивостью и последовательностью. В судьбе Православия наступила благоприятная пора лишь с утверждением во власти супруги Льва IV императрицы Ирины; из-за малолетства Константина VI (сына Ирины) она была в 781 году объявлена правительницей государства. Ревностная почитательница икон и монашеского чина, императрица Ирина круто изменила политику своего предшественника, удалила иконоборческую партию от управления государственными и церковными делами и постепенно подготовила торжество Православия, завершившееся Седьмым Вселенским Собором (787 г.).

К этому времени и в судьбе преп. Феодора произошла большая перемена. Еще во вторую половину царствования Льва IV Хазара, когда в преследовании монахов наступило непродолжительное затишье, в Константинополь прибыл с вифино-мизийского Олимпа игумен Платон, дядя Феодора по матери, знаменитый византийский подвижник, ревностный поборник иконопочитания, сиявший всеми добродетелями, пользовавшийся в Византии громадным нравственным авторитетом. Ближайшая задача его пребывания в Константинополе состояла в защите Православия и низложении иконоборческой ереси. Будучи носителем и выразителем византийских иноческих идеалов, Платон оказывал сильнейшее моральное воздействие на окружавшую среду и являлся красноречивым проповедником и апологетом монашеского любомудрия (φιλοσοφία). В результате он весьма многих расположил к монашеской жизни. Во главе новых приверженцев иноческой «философии» оказались квестор Фотин, его жена Феоктиста, три сына – Феодор, Иосиф и Евфимий и дочь, неизвестная по имени. В 781 году Фотин роздал свое имущество и деньги бедным, даровал свободу рабам, отказался от придворной должности и удалился со всем семейством из Константинополя в Вифинию, чтобы начать здесь новую жизнь. Вместе со всеми охотно расстался с миром и его прелестями и преп. Феодор.

Преп. Феодору было 22 года, когда он решился посвятить себя служению Богу в монашеском чине. Несомненно, это произошло под воздействием различных причин. Основной нужно признать внутреннее аскетическое самоопределение великого подвижника, с детства пламеневшего любовью к небесной жизни. Эта любовь была возжжена в нем аскетически настроенной матерью его Феоктистой, питалась серьезным и строгим религиозно-нравственным воспитанием как в семье, так и в школе и окрепла во время жестоких и несправедливых иконоборческих преследований монахов. Затем много содействовал аскетическому настроению Феодора и игумен Платон, но его проповедь о тленности земных благ пала уже на готовую почву и лишь ускорила решение вопроса о жизненном пути. Наконец, господствовавшая в Византии духовная атмосфера, насыщенная монашескими идеями и традициями, неудержимо влекла византийцев, без различия звания и состояния, в монастыри и скиты и создавала вполне благоприятные условия и для личного почина, и для коллективного решения в пользу аскетического принципа. Во всяком случае, о какой-либо принудительности к пострижению преп. Феодора и речи быть не может, так как и сам он неоднократно в своих оглашениях свидетельствует о добровольном и свободном избрании монашеской жизни, и древние биографы устанавливают факт его изначальной склонности к любомудрию, прежде и помимо всякого постороннего влияния.

Местом первоначальных аскетических подвигов преп. Феодора было родовое имение Фотина Воскитион, расположенное в пределах вифино-мизийской горы Олимп, по соседству с местностью Саккудион, близ города Прусты Из житий преп. Феодора видно, что Воскитион предоставлял все условия для подвижнической жизни. Имение занимало обширную равнину, окруженную небольшой возвышенностью, которая с трех сторон была окаймлена лесом из деревьев различных пород; равнину прорезывал ручей с чистой водой. Местность была совершенно изолирована от мирского жилья, доступна для прибывающих сюда лишь с одной, свободной от леса стороны и в общем представляла собой тихий и уединенный уголок, как бы самой природой предназначенный для аскетических подвигов. Здесь преп. Феодор и водворился вместе с игуменом Платоном, своим отцом и братьями, а мать его Феоктиста с сестрой и родственницами поселилась в особой келлии на европейском берегу Босфора. В Воскитионе была устроена обитель, названная Саккудионской и подчиненная власти игумена Платона. Спустя некоторое время после водворения в обители преп. Феодор был облечен игуменом Платоном в «полное вооружение святой схимы» (ή του άγίου σχήματος παντευχία). Вслед за тем молодой инок со всем пылом идеально настроенной души предался аскетическим подвигам. В основу их он положил послушание, смирение и исповедание пред отцом своим Платоном всех своих помыслов. Руководствуясь этими принципами, он и построил всю свою жизнь. Преп. Феодор изнурял плоть постом и трудами, не пренебрегая и самой черной работой, охотно помогал в делах больным и неискусным из среды братства, был постоянно проникнут сокрушением о своих немощах и глубокой сердечной скорбью о грехах мира, горел ко всем истинной христианской любовью, неопустительно посещал церковные богослужения и часто молился в своей келлии. Одновременно преп. Феодор обогащал себя новыми богословскими познаниями, тщательно изучая книги Священного Писания и творения божественных отцов. С особою любовью и усердием он изучал творения св. Василия Великого, преимущественно аскетические его труды, которыми и старался руководствоваться в своей личной подвижнической жизни. Постепенно совершенствуясь в добродетели, преп. Феодор стал выделяться среди других подвижников Саккудиона и мало-помалу сделался как бы законом (ώς νόμος) для них. Игумен Платон скоро оценил выдающийся ум, редкое смиренномудрие и силу аскетического духа молодого инока и сделал его своим помощником в управлении делами обители. Между прочим, по полномочию игумена Платона преп. Феодор построил в Саккудионе великолепный храм во имя святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова. В житиях преподобного Феодора отмечается, что этот храм отличался изяществом стиля, напольной мозаикой и живописными изображениями на куполе и сводах. Затем при содействии св. Феодора в Саккудионе был введен общежительный монастырский устав. Руководствуясь в своей личной подвижнической жизни правилами св. Василия Великого, преп. Феодор неодобрительно относился к тем из своих сподвижников, которые уклонялись от принципов киновии – послушания и нестяжательности. По воззрению преп. Феодора, тем лицам, которые были проникнуты мирскими интересами и не хотели всецело отрешиться от любви к миру и его прелестям, не следовало связывать себя иноческими обетами и заключаться в монастырское уединение. Для монахов является предосудительным и самое малое уклонение от правил св. Василия. Между тем некоторые из монахов Саккудиона занимались торговыми делами, приобретали домашний скот и даже рабов. Для преп. Феодора такая стяжательность представлялась громадным препятствием на пути иноков к небу. Надлежало с корнем вырвать из монастырской жизни это крупное зло. И вот, со свойственной преп. Феодору стремительностью, он отправился к игумену Платону, указал ему на неизлечимую болезнь многих и горячо убеждал немедленно уничтожить «нововведение» (καινοτομία), возникшее вследствие неверия и любви к миру, так как святым непристойно искать выгод, к которым стремятся живущие в миру, и заниматься деятельностью, не совсем святою. Игумен Платон вполне одобрил священную ревность преп. Феодора, и тот с пламенным воодушевлением поспешил исполнить свой преобразовательный почин. Рабам, жившим в Саккудионе, были вручены отпускные грамоты, животные и излишние стяжания отданы бедным. Не всем обитателям Саккудионской киновии пришлось по душе установленное преп. Феодором монашеское благочиние. В обители раздавались и злословия против преп. Феодора, но потом его распоряжение было признано не человеческим, а Божественным, жизнь монахов получила правильное киновиальное устройство и Саккудионский монастырь сделался очагом высоких созерцательных подвигов. А когда Платон отправился в Никею для участия в Седьмом Вселенском Соборе (787 г.), то временное управление Саккудионской обителью он вверил преп. Феодору, как более других иноков компетентному в этом деле; по возвращении в Саккудион Платон вновь принял предстоятельство.

Вскоре преп. Феодор был посвящен в сан пресвитера. Почин в этом деле принадлежал игумену Платону. Наблюдая подвижническую жизнь преп. Феодора во всех ее частностях, игумен Платон признал его достойным предстоятельства, так как он сиял всеми иноческими добродетелями, сделался посредством совершенного умерщвления своей плоти чистейшим храмом непорочности и всего себя посвятил служению Пресвятой Троице. Но, кроме соображений морального характера, игумен Платон руководствовался мотивами и дисциплинарно-административного свойства. Дело в том, что братство Саккудионского монастыря постепенно умножалось, его деятельность расширялась, а вместе с тем увеличивались и труды игумена Платона, объединявшего в своей власти все функции многотрудного монастырского предстоятельства. Значит, явилась неотложная потребность в помощи для успешного управления Саккудионом. Правда, преп. Феодор уже разделял, с одобрения Платона, его административные труды, но это участие юного инока в игуменской власти являлось актом частным и временным. Надлежало придать этой деятельности инока более авторитетный характер. Священство преп. Феодора явилось, таким образом, не только достойной наградой за его аскетические доблести, но и свидетельством его дисциплинарных полномочий; оно возвышало его в ряду других членов Саккудионского братства, ставило его в число официальных должностных лиц монастыря. Впрочем, сам преп. Феодор не разделял воззрений своего духовного отца и весьма скромно оценивал и свои аскетические труды, и свое положение в монастыре. Когда игумен Платон сообщил ему о священстве, преп. Феодор попытался уклониться от этой высокой чести. Чувства страха и скорби волновали его при одной мысли о пастырстве, поэтому на первых порах он решительно отказался. А затем иноческое послушание, покорность воле игумена, смирение и присущая преп. Феодору идея о Божественном Промысле заставили его подчиниться намерению игумена Платона. В конце 789 года преп. Феодор отправился вместе с игуменом Платоном в столицу.

Современный константинопольский патриарх Тарасий «с великою радостью» приветствовал желание преп. Феодора принять священство. Эта радость будет вполне понятна, если иметь в виду, во-первых, личные доблести преп. Феодора и, во-вторых, его отношение к иконоборчеству (о котором патриарх Тарасий мог узнать от игумена Платона, участника Седьмого Вселенского Собора). Известно, что в составе византийского духовенства того времени было немало лиц, разделявших иконоборческие воззрения. В связи с существованием иконоборческой партии в иерархии возник вопрос о направлении высшей церковной политики в Византии, то или иное колебание которой могло отразиться и на всем положении Византийской Церкви. Значит, для византийской патриархии в высшей степени было важно усилить партию иконопочитателей и дать церковно-общественной жизни в Византии течение, согласное с постановлениями Седьмого Вселенского Собора. Преп. Феодор, ученик авторитетного участника этого Собора, игумена Платона, являлся весьма желательным для православной партии членом, поэтому патриарх и принял его как «вожделенное сокровище». Он возложил на него свою святительскую руку и совершил над ним таинство священства, начав с низшего иподиаконского чина и окончив чином пресвитера.

Принятие священного сана стало для преп. Феодора могучим стимулом в деле нравственного совершенства. Проникнутый идеями о величии, непостижимости и необъятности священства, признавая его величайшей наградой за прежние свои труды и усматривая в нем побуждение к новому моральному восхождению, преп. Феодор всецело посвятил себя подвигам созерцания. Он истощал плоть трудами, постом и почти непрерывным бодрствованием, отвлекал чувства от мирских и плотских восприятий, постоянно молился, слагал священные песнопения и не переставал воспевать гимны в прославление и хвалу Господа, часто читал книги Священного Писания, сосредоточивал ум на предметах Божественных, был всецело проникнут любовью к Богу и, живя одной только душою, проводил время в духовной беседе и непосредственном общении с Господом. Достигнув высокой степени морально-созерцательной жизни, преп. Феодор хотя и находился на земле, но был вне помыслов, стремлений и интересов телесного бытия.

Между тем братство Саккудионского монастыря возросло до ста человек. Игумен Платон, достигший уже почтенного возраста, был утомлен трудами предстоятельства и желал передать управление обителью другому деятелю. Самым достойным преемником был преп. Феодор. К нему игумен Платон и обратился со словами увещания и просьбы. Он указал, с одной стороны, на нравственную высоту Феодора, его энергию и молодость, а с другой – на свою старость и утомление от трудов.

Но преп. Феодор и слышать не хотел о предстоятельстве в Саккудионе. К категорическому отказу побудили его чувства глубокого смирения и скромности, а также понимание важности и трудности настоятельства в монастыре. Преп. Феодор, несмотря на постоянное восхождение в добродетели, избегал всякой чести и желал оставаться на последнем месте в Саккудионском братстве; игуменская власть представлялась ему тяжелым бременем, превосходящим его слабые духовные силы. В оценке значения игуменства преп. Феодор опирался на авторитет св. Григория Богослова, который признавал науку управления людьми более трудной, чем умение подчиняться. К тому же власть игумена должна проявляться относительно мужей, постепенно усовершающихся в добродетели, она простирается не только на их дела и речи, но и сокровенные помыслы и тайные душевные состояния. А руководительство и врачевание в этом направлении требуют большого знания души человеческой, опыта, самого тщательного наблюдения за монастырской дисциплиной, ума, достигшего отрешенности от земли и плоти. Не признавая за собой таких духовных достоинств, преп. Феодор умолял дядю не облекать его высокими полномочиями игуменства и поставить его смиренномудрие выше обычной покорности. Игумен Платон уступил просьбе преп. Феодора, но затем благодать Божия промыслительно привела святого подвижника к пастырскому возвышению, дабы он светом своих блистательных дел сиял всему Саккудионскому монастырю и даже далеко за пределами его.

В 794 году игумен Платон опасно заболел. Предчувствуя кончину, он устроил собор (σύνοδον) всех своих духовных сынов, сказал им о своей серьезной болезни, дал несколько наставлений относительно монастырской жизни и просил избрать нового предстоятеля священной обители. Совещание братства было непродолжительно. Иноки в один голос (μια φωνή) назвали своим игуменом Феодора. Тогда Платон вызвал его на средину собрания и постарался склонить к принятию власти. Он дал понять, что болезнь его смертельна, указал на то, что в игуменство преп. Феодора избрали единогласно всем духовным собором (πνευματικός σύλλογος) братьев во Христе, отметил, что в этом выразилось общее желание и воля братства. Преп. Феодор был в затруднении, болезнь его духовного отца Платона, уставное избрание всем Саккудионским братством с игуменом во главе убедили преп. Феодора подчиниться общему единодушному решению, и он вопреки своей воле принял игуменскую власть. Однако сознание собственного недостоинства, страх за свою немощь и трепет от предстоящей ответственности были присущи преп. Феодору в течение всего его игуменства сперва в Саккудионе, потом в Студийском монастыре и составляли характерный мотив его огласительных поучений. Любопытно отметить, что избрание преп. Феодора в игуменское звание произошло в соответствии с господствовавшим в Византии порядком избрания настоятелей – путем решения вопроса на собрании всего монастырского братства. Этой чести преп. Феодор был удостоен на тридцать пятом году своей жизни, после тринадцатилетнего пребывания в монастыре.

Став во главе Саккудионского монастыря, преп. Феодор энергично приступил к его благоустройству. С особенной любовью и рвением он занялся руководительством в деле религиозно-нравственного совершенства монастырского братства. Все иноки монастыря обязаны были открывать игумену свои помыслы, исповедовать пред ним чувства и стремления и указывать препятствия на пути внутреннего роста. Преп. Феодор проявил себя как мудрый и опытный духовный врач. В соответствии с духовным состоянием каждого инока он предлагал различные врачевания, гася пламя страстей, устраняя дурные помыслы; он действовал то словом кротким, то могучим и сильным. Преп. Феодор внушал инокам долг борьбы с врагом нашего спасения, увещевал быть бдительными, зоркими и внимательными, отклонять даже и помыслы о зле и усовершенствовать себя в систематическом делании добра. Наставления, предназначенные для всех монахов, преп. Феодор предлагал в форме особых катехизических поучений, которые произносил три раза в неделю. Эти оглашения, проникнутые горячей любовью к иночеству, его идеалам и подвигам, могли бы тронуть даже каменное сердце; они приносили инокам большую пользу и доставляли им много умиления и утешения. Одновременно преп. Феодор учил братство своей личной жизнью, исполненною по-прежнему многих добродетелей и являвшеюся образцом для подражания. Так и словом и делом св. Феодор возводил Саккудионское братство к моральному совершенству и постепенно подготовил его к великой борьбе за Евангелие, Церковь и каноны, в которую монахам во главе со своим игуменом пришлось вступить на второй год пребывания св. Феодора в звании предстоятеля Саккудионской обители.

Глава вторая Михианские споры в Византии и участие в них преподобного Феодора

В конце 794 года Византия была смущена странными известиями, пришедшими из царского дворца. Молодой византийский император Константин VI, благополучно проживший в браке со своей супругой Марией в течение семи лет, задумал развестись с ней и жениться на ее кубикуларии (фрейлине) Феодоте. За императрицей Марией не было никакой вины, которая могла бы послужить законным основанием к формальному разводу, тем не менее Константин VI настойчиво стремился осуществить свой план. Под тем предлогом, что императрица Мария будто бы злоумышляла на жизнь супруга, император в январе 795 года распорядился заключить ее в один из византийских монастырей. Вслед за тем Константин VI возбудил перед константинопольским патриархом Тарасием дело о формальном разводе с Марией и о разрешении повенчаться с Феодотой. Но для патриарха Тарасия были вполне ясны тайные мотивы беззаконного поступка василевса, он глубоко скорбел о прелюбодеянии императора, навлекшего на него тягчайший позор не только в Византии, но и за ее пределами, среди варварских народов. Благочестивый патриарх не сомневался в искусственности и фальши возведенного на императрицу Марию обвинения, которое лишь компроментировало василевса, поэтому он в ответ на все ходатайства Константина о признании за ним права на вступление во второй брак категорически отрицал это право, отказывался подчиниться непохвальному решению императора, предпочитая скорее перенести тяжелые наказания и даже смерть, чем исполнить его волю о заключении брака с Феодотой. Когда увещания патриарха не достигли цели и император продолжил настаивать на втором браке, патриарх Тарасий пригрозил ему отлучением от Святого Причастия. Встретив достойное противодействие со стороны патриарха, Константин VI в гневе заявил, что, если патриарх не подчинится его воле, он восстановит в Церкви иконоборческую смуту и вновь начнет гонения на святые иконы. Однако патриарх опять отказал императору в церковном благословении его брака. Тогда император Константин VI обратился к помощи рядового византийского духовенства. И вот иеромонах Иосиф, эконом Великой константинопольской церкви (Святой Софии), вопреки распоряжению патриарха Тарасия, но по воле василевса 4 сентября 796 года в придворном храме св. Маманта совершил брак Константина VI с Феодотой.

Незаконный брак императора Константина VI вызвал большие волнения в Византии. Ведь этот брак являл собою тягчайшее и ненавистное прелюбодеяние (μοιχεία χαλεπωτάτη και δυσαλγής). Беззаконный по существу, он имел гибельные последствия. Известно, какое высокое, исключительное положение занимал de jure и de facto император Византии, этот помазанник Божий, наместник Бога на земле, епистимонарх Церкви, ее экдик и дефенсор, то есть попечитель, защитник и покровитель, обязанный в точности хранить церковные законы, уставы и каноны, служить для всех подданных примером благочестия и истинной христианской жизни. И вот экдик и епистимонарх Церкви нанес ей тяжкий удар своим явно беззаконным и преступным браком. Этот поступок «открыл путь к худшему не только в столице, но и в других городах, даже в отдаленнейших странах». Правители областей, начальники городов и частные лица, следуя примеру василевса и находя в нем оправдание для своих действий, безбоязненно стали совершать нечестия, изгонять своих жен и предаваться прелюбодейным связям и необузданным похотям. В житиях преп. Феодора в качестве примера называются правители Лонгобардский и Готский и топарх Босфорский как одни из первых и ревностных подражателей императору Константину VI в нарушении правил христианской нравственности.

Что касается византийского духовенства, высшего и низшего, монашества и вообще лучших современных представителей подлинного церковного самосознания, то в их оценке прелюбодейного поступка императора Константина не было полного согласия и единства. В воззрениях византийского духовенства и общества на этот факт ясно определились два направления – одно толерантное, другое ригористическое. В основе этих направлений лежали два принципа, составлявшие характерную особенность церковно-общественной жизни в Византии. Один, принцип икономии (οικονομία), состоял в снисходительной оценке человеческих поступков, в приспособлении к обстоятельствам во имя высшего церковного блага, в послаблении или временном прекращении действия некоторых точнейших церковных законов и канонов для достижения каких-либо высших целей. Другой, принцип акривии, требовал строгого и точного соблюдения (η ακρίβεια) всех церковных законов и канонов вне зависимости от условий церковно-общественной жизни; эти законы и каноны должны соблюдаться во всей их полноте и неповрежденности лицами любого общественного положения, даже императорами, без учета обстоятельств личного или социального свойства, не оправдывая уклонение от их исполнения соображениями высшего или исключительного порядка. Принципы икономии и акривии были фактически применены византийским обществом при оценке михианского, или прелюбодейного, поступка императора Константина VI; они поделили общество на две партии – умеренную и строгую, или политиков и зилотов.

Во главе умеренной партии оказался константинопольский патриарх Тарасий, около которого сгруппировались преимущественно византийские иерархи, придворное и белое духовенство, высшее светское общество Византии, имевшее связи при царском дворе. Отношение этой партии ко второму браку императора вполне отчетливо определилось в церковной политике ее руководителя, патриарха Тарасия. Бесспорно, этот патриарх принципиально осуждал поступок василевса, признавал его с канонической точки зрения беззаконным, считал царя нарушителем церковных правил, заслуживающим отлучения от церковного общения, – но дальше этого теоретического осуждения Тарасий не шел; руководствуясь принципом икономии, он не принимал против царя меры, необходимые по канонам. Дело в том, что время не позволяло Тарасию действовать по своему личному желанию, а, напротив, обязывало его мудро применяться к обстоятельствам. Немного ослабив строгость церковных правил, патриарх этим самым удержал обезумевшего императора от большего зла, так как в противном случае Константин VI грозил сделаться врагом божественных икон и опять начать гонения на иконопочитателей. Мир в Церкви и спокойствие ее верных чад и были тем высшим благом, ради которого патриарх Тарасий допустил в деле императора Константина VI временное прекращение соблюдения канонов и, руководствуясь принципом икономии, не подвергал наказанию ни василевса, ни эконома Иосифа, хранил полное молчание относительно преступного факта и вообще избегал обострять отношения между царским двором и Вселенской патриархией. Политике патриарха Тарасия следовали и все многочисленные и разные по общественному положению сторонники спасительной икономии; они также хранили абсолютное молчание по поводу печального события в царском дворце.

Совершенно иначе отнеслись к незаконному браку императора преп. Феодор вместе с игуменом Платоном и всем братством Саккудионского монастыря. Прелюбодеяние царя вызвало у святого отца глубокую скорбь по поводу его нравственного падения, негодование на виновника зла, сожаление относительно последователей василевса в деле, заслуживающем одного порицания. Преп. Феодор опасался, что зло быстро разольется из царского дворца по всей Византии, приведет к гибельным последствиям в области религиозно-нравственных отношений и надолго укоренится в жизни византийского общества. Опасность тем более была велика, что не встречала противодействия со стороны церковной власти, а власть гражданская в лице императора и начальников областей даже покровительствовала беззаконию. При таких условиях вполне возможно было радикальное извращение нравственных понятий и превращение беззакония в закон. И вот преп. Феодор среди господствовавшего равнодушия ко злу и послабления беззаконию выступает с горячим и мощным протестом против неканонического брака Константина VI. Публично обличив Константина VI в прелюбодеянии, он вслед за тем объявил себя и свой монастырь вне церковного общения с императором, его последователями и сторонниками, приказав всем инокам Саккудиона признавать василевса изверженным. Иначе говоря, император Константин признавался таким тяжким грешником пред судом Божественной правды, что всякое церковное общение с ним являлось оскорблением этой правды, поэтому все иноки Саккудиона были обязаны, следуя повелению своего игумена, избегать всяких с ним сношений. Но это «извержение» императора не было каноническим отлучением, или анафематствованием, так как преп. Феодор по самому званию своему не имел права совершать его. Кроме того, и после прекращения общения с царем преп. Феодор, по его собственным словам, сохранил любовь к самодержцу и благочестивейшему императору, поминал его на Божественной литургии и молился о нем наедине и общенародно. В то же время и с Церковью преп. Феодор находился в общении, хотя с порицанием относился к патриарху Тарасию и его сторонникам за безмолвное отношение к прелюбодеянию царя и настаивал на лишении пресвитера Иосифа сана за совершение незаконного брака. Значит, действия преп. Феодора на первых порах носили частный характер и являлись лишь выражением его личного нравственного самосознания, не мирившегося с крупным общественным злом, виновником и распространителем которого был сам василевс. А так как преп. Феодор был игуменом Саккудиона, общежительного монастыря, отличавшегося точным исполнением принципов киновии и строгой нравственной жизнью, то по руководству иноческого послушания и в силу тесного духовного единения братства с настоятелем его полными единомышленниками в оценке прелюбодейного брака императора оказались и все саккудионские подвижники во главе с первым своим игуменом и общим отцом Платоном.

Хотя Саккудионский монастырь находился вдали от Константинополя, близ уединенной иноческой горы Олимпа вифино-мизийского, тем не менее голос преп. Феодора, раздавшийся среди почти всеобщего равнодушия к явному беззаконию, быстро достиг Византии и произвел здесь сильное впечатление. К нему прислушивались царь и патриарх, придворные византийские чины и иерархи, простой народ, духовенство и монашество. Причина мощного воздействия преп. Феодора на современное византийское общество заключалась в его высоком нравственном авторитете. Всем были известны моральные доблести молодого саккудионского игумена, образцовое исполнение им иноческого устава, его выдающаяся просвещенность, ум и энергия, горячая преданность Святой Православной Церкви, стремление сохранить неповрежденными ее законы, уставы и каноны. Рядом с ним стоял маститый византийский аскет авва Платон, пламенный защитник иконопочитания, устроитель высокой созерцательной иноческой жизни, отец и учитель целого сонма подвижников, строгий блюститель церковных правил, готовый ради Божественной правды потерпеть невзгоды и лишения. Братство Саккудионской обители было всецело проникнуто воззрениями своих игуменов, одушевлено их чувствами и готовностью пожертвовать собой ради Евангелия, Церкви, канонов. Таким образом, Саккудион в протесте против прелюбодейного брака императора Константина VI представлял собой сплоченную моральную силу, грозную своей преданностью церковной акривии, неспособную ни на какие уступки, сделки и послабления в борьбе за свои идеалы, явившуюся на поле духовной брани с единственной целью – дать восторжествовать правде и закону над злом и беззаконием. А главное, на стороне преп. Феодора и его сподвижников была правда, которая вдохновляла, поощряла и укрепляла их в борьбе с несправедливостью, придавала им весьма ценное в столкновении сознание моральной силы, побуждала действовать со всей энергией и решительностью, заставляла прислушиваться к их обличительному и протестующему голосу все византийское общество, особенно же тех лиц, которые были так или иначе причастны к делу, чувствовали за собой вину, сознавали неправоту своих действий в акте позорном и по существу, и по своим последствиям.

Когда император Константин VI узнал о действиях против него преп. Феодора и монахов Саккудиона, то пришел в большой гнев. Но, ввиду того что преподобный занимал первенствующее положение между всеми (τό πρωτείον κατα πάντων) имел исключительную, выдающуюся славу среди монахов, император не решился на первых порах предпринять по отношению к нему строгие меры, тем более что опасался окончательно восстановить против себя знаменитых мужей и оказаться вне всякого общения (διάζευξις) с ними. Дипломатический такт подсказывал василевсу, что предварительно следует действовать кротостью, прибегнуть к лести, чтобы склонить на свою сторону противников его второго брака. Император рассчитывал на смягчение позиции преп. Феодора и потому, что Феодота, на которой он вторично повенчался, была двоюродной сестрой преп. Феодора: предполагалось, что святой отец по чувству родства изменит свое отношение к незаконному браку царя и из противника икономии превратится в убежденного ее защитника. Но все тактические расчеты и приемы императора разбились о непреклонную стойкость преп. Феодора и его преданность Евангелию и Церкви. Ни лесть, к которой прибегли угодливые царедворцы, ни золото, которое было послано в Саккудион Феодотой, ни путешествие самого императора в Пруссу под предлогом лечения местными теплыми ваннами, а в действительности для беседы и примирения с преп. Феодором не принесли василевсу никакой пользы. Лесть и золото были с презрением отвергнуты святым отцом, а пребывание василевса близ Саккудиона осталось в монастыре незамеченным, так что ни преп. Феодор, ни монахи не только не вступали с царем в беседу, но даже не приветствовали его. Тогда царь сбросил маску кротости и предпринял против преп. Феодора и его сподвижников ряд жестоких мер. Возвратившись из Пруссы в Константинополь, царь, пылая гневом и жаждой мести, послал в Саккудион начальника придворной стражи Вардана и стратига опсикийской фемы Иоанна с повелением подвергнуть преп. Феодора бичеванию. Приказание василевса было исполнено с большой жестокостью; истязанию ремнями подвергли св. Феодора и троих из первенствующих иноков обители. Вслед за тем был произведен и разгром Саккудионской обители. Преп. Феодора и десятерых почетнейших монахов взяли под стражу и отправили в ссылку в город Фессалонику (в марте 796 г.), где их заключили в тюрьму, поместив в отдельных помещениях, дабы между ними не было никаких сношений; престарелый авва Платон, отвергший всякое примирение со сторонниками икономии, также был удален из Саккудиона и заключен в столичной обители св. Сергия; ему было запрещено всякое общение с внешним миром; наконец, и рядовые саккудионские иноки, оставшиеся верными своим игуменам, частью были изгнаны из обители, частью подвергнуты тем или другим наказаниям, причем император приказал никого из них не принимать в другие византийские монастыри, если бы они пожелали искать себе в них пристанище в период тяжких испытаний и лишений за правду.

Итак, внешняя, физическая сила восторжествовала: противники царственного преступника были наказаны, их единомышленники рассеяны и унижены, незаконный брак царя остался в силе... Казалось, для императора Константина наступила тихая и мирная жизнь в сознании своего могущества и победы, а для преп. Феодора, аввы Платона и их учеников наступало время страданий, лишений и покорности виновнику их бедствий – византийскому василевсу. Но примечательно – преп. Феодор, по свидетельству его древних биографов, с душевной радостью (σύν εύθυμία ψυχής)переносил постигшие его испытания, так как всегда желал этого ради Христа (αει τουτο δια Χριστδν διφώντα).«Не со слезами и скорбию мы переносим кажущееся изгнание, – писал сам преп. Феодор своему духовному отцу Платону, – но радуемся и веселимся по поводу того, что мы, хотя и недостойны неба и земли, удостоились вместе с тобою потерпеть это [изгнание] за Господню заповедь». В чем же заключалась причина радостного настроения преп. Феодора во время переносимых им бедствий? Где источник его желания страдать ради Христа, которым он постоянно был проникнут? Почему он самоотверженно вступил в борьбу с самим василевсом Византии, когда последний отступил от церковных канонов и постановлений? Ответ на эти вопросы содержится в принципиальных воззрениях преп. Феодора на второй брак императора Константина VI и на вытекавшие из него последствия для церковно-общественной жизни Византии.

По воззрению преп. Феодора, второй брак императора Константина VI был прямым нарушением Евангелия. Тогда как ветхозаветный закон предписывал не прелюбы сотвори (Исх. 20:14), Господь наш Иисус Христос в Евангелии говорит: всяк, иже воззрит на жену ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердцы своем (Мф. 5:28). Далее. Господь Иисус Христос назвал прелюбодеем всякого, кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой (Мф. 19:9), а святой апостол Павел поучает: мужие, любите своя жены, якоже и Христос возлюби церковь (Еф. 5:25). Между тем император Константин без всякого справедливого основания изгнал свою жену Марию, оклеветал ее в преступлении, о котором у нее и мысли не было, и женился на другой. «Жалкое зрелище! – писал впоследствии св. Феодор несчастной императрице Марии. – Какие мы найдем слова, желая утолить скорбь твоего многострадального сердца? Какими нежными врачевствами можем облегчить тяжесть души твоей? Ты потерпела несправедливый развод (αδικον χωρισμόν) с супругом, лишившись вместе с тем и державы... Прелюбодейца облеклась в порфиру, а царица в черную одежду, раба стала господствовать, а госпожа служить». Все это было нарушением Евангелия (η αγαν διαλύσις του ευαγγελίου). Итак, император Константин, с точки зрения евангельской, совершил прелюбодеяние, удалив первую свою супругу Марию и женившись на Феодоте. Прелюбодеяние же, продолжает св. Феодор, есть грех тяжкий, равносильный, по правилу божественного Василия, грехам убийцы, мужеложца, скотоложца, отравителя и идолопоклонника. Значит, император оказался и преступным нарушителем церковных постановлений.

Далее. Константин VI, женившись на Феодоте, допустил второбрачие, к которому византийская Церковь относилась с осуждением. По воззрению преп. Феодора, второй брак дозволен св. апостолом Павлом (1 Кор. 7:8–9) и чрез него Господом Иисусом Христом, но это не закон (ού νόμος), как говорит Григорий Богослов, а снисхождение (συγχώρησις).Снисхождение же не может быть относительно того, что безукоризненно и безгрешно, но бывает касательно некоторого падения и предосудительного поступка. Именно эту мысль выразил и апостол Павел в словах: аще ли не удержатся(ούκ έγκρατεύονται), да посягают (1 Кор. 7:9). Невоздержание же (ή άκρασία), потерявшее силу мужества, сродни падению и прегрешению. Вот почему божественные отцы подвергли второбрачных епитимии. Так, по Правилу (IV) cв. Василия Великого второбрачным назначена епитимия на один год, другими же отцами – на два года, причем второбрачие осуждалось как падение (τό πταιστόν), наравне с троебрачием и многобрачием. Затем отцы Лаодикийского Собора правилом первым определили по снисхождению (κατά συγγνώμην)даровать второбрачным церковное общение (τήν κοινωνίας)после непродолжительного упражнения в молитвах и посте. Наконец, отцы Неокесарийского Собора седьмым своим правилом запретили пресвитеру пиршествовать на браке второбрачного, так как второбрачный имеет нужду в покаянии. Приведя в одном из своих писем это установление «из отеческого и канонического предания», преп. Феодор делает следующий вывод. Первый брак, будучи законом в собственном смысле (κυρίως ων νόμος), справедливо венчается священниками как нескверный, чистый, свободный от блудной страсти, как победитель греха. Поэтому при первом браке бывает и восприятие брачующимися освящения, и присутствие на празднестве священника, совершившего венчание, равно и всякого другого. Сам Господь наш Иисус Христос присутствовал на браке в Кане Галилейской и Своим участием благословил брачное пиршество. Господь благословил и наложение венцов на примере праотца Адама (Быт. 1:27–28), который был однобрачный (μονόγαμος). Второй же брак хотя и дозволен, но подлежит епитимии. Ибо как может быть достойным венчания побежденный, но не победивший? И какой пресвитер станет венчать его, получив от отцов запрещение даже просто присутствовать на его пиршестве? И как будет участвовать в Божественном Приобщении тот, кто по этой самой причине отлучается от освящения на один или два года? И какая благословенная молитва будет читаться при сочетании его, когда существует только одна, читаемая при единобрачном и первом сочетании? Итак, из всех Писаний и отцов видно, что второбрачие не имеет венчания, не заповедано, а лишь допускается по исполнении епитимии, назначенной судом священника, пользуется законом снисхождения, занимает второе место после однобрачия и не должно безрассудно искать прав первого брака. Поэтому когда одна из сторон при второбрачии бывает девственная, то и тогда нельзя возлагать венцы на головы брачующихся. На вопрос, не следует ли в таких случаях при чтении молитвы венчания возлагать венец одному из брачующихся на голову, а другому, уже бывшему в браке, на плечо, преп. Феодор отвечает отрицательно. Ибо кто осмелится возлагать венец? И как разделится нераздельная молитва? Одна из сторон, как непорочная и победительница, будет благословляться, а другая нет? Это, по мнению святого отца, смешно и невозможно. Далее. Как одна сторона будет принимать Приобщение, а другая, как находящаяся под епитимией, нет? Если это будет муж, а муж – глава жены и оба они составляют одно тело, то остальное тело будет приобщаться, а глава нет? Значит, соединяемое тотчас будет расторгаться соединяющим, если ему по снисхождению будет дозволено совершить бракосочетание, так как главная принадлежность и цель сочетания есть святое и единое Тело и Кровь Христовы. А кто решится приобщать обоих, тот будет не священником, а преступником Божественных постановлений и достоин лишения священства. Вообще следует сочетаться чистому с чистым, девственному с девственным, побеждающему с побеждающим, а кто захотел сочетаться с недевственным, тот сам падает и бесчестит свое девство. Таким образом, император Константин VI, по суждению преп. Феодора, подлежал епитимии за второй брак, который, в свою очередь, нуждался в особом разрешении и снисхождении со стороны церковной власти; как двойной нарушитель церковных канонов о второбрачии, император должен был понести и двойную кару за свои деяния.

Пресвитер Иосиф, повенчавший второй брак императора как первый, тоже оказался преступником Божественных постановлений и должен был лишиться священного сана. Ведь венчанием этого брака Иосиф осквернил святыню, совершил богохульство против Духа Святого, представил беззаконие правдою и постарался, так сказать, поставить себя выше Предтечи и Крестителя Господня Иоанна: тот обличил прелюбодеяние Ирода и умер за истину, а Иосиф повенчал царя, оказавшегося по прелюбодеянию вторым Иродом, и этим как бы показал, что Иоанн Предтеча заблуждался. Мало того, Иосиф противоречил и Самому Господу Иисусу Христу, Который назвал прелюбодеем того, кто разведется с законною женою не за прелюбодеяние и женится на другой (Мф. 19:9). Между тем Иосиф явного прелюбодея поставил пред алтарем и осмелился произнести нечистые слова против Святого Духа, так как читал следующие слова молитвы из последования венчания: «Сам, Владыко, ниспосли руку Твою от святаго жилища Твоего и сочетай раба Твоего и рабу Твою: сопрязи я в единомудрии, венчай я в плоть едину, яже благоволил еси сочетаватися друг другу, честный их брак покажи, нескверное их ложе соблюди, непорочное их сожительство пребывати благоволи». Не странно ли то, что здесь слышится и подразумевается, вопрошает преп. Феодор. Какое нужно полагать оскорбление Святого Духа при таком богохульстве и огорчение святых Ангелов при таком злословии? Как земля тотчас не разверзлась и не поглотила его, как Дафана и Авирона, провозвестника лжи, называющего тьму светом и старающегося представить Христа впавшим в противоречие? Ведь, по словам великого Дионисия, Бог утверждает то, что произносит священник. Однако Иосиф, вместо того чтобы рыдать до смерти и быть отлученным и отверженным, как пример Божественного наказания для последующих поколений, оставался в сане священника и пребывал в церкви. В этом выразилось, по суждению преп. Феодора, явное презрение к Божественным предметам и канонам, так как Иосиф, сочетав и запечатлев незаконную связь, попрал Божественные таинства и в лице нового Ирода открыто разрешил людям прелюбодействовать. Посему все должны осудить поступок пресвитера Иосифа и подвергнуть его отлучению, пока он не исповедует греха своего.

Итак, брак императора Константина VI с Феодотой был грубым нарушением Божественных заповедей и церковных канонов. По учению преп. Феодора, и заповеди, и каноны необходимо всем и всегда соблюдать во всей их точности и неприкосновенности. В этом отношении преп. Феодор вполне разделял воззрение св. Василия Великого, который учил, что «должно неопустительно соблюдать все, переданное Господом в Евангелии и чрез апостолов». Не должно принимать ничего противного заповеди или извращающего заповедь, хотя бы за это обещали жизнь или угрожали смертью. Ни нашей церкви, ни другой, продолжает святой отец, непозволительно делать что-либо вопреки постановленным законам и канонам (κατά τούς κειμένους νόμους και κανόνας), так как в противном случае тщетно будет Евангелие, напрасны каноны и каждый во время своего епископства, если ему и окружающим позволить действовать по личному усмотрению, будет новым евангелистом, другим апостолом, иным законоположником. Но нет, мы имеем заповедь апостола о том, что если кто-либо станет учить или повелит нам делать паче, еже мы признали, паче, еже в правилах Соборов Вселенских и Поместных, того мы не должны принимать и не должны считать в числе святых – тот, напротив, анафема да будет (Гал. 1:8). Заповеди евангельские неизменны и всегда остаются одними и теми же, независимо от времени и дел человеческих, – в противном случае придется допустить, что и Бог изменяем и превратен, и Евангелие безразлично в отношении к спасению и погибели людей, но это нелепо. И в Божественных законах, и в правилах, которыми руководствуется всякий благочестивый, нельзя ничего прибавить или убавить. Ведь правила (κανόνες) запечатлены Духом Святым и их определением решается все, относящееся к спасению людей. Говорить о канонах и о Евангелии Христовом – одно и то же. Таким образом, церковные каноны в области религиозно-нравственной жизни имеют, по воззрению св. Феодора Студита, существенное значение. Их необходимо соблюдать в совершенной точности, подобно догматам, так как и они распространяют свет истины. Самое Православие требует принимать и твердо содержать священные и канонические постановления Соборов Вселенских и Поместных, поэтому не совсем точно соблюдает слово истины тот, кто полагает, что содержит правую веру, но не руководствуется Божественными канонами. Словом, соблюдение священного порядка невозможно без точного исполнения церковных правил.

Точное соблюдение канонов обязательно для всех членов Церкви, независимо от их общественного положения, звания и состояния. В одном из писем к византийскому патриарху Никифору преп. Феодор говорит, что люди нуждаются в той или иной власти, но в то же время управляются и руководствуются авторитетом священных и Божественных канонов. Значит, могущество канонов должно быть сильнее власти и патриарха, который также обязан им подчиняться. Достоинство канонов возвышается и над царской властью. «Законы Божии господствуют над всеми», – говорит преп. Феодор в письме к монаху Симеону, поэтому нельзя оправдывать прелюбодеяние Константина VI тем, что он – царь, а равным образом беззаконно утверждать, что Божественные каноны не простираются на царей. В частности, опровергая мнение, будто евангельские законы не относятся к царям, преп. Феодор пишет: «Вот другие предтечи антихриста! Как же сказано: закон един да будет (Исх. 12:49), суд жесточайший преимущим (Прем. 6:5), лица Бог человеча не приемлет (Гал. 2:6)? И кто законодатель для царя? Затем, если по начальнику бывает и подчиненный, то евангельские законы не будут относиться и к подчиненным. А если эти законы относятся к царю, то касаются и подчиненных, чтобы, подчиняясь одному закону и законодателю, они были покорны и спокойны. Если же к царю законы не относятся, а к ним относятся, то одно из двух: или царь есть Бог, так как только Божество не подлежит закону, или будет безначалие и возмущение».

Таким образом, по воззрению св. Феодора Студита, принцип οικονομία то есть приспособления к обстоятельствам и снисхождения к человеческим слабостям, не должен иметь никакого практического значения. Икономия невозможна и по самому существу, так как заповеди Господни неизменны, а церковные каноны имеют в виду духовное благо и спасение верующих. Поэтому второй брак императора Константина VI невозможно оправдывать икономией, так как он был совершен вопреки и заповедям, и канонам, нанес ущерб благу Православной Церкви и спасению ее истинных членов. Да и как можно определить надлежащие границы икономии и степень ее применения? Ведь сторонники этого принципа, провозгласив снисхождение к браку прелюбодеев Константина VI и Феодоты спасительным приспособлением к обстоятельствам, объявили не что иное, как изменяемость Божиих заповедей – в некоторые времена и при некоторых обстоятельствах, например в отношении беззакония императоров. Но отсюда следует, что Бог изменяем и превратен, Евангелие и каноны безразличны в отношении к спасению и погибели людей. И еще. Принцип икономии применим ко всем людям и при нарушении всякой заповеди и канона или только к некоторым лицам и при особом нарушении заповеди? И где критерий того, когда и к кому нужно применять икономию? И кто именно будет решать этот вопрос – только иерархи или и священники путем соборного рассмотрения или частным образом для каждого отдельного случая? И если икономия может быть применима только в отношении царей, то она имеет значение для одного прелюбодеяния или для всякого их беззакония? И как в отношении царей заповеди Божии теряют свою силу – совершенно ли, то есть и после окончания царствования василевса, или же закон этого василевса сохраняет свое значение до тех пор, пока не воцарится его преемник? Все эти недоумения обесценивают значение икономии и приводят преп. Феодора к заключению, что фактическое применение этого принципа невозможно в отношении к поступкам, представляющим собой открытое попрание заповедей евангельских и грубое нарушение церковных канонов. Так, икономия совершенно неприложима к прелюбодеянию царя Константина VI, которое не только было беззаконием по существу, но и принесло большой вред религиозно-нравственной жизни византийцев, вызвав подражание ему со стороны многих лиц и внеся смуту в область церковно-общественных отношений.

Однако преп. Феодор не был абсолютным противником икономии, но допускал ее применение в законных границах по примеру святых отцов, которые также иногда пользовались этим принципом, то избавляя себя от искушений, то щадя более слабых и склонных ко злу, то предусмотрительно делая уступку в малом, чтобы спустя немного времени достигнуть желаемой цели. В частности, в чем выражалась οικονομία преп. Феодора в михианском вопросе, вызванном второбрачием Константина VI? В том, что он не прервал отношения с патриархами Тарасием и Никифором, когда они не извергли из сана эконома Иосифа. Принцип акривии евангельских заповедей и церковных канонов, если ему следовать строго, обязывал святого отца избегать всякого общения с патриархами, не лишившими Иосифа сана за венчание незаконного брака; преп. Феодор сначала и порвал всякие сношения с патриархами, а потом, подражая святым отцам, нашел возможным возобновить с патриархами переговоры о низложении Иосифа. Значит, икономия св. Феодора касалась не существа михии, которая навсегда осталась в его представлении преступной и не заслуживающей снисхождения, а одного из последствий этого беззакония, и притом с целью дать восторжествовать акривии заповедей и канонов путем достойного наказания одного из косвенных виновников прелюбодеяния царя и оскорбления Церкви. Преп. Феодор допустил снисхождение, но с тем, чтобы упрочить в практике Византийской Церкви и в жизни византийского общества авторитет церковных канонов и величие евангельских заповедей. Поэтому его икономия совсем не похожа на икономию тех из его противников, которые отнеслись с полным снисхождением к явному преступлению царя и тем самым оскорбили Церковь и ее Основателя Господа Иисуса Христа, ниспровергли Евангелие, упразднили церковные каноны, содействовали торжеству зла в области религиозно-нравственных отношений и нанесли удар священному порядку, обеспечивавшему мир и спасение членов Православной Церкви. В чем заключается принцип икономии? В снисходительной оценке человеческих поступков, в приспособлении к обстоятельствам во имя высшего церковного блага. Но в данном случае зло не утратило своей разрушительной природы, поэтому преп. Феодор вполне справедливо бичевал и беззаконие царя, и недостойное сотрудничество с ним его преступных клевретов.

Защищая принцип точного и общеобязательного соблюдения евангельских заповедей и церковных канонов, преп. Феодор Студит вместе с тем стремился обеспечить внутреннюю свободу действий иерархии и внешнюю независимость Церкви от государства. Иначе сказать, частный вопрос о михии императора Константина VI имел в представлении св. Феодора принципиальное значение и сводился к центральному в Византии вопросу об отношениях Церкви и государства. В самом деле, император Константин и развелся с первой супругой Марией, и повенчался со второй супругой Феодотой без разрешения патриарха Тарасия. Последний не только не одобрил «преступного союза» царя, но и отказался, вопреки обычаю, венчать его с Феодотой. И после, когда брак был совершен без его разрешения экономом Иосифом, патриарх Тарасий продолжал считать его беззаконным, противоречащим священным правилам. Но, руководствуясь принципом икономии и желая сохранить мир и благосостояние Церкви Византийской, он не принял участия в спорах о михии царя и остался безмолвным обличителем преступного нарушения Евангелия и канонов. Во всяком случае, василевс, женившись на Феодоте вопреки воле предстоятеля Церкви, вторгся в пределы полномочий патриарха. Царь в этом случае явился судьею в области церковно-религиозных отношений, по самой природе своей чуждых власти царской, гражданской, мирской. Ведь речь здесь шла, как говорил преп. Феодор по другому поводу, не о мирских и плотских предметах, судить о которых имеет власть царь и мирской суд, но о Божественных и небесных, ведение которых вверено представителям власти церковной, которым Сам Господь Иисус Христос сказал: аще свяжете на земли, будет связано на небесех, и еже аще разрешите на земли, будет разрешено на небесех (Мф. 16:19). Господь сказал это апостолам, а в их лице и преемникам их власти и служения – святейшим патриархам Римскому, Константинопольскому, Александрийскому, Антиохийскому и Иерусалимскому. «Это – пятиглавая власть церкви». Им принадлежит суд о Божественных предметах. А дело царей и правителей – помогать патриархам, подтверждать их определения, сообщать этим определениям статус гражданских законов, примирять разногласия, касающиеся плоти и мира. Ничего другого касательно Божественных предметов им Богом не дано, и если будет сделано, то не устоит. Между тем император Константин VI провозгласил себя судьею в деле церковно-религиозного порядка, поставил себя выше евангельских заповедей и церковных канонов, отверг авторитет патриарха в подлежавшей его духовной юрисдикции области и подчинил своей власти и самую Церковь. Все это было грубым нарушением нормальных взаимоотношений патриарха и царя, Церкви и государства в Византии, строившихся на принципе симфонии, предполагавшем внутреннюю независимость обеих организаций, равенство и самостоятельность их представителей, взаимное доверие и помощь. О том, какими должны быть отношения властей царской и патриаршей, преп. Феодор объяснял в письме к византийскому императору Никифору, написанном в 806 году по поводу избрания преемника скончавшемуся патриарху Тарасию. «Бог даровал христианам, – говорит святой отец, – два дара – священство и царство. Ими врачуется все земное и украшается, как на небе. Посему если одно из них будет недостойно, то все неизбежно подвергается опасности. Значит, если вы желаете доставить вашему царству величайшие блага, а чрез царство ваше всем христианам, то да получит Церковь себе предстоятеля равного (ισόρροπον), насколько возможно, вашей царской добродетели, дабы радовались небеса и воспевала земля». В частности, патриарх, по заключению св. Феодора, «должен блистать пред прочими, как солнце среди звезд».

Таким образом, священство и царство, власть патриарха и власть царя – это две обособленные области, каждая со своим определенным характером, правами и задачами. При их совместной деятельности, при гармоническом сочетании их задач устрояется человеческая жизнь. При этом та и другая власть являются равнозначащими и равночестными в пределах своих полномочий. Параллельно взаимоотношению священства и царства определяется положение Церкви и государства, которые представляют собой две свободные в своей внутренней жизни организации, самостоятельные каждая в сфере своего назначения. Подобно тому как гармонический союз власти патриаршей и власти царской, их взаимопомощь в благоустройстве человеческой жизни обеспечивают блага для людей, так и взаимоотношения Церкви и государства должны основываться на принципе симфонии, доверия, содействия в достижении общих задач. Только тогда небо будет веселиться и земля воспевать хвалу Богу, когда патриарх сохраняет все свои права, пользуется церковной властью в полной мере и его авторитет в сфере религиозно-нравственных полномочий не подвергается сомнению, когда Церковь свободна и независима, когда государство оказывает ей покровительство, помогает в создании Царства Божия на земле.

Совсем не то было в Византии в царствование Константина VI. Этот василевс самовольно устроил и развод свой, и второбрачие, грубо нарушил церковные каноны и к тому же оставался вне суда Церкви и наказания. Ясно, что самостоятельности патриаршей власти и свободе Церкви грозила большая опасность. Снова в отношениях царя к Церкви обнаружился крайне неблагоприятный для нее цезарепапизм, пышно распустившийся в Византии при иконоборческих императорах Льве Исаврянине и Константине Копрониме. Эти василевсы вмешивались в церковные дела, нанося большой ущерб Церкви и Православию, а патриархи византийские находились у них в слепом подчинении, церковные каноны нарушались, религиозно-нравственная жизнь принижалась, церковные установления пришли в упадок. И вот, когда Церкви вновь стала угрожать опасность порабощения со стороны императорской власти, когда представители Церкви безмолвствовали и не замечали надвигавшейся на нее грозы, – именно в это время преп. Феодор выступил в защиту святой православной веры и Церкви – ее самостоятельности и свободы.

Св. Феодор исходил из принципиального воззрения, что учение Церкви, ее каноны и постановления обязательны для высшей государственной власти в той же мере, что и для всякого члена Церкви; поэтому представители государственной власти обязаны в точности соблюдать учение и правила Церкви, в случае же уклонения их от учения и нарушения канонов Церковь должна применять к ним дисциплинарные церковные взыскания, или епитимии, как и к остальным ее членам. Словом, для представителей государственной власти в отношении церковного учения и правил не должно быть никаких исключений, потому что безнаказанное нарушение права Церкви в учении, управлении, обрядах и прочем парализует ее моральное воздействие, вносит беспорядок и в церковные дела, и в гражданские отношения, лишает церковные правила всякого смысла и значения, разделяет Церковь на партии и препятствует ее систематической и организованной деятельности. Акривия догматов и канонов есть наилучшая гарантия независимого положения Церкви и полной ее свободы во внутренних делах и в отношениях к государству. При этом преп. Феодор вовсе не имел в виду главенства Церкви над государством и подчинения ей государственных интересов, он лишь настаивал на том, что священство есть такой же равночестный дар Божий, как и царство, а Церковь так же самостоятельна и независима в своей внутренней деятельности, как и государство, причем отношения между обеими организациями должны строиться на принципе симфонии.

В борьбе за свободу и независимость Византийской Церкви от императорской власти и государства преп. Феодор Студит видел задачу своего иноческого служения. «Повсюду, – писал св. Феодор игумену Платону, – распространялась речь [об этой борьбе] и устрашила души почти всех, воздвигла рог спасения христианам (Лк. 1:69) и сняла поношение с монашествующих; и я знаю, что всякий благоразумный человек скажет, что в нас живет и царствует Христос и мы повинуемся Ему более, чем людям, которых Он создал не для неповиновения, но для прославления Его». «Итак, брат, – писал св. Феодор монаху Василию, – останемся верными самим себе и обратимся к свету истины и священных канонов, будем твердо соблюдать и догматы, особенно мы, монахи, особенно мы, имеющие некоторое значение. Аще убо свет, иже в нас, тма есть, то тма кольми (Мф. 6:23) и: аще соль обуяет, чим осолятся миряне (Мф. 5:13)?» «Если монашеский чин, – говорится в письме к игумену Феофилу по поводу борьбы с прелюбодейной ересью, – не вмени вся уметы (Флп. 3:8), то есть монастыри и всё находящееся в них, то как мирянин оставит жену, детей и все прочее?

Посему напоминаю, как наименьший брат и сын, не станем молчать, чтобы у нас не произошел вопль содомский, не пожалеем земного, чтобы не лишиться небесного, не послужим соблазном для Церкви Божией, чтобы нам не подвергнуться суду по определению Господа... Для меня и умереть за истину есть приобретение, радость и жизнь... Если Сын Божий, Господь и Владыка всех, принес Себя в жертву за всех Богу и Отцу, то как должны мы и чего не обязаны потерпеть и перенести для Него, особенно мы, монашествующие и распявшиеся отречением от мира?.. Дело монаха – не допускать ни малейшего нововведения в Евангелии, дабы, подав мирянам пример ереси и общения с еретиками, не подвергнуться ответственности за их погибель». Наконец, защита свободы Церкви от внешних посягательств была, по воззрению св. Феодора, актом невмешательства в мирские дела (μή συμφύρεσθαι τοις έν κόσμω), которое преимущественно и украшает жизнь истинных монахов.

Итак, преп. Феодор Студит выступил на борьбу с михианской ересью во имя святости Христова Евангелия, для защиты чистоты христианского брака, для проповеди акривии церковных канонов, с целью обеспечить самостоятельность церковной власти в делах религиозно-нравственного порядка, свободу и независимость Церкви от притязаний гражданского правительства и от воздействия государства. Иначе говоря, св. Феодор, борясь с михией, отстаивал «господство истины и оправдание Божественных законов (αληθείας έπικράτησιν και τών θείων νόμων έκδίκησιν), дабы в Церкви водворился мир, в жизни людей – евангельская правда, на земле – царство Божие. В этом преп. Феодор видел одну из задач иноческого призвания. Поэтому, когда Господь судил ему пострадать за Евангелие и Церковь, он радовался и торжествовал, предвидя грядущую их победу над злом и миром.

Признаки этой победы стали проявляться вскоре после удаления св. Феодора из Саккудиона в ссылку в Фессалонику. Самый его путь в изгнание можно назвать триумфальным шествием. В одном из писем к игумену Платону преп. Феодор сообщает, что в различных городах на пути в Фессалонику ему и его спутникам оказывали все знаки внимания монахи и народ, пресвитеры и епископы, даже гражданские чиновники, выражая сочувствие их подвигу, снабжая в путь необходимыми припасами, утешая и соболезнуя им. А затем епископы, пресвитеры и монахи областей Босфора и Херсона, узнав о борьбе св. Феодора с царем из-за Евангелия, примкнули к нему, объявили императора отлученным и чуждым общения с ними, смело стали его обличать в беззаконии и лишать Святого Причастия всех тех, кто, по примеру царя Константина, уклонялся в прелюбодеяние, отвергли дары, которыми царь и беззаконники хотели склонить их на уступки. В результате и эти защитники Божественных законов и канонов подверглись наказаниям и ссылке. Общественное внимание Византии всецело сосредоточилось на столкновении императора Константина VI с Феодором Студитом и его сторонниками. Для всех было ясно, что правда – на стороне гонимых, к ним стали склоняться симпатии большинства, в обществе явились подражатели нового Предтечи и Илии Фесвитянина, которые смело выступали на борьбу с прелюбодеянием в окружающей среде и задерживали поток разливавшегося зла. Преп. Феодор, находясь в ссылке, укрепился в сознании важности и необходимости своего подвига. Этому немало содействовало изучение им Священного Писания и чтение житий святых. Проникнутый сознанием справедливости борьбы, он старался и другим внушить эту идею, ободрить и укрепить гонимых за Евангелие и Церковь, стремился подготовить полное торжество правды. С этой целью он вел весьма обширную переписку с лицами различного общественного положения, разъяснял в своих письмах сущность михианского движения, доказывал необходимость защиты Церкви от посягательств гражданской власти, увещевал, проповедовал. Патриарх Византийский Тарасий и папа Римский Лев, епископы и государственные чиновники, игумен Платон и монахи различных обителей – вот некоторые из корреспондентов преп. Феодора, которых он привлек своими письмами к участию в михианских спорах. Эта переписка произвела свое действие. Св. Феодор, подражатель Предтечи и Илии Фесвитянина, сделался известным во всей Византийской империи (πανταχού τής οικουμένης), а слава о его подвигах во имя Евангелия и Церкви утвердила его моральный авторитет и привлекла к нему всеобщие симпатии. И Промысл Божий уже готовил ему венец правды. В Византии возник мятеж против Константина VI. 16 июля 797 года император был свергнут с престола, ослеплен и сослан на один из Принцевых островов. Византийский престол заняла благочестивая императрица Ирина (797–802 гг.), которая никогда не сочувствовала ни политике, ни личной жизни Константина. Немедленно св. Феодора и всех его сподвижников возвратили из ссылки и освободили из заключения. Когда преп. Феодор прибыл из Фессалоники в Константинополь, его, как исповедника за евангельские заповеди и церковные каноны, торжественно встретили царица, патриарх Тарасий, монахи и народ. Вслед за тем при содействии императрицы Ирины состоялось и примирение Феодора с патриархом Тарасием. Возможность примирения царица обосновала следующим образом. Патриарх «сам по себе (εφ' εαυτω)» не одобрял михии царя Константина, в глубине души сочувствовал протесту св. Феодора и признавал его действия правильными, и если открыто не примкнул к нему, то лишь потому, что время не позволяло ему действовать по личному желанию. Не подлежали сомнению ни великая добродетель Тарасия, ни его благоразумие в затруднительном положении и умение различать пользу для Церкви. Что касается преп. Феодора, то и его заслуги перед Церковью и обществом представлялись благочестивой царице в высшей степени похвальными, так как имели благотворные последствия для общественной нравственности. Акривия и икономия, по воззрению Ирины, были двумя сторонами сложного процесса (έν κρίσει) относительно михии, обеспечившего соблюдение лучшего и закончившегося в общем пользою. А главное, патриарх Тарасий и св. Феодор были проникнуты любовью, дарованной Духом Святым, и не хотели разрывать этого взаимного святого чувства. Любовь и покрыла возникшие между ними разногласия и привела их к полному примирению. Только главный виновник раздора, пресвитер Иосиф, своевольно совершивший беззаконный брак царя Константина VI, был лишен священства по воле и распоряжению патриарха Тарасия.

Возвратившись в Саккудион, преп. Феодор занялся благоустройством разоренной обители, собрал монахов, рассеянных по всей горе Олимп, привлек своими добродетелями и подвигами новых любителей иноческой философии и установил в обители строгий киновиальный устав. Саккудионский монастырь опять стал процветать и приобрел славу выдающегося очага высокой созерцательной жизни. Приходивших за наставлениями мирян преп. Феодор учил в точности исполнять евангельские заповеди, особенно же хранить чистоту законного брака. Но недолго св. Феодор оставался в Саккудионе. Частые набеги арабов на малоазийское побережье заставили его переменить место своих подвигов. В 798 году, спасая себя и братство от этих жестоких врагов, преп. Феодор вместе со всеми учениками удалился в Константинополь, где патриарх Тарасий и императрица Ирина предложили ему для подвижничества знаменитый Студийский монастырь. Но этот монастырь еще со времени Константина Копронима находился в упадке и имел братство от 10 до 12 человек, тогда как раньше оно насчитывало сотни подвижников. В монастыре был прекрасный храм во имя Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. Водворившись в Студийской обители, преп. Феодор скоро сделал ее замечательной школой аскетической жизни и не только возвратил ей прежнюю славу, но и значительно умножил известность монастыря, сделав его по обилию братства, нравственному его совершенству и образцовому общежительному уставу выше всех монастырей Византии. Преп. Феодор был всецело занят организацией и благоустройством Студийского монастыря до середины 806 года, когда вновь возник старый михианский вопрос, который опять вовлек его в борьбу с императорской властью за Евангелие, каноны и свободу Церкви.

В 802 году благочестивая царица Ирина, восстановившая иконопочитание и покровительствовавшая монахам, была низложена государственным казначеем Византии Никифором, который и занял византийский престол. Император Никифор круто изменил политику Ирины. Крайне расчетливый и скупой, он, желая умножить государственную казну, наложил руку на храмы и монастыри, обязал их платить налоги, отказывал монахам в прежних льготах и вообще отказался от традиционной в Византии политики покровительства Церкви и защиты религиозных учреждений. Так как политика Никифора шла вразрез с принципом симфонии, которым определялось взаимоотношение Церкви и государства в Византии, то она не могла встретить сочувствия в церковных сферах. Но пока у кормила церковной власти был патриарх Тарасий, авторитетный и уважаемый администратор, император Никифор ограничивался лишь скромными попытками цезарепапизма. В 806 году патриарх Тарасий скончался и надлежало избрать его преемника. По обыкновению в патриарших выборах принял участие и царь, по приглашению которого в Византии был созван собор епископов. Выбор пал на бывшего асикрита (государственного секретаря) Никифора, причем царь оказал значительное воздействие на результат соборного решения. Давление, оказанное царем на избирательный собор, а также быстрое возведение Никифора из мирского звания в патриаршее достоинство были в представлении строгих ревнителей Божественных законов и канонов новым преступлением против чистоты и акривии этих законов и канонов. В частности, возведение Никифора из «мирского вещества» сразу в епископство противоречило правилам (Ап. 80, I Вс. 2, Сард. 10 и Лаод. 3), которые предписывали предварительно провести кандидата чрез все степени священства, исполняя в каждом чине узаконенное время, причем это время в отношении к епископству определено в три месяца (IV Вс. 25). Кроме того, «мирское вещество» или звание (κοσμική υλη), с точки зрения преп. Феодора, ревностного почитателя и защитника монашества, мешает духовной деятельности и борьбе за Церковь, которые и составляют одну из важных задач патриаршего служения. Надлежащее управление Церковью по Евангелию и Божественным канонам, а не по произволу может быть, по воззрению Феодора Студита, только тогда, когда оно вверено представителям иноческого звания, которые, как носители христианского духа, блюстители всей чистоты законов и канонов, лучше мирской или белой иерархии могут исполнять высшее назначение представительства в Церкви. Преп. Феодор лишь с монашеством соединял представление о строгой церковной жизни и об истинном иерархическом служении в Церкви, так как монахи по своему призванию и жизни ближе всех стояли к Божественным законам и церковным правилам. Поэтому избрание патриарха Никифора вызвало недовольство со стороны св. Феодора, аввы Платона и всех студийских монахов. Они резко не заявляли своего протеста, не прекращали и церковного общения с новым патриархом, но каноны были нарушены и молчать они не могли, так что их голос достиг царского дворца. Император Никифор, чувствовавший за собою не одну вину против акривии правил, не оставил заявления студитов без последствий – приказал заключить преподобных Платона и Феодора в тюрьму на двадцать четыре дня. Это еще больше обострило отношения между царем и св. Феодором с учениками. Между тем император, опираясь на патриарха Никифора, державшегося, как и Тарасий, принципа икономии, пошел и дальше в деле нарушения церковных канонов. Лишенный сана пресвитер Иосиф, пользуясь сменою правительственной власти как гражданской, так потом и церковной, стал добиваться восстановления его в правах священства. Еще в 803 году, во время восстания полководца Вардана, эконом Иосиф оказал императору Никифору важную услугу – убедил Вардана, претендента на византийскую корону, отказаться от нее. Тогда же василевс обещал Иосифу ходатайствовать о снятии с него отлучения. Он и выполнил это обещание, как только Никифор занял патриарший престол; причем император действовал столь настойчиво, что патриарх был вынужден исполнить его волю, хотя и против своего желания. И вот пресвитер Иосиф, в течение девяти лет отлученный от Церкви, в 806 году был восстановлен в священстве и опять причислен к патриаршему клиру. Патриарх Никифор уступил требованию василевса, исходя из принципа икономии – опасаясь, что царь причинит Церкви большой вред. Кроме того, василевс склонил патриарха на свою сторону обещанием, что царскими мерами он всех расположит согласиться на снисхождение и уступку в отношении к Иосифу. Тем не менее патриарх не захотел взять на одного себя ответственность по делу, которое, по его справедливому предположению, должно было вновь вызвать волнения в Византийской Церкви. Воспользовавшись временным пребыванием в столице епископов, явившихся сюда частью для избрания нового патриарха, частью для заседания в постоянном патриаршем синоде, патриарх Никифор устроил в Константинополе собор из пятнадцати иерархов, которому и предложил обсудить вопрос о пресвитере Иосифе. Собор, уступая воле царя и не желая ставить нового патриарха в затруднительное положение, постановил снять с Иосифа запрещение в священнослужении и принять его в клир Великой Христовой Церкви.

При первых же попытках императора и патриарха возвратить эконому Иосифу священный сан и тем самым вновь вызвать в Византии михианские споры преп. Феодор вместе с иноками Студийского монастыря и многими другими сторонниками заявил протест против беззакония. Этот протест он мотивировал не только своими прежними доводами, касающимися вопроса о михии, но и тем соображением, что восстановление Иосифа в сане предпринято по почину некомпетентной в этом деле гражданской власти и за услуги вовсе не церковного характера. И вот в Византийской Церкви «снова происходит разногласие и смешение мнений и разделение лиц между епископами и монахами». Это смешение и разделение особенно усилилось после собора, утвердившего почин василевса. Для преп. Феодора опять стал крайне важным вопрос о значении заповедей и канонов, об опасности для Церкви со стороны государственной власти. Свои сомнения и опасения он хорошо разъяснил в двух письмах к патриарху Никифору, которыми пытался склонить святейшего отменить соборное постановление. «Святая глава! Мы не отщепенцы от Церкви Божией, – писал св. Феодор по поводу слухов о схизме студитов, – никогда да не случится с нами этого! Хотя вообще мы и пребываем во многих грехах, но за всем тем мы православны и питомцы Кафолической Церкви, отвергаем всякую ересь и принимаем каждый признанный [Церковью] Собор – Вселенский и Поместный, а равным образом изреченные ими канонические постановления. Ибо не вполне, а наполовину православный тот, кто полагает, что содержит правую веру, но не руководится Божественными правилами. И твое блаженство мы приняли после возведения, как и исповедали это открыто пред тобою. И с того времени доныне мы, как и следует, возносим [твое имя] при священнодействии, и – Бог свидетель! – если бы ты пожелал войти в общение с нами, то мы в тот же самый день и без всякого колебания вошли в общение с тобою, так как издавна ты любезен нам. А все волнение происходит из-за эконома, которого низложила сама истина, как виновного в нарушении многих правил. Ведь он еще раньше открытого прелюбодеяния [Константина VI] не только совершал богослужение для этого царя, прелюбодействовавшего с различными лицами, причащал и имел угощение от него, но и пользовался частью вместе с ним (Ин. 13:8), вследствие чего сделался готовым и на открытое бесчинство, презрев Бога и Божественный суд... Обрати внимание, если угодно, на священное Таинство брачного венчания и посмотри, сколь великое оскорбление Духа Святого следует предполагать в таких противоречиях. Поэтому мы просим твое совершенство лишить священства того, кто низвержен и канонами, и предшественником твоей святости, был отрешен в течение целых девяти лет и противозаконно вторгся... просим и умоляем, чтобы святая душа твоя склонилась обуздать этого человека, – дабы безукоризненная твоя праведность не подверглась порицанию, Божественный алтарь не осквернился служением низверженного и не было основательных причин для расколов. Блаженство твое пусть истинно и ясно знает, что если это не произойдет по желанию и твоей боголюбивой души, и благочестивейших и победоносных императоров наших (ибо сии ревнители о благе Церкви), то одному Богу известно, что будет с нами, выступающими на защиту заповеди, а в Церкви нашей – свидетель Бог и избранные Его Ангелы! – произойдет великий раскол. Помилуй же, пастырь добрый, помоги, врач сведущий, пастве твоей, овцам твоим, Церкви твоей мерами твоей мудрости, словами твоего благоразумия, лечебными средствами твоего врачевства; отлучи одну овцу от одного только священнодействия, и ты достигнешь всего». «Мы ни в чем не разногласим с твоей святостью, – писал св. Феодор патриарху Никифору во втором письме, – как только касательно эконома [Иосифа], низложенного священными канонами по многим причинам, и преимущественно из-за того, что он после девятилетнего отлучения опять стал священнодействовать, и притом – в самом источнике нашей святыни, иначе сказать, он находится в общении с твоей чистою жизнью и постоянно служит вместе с тобою. Посему справедливо, праведно и необходимо для устранения соблазна от людей Божиих и особенно для нашего [монашеского] чина, чтобы недостойно вторгшийся был отлучен от священнослужения» – в противном же случае великий раскол произойдет в Церкви. «И хотя мы, как люди, подчиняемся власти, но и управляемся, и руководимся властью священных и Божественных канонов». Итак, вопрос опять сводился к нарушению церковных канонов, к посягательству государственной власти на свободу Церкви при молчаливом снисхождении со стороны патриарха Никифора, которого, однако, студиты продолжали признавать своим законным архипастырем в надежде на то, что он станет точно соблюдать церковные правила. Вопрос осложнялся и тем, что принцип икономии разделяли во главе с патриархом епископы – члены собора, снявшего отлучение с пресвитера Иосифа, а акривии держалась партия монашеская во главе со св. Феодором. Вот почему столкновение носило и иерархический характер, в котором строго церковный и подлинно канонический характер административной деятельности в Церкви стал усвояться почти исключительно инокам, а не епископату. Но центральным пунктом разногласия было дело эконома Иосифа, которого, по суждению «строгой» партии, надлежало лишить священства, как это и сделал блаженно почивший патриарх Тарасий. Суд этого патриарха необходимо уважать, так как он был направлен против прелюбодеяния, в защиту Евангелия, церковных канонов, свободы и независимости Церкви, оправдан и Божественным судом над императором Константином, доказал неосновательность икономии, которая легкомысленных и нравственно неустойчивых людей толкает к гибели, и вообще принес большую пользу Церкви и обществу. Поэтому отменять приговор патриарха Тарасия, преступать пределы, положенные святыми отцами, и допускать излишние и чуждые Церкви послабления – значит предпочитать человеческое Божественному и опять вызывать гнев Божий. Словом, преп. Феодор опять выступил в защиту истины и Божественных канонов.

Время шло, а между тем патриарх Никифор, следуя спасительной икономии, уклонялся от переговоров с преп. Феодором по делу о пресвитере Иосифе. И император Никифор, занятый войной сперва с арабами (806 г.), потом с болгарами (807 г.), не имел времени войти в сношения с Феодором Студитом по этому делу. Но не молчал и не бездействовал сам св. Феодор. Ввиду того что патриарх Никифор, вопреки его просьбе, не умиротворил Церковь извержением из сана пресвитера Иосифа, Феодор, авва Платон и студиты отложились от него. Вместе с ними отделилось от патриарха и немало народа, преимущественно лучшие люди. В Византийской Церкви произошел тот великий раскол, который предсказывал св. Феодор в письмах патриарху. Одновременно св. Феодор своими письмами заинтересовал не только Византию, но и Рим. В этих письмах преп. Феодор доказывал, что его уклонение от общения с царем и патриархом вызвано исключительно религиозно-нравственными мотивами и не объясняется никакими политическими причинами (в чем обвиняли его враги), он стремится лишь к церковному миру и, лично ничего не имея ни против царя, ни против патриарха, всегда готов возобновить с ними церковное общение, но при одном условии – если эконом Иосиф будет лишен священства в силу состоявшегося над ним законного суда патриарха Тарасия. Значит вопрос был исключительно церковно-каноническим и при нормальных условиях, при свободной de jure Византийской Церкви, он мог быть решен вполне благоприятно (как впоследствии и случилось). Но в данный момент из-за вмешательства царя Никифора это чисто церковное дело стало отчасти гражданско-политическим. По вине василевса простое и ясное церковное дело получило несвойственное ему течение. Начались допросы студитов и розыски, даже с пристрастием, производившиеся гражданскими чиновниками, которые не понимали канонических оправданий и аргументов преп. Феодора. Возникли даже опасения относительно дальнейших его притязаний на авторитет церковной власти, хотя было ясно, что один отказ патриарха и его сторонников от пресловутой икономии, совершенно неуместной в отношении пресвитера Иосифа, обеспечит всеобщий церковный мир. Наконец к допросу студитов приступил (в январе 809 года) сам василевс Никифор. Дело окончилось тем, что преп. Феодор, авва Платон, архиепископ Фессалоникийский Иосиф и другие студиты были арестованы и заключены в монастыре святых Сергия и Вакха, а в Студийском монастыре была выставлена военная охрана. Преп. Феодор впоследствии горько жаловался на несправедливость и бедствия этого заключения и на стеснение его учеников суровой охраной. Однако правительственные меры против св. Феодора, имевшего по всей Византии громадный нравственный авторитет и славу знаменитого подвижника, не только не вызвали умиротворения в Церкви, а, напротив, еще больше смутили общественную совесть и подали повод к усиленным волнениям и нареканиям против правительства. Необходимо было найти более надежное средство для выхода из неблагоприятного положения церковно-общественных дел. И вот в 809 году император Никифор созвал в Византии собор для обсуждения дела пресвитера Иосифа в связи с протестом преп. Феодора против допущенной в отношении него икономии. Деяния этого собора не сохранились, и восстановить ход совещаний можно лишь предположительно. Но на основании писем преп. Феодора Студита с несомненностью можно заключить, что Константинопольский собор 809 года выразил одобрение церковной политике патриарха Никифора, вытекавшей из принципа икономии, и осудил оппозиционную деятельность преп. Феодора и его сподвижников. На соборе святой отец защищал себя и нимало не изменил своих убеждений. После соборного приговора преп. Феодор, его брат архиепископ Иосиф и авва Платон были заключены в монастырях Доброго и св. Маманта, а потом сосланы (809 г.) на Принцевы острова: преп. Феодор – на остров Халки, архиепископ Иосиф – на Проту, авва Платон – на Оксию. Студийский монастырь по-прежнему охранялся военным отрядом, а потом император приказал заключить выдающихся монахов в тюрьму, рассчитывая этой мерою сломить их преданность своему игумену и противодействие собору 809 года. Не склонил царь студитов на свою сторону и допросом, произведенным им лично в императорском Елевфериевом дворце.

Весть об исповедничестве знаменитого подвижника Феодора Студита, пострадавшего за Евангелие и Церковь, привлекла к нему всеобщее внимание византийцев и сосредоточила около Студийского монастыря помыслы всех защитников акривии законов и канонов и свободы Церкви. Преп. Феодор по обыкновению вел обширную переписку со своими учениками и почитателями, которых поощрял на подвиг, утверждал в истине, восхвалял за исповедничество, убеждал не принимать антицерковного постановления Константинопольского собора 809 года. Он стремился даже составить коалицию против императора, пытаясь заинтересовать в византийском противомихианском движении православный Восток и Рим. В письмах к Римскому папе Льву он указывал на опасность для Церкви постановления собора 809 года, враждебного акривии канонов и свободе церковной власти, и просил папу оказать ему возможную помощь в борьбе с цезарепапизмом. Обращаясь с письмом к Римскому папе, преп. Феодор был совершенно чужд идеи папского главенства и руководился византийской теорией патриаршей пентархии в Церкви, согласно которой церковная власть построена на основе равенства, согласной деятельности и равночестности всех пяти патриархов. К тому же в его время папский абсолютизм был далек от того фактического расцвета, который наблюдался в эпоху разделения Церквей, и папа Лев ответил на все ходатайства преп. Феодора о содействии лишь моральным сочувствием.

Заключение преп. Феодора на острове Халки продолжалось до конца царствования императора Никифора, так как на все попытки последнего добиться уступок святой отец отвечал отказом. 25 июня 811 года Никифор был убит на войне с болгарами. Его сын Ставракий занимал царский престол лишь два месяца (по 2 октября 811 года), а потом императорская власть перешла к зятю Никифора Михаилу Рангаве (811–813 гг.). Михаил не сочувствовал деятельности своих непосредственных предшественников и возвратился к церковной политике благочестивой царицы Ирины. Он любил монахов, покровительствовал Церкви, заботился о церковном мире. Одним из первых его дел было прекращение михианских споров в Византийской Церкви, причем он открыто стал на сторону преп. Феодора. Патриарх Никифор, уступая теперь и ходатайству василевса, отказался от икономии в отношении пресвитера Иосифа и опять лишил его сана, восстановив приговор патриарха Тарасия. А коль скоро исчез главный и единственный пункт разногласия между студитами и патриархом, немедленно последовало и взаимное их примирение. Преп. Феодор был возвращен из ссылки (811 г.) и водворился в Студийском монастыре. В Византийской Церкви опять наступил мир, которого здесь по вине императора Никифора не было свыше пяти лет.

Итак, преп. Феодор одержал победу в продолжительной и тяжелой борьбе за неприкосновенность канонов и за свободу Церкви. «Истина и оправдание Божественных законов» восторжествовали над неправдой и оскорблением Евангелия и Церкви. Второй период этой борьбы объяснялся теми же сложными мотивами, которые вдохновляли святого отца на высокий подвиг исповедничества и во время первого периода. Вообще психология подвига преп. Феодора ясна. Что касается патриарха Никифора, державшегося иных воззрений на дело пресвитера Иосифа, то здесь необходимо прежде всего отметить колебания патриарха. Сначала оправдав пресвитера Иосифа, патриарх Никифор потом осудил его на лишение священного сана. В таком колебании повинна пресловутая икономия, которою патриарх руководствовался в своей церковной политике. Уже тот факт, что Никифор впоследствии отступил от своего принципа и даже согласился на осуждение пресвитера Иосифа по принципу акривии, которого держался преп. Феодор, показывает всю малоценность принципа икономии в данном случае. Не подлежит сомнению, что патриарх признавал послабление относительно Иосифа неправильным, противоречащим священным канонам и в глубине души даже сочувствовал смелости преп. Феодора. Он, как и Тарасий, не мог не замечать, что церковные дела вследствие михианских споров приходят в упадок, тогда как истинный евангельский путь, которым шел преп. Феодор, должен был привести к миру и благосостоянию Церкви. Значит патриарх Никифор сам осудил ту церковную политику, которой он руководствовался в михианском вопросе. Оправданием для него служит принуждение со стороны царя Никифора и то, что патриарх опасался принести еще большее зло Церкви. Разумеется, трудно судить о том, в какой форме мог выразиться цезарепапизм императора Никифора в случае открытого противодействия патриарха Никифора, но древние биографы преп. Феодора не ставят в вину Никифору его икономию относительно пресвитера Иосифа. Что же касается преп. Феодора, то он, преданный во всем одному Богу, не считал справедливым отступать от евангельской и церковно-канонической правды даже пред царями и, несмотря на применение ими грубого физического насилия, бесстрашно говорил истину, соблюдал слово веры и на свободе, и в заключении. И именно благодаря самоотверженности преп. Феодор и победил своих могущественных противников ко благу свободной Византийской Церкви. Его действия одобряли даже те лица, против которых они были направлены, а высота его подвига и святость исповедничества были засвидетельствованы и патриархом Тарасием, и патриархом Никифором. При этом наивысшая и самая справедливая оценка великой заслуги преп. Феодора Студита усматривается на поприще борьбы за евангельский идеал христианской жизни, за каноническое самоопределение Православной Церкви, за свободное и творческое ее развитие в духе заветов древнехристианской ортодоксии.

Глава третья Борьба преподобного Феодора Студита против иконоборчества

Преп. Феодор, возвратившись в 811 году в Студийский монастырь, снова занялся благоустройством монашеской жизни, которая во время его ссылки пришла в большой упадок. Опять Студийская обитель трудами своего знаменитого игумена сделалась прекрасным духовным садом. И Церковь Византийская в царствование благочестивого царя Михаила Рангаве, истинного ее епистимонарха и дефенсора, пользовалась миром и благополучием. Но недолго в Византии царил церковный мир. И при византийском дворе, и в обществе в целом, несмотря на осуждение иконоборческой ереси Седьмым Вселенским Собором (787 г.), продолжала существовать и тайно действовать сильная иконоборческая партия. Эта партия враждебно относилась к церковной политике императора Михаила и искала удобного случая посадить на византийский престол сторонника своих воззрений. В 813 году такой случай представился. После поражения Михаила болгарами византийский престол при содействии войска, зараженного иконоборчеством, занял стратиг восточных фем Лев Армянин (813–820 гг.), злейший иконоборец. Новый император, хитрый и коварный, скоро дал понять православным, что не питает к ним симпатий, а в 814 году начал открытую борьбу с иконопочитанием. Сначала придворный богослов Иоанн Грамматик написал по поручению царя трактат против почитания икон. В основу его он положил историко-догматическую аргументацию иконоборческого собора 754 года. Затем император, опираясь на этот якобы ученый трактат, потребовал от патриарха Никифора убрать иконы, поставленные на невысоких возвышенностях и служившие для народа предметом почитания; причем сослался на возмущение войска. Объяснение, данное патриархом в защиту святых икон, не удовлетворило императора, и он продолжал настаивать на своем требовании. Лев Армянин пытался перенести вопрос в область богословских споров, хотя иконопочитатели во главе с патриархом Никифором дали ему понять, что обсуждать тезис, решенный Вселенским Собором, есть признак нелепого упорства и безумия. Тогда император снял с себя маску и начал открыто действовать против святых икон. Не без его ведома солдаты забросали камнями чтимую икону Спасителя, находившуюся над Халкийскими воротами. Вслед за тем эта икона по повелению императора была снята с ворот. Происшедшее показало иконопочитателям, что на Православную Церковь опять надвигается гроза. Патриарх Никифор экстренно устроил ночью собор в патриархии, на котором присутствовали до 270 епископов, архимандритов и игуменов, в том числе и преп. Феодор Студит. Собор констатировал предстоящую опасность, призывал всех к единодушию в борьбе за святые иконы и закончил свое заседание молитвой в храме Святой Софии об избавлении Церкви от бедствий. Императору донесли о ночном заседании собора под председательством патриарха, и он рано утром потребовал последнего во дворец для объяснений. Все участники собора пожелали сопровождать своего первоиерарха и остановились ждать перед дворцом, когда Никифор направился на аудиенцию к василевсу. Император Лев сурово встретил патриарха, начал обвинять его в противодействии якобы мирной политике правительства, указал на иконоборческое настроение немалой части населения империи и потребовал привести богословские аргументы в пользу иконопочитания. Патриарх возразил на это царю, что, напротив, лучшие представители византийского общества разделяют догмат иконопочитания и готовы защищать его, если императору будет угодно их выслушать. Император согласился, и во дворец были приглашены все участники соборного заседания в патриархии. Во дворце был устроен импровизированный диспут, в котором приняли участие с одной стороны патриарх Никифор и некоторые епископы, а с другой император Лев с клириками из иконоборцев. Православным иерархам не стоило большого труда опровергнуть на основании библейской и святоотеческой аргументации доводы иконоборцев, но там, где действует злая воля, и разумные доказательства теряют свою убедительность. Преп. Феодор Студит прекрасно понимал тенденциозность василевса, который, преследуя иконопочитателей, руководствовался вовсе не заботами о церковном мире, а, разделяя иконоборческое мировоззрение, проводил политику, враждебную церковному благу. Святой отец молчал, когда говорили другие, дабы в заключение разоблачить гордость и злые помыслы императора Льва. И вот в решительную минуту на защиту святых икон выступил этот ученый и пламенный поборник Православия и произнес свою знаменитую апологетическую речь. «Император! – сказал преп. Феодор. – Для чего ты стал производить смятение и бурю в Церкви Божией, пользующейся миром? Для чего сам ты безрассудно стараешься среди отличного и избранного народа Господня возращать плевелы нечестия, которые были прекрасно исторгнуты?.. Если нам запрещено беседовать с нечестивыми еретиками, то кто же может заставить нас вступить в рассуждение с отвергающими уставы и правила древней веры и дерзко злоупотребляющими Божественными Писаниями к обольщению многих»? Когда же император стал настаивать на продолжении диспута, пригрозив иконопочитателям, что их отказ от него будет равносилен поражению, преп. Феодор раскрыл пред царем учение Православной Церкви об иконопочитании, а в заключение обличил его за ересь и несправедливое, пристрастное отношение к православным, которые и после убедительных доводов в защиту святых икон не рассчитывают на объективный суд царя. Эта речь привела Льва в страшный гнев, и он был готов немедленно подвергнуть защитников иконопочитания жестокому наказанию. Страх невольно охватил всех присутствующих отцов, и они решили ничего не говорить тирану, как неисцелимо глухому к восприятию лучшего, но великий Феодор дерзновенно сказал Льву: «Император! Не следовало бы нам говорить тебе еще что-либо или отвечать, коль скоро ты невосприимчив к добру. Но так как ты сам и теперь вызываешь нас на вопросы и ответы, то прежде всего другого отвечаем тебе, что церковные дела подлежат иереям и учителям, императору же принадлежит управление внешними делами, ибо и апостол, законополагая это, говорит, что Бог поставил одних в Церкви апостолами, других пророками, третьих учителями (1 Кор. 12:28), и нигде не упоминает об императорах. Они-то и должны делать постановления относительно догматов и веры, а те – следовать им и отнюдь не присваивать себе распоряжения этим». Много нужно было иметь мужества, чтобы сказать это грозному и могущественному византийскому василевсу. Ведь преп. Феодор прямо сказал царю, что тот, присвоив себе право судить о вопросах церковно-богословских, взялся не за свое дело и вышел за пределы своей компетенции. Церковные дела (τά τών άκκλησιών) имеют свою особую власть в лице пастырей и учителей Церкви, которым и принадлежит право рассуждать о догматах и выносить решения по вопросам веры, обязательные для всех членов Церкви. В частности, император наравне со всеми должен подчиняться голосу иерархии и ни в каком случае не может распоряжаться церковными делами, так как это будет прямым нарушением прав церковной власти. Что касается компетенции василевса, то она простирается лишь на дела внешнего порядка (τά άξω πράγματα), то есть на мирские, гражданские, государственные, в области которых царь и может действовать по своему усмотрению. Значит, поставив себя судьею в вопросе об иконопочитании, Лев нарушил свободу церковной власти и независимость Церкви как самостоятельной организации с особыми органами власти, со своими законами и порядками. Политика Льва выражала иконоборческий цезарепапизм, грозивший обезличить византийских патриархов и подчинить Церковь государству. Словом, в действиях императора преп. Феодор Студит увидел опасность для свободной Византийской Церкви, аналогичную той, какой была чревата михианская ересь царя Константина VI, поэтому со свойственной святому отцу энергией и смелостью он дал отпор цезарепапистическим притязаниям императора. Речь святого отца, как острая стрела, пронзила сердце врага Православия. Император пришел в бешенство и изгнал всех из дворца, грозя иконопочитателям новыми бедствиями.

И действительно, едва патриарх и его синодия возвратились в свои обители, император через столичного епарха приказал, чтобы никто не смел вести друг с другом беседы об иконопочитании, не учил и вообще не говорил о вере, в противном же случае виновному грозило жестокое наказание. Требовали даже подписку об исполнении царского повеления. Но преп. Феодор с негодованием отверг нелепое распоряжение, так как вопросы веры всегда, а в данное время в особенности, имели для византийцев жизненный интерес. Православию от всеобщего молчания грозил двойной вред: из-за тайных действий противников и потому, что распоряжение исходило от власти, некомпетентной в делах веры и враждебно настроенной к законному предстоятелю Церкви патриарху Никифору. Поэтому преп. Феодор заявил, что предпочтет лишиться языка, чем отказаться от защиты православной веры. Братству Студийского монастыря он объяснил, чем грозит Церкви иконоборчество, и увещевал иноков «до смерти и бичеваний защищать догмат православной веры». Преп. Феодор рассылал повсюду послания и письма и призывал православных не отступать от иконопочитания и всеми мерами противиться замыслам иконоборцев; игуменов и иноков византийских монастырей убеждал не принимать царского указа, запрещавшего заниматься вопросами веры, и с неослабной ревностью разъяснять народу истину иконопочитания; наконец, укреплял павшего духом патриарха Никифора, поощрял его к борьбе за святые иконы и помогал в апологетической деятельности. Словом, преп. Феодор сделался душою защитников иконопочитания, приобрел среди них непререкаемый авторитет, пользовался великим уважением патриарха Никифора, который за мудрость и благочестие предоставил святому отцу второе после себя место в соборе, или синоде, епископов (τά δευτάρια μετ αύτον άν τή συνόδω των έπισκόπων), постоянно заседавшем в патриархии.

Между тем император Лев Армянин решил подвергнуть репрессиям иконопочитателей. Суровые меры были направлены прежде всего против патриарха. Совершенно забыв о своем положении и значении в Церкви, царь лишил Никифора права заведовать патриархией, передав это дело светскому лицу – патрицию Фоме, запретил Никифору наблюдать за церковной проповедью в Константинополе и даже подверг домашнему аресту. Наконец 20 марта 815 года царь, устроив самочинное сборище из послушных ему епископов, добился насильственного низложения патриарха с кафедры и распорядился заключить его в монастырь του Άγαμθυ (Доброго) на малоазийском берегу Босфора. Это обстоятельство послужило началом гонений на православных. Все священнослужители Византии, повинные лишь в том, что крепко держались Православия, были лишены своих мест и сосланы в различные города и села. Вслед за тем иконоборцы овладели храмами столицы и произвели в них настоящий погром – сбрасывали и топтали святые иконы, предавали их огню, замазывали известью или даже грязью. Одновременно планировались казни против всех православных в империи, чему немало содействовал и новый патриарх Феодот, назначенный по воле василевса. Несмотря на гонения, преп. Феодор не переставал смело и энергично бороться с врагами Православия. В неделю Ваий (815 г.) он устроил торжественную религиозную процессию вокруг Студийской обители, причем приказал братиям, несшим честные иконы, высоко поднять их, обойти лежавший близ обители виноградник и воспевать церковные песнопения; в процессии участвовали не только монахи, но и народ. Лев Армянин, узнав о студийском торжестве, сильно разгневался и пригрозил преп. Феодору смертью, если он будет и впредь учить так или иначе о православной вере. Но «непреклонный столп исповедания» не отступил, а, наоборот, развил свою миссионерско-апологетическую деятельность, словом и делом проповедуя всем почитание икон. Вокруг него сплотилось все православное население столицы, а игумены и монахи, спасшиеся от первой иконоборческой ссылки, постоянно обращались к нему за советами и наставлениями для более успешного противодействия натиску врагов Православия. Между тем патриарх Феодот по воле василевса созвал собор для окончательного решения вопроса об иконопочитании, хотя такое решение было уже принято Седьмым Вселенским Собором. Было заранее известно, что новый собор поставил своей задачей восстановить определение об иконах иконоборческого собора 754 года. Тем не менее на собор, чтобы придать ему больший авторитет, были приглашены и православные игумены, в том числе преп. Феодор. В ответ на приглашение святой отец отправил иконоборческому собору замечательное послание, в котором заявил, что без согласия своего законного архипастыря, святейшего патриарха Никифора, он не может явиться на собор для рассуждения о предметах веры, так как это противно Божественным заповедям и каноническим постановлениям, выразил свою глубокую скорбь по поводу «ниспровержения Второго Никейского святого Собора» и раскрыл православное учение о почитании святых икон. Это послание вызвало озлобление членов собора – по их приказанию были даже избиты студийские иноки, представившие послание на соборе. Постановление собора 815 года было направлено всецело против почитания святых икон и поклонения им, с провозглашением анафемы православным.

Преп. Феодор, ознакомившись с деяниями собора, с еще большей энергией стал защищать Православие. Он рассылал письма в ближние и дальние местности и всех призывал к борьбе с врагами Церкви, постоянно учил монахов и народ истинам Православия и разъяснял вред и опасность иконоборческой ереси, словом и делом доказывал, что ради благочестия он готов на всевозможные жертвы. Император Лев, считая преп. Феодора «животворной искрой» для православных, решил лишить их руководителя и начало вождя и в том же 815 году отправил преп. Феодора в изгнание в город Метопу при Аполлониадском озере в Мизии.

Трогательна была разлука преп. Феодора с учениками. Созвав все братство, он преподал ему ряд наставлений и заповедал, чтобы никто из иноков не оставался в обители, но чтобы все, разделившись на группы, разошлись по Византийской империи для защиты Православия, по примеру своего игумена. Монахи, по воззрению преп. Феодора, и должны посвящать себя защите веры, так как они не привязаны к миру и независимы, обязаны отклонять соблазны от других христиан и никому не подавать повода к искушению, особенно в такое лукавое время, когда всякий христианин непременно должен возвысить свой голос за веру. Это наставление принесло впоследствии громадную пользу иконопочитателям. Студиты, число которых доходило до тысячи, разделились по приказанию преп. Феодора на семьдесят две группы и отправились в разные уголки Византийской империи, где показали себя ревностными борцами за иконопочитание и немало содействовали своему игумену в подготовке торжества Православия.

Находясь в ссылке, преп. Феодор нисколько не поколебался в своей самоотверженной защите иконопочитания и по-прежнему был всецело предан православному учению. В Метопу стали совершать регулярные паломничества его почитатели и ученики. Одновременно он вел обширную переписку со своими столичными и иногородними почитателями и друзьями, которых также побуждал защищать святые иконы. Весть об этом достигла царского дворца, и разгневанный император приказал (в 816 году) сослать святого отца в более отдаленную крепость Вониту, в феме Анатолийской, и прекратить все его сношения с внешним миром. На этот царский приказ преп. Феодор дал такой характерный ответ: «Я весьма охотно переменю место, потому что местом я не ограничен и знаю, что всякая земля, куда бы я ни был заброшен, есть моя, а переселение служит мне наградой; но удержать свой язык признаю неполезным и отнюдь не позволю себе согласиться с вами, требуете ли вы этого с угрозой или советуете». Такая непреклонность преп. Феодора привела императора Льва в бешенство, и он отправил в Вониту царского чиновника Никиту с приказом иссечь бичами все тело святого отца. Преп. Феодор с радостью приготовился принять истязание, но Никита, как тайный иконопочитатель, благоговевший пред его подвигом, не решился в точности исполнить волю царя и ограничился лишь притворными манипуляциями. Однако угрозы императора не сломили святого отца, напротив, постепенно возраставшее зло убеждало его в необходимости борьбы с ересью. Несмотря на усиленную охрану, он имел возможность видеться с преданнейшими из своих учеников, которые и помогали ему сноситься с иконопочитателями в различных местностях империи. По-прежнему преп. Феодор вел обширную переписку с рассеянными и заключенными учениками и духовными чадами, увещевал и вдохновлял их на подвиги и труды в пользу Православия, убеждал пребывать в исповедании Христовом, не унывать и не отчаиваться во время страданий, не уклоняться от исповедничества и всеми мерами избегать отступничества. Организовав крепкую общину иконопочитателей в пределах Константинопольской церкви, преп. Феодор обратился с письмами к восточным патриархам, стараясь склонить их к коалиционным действиям против иконоборцев. Так, в письме к Александрийскому патриарху преп. Феодор ярко живописует бедствия Церкви, которые она терпит от иконоборцев. «Гонение постигло нас, блаженнейший, – писал он, – и тягчайшее из гонений. Жертвенники иконоборцами разрушены, храмы Господни опустошены – и в домах, и соборные, в мужских и женских обителях, древние и недавно построенные. Жалкое зрелище представляют по своему виду церкви Божии, лишенные своего украшения и стоящие безобразными... Вероятно, нападающие на вас арабы бывают стыдливее и христолюбивее в этом отношении». Но иконоборцы, продолжает преп. Феодор, осмеивают, позорят и порицают, как вещи негодные и богопротивные, изображения Господа Иисуса Христа, Богородицы и всех святых, подвергают православных всевозможным испытаниям. Одни из них терпели насмешки и бичевания, другие – оковы и заключение под стражей. Скудно питаясь хлебом и вином, иные пребывают в ссылке, другие – в пустынях, горах, вертепах и пропастях земных, а некоторые, подвергнутые бичеваниям, мученически переселились ко Господу; иные были посажены в мешки и брошены ночью в море. Святые отцы предаются анафеме, нечестивые прославляются, дети воспитываются в нечестивых учениях по данной учителями книге, нет нигде убежища в жилищах, невозможно произнести ни одного благочестивого слова, так как шпионы и доносчики, нанятые императором, всюду разведывают, не говорит ли кто неугодное василевсу, не уклоняется ли от общения с нечестием, не имеет ли книг, содержащих сказания об иконах, или самих икон, не принимает ли изгнанников и не служит ли заключенным иконопочитателям. Донос и шпионство так распространены, что муж опасается своей жены, родители детей, господа рабов, так как всякий, уличенный в том или ином противодействии иконоборчеству, тотчас схватывается, подвергается бичеванию и изгоняется. В заключение письма преп. Феодор умолял Александрийского патриарха оказать православным Византии свое заступление и сострадание. В таком же роде были написаны письма и патриархам Иерусалимскому и Антиохийскому, а также игуменам знаменитых палестинских монастырей Саввы Освященного, св. Феодосия, св. Харитона и св. Евфимия. Наконец в 817 году преп. Феодор начал переписку с Римским папой Пасхалием, которого также просил о помощи. При этом святой отец питал надежду, что предстоятели восточных и западной Церквей устроят собор в защиту иконопочитания, авторитет которого будет противопоставлен иконоборческому собору 815 года. Но этот расчет преп. Феодора не оправдался, и помощь, оказанная ему в борьбе с иконоборцами со стороны патриарших престолов и знаменитых восточных монастырей, ограничилась лишь моральным сочувствием и одобрением, которые, однако, были весьма важны как для самого преп. Феодора, так и для многочисленных его сторонников. Моральная поддержка укрепила их в сознании ценности совершаемого подвига, придала им силы и связала еще более прочными узами. Центральное значение в продолжавшейся борьбе по-прежнему имела личность студийского игумена, к голосу которого чутко прислушивались не только народные массы и простые монахи, но и игумены, епископы, представители гражданской власти, сохранившие верность Православию. С целью сплотить защитников иконопочитания и создать из них несокрушимый оплот Православия на основе самой полной и совершенной акривии законов и канонов преп. Феодор установил «в виде совета из любви» весьма строгую дисциплину относительно падших. Сущность ее состояла в том, что всякий христианин, кто бы он ни был по своему званию и положению, в случае общения с иконоборцами не мог быть обратно принят в лоно Православной Церкви без предварительной епитимии – в виде более или менее продолжительного отлучения от Святого Причастия, лишения поминовений на литургии и т. п. Так, епископ, впавший в ересь, лишался кафедры, пресвитер отлучался от священнослужения впредь до рассмотрения его дела на православном соборе, инок отлучался от Святого Причастия, мирянин лишался общения в пище и подвергался епитимии и т. д.. И примечательно то, что в силу высокого морального авторитета преп. Феодора его «совет из любви» получил статус закона среди иконопочитателей и применялся с большой строгостью и последовательностью даже в отношении епископов.

Слава о великом исповеднике и подвижнике Вониты, распространившись по всей Византийской империи, привлекала к нему многочисленных почитателей и из отдаленных фем. Преп. Феодора посетил один клирик из города Маставры во Фракии и под влиянием беседы со святым отцом возвратился в свою епархию с пламенным желанием бороться с иконоборцами, и в частности с местным епископом, уклонившимся в ересь. И вот, составив коалицию из нескольких клириков, он порвал общение со своим иерархом, возбудив и среди паствы движение против иконоборчества. Это было большим оскорблением для местной власти, не только церковной, но и гражданской, представители которой назначались из приверженцев ереси. Епископ поспешил сообщить о движении иконопочитателей местному стратигу Оравию, злейшему иконоборцу, а тот, узнав о сношениях маставрского клирика с преп. Феодором и о влиянии святого отца на возникшее движение, уведомил восточного стратига о нарушении царского повеления содержать вонитского узника вне всякого общения с внешним миром; кроме того, он доложил и императору Льву о столкновении клириков с епископом Маставры. Восточный стратиг дал приказ подвергнуть преп. Феодора бичеванию, а император послал в Вониту своего чиновника Анастасия Мартинакия с повелением расследовать дело и наказать его главного виновника. Этот Анастасий собственноручно нанес преп. Феодору сто сильнейших ударов, так что святой отец лежал без движения и почти бездыханным, а затем заключил его вместе с преданнейшим учеником Николаем в мрачную и зловонную тюрьму, где преп. Феодор едва не лишился жизни. Его морили голодом и мучили холодом, подвергали насмешкам, держали в страшной нечистоте, издевались над его беспомощностью и страданиями. Вообще, невозможно, по словам древних биографов преп. Феодора, описать все бедствия и невзгоды в этом заключении. Тем не менее враги в течение трех лет (816–819 гг.) подвергали святого отца истязаниям. Тюремная жизнь до крайности истомила преп. Феодора; начались болезни. Но он по-прежнему был бодр духом и продолжал энергичную борьбу с иконоборцами посредством своих писем. Одно из таких писем, с осуждением иконоборчества и призывом сохранять мужество и быть готовым к подвигам, попало в руки императора Льва и привело его в страшный гнев. Он немедленно приказал восточному стратигу Кратеру собственноручно наказать преп. Феодора. Стратиг с таким усердием исполнил безумное повеление, что исповедник Христов едва не скончался от причиненных ему ран и страдал в течение трех месяцев (от 23 февраля 819 года до Пятидесятницы).

В июне 819 года преп. Феодор по распоряжению царя был отправлен в ссылку в Смирну. Путь из Вониты до этого города был для больного и измученного новыми побоями святого отца весьма тяжел. Но в Смирне его ждали другие испытания. Местный митрополит, сторонник иконоборчества, заключил его в мрачный подвал митрополии. А затем из столицы прибыл в Смирну старый враг преп. Феодора Анастасий Мартинакий и опять подверг его по воле царя страшным истязаниям. По-видимому, и главная цель перемещения св. Феодора в Смирну, поближе к Константинополю, состояла в том, чтобы постоянно иметь на виду этого пламенного борца за иконопочитание и сломить истязаниями и муками его железную волю. Но все было напрасно: многострадальный исповедник и после новых бедствий продолжал воспевать Бога, уповал прославиться со Христом за свои страдания и надеялся победить врагов Православия непобедимой преданностью Евангелию и Церкви.

Между тем в Византии произошел придворный переворот, во время которого император Лев Армянин был убит и на престол вступил Михаил Травл (820–829 гг.). Вопреки мнению некоторых историков, нет решительно никаких оснований примешивать святое имя Феодора Студита к той кровавой драме, которая разыгралась 25 декабря 820 года и сопровождалась гибелью императора-иконоборца. Причина придворного переворота – не действия иконопочитателей, а мятежный дух византийского войска, издавна присвоившего себе привилегию возводить и низводить василевсов по своему капризу и корыстолюбивому усмотрению. Иконопочитатели тем менее были причастны к неодобряемому ими в принципе злодеянию 25 декабря 820 года, но новый претендент императорской власти не был их сторонником по религиозным воззрениям. Михаил Травл был «равнодушным врагом икон» или, по характеристике преп. Феодора, «дымом после огня» (Льва Армянина). Однако по вступлении на престол новый василевс отменил распоряжение своего предшественника о преследовании иконопочитателей и освободил из заключения преп. Феодора и всех его сторонников (821 г.).

Возвращение святого отца из Смирны в Константинополь после семилетнего изгнания было торжественным. Православные повсюду приветствовали его, устраивали пышные встречи, чествовали как великого мужа. Жители Лака Митата, Ксиролофов, Птелеи, Пруссы, Халкидона, подвижники Олимпа соперничали между собой в усердии и первенстве принять знаменитого исповедника Православия и удостоиться его святых молитв и дара чудотворения. В монастыре του Άγαμθυ близ фракийского Босфора преп. Феодор посетил патриарха Никифора. «...и была у них духовная радость при взаимном свидании и пролитие слез пред Богом, и славословили они человеколюбивого Господа...». Преп. Феодор всецело привязался к своему сподвижнику и другу, выражая неизреченными словами свое расположение к нему и вознаграждая прежнее разделение настоящим соединением. В монастыре Άγαθοΰ состоялось и совещание защитников иконопочитания относительно дальнейших их действий. Отношение императора Михаила Травла к иконопочитанию был индифферентным; иконоборцы продолжали занимать доминирующее положение в государстве и Церкви, поэтому преп. Феодор отказался возвратиться в Студийский монастырь, находившийся во власти иконоборцев. Он удалился в так называемые Крискентиевы места, близ Никомидийского залива; сюда к нему собралось много монахов и мирян, и он учредил новый монастырь. Спустя немного времени иконопочитатели во главе с преп. Феодором приступили к решительным действиям. На соборе, состоявшемся, вероятно, в монастыре Άγαμθυ в присутствии патриарха и лучших митрополитов было решено испросить у императора Михаила аудиенцию для заявления от имени иконопочитателей справедливых просьб. Явившись во дворец, преп. Феодор и иерархи рассказали царю о преследовании иконопочитателей и о гонениях на иконы в предшествующее царствование, объяснили догмат иконопочитания и просили восстановить его и возвратить православным отнятые у них еретиками храмы и монастыри. Но в ответ на это ходатайство царь заявил о своем безразличном отношении к православным и еретикам, разрешив, однако, почитать иконы, но лишь вдали от столицы. Отцы увидели, что вели речь с глухим и неразумным человеком, и тотчас удалились из Константинополя. Преп. Феодор опять отправился в Крискентиевы места. Между тем Михаил Травл захотел примирить иконопочитателей с иконоборцами путем богословского диспута, рассчитывая, по примеру Льва Армянина, авторитетом своей власти решить вековой принципиальный спор в пользу той или другой партии. Снова возник вопрос о границах царских полномочий в церковно-религиозной области и о свободе и независимости Церкви в своей внутренней жизни. Эта проблема стала предметом новых писем для преп. Феодора. Он писал, что дела веры и Церкви находятся в компетенции духовной власти, а вмешательство царя и мирян принесет только один вред. Любые диспуты с иконоборцами он отвергал в силу канонических соображений и того, что царь оказывал явное предпочтение иконоборческой партии.

В 822 году, во время восстания полководца Фомы, преп. Феодор должен был возвратиться в Константинополь, где, вероятно, и стал во главе Студийского монастыря. В течение этого пребывания в столице святой отец ничего не мог сделать для окончательного торжества иконопочитания, так как император был занят войною с бунтовщиками, а придворные круги по-прежнему тяготели к иконоборчеству. Отношение в Константинополе к иконопочитанию было настолько отрицательным, что преп. Феодор, как только наступило политическое затишье, уехал из столицы и поселился на полуострове св. Трифона близ мыса Акрит (823 г.), где и основал новый монастырь. Здесь, вдали от центра церковно-общественной и политической жизни, среди преданных учеников, преимущественно студитов и почитателей, в постоянном общении с патриархом и лучшими из иерархов-иконопочитателей преп. Феодор продолжал делами, словами и письмами своими доказывать правоту иконопочитания, призывать православных к борьбе с ересью, готовить Собор Поместный или даже Вселенский, который окончательно и должен был победить иконоборчество. Но явные симпатии императора Михаила к иконоборческой ереси значительно тормозили успех деятельности преп. Феодора и отодвигали торжество Православия. Однако преп. Феодор как своими подвигами и страданиями, так и в литературно-богословских трудах дал иконопочитателям руководящие принципы их упования. В чем же состояла сущность учения преп. Феодора об иконопочитании?

Преп. Феодор Студит в своих воззрениях на иконопочитание исходил из идеи воплощения Бога Слова. Бога никтоже виде нигдеже (Ин. 1:18). Но после того как Сын сделался плотию, Он, неограниченный, оказался в пределах описуемости и стал доступен зрению, – неосязаемый и невидимый, Он по Своему телесному виду сделался подлежащим осязанию и лицезрению. Господь Иисус Христос, явившись на землю, несомненно, воспринял полный и совершенный человеческий образ и вид, а в силу этого сделался описуемым и справедливо изображается на иконе, так как первое свойство человека – быть изображаемым (ανθρώπου γάρ τά εϊκονίζεσθαι πρωτον ιδίωμα). А если бы Христос был неописуем, то Он перестал бы быть человеком и тем более посредником между Богом и людьми, сохраняющим неизменно свойства двух естеств – Божественного и человеческого, из которых Он состоит. Но разве Христос не был подобен нам по Своему образу и виду, спрашивает иконоборцев преп. Феодор. Разве тело Его не было составлено из костей? Разве зеницы очей Его не были ограждены веждами и бровями? Разве уши Его не были устроены с извилистыми проходами? Разве у Него не было чувства обоняния? Разве Он не был одарен цветущими ланитами? Разве Своими устами Он не произносил слов, не ел и не пил? Разве Он в зависимости от периодов времени не укреплялся и не преуспевал возрастом? Разве Он не подлежал трудам и скорбям?.. Если же Он несомненно обнаруживал все то, что в целом составляет истинного человека, если, далее, изображение человека в телесном виде является неложным его описанием, без которого и не может существовать ни одно сложное тело, как подлежащее осязанию и имеющее цвет, то не крайняя ли слепота и не безбожная ли дерзость утверждать, будто Христос, сделавшийся единосущным и подобным нам во всем, неизобразим? Ведь после устранения изобразимости уничтожатся и все соответствующие качества. Но, будучи описуем и изобразим по телесному образу и виду, Господь неописуем по Божеству, подобно тому как человек, будучи доступен изображению по телу, не делается необходимо изображаемым по невидимой душе; а с другой стороны, являясь описуемым по телу и неописуемым по душе, человек не разделяется в силу этого надвое, – тем более Христос не подвергается рассечению или разделению вследствие изображения Его на иконе в телесном виде. Вообще Господь Иисус Христос есть всецелый Бог и всецелый человек, имеет в одном Лице все свойства естеств Божеского и человеческого; Он описуем по человеческому и неописуем по Божеству; по неописуемости Он – один из Святой Троицы, а по описуемости – один из подобных нам. Если же кто-либо станет отрицать Его изобразимость по плоти подобно нам, тот отвергает явление Бога во плоти и тайну Домостроительства, противоречит Христову Евангелию и подобен иудеям. Ибо как останется истинным то, что Он сделался во всем подобным нам, если не может изображаться на иконе, подобно нам? Иконоборцы, отвергая икону Христа, отвергают спасительное Домостроительство. Христос не есть Христос, если Он не может быть изображаем на иконе. Итак, кто не исповедует, что Господь наш Иисус Христос, пришедший во плоти, плотию описуем, по Божественной же природе остается неописуемым, тот – еретик.

Далее. Образ (εϊκών, παράγωγον) и первообраз (πρωτότυπον, άρχέτυπον) не одно и то же по существу, но одно и то же по подобию или сходству (τη όμοιώσει).Посему слава первообраза неотделима от образа, а с другой стороны, чествование образа относится к первообразу. На этом основании совершается поклонение (προσκύνησις)святым иконам. Поклоняясь иконе Христа, мы поклоняемся Самому Христу, как изображенному на ней, как присутствующему относительно (σχετικώς), по подобию (ομοιωματικώς), а не существенно (ουσιωδώς)или по природе (φυσικώς). Иначе сказать, непозволительно боготворить (θεοποιεΐσθαι) икону или воздавать ей богопочитание и соединенное с ним служение (λατρεύεσται, λατρεία, προσκύνησις λατρευτική), так как то и другое принадлежит только Пресвятой Троице, или Сыну Божию вместе с Отцом и Духом, но иконе Христа должно поклоняться относительным поклонением (τη σχετική προσκυνήσει) и воздавать ей почитание, соединенное с поклонением (προσκύνησις τιμητική) лишь постольку, поскольку она есть подобие Христа по изображению. Разумеется, поклонением почитается не вещество, из которого состоит икона, а тот первообраз, который на ней изображен; поэтому икона Христа называется Христом, – конечно, не в собственном смысле, а в переносном (ού κυρίως, άλλα κατα κατάχρησιν). И кратко сказать, Божеское почитание оказывается не иконе Христа, но Христу, Которому через нее воздается поклонение; и поклоняться ей должно ради тождества Лица Христа, несмотря на различие сущности или вещества иконы.

Естественное учение (φισικον δόγμα) о почитании иконы Христа, вытекающее из тайны Домостроительства нашего спасения, сохраняет свое значение и относительно икон Богоматери и всех святых, как служителей Христовых. Посему, если кто-либо иконам Богородицы и всех святых не поклоняется (иконе Богородицы как Богородице, изображению святых как святым, по различию поклонения, воздаваемого Матери Божией и сорабам), но называет их иконы идольским изображением, тот – еретик.

Кроме аргументации догматического характера преп. Феодор, обосновывая учение об иконопочитании, использует и исторический довод: с самого вознесения Христа в священных храмах христиан начертывалась и служила предметом поклонения Его честная икона. Что может быть яснее такого доказательства истины, спрашивает святой отец. Ведь дело прочнее и убедительнее слова и глаз есть свидетель более достоверный, чем слух. Если же иконоборцы умолчат об истине, то камни возопиют о том, что вселенная издревле озаряется иконою Христа.

Затем иконопочитание подтверждается целым рядом авторитетных свидетельств святых мужей. Апостол Петр, святые Дионисий, Афанасий Великий, Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Григорий Нисский, Кирилл Александрийский и другие отцы и учители Церкви непререкаемо свидетельствуют о «всесвященном законе» иконопочитания и прочно устанавливают историческое преемство в Церкви этого древнего предания. Преп. Феодор неоднократно приводит в своих творениях апостольское и отеческое учение о святых иконах и придает ему авторитет церковного узаконения. Все те, кои станут противиться ему, совершенно чужды двору Христа.

Наконец, истинность иконопочитания подтверждается соборными определениями. Так, Собор Трулльский постановил, чтобы впредь вместо древнего агнца изображался на иконах по человеческому образу Агнец, вземлющий грех мира, Христос Бог наш (Трул. 82). А Седьмой Вселенский Собор (787 г.) определил, чтобы святые и честные иконы предлагались для поклонения точно так же, как изображение Честного и Животворящего Креста, – будут ли они написаны красками или сделаны из мозаики или какого-либо другого вещества, будут ли находиться в святых церквах Божиих на священных сосудах или одеждах, на стенах и на дощечках или в домах и при дорогах, а равно будут ли это иконы Господа Иисуса Христа, или Владычицы Богородицы, или честных Ангелов и всех святых и праведных мужей. Чем чаще при помощи икон Господь Иисус Христос, Владычица Богородица или честные Ангелы и все святые и праведные мужи делаются предметами нашего созерцания, тем чаще взирающие на эти иконы вспоминают о самих первообразах, приобретают более любви к ним, воздают им лобзание, почитание и поклонение, но никак не то истинное служение, которое, по вере нашей, приличествует только Божественному естеству. Определения того и другого Соборов приняты всеми пятью патриархами, тогда как из соборов иконоборческих один (754 г.) предан анафеме четырьмя патриархами как христоборный, а другой (815 г.) и совсем отвергнут. Такова в кратких чертах сущность учения преп. Феодора об иконопочитании.

По воззрению преп. Феодора Студита, из ересей, возникавших в Церкви, не было ни одной хуже ереси иконоборческой. Она отвергает Христа, поражает Его в лицо, неистовствует словом и делом. Отрицая изображение и поклонение иконе Христа, иконоборчество отвергает воплощение Бога Слова, разрушает тайну Домостроительства нашего спасения, восстает против Евангелия и евангельских заповедей, ниспровергает основы Церкви Христовой, борется против церковных установлений, ставит на первое место интересы жизни общественной и государственной и вообще ниспровергает все христианское и церковное мировоззрение. «Что за безумие объяло народ Божий! – восклицал преп. Феодор. – Услышь, восток и запад, как ослепла Византия, как она оглохла», а «Церковь наша впала в погибель нечестия». Борясь с иконоборцами своими деяниями и литературными творениями, преп. Феодор защищал истину Евангелия и правду Церкви Христовой, отстаивал православно-христианское миросозерцание, охранял и защищал евангельские заповеди, церковные законы, каноны, обычаи и установления, стоял за вселенскую ортодоксию, основы которой стремилось поколебать иконоборчество. И он вполне достиг той высокой цели, к которой стремился, так как своими разносторонними трудами подготовил торжество Православия в 843 году. Справедливо святой отец прославляется как наставник Православия, учитель благочестия и чистоты, светильник вселенной, так как во второй период иконоборчества он был главным борцом с ним и важнейшим представителем догматико-полемического богословия.

Глава четвертая Преподобный Феодор Студит как организатор монастырского общежительного строя

Один из древних биографов преп. Феодора, оценивая историческое значение его деятельности и подвигов, говорит, что этот великий отец особенно «приятен и полезен» для тех, кои ведут монашескую жизнь. Действительно, монахи, продолжает этот биограф, «не только не меньше всех чтут его и любят, но и заповеди его хранят как непреложный закон, всегда с гордостью произносят имя этого мужа и соединены с ним узами неизреченной любви». В тропаре преп. Феодору это значение святого определяется выражением «монашествующих богодухновенное удобрение (εγκαλλώπισμα)» наряду с наименованием его «наставником Православия», «учителем благочестия и чистоты», «светильником вселенной». В одном из кондаков, составленном в честь святого отца, он называется подражателем законоположника Христовой Церкви дивного Василия, вторым Василием по слову и жизни, которого чтут все монашествующие. Наконец, сам преп. Феодор неоднократно в своих аскетических творениях определяет свою деятельность как подражание правилам и закону св. Василия, как продолжение и преемственность в организации древнего строя и жизни, установленных этим законоположником монашества. Таким образом, одна из сторон деятельности преп. Феодора относится к монашеской жизни в Византии, выражается в иноческом законоположничестве по примеру и образцу Василия Великого и пользуется непререкаемым авторитетом для монашества.

Преп. Феодор Студит провел в монашестве целых сорок пять лет (781–826 гг.). Начавши свою подвижническую жизнь в Саккудионском монастыре, который и был приведен его трудами и заботами в цветущее состояние, святой отец потом (в 798 г.) водворился в знаменитом Студийском монастыре в Константинополе. Этот монастырь был основан в середине V века римским патрицием Студием Евпрепием, восточным консулом, или ипатом, мужем благочестивым и гуманным, посвятившим себя в конце жизни служению Богу. В монастыре был устроен прекрасный храм во имя Иоанна Предтечи. Обитель, вполне обеспеченная и благоустроенная ктитором, находилась в цветущем состоянии до эпохи иконоборчества. Но когда возникла буря иконоборческого движения, разметавшая многие монастыри Византии, в общем разгроме сильно пострадал и Студийский монастырь. Император Константин Копроним изгнал из обители монахов, лишил ее ктиторских и иных имений, осквернил местные святыни и иконы. Однако храм и здания знаменитого монастыря уцелели. Когда иконоборческая буря несколько утихла, монахи стали возвращаться в столицу, и Студийский монастырь был вновь населен, но первым его обитателям было не по силам восстановить порядок и благоустройство. Когда явился сюда преп. Феодор, общее число здешних иноков не превышало 12 человек. Новому игумену предстояло большое дело – благоустроить обитель как во внешнем, так особенно и во внутреннем отношении. Испытанный аскет и опытный настоятель, преп. Феодор всего себя посвятил этой высокой задаче. «Вся, и притом величайшая, его забота была направлена к тому, чтобы делать подчиненных лучше с каждым часом, внушать им все, что есть прекрасного, научать и в их спасении полагать свое спасение». Совершенное руководительство в аскетических подвигах, соединенное с личными моральными доблестями св. Феодора, привлекло в Студийский монастырь многочисленных любителей иноческой философии как из мирян, так и из иноков других византийских монастырей, так что общее число студитов достигло тысячи человек. Многочисленность братства требовала от игумена опытности в духовном руководительстве, создавала и ряд практических проблем, разрешение которых способствовало бы нравственному прогрессу целого монастыря. Вполне естественно поэтому возникла потребность в иноческом законодательстве, но эта потребность вызывалась и историческими событиями. Иконоборческий погром вызвал большие неустройства в монастырской жизни, выбил из нормальной колеи иноческий быт, создал смуту и разделения в области монастырского управления и иноческих отношений. В связи с грозными событиями времени стали забываться иноческие уставы законоположников монашества св. Пахомия, Антония и Василия Великих. Особенно неопределенны были условия общежительного подвижничества, основы которого заложил в своих аскетических трудах св. Василий Великий. Идеи правильной и спасительной киновии были забыты, монастырская организация стояла весьма далеко от каппадокийского ее типа, в монашестве явились прямые злоупотребления в отношении основных иноческих обетов, развилось беззаконное и фальшивое отшельничество, бесцельное странствование монахов, гибельное сребролюбие и любовь к миру и его прелестям. Ясно, что многое в области монашеских отношений было необходимо начинать вновь, иное преобразовать в соответствии с древним уставам, другое поставить в более нормальные границы и условия. Преп. Феодор, воспитанный на аскетических творениях св. Василия Великого, правильной считал каппадокийскую киновию, основанную Василием Великим. Он всецело разделял аскетические идеалы святого отца и еще в Саккудионе воплотил их в жизнь. Теперь, водворившись в Студийском монастыре, где иночество сложилось именно как общежительное, преп. Феодор был поставлен перед необходимостью воспроизвести устав св. Василия, развить его, расширить круг предписаний и вообще продолжить дело св. Василия в отношении внутренней организации монастырской киновии. И вот преп. Феодор «становится законодателем (νομοθέτης), изложив для иноков богопреданные заповеди, которые он принял от Бога, восшедши на гору высокой жизни и вступив во мрак божественного и блаженного ведения, и которые были начертаны перстом Духа на скрижалях его твердейшего сердца, как бы на каменных досках». Таким образом, деятельность преп. Феодора в области монашеских отношений носила преимущественно практический характер и была направлена на дальнейшее усовершенствование одного из коренных типов иноческого строя – общежительного. Но эта практика (πραξις) покоилась на прочных теоретических предпосылках и являлась отображением внутреннего созерцания (θεωρία) и принципиальных воззрений на существо аскетизма, которым преп. Феодор и руководился в своем законодательстве для Студийского монастыря.

Монашество, по воззрению преп. Феодора, есть дар неизреченной милости и любви Бога к людям, равный по своему значению, во-первых, нашему бытию и, во-вторых, восстановлению падшего человечества. Оно является продолжением того и другого акта Божественной любви, так как жизнь мирская исполнена зла и есть египетское рабство для души в силу господства здесь греха и пороков. «Вспомним время нашей юности, – говорил преп. Феодор своим ученикам-студитам о жизни в миру, – когда мы, вследствие своего неведения, бродили как бы во тьме, то как в бурном море метались в своих делах, то как бы тонули в пучине удовольствий, – вспомним, откуда вызвал нас всеблагий Бог, из каких страстей Он извлек нас и потом, простерши нам руку, поставил нас на ноги, указал нам истинный путь и побудил стремиться к этому светлому и святому образу [монашеству]; вспомним, что, в то время как столько дорогих и близких нам людей – родственников, товарищей, ближних, друзей, знакомых – по-прежнему еще оставались в миру, мы только одни вышли оттуда, как бы из египетского рабства, взошли на эту высокую гору добродетелей и отсюда взираем на остальных людей, как будто они живут в какой-то глубочайшей долине, как они там набрасываются и как низвергают друг друга, совершенно напрасно трудясь для тленных, непостоянных и преходящих вещей, проявляя в этом громадные и упорные усилия. И хорошо было бы, если бы все дело только тем и кончилось, но нет – они трудятся с тем, чтобы их постигла за это вечная мука». Монашество же есть распятие для мира, пригвождение плоти ко Кресту, обет на крест и смерть путем отречения от мира, переход от ничтожества к славе, от невежества к знанию, от бесчестия к чести. Истинный монах есть тот, кто взирает на одного Бога, кто Бога одного желает, кто одному Богу принадлежит, кто Богу одному предпочитает служить, кто мир имеет с Богом и является виновником мира для других. Посему монашество стоит неизмеримо выше всех мирских знаний, является небесным гражданством, есть сплошное мученичество, поскольку иноки обрекают себя на безусловное послушание и постоянное пролитие крови, выражающееся в отсечении своей воли. Монашеский образ велик и премирен, и блажен тот, кто оставил мирское унижение и прибег к этому высокому и ангельскому образу жизни, чтобы отсюда созерцанием ума видеть Царство Небесное. Монахи являются светом для мирян, назначены осолять мир от нравственной порчи путем своей жизни по Христову Евангелию, одарены особенною, великою благодатию Бога, Который избрал их от всего мира и поставил пред лицем Своим для служения Его могуществу. Они – дорогие сыны, прекрасные своим совершенством в добродетели, благороднейшие, чистейшего золота, блистающие лучше самоцветных камней, подобные невестам, боговозлюбленные, рожденные свыше, дивные, потому что у всех одно отечество, единая жизнь, единственный сродник – Бог, Господь и Создатель твари. Ради Господа и Его Евангелия монахи оставили отцов, матерей, братьев, сестер, жен, детей, сродников, друзей и все касающееся плоти и мира и избрали звание высокое и великое. Вместо земли им дается небо, вместо родителей – Бог, первый и истинный Отец, вместо сродников – сподвижники и рожденные от Духа братья, вместо друзей – бесплотные и богоподобные Ангелы, вместо великих сокровищ – богатство добродетелей, вместо высоких должностей – великое, непостижимое и бесконечное Царство Небесное, вместо блудного сластолюбия – сладкое бесстрастие, вместо всякого имущества – непостижимые и неизреченные блага. Монахи – святые Божии, земные Ангелы, поклонники могущества Господа, служители Его славы, наследники Царства Небесного, сожители святых, обитатели рая, люди, предназначенные для наслаждения уготованными неизреченными благами. Монахи путем божественного поведения восходят на высоту добродетели, они пришли в звание святое, достигли преподобного жительства, причислены к ангельскому чину, так как являются исполнителями слов Господа: аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение свое и даждь нищим (Мф. 19:21) и: да возмет крест свой и по Мне грядет (Мф. 16:24). Монахи, оставив тленное, получили нетленное: лишившись родителей, получили Отца в Господе, став чуждыми своим братьям, сделались сожителями святых, родом избранным, царским священством.

О происхождении монашества преп. Феодор говорит следующее. «Монашеский образ есть обет девства и таинство монашеского совершенства, как говорит божественный и премудрый Дионисий [псевдо-Ареопагит]. Спрашивать, откуда предано отрекаться от мира и делаться монахом, есть не иное что, как спрашивать, откуда предано делаться христианином. Кто установил первое по апостольскому преданию, тот дал и второе, установив шесть таинств: первое – о просвещении, второе – о собрании или причащении, третье – об освящении мира, четвертое – о священнических посвящениях, пятое – о монашеском совершенстве, шестое – о свято скончавшихся». Первая причина душевной гибели, говорится в одном из оглашений святого отца, есть гордость, из-за которой пала денница, восходящая заутра (Ис. 14:12); вторая – преслушание, из-за которого первозданный был изгнан из рая сладости и произошли тысячи родов и видов отвратительного греха. Поэтому кто ищет здоровья, должен удаляться от гордости, усвоить величайшее смиренномудрие и пребывать в безусловном послушании, тогда радость и веселие будут на главе его. Далее. Монашество есть новое просвещение нашего греховного существа, второе крещение, омывающее от скверны обуревающих нас страстей, облечение в хитон радования и веселия. Слагать монашество, по воззрению святого отца, есть то же, что слагать крещение. В силу внутренней потребности в монашестве и вполне естественного стремления человеческого духа к просвещению и совершенству и удалению от гибельных влияний мира людям свойственна какая-то безотчетная скорбь, когда встречаются препятствия на пути к принятию монашеского образа, – в душе их возникает какое-то томление, чувство неудовлетворенности своим состоянием, искание чего-то лучшего, более высокого и совершенного, чем данные условия его жизни и быта. Конечно, и в миру можно спастись, угождая Богу исполнением Его заповедей, но монашество создает наиболее благоприятные для этого условия и ведет к идеалу морального совершенства особыми путями и при содействии особых религиозно-нравственных средств.

Три главных обета составляют содержание монашества как особого церковного института, а именно: послушание, девство и нестяжательность. Послушание (υπακοή, υποταγή), по воззрению св. Феодора, выше всех подвигов и имеет мученический венец. Оно состоит в том, что инок не живет по своей воле, но поступает по предписанию того, кому вверено его руководительство в духовной жизни. Благодаря послушанию иноки становятся дорогими сынами – дороже золота, в силу золотого их повиновения (κατα την χρυσψ υποταγήν). Что может быть сладостнее, говорит св. Феодор, приятнее и прекраснее того, чтобы инок жил по заповеди и ничего не сделал по своей воле? В этом и состоит истинное послушание, это и есть блаженная жизнь, многопечальный и вместе беспечальный подвиг – многопечальный для того, кто еще управляется своими желаниями, беспечальный же для того, кто успел отсечь свою волю, так как, не живя по своей воле, он, чрез посредство игумена, живет для Бога. Верность послушанию способна творить необыкновенные дела: послушание укрощает зверей, чудотворит среди мертвых. В послушании состоит иноческое мученичество, так как в постоянном отсечении своей воли заключается элемент страдания, но вместе с тем послушание ведет и к прославлению подвижника, по примеру святых мужей. Послушание требуется от монахов безусловное: они должны повиноваться игумену, как железо кузнецу, – во всем, чего бы он от них ни потребовал согласно с Божественною заповедию. «Истинные послушники повинуются даже сухой палке, поставленной настоятелем, а тем более – человеку и брату». «Ты можешь спастись, – поучал св. Феодор монахов, – хотя бы и не отличал альфы от виты, но если ты будешь искать своей воли, то, хотя бы усвоил и все знание, даже и египетскую грамоту, все же узришь огонь, сожигающий тебя в сем веке и в будущем». Послушание, с точки зрения святого отца, имеет глубокий религиозный смысл. «Мы были изгнаны из рая за непослушание и неповиновение, поэтому всеблагий Бог благоволил, чтобы мы снова получили рай чрез послушание и повиновение», которые возвращают человека к прежнему блаженному состоянию. Моральными же плодами послушания являются: мир, тишина, искренняя вера, неразрывное единение, спасительная печаль, радостный ответ, умиление пред Божественным, скромность, братская и отеческая любовь, покаяние, мудрость, высочайшее ведение и вообще доброхвальная и чистая пред Богом жизнь.

Девство (ή παρθενία), по учению преп. Феодора, есть величайшая добродетель и достигает своей высотой самой вершины неба. Человеческая жизнь разделяется на два рода состояния – брачное и безбрачное, причем брак составляет низший мир, а безбрачие – высший; первый подлежит тлению, а второе сподобляется блистать нетлением. Подвижники, хранящие девство, представляют удивительное зрелище: они – во плоти и выше плоти, в мире и выше мира, они ведут жизнь премирную. Но дар безбрачия для многих невместим и уделен только тем, кто распинает себя своею жизнию. Нет столь высокой добродетели, как девство, говорит в одном из оглашений св. Феодор, ибо девство есть та добродетель, которая первее всего воссияла в раю, девство сподобилось быть материю Христа, девство делает людей Ангелами, ибо возводит мир к нетлению. Девство соприкасается с ангельским образом жизни, вводит человека в первоначальное райское состояние. Но девство приобретается бесчисленными трудами и усилиями. Чем выше и чудеснее эта добродетель, тем сильнее и упорнее губитель нашей жизни старается победить нас противоположной страстью. Поэтому преп. Феодор в своих оглашениях о девстве внушал монахам всеми мерами избегать встреч с женщинами, не посещать без необходимости и женских монастырей, быть вообще вдали от мирского общества.

Нестяжательность (ή άκτημοσύνη) состоит, по воззрению преп. Феодора, в оставлении всякого имущества, в отказе приобретать его, в совершенном равнодушии к предметам житейского удобства и даже необходимости. Монах должен быть выше ничтожности видимых вещей, возлюбить скудость и всякие лишения, освободиться от мирской заботы о личном материальном благополучии. Для монаха признается сокровищем, если он приобретет себе больше трех монет, и притом – с мыслию о бедных, потому что строгий монах, господствующий над миром нестяжательностью, не имеет и одного сребреника. Такой есть христоносец и истинный христианин, ангел на земле и богоподобный муж, наследник Богу и сонаследник Христу. А кто приобретает личную собственность, тот всецело губит свою ангельскую жизнь. В частности, иметь монаху в монастыре раба так же странно, как и иметь жену. Равным образом несогласно с принципом отречения от мира и всякое иное личное приобретение монаха, которое и навлекает на него строгое осуждение.

Посредством обетов послушания, девства и нестяжательности монах отрешается от мира и земных привязанностей, устраняет мирские препятствия в деле спасения и приобретает широкую свободу для всецелого посвящения себя служению Богу в молитве, размышлениях о Боге, в любви, безмолвии, смирении, терпении, трудах, благоговейной настроенности, посте и воздержании. Создается прямой и царский путь (ή βασιλική οδός)который и приводит подвижника к идеалу возможного нравственного совершенства. Он не допускает крайностей (в сторону недостатка или излишества) и определяется тем безусловным послушанием игумену, которое составляет основу иноческого отсечения своей воли. Для успешного прохождения царского пути нужно, по учению преп. Феодора, только одно – не нарушать ни одного правила, не преступать ни одной заповеди ангельского жития.

В частности, царский путь образуют такие добродетели: безусловное послушание, богоподражательное смирение, небесная отрешенность от всего, непорочность, равноангельское бесстрастие, кротость, прямодушие, любовь, мир, рвение, терпение, трудолюбие и всякое другое богоугодное дело. Шествуя этим путем, не озираясь по сторонам, не смотря ни направо, ни налево, монахи становятся сынами Божиими, сынами совершенства и славы, являются подражателями святых отцов, жительство которых – на небесах.

Самой совершенной формой подвижничества преп. Феодор признавал жизнь монастырскую, а наиболее целесообразным видом последней считал киновию, или общежитие. Монастырская жизнь предпочиталась святым отцом на том основании, что предоставляла наиболее удобные и совершенные условия для осуществления главных иноческих обетов, тогда как жизнь одиночная, в форме анахоретства, или отшельничества, представляла много поводов к соблазну, особенно для иноков молодых, не окрепших в духовной жизни, неустойчивых в исполнении заповедей монашества. Обособление от братства, говорит св. Феодор, служит причиной падения. «Братия твои – внутри двора, а те – вне; братия твои – в безмолвии, а те – в пустословии; братия твои ложатся в постель, а те бродят туда и сюда, по местам недозволенным. Отсюда – соблазны и падения. Чем становится овца, отторгшаяся от стада? Не добычей ли зверя? Так и тот, кто отторгается от братства». Какое оправдание пред Страшным Судом Христовым готовят себе те, спрашивает св. Феодор, которые удаляются от послушания, живут отдельно, блуждают туда и сюда, не имеют почвы под ногами, имеют купленных рабов? Что скажешь, друг? Тянешь ярмо раба ты, безбрачный, беглец от мира, отрешившийся от всякого плотского образа жизни? Чтобы не было свидетеля и изобличителя того, что совершается тайно, мы не хотим иметь брата, но избираем одиночество или же рабство любостяжания, как продавшие себя греху, рабы плоти и крови. Отсюда – внутреннее разрушение, соблазны и падения. Таким образом, одиночное и обособленное подвижничество не одобрялись преп. Феодором ввиду их явной опасности для иноков, от которой часто не избавляют ни прежняя духовная опытность, ни вера в свои силы и свою неуязвимость со стороны духа злобы, так как иноки, живущие изолированно, лишены спасительного послушания, мудрого руководительства и целесообразной, благовременной помощи.

Гибельные последствия имеет для инока, по воззрению преп. Феодора, своежитие, или идиоритм, где господствует собственная воля, собственная власть во всем и жизнь без руководительства и указания погрешностей. Преп. Феодор говорит инокам идиоритма: «Беззаконные сыны, вы забыли Господа, изменили законы монашеской жизни, не имеете прямых путей, но, как хромые, шатаетесь, носясь туда и сюда». Главное зло идиоритма – самовольство, порождающее и моральную неустойчивость, и тщеславие, и сребролюбие, и привязанность к мирской среде.

Истинная монашеская жизнь возможна, по воззрению преп. Феодора, только в монастырях общежительного устройства. Киновия по типу каппадокийской киновии Василия Великого – вот идеал монастыря, в котором, по идее св. Феодора, можно выполнить обеты иночества и проявить все разнообразие добродетелей. Именно в киновии и осуществляется послушание (или отсечение своей воли), которое составляет основу иночества. Общежительный порядок, говорит святой отец, предъявляет легкие требования – избегать личных желаний, не допускать личного усмотрения и своеволия, исповедовать свои поступки; он также требует воздержания, молитв, сокрушения, смирения и других благих дел, а вернее – только единственной добродетели, именно блаженного и святого послушания, так как чрез посредство этой добродетели общежитие объемлет все и преуспевает во всем. Ведь киновия есть собрание и объединение во имя Господа нашего Иисуса Христа мужей из различных местностей, чужих друг другу, с различными характерами и различного возраста, устроенное и упорядоченное в одно тело, которое, хотя и имеет много душ, много сердец, много умов, пребывает, однако, в единомыслии и единодушии для исполнения воли Божией и служения Троице, подчиняясь воле одного игумена. Его не может разрушить и убить не только какой-либо обыкновенный человек, но и мирская власть, вельможи и цари, и даже сам начальник демонов. По своему строю киновия есть такое же великое чудо, как изгнание беса каким-либо святым, или исцеление слепого, или воскресение мертвых, или усмирение стихий, или передвижение гор, или иссушение моря. В киновии все равны и единомысленны: здесь и правитель отлагает свое господство, и богатый отвергает свое богатство, как сор, и бедный забывает о своей бедности, и сирота избавляется от своего сиротства, и даже царь, слагая свою порфиру, причисляется к братству, которое есть равночестное тело Христово и общая пристань спасения. Конечно, велико служение Богу в горах, земных пропастях, на столпе, в затворе и т. д., но Создатель неизреченных благ, Господь Иисус Христос, сойдя на землю, избрал не пустынное, не столпническое или какое-либо иное житие, но закон и заповедь послушания (Ин. 6:28, 14:10). Можно ли после этого стремиться к другим видам монашеского жития, кроме киновии, где все основано на послушании? Далее. Общежитие восхвалил и Господь Иисус Христос, создав общину из учеников, а затем самовидцы и слуги Слова, устроив общины в четыре и пять тысяч человек (Деян. гл. 2). Поэтому общежитие высоко и велико, так что нет ничего выше его. Киновия есть единомыслие в благочестии, сплошная духовная радость и веселие, а вместе и мученическая арена – новый рай, в котором обитают только братия, чада Божии, сыны света, собрание благочестивых, воинство всесильного царства, Церковь Христова, ангельский лик, царское священство, у которого общественный строй – небесный, а не земной, жизнь не в плоти, а сверх плоти, дело не гибнущее, преходящее и тленное, но всецело духовное, спасительное и вечное, наследие и удел – не золото, серебро, дорогие одежды и имения, но Сам Господь, Царство Небесное, недра Аврамовы, бессмертие и блаженство. И кто вступил в киновию, облекся в послушание и достиг отсечения своей воли, тот приобретает целую бездну, переходит из одной духовной силы в другую, все любит, исполняет весь общежительный устав и проникается любовью к особенностям общежития, как святым и заслуживающим благоговения. Такова идея киновии, раскрытая в творениях св. Феодора.

Свои принципиальные воззрения на иночество и на киновию как наиболее целесообразную форму монастырского быта преп. Феодор воплотил в устройстве Студийского монастыря. Под его управлением этот монастырь представлял собой типичную византийскую киновию, с ярко выраженными идеалами, имевшими конкретные проявления иноческой жизни. Студийский монастырь времени преп. Феодора – это сплоченная братская организация, у которой все было общее, не только телесное и чувственное, но и духовное и сверхчувственное – добродетели и благие дела. Иноки находились здесь в тесном общении и взаимодействии друг с другом, наподобие членов тела, причем каждому назначена была соответствующая деятельность. Во главе киновии стоял игумен – преп. Феодор, отец, пастырь и учитель всех монахов. Хотя преп. Феодор по смирению своему много раз указывал (в оглашениях) на свое недостоинство как игумена и даже хотел, отказавшись от игуменства, и совсем бежать из монастыря, однако все братство высоко чтило его и любило как истинного, опытного и совершенного руководителя, главу и пастыря, душу свою полагавшего за овец своих, исполнявшего свое служение с любовью и усерднейшей заботой о своих учениках. Примечательно то, что преп. Феодор главным в своем игуменстве полагал не власть, но отеческое ко всем отношение, духовное пастырство и учительство, то есть управление монастырем святой отец основывал на началах морального воздействия, духовного авторитета. И студиты принимали его как Ангела Божия, с любовью принимали его смирение, в послушании ему готовы были даже на пролитие своей крови, так что вырвали бы и глаза свои и отдали их игумену, если б он потребовал от них этой жертвы. Однако преп. Феодор ревниво охранял «единоначалие», право на которое в Студийском монастыре принадлежало ему. Когда некоторые из монахов по своей простоте стали воздавать эконому одинаковую с игуменом честь, то это дало преп. Феодору основание обратиться к ним с обличительным словом. «Подобает ли и полезно ли такое положение всем нам, то есть эконому, мне и вам? – вопрошал он. – Наоборот, не разбиваете ли вы этим братство на партии, не разделяете ли и не разрушаете ли его? Не являете ли вы себя чадами неистинными и непокорными, не показываете ли этим, что эконом нарушил порядок, а я действую не в Божественных целях? Не вводите ли вы двух господ, двух владык, две власти? Но коль скоро две власти, то получается уже многоначалие, а если есть многоначалие, то возникают и неурядицы, а неурядицы – причина гибели... Един Господь и законоположник, едина держава, едина власть и едино благоначалие над всем. Ибо это единоначалие есть источник всякой мудрости, благости и порядка, простирается на все созданные им и подвластные ему твари, подобие же его дано человеку. По образцу этого единоначалия устроено всякое управление и всякая власть, и прежде всего – в церквах: один патриарх, один митрополит в своей митрополии, един епископ в своей епископии и один игумен в монастыре; то же самое и в миру: один царь, один начальник в полку, один капитан на корабле, один центр в круге, одно дневное светило». Преп. Феодор относился ко всем с равной отеческой любовью, с одинаковой пастырской попечительностью, с неизменным мудрым и опытным руководительством в деле спасения, но он требовал от всех безусловного себе послушания и подчинения своим распоряжениям. Его воле следовал даже престарелый авва Платон, духовный отец, руководитель и воспитатель преп. Феодора в пору его молодости. А монахам преп. Феодор говорил: «Всякий из вас, кто делает что-либо без моего разрешения, да будет чуждым мне, смиренному, дерзаю сказать также – и Самому Богу; всякий, кто вместе с кем-либо из старших или из младших задумает какое-либо дело помимо меня, да будет вне истины; но и я, в свою очередь, если полюблю, привяжусь и стану оказывать благоволение кому-либо из своих родственников или вообще близких мне лиц более, чем остальным, да буду и сам анафема».

Заботясь о спасении всех, преп. Феодор с неослабевающей ревностью проповедовал, наставлял, возбуждал и внушал монахам должное. Его энергия на поприще учительства была неистощима. Он два или три раза в неделю произносил перед иноками свои огласительные поучения, а когда увидел, что братство достигло высокого нравственного совершенства, стал произносить только одно оглашение в неделю; кроме того, преп. Феодор ежедневно вечером устраивал беседы, на которых предлагал советы по борьбе с искушениями. Являясь посредником между Богом и своим братством, преп. Феодор установил в Студийском монастыре великое и спасительное занятие – исповедание иноками своих помыслов перед игуменом. Это было наилучшим врачеванием души, спасительным предупреждением нравственной порчи, целительным воздействием отеческого совета и руководства на мятущийся и изнемогавший под бременем злых желаний и гибельных страстей дух аскетов. Преп. Феодор требовал от иноков полного откровения, повелевал ничего не иметь тайного и не уничтоженного, дабы злой помысл не превратился в целую язву. Когда некоторые из должностных в монастыре лиц создали искусственное средостениемежду игуменом и братством, преп. Феодор, узнав об этом, немедленно восстановил свои права духовного руководительства, обличил виновных и повелел, чтобы студиты никому, кроме него, не открывали своей души, но, если потребуется, безбоязненно и смело приходили к нему во всякое время, так как он всегда и всем доступен для духовного врачевания, совета и руководительства. Достойно также замечания, что преп. Феодор в духовном руководительстве учитывал индивидуальные особенности иноков – соединял человеколюбие с суровостью, доброту со строгостью, повелительность со снисхождением, кротость и мягкость с чистотою и стыдливостью, «смотря по обстоятельствам каждого отдельного лица, а также по тому, что кому лучше подходит: ведь для одних требуется наказание, а для других прощение, одних нужно обличать, а других – просто оставить без внимания; и вообще, как, соответственно различию характеров, у каждого человека есть свои особенные привычки и страсти, так и врачебное искусство должно применяться к этим особенностям каждого отдельного лица». Преп. Феодор применял разные средства духовного руководительства и врачевания к инокам, вышедшим из городского общества и привыкшим к тем или иным удобствам культурной жизни, и к инокам, прибывшим из сел и еще не отказавшимся всецело от привычек деревенского быта; в этом отношении святой отец руководился древним принципом: «в неравенстве – равное и в различии – тождество». Больше же всего преп. Феодор учил студитов своей высокой нравственной жизнью, являясь для них образцом строгого и точного соблюдения иноческих правил, примером в трудах, молитве, добрых делах. Взирая на великую трудность предстоятельства, с трепетом осознавая ответственность за возложенный на игумена подвиг, преп. Феодор ревностно исполнял долг и был проникнут чувством самопожертвования до пролития крови в осуществлении своего священного призвания.

Все иноки Студийского монастыря были духовными чадами и учениками для своего игумена, братиями и друзьями – в отношениях между собою. У них все было общее: помещение, занятия, собственность, пища, одежда, добродетель и восхождение к нравственному совершенству; у них не слышались слова «мое» и «твое», полные бесчисленных зол, по выражению св. Иоанна Златоуста. В силу общности и равенства, студиты с успехом и проходили иноческие доблести – отчуждение от родителей, близких и от всего мира, безусловное послушание игумену, искреннее к нему доверие и единение, постоянное раскрытие пред ним своих тайных помышлений. Как студиты осуществляли принцип общности на практике, можно видеть, в частности, на примере получения одежды из монастырского хранилища: каждый, когда возникала необходимость, брал первую попавшуюся одежду, какова бы она ни была по своей прочности и чистоте, а затем относил ее обратно; причем преп. Феодор был для всех образцом смирения. Монахи проводили время в молитвах, чтении Божественных и душеполезных писаний, в трудах и послушаниях. «Я вижу, – говорил св. Феодор студитам, – какие большие труды вы постоянно совершаете. Вы переходите от бдения к бдению, от утрени к утрене, от вставания до полуночи к полунощнице, от одного установленного дневного часа к другому, от одних установленных поклонов к новым, от стояния к стоянию, от стыда открытия греха к неуклонной исповеди, от одной части стихословий, положенных правилом ежедневно, к другой, от воздержания к воздержанию, от отсечения желания известной пищи, пития или занятий, которых привыкла требовать плоть, к другому отсечению, от порицания и укоризны со стороны брата к дальнейшим таким же искушениям, от еженедельной перемены платья, когда приходится получать не совсем чистую одежду и, быть может, неподходящую к вашему телосложению, а иногда и не совсем прочную, опять к тому же самому, и вообще, – от разнообразных приказаний к другим приказаниям. И за все эти непрерывные и бесконечные тяготы, скорби и невзгоды, которые, однако, из-за их цели – спасения – являются радостными, прекрасными и сладкими, вам уготован небесный мученический венец». «Я знаю, чада, – говорил святой отец в другом оглашении, – как вы постоянно трудитесь на послушаниях: один не спит за приготовлением хлеба и жарится на печном огне, другой бедствует в пути; иные занимаются различными работами – шитьем, перепиской, мытьем, приготовлением пищи, накрыванием стола, кузнечным делом; кто занят келарскими заботами или трудами в больнице; затем все вы неопустительно посещаете утреню, первый, третий, шестой и девятый часы, вечерню и повечерье, стоите в храме, поете, молитесь, и притом – не леностно; словом, всюду и везде я вижу ваши труды, стеснения и тяготы, которые приходится переносить вам... Вот, чада, в чем состоит наше мученичество». В частности, студиты с усердием занимались чтением житий святых отцов для подражания их добродетелям, со вниманием слушали и читали Священное Писание, изучали церковные песнопения. У них «псалмопение следовало за псалмопением, чтение за чтением, поучение за поучением, молитва за молитвой, как некоторый круг, ведущий к Богу и соединяющий с Ним». С особенной любовью студиты, подражая своему игумену, посвящали себя научным занятиям: они изучали не только грамматику, которая сообщает навык правильно писать и внушает привычку к чтению, но и философию, а равно учения святых отцов, которые делали студитов сильными в полемике с критиками. Среди них были мудрейшие каллиграфы и иеропсалты, составители кондаков и других песнопений, поэты и перворазрядные чтецы, знатоки напевов и певцы церковные. При монастыре была библиотека, составлявшаяся преимущественно из книг студийской переписки, так как здесь была и школа каллиграфов, руководимая самим преп. Феодором, работы которого отличались прекрасным письмом. Каллиграфам преп. Феодор внушал трудиться в добротолюбии, так как они начертывали закон Божий и записывали словеса Духа на скрижалях, то есть в книгах, не только для нынешнего поколения, но и для будущего, повелевал им соблюдать знаки и деления на стихи, начертывать раздельное, ровное и чистое письмо. Библиотекарь же должен был хранить священные книги как святейшие скрижали Божии, от читающих требовать бережного к ним отношения: чтобы книгу клали в должное место, а не где случится, чтобы она, раскрытая, не пылилась, чтобы ее не замусоливали [водя пальцем] при бессвязном чтении отдельных слов; в библиотеке все книги надлежало расположить в определенном порядке. При монастыре была и школа для детей. Предписывая инокам заниматься чтением, писанием, философией и вообще науками, преп. Феодор в то же время внушал, что такие занятия не должны препятствовать нравственному совершенству и преуспеянию в добродетелях, а должны стоять «на втором плане» и быть спутниками смиренномудрия – госпожи добродетелей. Но в монастыре было и немало таких иноков, которые не приобрели больших познаний в грамматике и диалектике, не занимались много чтением и заучиванием наизусть, были неискусны в пении, зато отличались смиренномудрием и кротостью и заслужили одобрение святого отца за высокую нравственную жизнь, за изучение правила монашеского в полном виде, которое признавалось для всех обязательным.

Студиты занимались различными ремеслами и своими произведениями служили нуждам своего монастыря и братства. Среди них были ткачи, портные, сапожники, кузнецы, изготовители корзин, домашней утвари, художественных вещей и т. д. Работая в своих мастерских под руководством и наблюдением старших из своей среды, они стройно и благочинно пели псалмы и прославляли подателя всех благ Бога. Петь надлежало разумно, как в храме, – с соблюдением порядка, благоговейно, без поспешности и небрежности. Работы производились с усердием и добросовестностью, в уповании, что трудом монахи освящают свое тело и делают душу бесстрастной. Старшие со страхом Божиим и любовью делали свои распоряжения, а рядовые братья оказывали полное повиновение им. Во время занятий и работ иноки, когда прекращали пение псалмов, могли беседовать между собой лишь о необходимых и неотложных делах, предпочитая хранить молчание. «Будьте скромны в многословии и смехе, – говорил преп. Феодор монахам, – когда вы с целью разогнать уныние заводите беседу, то и она должна быть подобающего характера, например о вашей работе, о каком-либо вопросе из Писания и отеческих творений, о богослужебном чтении, о жизни какого-либо святого, о разлучении нашем с телом, о пришествии Ангелов, нашем ответе пред Господом Богом за нашу жизнь во плоти, о том, наконец, как святые внидут в неизреченную радость, а грешники в вечное мучение». Перед началом всякой работы и занятия в монастыре испрашивалось благословение игумена. Вообще, от монаха требовалось самое точное соблюдение устава монастырского и всех заповедей Божиих. «Исполнение заповедей есть круг и гармоническое целое, где одна заповедь поддерживает другую». Поэтому нарушение и одной заповеди грозит разрушением целой системы иноческого восхождения по пути добродетелей. В частности, в Студийском монастыре было широко организовано благотворение и гостеприимство. Здесь находили себе пристанище и содержание бедные и больные, странники и пришельцы, престарелые и молодые, которых иноки радушно принимали, снабжали хлебом и вином и выдавали из монастырских запасов все необходимое. Благотворительность монастыря была настолько велика и разностороння, что по временам сами студиты испытывали острую нужду в средствах содержания. Но эти недостатки потом в избытке покрывались как трудами самих монахов, так и щедрыми пожертвованиями царей, архиереев, светских начальников и частных лиц, которые присылали в монастырь мед, масло, сыр, одеяла, одежды, золото.

Студийский монастырь во время игуменства преп. Феодора имел братство до тысячи человек. Разумеется, единоличными силами игумена невозможно было водворить в монастыре должный порядок, с надлежащим успехом вести духовное руководительство многочисленного братства и наблюдать за исполнением всеми иноками сложного монастырского устава. Явилась необходимость учредить штат помощников для игумена, этого общего учителя и главного кормчего, с целью организовать монастырское управление применительно к основным задачам общежительного строя. И преп. Феодор, опираясь на свой авторитет, избрал из среды братства наиболее выдающихся по добродетели, почтенных и уважаемых иноков и вверил им заведование различными отраслями монастырского управления, предварительно давши каждому наставления об исполнении возложенного долга и указания о характере и круге полномочий. Так, в Студийском монастыре образовался большой штат должностных лиц (διακονητοί), одни из которых заведовали монастырской собственностью и хозяйством, другие – монастырским храмом и богослужением, третьи помогали игумену в надзоре за дисциплиной монахов.

В частности, первое место после игумена, общего отца, учителя и руководителя монахов, в монастыре занимал его наместник (ό τ ά δεύτερα φέρων, ό δευτερεύων), который был вторым по достоинству и авторитету лицом в обители, помогал игумену в высшем надзоре и руководительстве монахов, заменял его во время болезни и отсутствия.

Во главе должностных лиц, отвечавших за материальную сторону жизни студийского монастыря, стоял эконом (οικονόμος). Он управлял монастырским имуществом и хозяйством в целом, снабжал монастырь необходимыми средствами содержания и наблюдал, чтобы лица, назначенные для заведования той или иной отраслью общего хозяйства, вели свое дело добросовестно и разумно. По наставлению преп. Феодора, эконом, заботясь о телесных нуждах монахов, должен был давать каждому нужное и делать все не по лицеприятию и пристрастию, но по благорасположению и братской любви. Ему надлежало быть рассудительным и бдительным, как эконому Божию. Ввиду большого круга обязанностей эконома, у него был помощник (παροικονόμος), который находился в зависимости от главного эконома, отчитывался перед ним и вообще исполнял обязанности в соответствии с общим направлением в заведовании монастырским хозяйством, был во всем согласен с экономом и одинаково с ним усерден. Монастырской казной заведовали казначеи (οί χρυσοφΰλακες).Келарь (κελλαρίτης, κελλάρης, ο κελλαρεΰων)отвечал за кладовую с съестными припасами, отпускал их на монастырскую кухню, причем тщательно за всем наблюдал и действовал в согласии с помощником эконома. «Бодрствуй, келарь, – поучал преп. Феодор, – ибо очи мои постоянно смотрят на трапезу моих чад, смотри за пищей их и расставляй ее как на трапезе Божией, во всем проявляй свою зоркость, уравнивай порции во всяком блюде...» Когда число братий возросло настолько, что один келарь оказался не в состоянии нести свое послушание, то были назначены помощники келаря (οί παρακελλαρεΰοντες).Трапезничий (τραπεζοποιός, τραπεζάριος, άριστητάριος)заведовал монастырским столом, следил за приготовлением пищи, за порядком и тишиною во время трапезы, прекращал шум и разговоры. В монастыре также были: повар (όφοποιός, μάγκιφ, ο όφοποιων, μάγειρος), которому преп. Феодор неоднократно внушал терпеливо исполнять свое трудное дело, за которое он получит часть со святыми и упокоение на лоне Авраама, и быть хорошим помощником келаря; хлебопек (ο άρτοποιων), который, по словам преп. Феодора, будет чистым хлебом для Господа, если в полном порядке, усердно и умело исполняет свое служение; протовестиарий (πρωτοβεστιάριος), вестиарий и их помощники (ό βεστιάριος και οι του βεστιαρίου) , заведовавшие одеждой монахов (они ее шили, чистили, отдавали в стирку, хранили и выдавали монахам), поставщики (οι φροντισται) различных припасов для монастыря; оберегатели обители, по словам преп. Феодора, сотрудники помощника эконома, полезные для всего братства; гостинник (ξενοδόχος), в обязанности которого входило принимать странников, пришельцев и вообще монастырских гостей и заботиться о них во время их пребывания в обители; больничник (νοσοκόμος), заведовавший монастырской больницей и исполнявший в ней обязанности фельдшера; в его распоряжении были иноки, ухаживавшие за больными (οί νοσοκομοΰντες), а по временам, когда в монастыре бывало много больных, в лечебницу приглашался врач (ιατρός) из мирян; на монастырской кухне было несколько помощников (οί εν τω μαγειρείω) повара и хлебопека, которые чистили зелень и овощи, разрезали хлеб, разливали вино (οινοχόοι) и т. п. Материальным нуждам монастыря также служили: огородник (ό όπωροφύλαξ) и его помощники, пахарь и его помощники (ό πρωτοαροτριών, ό ζευγηλατών, οί ζευγηλατοΰντες) , виноградарь (ό αμπελουργών), садовник (ό κηπουργών, ό κηπουργός) , плотники (οί τεκτονεύοντες), сапожники (οί σκυτοτομοΰντες, οί σκυτοτόμοι), золотых дел мастер (χρυσοχόος), живописцы, каменщики, корзинщики, ткачи, красильщики, слесари, рыбаки, кожевники, скотники (κτηνίται), работавшие на маслобойне и водяной мельнице и т. д. Каждым направлением деятельности заведовали старшие (οί πρώτοι, οί προύχοντες, οί πρωτεύοντες), которые и были ответственны перед игуменом и братством за продуктивность работы подчиненных им иноков.

Монастырской библиотекой заведовал специально назначенный человек – библиотекарь (ό βιβλιοφύλαξ) , монастырской школой – учитель (διδάσκαλος); школа монастырских каллиграфов (οί καλλιγράφοι, οί καλλιγραφοΰντες, οί γραφείς εν τω καλλιγραφεΐν) находилась в управлении первого каллиграфа (πρωτοκαλλιγράφος);пергамент для письма приготовлял особый пергаментщик (μεμβρανας, μεμβρανοποιός); канцелярией и архивом монастыря заведовали хартуларии (οί χαρτουλαρεύοντες), которые и работали здесь вместе с секретарями (οί νοταρεύοντες) и писцами (οί καταγραφόμενοι, οί γραφείς).

За дисциплинарный надзор за монахами отвечал епистимонарх (επιστημονάρχης, ό επιστη μοναρχών) со своими помощниками (οί επιστημοναρχοΰντες): они наблюдали за порядком и благочинием во время богослужения, в келлиях и на послушаниях, следили за тем, чтобы все иноки благовременно являлись в храм, благопристойно вели себя здесь, не допускали смеха и непристойных разговоров и т. п. Функции надзора за монахами исполнял и епитирит (επιτηρητής), который был как бы оком игумена и епистимонарха; он должен был постоянно – днем и ночью – надзирать за братиями, устранять недозволенные сходки для смеха, празднословия и других предосудительных занятий и сообщать о виновных игумену. Начальники седмиц (οί των εβδομάδων)тоже наблюдали за монастырским порядком; они назначались обыкновенно на время отсутствия игумена и следили главным образом за молодыми и нравственно еще не установившимися братиями. Наставник (παιδευτής) также наблюдал преимущественно за молодыми монахами во время их обучения, а равно и вообще в период прохождения ими иноческих послушаний. Таксиарх (ταξιάρχης) следил за чином и порядком в церкви, келлиях и трапезной, наблюдал, чтобы монахи занимали назначенные им места, вели себя благочинно и без шума. Будильщик (διυπνιστής, άφυπνιστής, ο άφυπνίζων) по первому удару била к утрени обходил келлии монахов и будил их к богослужению, побуждал монахов своевременно являться в храм и к другим богослужениям, а во время самой службы, преимущественно утренней, тихо обходил ряды иноков и будил заснувших. Привратник (πυλωρός, θυρωρός, όστιάριος) постоянно находился у ворот монастыря, наблюдал за входящими в монастырь и выходящими, опрашивал и отвечал на вопросы тех и других, дозволяя вход и выход только получившим разрешение от игумена.

Обязанности в храме и во время богослужения несли: протопресвитер (πρωτοπρεσβύτερος), который первенствовал за монастырским богослужением, делал необходимые относительно службы распоряжения, назначал для службы тех или иных духовных лиц из среды иноков и в отсутствие игумена исполнял обязанности духовника; екклесиарх (ο εκκλησιάρχης), который был главным блюстителем храма и его принадлежностей, главным в нем распорядителем по отношению к богослужению; канонарх (κανονάρχης, ο κανοναρχων), руководивший чтением и пением и наблюдавший за порядком в совершении церковных служб; хор певчих (ίεροφάλται, φάλτι); скевофилакс (σκευοφύλαξ, ίεροφύλαξ), хранивший священные сосуды, иконы и одежды, а также восковые свечи, масло и ладан; лампадарий (λαμπαδάριος), или кандиларий (ό κανδηλαρεύων, κανδηλοποιός, κανδηλάριος) , зажигавший свечи и лампады, наблюдавший за подсвечниками и кадилами в храме; космиторы (οί κοσμήτορες), или церковники, которые убирали и украшали храм, заботились о чистоте в нем.

Таким образом, преп. Феодор дал Студийской киновии такую прочную и сложную административную организацию, какой восточно-византийское монашество предшествующего времени не знало. Обилие и разнообразие монастырских оффикий (должностей), их целесообразность, правильная систематизация и жизненная в них необходимость для киновии – все это было явлением новым, хотя и выросшим на основе иноческого законоположничества св. Василия Великого, но вполне оригинальным и своеобразным, поскольку возникло в ответ на местные запросы, выражало иноческие идеалы преп. Феодора Студита. Эти оффикии принципиально соответствовали задачам византийской киновии и были жизненно необходимы, поэтому институт должностных монастырских лиц, установленный преп. Феодором, привился и в дальнейшей монастырской жизни средневековой Византии явился образцом для многих других общежительных иноческих организаций православного Востока, он сделался характерной особенностью административного строя киновиального быта. Жизненности этого студийского учреждения много содействовала и регламентация круга обязанностей должностных лиц (до епитимии за их нарушение), которая была установлена преп. Феодором в его специальных письменных творениях, главным же образом в Уставе.

Что касается Устава преп. Феодора Студита, то его существование и практическое значение не подлежат сомнению, хотя оригинальная его редакция остается и до настоящего времени неизвестной науке и затеняется его краткой записью («'Ύποτΰπωσις καταστάσεως της μονής των Στουδίου») от Х века. На этот устав проливают яркий свет различные творения преп. Феодора: «Διαθήκη» («Завещание»), «Έπιτίμια» («Епитимии»), «"Ιαμβοι» («Ямбы» или «Эпиграммы»), «Κανόνες» («Правила»), особенно же его «Оглашения», которые представляют детальный комментарий к различным положениям основного канонисма святого отца. Поэтому восстановить идейную сторону устава преп. Феодора и подробности его практических предписаний представляется возможным при наличии и тех источников, которыми наука располагает в настоящее время. Эти источники не оставляют сомнения в том, что общежительный устав преп. Феодора в своей основе заимствован из аскетических творений св. Василия Великого, как это раскрывается самим преп. Феодором, а равно констатировано и в специальных научных исследованиях о нем. Но теперь есть возможность указать и на другой источник Студийского устава, устанавливающий его связь с уставом Иерусалимским. В 40-м оглашении третьей части «Великого оглашения», известном нам по рукописи Патмосского монастыря (No CXI), содержится такое важное свидетельство: «...η δίαιτα κεκανονισμένη επί τε βρώσεως και πόσεως κατα τα ύπό του αγίου Θεοδοσίου γεγραμμένα».

Таким образом, сам преп. Феодор свидетельствует, что его правила о пище и питье монахов были установлены согласно с постановлениями об этом преп. Феодосия Киновиарха (ум. 529), известного устроителя киновиальной иноческой жизни в Палестине, современника и сподвижника законоположника палестинского монашества преп. Саввы Освященного (ум. 532). Значит, преп. Феодор Студит в своем уставе объединил монастырскую практику Константинополя и Иерусалима, установил внутреннюю связь между киновиями Византии и Святой Земли, создал до известной степени общий устав для всего греко-восточного монашества. Но, конечно, всякое заимствование из источников каппадокийского и палестинского, привнесенное в Устав преп. Феодора, было сделано вполне свободно, применительно к потребностям Студийского монастыря, так что этот устав представляется памятником новым и оригинальным.

Составив общежительный устав в соответствии со своими аскетическими воззрениями и нуждами современного монашества, преп. Феодор осуществил его и практически – на примере Студийской киновии, о высоте нравственного совершенства которой свидетельствуют как древние биографы этого законоположника монашества, так и сам святой отец, хотя он был в высшей степени требователен к студитам и обязывал их исполнять устав во всей его полноте. Но и этот строгий и взыскательный игумен, между прочим, говорил своим ученикам: «Вы уже совершенны, исполнены всего, не нуждаетесь во многих наставлениях, вы в состоянии воспитывать себя и имеете собственные средства для научения, ибо путем Божественных чтений, евангельских оглашений и отеческих наставлений пред вами раскрылось Божественное ведение, в вашем разуме засиял и заблистал свет страха Божия». В другой раз преп. Феодор так говорил о студитах: «Радуйтесь, небесные жители, изгнанники на земле, обитатели вышнего Иерусалима, наследники Царства Небесного, не имеющие жребия и доли в земных сладостях. Радуйся, благое и богособранное братство, единодушное, единосердечное, отцелюбивое и братолюбивое собрание, ангельский на земле полк, возобновители древнего жития всесвятых отцов наших. Радуйтесь, работники Божии, трудолюбцы и мужи апостольские, которые день и ночь работают своими руками, дабы не отяготить других, и которые этим удовлетворяют не только свои нужды, но и своих слабейших братьев, а также и посторонних нуждающихся людей! Радуйся, несокрушимый строй, богосоединенный лик, которого не сокрушили ни царские угрозы, ни страх пред властями, ни даже готовая уже смерть! Радуйтесь, радующиеся друг за друга и усвояющие каждый себе отличие своего брата, в коих нет ни зависти, ни соперничества, ни недоброжелательства, а вместо этого имеются мир, любовь и согласие!» «У вас, как у Ангелов, – говорил еще преп. Феодор своим ученикам, – во всем – мир и любовь, как бы единая душа, единая воля, единое дыхание и сплоченность между собою, так как уничтожены все поводы к разделениям и спорам из-за собственности, плотская дружба и родственные связи. И действительно, по благоволению Божию и по молитвам моего отца, у вас все это изгнано и наблюдается совершенно противоположное – общая собственность или, лучше, полное отсутствие всякой собственности и обладание всем, любовь и расположение ко всем, отрешение от плотских родителей, братьев и вообще всех сродников. В этом отношении я открыто заявляю о вашей доблести и признаю, что хотя у нас опасность и сейчас же за воротами и мы живем в этом городе как будто на войне, или в борьбе, или в душепагубных искушениях, однако вы не воспламеняетесь, не совращаетесь и не даете себя уронить; напротив, – вы делаете гораздо больше, чем страдаете, так как приносите пользу и посторонним, которые о вас слышат, и своим сподвижникам».

Но всеми своими успехами и совершенством в области аскетического созерцания и делания, равно как и образцовым устройством киновии, студиты были обязаны своему кормчему и руководителю – своему отцу и учителю преп. Феодору, который не только сам отличался высотою морального преуспеяния во всех добродетелях, но и создал в киновии наилучшую «мастерскую» иноческих доблестей, дал идеальный образец общежительного строя не только для своего, но и для всего последующего времени, регламентировав его в авторитетном для византийско-восточного монашества уставе. Справедливо поэтому преп. Феодор ставится по своим заслугам для монашества в один ряд с великим законоположником иночества св. Василием.

Глава пятая Богословско-литературная деятельность преподобного Феодора Студита

Преп. Феодор Студит не только был выдающимся церковно-общественным деятелем, оставившим заметный след в истории Византии, но и ознаменовал свою практическую деятельность разносторонними и учено-литературными трудами, которые и сохраняют за ним почетное место среди представителей богословского просвещения византийской эпохи. Получив свыше талант мудрости за преизбыток нравственной чистоты, преп. Феодор в своих литературных творениях проповедовал присущую ему истинную мудрость, озаренную светом Божественного ведения и освященную Божественной благодатью. Эти творения отражали практическую деятельность святого отца, дополняли ее и разъясняли, являлись равноценной его заслугой перед Церковью в защите Евангелия, канонов и законов, сделались неумолчными свидетелями его великих деяний в области монашеской жизни и навсегда остаются для читателей богатейшим источником поучающей и просвещающей святоотеческой мудрости. К сожалению, не все творения св. Феодора сохранились и изданы в печати, некоторые остаются и теперь в рукописях, но то, что опубликовано, может быть разделено по своему содержанию и характеру на несколько групп.

Первую группу богословско-литературных трудов преп. Феодора составляют творения догматико-полемического содержания, разъясняющие догмат иконопочитания и опровергающие иконоборческую ересь. К ним прежде всего относятся «Αόγοι αντιρρητικοί τρεις κατα εικονομάχων» («Три опровержения иконоборцев»), «которые опровергают софизмы иконоборцев, теснят их, не позволяя им даже вздохнуть, и истинными догматическими доводами ниспровергают их ложь»; святой отец поразил здесь иконоборцев, как Давид Голиафа, решительно низложил чуждую истине ересь и избавил Церковь от величайшего позора. Два первых «Слова» написаны в форме диалога между православным и еретиком, причем первый опровергает возражения второго. В первом «Слове» раскрывается преимущественно догматическая сторона иконопочитания, в связи с тайной воплощения Бога Слова, а во втором речь идет преимущественно о поклонении святым иконам, причем преп. Феодор, чтобы установить древность иконопочитания, обращается и к авторитету святых отцов. «Опровержение третье», состоящее из четырех глав, обосновывает истину иконопочитания логическими доводами, представляя аргументы и положительные, и отрицательные, последние – в виде возражения иконоборцев и доведения их ad absurdum. В творении «"Έλεγχος και ανατροπή τών ασεβών ποιημάτων»(«Опровержение и низложение нечестивых стихотворений») преп. Феодор критикует нечестивые стихотворные произведения еретиков-иконоборцев Иоанна, Игнатия, Сергия и Стефана, пытавшихся поколебать догмат иконопочитания. Преп. Феодор приводит здесь самые поэтические «образцы» иконоборческой музы и противопоставляет им акростихи православного, затем последовательно разбирает воззрения иконоборческих поэтов и их историческую подборку против Седьмого Вселенского Собора и в защиту собора иконоборческого 754 года; он противопоставляет этим воззрениям, с одной стороны, учение Священного Писания и отцов Церкви о почитании и поклонении святым иконам, а с другой – вероопределение Седьмого Вселенского Собора, признанного православным христианином. В творении «Προβλήματά τινα πρός εικονομάχους»(«Некоторые вопросы иконоборцам») предлагаются вопросы иконоборцам, утверждающим, будто Господь наш Иисус Христос неописуем по Своему телесному образу; эти вопросы решаются преп. Феодором в соответствии с учением Православной Церкви и на основании рассудочных доводов. В творении «Κατα εικονομάχων κεφάλαια επτά» («Против иконоборцев семь глав») преп. Феодор, опровергая иконоборцев, объясняет, что в иконопочитании нет ни обоготворения икон, ни идолопоклонства, разъясняет, почему в Евангелии не говорится прямо об изображении Христа и почему поклонение Честному Кресту совместимо с поклонением святым иконам. «Επιστολή πρός ΤΙλάτωνα περί τής προσκυνήσεως τών εικόνων» («Письмо Платону о почитании икон») раскрывает связь иконопочитания с Домостроительством нашего спасения и обосновывает догмат на основе святоотеческого учения. Известно, что преп. Феодор написал еще «Στηλιτευτικός λόγος» («Стилитевтик») и «Τετράδια»(«Тетради»), в которых также представил опровержение иконоборчества, но эти творения не сохранились. Вообще в догматико-полемических своих творениях преп. Феодор разносторонне и глубоко раскрыл и обосновал догмат иконопочитания, представив веские аргументы в его пользу против иконоборцев – и библействующих, и богословствующих, и философствующих. В своих воззрениях преп. Феодор примыкал к вероопределению Седьмого Вселенского Собора, но в решении вопроса об иконопочитании обращался и к святоотеческому авторитету прежнего времени, и к теоретическим доводам proи contra своего времени в отношении этого догмата. Его мысль отличается силой и выразительностью, его логика с удивительной меткостью и основательностью показывает слабые места в силлогистике иконоборцев; путем искусных аргументов он или обращает в ничто доводы противников иконопочитания, или доводит их ad absurdum. В догматико-полемических творениях преп. Феодора с необыкновенной ясностью отобразилась и глубина библейского, святоотеческого и богословствующего ведения, и сила его философской мысли, и страстная убежденность в правоте иконопочитания.

Ко второй и самой многочисленной группе богословско-литературных трудов преп. Феодора относятся творения нравственно-аскетического содержания. Это прежде всего «Μικρα Κατήχησις»(«Малое оглашение»). Это творение состоит из 134 огласительных поучений, которые были предложены святым отцом как импровизация на тему различных обстоятельств в жизни личной и монастырской, обыкновенно служивших для него предметом собеседований с иноками. Праздники Пасхи, Вознесения Господня, Пятидесятницы и другие, смена времен года, церковные волнения, уклонения иноков от монастырского устава, болезнь и смерть братьев и т. п. – все служило поводом для беседы о монашеской жизни, ее задачах и требованиях, о совершенствовании в добродетелях, о путях и средствах духовного делания. Всегда имея в виду один предмет – аскетизм в его реальных проявлениях, преп. Феодор каждый раз рассматривает эту тему с новой точки зрения, выделяет ту или иную сторону сложного духовного процесса, каждый частный, конкретный случай решает в соответствии с Откровением и учением святых отцов, руководствуясь личным опытом и учитывая условия студийского монастырского быта. Речь святого отца отличается краткостью и простотою, местами исполнена поэтического вдохновения, согрета горячей любовью к братству и его подвигу; то увещаниями и наставлениями, то угрозами и прещениями, то отеческим советом и проповедническим убеждением преп. Феодор зовет иноков к нравственному совершенству. Оглашения «Малого катехизиса» явились ответом на запросы жизни, они говорят инокам о презрении к миру и бедствиям, о постоянстве в аскетических подвигах и вообще о том, что прилично каждому дню. Уже вскоре после смерти преп. Феодора эти оглашения прочитывали в церкви – по три поучения еженедельно, как завет отца духовным чадам о том, что им должно делать в монастыре и как проводить свою жизнь.

Другое аналогичное творение преп. Феодора – «Μεγάλη Κατήχησις» («Великое оглашение»). Оно состоит из трех частей, первая из которых содержит 87 огласительных поучений, вторая – 124 и третья – 40 поучений. Тогда как «Малое оглашение» представляет собой ряд ораторских импровизаций святого отца, «Великое оглашение» составлено по заранее обдуманному плану. Здесь святой отец также говорит о монашеской жизни, о ее сущности и различных частных проявлениях, но мысль его глубже проникает в предмет обсуждения, он разносторонне и подробно рассматривает вопрос, полнее рисует картину монастырского быта, представляет более сложный анализ видов добродетели, главным образом касающихся общежительного иноческого строя, а вместе с тем предлагает лечение пороков. По содержанию «Великое оглашение» аналогично «Малому оглашению». Оно раскрывает основы нравственно-аскетической жизни, дает характеристику добродетельного пути, предлагает пастырско-учительное руководство в области морального совершенства. Преп. Феодора упрекали в однообразии его оглашений. «Да о чем же другом мне говорить? – отвечал он своим критикам. – Разве мы переменили начатую нами жизнь, чтобы мне ввиду этого изменить и предмет оглашений? Никоим образом. И я не перестану часто говорить и повторять одно и то же, не перестану прославлять добродетель и хулить порок». Поэтому справедливо оба «Оглашения» преп. Феодора почитались в византийскую эпоху полезнейшим и назидательнейшим чтением.

К этой же группе творений преп. Феодора относятся «Κεφάλαια Δ» («Четыре главы»), где святой отец определяет сущность аскетической жизни и дает наставления о достойном ее прохождении, и «ΔιαΒήκη» («Завещание»), в котором преп. Феодор излагает свое исповедание веры, высказывает собственный взгляд на монашество, говорит об игумене, своем преемнике по управлению Студийским монастырем, дает наставления ему и братству относительно подвигов иноческой жизни. «Завещание» знакомит с внутренней жизнью Студийского монастыря.

Третью группу творений преп. Феодора составляют памятники литургического и канонического содержания. К этой группе относится прежде всего «'Ύποτΰπωσις καταστάσεως της μονής των Στουδίου»(«Устав Студийского монастыря»), где изложены чинопоследования различных богослужений и дисциплинарные правила монастырской жизни в Студийском монастыре. «В священных монастырях, – говорит составитель «'Ύποτΰπωσις», – от древних времен утвердились многие и различные предания, и одни из этих монастырей управляются и руководятся в Царство Небесное одними уставами, другие другими. Одно из всех есть предание, которое мы приняли от великого отца нашего и исповедника Феодора, и не одни мы, но и многие из лучших монастырей избрали и содержат его как совершеннейшее, устраняющее и излишества, и недостатки. Посему и мы ныне, повинуясь отеческим приказаниям, преклонили себя к послушанию, чтобы предать его письмени в непреходящую память родам». Таким образом, «'Ύποτΰπωσις»в той редакции, которая известна в печати, записано не самим Феодором Студитом, но анонимным его последователем и учеником, жившим в самом Студийском монастыре и воспроизведшим в своей записи его богослужебно-дисциплинарную практику в том подлинном ее применении, которое было введено и канонизовано преп. Феодором; поэтому справедливо, что это описание порядков Студийского монастыря приписывается преп. Феодору и признается его собственным уставом. Устав Студийского монастыря содержит драгоценные сведения относительно совершения церковного богослужения на Святую Пасху и другие праздники вплоть до Пятидесятницы, а равно в Четыредесятницу святых апостолов, на Успение Богоматери и в будничные дни, говорит о богослужении Святой Четыредесятницы и Благовещения и о соразмерности в службах, содержит предписания о количестве и качестве кушаний и питий в монастыре в течение года, о благочинии в трапезе, о количестве одежды и обуви для монахов, о постели и т. п. Устав преп. Феодора Студита имел громаднейшее значение в истории монашества не только византийско-восточного, но и русского и является драгоценнейшим памятником византийской богословской письменности.

С Уставом преп. Феодора связаны и некоторые другие его творения. Так, в труде «Περί εξαγορεύσεωως και τών ταύτης διαλύσεων κανόνες» («Правила об исповеди и разрешениях ее») говорится об исповеди, дана характеристика некоторых грехов (например, лжи, сребролюбия, тщеславия) и изложены правила духовного наказания за них. В творении «Περί ερωτήσεως καί τών ταύτης διαλύσεων κανόνες» («Правила по поводу некоторых вопросов и ответов») предложено решение четырех вопросов литургического и канонического содержания. В творении «Έπιτίμια» преп. Феодор пишет о наказаниях должностным монастырским лицам (келарю, повару, библиотекарю, каллиграфу и т. д.), ремесленникам и вообще всем инокам за нарушение своих обязанностей и послушаний. В частности, святой отец определил, каким епитимиям, отлучениям и скольким коленопреклонениям должны подлежать те, кто запаздывает к Божественным песнопениям, или кто разбивает сосуд, или кто обидит брата, скажет в беседе лишнее слово и не сдержит языка, – всем им сообразно поступкам он назначил епитимии. В житиях преп. Феодора сообщается о правилах, составленных ямбическим стихом, для всех должностных лиц монастыря. В «"Ιαμβοι εις διαφόρους υποθέσεις» («Ямбы на разные темы») преп. Феодор описывает и воспевает монашескую жизнь, касаясь и общих ее оснований, и служебных дел, и монастырских предписаний. Он прославляет здесь всех, отрекшихся от мира, дает наставления игумену, его наместнику, эконому, епистимонархам, епитиритам, канонарху, таксиарху, келарю, повару, вестариям, будильщикам, больничнику, привратнику и другим должностным лицам, обращается с назиданиями к мирянам, бедным и богатым, приходящим в монастырь. «Ямбы» чужды обычной византийской риторики, отличаются содержательностью. Преп. Феодор поучает вере и благочестию, отечески увещевает избегать соблазнов мира, указывает на средства для достижения цели. В «Ямбах» он также прославляет святые иконы, полемизируя с иконоборцами, воспевает различные церкви (Богородицы, святого Петра, святого Иоанна Златоуста) и части храма (престол, алтарь, нарфик), возвеличивает древних отцов Церкви (Дионисия, Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Афанасия Великого и других). «Ямбы» преп. Феодора являются примечательным памятником византийской поэзии и устанавливают связь между произведениями этого рода от VII до Х века.

Преп. Феодор писал и церковные песнопения, например гимны в честь [св.] патриарха Павла (IV век) и святых Евфимия, Ефрема, Феодора Сикеота, Емилиана, Василия, Афанасия, Григория Богослова, Григория Нисского, Епифания, Николая, Антония, Иоанна Златоуста.

К литургическим творениям святого отца относятся еще каноны («κανόνες») на Недели Православия, Крестопоклонную и мясопустную, на субботы сырную и мясопустную об усопших, а также толкование на литургию Преждеосвященных даров и другие.

К четвертой группе творений преп. Феодора относятся «Слова» (λόγοι) на различные праздничные дни. Древние биографы святого отца сообщают, что он составил похвальную книгу (πανηγυρική βίβλος), где рассказывает о светлых Господских праздниках, о праздниках Богоматери и Иоанна Предтечи. Но из целой книги сохранились лишь двенадцать «Слов», а именно: на поклонение Честному и Животворящему Кресту (в Неделю Крестопоклонную), на праздник Светов, на Святую Пасху, на Успение Богоматери, на день Собора небесных чинов, на рождество Предтечи, на усекновение главы Предтечи, похвала Иоанну Богослову, похвала в честь апостола Варфоломея, надгробное слово игумену Платону, похвала анахорету Арсению и надгробное слово матери преп. Феодора. «Слова» преп. Феодора отличаются глубиною мысли и силой религиозного чувства, учительной проникновенностью и выразительной убедительностью, а надгробные слова авве Платону и матери Феоктисте имеют и важное историческое значение.

К пятой группе относятся письма (ζπιστολαί) преп. Феодора Студита. Биографы святого отца говорят, что в их время (IX–X века) в Студийском монастыре хранилось полное собрание его писем, разделенное на пять книг. На основании самой ранней рукописной редакции (Paris., No 894) можно заключить, что это полное собрание состояло минимум из 849 писем, но к настоящему моменту издано лишь около 560 писем. Эти письма представляют большой исторический интерес, они ярко характеризуют аскетическую, пастырскую и общественную деятельность преп. Феодора. Как известно, святой отец во время своего троекратного изгнания вел обширную переписку, которую не прекращал и в спокойные периоды жизни. Эти письма в полной мере отразили его деятельность – борьбу за свободу Церкви и точное соблюдение канонов, против беззаконного царского брака, за иконопочитание, деятельность игумена, организатора и руководителя Студийской киновии. Письма свидетельствуют о необыкновенной энергии, смелости и ревности святого отца в делах церковно-религиозного значения, о его непоколебимости в страданиях за правду и мужестве в испытаниях, раскрывают глубину его понимания вопросов догматического и аскетического характера; полны священной ревности о нравственном преуспеянии, отечески назидают в делах веры и морального совершенства, проникнуты пламенной любовью к монашеству и содержат драгоценные указания для ищущих спасения. Вообще «кто имеет не совсем каменное сердце, тот без слез не может читать ни одного из писем» преп. Феодора. С художественной точки зрения письма преп. Феодора можно отнести к лучшим памятникам византийской эпистолографии; их язык выразителен и изящен.

Многие творения преп. Феодора не сохранились. Так, утратились два произведения святого отца, в которых говорилось о беззаконном браке: «Τετράδες», где содержались изречения святых отцов Церкви относительно этого предмета, и «Περί τής καθόλου οικονομίας» («Об икономии вообще»). Биографы сообщают, что святой отец написал ямбическим стихом книгу, в которой рассказал о сотворении прародителей и их падении, изобразил зависть Каина и убийство Авеля, прославил Еноха, Ноя и других праотцев, а также перечислил и опроверг все ереси. И это творение остается науке неизвестным.

Преп. Феодор был одним из самых замечательных представителей византийской богословской литературы. Его творения по содержанию и художественной форме являются выдающимися памятниками святоотеческой греческой письменности. Они пользовались великим уважением как в византийскую эпоху, так и в последующие периоды истории Православной Церкви на Востоке.

Глава шестая Кончина преподобного Феодора Студита

Преп. Феодор, поселившись на полуострове св. Трифона в основанном им монастыре (823 г.), продолжал свое великое дело внешнего и внутреннего благоустройства византийского монашества и не переставал служить Святой Церкви, защищая иконопочитание, церковную независимость и каноническую правду. Но силы мужественного и неутомимого борца за веру и Церковь постепенно стали слабеть. Троекратное изгнание, бедствия разного рода и лишения, постоянное напряжение внутренних сил истощили организм святого отца, а желудочная болезнь, постигшая его во время третьего изгнания, постепенно привела к полному изнеможению. Для учеников преп. Феодора было ясно, что его кончина уже близка. Но дух святого отца был по-прежнему бодр и деятелен. Преп. Феодор все внимание сосредоточил на студитах, постоянно поучал их и назидал в духе своих аскетических воззрений и заветов киновии. К святому отцу стекались многочисленные почитатели из духовенства и мирян, желая услышать слово назидания. Приходили настоятели монастырей с иноками и даже митрополиты. В это время с особой силой проявлялся дар чудотворения, которым Господь прославил святого отца за высоту его нравственного совершенства и чистоту помыслов. Этот Божественный дар проявлялся у преп. Феодора преимущественно в делах сострадания, благотворения и человеколюбия, как засвидетельствовали очевидцы его чудес и ближайшие ученики. Весьма трогательно было отношение преп. Феодора к ученикам в последние дни жизни. Он непрерывно говорил им оглашения, внушал любовь к отрешению от мира и преданность уставу киновии. Когда силы оставляли святого отца, то он обращался к помощи монастырского каллиграфа и диктовал свои наставления братству. Почувствовав небольшое облегчение, преп. Феодор спешил в храм совершить Божественную литургию и приобщиться Святых Таин, а затем опять и опять руководил, назидал, просвещал братство. Особые наставления он давал эконому Навкратию, своему преемнику по управлению монастырем, и его ближайшим помощникам.

Между тем в начале ноября 826 года приступы болезни усилились. Терзаемый страданиями, он, однако, продолжал дело учительства. Восьмого ноября святой отец огласил ученикам свое предсмертное завещание, внушал им в чистоте хранить веру, соблюдать истину и жить по правде, обещал молиться за совершенствование братства и возрастание монастыря. Он также передал свое приветствие патриарху Антонию I, архиереям, иереям, исповедникам за имя Христово и всем своим сподвижникам, простил всех монахов и мирян, бывших под епитимией, а в заключение простился с учениками и сказал: «Господь мира да будет со духом вашим». 11 ноября преп. Феодор причастился Святых Таин, по обыкновению помазал тело елеем и много молился. В шестом часу дня, почувствовав приближение смерти, он повелел ученикам зажечь свечи и петь «Непорочны», и когда они пели вторую статию, он в присутствии всех предал свою чистую душу Богу. Его священное и многострадальное тело было перенесено из монастыря на полуострове св. Трифона на остров Принкипо в Мраморном море и здесь торжественно погребено. Господь прославил святого отца нетлением его мощей, которые после окончательного восстановления иконопочитания при благочестивой царице Феодоре и патриархе византийском Мефодии были в 845 году (26 января) торжественно перенесены с Принкипо в Студийский монастырь в Константинополе и положены в гробнице его ближайших сподвижников – духовного отца Платона и родного брата Иосифа, архиепископа Фессалоникийского.

Один из древних биографов преп. Феодора Студита, характеризуя его значение для Церкви, говорит о нем так: «...и приложился к праведным от века – гонимый во всю жизнь свою за правду, к преподобным – любитель и исполнитель святыни, к мученикам – любитель мучеников, сподвижник их и многострадалец, к апостолам – проходивший одинаковым с ними путем веры, к пророкам – почтенный от Бога равным дарованием и запечатлевший их предсказания своими делами, как утверждавший, что воплощение Еммануила всенепременно должно быть почитаемо при посредстве священных изображений, ко всем святым Ангелам – подражавший во плоти их жизни всеми своими силами, к Вседержителю Богу и Господу славы и Царю всех – по страху пред Ним вменявший ни во что земные и конечные царства, попиравший всякую славу человеческую как прах и по возможности уподоблявшийся Богу и Христу». В этой краткой, но выразительной характеристике дана оценка всей разносторонней и выдающейся деятельности преп. Феодора Студита – защитника евангельской и церковной правды, борца за свободу Церкви и независимость ее внутренней организации, устроителя монашеской жизни и вообще нравственного совершенства. Преп. Феодор Студит поистине был великим наставником Православия и учителем благочестия, ярким светильником вселенной, премудрым и боговдохновенным устроителем иноческой жизни, память о котором всегда должна быть священна для всех верных чад Святой Православной Церкви.

И. И. Соколов

Жизнь и подвиги преподобного Феодора Студита

Жизнь и подвиги преподобного отца нашего и исповедника Феодора, игумена Студийского, описанные монахом Михаилом(Житие 1 – Vita A)

Предисловие Особое почитание преп. Феодора среди монахов

[PG. T. 99. Col. 113] Для всех приятен и всякой похвалы достоин великий отец наш и исповедник Феодор, славно воссиявший аскетической жизнью и страданиями за Христа и своим превосходством в том и другом стяжавший превысшую и несравненную добродетель. Но гораздо более он приятен и полезен для тех, кои ведут монашескую жизнь и усвоили лучшие правила жизни. Действительно, они [не только] не меньше всех чтут его и любят, [но] и заповеди его хранят, как какой-либо непреложный закон, всегда с гордостью произносят имя этого мужа и соединены с ним узами неизреченной любви. Ибо так как он за всех возлюбил Христа, то и его все любят и воздают ему большую честь. Если кто хочет знать, какую славу получил этот дивный [муж] здесь, не говоря о тамошней [жизни], наслаждение коей неизреченно, то пусть посмотрит на всех монахов и мирян, восхваляющих его, всей любовью привязывающихся к нему и возносящих светлую хвалу сияющему добродетелью [преп. Феодору]. Не буду говорить о славном Студийском монастыре, коего он был начальником и учителем, как они [студиты] непрестанно воздают ему любочестные почести и считают его, боговдохновенного, за чудо. В свою очередь и сами они, вследствие того что были так воспитаны им и приведены на высокую степень жизни, соделались примером благочестия и образцом добродетели для многих. Ибо эти добрые мужи собрали в своей душе, как бы в общей сокровищнице, все наилучшее и вместе полезнейшее: [Col. 116] вышеестественное житие, полезные нравы, радостные труды, стройное псалмопение и все другое, что почтенно и желанно для добродетельных. Но так как виновник и создатель всего этого есть, конечно, отец, положивший основание и сделавший монахов такими, то, без сомнения, будет справедливо вспомнить о том, что было совершено им, изобразить его труды и подвиги и рассказать обо всем прочем, что он понес за Христа, Коего и язвы истинно на теле носил, как говорит апостол (Гал. 6:17). Таким образом, цель моего желания – в том, чтобы не оказаться несостоятельным, взявшись за описание всех деяний (как и случилось, насколько я знаю, с теми, которые повествовали о его делах); я расскажу хотя бы о немногих деяниях его: в таком случае, если я не достигну чего-либо другого [большего], то, по крайней мере, представлю, что я задумал. Итак, нечего мне бояться предприятия, положившись на любовь к [преподобному отцу], ради которой больше всего у меня и слово, и повествование о таком важном предмете. Поэтому буду говорить как могу о том, что касается божественного мужа: с одной стороны, [понимая, что] изложить все совершенно невозможно, с другой – [стремясь] не опустить [чего-либо] важного, что, конечно, не полезно.

Родители преп. Феодора, их добродетели

1. Итак, родина этого великого отца – сей великоименитый Константинополь, который преимущественно называется новым Римом.

Родители же – знатные родом и владевшие огромным богатством. С благородством рода соединив и благородство нравов, они большей частью жили с Богом и были преданы Его заповедям. Имя одного из родителей – Фотин, другой – Феоктиста. Как и некоторые другие, они оправдали эти имена своими нравами: первый тем, что многих просветил (φωτίσαι) к Божественному, вторая тем, что была как бы новым творением Божиим (κτίσις Θεοΰ) и дух прав прияла во утробе, по слову Давида (Пс. 50:12). Особенно их благочестие обнаружилось в то время, когда они предпочли лучше все претерпеть, чем изменить вере, в которой были воспитаны. Ибо хотя они видели, что прочие предают веру иконоборцам, они, однако, не покорились и не приняли их речей. Спустя немного [времени], чтобы еще больше показать любовь к Богу и в действительности проявить то, что предуказывали их имена, они оставляют, как [отрясают] прах с ног, славу, богатство и почет, каким пользовались при дворе, и вместо всего приемлют Бога, Коего достигнуть и иметь в себе считали выше всего. Хотя Фотин отправлял у императора немаловажную должность и заведовал его казной, однако и он сам, и единомысленная с ним супруга, презрев все это и оставив все, проникаются одним намерением и избирают жизнь, отрешенную от мира, или монашескую, сочетаясь с Богом и наслаждаясь сочетанием с одним только Богом. [Col. 117] Так поступили не только эти добрые супруги, но сделать то же были уже предрасположены и дети их и другие родственники, не считая ничего предпочтительнее Бога и добродетели. Их образ жизни и время, когда они совершили отречение от мира, всего лучше объяснил превосходный Феодор в надгробном слове матери; настоящее же слово скажет о них лишь немногое.

Император-иконоборец Константин V Копроним Рождение и юность преп. Феодора

2. От таких-то родителей родился этот дивный муж; тогда царствовал Константин Копроним и принуждал всех христиан отрекаться от святых икон. Избытком злобы он старался во многом превзойти и самого родителя (это был Лев Исаврянин, первый дерзнувший низвергать божественные изображения); в высшей степени враждебный к христианам, он был, говоря мягко, более жестоким, лютым, чем [родитель]. Итак, когда по [воле] злой судьбы он получил власть – о, если бы это никогда не случилось! – тогда, как мы сказали, является на свет Феодор, имеющий быть как бы общим даром отечеству и сиянием среди окружавшего мрака. Сподобившись юным телом Божественного крещения и в первые годы детства прекрасно воспитанный родителями, он передается для первоначального обучения учителю, с которым и занимался весьма охотно, не находя удовольствия в насмешках, не увлекаясь зрелищами или играми и другими развлечениями, какими обыкновенно услаждает душу юноша, и именно юноша из подобного [знатного] дома. Но заботясь только об усвоении наук как следует, он насыщал ими [свой] ум и послушно извлекал происходящую от них пользу. Когда же с летами у него прибавилось разумение, сопутствуя друг другу и возрастая вместе, тогда он приступил к изучению внешних наук, предаваясь им с усердием, равным его дарованию; [он] изучил грамматику или, что то же, познакомился с эллинской речью и очень скоро обратился к чтению поэм. При этом усвояя не баснословное, а полезное, он отличал и осуждал все лишнее. Затем, по порядку изучая риторику, он не думал, что следует подражать риторам и в нравах. Таким образом, он не пользовался их лживыми приемами или другими пустословиями и словопрениями, но воспринимал только то, что служит к пользе, к [умению] составлять слова и [достигать] гармонии, прочее он предоставлял другим, для которых и изобретаются пустые мысли и искусственная красота речи.

Стяжание добродетелей. Добродетели главные и вытекающие из них

3. Когда же он обратился к философам, подобно трудолюбивой пчеле собирая от всех наилучшее, то не кое-как и нерадиво занимался ими, но со всем усердием прошел всю философию, как этику и догматику, так и отделы, обнимающие диалектику и приемы доказательств. [Col. 120] Видя, что тогда многие колебали и извращали веру словесными уловками и ложными проблемами, он всячески старался не сообщаться с такими и не вступать в беседы. Ради этого он тщательно остерегался, чтобы не быть и в малом уловленным ими, но чтобы с большим превосходством поражать и отгонять противников и обличать их софистические речи. Но, несмотря на то что он получил такое образование, его отличительными чертами были скромность, степенное поведение и попечение о своих нравах. Устремляясь мыслью в горняя, он придает слову и всему прочему второстепенное значение, а все заботы обращает на стяжание добродетелей, ежечасно прилагая попечение и труды к тому, чтобы развить в себе целомудрие и мужество, благоразумие и правдивость, кротость и воздержание и все другие добродетели, вытекающие из главных. Вместе с тем Феодор трудолюбиво изучал Богодухновенные Писания и дивно постигал их смысл, так что мог разуметь не только то, что в них открыто для всех, но и то, что лежит в глубине. Он часто посещал храмы, изнуряя плоть бодрствованием и восстанавливая душевную бодрость всенощным бдением. С намерением, чтобы сон не одолел его, он употреблял самую легкую пищу, избегая как тяжелого и досадного бремени всего, что обременяет желудок; ибо еще прежде строжайшей [то есть иноческой] жизни хотел приучить себя к совершеннейшим трудам, чтобы впоследствии они легче и без печали переносились.

Император Лев Хазар и св. царица Ирина

4. После того как император, много терзавший христиан и бесчестивший, увы, икону Христа, окончил жизнь позорнейшей смертью, власть наследовал сын его Лев, прозванный по матери Хазаром; и этот во всем подражал отцу и ни в чем не уступал ему. Вскоре и он лишился жизни вместе с царством. Скипетр получает его жена Ирина совместно с сыном Константином. Оправдывая делами свое имя, она освобождает церкви от смуты и печали; как ненавидевшая и прежде зловерных, она дарует церквам мир (ειρηνην) и радость, возвратив прежнее благолепие и венец, которого они лишились. Ибо боголюбивая, она, нимало не отлагая, весьма скоро созывает к себе всех отцов и, посоветовавшись с ними и вместе с предстоятелем Церкви (это был Тарасий, незадолго пред тем занявший престол) о том, что нужно сделать, собирает Собор в Никее, в Вифинии, и побеждает в соответствии с правой верой, повелев чтить и поклоняться иконам, как прежде. Число собравшихся отцов простиралось до 350. [Col. 121] Между собравшимися был и святейший Платон, дядя Феодора по матери, который, от юности проживая на Олимпе, в это время явился, чтобы принять участие в Соборе.

VII Вселенский Собор

5. Тогда этот божественный муж многих уловил к любомудрию [ибо он как никто другой был особенно приятен для общавшихся с ним], прежде же многих и преимущественно пред многими другими – этого доброго Феодора, своего племянника по сестре, и прежде, как сказано, уже самого по себе склонившегося к любомудрию, и не только его, но также родителей Феодора и братьев, Иосифа и Евфимия, с малолетней сестрой. Кроме того, Платон уловляет и собственных братьев, которых тоже было трое. Таким образом, всех их, как бы по одному уговору отдавших предпочтение безбрачной жизни пред мирской, он берет к себе и наставляет в лучшей жизни. Вскоре они, раздав бедным свое имущество, богатство и другие вещи и даровав свободы немалочисленным слугам, удаляются из Византия, повинуясь Богу и ведущему их отцу.

Преп. Платон

6. Когда же Феодор отвел для святой жизни из своего имения один участок земли, называемый Воскитион, в соседстве с которым находилась так называемая Саккудионская местность, они все вместе, придя туда, поспешили исполнить обеты Богу. Ничто не мешает сказать вкратце и о местности; этот рассказ не будет излишним. Итак, вверху ее по вершине стоят разноцветные и разнородные деревья – одни насажденные искусственно, другие выросшие сами по себе; расположенные тенистым кругом и повсюду сплетаясь, они образуют луновидное пространство, оставляя для входящих проход с одной только стороны. Внизу же на ней развертывается прелестная и приятная равнина, обвеваемая тихими ветрами. По ней течет чистая и годная для питья вода, не бурно стремящаяся вниз, но бесшумно льющаяся. Чтобы не говорить о других качествах этой местности, [назову] лучшие: она доставляет уединение живущим, поэтому они пребывают наедине с Богом и обретают успокоение от чувственных влечений. Что говорить мне и о сооруженном там храме? Чтобы сказать о нем и описать его, мне потребовалось бы очень немалое время.

Монашество и труды преп. Феодора

7. Итак, прибыв в Воскитионскую местность вместе с прекрасными этими спутника-доблестный Феодор предался аскетическим трудам, в которых упражнялся и прежде. Помышляя не об изнеженности и послаблении, а о бодрости и мужестве, он с самого начала показал твердость духа и положил непоколебимые основания последующей жизни, из коих самым важным считал послушание и смирение. Когда же немного спустя он был пострижен Платоном и облекся в монашескую одежду, тогда приступает к еще более суровым подвигам, изнуряя плоть пощением и удручая ее тягчайшими трудами. Не довольствуясь этим, он возлагал на себя, конечно от избытка смирения, всякие службы, и даже те, которые считались самыми низкими. [Col. 124] Именно: прилагал свои руки, прежде изнеженные, к тягчайшим работам, не только рубил деревья и носил воду, но и копал землю, как возделанную, так и невозделанную, с потом извлекал из нее камни и исполнял все другое, и притом нарочито самое тяжелое. Часто можно было видеть, как он переносил на плечах навоз мулов, делая это ночью, чтобы его не заметили, или же в полдень. Когда со временем это стало известно, то вызвало удивление между узнавшими, что такой муж и из такого дома очень просто и смиренно взялся за такое дело, коему никто не подражал, считая за славу, и притом величайшую, жить бесславно. Напротив, даже поступая так, он полагал, что совсем ничего не делает, поэтому не ограничивал и этим свое усердие, но стал помогать жившим с ним братиям, в особенности тем, коих видел не исполняющими в срок порученных дел по немощи или по телесному нездоровью. Он отдавался [на служение] им, бегая туда и сюда, всюду поспевая и всех облегчая в трудах, как будто бы ему предстояло получить от всех благодарность и таким образом собрать превеликую награду за такие труды.

Добродетели преп. Феодора

8. Предметом особой заботы для доблестного [Феодора] было и то, чтобы открывать отцу всякое дело и движение помыслов, так как он хорошо сознавал, что исповедание тайн и смирение есть величайшее дело. Вследствие всего этого он был очень любим всеми, больше же всех святым Платоном, который привязался к нему со всей любовью и в беседе с ним обретал душевное утешение. Ибо он видел, что дивный [Феодор] очень отличался разумом, больше прочих украшался смиренномудрием и особенно неизмеримо выдавался душевным мужеством. Ему, как столь добродетельному, он отдавал предпочтение пред всеми окружающими и имел в нем искусного помощника в делах.

Вся гармония добродетелей

9. Кто другой с такой же ревностью стремился ко всему прекрасному в его единстве, как этот дивный муж, в единой душе которого, как в многозвучной и прекрасно настроенной лире, гармонично сочетались все добродетели? Ибо что за скромность в его мысли, сказал бы всякий. Что за простота нравов, разумность, энергичность, а также сообразительность, кротость и пылкость в любви! Все это, хотя само по себе различное и весьма разнородное, однако в нем, сочетавшись вместе в одно целое, образовало один вид добродетели, разнообразнейший и в то же время однообразнейший. Но если он вместе с добрым смирением являлся столь превосходным и в делах любви, то, мне кажется, он склонялся к этому не без важного основания. Именно: он размышлял в себе, что Господь наш Иисус Христос по смирению облекся в образ раба, лишив Себя неприступной славы и сделавшись подобным нам. Претерпев ради нас и бесчестие, и поругания, и посмеяния, и наконец позорную смерть, Он не умалил Своей любви к нам, а, более и более смиряя Себя (Флп. 2:5–8) и снисходя к нам, доныне щедро подает Свою милость. [Col. 125] Имея это в уме и воздавая благодарность Господу, он воспламенялся горячей любовью к Нему, возгревая ее в недрах души. Нисколько не меньше он заботился также о расположении к ближнему, ко всем склоняясь радушно и ко всем относясь с любовью. Вследствие душевного сокрушения его никогда не покидала внутренняя сердечная скорбь, видимым доказательством чего были падающие из очей слезы, которые текли так обильно, что подобно воде омывали лицо. Ибо вместе с прочим он был щедро одарен благодатью умиления, которую принесло ему богатое дарами смирение. И что больше всего, он имел также душевную радость и утешение, свет ума и озарение.

Важное основание – подражание Христу

10. Так как Платон, как мы сказали, между всеми окружавшими его пользовался преподобным, как своим помощником, все поручая ему ради величия его душевных качеств, то он поручает ему и сооружаемый тогда в Саккудионе храм; ибо имел желание, чтобы он от самых оснований воздвиг храм [Иоанну] Богослову – наперснику (Ин. 13:25), как дар благодарности и молитвы. Положившись на веру в повелевшего, Феодор со светлым и радостным настроением приступил к построению храма. И все в |храме| было блестяще и весьма приятно на вид – что на потолке, что в портиках и равносторонних углах; но большую приятность и наслаждение доставлял вид пола в церкви, отделанного различными красками и камнями разных видов и изливавшего на всех как бы яркое сияние. Обитавшая в боговдохновенном [Феодоре] благодать давала ему силу совершать необыкновенное, делая для него тяжелое легким и крайне трудное удобоисполнимым.

Обитавшая в преп. Феодоре благодать и его молитва

11. Но если он, совершая это, превосходил всех и никто другой не мог равняться с ним даже в малом, то не был ли он нерадив к церковным службам или не позже ли всех прочих являлся на них? Отнюдь нет. Именно здесь он особенно проявлял свое усердие, всех предваряя на утренних и дневных славословиях, как будто не имел в мыслях никаких иных забот, и позже всех последним выходя оттуда, телом и взором пребывая неподвижным в состоянии молитвы и ум всецело сосредоточив на ней. Чтобы принести что-либо тайное Богу и скрыться от живущих с ним, он посвящал Ему еще часть каждого дня и один наедине беседовал с Ним, вознося к Богу ум чистый и свободный от примеси земных развлечений. И так как добродетели, подобно восходящему солнцу, не следует оставаться сокрытой, то многие узнали об этом и разгласили многим и указывали на пол, орошенный потоками слез, как на неложнейшего свидетеля того, что было тайно.

Душа и плоть – лучшее и худшее

12. [Col. 128] Высоко ценя и воздержание, с которым вместе вырос и которое преимущественно чтил, как соработника и руководителя в добродетелях, дивный [Феодор] весьма благоразумно, как, может быть, и не выразишь, относился к нему: не помышляя о крайнем воздержании от пищи, но и не обременяя желудок безвременным насыщением, из коих первое производит слабость в теле, которое, однако, нужно для упражнений в добродетели и для работ, второе же склоняет ум к страстям и углаживает путь к похотям. Поэтому он, с одной стороны, давал плоти необходимое и столько, сколько нужно лишь для ее поддержания, с другой – всячески заботился о соединенной с ней душе, как бы освободить ее от материи и как бы покорить худшее лучшему. Иногда же, избегая суетной славы, он вкушал все предлагаемые яства, чтобы сотрапезникам не показалось, что он не употребляет таких яств и чтобы не подумали, что он является выше прочих. Ради этого находившиеся при нем, следуя его поведению, как закону, старались соревновать и подражать ему, насколько возможно. Первым между ними был его брат, по естеству и произволению, прекрасный Иосиф, который благодаря добродетели сделался предстоятелем Фессалоникийской церкви, получив престол в награду за благочестие. Потом следуют Афанасий и Навкратий, славный Евфимий, Тимофей и многие другие из сподвижников. Все они, единодушно избрав его своим руководителем и наставником в лучшем, украсили свою жизнь величайшими добродетелями и сияли [ими].

Преп. Феодор – почитатель Св. Писания и Св. Предания Свт. Василий Великий

13. Но так как служитель Божий Феодор вместе с прочим прилежно занимался изучением всего Писания, Ветхого и Нового, а также с исследованием творений всех отцов, памятников, какие каждый из них оставил, и всего как подобает, что трудолюбиво изложено божественными отцами, то под руководством Духа и изучил это, слагая все в своей многообъемлющей мысли. Больше же других он любил слова Василия Великого и приправлял ими свою речь, признавая его за мужа, глубокомысленнейше рассуждающего о Божественном и красноречивейшего из всех, когда-либо бывших. Хотя он с чувством высокого почтения внимал и другим его книгам и от каждой почерпал много наслаждения, однако нельзя и выразить, как высоко он ценил и любил ту, которая написана им для монашествующих; он всецело пользовался ею и точно сообразовал с ней всю жизнь, так что из любви к ней не считал истинными монахами тех, кои хотя мало уклонялись от нее, и думал, что таким не следовало бы брать на себя обета. Тогда находились некоторые, преступавшие многие из правил этой книги, пренебрегавшие нестяжательностью и простой жизнью и занимавшиеся коммерческими делами, подобно мирянам. Они не удовлетворялись, если не имели рабов, мулов и каких-либо других совершенно бесполезных предметов. [Col. 129] Скорбя о них и пораженный неблаговидностью этого, доблестный [Феодор] не откладывает исправления и не предоставляет его времени, но с присущей ему стремительностью придя к Платону и сообщив ему об их состоянии, поощряется им и приступает к исправлению того, что делалось. С горячим воодушевлением он удаляет, без всякого сопротивления, излишнее их стяжание и всех рабов и изгоняет из монастырских помещений все, что было бесполезного, в особенности когда видит, что зло вкралось даже в святое место и заражает самую внутренность. Таким образом, одним действием он исправлял и своих, и посторонних; те и другие действительно уступали из почтения к этому мужу и не знали, что возразить против его требований. Дивный [Феодор] совершил поистине достохвальное дело и ясно показал им, как следует жить в будущем, а именно: прежде всего любить прилежание и простоту, чтобы было возможно беспрепятственно совершать путь к небесному. И подлинно, с этого времени сделавшись лучше, они рассудили и признали его требование Божественным, а не человеческим. Впрочем, немногие, у которых были извращенные мысли, называли это дело совершенно излишним и безвременным, – они даже не воздерживались от злословий, но, разумеется, не открыто, а в углу, подстрекаемые тайной ненавистью, пагубной страстью и совершая дела, свойственные неисцелимой душе. Нимало не обращая на них внимания, праведник продолжал свое дело, помышляя не о том, что они скажут ему, а о том, что сам должен делать и как угодить Богу своими делами.

Величие священства Духовное делание преп. Феодора

14. Между тем, так как дивный жил и сиял такими добродетелями, Платон решает удостоить его чести священства и поставить предстоятелем пред Богом. Сообщив ему о своем намерении, он сначала встретил с его стороны отказ и сопротивление, может быть, из страха пред высотой сана; лишь с трудом и спустя время он достиг того, что тот послушался, поняв, что и сам Платон решился на это не без Божия внушения. Тогда оба они, отправившись в Византий и изложив патриарху [это был Тарасий] свое намерение, прибегают к нему как тайноводцу и совершителю священства и содетелю помазания, причем и сам [Тарасий] очень радовался благому делу. Приняв от него, как и подобает, рукоположение и получив с этого времени большую благодать, Феодор решил не успокаиваться, пока не превзойдет сам себя и не прибавит к [прежнему] очищению [нового] очищения. Ибо он размышлял в себе: какое приниженное и ничтожное существо – человек и, однако, способен к восприятию такого высокого достоинства и благодати и как величие священства непостижимо и необъятно не только для земного естества, но, может быть, и для самого небесного, которое есть чистый ум. Поэтому он напрягал свою душу и всецело устранял ум от чувств, истощая остаток плоти, чтобы только соделать себя достойным того, что получил по милости Божией, и приносить Чистому чистое служение. [Col. 132] Насколько возможно отрешившись от вещественного, он старался жить одной только душой, потому что столь высокую благодать считал принадлежностью одной только души, и притом очищенной от многого. Отсюда у него созерцание и высота ума; отсюда его восхождение к лучшему и, насколько достижимо, соединение с Богом: с Ним он непосредственно беседовал, никогда не переставая петь гимны в хвалу Ему и общаться с Ним, мысленно слагая длинные и непрестанные песнопения. Ибо любовь к Богу и стремление к небесному не дозволяли ему уделять даже малое внимание телу, но побуждали доблестного презирать и самое необходимое: сна или совсем не вкушая, или только некрепкий и как бы притворный, пищи же едва прикасаясь, и притом на короткое время и весьма в малом количестве ради соединения с телом. Все это он презирал, как бы преставившись уже к другой жизни и оставив землю, хотя еще пребывал на земле и существовал в соединении с телесной храминой.

Трудность и ответственность духовного руководства

15. Платон же, видя, что он так усовершенствовался, и усмотрев в его деятельности нечто чрезвычайно великое, справедливо дивился и каждодневно воздавал ему похвалы; также многим другим [он] открывал его поведение, предсказывая окружающим его будущность. Именно [Платон] умолял [Феодора] принять вместо него управление братиями, склоняя к тому словами увещания и разумными доводами – тем, что сам он от времени и аскетических трудов уже лишился сил, а между тем число учеников видимо увеличивается и потому требует гораздо более энергичного настоятеля. Но дивный, во всем соблюдая смирение и не желая в чем-либо поступиться скромностью, отклонял от себя эту власть, считая ее как бы тяжким бременем, и просьбами отговаривал дядю, на этот раз совсем отказав ему в повиновении, хотя в остальном будучи благопокорным. Ибо он, благоразумный, знал, что гораздо полезнее и лучше управляться другим, как и было от начала доселе, чем самому руководить другими, и притом мужами, перешедшими к новой жизни в добродетели, начальствование над коими требует много сочувствия, много внимания, еще больше опытности и самого умудренного разума. В самом деле, если мы видим, что наши монахи усердствуют в аскетических трудах, то вместе с тем знаем, что управление ими тем более трудно, так как нужно испытывать не только их деяния и слова, но и помыслы и внутренние движения и душевные состояния, выводить на свет все, даже сокровенное; малейшее опущение в этом приносит величайший вред, и зло остается внутри. Это заставило Феодора замкнуться в себе и отвергнуть предлагаемую власть; не потому, что он не был к ней годен, – даже с избытком, ибо кто более его был способен к этому? – [Col. 133] но потому, что не желал себе чести и хотел оставаться на последнем месте, что ценил так же высоко, как честолюбцы – быть на виду у всех. Но Божественная благодать, иначе устрояя его жизнь, вверяет ему власть даже вопреки его желанию. Как именно это устроилось, об этом слово скажет кратко.

Игуменство преп. Феодора

16. После того как Платон словом и делом не убедил его, он придумывает для этой цели нечто достойное ума и благодати [Феодора]. Внезапно пораженный болезнью и полагая, что настает его последний час, он призывает к себе всех других монахов и также этого божественного мужа. Сообщив всем им о своей тяжкой и никакими силами неисцелимой болезни, он стал делать распоряжения относительно кончины, внушал, как следует им жить по его отшествии, и предложил вопрос относительно настоятельства: кто же будет у них настоятелем после него и кого они изберут общим голосом? И говорил: кто по их мнению окажется достойным, тот будет таким и по его собственному мнению. Ибо мудрейший знал, за кого они подадут избирательный голос. Когда же все единогласно и единомысленно сказали, что Феодор более всех способен к настоятельству и опытен в деле руководительства душами, как преимуществующий жизнью и словом, Платон, признав это актом благоприятным и соответствующим его намерению и ничего не прибавив еще со своей стороны, вручает ему, вопреки его воле, свою власть, очевидно имея за собою всех учеников, давших свое соизволение и подобно ему свое согласие на это. Не будучи в состоянии возражать всем им и противиться такому единодушию, боговдохновенный с трудом и тяжестью на сердце принимает постигшее его на тридцать пятом году от роду и спустя целых тринадцать лет после вступления в монашество.

Духовная брань Мысль – корень и источник совершаемого в теле

17. Приняв таким образом власть, дивный [Феодор] с этого времени исполняется еще большей заботливости, внушая всем вообще и каждому отдельно то, что было бы полезно, и приводя [монахов] к большей и совершеннейшей добродетели. Он весь отдался тому, чтобы объяснить им, как и с каким душевным напряжением они должны бороться против врага, и всем возвещал слово апостола: яко несть наша брань к крови и плоти, но ко властем и миродержителем тмы века сего (Еф.6:12). И надлежит нам всегда быть бдительными, внимательными и готовыми на все, чтобы таким образом победить противника и низложить всю его силу; беспечными же не быть, напротив, прикладывать все больше и больше усилий и делаться более зоркими, так как лукавый, однажды побежденный, не убегает, но высматривает, откуда бы опять проникнуть [к нам] и чем [то есть каким орудием] напасть на нас. [Col. 136] Поэтому должно больше противостоять ему, не только избегая зла, но и делая добро; или, лучше, стараться отклонять совершение зла в состоянии не только действительного его осуществления, но и зарождения в мысли, потому что надлежит гораздо больше очищать мысль, так как она есть корень и источник совершаемого в теле. Каждодневно внушая все это ученикам, отец возбуждал их к подвигам и преисполнял более мужественным чувством. Все они, всецело завися от него одного, доверяли ему свои души и сообщали ему о всяком деянии, не совершая вообще ничего, ни малого, ни великого, что было бы неугодно ему. Первой и самой главной их заботой было до мелочей открывать ему помыслы и очищать внутреннего человека. Со своей же стороны мудрейший, принимая исповедь каждого с тщательным обсуждением, предлагал каждому и соответствующее врачевание, растворяя сильное слабым и строгость кротостью, потому что послаблять больше, чем следует, а также применять одну только строгость он признавал неполезным и весьма вредным. Поэтому соединяя одно с другим, взирая на лице, нрав и состояние каждого, он разумно подходил ко всем, как это и не могло быть иначе, и был разнообразен в этом отношении и прост в управлении [подчиненными]. Вместе со словами и жизнь отца была молчаливым назиданием, так что его учение удостоверялось то образом жизни, то словом и становилось совершенным с обеих сторон. Он часто оглашал [братий] приятнейшими и в высшей степени благовременными поучениями, заимствуя поводы из настоящего положения дел и из случаев, доставляемых каждым днем, распространяя поучения и на другие предметы и исполняя свои беседы благодати, так что они могли бы тронуть даже каменное сердце, столь же много принося пользы и утешения, сколько доставляя и умиления.

Мудрое и опытное духовное руководство преп. Феодора

18. Но нам пришло время приступить к [рассказу о] подвигах доблестного, чтобы лучше представить его твердость в страданиях. В это время сын христолюбивой Ирины, Константин, исполненный юношеских увлечений, собрав около себя сообщество бесстыдных людей и удалив мать от управления государством, принял власть в свои руки. Вследствие невоспитанности и беспечности в жизни он был предан чувственным наслаждениям и, как жеребенок, не знающий ярма, необуздан в своих порывах. Сверх всего другого, что совершил, он, не останавливавшийся ни пред каким, даже крайним, злом, изгнав свою супругу и насильственно облекши ее в монашеский образ, ввел другую (имя прелюбодейке – Феодота), которая, говорят, была родственницей [Col. 137] отца [то есть Феодора] и которая заняла спальню императрицы; со своей стороны он, всепорочный, совершил [этим] прелюбодеяние, и притом прелюбодеяние тягчайшее и ненавистное.

Совершенное учение – в слове и образе жизни

19. Патриарх Тарасий отказался совершить руковозложение и вообще дать свое соизволение на случившееся; ибо как он мог бы сделать это, зная, что это сочетание нечестивое, отвергаемое священными правилами? Некоторый же пресвитер, по имени Иосиф, который был вместе с тем экономом церкви, возмечтав о себе более, чем подобало, и презрев Божественное, подстрекает к этому беззаконному браку, совершает его и сочетает супружество, во всем раболепствуя пред императором; этот раб по вере и произволению, хотя, быть может, недолго спустя и сознал свое неразумие, изгнанный из священной ограды за то, что самовольно учинил. С этого времени поступок [императора] открыл путь к худшему не только в столице, но и в других городах, даже в отдаленнейших странах. Так, Босфорский, Готский и прочие из правителей областей и другие начальники городов безбоязненно стали совершать нечестие, одних жен изгоняя, других вводя на их место и в оправдание своих страстей ссылаясь на пример того, кто впервые поступил так.

Преп. Феодор разрывает общение с императором

20. Великий Феодор, узнав об этом и болея душой, тяжко воздыхал, скорбел и сожалел о поступающих так, впавших в столь великое злодеяние, и притом столь многих. Особенно он опасался за остальных, как бы зло не распространилось на всех и беззаконие, которому покровительствовала таким образом власть, не обратилось, напротив, в закон.

Поэтому, напрягши весь ум и обдумав, насколько возможно, средства остановить зло, он совершает дело, достойное благородства его [души]. Он в виду всех отлучает императора, совершившего беззаконие, и обличает его и его поступок, приказав всем монахам считать его изверженным. Когда молва об этом распространилась повсюду, то и сам император узнал о происшедшем. Хотя он и воспылал гневом, однако надевает на себя маску кротости, сделав вид, как будто на время оставил это без внимания. В особенности опасаясь того, что преподобный первенствовал между всеми, он не хотел сразу обнаружить всей своей суровости, но [предпочитал] лучше подействовать на него лестью, чтобы склонить на свою сторону, лукаво и совершенно тщетно предположив, что если только возьмет верх над ним, то тем самым легко склонит и остальных.

Страдания преп. Феодора и его учеников

21. [Col. 140] Поэтому он всячески исхитряется и выдумывает тщетные уловки, выказывая во всем свое злонравие. Он внушил и самой супруге подействовать на преподобного. Повинуясь его совету, она сделала [такую] попытку, послав ему дары и много золота и взамен просьбы, ссылаясь на родство с ним. Но когда оказалось, что безумец все это затеял напрасно, так как доблестный [Феодор] нисколько не поколебался, тогда он, скорый на злое, изобретает другое средство. Он решился сам отправиться в те места, где жил преподобный, под предлогом пользования тамошними теплыми водами, в действительности же для того, чтобы вступить в собеседование с отцом и, может быть, подчинить его своей воле, а вместе с ним и всех прочих, действовавших подобно ему.

22. Но когда ни отец, ни кто-либо другой из живших с ним не явился к императору, не вступил с ним в разговор и даже не сделал должного приветствия, тогда он, воспылав большим гневом, поспешно возвращается во дворец и дает приказ одному из подчиненных, который начальствовал над дворцовой стражей, подвергнуть бичеванию преподобного вместе с некоторыми из монахов, которых он знал как наиболее дерзновенных и твердых духом. Действительно, этот злодей, угождая повелевшему, без стыда и без жалости к святым так жестоко бичует их, что иссекает все тело и проливает потоки крови. Затем после бичеваний и ран тотчас ссылает в Фессалонику и заключает в тамошние тюрьмы, как было ему приказано, одиннадцать учеников вместе с отцом. С ним эти прекрасные мужи вместе страдали и с ним вместе переносили всю тяжесть горя с благодушием.

23. Но какой благой результат произвел подвиг доблестных, стало ясным для всех немного спустя. Херсонские и босфорские пресвитеры и монахи и всякие другие руководители народа в окрестных местах и островах, услышав о том, что случилось со святыми и как великий Феодор с непоколебимой твердостью духа противодействовал бесстыдному злодеянию, – и те соревнуют этому мужу и совершают подобное ему, объявив беззаконновавшего императора отлученным и чуждым общения с ними, не убоявшись его угроз и не преклонивши своих душ пред дарами. Когда нечестивец, попытавшись воздействовать на них тем и другим, отчаялся [добиться] какой-нибудь перемены с их стороны, тогда наконец изгоняет их из отечества, поступив и на этот раз так же, чтобы больше распространить нечестие и злонравнейший образ жизни. Что же из этого вышло? Многие дерзновенно выступают на защиту истины, так что смущение и страх напали на тех, кто покушался совершить или уже совершил такое [нечестие]. Таким образом, зло удерживается и пресекается, так как непристойность [его] была открыто обличена и многие пришли к сознанию того, что неразумно поступали.

24. [Col. 141] Вследствие этого божественный отец становится еще более славным для всех. Даже после страданий он не ослабил своего сопротивления, многих других возбуждая к отмщению совершаемого и письмами ободряя находящихся в ссылках, чтобы они не ослабевали в трудах, но больше и больше мужались. Он посылал и к предстоятелю Римской кафедры письма и лиц, которые должны были доставить их; [в письмах он] сообщал ему обо всем совершившемся и о том, что он потерпел от властей за желание обуздать их невоздержанность. Он получил и ответы от него с похвалой его благоразумного протеста и непреклонности мыслей.

25. Но так как, по слову пророка, царь дерзостен впадет во злая (Притч. 13:18) и путие его темни (Притч. 4:19), то это потерпел и бесстыдный Константин, справедливо понесший наказание за то, что сделал беззаконного, вскоре лишившись царства и вместе с ним очей, чтобы, худо видевший ими, когда имел их, теперь имел их совсем невидящими. Он был удален из дворца, и власть опять получает боголюбивая мать его. Соответственно своему имени стремясь к миру, она и теперь не меньше, чем прежде, позаботилась о нем. Она тотчас освобождает из ссылки отцов – не этих только или тех, но всех, и прежде всех нашего, говорю, пастыря и учителя, преимуществовавшего пред всеми по добродетели. При возвращении из Фессалоники его все, как и подобает, торжественно встречают, он удостаивается еще большей чести при входе [в столицу] от предстоятеля и самой императрицы. Поэтому более других виновный в раздоре известный пресвитер Иосиф, в дерзком своеволии совершивший то, на что не следовало дерзать, изгоняется из божественной ограды и исключается из списка иереев, чтобы с отсечением и извержением его собрались и соединились остальные члены. Ибо это было первой заботой императрицы, именно чтобы все соединились и были в согласии, а не рассекались и разделялись схизмами. Таким образом доброе дело скоро и завершилось, так как все согласились и вступили в лучшее единение.

26. Со своей стороны патриарх сам лично не одобрял происшедшего [то есть брак с Феодотой], не отрицал того, что оно было худым и чуждым Церкви деянием, и сострадал страждущим отцам, но, мудро применяясь к обстоятельствам (οικονόμων), как прилично глубокому уму вообще и его в частности, доселе не принимал мер к наказанию совершивших [нечестие], потому что время не дозволяло ему действовать по желанию. Поэтому и сама императрица, признав благоразумие того и другого [то есть Тарасия и Феодора] и поставив это [им] в большую похвалу, засвидетельствовала великую добродетель обоих и [их] уменье различать полезное. Патриарх, немного ослабив строгость [церковных правил], тем самым удержал обезумевшего императора от большего зла, ибо он уже грозил по примеру предшественников сделаться врагом божественных икон, если не достигнет желаемого; [Col. 144] отец же [Феодор], открыто обличив нечестие и решительным сопротивлением и обличением удержав его от дальнейшего развития, научил не быть невоздержанными в страстях не только тех, кто совершил, но также тех, кто покушался совершить нечто подобное. Вообще, делать некоторое послабление (οικονομησαι) в суде с одной стороны – хорошо, и не уклоняться от строгости (την ακριβειαν) с другой – весьма полезно: то и другое одинаково направляется к пользе и соблюдению лучшего. Конечно, ясно уразумев это, наши богоносцы с лучшим, чем доступно нам, рассуждением устроили предстоящие дела, чтобы не разрывать любви, какую прияли изначала и в которой соединились друг с другом Божественным Духом. Несомненно, и нам следует держаться этого и судить сообразно с обстоятельствами времени о том, что временно. Таким образом, похвалим и признаем намерение обоих, а тех, кто думает или ведет себя иначе, научим не так думать.

Икономия и акривия

27. После этого отец наш Феодор, оставив столицу, уходит в свой монастырь и, как превосходный пастырь, собирает к себе отделившихся овец, коих хищники душ в его отсутствие изгнали и рассеяли по всей горе. Стекается также множество других монахов и еще больше мирян, [они] приветствуют возвращение великого, так как всюду распространялась молва о нем, провозглашая имя Феодора и Саккудиона. Опыт оправдал слова и дела – молву. Посещавшие его, делаясь духовно лучше, уже переходили к новой, лучшей жизни. С этого времени многие и из жителей Византия выходили и, насколько возможно быстро, приходили к святому; тотчас уловляемые его словами, как бы необманчивыми сиренами, они совсем не вспоминали о возвращении, а, напротив, просили, умоляли и делали все, что обычно делают просители, чтобы только соединиться с ним и жить с ним, считая гораздо лучше и полезнее жить с ним, чем обращаться к миру. Он же, принимая всех и признавая их великую веру, приводил их к Богу и воспитывал в добродетели.

28. Но так как в это время безбожнейшие арабы нападали на Римскую империю и [тем самым] заставляли дальних и ближних жителей переселяться под страхом пленения, то и отцу казалось необходимым действовать применительно к обстоятельствам и не подвергать себя и живших с ним явной опасности, что, разумеется, было бы неразумно. Поэтому он приходит в столицу, где весьма радушно принимается патриархом и императрицей, коим доставил величайшее удовольствие своим прибытием. Они настоятельно просят его взять в управление Студийский монастырь, находящийся в той же столице, чтобы основать в нем школу аскетической жизни и чтобы украсить первенствующий из городов таким великим мужем. В монастыре был поистине величественный храм, как по красоте, так и по размерам уступавший весьма немногим. [Col. 145] Но не излишне, быть может, сначала сказать о его основании.

Студийский монастырь в Константинополе

29. Прибыл из Рима один муж из благородных и очень влиятельных. Имя этого мужа ТЛ Студий (Stuaius); в переводе же на наш язык обычно называют его Евпрепием. Он был удостоен чина патриция и консула [ипата]. Поселившись здесь и по своей великой добродетели пожертвовав все свое достояние Богу, он соорудил и этот славный храм великому Предтече и Крестителю, назначив его под убежище для монахов. В нем никогда не переставали совместно жить отрекшиеся от мира (приходившие сюда в разное время), являя величайшие дела добродетели, пока богоненавистный Константин Копроним не изгнал из Византия всех монахов и вместе с прочими этих. Когда же дела Церкви возвратились к прежнему состоянию и прекратилось гонение со стороны ереси, здесь опять поселились лишь немногие монахи, как говорят, двенадцать, и не больше.

Истинный пастырь полагает свое спасение в спасении паствы

30. Итак, отец, найдя это место со славным храмом благопристойнейшим жилищем для монахов, как казалось и основателю, тотчас принимает его и поселяет своих учеников. Ибо надлежало, чтобы тот, кто был поистине болий всех в рожденных (Мф. 11:11; Лк. 7:28), предоставил свой собственный храм тому, кто был более всех по добродетели, и чтобы в его лице имел обитателя и пастыря, притом наилучшего из пастырей, овцы которого славны добродетелью и весьма многочисленны. Вся, и притом величайшая, забота его была направлена к тому, чтобы делать подчиненных лучше с каждым часом, внушать им все, что есть прекрасного, научать и в их спасении полагать свое спасение; им же следовало возрастать и умножаться и достигать лучшей жизни. Благодаря этому их монастырь прославился и сделался известнейшим между всеми. С возрастанием его славы в него каждодневно стекались как миряне, так и монашествующие, между ними и такие, которые вели жизнь изнеженную и полную удовольствий и у которых не было ни малейшей заботы о добродетели. Радушно принимая всех их, отец оглашал их наставлениями из Божественных Писаний и преподавал им лучшее, убеждая не стремиться ни к чему другому, кроме одной добродетели, бессмертного и постоянного сокровища. Ибо, говорил, мирское, подобно весенним цветам, пропадает, обманывая нас внезапными превращениями и улетая прежде, чем рассмотрим. Отрекающимся от мира [говорил он] нужно быть свободными от всего излишнего и по возможности хорошо приготовленными, чтобы могли легче совершать путь прямо к небесному и преодолевать всякое препятствие. [Col. 148] И он возбуждал в них такую любовь к добродетели, что они без отлагательства и промедления, в охватившем их порыве, отказавшись от всего, отдаются Богу, считая как бы помехой для души даже просто взирать на богатство. Переменив одну жизнь на другую, изнеженную на суровейшую, они познали меру смирения и добродетели, не преклонив душу ни к чему земному. Не только они, но и из монахов, приходивших к нему, некоторые пожелали остаться при нем и иметь его наставником и игуменом. Этих также он принимал с отеческим милосердием и удостаивал всякого попечения, обращаясь с ними и любя их, как собственных чад, и исполняя все, что, на его взгляд, они желали. Не отдавая предпочтения постригшимся от него самого и не ставя тех на втором месте, как, может быть, поступил бы иной честолюбивый и суетный, но зная, что образ [монашеский] – один и тот же, где бы кто ни облекся в него, подобно тому как для всех одинаково и неизменно облечение крещением, он каждому воздавал должное и применял меру чести соответственно только добродетели и прилежанию к добру, так что лишь таким путем желающий мог стать выше или ниже, чтобы этим заставить их более усердствовать в добродетели и показать, что большая честь принадлежит единственно ей.

Братолюбие преп. Феодора

31. Их жизнь казалась и была настолько высокой, что всем хотелось отобразить в себе хотя бы малую часть их жития и, руководясь этим, самим воспитываться в добродетели и совершенствоваться. Когда же они, возрастая в числе, дошли до огромного количества, простиравшегося без малого до десяти сотен, то отцу стало неудобно и даже почти невозможно испытывать и изведывать каждого отдельно, следить за их словами и помыслами. Ибо как было возможно одному наблюдать за столь многими, и во всех мелочах? Он надумывает нечто лучшее для нас и достойное его великого ума, что должно было принести большую пользу ему и нам. Именно, избрав выдающихся из братий, жизнь которых свидетельствовала, что они выше других по добродетели, он поставил их для надзора за прочими, чтобы они могли видеть, если что-нибудь совершается не на добро другим, и сообщать об этом общему учителю и чтобы таким образом ничто не могло утаиться, будучи открыто стольким глазам и надзираемо столь многими. Он назвал их особыми и соответственными именами, нарекши их наблюдателями [епистимонархами], чиноначальниками [таксиархами], блюстителями [епитиритами] и будильщиками [диипнистами]. Из них же затем более совершенных и высоких по жизни он удостоил другого наименования, одному приказав быть вторым после игумена, другому – носить имя эконома, третьему – помощника эконома, иному – называться другим именем соответственно назначенному для каждого служению и порученному делу.

Учреждение монастырской иерархии

32. [Col. 149] Кроме того, он письменно изложил ямбическими стихами заповеди, как следует исполнять каждому возложенное на него. Лучше же [сказать], текст этих стихов начинается с самого игумена, затем по порядку обнимает всех до самого последнего из них. Он также определил, каким епитимиям, отлучениям или скольким коленопреклонениям должны подлежать те, кто запаздывает к Божественным песнопениям, или кто разбивает сосуд, или кто безрассудно бросает его и нерадит о нем, или кто в чем-либо обидит брата, или в беседе излишне скажет пустое слово и не сдержит языка. Всем им сообразно проступкам он и назначал епитимии. Таким образом, поставленные отцом начальники главнейшим своим делом и заботой имели то, чтобы смотреть за всеми деяниями братий, все исследовать, всем помогать надлежащим образом. Сам же великий [Феодор] принимает участие в их труде как тот, кто сам еще больше обременен делами всех и является как бы кормчим, сидящим на высоте и наблюдающим за дуновением ветра, или превосходным полководцем, несущим труды и опасности за всех и испытующим всех, так что на нем исполняется изречение божественного Иеремии: искусителя дах тя народу Моему и увеси, внегда искусити ти путь их (Иер. 6:27).

Монашеские установления преп. Феодора

33. Все дивятся Моисею, что, даже сподобившись Богоявления, он, когда нужно было благоустроить порученный ему народ, поставил над ними стоначальники, пятьдесятоначальники и десятоначальники (Исх. 18:25), чтобы они направляли к лучшему дела народа и разрешали все спорное. Но Моисей придумал это не сам по себе и не один только, а нуждался в совете других и ими был приведен к тому, что послужило на пользу народу. Притом поставленные Моисеем начальники распоряжались лишь в делах малых и относившихся более к телесным потребностям, устроение которых само по себе маловажно. А наш учитель [Феодор] – один только и сам по себе [установил эти должности] и [имел] высшее попечение обо всем, если только очищение души и внутреннего человека выше всего. Итак, совершив задуманное, он достоин невыразимо большего удивления и превосходнейшей похвалы.

Начала общности и равенства

34. Так как для единения нет ничего лучше, чем равенство и общность во всем (ибо между живущими по Богу не должно быть слов «мое» и «твое», «больше» и «меньше» – все это худо и враждебно единодушию), то он постановил, чтобы все было общим, также и одежды, чтобы каждый получал, что ему нужно, не присвояя, однако, в собственность. [Он] отвел для всех одно помещение, чтобы желающий клал там одежду, когда следовало ее или бросить [как негодную], или починить, и взамен брал другую, новую или чистую, от заведующего этим. [Col. 152] Ибо у кого общая жизнь, пища, трапеза и все вместе или, чтобы сказать возвышеннее, у кого общи душа, возвышение и восхождение к Богу, тем не надлежало ли иметь общим и все другое, до малейшей вещи, чтобы посредством всего этого у них сохранялись начала общности и равенства, по изречению апостола: народу веровавшему бе сердце и душа едина и ни един же что от имений своих глаголаше свое быти, но бяху им вся обща (Деян. 4:32). Поэтому и сам отец не имел у себя ничего собственного или чего-нибудь исключительного, но, слагая подобно прочим в том же одеждохранилище свой хитон, он брал взамен его первую попавшуюся из одежд или ту, какая представлялась ему наиболее грубой, чтобы и в этом быть для подчиненных образцом смирения.

Сочинения преп. Феодора

35. Помня же всегда слова блаженного Павла: ниже туне хлеб ядох (2 Фес. 3:8), но мне и сущим со мною послужисте руце сии (Деян. 20:34), он и сам желал постоянно трудиться, своими руками переписывая книги и прилагая свой труд к рукоделиям учеников. Из этих книг некоторые доселе сохраняются у нас как прекрасные работы его собственного письма. Он составил также другие книги, которые продиктовал своим языком, и показал, что заключающийся в них смысл исполнен Божественной благодати.

«Малое оглашение»

36. Первая его книга есть так называемое «Малое оглашение», состоящее из 134 поучений. Оно было изложено братьям в устных беседах и в нем превосходными рассуждениями и божественнейшими словами искусно начертано то, что прилично каждому дню, именно: душевное мужество и презрение к бедствиям, постоянство в аскетических подвигах и умерщвление членов, твердость ума и противостояние нападающим в ежедневной [духовной] борьбе. Из этой книги по три поучения прочитываются у нас в церкви понедельно, подлинно напоминая нам, что должно делать, и доставляя пользу в дальнейшей жизни.

Другие сочинения преп. Феодора

37. Вторая после этой была составлена им книга, называемая «Великим оглашением» и состоящая из трех частей. Она объясняет в отдельности те и другие добрые заповеди общежития, предлагая невыразимо полезнейшее наставление. Насколько обе эти книги исполнены благодати и высшего любомудрия, известно всякому, даже малосведущему. И в самом деле, многими другими составлено много и притом полезных книг, отличающихся изяществом и красотой речи, но я убежден, что ни от какой другой душа не исполняется в такой мере просвещением и умилением, как от оглашений отца, отличающихся большой убедительностью вместе с приятностью и изяществом с полезностью.

38. Боговдохновенный сочинил также похвальную книгу, где рассказывает о светлых Господских праздниках и украшает их [рассказы] благопристойными словами; [Col. 153] и не только их, но также праздники Богоматери и Крестителя Предтечи, высокую жизнь которого изящно воспел.

39. Им составлена и книга в ямбических стихах, описывающая сотворение и падение прародителя, зависть Каина, руку – увы – поднятую им на брата и совершенное им беззаконнейшее убийство; богоугождение Еноха и Ноя; рождение от них детей, жизнь, поведение.

В ней исчислил также всякую ересь иконоборцев, предав их анафеме, как ревнителей зла.

Письма преп. Феодора

40. Еще пять книг его писем, которые доселе имеются у нас. В них обнаруживается смелость отца, разнообразие душевных состояний и ревность и как он оставался непоколебимым и непобедимым в страданиях, не устрашившись никаких бед и не ослабев духом в столь многих временных испытаниях и напастях.

«Антирретики» преп. Феодора

41. Кроме всего, любителем слова составлена догматическая книга, в коей содержатся дивно обработанные им сильные состязательные (αντιρρητικοί) «Слова», которые опровергают софизмы иконоборцев, теснят их, не позволяя им даже вздохнуть, и истинными догматическими доводами ниспровергая их ложь. Здесь же он много нападает на бывших нечестивых императоров, обличая их соответствующими словами, в коих клеймится позором вся жизнь их.

42. Таковы книги, которые диктовал и ясно изложил своим мудрейшим языком богоносный отец. Ибо он всегда имел в себе истинную мудрость, которая первой звучала в нем и озаряла светом знания, и мало или совсем не нуждался в земной мудрости, которую давно уже презрел, с того времени как обратил взоры к небесной. Поэтому, изобилуя благодатью, он каждый день занимался трудом, писал сам, диктовал другим, внушая то, что нужно делать, убеждая упражняться в Божественном, – одним словом, всем принося пользу, всем преподавая спасительное.

Император Никифор

43. Но лукавый не мог терпеть и сдерживаться, чтобы опять не строить козней против праведника, так как всегда завидовал ему и досадовал на его добрые дела. Приступивши непосредственно к тому, кто завладел тогда скипетром, – разумею Никифора злонравного, который лишил царства боголюбивую Ирину и присвоил его себе на свое несчастие, – бесстыдный [диавол] действует чрез него, чтобы причинить зло преподобному. Каким образом, об этом теперь и будет речь. [Col. 156] Итак, этот Никифор, по виду бывший христианином и имевший общее с нами имя, по сущности же самих деяний своих христоненавистник и, гораздо хуже этого, предавшийся лукавому, не хотел успокоиться, пока не попытается сделать все, что замыслил, пусть бы и не достиг ничего. Помимо всего прочего, он нимало не думал о том, что Церковь придет в расстройство, лишь бы только зло успевало больше и больше, достигая того, что ему было угодно. Ибо не терпя видеть, что она пребывает в мире, который незадолго пред тем с трудом получила после многих смут, волновавших ее прежде, завистник пытается другим путем снова произвести в ней смуту и волнение. Именно, известного Иосифа, который некогда, как сказано, на основании общего голоса Церкви был извержен святым Тарасием за совершенное им явное своеволие, о чем всякий знает, этого-то Иосифа – увы – он [Никифор] дерзает насильно и вопреки правилам опять ввести в Церковь и возвратить ему священство, которого был лишен. Чего не говорил этот новый догматист? Чего не делал? Какого рода лукавством не воспользовался, чтобы исполнить задуманное им? Между прочим он говорил, что нелепее всего, следующее: «Мы не совершим ничего нового или дерзновенного, если сами примем изверженного другим, скорее мы исполним этим закон любви; в этом, конечно, все будут на нашей стороне, соглашаясь в мыслях и действуя с нами». И здесь он, бесстыдный, упоминает о законе и любви (о, справедливость законов и священные слова!), никогда не знавший о том, что есть закон и любовь. Ему, во всем другом неразумному, следовало бы сознать если не что другое, то, по крайней мере, то, что если этого [Иосифа] низложил патриарх Тарасий, ныне уже оставивший нас и отошедший на небо, и если другие вынесли ему осуждение, то нам следует не только не нарушать их постановлений, а как можно больше утверждать их, так как одна благодать у нас и у них, чтобы не показалось, что мы переменяем законы отцов и с намерением поступаем нечестиво.

44. Не думая ни о чем этом, он настойчиво приступает к патриарху – это был Никифор, преемник Тарасия, – и ставит его перед необходимостью исполнить его волю, хотя бы против своего желания, и возвратить Иосифу священство. И действительно, человек Божий вынужденно и с трудом совершает это, опасаясь, как я думаю, чтобы безумец, не получив того, чего желал, не сделал бы чего-нибудь другого худшего и не причинил бы Церкви большего вреда.

Акривия преп. Феодора

45. Но этот дерзновенный поступок опять произвел раскол в Церкви и разделил прежде соединившихся. Именно, отец наш Феодор, не принимая того, что случилось, тотчас вместе со всеми монахами отделяется от содеявших это, совершенно ни в чем не имея общения с ними, ни мыслию и волей, ни словом, ни делом, ни каким бы то ни было образом. [Col. 157] С ним отделяется и очень немалая часть народа, преимущественно же лучшие из всех и избранные по своей жизни. «Не наше дело, говорил доблестный и истинный поборник законов Божиих, так преступать пределы, положенные отцами, отменять их благие постановления и к собственному вреду делать какие-либо излишние и чуждые Церкви послабления. Не допустим когда-нибудь и мысли о том, чтобы сделаться защитниками такого деяния и предпочесть человеческое Божественному и самим совершить то, что угодно какому-то лицу и вообще всем желающим делать нововведения, тем более что у нас пред глазами страшные бедствия, ниспосланные нам с неба, когда император и народ в том же самом деле поступали беззаконно и когда этот самый иерей, его клеврет, ради ничтожной славы обесчестил великое таинство благочестия. Доселе чувствуя себя потрясенными этим, мы не должны искушать опять гнев Божий, впадая в то же и покушаясь одобрять то, от чего мы старались уклоняться как от вредного».

46. Отец, подробно объяснив им свое мнение и намерение, всецело отделяется от них, как мы сказали, ни на кого не обращая внимания: ни на императора, грозящего причинить ему зло, ни на его единомышленников, прибегающих к разнообразным насилиям над ним, ни на других, содействующих власти, духовных и прочих сановников. Только разрыв с патриархом он считал вообще нежелательным и даже невыносимым, чувствуя как бы рассечение самого себя надвое и потому терзаясь невыразимой скорбью. Но так как он не мог иным способом достигнуть того, что нужно было для пользы, то терпеливо переносил скорбь, предпочитая лучше все [перенести], чем совершить что-либо неугодное Богу и оказаться, напротив, чтущим что-либо выше Него.

47. Но, может быть, кто-нибудь спросит: кто из них двоих соблюл добро и направил в благоприятную сторону обстоятельства времени? Тот ли [патриарх Никифор], кто допустил приспособление (οικονομήσας) и послабление против должного, или же тот [Феодор], кто остался во всем непреклонным и никогда ни в чем не отступил от строгости [правил – ακριβείας]? Со своей стороны мы ответим ему так: «О ты! Всего человеческого ума недостаточно для того, чтобы понять столь трудное. Один только Бог, Которому все доступно, способен видеть, что лучше, и может судить, что истинно в делах». Мне же достаточно сказать, что и патриарх знал, что это деяние неправильно и несогласно со священными правилами; ибо как бы не знал этого он, свыше наученный Божественному так, как не знаю кто другой? Но он никак не мог ослушаться императора, издавна зная его злонравие и худую изменчивость его мыслей, при которой ему, казалось, ничего не стоило все расстроить и смутить. Феодор же совсем не думал об этом; во всем преданный одному лишь Богу, он полагал, что ему отнюдь не следует ни изменяться применительно к обстоятельствам времени, ни уступать властям даже в малом чем-либо. [Col. 160] Но глагола свидения Божии пред цари самими (Пс. 118:46), не боясь дне человеча, по слову божественного Иеремии (Иер. 17:16), не преклоняясь пред властями и не страшась ничего другого видимого. Такую высоту его образа мыслей все хвалили и удивлялись ей, а тем более патриарх, который всегда превозносил смелость этого мужа, соединявшуюся с благоразумием, и потому не хотел ни изменить своего расположения к нему когда бы то ни было, даже во время самого разрыва, ни вообще переменить своего мнения, ни умалить той чести, какую в преизбытке воздавал ему, или хотя бы на короткое время отказать в ней. Впрочем, из этого общего соблазна в Церкви не извлек себе большой пользы виновник соблазнов и сеятель терний; но как только умер его союзник, так и [Иосиф] был лишен священства и изгнан из божественной ограды, понесши более позорное, чем прежде, поражение, чтобы на самом деле познать, что совершающим беззаконное невозможно избежать Суда, хотя бы он карал нас не тотчас и не сразу. Но возвратим нашу речь к тому, что начали рассказывать.

Изгнание преп. Феодора

48. Когда беззаконный император увидел, что преподобный ни в чем не уступает ему и не одобряет его деяний, тогда жестоко изгоняет его из монастыря и из Византия и ссылает на остров из лежащих близ столицы; так же поступил с братом Иосифом и мудрым Платоном, заключив их не всех вместе, но каждого отдельно, так что они не могли и видеться друг с другом, что служит единственным утешением для заключенных в тюрьме.

49. Видя, что прочие ученики лишились своего отца, он сначала воздействует на них немалыми угрозами, затем заключает их в мрачные темницы, приставив к ним воинов, чтобы стеречь их, намереваясь при удобном случае допросить их. В назначенный день он приказывает привести их, а сам предварительно садится с напыщенной гордостью и с явным выражением внутренней суровости во взоре, в лице и во всей внешности. Прежде всего он велит им разделиться между собою и стать на две стороны, лучших и выдающихся разумом отделив от прочих, чтобы таким образом ему было легче состязаться с ними. И сначала обращается к первым, думая, что так будет полезнее для него, ибо рассчитывал в своем уме, что, после того как эти покорятся, и остальные последуют за ними. То рассуждениями, перемешанными с угрозами, то ласкательством, способным смягчить и очень твердого, то указанием на ожидающие мучения он всячески домогался того, чтобы как-нибудь отвлечь их от отца и привлечь к себе.

50. [Col. 161] Когда же увидел, что они ни в чем не уступают, но душевной доблестью отражают все его пустые рассуждения, тогда он принимается и за вторых, надеясь по крайней мере в них найти легких [противников] и почти готовых покориться ему. Немедленно он говорит им следующее: «Те из вас, кто хочет повиноваться императору и быть в согласии с патриархом и клиром, станьте на правой стороне; а те, кто остается в душе и в мысли непослушным, отойдите на левую сторону, чтобы таким образом было видно, кто единомыслен с нами и кто упорствует в своем». Обольститель коварно придумал это, полагая, что с переменой мест изменятся и их мысли. Но, доблестные, нимало не тронутые этими словами, не поколебавшись и в мыслях, они единодушно отвечали сильному властью следующее: «Самодержец! Мы, возложив свои души, тела и все вместе на своего отца и учителя и не желая ни делать, ни даже помышлять ничего, ни великого, ни малого, что не угодно ему, никогда не покоримся вам, предлагающим это, не одобрим содеянного вами и вообще не согласимся с чем-либо теперь нововводимым, в особенности когда видим, что учитель разлучен с нами и предпочел лучше настоящую ссылку, чем сделаться предателем в этом и стать на вашей стороне. И что могло бы быть для нас хуже, как пренебречь священными и столь достойными соблюдения правилами и сделаться повинными в делах вредных и опасных во всех отношениях? Нет, клянемся подвигами добродетели и заповедями отцов, в коих воспитаны, не уступим, не изменим истине, не станем с вами. Конечно, настоящее время есть испытание нашей воли и мысли; не отвергнем его, не станем размышлять малодушно и младенчески, будучи во всем братьями тех, коих ты недавно испытал, по-братски поступая и мысля одинаково с ними».

Добродетель достойна уважения даже врагов

51. Когда они сказали это, император был поражен их образом мыслей и твердостью и удивлялся их непоколебимости [перед лицом] угрожавших бедствий, ибо добродетель достойна удивления и для самих врагов. В особенности [он был поражен тем|, что думал найти в них уступчивых и с первого раза готовых преклониться, а между тем встретил гораздо более неподатливых, твердых и во всех отношениях непоколебимых. И вот, хорошо понимая, что открыто казнить всех, кроме того что бесполезно, было бы и безумно, он только приказывает на время опять заключить доблестных под строжайшую стражу, чтобы впоследствии или всех их подвергнуть наказанию, или заняться на досуге не вдруг, а порознь каждым и добиться, чего хотел. Однако он не исполнил своего намерения, потому что вскоре по Божию определению беззаконника постиг Суд.

52. [Col. 164] Именно в то время варвары безбоязненно совершали опустошения, и он выступил в поход против них, в чрезмерной надменности грозя теперь всех захватить в плен конницей и силой оружия. Нечестивец уразумел, что направил меч скорее против себя самого, чем против них: жалким образом он пал на войне и навлек невыразимый позор и безмерное поношение на Римскую империю и войско.

Пророчество преп. Феодора

53. Стоит упомянуть и о предсказании отца относительно кровожадного [императора], ибо он предрек ему будущее и предуказал опасность, хотя неразумный и не понял [предсказание] в таком смысле. Именно, когда он с большой надменностью и кичливостью выступал в поход против скифов, то, как бы стыдясь поражения, понесенного от преподобного, и не желая идти туда раньше, чем не овладеет им и не подчинит себе, он посылает некоторых сановников, чтобы частию убеждением, частию насилием привлечь святого и заставить согласиться с тем, что содеяно им. Но тогда Феодор, еще более одушевленный горячей ревностью и как бы проникнутый вдохновением Духа, высказывает гордецу то, что могло бы наполнить его страхом и мукой, если бы он не был совсем лишен рассудка. «Тебе, император, следовало бы принести раскаяние в содеянном и не оставлять зла без врачевания, чтобы со временем оно не сделалось трудноисцелимым или даже совсем неисцелимым. А так как ты настолько бесчувствен, что не только себя толкаешь в сеть, но и других стараешься уловить в нее и нежелающих подвергаешь мучению, то всевидящее Око чрез меня, недостойного, предсказывает следующее: "Знай, что не возвратишися путем тем, имже шел еси (3 Цар. 13:17)"». И действительно, по слову праведного, захваченный в плен варварскими руками, он не только позорно лишился жизни, но и оставил отрезанную голову на потеху варварскому народу, который пьет из нее здравицы и на каждом пиру издевается над поражением и позором несчастного. О нем прилично было бы сказать словами пророка: «...и доме царев посрамистеся (Ос. 5:1), яко падутся князи ваши мечем (Ос. 7:16), понеже на закон Мой нечествоваша (Ос. 8:1) и народ Мой мучили».

54. Итак, после того как он недостойно и низко окончил жизнь, как сказано, и Ставракий, его сын, получивший раны, едва достиг столицы и прожил, как говорят, до двух месяцев, скипетр получает Михаил, имевший тогда чин куропалата, муж поистине достойный императорского достоинства и законнейший преемник власти. Он прежде всего заботится о положении [святого] отца, именно о том, чтобы возвратить его из ссылки и удостоить всякой чести. [Col. 165] Мало этого, он немедленно является и полезнейшим сочетателем разделенных членов, связавшим воедино прекрасное Тело Церкви и даровавшим иереям и монахам согласие, которое они некогда утратили, между тем как Иосиф, прежде уже извергнутый из Церкви, разумеется, и теперь, как какой-либо негодный член, был открыто отсечен от нее. Это было весьма угодно также и Римскому предстоятелю, который удостоверил свое мнение грамотами и своими послами. Им-то благочестивый император и пользовался как посредником и примирителем в соединении отцов. С этого времени патриарх и преподобный, опять восстановившие добрые взаимные отношения и горячей дружбой больше и больше усиливавшие взаимную любовь, пребывали и впоследствии нераздельно друг от друга не только телесно, но и гораздо больше – душевно, один радуясь другому и оба – друг другу.

Кончина преп. Платона

55. Когда около этого времени окончил жизнь, имея 79-й год от роду, священнейший Платон, муж, много потрудившийся и явивший великие подвиги добродетели, то и при этом случае патриарх показал высокую степень и искренность любви. Он сам, вместе со всем клиром, прибыв в монастырь и явившись к умиравшему святому, всем существом прилепляется к нему, обнимает все его члены и нежно лобызает каждый из них. [Затем], с бесчисленными свечами и воскурением фимиамов воздав ему, как отцу отцов, последний долг, он едва и с трудом полагает его тело в гроб, потому что стеклись, как подобает, многие и долго препятствовали положению, как будто не желая расстаться с преподобным и после его смерти.

Ученики преп. Феодора

56. Но пусть наша речь переходит к следующему. Ибо хотя мысль страдает, когда одновременно обращается на многие предметы и не знает, о чем вспомнить на первом месте, так как каждый побуждает говорить о себе и притом понуждает сказать прежде именно о нем, однако же мы, ныне упомянув в слове о каждом немного и как придется, предоставим другим вспомнить все, и притом отчетливо. Впрочем, по моему мнению по крайней мере, трудно достигнуть того и другого даже весьма опытному в слове.

57. В таком положении были дела великого Феодора, и опять славный студийский храм принял в себя всех, когда собрались здесь ученики и сорадовались доброму отцу. И опять дивный [Феодор] ласково беседовал с ними и излагал трудности добродетели, представляя, как много усилий требуется для ее достижения и какая бесконечная борьба предстоит желающим подвизаться. Он говорил, что без труда и ничто другое никогда не достигается, а тем меньше добродетель, деятельнее которой нет ничего, и что наши страдания проявили силу нашей воли и более окрылили [в стремлении] к Богу, от Коего мы получим спасение и обретем большую, чем надеемся, помощь в добре. [Col. 168]

А так как уединение и отдаление от других порождает иногда некоторые помыслы и самовольные пожелания, которые вследствие самолюбия укореняются и остаются в тайниках сердца, то добрый земледелец исторгал и отсекал их, где видел, не позволяя им расти даже малое время, чтобы не вредили благородному и плодоносному ростку. Поэтому все они, добрые, от одного получали добрые плоды добрых дел, затем, лучшие всходы слагая в сердце и снова обогащаясь многими добродетелями, покрывали предшествующие подвиги последующими. Многие же из них, кроме деятельной философии, усердно занимались и словесной, заботясь, насколько было нужно, об образовании, и становились литературными деятелями; составив собственные произведения, они оставили после своей жизни многоценную память. Иные из них, трудолюбиво изучив Божественные Писания и тщательно исследовав заключающийся в них смысл, обогатились Божественным знанием, восшедши далее [чем другие] и постигнув то, что доступно немногим. А другие, в свою очередь, посвятив себя, насколько могли, церковным песням, мелодиям и прочим употребительным в Церкви псалмопениям (а мы знаем, что и они приносят великую пользу, если в рифме, порядке, красивом и согласном пении выражается почти весь церковный строй), не только с пользой для себя прилагали к этому доброе трудолюбие, но и всех других делали участниками их пользы. Мало того, эти прекрасные труженики занимались и всеми другими ручными ремеслами, считая и низшее из них многоценным, чтобы этим приобретать больше смирения, так как душа принимает отпечаток сообразно с деяниями, а также чтобы самим добывать себе, что потребно, и не делать частых выходов [из монастыря], что обычно делают многие ради приобретения нужных вещей, между тем как от этого бывает великий вред и часто блуждание вне [монастыря] делает ум нетвердым. Поэтому они дома занимались всяким нужным ремеслом: зодческим, медничным, ткацким и сапожным, теми, которые имеют дело с производствами из веревки или при посредстве горнила; каждый из них, работая руками, уста же посвящал песнопениям и распевал слова Давида, так что и те получали большую пользу, кто только взирал на них, видя, как дивные и при рукодельях приятно соблюдали важность и скромность, постоянство нравов и строгое благоповедение.

Слава студийских монахов

Но вместе с добродетелью [росла] и слава их; распространяясь больше и больше, она наполнила почти всю вселенную, как мы сказали в начале слова, тем более что некоторые из них, удалившись в очень многие места или потому, что этого требовала нужда, или потому, [Col. 169] что многократно рассеивались от гонения, куда бы ни приходили, многих привели к добродетели и устроили собственные убежища для собравшихся к ним, дав им наименование студийских. Это имя они носят и доныне; так оно будет называться и всегда, как имя, составляющее гордость речи и всех привлекающее к себе.

58. Но увы! То, о чем предстоит мне повествовать, опять печально, ужасно и даже более, чем ужасно; так что я лучше бы хотел опустить это, чем предать слову такую тяжкую и невыносимую для слуха повесть. Однако так как совсем ничего не сказать об этом значило бы не коснуться самого главного, то посему я и должен особенно вспомнить об этом. И подлинно, мне необходимо рассказать о величайших подвигах отца (хотя эта повесть печальна), чтобы не казалось, что слову моему недостает самого важного. Итак, когда божественный отец, как мы сказали, пребывал с учениками в монастыре, наслаждаясь вместе с ними лучшим спокойствием духа и душевно исполняясь неизреченной радости, внезапно поднимается лютая и пагубная буря, лишившая их спокойствия и расстроившая все благочестие по Боге.

59. Именно, нечестивый Лев Армянин, поставленный императором Михаилом стратигом Востока и назначенный идти через Фракию по случаю начавшейся войны с варварами, гордец, надмевавшийся больше, чем сколько сам был достоин, и страдавший крайним безумием, подкупив лестью войско, бывшее под его начальством, и прельстив других, кого нашел из более легкомысленных, одних дарами, иных обещаниями, объявляет себя императором и – враг Бога, увы, и мира – присваивает себе верховную власть. Немедленно подступив к столице и ни от кого не встретив сопротивления (так как благочестивый Михаил не только покорно сложил с себя царство, чтобы не видеть никого оскверняющим десницу кровию единоплеменников, но даже сменил багряницу на власяной хитон и принял монашескую жизнь), он, бесстыдный, становится – о суды Божии! – владыкой всех.

Император Лев Армянин

60. Захватив власть, он не сразу решился обнаружить все звероподобие, но, наперед примирив с собою, а также и между собою мятежников, так как видел, что многие, будучи расположены к прежнему императору, негодовали на него за узурпацию власти, искусно и хитро обманув высших сановников и должностных лиц и всех, как было ему угодно, привлекши к себе, он затем нашел удобным обнаружить внутреннее злонравие, показал, нечестивый, все свое нечестие, отрыгнув, проклятый, подобно соименному льву, следующее беззаконное изречение: [Col. 172] «Не следует, о верные мои слуги, чтить, или поклоняться, или вообще принимать или допускать изображения на иконах, а уничтожать и бросать на землю, как явные подобия идолов». И это бесстыдный изрыгал безумным языком, стараясь сообщить нечестие не только домашним, но и всем, насколько возможно.

61. И вот, кого он видел во всем соглашающимся с ним и всецело следующим его воле, кого иной, подражая Павлу, верно назвал бы сосудами гнева, совершенными в погибель (Рим. 9:22), тех он решился взять в союзники и пособники злодеяний. Руководителем их кружка был известный Иоанн, своими соплеменниками прозванный Леканомантом, потому что, как думаю, был предан гаданиям и другим постыдным делам. Имея язык, привыкший ко лжи, он был силен и искусен в софизмах, сведущ во внешней науке и остроумен в пустяках, поэтому и удостоился всякой чести от тирана, который пользовался им как языком и имел его своим помощником в делах.

62. Признав, что обстоятельства сложились для него согласно его желанию, он надумал, что следует обратиться и к архипастырю Церкви, сначала приступая к нему не сурово и надменно, а скорее униженно и льстиво. Когда же, побеседовав с ним наедине и испытав его всякими низкими средствами, увидел в нем не только непокорного, но и истиннейшего глашатая правой веры, который, мало этого, даже сам осыпает его немалыми упреками, как врага Божия, и порицает его адскую дерзость, тогда он отступает от божественного мужа, намереваясь опять с большим приготовлением вступить в беседу с ним и вместе со всеми [своими] противниками.

63. Однажды он собирает к себе всех иереев и монахов, между ними самого божественнейшего патриарха и великого Феодора. Восседая с удивительной надменностью в окружении защитников нечестия и единомышленников злодеяния, безумный начал кощунствовать бесстыдными устами и издеваться над поклонением святым иконам, называя неразумными, помешанными и не ведущими, что творят (Лк. 23:34), тех, кто воздвигает их. «Ибо известный закон, – говорит, – начертанный перстом Божиим и свыше принятый Моисеем, ясно и точно запрещает служить чему-либо рукотворному, водружать икону и иметь подобие ее, налагая проклятие на тех, кто дерзает делать это; изображать иконы и нарекать их Божественным именем – это есть изобретение идольского культа и невежества; думать, что Неописуемый [Col. 173] описуется и что нигде Невместимый вмещается на досках в локоть величиной, – это не только непристойно, но и исполнено противоречия. Уразумев, что это непристойно, бывшие прежде нас императоры, именно Лев, Константин и их потомок, уничтожали иконы и отвергали поклонение им». Это и еще более нелепое пустословил и исплевывал нечестивец и, как будто говорил что-нибудь достойное, кичился своими постыдными речами, еще более надмеваемый теми, содействием коих пользовался во всем, преимущественно же их руководителем и предстоятелем, словами коего в особенности, как было сказано, предварительно упился.

Обращение православных архиереев к императору-иконоборцу

64. Но божественное собрание отцов, не смутившись ничем этим и не придавая никакого значения тому, что тиран имеет много пособников, обличало его пустословие и опровергало неразумное его учение многими свидетельствами из Божественных Писаний, называя ниспровержением правого догмата и отрицанием сошествия к нам Господа это ложное и пагубное учение, действительно заключающее в себе безмерную нелепость и негодность. «Ибо если, – говорили они, – мы отречемся от почитания святых икон, то тща убо вера наша, тще проповедание (1 Кор. 15:14). Напрасно и древние отцы предали нам Божественное; напрасно погибнет вся наша деятельность и добродетель, познание Божественного и все вместе. Если отвержение Господней иконы приводит не только к отвержению заповедей Божиих, но и прежде икон – к отвержению Самого Сына Божия, Который, пребывая с нами в общении плоти, соделался человеком подобно нам и явил нам черты Своего Божественного образа, то ты, не знаю почему, отрекшись от Него, не только самому себе задумал величайшее зло, но и души многих простейших людей привел к подобному падению, чтобы еще более явным стало твое злодеяние. Даже только принимать участие с вами как таковыми в этом собрании мы почли бы для себя весьма непристойным; ибо божественный Давид да скажет с нами ныне, что не должно сидеть с сонмом суетным и с законопреступными не внити и церковь лукавнующих не посещать или не сходиться в ней (Пс. 25:4–5)». И так отцы такими словами, сообща и единодушно, с первого же раза опровергли учение отступника, обличив тем его великую ложность и негодность.

65. Но отец наш Феодор не желал успокоиться, пока не выкажет большую и отличнейшую смелость и пока в конец не ниспровергнет все намерение гордеца и всякий помысл, явный и тайный; будучи между собравшимися первым по силе слова и добродетели, он приступил к этому с величайшей твердостью мысли и смелостью в словах.

Речь преп. Феодора к императору-иконоборцу

66. [Col. 176] «Император! Как это ты дерзнул возмущать и расстраивать Церковь Божию, пребывающую в мире? Неужели тебе не пришло на ум и не удержало от твоего намерения то, что случилось с прежде тебя бывшими гонителями, имена которых ты уже упомянул? Когда они поступали подобно тебе и бесчестили святые иконы, они понесли нельзя и сказать какое тяжкое наказание, оставив притом увековеченным в письменах злодеяние, с коим жили. Давнее и в продолжение долгих времен открыто выражавшееся почитание божественных икон, неизменное исповедание этого богоносными отцами и их согласие разве не убеждают тебя, поборник новых догматов, отказаться от этих последних как негодных и зловредных и избрать лучшие, признаться в своем заблуждении и познать истину? Разве не слышал ты, что пишет блаженный Павел в Послании к Тимофею? Думаю, что ты когда-то знал это, хотя теперь и выбросил из мысли. Аще ли кто инако учит и не приступает к здравым словесем и учению еже по благоверию, разгордеся таковое слово, обольщаясь пустым и занимаясь словопрениями (1 Тим. 6:3–4), к совращению слушателей. И в другом месте он [говорит]: завещай не инако учити, ниже внимати баснем безконечным и пустым стязаниям (1 Тим. 1:3–4), которые отклоняют их от правого пути и ниспровергают Божие строение, еже в вере (1 Тим. 1:3–4).

67. Это именно и случилось с тобой самим, который склонил свой ум к тлетворным речам и, увы, дерзнул назвать святые иконы идолами, как к какой-нибудь крепости, прибегая к древнему Закону и оттуда извлекая для себя доказательства, что не следует ни благоговеть, ни воздавать какую бы то ни было честь твари, или рукотворенному, или какому-нибудь иному из изображаемых предметов. Но, во-первых, тебе, император, нужно было принять в соображение, что с пришествием благодати Закон отменен; соблюдать его теперь было бы совершенно нелепо; иначе мы должны бы обрезываться и субботствовать и исполнять все прочее, что написано, дабы не казалось, что мы соблюдаем Закон наполовину. Потом [нужно] иметь в виду и то, что Закон был дан для людей, только что вышедших из Египта и имевших наклонность подражать обычаям египтян. А египтяне между всеми народами, создавшими идолов, были самыми злосчастными, распространяя почитание на самые мерзкие сравнительно с другими предметы. Поэтому, давая Закон людям, воспитанным в среде их, пророк и запретил подобие всякого вида (Исх. 20:4; Втор. 4:16–19 и др.), как очень склонным к обольщению и жадно стремившимся к рукотворенному. Поэтому-то, как оказывается, он не всегда соблюдал это, устроив для скинии херувимов (Исх. 36:8) и поставив их над очистилищем. Они были тогда предметом высокого почитания и страха.

В Своем воплощении Бог показал подобие Своего славного образа

68. [Col. 177] Но пришедшая к нам благодать избавила от всего этого и привела к лучшему и гораздо более достойному почтения. Ибо что выше и славнее, чем то, что предвечный и непостижимый Бог явился нам во плоти и всем показал подобие Своего славного образа?

Лучше же сказать, чтобы объяснить тебе это с самого начала, когда Творец наш и Бог, создавший человека для добра, увидел, что он, низвергнут грехом и лишился того, что было в нем по образу [Божию], то Сам благоволил по неизреченному Домостроительству принять нашу плоть, чтобы и павшего воздвигнуть, и испорченную красоту образа преобразить. Поэтому, усвоив Себе все наше естество, Он сохранил неслитными свойства обоих естеств, именно Божеского и человеческого, при неизреченном соединении и смешении их. Этим самым Он дал нам [основание] оказывать честь, благоговение и поклонение образу Его святой плоти, дабы мы на иконе самыми глазами видели чудо Его Домостроительства и вместе с тем от изображения Христа на иконе обращали умственные взоры к мысленному и не имеющему формы образу Божию, непрестанно стремясь к Нему и не совращаясь ничем земным.

Божественный образ

69. А чтобы мы с точностью знали Божественный образ, Сам Спаситель наш, облекшийся в него, напечатлел и изобразил вид Своего лика, приложившись им к убрусу, и послал его к Авгарю по его просьбе. Это был верующий муж, начальник Эдессы. Прикоснувшись к этому Божественному изображению, он познал неизреченную его силу и ясно поведал всем благодать, исцеленный таким образом от долгой и неизлечимой болезни, которой был одержим, и получив облегчение как телесное, так и душевное. И Лука, составивший Святое Евангелие, начертав икону Господа, оставил потомству многоценный труд. Также весьма многие другие из живших после, изобразив многие из святых икон, сохранили повсюду письменно засвидетельствованным почитание их. И нет ни места, ни страны или где-либо и какого бы то ни было жилища, где бы ни воздвигались открыто иконы, потому что это дело для всех священно и благодаря времени и своему достоинству стало почтенным. Итак, почитание икон, проповеданное в течение восьмиста и более лет, утвержденное всеми и распространившееся вместе с христианством (так как то и другое, христианство и изображение на иконах, сочеталось вместе), ты теперь решился в короткое время и по одному только капризу твоей воли уничтожить и бесчестно насмеяться над тем, что достойно чести.

Разница между иконой и идолом

70. И ты не убоялся самого спасительного имени, а назвал божественные и святые иконы идолами (о, невежественное непонимание слов!). Откуда и от кого ты научился этому? [Col. 180] Или кто преподал тебе, что название иконы и идола есть одно и то же? Так не рассуждал никогда ни один из божественных отцов; кроме того, это не соответствует и самому делу. Ибо как [может быть это], когда они невыразимо много разнятся между собою не только по наименованию, но гораздо больше и по сущности их первообразов? Именно, идол есть и называется так, когда представляет собою подобие демона или чего-либо иного, что постыдно боготворили эллины, то есть гнусное [подобие] гнуснейшего, негоднейшее негодного. Ибо какова причина, таково, конечно, и производное от нее; чей первообраз мерзок, того и производное не менее отвратительно. Первообраз же иконы достоин почитания, ибо она изображает черты какого-либо святого или даже Господа святых, и изображение на доске достойно созерцания. Тогда как это последнее есть действительно изображение истины, то [первое] есть подобие лжи и обмана. Так и понималось сведущими относительно этого различие имен: идолом они называли ложное изображение, иконой же – подобие чего-либо истинного.

Икона и Крест

71. Если же вы, император, отвергаете чествование иконы, а крест считаете достойным почитания, то я, во-первых, не могу понять этого, потому что почитание той и другого неразрывно соединены вместе (ибо вместе икона и вместе крест, поскольку явление Господа сообщило славу обоим), а вами теперь одно из двух выделяется: одно получило лучший жребий, другое же выброшено и отвергнуто. Затем я спрошу тебя, о истолкователь Ветхого Писания: каким образом Закон называет крест достойным проклятия (ибо говорит: проклят есть висяй на нем – Втор. 21:23), а ты, воздавая ему почитание, тем самым дозволяешь себе неуважение к Закону? Лучше сказать, ты становишься виновным в двух противоположных действиях, когда не вполне согласуешься с Законом, коего, однако, ты неизменный страж, и в таком случае наполовину согласуешься с нами, коих решил всячески преследовать. Так как ты надумал быть нечестивым, то тебе следовало бы не исповедовать ни креста, ни иконы, чтобы таким образом поступать последовательно с самим собой и как прилично стражу Закона. Но противно здравому смыслу такое нечестие, которое побивает само себя и отдаляет от всего хорошего тех, кем овладевает. И ты сам, однажды пленившись им, совсем не размыслил о том, что должно, послушавшись единственно льстецов, кои стараются привлечь твое расположение, говорят угодное и преследуют только приятное и скоропреходящее.

72. Мне также приходится удивляться, как вы позвали нас на суд, имея такие мысли и намерения. Кто же будет судьей между обеими сторонами? Кто произнесет приговор о том, какая победила, если все наперед преданы вам и преклонились пред властью из страха наказаний? Ибо угрозы и муки ожидают тех, кто не действует заодно с вами. [Col. 181] Прекрасно сказал некто из прежде нас бывших, что первое благо – полный разрыв с вами, назвав при этом еретиков зверями в человеческом образе и слова их и нравы тлетворными и пагубными, поэтому следует как можно больше уклоняться от них и, если возможно, даже не сходиться с ними. Итак, с такими людьми какое-либо собеседование не только излишне, но и прямо вредно».

73. Выслушав эту речь преподобного и поняв, какая сила заключается в ней, император исполняется одновременно гнева и страха: гневом воспламеняется вследствие слов, какими тот обличал его; страх же чувствует от силы его доводов, находя ее великой и неотразимой.

Однако, уступая больше гневу, которым и больше всего был одержим, он стал поносить [Феодора] непристойными словами и разразился против него очень суровой речью, изменяя голос, чтобы возможно больше застращать. «Знаю, – сказал он, – о ты, – называя его по имени, – что, как всегда, полный безумия, ты говоришь и думаешь много о себе, так и теперь с вашей стороны бранная речь и желание спорить, причем называешь нас несправедливыми и неразумными в действиях и дерзко поносишь нас всяческими хулами, говоря, что даже собеседование с нами не только излишне, но и вредно, как будто ты обращаешься с речью не к императору, а к кому-либо из простого народа. Но, как думается, ты осмелился говорить против нас, желая объявить себя мучеником и нас вызывая на то, чтобы приговорить тебя к смерти. Однако мы не так-то легко исполним желательное тебе, охотнику до этой славы, и не прежде подвергнем ссылке или какому-либо иному наказанию, чем опять не выслушаем вас и в удобное время не исследуем доказательств каждой из сторон, чтобы догмат, одержавший верх, не подлежал ни малейшему сомнению и чтобы вы в своем поражении лишились всякой защиты». Так говорил нечестивый, опираясь на высоту власти и готовый наказать всех вместе и каждого порознь, притом же (чтобы его намерение казалось убедительнее) как таких, которые сначала были приведены на суд и уже таким образом получили обвинительный приговор.

Власть церковная и власть светская

74. Но когда собрание отцов решило между собою ничего еще не отвечать тирану, ибо, говорили, нам бесполезно вступать в собеседование с теми, кто уже осужден, кто глух для восприятия лучшего и совсем неисцелим, а кроме того, нам и неприлично давать отчет в вере по требованию человеческаго дне (1 Кор. 4:3) или мирян, великий Феодор опять начал говорить и опять с тою же смелостью, рассуждая так: «Не следовало бы нам, император, говорить тебе еще что-либо или отвечать, раз ты невосприимчив к доброму. Но так как сам ты и теперь вызываешь нас на вопросы и ответы, то прежде всего другого отвечаем тебе, что церковные дела подлежат иереям и учителям, императору же принадлежит управление внешними делами; [Col. 184] ибо и апостол, законополагая это, говорит: положи Бог в церкви первее апостолов, ^{и власть светская} второе пророков, третие учителей (1 Кор. 12:28) – и нигде не упоминает об императорах. Они-то и должны делать постановления относительно догматов и веры, а ты – следовать им и отнюдь не присваивать себе распоряжения этим». «Итак, ты сегодня извергаешь меня из Церкви?» – говорит император преподобному, опять назвавши его по имени. «Не я, – отвечает святой, – но ее невестоводитель и божественный апостол, или, лучше, предварив его, сам ты своими делами изверг себя. Если же ты хочешь опять быть в ней, то стань с нами, чтущими истину и поклоняющимися иконе Христовой, следуя во всем святейшему патриарху и общему отцу всех, коего и слово, и нравы, как ты видишь, всецело полезны и весьма приятны».

75. Приведенный всем этим в крайнее положение и не зная, что сказать, тиран с криком и в смущении прогнал всех со своих глаз, с громким криком и угрозами запретив приближаться к нему или даже говорить что-либо; и это было единственное, что он сделал хорошо и достойно своей ненавистной души. Итак, выйдя, все блаженные вместе с патриархом окружили великого Феодора, и устами, и душами лобызая его и восхваляя смелость и прелесть его слов, что так превосходно посрамил тирана. Между тем, когда они возвращались по домам, каждому присылается от городского ипарха приказ, повелевавший каждому из них сдерживаться, не вступать в беседы друг с другом, не сноситься между собою, не учить и вообще не говорить о вере, ибо так, говорит, повелено императором.

76. Когда же и к преподобному пришли посланные, он говорит им: «Аще праведно есть вас послушати паче, нежели Бога (Деян. 4:19), сами вы, размыслив, скажите. Знайте, что мы предпочтем прежде лишиться языка, чем не защищать как должно нашей веры и не помогать ей своими словами по мере сил. Ибо где разумное основание к тому, чтобы вы старались утверждать худшее, а мы молча оставались при своем гораздо лучшем? Итак, не позволим себе даже на короткий час оставить слово сокровенным и лишить народ происходящей от него пользы». Поэтому он безбоязненно внушал всем должное, одних призывая, к другим являясь лично, иных ободряя письмами, восстанавливая упавших духом и увещевая словами как мог. Но чаще он приходил к патриарху, будучи для него советником во всем и опытнейшим руководителем в делах. Видя, что он находится в унынии и как будто не владеет собой, он поднимал его дух соответственными словами и напоминал о благости благого Бога. [Col. 185] «Милосердный и сострадательнейший не допустит, – говорил он, – чтобы мы искушались выше сил своих (ср. 1 Кор. 10:13) и чтобы наследие Его осталось во владение врагам. Недолго будут совершать беззаконие замышляющие против нас, но получат скорый и внезапный конец, хотя теперь пребывают в бесчувствии относительно себя».

77. Между тем немного спустя патриарх низлагается нечестивыми с престола и изгоняется из Византия за то, что стоял за истину. С ним присуждаются к ссылке также и все православные иереи по обвинению в одном лишь – в правоверии. Тогда можно было видеть, как беззаконные совершали дела, свойственные только их уму и беззаконной душе. Именно, священные и святые, увы мне, иконы, держа оскверненными руками (о, как я выражу Твое, Христе мой, тогдашнее долготерпение?), бесстыдно бросали на землю, иные из них предавали огню, иные замазывали известью и делали все, что только могут делать подобные им.

78. Итак, отец наш Феодор, горько плача и сокрушаясь душой по случаю происходящего, желал, чтобы расселась земля, только бы не слышать этого ушами и не внимать. Однако, чтобы не показалось, что он лишь молча оплакивает горе и не ищет никакого средства для отвращения зла, он совершает то, что могло опечалить врагов и больше ободрить своих. Именно, он приказывает всем монахам, бывшим под его управлением, взять в руки иконы, высоко поднять их и обойти кругом всей монастырской ограды с пением: «Пречистому Образу Твоему покланяемся, Благий» и т. д. и других победных песней во славу победителя Христа, ибо тогда был светлый праздник Ваий, который все мы празднуем пред страданиями и воскресением Господа.

79. Раздраженный всем этим (ибо от него не утаилось ничто из соделанного, так как молва об этом уже распространилась между всеми), тиран немедленно посылает к святому гонцов с оскорблениями и угрозами, чтобы он совсем оставил такого рода измышления или, если не послушается и не изменится, чтобы был готов принять бичевания и смерть в наказание. Он же не только не ослабевает, но еще больше возрастает в смелости, пред всеми раскрывая православную веру, как она была уже определена, словом и делом открыто проповедуя почитание икон и мало обращая внимания на обидчиков. Когда в то время многие из монахов приходили к нему, как на отца отцов возлагая на него все свои дела и спрашивая, как нужно поступать в настоящих обстоятельствах и как отказаться от приглашения в патриархию, [Col. 188] ибо вожди нечестия призывали их принять участие в их учении, он давал им одинаково полезные советы. «Хорошо, – говорил он им, – оставаться дома, не идти туда, не вступать в беседу с еретиками, отчего им не может быть ни малейшей пользы, и письмами заявить об отказе и причине, почему им нельзя прийти, несмотря на призыв».

80. Они просили также, чтобы он сам продиктовал им письма и выразил словами, что ему угодно. Поэтому он пишет от лица их и вручает двум монахам для доставления послание, текст которого таков:

«Следуя Божественным заповедям и церковным правилам, которые ясно говорят, что не должно без согласия своего епископа ничего ни говорить, ни делать, ни исследовать и вообще рассматривать, что относится к догмату или какому-либо другому Божественному предмету спора, мы не можем в отсутствие патриарха [то есть Никифора] прийти и повиноваться вашему призыву, чтобы не навлечь на себя обвинения и не впасть в вину нарушения [закона]. Ибо мздовоздаятель за это есть Бог, Который не оставляет без наказания презирающих заповеди Его.

Поэтому извините нас, если мы отказываемся прийти, сознавая, что это было бы вредно для нас. В самом деле, что мы ответим или скажем вам, не имея своей главы, с которой каждый из нас соединен как члены и без которой остальное тело не может ничего совершать? Ибо все мы вместе и каждый порознь, великий и малый, связаны с патриархом, находимся и всегда будем находиться под его властью».

Когда это послание было доставлено оному скопищу негодных людей, то исполнило их неудержимого гнева, так что они и излили его на принесших, подвергнув их невыносимым побоям. Но они возвратились от лица беззаконных мужей с радостью, что сподобились потерпеть это за имя Господне.

81. Проповедник же Православия не переставал совершать обычное, также устами и руками предлагая должное и опять открыто проповедуя учение истины. Поэтому тиран, не зная, что сделать, и не будучи в состоянии сносить дерзновение этого мужа, повелевает изгнать его из Византия, отправить в ссылку и содержать в тюрьме. Ибо, видя, что только он один почитался животворной искрой, он старался [удалить] его от православных, чтобы не было никого, кто противился бы его воле. Итак, получив приказ об этом, преподобный созывает к себе всех учеников и, сказав прощальное приветствие, указывает каждому в отдельности его обязанности и прежде всего другого заповедывает всем, чтобы по его отшествии никто не оставался в монастыре, [Col. 189] а чтобы каждый искал спасения, как может; ибо время, говорит, лукаво (Еф. 5:16) и ноги беззаконных весьма быстры (Рим. 3:15; Притч. 1:16). И наконец, поручив всех Богу и лучшим из братий, он удаляется из монастыря, со скорбию оставив их проливающими слезы и скорбящими. Немедленно принимает его местность около Аполлонии; [его] заключают под стражу в крепости, лежавшей на противоположной стороне озера и носившей название Метопы.

Ссылка и заточение преп. Феодора

82. Но, может быть, пока он был на свободе, тогда и проявлял в высшей степени свободное и ревностнейшее учительство, а будучи заключен в темницу, показал отсутствие ревности или стал нерадеть о проповедании, подобно кому-либо другому, кто стеснен местом и потому удерживает язык, как связанный с телом? Отнюдь нет. Но он оставался таким, как будто не потерпел никакой перемены, и всецело был предан [православному] учению, с одними беседуя устно о том, что полезно, с другими – посредством чернил и руки, двигая пером [и списывая] как бы со скрижалей ума, а с иными иначе, и как только представлялся случай, вообще же всем уделяя исходящую от него пользу, чтобы и находясь в заключении, всех соделать причастниками его слов и обычного учения.

83. Конечно, было невозможно, чтобы его слова, распространяясь повсюду, не достигли и до дворца и не сделались известными императору. Раздраженный этим, как и следовало ожидать, так как с точностью знал о совершавшемся, он посылает известного Никиту, сына Алексия, которому доверял, как казалось, всё, приказав отвести святого в более отдаленное место, имя коего Вонита, крепко заключить там и не дозволять ни с кем ни видеться, ни беседовать, ни много ни мало, и не давать ему свободы делать что-нибудь другое. Когда же он явился к преподобному с известием об этом, отец [сказал] ему: «Я весьма охотно переменю место, потому что я не ограничен местом и знаю, что вся земля, куда бы я ни был заброшен, есть моя и что переселение служит мне наградой. Но удержать свой язык признаю для себя неполезным, поэтому никогда не буду удерживать его и отнюдь не дозволю себе согласиться с вами, требуете ли вы этого с угрозойили советуете. Ибо как [я могу], когда предпочел настоящее именно ради того, чтобы не казалось, что я оставил то, что возлюбил, и отказался от доброй ревности?»

84. Император узнал об этом дерзновенном ответе праведника и его непреклонности во всем. И вот опять с возможной поспешностью он посылает к святому того же Никиту, приказав нанести ему жесточайшие удары, иссечь все тело по частям бичами и всего его исполнить мук. Когда он прибыл к преподобному и сообщил, ради чего пришел, тот раньше, чем окончилась речь, с душевной радостью стал снимать с себя хитон и готовить плоть к бичеванию, ибо «этого, – говорит, – я давно желал и ждал». [Col. 192] Но сострадательный тот муж и истинно милосердный, как только увидел обнаженную честную плоть его, до крайности изнуренную временем и постом, был совершенно поражен и, почувствовав душевное страдание, не дерзнул ни подступить ближе, ни дотронуться вообще до нее, а тем менее бить руками или бичами. Поэтому, надумав в себе некоторую хитрость, чтобы показаться исполнившим приказ императора и обмануть присутствующих, как будто бил святого, он, взяв овечью кожу и положив ее на плечи мужа, по ней как мог наносит удары, предварительно устроив так, чтобы остаться с ним наедине, как он говорил, ради почтения к этому мужу и изнурения его тела. А чтобы показать и капли крови от ран, сам он (о, благосклонная душа!), проколов железным острием, окровавливает свою руку, обмазывает истекающей из нее кровью бич и, выйдя в таком виде, показывает, как [бич] побагровел от крови; сам же тяжело дышал и притворялся утомленным. Получив благословение от преподобного и напутствованный его молитвами, этот боголюбец отправился в путь, удостоенный таким образом дивной награды за прекрасное дело.

85. И после этого божественный отец не казался малодушным или хотя немного ослабевшим в слове, подобно кому-либо иному, в ком от страха потрясается ум; но чем больше зла видел пред глазами, тем более смелым оставался сам, многим другим, если когда представлялся случай, внушая полезное, и преимущественно прочим своим ученикам, рассеянным по разным местам земли, которым в особенности напоминал о спасительном и о том, что не должно преклонять своих мыслей ни пред чем настоящим, но соблюдать исповедание с безбоязненной душой и хранить единство веры. Ибо, говорит, хотя и велико постигшее искушение, но для страждущих и больше воздаяние за него, неизреченное, неистощимое и достойное щедродателя Бога, так что если бы и каждый день умирали, то это было бы мало в сравнении с тем, что можем получить. Когда же слышал, что кто-нибудь из них несколько опустился и ослабел в мыслях, как случилось это с теми, кто подвергался долгому заключению и насилию, то, восстановляя их соответственными словами, опять укреплял к будущим подвигам и исцелял их малодушие, так что сами они своими ответными письмами просили прощения в том, что немного уклонились помыслами. Такое расположение отец имел ко всем, такую заботу сохранял о всех, хотя и [находился] в тяжких условиях.

86. [Col. 193] Доблестный послал даже письма к четырем патриархам, сделав это весьма мудро и благовременно, именно, к патриархам старейшего Рима, Иерусалима, Антиохии и Александрии, сообщив каждому отдельно, как была поругана гонителями икона Христова и как все православные содержались в заключениях и ссылке, и умоляя всех восстать на отмщение, помочь вере, находящейся в опасности, и истине, так поглощенной ложью.

87. А так как к нему приходили многие и мимоходом, вследствие того что имя его прославлялось всюду и стражи из уважения к мужу не возбраняли приходить к нему или же за деньги ослабляли стражу, то случилось, что один клирик из областей Азии, идя той дорогой, зашел, как и естественно, к отцу, ибо он и прежде был увлечен его добродетелью. Увидевшись и побеседов с ним, он получил то, чего искал (и прежде всего прочего уразумев в душе несомненность православного учения), и, крайне негодуя на еретиков, он радостно возвратился домой, желая и другим сообщить полезное. Кроме многих других, и своему другу и близкому, который имел одинаковую с ним самим степень, он поверяет все касающееся преподобного: как виделся с ним в заключении, как совершеннее научился от него истине и как познал великое и многоценное поклонение честным иконам. [Он] склонил его к своему образу мыслей, и они оба, не откладывая дела и не медля, согласились между собою впредь не сходиться со своим епископом и не иметь с ним общения, зная, что он перешел к иконоборцам. Узнав о случившемся, епископ поспешно отправляется к начальнику Азии и сообщает ему все, что касалось клириков и где была причина их отделения. Тот, не медля ни часу, поспешно доносит обо всем императору, понося преподобного злословиями и хуля его безмерную непокорливость. В то же время он извещает и восточного стратига, чтобы тот наказал его по закону, так как, говорит, он один виновен в перемене, случившейся с клириками. И объятый страхом, как бы не претерпеть за это какого-либо зла, он посылает одного из подчиненных дать святому пока пятьдесят ударов бичом, чтобы тем оправдать себя.

88. Когда он прибыл и сообщил, с какой целью пришел, преподобный тотчас развязывает пояс, не дождавшись слуги, и, сняв одежду, предлагает бичевать по обнаженному телу. Ибо, говорит, для меня радостно и бичевание плоти, и даже совершенное освобождение от нее, чтобы скорее, говорит, обнаженной душой прийти к вожделенному. Но этот посланный, будучи человеком боголюбивой души, так же, как и прежний, от души жалеет праведника и стыдится даже глазами смотреть на изнуренные члены его тела, а тем менее – наложить на него руки или сделать что-нибудь другое согласно приказанию. [Col. 196] Даже более, он просит у него прощения (о, добрая душа!), припадая к ногам его и проливая слезы из глаз за то, что только пришел вестником такого [приказания]. Отец, похвалив его за великую веру и, как подобает, воздав ему молитвами, отпустил его в обратный путь. Не успел он пройти всего пути, как другим путем прибыл от императора худой вестник, – имя нечестивому Анастасий, – который поносил стратига немалыми оскорблениями и устрашал угрозами от имени императора, потому что, говорит, ты нерадишь о том, что поручено тебе, и не воздал достойное наказание тому, кто и теперь имеет в мыслях противное императору. Когда же тот сказал, что посылал и подвергал его бичеванию, он, сам жаждая его крови, быстро отправился туда, где был заключен преподобный, чтобы самолично видеть раны. Раздев его и поставив нагим, он говорит: «Покажи, где недавние раны и рубцы от них?» И когда не нашел ничего, чего хотел, громко захохотав и осмеивая того, кто сказал, что бичевал, сам, звероподобный душой, своими руками бичует святого, дав ему сто сильнейших ударов и доведя его до такого состояния, что он лежал совсем без движения и почти бездыханным. Потом, бросив его в мрачную и полную зловония тюрьму, заключает вместе с ним и ученика Николая, ибо великий имел его всегдашним своим спутником, никогда не оставлявшим его; вместе с тем приказывает стражам изнурять их обоих голодом и другими лишениями, чтобы, если осталась в них какая искра жизни, и та скорее бы погасла. Таким образом, совершив то, что имел в мысли, ненавистный удалился оттуда, уводя с собою и двух других учеников преподобного, коих намеревался заключить под стражей в ином месте.

89. Когда же изверг прибыл к местному стратигу и клятвами уверил его, что святой никем до него не был подвергнут бичеванию, тот, убоявшись, чтобы он не возбудил гнев императора против него, приводит того доброго мужа, которого прежде посылал, и бичует его пред лицом злодея вдвое больше, чем сколько было назначено тому. И таким образом удовлетворив ненасытного, он отпустил его с дарами и ласкательством. Несомненно, хотя за такое доброе дело – разумею сострадание к праведнику – защитник поплатился ранами на теле, однако он получил поистине большую мзду, далеко превосходящую его страдания.

Страдания преп. Феодора

90. Но пусть наше слово повествует о бедствиях отца в темнице. Какие страдания и бедствия терпел он в этом темном и очень тесном помещении, поможет понять только опыт, потому что слово слабо, чтобы живо представить это. Кто, в самом деле, может изобразить озноб зимой его слабого, как паутина, тела и происходящие отсюда сильнейшие муки вследствие удаления теплоты из конечностей? Кто изобразит знойный жар лета и происходящие отсюда удушье, горячечное дыхание и прочие затруднения в дыхании? Кто – полчища вшей и блох и других малых насекомых, коих всех порождал и питал этот мрачный тайник, столь грязный и полный земли и пыли? [Col. 197] Кто (чтобы сказать о самом тяжком, что всех подвигнет к состраданию) может отдельно изобразить и представить воспаление ран, опухание всех членов и происходящие от этого боли? Умалчиваю о насмешках и поругании со стороны стражей, доставляемых ими преподобному [муках] голода и о том, как они не пренебрегали никаким злом, совершенно отвергнув естественное чувство. Ибо они так изнуряли его жаждой и голодом, что едва малый кусок хлеба, и то не каждый день, а через день, бросали им чрез маленькое отверстие, которое одно только оставили открытым.

91. Говорят, что отец, истомленный сильным голодом, сказал тогда ученику: «Я вижу, сын, что эти люди, кроме всяких других враждебных действий против нас, стараются погубить нас голодной смертью, зная, что она самая жалкая из всех. Но возложим и теперь упование на Бога, Который умеет питать не хлебом только, но и другой, лучшей пищей, так как и всякое дыхание поддерживается мановением Его одного. Так как для меня преимущественно пред всем другим причащение Тела Господня служит поддержкой тела и души (ибо отец везде имел с собою несколько частиц Животворящего Тела или же сам совершал Божественное таинство, когда только мог совершить его), то я и буду причащаться им одним, совсем не вкушая ничего другого. А то, что дается нам в пищу на двоих, пусть будет пищей одному тебе, и то едва будет достаточно для тебя вследствие очень малого количества. Ибо таким образом, быть может, ты несколько подкрепишь свое тело, сохранишь жизнь и сообщишь эконому и братиям о моей кончине, если такова воля Благого».

92. Но Тот, Кто исполняет всякое животно благоволения Своего (Пс. 144:16), не презрел служителя Своего и не дал ему дольше мучиться от невыносимого голода, а удостоил промышления и даровал неожиданную пищу. Именно, один из вельмож, имевших первостепенное значение при императоре, проезжая в то время этой дорогой и узнав все относительно преподобного, в каком он положении и как томится столь великим голодом и другими тягчайшими муками, сжалился над ним (конечно, потому, что Бог склонил его на милость) и приказал, как имеющий дерзновение от власти, выдавать ему с учеником пищу в достаточном количестве, оказывать прочие услуги и впредь не оставлять его без попечения. Таким образом, по благоволению Божию, он избежал грозившей ему жалкой судьбы, несколько укрепив свое тело.

93. В продолжение целых трех лет с того времени оставаясь там в заключении, он терпел многую нужду, как и естественно, в частности, из-за того, что у него вздулся и болел живот, что было у него обычной болезнью. Не успел он немного оправиться или выздороветь, как снова (о, суды Божии!) подвергается испытанию в этом теле, иссохшем и состоявшем из одних только костей. [Col. 200] Именно, в руки губителя [императора], не знаю откуда, попало письмо преподобного и привело его, свирепого, в крайний гнев, так как содержало в себе обличение его безумия и предавало его позору. Он тотчас посылает его к вышеупомянутому восточному стратигу, приказав самому ему отправиться к святому, показать письмо и подвергнуть его сильнейшему бичеванию, до последнего издыхания, чтобы, говорит, впредь больше не злословил. Вскоре прибывши, [стратиг] предварительно спрашивает, его ли или чье-либо еще то письмо, которое в его руках. Когда отец ответил, что его, а не чужое, то, не удостоив иного слова, тотчас приказывает, обнажив, сначала бить на глазах учителя ученика Николая, как его переписчика. Потом, обнажив и святого, дает ему сто ударов бичом, иссекши почти все члены и сокрушив самые суставы костные, которые одни только оставались у него. Затем опять переходит к Николаю, думая, что тот вследствие понесенных побоев будет уступчивее, и понуждает его грозными словами отречься от святых икон и учителя. Когда же нашел его теперь еще более твердым, чем прежде, то, иссекши его руки, ноги и остальное тело сплетенными ремнями и свежими розгами и покрыв вторичными ранами, оставил в таком виде под открытым небом вдвойне мучиться – от боли после бичевания и от холода, ибо тогда был месяц февраль.

94. В то время как преподобный с учеником терпел это в означенном месте, одна женщина, жившая в Вифинии и одержимая демоническим духом, стала под его влиянием корчиться в судорогах, непристойно вращая глазами, извергая пену изо рта и произнося следующие сумасбродные слова: «Мой Лев опять послал Феодору бичи и истерзал тело его. Но идите, говорит, и принесите мне ответ. Однако к нему не приближайтесь, чтобы не сжег вас пламенем, который держит в устах». Потом, немного помолчавши, опять закричала: «Что это? Не было ничего, чего вы хотели? Я знала, что и от бичевания он не покорится, имея предстоящую ему помощь и сидящую в нем силу». И это изрекала и громко возвещала одержимая женщина, хотя была где-то вдали и на большом расстоянии от него, свидетельствуя, думаю, что святому присуща великая благодать и сила, что он остается непобедимым во всех страданиях и что сами злые духи познали свое поражение, тщетно возмутившиеся и вооружившие своих слуг против непобедимого.

95. [Col. 201] Но божественный отец, вытерпев невыносимые, по моему мнению, боли от тяжких тех ударов, после этого лежал на земле совершенно мертвым и не мог хотя бы немного перевести дух, был способен разве только чувствовать боль, но не принимать пищи, ни питья, ни сна, хотя бы на самый короткий срок, ни иного чего-либо, что дается и умирающим. Видя его в таком состоянии и забывая о своем, хотя и сам был сильно измучен, ученик принимается за его лечение. Именно, спросив ячменного отвара и смачивая им иссохший язык отца и вливая в рот в небольшом количестве питье, он мало-помалу возвратил ему силы и оживил мертвого. Когда же увидел, что мало-помалу восстановляется в нем жизненная сила, обращается к лечению уже загнивших членов, ибо многие из них, при совершенно омертвевшем теле его, стали черными и загноились. Видя, что они висят, отделившись от остальных, и негодны, он поэтому обрезает их малым ножом и удаляет от более здоровых, чтобы хотя оставшиеся как-нибудь зажили и срослись.

96. Пробыв в таком невыносимом болезненном состоянии целых девяносто дней и не получив малого отдыха от [не прекратившихся] еще страданий, он, едва бывший в состоянии переступить порог двери, обрел новые страдания, более тяжкие заключения и другие более далекие путешествия по воле жесточайшего императора, щедро умножавшего его бедствия. Именно, с большой поспешностью прибыл от него один человечишка, грубый и безжалостный, раб денег и всюду воображавший себе золото, ибо таковым надлежало быть слугами беззаконного. Лишь только он прибыл, первым его делом было – обыскать все щели тюрьмы, изрыть стены и обследовать землю, ощупывая руками, не найдет ли где золота. Ибо изверг, предполагая и в других присущую ему ненасытность души, думал, что приходившие получали наставление за деньги и что отец скопил много их. Но когда оказалось, что трудился напрасно и не больше как сумасшествовал (ибо где там было искать даже и тени, так сказать, золота!), тогда вымещает зло на другом. Именно, с оскорблениями и побоями выведя преподобного вместе с учеником из заключения, он передает их сопровождавшим его слугам вести обоих с большой и невыразимой поспешностью по дороге в Смирну, ибо приказал туда отвести их.

97. Но божественный отец, силы которого совсем иссякли, однако же, уповая на Того, Кто дает дыхание умершим, последовал за оными грубыми [людьми], которые днем бесчеловечно гнали его, ночью же, как какого-нибудь беглеца, заковывали в деревянную колодку. С трудом и едва прибыв в Смирну, он вместе с учеником передается ее предстоятелю, мужу, бывшему покровителем зла и наставником нечестия [ереси]. [Col. 204] Заключенный им в одном подвальном и мрачном помещении, он взирал на единого всевидящего Господа, Которого одного лишь имел утешением в бедствиях и хранителем, так как ради Него и предал себя таким страданиям.

98. Между тем спустя немного опять прибыл вышеназванный Анастасий, дыша гневом и жаждая мученической крови. Нанеся святому новые удары, страшнее прежних, он с радостью возвратился к пославшему его, третий уже раз подвергнув святого бичеванию, каждый раз по сто ударов бичом, вместе с учеником, его сподвижником. Многострадальный, с благодарностью перенеся настоящее, воспевал в себе с радостным настроением духа слова апостола: яко недостойны страсти нынешняго времене к хотящей славе явитися в нас, и: понеже с Ним страждем, и с Ним прославимся (Рим. 8:18, 17), и: терпения имамы потребу, коего не должно нам отлагати (Евр. 10:36, 35), ради блаженства, на которое уповаем и достижение которого превосходит всякое слово и мысль.

99. В то время известный Варда, родственник императора, коему была вверена должность тамошнего стратига, впал в тяжкую болезнь и лежал в постели в Смирне, едва дыша и готовясь скоро расстаться с жизнью. Так как он отовсюду искал помощи, находясь в такой болезни, то один из служащих, принадлежащий к партии православных, напоминает ему о преподобном и о том, какую великую благодать он имеет от Бога. «Хочешь ли, говорит, обратиться к нему и попросить его помочь тебе, находящемуся уже в крайней опасности?» Получив на эти слова его согласие (ибо всякий мучимый нуждой уступчив), он поспешно идет к святому, умоляет его и просит даровать здравие болящему. А так как преподобный знал о больном, каков он, то медлит пока дать ему исцеление, давно зная злонравие этого мужа и признавая для такого болезнь особенно полезной. Но возвещает ему нечто такое, что, если бы он сколько-нибудь образумился, могло бы много содействовать его исправлению в жизни. «Смотри, – говорит, – что ты скажешь в свое оправдание в день исхода [из тела], проведши так свою жизнь и сделавши столько зла православным? Ибо ты, кроме многих других, подверг ужаснейшим бедствиям и моих монахов и побоями довел до смерти великого и дивного по добродетели Фаддея, коего жизнь и исповедание вдвойне украсили венцом. Но блаженный Фаддей ныне наслаждается вечными благами вместе со святыми. А тебя кто избавит от наказаний, когда ты умираешь с такими клеймами? [Col. 205] Познай же теперь, хотя и в конце, самого себя и дай ответ Богу, Которому имеешь дать отчет в своих делах».

100. Когда святой возвестил это больному, то потряс ум его страхом и заставил сознать, в чем погрешил он в своей жизни; ибо твердое слово в благоприятное время много лучше мягкого. Поэтому он тотчас посылает просить у преподобного прощения в том, что худо сделал, и избавления от явной опасности. «Впредь, – говорит, – я буду жить по твоим заповедям, только сам даруй мне свою милость». Тронутый состраданием к просившему, сострадательнейший исцеляет его болезнь посредством частой молитвы к Богу и вместе с телом дает облегчение душе его, послав ему икону Богоматери и заповедав иметь ее хранительницей всей жизни. «Ибо, – говорит, – взирая на нее, и сам ты будешь иметь успех в делах; отвергая же ее, потерпишь ужаснейшие страдания, каким никто не пожелал бы подвергнуться».

101. Но тот, неразумный и весьма глупый, когда с ним не произошло никаких изменений, опять переменяется и возвращается к прежнему мнению [ереси], пользуясь худым советником, епископом Смирнским, от коего принял и елей в некоем сосуде, конечно, для благословения и лучшего выздоровления. Но как только он помазал себя им, одновременно с этим болезнь напала на него и опять возвратилась на его нечистую голову. И тотчас отец возвестил ему смерть и предосуждение за вероломство. «Ибо, – говорит, – не безнаказанное дело – общение с лукавыми». Таким образом, несчастный весьма скоро окончил жизнь и обрел весьма худой конец худого совета. Таков для него исход его неразумия. А служитель Христов, содержась два с половиной года в смирнской тюрьме, переносил все с благодарностью и душевным мужеством, не склоняясь ни пред какими тягостными условиями. Тогда приходят к нему некоторые из давних учеников, между которыми были с детства подвизавшийся в добродетели дивный Дорофей, Виссарион и Иаков, Дометиан и Тифой и многие другие, коих всех и жизнь была отличной, и доверие к отцу непоколебимым.

Освобождение

102. Когда же Бог изъемляй противников, как говорит пророк (Соф. 1:3), вспомнил о воздыхании святых своих и покарал наказанием, какое справедливо подобало беззаконнейшему, отступника гордого и надменного, поразил во внутренность в тех самых местах, где он унижал икону Господню, тогда непосредственно получает царство умертвивший его Михаил. И вот немедленно кончаются бедствия отцов, и они, по повелению императора, совершенно свободно возвращаются домой. [Col. 208] Ибо хотя он и принадлежал к партии зловерных, но не был бесстыден, подобно предшественнику, и отнюдь не хотел причинять горя тем, кто не повиновался ему, предоставляя каждому поступать по своему желанию. Так как вместе со всеми и божественный отец был освобожден из ссылки, в коей провел целых семь лет, то посмотрим теперь, каково было его возвращение, как все устрояли ему торжественную встречу на пути, чествуя и приветствуя как столь великого мужа. Разделившись по родам и товарищеским группам, все спорили между собою, кто, предварив других, примет его в доме и кто первый приготовит ему, что требуется для приема, считая за лишение, и притом величайшее, вторым встретить его. Когда доблестный прибыл к месту, обычно называемому озеро Митата (Αάκκος Μηάτα), там с гораздо большим почетом ему была сделана встреча дивным Львом и соседними с ним жителями Ксиролофов, которые почти все свое достояние отдавали для приема его. Ибо им ничто не было так дорого, как достойно почтить отца и принять его молитву, ценнее коей ничего не признавали. После того как там он был принят по достоинству, он приходит затем в место в Птелеях, где пробыл немало дней вследствие того, что это место было благоприятно по своему положению и удобно для стечения многих, и принимает там других пришедших к нему учеников, а также и своего брата, разумею Иосифа, управлявшего Фессалоникой. Немало обрадованный [свиданием со] всеми ими и утешенный после долгой разлуки теперешним собранием их, он наконец исполнился душевного веселия.

103. Но достигнув в своей речи этого пункта, я хочу рассказать о чудесах, совершенных отцом, ибо великий имел тогда великую благодать от Бога, так как Бог удостоил его чести во всем. Но мое слово о них будет просто и кратко, потому что оно не требует внешнего украшения или длинных околичностей, будучи ясным в самых делах. Сейчас упомянутый Лев, который впоследствии вступил в монашескую жизнь, приняв имя, одинаковое с отцом, со всей любовью чтил святого при его жизни и показал это встречей его при возвращении и не меньше выказывал то же расположение к нему по его смерти, непрестанно приходя ко гробу и обнимая лежащий на нем камень, так как не имел возможности прикоснуться к обнаженному телу его. Однажды, когда он таким образом пришел, по своему обычаю, к раке и когда другие собрались там, вспоминая о святом, рассказывая, как он жил среди них и какие труды нес в столь слабом, как паутина, теле, сам он, как бы уязвленный стрелой в сердце, лишь только услышал его [Феодора] имя, говорит присутствующим: «Так как вы вспоминаете о великом, то и я возможно яснее расскажу вам о нем, что я видел и что испытал, ибо таким образом вам будет возможно прибавить нечто к суждению о нем, сложившемуся в ваших душах».

Чудеса преп. Феодора

104. [Col. 210] «В то самое время, – говорит он, – как святой возвращался из ссылки и только что оставил мой дом, случилось и мне самому сочетать девицу из соседей с моим сыном, уже достигшим брачного возраста. Еще во время брачного торжества, когда на нем пелись песни, внезапно по какому-то случаю девицу постигла сильная горячка, зажгла все внутренности ее и грозила жалкой смертью. Когда мы по случаю этого несчастья вдвойне горевали, потому что было нарушено брачное веселье и мы думали, что девица, столь нежная и юная, преждевременно умирает, я, для которого не оставалось никакого утешения в несчастье, поспешно посылаю к преподобному, недалеко отошедшему от моего дома, прося его помочь отроковице и прежде нее мне, тяжко страждущему. Он тотчас прислал благословенный им елей и приказал помазать им лежащую. Я сам немедленно исполнил повеление, помазав тело девицы елеем. И одновременно с помазанием отроковица получает облегчение и избавляется от палившей ее горячки, даже нимало не мучась ею после того, что удивительнее самого исцеления.

105. В другое время, когда, по требованию нужды, я один шел в отдаленное селение, то внезапно стал предо мной откуда-то явившийся тигр. Страшными глазами посмотрев на меня, он только что готовился броситься на меня и тело мое, увы, сделать своей пищей. Я же, не зная, что предпринять в этом, казалось, неизбежном несчастье, обратился к великому Феодору, на него одного возложив надежды на спасение, и, без колебания уповая на него, говорю тигру бесстрашным голосом: «Отойди, зверь, от меня и отнюдь не смей прикоснуться ко мне, ибо я иду к служителю Христову Феодору, которого я раб и который во всем мой хранитель». И зверь, как только услышал имя святого, тотчас, испугавшись и припав к земле, обращается ко мне задом и уступает дорогу, подобно разумному существу, свернувши в сторону и удалившись.

106. Есть одно селение, называемое Ахирао. В нем жил некий Лев, несчастно сочетавшийся с женой, которая была одержима нечистым духом. Демон совершал над ней такое насилие, что заставлял ее иногда разрывать свое тело и кусать его, не чувствуя страдания и сожаления. Однажды муж, взяв ее, вышел навстречу святому, проезжавшему тогда на осле тамошней дорогой, ибо в дальних путешествиях он обычно ездил таким образом. Со скорбию и весь в слезах, он умолял его по возможности помочь страждущей и избавить ее от такого лютого беса. Преподобный, тронутый состраданием к жене и соболезнуя ей в несчастии, тотчас возлагает руку на ее голову, благословляя знамением креста и произнося молитву против лукавых духов. [Col. 212] И с окончанием молитвы женщина обрела конец своего несчастья, так как лукавый демон тотчас бежал и оставил женщину здравомыслящей. И в тот час прибавилось к чуду новое чудо. Именно, вместе с изгнанием нечистого исторглись все ногти из рук и ног страждущей и выпали на землю, поразив изумлением зрителей и показав чудеснейшую силу совершившего».

107. Мне было бы достаточно, не говоря ничего другого, на основании сказанного показать, какую благодать имел отец в совершении чудес. В особенности же в них удивительна быстрота; еще более удивительно величие; а еще более, чем то и другое, сострадательность и величайшее человеколюбие дающего, что выше слова и удивления, так что он умел благодетельствовать самыми разнообразными способами. Но так как не следует из-за того, что некоторые уже знают, молчать и о прочих [чудесах], то наше слово должно изложить и их.

108. К Птелейской местности прилегает одна река, на простонародном языке называемая Онопниктис, получившая свое название, как думаю, оттого, что в ней тонуло много вьючных животных. Часто вздуваясь и широко разливаясь, она уносит не только скот и вьючных животных, но опустошает и затопляет почти всю Птелейскую область с самими жителями. Итак, когда местные жители увидели, что святой прибыл туда, все, как бы сговорившись, обратились к нему общей мольбой, прося его прекратить бедствие, которое, говорили, приносит им гибель и разорение и если будет продолжаться, то обратит всю их жизнь не в жизнь. Нимало не медля, он поспешно идет к реке. Здесь, воспев вечерние песни Богу, он водружает составленный из дерева крест на ее истоках. И действительно, после того водная масса, видя этот образ, остается в своем русле, не выступая из берегов, не разливаясь дальше и не причиняя вреда, как прежде, своим разливом.

109. Но оставив теперь чудеса, бывшие в Птелеях, повествование о коих не лишено достоверности, так как все они засвидетельствованы, как сказано выше, дивным тем Львом и многими другими, мне надлежит теперь упомянуть и о случившихся в других местах, и прежде других о тех, о которых обстоятельно рассказал нам божественный Софроний, муж великий по своей жизни и бывший игуменом этой обители. Рассказы о них таковы.

110. В то время как отец, по его словам, пребывал в монастыре, его трудом и заботой было частое посещение больницы для наблюдения за больными и других услуг. Однажды, придя туда, он увидел одного из них, пораженного тяжкой болезнью и вследствие сильных болей молившего себе смерти. [Col. 213] Тот, кому было поручено служение [в больнице], спросил его, действительно ли ему так желательно расстаться с настоящей жизнью. Когда же тот ответил, что переселение из этой храмины [тела] будет для него душевным наслаждением и величайшей радостью, потому что телу его так тяжко и скорбно, он поспешно передает эти слова преподобному и сообщает, о чем молит больной. Он тотчас, умилившись душой и соболезнуя страдальцу, усердно стал на молитву и просит о преставлении брата, произнося большую часть молитвы с душевным волнением и легким плачем. Окончив ее, преподобный говорит сообщившему: «Иди и приготовь что нужно для погребения брата, так как он скончался, как просил». И возвратившись, он нашел его уже испустившим дыхание и предавшим душу.

111. Божественный Софроний рассказал еще о самом себе следующее. «Однажды, говорит, мне нужно было отправиться в область Пафлагонскую вместе с учеником Николаем, слугой и сподвижником отца. Вечером мы оба остановились для отдыха на одном поле, где лежало огромное количество сена. На это место пришло тогда и вооруженное войско, которое развело костры и стало готовить ужин. Когда огонь, не знаю каким образом, достиг сена и вследствие удобовоспламеняемости вещества охватил с ним все, в войске тотчас поднимается крик и беспорядочное движение. Беспорядочно все они бросаются на нас и едва не замышляют умертвить нас, ничего не говоря, не спрашивая и не вступая в какой-либо разговор, а лишь молча приписывая нам всю вину в поджоге. Поэтому, как и естественно, испугавшись этого умысла против нас и отчаявшись во всем, мы призываем великого Феодора, чтобы он избавил нас от неожиданной опасности и открыл путь к спасению, ибо ты один, говорили мы, священнейший отец, можешь удержать несправедливо нападающих на нас и замышляющих совершить неправеднейшее умерщвление нас. И – о, быстрота благодеяния! – пока мы еще произносили молитву, внезапно хлынувший сильный дождь погасил распространившийся огонь и произвел дивную перемену в настроении воинов, прежде готовивших нам убийство, сделав их теперь смиренными и поникшими долу».

112. И одна женщина из благородных поведала божественному Софронию о чуде, бывшем с нею, рассказывая о нем так. «Однажды, – говорит, – случился пожар в моем доме, находящемся в Равдосе. Огонь охватил весь его кругом, и я была в опасности увидеть почти все свое имущество добычей пламени, так как ни заливание водой, ни какие-либо орудия для тушения не могли угасить огня, который, таким образом, с треском все поглощал. В таком положении мне пришло на ум вынуть спрятанное письмо отца, которое незадолго пред тем он прислал мне. [Col. 216] Взяв его в руки, я решила бросить его в огонь (надеясь, что он, устыдившись его, удержит силу своего разгара). Действительно, как только я исполнила это и чтимое письмо бросила в оное губительное пламя, воскликнув при этом: «Святой Феодор, помоги мне, рабе твоей, находящейся в опасности», – тотчас же стало заметным, что свирепая сила огня угасла, ослабела и прекратилась, оставив лишь пепел и дым». Кто из современников или предков видел такое чудо от малого письма? Все, что можно изобрести удивительного, это ничто в сравнении с ним, так что и простота нашего слова не может умалить величия этого происшествия. Ибо, само проявляясь в действиях таким, каково есть, оно превосходит силу слова и всякое искусство повествования.

113. Но нам время изложить чудо, случившееся на острове Сардиния с одним из местных жителей, и усладить слух боголюбцев. Каково оно, страшно и слышать, потому что вместе с чудесным заключает в себе и устрашающее. Был на острове один муж, всегда любивший и чтивший писания великого и между прочими высоко ценивший [песнопения], составленные им на Святую Четыредесятницу, обыкновенно называемые трипеснцами. Однажды у него мимоходом остановились монахи, чтобы провести дни поста; это были ученики известного Григория Сиракузского. Обладая безрассудным умом и исполненные гордости в сердцах, они начали порицать творения святого, называя их грубыми и составленными не по правилам искусства. Увлеченный, не знаю как, ими, приютивший их скоро изменяется и принимает их мнение, перестав чтить, как прежде, и петь их на утренних славословиях, как было в его обычае. И когда он стал таким, является ему ночью отец, высокий ростом, каким он некогда и был, бледно-желтый лицом и лишенный волос на голове; а за ним следовало несколько других, держа в руках розги, коих и один вид был страшным и совершенно невыносимым зрелищем. Им он приказал немедленно совершить то, что ему было угодно, и бить розгами столь податливого и нетвердого в своих мнениях. И когда его еще били, предстоявший отец воскликнул: «Зачем ты, неверный, отверг и вменил ни во что мои творения, однако незадолго пред тем любивший и чтивший их? Если не что-нибудь другое, то по крайней мере ты должен был сам по себе понять то, что церкви Божии не приняли бы их и не передавали бы одна другой, если бы не признавали их пользы. Ибо не пышность речи и не [искусственная] отделка выражений обыкновенно сокрушают сердце, а смиренное слово, составленное для пользы и во всех отношениях здравое; будучи, по моему мнению, выше всякой учености, оно представляется мне достойным всякой похвалы и кажется гораздо более почтенным, чем то, которое отделано и увеселяет один лишь слух». А после того как он таким образом был достаточно бит и поплатился таким наказанием за перемену к худшему, уже наступил день. [Col. 217] Чувствуя себя плохо и страдая от боли, он вскочил с постели с сердцем, потрясенным от страха, и с телом, вспухшим от ран. Тотчас он показал их всем и с сильным волнением рассказал о случившемся с ним, осыпая немалыми ругательствами тех развратителей, по вине коих он потерпел это, и изгоняя их возможно скорее из дома. И желая умилостивить отца, он с того времени еще больше, чем прежде, утвердился в вере в него, достойно любя творения великого, оказывая им невыразимую честь и [тем самым] действительно врачуя душу.

114. Но так как я вижу, что мое слово хочет вспомнить и о других чудесах, то я предложу возможно более сжатое и краткое повествование о них, чтобы слово не задерживалось на них долее. И первым пусть придет на память тот бесноватый и скоро получивший исцеление, которому доставили избавление от этого недуга приход ко гробу и ночное видение отца, ибо он впоследствии оказался здравомыслящим и владеющим собой. После этого пусть будет речь о вкусившем отравленную пищу, который, мучась от боли во всех внутренностях и уже готовясь умереть от мучений, трижды влил себе в рот елей от гробницы, затем изблевал тот гибельный яд и стал совершенно здоровым и невредимым. Другой, страдавший подобными болями в желудке, нашел себе не медленное и недостаточное врачевство от какой-либо тяжкой болезни, нет, а более скорое, чем прочие, и превышавшее всякую надежду; именно, только взглянув на икону отца и призвав его имя, он тотчас избавился от мук и выглядел опять здоровым. Но в сравнении с ними, как мне кажется, нисколько не ниже по быстроте исцеления [тот случай, когда некто] после пития того же святого елея и призвания Божественного имени избавился от каменной болезни. Между прочими пусть придет мне на память еще одержимый болезнью страха и боявшийся всего вследствие неразумного страха, который, помазав себе елеем все тело и недолго посидевши при гробе, избавился от этой тяжкой болезни и проявлял смелость во всем. И зачем мне перечислять все? На основании сказанного можно судить и о всем том, что опущено, и уразуметь благодать подающего, так что, оставляя это сведущим, ибо многие уже знают об этом, я обращу свое слово к иному, о чем следует по порядку повествовать.

115. Итак, после того как преподобный, как сказано, долгое время обращался в Птелейской местности, он, выйдя оттуда, приходит в Пруссу. Узнав о его прибытии, монахи, жившие на Олимпе, собрались все вместе, желая видеть его лицо и послушать его голос, изрекавший прекрасное, [Col. 220] ибо он был для них мужем, издавна желанным во всех отношениях и приятнейшим. Побеседовав, о чем надлежало, со всеми ними и отдав как мог долг любви, он, оставив Пруссу, отправляется по дороге к Халкидону, чтобы видеться с известным Феоктистом, который прежде был почтен званием магистра, а теперь принял монашеское житие под его учительством и пастырством. Он немало был порадован, видя такую добродетель его и такую правую жизнь.

Жизнь после возвращения из изгнания

116. Затем он посещает патриарха, разумею Никифора, сподвижника и друга, жившего в своем монастыре, который находился близ пролива. Почитая встречу с ним высочайшим наслаждением, он всецело прилепляется к нему, выражая неизреченными словами свое расположение к нему и вознаграждая прежнее разделение настоящим соединением. Достаточно насладившись желаемым, он хотел посетить и прочих, чтобы сеять добродетель; и пока оставив его, вопреки его желанию, на короткое время, он приходит в так называемые Крискентиевы места. Здесь собралось к нему много монахов и мирян, и он занят был тем, что каждому подавал полезное и обращал к ним свою речь, обильно изливающую Божественное.

117. В то время вместе со всеми ними пришел к великому и славный Петр, несравненный по добродетели, чтобы побеседовать с ним о многом, а также о тех, которые распространяли о [Петре] худую молву, порицая его жизнь и понося его деяния. Ибо были такие, которые злословили этого мужа за то, что он вел высокую жизнь и явил немало знамений. Спросив его отдельно по каждому из пунктов [обвинения] и найдя, что он во всем мыслит правильно и еще более выдается добродетелью, благодаря которой и получил благодать, отец говорит ему: «Послушайся меня, измени немного этот странный образ жизни и [откажись] от совершенного невкушения [хлеба и вина]; лучше избери подобный другим образ жизни, который соединяет с полезным и удобное; употребляй в пищу наравне со всеми хлеб, иногда вино и прочие яства, сколько следует, чтобы казаться вкушающим их, легко избежать тщеславия воздержанием от пищи, заставить молчать злословящих твою жизнь и самому ни в чем не быть уловленным. Кроме того, так как ты между прочим имеешь обычай еще ходить босым, то, по моему мнению, это вовсе не нужное дело, потому что лучше обувать ноги и сохранять их невредимыми в зимнее время». Такой полезный совет он дал ему, а тем, в свою очередь, которые клеветали на него, сделал увещание в надлежащих словах, чтобы они не хулили такого мужа и не навлекали на себя осуждения, замышляя что-либо против него, а лучше бы – хвалили и изумлялись по справедливости столь великим деяниям его.

118. [Col. 221] Когда он встретился с избранным из епископов, тогда сообща друг с другом и вместе с патриархом составляют совещание и решаются отправиться к держащему скипетр и доложить о своих просьбах, именно о том, чтобы им были возвращены их церкви и владеющие ими еретики изгнаны. Лично излагая все императору, как они насильственно были изгнаны предшествовавшим императором и как бесстыдно оскорблялись божественные иконы, коих почитание ведется исстари, излагая кроме этого и другое, что требовалось, ясно и обстоятельно, они, не ведая того, говорили глухому и держали свои речи перед неразумным. Ибо он, будучи до этого времени совершенно несведущим в Божественном слове, был неспособен ни понимать, что они говорили, ни даже мало-мальски внимать им. И в самом деле, как [мог понять] ни сам по себе не знавший ничего лучшего, ни другим не наученный? Поэтому на длинную речь отцов, говоривших о вере, он, неразумный, ответил им только следующее: «Хотя и хороши ваши слова, но неприемлемы для меня, который доныне не чтил иконы и не поклонялся им. Поэтому мне следует оставаться таким, каким был, а вам также оставаться при своем и следовать своему учению, ибо никому из вас я не возбраню поступать так. Впрочем, я отнюдь не хочу, чтобы вы воздвигали икону в столице, но вдали от нее и вне, где пожелаете». После этого отцы, убедившись в его неразумии, тотчас удалились из Византия; преподобный возвратился в Крискентиевы места и там проходил с учениками поприще аскетической жизни.

119. Между тем немного спустя известный Фома поднимает восстание против ромеев, завоевывая и опустошая все, чтобы захватить себе власть. Из боязни быть плененными вне столицы все устремились сюда, одни добровольно, другие побуждаемые иными. Тогда вместе со всеми пришел в нее и божественный отец и пребывал в ней до тех пор, пока не окончилось возникшее восстание и разделение власти. Но когда войска Фомы были разбиты и тот попал в плен к императору, он опять выходит из столицы и не возвращается в Крискентиевы места, а избирает местом жительства полуостров св. Трифона подле Акрита. Отсюда он часто посещал патриарха, беседовал с ним о потребностях времени и больше и больше укреплял любовь, равно как тот отвечал на любовь подобным же и во многом проявлял свое душевное расположение к нему.

120. Однажды, желая показать силу своей любви, он в присутствии многих епископов изрек различные похвалы преподобному; рассказал, какие страдания он претерпел, превосходя в этом всех, и перечислил его ссылки, заключения под стражей и всякие другие телесные мучения. [Col. 224] А когда им надлежало вкусить пищу и принять участие в одной трапезе, то патриарх в присутствии отца посадил всех прочих ниже себя и предоставил им занять места после него, одного только преподобного на одном с собой седалище удостоил быть своим сотрапезником. Ибо, говорит, «в моих глазах этот дивный достоин уважения и заслуживает всякой чести, и всё, что бы кто ни делал ему, никогда не воздаст вполне по его заслугам вследствие превосходной его добродетели и несравненного смирения; и если кто предложит ему всю возможную в людях честь, никогда не поколеблет его скромности и не убедит отказаться от смиренного о себе мнения. Поэтому-то он и должен быть самым почетным среди присутствующих и более всех отличен любовью». Столько почтения, столько расположения и любви имел патриарх к великому. Так и все уступали ему первенство, считая для себя великим даже занимать место после него. Да исчезнет зависть, всегда негодующая на добрых и всегда преследующая хулами лучших! Да молчит язык, говорящий пустой вздор и бесстыдно произносящий небывалое! Ибо кто, видя [взаимное] благорасположение и единодушие этих мужей и их тесный союз между собою, не посмеется над сплетниками, желающими извращать дела столь очевидные и омрачать и искажать истину, сияющую подобно солнцу, как бы не зная, где скрыть свои [недостатки] или чем иначе отличиться, если не нападать на других? Но пусть они остаются такими, каковы есть; а мы, во всех случаях предпочитавшие истину, и теперь будем лучше держаться ее; полагаясь на нее, мы изложили как должно деяния отцов и показали самыми делами чистоту и искренность их [взаимного] благорасположения.

121. Но время призывает нас к кончине блаженного; приступить к ней слово отказывается, однако приступим, хотя повесть и печальна. Итак, живший не чем иным, как будущими надеждами, и всегда имея об этом попечение, он желал смерти. Но имея такое желание и всецело принадлежа будущему, он и в последние дни не хотел, хотя бы немного, удержать язык свой или видеть его совершенно праздным, а старался всех приходящих к нему пользовать своими словами, предлагая то, что должно было принести пользу, и давая напутственные приветствия; далеко же отстоящим заменял беседу рукой и чернилами, поручая их Богу и моля о спасении души. Ибо великий старался никого не оставить обойденным, но всем уделить свои заботы; это он считал важным и действительно имел попечение обо всех.

Кончина преп. Феодора

122. Когда распространилась весть о [скорой] его кончине, то можно было видеть бесчисленное множество стекающихся к нему, одних – приходящих из столицы, других – собравшихся из окрестных мест, иных – из иных мест. [Col. 225] При этом не оставались в стороне весьма многие из архиереев; также предстоятели монастырей и находившиеся под их управлением монахи все вместе поспешно стекались сюда, чтобы послушать беседу отца, или насладиться его огласительным поучением, или видеть умирающего, или, наконец, в чем-либо [горе или болезни] получить облегчение своим прибытием, так как считали величайшей пользой для себя даже и одно только присутствие возле него. Ибо дивный был приятен в слове, еще более, приятен в нравах и весьма ласков в обращении с другими, будучи честен нравом, тих, сострадателен, кроток, негневлив, смирен и имея все другое, чем только богат человек Божий.

Чем богат человек Божий

123. Итак, поживши шестьдесят семь лет, он около начала ноября месяца впадает в тяжкую болезнь, которая усилила в нем страдания желудка и, совсем приковав к постели, сделала его похожим почти на мертвеца. Но он, страдая таким недугом и весь исполненный болей, тем не менее всецело сосредоточивал свое внимание на учениках, так что когда ему сделалось несколько легче и он чуть-чуть оправился, сейчас же [принялся за] устное слово и опять [за] обычное наставление. Впрочем, так как язык его, иссохший от лихорадочного жара, плохо служил ему, с трудом и слабо произнося даже немногие слова, то он, диктуя одному из писцов слова беседы, чрез него передает прочим свое наставление. Это поучение его начинается так.

124. «Братья и отцы! Я был слаб и опять укрепился вашими молитвами. Вы знаете, как я был одержим смятением и жаром, даже не будучи в состоянии владеть собой. Но доколе будем мы возвращаться к этому опять? Наступит же, конечно, смерть, разлучая меня с вами и унося к небесному». Дальнейшие слова поучения желающий найдет в «Оглашениях» отца.

125. После того как было окончено настоящее огласительное поучение, тотчас болезнь оставила его, он почувствовал во всем облегчение, пошел собственными ногами и совершил в воскресный день Божественную службу, ради которой Бог даровал ему еще больше здоровья, чтобы он мог благовременно принести [литургическую] Жертву.

126. После этого побеседовав, о чем прилично, с присутствовавшими отцами и прочими и приняв участие вместе с ними в трапезе, он опять слег в постель и призывает эконома; это был Навкратий, который после него принял настоятельство. [Col. 228] Сообщив ему обо всем, он много наставлял его, как быть искусным в управлении всеми братьями. Потом спрашивает его и о том, о чем особенно желал узнать. «Не забыто ли, – говорит, – отец и брат, что-либо из наших обязанностей? Не опустили ли или не пренебрегли мы чем-либо из своего долга по нашему нерадению и лени? Не погубили ли мы спасение окружающих нас, презрев пользу тех мер, от которых они должны бы соделаться лучшими? Ибо у меня вся душа мучится и трепещет, помышляя о том, как она даст отчет о каждом и какой ответ будет ей достаточен на таковом судилище, пред коим и предстать только – страшно и невыносимо».

127. После такой беседы с Навкратием на следующий день, именно 6 ноября, в который совершается память исповедника Павла, он опять приходит в церковь, чтобы совершить Божественную службу и преподать поучение братиям. По наступлении же вечера, воздав вместе с ними обычные песнопения Богу, он один входит в келлию и беседует наедине [с Богом] мало языком, [больше же] мыслью. И вот глубокой ночью опять нападает на него припадок болезни и он чувствует более тяжкие страдания, чем прежде. Не будучи в силах переносить боли, он зовет спавшего пред келлией и сообщает ему о своих муках. И когда тот от избытка печали вдруг громко и в сильном волнении вскрикнул, сбегается множество учеников в слезах и с рыданиями, ибо думали, что отец уже скончался в этот час. В продолжение, таким образом, двух дней, терзаемый страданием и зная, что скоро наступит его кончина, он, тронутый разлукой с присутствующими и проливая слезы, объявляет ученикам свои предсмертные заветы.

128. «Отцы мои и братья, – говорит он, – уже настает, как видите, конец моей жизни, которого я сам по себе всегда ждал; ибо это – общая чаша всех, хотя одни пьют ее скорее, другие дольше. Так как мы вступили в жизнь, то, конечно, примем и конец жизни, потому что Благий устроил так, чтобы имеющие участие в жизни имели участие и в смерти. В свою очередь и мне надлежит идти тем же самым путем, как прочие, и отойти туда, где вечная жизнь, и более – где мой Владыка и Господь, Коего возлюбила душа моя, Коего пожелал я в сердце, Коего я нарекся рабом, хотя пренебрег служением Ему, и Коему я вверил всю свою жизнь. Вы же, возлюбленные чада, пребывайте верными моим словам, сохраняя, что приняли, и соблюдая невредимыми свою жизнь и веру. Ибо вам необходимо то и другое, если вы хотите отличиться тем и другим. Вы, конечно, знаете, что я никогда не уклонялся от того, чтобы возвещать вам истину, но свидетельствовал должное всем и сообща, и порознь; это, молю я, и да сохранится непоколебимым в ваших мыслях. [Col. 229] И также обещаю вам, что если я, убогий, приобрету в день Господень какое-либо дерзновение, то не перестану просить и молиться за вас, чтобы вы совершенствовались и монастырь ваш все больше возрастал, принимая одного за другим от вас и приводя к Спасителю – Богу». Сказав это ученикам, отец в заключение говорит следующее: «Приветствуйте от нас отсутствующих отцов; скажите также приличное приветствие архиереям и иереям, коих здесь нет; передайте от нас последний привет повсюду находящимся братиям и всем другим, кои соблюли исповедание». Спрошенный божественным Навкратием относительно монахов и мирян, бывших под епитимией, он отвечал: «Бог простит всех, и никому да не вменятся грехопадениия».

129. В таком состоянии он провел два других дня, благословляя приходящих и осеняя крестным знамением, ибо многие стекались к нему во всякий час, иные приходя из других мест и вновь прибывающие сменяя собою отходящих. Когда же настал воскресный день, в который совершалась и память великомученика Мины, именно одиннадцатый день месяца, он почувствовал, что спустя немного уже должен расстаться с жизнью. Поэтому приказывает совершить обычное славословие; потом причащается Божественных Таин, чтобы в Причастии иметь напутствие и радость для души. Вслед за тем повелевает ученикам зажечь свечи и начать песнопения на исход души. Став кругом, они запели: «Блажени непорочный», и в то время как пели: во век не забуду оправданий Твоих, яко в них оживил мя еси (Пс. 118:1, 93), он предал душу, оставив земное и перешедши к небесному блаженству. И прилагается к преподобным преподобный, к иереям иерей, к мученикам мученик, к проповедникам великий глас, огласивший почти всю вселенную, к исповедникам – славный исповедничеством и преимущественно получивший это имя. Всесвященное тело его, с неизреченной честью перенесенное на остров Принкипо, с трудом полагается в гроб, так как собравшийся народ долго препятствовал погребению.

130. Но ты, святейший отец, так живший и преставившийся, ныне на небесах принимаешь воздаяния, предстоя великому Свету и освещаясь лучами блаженной и начальной Троицы пресветло и пречисто, всецело воспринимая умом все сияние Божества и обоживаясь соединением с Ним. [Col. 232] Помни же и о пастве твоей, которую ты весьма возлюбил, за которую положил душу и которой обещался всегда помогать и быть заступником. Уповая на тебя, мы просим на помощь себе твоих молитв; ибо мы знаем твое о нас попечение, о лучший и чадолюбивейший из отцов, дабы вести нас во всем к лучшему и ввести в тишайшую пристань, даруя нам в воздаяние настоятельства то, чтобы беспреткновенно завершить настоящую жизнь и при твоем посредстве и ходатайстве предстать Богу всех и соделаться участниками тамошнего сияния.

131. А так как и само всесвященное и всесвятое тело должно было удостоиться лучшей чести, то по прошествии восемнадцати лет и по прекращении уже гонения на Церковь, которое последним возбудил ненавистный Феофил, оно торжественно переносится в столицу при славном Мефодии и благочестивой Феодоре, которые привезли его с острова и положили в Студийском монастыре, где находится многоценная гробница великого Платона и всеблаженного Иосифа. При его принесении сам божественный патриарх, весь клир и множество монахов и мирян, с лампадами и фимиамами выйдя из города, взяли его поднятыми вверх руками и, обретши его всецелым и неповрежденным, исполненным неизреченного благоухания, положили в гробнице отцов, воздавая славу Царю всех Богу, Коему подобает честь и поклонение с единородным Его Словом и Животворящим Духом ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Жизнь и подвиги преподобного отца нашего и исповедника Феодора, игумена обители Студийской, описанные монахом Михаилом [Студитом] (Житие 2 – Vita B)

Слава преп. Феодора

1. [Col. 233] Многие из святых, в прежние времена сиявшие в различных странах и отечествах, подобно солнцу озаряли приближавшихся к ним лучами своих добродетелей и как любителей добра, так и бывших по беспечности в ином состоянии побуждали к соревнованию в благочестивой жизни и располагали к лучшему. Но нисколько не меньше и знаменитый пастыреначальник нашей общины и блистательный столп исповедания Христова Феодор, воссиявший, подобно какой-либо многосветлой звезде, в наших местах и в наши времена, [он] озарил почти всю вселенную лучами аскетической жизни и подвигами мужественного исповедания. Строгостью жизни и твердостью добродетели он явился столь ревностным подражателем прославившихся тем и другим и так соединил в себе их доблести, что слова учения его распространились до востока и юга, запада и северных стран. Кроме того, и ветви его духовного, Богом благословенного насаждения – ученики его – туда же достигли, и от них образовались поистине обильные вертограды душ и училища добродетели; и нет ни одной страны, куда бы не достигла слава его жизни и имени. Но как жил сей славный руководитель и отец нашей жизни, это некоторые из учеников его тотчас после его кончины изложили песненно, кратко изобразив многочисленные подвиги чрезвычайно высокой его жизни в немногих стихотворных изречениях. После них и другие из священнослужителей Церкви весьма изящно составили обстоятельную запись в виде исторического повествования и в форме похвальных слов, приготовив на старость врачевство от забвения. Посему трудолюбивым и не слишком отупевшим умственно от невежества следовало бы читать уже составленные сочинения и из них изучать всю превосходящую многих [Col. 236] жизнь пресвятого отца и, если хотят, приобретать пользу и удивляться глубине его премудрости, образу монастырского общежития, точным его преданиям и богоугодным установлениям, которые он постановил и предал ученикам и за то считался в свои времена как бы другим Василием [Великим]. Но так как общество братий и ум многих, по большей части недальновидный, заведомо предпочитает прозаическую и простейшую речь как такую, которая поддерживает в бодрственном состоянии разум, внимающий словам, и приносит душам их пользу большую, чем тяжелое и темное изложение мыслей, то, повинуясь вашим повелениям, достопочтеннейшие отцы, и мы, смиренные и ничего не значащие, по возможности составим об этом божественном праотце нашем и премудром учителе вселенной такое сказание, которое, хотя далеко не соответствует его достоинству, но, сколько возможно для нашей немощи, имеет в виду удобопонятность и ясность.

Другой св. Василий Великий

2. Великий и непобедимый поборник православной веры и знаменитый правитель монашеского братства Феодор родился и воспитывался в городе, высшем всех городов земных, в котором властвовал тогда нечестивейший сын нечестивого отца – Константин Копроним, оказавшийся ревностнейшим продолжателем христоборческой ереси, угнетавший нового Израиля Христова, как некогда египетская изобретательность фараона, брением и плинфоделанием (Исх. 1:14) иконоборческого столпотворения посредством жестоких приставников этого дела, потому что находил его стремящимся к земле евангельской жизни и неуклонно следующим Господним заповедям. Родители его были люди благочестивые и благородные, которые делами своими оправдали значение имен, данных им от родителей. Из них отец его, действительно свет, по выражению красноречивых афинян, от Бога рожденный, был светлым (φοτεινός) и по нравам, и по названию, отличаясь добротолюбием и достойно украшаясь блеском целомудрия, как показала последующая любовь его богомудрой души к Богу; ибо, получив от царя немалую власть, так как был казначеем царских доходов, он, вменив в ничто и это, и все прочие удовольствия жизни, прибегает к Богу и Царю всех со всем своим домом и избирает безмятежную жизнь вместо жизни при царском дворе; или, лучше, презрев вещи, исчезающие, подобно дыму и сновидению, он приобщается благ постоянных и всегда пребывающих и вступает в число посвятивших себя Богу, мужественно отказавшись еще за пять лет пред тем от сообщения с супругою по преизбытку благочестия. Также и мать его была женщина отличная и знаменитая, украшенная благоразумием и умевшая хорошо управлять своими детьми и домом, как созданная Богом (υπό Θεοΰ κτισθεΐσα) и запечатленная именем, соответствующим ее делам; [Col. 237] ибо, вполне усвоив себе общее название богозданности посредством добродетельной жизни, она и была, и называлась Феоктистой, заслужив себе похвалу от всех честным поведением. Впрочем, какое течение жизни совершила эта достопочтенная женщина, о том уже сказал в виде огласительного поучения своим подчиненным братиям сам богодарованный плод ее, богато наделенный от Бога языком красноречия. Поэтому, отсылая туда желающих знать касающееся ее, мы надлежащим образом продолжаем речь об отце нашем.

Детство и юность преп. Феодора

3. Проведя первые семь лет сообразно с природными свойствами, он начал учиться вступительным и первоначальным предметам наук; ибо познания, приобретаемые с детства, возрастая вместе с душою, соединяются с нею и остаются прочными у приобретшего их. Когда же он подрос, то научился и грамматике, потом и диалектике, которую сведущие в ней обыкновенно называют философией; кроме названного он сколько мог усвоил себе красоту риторского красноречия и всеми признавался выдающимся по живости природных дарований и добровольному трудолюбию. И не только за это он был уважаем сверстниками и пожилыми людьми, но еще более считался у них достойным удивления по своему поведению, так как любил добродетель, проводил жизнь в чистоте, избегал сообщества дурных людей и всегда общался с благоразумными, по возможности часто посещал молитвенные храмы во время служб и к житиям прежде прославившихся святых, как трудолюбивая пчела к благоуханным лугам, прилежал своими мыслями и изучал их; и как то, так и другое, или, лучше, все вообще, он направлял к стяжанию единственного блага, то есть достохвальной и достоуважаемой добродетели, которая услаждает душевные чувства паче меда и сота (Пс. 18:11). Подлинно, этот дивный муж с детства был весьма мудр и предан учению Христову, получив от Ипостасной Премудрости Бога и Отца, наставляющей всякий ум и волю и производящей из небытия в бытие, как бы в особенный дар главнейшую из всех добродетелей, за которой обыкновенно следуют и прочие у тех, кто имеет не одно пустое имя, но оправдывает самыми делами имя, коим называется. Ею всецело руководимый, этот божественный Феодор шел прямым и царским путем и был далек от стезей безумия, которое обыкновенно низлагает предающихся ему и низвергает в ад погибели; ибо так прекрасно и премудро с самого детства он настроил себя или, лучше, был настроен Божественной благодатью, которая простирает руку помощи избирающим благое, содействует и подает силу к достижению лучшего.

4. После того как злой мучитель и фараону подобный царь погиб не в Чермном море, а в геенне, для которой горючий материал, [Col. 240] то есть дрова, сено и солому (ср. 1 Кор. 3:12), плоды порочной жизни, он доставлял во всю свою жизнь, как земля бесплодная и тернистая, и после того как непосредственно за ним, по родовому преемству, сын его Лев младший поцарствовал немного времени и умер, не хотев понять Давидова пророчества, что от Давида возращен крепчайший рог (Пс. 131:17), который сокрушил роги грешников, бесов и людей нечестивых, – Начальник мира Христос, великий и единый вечный царь, воздвиже рог спасения (Лк. 1:69) и вместе с тем мира (ειρήνης) для Церкви Своей, то есть Ирину, соответствующую этому имени, и притом более делами, нежели именем. Тогда-то божественный Феодор совершенно отказался от мирской суеты и, как бы юный конь, сам себя укротивший, прибег к руководству добродетели, имея от роду двадцать второй год. Именно, когда боголюбивейшая Ирина, быв превознесена Богом до власти единодержавия, вызвала из отдаленных пределов, из ссылок и темниц, оставшиеся искры благочестия и монашеской жизни, о которых она пеклась и которые чтила, как соль земли и светильники мира (Мф. 5:13–16), содержащие слово жизни, как могущие осолить поврежденные тяжкою болезнью ереси члены Церкви и светом православной веры просветить очи ума их, – тогда, оставив Олимпийскую рощу, прибыл в город и родной брат вышепоименованной славной Феоктисты, достопочтеннейший Платон, в честь которого великий Феодор составил блестящее похвальное слово, достойным образом описав жизнь его, с тем чтобы со своей стороны подвизаться и действовать вместе с другими отцами, собравшимися в Никее, числом до трехсот пятидесяти, для низложения и истребления ереси и для восстановления поклонения священным иконам; это собрание по достоинству названо Седьмым [Вселенским] Собором, так как послужило умиротворением смут, бывших пред ним, печатию и завершением нашей православной веры. Соединившись с Тарасием, поборником благочестия и знаменитым вселенским светилом, соответственно своему имени отвратившим (εκταράξαντι) всю бурю нечестия и при помощи Божией доставившим тишину Церкви, он был ему советником во всем и правым помощником, равно как и этот оказывал всякое уважение и честь преподобному за твердость аскетической жизни и высокое происхождение.

5. Пребывая по этому поводу в Константинополе, дивный Платон расположил и многих других к презрению настоящих тленных благ, особенно же возбудил большее стремление к лучшей монашеской жизни в собственной сестре и благочестивом племяннике Феодоре, которые еще прежде внутреннее пламенели великою любовью к небесной жизни. Этот Феодор, исполнившись ревности от увещаний преподобного при содействии советов матери, [Col. 241] внушает чрез нее спасительные и надлежащие мысли отцу и таким образом располагает и его с тремя братьями проникнуться подобной любовью к добродетели и впоследствии присоединиться к своим, ибо двоих родных братьев своих с одною сестрою он еще прежде уловил добрыми увещаниями матери. Когда таким образом они все согласились отречься от мира и посвятить себя Богу в апостольском виде, то поспешно продают все, относящееся к мирской жизни и потребное при исправлении царских должностей, также и дом свой, и, раздав бедным вырученные от того деньги, даруют служащим в доме рабам свободную жизнь, уделив им еще части из имущества. Затем, отправившись оттуда все вместе, они удаляются в Саккудионскую местность, заранее избранную ими, составлявшую их собственность и весьма удобную для монашеской жизни и покоя, ибо это именье – лесистое, округленное в виде луны и имеющее вход только с одной стороны; средина же его представляет равнину, на которой растут различные дерева, плодоносные и бесплодные, стоит прекрасный храм во имя [Иоанна] Богослова, есть и вода в достаточном количестве, а для развлечения взоров жителей не представляется ничего другого, кроме неба и северного моря. Это место с того времени и доныне процветает и изобилует множеством живущих в нем братий и сделалось знаменитым по милости положивших в нем начало и основание ангелоподобной жизни богоносных исповедников и отцов наших.

Духовные подвиги и добродетели преп. Феодора

6. Проживая сначала здесь вместе с другими, бывшими при нем, великий Феодор предал всего себя руководительству преподобного Платона и, приняв от него всеоружие святого образа, совершенно во всем следовал его воле и в желаниях своих, и в действиях. Ибо, остерегаясь опасности самоугождения, он полагал, что надобно быть далеким от собственной воли, находя свидетельство на это в апостольском изречении: живу же не к тому аз, но живет во мне Христос (Гал. 2:20). Поэтому он так покорялся приснопамятному Платону, выказывая смирение нрава и мыслей не только пред ним, но и пред другими высшими и низшими, что был как бы человеком без хотения и воли или бездушной статуей, обуздывая плоть страхом Господним и воздерживаясь от всего, что обыкновенно производят тщеславие и зависть, ненависть и злоба, гнев и вражда при невнимательности разума; великодушие же, усердие и неленостную поспешность в телесных трудах он с обычною благопристойностью выказывал столь ревностно, что порученное ему дело тотчас приводил к окончанию. Он бегает туда и сюда к каждому из братий, чтобы пособить ослабевшим от болезни или от лености и недостатки их восполнить своею помощью, не отказываясь носить дрова, работать заступом, чистить сад, [Col. 244] подавать надлежащую пищу больному, но добровольно исполняя это и подобное тому, и даже часто видели, как он выносил навоз животных тайно, когда братия спали в ночные или полуденные часы. Этим, говорят, он удивлял и работавших вместе с ним, представляя своими действиями очевидное и великое доказательство присущей ему по внутреннему человеку пламенной и совершенной любви ко Христу, иже во образе Божии сый, не восхищением непщева быти равен Богу, но Себе истощил, зрак раба приим, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя (Флп. 2:6–8).

7. Это и все прочее, написанное о Нем как Боге и как человеке, созерцая бодрой мыслью, [св. Феодор] просвещался душою, умилялся сердцем, воспламенялся умом при постоянном стремлении угождать Богу и по возможности подражать. Между прочим, повинуясь повелениям великого Платона, он построил храм во имя Иоанна Богослова, сына Громова (Мк. 3:17), имевший вид небесного свода, с разноцветными украшениями, искусно отделав не только верхнюю часть его и доставив живущим там дивное и прекрасное место собрания, но и самый пол покрыв различными и позлащенными камнями, чтобы и ноги их услаждались блеском камней. Воссылая в нем вместе с присутствующими моления Господу, он особенно сиял светом любви к Богу и умиления, прежде всех входя в дом Божий и после всех выходя оттуда, хотя некоторые из поселившихся там были по благодати Божией весьма в этом усердны.

8. Кроме того, он совершал и частные молитвы, тайно уединяясь от других, особенно в те дни, когда не занимались работами, причем он орошал потоками слез ланиты свои и пол, на котором стоял, ибо он в изобилии получил дар умиления от Бога, от Которого достойным и приготовившимся подается всякий совершенный дар. Воздержание же он соблюдал тем более, что находил его полезным для желающих служить Христу чисто и непорочно. Поставив разум как бы неподкупным судьею между духом и плотию, он чрез это так исполнял должное в отношении к ним обоим, что ни видимая часть его не ослабевала от излишнего пощения и не делалась крайне неспособной к службам во Христе, ни душевные способности от пресыщения пищею не подвергались страстям расслабления, от которого обыкновенно монаху бывает смерть. И вот блаженный, живя таким образом, делами своими служил образцом, хотя по имени и не определял ясно точных свойств каждой вообще добродетели для тех, кто следовал ему. Действительно, взирая на него, сподвижники его, особенно дивный Иосиф, бывший родным ему и по природе, и по нравам, украшал свою душу его красотою, выказывая такое же сильное усердие уподобляться ему в деяниях, поэтому считался у них как бы другим Феодором, отличаясь добродетелью и ведением. Он, по Божественному определению в свое время приняв бразды правления святою Божией Церковью в Фессалонике, претерпел множество изгнаний и заключений за православную веру. С ним были также Антоний и Тимофей, Афанасий и Навкратий и многочисленный сонм других, которые тогда подвижнической жизнью, а после мужественной борьбою умертвили уды, яже на земли, и попрали всю силу противника (Кол. 3:5).

9. Между тем отец наш Феодор читал жития и творения всех богоносных отцов с сокрушенным сердцем и в духе смирения, имея в виду единственную полезную цель: как должно угождать Богу тем, которые избрали такую же жизнь. Особенно же, говорят, он был любителем и подражателем небесного Василия. Изучая его подвижнические правила и все другие догматические рассуждения его весьма богомудрых книг и много удивляясь обширности его мудрости и благоразумия, он старался всецело уподобляться Великому, так как нерадение к добру в нем уже не имело места. Увидев, что начертание его подвижнических правил в то время пренебрегалось избравшими общежительную жизнь, именно – были приобретаемы рабы, стада скотов и животные женского пола, он сильно сокрушается сердцем от такого нарушения заповедей; затем берет на себя смелость и приходит к старцу Платону с благоразумным предложением, говоря, что не должно оставлять без внимания такую неизлечимую болезнь многих, но следует собственным примером истребить нововведение, возникшее у многих от неверия и миролюбия, ибо непристойно святым искать выгод, которые свойственны находящимся в мире и провождающим жизнь не совсем святую. Это и было исполнено скорее, нежели сказано, при помощи Христа и преподобного Платона, признавшего спасительность предложения: толпу слуг они отпустили жить на свободе, снабдив их отпускными грамотами, а прочие вещи раздали бедным и таким образом оказались явными исполнителями отеческих преданий и неложными образцами монашеского благочиния, так как это доброе дело приснопамятных мужей везде разгласилось и любителей добра побуждало к подобному соревнованию в добродетели, а привыкших уклоняться от истинной стези подвижничества подвигло к богопротивной ненависти. [Col. 248] Они же и, услаждаясь словами первых, не впали в тщеславие, как бы совершив что-нибудь великое, и, подвергаясь порицанию последних, не оставили богоугодной заповеди, но, соблюдая себя в пределах здравого суждения, благоразумно избегли вреда от тех и других.

Рукоположение преп. Феодора

10. Между тем, когда дела их так преуспевали и братство их умножалось и, подобно тучной и плодоносной ниве, отлично возделываемой опытностью искусных земледельцев, приносило многократный плод Господу, тогда мудрый пастыреначальник Платон, справедливо рассудив, что того, кто уже давно принес самого себя достойно в жертву Троице посредством совершенного умерщвления членов своих и стал чистейшим храмом непорочности, следует сделать и совершителем бескровной и преславной Жертвы, отправляется с ним к боговдохновенному патриарху Тарасию. Он [Феодор] же, хотя весьма скорбел о намерении преподобного касательно него, однако повиновался из покорности, дабы не показаться, будто он рассуждает лучше отца. Божественный священнослужитель, приняв их с великой радостью, как вожделенные сокровища, возлагает руку на Феодора и совершает над ним таинство священства, начав с низшего иподиаконского и дошедши до пресвитерского сана. Когда же они вскоре приплыли в свой монастырь, то преподобный Феодор не думал, что нужно ограничиться прежними подвигами, хорошо зная постоянное преспеяние добродетели; но подобно тому как храбрейший воин, уже прежде обративший в бегство противников своих и снискавший славу победы над ними, оказывает впоследствии большее мужество и усердие, так точно и подвижник добродетели Феодор, считая степень рукоположения наградой, полученной за победу над враждебными страстями, и признав эту почесть за побуждение к большим подвигам, не давал сна очима, и веждома своима дремания, и покоя скраниама, по выражению Псалмопевца (Пс. 131:4), но, истощая плоть свою всенощными упражнениями в Священных Писаниях, едва не побеждал естественную потребность и оказывал сверхъестественное воздержание в необходимейшем удовлетворении требований природы, так что в сутки не спал и одного целого часа, прочие же часы употреблял на добрые дела.

11. Когда таким образом Феодор ежедневно возрастал добродетелями, то преподобный Платон, видя это, несколько раз хотел объявить его, как уже опытного в высокой и отличной жизни, настоятелем братства, шедшего к небу под его руководством и умножившегося по благодати Христовой до целой сотни; но не убедил его к тому, во всем другом покорявшегося мягче воска, но хорошо знавшего, какой суд угрожает неосторожно приступающим к такой власти, которой неудобоисполнимость великий [Григорий] Богослов изобразил такими словами: [Col. 249] «Трудно уметь повиноваться, но, кажется, гораздо труднее уметь начальствовать над людьми». Однако духовному светильнику не надлежало всегда оставаться под спудом, а следовало быть поставленным на свещнике пастырского возвышения, чтобы светить всем находящимся в доме (ср. Мф. 5:15) превосходным светом блистательных дел своих. Однажды преподобный Платон сделался болен и несколько дней горел внутренне от сильной горячки, так что многим казалось, что он отойдет из временной жизни; а так как имевшему после него быть предстоятелем паствы надлежало вступить в этот чин по избранию братства, то он составляет собор из всех духовных сынов своих и, рассказав им кратко о видимой болезни своей, предлагает рассудить и сказать, кого они изберут поставить себе пастырем. Когда же они, как бы в один голос, избрали именно великого Феодора, то он приглашает его выйти на средину и, подтвердив пред ним словами и движениями, что болезнь его смертельная, затем сказав, что голос духовного собора братий во Христе подан за него и что желательно, чтобы он принял попечение о них в звании предстоятеля, с трудом наконец убеждает его принять это, на тринадцатом году его истинного послушания в Господе и на тридцать пятом году всей его жизни. Таким образом, он вступает в управление братией, мучимый страхом и трепетом ради той гибели, какая грозит душам пасомых от неразумия [пастырей].

Игуменство преп. Феодора

12. Итак, он встает и, совсем отказавшись от любимого спокойствия, становится деятельным и приступает к устроению паствы. Надеясь на единого премудрого и сильного Бога, препоясующего немощных силою и умудряющего самих слепцов (Пс. 64:7; 15:8), он принимает оружия света (Рим. 13:12), то есть изречения Писаний, и становится посреди тамошнего священного сонма, как опытный в сражении и сильный ратоборец. Взяв громкую трубу учения, он призывает соратников к надлежащему строю против духовных врагов, искусно вооружив их луками и копьями, щитами и шлемами и возгласами победных кликов. Так он укрепляет души их против невидимых мадианитян и показывает им, какие при чем, какие для чего, как и когда нужно иметь желания и помыслы, слова и действия, посредством которых, при помощи Божией, можно было бы избегнуть козней духовных филистимлян и воздвигнуть славные трофеи победы над ними.

13. И собственная жизнь святого отца нашего представляла поистине безмолвное назидание, и состояние нравов во всех отношениях свидетельствовало о нем как о достойном доверия пастыре, который может побуждать других к совершению подвигов добродетели. Но так как он, кроме того, что был научен мудрости Божественной и человеческой, [Col. 252] получил и способность учительства от вечных потоков Духа, то постоянно изливал словесный мир ума своего и источал струи живоносного учения; иного, который готов был сгореть в пламенной печи страстей, он орошал и душепагубные угли его похоти обращал в пепел; иного, который болел внутренне от худых помыслов и увлекался ими к греховной смерти, он осматривал как некоторый небесный врач и, предлагая страждущему целительную чашу спасительных речей, дивным образом избавлял от постигшей заразы. Таким образом, Феодор был полезен с той и другой стороны, то есть и делами, и учением, частию предлагая врачевства против немощей каждому из приходящих к нему в отдельности, по свойству их исповеди, частью же произнося полезные беседы для всех вместе в церкви по окончании утренних песнопений; эту духовную пищу слова он, как благоразумный попечитель, трижды в неделю предлагал сослужителям своим, со страхом и любовию к общему Владыке и Спасителю всех Христу.

Преступным душам непричастен Христос

14. Впрочем, уже время приступить нам к подвигам борьбы этого великого поборника благочестия. В то время единодержавно царствовал Константин, сын христолюбивой Ирины, который, имея юношескую невоздержность и необузданность и предавшись пламенным плотским влечениям, отверг свою прежнюю законную супругу и, насильно заставив ее постричься, прелюбодейным образом, подобно древнему Ироду, бесстыдно взял другую, по имени Феодота, произведя несчастный, величайший соблазн не только для Церкви Божией, но и для всех начальников народов и наместников. Божественный патриарх Тарасий, не соизволяя на такое сожительство, отказывается возложить на них брачные венцы и не одобряет беззаконной связи, ибо преступным душам непричастен Христос, как сказал некто из бывших прежде нас отцов.

Но один пресвитер и эконом той же святейшей Великой церкви, Иосиф, бывший близким к прелюбодеям, дерзновенно принимает на себя это дело и венчает беззаконников, преступив Божественные и человеческие законы. И это зло распространяется не только в столице, но и в отдаленнейших странах; так царь Лангобардский, так Готский, так и топарх [наместник] Босфорский, основываясь на этом нарушении заповеди, предались прелюбодейным связям и необузданным похотям, находя благовидное оправдание в поступке Римского императора, как будто бы когда он поступил так, то последовало одобрение и от патриарха, и от находящихся при нем архиереев.

Отвращение от прелюбодеяния

15. Узнав об этих беззакониях, муж, уподоблявшийся Иисусу Христу и, [Col. 253] сколько возможно, всегда явно исполнявший всякую правду и заботившийся об единоплеменном народе с отеческим сочувствием, скорбел, негодовал в себе и оплакивал всеобщую погибель настоящих и будущих людей; ибо он справедливо опасался, что безумие властителя, будучи принято неразумными в закон, у последующих поколений обратится в непоправимую практику. Поэтому он не оставляет зла без обличения, но тотчас вместе с отцом своим [игуменом Платоном] прерывает общение с ними. Такое богоугодное отвращение их от прелюбодеяния доходит до слуха императора, который сначала равнодушно принимает это, не выражая негодования против неприятного известия, но потом, узнав об этом еще от других и от самой прелюбодейцы и некоторым образом боясь отлучения от блаженных мужей, пользовавшихся несравненной и обширной славой в монашеской жизни, он старается всячески склонить непреклонных к одобрению его гнусного дела, особенно надеясь на то, что принятая во дворец была их родственницей, ибо повенчанная с Константином была двоюродной сестрой отца нашего Феодора. Поэтому он внушил ей послать им золота с надлежащим приветствием от них; но так как он обманулся в своей надежде, узнав, что богоносные мужи выше его лести, то решает бороться с ними иным образом. Притворно вздумав купаться в теплой воде, которая сама собою вытекает из земли, он устрояет царское путешествие в Пруссу, думая, что приснопамятные непременно придут к нему изъявить вместе с другими обычное почтение. Но не достигнув исполнения ни одного из своих предположений, воспламеняется гневом в душе своей и как можно скорее возвращается во дворец, сильно негодуя на невинных.

Первое изгнание преп. Феодора

16. Итак, он, призвав к себе начальника придворной стражи, посылает с ним и стратига Опсикийского к преподобным, чтобы подвергнуть их истязаниям. Те, прибыв в монастырь, вдоволь бьют ремнями [Феодора], который давно желал этого ради Христа, и других троих из первенствующих братий; затем ссылают его с другими десятью из известнейших членов братства в Фессалонику, приказав отводившим их тщательно стеречь их и заключить не вместе всех, но каждого отдельно и вдали друг от друга в различных помещениях, чтобы нельзя было кому-нибудь из них приходить к другому; блаженного же Платона отправляют в обитель святого Сергия, не допуская к нему никого и приказав ему оставаться там. Но какой и сколь великий результат для всей вселенной имел подвиг богоносного отца нашего, это сейчас можно видеть: жившие в странах области Херсонской и Босфорской епископы и пресвитеры, равно как и благочестивейшие из монахов, услышав о деянии святого отца нашего и нашедши его согласным с Божественным Евангелием, [Col. 256] подражают его дерзновению в добре, так что и здесь исполняются слова: яже от вас ревность раздражи множайших на доброе (2 Кор. 9:2); и тогда же они перестают принимать дары, приносимые церквам Божиим от тех, которые совершали одинаковые дела с младшим Константином, отлучают их от священных и Пречистых Таин Христовых и, согласно со священномудрым Феодором, говорят унижавшим христианское предание: «Не позволительно вам иметь жен вопреки постановленным от Христа законам». Наконец и они изгоняются из своих церквей и обителей, подвергаются и другим страданиям, измышляемым гонителями, ибо когда руководит ярость, тогда особенно налегает насильственная рукалютого воина.

Страсти, оставляемые без наказания, постоянно стремятся к худшему

17. Вследствие этого почти по всей Римской империи нападает страх на совершающих такие дела; гонение на благочестивых становится уздою для невоздержных, и вследствие этого поток зла удерживается от дальнейшего распространения; ибо страсти, оставляемые без наказания, постоянно стремятся к худшему, подобно ехидне, овладевают сердцем и умом и доводят до совершенной погибели предавшегося им. А дабы этого не случилось, благодать Всесвятого Духа, воссияв в вышеупомянутых подвижниках, явно обличила дело беззакония. Таким образом, великий Феодор становится еще более знаменитым, являясь подражателем Предтечи и Илии Фесвитянина не только в соседних странах, но и по всей вселенной, ибо, оставаясь под стражею в городе Фессалонике во все время царствования Константина, он в самых отдаленных странах распространил славу своих подвигов. Писал он и к папе древнего Рима, извещая его о событиях чрез своих учеников, и тот принял это с великим уважением, как от такого мужа, который не преминул возвестить угодное Богу; получил и сам от него ответные письма, в которых восхвалялись его ревность, восстание на защиту добра и подвиг, достойно уподобляемый дерзновению божественного Предтечи.

18. Но так как, по словам Писания, царь дерзостен впадет во злая (Притч. 13:18) и путие нечестивых темни, не ведят, како претыкаются (Притч. 4:19), то спустя немного времени Константин, против которого возмутилось собственное его войско, лишается обоих глаз и низлагается с царского престола, как ненавистное и невыносимое бремя. Тогда опять возвышается его мать, христолюбивая Ирина, которую прежде он, предавшись разврату, удалил из царского дворца. Эта боголюбивейшая жена, как скоро приняла кормило царства, вызывает из ссылки великого Феодора и вводит его в общение со святейшим патриархом Тарасием, между тем как Иосиф, по низложении Константина, лишен был священного сана. [Col. 257] Оба они, говорила царица, поступили хорошо и богоугодно: один как явившийся защитником евангельских догматов до крови и мучений и чрез это имеющий доставить потомкам чистое спасение душ, а другой как с пользою применявшийся к обстоятельствам (οίκονομήσας) и отклонивший злобное намерение неистового царя, угрожавшего причинить Церкви Христовой зло хуже царствовавших прежде него, если бы он встретил препятствие своим пожеланиям. Это подтвердил и святейший Тарасий, вступив в общение с отцом нашим, как писал сам подвижник Спасителя Феодор. С ними согласимся и мы и не будем осуждать ни одной из сторон, но, одобряя того и другого, не перестанем, однако, повиноваться евангельским заповедям, ибо то, что делается применительно, не есть закон и не все отличается безукоризненностью. Так и Павел применялся к обстоятельствам, обрезав Тимофея, однако это не вошло в закон, ибо он сам отвергал его, громко взывая: аще обрезание проповедую, почто еще гоним есмь? (Гал. 5:11).

Возвращение из ссылки

19. Итак, насладившись духовной радостью со святейшим Тарасием, отец наш Феодор отправляется в свой монастырь, и стекаются туда со всех сторон овцы, рассеянные в его отсутствие. Освобождается из заключения и Платон, преподобнейший отец отцов и строитель этой богохранимой священной обители братий; и собирается к ним великое множество людей из близких и дальних стран, чтобы посмотреть на них, как на мужественных ратоборцев, возвратившихся из сражений за благочестие. Имя Саккудиона еще более прославляется, Феодор величается устами всех, дело его изгнания ради Бога становится известным по всей поднебесной, и всех вообще он научает следовать евангельским заповедям, то есть муж должен быть господином одной жены, по установлению Божественного Слова, равно и жена должна быть сожительницею одного мужа (Мф. 5:32), и притом законным образом, а не каким-нибудь побочным и прелюбодейным сожительством, потому что прелюбодеяние и плотские страсти искажают человека и явно отделяют от союза с Богом. С того времени многие граждане великоименитого города, равно как жители отдаленных и соседних селений, не только из наших, но и отличнейшие из приобретших светское образование, стекались к этому великому наставнику, желая испытать монашеское любомудрие. Радушно принимая их, святой учитель благочестия орошал их струями своей деятельной мудрости, очищая нечистоту, прильнувшую к душам их от греха, и направляя стопы их по воле Божией на путь святости и правды.

Евангельская заповедь единобрачия

20. Но так как в то время безбожные агаряне опустошали верхние области и наводили страх смерти на души ближайших жителей, [Col. 260] то отцам казалось необходимым действовать с пользой применительно к обстоятельствам времени и без промедления переселиться в столицу. Поспешно сделавши это, они были радушно приняты как достопочтенным архиереем Тарасием, так и благочестивейшей императрицей и, по настоятельному их предложению, заняли знаменитейший монастырь Студия, который давно был построен им и служил местом жительства преподобных отцов, но в котором Константин Копроним не позволял оставаться даже десяти человекам, между тем как он мог вместить многочисленный сонм назореев. Ибо надлежало, действительно надлежало тому, кто явился подражателем великого Предтечи и открыто обличал болезнь прелюбодеяния, поселиться при храме, посвященном его имени, и соделать его земным небом при посредстве непрестанных славословий Троицы. Подлинно, кто мог бы описать словом здешние ангелоподобные учреждения и общеполезные уставы этого отца, которые он преподавал и внушал приходившим к нему отовсюду, приводя помыслы многих к одному евангельскому согласию, так как всегда каждый любит подобного себе? Он принимал не только вновь отрекающихся от мирской суеты, но и уже опытных в аскетических трудах, приходивших к нему, присоединял к своей общине, исполняя следующее изречение Господа: грядущаго ко Мне не изжену вон (Ин. 6:37), не предпочитая постриженного им самим постриженному кем-нибудь другим, как неблагоразумно делают многие из людей, подчиняясь страстям своей души, но всем равно оказывая любовь и попечительность и воздавая честь и уважение добродетели каждого, так что число учеников в этом новом Иерусалиме весьма умножилось и достигло почти тысячи человек.

Переселение в Студийский монастырь

21. Взирая с душевным расположением на них, покорно подчинявшихся игу Христову, он и сам настраивает себя подобно высокому Моисею и наставляет народ Божий словами мудрости и чистотою нравов, превосходно руководя его к духовному обетованному покою. Достоинство законодателя, говорят, состоит в том, чтобы провидеть самое лучшее и располагать имеющих руководствоваться законами к их исполнению, а дело народа – соблюдать все установленное и не изменять ничего ни в счастии, ни в несчастии; это – святейший способ служения Богу. Итак, он становится законодателем, изложив для них богопреданные заповеди, которые он принял от Бога, восшедши на гору высокой жизни и вступив во мрак Божественного и блаженного ведения, и которые были начертаны перстом Духа на скрижалях его твердейшего сердца, как бы на каменных досках. [Col. 261] Как тот Боговидец, послушавшись совета тестя своего, поставил тысященачалники и стоначалники, и пятдесятоначалники и десятоначалники (Исх. 18:25), которым сообщались происходившие дела и получали правое решение, а сам он был свободен от этой заботы, так поступает и наш Моисей, заимствовав пример оттуда, хотя и изменив несколько названия. Он назначает заведующих службами и дает названия, соответствующие занятию, наименовав их наблюдателями (επιστημοναρχης), наставниками (παιοευτης) и блюстителям (επιτηρητής); поставляет и под другими названиями и более преимуществующих между всеми братиями, как то: занимающего второе место [после игумена] эконома, помощника эконома и других, иначе названных; и всем в отдельности, назначенным на различные службы, предписал правила, изложив их ямбическими стихами. Яснее сказать, начав с главнейшей и первой, то есть службы игумена, и окончив последнею службою повара, он сообщил подобающие сведения по предмету каждого о том, что должно делать и чего не должно; определил вместе с тем и наказания отступающим от должного прилежания и поздно приходящим по какой-либо неуважительной причине в собрание для Божественных песнопений; также назначил соответственную епитимию не соблюдающим установленного для всех часа братской службы, или разбивающим сосуд, или наносящим какую-либо обиду и оскорбление ближнему.

Послушание – святейший способ служения Богу

22. Он установил, чтобы одежды употреблялись не отдельные и не выбирались по воле каждого, но и в этом повелел им носить образ апостольский, как говорится в книге Деяний: вси веровавшии бяху вкупе и имяху вся обща (Деян. 2:44); и еще: народу же веровавшему бе сердце и душа едина, и не един же что от имений своих глаголаше свое быти, но бяху им вся обща (Деян. 4:32). Поэтому он назначает для них помещение, в котором они, складывая вместе одежды поношенные, в каждую субботу получали другие из рук поставленных на эту службу братий. Предписав это им, отец наш не отделял и своих одежд из общего помещения одежд, но как во всем, так и в этом был образцом для паствы, хорошо зная, что есть два способа всякого наставления и нравственного воспитания, из которых один исполняется учительным словом, а другой примером нравственного подвижничества. Поэтому и сам он, отдавая каждую неделю исподнюю одежду, получал вместо нее другую, не отличную от прочих, но одинаково грубую и даже худшую. Помня же всегда слова апостола: ниже туне хлеб ядох (2 Фес. 3:8) и: мне и сущим со мною послужисте руце сии (Деян. 20:34), [Col. 264] он не терпел бездейственного состояния праздности, но сам трудился, переписывая книги собственными руками и прилагая их к трудам братий; из этих книг некоторые сохраняются у нас и доселе, как драгоценные и достойные всякого уважения.

Организация преп. Феодором монашеской жизни

23. Но он и сам составил весьма много книг получив свыше талант мудрости за преизбыток чистоты, и первую – ту, которая до наших дней читается трижды в неделю и называется книгою «Малых огласительных поучений», числом до ста тридцати четырех, сказанных им без приготовления, по обычаю собеседования с братиями; затем вторую, третью и четвертую книгу «Великих огласительных поучений» он составил и издал не без приготовления, но обдуманно; впрочем, в тех и других ясно открывается изливавшаяся из уст его Божественная и небесная благодать слова; ибо, по моему мнению, ни из какой другой книги богомудрых отцов благоразумно изучающий не может приобрести столько пользы в отношении к общежительному благочинию, как из упомянутых «Огласительных поучений» отца нашего, потому что они объемлют все виды добродетели, премудро преподают всякое врачевство против различных и разнообразных болезней порока и внедряют просвещение и умиление в души читателей. Им составлена и книга «Похвальных слов», в которой он некоторые из праздников Христа и Богоматери и все праздники великого Крестителя и Предтечи и некоторых других знаменитейших святых прославил не хуже важнейших панегиристов. Сочинил он также другую, исключительно ямбическими стихами, весьма полезную книгу, в которой описал сотворение и падение прародителя; кроме того, как должно изобразил печальную картину греха и тления; потом особо представил зависть Каина к Авелю и убийство его; затем он прославил по справедливости Еноха и Ноя и родившихся от него троих боголюбивейших праотцов, отдельно и по порядку каждого, равно как и приснопамятных жен их. Кроме того, он исчислил все ереси и подверг их проклятию трехмерными и чистыми, как я сказал, стихами, а некоторые из них и опроверг совершенным образом.

Сочинения преп. Феодора

24. Еще пять книг «Писем» его сохраняются у нас до настоящего времени; по важности мыслей и чистоте изречений они отличаются столь высокой красотой и свойственное письмам достоинство представляют с такой верностью, что ни одного из них не может читать без слез тот, кто имеет не совсем каменное сердце. [Col. 265] Кроме них есть и другое догматическое его сочинение, написанное прозою, в котором он тремя состязательными (άντιρρητικοΐς) «Словами», как бы другой Давид иноплеменника Голиафа, решительно низложил чуждую истине ересь иконоборцев и избавил Церковь от этого тягчайшего позора, а обоих императоров, бывших главами упомянутой богохульной ереси, то есть Константина Копронима и зверя по душе или, лучше, зверя и по имени Льва, высоко подняв обличительными словами, как бы какими копьями, с триумфом ниспроверг и предал позору и нечестивые дела их раздельно и ясно изобразил для потомков. Таким образом, он, посвятив всю врожденную силу ума своего занятию Божественными предметами, весь день и ночь изучая закон Господень и по возможности устрояя Царство Небесное внутри себя и своих последователей, или, лучше, сделав знаменитую обитель Предтечи царством небесным, по одинаковости образа жизни, сам был как бы солнцем среди множества духовных звезд, изливающим лучи своей добродетели и мудрости, просвещающим окружавших его, изменяющим и преобразующим их к лучшему.

25. Но всегда злорадствующий и отец зависти, поистине чернейший и низкий ворон, диавол не мог терпеть, чтобы такая добродетель отца благополучно прославлялась, чтобы сонм спасавшихся под его властью и прекрасно руководимых им оставался без смятения и чтобы такой высокий род аскетической жизни являлся среди многолюдного города. Часто и различным образом быв поражаем действиями великого [отца], он, однако, и теперь не медлит привести в исполнение козни, которые замышлял против него. Именно в то время держал скипетр царства Никифор, который по-видимому был не хуже прежних благочестивых царей, а на самом деле далеко отступал от них, ибо известно, что вера без дел мертва есть (Иак. 2:26). И вот, нашедши его сосудом злым и исполненным нечестия, всегдашний ненавистник добрых дел праведников влагает в сердце его мысль – объявить невинным того, кто прежде совершил прелюбодейный союз, и возвратить ему священнический сан как бывшему виновником мира, говорил он, и заботившемуся о полезном. Итак, принявши внушение змия, царь в беседе со священномудрым патриархом просит и заставляет его разрешить Иосифа от запрещения, которым связал его святейший Тарасий и оставил так, переселившись к Богу, обещая ему, что царскими мерами он склонит всех согласиться на такую уступку. Таким образом, он убеждает соименного победе (νίκη) патриарха, вопреки его желанию и воле, принять отлученного опять в качестве сослужителя. И снова происходит разногласие и смешение мнений и разделение лиц между епископами и монахами, так как одни думали, что хорошо было бы не раздражать царя ради такого дела, [Col. 268] а окружавшие великого Феодора, напротив, говорили, что несправедливо нарушать приговор, произнесенный на Иосифа достопочтенным Тарасием и состоявшийся тогда для пользы всех, ибо послабление в этом, говорил он, явно одобрило бы прелюбодейный союз; притом нужно иметь в виду и не забывать праведный суд Божий, уже постигший Константина младшего; и отсюда нужно уразумевать волю Божественного законоположения, чтобы к погибели наших душ не создавать для легкомысленной души и необузданных порывов ума предлоги к послаблению, которые никогда не приносили никакой пользы вселенной. Поэтому, оставшись несогласными в суждениях, они отделились друг от друга, как некогда Павел и Варнава при разногласии касательно Иоанна, называемого Марком, о чем написано: бысть убо распря, яко отлучитися има от себе: Варнава убо поем Марка отплы в Кипр: Павел же, избрав Силу, изыде предан благодати Божией от братий (Деян. 15:39–40); беседуя об этом, божественный Златоуст в богосветлом толковании на Деяния говорит так: «Кто из них советовал лучше, не наше дело решать».

26. Мы же об этом предмете скажем, что они оба поступили хорошо, подобно как и приснопамятный Тарасий поступил в своем послаблении применительно к обстоятельствам; ибо и он тогда, видя гнев и ярость царя и зная, как он от природы расположен к несправедливости и страдает удобопреклонностью ко греху, ослабил бразды строгости, чтобы тот не сделал чего-нибудь худшего против Церкви Божией, и, допустив меньшее и частное зло, мудро сохранил всеобщее благо, исполняя слова: искупующе время, яко дние лукави суть (Еф. 5:16). Так точно нужно рассуждать и здесь, что блаженный Никифор сделал послабление применительно к обстоятельствам, не желая, но быв принужден царем; а отец наш Феодор соблюдал точное исполнение Божественных заповедей, подвигнутый Богом, а не увлекаясь злою страстью, дабы незаконное сожительство не вошло в закон у звероподобных людей, преданных невоздержанным пожеланиям, и дабы явилось нелицеприятие вполне надеющихся на Бога и не угождающих лицам ко вреду души своей, так чтобы не предстояло жертвовать заповедью Господней власти царя, повелевающего несправедливо, по словам псалмопевца Давида: и глаголах о свидениих Твоих пред цари, и не стыдяхся (Пс. 118:46). Правда, дела церковного управления в этом случае шли нехорошо во дни тех двоих императоров, о чем и сами боговдохновенные патриархи хорошо знали; ибо вождь Православия Тарасий не сказал бы о великом Феодоре, возвратившемся из Фессалоники, [Col. 269] что он хорошо поступал, если бы не был уверен, что он неуклонно шел истинным путем Евангелия; ни соименный победе священноначальник [Никифор] в свою очередь не принял бы его и не увенчал бы похвалами, как поборника истины, если бы не признавал его право соблюдать слово веры. Притом надобно прибавить, что если бы каждый из них не считал нехорошим делом принятие в сан священства совершившего прелюбодейный союз из страха пред императорами, то они не отлучили бы дерзкого от сонма иереев после смерти этих царей и постигшего их от Бога скорого отмщения за святого Феодора. Так нужно боголюбивым людям рассуждать о свойстве этих дел и не осуждать ни той ни другой стороны достоуважаемых наших предстоятелей.

Второе изгнание

27. Между тем надменный царь, увидев, что его решение отцами нашими отвергнуто и не удостоено никакого уважения, с гневом повелевает отправить великого Феодора и единомысленного с ним иерарха Христова Иосифа, вместе с дядей и руководителем их Платоном, на острова, лежащие близ города, и держать их под стражею не вместе и не в одном и том же помещении, но каждого из них отдельно в разных помещениях, а братское общество приказал отряду воинов стеречь в собственном их монастыре. Сам же, прибыв чрез несколько дней в Елевфериев царский дворец, приглашает к себе всех для совещания; потом, отделив важнейших из них, старается словами убеждения отвлечь их от отеческого решения. Но когда он увидел, что его словесное предложение, как бы негодное копье, решительно отражается твердым их возражением, то обращается к обществу братий и говорит им: «Те из вас, кто хочет следовать нашим увещаниям и быть в общении с патриархом и Кафолической Церковью, отойдите на правую от меня сторону; а те, которые решились оставаться при прежнем своем мнении, станьте на левую сторону». Этим он думал обмануть их, из которых некоторые были несведущи в словесных изворотах, но все готовы презреть и мир, и родство, и самую жизнь ради безукоризненного пребывания в послушании Божием. Тогда все они, единодушно заняв левую сторону, с дерзновением говорят ему: «Мы, царь, верно знаем, что отцы наши, научившиеся всему из Богодухновенного Писания и руководимые Духом Святым, мыслили и учили лучше и ближе ко спасению, поэтому и сами мы, без сомнения, следуя стопам их, не принимаем новосоставленного вами мнения». Он же, пораженный таким смелым ответом преподобных мужей, повелевает тотчас рассеять их и держать под строжайшей охраной в близких к городу монастырях, как преступных и непослушных царским и иерархическим повелениям.

Пророчество преп. Феодора

28. [Col. 272] Но недолго он безумствовал, ибо скоро Божественный суд, постигнув его со всем войском, низложил и его в чужой стране. Именно, предприняв поход против скифов, безрассудный Никифор делается там жертвою неприятельской руки, дабы, как я думаю, и из этого ясно открылось, что борьба богоносного отца нашего за истину не была тщетная и необдуманная, но засвидетельствованная Богом и прежде, и теперь и потому твердая. Так пал несчастный царь, сделавшись предметом великого позора, а Римскую империю подвергнув очень большому посрамлению; и исполнилось на нем предсказание пророка Осии: и доме царев, внушите, понеже к вам есть суд: яко пругло бысте стражбе, и якоже мрежа распростерта на итавирии, юже ловящии лов поткнуша; падутся князи их ради ненаказания языка своего. Сие ругание их в земли Египетстей. В недре их, понеже преступиша завет Мой и на закон Мой нечествоваша (Ос. 5:1–2; 7:16; 8:1). Стоит прибавить к сказанному, что это предсказал ему и великий Феодор. Именно, когда кесарь Никифор, превозносясь гордостью по наущению своих приближенных и по своему природному расположению, возымел неудержимое желание идти против скифов, то, вызвав святого отца нашего Феодора в одно из пригородных мест, убеждал и принуждал его при посредстве некоторых вельмож согласиться, наконец, на сделанное им послабление [в деле Иосифа]. Преподобный же, как бы вдохновенный Духом, отвечает ему следующее: «Тебе следовало бы раскаяться в твоих делах, а не прилагать еще влечения и нас к той же погибели; но так как ты, не принимая такого совета, отправляешься отсюда, то вот что говорит Господь Вседержитель: не возвратишися путем, имже шел еси ныне туда (3 Цар. 13:9)». И действительно, после того как этот непослушный царь, по пророчеству богоносного пастыря нашего, лишился жизни в Болгарской стране и сын его Ставракий, едва возвратившись оттуда раненым в столицу и царствовав всего два месяца, умер, тогда зять этого последнего по сестре, соименный Архангелу, бывший в чине куропалата, наследовал царскую власть. Этот Михаил, христианнейший и верный о Господе, тотчас вызывает из ссылки великого Феодора и бывших с ним; повелевает освободить и учеников его, содержавшихся под стражею в монастырях, и становится вместе с папою древнего Рима христоподражательным ходатаем и посредником между разногласными; оба они содействуют – один увещательными письмами, [Col. 273] а другой личным собеседованием и убеждением – благопристойному единодушному соединению святейшего патриарха и достоуважаемого отца нашего, отлучив от священнослужения дерзкого совершителя прелюбодейного союза согласно с произнесенным над ним прежде приговором приснопамятного и великого Тарасия. Таким образом, благодатию и человеколюбием Христа, благого Бога нашего, по устранении соблазнов опять настал прочный мир в Его святейшей Кафолической Церкви.

Возвращение из второго изгнания

29. Итак, отец наш Феодор по возвращении в свою Студийскую обитель и по стечении туда рассеянных питомцев его с всесвященным патриархом соблюдал самое дружественное согласие и единодушие, а ученикам своим преподавал обычное назидание, исправляя нравы их словом учения до степени совершенного послушания и прившедшую к ним от времени нечистоту самолюбия тщательно очищая губкою вразумления; и таким образом слово Божие опять преуспевало и общество учеников улучшалось и весьма умножалось. Тогда это прекрасное место поистине было подобно разнообразному и цветущему саду, содержащему в себе всякого рода разумные растения, на которых с пользою красовались всякого рода познания, как бы зрелые плоды; ибо, вместе с высоким общежительным благочестием и надлежащим деятельным любомудрием, иноки не оставались несведущими и в словесных науках, но с любовию занимались изучением грамматики, которою занимающиеся научаются правильно писать и приобретают навык к чтению, также философскими упражнениями и усвоением наизусть отеческих мыслей, при помощи которых они могли опровергать пустословные нелепости всякой ереси, пользуясь истинными суждениями и умозаключениями. Из них выходили очень умные писцы и певцы, составители кондаков и других песнопений, стихотворцы и отличнейшие чтецы, знатоки напевов и писатели стихир о Христе. Равным образом они занимались и почти всеми простонародными ремеслами: ткачи и портные, сапожники и делатели палаток, художники мелких вещей и строители домов, сплетатели корзин и производители изящных работ, делатели утвари посредством огня и железа находились в этом земном небе; и все они благочинно и стройно сидели на местах в своих мастерских, соединяя с делом рук пение божественных песней Давида. Подлинно, тогда можно было видеть цветущий виноград Господа Саваофа, покрывший сению своею горы мирского владычества, и разумные ветвия его, поднявшиеся выше кедров Божиих, и розги его простертыя до моря и даже до рек отрасли его (Пс. 79:9-12); ибо некоторые из преуспевших в подвигах добродетели и до преклонного возраста пользовавшихся превосходными наставлениями его, отправившись на чужбину по поводу вышесказанного смятения, [Col. 276] после освобождения своего из заключения или еще прежде того рассеялись по разным странам поднебесной и, поселившись там, основали при помощи Святого Духа прекрасные монастыри, которые доныне носят название студийских.

Студийская обитель – земное небо

30. Когда паства Христова так благоденствовала и Церкви Божии прекрасно руководствовались православными догматами веры и умножались, явился злейший кабан, вырвавшийся из леса армянского племени, и стал опустошать ее, как дикий вепрь. Именно: Лев, стратиг востока, нарушив пределы долга, подкупил бывшее под его начальством войско и, привлекши предводителей его на свою сторону обещаниями высших почестей, производит возмущение против христолюбивого царя Михаила; прибыв во Фракийские области недалеко от столицы, он со стороны Македонского охранного войска провозглашается августом; отправившись оттуда, вступает в столицу, не встречая никакого противодействиия, и – иконоборец открыто провозглашается императором при содействии своих телохранителей. Таким образом, захватив царскую власть, этот дерзкий фракиец, совершенно прикрывавший себя покровом лицемерия (ибо не ложен сказавший: «Армян я считаю не простыми людьми, но весьма скрытными и коварными» [св. Григорий Богослов]), в начале своей тирании, не скажу – царствования, притворяется благочестивым; потом, овладев государственными делами по своему желанию, сбрасывает маску лицемерия и бесстыдно обнаруживает сокровенную болезнь своего порочного сердца, оказывая себя преемником пагубного неистовства Константина Копронима, его ненависти к Богу и вражды ко Христу и утверждая, что не должно принимать икон Христа и непорочно родившей Его святой Приснодевы и прочих праведных и преподобных, как будто эти изображения подобны идолам.

Лев Армянин

31. Не разумел он, безумный, что и изображения тех первообразов, которые противоположны по существу своему, очевидно получают противоположные названия, и когда мы берем названия первообразов хороших, то они непременно исключают собою названия первообразов худых. Так точно и их изображения, сходные с первообразами по единству наименования, заимствуют и названия от них, от хорошего хорошее и от худого худое. Поэтому если Господь и Бог наш Иисус Христос был истребителем многобожного идольского заблуждения, то очевидно, что и славное изображение Его чуждо подозрения в том, что это – идол; изображение хорошего первообраза не может быть виновником зла и наоборот, [Col. 277] ибо изображение первообразов, противоположных по естественным свойствам, сообщает, в свою очередь, и соответственное имя и действие их произведению. Так огонь никогда не может принять свойства охлаждать и мед не станет производить горечи в употребляющем его. Поэтому никто из имеющих смысл и благоразумие не может приписывать предметам противоположные свойства и никогда не станет признавать противоположные предметы причиною друг друга. Можно также и по самому словопроизводству усмотреть несходство и различие их. Идол называется этим именем как вид обмана (είθος θόλου), ибо ложное многобожное идолослужение поистине есть обман и обольщение, удаляющее от истинного по существу Бога и противопоставляющее тварь создавшему ее Владыке; поэтому здравомыслящие не назовут такой вещи иконою, и я не могу понять, как могут быть тождественными идол и икона. Икона называется так по сходству (τό 'εσικεναι) с первообразом, священною – от священного, святою – от святого; и она имеет такое сходство с ним, что отождествляется с изображаемым предметом и по названию. Часто, видя на стенной живописи изображения дерев или птиц, мы не говорим, что это изображение пальмы или что видимое нами есть изображение журавля, но, хотя они суть изображения, мы, однако, говорим: это пальма и журавль. Так точно и видя изображение креста, мы называем его крестом; равным образом и по отношению к иконам святых или иных предметов именно икона Христа называется Христом, по сходству; икона святого Георгия, например, называется святым Георгием, подобно тому как изображение царя называется царем, не различаясь от того, чье оно изображение, ничем, кроме тождества по существу.

Отличие икон от идолов

32. Но свирепый и тупоумный Лев, не знавший ничего такого, нашедши сосуды гнева совершены в погибель (Рим. 9:22) – [в лице] некоторых сверстников распутных, праздных, привыкших к порокам, поистине развратителей юношества, заботившихся о телесной красоте и угождавших его желаниям, развращается вместе с ними и чрез них предлагает всем нечестивое и богопротивное учение; между ними был как бы другой Ианний, а не Иоанном называться достойный (2 Тим. 3:8), устремившийся первым в этот лабиринт, сын земли, происходивший из Ассирии, говоривший басни, а не истину, новый пустослов, справедливо названный Леканомантом, сведущий более других в грамматике, злейшее бесовское орудие нелепейшего из всех пустословий, человек нечестивейший и способный приводить в смятение великие дела. И сначала царь непосредственно приступает к твердейшему и соименному победе столпу православной веры и испытывает образ его мыслей, [Col. 280] чтобы сделать его боязливым и безгласным пред своими единомышленниками, как предлагая обещания мирских благ, а не то, что свойственно живущим по Богу, так и угрожая множеством испытаний и тяжких бедствий в настоящей жизни. Но когда увидел непреклонность доблестного священноначальника и на опыте убедился, что тот стоит выше его ожиданий, то, восшедши на престол и призвав к себе окружавших святого патриарха, с высокомерием, как лев, стал изрыгать то, что было негодного и скрытого в нечестивой душе его, говоря, что служители истины и учители Божественных предметов погрешили в вере, потому надобно теперь войти в рассуждение о догматах, дабы при рассмотрении различных мнений лучшее было отделено от худшего голосом многих и получило утверждение. На это каждый из призванных отвечал императору, как приготовился, опровергая нелепые его баснословия и доказывая поклонение честным иконам свидетельствами из Писания и отеческими вероопределениями. Когда же, выслушав это, он вызвал на средину виновников зла и ревнителей лжи, предлагая, чтобы обе стороны состязались при нем о подлежащих вопросах, то отцы наши, зная неисправимость образа его мыслей, рассудили, что не следует вступать в собеседование с людьми, привыкшими заниматься шутками, особенно когда нет между ними беспристрастного судии; а пламенный столп благочестия, Феодор, видя негодование против них свирепейшего [Льва], решительно сказал ему следующее.

Именование иконы

33. «К чему и для чего ты, император, стал производить в Церкви Божией, пользующейся миром, смятение и бурю? Для чего и сам ты безрассудно стараешься среди отличного и избранного народа Господнего возращать плевелы нечестия, которые были прекрасно исторгнуты? Разве ты не слыхал блаженного апостола Павла, пишущего к Тимофею: да завещаеши не инако учити, ниже внимати баснем и родословием безконечным, яже стязания творят паче, нежели Божие строение, еже в вере (1 Тим. 1:3–4); и еще: аще ли кто инако учит и не приступает к здравым словесем и учению, еже по благоверию, разгордеся, ничтоже ведый, но недугуяй о стязаниих и словопрениих, от нихжже бывает зависть, рвение, хулы, непщевания лукава, беседы злыя растленных человеков умом и лишенных истины, непщующих приобретение быти благочестие: отступай от таковых (1 Тим. 6:3–5); и еще: сия воспоминай, засвидетелствуя пред Господем, не словопретися, ни на куюже потребу, на разорение слышащих. Скверных же тщегласий отметайся, ведый, яко раждают свары? (2 Тим. 2:14, 16, 23). [Col. 281] Согласно с этим учит и Игнатий Богоносец: «Предостерегаю вас, – говорит он, – от еретиков, этих диких зверей в образе человеческом, которых нам не должно не только принимать, но, если возможно, и сходиться с ними». Если же так определено и нам запрещено беседовать с нечестивыми еретиками, то кто же может заставить нас вступить в рассуждение с отвергающими уставы и правила древней веры и дерзко злоупотребляющими Божественными Писаниями к обольщению многих? Ибо якоже Ианний и Иамврий противистася рабу Божию Моисею, такоже и сии противляются истине (2 Тим. 3:8), увлекаясь собственным тщеславием и гнусным корыстолюбием, губящим многих; но не преуспеют более, как говорит Писание, безумие бо их явлено будет всем, якоже и онех бысть (2 Тим. 3:9). Даже и сегодня мы сделали не так, как бы надлежало, выступив пред тобою с некоторым осуждением их безумия; ибо обращать внимание на кого-нибудь, высказывающего противное мнениям многих, неразумно, как говорит и светская пословица».

Беседа преп. Феодора с Львом Армянином

34. Выслушав эти слова и пришедши в великое негодование, император сказал: «Итак, кир-Феодор, тебе кажется, что я делаю лишнее? Ты едва не вынуждаешь меня сказать тебе действительно лишнее слово, чтобы ты уже не мог возвратиться в свой монастырь, – косвенно выразив такими словами или приговор в ссылку, или какую-нибудь смертную казнь, – но ты не вынудишь меня, – продолжал он, – действовать неосмотрительно по твоему желанию и от меня не сделаешься мучеником, приготовившись к этому; нет, хотя я и презираем вами, но незлобиво буду терпеть, если только вы не откажетесь рассуждать с отвергающими ваше мнение, противное общей вере; если же не захотите этого, то сами явно признаете себя побежденными, посему вам и необходимо будет против своей воли последовать их желаниям». Но все собрание епископов с божественным пастырем единогласно отказывается от собеседования с осужденными и говорит словами блаженного Павла: «Нам же не велико есть, да от показанных лиц истяжемся, или от человеческаго дне [суда], – от первых, как вовсе не имеющих священного сана, от последнего же потому, что ни сами себе востязуем, по чистоте нашей веры (1 Кор. 4:3)», – направляя укоризну к его лицу. [Col. 284] А так как царь не понял силы сказанного, то великий Феодор, опять взяв меч Духа, отвечает сильнее, желая обуздать дерзость того, кто поставил себя самого судьею в таком деле, и говорит: «Император, внемли тому, что чрез нас божественный Павел говорит тебе о церковном благочинии, и, узнав, что не следует царю ставить себя самого судьею и решителем в этих делах, последуй и сам, если ты согласен быть правоверным, апостольским правилам; именно, он говорит так: положи Бог в церкви первее апостолов, второе пророков, третие учителем (1 Кор. 12:28); вот те, которые устрояют и исследуют дела веры по воле Божией, а не император, ибо святой апостол не упомянул, что император распоряжается делами Церкви». На это кесарь возразил: «Итак, ты, Феодор, сегодня извергаешь меня из Церкви?» Преподобный же говорит ему: «Не я, но упомянутый невестоводитель ее и божественный апостол Павел; впрочем, если ты хочешь быть ее сыном, то ничто не препятствует: только следуй во всем духовному отцу твоему», – указав при этом правою рукою на святейшего Никифора. После таких объяснений гонитель, как бы в исступлении ума, не мог произнести ни одного здравого слова от чрезмерного бешенства, но, испустив неистовый звук, и сам вопреки приличию с криком говорит: «Ступайте вон отсюда». Тогда поборники Православия, возвратившись все вместе в патриарший дом, окружили великого подвижника благочестия Феодора, превознося его похвалами как пронзившего, при помощи Божией, силой острейших своих слов общего врага и в его лице еще более уничтожившего их противников.

Различие власти светской и церковной

35. Между тем от ипарха [префекта] города блаженные получили приказание немедленно возвратиться в свои места, а там не сметь более оставаться; непоколебимая же твердыня исповедания Феодор объявившим это отвечал: «Если отец наш и общий владыка единодушных не пригласит нас, то и без вашего приказания мы не станем делать этого; а в противном случае ваше приказание никак не будет исполнено мною, но пойду и буду говорить, что следует». Так и поступал блаженный, отвергнув всякий страх человеческий и всецело приготовившись к страданию. Именно: возвратившись в свой монастырь и утвердив учеников словами увещания к предстоящему подвигу и возбудив умы их защищать догмат православной веры до смерти и бичеваний, он чрез несколько дней опять отправился к святейшему патриарху – утешать его, впадшего в уныние по причине смятения и расстройства в Церкви, [внушая] между прочим, что за это предстоит ему от Бога величайшая слава. И говорил ли и делал ли божественный Никифор что-нибудь такое, [Col. 285] что не направлялось бы суждением Феодора и не получало бы поддержки от него, было ли то полезно по тогдашнему времени или по другой причине? Таким уважением пользовался у него божественный отец наш, что занимал после него второе место в соборе епископов, отличаемый всеми за мудрость и благочестие пред Богом. Между тем спустя немного времени приснопамятный патриарх был низведен с иерархического престола ночью в двадцатый день марта и отправлен в собственную обитель, которую сам он построил в одном из гористых мест Азии близ пролива. Подобным образом и прочие священнослужители подверглись таким же приговорам и разосланы по разным странам и городам, а ненавистные христоборцы овладели церквами, находившиеся в них священные иконы святых – страшно и слышать! – бесстрашно ниспровергали или замазывали и замышляли тщетное и суетное против остальных питомцев Православия.

Дерзновение преп. Феодора

36. Когда наступил торжественный праздник Спасителя нашего в неделю Ваий, то отец наш Феодор, совершая обычное сретение Христа с собравшимся к нему народом, приказал братиям, несшим честные иконы, высоко поднять эти изображения и таким образом обойти прилежащий к обители виноградник, нисколько не страшась свирепствовавшего гонения на Христа. Такое действие, происходившее пред глазами нечестивых соседей и торжественно совершавшееся среди города, дошло и до слуха жестокого властителя; узнав о том и сильно возмутившись в душе, он чрез одного из вельмож объявляет священному отцу нашему: «Ты не успокаиваешься. Не сидишь молча, но выдумываешь то и другое к моему оскорблению? Знай же, что если ты не обуздаешь своего мудрования и не перестанешь впредь учить о вере, то я весьма скоро, подвергнув смертной казни, отправлю тебя к жителям ада». Выслушав это, непреклонный столп исповедания не только не ослабил своей ревности по вере, но и городских игуменов, которые собрались к нему после святого и светоносного тридневного из мертвых Воскресения Спасителя нашего Христа за советом касательно предстоявшей им надобности идти в патриарший дом, принял и дал им добрые и богоугодные советы; и сам сделал то же, написав к предпринимавшим исказить истину послание, которое начинается так: «Следуя Божественным заповедям и каноническим постановлениям о том, что не должно без согласия своего епископа делать и говорить что-либо, касающееся церковного благочиния, а тем более относящееся к догматическим вопросам, хотя ваша власть и раз, и дважды приглашала к тому наше смирение, мы не дерзнули прибыть и тем сделать что-нибудь вопреки узаконениям, как поставленные Божественным Духом под священною рукою святейшего патриарха Никифора» и проч. Вручив это послание двум лицам, [Col. 288] более смелым из собравшихся, он отправил их к пожелавшим христоборствовать; те, узнав смысл послания, раздражаются еще сильнее и, осыпав принесших пощечинами, с оскорблениями и бесчестием выгоняют их из зала собрания, угрожая им бедствиями всякого рода сверх прежних: они же убо идяху радующеся от лица собора, яко за имя Христово сподобишася безчестие прияти (Деян. 5:41).

Третье изгнание и тюремное заключение преп. Феодора

37. Но отец наш Феодор не переставал и после того писать письма одни за другими и возбуждать к мужеству близких и дальних, желая таким образом еще сделать себя явным пред неистовым защитником ереси и показать, как он не ставит ни во что угрозы его и не боится смерти за благочестие. Разгневавшись на это еще сильнее, злонравный Лев осуждает и его на изгнание. Священный отец наш и непостыдный проповедник Православия по получении этого вожделенного для него и давно ожидаемого приговора призывает к себе общество учеников и поставляет над ними семьдесят два начало вождя, предложив братству разделиться под их власть по добровольному избранию, и дает им заповедь, чтобы по его удалении не оставался там никто из них, хотяй истинный живот и любяй дни видети благи, как поет святой Давид (Пс. 33:13); а сам, быв взят посланным от царя, с радостью отводится в крепость, лежащую близ Аполлониева озера и называемую Метопа.

Впрочем, и там, содержимый под стражею, узник Христов не прекращал такой же богоугодной деятельности, но опять своими посланиями укреплял решившихся держаться благочестия по всей земле и ободрял ко благу. Снова узнав об этом, жестокий Лев посылает другого придворного, по имени Никита, сына Алексия, вполне благочестивого и христианнейшего, но неизвестного зверю [императору] с этой стороны, и чрез него переселяет священнопроповедника в другую крепость в Анатолийской феме, по имени Вонита, объявив чрез своих слуг приказание отцу, чтобы он ни с кем не виделся и посредством писем не учил вере. Но апостольский по уму и жизни муж отвечал следующими апостольскими словами: аще праведно есть пред Богом вас послушати паче, нежели Бога, судите: не можем бо мы, яже видехом и слышахом, не глаголати. Повиноватися подобает Богови паче, нежели человеком (Деян. 4:19–20; 5:29).

Исполняющие должное не оставляются Богом

38. Император, услышав об этом и сделав выговор христолюбивому Никите как не совершившему тогда же возмездия за его императорскую власть, посылает его вторично, приказав дать преподобномученику сто ударов ремнями. Тот, прибыв и объявив подвижнику Христову приказание императора, получает от преподобного предложение неуклонно исполнить волю властителя; но увидев, что праведник охотно и без принуждения от других приготовился к принятию ударов, боголюбивый и соименный победе (νίκη) начальник склонился на милость, особенно когда увидел изнуренное от подвижничества обнаженное тело священного мужа. Презрев в душе своей ненавистное повеление гонителя, он берет овечью кожу и, положив ее на плечи отца, по ней наносит удары, оставшись один в келлии с приснопамятным отцом; потом, проткнув иглою руку свою до крови, окрашивает собственною кровию конец бича; затем, выйдя оттуда и тяжело дыша, он бросил его на землю, а сам, как бы утомленный, сел на приготовленном для него седалище. Увидев такую хитрость, отец наш весьма удивился вере и благоразумию этого мужа, однако, несмотря на угрозы мучителя, не переставал и после того совершать дело Господне постоянно, с пламеннейшим стремлением души, с живым сердцем и бодрым умом. Заключенный там в одном тесном жилище, он укреплял содержимых в разных местах епархий отцов и братий и духовных чад своих присущим ему боговдохновенным учением, увещевая, вразумляя, убеждая пребывать в исповедании Христовом и не унывать в настоящих страданиях за истину, а ожидать от Бога избавления, ибо не будет до конца забыт нищий ради Бога, терпение убогих не погибнет до конца (Пс. 71:13; 73:19): исполняющие должное не забываются Богом и не оставляются без Его помощи.

Таким образом многих, которые от долговременной ссылки допустили вину отступничества, он письмами своими убедил смыть такой позор с души своей, духовно приняв их после исповедания и надлежащего покаяния и присоединив к сонму гонимых ради Господа. Писал он и к четырем патриархам, с одной стороны, изображая насильственные и тяжкие действия ереси, с другой – прося оказать возможное покровительство совершавшим путь, так как и сам великий отец наш с радостью принимал приходивших к нему, ибо он любил и желал быть полезным для всех и руководить всех к богоугодной жизни. Между тем случилось следующее.

39. Один знатный клирик, происходивший из области Фракисийской, из города Маставры, отправился в страны, соседние с местностью, в которой пребывало солнце Евангелия [преп. Феодор], чтобы повидаться, по обычаю, со своими родственниками; узнав, что божественный отец наш Феодор Студит содержится там в ссылке, он, как давно слышавший об его святости, пожелал поклониться ему. Когда он исполнил желание, то, спрошенный святым, православную ли содержит веру, [Col. 292] он отвечал утвердительно и выслушал от него еще несколько совершеннейших наставлений о чистой и непорочной вере поклоняющихся Христу в честном образе всесвятой Его плоти; и таким образом, получив благословение молитв его, возвратился в свое место. Там, обращаясь с сочленами клира, он решается открыть одному из наиболее близких к нему, что он виделся со знаменитым отцом отцов Феодором и сам слушал беседу его о догматах истинной веры; затем они, согласившись не служить вместе со своим епископом, отделились от церковного с ним общения. А этот нечестивец, впоследствии узнав об отделении клириков, тотчас и немедленно отправился к военачальнику и сообщил ему обо всем вышесказанном. То был Оравий, человек поистине беззаконный и исполненный порочных дней, который и достоинство стратига получил за хуление священных икон безбожным языком своим. Он, услышав от епископа известие об учении блаженного отца нашего, прежде всего пишет стратигу восточных областей, что не следует оставлять без внимания презирающих законы императора и допускать, чтобы нарушающие их проводили жизнь безнаказанно; потом и самого императора известил о происшествии с епископом и клириками. Военачальник Востока, собрав по получении письма сведения о предшествовавших обстоятельствах и страшась негодования властителя, посылает одного из служивших при нем подвергнуть священного Феодора пятидесяти ударам ремнями. Тот, прибыв на место, объявляет преподобному назначенное ему наказание; отец же наш, прославив Бога и при этом случае, охотно снимает с себя покровы тела и, выдавая себя этому человеку, говорит: «Приказанное тебе, сын, исполняй на мне». Тот, быв внезапно объят страхом при виде добровольного подвижника и оказав приличное христианам уважение рабу Божию, припадает лицом своим к ногам преподобного, испрашивая его благословения, которое достойно и получил, и затем отправился к пославшему его.

40. Когда он еще говорил и отдавал отчет в своем посольстве, является к этому же стратигу другой вестник зла от императора, по имени Анастасий, из рода Мартинакиев, человек весьма жестокий и ревностный последователь царского нечестия; он высказал немало укоризн восточному военачальнику как нерадеющему о воле императора и не повинующемуся его повелениям. Когда же этот возразил, что он посылал наказать бичеванием противящегося кесарю Феодора, то, поднявшись, сам отправился к праведнику, снял с него одежды и, не нашедши на нем никакого знака ударов, сильно и громко захохотал и сказал: «Где же недавние следы ремней?» Тогда, нанесши святому сто жесточайших ударов, как было ему приказано, заключает его в некотором тесном жилище вместе с одним из учеников его, юным по возрасту, но совершенным по уму и вере. [Col. 293] То был Николай, который и сам оказался многострадальным поборником благочестия и, отличаясь с того времени и до нас, смиренных, различными страданиями за исповедание, явился совершенным человеком Божиим в нашем поколении. Итак, заключив его вместе с подвижником Феодором, тщательно заградив дверь келлии и оставив в ней только одно отверстие для света, он приказал приставленным к ним стражам доставлять преподобным чрез это отверстие скудные средства к жизни.

41. Поступив так со святыми, нечестивец поспешно возвратился к стратигу с двумя учениками богоносного [отца] и злобно укорял его, что он не подверг преподобного бичеванию. Тот, боясь быть оклеветанным пред императором, призвал христолюбивого Феофана и пред глазами Мартинакия дал ему ремнями двойное количество ударов сравнительно с тем, сколько велел дать святому отцу; утешившись этим, надменный вельможа сел на общественных коней и скоро возвратился к пославшему его. А какие и сколь многие нужды и бедствия претерпели приснопочитаемые отцы в этом заключении, нелегко изобразить словом. Во время зимы, подвергаясь холоду, они по необходимости должны были терпеть крайний недостаток тепла, не имея облегчения в согревающем огне; во время же, противоположное зиме, палимые сильным жаром, они, казалось, переносили мучение не меньше, как от пещного пламени; притом зарождающиеся от пыли блохи немало усиливали их мучения, так как перемены одежд не было у исповедников Христовых. Кроме вышесказанного, еще и другое искушение причинил им коварный змий, всегда ненавидящий подвиги святых; он, подстрекая начальников тогдашнего времени ревностно угождать желаниям императора, внушает им сократить и самую жалкую ежедневную пищу двоих до количества, достаточного для одного. В те дни, говорят, великий Феодор сказал своему соузнику и сподвижнику Николаю: «Как вижу, сын мой, эти люди хотят умертвить нас жестокостью, с какой теперь поступают с нами; итак, возложим все наше попечение на Господа; я буду довольствоваться Божественным Причастием, доколе Христос будет подавать силу и дыхание жизни этому телу, а ты съедай принимаемую от них пищу, чтобы тебе как-нибудь спастись от угрожающей нам смерти от голода и возвестить эконому и братиям нашим о Господе мое исшествие из тела». И это действительно сбылось бы с твердым подвижником Христовым, если бы по благодати Бога, исполняющего всякое животно благоволения отверзтием промыслительной руки Своей (Пс. 144:16), один могущественный вельможа, проезжавший тем путем и узнавший об их положении, [Col. 296] не прекратил этого диавольского дела, приказав с сильною укоризною и угрозою доставлять заключенным ради Христа пищу в достаточном количестве.

42. Так целых три года телесно содержался в заключении духовно витавший в небесных созерцаниях преславный отец Феодор вместе с учеником своим и отцом нашим Николаем, перенося различные страдания, ибо кроме вышесказанных бедствий у него было еще сильное расстройство желудка. Между тем, не знаю, каким образом, попало в руки жестокого императора огласительное послание учителя вселенной Феодора, которое содержало в себе смелую беседу с гонимыми ради Господа или иным образом заключенными за благочестие Христово, также увещания к мужеству и раскрытие неправд и козней бесчестной секты иконосжигателей. Прочитав это послание, тиран рассвирепел от разгорячения крови в сердце его и, тотчас отправив грамоту к восточному стратигу с приложением послания, приказывает, чтобы он, если возможно, сам наказал изнуренного подвижника благочестия сотнею ударов ремнями, а если самому будет неудобно, то послал бы начальника воинского отряда непременно сделать это. Получив повеление, восточный стратиг – то был Кратер – поспешно отправился к преподобнейшему и, выведши обоих из темницы, показывает достоуважаемому отцу императорскую грамоту и приложенное к ней послание его и говорит ему: «Узнаешь ли это?» Когда тот признал, что это действительно его произведение, а не кого-либо другого, то приказывает раздеть сначала блаженного Николая и, довольно мучив его бичами, обращается к великому Феодору и ему весьма жестоко и бесчеловечно наносит сто ударов ремнями; потом опять переходит к юному подвижнику Николаю, принуждая его отказаться от поклонения священным иконам и от преданности своему отцу и учителю; но, увидев, что он не слушается и твердо противится его предложениям, он дал ему множество ударов бичами до крови и оставил его обнаженного страдать от холода, ибо это событие со славными мужами происходило в двадцать третий день месяца февраля. Затем нечестивый служитель низкого кесаря, заключив их опять в тесном жилище, отправился домой.

43. Между тем как это происходило с доблестными исповедниками Христовыми Феодором и Николаем в области Анатолийской, одна женщина в Опсикийской феме, одержимая прорицательными духами, стала по обычаю подвергаться их действию и перед присутствовавшими говорит к гнездившимся в ней бесам: «Злой Лев мой теперь опять послал связку бичей к Феодору, чтобы терзать ими плоть его; поспешите же и посмотрите, что будет, и скоро принесите мне ответ; впрочем, не входите в его келлию, [Col. 297] чтобы этот огненноустый и пламенноустый не обжег вас, но, оставаясь вне, посмотрите, что будет». Потом чрез два или три часа опять стала пустословить и говорить сама с собою: «Что это? Ничего не случилось, чего мы хотели? Я знала, что серый плащ опять прикроет плечи его и не даст ему почувствовать боль от ударов». От этого жесточайшего бичевания великий подвижник исповедания Христова Феодор, говорят, едва не умер, ибо рубцы, воспалившиеся и обратившиеся в страшнейшие язвы, и загнившие куски тела почти не давали ему возможности перевести дух, чтобы придать силы терпению или погрузиться в глубокий сон, который облегчил бы боли, причиняемые ему воспалением, или получить хороший аппетит к принятию чего-нибудь съестного. Поэтому превосходнейший служитель его, сподвижник и соизгнанник Николай, доставши ячменного отвара, подавал ему не больше одной чаши в каждый день; кроме того, за неимением врачебной помощи, отец позволил этому духовному сыну, оказавшемуся другим Силою или Тимофеем, обрезывать ножичком омертвевшие части висевшей кожи его, чтобы остальная масса тела мало-помалу и со временем пришла в обыкновенное состояние здоровья. В таком страдании от телесных болей огневидный столп Православия Феодор провел все время Святой Четыредесятницы и далее; едва в последние дни Святой Пятидесятницы в теле его восстановилось полное здоровье.

44. Но эти раны еще хорошо не зажили, как к нему прибыл от царя другой злой вестник, чтобы переселить его в Смирнскую епархию. Напав с сопровождавшей толпой угодников или, лучше, собак, он разломал запертую дверь жилища и, выведя священных отцов, требовал от них, как корыстолюбец, остатков богатства, которых они не имели; не получив желаемого, он приказал тщательно осмотреть стены и щели внутри келлии. Когда же старание их оказалось напрасным, то злодеи, пришедши в ярость, поспешно и безжалостно, при сильном жаре, повели святых в путь, не оказывая им никакого сострадания, хотя видели, что богоносный Феодор совершенно изнурен телом и почти не отличался от мертвеца. Прошедши таким образом небольшое расстояние, они поздно вечером пришли в одно селение, в котором, забив ноги узников Христовых в колодки, заставили их провести всю ночь в страданиях, [Col. 300] а утром, отправившись оттуда, продолжали путь таким же образом, между тем как отец наш едва мог идти от боли в ногах; но, впрочем, он ободрял себя надеждою на Бога и укреплял слабость природы упованием благ, уготованных праведникам. Итак, достигнув за немного дней Смирнской епархии, они переданы были ее предстоятелю – еретику, который, опьянев в душе от вина нечестия, заключил исповедников Христовых в ограде митрополии, в одном тесном жилище, дозволив им в этом помещении только принимать ежедневную пищу, состоящую из хлеба и воды, и под сильной угрозой приказав лишить их всякого сношения с людьми. Когда богоносный отец осужден был на такое заключение вместе с учеником Николаем, кровопийца и человекоубийца Лев спустя несколько времени опять послал к нему того же кровожадного Анастасия, по прозванию Мартинакий, приказав нещадно терзать его бичеванием ремнями. Этот скоро прибыл в Смирну и, с великим усердием исполнив повеление жестокого властителя над многострадальным отцом нашим Феодором, возвратился в столицу. Искушаемый же такими страданиями за благочестие, твердый и непоколебимый столп Православия Феодор воспевал сам в себе слова блаженного Павла: аще страждем, то, конечно, и прославимся со Христом (Рим. 8:17), пострадавшим ради нас плотию, чтобы по благости Своей избавить нас от бесчестия страстей.

45. Между тем тамошний военачальник (то был Варда, свояк и единомышленник императора), подвергшись в то время телесной болезни, прибыл в митрополию и, лежа здесь в постели, ожидал суда Промысла; а один из подчиненных ему, по имени Диоген, благородный по происхождению, православный по вере, питая любовь к подвизавшимся за веру Христову, сильно желал увидеть святого и испросить благословения молитв его. И вот, когда святой встретился с боголюбивым Диогеном и они беседовали друг с другом чрез отверстие, то прекрасный и добрый муж сообщил богоносному отцу о положении стратига. Великий [Феодор] отвечает ему: «Скажи господину своему следующее: посмотри, что ты станешь делать, когда, может быть, находишься при конце жизни и помощника или избавителя у тебя нет; посему вспомни о том, что делал ты в благополучное время власти своей с исповедниками Христовыми и особенно с моею обителью; славного Фаддеяты сам жестоко избил ремнями и предал смерти, но он, украсившись мученической кончиной, на небесах наслаждается ныне славой Бога Вседержителя со всеми святыми, а ты и здесь пока терзаешься узами грехов своих, в будущем же веке подвергнешься, против своей воли, [Col. 301] полному осуждению; и если временное так мучительно и невыносимо, то надобно подумать о вечном наказании нечестивых и нарушающих заповеди Спасителя нашего Христа: червь бо их не скончается, и огнь их не угаснет, как сказал пророк (Ис. 6:24)».

46. Тот, выслушав эти слова, пришел в сокрушение о делах своих и, объятый страхом при вести о смерти, немедленно просит прощения у преподобного и молитвенной ему помощи, обещая впредь устроять и исполнять все дела свои по заповеди великого [отца], только бы ему в настоящее время избавиться от смертной опасности. Божественный отец наш, подражая человеколюбивому Владыке и Господу, Который не хощет смерти грешника, а еже обратитися и живу быти ему (Иез. 18:23), послал больному священную икону Богоматери, заповедав поклониться ей, также просить молитв подвижника и преподобномученика Христова Фаддея и затем надеяться, что ему будет лучше. А сам всю ночь совершал моления о нем пред Богом всех и избавил его от болезни, так что на следующий день он встал с постели и успешно занимался человеческими делами. И осталась бы при нем благодать исцеления неизменной, если бы он, обольстившись предложениями нечестивого [епископа], не стал пользоваться благословенным от него елеем как бы для восстановления совершенного здоровья. Узнав об этом, чудотворный и исполненный пророческого дара Феодор тотчас предсказал возвращение болезни и имеющую последовать от нее смерть несчастному, которая и приключилась с ним спустя немного дней после общения с ересеначальником, ибо поистине «небезнаказанное дело – общение с лукавыми», по выражению блаженного Кирилла. Так окончилась жизнь того человека. Отец же наш и исповедник Христов Феодор, двадцать месяцев содержавшийся под стражей при лжеверном том митрополите, между прочими отцами и исповедниками имел и собственных учеников, почти равнявшихся с ним в страданиях; между ними славились: знаменитый и великий Навкратий и столп пресвитерского совершенства Дорофей, дивный Виссарион и твердейший Иаков, доблестнейший Дометиан и терпеливый Тифой, отличавшийся аскетической и ангельской жизнью Тимофей, мужественнейший и соименный благодушию (ευθυμία) исповедник [Евфимий]. Все они с весьма многими другими, испытав множество бичей и различных искушений, снискали славу исповедничества, не склонившись даже словом угодить желаниям гонителей христиан, ибо те, которые уверовали, что Бог взирает на жизнь их, отнюдь не решаются согрешить.

Ученики преп. Феодора

47. Между тем Бог ревнитель, Который изымает противников своих от лица земли, как говорит пророк (Соф. 1:3), [Col. 304] Который долготерпелив в милости, но напрягает лук праведного гнева Своего для истребления грешников и чрез него подает нераскаянным сосуды смерти (Пс. 7:14), Который не попускает жезлу грешников тяготеть над участью праведников до конца (Пс. 124:3), вспомнил о воздыхании узников и того, кто пожирал Иакова и опустошал посвященные Ему места (см. Пс. 78:7), наказал за преступления, определив так, что он лишился жизни от убийственного меча в тех самых местах, где унижал Божественное воплощение Еммануила, чтобы исполнилось на нем предсказание блаженного пророка Аввакума, вещающее так: умыслил еси стыдение дому Господнему, скончал есилюдимноги, и согреши душа твоя, посему сытость безчестия постигнет тебя, испий и ты, поколеблися и сотряснися, обыде о тебе чаша десницы Господни, и собрася безчестие на главу твою. Занеже нечестие Ливаново покрыет тя, и страсть зверей престрашит тя (Авв. 2:10, 16–17). Также Осии: разгнева Мя Ефрем и возъяри Мя, и кровь его на нем пролиется, и укоризну его воздаст ему Господь (Ос. 12:14). Вместе с ними и громогласнейшая пророческая труба возвещает ему: якоже риза в крови намочена не будет чиста, такожде и ты не будеши чист, зане землю Мою погубил еси и люди Моя избил еси (Ис. 14:20).

Возвращение преп. Феодора из третьего изгнания

48. Когда таким образом этот звероподобный и жестокий властитель был убит ночью в одной из церквей дворца, то умертвивший его Михаил [Травл] принимает скипетр царства; он, хотя издавна был весь проникнут еретической закваской, но отличался кротким нравом и поэтому издал повеления, предписывающие освободить от уз всех, сосланных Львом и содержимых под стражею.

Тогда, вместе с прочими исповедниками Христовыми, и знаменитый проповедник Православия Феодор, возвращаясь из Смирны в отечественную и любимую область и сияя блеском святости и праведности, был радушно принимаем многими в разных местах и селениях, особенно же добролюбивыми и богобоязненными жителями так называемых Ксиролофов. Вскоре потом, перешедши в соседнюю местность, называемую Озеро Митата, он и там был достойно принят и прожил немало дней; туда стеклись почти все высшие члены братства, бывшего под его начальством; равно и премудрый Иосиф, твердейший защитник истины, прибыл для встречи своего брата из крепости, называемой Елпизон, где он содержался под стражею. Там божественный отец наш, говорят, совершал и чудеса, достойные памятования, о которых я, с Божией помощью, постараюсь кратко рассказать. [Col. 305] Принимавший тогда святого отца нашего благочестивейший муж по имени Лев, который был удостоен звания ипата, а потом поступил в монашество, приняв из уважения к преподобному имя Феодора, ежегодно приходил благоговейно поклониться священной раке мощей его; этот славный и верный Феодор, пришедши по своему обычаю для воздаяния поклонения любимому богоносному мужу, вознесши по желанию своему молитву Господу и приложившись к гробнице отцов, сел вместе с братиями и завел речь о жизни и подвигах великого Феодора, воспламенившись внутри от воспоминаний о нем, как бы от огня, и краскою в лице, и потоком обильных слез ясно выражая, какой радости исполнялся он при воспоминании о жизни великого; когда же и сидевшие вместе с ним весьма обрадовались этому и пришли в умиление, то старец попросил внимательно слушать слова его и начал говорить об этом предмете в таком порядке.

Чудеса преп. Феодора

49. «В то время, – сказал он, – когда я удостоился принимать у себя исповедника Христова и общего отца всех нас, случилось, что девица, избранная нами сыну моему Дионисию и уже повенчанная с ним, внезапно по какой-то несчастной причине впала в сильную горячку, и по этому случаю брачные песни сменились плачевными, а мы, удрученные скорбию, ожидали преждевременной смерти девицы. Узнав об этом от нас, человек Божий благословил елей и, прислав его к нам из селения, называемого Птелеи, в котором он находился, приказал помазать им лоб больной, также ладони обеих рук и подошвы ног; и когда это было сделано, тотчас отроковица получила исцеление, а мы опять стали радоваться, прославляя Бога за столь скорое спасение отроковицы».

50. Присоединяя один рассказ к другому, благородный старец продолжал: «Послушайте, отцы, о другом. Один человек, по имени Лев, из села, называемого Ахирао, имел жену, одержимую нечистым духом, которая была так мучима бесом, что кусала собственное свое тело, не чувствуя боли. Муж ее, побуждаемый верою в служителя Христова Феодора, в то время, когда этот приснопамятный проезжал там на муле, подошел к нему с женою и просил преподать ей благословение молитв своих. Наш чудотворец, возложив правую руку свою на голову женщины, произнес над нею молитву о бесноватых; и как только кончил ее, последовало удаление беса из страждущей, при страшном знамении, явно совершившемся пред зрителями в час его изгнания, ибо вместе с изгнанием нечистого и злого духа исторглись ногти из рук и ног ее и упали на землю; удивившись этому, муж воздал славу и благодарение Богу, неожиданно совершившему чрез служителя Своего столь дивные дела с его женою».

51. [Col. 308] К вышесказанному он прибавил и другое, причем дивный верою Феодор сказал следующее: «Одна река протекает близ наших мест, называемая Онопниктис, которая самым названием своим, я думаю, выражает вред, причиняемый ее наводнением, так что и неразумные животные не избегают гибели от ее разливов; иногда она, поднимаясь и выступая из берегов своих, немало опустошала Птелейскую местность. Посему, избрав удобное время, мы уведомили о том совершителя чудес, отца нашего; он, весьма опечалившись от неприятного известия, в позднее время того же дня приходит с нами на место разлива реки и, вознесши там вечерние славословия Господу, водружает на месте опустошительных вод приготовленный для того крест. Взирая на это знамение креста, поток реки, некогда бурный, с того времени и доныне отступает пред Господним знамением, как послушный раб, не дерзая разливаться с прежней своей силою».

52. К этим трем правдолюбивый муж присоединил в речи еще чудо, бывшее с ним самим, со слезами сказав так: «Когда блаженный отец наш жил еще в нашем доме в Птелеях, то случилось, – говорит, – мне по одной надобности отправиться в другое селение, называемое Метеорис. Исполнив дело, я возвращался опять домой; когда я подошел к горе, примыкающей к большой дороге, мне встретился тигр, имевший страшный вид; заметив [меня], он стал прямо предо мною и готовится прыгнуть на меня; я, как бы изгнав из души страх, говорю ему громким голосом: „Отойди, неукротимый зверь, и отнюдь не приближайся ко мне, ибо я спешу к служителю Христову Феодору“. Он, пораженный этим словом, как бы от лица огня (Пс. 67:3), обратился от меня назад и пошел проложенной дорогою, а я, увидев дивное отступление зверя, залился слезами и прославил Владыку Христа, избавившего меня от человекоубийственного и злого животного чрез одно наименование верного раба Его Феодора». Это узнали мы от оного священномудрого и благородного Феодора, поистине старейшего и по сединам, и по вере; а так как рассказывают еще о других чудесах отца, которые еще прежде были совершены им и о которых говорил божественный отец наш Софроний, то, начав об этом речь, я думаю, надобно и их присоединить сюда, чтобы достойное внимания сказание об этом было полно и непрерывно.

53. «В то время, – говорил он, – когда святой отец наш Феодор вел небесную и ангельскую жизнь с подвластным ему многочисленным сонмом в обители Студийской, [Col. 309] в один день пришел он по своему обычаю в больницу посетить лежавших там братий; один из них, долго находившийся в болезни и уже не могший переносить приступов боли, сильно скорбел и отчаивался в своей жизни, так что и в лежавших вместе с ним возбуждал сострадание и жалость своими стенаниями. Поэтому он умолял ходившего за больными – это был Симеон, дивный сын послушания и яснейший светильник благоразумия, – попросить от его имени отца, чтобы тот помолился Богу о скорейшем разрешении его от уз. Когда пришел богоносный пастырь, то ходивший за больными, следуя за ним, сообщает ему просьбу больного; великий же Феодор, услышав это, спросил, точно ли больной брат говорил так, и когда тот подтвердил своим свидетельством, то витавший мыслью в небесах [отец], обратившись к востоку и разгоревшись в лице от чувства сострадания в сердце, воздевши руки горе и прослезившись, стал молиться в уме Господу, имеющему власть над жизнью и смертью, между тем как бывшие с ним братия смотрели на это, и после молитвы, обратившись к Симеону, сказал: «Возвратись поскорее к брату, ибо Господь сотворил милость по просьбе его». Тот, немедленно возвратившись, нашел, что он испустил последний вздох, а предстоявшие пред ним закрывали руками своими глаза его; и ясно открылось, что когда преподобный говорил об исходе брата, тогда душа его и вышла из тела».

54. И о другом чуде оставил нам рассказ святой отец наш Софроний, бывший преемником на месте его [Феодора] и после него пасший паству его. Он говорил, что некогда, во времена иконоборческого волнения, шел он в области Пафлагонской вместе с постригшим его отцом Анатолием, отличнейшим учеником и бывшим письмоводителем великого отца, мужественно претерпевшим бичевания и заключения за православную веру. «После того, – продолжал он, – как мы совершали путь с утра до вечера, остановились мы для отдыха близ склада сена в копнах; случилось же, что там расположился воинский отряд Римской империи. Когда были во множестве зажжены костры для нагревания воды, то, не знаю каким образом, огонь охватил сено и стал сильно опустошать стоявшие вокруг копны; от этого произошло великое смятение и возмущение между воинами, и когда все убийственными взорами и движениями искали виновника этого, то преподобный отец наш и исповедник Христов Анатолий, увидев жесточайшее раздражение народа и опасаясь, чтобы воины в сильном порыве пламенной ярости не умертвили нас обоих, как бы виновных в таком зле, обратился к востоку и, воздевши руки к небу, воззвал к Богу, говоря: "Господи Иисусе Христе, Боже неба и земли, если Ты благоволил принять подвиги Феодора, [Col. 312] отца моего, то умилостивись и ныне молитвами его и погаси это пламя, чтобы люди не умертвили нас несправедливо". И как только он сказал это, огонь погас как бы от сильнейшего дождя; воины же, сделавшись кроткими и пришедши в изумление, прославили Бога и преподобнейшего отца нашего, преславного Феодора».

55. Подобное этому чудо было и в Константинополе, по словам того же славного Софрония, в доме одного из вельмож, жившего в Равдосе, о котором он слышал от самой госпожи дома, рассказавшей ему об этом предмете так. «В полдень, – говорила она, – сделался пожар в нашем сеновале, не знаю, отчего и как, и огонь от горения удобо-воспламеняющихся веществ разгорелся так, что все наше имущество находилось в опасности погибнуть. Когда все кричали и с воплем и беспокойством рассеялись для принесения воды и насосов, я, также бегая туда и сюда и сильно рыдая, вспомнила, что недавно присланное от великого Феодора письмо лежало у меня в одной из корзин, сделанных из пальмовых ветвей. Итак, поспешно взяв его в руки, я со слезами воззвала громким голосом: „Преподобный Феодор, помоги нам молитвами своими в этот час“; и с такими словами бросаю его с возвышенного места, на котором стояла, навстречу поднимавшемуся пламени, которое, как бы устыдившись написанных на хартии слов святого отца, внезапно перестало свирепствовать и мало-помалу уменьшилось так, что сделалась напрасной беготня народа туда и сюда и расположение по местам насосов, и все прославили Бога за погашение пожара дивным образом».

56. Еще об ином чуде отца нашего и совершителя чудес дошел до нас слух с острова Сардиния. Именно, один из наших отцов, встретившись с первенствовавшим в той стране христолюбивым и очень благочестивым начальником, узнал от него об этом событии, причем он рассказал ему следующее. «Я, – говорит он, – издавна приобрел трипеснцы Святой Четыредесятницы, которые составил богоносный отец наш и исповедник Христов Феодор, и пел их ежегодно с надлежащей верою, как и теперь делаю по благодати Христовой. В то время остановились у меня по-видимому монахи, называвшие себя учениками Григория, бывшего архиепископа города Сиракуз Сицилийских, которые, проживая у меня, получали немалое утешение. Когда настало время Святой Четыредесятницы, я делал приготовления по заведенному у меня порядку к славословию Бога и распорядился, чтобы во время Четыредесятницы петы были трипеснцы святого отца нашего, как обыкновенно делалось у меня в прежние годы. Они же, услышав об этом, смутились и вместе с тем изумились тому, что и до нас достигли учение и слава преподобного отца нашего, начали осмеивать святого и порицать его творения, как будто составленные не по правилам искусства. [Col. 313] Развратившись от них в уме, я и сам воспринял нечистые превратные слова их против богоносного и потому при наступлении Святой Четыредесятницы, как я сказал, не хотел петь трипеснцев его. Но в следующую ночь предстал предо мною служитель Христов Феодор, высокий ростом, сухощавый, бледно-желтый лицом, полуседой волосами и плешивый; а за ним следовали розгоносцы, важные на вид, которым он с жестом приказал немилосердно растянуть меня, а некоторым из них велел сильно бить меня розгами, сам же весьма гневно воскликнул, обращаясь ко мне: «Ты, неверный, презираешь мои произведения?» И опять сказал окружавшим его: "Приказывается вам довольно наказать его, чтобы он научился не принимать бесед злых, которые могут крайне растлевать обычаи благи (1 Кор. 15:33)". Таким образом, я получил довольно ударов, так что, по-видимому, едва мог дышать; пробудившись от сна, я с трепетом в сердце пришел в себя, причем почувствовал сильно болезненные знаки на теле, которые и показывал бывшим около меня, как сохранившиеся в целости и запечатлевшиеся на моем теле в удостоверение случившегося со мною за участие в неверии злых людей праведному отцу нашему. Затем я немедленно выгнал из своего дома доставивших мне угощение такого неприятного рода, и с того времени доныне песнопения святого отца у нас уважаются и предпочитаются другим, а его мы почитаем как одного из апостолов Христовых и богодарованного учителя Кафолической Церкви и составили такое мнение о нем не по одному слуху, но по действительному опыту и по Божественному и неложному, как сказано, откровению».

57. Было много и других чудес, совершенных отцом нашим и чудотворцем как при жизни его, так и по переселении в лучшую жизнь, по сказанию от видевших и испытавших их. Так, один из бесноватых говорил, что он получил исцеление чрез него; другой из страждущих другими телесными болезнями обязан ему совершенным выздоровлением. Был и такой, который, вдруг сильно заболев желудком, только взглянул на икону святого, написанную на столбе, призвал на помощь имя его и тотчас избавился от мучительной боли. Еще иной, принявший вредную и весьма грубую пищу, как бы змеиный яд, почувствовавший от нее боль во внутренностях и уже многим казавшийся совершенно умирающим, выпил елея из лампады, висящей над священною гробницею его, и, сверх чаяния, после небольшой рвоты получил избавление от находившегося в нем яда. Подобным образом другой, вкусив того же целительного елея с ладони своей, освободился от тягчайшей каменной болезни. Еще иной, одержимый болезнью неестественного страха, боявшийся спать в отдельном помещении и даже не смевший выходить ночью для исполнения назначенного служения, после того как выпил немного елея из упомянутой лампады и изобразил знамение креста на теле около сердца и на лбу, [Col. 316] стал с тех пор небоязливым и смелым. Вообще, недостало бы нам времени, если бы мы захотели рассказывать о каждом из чудотворений преподобнейшего отца нашего, ибо с того времени и доныне не перестают совершаться над приходящими с верою к честной и достопоклоняемой раке его дивные дела, которые и мы видим, и после нас, конечно, другие будут видеть: нераскаянна бо дарования Божия (Рим. 11:29). Посему, оставив речь об этом, перейдем к последующим обстоятельствам его жизни.

58. Итак, блаженный Феодор, прожив много дней в Птелеях с братиями и отцами, прибывшими для встречи его и сподвижников, потом отправился оттуда и прибыл вместе с ними в окрестности Пруссы. Когда молва об том распространилась по всей Олимпийской области, то собрались к нему почти все, издавна посвятившие себя подвигам добродетели в пустынех и в горах и в пропастех земных (Евр. 11:38), желая видеть его, как первейшего подвижника на поприще исповедания, и вместе получить благословение его молитв. Великий же светильник, поучая по возможности каждого порознь и всех вместе духовной борьбе с бесами и постоянно случающимися искушениями и возбуждая божественную любовь в душах их, отпускал их с благословением. Потом, дойдя до Халкидона и приветствовав Феоктиста, который некогда имел звание магистра, а потом был постриженным и теперь подвизался в собственном монастыре с точным соблюдением правых догматов, оттуда приходит к славному патриарху Никифору; и была у них духовная радость при взаимном свидании и пролитие слез пред Богом, и славословили оба они человеколюбивого Господа за дела, которые Он совершил и совершает, всегда промышляя, как милосердый, о спасении всех.

Пребывание в Крискентиевых местах

59. Прожив с ним несколько дней, отец наш Феодор отправляется оттуда к заливу Никомидийскому и поселяется в так называемых Крискентиевых местах. Там опять собралось великое множество монахов и мирян, ради его молитвы и Боговдохновенного учения. Тогда и Петр, великий в подвижничестве, сиявший светом чудотворений и за свое чрезмерное воздержание от пищи справедливо прозванный Авукисом, прибыл из своего жилища близ горы Олимп к этому высокому священнослужителю, чтобы поговорить с ним о порицавших его жизнь и называвших его волшебником за совершаемые им чудеса. Великий светильник мудрости, приняв его, весьма тщательно расспросил о вере и жизни и, узнав, что он в том и другом отношении – совершенный о Господе служитель Христов, кротко советовал ему вкушать иногда хлеба и вина и прочих яств монашеской трапезы, по причине склонности слабых людей к осуждению, и употреблять обувь в зимнее время; [Col. 317] а [порицавшим его] с укоризною заповедал лучше обращать внимание на собственные недостатки и впредь воздерживаться от злословий на святого старца, чтобы чрез неприязнь к подвижнику Христову не оказаться оскорбителями действующего в нем Духа истины (Ин. 14:17). Таков был божественный учитель благочестия Феодор, желавший приобрести всех для Христа, подобно святому, сказавшему: кто изнемогает, и не изнемогаю? кто соблазняется, и аз неразжизаюся? (2 Кор. 11:29).

60. Между тем избранные из боголюбезнейших митрополитов на соборе своем согласились и общим голосом признали нужным идти к императору всем вместе, исключая боговдохновенного патриарха, чтобы расторгнуть, как паутину, те клеветы, которые христоненавистные иконоборцы распространили против нашей правой и непорочной веры, и показать Кафолическую Церковь Спасителя нашего Христа не имеющей порока и скверны (ср. Еф. 5:27), как окропленную и очищенную кровию закланного за нее вочеловечившегося Агнца Бога и Отца. Итак, при посредстве одного верного вельможи Христовы жрецы, посвященные Божественному служению, бывшие и являвшиеся достойными священства и по деятельности, и по ангельскому образу, вошли во дворец и каждый из них как мог сказал приветствие кесарю; потом просили его не забывать человеколюбия Божия в дарованной ему неожиданно милости, по которой он избавился от рук прежнего жестокого властителя, но представить Христу, как непременный долг, воздаяние за это – в виде восстановления в Церкви Его прежнего богопреданного украшения священными иконами. Он же, как человек необразованный, грубый нравом и вовсе не сведущий в Писании, с неудовольствием выслушал это и предложил великому Феодору высказать свое мнение; и когда тот выразил такие же священные мысли, как и иерархи, и чрезвычайно ясным образом представил победу истины, тогда он, безрассудно хвалясь бесчестием, как бы доблестию, сказал священному собору епископов: «Хороши и прекрасны ваши слова, но так как я никогда доныне не поклонялся никакой иконе, то какою я нашел Церковь, такою и оставляю ее; вам же я предоставляю власть свободно держаться догматов, как вы говорите, православной веры, но только вне этого города, где каждый из вас захочет жить, не опасаясь и не ожидая себе никакой опасности от нашей власти». Сказав это, он отпустил их из дворца.

61. Отец наш Феодор, вышедши из столицы, опять отправляется к своим ученикам в Крискентиевы места и там продолжает подвижнические труды монашеского общежития до возмущения бунтовщика и злодея Фомы. Когда же насилие последнего стало опустошать азиатскую страну, [Col. 320] тогда царским указом предписывается приверженцам божественного патриарха Никифора прибыть в Константинополь; это сделано было кесарем не из попечительности о них, а из боязни, чтобы некоторые из них не перешли на сторону Фомы, так как говорили, что он принимает святые иконы и поклоняется им; по этому поводу и великий отец наш Феодор опять приходит в отечество. Но как только несчастный Фома перешел в Европу и был взят императором, то отец наш, удалившись из Византия, отплывает на соседний с Акритом полуостров, называемый именем святого Трифона; отсюда в один из торжественных дней он отправился с высшими митрополитами к святейшему патриарху и был великолепнейшим образом, сообразно с истинными своими подвигами за благочестие, удостоен им преимущества чести; именно, священноначальник Никифор изобразил несомненные и истинные подвиги его мужества и дерзновения пред всеми, знаки бичеваний, бедствия в заключениях под стражею, голод и ежедневные смертные опасности, которые он претерпел от защитников иконоборческого безумия в течение пяти лет тирании неукротимого и жестокого Льва, и не только словесными похвалами отдал ему первенство, но еще более самыми делами; ибо когда они приступили к трапезе, то предоставил ему одному сидеть на одном возвышении вместе с собою, сказав священным гостям: «Позвольте, братия, многострадальному отцу нашему председательствовать так же, как и мне, хотя он, мудрый, вовсе не желает этого, дабы нам обоим, сидя вместе, совершить преломление хлеба; ибо кто больше явил знаков любви к общему Владыке, тому больше и воздастся, как Господь сказал в Евангелии (Лк. 7:47); как существует различие в жизни святых, так оно бывает и в почестях, сообразно с заслугами каждого Бог соразмеряет воздаяние; если же так у Бога, то следует быть так и у нас, смиренных». Такое имел уважение к святому Феодору тот, кто украсил первосвятительский престол своими победоносными добродетелями.

62. Да исчезнет зависть, восстающая против праведного Феодора, да постыдятся порицающие богоподобного руководителя и учителя монашествующих и руку положат на уста своя, по выражению Писания (Прем. 8:12), видя взаимное расположение этих почтенных и знаменитых лиц! Подлинно, пастырь нашего стада не приходил бы часто к святейшему Никифору, если бы не знал и с полной уверенностью не признавал его достойнейшим священнослужителем Христовым; с другой стороны, и великий священноначальник не предпочитал бы божественного Феодора митрополитам и епископам, если бы богомудрым умом не признавал его далеко превосходящим других славою добродетели и исповеданием Христовым и имеющим в этом свидетельство. [Col. 321] Если кто из противников не верит написанному нами здесь ради пользы неведущих, тот пусть посмотрит в свитки писем отца нашего и будет верующим, узнав из них истину слов наших об этом; если кто и после еще будет оставаться в неприязненном расположении, тот пусть подумает, как бы ему не оказаться страждущим борьбою против скалы или, лучше, явным богоборством, а это свойственно человеку не доброму, но весьма богоненавистному и безумному. Впрочем, об этом довольно.

Кончина преп. Феодора

63. Наконец, пусть слово приступит к кончине богоносного, если только можно назвать ее кончиною жизни, а не смерти, как начало истиннейшей жизни. Ибо кто во всю жизнь свою подвергался добровольной смерти, то есть умерщвлению страстей, и сокровенную во Христе жизнь праведно предпочитал жизни произвольной, о том, как мертвом для греха в тленном и многотрудном состоянии естественной жизни, справедливо можно думать, что он переходит от этой жизни, как от смерти, к неизменной и вечной жизни. Итак, отец наш и божественный исповедник Христов Феодор и тогда, когда достиг самого конца жизни, не переставал посылать по всем странам и городам спасительные врачевства в собственных своих письмах, присоединяя и привлекая многих к православной вере; также он благосклонно принимал и приходивших к нему людей всякого звания и возраста и потоками медоточивого языка своего располагал души их к добродетели; а к нему приходили то те, то другие не только из этого великоименитого города – и знаменитейшие из святейших митрополитов, и весьма многие из игуменов, и отличнейшие из монашествующих, – но и из всех отдаленных островов и городов усерднейше стекались, чтобы сподобиться его лицезрения и благословения в напутствие к добродетели и в преспеяние благочестия, ибо преподобный был прекраснее и вожделеннее всякого вещественного сада, имея внутри себя и во внешности своей как бы приятные плоды и благоуханные дары Всесвятого Духа: он был прославлен лицом, подобно Моисею (Исх. 34:30), и носил знаки добровольного умерщвления в крайней бледности священного лица своего; ростом он был высок, и вся эта лира имела соразмерные струны и издавала стройные звуки, произнося приятнейшее и сладчайшее учительное слово.

64. Итак, по прошествии почти шестидесяти семи лет всей его жизни во плоти и двенадцати лет третьего изгнания его за истину Христову преподобный отец наш около начала ноября месяца подвергся болезни, скрывавшейся в нем и издавна постигшей его от многострадальных заключений под стражею и ссылок и происшедшего отсюда совершенного небрежения о здоровье, именно – болезни желудка, и еще прежде кончины блаженный казался почти мертвым, совершенно лишившись аппетита. Потом, пролежав четыре дня в постели, он по благоволению Божиему опять поправился здоровьем и – о великодушие преблаженного! – во время самой болезни не хотел наслаждаться спокойствием или каким-нибудь другим утешением, так он до конца презирал настоящую жизнь! [Col. 324] Ибо, уже ослабевший от старости и изнуренный тяжкими и непрерывными трудами, он и при этом не давал сна очима и веждома своима дремания и покоя скраниама (Пс. 131:4), пока не преподал спасительного и обычного поучения братиям. Сидя на седалище и не будучи в силах явственно говорить присутствовавшим, он диктовал его одному из скорописцев и чрез него изрекал его сонму учеников, ясно указывая на предстоящую и уже при дверях находящуюся кончину свою. «Братия и отцы, – говорил он, – я был слаб, и опять молитвами вашими укрепился; но доколе мы будем возвращаться к этому „опять“? Верно, придет смертный день, когда не будет иметь места это „опять“, разделит меня с вами и отправит отсюда...» и прочее, сказанное в «Огласительном поучении».

65. После четвертого дня в следующий, который был воскресным, когда преподобнейший сел на седалище и прочитал это самое «Огласительное поучение», что делается? Он укрепляется бодростию духа и приступает к делам Божественным, ибо и труд доставляет здоровье, и бодрость духа восстановляет умирающих, и входит в дом Господень, чтобы свято совершить службу Святой и Пречистой и Единосущной Троице. Принесши бескровную Жертву Богу и собственными руками преподав всем присутствовавшим Животворящее Тело и Кровь Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа, оттуда он отправляется к трапезе; здесь, радушно приняв и некоторых из прибывших отцов и исповедников, он обстоятельно беседовал и говорил о своем преставлении и отпустил их, ибо и все время блаженной жизни его было ничем иным, как размышлением о смерти и желанием разрешитися и со Христом быти (Флп. 1:23). После того он опять слег в свою постель и, призвав эконома, – это был славный Навкратий, который сделался и преемником его, – сказал: «Не забыто ли у нас что-нибудь из наших обязанностей?» Так благопопечительна была душа его, беспокоившаяся и заботившаяся о всех и во всякое время и о всем! Затем на следующий день – это был вторник, в который положена память великого священнослужителя и исповедника Троицы Павла, – он, как любящий Бога и святых, исполняя апостольскую заповедь (см. Евр. 13:7), опять совершает Божественное тайнодействие по благоговению в память святого. А по наступлении вечера, после продолжительной беседы с сидевшими возле него, он отправился в свою келлию и, вознесши обычное псалмопение и молитвы Господу, лег на постель; но в часу четвертом случился с ним приступ обычной болезни. Позвав одного из спавших около его келлии, он сказал ему о своем страдании, и тотчас стекаются братия посмотреть, что происходит с отцом. Он же, проведя два дня в умеренных страданиях, на следующий день призывает всех и в прощальной беседе говорит им:

Последние слова преп. Феодора к ученикам

66. [Col. 325] «Братия и отцы. Это – общая чаша, которую пили все отцы наши; ее же пью и я и отхожу к отцам моим; взирайте на завещание, которое я оставил вам, веру вашу соблюдайте непоколебимою и жизнь непорочною; больше ничего не имею сказать, потому что все должное и прежде возвещал и преподавал». К этому сын мира и любви прибавил еще следующее: «Владыке нашему архиерею передайте от меня приветствие с уважением и почитанием, также и прочим отцам иерархам, иереям и исповедникам Христовым, гонимым ради Господа, всем братиям, друзьям, знакомым и подвизавшимся с нами в борьбе за веру, малым и великим». А на вопрос достопочтенного Навкратия о монахах и мирянах, бывших под епитимией, этот поистине сострадательнейший и христоподражательный врач отвечал: «Господь да простит всех». Потом, трижды благословив братий, он сказал: «Господь мира (2 Фес. 3:16) да будет со духом вашим» – и, простившись со всеми присутствовавшими, в этом положении и остался.

67. Когда слух об этом далеко распространился, то приходило к нему великое множество людей, которых он благословлял и осенял знамением креста, приветствовал и после кроткой беседы с ними отпускал; так делал он в течение двух дней. В воскресный же день, в который совершалась память святого и славного мученика Мины, исполнив обычные песнопения, причастившись Святых Таин, по обыкновению помазав елеем члены свои, воздевши руки горе и помолившись, он около шестого часа почувствовал себя ослабевшим и тихо приказал зажечь восковые свечи; и когда в таком положении братия начали петь «непорочны» и дошли до стиха второй статии, в котором говорится: Во век не забуду оправданий Твоих, яко в них оживил мя еси (Пс. 118:93), в их присутствии он предал святую душу свою. И приложился к праведным от века – гонимый во всю жизнь свою за правду, к преподобным – любитель и исполнитель святости, к мученикам – любитель мучеников, сподвижник их и многострадалец, к апостолам – проходивший одинаковым с ними путем веры, к пророкам – почтенный от Бога равным дарованием и запечатлевший предсказания их делами, как утверждавший, что воплощение Еммануила всенепременно должно быть почитаемо при посредстве священных изображений, ко всем святым Ангелам – подражавший во плоти их жизни всеми своими силами, к Вседержителю Богу и Господу славы и Царю всех – по страху пред Ним вменявший ни во что земные и конечные царства, попиравший всякую славу человеческую, как прах, и по возможности уподоблявшийся Богу и Христу.

Мощи преп. Феодора

68. Всесвященное и многострадальное тело его тогда же было перенесено с вышесказанного полуострова на остров Принкипо, и там над ним совершено было приличное песнопение и погребение. [Col. 328] Оно почивало на этом острове около восемнадцати лет и силою обитавшего в нем Святого Духа сохранилось неповрежденным и нетленным, так что тление не коснулось даже кожи его, хотя это блаженное тело по естеству своему подлежало бы гниению; потом оно торжественно перенесено было к собственной его студийской пастве в начале [торжества] нашего Православия, во время служения Мефодия, святейшего патриарха и истребителя ереси полухристиан, и положено в гробнице преподобнейшего Платона, игумена его, вместе с Иосифом, архиепископом Фессалоникийским, родным братом его. Ибо так благоволил Бог и Спаситель наш Иисус Христос, чтобы мы, имея в них покровителей и врачей душ и тел наших и ходатаев пред Святою, Простою, Несозданною и Единосущною Троицей, всегда избавлялись молитвами их от всякого гнева небесного, вреда и нападения видимых и невидимых врагов, прославляя Отца и Сына и Святого Духа, единого Бога нашего, во веки веков. Аминь.

Тропарь преподобному Феодору

Православия наставниче, благочестия учителю и чистоты, вселенныя светильниче, монашествующих богодухновенное удобрение, Феодоре премудре, ученьми твоими вся просветил еси, цевнице духовная, моли Христа Бога спастися душам нашим.

Отрывок из Жития 3 (Vita C) о кончине преподобного Феодора Студита

И что это не пустая похвала, но чистая правда, если кто более трудолюбиво изыскивая захочет узнать, то найдет сияющую истину, ибо в житии блаженного отца нашего Илариона Далматского, который был чадом, порождением и усердным учеником, сохранившим образ своего учителя – иже во святых отца нашего Григория, называемого Декаполитом, гражданина вышнего града первородных (ср. Евр. 12:23), написано так:

«Как-то однажды, [когда] святой Иларион находился в саду, работая и воспевая псалмы Давида, услышал [он] некий сладчайший глас и почувствовал сильное благоухание. Удивленный сим, он подумал, откуда это может быть; и [тогда] взглянул наверх и видит множество бесчисленных чинов [ангельских], облеченных в белые ризы, и сияющих не только лицами, но и одеяниями и всем своим видом, и в воздухе воздающих с гимнами честь.

Как только блаженный узрел сие, он в изумлении падает ниц на землю и долго так лежит; и слышит, как кто-то свыше говорит ему, что это душа Феодора, игумена Студийского монастыря, который, много пострадав за святые иконы до крови и даже до конца мужественно перенеся [все] искушения, ныне почил.

Некоторые из монахов наблюдая, что он долго лежит на земле, быстро вернувшись, извещают [об этом] великого Григория. [Святой Григорий] же, духом постигнув, что тот видел некое божественное видение, тогда умолчал, но на следующий день наедине призвал его и спросил, почему он лежал вчера в саду; [св. Иларион же], презирая славу человеческую, попытался утаить. [Но] порицаемый [св. Григорием], рассказал обо всем увиденном им. Он же, запомнив день и час, узнал, что это [видение] произошло [во время] кончины святого отца нашего и исповедника Феодора».

Карта мест, связанных с жизнью преп. Феодора Студита

Карта Константинополя

Преподобный Феодор Студит Нравственно-аскетические творения: Великое оглашение

Великое оглашение Преподобного отца нашего и исповедника Феодора, игумена Студийского монастыря, Огласительные слова к его ученикам

Часть I

Оглашение 1 О том, что нужно повседневно благоугождать Богу

Братия и отцы. Подобает и необходимо мне, насколько это возможно, проявлять свое попечение, усердие и заботу по отношению к вам словом, делом, напоминаниями, увещаниями, наставлениями, одобрениями, собственным примером, образцами добродетели других, чтобы таким путем я мог направить вас к божественному желанию и к нашей цели, то есть к благоугождению Богу. Я слаб, у меня недостает сил даже для самого себя, ибо грех мой пред лицом моим от земли до самого неба. Несмотря на это, я должен носить возложенное на меня бремя руководительства вами в надежде на содействие ваших молитв.

Наша цель – благоугождение Богу

Смерть Господа и Бога нашего Иисуса Христа да подвигнет ваши души. Ибо Он, будучи бессмертным, пролил кровь; Творец ангельского воинства, Он был связан воинскими руками; Грядущий судить живых и мертвых (см. Деян. 10:42; 2 Тим. 4:1) был веден на суд. Истина, Он сделался предметом лжи. Царь славы (см. 1 Кор. 2:8), Он был оклеветан, бит, оплеван и повешен на кресте. Все эти поношения и мучения Он перенес не потому, что Он Сам в них нуждался, – Он и как человек был безгрешен, – но чтобы избавить нас от владычества греха, чрез который вошла в мир смерть и обманом увлекла нашего праотца.

Жертва Христова – ради нас

Посему если нам приходится испытывать что-либо подобное страданиям Христа, то в этом нет ничего странного, ибо мы на это согласились, для этого вступили в монастырь и дали такие обеты при пострижении. И нам нужно терпеть обиды, искушения и огорчения из-за отсечения своей воли. Ибо отцы называют все это пролитием крови. Монах непременно должен быть таким, и, живя таким образом, по примеру Христа, мы получим возможность стяжать Царство Небесное. Ибо спасение принадлежит не падающим, не живущим в удовольствиях и не исполняющим свои желания. Отречемся от мира, ведь у нас с ним нет ничего общего. Мы должны позабыть прежнюю жизнь, отказаться с отвращением от плотской суетности и не услаждаться ничем, что принадлежит к здешней жизни, но в одном только находить для себя веселие и пищу и к одному только прилагать свое усердие и заботу, это – как бы благоугодить Господу. И чем все это завершится! Какую жизнь получат все святые! Каков будет тот неизреченный свет и истинная красота рая! А также и наоборот: каковы будут огонь кромешный, вечное уязвление от червей (см. Мк. 9:47–48), беспросветный, отделяющий праведников от грешников мрак, осуждение, ручные и ножные оковы и отвержение от Бога! И как бесконечно много можно еще вспомнить и привести подобных вещей, дабы, погружаясь в них умом, мы отвлекали его от земных помышлений и держали его чистым и свободным. Ибо каким кто порешит иметь его здесь, таким он непременно окажется и в будущей жизни.

Монашество – пролитие крови в уподобление Христу

Относитесь с усердием к своим послушаниям, ибо вы служите (см. Евр. 9:14) Самому Богу, а не то что работаете для людей. Будьте ревностны к духовному своему служению, увеселяя себя божественными песнопениями. В работах будьте усердны, чтобы удовлетворить и себя, и немощных братьев, и посторонних лиц. Случается, что иногда кто-нибудь потерпит обиду, брань, невнимательность к себе, излишнее отягчение делом, но затем ведь приходит время вознаграждения, радости и преуспеяния. Будем радоваться больше тогда, когда нас бесчестят, чем когда почитают; когда нам приходится поститься, чем тогда, когда предстоит наслаждаться.

Каков ум здесь, таким окажется и в будущей жизни

Ввиду этого станем избегать постыдного дела, а именно – под предлогом болезни есть не вовремя, особенно же по средам и пятницам. Бог записывает, спросит и воздаст за каждое слово и за каждый глоток. Ваше ведь преуспеяние, ваше рвение – мое мужество.

Бог воздаст за каждое слово и за каждый глоток

Усердно молю и прошу вас: исполните мою радость, да все тожде мудрствуем (Флп. 2:2) и да подчиняемся одному и тому же уставу (см. Флп. 3:16), шествуя вслед блаженным отцам нашим, чтобы нам затем удостоиться и совместной с ними радости во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 2 О пагубном бесстыдстве, а также о том, чтобы с благодарностью переносить болезни

Особая благодать монашества

Отцы мои и братия. Бог ввел нас в мир для того, чтобы мы, служа Ему добрыми делами, становились наследниками Царства Небесного (см. Мф. 25:34). Нам же, монахам, Он, кроме того, даровал еще особенную великую благодать. Благодать эта состоит в том, что, избрав нас из всего мира (см. Лк. 6:13; Еф. 1:4), Он поставил нас пред лицом Своим для служения Своему могуществу. Поэтому пусть каждый из нас смотрит и наблюдает за тем, живет ли он сообразно со своим званием (см. Еф. 4:1; 1 Кор. 7:17, 24), к которому он призван, не стремится ли он к чему-либо другому, кроме угождения Богу. Ибо диавол многими способами и потихоньку не перестает водить нас всех за собой посредством деяний, слов, мыслей, приражений извне, даже тогда, когда мы не соглашаемся идти за ним. Посему будем следить за собой, будем избегать заглядывать друг на друга, [избегать] этого великого вреда – бесстыдства.

«Лакомки-очи»

Не будем завязывать между собою болтовню, вызывать друг у друга улыбки, возбуждать друг в друге блудную любовь, не позволим своим лакомкам-очам любоваться красотою лиц, что вот-де у того оно – гладкое, у того – белое, а у того – румяное, у того такое телосложение, у того сладкая речь, красивая походка. Все это стрелы, копья и мечи диавола. Проразумевая все эти его обманы и обольщения, возлюбим душевную красоту и сольемся в духовной любви. Те, кои поставлены в распорядители (см. Рим. 13:2), хотя по внешности они должны держать себя повелительно, но по расположению пусть будут рабами своим подчиненным: таким путем они, по словам Господа, окажутся первыми (Мк. 10:43–44). Состоящие в подчинении должны все делать так, как будто им приказывает Сам Бог, – таким образом они станут блаженными и рабами Господа.

Все виды монастырских работ и послушаний спасительны

От здоровых Бог требует посильной работы: если не скрывать ее ложными отговорками, то у нас ее достаточно для каждого. Но, с другой стороны, не следует из-за этого хвалиться собою, как будто вы исполняете что-то особенно важное, дабы не услышать: проклят человек, который надеется на силу мышцы своея (ср. Иер. 17:5). Больные должны проявлять благодарственное и ласковое расположение к тем, кто за ними ухаживает, – пусть они довольствуются тем, что им дают, хотя бы то был даже один хлеб, ибо вы сами так обещали. Горе вам, если вы после такого обещания ропотом вовлечете себя в погибель! Вам же, ухаживающие за больными, если вы со страхом и трепетом исполняете свою работу, будет за то великая награда... Что мне сказать о келарях? И они, если хорошо выполнят, что им приказано, возрадуются с первомучеником Стефаном. Равным образом и хлебопек, если он в полном порядке, усердно и строго выполняет свое служение, будет чистым хлебомдля Господа. Ты, огородник, если ведешь себя безмолвно, спокойно и смиренно, пожнешь благоплодие рая и станешь его жителем. Вместе со всеми упомянутыми лицами и даже предпочтительно пред ними пахарь, если он изо всей силы отдается работе, здесь станет столпом и утверждением (см. 1 Тим. 3:15) всего братства, а там будет пахать землю кротких (см. Пс. 36:11; Мф. 5:5), вечно живые колосья бессмертия с которой пропитают его во веки веков. И вообще, каждый, что бы он ни делал, – работает ли он в виноградниках, выжимает ли вино, плотничает ли, несет ли послушание привратника, служит ли на трапезе, шьет ли обувь, делает ли вообще что другое, – раз он исполняет свое дело по совести, ради одного только этого самого добра, удостоится той же участи.

Увещание

Мужайтесь, божественные мои братия, христоподражающие отроки и богорожденные отцы, стойте, утверждайтесь, ожидая ежедневно смерти, чтобы жить вовеки. Избегайте увлечения дурными мыслями, равно как многословия при работе, ибо оно многогреховно, а также смеха, потому что он блуден, многоядения и пресыщения, так как они порабощают страстям. Горе наш помысл, долу взор! Будем чисты и телом, и сердцем, будем тверды в надежде, свежи душой, как юноши, не будем бояться ничего на земле, кроме одного лишь Бога. И если мы так настроим себя, то будем вовеки ликовать с Ангелами и радоваться со всеми святыми.

Если духовные дела в порядке, то успеется и все остальное

Прибавлю сюда еще одно замечание. Некоторые мне доносят, что мы не успеваем исполнять одновременно и телесные, и духовные дела.

Одно только дело, одна забота

Если мы не успеваем в телесных делах, то это не влечет еще никакого зла, потому что раз духовные дела в порядке, то успеется и все остальное. Но если у нас дело идет наоборот, то это мне кажется смешным, что мы, оставив всякую заботу о настоящем деле, хлопочем о второстепенном. У нас одно только дело, одна забота, одно дневное и ночное занятие – это добродетель, вера в Бога, любовь друг к другу, порядок в жизни, безмолвие, благоговейное настроение, верность мне, смиренному, терпение, смирение, полная упорядоченность нашей души. Остальное же, если мы успеваем его выполнить, хорошо; если же нет, то распрощаемся с ним. Если же, наоборот, мы ради винограда, смокв и других плодов, а также ради пшеницы, вина и масла, ради того, что относится к чреву, наслаждению, что имеет в виду плоть и делает ее враждебной, свирепой и коварной для души, – если мы ради всего этого будем оставлять то, что нам заповедано Богом, то горе нам и ни с чем не сравнимый плач как здесь, так и в будущем веке. Я верю и считаю истинными словами неведущего лжи (2 Кор. 5:21) Господа нашего Иисуса Христа, Который в Евангелии ясно взывает и вопиет каждой душе: ищите прежде Царствия Божия... и сия вся приложатся вам (Мф. 6:33). И это так будет всем надеющимся на Него, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 3 О том, что братьям, хотя они и распадаются на многие члены, нужно объединяться духовно в одно тело

Слушайтесь друг друга, помогайте друг другу

Братия, отцы и чада. Вследствие безрассудства нашего праотца Бог осудил наше естество на тление и скорбь. Ибо когда Он изгнал его из рая, то сказал: в поте лица твоего снеси хлеб твой (Быт. 3:19). Поэтому все потомки его должны вести многоскорбную жизнь, терпеть зимнюю стужу, летний зной, голодать и изнуряться и таким путем избавляться от оков и стражи, которую мы несем в этом теле. Кто, по Промыслу Божию, рассудил правильно и узрел добро, тот убегает от суетной и многоскорбной жизни, водворяясь в заповедях Божиих, – или проводя монашескую жизнь, или же угождая Богу другими способами в самом миру. Ибо кто остался в ней, те ослеплены путаницей мирской суеты, живут во мраке и еще не видят света. Вы, богозванные мужи, правильно взглянули в самую суть дела, мудро вышли из мира и держите око своего сердца постоянно устремленным на Бога. Живите же постоянно богоугодно, и пусть никто не возносится ни своими духовными преуспеяниями (πνευματικούς κατορΰώμασι), ни также телесными преимуществами, дабы не услышать: что имаши, егоже неси принял? Аще же и приял еси, что хвалишися яко не прием? (1 Кор. 4:7). Кто может работать, то работает благодатию Христовой: он не сам достал свою силу, но получил ее от Бога, ради ближнего. Точно так же тот, кто указывает и распоряжается, должен соблюдать умеренность и смирение, ибо Творец естества поставил его выдающимся и более почтенным членом тела. Слушайтесь друг друга, помогайте друг другу, чтобы вам сохранить между собою отношения членов. Ибо если глаз не станет руководить рукой, одна рука не будет поддерживать другую, нога не будет служить всему телу для передвижения, но каждый член будет делать, что ему хочется, то он и сам не останется здоровым, и вместе со своею гибелью повлечет разрушение и распадение и других членов. Посему тот, кто мучается больше других, кто зябнет, мокнет под дождем, жарится на солнце и т. д., пусть и радуется больше. А кто ничего не делает, пусть плачет и сокрушается, потому что он повис на теле, как негодный член и как юродивый и бездеятельный, – какой еще он заслуживает участи, кроме отсечения?

Увещание

Получая взамен ничтожных трудов и кратких невзгод Царство Небесное, не будем считать всего этого тяжким, но в своей ревности станем исполнять это так, как будто нам нужно выпить чашу холодной воды (см. Мф. 10:42). Мученикам ведь приходилось проливать кровь, претерпевать отсечение членов, сокрушение костей, и, однако, они не огорчались от этого, но с сокрушенным духом (см. Дан. 3:39) взывали к Богу: недостойны страсти нынешняго века к хотящей славе явитися (Рим. 8:18). Ибо если Сам Господь наш и Бог (см. Ин. 20:28) был заклан, пронзен гвоздями по рукам и по ногам и, как мертвец, был положен в гроб, то чего же важного и особенного в том, если нам нужно переносить то же самое? Наоборот, мы должны к этому стремиться. Нам ведь не приходится терпеть отсечение членов, проливать кровь (хотя живущие в строгом послушании могут выполнять и это); так как же после этого нам не переносить благодушно небольших невзгод, дабы, по Писанию (см. Евр. 10:35), получить за это воздаяние совершенных?

Какими христианам надо быть по отношению друг к другу

Так вот, я, недостойный и жалкий ваш отец и брат, прошу вас: предайтесь ревностнее угождению Богу. Сподвизайтесь друг с другом, соболезнуйте, сострадайте, бросайтесь друг к другу на помощь, будьте по отношению друг к другу тверды, благодарны, вежливы, настроены любовно, по-небесному, и с ненавистью к земному, будьте человеколюбивы, ласковы, помышляя об одном (см. Флп. 2:2) и надеясь только на то, что Бог любит, что Бог желает. А Он желает и Ему приятно то, чтобы мы, понудивши себя (см. Мф. 11:12; Лк. 16:16) в настоящее время и отрешившись от всяких диавольских деяний, сделались равноангельными и сонаследниками (см. Рим. 8:17) Его вечного Царства. Посему довольствуйтесь теми пищей, вином и одеждой, какие вам дают. Ибо иные нуждаются даже в хлебе, не могут попробовать масла и понюхать вина, а о сыре и рыбе нечего уже и поминать. Поэтому мы, которые по благодати Христовой все это имеем и постоянно, в достаточной мере, вкушаем и хлеба, а также и вина, и масла, фруктов в избытке и даже прочего, – если не будем благодарны за это, но будем стремиться к большему услаждению плоти, будем говорить грубости или обнаруживать нелюбезные Богу привычки, станем хвастаться, что мы-де много работаем и мало едим, то падем духовно и будем достойны проклятия, хотя бы у нас при этом было много других добродетелей. Но об этом довольно.

Жалость к животным

Праведник, говорит премудрый, милует души скотов своих (Притч. 12:10; ср.: 27:23; Сир. 7:22). И вы вот, братия и чада, будьте жалостливы к своему скоту, ибо жалостливый человек щадит не только тот скот, который служит ему для жизненных нужд и ежедневно находится у него в руках, но даже и просто пролетающую птицу (см. Мф. 10:29). Поэтому не осыпайте тяжкими побоями волов и мулов и не изнуряйте их непосильными работами, но делайте все с мерою и разумом. И вы, старшие, если вы будете вести все дела в порядке, я уверен, услышите: рабе благий и верный, о мале был еси верен, над многими тя поставлю (Мф. 25:21), – и в славе Божией вы получите власть над десятью городами (Лк. 19:17). И все остальные, объединяясь между собою заповедями, очутятся под тем же кровом и в тех же кущах святых во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава вовеки. Аминь.

Оглашение 4 О том, чтобы канонарх, лампадчик и больничник со страхом Божиим и совершенной тщательностью отправляли свои послушания

Духовное преуспеяние

Братия мои и отцы. Я обращаюсь к вам ныне со своим смиренным словом, как будто бы это было в вашем личном присутствии. Выслушайте его со вниманием, чтобы мой труд не оказался напрасным, но чтобы вы от моего наставления выказали такое же усовершение, какое бывает, когда я говорю вам непосредственно. Я разлучился с вами на короткий срок и не знаю, остаетесь ли в своем обычном положении. Ибо от святых отцов, а особенно от моего праведного отца, я знаю, что диавол не спит и не бросает забот о погублении наших душ. Он бодрствует, старается и посевает, как говорит Божественное Евангелие, свои плевелы у тех, кто душевно спит (Мф. 13:25). Так вот, богонаученные чада мои, бодрствуйте, трезвитесь (см. 1 Фес. 5:6–8), чтобы кто-либо из вас как-нибудь не попал в диавольскую ловушку. Мне приятно слышать о преуспеянии каждого из вас: я услаждаюсь послушливостью одного, смиренномудрием другого, трудолюбием третьего, и, напротив, я чувствую отвращение и огорчаюсь всеми вашими уклонениями и непорядками: душа моя ненавидит непослушливых сыновей (см. Еф. 2:2), отталкивает заносчивых людей и гордецов, отвращается от недостойных даже и хлеба – лентяев (см. 2 Фес. 3:10), отказывается от неповоротливых, не допускает к себе сплетников и болтунов. И, по моему убеждению, это я делаю не сам от себя (ибо что такое я, окаянный? Я только получаю помощь в этом), но Сам Господь наш и Бог, Который Своими Божественными Писаниями отвращает нас от всякого зла и возводит ко всевозможным боговидным деяниям. Поэтому у меня не может быть ослабления или нерадения к этому великому и опасному делу попечения о ваших душах. Я – дурной пастырь, но раз я все-таки ваш пастырь (хотя я и не могу понять, как это со мной случилось), то вы – мои богособранные и питаемые благом овцы, которые словом Господним постоянно шествуют по царскому пути. Посему, чада мои, все паситесь как можно лучше, ходите вместе, насыщаясь Божественной волей. Пусть ни одна овца не отстает от своих хорошо живущих собратий из-за чревоугодия, но пусть все довольствуются общей пищей. Ибо тут где-нибудь уже притаился волк наших душ: поманив маленькой зеленой лужайкой, он затем уносит отбившуюся овцу. Слушайте моего голоса, голоса вашего пастуха, и не относитесь небрежно к моим наставлениям, потому что кто отстает, тот может заблудиться и погибнуть многими способами. Старайтесь понять, что я говорю. Ведь я знаю, что вы люди разумные.

Спасение – трудное дело

Спасение – трудное дело, оно есть восхождение, которое требует многих усилий, стараний, труда, трезвения, малоядения, бдения, дабы, поднявшись, мы потом могли насладиться ровной и безмятежной добродетелью. Смотрите, чада мои, изо всех остальных ваших братий вы только одни пребываете здесь, и вы, находясь как бы в особом положении, являетесь для них славой и восполнением их духовных недостатков. Ибо это совершенно справедливо, чтобы вы усиленнее исполняли свои послушания и проявляли безмолвие и благочиние во всем. Господь и Бог наш ежедневно распределяет награды и воздает венцы каждому труждающемуся сообразно с его работой.

Канонарх

Посему ты, чадо мое канонарх, как заведующий первым и великим делом Божественной службы и славословия, держи себя в бодрственном состоянии, строго следи за порядком каждого песнопения, возбуждай поющих, исполняй все, как тебе заповедано, седальны, стихиры, внимательно относись к каждому делу: кто достоин того, чтобы петь в церкви, пусть не снедается страстью зависти, но поет. Равным образом, кого можно допустить до чтения, дозволяй ему это. Иногда бывает наоборот, что исполняющий известную часть службы не только не увлекается страстью показать себя, а совершает свою обязанность нерадиво, без внимания и лениво; ты в таком случае поправляй дело, и провинившийся должен вовремя получить наказание. Смотри, чадо, чтобы отнюдь не случилось этого с тобой, ибо ты воздашь ответ Богу: трезвись и старайся. В праздничные и остальные дни со всей справедливостью указывай каждому брату, что в такой-то вот день петь, мол, то-то, а читать то-то, а на другой день то-то. Наблюдай, чтобы читающий читал громко, ясно и бегло, для пользы и случающихся гостей – посторонних посетителей, старайся делать все благообразно и по чину (1 Кор. 14:40), дабы тебе (да удостоишься ты и на самом деле такой участи) потом сликовствовать на небе со святыми и со своим братством.

Лампадчик

Точно так же стихословие псалмов исполняй как следует, не торопясь, поддерживай поющих, направляй их, на ошибках поправляй и своди их всех в одно согласное пение по данному гласу (ибо так делать заповедают и отцы). Охотно старайся также о том, чтобы братия заучивали положенные стихиры и тропари, особенно же кто способен на это и приступает к тебе с глубоким смиренномудрием; умножай талант, который дарован тебе от Бога, чтобы услышать те благословенные слова: добре, рабе благий и верный, о мале был еси верен, над многими тя поставлю (Мф. 25:21). И ты также, лампадчик, со страхом и старанием исполняй вверенное тебе служение: оно от Бога и относится к Богу. Наблюдай за церковным освещением, как за своими очами, ибо этот свет сияет пред лицем Божиим. Если и тот, кто засвечает свечу пред царем, держит себя в высшей степени осторожно, чтобы угодить его взору, то для Всецаря Бога, дориносимого всей тварью, ты, чадо мое, с несравненно большими любовию и трепетом должен возжигать свет, поправлять светильню, снимать с нее нагар, умерять свет – так, чтобы поплавок держался в самой средине лампады, дабы от удаления светильни в сторону чего бы не случилось. Маслом, назначенным для лампад, пользуйся осторожно: если можно, употребляй его только на одно церковное освещение, а в случае, если нельзя, то и на другие, но непременно чистые дела. Больше всего смотри за тем, чтобы лампады не потухли как-нибудь. Ибо они служат образом того ветхозаветного неугасаемого светильника, который постоянно горел в святилище пред Святое Святых (см. Исх. 27:20). Дважды в неделю прибирай церковь, очищай ееот пыли, ничего не порти напрасно, даже, если придется, двухвершковой светильни, ибо от монаха требуется аккуратность во всем. Третий, о котором я хочу здесь упомянуть, – ты, чадо больничник; поступай, как тебе заповедано, – в своем многотрудном, непрестанном, испытанном, высоком и достойном высоких наград служении ты достоин и немалых венцов. Не ищи себе здесь отдыха, ты получишь его там; если ты на самом деле выполнишь здесь свой труд, то, вне всякого сомнения, достигнешь покоя там.

От монаха требуется аккуратность во всем

Другие пусть читают, иные пусть молятся, некоторые пусть безмолвствуют или занимаются другими какими-либо похвальными делами: ты идешь наравне и даже впереди их. Как только начинается день, обходи всех больных, каждого поодиночке, узнавай об их болезни, приготовляй им что нужно, смотря по возрасту, привычкам и свойствам, ибо, как сказано, не всем и все дается поровну, но кто в чем нуждается (см. Деян. 4:35). Пребывая в этом, ты войдешь увенчанным в Царство Небесное. Вы же, болящие, с благодарностью принимайте уход, довольствуйтесь тем, что вам дают. Если же вам что нужно будет попросить, то напомните об этом и, как приставленный к вам брат выполнит вашу просьбу, будьте довольны этим, благодарны, отнюдь не допуская ропота или ворчанья. Ибо достаточно уже и того, что брат ваш ради любви Божией делает себя рабом и по достатку монастыря доставляет каждому возможные удобства. Если вы не станете так делать, то окажетесь достойными великих наказаний.

Вообще, братия, сохрани Бог, чтобы кто-либо из вас начал отбиваться от рук, говорить неразумное, допускать нехорошие поступки, роптать, препираться или не работать по мере своих сил.

Больничник

В частности, тебе, больничник, напомню еще одну вещь: даже и в том случае, когда все больные будут довольны твоим уходом, ты сам не позволяй пристрастию проникнуть в твою душу и не оказывай кому-либо предпочтения из-за своей личной греховной склонности, а не потому, чтобы сам больной нуждался в этом. Впрочем, я этого не ожидаю от тебя. Ведь разве ты не покинул всего? Разве мы можем допустить, чтобы наша душа, которая драгоценнее всего, погибла из-за ничтожного удовольствия и прихоти? Будем же делать все ради этой души.

Я предполагал также сказать ныне нечто находящимся и на других послушаниях, но ввиду того, что оглашение превосходит положенную меру и я, в свою очередь, в настоящее время спешу к другим делам, кончаю здесь, предоставляя вам в напутствие молитву нашего отца. В ней все да и утвердимся, и достигнем в меру совершения (см. Еф. 4:13) во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

Оглашение 5 О послушаниях, именно, что ревностно исполняющий их приносит Христу чистую жертву

Члены тела монашеской общины

Братия мои, отцы и чада. Обращаясь к вам, по заведенному обычаю, со своим плохим словом, я и ныне отверзаю свои уста. Давайте, чада мои боголюбивые, воззрим на небесную высоту и вникнем в земную глубину, воззрим на свое естество, вспомним, что мы, как люди, умрем и будем перенесены отсюда в надземный мир. Путь длинен, требуется большой запас для дороги, мы нагими предстанем пред лице Судии, чтобы дать ответ за свои дела, а потом за добрые поступки нас примет Царство Небесное, а если смерть застигнет нас во грехах, то – огонь неугасимый. Вспомним то настроение, с каким мы когда-то пришли в монастырь, какие речи мы тогда говорили, какие обещания давали! Сравним, какими мы вступали в монастырь и каковы мы теперь. Тогда, когда вы предварительно в течение нескольких дней стояли только еще пред вратами монастыря, не произносили ли вы жалобных слов и просьб, не проявляли ли горячего послушания, не обнаруживали ли упорного труда, благоговения, покорных ответов, не повторяли ли вы часто слово «прости»? А теперь все это исчезло, так что у вас замечаются и высокомерие, и грубости, и гневное расширение ноздрей, наморщивание бровей, поднятие плеч, величественность в походке и важность в манере говорить, как будто мы что-то особенное по сравнению с прочими братьями, главные лица в монастыре и в других делах. Если бы это происходило из-за меня, то увы мне, окаянному! Но нет, я знаю, что мои чада испортились не вследствие подражания мне. Знаете, что нам заповедуется?

Усердный в телесных делах таков же и в духовных

Вспомните божественного Варсонуфия, который говорит, что он в старости таков же, каким был и в семнадцать лет, ибо с какой горячностью и с какой любовью он вступил в монастырь, с такими же точно он оттуда и вышел. О, если бы и нам вот точно так же хорошо сохранять заведенный порядок и в делах, и в словах! Итак, кто занимает у нас место головы, как головы, заботьтесь о всем теле. Исполняющие обязанности уст, будьте святыми устами, говорите, что хочет Бог, не говорите опрометчиво, не произнесите обидных слов: всяко слово гнило да не исходит из уст ваших (Еф. 4:29). Кто работает, те мои руки. Работайте же, мои руки, и не уставайте напрягать себя на то, что должно, ибо длань Господня поддержит вас и в духовных, и в телесных делах. Из-за того, что вы своей работой удовлетворяете потребности всего тела, не позволяйте себе восставать против других своих членов. Вы, надсмотрщики, мои глаза: итак, смотрите хорошенько, предусматривайте и предупреждайте падающих от опасности, чтобы вам оказаться достойными Божественного надзирания. У меня есть и ноги. Ноги мои, стойте в правоте заповедей Господних.

Оказывайте взаимную помощь

Это суть те, кто крепко и мужественно носит тяготы (Гал. 6:2) прочих братий: если они останутся такими же, то будут перенесены в вечный покой. Я толкую вам все это не для того, что мне хочется вас потешить, но для того, чтобы возбудить ленящихся, воодушевить отстающих и укрепить унывающих. Зачем нам унывать? Разве спустя недолго мы не отойдем отсюда? Разве мы не покинем, по словам божественного и великого Василия, своей состоящей из нескольких костей оболочки? Радуйтесь, ликуйте, окрыляйтесь ревностию, не отвращайтесь ни от какого душевного или телесного труда, ибо и плотский ваш труд, как посвященный Богу, духовен. Вот наступило время выжимания масла. Промыслитель послал нам обильный урожай оливок: постараемся не потерять его, ибо усердный в телесных делах, ясно, таков же и в духовных.

Побуждайте и подбодряйте друг друга молитвой, послушанием и смирением, а также и работой: трудитесь дружно, проворно, изо всей силы, все обирайте маслины: когда работа идет успешно, то воцаряется радость и покой. А кто ленится здесь, отстает, мешкает, тот негоден и неисправен и в духовной работе. Пахари – это и мое мужество. Старайтесь резать пласты ровно, не делайте пропусков, но проводите борозду к борозде, чтобы семена, попавши в разрыхленную землю и углубляясь в нее, дали обильный плод. Все до одного не упускайте из виду, чтобы в тех местах, где растут деревья, несколько отклонять плуг от их корней. Все творите благообразно, подражая своему старшему, а он, в свою очередь, пусть держится среди лучших из своих подчиненных. Все входите в положение друг друга и оказывайте взаимную помощь. Вы, чада, по Божественному слову, есте тело Христово, и уди от части (1 Кор. 12:27), и я так верую, потому что глава наша – Христос. А раз Он – ваша глава, то кого вам бояться (Пс. 26:1)? Каких только наслаждений вы не получите! Вы будете владычествовать над небом и землей и наследуете все обетования. Теперь обращаюсь к тебе, чадо мое повар: ты постоянно трудишься пред огнем, колешь дрова, варишь пищу, таскаешь воду, чистишь и отжимаешь овощи, твое лицо коптится дымом, платье грязно, тело в саже, ты потеешь и жаришься, чтобы поспеть и хорошенько приготовить пищу своим братиям; за это ты получишь часть со святыми (см. Кол. 1:12) и тебя согреют недра Авраамовы. Только ты терпеливо переноси и с радостию проводи день свой, будь настолько ревностен в своем труде, чтобы твое послушание снилось тебе даже и во сне. Смотри, чтобы горшки у тебя, равно как и плошки, не лопались от недостатка воды; не давай котлам с варевом напрасно жариться на огне, не задвигай посуды далеко в пламя, чтобы пища не пропахла дымом и не приобрела неприятного вкуса; проваривай пищу, разваривай овощи, вываривай лук, чтобы они не оказались сырыми и негодными. С раннего утра спеши на свое послушание, чтобы тебе переделать все свои дела и кончить их хорошо. Вообще же, все совершайте свой доблестный путь, шествуя одной дорогой и одушевляясь одним боголюбезным настроением. Я духом постоянно с вами, хотя плотию несколько и отстою, потому что этого требует дело. Господь Бог отца моего, возводящий и возносящий меня постоянно, благодаря вашей помощи, из рова преисподнейшего моих грехов, покроет, укрепит, облагодатствует, воодушевит, вознесет, исцелит вас духовно и телесно и дарует вам Царство Небесное в Самом Христе, Господе нашем, Которому слава и держава со Всесвятым Отцом и Животворящим Его Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 6 О присносветлом покаянии и о том, чтобы мы путем смирения прилежали ко всему благому

Увещание: подражать доброму, но не подражать дурному

Братия мои и чада духовные. По заведенному обычаю, я, ничтожный, снова начинаю говорить вам свои оглашения. Они холодны и не имеют той горячности, которая проистекает из дел. Вы сами своими благими деяниями восполните то, чего недостает. Поверьте моим искренним словам, которые я часто, даже и теперь, повторяю, что когда я подумаю о своем недостоинстве, то меня охватывает трепет и ужас, и что я, которого вы зовете отцом, недостоин даже, чтобы вы меня называли даже просто соучеником. Вы сами мои дорогие отцы и братия, на вас покоится вся надежда на спасение. Но, хотя я так и жалок, я все-таки обязан проповедовать, потому что я стремлюсь к вашему спасению. Поэтому я обращаюсь к вам по любви, как бы с советом, и, добавлю, по-отечески. Итак, теперь благие дни, время делания, взыскания Бога. Кто окажется мудрым, сохранит это и проразумеет милости Господни (Пс. 106:43) в будущем веке. Ни одного дня, ни одного часа постараемся не потерять, братия возлюбленные. Будем проявлять неустанные подвиги и старания, благое соперничество друг с другом и соревнование в духовных и телесных преуспеяниях.

Плавание по житейскому морю

Если мы заметим, что кто-либо обнаруживает добродетель, безмолвие, благоговение, послушание, смирение и другие похвальные дела, то благим стремлением ободрим себя, чтобы бежать вместе с таким человеком, ибо таким путем рождается союз мира (см. Еф. 4:3) и любовная расположенность друг ко другу. Никоим образом не будем подражать противоположным образцам: видя, например, что кто-нибудь живет беспечно, и сами не будем жить точно так же; если кто чревоугодничает сами не начнем чревоугодничать; если кто много говорит, и сами не станем делать того же самого. Но, как мудрые и богонаученные (см. 1 Фес. 4:9), вся искушающе, будем держаться доброго (1 Фес. 5:21), поднимем якорь нашей веры, расправим паруса надежды и изо всех сил будем переплывать великое море этой жизни. Во время плавания по временам на нас должны находить противные ветры, то есть восстания плоти, должны подниматься треволнения плотских похотей, возникать из глубин сердечных помышлений вихри и бури и все другое, чем обыкновенно обставлено морское путешествие: морские разбойники, то есть скверные демоны, рифы, то есть проистекающее из неведения ослепление, подводные скалы, то есть непредвиденные козни против нашей души, переполнение корабля морской водой, то есть отягчение души неоткровенностью на исповеди. Бывает, что моряки, впавши в беспечность и заснувши, гибнут вместе со своим капитаном. Будем, братия честнейшие, беречь себя от всего этого и бодрственно проходить путь Господень, вместе с тем и прежде всего исповедуя сердца свои, дабы, по пророческому изречению, не возлиялись на наши души многие воды помышлений и не обошла нас последняя бездна (Иона. 2:6; см. Пс. 67:23; 68:3). Не переставайте только вы сами вычерпывать воду, а я, хоть и грешный человек, но с Божьей помощью и при содействии молитв нашего отца справлюсь с рулем и вас безпечальны сотворю (Мф. 28:14). Кто в братстве старателен и в отношении к душевным занятиям, и к телесному труду, тот светит, как звезда на небе, и освещает многих. Кто ревностен в благоговении, ангелоподобен, свободен от тщеславия, серьезен, молчалив, тот является Ангелом, который на земле, как бы на херувимском престоле, служит Богу и Владыке создания. Кто своими добродетелями и другим доставляет пользу, и возбуждает их к живой духовной деятельности, тот служит как бы солнцем, которое осиявает лучами, освещает золотым светом и согревает братство. Кто же, в противоположность всему этому, является мрачным, темным, подобным ночи, кто омрачает других и делает их подобными себе? Да тот, кто гордостью, любосластием, смехотворством, бездельничеством, срамными делами, клеветничеством, бесстыдством и нечистотой помыслов уподобляется ниспавшему с неба сатане. Мы должны воздерживаться от подражания таким людям. Не смейте, братия мои, ревновать дурным людям. Как подобает святым, держитесь только того, что хорошо, что полезно. Труд ваш непродолжителен, а воздаяние за него вечно; невзгоды ваши ничтожны, веселие же беспредельно; беспокойство временно, а упокоение бесконечно. Вы будете ликовать там, где веселящихся всех жилище (Пс. 86:7), откуда отбеже болезнь и печаль и воздыхание (Ис. 35:10; 51:11), где нет плача, но одна только радость. Так разве вы после этого вотще течете или вотще трудитесь (Флп. 2:16; Гал. 2:2)? Нет, никоим образом.

Библейская история духовно повторяется в жизни христианина

Вы мудро, высоко, дивно, блаженно, по-апостольски, по-мученически, по-отечески, по-ангельски, по-небесному, богоугодно вышли из мира, пришли сюда, родились для меня рождением в Духе (см. 1 Кор. 4:15), возросли, сделались воинами, вооружились доспехами Духа, победили амаликитян, аморреев, хананеев и другие племена страстей, под предводительством нашего отца перешли мирское море и просветительным и омывающим вторым возрождением (τω φωτιστικό) και βαπτιστικό) δευτερω σχιηματι)прошли Иордан и таким образом начинаете вступать во владение землей, которую показал нам в Своих обетованиях неложный наш Бог, землей, текущей медом и млеком (см. Исх. 3:8, 17; 13:5, 33:3) бессмертия и вечной жизни. Ибо тогда она дарована была людям, еще детям по возрасту, и в прообразовательном смысле (τυπικώς), а нам она будет дана на самом деле (έν άλητεία), когда возрастем в мужей совершенных исполнения Христова (Еф. 4:13). Ведь начатком нашим (см. 1 Кор. 15:20, 23) стал Господь Бог: Он приискренне приобщился наших плоти и крови (Евр. 2:14), сделался нашим старшим братом (см. Кол. 1:15, 18), нашей главою (см. 1 Кор. 11:3; Еф. 4:15; 5:23; Кол. 1:18), Архиереем (см. Евр. 4:14), Покорителем и Разрушителем нашей вражды с Отцом и Богом нашим (см. 1 Пет. 3:18; Кол. 1:20), которая утвердилась благодаря грехам и безрассудству нашего праотца. Теперь, исполнив о нас все смотрение, воплотившийся Христос, Бог наш всесовершенный, восшел на небеса и даровал Свой мир (см. Кол. 3:15), сказав: мир Мой даю вам (Ин. 14:27). Это относится не к апостолам только одним, ибо Жизнеподатель Сам сказал:...не о сих же молю токмо, но и о верующих словесе их ради в Мя, да вси едино будут (Ин. 17:20–21), как мы с Тобою одно. К этому, братия мои честнейшие, уместно присоединить известные апостольские слова: кто ны разлучит от любве Божия: скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или меч? (Рим. 8:35), или, прибавлю, возбуждение плоти, или пожирающая своим пламенем, но не сожигающая тех, кто ее ежедневно наказывает, похоть, или бесчестие от ругательств, или начальственные лица, любящие первенство, или отягчение трудными делами, или беднота одежды, или скудость в пище и лакомых блюдах, или бдения на всю ночь с псалмопением, или требование быть постоянно внимательным, или вообще всякое, малое или большое, душевное или телесное дело? Ничто, ибо сказано: яко Тебе ради умерщвляеми есмы весь день: вменихомся якоже овцы заколения (Рим. 8:36; Пс. 44:23). Радуйтесь же всему этому, братия мои, ликуйте и веселитесь, созерцая Божие милосердие. Пред нашими очами жизнь, пред нашим лицом – радость, пред нашими ногами – блаженство.

Жизнь, радость, блаженство

Дверь отверста: теците, да постигнете (1 Кор. 9:24). Кто при таких обстоятельствах может залениться? Кто, напротив, не станет стремиться все сильнее и сильнее к этому, обгоняя друг друга, как к предлежащим сокровищам, не к тленным каким-либо и земным, а к вечным и бессмертным?

Я, окаянный и блудный, не имея за собой ни одного требуемого блага, кроме любви к вам, уже наговорил вам много пустого и неразумного. Господь Бог, по молитвам моего отца, да подаст вам, чтобы вы все устроились в добре, твердо совершали свой бег, были введены в ристалище, увенчаны венцами победы и получили все блага, коих все да сподобимся улучить благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу и со Святым Духом слава и держава, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 7 О том, чтобы твердо переносить все невзгоды жизни по Богу в надежде на бесконечную жизнь

Мысленная брань

Отцы мои, братия и чада. Хотя вас здесь и немного, но я, смиренный, не могу относиться к вам с пренебрежением, ибо Господь в Своем Святом Евангелии говорит: не презрите единаго от сих, глаголю бо вам, яко Ангели их на небесех выну видят лице Отца Моего Небеснаго (Мф. 18:10). Он ведь и Сам, претерпев крестную смерть, пролил за каждого из нас Свою кровь. Посему, несмотря на свою полную негодность, я все-таки постоянно и словом, и письменными поучениями стараюсь разъяснить вам, что должно говорить и делать. Относитесь внимательно к моим словам, не дремлите за моими ничтожными оглашениями, но воспринимайте, что там есть полезного.

Итак, прошу вас, возлюбленные, стойте, относитесь мужественно к диавольским козням, помните, что наша брань не против крови и плоти (Еф. 6:12), но против невидимого и злого гонителя – сатаны и отпавших с ним сил. Посему если в кого вкрадется страстный помысл, то он пусть не пугается и не смущается, но посредством молитв, стенания и пролития слез да побеждает и изгоняет его, приводя себе на память будущий огонь, а также то, что возгорающийся ныне в нашем теле пожар усиливает будущее пламя. Поэтому сколько бы раз он ни поднимался в течение дня, его нужно постоянно тушить, и он не навлечет на нас суда. Если найдет уныние и помрачение разума, которое начнет указывать тягость и скуку подвижнической жизни, что вот-де как она долга, как-де ее совершить, – око сердца твоего в ту минуту да взирает горе, и своим мужеством и мыслию о постоянно близкой смерти уничтожай козни демона. Итак, всякий труждающийся, помышляя об упокоении в вечной жизни, пусть да возмогает. Да осенит вас, чада возлюбленные, благодать Господня и да подаст вам силу твердо переносить невзгоды настоящей жизни. Стремитесь к тому, чтобы бороться (см. 1 Кор. 9:26), бежать, не падайте. А если это и случится (я молюсь, чтобы этого не было), скорее поднимайтесь, смотрите на то, что нас окружает: небо, как сказано, высоко, земля же глубока (Притч. 25:3), и кто же из поверженных грехом может взойти на него? Посему отрешитесь от земли, отвернитесь, братия, от нее, держитесь блага, делайте угодное Богу.

О чем подобает беседовать

Вместе с важными делами, прошу вас, исправим и то, что считается мелочами, я разумею многословие и смех. Будьте скромны, чада мои, и в том и в другом. Когда вы, чтобы разогнать уныние, заводите беседу, то и она должна быть подобающего характера, например о вашей работе, о каком-либо вопросе из Писания и отеческих творений, о чтении богослужебном, о жизни какого-либо святого, разлучении нашем с телом, о пришествии к нам Ангелов, о нашем ответе пред Господом и Богом за нашу жизнь во плоти, о том, наконец, как святые внидут в неизреченную радость (см. 1 Пет. 1:8), а грешники в вечное мучение.

Блаженный плач

Но как же, станете спрашивать вы, уничтожить эти страсти и приобрести указанную добродетель?

Посредством пролития слез. Но каким же образом они источаются и как они истекают?

Да посредством нелицемерного послушания, смирения и молчания уст – тогда они орошают ростки души, взращивают, как в раю, древо жизни и, наоборот, засушивают многословие, смех, неподобающие взгляды, ропот, грубости, сонливость и многоядение; вообще, если мы пожелаем таким путем уничтожить какую-либо и другую страсть, то все это в нашей власти. Понуждаете ли вы себя оставаться послушными во всем и не обнаруживать своего неудовольствия даже выражением лица? Соблюдаете ли строго вы себя от обидных речей к своему ближнему так, как будто делаете это в отношении к самим себе, – хотя, впрочем, человек не заслуживает упрека за свои обидные речи, если делает это подобающим образом, ибо на замечание Петра Господу, что фарисеи огорчились его словами, Господь сказал: всяк сад, егоже не насади Отец Мой Небесный, искоренится (Мф. 15:13)? Вот в чем состоит ваше дело, вот в чем состоит ваша жизнь. Для этой именно цели мы, выйдя из мира, утвердились в дому Его, дабы таким путем благоугодить Ему, дабы в терпении нашем стяжать души наши (Лк. 21:19), дабы поревновать в добре, радуясь радостию о Господе, будучи покрываемы все вместе святыми молитвами нашего отца во Христе Иисусе, Господе нашем, с Ним Отцу и Святому Духу слава, честь и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 8 О том, что ученики даже в отсутствие своего игумена должны жить боголепно

Увещание

Братия мои и чада. Господь и Бог наш, испуская лучи Своего человеколюбия, подает людям Свою благость, чтобы все они стремились к Нему. К нам же, монахам, Он проявил это особенным образом тем, что привел нас от тьмы к свету (см. Кол. 1:13; 1 Кор. 1:2). Какую же благодарность воздать нам избравшему и призвавшему нас Богу? Она состоит в том, чтобы мы, отложив (см. Еф. 4:22) страстную и любосластную жизнь, жили благочестиво. Познаем посему, братия, свое призвание (см. Флп. 3:14; 1 Кор. 1:2), вникнем в монашескую заповедь, в свои обеты, которые мы дали пред Его Ангелами, будем жить в благой готовности и с ненасытной радостью, как будто мы переселяемся из страны странствования в место собственного своего обитания, так как это делать повелевает нам Бог. Посмотрите на явления этой ничтожной жизни, обратите внимание на непостоянную и быстролетную человеческую жизнь. Одна есть только здесь благая участь (Лк. 10:42), одно только счастие в жизни, одна только радость, которой нельзя насытиться, это – стяжать Бога соблюдением Его повелений. Для этого нужны труд и напряженное самопринуждение. Но это все кратковременно. Все равно как иногда наступает метель, приносит с собою на короткое время стужу, а потом опять исчезает, так и душевное волнение, сколько бы оно ни обуревало подвижника, непродолжительно и скоро проходит. И подобно тому как путешественники, перенесшие метель, затем достигают осуществления своих целей, так и претерпевшие тесноту узкого пути (см. Мф. 7:14) Божия получают упокоение в Царстве Небесном.

Стяжать Бога соблюдением Его повелений

Я мучаюсь, терзаюсь, скорблю и горю нетерпением от желания постоянно видеть пред своими очами своих братьев и чад, но желание мое не исполняется. Я знаю, что и вы со своей стороны испытываете то же самое и стремитесь ко мне, но дела идут не так, как мы того желаем. Но, чада, у живущих духовно плотское общение не составляет главного дела, его может и не быть. Такие люди вполне боголепно и совершенно живут даже при одном только душевном общении. В самом деле, послушаем прежде всего высокого и дивного гласа Самого Господа и Бога нашего, Который взывает к Своим ученикам: шедше сотворите то-то и то-то, и се Аз с вами есмь во вся дни до скончания века (Мф. 28:19–20). Подобным же образом и апостолы Господни не держали своих учеников постоянно при себе, но великий, например, Павел одного послал к коринфским христианам (1 Кор. 16:10), другого поставил для христиан Крита (Тит. 1:4), третьего отправлял еще в иное место; они, поделив между собою места проповеди, разлучились и разошлись во все пределы земли (Деян. 1:8). Просиявшие после них в мире божественные отцы делали то же самое. Вспомните, например, как чудный Антоний отправил святого отца нашего Илариона к братиям в Палестину. Славный Пахомий, – не начальствовал ли он над многими монастырями? Все-таки он жил только в одном из них, а другие лишь посещал. Вспомните и житие преблаженного и божественного Саввы, как он начальствовал над семью монастырями, а игуменом был только в одном. Если угодно, так можно отыскать множество таких примеров, которые ясно показывают, что они служили Богу не тяжелым совместным житием, но единодушием благочестивой жизни. Все они, как бы пребывая вместе, обладали одним сердцем, не имея в то же время никакой собственности (см. Деян. 4:32). Ибо какая польза людям от наружного совместного жития, когда у них нет единомыслия в благочестии? Посему, чада, и я не испытываю неудовольствия и не огорчаюсь, хотя в то же время, конечно, и не радуюсь своей разлуке с вами. Ведь мы разлучаемся не на год, не на месяц, даже часто и не на недельный срок, притом же это телесная разлука, душевно же я постоянно имею с вами свидания, беседую и обращаюсь с вами, слушаю, говорю и отношусь к вам со вниманием; грешник, могу похвалиться (см. 1 Кор. 11:2), что держу вас всех в своем сердце и осмеливаюсь, блудный, сказать, что вы не утесняетесь во утробе моей (см. 2 Кор. 6:12). Помня все это и сознавая, что маленькая разлука совершенно безвредна, не огорчайтесь и не считайте своих трудов бесполезными. Благодатию истинного Бога и Господа нашего, в моих словах нет ничего коварного, или неразумного, или вносящего грех, чего-либо лицемерного или произвольного, но все прекрасно, правильно, благо, радостно, испытано, исследовано и подтверждено и засвидетельствовано, если только я не попал в заблуждение. Но я не заблуждаюсь, потому что это подтверждает мой святой отец. Вы – моя мышца, моя сила, утверждение и строгое выполнение добродетельной жизни, вы воистину граждане Иерусалима, жители рая, члены хора святых Ангелов, если только остаетесь неуклонными, стремитесь, терпите; понуждайте себя и соблюдайте воздержание, пока вас не отпустит со здешней, как выражается Давид, стражи (Пс. 141:8) Давший Себя, по благоволению Отца, избавление за мир (1 Тим. 2:6; ср. Мф. 20:28). Вы там у себя работаете, мы здесь несем труд, и наоборот, мы здесь поем, и вы там бдите за песнопением – одинаково вместе и славословим, и трудимся, исполняем и то и другое дело.

Проявлять друг к другу как можно больше любви

Радуйтесь, чада мои, в страхе Господнем и очищайте себя от скверны, убедитесь и блистайте, как чада света (Лк. 16:8)! Будьте ревностны, соблюдайте должные отношения между собою, к начальству относитесь с почтением, выказывайте послушание и повиновение, проявляйте друг к другу как можно больше любви и отвращайтесь от самочиния и самоволия. Вот пришел день Божественного Богоявления: Господь грядет с неба; встретим Его чистыми, ибо мы, земные, отходим к Нему.

Уготовим Ему благие стремления. Тому, Которому приносит дары вся тварь, принесем в качестве даров мирную жизнь, боговидное рвение, боголюбивый пыл; далее, кто – любовь к безмолвию, кто – бдение, кто – усиленную молитву, кто – воздержание, кто – послушливость, кто – безропотность, вообще каждый, по возможности, всё или, по крайней мере, некоторые вещи, даже что-нибудь одно, – в избытке, в то же время не оставаясь совершенно чуждым и остального. Бог чрез Своих святых возвещает о будущей нашей славе. Павел, например, восклицает: недостойны страсти нынешняго времене к хотящей славе явитися в нас (Рим. 8:18); святой Давид поет: лучше день един во дворех Твоих, паче тысящ и: насыщуся, внегда явитимися славе Твоей (Пс. 16:15, 83:1); один из пророков восклицает, что оттуда отбеже болезнь и печаль и воздыхание (Ис. 35:10; 51:11). И сколько еще можно собрать мест, которые показывают нам неизреченное наслаждение и бесконечную радость от благ, обещанных всем благоугодившим Ему (см. Евр. 11:5)! Будем же стоять в этом, утверждаться, созидаться и усовершаться во Христе нашем Боге, с Коим Отцу слава вместе со Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 9 О разлучении души от тела и о том, что в ту минуту оказывает великую помощь слезная молитва

Бесконечная вечность бессмертия

Чада мои и честнейшие братия. Я открываю свои уста и преподаю вам руководственное слово. Это служение досталось мне совершенно не по заслугам. Вы уже усовершены, имеете все в достаточной мере, совершенны, исполнены всего, не нуждаетесь во множестве наставлений: вы в состоянии сами воспитывать себя и имеете собственные средства для научения (см. Рим. 2:21). Ибо путем божественных чтений, евангельских оглашений и отеческих наставлений пред вами раскрылось Божие ведение, в нашем разуме засиял и заблистал свет страха Божия (см. 2 Кор. 2:4, 6). Мой труд при этом нечего считать, ибо я темен и делом, и словом. Но, несмотря на это, я все-таки воодушевляюсь; становлюсь с вами в ряд, иду вместе с вами, указываю вам лежащие на пути камни, каковыми являются всякие проистекающие из страстей затруднения. Поэтому не скучайте от моих оглашений, не ленитесь служить Божеству, не взирайте на трудность настоящей жизни, чтобы затем не потерять наслаждения будущего века. Принимайте и переносите все дела и слова благодушно, терпя друг друга в любви Божией, помогая друг другу в трудных делах. Поймите, что целую столетнюю подвижническую жизнь нельзя даже назвать и одним часом в сравнении с бесконечной вечностью бессмертия, и блаженное и выгодное дело – потерпеть короткий, наподобие сна, срок, чтобы за это получить бесконечную жизнь. Не будем щадить своего тела, ибо святые считали его врагом, когда смиряли его воздержанием, так как служение ему идет вразрез с духовной жизнью. Еще немного, и мы отойдем из этой жизни. Доказательства у нас постоянно пред глазами. Братья наши один за другим бегут к могиле (недавно сразу утонули десять человек, недавно также умерли вместе двое) и оставляют после себя одни лишь воспоминания и образ, лишенный действительности. Мы тоже разве останемся здесь?

Размышление о смертном часе. Польза благих дел при кончине

Нет, никоим образом. Увы, братия, какое это страшное дело – смерть! Как мы должны постоянно заниматься мысленным созерцанием и представлять себе, что вот мы уже умираем, должны помышлять о том, как произойдет разлучение души от тела, явление Ангелов Божиих и – сохрани Бог – пришествие демонов (ибо с тем, кто соблазняется страстями, случается и это). Затем представим себе тот страшный взор и призыв: «Выходи, душа». Подумайте, насколько тяжко и мучительно будет это разлучение! Тогда благие деяния и чистая совесть окажут великую помощь, утешение и милость тем, кто их приобретает. Тогда послушание возымеет дерзновение, смиренномудрие будет выслушано, слезы умилостивят, трудолюбие победит демонов, терпение во всяком деле заступит, противники отойдут с пустыми руками и душа с радостию великою отойдет к Спасителю. Но если душа, отдавшись страстям, захвачена будет в грехах, тогда – ужас, ибо в таком случае побеждают демоны и уносят ее, несчастную, вместе с собой в преисподнюю, в мрак, в тартар мучений. Посему, братия мои честнейшие, отселе будем очищать себя, будем проливать путем подвижничества свою кровь, – да не отлучит нас от заповеди Господней ни трудность дела, ни требование напрягать себя, ни наслаждение, ни отдых, ни удобная жизнь; хотя бы от нас требовалось умирать даже ежедневно, будем с радостью нести все, будем жить выше мирских помышлений и пред страшным Богом не будем бояться ничего иного, ни человека, ни зверя, ни огня, ни меча, ни моря, ничего другого, что обыкновенно считается страшным, ибо созданный по образу Божию человек поставлен господином и владыкой всего (см. Быт. 1:28). И нам нужно снова взойти туда, откуда мы низвержены, и стать равными Ангелам. Насчет вас я имею прекрасные надежды, но относительно себя самого надежда у меня неблагоприятна, потому что моя жизнь проходит в нерадении; как настоятель я человек недостойный и обладаю страстной душой. Несмотря на это, я поучаю вас, вразумляю, возбуждаю, поднимаю, восхожу с вами, пребываю и открываю – по данной мне (какова бы она ни была) силе – приятность и сладость ожидающих нас благ, если только вы, в свою очередь, останетесь неуклонными, если будете мужаться, не разленитесь, если совершенно отсечете свою волю. Ибо при таком условии вы как будто отрешаетесь от жизни, хотя и не перестанете существовать, едите и в то же время не едите, продолжаете жизнь, но не находитесь в этом мире. Я, недостойный, молюсь и прошу, чтобы вы по молитвам моего святого отца сохранялись в таком порядке жизни. И вы, в свою очередь, усердно возносите обо мне молитвы. Прошу вас быть Божиими избранниками (см. Кол. 3:12), испытанными учениками, истинными послушниками, подражателями прежним нашим святым отцам. Возликуйте с Досифеем, прославьтесь с Акакием, возрадуйтесь с Захарией и вообще со всеми, чей путь и чье житие вы совершаете. Ибо я верую, что они примут вас, как сограждан и подражателей одинаковому с ними роду жизни, в вечные обители во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 10 О приобретении добродетели посредством умеренной жизни и об отрешении от мира

Божественное земледелие

Возлюбленные и дорогие мои чада. Вы, быть может, полагаете, что я устаю и скучаю из-за того, что мне приходится произносить вам оглашения и преподавать вам слово спасения? Но я ничего такого не чувствую, я постоянно все тот же и полагаю, что для вас моих оглашений не только недостаточно, но что, напротив, их вам мало и что я не выполняю нужного, а, наоборот, остаюсь в долгу перед вами. Если я день и ночь поучаю вас и преподаю вам насущный хлеб для ваших душ, то я этим еще не делаю ничего особенного, я обязан это делать, ибо божественный апостол одним из своих учеников говорит: три лета нощь и день на престаях уча со слезами единаго когождо вас (Деян. 20:31), к другим пишет, что он непрестанно молится о них (Кол. 1:9; 2 Тим. 1:3), равно как и к третьим: молил бых ся сам аз отлучен быти за своих учеников, прибавляя, что у него непрестающая болезнь сердцу моему (Рим. 9:3, 2). Ибо все это действительно подобает пастырю душ. Вот каков был он! Что же я, окаянный, могу обнаружить и что я проявил в отношении к вам? Воистину, ровно ничего: я обращаюсь к своему сердцу и разуму, дабы они показали, оказываю ли я вам какую-либо пользу. Вы сами, чада мои, как хорошая земля, орошаемая богоблагодатными струями Святого Духа, рождаете и приносите добродетели, вечно живые колосья. Распашите, как поля, землю душ ваших, очищая ее огнем страха Божия и мечом истины от терния помыслов. Если при этом работа ваша покажется трудной, то обратите внимание на то, какие хорошие последствия приносит тщательно обработанная земля. Ибо сея таким образом, вы взращиваете обильный плод. Сейте же, чада мои, по апостольской заповеди, не в плоть, чтобы вам не пожать того, что от плоти, то есть тления, но сейте в дух, дабы вам пожать духовное (Гал. 6:8).

Необходимые качества для монаха. Воздержание. Бдение

Воспитывайте в себе терпение, твердость, выносливость, смиренномудрие, любовь друг к другу, отвращайтесь от зависти, лукавства, обмана, обид, клеветы. Стяжайте воздержание; воздержание же состоит в довольстве тем количеством пищи, которое выдается для удовлетворения потребности, дабы пища не стесняла чересчур тела, а с другой стороны, и не делала его совершенно легким, подобно тому как если на судно будет положено много груза, то он потопит его, а если мало, то перевернет его. Точно так же и спать следует лишь столько, сколько это нужно. Ибо в таком случае при умеренной жизни человек легко отрешается от сна, у него является бодрость в псалмопении, внимательность к слушаемым чтениям, разумение и понимание всего до единого слова в Божественных песнопениях. Услаждаемая таким образом душа наслаждается, ликует и просвещается и затем проявляет кроткое поведение. От многого же спанья, наоборот, происходит то, что человек с трудом встает с постели, у него замечается помрачение разума, он невнятно поет, уста у него двигаются вяло, телесные и душевные очи его тусклы, ибо с внешними чувствами ослабевают и внутренние, приходит душевный вор и крадет, что ему угодно. Посему-то и Господь сказал: бдите (Мф. 25:13). Так бдите же, чада мои, бдите, не впадайте в дурное настроение духа, дабы вам не начать дня неготовыми и дабы затем целый день не чувствовать себя тяжело за всеми вашими работами, ибо Бог любит ласковую речь (см. 2 Кор. 9:7), проникнутый покорностью ответ, спокойное выражение лица, кроткий нрав, смиренную беседу. А кто держит себя чересчур гордо, кичится, кидает свирепые ответы и взгляды, те дают основание смеяться над собой и оскорбляют Бога (см. Гал. 6:7). Кто терпит больше невзгод, чем другие, кто благодарит даже в том случае, когда у него недостает платья, обуви, кукуля, одеяла, такой человек – работник Божий, который ради благ будущих жертвует временными и ничтожными. Я желаю, чтобы вы все пользовались удобной жизнью, получали в достаточном количестве одежду, пищу и другие нужные предметы, потому что в таком случае телесная работа идет успешнее.

Что любит Бог

А то, что я сказал выше, сказал для того, чтобы в случае неблагоприятных обстоятельств мы не падали духом, не огорчались, не роптали. Между вами есть такие лица, которые так сильно воспламенены любовью к Богу, что принимают на себя такие подвиги по своей доброй воле. Вообще же всякий, кто с благодарностью принимает, что ему дают, каково бы это ни было, – поступает хорошо. Никоим образом, чада мои возлюбленные, не будем печалиться из-за таких стеснений. Ведь мы трудимся не из-за ничтожной какой-либо при были. Вспомните, что этим путем мы служим Богу, обратите внимание, – нам ведь предстоит Царство Небесное, не забывайте, что воздаянием будет бессмертная жизнь. Кто же ввиду таких благ не будет стараться, кто не захочет восхитить предлагаемые сокровища, кто с охотой не пожелает и терпеть невзгоды, ходить плохо одетым, жить под открытым небом, зябнуть и умерщвлять себя (см. Рим. 8:13) подвигами? И вы не лишены доли участия в этом, ибо путем отсечения своей воли, отречения от всего, терпения во всех делах вы каждый час и умираете (см. 1 Кор. 15:30–31), и терпите холод, и отрешаетесь от мира, и живот ваш сокровен во Христе Иисусе, Господе нашем (Кол. 3:3). Егда же, по Писанию, Христос явится, живот наш (Кол. 3:4; 2 Кор. 4:11), тогда и вы возрадуетесь с Ним вечно. Поэтому не ищите себе здесь никакого отдыха, ни покоя, но принимайте здешние злострадания как признак тамошнего упокоения. Вы единственная моя радость, мой венец (см. Флп. 4:1), моя твердая надежда, и – свидетель мне Бог – мне некого еще другого предпочесть вам в любви, или в попечении, или в благосклонности: ни отца, ни матери, ни брата, ни сродников, ни друзей, ни мирской славы, ни властей, ни вельмож, ни царей и вообще никакой здешней, ни малой ни большой, вещи.

Увещание

Но пред лицом назирающего все Своими всевидящими очами Бога я во всем, всяким образом и при всяких обстоятельствах думаю и стяжаю вас, жизнь, блаженство, милость, мир, спасение и оставление грехов. Радуйтесь о Господе (см. Флп. 4:4), что вам приходится терпеть огорчения по плоти, ибо такая радость указана Богом и нас постоянно учат радоваться ей. Ликуйте, вспоминая смерть, ибо в ней вы найдете жизнь. Услаждайтесь скудостью и всякой трапезой, какова бы она ни была и хотя бы она состояла даже из одних только хлеба, воды да овощей, ибо таким путем вы получите живые и нетленные мед и млеко (см. Иер. 11:5) чрез Христа Иисуса, Господа нашего, с Ним Отцу и Святому Духу слава, держава, честь и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 11 О вышнем Иерусалиме, где те, кои провели жизнь благочестиво, будут наслаждаться вечной славой

Божественные награды за монашеские подвиги

Чада и братия. Благодатию и благоволением Господа нашего Иисуса Христа, дарующего человеку ведение и приводящего всех питающихся Его Божественными учениями и стремящихся к высоте истины в мужа совершенна духовного возраста Его исполнения (Еф. 4:13), и я, самый жалкий из всех людей, удостаиваюсь ежедневно видеть, как вы совершенствуетесь и зреете жизнью и подвигами по заповедям Божиим. И это есть действие молитвы моего святого отца, благодаря которой одинаково и я, и вы утверждаемся и сохраняемся во всем, что только есть самого святого и хорошего. Ввиду установившегося такого благого порядка жизни, я хвалю прежде всего старших, тех, кои постоянно так отлично руководят остальными братьями во всех делах, а затем также и тех, кои с покорностью и смирением следуют повелениям начальствующих. Таким именно образом, понемногу понуждая себя и заставляя терпеть, вы достигли доброго состояния и, делая его своей привычкой, имеете возможность жить в добродетели. И я, со своей стороны, молюсь за вас, хвалю и ублажаю вас, и Господь Бог исполнит ваше намерение. Итак, продолжайте ежедневно идти по пути Божию, Господь, по Его собственному обетованию, будет с вами. Ибо Он чрез Своих апостолов сказал всем ищущим завета и свидений Его (см. Пс. 118:2), что Он будет с ними до скончания века (Мф. 28:20). Стези и пути Его, как поет божественный Давид, неведомы (Пс. 76:20). Он предстоит невидимо духовным очам и является и беседует с чистым сердцем. Держитесь же искренне своего пути, уклоняясь козней завистливого диавола. Возьмите крылья любви Божией, дабы, избегнув земных сетей, вы смогли возлететь к облакам (см. Ис. 60:8). Помажьте свои ноги елеем радования (см. Пс. 44:8) и целомудрия и не сдвигайте своих стоп с узкого пути Господня. Если вы возжаждете от упадка духа, то пейте воду терпения (см. Сир. 15:3); если взалчете от душевной усталости, то ешьте хлеб, который питает и утверждает сердце человека (см. Пс. 103:15), то есть хлеб мудрости и мужества. Будьте хорошо препоясаны и снаряжены, взирайте горе, не отягчайтесь бременами неудобоносимыми, то есть дурными желаниями, ибо для путешественника от земли к небу возможно совершать свой путь весело только в том случае, если у него нет никакого бремени. Вы прекрасно порешили дело, мудро вышли из мира, как подобает, вселились в дому Господнем, сделались рабами Господу и служите Ему каждый день, отвращаясь от всего временного: рода, отечества и от всех плотских желаний и обычаев. Ваше дело ангельское: если мы немного понесем свое бремя, немного победствуем, несколько еще потерпим, то наступит конец нашей жизни, мы будем взяты Ангелами и будем радоваться вечно, наследуя вместе со всеми святыми обещанные нам блага (см. Евр. 11:9). Тогда никто из вас не станет раскаиваться, что ему в подвижнической жизни пришлось терпеть невзгоды и мучения, что приходилось тогда поститься, бдеть, зябнуть и вообще терпеть отказ в исполнении своих похотей. Напротив, мы тогда будем благословлять себя и ублажать тот день и час, в который Бог соблаговолил, чтобы мы бежали из мира и приняли монашеский образ, и тогда даруется каждому из нас награда в соответствии с тем видом злострадания, какой нам пришлось здесь перетерпеть, и за скорби тогда мы получим радость и вечную награду. Посему кто из вас да не отказывается терпеть случающиеся неприятные обстоятельства, ибо взамен их мы получим вечное веселие, как, наоборот, творящие дурные дела получат наказание. Да избавит нас Бог испытать что-нибудь подобное и услышать такую речь: «Ты восприял еси благая твоя в животе твоем. Он утешается... Между нами и вами пропасть велика утвердися» (Лк. 16:25–26).

Вышний Иерусалим

Эти Божественные слова, страшные и для слуха, и для мысли, разлучают грешника от праведника: как отстоит небо от земли (см. Ис. 55:10), настолько велики расстояние, пропасть, отдаление и отпадение сущих во грехах от Господа Бога нашего. А те, которые, как и мы, желают постоянно быть Его друзьями и истинными слугами, войдут в вместе с Ним в Небесное Царство, в вышний Иерусалим (см. Гал. 4:26), в великий город, где находятся дивные, какие даже и нельзя представить, предметы, где бесконечная слава, вечное могущество; там мы увидим и узнаем друг друга, и если мы выполним волю Божию, то, я верю, мы будем вместе в вечной радости. Если все это так, то неужели же мы не будем трудиться, не начнем охотно страдать, не станем пить, как молоко, чашу насмешек и поруганий (см. Иов. 34:7; 30:1, 9; Пс. 43:14); неужели мы не пожелаем последнего места, последней степени, чтобы нам быть ниже всех; неужели мы не будем, вменяя себя незлобивыми агнцами Христовыми (Рим. 8:36), ежедневно умирать своей волей?

Увещание: наше мученичество

Да, чада мои и отцы, таким именно путем благоугодили Богу святые. Никоим образом не будем стремиться к тому, чтобы получить здесь удобное и беспечальное житие. Напротив, радуйтесь тогда, когда вы страдаете, ликуйте, когда вы трудитесь, терпите лишения, стеснения и недостаток в различных нужных предметах, в деньгах, помещениях, пище, вине, обуви, одежде, занятиях и т. д., ибо в этом состоит наше мученичество и таким путем прославляется подвизающийся в послушании, как страдающий ежедневно. Если же дело у вас идет не так, то ясно, что вы не находитесь на ристалище послушания, а если и находитесь, то делаете свое дело лениво, лицемерно, чтобы снискать себе благоволение. Но относительно вас я знаю, что вы несете послушание искренне, живете славно, по-ангельски, имея опору от мышцы Господней, поддержку в утешении Святого Духа и помощь от святых Ангелов и всех богоблаженных мучеников и преподобных. Укрепляйтесь о Господе, восходите вместе с великогласным пророком Исаией на гору Божию и в Его святой дом (Ис. 2:3), смотрите, чтобы никто не отставал, никто не садился, все, объединившись между собою твердою любовью, помогайте друг другу. Я вижу, что каждый из вас входит в положение другого, как бы разделяет себя и сливается со своим ближним; крестьянин объединяется в одну душу, в одно сердце и в одно тело с горожанином, сильный со слабым, ревностный с менее усердным, пребывающий дома с работающим в поле, и я, ваш окаянный и блудный отец, разделяюсь между всеми и восполняюсь от всех.

Разделять себя и сливаться со своим ближним

Я отменяю одно оглашение, отчасти потому, что не успеваю этого делать, а отчасти потому, что вижу, что вам достаточно вместо многих слушать в неделю только одно оглашение. Ибо вы сами совершенны, сами можете быть своими учителями, вы сами уже наставлены в добре и научены вполне Богом (см. 1 Фес. 4:9).

Увещание Обращайтесь между собою ласково и приветливо

И когда я не говорю наставления, то вы сами восполняйте причиняемый мною недостаток (см. 1 Кор. 16:17). Крепись, эконом; мужайся, старший пахарь (πρωτοαροτριων); возмогай, келарь; будь тверд, повар, и вы, все остальные пахари, а также и несущие другие послушания, особенно старшие между вами, – благодать вам, мир и сила от Бога. Радуйтесь и вы, надсмотрщики, будильщики, которым приходится бдеть и заботиться об исполнении своих послушаний. Храните залог (см. 1 Тим. 6:20) моих смиренных наставлений, воздерживайтесь от неприличного смеха, буйных порывов, долгих праздных бесед; о раздражительности же и об ослушании с вашей стороны я даже слышать не должен (см. Еф. 5:3); я желаю, чтобы ваши речи были степенны, снисходите друг к другу, будьте радушны, обращайтесь между собою ласково и приветливо. Вся искушающе, как говорит апостол, добрая держите, от всякия вещи злыя отгребайтеся (1 Фес. 5:21–22), и Господь мира (2 Фес. 3:16), возводящий меня, по вашей молитве, от рова преисподнейшего (см. Пс. 87:7) моих прегрешений, да подаст вашим душам силу и крепость, да упасет Он Сам вас и да воспитает на воде покойне (Пс. 22:2), обращая вас на стези правды (Пс. 22:3), охраняя от козней лукавого змия и волка, возвеселяя, услаждая, делая кроткими, утешая и удостаивая нас и Царства Небесного, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 12 Об отречении от мира и родства и о посвящении себя делам добродетели

Уврачуй свои язвы, а потом уже начинай лечить и других

Отцы мои, братия и чада. Посредством этой письменной беседыи рассуждения я в настоящее время как бы посещаю вас и указываю вам должное, оглашая вас и возвещая вам оправдания Господни (см. Пс. 18:9). И вы в свою очередь постоянно молитесь обо мне, чтобы мне, благовествующему вам, как сказано, волю блаженного Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, дан был дар слова. Я знаю и помню, каким мне следует быть в отношении бесстрастия. Ибо слово истины (см. 2 Кор. 6:7; 2 Тим. 2:15; Еф. 1:13) требует такого предстоятеля, который бы сначала сам стал выше страстей, дабы затем мог подавать руку и тем, кто труждается. Но я далек от должного порядка вещей, и настолько, что ко мне вполне приложимы слова: врачу, исцелися сам (Лк. 4:23); и: изми первее бревно из очесе твоего (Мф. 7:5); и: уврачуй свои язвы, а потом уже начинай лечить и других. Ибо я сознаю, что я погряз во грехе больше всякого человека.

Увещание

Но несмотря на все это, я не бросаю и не отвращаюсь от выпавшего на мою долю великого и страшного дела настоятельства, но стремлюсь и предаю себя вам во всем. Так давайте же, чада мои, все сообща, ревностно и все больше и больше служить Богу и благоугождать Ему, пусть ничто не мешает и не останавливает нас в этом, давайте отречемся совершенно от мира, победим плоть, бросим родство, попрем страсти, возьмемся за труд и за все прочее и будем делать и творить дела добродетели, дабы, оставаясь непреткновенными в своих обетованиях, мы могли наследовать Царство Небесное.

Козни диавола

Лютый змий и дракон (см. Пс. 90:13), начальник зла (ό άρχίκακος )диавол, ежедневно подползает и строит козни для нашей гибели, потихоньку вкрадывается и вползает в наши сердца и всевает каждому семена зла. Одному он внушает сладость греха заглядываться на лица, дабы посредством небольшого удовольствия и продолжающегося всего какой-нибудь один час приятного волнения лишить человека наслаждения вечными благами и отправить его в вечный огонь. Другому он всевает другую столь же убийственную страсть – зависть к предпочтению, оказываемому его брату; он омрачает разум у такого человека и не позволяет ему видеть славу Божию, как будто тот живет во тьме, дабы таким путем сделать из него нового Каина. Затем третьего он увлекает свинским набиванием желудка, дабы, победив его страстями чрева, таким путем удалить от Бога. Далее, кого он ввергает в уныние, кому внушает ненависть к обетам, или товарищам, или к монастырю, кого заставляет злиться на псалмопение, чтение, безмолвие, стихословие, – и вообще, он отовсюду поднимает ужасный и неизъяснимый вихрь на смиренного монаха, чтобы заставить его отступить, чтобы погубить и сбить его с правого пути. Посему мужайтесь, и да укрепляется сердце ваше (см. Пс. 30:25), ибо мы возложили свои надежды на Бога, разрушившего державу смерти (см. Евр. 2:14) и даровавшего нам силу наступати на змию, и на скорпию, и на всю силу вражию (Лк. 10:19).

Все святые побеждали диавола

Так великий Антоний сделал его силу настолько немощной, что тот не мог переносить даже и тени его святости. И все богоносные отцы, равно как и все предавшие себя всецело на служение Богу в нынешнем роде, побеждают его. Будем просить и умолять Господа об одной милости – чтобы нам все дни своей жизни пребывать с Богом путем благочестивой жизни.

Увещание

Чада мои, я как бы разливаюсь и разделяюсь по отдельным лицам и сострадаю каждому из вас в его телесном, а особенно в духовном труде. Ибо я вижу, что вы напрягаетесь в работах, надрываетесь день и ночь. Но ваша слава – апостольская (см. 1 Кор. 9:13–15), ваш строй жизни – ангельский, таким путем вы приносите себя в жертву Богу (см. Рим. 12:1), получая все нужное от своих трудов и, кроме того, отдавая небольшую часть и посторонним. Да удостоится же ваш труд награды и останется свободным от всякого порицания. Но как же этого достигнуть? Работайте в безмолвии, пусть из ваших уст не исходит неблаговременно слово; избегайте хвастовства, отвращайтесь от бесстыдства, приобретайте смирение (см. 1 Пет. 5:5), упражняйтесь в послушании. Смотрите, чтобы вас не похитила греховная смерть, не сближайтесь между собою по страстному влечению, не уединяйтесь по двое, не касайтесь друг друга, если возможно, ни одним каким бы то ни было членом, ибо это грозит взрывом страсти, огнем и смертью. Внимайте чтениям, бодрствуйте за утреней, стекайтесь на псалмопения; когда предстоите Богу, то не дремлите, принимайте от Него дары, ибо Он постоянно раздает их бодрствующим. Это воистину горестное дело, когда одни получают от царя дары и милости, а других же прогоняют ни с чем, хотя по-видимому и те и другие одинаково несли службу. Но последние исполняли ее лениво и сонливо, вследствие этого и потерпели неудачу и оказались лишенными награды, а другие работали искренне и служили по совести.

Кому Бог раздает Свои дары. Не потерять награды своей

Един Бог у всех нас, один я, смиренный, у вас и отец, и вы, в свою очередь, во всем стяжали между собою единое сердце (см. Деян. 4:32), – станьте также для меня единым, целым и истинным телом Самого Христа, истинного Бога нашего. Да, чада мои, поспешите, постарайтесь, теките (см. Флп. 3:12–13), предупредите, чтобы не затворилась пред вами дверь (см. Мф. 25:10), чтобы не прошло время нашей жизни, не закончился праздник, чтобы мы не сошли в могилу неготовыми, чтобы наше разлучение с телом не случилось тогда, когда мы еще не успеем принести покаяния, дабы при разлучении души нам не увидеть святых Ангелов робкими, чтобы нас за грехи не взял высокий до неба, как видел его великий Антоний, эфиоп, чтобы нас не поглотила ужасная пропасть и преисподняя, не постиг также шипящий вечный огонь, ни рыдание и стенание в тартаре, ни другие мучения и наказания. С Божиею помощью перелетим и прейдем гору (см. Пс. 17:30), дабы нам достигнуть тишины, вечной жизни, дабы поклониться Христу и Владыке нашему Богу и радостно увидеть истинную красоту, неприступное блистание славы Его лица (см. Мф. 17:2), – там мы будем ликовать со святыми Ангелами и веселиться со всеми святыми, оттуда отбеже болезнь и печаль и воздыхание (Ис. 35:10; 51:11), там несть пременения, ни преложения (Иак. 1:17), ни уменьшений, ни прибавления, ни пресыщения, ни недостатка, ни вообще чего-либо в таком роде, но все спокойно, невозмутимо, все неизменно и непоколебимо остается точно таким же во веки веков во Христе Иисусе, Господе нашем, с Коим Отцу и Святому Духу слава, держава, честь и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 13 О том, чтобы мы, пребывая во плоти, думали о том, что выше плоти, и приобретали обетованные блага

Увещание

Чада мои и братия. Снова я возвращаюсь к вам со словом и отверзаю свои слабые уста, чтобы сказать вам обычное оглашение. Я не имею достаточно сил, чтобы умащать вас к вашему духовному бегу и упражнять вас на ристалище, дабы вам достигнуть увенчиваемой Богом победы и небесного благодатного наслаждения. Но стремление к этому у меня все-таки есть, и я обращаю в действие все умственные силы своего ограниченного и слабого существа, чтобы собрать и преподнести вам, как бы некие дары, ароматы и мази, увещания относительно ведущего к благочестию пути. Вот и теперь, как и всегда, я пытаюсь всеми силами доставить наилучшее своим дорогим господам, владыкам и отцам: ведь коль скоро вы усыновлены мне духовным усыновлением (см.: Рим. 8:15, 23; Еф. 1:5; Гал. 4:5) чрез любовь Божию и, как верные рабы, обещаетесь быть подобными мне во всем, то как же мне после этого не исповедать, что я, в свою очередь, тоже ваше у негоднейшее чадо и ваш ничтожнейший раб?

Хранение чувств

Посему, чада, призываю вас: востаните, идем отсюду (Ин. 14:31), как сказал ученикам Господь. И я не престану постоянно звать вас: будем мысленно отрешаться от здешнего мира, подобно тому как мы когда-то были введены в него. Этими словами я не приглашаю вас разлучиться с телом раньше повеления от Бога, связавшего [между собой] тело и душу для испытания в добродетели, но зову вас к тому, чтобы вы, пребывая во плоти, думали о том, что выше плоти (см. 2 Кор. 10:3), и, как пишет богоглаголивый Павел, распяли себя миру (Гал. 6:14) или, как он взывает в другом месте, иже Христовы суть, плоть распяша со страстми и похотми ее (Гал. 5:24). Несите посему, чада мои, мужественно все тяжести и скорби и властвуйте над собой: если бы Адам в этом отношении остался послушным преподанным ему Богом наставлениям, то он не наследовал бы вместо жизни смерть за свою невоздержанность. Поститесь и не вкушайте, если возможно, даже и помыслом от вливающего горечь греха. Изо всех сил сохраняйте органы вашей деятельности: не пожирайте своими жадными очами дурных зрелищ и не прельщайтесь ими; уши свои отклоняйте от слушания неразумных вещей и не приносящих пользы разговоров; уста свои приучайте петь то, что приятно Богу, и воздерживаться от длинных разговоров; руки, ноги и вообще все члены свои охраняйте от вся кого страстного дела. Вы все как бы одно мое око, одно мое сердце и единое тело. Но, с другой стороны, один член у меня превосходит другой или оказывается почетнее другого, как это мы видим в теле. Посему ты, получивший должность эконома, старайся действовать среди своих братьев непорочно и непреткновенно, распоряжаясь в каждом деле смиренно. Ты, пахарь, с присущей тебе мудростью и силою крепись, исполняя свои дела. Снисходите и сострадайте затруднениям новичков, а также и старых братий; слово ваше, по Писанию, да будет солию растворено (Кол. 4:6), да даст благодать слышащим (см. Еф. 4:29). Будьте вежливы, сдержанны в словах, ласковы, учительны (см.: 1 Тим. 3:2; 2 Тим. 2:24), разумны, распорядительны, первыми беритесь за дело и идите впереди работающих. Чадо мое Софроний пусть также поровну делит с тобой заботы, пусть он вместе с тобой подвизается, труждается и приобретает вечные блага. Ты, келарь, уповай на Бога и возмогай в державе крепости Его (Еф. 6:10), проливай свою кровь, отдавай свою плоть, расточай себя в своих заботах, чтобы, стяжая себе братьев, ты стяжал также Самого Бога: ты ведь питаешь не людей, но, если угодно, апостолов Божиих.

Пища благочестивых

Приготовляй и доставляй пищу и вино самые лучшие, какие у тебя есть. У нас дело идет не о рыбе или о каких-либо соусах, лакомствах и вкусных блюдах, которыми набивают себя ежедневно живущие по-свински, ибо это не свойственно людям благочестивым, но заботьтесь, чтобы у вас были готовы овощи и хлеб с водой. Это для благочестивых составляет радость, и я, смиренный, одобряю такую пищу. Ибо отцы наши считали великим утешением, когда у них было достаточное количество хлеба, воды, фруктов и овощей. И ты, чадо мое повар, старайся угодить братству, раз ты взялся жарить и варить братии пищу, дабы тебе просиять, подобно солнцу, в Царстве Небесном. Огородники и садовники, работайте и доставляйте братии в достаточном количестве всякого рода овощи и фрукты, дабы, служа им, вы послужили Самому Богу и насладились вечной сладостию. Помощники келаря, со всем усердием отдавайте делу все свои силы, даже до пролития крови, и согласуйтесь со старшим келарем, ибо вы зависите от него. Вы, работающие на пашне, угодны и Богу, и мне: вы трудитесь за других, но зато и получите двойные венцы. Ибо всякий из вас, кто больше других или работает, или заботится, или хлопочет, или мучится в душевных или плотских делах, тот, без сомнения, получит и большую награду. Посему пусть каждый стремится превзойти своего ближнего более, чем живущие в миру стараются превзойти своих ближних богатством. Да, я забыл еще о служащих на мельницах. Я обращаюсь к вам последним: ничтоже более от повеленнаго вам творите (Лк. 3:13) в пище ли, в питье ли и во всем остальном. Вам приходится оставаться без утрени, псалмопений и других служб; это нежелательно для меня, но ввиду нужды я не могу как-нибудь иначе сделать. Старайтесь за своим делом: вместо вас исполним нужное уже мы, хотя и сами мы люди грешные. Будем же стараться не причинять друг другу ущерба; вы старайтесь, бодрствуйте, храните страх Божий, уклоняйтесь от мирских бесед и наблюдайте, чтобы водяная мельница работала как можно успешнее, дабы таким образом получили некоторую плотскую пользу и мы.

Очищать себя – принимать в себя Бога

Затем, все радуйтесь и мужайтесь против лютого диавола, ибо мечи его оскудеша в конец (Пс. 9:7), и мы юношески возмогли на него и постоянно попираем главу его. Поскольку вы очищаете себя, постольку вы принимаете в себя Бога. Посему постоянно очищайте, а не помрачайте себя в дурных помыслах или – делах, но, будучи постоянно световидны своим разумом, принимайте в себя свет и приносящую с собою благие надежды радость, которая служит началом радости вечного упокоения, откуда отбеже болезнь и печаль и воздыхание (Ис. 35:10; 51:11), где глас празднующих и веселящихся во Христе Иисусе, Господе нашем, с Коим Отцу и Святому Духу слава во веки веков. Аминь.

Оглашение 14 О любви во Христе и о том, чтобы быть усердными во всех псалмопениях и службах

Христианская любовь

Дорогие мои чада и возлюбленные братия. Как я, слабый, ничтожный и не по заслугам ставший вашим отцом, проявляю свои силы в том, чтобы сообщить вам относящееся к вашему боголюбезному спасению, так и вы, со своей стороны, отверзите свой слух для научения Господня (см. Ис. 50:4–5), слушайте со вниманием мои слова, дабы я говорил не напрасно и не бросал семени в сухую землю. Я ведь сам ничего не пожинаю – вы сами остаетесь без плода, как будто вы земля не хорошая, но такая, которая приносит терния страстей. Поэтому все вы всяким образом и постоянно должны внимать, особенно же в день оглашения. Ибо теперь ведь время спасения нашего, или время, когда исчезла опасность погибели, теперь благоприятные дни, производительная жизнь, ровная дорога: устремимся же и поспешим благоугождать Богу во всем. В нас самих и смерть, и жизнь (см. Втор. 30:19). Будем пребывать в самих себе и на указываемых ежедневно послушаниях. Пребывайте в делах рук ваших, в вашем благом порядке жизни, в искренней и свободной от зависти любви друг к другу. Ибо где любовь, там и связанный с ней мир (см.: Еф. 4:3; Кол. 3:14–15), оттуда убегает все дурное (см. Иак. 3:16). А где ее нет, туда проникает ненависть, диавол и остальные страсти. Будем жить в строгом подчинении законам, правилам и заповедям, а не беспорядочно, самовольно, так себе – ни хорошо, ни дурно (άδιαφόρως), скверно и беззаконно. Ввиду этого подчиняйтесь мне все, да будет у всех у нас одна душа, даже одно сердце (см. Деян. 4:32), равно также и одна воля, чтобы нам быть упорядоченными во всем.

Время самопринуждения

Ну, отвечайте мне, как вы поживаете, как идут ваши дела, как исполняете правило послушания? Как подчиняетесь вы, старшие (οι προάγοντες)? Поступаете ли вы по воле Божией и избегаете ли всяких самовольных действий? С другой стороны, и вы, состоящие в подчинении (οί υπακούοντες) – исполняете ли вы приказания так, как будто они исходят от Самого Бога? Если дело идет не так, то оно находится в плачевном состоянии: за немногие радости вы готовите себе погибель. Теперь время бдения, время бодрствования, время самопринуждения, и настолько сильного, чтобы быть готовым даже пролить кровь, как это показывает случай с одним преподобным отцом, который выплюнул кровавую слюну. Итак, самопринуждение; и понуждающим себя принадлежит Царство Небесное (см. Мф. 11:12). Понуждайте же себя прежде всего за утреней. Как же? Вместе с биломвсе сходитесь сразу, бодро и дружно, как будто вас сзывает Ангел для того, чтобы пением песней побеседовать с Богом, послужить Ему, принять не тленные или привременные какие-либо дары, но идущие от Бога и оживотворяющие [ваши] души. Вставши же, звучно, как бы в один голос, вострубите славословие Господу Богу, внимательно слушайте тропари, держитесь бодро за чтениями, на псалмах и песнях просвещайтесь душевной радостию и, таким образом, с пользой для себя совершайте службу, посрамляя диавола. Что бывает в противном случае, ясно само по себе. Вместе со всем этим нужно трезвенно творить молитву, дабы, являясь пред Чистым чистыми, мы не помрачались, но просвещались еще более.

Монашеское богослужение

Кончилась утреня – безмолвно выйдем. И кто пусть идет к своему уроку, не теряя, таким образом, через празднословие (δια τής άργολογίας) полученной от псалмопения пользы, но присоединяя к этому и учение. Другой же, если он хочет отдохнуть, пусть идет к своей постели и там пусть перекрестится, благообразно ляжет, читая псалом, размышляя в себе, чтобы не потерпеть искушения от искусителя. Ибо демоны любят после утрени смущать наши души, так как мы их утреней напугали, и они желают в зле погубить то, что мы приобрели. Для этой цели они помрачают разум, возбуждают утомленное уже псалмопением тело и устраивают скверные вдвоем беседы и соглашения, а иногда даже и удаление в тайное место. Но им страшен тот, кто владеет собой, кто берется еще за другое какое-нибудь дело и не бросается тотчас же на свою постель, если его не клонит сильный сон, – такой человек остается свободным от искушений. После этого все бодро и чинно являйтесь на первый час. Ибо что пользы – терять награду и навлекать осуждение на свою совесть?

Трудовой день монахов

Помолившись Богу, чтобы исправилось дело рук наших (Пс. 89:17) и весь день прошел у вас в благих делах, приступайте к своим трудам кто куда или вместе, как требуют обстоятельства. И там со стихословием принимайтесь за работу. С молитвой и благоговением беритесь кто за пашню, кто за обработку виноградника, кто за приготовление пищи или за другое какое-либо предстоящее дело. Соблюдайте установленное распределение часов: в течение их работайте по совести, предваряя работу стихословием. Если вы разговариваете о телесных делах, то говорите о подобающих вам предметах, а если речь касается духовных, то толкуйте о тропарях или о каких-либо иных таких [же] занятиях. Ревнуйте дарованиям друг друга, ибо у каждого есть недостаток в каком-либо из них у каждого есть недостаток в каком-либо из них и он может восполнять его чрез своего брата. Пусть каждый будет старательной, трудолюбивой пчелой, которая облетает все цветы.

Идеал единого тела: взаимное восполнение недостатков в дарованиях

Все вы – мои друзья, все – мои чада, люди, приверженные ко мне, мое сердце, дух, радость, благоволение, венец, слава, сила, спасение, хотя я и недостоин употреблять такие выражения. Я сам, хотя и блудный человек, все-таки желаю, чтобы вы все спасались, все усовершались и становились славными: очищайтесь же, возвышайтесь, и у меня есть надежды на Господа нашего и Бога, ради Коего мы собрались здесь вместе, что вы по молитвам нашего святого отца сделаетесь, а отчасти и становитесь такими. Чтобы у нас отнюдь не было лени, медлительность должна быть изгоняема, будем пламенны в отношении к Богу и выносливы в деле подвига, и тогда уже ничто не может отклонить нас от стремления к Богу: ни пост, ни бдение, ни стужа, ни зной, ни обида, ни скудость в нужных вещах (см. Рим. 8:35); считая все это делом второстепенным, будем предпочитать дело собственного спасения, напоминая себе, как ради нас претерпевал эти невзгоды и все другие скорби Бог наш и Владыка. Может ли раб сравняться в этом со своим Владыкой? Но Он благ и по Своей благости принимает наше малое усердие. Он близок к ожидающим Его (см. Пс. 129:6) и, как говорит Писание, обретается ищущим Его (Ис. 65:1); будем стучать, и Он отворит нам (см. Мф. 7:7–8), потерпим, и Он введет нас в Свою пренебесную радость, в нерукотворенный чертог Царства Небесного. Мой дар слова и мое житие ничтожны и жалки, и я не в состоянии описать великие Божие дела (см. Деян. 2:11), Его превосходящую к нам благость и как Он придет почтить и прославить благоугодивших Ему и вместе с тем наказать непослушников. Я взываю к вам и представляю в свидетели небо, землю и святых Ангелов – смотрите, не допустите нерадения о своем спасении, не презрите даже и одной только какой-либо заповеди, не живите во тьме неисповеданных грехов, не ешьте тайно, не опутывайтесь сластями, не касайтесь мечом, то есть бесстыдством, своих душ, ни своих членов, ибо это члены Христа (см. Рим. 6:13; 1 Кор. 12:22–24), члены честные; не проклинайте друг друга, не гневайтесь, не завидуйте временному, не воздавайте за зло злом (см. 1 Фес. 5:15), не ищите любоначалия, не стремитесь преждевременно к должностям и для этого сдерживайте свои помыслы.

Увещание: священство, служение и обо́жение

Открывайте все на исповеди и таким путем исцеляйтесь, будьте здоровы и проявляйте послушание, ибо в этом состоит священство, служение и обожение (και ιερατεία, και λειτουργία, και θέωσις). Многие священники, жрецы, иерархи, пророки и чудотворцы попадут в вечную муку, ибо Господь говорит, что «многие рекут Мне: не в Твое ли имя мы делали и то и то, и они услышат: не вем вас, отступите от Мене (Лк. 13:27), и кто погибнет проклятии, во огнь вечный, уготованный диаволу и ангелом его (Мф. 25:41)». Кто же мой священник, мой жрец, мой тайносовершитель, мой посвятитель, мой бог (ибо можно выразиться даже и так, если мы припомним слова: аз рех: бози есте и сынове Вышняго вси (Пс. 81:6))?

Кто спасется и кто погибнет

Тот, кто путем исповедания предо мной, смиренным, пребывает чистым, кто стяжал себе смиренномудрие, кто ставит себя ниже всякой твари и не ищет большего того, что дано ему от меня, смиренного, хотя бы он по своим доблестям был вторым Игнатием. Следить же за моими распоряжениями и примечать, что вот этого я отрядил сюда, а того туда, одного поставил на такую должность, а другого на иную, – дело небезопасное для вас и совсем неподобающее. Господь Бог наш, выводящий достойного человека из недостойного его положения, от гноища возвышаяй убога (Пс. 112:7), подающий смиренным благодать (Притч. 3:34; Пс. 17:28) и разум, препоясуяй силою (Пс. 17:33) слабых, да благоустроит вас, да умиротворит, да наградит, да подаст вам благую жизнь, да укрепит вас во всем, на всякое совершенное дело, для исполнения заповедей, для благоугождения Богу, подражания Ангелам и наследия Царства Небесного, дабы нам всем вместе едиными устами воссылать Богу песнь в бесконечный день, когда откроется веселящихся всех жилище (Пс. 86:7) и радость во Христе, Господе нашем, с Коим Отцу и Святому Духу слава во веки веков. Аминь.

Оглашение 15 О бегстве брата Тарасия, который благодаря этому оглашению снова вернулся назад

Как мне говорить и с чего начать это свое письмо к тебе? Теперь для меня время слез, время рыданий и стенаний. Вместе с громогласным Исаией я осмеливаюсь сказать: я родил зачатого духовного сына и, насколько я, слабый, мог, силою Господней, посредством благочестивой жизни, возвысих его, а он оставил меня. Действительно, позна вол стяжавшаго и т. д. (Ис. 1:2–3 и далее), Тарасий же меня не познал и ученик мой не разумел. Как же это оскорбил меня мой возлюбленный (см. Втор. 32:15), как это лоза истинная (Ин. 15:1), которую Бог посадил (см. Иер. 2:21) в монашеской среде, а я, как ничтожнейший возделыватель слова, по мере своих сил обнес изгородью, окопал и подрезал (см. Мк. 12:1; Мф. 21:33), чтобы она давала вино, веселящее сердце человека (Пс. 103:15), как эта лоза стала для меня горькой? Случилось одно демонское нападение и все уничтожило, моего избранного и возлюбленного сына сделало отступником и отдалило от братского во Святом Духе союза. Како спаде (нужно прибавить и это) с небесе денница (Ис. 14:12), то есть как ниспал с нашего общего и небесного жития тот, кто раньше так блистал исповеданием тайн своего сердца и обнаружением светлых мыслей? Теперь, пребывая в земле страстности, то есть скрывая и не обнаруживая того, что делается в его сердце, он стал тьмою. Напрасно я трудился, напрасно я мучился над тобою. Вспомни, брат, прежние дни (см. Втор. 32:7), вспомни обеты, данные пред Богом, вспомни свою твердую преданность, когда ты блистал светом любви ко мне. Вспомни, что ты говорил, что ни отец, ни мать, ни друг, ни родственник, ни своя сторона, ни родной город, ни жизнь, ни смерть, ни настоящая, ни грядущая (Рим. 8:38) не разлучат тебя от любви ко мне, что ты в своей преданности привержен ко мне сильнее, чем даже самые твердые из братий, и что это докажет будущее. Я отлично помню, как ты все это говорил и настойчиво утверждал. Куда же девалась эта терпеливость, которую ты, по моему приглашению или вследствие моих обличений, готов был проявлять и ночью, и днем; и утром, и в полдень, и вечером; и при стуже, и в мороз, и в теплое время, и в зной? Ибо если ты хочешь вспомнить, то можешь легко это сделать сам, – я не говорю ничего ложного, это все известно тебе самому. Что же ты, чадо, сделал со мной? Зачем погасил свою любовь ко мне? Зачем ты оторвался от своего братства? Где твои обеты, которые ты дал пред Богом и людьми, в присутствии свидетелей, святых Ангелов, когда ты, готовясь принять святой образ, давал пред престолом Божиим согласие на все и обещал терпеть все, даже пролить свою кровь, нежели отступить от нашего союза? И благодатию Христовой ты возмогал и терпел все, так что даже перенес вместе с другими изгнание за заповеди Господни и снова воссоединился с нами.

И вот, после того как ты так успешно пробежал столь много кругов на ристалище и когда наступило уже время получения венцов (ибо я не думаю, что ты проживешь долго), ты безрассудно, движимый на радость диаволу диавольским хотением и отдав руководительство увлекавшему тебя дурному помыслу, уклонился и не достиг победы. Ты, чадо мое, сделал ужасное падение и завещал мне горький плач; моя скорбь о тебе не стихает, но постоянно стоит в моей душе, мучит ее, давит и побуждает страстно желать видеть тебя. Отрезвись же, чадо мое, встань подобно тому голубю, который, не найдя сухого места, снова вернулся к Ною (Быт. 8:9). Обратися, душе моя, Тарасий мой, в покой твой (Пс. 114:6), в общежитие, к своему мученичеству, на свое собственное место; не поселяйся, подобно страннику и бродяге, в ином и чужом монастыре, чтобы не стать тебе предметом шуток и насмешек у людей благоразумных. У тебя нет никакого препятствия к возвращению сюда: ведь и Давид, как это написано в наше назидание, тоже пал, однако же встал и снова получил прежнее дарование (2 Цар. 11; 12:13); отрекся было и Петр, но затем сделался первоверховным между апостолами (Мф. 26:70–74; Ин. 21:15–17). Вспомни и славного Малха, который было споткнулся и сделал то же самое, что и ты, и потерпел за свое безрассудство множество невзгод, но потом вернулся и за это получил прежнее достоинство. Все книги полны такими примерами, которые доказывают, как блаженно и похвально раскаяние. Ибо, по св. Иоанну Лествичнику, человеку свойственно падать и потом скоро опять вставать; поэтому с тобой не случилось ничего странного, кроме обыкновенной болезни нашего общего естества. Кроме того, как говорит великий Богослов Григорий, после болезни здоровье становится до некоторой степени крепче, потому что от прежней болезни человек имеет предостереженье, чтобы не захворать опять тем же. Если кто находится в состоянии добра и с ним случится падение, то вторично ему пасть гораздо труднее, чем оставаться добрым с самого начала.

Возвратись же, прошу тебя, моя утроба (Флм. 1:12), мой венец (см. Флп. 4:1), моя гордость, мое упование, возвратись ко мне! Не допусти, чтобы я оставался таким одиноким, без общения с тобой, не посрами меня собой в день Суда, равно как и перед людьми, чтобы мне не пришлось отвечать за твое отступничество. Помилуй меня, твоего жалкого отца. Это я, чадо, согрешил, я виноват в твоем падении, но, с другой стороны, обязанность доброго чада – носить отеческие тяготы, и если отец потеряет рассудок, то, по божественной мудрости, он должен находить снисхождение у чада (см. Сир. 3:13).

Как ты теперь обо мне вспоминаешь? Неужели равнодушно? Не думаю, насколько могу судить по себе: когда я вспоминаю о тебе, то эти воспоминания все равно что гвозди, заколачиваемые мне в сердце, тоска по тебе уязвляет меня, и я взываю (хотя это и дерзко с моей стороны так выражаться) подобно тому, как взывал Давид над Саулом и Иоанафаном: горы Гелвуйския, да не снидет роса ниже дождь на вас (2 Цар. 1:21) за то, что вы приняли кровь их. В применении же к нашим делам я скажу: будьте лишены посещения Божия те места и монастыри, которые приняли мою заблудшую овцу, а тем более если вы не отсылаете ее обратно в тот двор, откуда ее похитил наш общий враг, но как бы съедаете ее обманными и лживыми речами во рву погибели.

Велик, чадо, суд, велико судилище; ты связан на небе и земле, и не одним только моим грешным повелением, но и повелением закона и Святого Духа, ибо сказано: кого вы свяжете на земле, тот будет связан на небе; и если кого вы на земле разрешите, тот будет разрешен на небе (Мф. 16:19; 18:18), если лица, обладающие этой властью, употребляют ее справедливо и с основанием. Если же я, чадо, поступаю неверно и несправедливо, то ты укажи это, и я, по заповеди святого Василия, если причинил твоей душе какой-либо ущерб, постараюсь исправить дело, но ты не можешь совсем отречься от нашего союза. У тебя нет иного способа возвращения. Даже если сам Петр, или Павел, или епископ, царь и кто бы то ни было из людей станет упрашивать меня, грозить мне, то я не послушаюсь и не допущу тебя возвратиться иначе, против Божественного закона и нашего устава. Ты теперь оказываешься отцеубийцей, состоишь вне общения и являешься добычей. Тебе грозит суд Илия (1 Цар. 4:18), погибель ропотников (Чис. 14), смерть Анании (Деян. 5:5), участь Гиезия (4 Цар. 5:27) и Иуды (Мф. 27:5). Сколько времени ты будешь находиться в забвении? Многим ли тебе придется насладиться в твоем теперешнем состоянии? Разве ты не думаешь, что потом придет смертный час? В каком состоянии будет находиться твоя душа? Какой ты дашь ответ? Каково будет твое разлучение от тела? С горьким чувством и сознанием неотвратимого наказания? Нет, чадо мое, старайся, чтобы этого не было. Старайся, чтобы тебе после этого не заплакать совершенно понапрасну, но, предвидя конец всех вещей, считая будущее уже настоящим, лети ко мне, разорви путы связавшего тебя диавола, ибо я молюсь и надеюсь непременно принять тебя с распростертыми объятиями и открытым сердцем чрез посредство брата нашего Мелетия, которого я и послал для этой цели как человека, способного исхитить тебя и привести сюда.

Оглашение 16 Об игумене, каким ему требуется быть, и о том, чтобы он разъяснял своим подчиненным будущее

Смирение и самоукорение преп. Феодора Студита

Дорогие мои чада и возлюбленные мои братия. Хотя я постоянно бываю немощен и словом, и делом, но пока, по снисхождению Божию, я еще жив и пока еще нахожусь в вашей среде, я не возбраню устам моим, не буду медлить и лениться в том, чтоб проповедовать, наставлять, возбуждать и показывать вам то, что должно, потому что мне приходится испытывать великие муки и страх за свое недостойное руководительство вами. Я ужасаюсь от сознания своей страстности, у меня кружится голова при мысли о той бездне мудрости, которая требуется от доброго пастыря, дабы он умел хорошо пасти души своего стада. Это по силам только Ангелу или равноангельным святым. Мне же далеко до этого, и это уже не новость, что, будучи мраком, я назначен просвещать других, будучи грешным и нечистым, я поставлен освящать других и, являясь отторгнутым от Бога, избран приводить к нему иных. Но, как вы знаете, я сделал это не самовольно, а предал себя на это дело только для исполнения долга послушания. Тем не менее для меня не будет никакой защиты, никакого снисхождения, когда Бог придет судить тайная тьмы, открыть советы сердечныя (1 Кор. 4:5) и разузнать от пастырей, как они пасли свое стадо, посетили ли они болящее, обвязали ли сокрушенное, обратили ли заблуждающего (Иез. 34:4), смотрели ли зорко вперед и прогоняли ли искусителей демонов, – лечили ли и ухаживали ли по мере своих сил и способностей за каждым из своих пасомых так, чтобы обретенное создание Божие, ради коего явившийся во плоти Христос пролил кровь (см. 1 Тим. 3:16), не погибло. Ввиду этого мне не следует прекращать своих оглашений. Напротив, придите, чада, послушайте мене (Пс. 33:12), внемлите (Пс. 77:1) моим словам и внушайте моя глаголы (Пс. 5:2). Я взываю к вам ко всем, всех вас призываю: возноситесь к Богу, отрешайтесь от своих привязанностей. Пророческое слово вопиет к вам: приидите, взыдем на гору Господню и в дом Бога Иаковля (Ис. 2:3) – бесстрастия, и узрим своими духовными очами отложенную нам в обещаниях небесных радость.

Суд Божий над пастырями

Итак, чада мои возлюбленные, вооружитесь рвением, возьмите огненные крылья, как сказано в Писании, яко голубине (Пс. 54:7), возлетите отсюда и поселитесь в десных странах добродетели (см. Мф. 25:33), примите радость и духовное желание любви к Богу, вкусите Его сладчайшей любви и, считая после нее все остальное делом второстепенным, попирайте тщетную славу, и похоть плотскую (1 Ин. 2:16), и ожесточающий человека гнев, так чтобы над вами не могло возобладать ничто из того, что обыкновенно считается сладким; будем препоясаны, свободны от всякого бремени, будем зорки очами и легки ногами для нашего путешествия от земли к небу. Путешественникам обыкновенно приходится терпеть невзгоды, то же самое и нам: как сами видите, вам приходится мучиться от скорбей, исполнять тяжелые работы, вы возделываете землю, чуть не умираете, делаете ужасные усилия, изнуряетесь, голодаете, жаждете – кто за пашней, кто в уходе за виноградниками, кто за выжиманием масла, кто за приготовлением пищи, кто за плотничьей работой, кто за печением хлеба, кто за келарским послушанием и в других делах. Все такие лица идут по пути Господню, приближаются к великому городу и после смерти будут введены в неизреченную радость благ, уготованных всем возлюбившим Бога. В явных делах, если я вижу, что человек живет хорошо, я его хвалю; если же он упрямится, то я стараюсь по возможности его исправить. Тайные же ваши дела пусть остаются ведомы вам и Богу.

Пагубность лжи

Смотрите, пусть никто из вас не делает скрытно, как бы во тьме, недозволенного, ибо он не убежит от великого ока, хотя бы и скрылся от меня, – в этом я остаюсь уже невиновным. Берегитесь, чтобы с вами не случилось чего-либо такого. Я не знаю хорошенько, нет ли Иуды среди одиннадцати, нет ли с учителем лукавого Гиезия, не заразилась ли душа его вечной проказой (4 Цар. 5:27), нет ли между вами лиц, подобных сыновьям первосвященника Илия, жадных до пищи, ядущих тайком, как те поедали мясо, и прогневляющих Бога (1 Цар. 2:11–17), – за это и меня, грешника, паче Илия и уподобившихся его сыновьям ожидает печальнейшая и горькая судьба (см. Флп. 3:19). Избави Господи потерпеть нам также что-нибудь по примеру Анании и Сапфиры (Деян. 5:5, 10). Они задумали обмануть могущество апостолов и пали от ужасной смерти; это может быть и среди вас, когда кто-либо из вас держит в своем сердце ложь, не отвечает правдиво на вопросы или не говорит истины при разговорах. Опасаюсь я, наконец, падения Симона Волхва, который было восхотел явиться пред апостолом Петром во всей человеческой славе, хотя апостол и старался убедить его стать его учеником (Деян. 8:9-24), – смотрите поэтому, чтобы и из вас никто не замышлял на некоторое время нарушить долг послушания. Но кто-нибудь возразит, что я-де после стольких лет могу же сделать то или это. На это я отвечу: ты, говорящий так, не знающий даже, как провести сегодняшний день, – берегись, как бы тебе не услышать: безумне, в сию нощь душу твою истяжут от тебе, а яже уготовал еси, кому будут? (Лк. 12:20; ср. Деян. 8:20). Будем подражать неразрывному союзу апостолов с Учителем всех и нашим Богом. Посему, как бы находясь в очах Божиих, поспешите к своему спасению. Решимся охотно немного огорчиться, чтобы возрадоваться вовек. Примем малое, хотя и тягостное, бремя здешней жизни, чтобы насладиться бесконечным днем в Царстве Небесном. Бог призывает нас, протягивает нам руку. Дух Святой содействует нам, Господь Иисус Христос под„держивает нас Своей десницей. Не устрашимся.

Бог протягивает нам руку: содействие Святого Духа

Диавол повержен, мы одержали над ним победу, воскрес Христос, и смерть уже не господствует (Рим. 6:9), сокрушено могущество велиара. Вы – дорогие сыны, красивые своим совершенством в добродетели, благороднейшие, чистейшие золота, блистающие паче самоцветных камней, подобные невестам, боговозлюбленные, рожденные свыше, дивные, потому что у вас только одно имущество, одно отечество, единая жизнь, единственный сродник – Бог, Господь и Создатель твари. Еще немного – и мы победим; еще немного – и наступит смерть. Все спасайтесь, мужайтесь о Господе, платите мне за мое слабое и ничтожное слово послушанием, любовию и вашими всесвятыми молитвами – при посредстве их я надеюсь снискать милость, при посредстве их я возмогаю. Особенно же я, равно как и вы все, обязан молитвам моего отца: ради них да удостоимся Царства Христа, Бога нашего, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 17 Об истинной вере и о том, что усовершившиеся в ней прошли хороший путь

Примеры веры и послушания святых отцов

Братия мои и отцы. Мы с вами избежали многих житейских опасностей и, приняв этот священный образ, вступили как бы в некоторую пристань. Но пока мы еще здесь, на земле, мы находимся как будто в море, мы не знаем, когда разразится над нами демонская буря, которая старается потопить судно нашей души, или с какими духовными морскими разбойниками мы встретимся, на какие скалы страстей наткнемся мы, по своей недоглядке, в дальнейшей своей жизни, и вообще, удастся ли нам совершить свое путешествие от земли к небу без крушения. Посему, чада, следует внимать, беречься, бодрствовать, высматривать и выведывать о нападениях коварных демонов, дабы, в случае возбуждения страсти, мы могли успешно сопротивляться и отбивать их, продолжать без вреда для себя свое плавание и держаться, как за якорь, за свою веру (см. Евр. 6:18–19). Что ученики обыкновенно просвещаются примером отеческих добродетелей, это совершенно ясно, и никто не станет возражать против того, что послушнику нужно уподобляться добродетелями своему игумену. Этим объясняется то явление, что древние божественные мужи были такими доблестными и делались достойными божественного звания, хотя дело не обходилось и без исключения, бывали и противоположного рода примеры. Вообще же я скажу, что для спасения нет никакого другого средства, кроме одной только веры. Верою (см. Евр. 11) дивный Досифей проходил путь послушания, и то ходил с раскрасневшимися от печного жара щеками, то под градом насмешек гонял волов, а потом безропотно терпел лишения то в одном, то в другом. Верою блаженный Аввакир легко и мужественно в течение целых пятнадцати лет сносил от своего братства заушения, насмешки и преследования, так, как будто он не чувствовал и не видел всего этого, а когда святой отец спрашивал его об этом, так он усердно вступался за своих обидчиков. Верою один из тех же дивных учеников, по данному ему приказанию, намеренно сносил совершенно незаслуженные им порицания, другой терпел лишение сана, третий, хотя и был стар по уму и по телу, оставался стоять все то время, пока остальные братия ели. Верою Феодор священный, за помысл об игуменстве отлученный великим Пахомием на три года, не позволил себе противиться этому. Верою пожал зрелый плод послушания тот, кто в течение трех лет решился поливать жезл своего отца. Назову также и тех отцов, которые некогда жили в нерадении. Верою вечно живущий Акакий ходил иногда с подбитым глазом, иногда с раненым виском или вообще с побитым каким-либо членом и таким путем достиг бессмертия. Верою приснопамятный Захария, хотя он и был уже исполнен Святого Духа, претерпел побои и не разлучился со своим отцом. Верою один дивный подвижник показал свинью оленем, а другой переправился чрез реку на крокодиле, третий от падения вернулся ко спасению. Да и вообще, каждый святой, не только во времена первого послушника Авраама (Быт. 22) или после него, но и из новых, уже совершенных мужей с оружием веры прошел огонь и воду, сети лукавого и достиг вечного покоя.

Примеры безверия и предательства

Иуда же, состоя при таком чудном и великом Учителе – Христе нашем Боге, Который творил чудеса, им же несть числа, не получил никакой пользы, но отступил от священного апостольского лика и коварным поцелуем предал Господа славы (см. 1 Кор. 2:8). Известны также шестьдесят братий, которые, сговорившись между собою, поступили безбожно и дурно с Саввою Освященным и низвергли себя в погибель. Почему же и тот, и другие не обратили своего внимания на спасительность пребывания со своими учителями и на совершавшиеся Божественные знамения? А потому, как сказано, что если душа станет немощною в вере, то, значит, она уже отпала от веры, ибо все, что не от веры, есть грех (Рим. 14:23).

Я говорю все это вам к тому, чтобы показать вам – хотя я и единственный в своем роде грешник на земле и не обладаю никакими способностями, чтобы научить и просветить вас ко спасению, – что если вы желаете, то спасайтесь, для этого нет никакого препятствия, это вполне возможное дело. Примеры у вас пред глазами. Поэтому трудитесь, чада мои, отвергните непослушание, изгоните непокорность. Не ослепляйтесь моими грехами, но очищайтесь своею благою верою, живите в страхе заповедей Господних, ищите, и обрящете, толцыте, и я уверен и убежден, – и отверзется вам (Мф. 7:7). Исполняйте без всякой лени свои послушания, безропотно и неутомимо несите, что вам приказывают. Не будьте непостоянны и легки на прекословия, к ответам на обиды, не заводите дурных разговоров, не производите бесстыдства во вред или на погибель своей душе. Не ищите славы, и вы найдете ее в избытке не только в будущем веке, но еще и здесь.

Не боритесь между собою

Не боритесь между собою, братия мои возлюбленные, и не спорьте из-за первых мест или почетных послушаний, и вы, по обещанию Господню (Мф. 19:30; 20:16), встанете и возляжете первыми в вечных и Божественных обителях. Но если мы будем жить иначе, то нас, конечно, постигнет и противоположная участь, и на всякую душу, творящую зло, снидет (Рим. 2:9) гнев, ярость и бесчестие, ныне и в будущем веке. Да не будет этого с вами, но да будет на вас обильно и вечно милость Господня, как вы уповали на Него (Пс. 32:22), ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 18 О том, что живущие в общежитии поревновали житию апостолов Христовых

Творить благо для созидания и себя, и своего ближнего

Отцы мои, братия и чада. Я очень желал бы вместе с оглашением в словах предложить вам также и оглашение своими делами, дабы этими средствами привлечь вас к добродетели и благочестивой жизни (ίνάεον πολιτείαν). Но так как я беден и тем и другим, то я смущаюсь, скорблю и не знаю, как мне тут сделаться, ибо моя, братия, смиренная душа стремится и как бы изчезает во спасение (Пс. 118:81) ваше, дабы вы шествовали по истинному пути и постоянно двигались вперед. Ибо я держу в своей мысли ваше отречение, удаление от мира, безвозвратное отрешение от близких, отказ от всякого имущества и распятие своей воли, равно как и то, чтобы вы объединились воедино, в един дух и в одно сердце. Мне горько, если вы, сбившись в чем-нибудь примером моего жалкого жития, не достигнете тех благ, на которые мы надеемся (см. Евр. 11:1). Конечно, по закону, каков я, такими же должны быть и вы. Потому что всякий подчиненный обыкновенно смотрит на своего начальника, берет с него пример, стремится стать равным с ним и по его образу начинает различать то, что боголюбезно и праведно. Но я ведь страстен и темен, – чего праведного могу я показать вам, к чему благочестивому возбудить, или как я сумею провести и вызвать вас к тому, что нам обетовано на небе? Но в силу того, что ваша верность ко мне тверда, ваши обеты непоколебимы и любовь горяча до самой смерти, я вследствие этого полагаю и убежден, что вы можете сделать, что только захотите.

Не подобает стремиться к тому, что выше силы

Поэтому, братия мои возлюбленные, пусть каждый из вас творит благо для созидания и себя, и своего ближнего, являя себя постоянно беспреткновенным и безупречным пред Богом и своими братьями. Руководитесь в своих поступках не чувством соперничества, не пагубной ропотливостью, не враждебной Богу гордостью, не рабской приверженностью к страстям, но исполняйте все с послушанием, тихо, мирно, без тщеславия, без честолюбия, по совести, ради самого добра, для святого братства, ради Божественной заповеди и моего приказания и вообще ради собственного спасения, изо дня в день ища и стремясь к тому, что приятно Богу, пока не наступит преставление от этой жизни. Оно, чада, найдет очень скоро, и уже наступило. Поэтому, как будто оно уже настало и стоит пред нами, да устрашит оно вас, да отряхнет, да очистит и да омоет от всякого греха и от всякого недостатка, чтобы вы затем могли проводить жизнь благоговейно, безмолвно и в благой настроенности, а также в изучении Божественного слова, в чистой молитве и посильной работе. И пост есть средство для подчинения тела, но если только ему предшествует святое смирение.

Общежительный устав

Мы еще не достигли такой степени, чтобы могли нести подвиги отцов, равно как и не подобает стремиться к тому, что выше силы. Ибо и внешние [мудрецы] говорят, что величайшая нужда – это неудовлетворенность потребностей. И мы, со своей стороны, будем поступать так, как было указано выше; при строе нашей жизни, где основой является послушание, изберем то, что сюда подходит, и будем выполнять общежительный устав (τον κοινοβιακόν κανόνα) так, как он положен, – будем есть и пить, вкушать пищу однажды и дважды, употреблять не только хлеб и растительную пищу, но и вино, и масло, а иногда и рыбу и сыр, с подобающей умеренностью, вкушая всего не по личному своему усмотрению, потому что так делают лишь бесчинники, но как это приказано мною. Точно так же будем и спать, и ложиться отдыхать, подходить, садиться, собираться и жить вместе и праздновать мудро и рассудительно; я хотел бы также еще прибавить сюда: и садить, и сеять, и строить и плотничать; будем всем, конечно, пользоваться в достаточной мере, именно – только для удовлетворения потребности, и мы нисколько не отстанем от великих отцов.

Монашеское общежитие – великое чудо и дивное дело

Собрание и объединение во имя Господа нашего Иисуса Христа мужей из различных местностей, мужей, чужих друг другу, с различными характерами и различного возраста, устроенное и упорядоченное в одно тело, которое может проявлять всякую деятельность, – это одно из таких же великих чудес и дивных дел, как изгнание беса каким-либо святым, или исцеление слепого, или очищение прокаженных, или воскресение мертвых, или пременение стихий, или передвижение гор с одного места на другое, или иссушение моря, или вообще что-нибудь другое в том роде. Это тело, хотя и имеет много душ, много сердец, много умов, единомысленно и единодушно не для какого-либо злого дела, но для исполнения воли Божией и служения Троице. Его не может разрушить и убить не только какой-либо обыкновенный человек, но и мирская власть, вельможи и цари, и даже ни сам начальник демонов. Вы помните, что было сказано отцу нашему великому Пахомию по случаю избиения, происшедшего при нападении на его святую обитель. Так-то вот высок строй нашей жизни: он так же славен, как и великие чудеса. Но, кроме того, если мы захотим строго выполнять свое житие и не будем хвататься за то, чего мы еще не достигли и в чем еще не можем пребывать, то ведь и у нас окажутся дивные дела. Разве у нас, например, не изгоняются демоны? Как же нет? Почти ежедневно, а не только в редких случаях: когда каждый из нас начинает чудотворить и изгонять то беса блуда, то уныния, то гнева, то памятозлобия, то клеветы, то ропота, то других страстей, они плачут, кричат и ужасно вопиют. Как видите, и вы, если хотите, можете быть также чудотворцами. И Господь наш и Бог одобряет этот строй жизни точно так же, как и отшельников, и столпников, которые совершили много чудес и дивных дел, – между тем и другим нет никакой, даже самой малейшей, разницы. Если я, известный лжец, обманщик и словоплет, предположим, лгу, но не лгут ведь святые. Ибо если я один только хвалю и превозношу общежитие, то я прекращу свои богохульства. Но если его похвалил также и Сам Христос, когда показал это, создав общину из двенадцати Своих святых учеников, а затем самовидцы и слуги Слова (Лк. 1:2) устройством общин из четырех и пяти тысяч человек (Деян. 2:44–45; 4:31), я опущу уже бывшие после них примеры. Как же вы, чада мои, после этого не согласитесь со мною?

Так вот, от нас требуется одно: чтобы мы жили так, как требуют существо и природа нашей жизни (благодатию Христовой, вы это уже и делаете), исправляя свои ошибки, а прежде других я, так нуждающийся во всем. И Христос Бог наш утвердит вас в своей любви, возрастит вас в совершенстве, ибо Он жизнь и сила наша вместе с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 19 О том, чтобы постоянно внимать и трезвиться против диавольских искушений, а также о том, чтобы не самоугодничать

Для чего монашеский уход из мира?

Братия мои, отцы и чада. Божественный апостол учит нас задняя забывать и простираться в предняя (Флп. 3:13). Поэтому и я не должен считать достаточным то количество оглашений, которое сказал вам до этого, но обязан идти дальше и, по благости Святого Духа и при содействии молитв нашего отца, направлять свои речи все к прежней цели. Я, неразумный, наставлял вас и снова не перестану наставлять. Указывал вам, детки, то, что должно, и опять буду стараться это делать; испытав на себе диавольские искушения, я своим слабым умом разъяснял вам их и не прекращу это делать дальше. Будем посему внимать, бодрствовать и устремлять свои помышления к Богу. Вспомним славные слова: «Арсений, для чего ты ушел из мира?» Конечно, не для успокоения своей плоти, братия мои, и не для услаждения удовольствиями, равно как не для того, чтобы заниматься литературой, или философией, или каллиграфским искусством, или чтобы самоугодничать, или упражняться в искусстве чтения, а также не для того, чтобы искать славы или стремиться к первенству, предпочтению или власти, совсем ни для чего такого. Так для чего же? Для того, чтобы нам очиститься от грехов, чтобы облечься страхом Божиим, чтобы смириться даже до смерти, смерти же крестныя (Флп. 2:8), то есть до умерщвления хотений нашей души и собственных желаний, для войны с противником диаволом (см. 1 Пет. 5:8), для борьбы к началом, и ко властем, [и] к миродержителем тмы века сего (Еф. 6:12), для того, чтобы не уступать разнообразным искушениям плоти, и, наконец, для того, чтобы разумно, с твердою верою стать неразумными (см. 1 Кор. 1:21) в руках игумена, – этим средством воистину можно вся стрелы лукаваго разжженныя угасити (Еф. 6:16).

Монашеские добродетели

Как же обстоит у вас дело? Я толкаю вас: обратите внимание, послушайте, сообразите, разберите. И блажен тот из вас, кто хранит заповеди, кто не отдал себя в добычу греху (см. Пс. 123:6), кто строго соблюдает послушание, кто просвещается откровенной исповедью, кто сияет богодарованным смиренномудрием и блистающей как золото христоподражательной покорностью, кто, как бы багряной хламидой, одет непоколебимой верностью игумену, кто не двоится в своих поступках, не выдумывает каких-либо новостей против распоряжений его и считает, что спасительнее этого игумена для него на земле нет еще никакого другого. Последнее, впрочем, имеет в виду не меня, так как я нечестив, но живущих по заповедям Господним. Поймите вы, падающие, что все случающееся с вами, именно, что вас оставляет Бог или что вы подпадаете под власть диавола, происходит из-за того, что вы не соблюдаете вышеуказанных требований, ибо нельзя считать ложными преданные вам от отцов наставления. Ведь посылаемые сюда Богом души приходят для того, чтобы спасти себя в нашем общежитии, – соблюдение заповедей Божиих должно быть как можно более твердым: они пришли для того, чтобы просветиться, а не для того, чтобы омрачиться; осолиться, а не обуять (Мф. 5:13). Ибо, братия мои, хоть я сам и темен, а вы все-таки светите, хотя я обуял, но вы можете солить дарами добродетели. Что должно быть вашей гордостью? То, чтобы уступать брату в разговоре, отнюдь не прекословить, а тем паче уже не роптать, – чтобы быть агнцами незлобивыми, кроткими, которые не уязвляют нашего Пастыреначальника Христа (см. 1 Пет. 5:4), чтобы избегать бесстыдного хохота, страстных и срамных намеков, чтобы бодрствовать во время псалмопений и трезвиться за молитвой.

Увещание

Так умудряйтесь еще более, чада, очищайтесь, становитесь целомудренными, освящайтесь, делайтесь (хотя это и смелое выражение) богами, ибо это обещал Сам Спаситель чрез псалмопевца: Аз рех: бози есте и сынове Вышняго (Пс. 81:6; Ин. 10:34–35); Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 20 О том, чтобы со всей точностью исследовать наставления отцов, а также и оглашения

Преп. Феодор о своих оглашениях

Братия мои, отцы и чада. Хотя я обладаю слабым голосом и медленноязычен, я, окаянный, все-таки не остановлюсь из-за этого в том, чтобы делать вам наставления касательно спасения ваших дорогих душ. Ибо чем еще другим я могу быть вам полезен и для чего иного я так, не по заслугам, сделан вашею главой? Что я могу сказать в свою защиту, если буду лениться в этом деле? Ибо если даже и теперь, когда я все это делаю, хлопочу и напоминаю о смерти, о преставлении, о Страшном Судилище, о Царстве Небесном, об осуждении на вечный огонь и о страшном возмездии, – так вот, если даже и теперь, вследствие препятствий со стороны многих грехов и нашего врага диавола, мы едва соделываем свое спасение и едва сохраняем свою благоустроенность, то что же бы получилось, если бы я как-нибудь замолчал и прервал ряд оглашений? Потому не скучайте за оглашениями, не критикуйте их, а если и критикуете, то не толкуйте, по крайней мере, не говорите, что содержание их всегда одинаково и что я постоянно говорю об одном и том же.

Увещание

Да и о чем мне другом говорить? Разве мы переменили начатую нами жизнь, чтобы нам ввиду этого переменить и предмет бесед? Никоим образом. И я не перестану часто повторять и говорить одно и то же, не перестану прославлять добродетель и хулить порок, не перестану указывать, что истинное отрешение от мира хорошо и блаженно, что совместное житие братий яко миро, сходящее на браду, браду Аароню (Пс. 132:2), что кто вступил в него, тот прилепился к смиренномудрию (см.: Кол. 3:12; 1 Пет. 5:5), облекся в послушание, достиг отсечения своей воли, такой человек приобретает целую бездну (άβυσσον εξ αβύσσου) любви к Богу (ср.: Пс. 41:8), переходит из одной духовной силы в другую (Пс. 83:8), все любит (1 Кор. 13:7), выносит весь устав общежительного злострадания, а также не погрешает и не провиняется (вследствие чувства гордости или из-за самочиния, которое отчуждает слабого послушника от Бога и от игумена) ни в чем из того, что там положено.

Добиваться только того, что полезно всем

Поэтому возлюбим, братия мои, все особенности общежития как святые и заслуживающие благоговения, хотя бы некоторым многое в нем казалось и не совсем привлекательным, – я разумею здесь шум, переходы с места на место, обременение и смену различных дел и лиц. Ибо всем этим мы как бы округляемся, испытываемся и валяемся, по выражению Писания, зане камение свято на земли (Зах. 9:16). Хотя внешне все это является тяжким и неудобоносимым, но мы таким путем упражняемся, разжигаемся и показываемся угодными Богу и священными. Поэтому, братия, все оказывайте услуги друг другу, не преследуйте личных целей, но преследуйте только то, что полезно всем. Все больше и больше напрягая свои души, укрепляйтесь в своем непреклонном послушании, ежедневно обновляйтесь и по мере прохождения дней, месяцев и годов переходите и вы все к лучшему и лучшему. Ибо теперь – время, когда нужно много работать, время приобретать [духовное] богатство и обоживаться, не будем спать, сидеть, падать или расточать эту жизнь, которую можно провести с большой выгодой, в нерадении.

Блаженны души святых

В будущей жизни мы получим плоды от настоящих оглашений; тогда вы поймете, почему я, смиренный, так хлопочу о них, а также что приобрели мы, внимая, и что потеряли, не слушая их. Блаженны души святых и преподобных отцов наших, которые воистину были благоразумны, мудры, красноречивы, воспитанны, образованны, славны и благородны. Они слушали наставления не напрасно, слово не отлетало от них прочь. Они не предпочитали невидимому и вечному здешнего и тленного, но действительно работали, трудились, смиренномудрствовали, отсекали свою волю, любили быть последними, не противоречили, сдерживали свой язык, мучились: кто из них, по отеческому повелению, вел себя как агнец незлобивый (см. Иер. 11:19), кто слушался игумена, как раб, кто разжигался верностью, кто соблюдал молчание, кто все выносил как алмаз, кто терпел скорбь от брата, так что вследствие своего мученического терпения даже харкал кровью. Да и зачем мне много говорить? Вы сами, чада мои возлюбленные, знаете своих предшественников, – так и будьте их последователями, спутниками и подражателями, чтобы удостоиться и их славы во Христе Иисусе, Господе нашем, с Коим Отцу и Святому Духу подобает слава, держава и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 21 О возвышающем смиренномудрии и о том, чтобы тот, кто особенно усерден в делах, блистал также поверженным долу самомнением

Увещание

Братия мои, отцы и чада. Я спешу исполнить свой пред вами долг, то есть сказать слово оглашения. О, если бы я мог это сделать боговдохновенно, так, чтобы слово мое подействовало на вас и удовлетворило вас, а не было бы скучным, скудным и бездейственным, чем так отличаюсь я. Но так как благая душа, принявши слово, приносит обильный плод в праведности (см. Флп. 1:11), примите посему, чада возлюбленные, и в настоящий момент семя оглашения, прорастите его, дайте цвет и сделайтесь для меня плодоносными нивами, убеленными светом (см. Ин. 4:35) ведения Христова, чтобы в конце концов вам стать чистою Христовою пшеницею. Как же этого достигнуть? Если вы будете продолжать дело так же, как и начали, если не только не будете прерывать добрых дел, но будете постоянно стремиться, спешить, воспламеняться, обновляться и подниматься на высоту небесного жития. Послушные, чтобы вам пожать плод послушания, проявите свою добродетель еще сильнее, слушайтесь не только начальствующих, но и самых последних, без всяких споров исполняйте, что вам указывают. Смиренные пусть смирятся еще больше; с поверженным долу самомнением, с покорным видом и приветливой речью повинуйтесь и покоряйтесь всему: позабудьте о том, что вы, быть может, благородного происхождения, или давно постриглись, или занимаете высокую должность, или много трудились прежде, а также что вы умны, обладаете многими талантами, красноречивы, ловки и т. д.; не морщите бровей, не ходите важной походкой, не ссылайтесь на какое-то свое право и не требуйте того или другого. Берегитесь об этом даже подумать. Усердные в работе и старательные на указанных послушаниях, старайтесь еще более, ибо вы служите не людям, а Богу: являйте себя делателями непостыдными (2 Тим. 2:15), которые берутся за наиболее тяжкие дела и радуются, что им приходится трудиться за ближнего, зная, что им на небесах уготовляется великая награда.

Монастырские должности

И вообще все: келари, больничники, писцы, виноградари, огородники, сапожники, повара, экономы, благочинные, надсмотрщики, будильщики, канонархи, лампадчики, хлебники, плотники и вообще все люди с важными или мелкими занятиями, – с непрерывным трудом и неугасимым желанием вечных благ будем всё мужественно переносить, всё благодушно терпеть и всё надлежащим образом исполнять, входя в положение друг друга, оказывая взаимно услуги, и настолько, чтобы быть каждому готовым и духовно, и плотски положить душу (см. 1 Фес. 2:8) за своего брата. И если Единородный Сын Божий, Который из послушания Богу Отцу истощил Себя до такой степени смирения, что, будучи Владыкой, стал рабом и вкусил смерти, смерти же крестныя (Флп. 2:7–8), если Он уговорит и склонит вас ко всему вышеуказанному, то мне, безнадежному, радость и веселие неистощимое и несказанное. Радость и неизреченное веселие также и вам, исполнителям Его заповедей: отселе вы не только будете восхваляться каждым видевшим ваши добродетели человеком, не только будете побеждать врага и сопротивляться всем его нападкам и козням, но и в будущем веке вы будете ликовать, будете зачислены в ангельские хоры и в торжество преподобных, где, братия честнейшие, воистину всех веселящихся жилище (Пс. 86:7).

Итак, вот мое вам наставление, вот не достигающее своей цели мое оглашение, вот – труд и подвиг, который несу я, неразумный, вот эта пылкая жажда духовной любви к вам! Осчастливьте же меня своим великим спасением, обогатите меня своим душевным богатством, прославьте меня блеском вашего небесного жития. Усердно прошу вас об этом, чада мои возлюбленные, мужи желаний (Дан. 9:23), делатели Господни, очищенные воистину чада, народ израильский, помощники и служители храма Господня, сыны Каафовы и Мерариины (Чис. 3:19–20), носящие драгоценнейшую утварь скинии истинней (Евр. 8:2). Христос, приводя к концу ваш путь и подвиг, спасет и сохранит вас, ибо Ему подобает слава, честь и поклонение с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 22 О том, чтобы переносить все с благодарностью и не сердиться на тех, кои занимают первые места

Увещание к твердости духа

Отцы, братия и чада. Земледельца радует тучная нива, предстоятеля же душ еще более услаждает духовное плодоносие его подчиненных. Посему и вы, чада, моя нива и Божие насаждение, радуете меня произрастанием и как бы приношением своих добродетелей. Я радуюсь, видя со стороны каждого из вас усердие в том, что должно, бдительность и заботу о своем спасении, именно: у кого кротость, у кого тщательность в работе, у кого усиленный труд, у кого стыдливость или благоговение, у кого сопротивление, непреклонность и неустанность в борьбе с нападениями врагов, у кого отсутствие всякого неудовольствия порученным ему послушанием и настойчивость в его исполнении, у кого душевная кротость и тихость и отсутствие притворства и вследствие этого неустанность в борьбе со страстями, у кого верность моему ничтожеству, чрезвычайная, выше моего действительного значения, преданность мне и уверенность во мне, у кого отсутствие слабостей и стремления к щегольству – словом, у всех и во всем духовный рост и зрелые плоды, и это потому, что вы объединяетесь Божественной и высшей силой и священной молитвой нашего отца. Одному я немало удивляюсь (да и нельзя этому не удивляться), а еще более постоянно этого опасаюсь: как бы Бог, не терпя более моей невнимательности и разгневавшись на мои грехи, не отнял бы от нас Своей промыслительной десницы и с нами не случилось того, чего нельзя не только высказать, но и о чем нельзя даже и подумать, именно – отпадения и гибели чьей-либо души или чьего-либо тайного или явного падения. Но чтобы, чада, и меня, всеокаянного, и себя самих вселить в части святых, в жребий праведных (см. Кол. 1:12) и достигнуть великой славы, продолжайте делать то же самое – стремитесь, старайтесь, поднимайтесь и перелетайте из светлости в светлость (см. 2 Кор. 3:18), из созерцания в созерцание, с одной ступени богоугодного жития на другую, не сдвигаясь с того, что некогда обещали пред Богом, Ангелами и мною, смиренным. Не допустим себя расслабить и устать от кажущейся продолжительности жизни, на самом деле она не такова, она пролетает, как сон или тень. Равным образом, чтобы усиливать, как это требуется, чрез изучение Боговдохновенных Писаний свое смирение и послушание, не позволим себе распуститься, не станем по суетности ума изыскивать жал греха в знаниях, в красноречии, в искусстве декламации и чтения, а также в своей мудрости, трудолюбии, в усердном псалмопении, понятливости в науках, в искусстве составлять песнопения и в других талантах. Все эти дары должны вам служить для страха и смирения пред даровавшим их Богом, ибо таким путем мы сделаем Его милостивым и щедрым, исполнимся благами и, украшаясь все новыми и новыми дарованиями, сделаемся святым Божиим храмом. Но если мы будем кичиться пред Подателем Богом и гордиться пред своими братиями, начнем как бы задирать голову своей души, наморщивать брови, поднимать плечи, ходить важной поступью, требовать того да этого, заводить разговоры да осуждать, зачем-де это так, а то иначе, почему это меня не сделали главным на таком-то послушании и зачем тот первенствует в таком-то деле, – то мы будем труждаться всуе, заниматься пустой болтовней и черпать, как сказано, в кладенцах сокрушенных (Иер. 2:13). Не будем, не будем так делать, братия мои! Не будем превращать времени, предназначенного для обогащения, во время для убытка, времени делания во время потерь; будем взбираться на стены добродетели, не поскользнемся и не упадем в грех.

Благоприятное время для достижения вечных благ

Теперь время сладостнейшее и дни самые вожделенные, ибо это дни исполнения заповедей Божиих, достижения вечных благ, приобретения „Царства Небесного. Прошу вас, припадаю к вашим ногам и умоляю вас, мое сердце (см. Флм. 1:12), мою жизнь, мою радость, гордость, венец (см. Флп. 4:1; 1 Фес. 2:19–20), славу и похвалу, – устремимся, поспешим. Вы все, как старики, так и новички, пришедшие из других монастырей, и местные жители, теперь ставшие овцами и чадами одного стада и одного пастыря (ибо все несогласия нужно бросить), – как вы уже начали искать, как вы отреклись и жили раньше, так и продолжайте жить, стремитесь и усовершайтесь в Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 23 О заповедях Господних, именно о том, что не следует опускать ни одной из них

Христова фаланга

Братия мои, отцы и чада. Не обижайтесь на те слова, с которыми я, смиренный, обращаюсь к вам, ибо я делаю это постоянно по любви к вам и вследствие усерднейшей заботы о вас. Поскольку я – недостойный ваш пастырь, я должен выполнять свое служение и, по мере своих сил, без всякого промедления, внимательно и усердно наблюдать, надзирать, призывать, собирать, носить немощи иных, а также обличать благовременне и безвременне (2 Тим. 4:2) и не оставлять без наказания каких-либо кажущихся маловажными нарушений заповедей Божиих, дабы мне, по своей неразумной снисходительности, не уподобиться (я почти уже это сделал) Илию (1 Цар. 2:29; 3:13). Первосвященник Илий за то, что он не останавливал своих сыновей, когда те ели мясо из котлов (1 Цар. 2:12–14), погиб вместе с ними, как сказано в Писании, горькою смертию (1 Цар. 2:34; 4:18). Вы не таковы, сохрани вас Бог от этого. Но чтобы вы путем малых проступков постепенно не разрушили своего царского образа добродетели, ввиду этого я, окаянный, по чувству любви к вам и в заботе о своих господах, чадах и владыках, умоляю вас и увещеваю, а иногда и наказываю (как, например, вчера наложил отлучение на старших), чтобы вы оставались непорочными и непостыдными пред Господом. Ибо зачем мы прогневляем Его мелочами и сами претыкаемся о них? На духовном пути и малое падение останавливает движение вперед. Посему, чада, очистите пред своими очами путь заповедей Божиих от заграждений и препятствий, каковыми являются преслушание и прекословие, шествуйте прямым путем, и обрящете, как сказано, покой душам вашим (Мф. 11:29). Но об этом достаточно.

Далее, благословен Бог за то, что не отверг молитвы отца моего и не отнял Своей милости от меня. В чем же это выразилось? Да в том, что когда враг наш под некоторым уважительным предлогом, как он постоянно вкрадывается, захотел было обокрасть наше братство, вы не сдались, не смутились и не позволили обворовать себя, но, вооружившись верностью мне, грешному, а наипаче – верою к Богу, низложили всякое преслушание в послушание Христово (2 Кор. 10:4–5). Злодей не будет иметь к вам совершенно никакого доступа и не может похвалиться, что он при вашем правильном хождении подставит вам подножку. Будьте только, чада мои, Христовой фалангой и богоустроенным полком: всякий раз, когда враг нападет на вас и вы встретите его плотным строем, он обратится в бегство, жалуясь и крича, как видел его в откровении божественный Макарий: «Я не имею ни к кому доступа, все от меня отвращаются». Это он скажет и в отношении к вам, только пусть никто из вас не окажется столь же легкоподвижным, как флюгер, и готовым слушаться его. У вас есть путеводитель – Христос, вас защищают и покрывают Его Ангелы. Не дайте во смятение ноги своея, се не воздремлет, как сказано, ниже уснет храняй Израиля (Пс. 120:3–4).

Хвалю я также тех, с коими было случилось несчастие, за то, что они так скоро вернулись назад: этим они показали, что меня они любят сильнее, чем свое заблуждение. Так-то вот устрояет дела Бог, и оказывается невозможным пренебрегать законом, обычаями и правилами, но следует относиться к ним с уважением и соблюдать их. В заключение, Христос Бог наш, десница Вышнего (см. Пс. 76:11), да заступит, руководит, сохранит и спасет вас до конца жизни вашей, ибо Ему подобает слава во веки веков. Аминь.

Оглашение 24 О том, чтобы путем отсечения желаний отбросить все плотские помышления

Сложность игуменского служения

Отцы мои, братия и чада. Мы, будучи человеками, двойственны и по душе расположены одним образом, по телу – иным. То же самое различайте и во мне, смиренном: находясь среди вас, снаружи я могу казаться спокойным, но внутри я беспокоюсь, мучаюсь и как бы утесняюсь вами. Ибо несмотря на то, что я неразумен и не обнаруживаю никакого свойства пастырской добродетели, я обязан держать вас всех в своем смиренном сердце и в своих помышлениях, наблюдать, обнимать вас, снисходя и принимая во внимание привычки, стремления и слабости каждого и всеми силами стараясь напитать и согреть всех до единого. Затем происходящее увеличение братства и увеличение у меня забот и попечений понуждают мою душу к тому, чтобы она все расширялась и расширялась. Поэтому прошу вас, чада, помолитесь Господу нашему и Богу, дабы Он очистил Духом Святым внутренняя моя (Пс. 102:1), расширил мое сердце и увеличил мою трудоспособность, ибо для меня, слабого и недостойного называться делателем Господним, жатва оказывается многой (Мф. 9:37–38). Благодаря вашему, как я постоянно повторяю, боговдохновенному союзу, блистательному возрастанию и усовершению, воссылается Богу слава. Восходя и располагаясь на верху горы добродетели, вы поистине являетесь градом Божиим: вас знают в столице, о вашем Божием житии много говорят благочестивые люди – до патриарха и даже самого царя с почтением произносят ваше священное имя. Благодарение великоблагодетельной благости Божией, от которой всякое человеческое доброе дело, ибо все от Бога, чрез Него и для Него (см. Рим. 11:36). А если бы кто хотел вообразить, что он нечто важное (см. Гал. 6:3), то он услышит от благовестника апостола: что имаши, егоже неси приял? Аще же и приял еси, что хвалишися, яко не прием? (1 Кор. 4:7).

Увещание

Да, чада и братия, нужно бороться, бежать изо всех сил, требуется постоянное усердие с укрепляющим, ограждающим и утверждающим наш дух в божественном благочестии смиренномудрием, чтобы вам не уклониться от своего хорошего начала, не посрамить каким-либо промахом прежних подвигов и не обратиться от добродетели ко злу, но чтобы, изменяясь к лучшему, вы очищались, просвещались и постоянно восходили вверх, делались светлее солнца, поднимаясь от блеска звезд до блистания солнца и переходя от силы в более совершенную силу (см. Пс. 83:8). Посему, прошу, вырвите из себя все плотские помышления (см. Рим. 8:6–7), особенно главнейшее препятствие к добродетели – мирскую славу, отсеките духовным мечом все привязанности и все плотские похоти, сочетаясь с Богом, восходя к Нему мысленною лествицею, ежедневно полагая начало жизни, утверждая себя на духовном основании, низлагая отсечением воли восстания плоти, погашая поднимающиеся пожары струями слез и заменяя созерцанием будущих благ связанные со страданием наслаждения пищей, питьем или чем-либо другим суетным. До сего времени Господь, по молитве нашего отца, соблюдал нас: вы преуспели, правильно шествовали и вошли в чертог добродетели, облеклись красотою бесстрастия, видели истинное благо и настоящий предмет, достойный желания; это не что иное, как стремление освободиться от страстей и после победы над ними царствовать и владычествовать над всем земным и соцарствовать Богу. Не позабудьте этого, не задремлите за преданным вам и осуществляемым вами ангельским житием, но все более и более входите во врата Его во исповедании, во дворы Его в пениих (Пс. 99:4). Будьте добры на то, чтобы утром, в полночь, вечером и в полдень (см. Пс. 54:18) исповедаться Господу. Постоянно собирайте плоды послушания, ибо из них вы можете пить увеселяющее ваши священные сердца (Пс. 103:15) вино умиления (см. Пс. 59:5). Исполняйте и все другие правила и предосторожности в своих богоугодных занятиях, именно, соблюдайте молчание, не уязвляйте совести своего брата притворным и самовольным воздержанием от какой-либо пищи, не говорите грубостей, не будьте велеречивы, не важничайте, не завидуйте, не самоугодничайте, не предпочитайте своей пользы покою ближнего; делясь с другими, сами, в свою очередь, принимайте от ближних их преуспеяния и будьте все во Христе Иисусе, Господе нашем, одною душою, одним сердцем (см. Деян. 4:32) и одною волею, имея Его своею главою (см. Еф. 4:15; Кол. 2:19).

Затем возмогайте в державе крепости Его (Еф. 6:10), переносите случающиеся горести, держите в мысли общее таинство нашей смерти и представляйте, как коротко и быстро пролетает время нашей жизни, ибо вся она для тех, кои трудятся с любовию, по выражению Григория Богослова, только один день. Ради того, чада мои, единого дня, ради привременного сна, ради скоропреходящей и пролетающей быстроты времени стяжаем Царство Небесное, бесконечную на веки веков радость во Христе, Боге нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 25 Об игуменстве, именно о том, что игумен, по воле Божией, должен ощущать великий страх

Негласная война

Братия мои, отцы и чада. Как вы знаете, у нас ведется негласная война, которая страшнее всякой телесной войны. Если уж там, на мирской войне, нужен умный полководец, дабы он мог защищать свое войско, вести его вперед, отбивать неприятеля и сокрушать его ряды, то насколько же более нужен духовный военачальник и предводитель здесь, у нас, который мог бы заступаться и защищать своих братьев, дабы, по примеру служителя Божия Моисея, оружием правды (см. 2 Кор. 6:7), распростертыми руками (Исх. 17:12–13) и молитвенною помощию ободрять вас, избранный народ Господень и истинный новый Израиль, в борьбе и отражении духовного Амалика (ср. Исх. 17:9-16) со всем его демонским всевоинством. Я, чада мои, еще молод в духовном возрасте, у меня нет всеоружия добродетели, равно как и трех камней крепости и чистоты, дабы пустить их в злодея (см. 1 Цар. 17:40–49). Как же я, в таком случае, смогу защищать вас? Как смогу предупредить засады и нападения врагов? Это все мне не по силам. Одна только у меня надежда, одно непобедимое оружие и одно непреоборимое знамя – это помощь Господня, препоясывающая немощствующих силою (1 Цар. 2:4), содействие молитв нашего отца, ваше рвение, непреклонная верность и пламеннейшая к Богу любовь. Я, чада, как немощный, разжигаюсь и раздираюсь над каждым из вас, и моя окаянная душа разделяется на части: и к живущим вне монастыря и в самом монастыре, к текущим успешно и к поскользающимся, а также к младенцам и к пожилым, ко вновь поступившим, и к недавно рожденным, и к старикам, к тем, кои живут упорядоченно, и к тем, кои ведут себя небрежно, отличаются дурными нравами и непокорностью и развращаются вследствие невнимания. И вообще, меня потрясает великий страх, трепет, туча помыслов и безмерный ужас: как и какою силою я смогу руководить вами, чтобы это было сообразно с волей Божией (см. Деян. 20:27)?

Ответственность игуменского служения

Посему горе мне отовсюду. Горе мне за то, что я не проповедую (1 Кор. 9:16), предстоятельское место высоко для меня, игуменство страшно, искусство трудно – это дело для бесстрастного существа или, вернее, для Самого Бога. Почему это я, неразумный и всеокаянный, поставлен на такое служение, которое выше меня (см. Пс. 130:1)? Я ведь сделан посредником между Богом и людьми и поставлен для того, чтобы противодействовать началом, и властем, [и] миродержителем тмы века сего (Еф. 6:12). Каким мне нужно обладать светом, чтобы просвещать других? И насколько близко к Богу должен стоять я, дабы приводить к Нему всех вас! Теперь понимаете, братия мои, мое беспокойство и истину моих слов. О, если бы нашелся или между вами самими, или откуда-либо извне богодарованный муж, истинный муж желания (Дан. 9:23; 10:11, 19) и ангел Господа Вседержителя (см. 2 Кор. 6:18), который пошел бы впереди вас и спас бы вас от настоящего века (см. Гал. 1:4), от окруженных многими опасностями демонских путей и привел бы к добродетельной и небесной жизни! Я же, чада, со своей стороны, не допущу нерадения, но, пока жив, я в заботах и любви к вам не буду жалеть этой вот ничтожной своей плоти, ибо я ревностию поревновал о вас (см. 2 Кор. 11:2) и любовию возлюбил вас, так как вы мне, недостойному, чада или, правильнее, чада Божии; я отлично вижу ваше безукоризненное послушание, отрешенную от мира, родственников, близких и друзей чистую жизнь вашу и благородство нравов вашей просвещенной души; вследствие этого я скорблю, мучаюсь и дрожу над тем, как бы у вас не случилось какой-либо неудачи в вашем стремлении и как бы вы, вследствие моей неспособности и неопытности, не заблудились [и не отошли] от пути Господня. Посему, чада, положите свои сердца в силу Его, преодолевайте Его трудности, дабы в ином роде (ср. Пс. 70:18; 77:4) было поведано останкам добродетели, что таков Бог наш во век и в век века. Он ведь пасет вас в вашем благом житии, питая вас на воде покойне, вселяя на месте злачне бессмертия (Пс. 22:2) и не лишая вас ни одного из вечных благ.

Увещание помогать друг другу

Так подвизайтесь, господа мои (я удостаиваю вас уже и такого имени) и владыки. Боритесь с кознями диавола (см. Еф. 6:11), с находящими постоянно на вас его угрозами, боритесь с огнем похоти, с мраком уныния, с грозящим гибелью колебанием, со зверем недоброжелательства, с несвоевременными разговорами и смехом, расслабляющими душу, и вообще со всякой борющейся с вами страстью. Первые помогайте последним, сильные – немощным, искушенные – неопытным, богатые – бедным, преуспевшие – еще только начинающим, старики – новичкам; протягивайте друг другу руку, ободряйте, указывайте лучшее, доставляйте все полезное, да таким путем спасетесь и сами, и спасете также и меня, неразумного, чтобы стать нам учениками Христовыми и чадами Господними, агнцами Христовыми, сынами и наследниками Царства Небесного. Посмотрите, сколько уже лет идет ваше подвижничество, сколько за это время случилось разных искушений; пусть вспомнит каждый из вас, как он попадал в беду, изнемогал, впадал в малодушие, опускал руки и терял терпение, а потом ободрением, братскою (и, конечно, моею отеческою) молитвою снова возмогал, укреплялся и получал дух жизни, становился снова на подвиг и утверждался в крепости Божией. Это, чада, относится и к дальнейшим вашим подвигам; но и в настоящее время будем проходить сквозе огнь и воду (Пс. 65:12) и войдем в покой бесстрастия. Итак, пусть же никто да не унывает, никто да не падает: в любви, долготерпении, снисходительности, в ревностном прилежании к Его святым заповедям будем умолять, будем ободрять друг друга. И Господь наш Иисус Христос, истинный Бог наш, крепость отчаявшихся, опора падающих, врач болящих, добрый спутник и облегчение путешествующих и вообще упование всех концов земли и сущих в море далече (см. Пс. 64:6), облегчит, смягчит и направит всякое ваше дело и движение на прямой путь, к совершенному спасению, чтобы оно достигло града жительства Его (см. Пс. 106:7), ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение с Безначальным Отцом и Животворящим Его Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 26 О том, чтобы просвещать душу терпением в деле добродетели

Подходящее время для подвига

Когда я, чада мои возлюбленные, увидел пришедших сюда к нам братьев, особенно же от аввы Виссариона, то очень обрадовался этому. Ибо что может быть желательнее для отца лицезрения и свидания со своими чадами? Ввиду этого и я, несмотря на свое недостоинство, когда пришли сюда ваши достопочтенные братья, испытал и продолжаю испытывать это чувство, так как мысленно они представляют все братство, и я чрез них принял всех вас, отсутствующих, вы как бы явились предо мною, я воззрел на вас, обнял ваши честные головы и пал к вам на шею, подобно тому как обнял некогда Иаков Исава (Быт. 33:4) или великий Иосиф узнанных своих братьев (Быт. 45:15). Ваши дорогие письма сообщили мне, что у вас дела идут как следует. И вследствие известий из рассказов и из письма, что у вас все дела исполняются правильно, с единодушием, единомыслием, любовью, послушанием и добрым смиренномудрием, я почувствовал облегчение в лежащем на мне бремени забот.

Пример страданий Христа

Помните, чада, что я ни на минуту не забываю о вас и постоянно воссылаю от своего скверного сердца воздыхания к Богу и проливаю правда скудные, но зато горькие слезы (и это не ложь, а правда) о том, чтобы вы жили в Боге (см. Деян. 17:28), пребывали в Нем, чтобы было погребено мудрование вашей плоти (см. 2 Кор. 5:4), чтобы дух ваш был направлен к одному только небу и чтобы в вашем монастыре действительно про являлось дивное монашеское житие, без всякого поругания для него и без всякой фальши. Чада мои, братия мои, посмотрите, какое теперь подходящее время, какой удобный день для того, чтобы подвизаться, очищаться и побуждать себя острием любви Божией, залогом которой вы уже получили здесь Царство Небесное. Может ли что-нибудь иное овладеть нами, или помешать нам, или задержать нас в стремлении к этому? Ничего такого не должно быть. Хотя бы и огонь или меч и всякие другие искушения и мучения попытались воспрепятствовать нам, вы, несмотря на это, должны стремиться вперед, как восклицал некогда великий Павел: кто ны разлучит от любве Христовой? Скорбь ли, или теснота, или голод, или гонение, или беда, или меч (Рим. 8:35) и прочее. И он имел право так сказать, ибо он узнал злострадания своего Владыки. Разве Тот действительно ради нас, ставших негодными и погибавших, не перенес этой печальной жизни, когда голодал, когда жаждал, ходил пешком, подвергался опасности быть побитым каменьями и дошел до того, что был предан Своим собственным учеником? И после стольких и таких благодеяний нечестивые иудеи, для коих Он был светом и жизнью, пригвоздили Его ко кресту, пронзили копием и положили Его во гробе. Но, восстав и воздвигнув весь мир, Он и нас совозносит к высшему житию и научает просвещением сердца любить спострадание Ему.

Отсечение воли есть мученичество

Теперь Он не требует от нас пролития крови, но только отсечения воли (что отцы называют мученичеством), смиренномудрия, послушания и самоунижения. Как зачем же, чада, некоторые из нас, как до меня доходят слухи, стремятся к первенству и не перестают сердиться и говорить непристойное? Хотя бы кто занимал и высокую должность, он не должен из-за этого добиваться первенства и искать себе почета: кто действительно хочет спастись, тот смотрит только за одним – волей Божией, волей своего игумена и всего братства. Об остальном я умолчу.

Оглашение 27 По случаю того, что некоторые спрашивали выходивших из заключения братьев, за что они были посажены и каково было там сидеть, а также о покаянии, которое принес вслух пред всеми один блаженный брат

Отцы мои, братия и чада. Дух мой бодр в отношении к вам, а плоть немощна (см. Мф. 26:41); немощна не вследствие какого-либо телесного расстройства, а потому что душа моя одержима страстями. Я стремлюсь лечить всех вас, но, в свою очередь, сам тяжко болен и не могу составить лекарства. Что же мне в таком случае предпринять и что придумать? Мне остается только с воплем крепким (Евр. 5:7) и молитвою воззреть на Бога: ведь это Он только может, при содействии святых молитв отца нашего, лечить нас с вами и возводить к душевной крепости и полному здоровью. Хотя вы теперь и здоровы, но должны быть еще более здоровыми посредством упражнения в борьбе и постоянного стремления к нему. Ибо остановка в добродетели является причиною зла. Посему, чада, вам нужно стремиться и восходить на небо небесе (3 Цар. 8:27) добродетели. Но кто восходит, тому приходится уставать; обливаясь потом, он с трудом удерживается на пути Господнем. Раз вам приходится обливаться потом, то вы нуждаетесь в прохлаждении. Вы, народ Божий, терпите жажду, – но где же, в таком случае, струи, где бьющие ключи слова? Здесь мы останавливаемся в совершенном недоумении. Помолитесь же, чтобы мое окаменевшее сердце силою ваших молитв, подобно рассеченному камню (см. Пс. 77:15; 104:41), извело вам из себя жизненные воды и источило душевный дождь. Я слышу, как вы повторяете, что настоящее время года жарко и знойно, но жарко, собственно, не то, что называют четырехсложным именем настоящего месяца, а вот то, что происходит на душе, где пышет зной от углей греха, когда в наших сердцах раздуваются искры и свирепое пламя страстей. Вот для этого у вас есть струи Духа, которые целыми реками источаются из Божественных уст, ими вы можете потушить свое многострастное пламя и, подобно трем божественным отрокам в огненной пещи (Дан. 3:24), пребыть даже нетронутыми от него. Для этого нужно охранять свои чувства: нужно смотреть за своими очами, чтобы не бросать друг на друга взглядов как попало, ибо лукавый змий этим путем особенно вводит в нас свой огонь.

Увещание

Нужно затем оберегаться всякого отягчения тела пищей, питьем и неумеренным спаньем, беседами и всякими другими телесными послаблениями, ибо от такого разностороннего воздержания создается и обладание разносторонней добродетелью, и напротив, вследствие невнимания в каком-либо одном отношении возникает рабство многим грехам. Освободитесь от этого чрез божественный обет, не возвращайтесь обратно в греховное рабство (см. Гал. 5:1), не привлекайте на свою голову двойного наказания: с одной стороны, за падения после крещения, а с другой – за падения после принятия святого образа. Вот пред нами ристалище и борьба. Кто подвизается, кто течет успешно, у кого дух (νους) утвержден крепко и отрешен от диких порослей и страстей греха, тот одерживает истинную победу; увенчавшись почестями бессмертной славы, он уже с настоящего времени будет объявлен сыном Божиим и признан наследником (см. Гал. 4:4–7; Рим. 8:17) вечных благ. Но кто отягчается удовольствиями, дает себя увлечь приманкам и идет вслед за диаволом, тот терпит ужасное поражение, покрывается позором греха, становится сыном диавола (см. Деян. 13:10), веществом для геенского огня и предметом других различных вечных мучений. Посмотрите же на самих себя, чада мои возлюбленные, испытайте свою веру (см.: 2 Кор. 13:5; Иак. 1:3; 1 Пет. 1:7) и определите, где и как вы находитесь и идете. Если на прямом и царском пути, то это очень хорошо; но если на таком пути, который заставляет вас плутать и идет среди опасностей, то сойдите с него на прямой путь, пока вам еще не исполнилось семьдесят лет, ибо восьмой десяток приносит с собою уже суд и мздовоздаяние (см. Пс. 89:10). Об этом достаточно.

Берегитесь бесед с теми братьями, которые по отбытии срока своего наказания выходят из заключения, дабы вам за свою неосторожность не поплатиться наказанием. Не заводите с ними разговоров о том, каково там сидеть, а также за какой грех они были посажены, потому что, кроме меня, знать еще никому не полагается. Главным образом, не следует называть таких лиц грешниками, потому что они ничем не согрешили против тех болтунов, которые их расспрашивают. Как вы знаете, я решился завести этот обычай на основании священной и богоначертанной «Лествицы». Елика бо преднаписана быша, в наше наказание преднаписашася (Рим. 15:4), хотя, конечно, не во всей своей силе, строгости и не во всем своем объеме. Ибо с нашей стороны достаточно хотя бы и в немногом подражать отеческим и одобренным Богом обычаям.

Равным образом вы должны остерегаться тайком беседовать и составлять сплетни по поводу обстоятельства, случившегося пять дней тому назад, именно – по поводу исповеди, какую принес один брат, когда его постигло тяжкое нездоровье. Опять-таки, и здесь я поступил точно так, как указывает та же мудрая книга. Человек, полагая, что наступил его последний час, попросил тотчас же его постричь; я не мог отвергнуть его молений и рыданий, не мог суровостью своего сердца затворить многомилостивого, человеколюбивейшего и принимающего с радостью даже пред самой кончиной сердца Господа нашего Иисуса Христа, Который желает спасения всякому человеку. Поэтому я преподал ему начало святого образа, так как нашел, что он достаточно обнаружил свою ревность о спасении: он, без вины обвиняемый, прежде одержимый греховными привычками и делами, так понудил себя к покаянию, что без всякого страха победил тайные дела тьмы (см. 1 Кор. 4:5) не только предо мною одним, но даже пред всем братством. Таким образом, он спасся и чрез некоторое время будет облечен во святой образ, и вы от этого не получили никакого ущерба, напротив, некоторые из вас, оказалось, принесли плод, потому что некоторые прежде тайные их дела теперь стали явными (см. Мк. 4:22). Вследствие этого не порицайте человека, чтобы вам не впасть в тяжкое осуждение (см. Иак. 3:1).

Обо всем этом я предупредил вас, как своих чад, и указал вам правильный и ложный пути. Храните себя во всем, чада мои возлюбленные. Благословен Господь, Который день за днем руководит вами во всяких благих делах и подает бессильным силу, немощным крепость и всех сохраняет; Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 28 О благах Царства Небесного, которые обещаны нам, а также о том, что для того, чтобы спастись, нужно бежать

Отцы мои, братия и чада. Желая вам, как делателям Господним, всего хорошего и полезного, я обращаюсь к вам со словами Давида: благословение Господне на вы, благословихом вы во имя Господне (Пс. 128:8). Ну, как ваши дела? Как ваше здоровье? Как будто уже получив ответ, что все хорошо, я славлю моего благого Бога, радуюсь и ликую. Ибо для меня, грешного и потерянного, и жить для вас любезно, и умереть ради вас великое приобретение (Флп. 1:21). Так-то вот я забочусь, так я хлопочу и пекусь своей ничтожной душой о каждом из своих возлюбленных чад.

Увещание

Посему прошу вас, чада мои, стремитесь к заповедям Божиим, спешите, спешите, наш сколько только для вас возможно, время уходит, сейте в своих сердцах добродетели, дабы вам впоследствии пожать плод праведности. Никто пусть не сидит сложа руки, дабы ему не услышать от писателя Притчей: иди ко мравию, о лениве, и ко пчеле делателнице (Притч. 6:6, 8). Никто да не лицемерит и не фальшивит, думая одно, а говоря другое, дабы его не изгнал священный певец Давид, который говорит: потребит Господь вся устны льстивыя, язык велеречивый (Пс. 11:4). Никто пусть не остается праздным и да не расслабеет душою и телом, дабы его не поразил божественный Павел своими словами: аще кто нехощет делати, ниже да яст (2 Фес. 3:10). Никто да не будет велеречивым, чтобы его не изобличил великий Иаков, сказавший: Господь гордым противится, смиренным же дает благодать (Иак. 4:6). Но все живите бодрственно в Господе, исполняйте Его заповеди и вносите в наше общежитие, как бы в какую казну, каждый свою долю, кто исполняя обязанности эконома, кто – распорядителя, кто – помощника, кто – работника, один в богослужебных делах, другой в усиленном сравнительно с прочими бдении и песнословии, иной в уходе за больными или в прислуживании, а также в каллиграфском занятии, в работах на виноградниках, в прохождении келарского послушания, – и вообще, пусть никто да не остается без добродетелей, никто да не является тощ (Исх. 23:15) пред Живым Богом, ибо Он принимает приношение не только от несущих подобные вышеупомянутым служения, но и от несравненно их меньших. Он принимает приношение и того, кто постоянно напоминает нам помнить о смерти (так как другого он ничего уже не может делать), как две лепты вдовицы (см. Лк. 21:2–3), ибо, как Бог, Он взвешивает намерения и по ним ценит деяния.

Цель восхождения – место бесстрастия

Имея, таким образом, чада мои, благого и многомилостивого Бога, Который хочет нашего спасения паче нас самих, пойдем по Его правому пути, и обрящем покой душам нашим (Мф. 11:29; Иер. 6:16). Пусть ни одна из жизненных невзгод не воспрепятствует чьему-либо течению в этой евангельской жизни. Хотя этот путь и неровен, и крут, все-таки будем бежать быстро, будем мужаться и воодушевляться, станем преодолевать и проходить тропинку за тропинкой, гору за горой, пока не взыдем на гору Господню и не станем на месте святем Его (Пс. 23:3), то есть на месте бесстрастия. Товарищи по пути, как вы знаете, облегчают [тяготы] друг друга. Посему и вы, братия мои, по-апостольски друг друга тяготы носите (Гал. 6:2) – восполняйте скудость друг друга (2 Кор. 11:9): сегодня, положим, малодушие, но завтра его сменит мужество; в настоящий момент душа охвачена печалью, а потом она ободряется и становится веселой; одно время восстание страстей, а затем воспоследует помощь Божия, страсти побеждаются и улегаются. Ибо, возлюбленный мой, послезавтра ты не будешь шатким, как накануне, и не останешься навсегда в одном и том же положении. Благодать Божия явится тебе и Господь вступится за тебя. Ты спросишь Его тогда, подобно великому Антонию: «Где же Ты был до настоящего времени?» А Он ответит тебе: «Я ждал, чтобы увидеть твои подвиги».

Размышление о смерти

Посему, чада мои, будем терпеть. Покажем свою выносливость, братия мои. Стесним себя, умертвим свое тело, порабощая его (1 Кор. 9:27) и усердно отбрасывая страсти. Кто получает венец, не пройдя состязания (см. 2 Тим. 2:5–6)? Кто отдыхает, предварительно не потрудившись? Кто собирает плоды жизни, если раньше не посадит в своей душе добродетелей? Сажайте, возделывайте, трудитесь, работайте, чада, делатели Божии, подражатели Ангелов, ревнители бесплотных, светила миру (см. Флп. 2:15), воины Господни, враги диавола и погубители сатаны. Разве вы уже не замечаете конца подвигов? Разве не умирают один за другим наши братья? Разве мы не совершаем ежедневно похорон?

Почему же после этого вы, смущающиеся, не ободряетесь и вы, сидящие, не бежите? Непременно, непременно, прошу вас, мои дорогие, бегите.

Скоро ведь смерть. Ибо если неизвестно, проживешь ли ты и нынешний день, то вполне вероятно, что умрешь завтра. С какою радостию ты отойдешь из этого мира и переселишься к горнему, к Богу, в неприступный свет (см. 1 Тим. 6:16), в невечерний день, в неизреченную радость, в непостижимую славу, в селения святых, во дворы Господни (см. Пс. 83:3), в церковь первородных (Евр. 12:23), в недра Авраама (см. Лк. 16:23), в прекрасный и полный всякими благами рай, в нерукотворный чертог, в недоступные очам блага, в неслыханные радости, в неизреченные сладости, в ангельские ликостояния, в пророческие собрания, к апостольским тронам, во дворец Небесного Царя и во град Бога Иаковля (см. Пс. 47:2, 9)! Кого вы там увидите? Владычицу мира и Матерь Господа нашего Бога, бесплотные Силы, херувимские и серафимские воинства, чины святителей и святых, бесчисленные полки тамошних жителей и, наконец, Блаженную Троицу. Неужели, брат мой, это все не услаждает тебя? Неужели, твердо держа это в своей мысли, ты будешь чувствовать боль, когда кто-либо станет резать твое тело? Неужели после этого мы станем обижаться из-за какой-либо малой обиды, укора, наказания, скудости в питье или пище? Никоим образом!

Обитатели рая

Сам Христос Бог наш сохранит вас, чада мои возлюбленные, вложит мое никуда не годное наставление в ваши священные сердца, сделает их сильными, просветит и освятит их, дабы и я, блудный, единственный в своем роде между людьми грешник, как-нибудь спасся чрез вас, по молитвам нашего отца, во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 29 О тщете привязанностей к различным мирским предметам, а также о правом и левом пути

Переменчивость земной жизни

Отцы мои, братия и чада. Нынешнее оглашение я начну апостольским обращением: радуйтеся всегда о Господе (Флп. 4:4). Да и как же вам не радоваться и не ликовать, когда вы, по предведущему и предопределяющему призванию Бога (см. Рим. 8:29–30; 11:2), управляющего всем в Своей мудрости, удостоились причисления к этому евангельскому образу и теперь находитесь как бы на какой-то унесшейся далеко вверх вершине высокого жития? Оттуда вы видите человеческую жизнь, как она ничтожна и низменна, как она волнуется, подобно морю, всячески движется вследствие непостоянства дел. Как вы можете видеть, ничто [там на земле] не вечно, никакая вещь там не остается постоянно в том же самом состоянии: сменяются цари, падают князья, умирают, яко человецы (Пс. 81:7), властители земли. Женящиеся спустя немного разлучаются, остаются одинокими и оставляют друг друга. Красота скоро увядает, молодость пролетает, наслаждение проходит, богатство исчезает, и вообще всякое имущество от тех, кои полагают, что они чем-то действительно посредством него обладают, отбегает, как греза. Плач и стенания при неудаче или при трудности погони за временными благами, уныние и отчаяние, когда недостает того, к чему стремятся, постоянные движения и труды у тех, кто напрасно и вотще хлопочет или о счастливом браке, или о получении начальственной должности, о стяжании богатства, о неверной победе, об удовлетворении чувства недоброжелательства к ближнему, о возбуждающей ссоры зависти или о губящем и разоряющем удовольствии. Никто почти не думает бороться за то, что вечно и надежно, один старается притеснить другого, бедный человек сходит с ума от обманов жизни, и, будучи разумным и богоподобным, он в нерадении о смерти проводит настоящую жизнь подобно животному или овце, которую ведут на заклание (см. Ис. 53:7; Деян. 8:32). Не так ли, чада? Я убежден, что вы согласитесь со мною, потому что вы смотрите на эту жизнь не только с осуждением, но и понимаете суть дела. В противоположность этому, как и куда призваны, братия мои, вы?

Исполнение обетований о наградах за оставление земных благ

Вы взошли на гору Господню (см. Пс. 23:3; Ис. 2:3) и созерцаете чудеса небесного жития. Вместе с этим вы можете сказать Богу, что ради Тебя и Твоего Евангелия мы оставили отцов, матерей, братьев, сестер (см. Мф. 19:29), жен, детей, сродников, друзей, все, касающееся плоти и относящееся к миру и миродержителю (см. Еф. 6:12). Бог, возведший вас на такую высоту, укрепит и утвердит вас в том, чтобы в святости и праведности (см. Лк. 1:75) постоянно делать благоугодное Ему. Смотрите, чада мои, каково ваше звание, воззрите на пути живших в нем святых отцов наших и следуйте им. Вместо земли вам дается небо, вместо родителей – Бог, первый и истинный Отец, вместо сродников – сподвижники и рожденные от Духа братия, вместо друзей – бесплотные и богоподобные Ангелы, вместо великих сокровищ – богатство добродетелей, вместо высоких должностей – великое, непостижимое и бесконечное Царство Небесное, вместо блудного сластолюбия – сладкое бесстрастие, которым невозможно насытиться, вместо гордых коней и всякого имущества – непостижимые и неизреченные блага.

Возводит усовершение, низводит нерадение

Посему, чада, бойтесь одного только Живого Бога, оденьте себя в духовную броню, вооружитесь заповедями, восприимите меч духовный, иже есть глагол Божий (Еф. 6:17), поражайте миродержителей тмы века сего и духов злобы (Еф. 6:12), дабы вам иметь право сказать с Павлом: подвигом добрым мы подвизались, течение скончали, веру соблюли: прочее убо соблюдается нам венец правды, егоже воздаст Господь в день он (2 Тим. 4:8). Восходят, говорит Псалмопевец, до небес и низходят до бездн (Пс. 106:26). Это мы должны понимать духовно. Как же? Постепенное и мало-помалу усовершение возводит на самую вершину добродетели, а нерадение, наоборот, низводит в бездну погибели. Какие же причины этому? Ответьте на это сами, потому что вы обладаете знанием. Возводят десные дела христоподражательное послушание, сочетающее с Богом смиренномудрие, отсутствие хвастовства, тщеславия, любви к первенству и показному, простота, отрешение от злорадства, честолюбия, смешливости, привычки хвалиться, забвение прошлой жизни, что я-де вот сын того-то, у меня было такое положение и я вот что сделал (позор: что бы нужно было скрывать, тем мы хвалимся, не понимая своего богоподражательного звания), а также прибавлю к вышесказанному единомыслие и согласие с братством, скромность, опущение головы (ибо, как сказано, кто задирает ее, тот подобен ястребу.

Что нужно было бы скрывать, тем мы хвалимся

Это безобразие!), вместе с тем потупление долу очей, скромность в движении рук и ног, небрежность и грязь одежды, а прежде всего этого – откровенность во всяком душевном движении и, чтобы не затягивать слова, вообще все те доблести, которые имеют такое же значение. Низводят же дурные дела, прежде всего отсутствие страха Божия. Где нет страха Божия, там, по апостолу, всяка горесть и гнев и хула (Еф. 4:31) и что с этим соединено: тягостное душевное настроение, вздутое лицо, выпученные глаза, расширенные ноздри, сдвинутые брови, вставшие дыбом волосы, как будто такие люди в среде братства (это по грехам моим) какие-нибудь свиньи, которые забыли свой завет с Богом, страшные обеты и будущий Страшный Суд. О, неосмысленные и косные сердцем, еже разумети (ср. Лк. 24:25), что я говорил вам раньше и что любить мы когда-то обещались! Разве мы не давали обещания терпеть жажду, голод, наготу (см. 1 Кор. 4:11), насмешки, поругание, прободение и смерть? Так зачем же вы, суетные люди, вследствие малых невзгод бросаете это? Посему все задумайтесь над этим, придите в страх Божий, не принимайтесь опять за то, от чего вы уже отказались: оплакивая мирян, берегитесь, как бы нам самим, в свою очередь, не стать оплакиваемыми ими в сем и будущем веке. Что пользы в том, что вас люди зовут святыми и ищут от нас, диких и неблагословенных (см. Быт. 27:38–40), благословения!

Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, внемля молитвам нашего отца, тех, кои идут правильно по пути Его, да соблюдет, а кои падают, тех снова да поставит на стези заповедей Его (см. Мф. 3:3) и вместе с этим да укрепит вас воздерживаться от смеха, пагубного бесстыдства, сближения и прикосновения друг к другу. Это к тому, дабы некоторые из вас, как не слышавшие подобных наставлений, не поскользнулись вследствие искушения. Все же вообще достигайте спасения и спасайтесь; я твердо убежден, что вы достигнете этого. Помолитесь также и обо мне, дабы я, грешный и самоосужденный (см. Тит. 3:11), не был ввержен в пещь с вечным огнем (см. Мф. 13:42), но чтобы хотя последним оказался с вами в вечной жизни, во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно во веки веков. Аминь.

Оглашение 30 Увещание о том, чтобы ради Царства Небесного все временное вменять в ничто

Смирение и самоукорение преп. Феодора

Отцы мои, братия и чада. Вследствие того, что мне вверено попечение о ваших драгоценных душах, я беспокоюсь, страшусь и не нахожу в себе достаточно способностей ни для поучений, ни для дела; не чувствую в себе ни опытности, ни знания, ни других нужных для руководства вашим спасением талантов. Ибо руководствовать, не вводя в заблуждение, игуменствовать, как это следует, и довести до спасения созданные по образу Божию души – трудное дело. Предо мною множество народа, различные возрасты – юноши, мужи, старики, отроки, а затем различные нравы и привычки: у кого горячий, у кого ленивый; у кого честолюбивый, у кого боголюбивый; у кого покорный, у кого непослушный; у кого осторожный, у кого нерадивый; у кого воспитанный и ровный, а у кого невоспитанный, грубый или вообще стремящийся к посторонним вещам и зараженный тьмами похотей. Во всем этом я затрудняюсь, теряюсь умом и смущаюсь духом, как, какими средствами, когда и до какой степени я успею проявить по отношению к каждому из вас, что следует и что полезно, объединяя вас всех в одну волю. О горе, чада, мне, немощному, или, вернее, негодному! Здесь великая высота, а я ничтожен; здесь высокая цель, а я пресмыкаюсь в самом низу! Увы, у меня нет света, дабы, когда кто из вас омрачится, я мог вывести его на путь мира (см. Лк. 1:79)! Увы, я не имею оружия правды (см. 2 Кор. 6:7; Рим. 6:13), дабы, когда у кого случится брань, я мог вступиться за него и прогнать врага!

Стараться упорядочивать и спасать себя

Вследствие всего этого мне остается только плакать, рыдать, вопить и искать единого помогающего лекарства великой милости Божией, ходатайства Богородицы и молитв, во-первых, наших великих владык – Предтечи и Богослова, затем всех святых и нашего отца. Помните, чада мои, не забывайте, чувствуйте и думайте о том, где мы и куда спустя немного отойдем. Если поэтому кто насадил в своем сердце любовь Божию и постоянно живет среди своих братий в готовности преставиться отсюда, кто горит желанием небесных благ, трепещет от страха уготованных наказаний и вследствие этого смиренномудрствует, трудится в делах рук своих и подвизается в различных добродетелях, в молчании, славословиях, молитвах, послушании, безропотности и беспрекословности, вся любит, терпит (1 Кор. 13:7) все случающиеся от братьев, основательно или без основания, приказания, наказания, брань и унижения или скудость в пище и питье, а также грязные одежды и вообще все другое, что обыкновенно бывает у нас в жизни, – такой человек блажен, и я сам желал бы удостоиться его участи. Кто живет иначе, участь его известна и без моих разъяснений. Посему, чада мои и братия, приидите, поклонимся и припадем (см. Пс. 94:6)

Второе Пришествие Христово и Воскресение мертвых

Самому Христу, Царю нашему, и снова начнем свое дело, снова станем приносить плоды, да не будет среди вас совершенно людей дурного нрава, непокорных и скверного поведения, но все, один за другим, будем стараться упорядочивать и спасать себя, – и, поступая так, вы возвеличитесь в десятки тысяч раз не только на земле, но и на небе и, быть может, будете в состоянии спасти как-нибудь и меня, отверженного. Итак, мы имеем единого Царя и Бога нашего, Ему служим, ожидаем принять Его в себя чрез совершение добрых дел и желаем Его явления (2 Тим. 4:8). Но мы должны молиться о том, чтобы нам сохраниться от времен искушений, испытать коих да не допустит нас Господь, но вместе с тем и готовиться к борьбе с ними. Мы ведь воины Христовы, должны с радостью умирать за своего Господа и не бояться, по Его евангельским словам, убивающих тело и не могущих убить души (Мф. 10:28). Согласно, чада, божественному апостолу, время уже прекращено есть (1 Кор. 7:29). А если так, то еще немного, и оно исполнится. Подобает Сыну Божию сойти с небес, как написано, на облаках (см. Лк. 21:27) и воскреснуть каждой душе, какая только когда-либо существовала от сложения мира. Праведники и святые, окончившие свою жизнь или в мучениях, или в благочестии, встретят Его с неизреченною радостью, увенчаются и будут ликовать вечным ликованием на небе, а диавол со своими ангелами и со мною, ужасным грешником, будет осужден на уготованные муки во веки веков.

Увещание

Посему внимайте, воззрите в роды родов, вострепещите, потряситесь, воздайте славу Богу за то, что вам дан еще срок творить добрые дела. Не переставайте трудиться до самой смерти своей, дабы при вашей кончине или же при конце всего мира (см. Мф. 13:39) вам достигнуть исполнения своих благих надежд во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 31 О праведной жизни, а также о том, что ведущим себя ради Бога во всем терпеливо уготован небесный венец

Похвала подвигам монастырской братии

Братия, отцы и чада. Просите и молите Бога, чтобы Он послал моим слабым устам дар слова, дабы увещать, утешать и ободрять ваши честные души. Ибо я вижу, братия мои, какие большие труды постоянно вы совершаете. Вы переходите от бдения к бдению, от утрени к утрени, от вставания до полуночи или в полночь, от одного установленного дневного часа к другому (согласно со словами: седмерицею днем хвалих Тя о судьбах правды Твоея (Пс. 118:164), от одних установленных поклонов к новым, а также иногда, смотря по обстоятельствам, от заключения к заключению, от стояния к стоянию, равно как от отягчения одним скверным помыслом к иному, более тяжкому помыслу, от стыда открытия греха к неуклонной исповеди, без которой никто не может ни избегнуть, ни отбросить стрелы лукавого (Еф. 6:16), от одной части положенных правилом ежедневно стихословий к другой, от пробуждения во время утрени поставленным для этого братом к новому пробуждению, от воздержания к воздержанию, от отсечения желания известной пищи, или питья, или занятий, которых привыкла требовать плоть, к другому отсечению, от порицания или укоризны со стороны брата – все равно, сделано это основательно или без основания (см. 2 Тим. 4:2) – к дальнейшим таким же случаям, от еженедельной перемены платья, когда вам приходится получать не совсем чистую одежду, быть может, не подходящую к вашему телосложению, а иногда даже и не вполне прочную, снова к тому же самому, – и вообще скажу: от разнообразных приказаний, как то: этого не говори, на это не смотри, этого не касайся, туда не ходи, от того воздерживайся, в этом не малодушествуй, в том будь ревностен, оттуда не ниспадай, – к другим подобным же приказаниям. И за все эти непрерывные и бесконечные тяготы, скорби и невзгоды, которые вместе с тем из-за их цели – спасения – являются также радостными, прекрасными и сладкими, ибо в них мы препобеждаем за заповеди возлюбльшаго ны (Рим. 8:37) Господа и Бога, вам, чада, уготован небесный мученический венец, неизглаголанная радость и непрестанное веселие среди вечных благ.

Мудрые и сведущие, глупцы и простаки

Посему мужайтеся, крепитесь, вси уповающии на Господа (Пс. 30:25), упражняйтесь в подвижническом и блаженном житии все дальше и дальше, приобретая многолетним пребыванием в нем богатство добродетели, преуспевая в телесном и духовном возрасте (см. Еф. 4:13), делаясь мудрыми и сведущими в деле смирения, послушания и отсечения воли и глупцами и простаками насчет гордости, прекословия, стремлений делать возражения, противиться, а также касательно лукавства, зане лукавнующии, как сказано, потребятся, терпящии же Господа, тии наследят землю (Пс. 36:9; Мф. 5:4).

Ближним не причинить никакого ущерба

Не ставьте друг другу претыкания самоугождением, но стремитесь все делать так, чтобы никому из ближних не причинить никакого ущерба (см. 2 Кор. 6:3). Слово ваше, чада, [да бывает] всегда, как говорит апостол, во благодати солию растворено (Кол. 4:6), да будет оно, прошу вас, свободно от клеветы, гордости, напыщенности, преувеличенной важности, лукавства, тщеславия, спорливости, прекословия, дерзости, болтливости, шуток и празднословия – оно должно соединяться с простотой сердца, с кротостью помыслов, с соблюдением приличия, с сокрушенным и поверженным долу мудрованием, с покорностью и уступчивостью; наконец, оно должно быть также тихо, стройно и упорядоченно, дабы, с одной стороны, мы могли спасать других, а с другой – назидать самих себя. Сокрушите дерзость пожеланий, возбуждаемых диаволом, разбейте полки вражеских помышлений, избейте толпы неоткрытых на исповеди приражений; чрез это вы будете здоровы, станете преуспевать, бежать успешно и рваться вперед. Помните, что все эти наставления идут не от меня, загрязненного грехами, но взяты мною из отеческих учений, я только сообщаю их вам и даю им словесную форму, облекая их в те или другие выражения, содержание же взято оттуда. Посему, чада мои, омойте животворными их струями лица душ ваших и будьте чистыми; отимите, как сказано, все лукавства от душ ваших... научитеся добро творити, взыщите суда, избавите (Ис. 1:16–17) обидимую велиаром (см.: 2 Кор. 6:15; Втор. 13:14) свою душу (часть дальнейших слов я пропускаю): аще хощете, сказано, и послушаете Мене, благая земли снесте; аще же не хощете, ниже послушаете Мене, меч вечного огня вы пояст: уста бо Господа глаголаша сия (Ис. 1:19–20), Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 32 О том, что хотя оставившие все ради Христа и последовавшие за Ним и являются униженными, они, несмотря на это, получат великие блага

Все может сделать любовь Христова

Отцы мои, братия и чада. Вы, принимая мои ничтожные наставления, подобно тучной и доброй земле, постоянно приносите плоды, постоянно растете, как какой-либо испещренный цветами добродетели рай. Ибо я прекрасно вижу ваши труды и старания и принимаю от кого кротость, от кого горячность, от кого трудолюбие, от кого бодрственное настроение духа – словом, от одного одно, от другого другое, а вообще от всех – непреоборимую и непреклонную вашу настойчивость в соблюдении уклада общего жития. И я удивляюсь, как это некоторые, пожив немного жизнию ради Бога, забыли свою прежнюю приятную жизнь, сделались как бы иными, мужественно переносят все невзгоды, сравниваются со старцами и ведут одинаковый с ними образ жизни. Действительно, все может сделать любовь Христова (см. 1 Кор. 13:7), которая уговаривает и побуждает знатных – смиряться, привыкших к изнеженной жизни – довольствоваться малым и богатых – обнищевать.

Бескровное мученичество

Я дивлюсь не на одних только этих людей, но и на всех тех, кои ради Евангелия Господня оставили все, именно: кто – родителей, кто – братьев, кто – жену, кто – родственников, кто – родину, кто – дом, кто – ближних, ибо каждый от чего-нибудь да отрекся. И весьма часто тот, которого люди считали ничтожным и которого великие мира сего не удостаивали никакого внимания, вдруг, оказывается, совершил великий и тяжкий подвиг. Ибо даже если он ничего не сделает, кроме того только, что отрешится от угнетающего нас, стремящегося к рождению и полного пожеланиями естества, то и этим он достаточно проявит свое мученичество и может, подобно первоверховному апостолу, сказать Христу: се, мы оставихом вся и вслед Тебе идохом: что убо будет нам? И Он ответит: в пакибытие... сядете на двоюнадесяте престолу, судяще обеманадесяте коленома израилевома (Мф. 19:27, 28).

Ввиду таких уготовляемых нам, братия и отцы, наград, как же нам да и не понудить себя еще больше к тому, чтобы исполнять святые дела? Как нам при таких условиях да не понести всякую скорбь, всякие тяготы жизни в Боге, именно воздержание, бодрствование, наказания, подчинение, приказания, откровение души, труд славословия и вообще все другое, повторяя за пророком: Тебе ради умерщвляемся весь день, вменихомся яко овцы заколения (Пс. 43:23; ср.: Рим. 8:6; 2 Кор. 4:11)? И действительно, чада мои, вы недалеки уже от этого. Ведь разве вы не закалаетесь отсечением желаний, ранами укоров и этой постоянной жизнью под началом? Разве также из ваших сердец не истекает, правда не чувственно, а духовно, кровь? Но радуйтесь всему этому, ибо за это вы получаете награды и достигаете, как говорит апостол, неувядаемого венца славы (1 Кор. 9:25; 1 Пет. 5:4). Я, чада, не обманываю вас и не морочу ваших умов, отнюдь нет, – напротив, я даже не даю вам подлинного образа, а только смутно изображаю вещи своим темным словом. И я повторяю вам, что по окончании жизни вы удостоитесь великих наград. И блажен, кто не только слушает, но и исполняет то, что читается или говорится (см.: Мф. 7:24; Иак. 1:22, 25). Для меня, всеокаянного, было бы благом, дабы мне получить разрешение грехов и небесную славу, подвергнуться и поруганию, и заушению, и осмеянию, и позору, этим благим, по Христову примеру, страстям, равно как и изгнанию, и смерти, которые в одно и то же время пугают и не пугают: пугают потому, что каждый любит свое тело, не пугают же потому, что душа есть более драгоценная часть нашего существа (см. Мф. 6:25), с ней некогда и самое тело вкусит обетованных благ.

Более драгоценная часть нашего существа

Да воссияет же вам, чада, для этого свет не вводящего в заблуждение ведения, стремление к Богу, отлучающее от мира, и желание вечной жизни, умерщвляющее страсти. И Бог да приведет и да возведет всех вас в твердости сердца и крепости помысла к высоте жития и к пределу благочестия и да не допустит, чтобы кто-либо из вас лишился благой части и того жребия, который получили прежде умершие наши братья, ибо, без сомнения, мы все отойдем туда, признаем и увидим друг друга некоторым иным сравнительно с земным способом; прибавим к этому также, что тогда мы вкусим того, ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша (1 Кор. 2:9) во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 33 О трудах, которые приходится нести в священном общежитии, именно, что подвизающиеся в них получают за это венец мученичества

Благой дорожный запас к исходу

Отцы мои, братия и чада. По моему мнению, ни я, со своей стороны, не тружусь вотще (см. Флп. 2:16) в своей смиренной проповеди, оглашая вас, ни вы не теряете времени даром, когда слушаете меня. Наш труд не затянется навеки, ибо скоро, скоро придет час совершенного молчания. Мы ведь не бессмертны, еще немного, как это определила воля Божия, и я, равно и вы все, отойдем отсюда. От нас только требуется, чтобы наш исход совершился с благим дорожным запасом, с исполнением заповедей и угождением Господу нашему Иисусу Христу. Так о чем же говорят нам оглашения, дабы нам услышать, узнать и взяться за эти дела? Да, конечно, о том, что в нашем многочисленном братстве приходится постоянно быть в движении. Ибо я знаю, чада, как вы постоянно трудитесь на своих послушаниях: кто не спит за приготовлением хлеба, мучает там свои руки над валяньем его и жарится на печном огне, кто бедствует в пути, кто занимается различными работами – шитьем, перепиской, мытьем, приготовлением пищи, накрываньем стола, кузнечным делом, кто занят келарскими хлопотами или трудами по больницам, затем все вы неопустительно посещаете утреню, первый, третий, шестой и девятый часы, вечерню и повечерие, стоите там, поете, молитесь, и все это не леностно или кое-как, потому что за это грозит наказание, – словом, всюду и везде я вижу ваши труды и те стеснения и те тяготы, которые приходится переносить вам.

Монастырские труды и богослужение

Но не падайте духом, ибо во всех сих, говорит апостол, мы препобеждаем за возлюбльшаго ны Господа (Рим. 8:37). Ввиду этого, хотя вам и приходится терпеть такие труды, но так как из них вам воссияет вечная радость и бесконечное спасение, вы должны ликовать, веселиться, предаваться еще большим подвигам и страдать в мученичестве общежительного не падая в этом, не обращаясь вспять и не уставая от его огорчений и трудностей. Усердно прошу вас, чада мои: стойте, приступайте и бросайтесь на всякое благое и добродетельное дело и, по слову Господню, в терпении вашем созидайте души ваша (Лк. 21:19). Помня постоянно о смерти, ежедневно обновляйтесь и, ради любви Господней, считайте все делом второстепенным, соблюдая себя в благочинии, в разумении (σύνεσις) и духовной, отрешенной от пагубного бесстыдства любви, чтобы вам быть послушными друг ко другу, безропотными, свободными от ненависти, зависти и соперничества, чтобы каждый из вас усваивал себе благо своего ближнего, при случае переносил возникшее по какому-либо поводу со стороны брата нерасположение, принимал также постигающие его наказания, как лекарства для души, исполнял все пред лицом бессмертного нашего Владыки кротко, весело, с откровенностью во всем, без тщеславия и спокойно. Вот, чада, в чем состоит наше мученичество. Зачем это часто некоторые горячие головы ищут телесных мучений за Христа? Перенеси мужественно и как следует здешние муки и страдания, не преклоняя колен пред Ваалом (см.: 3 Цар. 19:18; Рим. 11:4), не принося жертвы страстям души, не отрекаясь от того, что ты раньше исповедал, и не оставляя ристалища и арены до самого конца, и ты сравняешься, как возглашают святые отцы, с мучениками кровью. Вы уже знаете, какое мученичество названо истинным, именно, не такое, когда человек просто получит одну рану или перенесет много мучений, но когда он претерпит до конца (Мф. 24:13), так как кто отречется и бросит блаженное послушание хотя бы на середине или даже у самого конца, тот потерпит самое жалостное и плачевное крушение: он потеряет не только свои прежние подвиги, но и в день праведного Суда Божия попадет еще в вечное осуждение (см. Рим. 2:5).

Мученичество общежительного строя

Так соблюдите же себя, чада мои, совершенно невредимыми и не думайте, что я стараюсь заставить вас подчиниться мне и этим моим наставлениям с целью достижения для себя покойной жизни, по желанию телесного рабства и человеческой славы. Нет, клянусь вам (видите, я употребляю даже клятву для подтверждения своих слов) вашими подвигами ради добродетели, – не для таких целей, но для спасения всех ваших душ, ради славы Божией и для достижения благой участи вместе с нашими отцами на небесах, где великий и светильник из светильников Антоний, а также богоносный Евфимий, христоносный Пахомий, где славный Савва, всеблаженный Феодосий, богопросвещенный Дорофей, где, далее, равноангельный Дометиан, всесвятой Акакий, предстоятель Богу Досифей, где, наконец, присноживый Василий (я разумею здесь послушливого Василия), исполненный духа Захария и богопослушный Афре. Да и зачем пересчитывать других? Скажем лучше только, где Петр и Павел – первоверховники апостольской двоенадесятницы, где селения святителей, иереев и святых мучеников. Ибо если мы и не удостоимся вступить в их чин, все-таки не будем лишены возможности видеть их, беседовать и приближаться к ним. Мы надеемся, далее, созерцать Саму Госпожу, Всецарицу и Владычицу нашу, Матерь Божию, и припадать к Ее стопам, а также, хотя говорить это и смело с нашей стороны, зреть даже Самого Владыку всего, нашего Господа. Ибо божественный Павел говорит, что по восхищении нашем на облацех в сретение Господне мы в пакибытии всегда с Господем будем (1 Фес. 4:17).

Ввиду такой ожидающей нас славы, радости и жизни, кто же не возликует, не прельстится, не возгорится, не окрылится любовью Божией и не начнет исполнять то, что должно? Только я, чада, один, из-за своих скверных деяний отпавший от Бога и работающий вместе с лукавыми демонами, как их сотрудник и помощник, составляю из этого исключение. Но помолитесь, чтобы я тоже спасся во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 34 Увещание о том, что после хорошего начала не следует возвращаться к дурным делам

Благое дело сделать для себя привычкой

Отцы мои, братия и чада. И в настоящий день, насколько у меня хватает силы, я постараюсь предложить вам свое ничтожное и слабое обычное оглашение. Я всячески стремлюсь к тому, чтобы проповедовать вам как можно больше обо всем полезном, украшать свои наставления отеческими рассуждениями и благочестивыми деяниями и таким путем воспламенять вас Духом и окрылять любовию к Богу. И все-таки, несмотря на все это, я, вследствие ограниченности своего ума, неимения дара слова и отсутствия дел, не достигаю этой цели. Вы, чада мои возлюбленные, толкуйте обо мне, как хотите, только не переставайте меня почитать, хотя и не по заслугам моим, а из любви, понуждением себя к тому, о чем я вам говорю.

Правила общежительного строя

Я гляжу и наблюдаю за каждым из вас по одиночке и вижу, как твердо и по-Божески вы живете и смиренномудро покоряетесь. И я, помня, как я, недостойный, никуда не годен, спешу воздать славу Богу. Но затем, после этой славы и радости, я скорблю о том, как немощное и легкомысленное человеческое естество способно изменять свои решения и возвращаться к старому. Ибо не тот заслуживает похвалы, кто только начал благое дело (ср. Флп. 1:6), а кто усвоил его понемногу сделал его для себя как оставаться постоянно на одинаковой высоте и не побеждаться могущественным грехом – трудное дело, то прошу вас и молю: пойдем по истинному, царскому и среднему, пути Господню, не уклоняясь, как сказано, ни на десно, ни на лево (Нав. 1:7), но, живя сообразно с правилами, заповедями и законом общежительного строя, будем проводить эту мимолетную жизнь. Общежительный же порядок предъявляет все легкие требования: здесь нельзя иметь своих личных желаний, нельзя допускать своего усмотрения и самочинничать, нельзя, далее, оставлять без исповеди проступки, ни творить много грехов, ни быть требовательным, ни стараться все разведать, нельзя, наконец, брать на себя много подвигов и вследствие этого беспокоиться и изнуряться. Общежитие требует воздержания, молитв, сокрушения, смирения с прибавлением других каких-либо благих дел, а вернее, только одной-единственной добродетели – блаженного и святого послушания, ибо чрез него общежитие, как объясняют отцы, охватывает все и преуспевает во всем. Посему молю вас: стойте бодрственно на камне вашей веры (см.: Рим. 11:20; 1 Кор. 16:13) и шествуйте не спотыкаясь по стезе своей добродетели. Да не приведется мне, грешному, своими очами увидеть, чтобы кто-нибудь из вас каким-либо образом, или из-за похоти плоти, или по болезни властолюбия, или из-за гордости, или из-за ребяческого тщеславия, или чрез что-нибудь другое, сделался добычею диавола. Ведь вы, чада мои, много уже трудились, много сделали и собрали в сокровищницы своих душ богатство добродетелей; пусть каждый из вас вспомнит, начиная с того дня, как он принял монашество, сколько и каких только он не принял и не претерпел искушений: падал духом и отчаивался в жизни, уловлялся и получал раны то от сатанинских помыслов, то от всяких случайностей в общежитии, и как благий Бог наш пронес все это, как будто какие волнения или ряд бурь, как избавил от них и дал нам возможность стяжать награду за терпение. Взирая на эти подвиги и на свои прежние труды, будем так делать и дальше, не позволим, чтобы какая-либо скорбь, греховная или человеческая слабость, охвативши нас, отвлекла затем от нашего благого намерения.

Увещание

Усердно молю вас, чада мои: взирая на Бога, как будто вы уже разлучаетесь с телом (см. 2 Кор. 5:6), как будто уже видите ангельские чины и лики, особенно же как будто вы переживаете последний смертный час, даете затем ответ Судии и получаете вечные блага, – подвизайтесь, уничтожайте искушения, удаляйте со своего пути преграды и преткновения и восходите на гору небесного жития, пока не придет желанный день. Стяжайте полную откровенность во всех своих делах и помышлениях, а также равнодушие к первенству, почтение друг другу, единодушие, бодрость в исполнении послушаний, в работах, в псалмопениях, в бдениях и во всем благом и святом. Блаженны те, кои погрузились в это; треблаженны те, которые заставляют многих говорить о себе; и всеблаженны, кои ни с чьей стороны не вызывают никакого упрека. Благодатию Христовой вы все это уже имеете, но старайтесь, напоминаю, иметь еще больше; вы это уже стяжали, но стремитесь и еще увеличить свое стяжание во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 35 Напоминание о том, как непрестанно и вечно будет наслаждение вечными благами

Братия, отцы и чада. Когда вы со вниманием и усердием слушаете мои слабые оглашения, то и я ревностно исполняю это дело и как бы постоянно все жажду и жажду сеять в ваших священных душах слова моих немощных уст. Теперь мы вместе несем труды: я тем, что говорю, а вы тем, что слушаете и исполняете услышанное. Когда же наступит лето и время жатвы, тогда мы всецело будем ликовать о том, ради чего мы трудились, воздыхали, терпели невзгоды и стеснения, сгибались, унывали, беседовали, падали духом, утомлялись, впадали по видимости в безвыходное положение, а также голодали, жаждали, лишались родителей, друзей, братьев, сродников, родины и всего земного и мирского, чтобы получить от праведного Мздовоздаятеля Бога воздаяние на веки веков. Какое же именно? Нетленную и вечную славу и честь, неизреченную и непреходящую радость, веселие и жизнь, сладость, которою нельзя насытиться, и вкушение, паче всякого вкушения, невиданных, неслышанных и неизглаголанных благ, Царство Небесное, сыноположение и наследие Господа нашего Иисуса Христа (см. Рим. 8:15–17), истинного Бога и Царя веков. Ввиду всего этого, чада мои, как бы ни была горька настоящая жизнь, как бы ни горьки были те испытания, коим мы подвергаемся ежедневно, когда нас гоняют в разные стороны, заставляют всячески покоряться, уязвляют и мучают мученичеством послушания, – не позволим себе залениться и не откажемся от этих благ, но, как говорит апостол, задняя забывая, будем простираться в предняя, к почести вышняго звания (Флп. 3:13–14), соревнуя в божественном стремлении с прочими святыми, скончавшимися или в мученичестве, или в чистой жизни, считая в сравнении с этими благами все второстепенным и не допуская ни малейшего уклонения от этого. На самом деле, разве и они не были тоже людьми, которые испытали такие же невзгоды, что и мы? Но они претерпели все это, потому что имели сильное желание и любовь. Так что и мы, если желаем приблизиться к Богу и начать высокое житие, можем достичь этого. Посему, прошу вас, обратите внимание на свои послушания и возмогайте в них: переписчик в том, чтобы писать отчетливо, красиво, усидчиво, не глазея по сторонам, так, чтобы труд его продолжался весь день; келарь в исполнении своих келарских обязанностей, в том, чтобы без всякого неудовольствия удовлетворять телесные нужды, неленостно, с подобающим и мирным настроением, благочинием и ласковостью выдавать и принимать что нужно; копальщики – в том, чтобы вскапывать виноградники, и в других, какие вам там приходится делать, работах, в разделке ли земли, или в переноске, или в рытье, делая все это ревностно, безропотно, послушно, со стихословием в уме, безмолвно, без суеты; огородник и повар – первый в том, чтобы, работая без усталости целый день, возделывать огороды и сады и доставлять для братства нужные овощи, а второй – в том, чтобы старательно готовить пищу и, не ослабевая, терпеть жар и изнуряющую работу; больничник и канонарх – первый в том, чтобы напрягать свои силы и предусмотрительность в уходе за братьями и лечить, где пищей, где словами, их телесные или душевные болезни, а второй в том, чтобы звучно и ясно возглашать в надлежащее время божественною трубою и раздельно исполнять песнословия. Сообразно с этим должны также делать и лампадчик, и пергаментщик, далее ножовщик, хлебопек, золотых дел мастер, каменщик, трапезник, особенно кузнец, рыбак, наставник детей, портной, слесарь, плетущий сети, а еще раньше их заведующий одеждой со своими помощниками, сапожник со своими подмастерьями, кожевник со своими сотрудниками; труд их велик, но зато и несравненна награда; затем привратники, будильщики, надсмотрщики, начальники над имуществом, особенно же благочинные, и, наконец, эконом со своим помощником; обо мне уже нечего упоминать, ибо только благодаря молитвам моего отца, а также вашим я еще являюсь той некоторой малой величиной, какую я из себя представляю, не принося никому никакой пользы.

Вы, юноши, вы, новички, остерегайтесь своей юношеской неустойчивости, теките и спешите, пока есть еще время, дабы сделать добро своей привычкой, возмужать в добре и не доставлять мне никаких затруднений и хлопот. Если так должны делать эти лица, что после этого сказать мне о лицах среднего возраста и о стариках? Будем все стараться, воздадим славу Богу за то, чего мы уже достигли, и будем не уставая идти дальше во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

Оглашение 36 О больных, именно, что они должны быть довольны оказываемым им уходом, за это им будет великая награда

Отцы мои, братия и чада. Я испытываю радость, видя, как ваша жизнь изменяется и направляется к лучшему. И это так и должно быть. Ибо, подобно тому как при путешествии пешком, пока человек не привык к нему, оно кажется ему тягостным и трудным, а когда он пройдет некоторое расстояние и у него жилы расправятся и тело разомнется, он пойдет уже легче, сильнее и успешнее, то же самое наблюдается и у нас, когда мы идем по пути Господнему. Ибо Бог после преодоления нами всяких затруднений и искушений дал нам, наконец, узнать, какой путь для души является прямым и какой кривым и как мы можем понемногу достигнуть его конца. Так пойдемте же, чада, по царскому пути; начнем отмеривать, как выражаются отцы, его мили, избегая лежащих с обеих сторон его пропастей – недостатка и излишества. Нужно соблюдать только одно: не преступать ни одного правила, ни одной заповеди – в пище ли или насчет питья, бдения, стихословия, заучиванья наизусть, молитвы, молчания, тайного делания сердца, все бо являемое мне, хотя и грешному, свет есть (Еф. 5:13), а кто идет во мраке неоткровенности, тот направляется к пропастям, которых он не замечает; думая угодить Богу, наоборот, прогневляет Его и, вредя себе, наносит ущерб и другим. Посему, чада, идите, куда зовет вас путь послушания, и не обсуждайте и не разбирайте непостижимого и недоступного для вашего ума дела послушания и многоразличных действий моей игуменской власти, дабы вследствие моей близорукости вам не попасть в смерть. Велик подвиг у начинающего в том, чтобы отвергнуть мирские привычки, очистить разум от вышенаписанных предрассудков (πρόληφις) и как бы от бури и волнений житейских попечений и страстных дел войти в пристань отрешенности от забот и боголюбия. Но не меньше, а даже еще и труднее тот подвиг, чтобы после испытания, оставления мира и бегства из него сохранять себя без всякого ущерба. Ибо тогда в нас поднимаются иные помыслы и в житейском море появляются другие морские разбойники – демоны, которые стремятся потопить челнок нашей души со всем его благим грузом. Если мы поплывем под благоприятным ветром смиренномудрия и окажем некоторое внимание кормчему охотным подчинением ему, то мы, без всякого сомнения, благополучно достигнем пристани Царства Небесного. Посему, чада, будем внимательны, станем мудри, яко змия, и цели, яко голубие (Мф. 10:16), занимаясь хорошими и святыми делами, пребывая каждый усердно в своем послушании, кто к чему приставлен, – к переписке ли, или к вскапыванию виноградников, или к постройке, к богослужению, к кузнечному делу, к келарству, к поварским обязанностям, к ткачеству или какому-либо другому из имеющихся в нашем монастыре дел. И которые терпят все это и понуждают себя, те блаженны. Но нельзя так назвать других, которые носятся, подобно облакам (см. Иуд. 1:12), теряют час за часом и день за днем совершенно без всякого дела, под всякими хитросплетенными, точнее, лживыми отговорками. Ибо такие люди не угодны ни Богу, ни мне, грешному.

Перейдем теперь к больным. Меня известили, что они недовольны своим содержанием. Какая же причина этому? Если вы будете жаловаться на невнимательность по отношению к вам, то вы лжете пред Самим Богом, ибо Его благость даровала вам больше, чем вы сами стоите. Ведь разве у нас не отряжены для этого дела внимательные и рассудительные люди? Разве не даются вам чистый хлеб, вино и масло, а также маслины и различные особенные блюда и кушанья, мягкие постельные подстилки и удобные кровати? С тех пор как мы вступили в город, у нас есть и баня, и ванны, и всякие удобства. И после всего этого ропот? Знаете, какой участью он грозит безумцу? Не участью ли тех, которые за это самое сложили свои кости в пустыне (Евр. 3:17)? Отвечают, что ропот зашел из-за того, что недавно переменили вино и что нынешнее вино невкусно. Но послушайте же, глупцы: откуда нам достать для вас вкусных и старых вин? Как вы перезабыли свои обещания и жизнь святых отцов? У них чаша кислого вина считалась уже целым лакомством и угощением. Поэтому не глупите, но давайте переменим свои привычки так, чтобы сообразно со сказанным довольствоваться одним только хлебом и единственной чашей вина. Перестаньте также и препираться – главным образом потому, что это не ведет ни к чему доброму, но вследствие того, что в братство заносятся толки извне, разжигается пребывающая в покое душа и смущается наслаждающееся миром сердце.

Ввиду того что ночи стали длиннее, с настоящего времени посвящайте после утрени некоторое время изучению тропарей и седальнов утрени. Ибо таким путем просвещается и псалмопение, и стесняется тело, которое вследствие продолжительного отдыха после утрени уже не станет восставать на вашу душу (см. Кол. 3:14), так как вам известны уже демонские нападения и борьба страстей. Над всеми же сими (Кол. 3:14) объедините себя союзом любви, установите между вами всеми единомыслие, живя в едином духе и единою душой, славя также Бога за возвращение брата вашего Серапиона: он мертв бе, и оживе; изгибл бе, и обретеся (Лк. 15:24), снова облекшись во святой образ, который было он, презрев Бога, раньше сбросил. Помолитесь, да подаст Он ему утверждение и да сподобит совершить предлежащие подвиги во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 37 О смиренномудрии, именно, что плод его сладок и приятен

Становиться живыми иконами святых через подражание их подвигам

Отцы, братия и чада. Наставления, которые я, смиренный, преподаю вам, свободны от духа строгости и властности и, как я полагаю, не пусты по своему содержанию, но наполнены увещаниями и ободрениями касательно учения и жизни божественных отцов. Божественная благодать открыла вам уже то, что свято, праведно и благочестиво: вы отлично знаете, куда и как вам следует идти, чтобы достигнуть Царства Небесного. Посему вспоминайте и приводите на память день от дне спасение Божие (Пс. 95:2) и божественные деяния преподобных отцов и, расписывая по их образцу свои души красками благочестия, сделайтесь подражателями их.

Началом и концом их подвига было ясно чувствовать страх Божий. Отсюда у них возникало высокое пред Богом смиренномудрие, при помощи которого они не только ни во что вменили все сатанинские ловушки, но, связавши самого их строителя, бросили его, как сказано в Евангелии, под ноги для того, чтобы наступать на него и смеяться над ним (Лк. 10:19). Для того чтобы привести вам хоть один пример, я напомню вам о вчерашнем утреннем чтении. Читали о преподобном Силуане, и чтение свежо еще в вашей памяти. Вы помните, какого высокого совершенства достиг он после принесения клятвенных обетов и как оружием смирения и целым морем слез потопил диавола, востекши на высоту совершеннейшего жития и один только явившись подобием великого отца Пахомия, несмотря на краткую жизнь в святом образе и скорую смерть после усовершения. Но особенно дивно, что он раньше был актером и все-таки явился выше Феодора Освященного, треблаженного Петрония, всехвального Орсисия и всего этого священного братства и с ангельскими песнословиями отошел отсюда на небо. Настолько велико, чада, дарование смиренномудрия, и нет ни одного святого, который бы без этой добродетели угодил Богу! Вот и вы, братия мои, прилепитесь к нему и, махнув рукой на искусство пения, составление песнопений, на заучиванье наизусть, на искусство чтения и на прочие такие таланты, будем держаться указанной добродетели. Я не говорю, что нужно совсем бросить все эти вещи, но хочу только сказать, что их нужно считать на втором плане и спутниками госпожи добродетелей. Ввиду этого, если мы позволяем себе гордиться пред неумеющими петь, или возноситься над неучеными, или задирать голову пред не обладающими искусством красивого чтения, или с презрением смотреть на не умеющих складно говорить и подбирать правильные выражения, то мы всуе так труждаемся, стреляем не в цель, а только раним самих себя и становимся добычею диавола. Поэтому не следует так делать, чада, но будем со смирением и разговаривать, и работать, и читать, и петь, и ступать, и есть, и со смирением, наконец, давать ответы, и тогда мы на самом деле убедимся, как сладок, приятен и всесветел его плод, который делает нас подражателями Божиими, ибо научитеся от Мене, сказано, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим (Мф. 11:29).

Ибо в смиренномудрии действительно есть покой, благодаря ему в душах поднимаются волны благодати. Благодаря ему устрояется очищение сердца, при нем происходит излияние слез, в нем бьющий источник сокрушения, в нем мудрость, рассудительность, благоговение, воздержание, безмолвие, отсутствие тщеславия и смеха и всяких других каких бы то ни было хороших вещей.

Множество благ, происходящих от смиренномудрия

Так вот что такое смиренномудрие. И вы, чада Божии, а также и чада, принадлежащие мне, смиренному, воспринимая семена, как добрая земля, приносите соответствующими дарованиями и добрыми деяниями плод тридесять, шестьдесять и сто (Мф. 13:8) и соблюдайте себя от всякого скверного дела, избегая бесстыдства, преследуя братолюбие, отбрасывая лукавство и любя безмолвие, ибо незлобивии, сказано, и правии прилепляхуся мне (Пс. 24:21). Никто пусть да не любит паче надлежащего кого-либо более, чем других, равно как и безбородый да не увлекает в бесстыдство другого безбородого, а также пусть не обретается в тайных и лишенных надзора местах. Но все стойте несокрушимо против диавольских козней, погашая божественными молитвами и призываниями пожар страстей. Возникновение страстей – это свойство нашего естества, но наше дело прогонять их с первым же их вторжением. Враг пришел и начинает воспламенять тебя – ты убеги. Когда искуситель представит тебе неподобающее зрелище, ты закрой очи своей души; когда ненавистный рыбак закинет приманку греха в твое сердце, ты отбрось удочку сласти подальше; когда нашептавший в Евины уши смерть станет что-нибудь наговаривать тебе, ты заткни уши – не коснися, ниже осяжи (Кол. 2:21), не нюхай; когда, наконец, этот мастер, мироварщик и поставщик разных приманок, предложит их тебе в то время, как ты сидишь или ходишь, – не принимай их, ибо от этого ты, как написано, закружишься, подобно флюгеру.

Как относиться к страстям

Итак, укрепи себя, чадо, со всех сторон, сделайся крепким и защищенным стенами городом, будь медной стеной и камнем недвижимым, дабы тебе остаться непоколебимым, сколько бы раз на тебя ни обрушились бури; старайся более наступать на демонов, чем вследствие дряблости твоей души терпеть от них, дабы таким образом ты мог стать воином Господним, победителем Христовым, мучеником благодати и сказать вместе с Павлом: подвигом добрым подвизахся, течение скончах, веру соблюдох, прочее соблюдается мне венец правды (2 Тим. 4:7–8) во Христе Иисусе, Господе нашем, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 38 О тех, кои воровски завязывают между собой дружбу

Братия мои, отцы и чада. Воистину жизнь наша подобна морю. Вот мы было с вами плыли все при тихой погоде, как вдруг разразился ураган от злого воздушного духа и, благодаря противодействию и самовольству со стороны некоторых братьев, возмутил нашу жизнь. Но Рекший морю: молчи, престани (Мк. 4:39), по молитвам нашего отца, повелел ему то же самое и теперь, и мы опять вошли в прежнюю мирную жизнь. Но я, чада, совсем было потерял разум, мой дух впал в уныние, и я чуть-чуть уже не отчаялся за себя, окаянного, когда считаемые столпами братства и моими очами для наблюдения за слабыми братьями вместо этого оказались гнилью и сделались ослеплением для меня и всего братства. Однако же не следует в них отчаиваться, ибо все они снова исправились наилучшим образом и каждый из них насколько прежде впал в легкомыслие, затем обнаружил такую же покорность; как раньше он бежал прочь, так точно же, и даже сильнее, он потом устремился обратно; и насколько было пред этим он зарвался в непостоянство, настолько же теперь он проявил свою твердость, – и все они снова стали моими членами, которые не разногласят и не разъединены со мной, но находятся в таком же положении, как и вы, все остальные.

Грех самоволия. Увещание к смирению

Случай этот странен, но в то же время не представляет собой ничего удивительного; он вполне естественен, но не должен был у нас случиться. Но раз он теперь случился, мы должны запомнить этот урок и всячески избегать того, чем были увлечены те наши братья. Что же это такое? Да ничто другое, как простое самовольство, которое зачинается в монахе от тщеславия и рождается от нетвердости. Посему, братия мои, пребудем в том звании, в какое каждый из нас призван (см. 1 Кор. 7:24), не будем заносить ноги свыше положенной ступеньки или задирать голову, присваивая себе то, что выше нас. Свои заявления вы должны делать со смирением, при крайней необходимости и при этом соблюдать порядок назначенных для этого лиц, именно, передавать свои заявления мне, смиренному, через старших. Я – глашатай, хотя и похожий больше на комара, и защитник заповедей св. Василия [Великого]. Разве начальственные лица в монастыре могут лишать игумена права принимать заявления? Вы, конечно, знаете, что из-за этого мне пришлось вести целую войну. И разве она не закончилась так, как было вам указано? Я опять постоянно с вами в близких отношениях, вы приходите ко мне и говорите со мной, только подобающим образом и с полным смиренномудрием, ибо одинаково опасно, если я не стану принимать от вас заявлений и загражду уста ваши или если, наоборот, я без разбору допущу являться ко мне с заявлением всякого желающего.

Недопустимость частной дружбы в монастырском братстве

Но обратимся опять к нашему происшествию. Вторая причина его – это то; что вы заводите между собой частную дружбу и тайные партии. Когда, чадо, такой человек станет подходить к тебе, отскочи от него и ни в коем случае его не слушай. Когда он начнет что-нибудь говорить тебе для того, чтобы подорвать твою преданность и любовь к игумену, беги от него, как от огня, ибо вкрадывающееся потихоньку зло направляется на самый главный пункт спасения. А что тайные воровские совещания были, это правда. Тот, кто клялся своим священным саном и не хотел признаться в том, о чем его спрашивали, был пойман одним братом. И я полагаю, что благодаря только таким наговорам испортился Фалассий. Поэтому, если хотите меня слушаться, никому не открывайте своей души и никого, кроме меня, не берите себе в руководители. Не смейте же обращаться за этим ни к кому, равно как, с другой стороны, не смотрите на дурные речи как на простую болтовню, говоря: зачем-де то или другое доводить до сведения игумена? Так, чада, не делайте, но всякий из вас, когда его кто-либо на вред всему братству станет сбивать к вероломству, пусть тотчас же бежит ко мне и заявит об этом. Быть может, какой-нибудь невежда и глупец возразит мне, что таким-де поступком можно вызвать ненависть к себе и злословие со стороны братии. Неправда: если они фальшивый народ, то что может значить для тебя их похвала? А если они истинные чада, то увидишь, как они непременно станут хвалить тебя.

Увещание к исповеданию помыслов

В заключение вообще напоминаю вам: постоянно открывайте предо мной свои души, не оставляйте ничего тайного и неуничтоженного, потому что это может превратиться в целую язву. Но, продолжая свою прежнюю благую жизнь, подвизайтесь, братия мои возлюбленные, все вместе дружно, совершайте свой путь в Господе, перенося мужественно все: и обиды, и труды, и беспокойства, и разжжение, и скорби, и омрачение помыслов, и приливы уныния, и все другие обычные у нас явления, имея единую над всеми помощь – непостыдную надежду на Бога и непобедимую защиту (см. Пс. 30:2; 70:1), которую дает исполнение заповедей Божиих, обращаясь своей мыслью к смерти и постоянно отсекая собственные желания. Ибо таким путем вы приобретаете себе мученический венец, а потом будете ликовать в Царстве Небесном во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и во веки веков. Аминь.

Оглашение 39 Об очищенной душе, именно, что она отчетливо распознает порождения греха

Признаки присутствия в душе Святого Духа

Отцы мои, братия и чада. Враг постоянно неистовствует и устремляется на нас, но также и постоянно он прогоняется Божественными силами, молитвами нашего отца. Похитить же добычу он может только в том случае, когда кто-нибудь сам откроет ему доступ, прогнав из себя Святого Духа и введши врага, который и научает его, какие дела и слова он любит. Чтобы узнать отличительные свойства и того и другого состояния, с вашего позволения, побеседуем об этом немного. Ибо я, честнейшие братия, обязан и днем и ночью неусыпно, бодро и искусно повторять и наставлять вас в этом.

Итак, кто имеет в себе Святого Духа, в том замечаются радость, мир, долготерпение (см. Гал. 5:22; Ин. 4:14), речи его слаждша паче меда и сота (Пс. 18:11), ибо они источаются, как сказал наш Господь, от избытка сердца (Мф. 12:34) и для слушающих их являются просвещением и утешением. Ибо каких только нет в них хороших слов! «Прости, благослови, отче, я неразумен, я один грешник, недостоин считаться членом братства, я самая последняя тварь». Уже если и божественный апостол, этот свет мира вместе с другими святыми, называет себя извергом (1 Кор. 15:8), то как же после этого обозвать себя в точном соответствии со степенью нашего достоинства? Нельзя даже и подобрать подходящего выражения. Несмотря на то что мы так называем себя, это верный признак, что мы имеем в себе Духа Божия (см. 1 Кор. 3:16).

Признаки присутствия в душе лукавого духа

Хотите узнать о другом, противоположном состоянии? Но вы сами отлично знаете это (αυτομαΰζις και αυτοδίδακτοι). Ибо что еще другое может источить такое сердце, кроме гнева, ярости, клеветы, укоризн, непостоянства, неприязни, ненависти, гордости, ослушничества, прекословия, непокорности? Из такой души воистину отбежали просвещение, освящение и праведность, удалились смирение, сокрушение и терпение, иссохли плач, слезы и рыдание (см. Ис. 35:10; 51:11), улетели способность небесного созерцания, память о смерти и об отшествии в сопровождении Ангелов, в ней забыты думы о всемирном предстоянии пред Страшным Судилищем Христовым и об ужасном ответе за всякое движение своего воображения, ума и тела начиная с дня рождения и принятия нами монашества ибо тогда все сделается явным; вместе со всем этим в такой душе забыты также, с одной стороны, вечное наказание невыносимыми, ни с чем не сравнимыми и бесконечными муками, а также огненными пытками, а с другой – наслаждение неизреченными, невиданными и неизъяснимыми благами, уготованными в Царстве Небесном.

Ужасный ответ за всякое внутреннее движение монаха

Ибо в такой душе всходят семена греховности, колосья любви к миру и свойства беззакония: блуд, прелюбодеяние, убийство, воровство, отвращение к обетам, даже и отвержение их, ненависть ко Христу, ненависть к отеческому житию и, чтобы многословием не затягивать оглашения, скажу просто – тьма и мрак помышлений и полное отпадение от Божественного общения. Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему даждь славу о милости Твоей и истине Твоей, да не когда из-за такого нашего состояния рекут прежде прославлявшие нас люди: где есть Бог их? (Пс. 113:9—10). Эти скверные оковы, чада, образуются не сразу, а постепенно; стоит только нам начать, и они начинают плестись наподобие цепи и затем опутывают нас кругом и удавляют, как ненавистника света и мраколюбца Иуду (см. Мф. 27:5).

Идеал христианского братства

Так придите же ко мне, чада мои, братия и отцы! Ибо я, с любовию хлопоча и радея о вас, как о чадах, заботясь изо всех сил, как о родных и единомышленных братьях, и относясь к вам с почтением и уважением, как к отцам, иду впереди вас, руковожу вами, прошу вас, умоляю, стараюсь для вас, мечусь туда и сюда и даже плачу и рыдаю, чтобы кто-либо из вас не сделался, как сказано, сыном погибели, противления и отступления (Ин. 17:12; Евр. 2:2; 2 Фес. 2:3), вызывающим укоризны, неистинным и ненавидящим отца чадом, бесприютной и пойманной дикими зверями овцой, сосудом гнева (Рим. 9:22) и орудием противника, но чтобы все оказались чадами света (Еф. 5:8), сынами дня (1 Фес. 5:5), наследниками Божиими (Рим. 8:17), сонаследниками Христу (Рим. 8:17), избранными (Деян. 9:15) и освященными сосудами (2 Тим. 2:21), священными жертвами, богопасомыми овцами, делателями послушания, учениками Господними, которые испускают блеск послушания на земле и на небе, которые все объединены в один дух (см. 1 Кор. 1:10) и в одну волю и которые воспевают вместе с мудрым Давидом: се, что добро, или что красно, но еже жити братии вкупе? Яко миро на главе, сходящее на браду, браду Аароню (Пс. 132:1–2). Вы знаете, как высоко ставит слово Божие братство (συνάθροισμα)? Оно священно, посвящено Богу, является Его телом и органом. Вземь ли убо уды Христовы, спрашивает апостол, сотворю уды блудничи? Да не будет (1 Кор. 6:15); и в другом месте: аще кто Божий храм растлит, растлит село Бог (1 Кор. 3:17), каковы бы вы ни были.

Все нежелательное да удалится от вас, а все вожделенное, напротив, да придет к вам во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

Оглашение 40 О том, чтобы повиноваться игумену, как повинуется железо кузнецу, дабы благодаря этому жить без всякой боязни

Братия мои, отцы и чада. Наблюдая за тем, как постоянно увеличивается лик нашего братства, подобно какой-либо плодоносной земле, я опасаюсь за себя, потому что семян моего ничтожного проповедничества не только мало, но, кроме того, они сухи и не в состоянии охватить всякую душу, очистить ее наставлениями, обновить и забросить в нее зерна постепенно возрастающего усовершения в Божественных заповедях. Несмотря на это, я стараюсь всеми силами выполнять свои обязанности в надежде, что это может принести пользу. С другой стороны, вы, братия мои, будучи, по слову Господа, доброю землею (Мф. 13:8), приносите и мне, и Ему подвиги и спасение душ ваших. Пока мы не вошли во святилище Божие и не оказались вместе с Господом на месте Его пребывания (см. Пс. 72:16–17), нам, как сказано, должно трудиться. Поэтому требуется усиленный труд, духовный пот, божественный подвиг, правая ревность, душевный бег, дабы нам добиться взойти на ристалище (еίς το στάδιον) и чрез святую кончину получить победные венцы. Вы сами на себе можете наблюдать, как труды рождают покой, скорбь непременно сменяется радостью, рыдания вскармливают живую сладость, стеснение производит простор; голод, посты, сжатие горла приносят бессмертные ликостояния; жажда и иссушение слюны источают ту воду, которую Господь назвал водою в живот вечный (Ин. 4:14). Напомню вам также здесь еще и слова священного певца Давида: сеющии слезами, радостию пожнут (Пс. 125:5).

Заповедь не имеет границ

Итак, аще сия, как сказано в Писании, весте, блажени есте, аще творите я (Ин. 13:17). Муж безумен не познает, и неразумив не разумеет сих (Пс. 91:7). Вы же – люди разумные, понятливые, рассудительные и сметливые, и вследствие этого некоторые добродетели вы уже усвоили, другие усваиваете и, конечно, будете еще усваивать, ибо заповедь не имеет границ (см. Пс. 118:96), но чем больше кто начинает любить Бога, тем сильнее он чувствует, что он далек от заповеди. Вот я даю вам свои повеления, веду вас, одно запрещаю, от другого охраняю, к иному позволяю идти, и вы, в свою очередь, слушаетесь меня во всем и, как железо кузнецу, повинуетесь мне, чего бы я ни потребовал от вас согласно с заповедью. Благодаря этому плавание ваше совершается легко, без забот, и жизнь ваша протекает без бурь. Вы и сами по себе, независимо от моих указаний, делайте и напоминайте друг другу все, что найдете доброго и полезного. Ибо мы все стремимся к общей пользе. Мы находимся как бы на плывущем по морю судне, есть у нас капитан и матросы. Мои и ваши обязанности распределяются так: мне нужно управлять рулем, бодрствовать, подняв очи вверх, к небу, и, взирая на звезду праведности, направлять корабль. И на вас точно так же лежит обязанность бодрствовать, принимать участие в службе по кораблю, бегать, носиться туда и сюда, смотреть, как бы нам не потерпеть, как бы нам не наткнуться на скалу неведения, как бы нечаянно не налететь на риф; вы, как стоящие у корабельных снастей, должны мне повиноваться, где отпускать и где натягивать их, дабы довести груз душ наших благополучно до пристани спасения. Ради этого мы оставили мир, все плотское, связи и желания.

Общая польза

Будем же, братия мои, нести подвиги и выносить все страдания терпения; я уверен, что мы получим венец, будем небесными жителями и возрадуемся там, откуда отбеже... болезнь и печаль и воздыхание (Ис. 35:10). Вооружайтесь крепостью, вооружитесь силой, светильник вашего рвения да питается елеем твердости, дабы он не потух и нам не испытать столь нежеланной участи нерадивых дев (см. Мф. 25:1-13).

Смысл безмолвия в общежитии

Стяжайте, честнейшие отцы мои, безмолвие (ησυχία). Я не хочу этим сказать, чтобы вы не говорили совсем ни одного слова, ибо этого житие наше не требует, но чтобы вы не заводили неподобающих бесед и не поднимали отсюда смеха, ибо от многословия, заявляет премудрый, не избежиши греха: щадя же устне, разумен будеши (Притч. 10:19). Будьте внимательны на своих послушаниях, не ломайте небрежной работой нужных вещей и инструментов: повозки, плуга, писала, топора, памятных досок, чашки и т. п.; вследствие этого у вас происходит в работе остановка, и это свободное время, которое нужно было бы употребить на духовное дело, у вас тратится на пустяки. Напоминаю также вам насчет пищи: не преступайте того, что я определил, дабы вам не разлениться. Ибо не уклонися, сказано, ни на десно, ни на лево (Нав. 1:7), но шествуйте царским путем, ибо дела весьма тяжелы, а для кого они хоть и не кажутся такими, все-таки воздержание для него будет очень трудно. Проявляйте в своих делах как можно больше во всем усердия и молите Бога о милости против невидимых и видимых врагов, во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

Оглашение 41 О том, чтобы проводить время в труде и за работами и таким путем достигать вечных благ

Отцы мои, братия и чада. Так как у меня болят ноги, то я не могу явиться на исполняемые вами работы, и это меня печалит немало. Правда, я не принесу вам никакой пользы своим присутствием, но я желал бы видеть и ободрять каждого из вас в его рвении, послушливости, терпении и трудолюбии, а также наблюдать и смотреть за тем, как вы все стараетесь и несете духовные и телесные труды. И я вот молюсь Богу моему, да не оскудеет твердость ваша (см. Лк. 22:32), да не ослабеет ко мне, ничтожному, ваша духовная любовь (см. Мф. 24:12), но да будете утверждени в томже разумении (1 Кор. 1:10) и в том же образе мыслей и да исполняете заповеди Господа нашего Иисуса Христа.

Величие монашеского труда

Я знаю, что вы страдаете, скорбите, терпите невзгоды, обливаетесь потом, но укрепляйте себя, прошу вас, любовью Господней и настойчиво совершайте добрый подвиг (2 Тим. 4:7), дабы потом в ликованиях увенчаться на небесах. О, если бы, чада, и я мог трудиться вместе с вами, если бы и я мог вместе с вами приходить работать и смирять свое скверное тело трудом! Ибо это блаженное дело – трудиться вместе с братьями по мере силы и святая вещь – исполнять работы в поле. Этими работами вы освящаете свои тела и делаете свою душу совершенно бесстрастной, как истинные делатели Господни. Но это все, нужно вам заметить, бывает только тогда, если вы при этом надлежащим образом соблюдаете, что вам заповедано. Именно, старшие должны со страхом Божиим и любовью делать свои распоряжения, а рядовые братья должны сохранять к этим старшим повиновение. Поэтому ты, чадо мое помощник эконома, далее дражайший мой старший пахарь, Софроний, возлюбленный мой Зосима, достопочтенный мой Ефрем, славнейшие мой помощник келаря Пимен и огородник Лукиан, а также заведующие работами и пашней и, наконец, ты, первый над всеми (то есть эконом), – смотрите, как вы приказываете и отдаете свои распоряжения; не пользуйтесь своей властью для отягчения трудов, отдавайте приказания не сурово и небрежно, но старательно, умело, ласково и рассудительно, ибо братия по своим привычкам, возрасту и силе не все равны. Если вы уже начали так управлять братством, то вы блаженны и удостоитесь богатой награды вечными благами.

Увещание

И вы, чада мои, состоящие на послушании, Нил честной, Досифей, Тифой, Афре и Дий (всех перечислять у меня нет времени), – смотрите, как вы принимаете указания старших, как слушаетесь, как поступаете. Да не будет у вас, чада мои, смеха, преогорчевающего Господа. Да не замечается у вас опечаливающего Святого Духа празднословия, а также взаимных огорчений, ибо апостол сказал: всяка горесть, и гнев, и ярость да возмется от вас, со всякою злобою (Еф. 4:31), а также: всяко слово гнило да не исходит из уст ваших, но точию еже есть благо к созиданию веры, да даст благодать слышащим (Еф. 4:29). Бывайте же друг ко другу блази (Еф. 4:32), ласковы, братолюбивы, терпяще друг другу любовию (Еф. 4:2), нося друг друга тяготы (Гал. 6:2), уступая друг другу, извиняя с благоговением и страхом Божиим, почитая друг друга и возвышая перед собой (см. Рим. 12:9). Если вы так поступаете и если так живете, то вы святые мои, а прежде всего – Бога, Его земные Ангелы, поклонники Его могущества, служители Его славы, наследники Царства Небесного, сожители святых, обитатели рая, люди, предназначенные к наслаждению уготованными неизреченными благами. Посему я, как недостойный, молюсь, как блудный, прошу, как немощный, умоляю, чтобы ваши стопы постоянно направлялись по Богу, чтобы вы возмогали в державе крепости Его (Еф. 6:10) и чтобы у вас чрез меня не случилось какого-либо соблазна или преткновения, а также смерти от ослушания, или погибели от ропота, или умерщвления бесстыдством, или омрачением, скверным помыслом, или вообще чем-нибудь запрещенным и гибельным. Во всяком движении и деле вам да предходит свет разумения Божия, да руководит вами мирное настроение и да начальствует вами тишина братолюбия. Посему Господь Бог наш да приставит к вам Ангела мирна, верна наставника, хранителя душ ваших, чтобы он был при вас день и ночь, прогонял лукавых демонов и сохранял в полном благополучии. Да откроет вам Господь Бог дверь праведности (см. Пс. 117:19), путь истины (см. 2 Пет. 2:2), да примет вас к Себе, воспитает, сделает вас органом, сладкою для Своего увеселения псалтирью, да сотворит вас совершенными, живыми храмами и да поживет в вас и да подаст вам уже здесь залог будущего блаженства.

Как видите, и настоящее мое оглашение, как это и всегда, слабо и ничего не стоит, но примите, подражатели Христовы, от меня, бедного, эти семена, как две лепты вдовицы (см. Лк. 21:1–4), и постарайтесь осуществить их на деле. Ибо я не нуждаюсь ни в какой похвале, кроме исполнения моих наставлений. Не удивляйтесь тому, что я часто повторяю одно и то же, ибо, несмотря даже на это, мы не исполняем точно всего, что нам указывается. Поэтому я должен до самой смерти с удовольствием проповедовать, а вы слушать.

Господь и Бог наш да сохранит, да устроит (см. 1 Пет. 5:10) и да направит путь и дела ваши, радуя, веселя, услаждая ваши сердца и таким путем сподобляя вас также и Царства Небесного во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

Оглашение 42 О том, чтобы не превозносить никакого другого строя жития, кроме общежительного

Отцы мои, братия и чада. Я лежу больной и не могу поэтому явиться к вам лично и произнести пред вами свое ничтожное оглашение. Но если вы живы и здоровы душой и телом, то я не чувствую никакой болезни и страдания. Ибо вы – воистину чада мои, мое здоровье, крепость, упокоение, утешение, радость и венец (см. Флп. 4:1). С вами – благополучие, счастье, праздник, слава, богатство, радость, наслаждение и удовольствие. Но если у вас с душою плохо (от чего Боже избави), тогда и я чувствую скорбь, болезнь и уныние.

Увещание

Поэтому, как отец (хотя и недостойный такого названия), как брат, как чадо, как раб ваш, прошу вас, увещеваю и умоляю: стойте, терпите, укрепляйтесь, мужайтесь, возноситесь мыслию, парите в небесах, да узрите мысленно Господа нашего Иисуса Христа, сидящего на престоле славы, Которому со страхом и трепетом предстоят и служат Херувимы, Серафимы и все ангельские чины, ибо закончившие доблестно свой подвиг, не прельстившиеся ни одной привременной радостью и не погрязшие во сладости мирской суеты услышат благословенный глас Владыки и праведницы, сказано, просветятся яко солнце (Мф. 13:43), когда они приидут от востока, запада, севера и моря (Пс. 106:3) и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в неизреченной радости (см. Мф. 8:11) и когда Царь наш и Господь станет раздавать Свои награды по заслугам. Да, да, чада мои, какой только славы не вкусят треблаженные (см. Флп. 4:1) и святые подвижники!

Монашеское общежитие – по подражанию Христу

Каждый, понятно, получит блага соответственно тому, в каком чине он благоугодил Богу. Конечно, велики служащие Богу в горах, в вертепах и в пропастех земнъа (Евр. 11:38), а также столпники всякого рода (στυλῖται και κιονίται), затворники (εγκεκλεισμένοι) и другого рода подвижники. Но помните, мои возлюбленные и дорогие, что Сам Раздаятель неизреченных благ, Господь наш Иисус Христос, сойдя на землю, избрал не пустынное, не столпническое и не другое какое-либо из указанных житий, но закон и заповедь послушания. Ибо Он Сам говорит: снидох с небесе, не да творю волю Мою, но волю Пославшаго Мя Отца (Ин. 6:38), яже Аз глаголю, о Себе не глаголю (Ин. 14:10), но пославый Мя Отец, Той Мне заповедь даде, что реку и что возглаголю (Ин. 12:49). Он препоясался полотенцем и, приняв на Себя обязанности слуги, умывал ноги ученикам и отирал их полотенцем. При этом Он сказал: Аз посреде вас есмь яко служай (Лк. 22:27). Видя, чада мои и братия мои, это служение Господа, а также то, как Он ради всех принял наш образ жития, неужели вы не чувствуете радости, веселия, не исполняетесь наслаждения и восторга пред тем, что вы своею жизнью подражаете Господу? Можно ли вам после этого хвалить что-либо другое и стремиться к иным видам жития? Если вы только строго выполняете свой образ жития, вам не следует паче него хвалить еще какой-либо другой. Поэтому-то во святом Геронтике чрез откровение и указано было, что из трех видов спасения – пустынного, в болезни и в послушании – послушник оказался самым славным, когда исполнял послушание.

Жить так, как будто предстоит сегодня умереть

Да, повторяю вам, братия мои, житие наше велико, и вы, совершая изо всех сил свой бег, прославитесь с Авраамом, возликуете с мучениками и вселитесь с праведниками. Посему бегите же хорошенько, диавол вас да не обольщает (см. Гал. 5:7; 3:1), не спотыкайтесь, помажьте свои ноги елеем крепости, чтобы, размягчив душевные жилы, вы могли выполнять свой бег. Облекитесь в одежду правды и веселия, пейте воду чистоты и целомудрия (см.: 1 Тим. 4:12; 2 Тим. 1:7). Не спрашивайте, как долго еще продолжится все это. Так говорят только лентяи. Мы живем не тысячу лет. В Ветхом Завете когда-то жили по девятьсот, семьсот, триста или, самое меньшее, по сто лет; так, например, жили Ной, Енох, Енос, Авраам, Иов и прочие благоугодившие Богу. В нашем же поколении самое большее, чего кто постигает, – это семьдесят лет: дние лет наших, по божественному Давиду, именно семьдесят или осмьдесят лет (Пс. 89:10). Мы видим, как умирают младенцы, дети в раннем возрасте, прежде чем они вырастут или станут достаточно сильными. Вот и мы, чада, будем жить так, как будто нам предстоит сегодня умереть, и так по отеческой заповеди настраивайте себя ежедневно. Таким путем святые отцы наши перенесли эту краткую жизнь.

Да будет же на вас, по святым молитвам моего отца, милость, мир, любовь, послушливость, благость, взаимные содействия и любовь, и да отгонится от вас зависть, недоброжелательство и тщеславие. Живите в этих добродетелях, вращайтесь в них, молясь вместе с тем и обо мне, ничтожном, да не отвержен буду в огонь вечный, коего да сподобимся избежать все, удостаиваясь Царства Небесного во Христе Иисусе нашем, Боге. Ему подобает всякая слава, честь, поклонение и величие с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 43 О страшном Судном Дне и о муках, уготованных грешникам

Отцы мои, братия и чада. Я, хотя и болен телесно, но еще в состоянии немного говорить, поэтому, дабы избежать обвинения в лености, я хочу немного поучить вас, чтобы не оказалось среди вас людей больных, или таких, которые спят душевно или, напротив, бодрствуют в грехах, или, далее, таких, которые, благодаря разжигающим их страстям, изнемогают от жажды и нуждаются в капле охлаждающего их слова (см. Лк. 16:24), или, наконец, таких, которые погибают от голода, но не вследствие недостатка хлеба и воды, а слова [спасения] (см. Ам. 8:11), что для души является смертельной опасностью.

Просьба преп. Феодора о себе

Господь видит, как вы живете и как вы располагаете жить, как вы вращаетесь и как вы упражняете себя, как вы соблюдаете себя словом и всяким движением в божественном житии. Помогите же своею крепостью мне, окаянному, умилосердившись надо мной. Носите, как любящие чада, своего никуда не годного отца. Сообщают, что некоторые птицы, соединившись попарно, поднимают на крылья состарившегося отца и так летят с места на место. Вот и вы точно так же поднимайте, обновляйте меня и ухаживайте за мной, состарившимся не плотью, а грехами. А это все состоит в том, чтобы каждый из вас хранил любовь в союзе мира (см. Еф. 4:3; Кол. 3:14–15) и имел одесную себя Господа (см. Пс. 15:8; 120:5), дабы никогда не пошатнуться ни к похоти, ни к гневу, ни к зависти, ни к смеху, ни к празднословию и ни к чему другому из того, что низводит на дно ада. Чему же, чада мои, подобен человек, свободный от власти ада? Знаете, что говорит об этом святой Дорофей? «Не одержимый грехом, – пишет он, – подобен орлу, летающему по воле, а если завязнет хоть один коготь, то он уже, значит, попался в ловушку и пойман охотником». Посему внимайте, понуждайте себя, ибо понуждающим себя принадлежит Царство Небесное (Мф. 11:12).

Ужас смерти

Какой страх и ужас охватит вас при смерти! Я сужу об этом по случившейся со мной недавно болезни, я чувствовал от нее невыразимое страдание. И если оно так мучительно и невыносимо в маленькой болезни, то что же будем мы испытывать, господа мои и владыки, когда придет сама смерть, когда душа станет отрываться от этой плотяной оболочки? Но еще более, как перенесем мы – если кто-либо задумает жить беспечно – тот страшный день, когда при звуке архангельской трубы восстанут все люди (см. 1 Фес. 4:16) и пойдут на Суд все племена, всякое колено и всяк язык.

Страшный Суд

Тогда небо с шумом разорвется, стихии сгорят (см. 2 Пет. 3:10, 12), всякая тварь изменится, предстанут со страхом все бесчисленные тысячи Ангелов, затем воссядет Судия всех и начнет изобличать дела и слова каждого, представляя нам в лицо все улики, и самый грех, и место, и способ, и время его совершения, и все это в одно мгновение ока (см. 1 Кор. 15:52). Тогда, сказано, сотворившие добро пойдут в живот вечный, а сотворившие зло – в муку вечную (Мф. 25:46), там будет плач и скрежет зубов (см. Мф. 8:12), огонь их не угаснет и не умрет червь (см. Ис. 66:24). Сначала туда будут посланы демоны как бы с затянутыми позади руками – святые Ангелы погонят их с побоями и ввергнут в муки, а потом за ними и тех, кто с ними осужден. Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему (Пс. 113:9) да дадим славу в тот день стоянием одесную Тебя.

Получите же от меня это ничтожное оглашение и воздайте мне за него повиновением, осмотрительностью и любовью до самой смерти, дабы мы могли с радостью и веселием сказать: кто ны разлучит от любве ко Христу? Скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или беда, или меч? Яко Тебе ради умерщвляеми есмы весь день: вменихомся якоже овцы заколения (Рим. 8:35–36). Ему слава вовеки. Аминь.

Оглашение 44 О любви к монашеской жизни, о смиренномудрии и исполнении Божественных повелений

Чада мои, братия и отцы. Так как я по причине болезни не мог увидеться и затем с молитвою распроститься с вами в главный, то есть воскресный, день, то теперь, по человеколюбию Божию, укрепившись немного, я счел благим делом побеседовать с вами. Нужно вам объяснить, откуда у меня взялась болезнь. Истинная причина ее – это мои грехи, а случайная такова: вечером в тот день у меня поднялась страшнейшая боль в бедре, вследствие этого в нижней части бедра возник озноб, а за ним сильнейший жар; в настоящее время, как я уже вам сказал, жар прошел, а озноб все еще держится. Но я надеюсь, что, по вашим молитвам, еще немного, и я поправлюсь совсем.

Обида и насмешка

Знайте же, дражайшие мои чада, что, несмотря на сильный жар и тяжкую боль, я продолжал все-таки думать и болеть сердцем о вас, чтобы мои грехи не довели кого-нибудь из вас до какого-либо нехорошего дела. И вы, чада мои, так как вы из долголетнего опыта уже привыкли к боговдохновенному образу монашеского жития, не допускайте никаких колебаний, не покидайте своей благой настроенности, но любите и соблюдайте все заповеданное вам и пребывайте в моей грешной любви, как и я люблю вас (см. Ин. 15:9-10) паче родителей, паче братьев, родственников и всего мира. У диавола много всяких ухищрений (см. Еф. 6:11), и если он найдет кого-либо нетвердым (см. 2 Пет. 2:14; 3:16), то он может легко причинить нам зло. Но пригвожденные страхом Божиим отбрасывают далеко прочь мечи его, оскудевшие, по выражению священнословесного Давида, в конец (Пс. 9:7), и, распростившись с ними, ведут подвиг благочестия и занимаются небесными созерцаниями и деяниями.

Увещание: не обижайте друг друга

Как бы присутствуя у вас, чада, лично, я вижу, как кто-нибудь из братьев, положим, допускает жестокое слово, обиду, брань или что-либо другое. Ты, брат, которому приходится получать это, не сердись, не приходи тотчас же в бешенство и не взрывайся, подобно людям легкомысленным, от малейшего толчка, но будь тверд и непоколебим, потому что обида и насмешка лягут на того, кто их допустил, а кто их хладнокровно перенес, тому достанется победа. Последний является человеком Божиим (см. 1 Тим. 6:11), а тот неключимым рабом, который будет наказан в тот же час. Посему прошу вас, чада мои родные, не обижайте друг друга, не ссорьтесь, не смотрите друг на друга свысока, не тщеславьтесь, не хвастайтесь тем, что выде усерднее поете или работаете, что выде умнее или что-де благороднее по происхождению или красивее по наружности, ибо обо всем этом не следует даже и заикаться. Но, стяжая во всем смиренномудрие и повергая себя в послушании пред Богом и начальством, совершайте свой путь, трудитесь не вотще, подвизайтесь с пользой. Ибо вот я пред лицом Господа Бога нашего, Его святых Ангелов и всей твари возвещаю и благовествую вам, что когда вы скончаете свое течение, то возликуете с мучениками, вас согреет в вечных селениях лоно Авраамово (см. Лк. 16:22) и вас примет весь лик праведных (см. Лк. 16:9). Терпите стеснения, но ради ожидаемых благ не скорбите; труждайтесь, но ради небесного наследия не падайте; переносите душевные огорчения, но не смущайтесь ради Рекшего: Я кроток есмь и смирен сердцем (Мф. 11:29), да будете сынами Его и сонаследниками (Рим. 8:17) Его царства. Бдите и поститесь: вкушайте даже по весу и хлеб, кто одну литру, кто меньше, кто больше, смотря по тому, сколько требует у каждого природа. Переносите жар и зной, пусть лица ваши чернеют от загара, а вместе с этим радуйтесь, ликуйте и возлетайте своими надеждами горе, на небо, ибо все это ничтожно и протянется всего только несколько дней, а потом вы получите, их же око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша (1 Кор. 2:9), и все это ведь будет продолжаться во веки веков.

Еще раз, братия и чада мои, прошу вас: спешите к своему спасению, восходите благими восхождениями (Пс. 83:6), молитесь и за меня, блудного, чтобы только я один не послужил к вашему преткновению и погибели. Молитесь также и об отце нашем, ибо пока он жив, так и мы живы. Молитесь, наконец, и об отсутствующих наших братьях, а особенно о тех, которые недавно отправились в дальние путешествия, чтобы Господь наш и Бог, сохранив всех в мире, возвратил их обратно.

Причина, из-за которой я недавно созвал братьев, не болезнь моя, потому что я и без того хотел пригласить всех. Причина этому – то, что один человек захотел постричься, и этот человек – высокого положения: он носит у царя сан ипата. Он холост и обладает изрядным состоянием. Отвергнув все это ради любви к Богу и придя в восторг от нашего монастыря, насчет которого ему говорили и который советовали избрать некоторые лица, в тот именно день в неурочный час он отправился из своего загородного имения и прибыл сюда. Ввиду такого рода обстоятельства, так как не все постригаются при одинаковых условиях, я тотчас же решил дать ему начальный постриг, а затем и совершенный святой образ. Поэтому, пригласив для нужных дел ваших старших вместе с находящимися здесь братьями, я исполнил волю Божию, и он принял начальное пострижение. С соизволения Христова приходите завтра вечером, чтобы в четверг облечь его в святой образ. Благодарение Господу, что, несмотря на мое окаянство, заблуждающиеся люди приходят в веру и являются сюда для того, чтобы спастись. И я настойчиво повторяю вам, что если мы всеми силами взыщем Царства Божия, как Господь Христос Сам сказал, и правды (Мф. 6:33), то Он возвеличит это место и прославит его полным душевным и телесным благополучием. Только мы сами, как я сказал, не должны ни в чем преступать Его повелений.

Господь да подаст вам успех, да укрепит (см. 1 Пет. 5:10), да утвердит, воссоздаст, вознесет и соблюдет всех вас в мире, во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава и во веки веков. Аминь.

Оглашение 45 О тех, кои по неосторожности или по своей простоте ставили эконома наравне с игуменом

Настоящего оглашения, чада мои, братия и отцы, я не думал было говорить вам, но так как представились некоторые поводы, то наступило время высказать вам то, что с давнего времени скопилось у меня.

Смирение преп. Феодора

Я имею в виду то, что вы, быть может по невежеству, быть может по неосторожности или, наконец, со злым умыслом, расхваливаете в ущерб мне эконома и его личностью заслоняете совершенно меня, часто повторяя между собой, например, такие речи, что-де если б эконом был здесь, то такое дело сделано было бы не так, а лучше, и даже несравненно лучше, а также: «Увы, увы, где это эконом? Как бы он отнесся к этому?» И эти похвалы вы говорите в моем присутствии. Некоторые же позволяют выражаться даже так: «Оставь, оставь, вот эконом распорядится, и тогда увидим, как нужно поступать в этом деле». Подобает ли и полезно ли все это нам, то есть эконому, мне и вам? Наоборот, не разбиваете ли этим вы братства на партии, не разделяете ли и не разрушаете ли его? Не являете ли вы себя чадами неистинными и непокорными, не показываете ли этим, что эконом нарушил порядок и что я действую не в Божественных целях и поступаю по-плотски, именно, что я привязан и благоволю к нему как к плотскому брату? Не вводите ли вы таким образом двух господ (см. Мф. 6:24), двух владык, две власти?

Единоначалие власти – по подобию Божию

Но Господь наш Иисус Христос сказал, что царство раздельшееся на ся... не станет (Мф. 12:25). Раз две власти, то получается уже многоначалие, а если есть многоначалие, то возникают и неурядицы, а неурядицы – причина гибели. Какую же беду вы навлекаете на себя тем, что и себя не держите в должных границах, и к нему не соблюдаете должных отношений? Я – человек грешный и блудный (скажу больше, я не имею никаких достоинств и только по своей дерзости занимаю это святое место) и в своей глупости (ср. 2 Кор. 11:1) все-таки осмеливаюсь сказать, что я ни ради братьев, ни ради сродников, ни матери, ни отца, ни ближних, ни ради чего-либо вообще плотского не отрекусь от должного, но если окажется нужным, то, с Божией помощью и с молитвою моего господина и отца, я не поколеблюсь отдать свои окаянные тело и кровь, чтобы только не сделать чего-либо вредного себе и вам. Един, как сказано, Господь и законоположник (Иак. 4:12), едина держава, едина власть и едино благоначалие (ΰεαρχία) над всем. Ибо это единоначалие – источник всякой мудрости, благости и порядка, простирается на все созданные Им и подвластные Ему твари, подобие же Его дано только одному человеку. Божественный Моисей в одном месте истории миротворения пишет, как бы со слов Божественного гласа: сотворим человека по образу Нашему и по подобию (Быт. 1:26). По образцу этого единоначалия далее устроено всякое управление и всякая власть, и прежде всего в церквах, как в высших их кругах, так и в низших: один патриарх, один митрополит в своей митрополии, один епископ в своем епископстве и один игумен в монастыре. То же самое и в миру: один царь, один начальник в полку, один капитан на корабле, один центр в круге, одно дневное светило. Обратим внимание на птиц: впереди стаи журавлей летит один. Посмотрим также и на воров: всей шайкой верховодит один, и если все его подначальные не будут слушаться его одной воли, то шайка не останется шайкой, предприятия пойдут неудачно и всё пойдет вразброд.

Да и чего много говорить? Нехорошо и неосмотрительно вы допускаете вышеприведенные речи; будучи плотью, вы хотите и меня заставить жить по-плотски. Вы не хотите посмотреть на главу нашу, именно на моего господина и отца [Платона], что после того как он (не знаю, по каким соображениям) согласился, по вашему избранию, поставить меня игуменом, то с тех пор он совершенно воздерживается от всяких приказаний, но следует моей воле. И я говорю сущую правду, а не лгу, ибо я ни с кого из вас не спрашиваю больше, чем с него, я предъявляю ему все свои требования, и он, несмотря на то, что он – господин, подчиняется всем моим распоряжениям. Так это вот относительно моего отца и господина. Укажу вам затем и на нашего пресвитера, который и телесно старше и духовно выше меня. Что мне сказать о нем? Вы сами отлично знаете, как смело я поставил его на эту должность, и он не противоречил и не возражал. Не переменил ли я его титула? Не перевел ли я его с должности эконома? Не перенес ли он все это совершенно молча? Так зачем же вы после этого представляете эконома моим противником и как бы не согласным со мной? Кто-то мне заявил, что он-де всех троих нас считает за одно лицо. Ах, какое невежество и какое непонимание! Ибо если он полагает, что мы трое действуем заодно, то тем самым он говорит то, что вы подчинены мне на других, сравнительно с теми двумя лицами, основаниях, а если глупец думает иначе (то есть что власть между нами поделена), то он вводит многоначалие или обвиняет меня в пристрастии и в плотских соображениях. Дело обстоит не так. Личность моего отца, а также мою, если вам угодно, вы можете (хотя я и недостоин этого) называть одним, как и сам отец наставляет вас. Но в отношении к личности духовника и эконома это отнюдь не должно иметь места, чтобы не сделать их равными мне заместителями игумена или главными начальниками. Их личности составляют одно с вашими всеми личностями, хотя при этом своим положением каждый из вас разнится от другого, но и только. Так-то вот я думаю пред Богом, такого же образа мыслей держитесь и вы, дабы, вредя и себе самим, и им, вы не погибли, как того не предполагаете. Думая по-своему, вы держитесь плотского образа мыслей и равняете их со мной, потому что один из них мне дядя, а другой – брат. Где же после этого дух? Где – отречение? Как можете вы называться моими чадами? Вы являете себя фальшивыми детьми. Если б я был настроен так, как вы думаете, то я не согласился бы стать во главе вас; а если я окажусь таким в будущем, то бегите от меня прочь, потому что, значит, я недостоин быть вашим игуменом, как недостоин быть и теперь, когда у нас происходят такие вещи. Одно только извинение этому – что, по-видимому, все это проистекает из вашего легкомыслия.

Посему вы должны утвердиться в этой злой (чтобы не назвать это иначе) моей мысли, дабы вас не поколебал не только какой-либо духовник или кто-либо другой, но даже и святой, и сам апостол. Если, поэтому, нападает на вас сатана, то вы своею ко мне любовью и верностью, как отточенным мечом, прогоняйте его, обнаруживая тем крепость вашего послушания; иными словами, если кто из старших, или, быть может, из средних, или из младших проявит в чем-либо упрямство или заведет неподобающие речи, обнаружит неповиновение, то вы удержите его резким словом, дабы и он исправился, и вы не испытали ущерба.

Не обижайтесь, чада, на мои слова, ибо они сказаны по любви и от скорби сердца (ср. 2 Кор. 2:4), дабы вы по неведению не наткнулись на жало смерти, то есть на грех (1 Кор. 15:56). Всякий из вас, кто делает что-нибудь по воле эконома или старшего без моего разрешения на это, да будет чуждым мне, смиренному, дерзаю сказать также – и Самому Богу. Всякий, далее, кто вместе с кем-либо из старших или из младших задумает какое-либо дело помимо меня, да будет вне истины; он напрасно вертится здесь, он не мое чадо. Если я, в свою очередь, полюблю, привяжусь и стану оказывать благоволение к кому-либо из своих родственников или вообще чем-либо близких мне лиц более, чем к вам, остальным, то да буду анафема (см. Гал. 1:8–9) я сам. Я этим навлекаю осуждение на самого себя, ибо я полон страстей и греха, однако что я утвердил, то пусть оно так и останется. Мое писание для непровинившихся пусть послужит к укреплению, для провинившихся – врачевством, и вообще, я говорил все это для пользы, дабы вы укреплялись. Господь же и Бог, по молитвам моего отца, да возведет, да возрастит, да усовершит вас в дальнейшем преуспеянии, в высшем разумении и твердейшей крепости и да сделает вас всех достойными Царства Небесного во Христе Иисусе, Боге нашем, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 46 О посте и будущем Страшном Суде

Великопостное увещание

Возлюбленные мои чада и братия. Управляющий всем стройнов Своей премудрости Господь, преводящий времена и лета, явил нам и настоящие спасительные и душеполезные дни, которые служат как бы умилостивлением и очищением прегрешений всего протекшего года. Благодарение же Тому, Кто их явил нам и сподобил нас постигнуть их. Мы и без того уже должны постоянно жить в непорочности и чистоте и соблюдать все заповеди Божии, а в настоящее время особенно. Время очищения – так очистимся же; время воздержания – будем воздерживаться. Будем делать это не относительно одной только пищи, ибо этого недостаточно, но будем воздерживаться от любосластия в сердце, от постыдных деяний в воображении (μή αισχρουργεΐν εν ταΐς άνατυπώσεσι των προλήψεων), не будем завидовать предпочтению, оказываемому нашему брату, не будем гневаться и разъяряться на своего ближнего, не будем оставлять без узды свой язык, чтобы он вертелся, как ему угодно, но и он должен знать пределы, время и меру для того, чтобы говорить, что подобает. Далее, око да не испускает блудных взглядов, слух да будет плотно закрыт, чтобы внимать одному только тому, что угодно и приятно Богу. Усердно прошу вас, чада: сделайте себя органом, сладкою псалтирью Святого Духа. Руки свои охраняйте от дурных дел, не касайтесь ими того, что вызывает желание удовольствия, не позволяйте себе разнежиться похотью. Будьте мирны друг к другу. А что всечестная Четыредесятница тягостна для тела, так от этого не приходите в уныние, потерпите немного; когда вы к ней привыкнете, вы будете чувствовать себя хорошо, а особенно когда пройдет первая седмица. С нас достаточно и такого поста, чтобы ограничиваться хлебом, водой и еще кое-чем. Треблаженнейшие отцы наши, как вы знаете, проводили ее почти без пищи, и кто все время Четыредесятницы не вкушал ничего, кто ел через неделю, кто через один день, кто через три, а кто ежедневно вкушал понемногу. Мы же вкушаем ежедневно, и даже разнообразную пищу. Да помянет нас в смирении нашем Господь (ср. Пс. 131:1); несомненно, Ему приятен этот малый подвиг и Он ставит его так же высоко, как подвиг великого Антония. Ибо мы живем общежительно и шествуем царским путем, который отцы ставят выше всякого другого пути.

Царский путь общежительного монашества

Так соблюдайте же себя, чада мои, постоянно здоровыми в клети души своей и не осмеливайтесь сделать что-либо во вред и на погибель своим душам. Убоимся Господа, грядущего открыть тайная тмы и объявить советы сердечныя (1 Кор. 4:5) и воздать каждому не только за одни дела его, но и за слова и просто за мысли, а самое ужасное – даже за грехи, допущенные по неведению. Кто может оправдаться пред лицом Его? Кто после этого не станет бежать? Кто ввиду этого не начнет бодрствовать и отсекать свою медлительность и сонливость лености? Вставайте, ночь прошла, уже засиял [утренней зарей] день грядущего бытия (см.: Рим. 13:12; 2 Пет. 1:19). Да не застигнет вас неготовыми смерть, да не причинит она вам неизлечимой и вечной раны. Я, окаянный и достойный паче всякого человека – даже один только из всех людей – вечной муки, боюсь, ужасаюсь и трепещу разлучения с телом и явления Ангелов. Как я пройду воздушные области? Как я буду говорить с миродержителем сообразно с тем, как это описано в житии св. Антония? Ох я, немощный! Что ожидает меня? Зачем это я гублю себя, постоянно храплю и дремлю в грехах? Что я отвечу Богу, Судии всех и Господу? Какими глазами я осмелюсь взглянуть на Того, Который Своим взором иссушает бездну и грозным словом уничтожает горы (см.: Пс. 67:8; Ис. 41:15)? Как я смогу защитить себя? Кого возьму себе в защитники? Как я умолю уже Неумолимого, как преклоню горькими слезами своего сердца, жалобными речами и плачем Несмягчаемого в Своей справедливости? Горе мне, братия мои, горе! Я уже отсюда предвижу свою участь: я проклят, отвержен и поглощен. Одна еще только надежда не позволяет мне отчаиваться, это – молитва моего отца вместе с вашей блаженной молитвой.

Утро грядущего бытия

Поднимемся же и поспешим ко всему, что благоугодно Богу, мужественно перенося настоящее и радуясь ожидаемому. Презрим и тело, и труд, и насмешку, и брань, и заушение, и изнурение от работы, и все другое. Если вы будете так жить, если и я, грешный, буду напоминать вам об этом, то, вне всякого сомнения, мы спасемся и возликуем на небе в радости вечно вместе со всеми благоугодившими Христу от века. Разрушьте леность, будьте приветливы, ровны, спокойны, отходчивы сердцем, помогайте друг другу, не принимайте на себя никаких забот и хлопот, ибо для этого у вас есть я, смиренный ко всякому правилу. И зачем вам нужно заботиться и поднимать из-за многих вещей шум? Я советую вам избрать благую часть (Лк. 10:42), именно – слушаться моих смиренных наставлений.

Увещание

Спасайтесь, чада мои, в Господе и радуйтесь в Его страхе, изучайте правила, заучивайте заповеданное вам, подражайте благим примерам во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 47 О подвижническом и равноангельском житии

Благословен, чада мои возлюбленные, Бог, Который, по Своей великой человеколюбивой милости и согласно с тем, как предуведала Его воля (см. 1 Пет. 1:2), призвал нас званием святым совершенно вознести себя Ему в этом святом образе и посвятить себя на ближайшее Ему служение и ангелоподобное славословие; Который склонил ваши сердца отречься от родителей, родственников, родины, ближних и всего прочего и взять на себя Его легкое и спасительное иго (см. Мф. 11:30); Который, наконец, сподобил меня, ничтожного, соединиться с вами для общей благой жизни, ибо о руководительстве и пастырстве с моей стороны (хотя я для этого и поставлен) я не осмеливаюсь и думать. Радуйтеся же всегда, чада мои возлюбленные, о Господе (Флп. 4:4). Радуйтесь, небесные жители, изгнанники на земле, обитатели вышнего Иерусалима (Гал. 4:26), бездомные же здесь, наследники Царства Небесного, не имеющие жребия и доли в земных сладостях! Радуйтесь, ревностные путешественники, потерпевшие изгнание и удалившиеся на чужбину за заповеди Божии! Радуйтесь, последние в миру и обладатели благ, кои выше разума (см. Флп. 4:7)! Радуйся, благое и богособранное братство, единодушное, единосердечное, отцелюбивое и братолюбивое собрание, ангельский на земле полк, возобновители древнего всесвятых наших отцов жития! Радуйтесь, работники Божии, трудолюбцы и мужи апостольские, которые ночь и день работают своими руками, дабы не отяготить других, и которые этим удовлетворяют не только свои нужды, но и своих слабейших братьев, а также и посторонних нуждающихся людей! Радуйся, несокрушимый строй, богосоединенный лик, которого не сокрушили ни царская угроза, ни страх перед властями, ни даже готовая уже смерть! Радуйтесь, радующиеся друг за друга и усвояющие каждый себе отличие своего брата, в коих нет зависти, ни соперничества, ни недоброжелательства, а вместо этого мир, любовь и согласие! Я разумею здесь не то, чтобы у нас совсем не было никакой борьбы, – ибо кто венчается, как только не тот, кто подвергается нападениям и, в свою очередь, оказывает сопротивление, кто избивается пущеными стрелами и, со своей стороны, ранит этих стрелков, – а то, что мы от сатанинских нападений не падаем окончательно. Питайтесь же, чада мои богособранные, на пажити Духа и пейте дарованную Господом воду, вкусив которой человек не вжаждется во веки, и она будет ему источник воды, текущия в живот вечный (Ин. 4:14).

Наступила зима, а помещений у нас мало и они тесны. Но не унывайте из-за этого, ибо вы сами пространны в добродетели и дивны тем, чтобы ничего не считать прискорбным, хотя вы и принуждены исполнять тягостное дело – угождение Богу. Если мы вспомним наших святых отцов, а также и современных подвижников, то мы найдем, что мы живем еще во дворце. Разве вы не видите, что одни рабы Господни и ныне живут прямо под открытым небом? Другие заключились в расщелины, в погребальные пещеры, а некоторые носят вериги, питаются скудной пищей – кто живет на одном только хлебе, а другие не имеют даже и этого и питаются каштанами, вкушая их через день. Это действительно делается и в наше время. Вы не огорчайтесь этим, вы не отстаете от них ни на шаг, но, как говорят отцы, идете наравне с ними и даже обгоняете их, – только будьте готовы, еще сильнее возгорайтесь, еще,т тверже укрепляйтесь, повергайте врага на землю, поражая его своим смирением, мечом откровенности на исповеди, ножом послушания. Да сияет постоянно в сердце вашем Солнце правды (Мал. 4:2), разгоняющее мрак страстей. Ибо когда оно восходит, то звери собираются и ложатся в своих ложах (Пс. 103:22). Это понимайте духовно. Выйдем и мы на дело свое ради Господа, с утра жизни до вечера смерти исполняя свое делание (см. Лк. 11:28). Еще немного, и победа наша готова и мы будем блаженны. Прославятся тогда также и наша родина, и наши родители и сродники. Соблюдайте правила, повеления, уставы. Если ваши братья падают, вы их поднимайте, если ослабевают – укрепляйте: ты утомился, но укрепился другой; тот задремал, зато ревностно устремился этот; кто-нибудь возроптал или вышел из пределов послушания, но старший наложил на него наказание или какой-либо брат уговорил его и таким образом уничтожил неповиновение; такой-то раздражен, но другой умягчил его спокойными словами; кто-нибудь рассердился, но затем, благодаря благому советнику, и помирился; другой без меры смеялся, но, взглянув на серьезное или даже просто спокойное лицо брата, уврачевал сам себя; кто-нибудь празднословил или говорил вредные речи, но нашелся рядом добрый человек и восставил падшего. И вообще, каждый должен находить себе в братьях помощь, защиту и средства к исправлению, как сказано: брат от брата помогаешь, яко град тверд и высок (Притч. 18:19). Живя так, чада мои, и мне оказывайте помощь своими святыми молитвами, ибо грехи властвуют надо мной больше, чем над всяким другим человеком. Со вниманием слушайте чтения, наиболее подходящие изречения замечайте. Ты, мое возлюбленное чадо, помощник эконома, постоянно крепко и братолюбиво полагай душу свою за братьев своих (см. Ин. 15:13), равно как и ты, возлюбленное мое чадо, старший пахарь (πρωτοζευγων), проливай свою кровь для всего братства, являясь образцом и правилом для своих подчиненных. Бодрствуй, келарь, ибо очи мои постоянно смотрят на трапезу моих чад, – смотри же, как ты действуешь и как намереваешься прислуживать мне. Смотри за пищей их и расставляй ее, как на трапезе Божией. Во всем проявляй свою зоркость, уравнивай порции на всяком блюде, более почтенным лицам клади порции получше или даже больше, ибо это справедливо пред Богом и людьми. Огородники, доставляйте братии в достаточном количестве овощи, как будто всякий раз вы приносите их Самому Царю Небесному. Плотники, работающие около маслин, пахари, хлебопеки, все со страхом и трепетом свое спасение содевайте (Флп. 2:12), особенно же вы, приставленные к мельницам, смотрите, како ходите (Еф. 5:15), не принимайте в свои сердца меча, не нерадите о своем душевном деле. Ибо некоторые братья сообщили мне о вас, что вы допускаете кое-что и нехорошее: вы вступаете в беседы с женщинами, которые изгнали нас из рая. Разве вы не слышали, что сделала Ева Адаму? Прочь от обольщения, от злой удочки! Бегите, бегите, как великий Мартиниан, если и не телесно, так душевно. Вообще же я получаю известия, что вы живете хорошо. Почему никто из вас не пришел сюда в воскресенье? Смотрите, чтобы этого не было в будущем.

Увещание к взаимной помощи

Вот и Отец Господа нашего Иисуса Христа, постоянно поднимающий меня мышцею силы Своея (см. Лк. 1:51) из глубин беззаконий моих, по ходатайству отца моего и по вашим молитвам, да даст вам тожде мудрствовать (Флп. 2:2), иметь единомыслие, один дух, один разум, одно хотение, да свято и праведно поживете (см. Тит. 2:12), достигнете благ, обещанных всем святым, от века Ему благоугодившим, во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава, честь и поклонение с Отцом и Всесвятым и Животворящим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 48 О пагубном бесстыдстве

Чада мои духовные и честнейшие братия. Я не испытываю лености к тому, чтобы как можно чаще проповедовать вам и утверждать вас (см. Флп. 3:1) словами истины, дабы кто-либо из вас по неведению или с умыслом не наткнулся на жало смерти, то есть на грех (1 Кор. 15:56), преступив заповедь и сделавши, что не следует. Даже и теперь, когда это делается, мы видим, что коварный враг сатана действует в некоторых лицах, о коих я плачу и из-за коих меня гложет печаль. Ибо я, нечистый, в день праведнаго суда и откровения (Рим. 2:5) дам Владыке ответ за все и всяким образом содеянные вами грехи, за то, что не проповедовал и не учил вовремя. Посему горе мне, если я не стану проповедовать вам, но особенно горе мне за то, что, будучи недостоин называться даже овцой, я имею сан пастыря! Что я могу на это ответить? Что мне привести в свое оправдание? Я – тьма, а поставлен светить другим; я угнетаюсь и побеждаюсь страстями, а должен врачевать немощных. Но я несу это из любви к вам и вследствие отеческого повеления, что скорее я сам один должен пойти для разжигания геенны, чем нанести вред вам. Я, братия мои, ежедневно мысленно созерцаю суд Божий и представляю себе, насколько он страшен и как Бог требует от человека, чтобы он был совершен, исполнен всякими добродетелями, особенно же от проповедника. Что же мне после этого сделать? К чему прибегнуть? Кого взять себе в помощники? Одно только остается – это взять усердные ваши и господина и отца нашего молитвы, дабы, утверждаясь ими, я оказался в силах хорошо управлять собой, бороться против своих страстей и правильно шествовать в воле Господней.

Увещание

Нам, братия мои, предлежит Царство Небесное. Будем восхищать его исполнением Божественных заповедей. Не будем допускать желания удовольствия, не будем лениться, еще больше оторвемся от мира и мирского (см. 1 Ин. 2:15), преплывем волнения страстей, поборем противные ветры (см. Еф. 6:12), спасем себя в спокойной пристани вечной жизни. Какое горькое наказание назначено нерадивым! Какие гнев и ярость на всяку душу человека, творящаго злое (Рим. 2:9), и вообще христианина, особенно же монаха! Ибо насколько мы почтены, настолько же мы ответим за порочность своего жития.

Особая ответственность монаха пред Богом

Скорбь от понуждения себя продолжится еще недолго, и наступит вечное за него наслаждение, когда мы за ничтожное стеснение себя или в пище, или во сне, или в гневе, или в дурных помыслах, или в чем-либо вообще другом наследуем благую участь. Ведь если мы захотим и начнем стеснять себя, то Господь подаст нам силу, и путь добродетели окажется у нас гладким и ровным. Грех же для идущих по Его пути является трудным, усеянным пропастями, тесным, мрачным, отвратительным и пагубным. Так придите же, чада мои, пойдемте по узкому и вместе с тем свободному, тесному, но и широкому пути Божию (см. Мф. 7:14). Прогоняйте усталость бдениями, усердно пойте, молитесь, любите друг друга, избегайте бесстыдства. Ибо бесстыдство – великое зло и такая вещь, которая причиняет смерть. Хитрый диавол, когда кто не смотрит за собой, быстро подкрадывается и вбегает в нашу душу и ранит нас стрелой своего греха, обращая наше внимание на красивые лица молодежи, и возбуждает сластолюбивыми улыбками обе стороны к поднятию страстей. Ибо когда он, обольстив кого-нибудь, заставляет его любить блудно того, к кому он питает страсть, то после этого старается возбудить соответствующую страсть и взаимную любовь у этого другого. А затем начинается взаимный обмен взглядами, представление друг друга в воображении, душевное размягчение, возгорание любосластия, и если великая помощь Божия, отеческое попечение и распознание искушения самими же подвергнувшимися ему не придут вовремя, то тогда возникает беда, содомский пожар и гоморрская гибель. Будем же все избегать этого. И я первый, искушенный еще прежде, протягиваю руку всем из вас, кто страждет этим. Великая защита здесь – охранение очей и истинная исповедь. Далее, не будем также распаляться и на самих себя, ибо и здесь скрыта смерть. Кто этого не знает, тем и не нужно открывать. Но все должны беречься, чтобы не знающий худшего по неопытности не попал в яму погибели.

Бесстыдство – великое зло и причиняет смерть

Пострадавшие в этом, вы понимаете, о чем я говорю. Не касайся, не дотрагивайся ни до одного из твоих членов. Не гляди на свою наготу, дабы тебя не постигло проклятие наравне с Ханааном (Быт. 9:25–26). Ибо великий столп в пустыне пал, как сказал божественный Антоний, не от какой-либо причины, а потому что был пленен этим грехом. Блуд ведь возникает и тогда, когда тело не сближается с другим. Блюдите, како опасно ходите (Еф. 5:15), чтобы вас не похитила смерть. Когда вы отправляете большую нужду, то сидите благообразно. Равным образом, когда вы испускаете воду, не смотрите на то, как она льется, и не касайтесь руками члена. Окаянный человек! Тебе известно, что говорит апостол, а именно: кто мя избавит от тела смерти сея? (Рим. 7:24). Ты живешь вместе с диким зверем, с лютым львом – плотью. Если ты не приготовишь на него меча, то он похитит, растерзает и погубит тебя. Трудно тебе голыми руками и пальцами касаться дракона. Лучше вооружиться луком и мечом и остаться невредимым и живым.

Отношение к телу – своему и других

Сжальтесь же, сжальтесь, чада мои и братия, надо мной и к несчетным моим грехам не навлекайте еще нового огня на мою голову. Напротив, своими добрыми делами рассейте множество, превосходящее всякого человека, моих грехов. Ибо сказано: сын премудр веселит отца (Притч. 10:1), аще и разумом оскудевает тот, он имеет прощение к нему (Сир. 3:13).

Я, чада, должен говорить вам все это, давать вам советы и получать в свою очередь от вас сведения о том, отчего мы страдаем, направлять свои слова против тайных дел и не считать такие беседы постыдными, ибо предпочтем лучше уже говорить о вредных вещах, чем их делать, так как благодаря этому мы укрепляемся и получаем возможность прогонять диавола. Возмогайте в своих послушаниях, укрепляйтесь в своих делах, в радости от надежды (см. Рим. 12:12) и в духовном веселии благочестия носите друг друга тяготы (Гал. 6:2). Растите постоянно и усовершайтесь во Христе Иисусе, Господе нашем, с Ним Отцу и Святому Духу слава, держава, честь, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 49 О коварстве нечистых духов и о награде, предстоящей хорошо несущим послушания

Отцы мои, братия и чада. Долг настоятельства требует, чтобы я ежедневно проповедовал вам о пути Господнем. Писание говорит, что священник есть ангел Господа Вседержителя и вместе учитель, и требует от него наставления пасомых в законе (см. Мал. 2:7). А я, несчастный, обленился и перестал говорить, так как и уста мои нечисты (см. Ис. 6:5), и сердце порочно и не знает Бога, хотя я живу среди святых людей, даже более того – предстоятельствую ими. Однако из любви к Господу [по временам] нарушаю молчание, то поучая, то предостерегая вас вместе с собой от искушений, которым подвергаюсь, в одном случае – братски беседуя, в другом – с сыновним дерзновением включая и себя, ибо признаю себя непотребным чадом вашим.

В чесом же, братия мои честнейшие, исправим путь свой (Пс. 118:9)? Конечно, в соблюдении словес Божиих и решении правды Его. Ведь у нас идет сильная и непрестанная борьба с миродержителями тьмы века сего, с другой стороны, велика и неустанна их злоба на нас; по словам «Лествицы», они набрасываются на нас, возмущают, поднимают в нас вихрь пожеланий, щекочут движениями в чреве, как у родильницы, и [делают это] главным образом с молодыми. Они возжигают печь пожеланий, разнообразят свои ухищрения; в сосудах у них смертоносные пития. Слабого, неосторожного человека они побеждают любым из этих [средств]: или смертельной завистью, или тщеславием, или тайноядением, или хитроумными соображениями, склоняющими [ко греху]; каждое из них может ввергнуть доступную страстям душу в ад. Вообще, поддавшийся какому угодно иному их внушению уже не имеет Бога, Царства Небесного, утратил вечную жизнь, лишился нескончаемой радости; он наследует огонь неугасаемый, червя нескончаемого, темный тартар и общество демонов. О, если бы, братия, ничему этому мы не подверглись!

Будем избегать его сетей, мужественно бороться [с ним], будем переносить огонь пожеланий, и он совершенно угаснет. Всемогущая Божественная помощь не даст нам долго распаляться, мы выйдем и вдохнем прохлады непорочности, воспевая Его, подобно святым отрокам (см. Дан. 3:50–90). И если нами овладеет ненависть к страданию, вооружимся, и малая опасность пройдет; если это продлится час, и три часа, или даже целый день, – на ложе вашем исчезнет, ибо нас учат отгонять, отходя ко сну, то, что мы имели в сердце своем в течение целого дня.

Воин Христов

Так как ты считаешься воином Христовым воинствующим, то получишь не наказание, а венцы. Ты ранен, но зато и нанес рану; пал (да не будет сего!) – скорее встань; словом тебя склонили к беззаконию, зрением [ты увлечен] к пагубе, отдался умственной лени, обличен в смехе – обратись, откликнись на зов, раскайся, дай славу Богу, принеси исповедание, пролей теплые сердечные слезы, вздохни из глубины сердца своего, стань серьезнее, скромнее, сокрушайся, смирись – в этом исцеление души, как написано: когда обратишься, вздохнешь, тогда спасешься и узнаешь, где ты. Ты еще не окончил своих слов, а Он уже ответит: се, есмь (Ис. 65:1), а в другом месте говорит: видех, яко возвратися и иде сокрушен, и исцелих пути его (Ис. 57:17–18). Вот как благ Бог наш, сколь милостив, легок на умоление, скоропослушлив. Он умилостивление о грехах наших (см. 1 Ин. 2:2), Он обнищал ради нас и ради нашего спасения был мучим, язвлен, поруган, опозорен, осмеян, истощил всесвятую Свою кровь, и язвою Его мы исцелехом, как написано (Ис. 53:5). Обратимся к Нему и припадем, братия мои, и восплачем пред Ним, так как Он Бог наш, а мы – люди достояния Его и овцы руки Его. Ныне послушаемся гласа Его, да не преогорчим Его (см. Пс. 94:6–7). Не уклонимся, как некогда [евреи], в ропот непослушания (см. 1 Кор. 10:10). Не поленимся идти в землю обетования Его, достигаемую путем узким (см. Мф. 7:14) и прискорбным, да не погибнут души наши в пустыне отмщения (см. Пс. 94:8). Если бы тогдашние [евреи] послушались вождя Иисуса Навина и Халева Иефонниина (см. Чис. 13–14), они наследовали бы обетования Божии. Но так как они стали дерзки, пренебрегли путем каменистым и испугались сопротивления встречавшихся [на пути] племен, хотя их поддерживал Бог, непобедимая Держава, то были уничтожены, и погибла память их с шумом (см. Пс. 9:7). Это же можно теперь видеть и на нас. Если вы будете слушать нас, недостойных, и не обратитесь вспять, не привяжетесь к чувственным склонностям, вспоминая египетское рабство и рабство страстям мира сего, от которого вы освободитесь по дару и милости Божией, то пробудитесь с нами, восстаньте бодро и с пламенным сердцем, обувши ноги свои во уготование Евангелия мира (см. Еф. 6:15) и облекшись в броню непоколебимой веры (см. 1 Фес. 5:8), вознося духовную молитву за всех, и будем идти стезею умственной, нанесем поражение встречающимся на пути чуждым и варварским страстям и восторжествуем над ними. Перейдем через умственный Иордан слез и унаследуем землю, где возрастает жизнь вечная и где изобилие превосходящих ум благ (см. Флп. 4:7). Всегда, как и ныне, мы тщимся, братия мои, развить ваши души своими короткими и недостойными речами. Но вы примите то недостаточное [слово], какое у нас есть, и своим уходом малое и худое мое слово умножьте в тридцать, шестьдесят и во сто крат (см. Мф. 13:8). Да, прошу вас, братия мои почтеннейшие, моя любовь, мой венец, моя слава, мои избранные [люди], вернее, избранное достояние Божие, часть святая, царское священство (см. 1 Пет. 2:9), – до такой степени я осмеливаюсь вас превозносить, – несите труды жизни своей, порученных вам служений. В радости шествуй, келарь; мужайся, помощник эконома; соберись с силой, заведующий пашней, вместе с сослуживцами своими; укрепляйтесь, заведующие огородом и садом; благодушествуйте, плотники; помощники келаря, утверждайтесь; работающие на маслобойне, усиливайтесь; работающие на водяной мельнице, да будет всегда с вами Бог и ваше смирение. Радуйся, повар, и трудом своим утешай чад моих; веселись, канонарх, руководящий божественными службами, не преогорчевай Бога, смотри, как ходишь, относись ко всем братьям с твердым смирением. Веселись о Господе, заведующий больницей со своим помощником.

Превозносящийся над ближним – мерзость пред Господом и людьми

Укрепляйтесь, переписчики, трудясь в добротолюбии, ибо вы начертываете закон Божий и записываете словеса Духа, издавая скрижали, то есть книги, не только для нынешнего поколения, но и для будущего; соблюдайте и знаки, и деления на стихи, ровное, раздельное и чистое письмо. Заведующий светильниками и возжигающий церковные огни, служи Богу с благорасположением, облеченный в смиренномудрие, да украшается им Церковь Божия. Библиотекарь пусть хранит священные книги, как самые святые скрижали Божии, и от читающих требует бережного к ним отношения, чтобы книгу клали в должное место, а не где случится, чтобы она, раскрытая, не пылилась, чтобы ее не замусоливали [водя пальцем] при бессвязном чтении отдельных слов, кроме того, чтобы и на своем месте [в библиотеке] каждая книга была тщательно собрана и прилажена одна к другой. Хранитель священной утвари, или скевофилакс, со страхом и трепетом проходи врученное тебе служение, с руками чистыми и душою непорочной приближайся к святым [предметам], а не оскверненными, чтобы не попалил тебя огонь. Вестиарий со своими помощниками, преуспевай в сохранении одежды братства, раздавая каждому приличную и определенную ему одежду. Я считаю вашу службу наравне со службой земледельцев; с ними и вы, заведующие седмицами, можете питать благие надежды, будучи работниками, заслуживающими большой награды за содержание и уход состоящих на вашем попечении честнейших чад моих, которые да радуются вместе с вами, шествуя путем Божиим. Овощник, птичник, привратник, поставщик и заботящийся о благолепии, все вы радуйтесь мне, все благоуспевайте.

Какими подобает быть монахам

Пусть никто не ропщет, не стремится к другому, не превозносится над ближним, ибо таковой – мерзость пред Господом и людьми. Пусть никто ни телом, ни душой не творит постыдного, не ест тайно, не лжет, не сплетничает, не делает несвоевременных замечаний, не измышляет оправданий в грехах, [пусть будет] не двуязычным, не наушником, не заносчивым, не возбуждающим свары, не велеречивым, не ханжой, не братоненавистником, не неподвижным, не непокладистым. Наоборот, все мои вечно возлюбленные чада, будьте успешны на пути Божием, легкоподвижны, доступны, покорны, нераздражительны, склоняющие вниз свою шею, послушны, светлы лицом, чужды дерзости, любящие друг друга, не пустословы, дабы, живя и действуя таким образом, окончить предлежащий нам подвиг (см. Евр. 12:1), благоугождая Богу, и обрести обетованные нам блага, чего да достигнем все мы по милости и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, с Ним же Отцу со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 50 О различии, с каким следует относиться к горожанам и деревенским

Необходимость воспоминания о начале своего монашеского подвига

Братия мои, отцы и чада. Так как я оказался в положении отца вашего, хотя и не по достоинству, не могу пренебречь этим вопросом. Я всегда забочусь о лучшем руководстве вами, вот и [на этот раз я] своих уст не загражу (см. Пс. 39:10). Я страж и слышу Божественный глас, говорящий: «Говори и свидетельствуй народу сему» (см. Ис. 6:9). Явися бо благодать Господа, спасителная всем человеком, по словам божественного Павла, да отвергшеся мирских похотей, особенно мы, избравшие монашеский образ жизни, целомудренно, праведно и благочестно поживем, ждуще... упования и явления блаженного Бога и Спаса нашего Иисуса Христа (Тит. 2:10–13), одним по их твердости в добрых делах дарующего Царство Небесное, а сварливым и в угоду плотским страстям удалившимся от благих стремлений – гнев и бесконечное наказание вечным огнем. Наблюдайте, чада, как же мы живем, по первоначальному ли нашему решению? Ведь вы помните, откуда вы пришли. Не от мрака ли к свету? Не от неведения ли к познанию Бога? Не от унижения ли и плотского ига очень многие к почету – почету не только духовному, но и в мире сем? Посмотрите и поймите, что вы перенесли и от кого почтены, кому сопричислились и с кем жительствуете.

Ведь вы и от князей настоящей жизни восприняли честь, и от самого [царя] временного царства пожали славу. О вас идет молва и слава как о святых и подвижниках. Ни в каком случае не посрамим прежнего своего дальнейшею [жизнью]. Уподобившиеся фимиаму и некогда благоухавшие, да не превратимся наконец в персть. Раньше мы, как светильник, вечно светящий, были поставлены на свещнице и светили всем, иже во храмине суть, как говорит Писание (Мф. 5:15), да не будем к концу сняты, ведь спастись от осуждения важнее [самой] добродетели.

Смысл монашеской жизни

Мы, люди, несколько нетверды и легко увлекаемся тем, что беззаконно, по известному выражению Божественного гласа [Писания]: прилежит помышление человеку прилежно на злая от юности его (Быт. 8:21). Отрекшись от мира, да не явимся опять привязанными [к нему] и пристрастными. Поправ славу [мира], да не стремимся к ней неразумно. Вы пришли сюда, объявив, что сбросили с себя и желания, и все внешнее. Что же мы, так скоро забывши о своем обещании и о Том, с Кем заключили завет, скрепленный свидетельством Ангелов и людей, ищем одни – первенства, другие – каких-то знаний, иные отдыха, а некоторые сильно возмущаются, если в каком-либо отношении будут обойдены и не все почтены, как преподобнейшие; имеем в виду не смерть, не страшное судилище помышлений и деяний, не влекомую за нами тяжесть грехов, а то, к чему стремится и чем услаждается сердце наше и что рисует себе наше увлекающееся воображение: оно одного избирает, другого возводит на степень настоятельства, иного обогащает словом мудрости, имением, устроением монастырей и в иных житейских отношениях. Разве это не соблазн и не коварство сатаны? Конечно, в этом мы обличаем не всех; как говорит современная пословица, [это относится] только к некоторым, а все вообще свободны [от этого], я первый виновен в том, о чем говорю. Итак, чада мои, все мы, признав все это ничтожным и отрекшись от земного, будем подвизаться в достижении той цели, какую себе поставили, на что мы вышли.

Людские различия

А вышли мы бедствовать, переносить горе, голод, жажду, быть милостивыми (Мф. 5:7), чистыми сердцем (Мф. 5:8), миротворцами душою (Мф. 5:9), терпеть позор, гонение, если нужно, оклеветания, стать уметами мира (см. 1 Кор. 4:11–13); наконец, если настанет время мучений, то принять и смерть за Умершего ради нас. Готовые на это каждый день, хотя бы таковое с ними и не случилось, все же считаются как бы пострадавшими и, таким образом, прославятся и воцарятся вместе с единым Богом нашим и Всецарем Христом. Чада мои, не будьте сварливы и не завидуйте успехам других, не добивайтесь во что бы то ни стало сравниться с ними. Ты нам известен с одной стороны, другой – с иной; этот из простоты [из низшего положения] достиг высоты, тот – наоборот. Этот жил изнеженно, тот иногда и хлебом ограничивал свое пропитание. То же самое [наблюдается] и в одежде. Что один не считает приличным даже для слуги или служанки, то другой и хотел бы иметь своей одеждой. То же можно сказать и об обуви и вообще об отношении к телесным потребностям. Один целый день проводит без дела для рук, не считая даже возможным ходить на собственных ногах, но его возят на колеснице, раздушенного и разряженного, или, не терпя даже капли грязи на своей обуви, он передвигается под балдахином, [он] проводит время в царском дворце и [бродит] на городских бульварах взад и вперед; другие заботятся о его пище и даже количестве ее и наблюдают за всеми прочими его нуждами, даже и в его болезни: один [отпускает] малую дозу, другой среднюю, третий – двойную. Другой оказывается чуждым всему этому, проходя земли и пропасти, с топором в руках рубя сосны и дубы или делая что-нибудь еще более трудное; его занятиям соответствует его одежда, и обувь, и пища, и питье; он весь в грязи, терпит лишения и днем и ночью, его общество иногда составляют стадо быков или овец; никакая случайность ему ничем не угрожает. Как должно относиться вот ко всем этим и как их различать? Может быть, без порядка и смешанно, не руководясь полученными сведениями? Ни в каком случае: это было бы несправедливо и неугодно Богу. Раздаяху всем, егоже аще кто требоваше, – слышим мы апостольское повеление (Деян. 2:45); или, как говорится в дивном житии великого отца нашего Феодосия, в неравенстве – равное и в различии – тождество, как и не все члены тела заслуживают равной чести и одинакового ухода. Все вы, приняв это во внимание, позвольте, не вмешивайтесь в наши мероприятия, как мы с каждым обходимся. Ведь в день Суда мы дадим ответ не вам. Одна [у меня ко всем] любовь, и все – мои чада; и тот, кто, оставив все, следует смиренному нашему руководительству, ища вышних, и этот есть истинный сын и человек Божий, хотя бы он казался ничтожнее всех, хотя бы он дал один только обет – вывозить навоз.

Истинный сын и человек Божий

Не огорчайтесь, освященные братия мои, не с целью порицания говорю вам это и не потому, чтобы я не принимал [во внимание] вашего ежедневного труда и благих дел; но о том, что мне часто приходится выслушивать или о чем самому догадываться, я считаю необходимым напомнить вам и высказаться для размышления и спасения. А вы будьте благодушны и мужайтесь, и радости вашея никтоже возмет от вас (Ин. 16:22), и слава ваша на небесах, ибо высокое и достойное хвалы являет нам Господь; с каждым днем вы приближаетесь к вратам рая, от печали – к неизреченному веселию, от обязательных трудов – к наслаждению отдыхом. Пот трудов ваших – священное Ему приношение, многие из вас питают Господа в лице слабых братий (см. Мф. 25:40). И ежедневно творя действительную милость, если вы так пребудете, если в этом будете настойчивы, то спасете и меня, и сами войдете в Царство Небесное во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 51 О Божественных заповедях, о том, что не следует бить никого из братии, и о брате Орсисии

Над Богом смеяться нельзя

Отцы мои и братия. Примите и сегодня мое ничтожное слово, предлагаемое вам по долгу и необходимости. Молю вас, братия, ради любви Господа нашего Иисуса Христа, давшего Себя за грехи наши (см. Гал. 1:4), будьте всегда тверды и непоколебимы (см. 1 Кор. 15:58) в осуществлении Господних святых и животворящих заповедей. Пусть никто, задремав, не поскользнется ко греху, пусть никто не поддается соблазну диавола. Пусть никто тайно и коварно не согрешает, стараясь казаться пред нами одним и будучи иным пред назирающим пути человеческие и разумеющим тайное Богом. Вот я, жалкий и несчастный, недостойно получил обязанность руководить вами, я [сам] уже свидетельствую, какое осуждение ждет меня на суде Христовом, на который всякая душа явится обнаженною и неприкрытой (см. 2 Кор. 5:10). Но вы, чада и братия мои, не губите себя, не лишайте себя предлежащей вам радости чрез надежду вечную (см. Кол. 1:5), наоборот, спаситесь, как писано, от сего рода неверного и развращенного (Мф. 17:17); уготовайте себе жизнь вечную, возненавидьте при этом мир и то, что в мире (см. 1 Ин. 2:15): пристрастие, склонность к наслаждениям, своеволие, своенравие. Вот мы изменились для мира, стали проникаться страхом Божиим, умерли для греха, мы не должны [уже] возражать, ни возвращаться назад, ни усваивать себе вновь того, от чего вы отреклись пред нами. Ты пришел сюда беглецом от мирских вещей – яви добрую и дивную решимость отдать себя в рабы послушания и ради Христа охотно терпеть все до крови (см. Евр. 12:4). Это ты уже обещал в своей клятве при свидетелях Боге и Ангелах Его. Таков ли ты, об этом сам знаешь. Смотри, о человече, над Богом смеяться нельзя. Закон Моисеев говорит: отрекшийся при двух или трех свидетелях не останется без наказания (см. Евр. 10:28). Сколь большего, думаю, наказания заслуживает тот, кто, уничтожив свою клятву, Сына Божия попрал, кровь заветную скверну возмнив (Евр. 10:29). Он Сам за нас пострадал. Можешь ли ты, раб, претерпеть то же, что претерпел Господь твой? Так что же ты, любезный, сердишься? Что сокрушаешься? Что волнуешься? Почему? Ты подвергся оскорблениям? То же самое и Господь твой. Бичеванию? А Он не подставлял ли бьющему Свою щеку? Над тобой насмеялись? Но также и над Владыкой твоим. Поношения поносящих Ти нападоша на мя (Пс. 68:10; ср. Рим. 15:3). Ископаша руце мои и нозе мои, исчетоша вся кости моя (Пс. 21:17–18). Чье каменное сердце не смягчится при мысли о животворящих страстях Христовых и о Его смерти за нас? Не станет ли оно каждый день охотно отдавать себя в жертву ради Него?

Отношение к дракам, оскорблениям и порицанию

Это верно; и как я думаю, вы ревнуете о сказанном выше, даже подражаете [страстям] Спасителя и состраждете Ему, чтобы и совоспрославиться с Ним (см. Рим. 8:17) в Царствии Небесном. В этом один другого превосходит, один над другим возвышается в меру присущей ему силы. Да даст всем вам Господь силу и крепость достигнуть в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова (Еф. 4:13). Итак, я, чада мои, своими зловонными устами обращаюсь к вам и сообщаю вам, ближним своим, о себе, радуясь, и желаю, чтобы и вы разделяли со мною как радость, так и горе. Ныне коснулась меня печаль о брате Орсисии, если только не простит Господь согрешение мое. Со вчерашнего дня он исчез с наших глаз, и причина этого ни в ком и ни в чем другом, а во мне и в моих грехах, только в худом пастыре, который не был предусмотрителен и не уврачевал недужного. Горе мне, я буду привлечен к ответу и предан мучителям. Поэтому и меня помилуйте, и себя предохраните. Ссылка на настоятельство да не будет для меня причиной погибели. Пусть каждый обезопасит себя. Открывайте все на исповеди. Кто к чему призван, в том пусть пребывает. Давши обет, старайтесь быть первыми, дабы подобного не случилось по безволию некоторых из вас, когда вы выходите за пределы должного и не руководитесь во всех [случаях] тем, чего и как я требую от каждого монаха. Я слышу, что вы деретесь, – этого я вам никогда не позволял; это запрещается в Божественном Писании, и если разрешено святыми отцами, то по необходимости, в известных случаях, в известное время, без шума и чрез другого, не с целью удовлетворить страсти [мщения]. Вы бранитесь – это неприлично и непреподобно, а некоторые превратили это в занятие.

Нужно руководить братиями словом убеждения, кротостью и примером добродетели, ибо власть не [должна быть] тиранична, а обращается к доброй воле. Если и существуют некоторые выражения порицания, как, например: о, несмысленнии Галате (Гал. 3:1), безумне (Лк. 12:20), порождения ехиднова (Лк. 3:7) или какое-нибудь иное, то они употребляются не в личном смысле; если даже и в личном, то не от негодования наказующего, а от снисходительности и любви принужденного к ним и оказываются спасительным лекарством, подобно тому как и врач, чтобы вылечить какую-нибудь болезнь, пускает в ход и ланцет, и прижигания, и бритвы. И мы имеем ланцеты, и жезла, и орудия для очищения – это епитимии, обличительные слова, к которым и должно прибегать в отношении друг к другу. Впрочем, если мы пали, восстанем снова и будем держаться нашего пути, выработав в себе милосердное расположение, особенно к несовершенным; в отношении сна, пищи, отдыха и лишений, по-видимому, совершенные не сравнятся с несовершенными. Поэтому я желаю, чтобы начинающим сделали послабления и не изнуряли их. Разве наши братия здесь находятся для работы, для виноградников и масличных садов? Ни в каком случае; лишь для спасения своей души. Первые [надзиратели] должны заботиться прежде всего об этом, а потом уже о телесных потребностях. Всякая смиренная и сокрушенная душа износит благая от благаго сокровища (Мф. 12:35), по Евангелию, ее наказание и поношение сладки для принимающего, слаще самого приятного питья. Гордая же душа производит порицания; ее слова горьки и дерзки, очи гневливы, ноздри раздуваются, лицо приобретает зверское выражение. Как это [она] может уврачевать нуждающегося?

Мы выслушиваем это, чтобы исправиться, чтобы искушенные стали выше искушений. Так молитесь, чтобы Господь умилостивился явить брата, так как он причинил нам тяжкую скорбь и стал причиной горьких слез. Не считайте этого дела незначительным, если беглецом является Орсисий, так как [-де] он последний или подвергается испытанию для отсечения. Для меня он значит много, потому что Христос за него умер (см. 1 Кор. 8:11). Вся искушающе, добрая держите (1 Фес. 5:21); ограждайте друг друга и будьте беспечальны от зла, чтобы Господь Бог всех вас принял в Свое Царство, в славу неизреченную, в бесконечную радость Царства Небесного. Аминь.

К сказанному необходимо прибавить, что пришло мне на ум. Все вы, заведующие службами и начальники групп, не стесняйте и не запугивайте братий смело приходить и открывать мне, что случится, и относительно начальника группы, что получили [от него] несоответствующие распоряжения, что он к ним не снисходит, не уделяет внимания или что начальник относится к кому-нибудь пристрастно. Власть имущие, не делайте этого, но дайте им разрешение и позволение свободно и сообразно с обстоятельствами дерзновенно приходить и исповедоваться; не смотрите строго, не говорите горького слова и не налагайте тягчайшей работы на того, кто мне исповедовался. Случится это каким-нибудь образом и кто-нибудь испугается от этого и в спокойствии станет оценивать свое слово, переживая печаль, затем, не будучи в силах сдержать ее, терпит душевный вред. Это не добро и не приятно Богу. Но слушайте все, особенно последние, от эконома и до заведующих седмицами: если кто хочет сказать что о ком-либо, особенно не из страсти, а для правильного решения, пусть приходит ко мне и говорит и не боится, ибо я пролью свою кровь, если презрю обиженного, хотя бы [обидчиком был] сам господин отец наш, чего даже и помыслить нельзя, чтобы он это сделал. Это [мое] слово, как видно, нравится всем, и да будут все спасены во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 52 (В пятницу Вербной недели) Об окончании Святой Четыредесятницы, о блаженном молчании и о страшном осуждении частого смеха

Братия и отцы честнейшие. Я всегда должен приносить вам слово поучения, но, еще не овладев им в достаточной мере, трепещу и взываю о помощи: о, если бы я владел разумом и языком, каких требует слово, чтобы с их помощью приносить вам самое лучшее! Но на крайний конец достаточно, если Бог при помощи малых и темных моих слов и рассуждений подает силу не утомляться, а стремиться к предстоящему [подвигу]. День Господень спасительный уже приблизился, и грядет Господь, седя на жребяти (Ин. 12:15). Итак, по силе разумения выйдем Ему навстречу и вместо одежд подстелим чистые и непорочные деяния. Вот что значит праздновать и обращаться к Нему, очищаясь от пороков плоти (см. 2 Кор. 7:1). Прошла и Святая Четыредесятница. Следуют дни [друг за другом], подобно реке, стремящейся вперед и не останавливающейся. Поэтому нельзя избегнуть смерти. Кто есть человек, иже поживет и не узрит смерти? – как говорит Писание (Пс. 88:49). Человек уподобился траве весенней (см. Пс. 102:15), и дни его текут, как тени (см. Пс. 143:4).

Спасительность памяти о смерти

Не дадимся увлечению, братия мои почтеннейшие, и да не явимся неприготовленными ко дню пришествия святых Ангелов. Но, как готовые принять то, что каждый день может случиться, явимся вполне рассудительными и готовыми ко благу во всем нашем поведении, в каждом движении и слове, ожидая каждый момент от Бога всяческих и Царя нашего как бы знамения странствования. Если мы будем так настроены, то [в нашу среду] не проникнет никакое зло и забвение не затемнит [в нашем сознании] судов Божиих, мы не станем тогда бороться друг с другом, не допустим споров, не будем требовать друг от друга чести. Не станем огорчаться тем, что не обучались, не знаем выдержек наизусть, не сделались мудрецами. Но, по пословице, все это вменив в сновидение, будем стремиться только к одному – быть чистыми от страстей душевных и приблизиться к Богу. Если я говорю так, то это не значит, что заповедую вам не учиться; я и это допускаю, я именно требую от вас изучения правила [монашеского] в полном виде. Но, во-первых, нужно заботиться о том и затем уже об этом, так как то есть дело, а это – по-делье; по поводу первого нельзя даже сказать безразличного слова, а ко второму, если кто от него далек, то может и не стремиться. Господь Бог наш, препоясывающий слабых силою, поднимающий нищего из грязи (см. Пс. 112:7), превращающий новорожденного в мужа совершенна (Еф. 4:13), Он с каждым днем укрепляет и усовершает вас в благочестии. Он являет нам [милость] выше нашего достоинства – и мы благодарим, и глубоко благодарим, но в то же время непрестанно будем стремиться к достижению и приобретению недостающего. Если, например, ты – даже звезда, будь светилом солнцем. Если ты вошел даже внутрь двора Божия и сопричислен к спасаемым, все же стремись стать выше пяти или даже десяти городов (см. Лк. 19:17, 19). Умножь талант, чтобы быть поставленным над многим (Мф. 25:21, 23); возлюби много, чтобы и дано было тебе много (Лк. 7:47). Будь верным рабом Господа (см. Мф. 25:21), чтобы первенствовать над всеми обитателями дома (см. Евр. 3:2; 5:6). Если мы вслушаемся и вдумаемся в эти божественные и страшные слова, то они предуказывают нам [путь] от славы к славе (см. 2 Кор. 3:18). Что касается меня, то я не в числе спасаемых и не смог бы трудиться даже до последнего издыхания, так как я не могу жить хорошо ввиду предстоящих мне зол; но вы – спасаемые и можете мужаться против диавола и отразить его нападения.

Возлюби много, чтобы и дано было тебе много

Предупреждаю, до меня дошли слухи, что некоторые из вас празднословят, собираясь по вечерам, беспечно предаются шуткам; это – пятно на делающего и на допускающего. Каждый из вас вставляет свое шутливое слово, и начатый одним неразумный смех всех заражает, и радуется [тому] диавол. Он этим руководит и наслаждается. Устыждается этим худым деянием Господь со святыми Своими Ангелами.

Сладчайшие плоды молчания

Вы устыдились и испугались речения, но если это неправда, то докажите, что я ошибаюсь, – и я умолкну. А если нет, берегитесь. Почему, наоборот, каждый из вас не предпочитает проводить воздержанную жизнь в молчании, ограничиваясь только ответами на вопросы? Разве вы не знаете о сладчайших [плодах] молчания? Душа [соблюдающего] его выше всякой радости, ибо имеет своим собеседником Святого Духа. Вот, вы считаете его [молчание] за малую вещь и не знаете, что оно предохраняет от всякого зла. Язык, как сказал божественный Иаков, несдержан, полон яда смертоносного, и кто его обуздывает, есть муж совершен (Иак. 1:26; 3:5, 6, 8). Не негодуйте, чада моя, хотя я вас и огорчаю. Ведь я отец: кто веселит меня, как не тот, кто печалится от моих слов (см. 2 Кор. 2:2)? Вы предпочитаете говорить? Я радуюсь, но если [это делается] при изучении тропарей или стихословий, или при изложении священных повествований, или по поводу необходимых и неотложных дел; допустимы разговоры о такой-то деревне, или об ограде там-то, о быке, или яслях, или о чем-либо другом. Но не всякий может спрашивать и не все отвечать. Только один, с кем говорят, тот пусть дает ответ. Если, впрочем, и другому ум подскажет что-либо, и этот пусть для напоминания от себя прибавит слово. И вообще, и к мелким случаям применяйте сказанное вам. Пусть это будет соблюдаемо и в кладовой, и на кухне, и в пекарне.

Кто хранит молчание, в том обитает Дух Божий

Кто хранит молчание, в том обитает Дух Божий. В противном случае – понятно. Еще немного, и все вы вернетесь сюда, мы увидим и обнимем друг друга, встретившись со святыми и всеблаженными отцами нашими, в день святого Лазаря собирающимися для общего песнословия молитвы по обычаю древних времен, и ныне ими сохраняемому при споспешествующей им благодати Святого Духа. В сей [молитве] да утвердимся, молитвами отца нашего по благодати ко Господу нашему Иисусу Христу, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 53 (В среду Страстной седмицы) О животворящих страстях Господа нашего Иисуса Христа и о том, что назначенные должны с покорностью принимать послушание

Братия мои и отцы. Всегда радуйтесь о Господе, уже с апостольским приветствием обращаюсь к вам я, блудный. Господь близко, ни о чем не пекитесь (см. Флп. 4:4–6), ибо мы вступили во святую и славную седмицу, по событию – седмицу Христовых страстей, и снова поучаемся тому, чему, сколько и когда именно ради нас подверг Себя Господь славы (см. 1 Кор. 2:8) и Бог и Творец наш. Мы просвещаемся, когда уразумевам это. Чья каменная душа не умилится и не сокрушится, услышав о том, как Господь был продан учеником, продан в руки беззаконных (Деян. 2:27), связан рукою воинской, ведется на суд, как Истина осуждается, как Спаситель всех выслушивает – «льстец и волхв» (см. Мф. 27:63), заушается и сносит [это], заплевается и не противодействует, с целью поношения венчается терновым венцом и не опаляет дерзких; как Царь, облачается багряницею и, как злодей, принимает удары тростью. Наконец, распинается, прободается, вкушает смерти, Жизнь всяческих, и тотчас восстает, воздвигая нас от нашего глубокого падения и вводя в бесконечное бессмертие. Увы, увы, Боже наш и Творче! Что мы, грязь и персть, принесем Тебе за то, что Ты, не презрев погибающей Своей твари, определил по Своей богатой и бесконечной благости прийти и спасти нас в виде крайнего и невыразимого смирения? Однако Ты укрепил и спас нас, и мы приносим Тебе грешными и недостойными устами хвалу и благодарение, какие нам доступны. Поэтому воздержимся, возлюбленные братия мои, подражая, ревнуя и повторяя великое и Господское, прилепляться к малому и рабскому. Ибо вот это называется благодарить достойно; благодарность удостоверяется не словами, а самыми делами. Вот вы получили послушания, произошла перемена и введение каждого в возложенное на него дело. Таким образом соблюдается братолюбие, единодушие и преданный отцами порядок жизни.

Три разряда пребывающих в монастыре

Ведь вы помните поучение Кассиана Великого, правило святого и треблаженного Феодосия и прочих святых отцов. Об этом можно бы мне подробно и внимательно поговорить. Одни из вас приняли это без отягощения, другие – тяготились. Одни оказались способными подавить свои желания, другие неподготовленными; одни любят дружество, другие обнажены, так сказать свободны от этого, и бесстрастны; одни с ненавистью относятся к трудности и унизительности послушания, другие далеки от того и другого. Во всех этих случаях [есть] неравенство, и это обстоятельство я считаю злом. Во-первых, принявшие [послушание] как от Бога и своими силами подавившие свои желания, проходящие свою службу! охотно и незазорно – эти велики и достойны похвалы; внушая и другим ревность к подражанию, они – великие мученики. Ко второму разряду принадлежат те, кто принял [послушание] с болезненным чувством и с огорчением, но все-таки без промедления восходит к лучшему, это [люди] полезные и подвижники, принесшие Богу кровавое возлияние. А к третьему разряду те, кто долго останавливается на трудности и ссылается на свои страсти, – это отщепенцы, не угодные ни Богу, ни нам. Таких нет и да не будет среди нас. Однако я для всех говорю. Не всяк глаголяй ми: Господи, Господи, но творяй волю Отца Моего, Иже есть на небесех, есть ученик Мой истинный, как говорит Писание (Мф. 7:21). Сам Господь сказал: аще любите Мя, заповеди Моя соблюдите (Ин. 14:15; ср. 1 Ин. 5:3). Поэтому не будем философствовать на словах, дабы впоследствии не очутиться вне тех [благ], о которых говорим. Или вы не знаете, что, часто слыша от вас: «Вот, мы истекаем кровью из-за тебя; вот, мы умираем, – может быть, ты хочешь, чтобы мы бросились в море, остались нагими, ели камни, чтобы мы разорвались на куски?» – слыша это, я радуюсь, я, принимая, благодарю Бога. Но затем, когда я прихожу и застаю вас в состоянии, не соответствующем словам, я стенаю, жалуюсь и повторяю: людие сии усты своими чтут Мя, сердце же их далече отстоит от Мене (Мф. 15:8; Ис. 29:13). Этим я вас не порицаю. Я получил [доказательство] вашей готовности к послушанию, особенно некоторых, как Ангелов Божиих. Но это я говорю для других. И эти [правда] не упорны в своих желаниях, но в целях предосторожности необходимо сказать [что-либо] против [этого], дабы на деле мы держали себя достойно. Вот вы часто спрашиваете о венцах [наградах] отцов и о тех временах, когда являлись великие исполнители воли Божией, и я вам отвечаю: вот они, перед вами. Если вы будете подражать их образу [жизни], и Бог не отдалится от вас, и времена не сократятся, и обстоятельства не изменятся, и стихии не обновятся. Наоборот, от начала создания (см. 2 Пет. 3:4) и до исполнения, по словам божественного Григория Нисского, а еще лучше – по словам высокого и великого Василия, все движется по тому же пути, – и вы мне не верите?

Вашим словам пусть соответствуют и действия

Ты желаешь соблюсти дар? Хочешь сделаться равным Досифею, стать рядом с Аввакиром, сравняться в славе с Исидором, в достоинстве с Акакием, в чести с Захарией; затем, сколько времени ты исправно провел на одном послушании? [А из них] один провел семь лет у ворот, не отказываясь и от дальнейшей [службы], но в качестве духовника принимал приходящих к покаянию; другой пять лет провел в больнице; третий, терпя побои всю жизнь, не отвечал резко, хотя и имел Святого Духа. Поэтому, скончавшись, ты на вопрос не откликнешься, как живой, если не будешь так поступать, и на исходе не будешь окружаем сонмом Ангелов, если не явишься таким, и не воссияешь в толпе отцов, если не претерпишь того же, что и они. В таком случае мы, смиренные, одним годом ограничим послушание. Будем трудиться. Сюда направьте ваш ум, братия, вашим словам пусть соответствуют и действия. Какие вы в действительности, такими и кажитесь, по словам св. Василия. Вот по моим грехам и из вас некоторые иногда, и даже часто, подвергаются искушениям. Я знаю, что вы все стремитесь ко спасению и принадлежите к спасаемым, но я говорю это, чтоб пред дальнейшими искушениями нам не пасть. Во всяком случае, какой бы удар мы ни потерпели, однако опять восстанем, отгоним сон, тотчас пробудимся. Я не порицаю вас, да не будет. Вы для меня – рабы Божии и чада, [близкие] сердцу. А отцу естественно желать для сына доброй славы. Любя вас, я потому так и держу себя и говорю. Любите же меня и повинуйтесь мне, блудному, отказавшись от всех желаний и помышлений, дабы вам вместе с первомучеником Стефаном ликовать вечно. Хотелось бы сказать вам нечто и о приснопамятном брате нашем Евфимии, об открытии его останков. Но чтобы не растянуть оглашения, я отложу этот предмет до следующего слова. Итак, спасайтесь, братия мои благие, преподобные и праведные, мужи боголюбивые и отрекшиеся от [своей] воли. Благодать Господа нашего Иисуса Христа да оградит вас всех и да явит вас достойными божественного Его Царства. Ему слава и держава и поклонение с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 54 (В субботу Святой Пятидесятницы) Об открытии останков братьев наших и о всех [вообще] мертвых

Отцы мои и братия. Великое и священнейшее таинство – я разумею Святую Пасху – закончилось, и мы вступили в начало нового года трудных дней. Пойдем же навстречу сначала духовной борьбе, а затем и телесным трудам, охотно, неленостно, серьезно, трезвенно, с памятью о смерти и с мыслью о приготовленных для нас навеки благах (см. Кол. 1:5). Да исправит Господь Бог дела рук ваших (см. Пс. 89:17) и укрепит и да споспешествует вам во всем, когда вы действительно исполняете Его заповеди; да не явится перед вами соблазн или претыкание, но да будет вам [Бог] путеводителем и предводителем на пути от земли к небу.

Я поскорее закончил слово, желая перейти к другому предмету, тому именно, который я как-то давно обещал вам изложить: о жилище души возлюбленного брата нашего аввы Евфимия. Уже совершилось как относительно него, так и относительно прочих таинство по повелению и определению всеблагого нашего и преблагого Бога, человеколюбно вся строящего: они скончались не своей смертью, все десять братьев, утонув в море от сильного ветра и жесточайшей бури. Это [обстоятельство] имело такой конец, и воспоминание об этом не покидает нашей мысли, устрашая и подготовляя нас к такому или иному исходу. А какой вид смерти нас ожидает, – об этом сейчас мы не станем распространяться, потому что [знаем], что все мы умрем. В этом же роде и другое чудо: Господь благоволил тому же брату нашему Евфимию явиться в сновидении четырем здравствующим братиям, рассказать и в шуточном виде представить их страдания. Одному из четырех он говорит: «Я и все прочие спаслись и укрылись в гаванях»; а прочим [троим он рассказал], куда он отправился, где лежит и откуда он пришел и явился; а это вы знаете, услышав и от других, – что все они почивают в окрестностях Кизика. Прочих мы не нашли, кроме здесь [лежащих] трех, а сего Евфимия отыскали по нахождении его личного покрывала и извлекли при помощи сети, воздав честь мощам. В каком же состоянии было тело? Прилично поговорить о причинах этого, хотя [тело] и пред нами; это капля слова на пользу как им, так и нам. Получилось какое-то ужасное зрелище, как будто и человек, но не человек, утративший все признаки одушевления. Как будто плоть и кости, но не это [в действительности], ибо не было в них движения, ни в ноздрях дыхания. Искали на них прекрасный цвет тела – и видели гноение и истечение сгущенной материи. Где глазные веки? Где волосы головы? Где брови? Виски, щеки, нос, уши, языка обращение, движение губ, где ум, обнаруживающийся во внешних движениях? Где разговоры, улыбки, борода? Где руки, утроба, грудь, [присущий по естеству] вид шеи, груди, живота, других тайных [частей тела], развитие бедер, крепость ног? Пред нами тело без этого всего. Мы видим какую-то массу определенной длины, имеющую некоторый намек на человеческое тело. Зубы обнажены, лишенные покрова губ и челюстей; череп оголен; а тайные части тела ниже живота испускают струю сильного зловония, так что и желающие из нас не могут подойти. Кого мы охотно недавно целовали, к тому даже подойти и прикоснуться гнушаемся. Не слышно голоса: он не отвечает на вопросы.

Смерть и плоть. В умерших видеть самих себя

Какая это тайна о нас, братия? Какое ожидает |нас| убежище и какое место для всех? Трехаршинный гроб. От земли происшедши, мы опять окажемся под землей; именно здесь плоть, а душа вознесется вверх. Чем мы были раньше, пребывая в бессмертии, и чем стали вследствие извращения заповеди? Оно-то и породило смерть, и поэтому-то мы стали тленными. В умершем мы должны видеть самих себя, ибо и мы также умрем. Что ждет нас? Куда мы отправимся? Как мы встретим [смерть]? Зачем мы холили нашу и в то же время не нашу плоть? Нашего друга и [в то же время] нашего врага? Злокозненную и предусмотрительную, погибельную и спасительную плоть эту? Сколько бы мы ни питали ее, ни угождали ей, ни услаждали ее, в недалеком будущем она превратится в тление и червь. Что мне пользы заботиться о персти и страдать из-за крови? Ибо плоть и кровь царствия Божия наследити не могут, говорит Писание (1 Кор. 15:50). Поэтому, чадца, будем усердно заботиться, а не проводить жизнь, как животные.

Что свойственно животным и что человеку?

Дело неразумных существ любить плоть, утолщать чрево, поддерживать врожденные стремления плоти, давать крови кипеть, накопляться жиром, вертеться, прыгать и быстро воспринимать всякие впечатления. Ничто из этого не свойственно человеку, действительно почтенному образом Божиим (см. Быт. 1:26) и проводящему жизнь [соответственно той цели], с какою он сотворен. Ему свойственно дело Ангелов – размышлять о небесных благах, об устройстве миротворения, стремиться к люблению великой Любви (προς άγάπην του μεγάλου έρωτος) и истинного Бога, устремляться на демонов, мыслить смиренно, если же питаться по плоти, то только остатками и необходимым, и то в небольшом количестве. Прошу вас, братия: будем мыслить правильно, и мы убедимся, что не ошиблись и не обманулись. Если так будем ходить, [это] для будущего века, когда праведным воздастся по их собственным стремлениям, а грешным – осуждение на вечный огонь. Короткое и необработанное слово вам [предлагается]. Но и такое слово отца приятно благодарному сыну, как великое наставление и повествование. Радуйтесь и сорадуйтесь мне все, постоянно озабоченные умножением благих дел, оставаясь чуждыми ссорам, спорам и дерзости, молясь и за наше смирение, чтобы Господь дал нам еще слово в отверзении уст моих смиренных – правильно сообщить оправдания Божии вам, ради Него призванным [к подвигу] и подчиненным смирению нашему.

Сам убо Христос Господь наш да покроет вас, даст вам силу и укрепит, да даст вам дух молитвы, крепости и мужества, удостоив вас и Царствия Небесного. Ему подобает слава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 55 Об употреблении вина в небольшом количестве и о принятии детей, калек и убогих

Монашеский труд – как жертва и приношение

Отцы мои и братия. Я должен всегда и неопустительно приносить вам слово убеждения. Представите бо уды ваша, по апостолу, рабы правде во святыню (Рим. 6:19). Усвояйте в еще большей степени божественный образ мысли. Оцените дорогое и ангельское достоинство честного нашего образа, хотя вы познали и во смирении предали себя Богу совершенно и ежедневно страждете в духовных и телесных подвигах. И те и другие одинаково благоприятны и взаимно связаны [между собой]. Один проводит время в чтении, другой молится, третий, сидя, занимается рукоделием, иной работает на воздухе – или перекапывая виноградники, или проводя на земле борозды, другой – распоряжается, иной – строит. Никто не без дела, никто не без движения; все привносят по силе, какою обладают. По моему мнению, не следует отвергать даже того, кто смотрит за входящими или прогоняет птицу с отработанных [участков]. И этот составляет часть в целом теле, занимает самое малое место ноги или пальца (см. 1 Кор. 12:12–21). Мы все составляем одну душу, одну волю. Таковыми мы и должны являться всегда. Если же кто неразумно откажется нести скорби от братий, то пусть не отделяется от них, храня хотя бы видимость единства с ними. Все освящайте руки свои: ваш труд возносится, как жертва и приношение.

Что есть духовная дружба

Разве я говорю неправду? Не питаете ли вы обильно престарелых? Не довольствуете ли странников хлебом, любезных пришельцев – зеленью, чашею холодной [воды] (см. Мф. 10:42), чистым вином и всем, что имеется в монастыре? Не устраиваете ли вы себя? Не питаете ли и не содержите ли нас самих? Так что же [все] это? Не приношение ли Богу? Ибо милостихощу, а не жертвы (Ос. 6:6; Мф. 9:13; 12:27), как написано. Итак, вы милостивы; и что бы ни было дано – деньги ли, одежда ли, или что угодно другое, это не я даю, а все мы со своей стороны даем. Вы – мои дети и со мной делите все душевное и телесное. Сердце мое горит ради вас (см. Лк. 24:32); хотя я и грешник, всех вас обнимаю своею любовью, хотя я и блуден, каждого в отдельности принимаю в духовную дружбу, обращаюсь с уменьшительным именем и стремлюсь к тому, чтобы нежить и окружить всяческими заботами. Пусть никто не восстанет против другого, ни эконом или его помощник даже против занимающего низшую ступень; восстающий [против него] восстанет против меня, потому что этот – я. Поэтому пусть будет у вас мир и духовная любовь, взаимное уважение и взаимная помощь. Вы, низшие, относитесь к выдающимся и первым [старшим], как ко мне самому: со страхом, любовью и почтением повинуйтесь [им] во всем. Кто не подчиняется моему слову, тот не мое чадо.

Отношение к употреблению вина

Услаждайтесь, чада мои, прежде всего душевными радостями, исполняя правила в трезвенности и бдении и [совершая] молитвы; затем, вследствие утомительности труда, укрепляйтесь и телесно хлебом, вареною зеленью и вином в умеренном количестве. Последнее относится к больным желудком. А кто склонен воздерживаться, пусть воздерживается во славу Господа. На Фоминой неделе некоторые настойчиво требовали от меня [установить] полное воздержание от вина. Я сказал, что это – мое намерение и что такую заповедь я получил. Теперь же вообще отвечаю, что пока продолжается разрешение яств и отменены поклоны и часы в положенное время, кто имеет доброе намерение, пусть его исполняет, пусть довольствуется водою, за исключением субботы и воскресенья или [дня] канона. Если же чувствует изнеможение, пусть примет чашу смешанного [вина] и окрепнет, или даже две на целый день. А другие – больные и имеющие старые привычки – пусть всегда пьют. Пусть пьющий не падает, а в смирении поднимается; и воздерживающийся пусть не превозносится [этим] как каким-то великим делом. Ибо брашно не поставляет вас пред Богом (1 Кор. 8:8), если вы оказываетесь тщеславны. Кто же станет отрицать, что воздержание от вина есть нередкое явление среди молодых? Больше того, нам, и именно, как выше сказано, здравствующим, указано и святым и великим Василием, и св. Марком, и другими отцами не пить вина (см. Рим. 4:21). Кроме того, [вообще] хорошо, чада мои, воздержание. Когда же вы разрешаете, довольствуйтесь всегда одной или двумя чашами, как сказано, размером в четыре унции. Так что во всяком случае всегда воздерживайтесь от вина. Ввиду желания многих отвергнуть употребление вина, допускаю это для некоторых, и не навсегда, а на определенное время. Небесная слава и честь вас увенчает, богодарованная милость и мир вас осенят; в-третьих, благословение Господа и Отца нашего запечатлеет вас и соблюдет вас неприкосновенными. Вы знаете, братия, что к нам приходят послушники [в большом количестве], правильнее сказать, почти каждый день, и, как часто я говорил, я принимаю их, не стремясь к тому, чтобы вас стало больше, чем в других монастырях, и не желая этим гордиться, так как [вообще] я не тщеславен. Мы хотим, чтобы вы умножались в славе Божией и в Его воле, ибо чем больше [людей] соберется с одною целью во имя Его, тем большую славу воссылают Ему. И если Он радуется о едином кающемся грешнике (см. Лк. 15:7), то сколь больше о многих? И если при двух или трех Он соприсутствует (см. Мф. 18:20), то при большем количестве как Он не войдет с радостью в общение? Но, видя свою собственную слабость и подверженность многим страстям, я отказываюсь руководить даже самим собой, а не одним или многими. Но по заповеди, повелевающей: всякого грядущаго ко Мне не изжену вон (Ин. 6:37) и оставите детей приити ко Мне, таковых бо есть Царство Небесное (Мф. 19:14), я подчиняюсь и принимаю и детей младшего возраста, и молодых, и престарелых, и безбрачных, и брачных, и здоровых телом, и калек, и безруких, и хромых, и делаю это не в превозношении, будто совершаю что-либо великое, но – как ответственность и обязанность, [по словам] божественных отцов. В противном случае я оказываюсь нарушителем заповеди. Что вы скажете? Согласны ли и вы со мной, принимаете ли [мои слова], да или нет? Отвечай мне каждый, чтобы я стал более ревностен.

Исполнение заповедей есть круг и гармоничное целое

Ведь это ваши труды или, вернее, Бога, исполняющего всякое животно благоволения (Пс. 144:16) и дающего скотом пищу их и птенцем врановым, призывающим Его (Пс. 146:9), сказавшего: воззрите на птицы небесныя, яко не сеют, ни жнут, и Отец ваш Небесный питает их (Мф. 6:26). Поэтому, поддерживаемый вашим мнением, надеюсь, что мы сохраним заповеди и ни в чем не будем осуждены. Я не желаю каким-нибудь образом оказаться нарушителем хоть одной заповеди, не приняв престарелого и не дав доступа калеке. Исполнение заповедей есть круг и гармоничное целое, одна заповедь поддерживает другую. Если мы разрешим одну заповедь, наименьшими наречемся в Царстве Небесном (см. Мф. 5:19). А услышать слово «наименьшие» [обозначает], по [объяснению] божественного и великого Златоуста, ничто иное, как подвергнуться наказанию. Итак, станем принимать и детей, и престарелых, и калек, и благий Бог нас не презрит, но да даст все необходимое для души и тела, как мы этим и наслаждались с первого дня и поныне. Имеющее быть в недалеком будущем [наше] отделение от вас сопровождается печалью. Но не печальтесь, дети, я с вами, хотя и блудный. Да сохранит же вас в неприкосновенности благодать Господа по молитве отца нашего, и я опять увижу вас здравыми и в том и в другом отношениях [телом и душой] и обрадуюсь (см. Ин. 16:22), как я, отчаянный, надеюсь. Христос Бог наш, всемилостивый и преблагий, утвердит вас на всякое благое дело (см. Евр. 13:21), исполнит вас всякой духовной радости и соделает вас совершенным в Духе Святом, Ему слава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 56 О том, что в братстве без благословения ничего из яства и питья не следует давать или брать

Небезопасно заботиться лишь о себе, не думая о пользе ближнего

Сиона ради не умолчу, и Иерусалима ради не попущу, рекут Божественные словеса (Ис. 62:1). Также и я, грешный и смиренный, ради спасения святых ваших душ не перестану заботиться о том, чтобы наставлять вас в уроках благочестия, но [буду стараться] о том, чтобы всегда и всяческим образом вы поучались бы этому. Если те, к кому обращено слово, будут слушать, то, может быть, услышат, что и я, и они остались вне осуждения. Если же отяготят слух свой и не станут внимать, то я оказываюсь исполнившим свой долг, на своем пути не подлежу осуждению, а тяжкосердые (см. Пс. 4:3) увидят [свою судьбу].

Друг другу не позволяйте идти по дурному пути

Вообще, небезопасно заботиться лишь о своей пользе, не думая о пользе ближнего. Вредно, если к чистой пшенице примешаются плевелы (см. Мф. 13:25–30). Если ты видел вора, говорит изречение, то о чем мы поем? [Ни о чем другом], как о том, что ты содействовал ему и соединил судьбу свою с прелюбодеем (см. Пс. 49:18), а не живяше посреде дому моего творяй гордыню: глаголяй неправедная, не исправляше пред очима моима (Пс. 100:7).

Поэтому, чада мои честнейшие, друг другу не позволяйте идти по дурному пути, но проявляйте добрую ревность и подобающее братолюбие к тому, кто среди вас безразличен и не внимает моим смиренным словам. Это я говорю, чтобы все мы спаслись. Ибо Господь наш Иисус Христос сказал, что воля Отца Его, Иже на небесех, состоит в том, чтобы никто не погиб (Ин:17:12). Итак, все спасайтесь и все старайтесь и стремитесь предстать Богу чистыми, какими были и сотворены от начала, имея подобие Божественного образа (της Βείας εικόνος την όμ,οίωσιν) (см. Быт. 1:26), – миролюбивыми и смиренными. Не предавайтесь смеху на вечерних собраниях, не делайте этого и на общей работе, увлекая друг друга к падению. Чрево мое болит мне и чувства сердца моего смущается, говорит громогласно Иеремия в одном из своих богопросвещенных слов (Иер. 4:19). А здесь я, нечистый и несчастный, возглашаю вам: меня объемлет скорбь и наносят мне раны стрелы помышлений, когда я слышу, что вы ведете себя худо. Убойтесь грозного Бога, чада мои, и не губите своею какой-то беспечностью вашего долгого подвига и блаженного труда. Мы [почти] закончили долгое плавание. Как же нам подвергнуться кораблекрушению у пристани? Мы прошли длинный путь, – как нам у самого прибежища святых мест уснуть? Вдумайтесь в то, что я говорю, ведь нам от Бога дан разум. Мужайтесь, и пусть укрепляется сердце ваше (см. Пс. 30:25). Боритесь и облекитесь в смиренномудрие. Не будьте своенравными и не оказывайтесь поэтому не исполняющими с радостью мое приказание. Если кто умертвит свою волю, как бы трудно ни было повеление, то такой не отказывается, не впадает в легкомыслие, в горе, но с готовностью повинуется и подчиняется, уступает, не противоречит, как и неразумное животное [не противится] привязывающему его, как говорит Божие слово (Ис. 1:3). Итак, пусть каждый из вас наблюдает за собой, как он ходит и как повинуется (см. Еф. 5:15). Но и я свидетельствую [об этом] на основании внешних движений и внутренних сокровенных [чувств]. Кто не имеет своей собственной воли, повторяю вышесказанное, тот, по словам Дорофея, что бы ни произошло в монастыре, все считает относящимся к нему, – такой всегда удостаивается упокоения. А кто [держит себя] не так, тот изнуряется и удаляется от общения, увлекаемый своею многообразною похотью (см. Иак. 1:14), привлекаемый и овладеваемый то тем, то другим. Да не будет [этого], а если бывает, пусть этот не остается таким среди вас. Будем все служить Богу чисто (см. 2 Тим. 1:3). Если я [желаю] одного, а вы – другого, вот и война, вот и разделение. Если вы все окажетесь ищущими того, что [угодно] Богу, а я – что диаволу, то должно допустить ваше [стремление], а мое пусть исчезнет. А если вы признали добром то, что я вам говорю, – что же противодействует мне? Что задаете мне борьбу и заботы? Считающие себя выносливыми, будьте осторожны; ведь написано, что добрая земля, долго остающаяся невозделанной, рождает тернии (Быт. 3:18; Евр. 6:8). Всякий раз, когда я наказываю таких, я действую в видах пользы как тех, так и себя. Ибо я все [это] говорю и делаю затем, чтобы и себя, несчастного, и вас спасти. Об этом я напомнил и не перестану напоминать, доколе есть дыхание в ноздрях моих. К этому я, братия, должен прибавить еще напоминание, почему вы не исполняете и эту заповедь, как другие, и она, являясь как будто малою, разрушает наши великие успехи. Зачем мы говорим о великой и малой [заповедях]? Каждая заповедь Божия должна быть исполнена (см. Мф. 5:19), и всякое преслушание влечет за собой присуждение к наказанию (см. Евр. 2:2; 10:29). Я часто говорил вам, и с угрозою, что не все имеют право передавать друг другу чего-нибудь съедобного или питья. Это [право] принадлежит мне, эконому, его помощнику или даже келарю или другим из старших, кому это я поручил или поручаю; таковы, во всяком случае, первый из пахарей, или больничник для больных, или другой кто-нибудь. Итак, с сегодняшнего дня я приказываю, и никто этого пусть не делает, ибо подлежит наказанию за тайноядение; смотрите, как бы неожиданно не впасть [в это осуждение]. Вы некстати стесняетесь друг друга и боитесь страха там, где нет страха (см. Пс. 52:6), и огорчаете Бога и меня, недостойного, не желая, как говорите, огорчить брата. Странная почтительность у вас! Это признак недомыслия, это вражда к Богу, самочиние и плотоугодие. Если даже будет [пред вами] и Ангел (см. Гал. 1:8), дерзаю сказать, пусть никто от него ничего не принимает. Вы часто получаете благословение на овощи; пусть каждый их ест, а если не может вкусить их по болезни или по какой другой причине, пусть или возвратит их келарю, или заявит о своем желании передать их [другому], и тогда может сделать это, не подвергаясь осуждению. Разве вы не понимаете, что таким путем приобретаете плохого рода дружбу? И иногда передаете тем, с кем имеете блудные связи. А если даже этого нет, разве не возникают соблазны, шепот и тяжкие огорчения? Посему, когда один получает, а другой смотрит, последний, во всяком случае, признает себя обиженным. А если вы говорите, что передаете не в присутствии другого, то, значит, необходимо выбирать и место, и время. Затем, вы образуете тайные сообщества (άποκρυφάς συμφατρίας)? А что говорит святой Василий Великий? То, что моргание глаз и шептание на ухо для постороннего наблюдателя обозначают, что предполагается умышление какого-то дурного дела. Раз из этого не вытекает ничего хорошего, то зачем нашей свободе судиться от чужой совести (см. 1 Кор. 10:29)? И со мною, вашим отцом, случается это, если вы не обдумываете хорошо своих действий, тем более с другими. Если же кто говорит, что [это я делаю] потому, что враждующий примиряется со мною, когда я даю ему [свою часть], то я уступаю, только чтобы это было с ведома, ибо вы, как уже сказано, без заявления не имеете права делать этого, кроме получивших приказания. Кто впадает [в этот грех], понятно, подвергнется наказанию. Егоже любит Господь, наказуем, биет же всякаго сына, егоже приемлет (Притч. 3:12; Евр. 12:6). Поэтому радуйтесь в моих наказаниях и чувствуйте, что я делаю это, движимый любовью, хотя я и погибший. Я принимаю ваши труды и ваше усердие как миро многоценное; их вы приносите Богу как благоухание (см. Лк. 7:37–38). Помните о своей смерти, разлучении душ ваших от тела, предстательстве Ангелов, о том далеком пути и чужбине, о предстании пред Господом и Богом и Спасом нашим Иисусом Христом, о страшном и полном отчете во всех ваших делах, о вечных испытаниях и муках, о Царстве Небесном и его невидимых и неизреченных обетованных благах (см. 2 Кор. 9:15), которых все мы да достигнем по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, с Ним же Отцу со Святым Духом слава, держава, честь и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 57 Об отъезде в Константинополь и распоряжение о том, что все братство должно подчиняться вместо игумена пресвитеру

Отъезжая от вас, оставляю душу мою грешную и ничтожное мое слово. И вот я предоставляю вас не своим грехам, а святым молитвам господина и отца моего и отца вашего, могущим утвердить вас (см. Рим. 6:25) и всегда сохранять вас неуклонными. Так соблюдайте заповедь Господа и Бога нашего, предания святых отцов наших и мои смиренные наставления. Наблюдайте, чада мои, как будете ходить, не якоже немудри, но якоже премудри (Еф. 5:15), не как в мое отсутствие, но как бы в моем присутствии. Отсутствие учителя, как писано, в неискренних учениках вызывает радость, а в искренних – печаль. А вы, будучи достойны Бога, жительствуйте преподобно и праведно (см. 1 Фес. 2:10–13). Блажен раб той, говорит [Писание], егоже, пришед господин его, обрящет тако творяща, как повелено (Мф. 24:46). Мы недостойны применять к вам такие изречения, но ради вашей безопасности вынуждаюсь сказать вам, что вас касается. Желаю, если Бог удостоит, опять найти вас такими, какими оставил, соединенных в единодушии, единомыслии и в едином сердце (см. Деян. 4:32; Флп. 2:2). Я знаю, чада мои и братья, что много соблазнов у сатаны.

Игумену не быть ни слишком добрым, ни слишком строгим

[Теперь] время весеннее и дни располагают к отдохновению; остерегайтесь, чтобы не проникла в кого-нибудь стрела греха (см. Еф. 6:16). Прежде всего, ты сам, чадо и брат, получивший жребий вместо меня предстоятельствовать братии, помогай им во всем, будучи милосердным, заботясь о духовном, соблюдая порядок песнопений и молитв, уступая, где должно; наказывая, когда благовременно. Не [будь] исключительно добрым, но и не наоборот – исключительно строгим, чтобы отсюда не возникли ни дерзость, ни презрение, но будь и тем и другим, совмещая оба, с больными разделяя их болезнь, с горюющими – их горе, трудящимся приходя на помощь. Слышишь ли, что говорит Павел, великий учитель вселенной? Кто изнемогает, и не изнемогаю? Кто соблазняется, и аз не разжизаюся (2 Кор. 11:29)? Понимаешь ли, что говорю? Ведь [Бог] дал тебе разум на все [дела] (см. 2 Тим. 2:7). У тебя – наш общий господин, отец и владыка; следуй во всем его святым советам и повелениям. Аще изведеши честное от недостойнаго, яко уста моя будеши, говорит Божественное слово (Иер. 15:19). Предстоятель братии великим наречется на небесах (см. Мф. 5:19), если как следует управляет подчиненными. Что говорит Господь святому и великому Петру? Аще любиши Мя паче сих, паси агнцы Моя (Ин. 21:15). Овцы Господа – это вы, чада мои и братия. Умоляю вас именем Господа нашего Иисуса Христа, давшего Себя за грехи наши (см. Гал. 1:3–4): подчиняйтесь во всем пресвитеру, пусть никто не противится его распоряжениям. Ибо противляяйся власти, Божию повелению противляется (Рим. 13:2). Затем следует помощник эконома. Если истинные послушники повинуются даже сухой палке, поставленной настоятелем, то тем более человеку и брату.

Повиновение в монастыре

Пусть никто не презрит его [за] юность (см. 1 Тим. 4:12). Старость бо честна не многолетна, утверждает Божественное Писание (Прем. 4:8). У кого умудренный разум, тот уже постарел. И то и другое почтенно для всех. Вы все разумны, все по-старчески рассудительны, почтенны возрастом, не дети бывайте умы, как говорит Божественное слово (1 Кор. 14:20), но всегда разумевайте, что есть воля Божия (Еф. 5:17) благая, угодная и совершенная (Рим. 12:2). Так и ведите себя. Есть у меня и другие начальники: господин Даниил, авва Агафон с Дионисием и Амфилохием, – пусть они будут вместо Афанасия и Софрония. А вы, чада мои, не по-начальнически и не по-господски обращайтесь с подчиненными, но, по-братски настроенные и духовно любя, разделяйте с ними монастырские труды и по мере сил восполняйте недостатки братий своих, радуясь, что можете нести тяготы друг друга (см. Гал. 6:2), дабы и вы в должное время получили то же самое. Начальники седмиц, авва Зосима и господин Ефрем, теперь покажите свою готовность, [способности] побуждать, заботиться, наблюдать за причисленными к вам. Вы видите, что среди них есть очень молодые, несовершеннолетние юноши. Пусть [у них] не будет дружбы с посторонними, уединенных бесед, высокомерия, хвастовства, бесстыдного смеха, пусть не бросают взглядов во все стороны, пусть юный не живет вместе с юным. Наблюдайте, как они ложатся в постель; пусть не лежат вместе, не прикасаются друг к другу телом. Это относится к вам. Но и прочие чада мои, не тяготитесь смиренными словами моими, ибо ради спасения честных ваших душ я говорю это, движимый любовью. Надзиратели, будьте внимательны к послушанию, к которому мы вас приставили по благословению отца нашего; будьте наблюдательны, сообразительны, собирайте сведения ночью, в часы полуденные и после канона [утрени] сообщайте [их] пресвитеру. Точно так же и вы, будильщики, не будьте нерадивы в вашем послушании, ибо воздастся вам [за него] небесная награда. Поставщики авва Герасим и Иеремия, оберегатели монастыря, сотрудники помощника эконома, полезные для всей братии, обдумывайте, будьте внимательны и по-божески доставляйте монастырю предметы [необходимости]. Мужайся и ты, больничник со своими [помощниками], ибо ты творишь дело Божие, ты утешение [лежащих] в болезни и истинная опора измученных; пребывайте и вы, чада мои, келари, в силе своей, идя навстречу и до смерти отдавая себя всей братии в ее будничных нуждах, питая братьев, как себя самих, подчиняясь после пресвитера и слову помощника эконома, как бы самого эконома. Кухонные [братия], всегда хвалимые за свое смирение, и ныне будьте блаженны, если будете до конца ухаживать за братством. Привратник, охраняющий врата Божии, ибо монастырь – Божий, предстой входящим и выходящим подобающим образом, принимая и выпуская [их], как тебе повелит пресвитер. Виноградари, заботьтесь о винограднике Господнем, ибо и вы лозы Божии по душе. Строители, я признаю, что велика польза, которую вы приносите братству, все-таки и далее всеми силами отдавайтесь строительству. Каллиграфы, вы – писцы прежде всего благих помышлений, а затем уже внешних [событий]; так вы больше всего исполняйте дело песнопения, как знающие его доподлинно. А прежде всех ты, чадо мое канонарх, как предстоящий очам Божиим, соблюдай надлежащим образом во всех случаях порядок, вовремя подавая знаки в богослужении. Подобным образом и ты, чадо мое Тарасий, чиноначальник, наблюдай за порядком в церкви и среди братий, так как и на небе, и на земле господствует порядок.

На небе и на земле господствует порядок

Приставленные к мельницам, будьте еще настойчивей, отдавая много сил целому монастырю. А ты, помощник эконома, будь к ним внимателен, посылая им смену, чтобы они могли по воскресеньям приходить в монастырь, и довольствуя их во всех прочих отношениях. Пекари, не будьте нерадивы в печении хлеба для нужд братии. Вестиарий, а прежде всего ты, чадо мое протовестиарий, успокой смиренный мой дух и сохраняй одежды братьев как следует, сдавай перемены в стирку вовремя, выводи пятна, подшивай разодранное, все делая по порядку. Сапожник, нога всего братства, обуй нас, укрепи нас своими полезными руками при помощи состоящих при тебе честных моих чад. Заменяющий Варсонуфия Литоий, чадо мое христолюбивое, относись к детям моим и чадам, как воспитательница нежит свое поколение; я признал тебя среди них [взрослым] человеком: научи их грамоте и добрым повествованиям, пока я не возвращусь. Садовники, радуйтесь и укрепляйтесь и приносите силу свою, как Богу, чтобы братия имели в изобилии овощи для кухни; исполняйте все, что относится к вашим обязанностям. Вместе с сими и красильщик, овощник, скотник, и заменяющий посудника, заготовщики, заменяющий свещника Агапий, чадо мое, гостинники, рыболовы и кто бы то ни был другой – все во всем представьте себя Богу достойным образом деятельным своим послушанием. Если же в течение моего отсутствия кто возымеет печальную мысль, скрывающую в себе искушение диавола, пусть сообщит об этом или господину и отцу нашему [Платону] – он замещает меня в мое отсутствие, – или пресвитеру, ибо для этого он и поставлен; или наиболее мелкие – помощнику эконома; или первому пахарю, что к нему относится; или первым в седмицах те, кто им подчинены. Я не желаю, чтобы это сообщалось [кому-нибудь] другому и как случится, ибо не всем дано разумение, как говорит священный текст, и не всяк совершен (1 Кор. 8:7). А если страсть останется неисцеленною, то я, с помощию Божией, немедля явлюсь пред ваши очи, и пусть никто не падает духом и не влечется к худшему. Все вы вообще, чада мои, как прилично мужам, со всей душою и благополучно теките, шествуйте, трудитесь, ешьте, пейте и все вообще совершайте. Когда вы приглашаетесь на работу, являйтесь сынами послушания и бодро идите на приглашение, не [отказывайтесь под тем предлогом, что] один – село купих, другой – жену поях, иной – супруг волов купих (Лк. 14:18–20). Вы можете прибегать к отговоркам, подобным этим, но послушание ваше должно ставить выше всего. Но, с другой стороны, и начальники, раздающие приказания, не умножайте труда свыше требуемого. Сообразно тому, какие вы желали бы получить от других приказания, так и сами распоряжайтесь и приспособляйте каждому свое. Радуйтесь же все о Господе, будьте здравы и крепки, мужайтесь и держитесь, все оставайтесь целы, овцы Господа, агнцы Христа, пусть никто по своей воле не будет восхищен и не попадает в сети лукавого зверя. Еще немного, еще несколько, и как слепой стремится к свету, так я опять вернусь к вам и увижу вас, если покроет Господь грехи мои, и возрадуюсь с вами утешением Святого Духа (см. Ин. 14:16; Деян. 9:31). Прошу вас, чада и отцы, поминайте меня, грешного, в молитвах своих, чтобы Бог спас меня и не потопил меня в бездне моих грехов или в морской воде; да даст Он мне благое вхождение и слова во отверзение уст моих пред встречающимися и мирное возвращение, дабы вы встретили меня здоровым и невредимым, как и мы желаем видеть вас. Помолимся друг за друга, облобызаем друг друга от всей души. Благодать Господа нашего Иисуса Христа по молитве святого отца нашего да будет со всеми нами, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 58 В Константинополь, к брату и эконому

Отношение к императорской власти

Твоим письмам, брат и чадо, я обрадовался и во всех отношениях принял твое оправдание, превышающее мое смирение. Думаю, всем ясно, как мы грешны и насколько недостойны настоятельства, которое носим. Если и нет, то мы самих себя хорошо знаем, а ты и прочие братия и чада получите награду за похвалу. Шествуйте в этом [отношении] хорошо и добре скончайте свою жизнь. Об этом так. Что же так люди восстали на нас и [за что] огорчились или, правильнее сказать, поругались? Хотя мы вообще презренны и принимаем поношение по достаточной [-де] причине, но не раскаялись в том, что сделали. Кто такой я, блудный, что удостоился принять бесчестие за благочестие и заповеди Господа моего? Так этому я рад, и хотя я открыт для нападений, однако с помощью вашей ревности и защиты я не перестану ополчаться за каждую заповедь Божию и сохранять во всей точности правило нашего жития. Если бы от императора вышел указ, чтобы каждый игумен непременно предстал царскому величеству, то, когда затем мы не явились, всякий имел право негодовать [на нас] за нарушение общих постановлений. Но если не каждый [обязан], а только желающий [может] явиться ко двору, то они напрасно раздражаются, что мы не служим им как богам, и него дуют, что мы не с раннего утра пред ними как святыми. Или они хотят начальствовать и над душой нашей? Ни в коем случае. Что я сказал, при том мы и остаемся. И чтобы привести тебе апостольское изречение, [скажу], что вси, хотящии благочестно жити о Христе Иисусе, гоними будут (2 Тим. 3:12) и все прочие виды бесчестья примут. Мы недостойны [применить к себе] это, ибо мы ничего не претерпели. Это вкусили отец наш и вы, боголюбивые. Ведь сынове, как сказал Господь, свободни (Мф. 17:26), но, чтобы не соблазнялись, уплатил налог, как и другие (см. Рим. 13:6). В таком смысле написали приложенные письма. Своим жалким писанием мы убедили душу логофета в том, что сами мыслим; точно так же обстоит дело и относительно царя. Так мы решили сделать по совещании. Поэтому, как только ты получишь письма, тотчас, чадо и брат, иди, где бы [двор] ни случился, в столице или вне ее, и вручи письма логофету и прочти ему даже те письма, которые адресованы царю, чтобы он был подготовлен к защите мужа. А сам ты, чадо мое возлюбленное и брат, все более и более укрепляйся в страхе Божием и усиливайся в своем твердом уме, облекшись в смиренномудрие и умеряя себя во всем: слове, движениях, ответах, приеме, следовании, пище и питье, дабы, в этом уподобившись сыну Божию, ты был принят на небесах как великий и честный. Будь осторожен, трезвен, хорошо предусматривай для братьев все, как духовное, так и телесное. Пользуйся мягкими словами в подобающее время и поражающими, когда должно, чтобы в том и другом отношении получить одобрение. А все мы, братия, будем подвизаться за будущие блага, за Царство Небесное; пусть никто не будет легкомыслен, ни ленив. Чадо мое Николай, отбрось от себя привычку к долгому сну, если она у тебя еще есть, дабы тебе быть еще большим украшением братий, и незамедлительно являйся по правилам. Ты же, тезоименитый Анфиму, будь украшением добродетелей. Благоглаголивым душою к Божественному слуху яви мне себя, Евлалий. Но и ты, мой Феоктист, будь ценностью и приобретением Божественной заповеди, будь во всем послушен эконому, как мне самому, став доброполезным для братий во всем. Радуйся, Антоний мой, седой и волосами, и разумом; пребудь в своем терпении и наследуй участь Авраама. А ты, Мелетий мой, предмет Божественной заботы, будь внимательным к своей добродетели и безупречен как для внутренних, так и для внешних. И ты, Пафнутий, поревнуй добродетели того, чье имя принял: будь свят, и пусть в тебе не будет и вида лукавства. С ними и ты, Пионий брат, напой себя еще силою и крепостью и будь мышцей монастыря. Но и ты, Паламон мой, длань Божия, укрепляйся; и даже ты, Серид мой, будь опорой монастыря и украшайся доброделанием. Точно так же, положив хорошее начало, проходи свой путь, Серапион мой, великое имя. [Но] прежде всех и после всех ты, родное мне чадо и любезный эконом, господствуй над страстями, как Иосиф над племенами, украшенный целомудрием и прочими добродетелями. Ты вместо меня для них глава, и руководитель, и отец. Сохрани невредимыми моих чад, а твоих братий. Ничто [не осталось] для вас неизвестным, ничто не изученным; удаляйтесь от всякого злого дела, прилепляйтесь ко всему доброму. Неопустительно исполняйте повеленное; ухаживайте за ними [братиями] и телесно, потому что в городе легко заболеть. Горячо целуют тебя и прочих братий все братия, каждый в отдельности, особенно отец наш и я, пресвитер, господин Савва и вновь принятые. Вознесите и вы молитвы взамен наших. Поминайте нас непрестанно.

Благодать Господа нашего Иисуса Христа и благословение отца нашего да будет на вас, оберегая, укрепляя, оживляя, сохраняя вас во всем неосужденными, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 59 О мире и любви и о защите хотящих жить по Богу

Что именно требует Бог

Чада мои и братия. Не будьте ленивы слухом и не смежайте очей ваших, но внимайте и бодрственно и трезвенно слушайте наш смиренный голос. Я говорю не бесцельно и не с намерением беспокоить слух ваш и понуждаюсь поучать не ради удовлетворения своей привычке, но для того, чтобы слова осуществились на деле. Вы хорошо знаете, что именно Бог требует от вас жизни для благоугождения Ему, чтобы вы прожили этот век в подвижнической тесноте и получили за это жизнь вечную. Итак, убойтесь Того, Кто один только страшен, и хорошо ведите себя, чада мои возлюбленные, не угождайте плотским пожеланиям, один другого увлекая в собственные страсти; я слышал, что вы любите спорить в своих беседах, не соображаясь и не стремясь к общей пользе, а к тому, к чему каждого влечет собственная склонность для личного удовольствия. В этом случае вы не исполняете апостольской заповеди заботиться друг о друге как о членах одного тела (см. 1 Кор. 12:25). Если вы в согласии встречаетесь между собой, это ваше дело – хорошее. Если же вы своевольны и вообще себялюбивы, разумны в собственных глазах и учены, то в таком случае вы подпадаете под пророческое «горе». Ибо громогласный Исаия говорит: горе, иже мудри в себе самих и пред собою разумни (Ис. 5:21). Тот хорошо жительствует и во всех отношениях совершен, кто ни в чем не обнаруживает непокорства, но являет себя совершенным чрез истину и если говорит или делает что-либо, то не ради своей личности, а только так, как того требует настоятельная нужда. Если бы вы вообще были такими, то не стали бы сражаться друг с другом, поражать, превозноситься, насмехаться, говорить друг другу жалкие слова. В противном случае относительно вас придется видеть не только сказанное, но и значительно большее. И [при этом] все-таки вы несогласны, неединомысленны, имеете различные желания (см. Деян. 4:32). Не ссылайтесь ни на многочисленность, ни на множество работы; ведь нас не больше, чем верных, о которых говорится в божественных Деяниях апостолов; их было четыре тысячи, – а сколь много и сколь великие и нужды, и стеснения, как это можно понять, указываются как имеющие их постигнуть! И все же пишется, что у них была одна душа и никто не говорил, что он имеет свое желание или свое имение (Деян. 4:32). Чада мои, жизнь монаха полна заботы и трудов, требуются старание, настойчивость и, главное, смирение.

Жизнь монаха

Отличающийся им не может пасть, по словам святых отцов, и, как очищенное золото, годен для всякой обработки и для всякого вида оказывается драгоценным. Я знаю, вы страдаете и изнуряетесь в трудах; но Бог воздаст вам милость и радостную жизнь по отхождении отсюда, да и здесь мы находим удовлетворение по плоти в плодах трудов. Вы имеете сведения, что не мы одни живем трудами, но и всякий монастырь в трудах и болезни проводит свою жизнь. Не можем же мы допустить уклонение от слов неложнейшего Бога нашего (см. 1 Ин. 1:10), сказавшего праотцу [нашему]: в труде, и болезни, и в поте лица твоего снеси хлеб твой (Быт. 3:19). Ни в каком случае. Но одни и это в сей жизни получают и оканчивают погибелью, а монахи запасаются действительно выгодным и вечным. Начальник ваш, как первенствующий среди вас благопослушанием, [привычкой] советоваться [с другими] и ничего не делать по своему желанию, хорошо указывает путь; стоящие за ним, также благожелательные во взаимных отношениях, правильно живут; все прочие, обнаруживающие послушание, следуют путем Божиим. Получите мир и благословение от отца нашего. Получите и от нашего смирения недостаточное и слабое благословение, ибо, как недостойный, я ежечасно молю Бога, Отца моего, сохранить вас в мире и невозмущенными, относящимися друг к другу бережно, милостиво, любезно, дабы, когда наступит время отшествия каждого из вас, он с неосужденной совестью и доброй надеждой прешел от этой жизни и наслаждался своей вечной наградой.

Монах Пахомий и его добродетели

Вчерашний день почил брат ваш Пахомий. Вспомните добродетель сего мужа, как он был молчалив; ведь до самой его смерти никто не знал, что он отлучился от жены и ребенка, но более того, из какой он местности. Также до какой степени он обладал воздержанностью! Наш отец сказал нам, что в качестве садовника он не соблазнился съесть ни одной овощи, кроме той, какую давали ему за трапезой, или на что-либо другое. А как я узнал от некоторых, и того, что он получал вне трапезы, он не хотел есть в саду, дабы кто-нибудь, [возымев] на него подозрение, не подвергся вреду. Затем [знаю], что он не смеялся. Очень часто, доводимый до улыбки, он сохранял серьезность и суровость вида. Будучи поистине делателем Божиим, он трудился, как вы знаете, днем и ночью и скончался блаженным, и вы не оставляйте по временам почитать его большою честью.

От каждого зависит, каким он окажется после смерти

Поревнуйте доброму, дабы и из вас, кто преставится, оставил всему братству добрые воспоминания и хорошие привычки. Таким же образом, от вашей воли зависит, каким каждый из вас окажется по смерти, блаженным ли, или святым, или преподобным, или каким другим из этих божественных имен он хотел бы назваться. Это для него возможно, если он уже здесь станет себя усовершать таким образом. В этом нет никакой трудности, никакой невозможности! Это доказывают возжелавшие и получившие. Вы, чада мои возлюбленные, пожелайте все именоваться блаженными, равноангельными, божественными. Это нужно для того, чтобы мы были воздержанны в своих пожеланиях, приучили себя делать над собой усилие и предпочитали смиренномудрие, хотя, с другой стороны, я верю, что вы таковы и будете такими. Уже теперь среди вас много таких и еще будут и умножатся и ежедневно своими внутренними делами являют себя честными пред Богом. Я поистине прихожу в воодушевление и восторг, хотя мое недостоинство и очень велико, что Бог даровал мне таких братий, смею сказать, ни в чем не уступающих древним, но с подобною им добродетелью отчуждившихся [от присных] и подчинившихся и отдавших себя за имя Божие даже до самой смерти. Подтверждают мое слово и те, кто [беспристрастно] принимает [эти речи] о нас; и благодарность [подобает] призвавшему [нас] Богу и в последние дни явившему Своих избранных, ибо везде и на всей земле много благоугождающих Ему. Один я из всех людей во грехе родился и усовершенствовался и в нем [пребываю] ежедневно. И я надеюсь, может быть поздно, когда-нибудь, по вашим молитвам, спастись.

За имя Божие даже до самой смерти

Радуйтесь о Господе и веселитесь о страхе Его. Ищите Его и увидите Его подающим вам Царство Небесное. Ему подобает слава, честь с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 60 О том, каков должен быть настоятель и отречение самого [игумена] вследствие высоты предстоятельства

Смирение и самоукорение преп. Феодора

Братия мои, отцы и чада. Слухом [внимательно] слушайте и разумением [точно] разумевайте (см. Прем. 6:1; Мф. 15:10), о чем я буду вам говорить сегодня; потому что не по лицеприятию, не из притворного смирения, Бог свидетель, но сознавая свое собственное недостоинство, видя, как велико и страшно начальствование над душами и быть во главе игуменства, [я это говорю]. Я еще недостоин быть в числе предстоятелей, ни числиться в игуменах, ни быть судьей и спасителем честных ваших душ, которых и мир не стоит (см. Евр. 11:38). Поэтому не негодуйте, братия мои, на то, что я говорю. Я отказываюсь и убегаю от власти по причине своей слабости. Я вижу неисправимость сердца своего, вижу неустройство жизни моей, страстность в своих привычках, непросвещенность, неученость, также неспособность учить желающих искать двери милости Божией. Простите мне, я насильно был приведен [к власти], как вы знаете, по неотклонимому приказанию отца нашего. Если же повелению тайно, может быть, сопутствовало желание власти, пусть об этом думают, как хотят.

Святые и их помощь

Однако я, как ни не хотел, был предложен и взошел на высоту настоятельства, хотя не могу сравниться [даже] с начинающими. Затем, воззрев на беспредельное море перехода от земли на небо, сколь многи и как велики здесь трудности, влияния противных ветров, искусителей демонов, беспрерывные бури страстей, грубые и коварные затмения [от] греха, как возвышен должен быть ум правителя, направленный вверх, к Богу, ко всему этому понимая свою бедность и совершенную отверженность, я разуверился, оробел и отказался от всего, как ограниченный сердцем, умом и словом. Поэтому прошу вас избрать другого, ибо обо мне дело обстоит так, как я говорю, – [другого], который мог бы спасти вас и управить и ввести в пристань спасения. О, если бы Господь, добрый Пастырь и Спаситель всех, поставил вам законодателя и начальника (ср. Деян. 3:15) в добродетельной жизни, око и светоч [для] безошибочного руководительства, Моисея, идущего впереди вас по непроходимому пути пристрастной жизни, дабы он пересек море греха и ввел вас в обладание совершенством бесстрастия! Аз же есмь червь, а не человек, поношение человеков и уничижение людей (Пс. 21:7), подвергаюсь страсти и греху от своего внутреннего зла и никаким образом не могу управлять жизнью. Ибо отсюда, конечно, происходят между вами раздоры и неровные отношения. Но если бы я был душою боголюбив, то мог бы хорошо управлять вами, вести по прямому пути, окрылять вас стремлением к Богу, удалять от мира, уже с этих пор причислить вас к ангельским Силам. Таков [например] блаженный Савва, память которого была совершена нами вчера, как [о нем] повествовал нам описатель [его жития], или каждый из святых: они возводят тех, кто [им] следует, от земного образа мыслей к небесному образу жизни; они, побеждая и подавляя страсти, и другим уделяют от своей собственной силы. А слепец, каков я, слепца аще водит, оба в яму впадут, по словам Евангелия (Мф. 15:14).

Увещание

Вот поэтому для вас хорошо, чтобы игуменом был не я, недостойный, а кого Господь предназначил и кто был бы способен нести болезни слабых. И я со всеми и раньше всех подчинюсь тому, кто явится. Но чтобы, говоря об этом так долго, не казаться вам навязчивым, я обращаюсь к другому. Поверьте мне, если только верите моему смирению, что я хочу во всем служить вашему спасению и отдаю себя [на это], доколе существую. От этого я не отказываюсь и не отвергаюсь, доколе дышу, раз нет другого [на место игумена]. Это я говорю прежде всего. Для вас полезно отвергнуть [личные] желания; необходимо стать единодушными; полезно не искать каждому [своего] в превозношении, но подражать тому, как глава управляет целым телом. Это безмятежная жизнь, это спокойное и боголюбезное поведение. Не я ли желаю, чтобы все вы исполнились Святого Духа? Конечно. И кто другой [более меня]? И как же иначе! Не я ли хочу, чтобы вы были мудры и цели (Мф. 10:16)? И как иначе? Не я ли во всем [всегда] стремлюсь, чтобы вы были и рассудительны, и умны, хорошо бы писали, и хорошо пели, и хорошо произносили слова, и были учительны и вообще в других отношениях были исполнены благодати и благоволения Божия? Конечно, и это справедливо. Кто ж когда-нибудь возненавидел свои собственные члены, а не [по-апостольски сказать] питает и греет свою плоть (Еф. 5:29)? Или я не обращаю внимания или не понимаю, что каждый из вас, по любви к Господу, отделился, отсекся от отца, от родины, от села, от дома, рабов, рабынь, присных, друзей, славы, начальства, царского двора, мягких одежд, от матери, роскошного образа жизни, от нежащих бань, от сладкого безделья, в то время как другие работают, и от прочей мирской материи: от золота, прозрачных камней, от верховой езды на лошадях, мулах, от поместий, от всяких, всякого вида и рода, суетностей мира сего, которыми одни уже обладали, а другим [это] предстояло?

Монашеское отречение от мира

Поистине от всего этого, хотя и не все, но каждый от одной вещи или больше или даже от всего отрекся и пришел к моему смирению, смотря только мне в глаза и отдавшись в мои руки. Не следует ли мне, сообразив все это, признавать вас своими, как свою душу, и сердце, и плоть, и собственность, и все в этом роде. Да так это и в действительности (хотя я, несчастный, не веду вас к спасению) и так я должен смотреть на каждого из вас и всех вас принимать, как чад своих, и искать славы вашей, ибо она и моя, и радости вашей, потому что она и моя радость, и спасения вашего, ибо оно и мое спасение. Какой страх и ужасный трепет! Господь и Владыка силою Своего предведения каждого из вас определил на совершение благого дела (см. Еф. 4:12), на какое он [способен].

Обязанности игумена

Я, ослепленный, не престану приспособлять каждого к этому, дабы не [случилось], что одного хочет Бог, а другое делаю я. Так, одному Он определил быть главой, другому оком, рукой, иному учителем Церкви, а иному и главою глав, кому-нибудь ногою или одним из членов(см. 1 Кор. 12:12–21). Поэтому если я, тьма греховная, не стану стремиться к добродетели, сообразоваться с Божественным хотением, содействовать Богу и служить Его повелению, то каким я окажусь? Во что меня вменят? Горе ибо настоятелю должно быть предусмотрительным, [обладать] разумом, сколько возможно проницательным и вообще равноангельным.

Разные члены единого Тела Церкви

Поэтому я трепещу и боюсь, не дремлю и не перестаю наблюдать, что этот поставлен хорошо в одном отношении, другой – в ином послушании, сей особенно полезен в том-то. Ибо я вижу, что все вы можете принести пользу не в одном отношении, а во многих и различных. Свое дело и труд с помощью, рассуждением и благоволением отца нашего... [я несу], ибо на Бога моя надежда, и в самом малом... [деле] я укрепляюсь и возмогаю Его силой. И... [имею]... малую милость. Так я смотрю, так живу, так всех вас перевожу, переношу с одного послушания на другое, чтобы всех вас представить совершенными и приемлемыми, насколько это мне доступно. Ведает Господь, как сильно мое стремление, и чего я ищу, ищу в своих глазах [справедливо]. Ибо я желаю, чтобы вы были разумны, отличались познаниями и выдавались подвигами, были смиренными и послушными, трудолюбивыми и кроткими.

Каким должно быть настоятелю

Но один получил от Бога один дар, другой – иной, ибо не все, как во многих местах говорит Писание, могут стать глазом, или рукою, или ногою (ср. 1 Кор. 12:4-30), но тот, кому Бог дал преимущество в этом отношении. К этому я и стремлюсь и хочу это делать – одного умудрить в делах другого обучить наукам, чтобы никто не был лишен того, к чему он способен.

Какими должны быть монахи: идеал единого Тела

Но и то и другое несовместимо, и мы не станем противиться Божественному творчеству, ибо в таком случае и мужчина, может быть, пожелал бы быть женщиной или наоборот. Но [все] существует так, как произошло от Творца, и все мы привязаны к тому, чего удостоил нас Бог. Впрочем, все мы имеем все преимущества, поскольку мы составляем одно тело. Да отойдет зависть, прекратятся споры, исчезнет ревность.

Кто входит в Царствие Небесное. Отношение к учености

Как я знаю с помощью совета отца моего, так и буду рассуждать: что полезно для вас, то вы любите и держите; не ищите своих желаний, ибо они дело огорчения и доставляют мне труд и болезненную тягость. Я терплю и жду обращений, ибо, конечно, вы не будете и дальше такими же, каковы теперь. Но, насколько будут благоприятствовать условия времени, и выяснение [характеров] лиц, и поведение подвизающихся, мы делаем это и будем делать. Вы все знаете, что апостол повелел нам всегда радоваться (1 Фес. 5:16). Пришествие Господа уже близко, восстанем все, предстанем Его Суду. Туда входит не диалектик, не сыплющий из уст своих множество текстов, не говорливый и начитанный, не тот, кто много прочитал или выучил наизусть, не певец и не сладкогласный. Как вы, между прочим, читаете в Патерике, в житии одного блаженного, Бог внимал не только множеству певцов, но и тому, кто имеет страх Его, что и составляет главную мудрость. Ибо начало премудрости, говорится, страх Господень (Пс. 110:10; Притч. 1:7), и отцы мудрым считают не того, кто много знает, а того, кто, хотя бы не [был научен] грамоте, вел лишь чистую и беспорочную жизнь, этого они считают ученым и мудрым. В противном случае, если бы он прошел хоть всю науку, он немудр и неучен и будет осужден на веки вечные. Или изберите то, что вам нравится, или повинуйтесь тому, что я повелеваю. Ты можешь спастись, хотя бы и не отличал альфы от виты, но если ты будешь искать своей воли, то, хотя бы усвоил и все знание, даже и египетскую грамоту, – [все же] узришь огонь, сожигающий тебя в сем веке и в будущем. Скажу и относительно тщеславия, ибо что может быть хуже его. Пусть оно исчезнет и рассеется бесследно. Будем здесь стремиться к тому, что угодно Богу, что одобряет настоятель, – это полезно и спасительно. Сохраняйте [эти] слова, сохраняйте наше малое увещание. Воздайте и вы нам благопослушание и молитвы, на которых мы и надеемся утвердиться. Господь Бог наш молитвами отца нашего всех сохранит и да удостоит Небесного Своего Царства. Ему подобает слава, честь и держава, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 61 О посте и о том, что должно, пребывая в труде и болезни, работая своими руками, принимать пищу с благодарностью

Пастырь и овцы

Братия мои, отцы и чада. От вас я не имею успокоения в смиренном своем духе (см. 2 Кор. 2:13)... [Вижу], что диавол днем и ночью стоит на страже... для увлечения душ ваших в заблуждение. И если наилучший пастырь вознерадит, оставив свое стадо хотя на один час, чему мы [можем] подвергнуться! Как же мне не заботиться и не искать вашего спасения? Правда, вместо меня при вас всегда благословение отца нашего, пасущее вас и охраняющее от душетленных зверей. Есть и пресвитер. И мы позволяем думать, что не осталось непредусмотренным ни тамошнее [небесное], ни здешнее [земное]. [А главное,] есть единый Господь наш Иисус Христос, истинный Пастырь наш и Владыка, Который по вашей к Нему любви, искренней и горячей, изведет [нас] и препитает на водах упокоения (см. Пс. 6:22) и вселит вас во двор заповедей Своих. Овцы Мои, говорит Он, глас Мой слышат, по чуждем же не идут (Ин. 10:3–5). Если мы, чада и братия, действительно Его питомцы, станем следовать Его хотению – и избежим пропастей и дебрей пристрастных деяний и помышлений. Пусть никто не падает духом. Этого мы сильно желаем. Пусть никто не хромает и не отстает ради собственного удовольствия.

Добрая любовь – равная ко всем

Мы все пасемся вместе, вместе собираем траву подвижничества, окружаем друг друга, и, конечно, не коснется нас грех. Хотя наша жизнь и причиняет много печалей [по] плоти, хотя путь каменист, узок (см. Мф. 7:14) и печален [вследствие] воздержания, не станем негодовать, ни жалеть, ни подражать младенцам. Настоящая [жизнь] доставляет это в различных видах. Но мы, имея надежды на вечность и взирая очами душевными на блага обетования и бесконечную радость святых, на тот неприступный и невечерний свет (1 Тим. 6:16), на долгую и блаженную жизнь, – одушевимся и будем мужаться и крепиться, с благородством выдерживая подкопы [коварства] и нападающие каждый день извне и извнутри печали. Так прекратите же колебание, медлительность и дерзновенность; каждый берись за работу и послушание с утра; держите себя бодро, как предстоящие очам Божиим.

Увещание к борьбе

Всякому добру [соответствует], по противоположности, зло, и вы знаете, что рядом с добродетелью тут же стоит и порок. Добрая любовь и есть первое и последнее из всех благ, но и она, какова и как бы велика ни была, если не имеет границ в отношении к ближнему, делается ядом греховным. Пусть поэтому никто не будет к одному расположен более, чем к прочим. Это позор для него, и он становится причиною соблазна для братства. Но да сияет равная ко всем любовь. Это я говорю главным образом вам, чувственники. Не смотрите бесстыдно один в лицо другому, ибо и это – вид наглости, как объясняет св. Дорофей; пусть лучше каждый смотрит сам в себя. Помните о первом человеке, что он, увлеченный видом древа, подвергся смерти и был изгнан из рая, а не оглянувшийся назад Лот спасся на гору добродетелей (см. Быт. 19:17). Как я страдаю за вас душой, об этом знает один Бог. Я знаю, чада мои, что предстоящие дни суть время поста и что вы сокрушаетесь из-за лишения пищи и ядения раз в день. Правда, это не ко всем относится: несущие самые тяжелые труды и едят дважды [в день]. За теперешний голод вы насытитесь небесными благами и за жажду почерпнете воды, живущей вовеки (Ин. 4:14; 7:38), и за опаление на солнце веянья Святого Духа будут наставлять ваши души. Чадца, пребывайте в поприще и на месте борьбы вашего послушания, и будете ликовать с мучениками. Поскользнувшийся и оставивший поприще остался неувенчанным. Вот нам предстоят награды за борьбу, победные и похвальные песни; Сам Бог наш и Господь – Подвигоположник. Кто настойчиво течет, кто будет бороться до конца, выстаивая канон в течение ночей, пение псалмов, часов, литургий, [выдерживая] неизменность определенного рода пищи, оскорбления от брата, уничижения, тяжесть иной работы, срам оклеветания, переход с [одного] дела [на другое], постоянную ручную работу, замечания начальников, жалкий и грязный вид одежды, негодность обуви и все прочее, – тот взыдет на гору Господню, тот станет на месте святем Его (Пс. 23:3), а также и тот, кто жил умерщвлением своей воли, отрекся от настоящей чести, кто возлюбил Господа больше родителей, чад и братий (Мф. 10:37), кто не бежал и даже не повернулся вспять, не искал настоящей славы и даже не принимал в соображение, каким, может быть, он был в мире преславным и изнеженным. Не стремитесь, дети, к игуменству или предстоятельству – и будете первыми в Царстве Небесном (Мф. 20:16), впрочем, может быть, вам случится и здесь начальствовать; не желайте, братия мои, наследий и владений, которые вы покинули на земле, – и вы будете сонаследниками Господа (Рим. 8:17). Примите дух силы, дух крепости и целомудрия, дух премудрости и разума (см. Ис. 11:2; Кол. 1:9; Рим. 2:10), пусть никто не злословит своего брата, относитесь друг к другу с уважением.

Дело диавола

Пусть никто не остается без дела, чтобы его не присудили к лишению пищи (см. 2 Фес. 3:10). В добавление ко всем преимуществам, пусть у вас будет и то, чем гордился апостол. Что же это такое? [А именно,] что требованию моему и сущим со мною послужисте руце мои сии (Деян. 20:34), и нощь и день делающе, да не отяготим ни единаго от вас (1 Фес. 2:9). Пусть никто не будет шепотник, сплетник, ни тайноядец, ни болтлив неуместно (см. 2 Кор. 12:20), ни открывает своего благородства по плоти, хотя бы и [случайно], пусть не подсматривает, чтобы узнать, что происходит у брата, что он говорит то-то и то-то, принимает пищу или питие, имеет такой присмотр, а я нет, и, прибавляя слово к слову, передает [это] другому брату, а через него докладывает следующему; такой совершает дело диавола, напояя братий своих коварным развращением (см. Авв. 2:15). Если же такой [брат] лишен чего-либо заслуженного, пусть сообщит об этом, и, конечно, мы, полагающие даже души за вас, тем более воздадим вам что-либо плотское. Не предпочитайте сидеть дома взаперти и работать по своему [усмотрению], ибо если все мы остановимся на этом, то как будем жить? Как будут исполнены работы на воздухе? Кто станет пахать? Кто будет косить траву? Кто перекапывать виноградник, кто садовничать? Кто печь хлебы? И вообще все другое.

По-братски поддерживать друг друга

Мы все – братия, и поэтому по-братски должны поддерживать друг друга. Бегите и добровольно берите на себя всегда самые трудные дела. А затем по крайней мере] каждый пусть остается при том, к чему назначен. Как сказано, за эти малые и ничтожные труды, братия мои и чада, мы спасемся, и не постигнет вас тьма и огонь вечный (см. Мф. 22:13; 18:8). Будем так надеяться, и совоцаримся Христу (см. 2 Тим. 2:12) и будем наслаждаться со всеми святыми. Радуйтесь и веселитесь о Господе. Поминайте и наше смирение. Благословение Господа и Отца нашего да покрывает вас во всем и сохранит вас целыми и совершенными (см. Иак. 1:4) ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 62 О Страшном Суде и о [необходимости] благодарить за те [случаи], когда каждый спасается от искушений диавола

Братия, и отцы, и чада мои духовные. Мы слышим, как ясно божественный Давид вопиет и возглашает: Бог яве приидет, Бог наш, и не премолчит; огнь пред Ним возгорится и окрест Его буря зелна (Пс. 49:3) и прочее. Поэтому, чада, убоимся, вострепещем, приведем себя в порядок, приготовимся, станем бодрствовать, ибо Господь близко (см. Флп. 4:5), и от нас потребуют слова и привлекут к ответственности. О, если бы хоть один грешник поступил по моему [совету]! Итак, [настал] час и летнее время. Отсечем от себя страсти мечом послушания, как колосья косою, да не прорастут в сердце нашем лукавые семена. Посеем в слезах, чтобы пожать в радости (Пс. 125:5), ибо, как написано, еже бо аще сеет человек, тожде и пожнет (Гал. 6:7).

Увещание

О, если бы, братия, мы умертвили члены наши на земле (см. Кол. 3:5) и умерли для греха (см. Рим. 6:2)! О, если бы мы носили в себе веселие бесстрастия (см. Быт. 37:1), как говорит Иаков! Так мы станем жить в монастыре в простоте и незлобии. Блажен муж, который ежедневно, как святой камень, валяется в среде братий своих, как сказал пророк (Зах. 9:16); он, как кажется, вместе с другими ест, пьет и спит, а втайне всегда взирает на Бога и воображает небесное, предусматривает смерть и таким образом отклоняет страсти.

Жизнь в предвкушении небесных благ

Что добро, или что красно, или что богоугодно, он собирает себе в душу: память о святом, исправление жизни, образ небесного жития, песнь и славословие, молитву, например «Господи, помилуй» (Пс. 56:1), или «Слава Тебе, Боже» (Пс. 56:6: 107:6), или «Благодарю Тя, Господи» (Пс. 9:1; 110:1), или «Что воздам Тебе за то, что Ты сделал для меня (см. Пс. 115:3), спасши меня из моря моих грехов и приведя меня к святому познанию Тебя; в чем я согрешил пред Тобою, запятнав себя и сделав себя негодным, [от всего этого] Ты очистил меня [монашеским] образом.

Благодарение Богу за Его неизреченные благодеяния

А в чем я после этого уклонился словом или делом, Ты простил мне чрез покаяние. И теперь, Господи, Ты благодетельствуешь мне каждый день и не даешь мне совершенно пасть под бременем моего [греха], но, как только я едва припаду, Ты протягиваешь мне руку и опять восставляешь меня со словами: «Восстань, сын Мой, и не пренебрегай наказанием Господним» (ср. Евр. 12:5); даруешь [мне] благодушие и силу. Я изнемогаю на работе и падаю духом, и Ты укрепляешь меня неожиданно. Я не надеюсь в борьбе против сильно терзающей меня страсти выдержать хоть один час, и Ты поддержал меня и дни, и времена, и годы. Что же могу воздать Тебе? Чашу спасения прииму (Пс.115:4)». Это значит, братия мои, в благоугождении Ему отдать себя в жертву даже до крови. Но все, что ни говорю я, несчастный, привожу в качестве приговора над собою. Ибо, глубокомысленно рассуждая об этом, я всегда падаю и осуждаюсь. Но ради вас я покушаюсь говорить вам должное. Будьте у меня спасены, чада мои многолюбезные.

Увещание

Будьте осторожны, братия мои духовнейшие; взаимно друг друга изощряйте в духовном, отвергая все, что есть лукавого (ср. Рим. 12:9), усвояя, что есть боголюбезнейшего. О братия, чада, отцы, да спешим, спешим – поприще велико! – пока есть время, пока не зашло солнце жизни нашей, чтобы там увидеть нам свет неприступный (см. 1 Тим. 6:16), Господа нашего Иисуса Христа, во веки веков облистающего и бессмертием осиявающего возлюбивших Его. Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

Оглашение 63 О том, чтобы заботливо и с сердечным вниманием исполнять монастырские дела, как Господни

Увещание к малоспанию и раннему пробуждению

Братия мои честнейшие и чада духовные. О чем я должен был проповедовать устно, то теперь, как и всегда, пытаюсь письменно возвестить вам. Ибо благой Бог наш дал нам употребление слова, как говорит великий и божественный Василий, для того, чтобы мы открывали друг другу советы сердца. Итак, сообщаю вам, как обстоит дело нашего смирения, – именно, что хотя я и отчаиваюсь ввиду множества моих грехов, но, оставляя в стороне опасность [грозящую мне] и бессилие, обращаю всю мою заботливость на вас, и боюсь, и дрожу, и переживаю [внутреннюю] борьбу за всех вас. Кто изнемогает и не изнемогаю [с ним], – говорю в своем безумии. Кто соблазняется, и аз неразжизаюся? (2 Кор. 11:29, 21), – произношу в своем неразумии; и это, как я уже сказал, [я говорю,] изобилуя влечениями страстей, по выражению Притчей. Кто ревностно относится к своему спасению, тот мне не чадо, а господин, владыко и отец, и я душою припадаю к его ногам. Мое тело составляет тот, кто скор и рачителен в своем послушании; моя сила, мужество и крепость (см. Пс. 17:3) – сильный, смиренный и трепещущий слов Божиих (см. Ис. 66:2), он душа моя, и сердце, и рассудок. Но отвратителен для меня бездельный, который недостоин даже есть, по суду божественного Павла (2 Фес. 3:10), а также и медлительный, ленивый, ворчун, сонливый, спящий над хорошим, ибо он губит половину своей жизни. Поэтому восстаньте со мною, чада мои и братия, сподвижники и спутники на пути, ведущем на небо. Прежде всего возьмитесь за духовное горячо и крепко, разгоряченные, как огонь, идя охотно на ночные псалмопения и дневные молитвы, затем просиживайте ночи над телесными ручными работами, до самой зари, чтобы восход солнца не застал вас на ложе, как узаконил наш великий учитель Василий; а в жару [полуденную] достаточно с вас и одного часа сна, и скорее вставайте. Ведь ты слышишь, что написано в Божественных Евангелиях, – что зело заутра приидоша жены на гроб (Мк. 16:2); весьма рано поспешили Петр и Иоанн (см. Ин. 20: 3–4); в полночь же встал Павел и Сила на молитву (Деян. 16:25), как поется в псалмах (см. Пс. 118:62). А что говорит о себе Павел? Нощь и день делающе, да не отяготим ни единаго от вас (1 Фес. 2:9; 2 Фес. 3:8). Вот апостол, вот проповедник Евангелия, уловивший мир столь великим служением слова, занимался даже работою, давая нам образец жизни по Богу. Не будьте же забывчивыми слушателями, по писанному (Иак. 1:22), но творцами закона и исполнителями (см. Рим. 2:13) возвещенного вам по Божественному хотению.

Соревноваться друг с другом в ревности к послушанию

Соревнуйте друг другу и изощряйтесь, кто ревностнее в послушании. Не ожидая повторения приказания, кто выше в смирении, подчиняясь по первому слову и принимая на себя всякое порицание. Если вы в таком состоянии, то хорошо знаю, что вы радуетесь, веселитесь, возноситесь надеждою к бесстрастию, утешаете себя ожиданием небесного, что вы чисты душою, независтливы, скорее, вполне бесстрастны, ибо если вас даже щекочут и раздражают страсти, однако оружием [в виде] вышеуказанных подвигов вы обращаете [в бегство] нападающих демонов. И существует ли воитель, который, даже победив, не был бы поражен, и как такого не увенчает Небесный Царь, хотя бы на нем была тысяча ран, лишь бы он не был умерщвлен грехом? Будите милосерди, якоже и Отец ваш милосерд есть (Лк. 6:36), утробы же нечестивых немилостивны, как написано (Притч. 12:10), праведник же милует и души скотов своих (Притч. 12:10; 27:23; Сир. 7:22).

Праведник добр даже к животным

Сначала окажите милость самим себе (Притч. 11:17), а затем и животным, чтобы они не оставались ненакормленными, ненапоенными, но в положенное время да будет им дан и корм, и пойло, и это вполне ясный признак для монахов, что их животные, таскающие тяжести, упитанны и сильны; в противном случае они принадлежат, конечно, не монахам, а грубым, лучше сказать, неразумным мирянам. Явите же во всем, чада мои, даже и в мельчайших ваших делах, совершенство вашего образа жизни, дабы ваше совершенство осталось при вас и в прочих делах; даже зелень пусть не будет брошена как попало, [а также наблюдайте,] чтобы овощи не гнили, чтобы рубище, даже какой-нибудь старый обрывок [всего] с вершок, каков бы он ни был, не был презрен, а тем более одежда.

Совершенство и в мельчайших делах. Необходимость бережливости

Если, как написано в Патерике, монах должен носить такую одежду, которую бы, выброшенную за ворота, никто в течение трех дней не поднимал, то как допустимо пренебрежение вообще чем-либо? Я говорю не об этом только, но да не будет выброшена или сожжена несвоевременно даже палка, годная к какому-нибудь делу, ни даже отрезок доски размером в четыре пальца. Равным образом [хоть] малейшее пролитие вина, брызги масла. О! Прилично ли это? Отцы внушают нам воздерживаться даже от обоняния вина, и вы знаете, сколько елея вкушал тот [подвижник], который откупорил кувшин иголкой, а мы вот вкушаем их в достаточной мере, чтобы не сказать в обильной. И теперь мы по невнимательности, правильнее сказать, по неумеренности проливаем их и напояем даже землю, тогда как другие, вследствие воздержания или по бедности, рады были бы и попробовать. Здесь можно привести простонародное выражение, если только, говоря [это], я не выхожу за пределы приличия. Говорят, когда насытятся дети мясника, то из кишок заколотых [животных] делают себе кольца. Пусть это не будет так, дети мои. Ибо всякий начинает богатеть с маленького, как в духовных, так и в материальных [вещах]. Я не знаю, есть ли [среди вас] кто-либо жадный или погибший. Ведь вы ежедневно ожидаете своего разрешения, когда мы явимся пред страшным лицом Господа. Поэтому пусть слезы будут для вас хлебом день и ночь (см. Пс. 41:4), и, памятуя об этом, изливайте пред Ним сердца ваши (см. Пс. 61:9), и я надеюсь, что вы перейдете в место чудесного зрелища и водворитесь почти в самом доме Божием при восклицаниях радости, при потрясающем дух крике празднующих (см. Пс. 41:5) на небесах. Поэтому не будьте опечалены и не волнуйтесь страстями, даже если они вас и сильно возмущают. Подняв парус души своей, благодушно переезжайте великое и тягостное море этого жития, управляемые молитвами отца нашего.

Искусство духовного мореплавания

Если сквозь маленькие отверстия, чрез чувства, проникает вода лукавства, или чрез зрение, когда ты, может быть даже и против воли, посмотрел со страстью, или чрез слух, воспринявший упоительный звук или песню, или чрез обоняние [помады], которою намащают тело, или чего-либо другого благовонного, или чрез вкус, усладившийся каким-либо яством, или чрез унизительнейшее соприкосновение или с собственным телом, или с соседом, намеренное, может быть и непроизвольное, – изгладь это как можно скорее чрез исповедь и слезы; а если страсть повеет сильнее, пусть это будет знаком к поднятию паруса, то есть истинного смирения. А если оборвется веревка, что обозначает силу неустойчивости, бросайтесь скорее укреплять ум. И таким образом вы укроете в небурной гавани жизни те из ваших добродетелей, которые легко поддаются увлечению, хорошо приобретая и обогащаясь вечным и веселясь с Господом нашим Иисусом Христом, Которому подобает всякая слава, держава, честь и поклонение с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 64 О том, что не следует соблазняться по поводу приходящих к монашескому образу жизни и не выдерживающих его

Кто и что в преисподнем мире

Братия, и отцы, и чада. Ввиду того что и из далеких сел наших пришли [братия] здоровыми, невредимыми и без недостатков, и вы успеваете в сохранении себя невредимыми и в безопасности, держась единого хотения и воли Господа, – как мне не радоваться, как не веселиться в хвале Господней или как нам не похвалить вас, оказавшихся причиной такой милости ко мне! Вы, чада мои, поистине свет очей моих, вы поистине соль моей дурной натуры (см. Мф. 5:13; Кол. 4:6), вы своим шествием по прямому пути вскрываете во мне, неученом, неопытном и подвергающемся многим опасностям управителе, наставителя и спасителя душ; вы укрепляете меня, немудрого, неупорядоченного и совершенно лишенного [каких-нибудь] положительных качеств, своей благоуспешностью, являя [зрелище] олимпийской победы. Это говорю потому, что, и оставаясь дома, и будучи у нас на глазах, вы оберегаете себя и остаетесь сдержанными; посылаемые за пределы монастыря и будучи далеко от нас, вы предпочитаете [быть] незазорными и спасенными и, переходя и все передвигаясь с места на место, являете одно и то же доказательство вашей добродетели.

Молитва усыновляет нас Святому Духу и Богу

Благодарение Господу, поддерживающему вас и укрепляющему в избытке. Но если даже случится кому-либо поскользнуться, ведь это вообще бывает с большинством, и особенно искушаться по поводу новопришедших, которые, не вынося легкого ига Христова (см. Мф. 11:30), по своему легкомыслию и своей привязанности к миру и ко греху, возвращаются назад, как пес на блевотину (2 Пет. 2:22), то в этом нет ничего удивительного и такого, что бы могло вас привести к падению, – наоборот, оно должно привести вас к раскаянию и размышлению над словами Господа, Который сказал: мало стадо (Лк. 12:32), которое Отец Мой собрал, и тесен путь, вводящий в жизнь, и мало их есть, иже обретают его (Мф. 7:14), а также: аще кто не возненавидит отца своего, и матерь, и жену, и чад, и братию, и сестр, еще же и душу свою, не может Мой быти ученик (Лк. 14:26). Из этих слов Христа видно, как велик и премирен ангельский наш образ, возлюбленные чада, и блажен тот, кого Он избрал себе от мирского унижения и кто прибег к этому высокому образу жизни, [чтобы] отсюда уже созерцанием ума видеть Царство Небесное. Ибо в преисподнем мире тьма и жар и, как в ночной битве, сталкивается, подвергается бедствиям и носится, как в буре, почти каждый человек, кто вместо нетленных и неизреченных и непостижимых вечных благ избирает суетное, погибельное и кратковременное.

Различение помыслов

Кто поднял голову, кто пришел в чувство, кто избежал, кто из стада уловленных в сети диавола взлетел, как небесная птица, на высокую гору сей жизни, имея под ногами осмеянного и попранного сатану? Се даю вам, говорит Господь, власть наступати на змию, и на скорпию, и на всю силу вражию (Лк. 10:19). Наступайте, чада моя, и попирайте многообразные главы его и побеждайте его враждебную и наступательную силу, вооружившись подвижнической непрестанной молитвой, и воздайте в ней славу [Богу]. Она [молитва] усыновляет нас Святому Духу и усыновляет, нас Богу. Если вы при случающихся испытаниях ничуть не поколеблетесь в вашем стремлении к Богу, не ослабеете, даже когда возникнет война, внутренняя или внешняя, даже до пролития крови (см. Евр. 12:4), но, наоборот, если с упорною настойчивостью сохраните свою на нее [то есть молитву] надежду, то получите венцы. И еще: мужайтесь, отражая нападения дракона. Вы знаете восстания плоти, знаете внутренние разжжения против святого дома – разумею честную душу; знаете страшных волков – [нападения] страстей, как они извне преображаются в одежды овчия, а внутри суть губители. От плод их познаете их, говорит Святое Евангелие (Мф. 7:16). Все возникающие у вас мысли – о любви к Богу, к чистоте, благоговейности, об умилении, терпении, памяти о смерти, об исходе, встрече, предстании и ответе пред Богом, скажу в дополнение, и эти последние – о послушании, смирении, отсечении воли, отвержении гордости или о чем-либо подобном, – все они свойства правой части, они путеводят при восхождении в Небесное Царство. А какие [мысли] противоположны этим, ясно. Это – привязанность к миру, ко греху, к удовольствиям, дерзость, бездельные разговоры, сонливость, ропот, тщеславие, непослушание, недоверчивость, почитание своей воли. Зачем далее перечислять все страсти? Если их перечислять, они окажутся более многочисленными, чем песок (см. Пс. 138:18).

Качества, необходимые монаху

Итак, чада, зная правые и лукавые [мысли], от одних бегите далеко прочь, ибо божественный апостол Иаков пишет: противитеся диаволу, и бежит от вас (Иак. 4:7). А с другими – сближайтесь, обращайтесь, входите в общение, ибо [Писание] говорит: приближитеся Богу, и приближится вам (Иак. 4:8), – все любя, все терпя (ср. 1 Кор. 13:7), все проходя с помощью вашего смирения, по правилам, по заповедям, по повелению, нигде [не обнаруживайте] себялюбия, нигде [не руководитесь] своим решением, своим мнением. Пословица называет эти [свойства] орудием искушения подвизающихся монахов. Но везде [обнаруживайте] братолюбие, искренность, незлобие, равнодушие к миру, нехвастливость, сговорчивость, покорность, богоразумие, божественную благопорядочность и совершенство. В этом да сохранит и соблюдет, защитит и оградит, умножит и усовершит (см. Еф. 4:13) всех вас Христос Бог наш, ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 65 О падающих, как должно восставать, и полезное разъяснение о епитимии и связании от святого старца

Духовная брань

Отцы мои, братия и чада. Итак, я обязан доставлять и возглашать смиренное и неприятное мое слово вам, чадам Божиими, поистине ежедневно подвизающимся на поприще подчинения, и как бы воодушевлять вас убеждениями, поднимать и собирать вас просьбами и тайными напоминаниями делать вас более смелыми и мужественными, особенно когда вы так ревностны и неленивы и с радостью открываете слух к воспринятию того, что должно быть сказано. И мы, чада, переживаем борьбу, и борьбу трудную и упорную. Ибо что говорит божественный апостол: яко несть наша брань к крови и плоти, но к началом, и ко властем, [и] к миродержителем тмы века сего, к духовом злобы поднебесным (Еф. 6:12). И как военачальник перед битвой возбуждает ревность своих людей словом убеждения и побуждает победить неприятеля в битве, так и я, несчастный, не один день, а вечно должен, и обязан, и, разумеется, стремлюсь, хотя это и выше моих сил, сделать опытными, защитить, вдохнуть мужество в вас, воинство Господне, на отвращение демонских полчищ и осмеяние многообразных страстей (см. Рим. 1:26). Правда, немал труд и не недостаточен подвиг, [положенный вами] в духовной борьбе вашей, как можно было бы подумать на основании сказанного, братия мои христолюбивые, но очень долог, он приличен воину и подвижнику, он удивителен и премирен. Вы всегда подвергаетесь, как излиянию крови, отсечению воли, и, как опасным ранам, ударам от столкновений, и, как борьбе в сражении, исполнению послушаний. Не нарушая должного и положенного, нельзя обойти кого-либо из вас, ибо вы все боретесь рядом, подвергаетесь лишениям и обессилеваете, влекомые и оглушаемые всем, что относится к подвижничеству, – голодом, жаждой, холодом, наготою, славою и бесчестием и прочим, чем апостол превозносился (2 Кор. 6:8; 11:23–27). Но радуйтесь, чада мои, радуйтесь и стремитесь не к видимому, но к невидимому, ибо видимое – временно, а невидимое вечно (см. 2 Кор. 4:18). Наша жизнь сокрыта во Христе, и когда Христос, Жизнь наша, явится в пакибытии, тогда и вы объявитесь и возрадуетесь вечно (см. Кол. 3:3–4).

За подвиги по плоти – неоценимые награды

И за подвиги ваши по плоти Подвигоположник наш, Владыка, воздаст вам неоценимые награды. Пребудьте же, пребудьте, мои господа и владыки, в любви Божией (см. Ин. 15:9). И как Он возлюбил нас и за нас предал Себя на осуждение смерти, и смерти крестной (см. Флп. 2:8), так и мы совершенно отдадим себя ради Него, принося дар Человеколюбцу – Владыке, так нас удостоившему ради Его имени отречься – [безразлично,] горожане ли мы или сельчане, – от родителей, родственников, знакомых, близких, друзей, товарищей, сверстников и оставить вскормившую и воспитавшую нас родину, города, поля, театры, конские зрелища, игры, мирские зрелища, привычки, смех, высокое положение, свою местность, палаты, дворы, села, деревни, занятия, действия, плотскую дружбу и свойственное веку сему. Теперь все мы составляем одно во Христе Иисусе, а духовно я родил вас (см. 1 Кор. 4:15). И за все это чем мы воздадим (см. Пс. 67:29; 115:3) укрепившему нас Богу? Чем же другим, как не тем, чтобы достигнутого не погубить нерадением и бесчувственностью, не пренебречь настоящим, не прекращать дальнейшей борьбы в будущем, но, если окажется нужным, пострадать до крови. Да будет это нам приятно и наиболее желательно! Таким образом, я пытаюсь вразумить, сохранить, оградить в благочестивых привычках вас, мою честь и славу и мою гордость. Таково содержание [моего] напоминания. Будьте тверды, чада мои, и укрепляйтесь еще и еще, больше и больше, сильно и напряженно, богоподобно и непрерывно отныне и до века (см. Пс. 112:2). Ввиду того что мы послали двух братий в один из здешних монастырей, узнав об уходе туда бедного брата Фалассия, выслушайте и это [слово], могущее принести вам не малую пользу, а, наоборот, сильно укрепить и утвердить вас, так как оно удивительно и вполне приемлемо. Этот монах предстал старцу Сикеоту, прося о разрешении неразрешимых его уз. Когда старец отклонил [просьбу], так как ни ему, ни кому-либо иному не можно разрешить [их], кроме моего смирения, тот продолжал настаивать, выражался дерзко и говорил: «А если не получу от него разрешения, то я останусь совершенно вне общения». Тот привел ему следующее повествование, как он сам сказал этим братиям при их уходе.

История о запрещении вкушения хлеба

«Выслушай, чадо, – сказал он, – что я слышал от своего отца: это правда, так как это событие случилось с ним в действительности и известно многим. Несколько лет тому назад в одном месте жил один старец с очень знаменитым учеником. Так как рабочий монастырский скот портил нивы соседних поселян, то до отца дошли жалобы на это, и он с силою обрушился на ученика, пригрозил ему и даже запретил ему вкушать хлеб, если он поскорее не пойдет и не пригонит ослов и впредь не примет мер предосторожности. И вот, когда брат отправился исполнить приказание, старец по Божией воле скончался. Затем, возвратившись и застав его умершим, [ученик,] как и должно было, обнаружил великую скорбь; огорченный, [он] говорил жалобные слова, рыдал и приговаривал, что он утратил отца, что погас его свет, что он осиротел на самом деле сильнее, чем по плоти, что для него осталось запрещенным вкушение хлеба. После погребения он сообщает достойным о событии, испрашивает у них излечения и разрешения наказания, но никто не нашелся излечить рану и разрешить узы, каждый уклонялся и отсылал этого человека к старшему. Так как он не получил помощи ни от одного из тамошних, то, по совету большинства, уезжает оттуда, направляясь в царствующий град, и обращается к предстоятелю Церкви (им был тогда иже во святых отец наш Герман); [монах] излагает дело, просит помощи от него, как от главы архиерейства; но и здесь [не находит] разрешения и врачевства. Что же далее? Собирается собор, обсуждается главный вопрос, призывают ученика. И при всем этом [произошла] удивительная и достойная замечания вещь, конечно, хорошо обдуманная таким архиереем и исповедником: ни он, ни созванный собор не постановили отменить наложенных на ученика уз, раз связавший умер неожиданно, хотя бы даже он и не хотел сохранить в силе [епитимию]; но, как связанного им на земле и на небе (см. Мф. 16:19), отпустили [ученика], не коснувшись его и не разрешив, не осмелившись, даже будучи иереями, архиереями и главою Церкви, [отменять сделанное] одним человеком, даже, может быть, и не иереем, решившим наказать своего ученика. Так тот брат про должал до самой смерти не вкушать хлеба. Вот что я слышал, бедный, и удивился, и пришел в восторг, и ублажил и истинного архиерея, и мудрого ученика и проникся уважением к отеческим законам, как они незыблемы и неприкосновенны вообще для благочестивых». Почтите их и вы, чада, и удивитесь и соблюдите слово это до самой смерти в сокровищнице души вашей. Ибо оно есть крепость и ограждение твердейшее для вашего подчинения и послушания, ожидающего пятикратной награды во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 66 (В воскресенье Сырной седмицы (сыропуст)) Об отъезде игумена монастыря «Чистых» и о радостном начале Святой Четыредесятницы

Отцы мои, братия и чада. Нам пришлось потосковать по поводу ухода игумена монастыря «Чистых», то есть нашего брата и его спутников; мы были очень опечалены, ибо лишение его и на короткое время достаточно тронуло и вас, и меня, и это похвально, ибо это есть свойство любви и показатель духовной близости. И действительно, приятно и блаженно чувство, порожденное благочестивым порядком. Однако и отпустив [их от себя], мы не оставляем, и разлучаясь, не разделяемся. [Это я говорю] не по тому поводу, что брат отлучился в «Чистые» управлять тамошним монастырем по нашему намерениюи прежде всего в силу [обета] послушания, но если бы он [ушел] оттуда и далее в другое какое-нибудь место на восток, или запад, или куда случится, на всякое место владычества Господа (см. Пс. 102:22), охотно или против своей воли, [сосланный] гонителями, мы, чада, верим, что мы вместе и неразлучны, ибо всюду нам соприсутствует Бог, мы связаны друг с другом в Его Духе и соединены в Его мире. Итак, об этом достаточно.

Таинство смерти

[Подойдите] сюда, чадца мои, опять начнем оглашение и опять будем слушать приличное. С чего же я начну слагать [свое слово], я, нескладный и неразумный, не имеющий собственных достоинств, чтобы в них отыскать повод для вас. Я решил сказать слово по поводу этого события, переезда братий. Я обратился к самому себе и ввиду этого временного разлучения привел себе на мысль, чада возлюбленные, действительное великое смертное разлучение и восстенал и огорчился в своей несчастной душе. Как мы вынесем тот переход и столь великое разделение и разлучение души с телом, отправляясь в другую, чужую землю, вступая на другой путь, переходя в иной мир – непривычный, неисследованный, непознанный, несказуемый и неизреченный! Ведь никто не вернулся оттуда и не рассказал нам о страшных и необычайных там встречах и о сопровождениях, о зрелищах и последствиях. Кто и какие служители будут нам посланы от Бога, чтобы вознести нас на небо? Не лукавыми ли ангелами будет исполнено это поручение? Убоимся, чадца моя, примера [богача – см. Лк. 12:20]. Кто будет сопровождать нас? Кто вместе с нами отойдет и будет отправлен на определенное место упокоения? Может быть, во гласе радования и исповедания, в восклицании празднующих (см. Пс. 41:5)? Но да не будет наше упокоение [местом] огня, и воды (см. Пс. 65:12), и тьмы, и ядоносного червя и других бесчисленных терзаний. Рассуждая об этом, чада моя, я изумляюсь, и поражаюсь, и дрожу, и боюсь, и хочу оплакать свои бесчисленные грехи, чтобы еще здесь немного очиститься, прежде чем я испытаю тот всепожирающий и бесконечный огонь. Но вы, слушая и размышляя об этом, радуйтесь и гордитесь, так как вы [пребываете] в подвигах и, ввиду наград за добродетели, укрепляйтесь и живите о Господе; хотя обстоятельства и печальны, однако в стремлении к вечному совершайте свой путь чудесным образом и старательно.

Великопостное увещание

Вот настала и Святая Четыредесятница, просвещающий и очищающий период честных дней. Пусть никто не впадает в трусость, чадца мои, и нерадение: в них [этих днях] сладость, умиление, согласие священных мыслей, отображение небесных зрелищ, очищение сердца и плоти, отвержение мерзости сердца, омовение в слезах божественного умиления. Как мы пользуемся временем телесного отдыха, так же, если позволите, будем пользоваться [и временем отдыха] душевного. И можно отказаться скорее от первого, чем от второго. Ибо что мы ни собрали в течение первого, все обратилось в тление и ничего из накопленного не осталось в чреве нашем; может быть, даже и повредило [нам], разжегши страсти и возбудив скотские и неразумные кипения крови, [став причиною того,] что мы, люди, заблуждались, упорно заботясь о мимолетном и стремясь к непрочному – персти, навозу, сену и тлению и вообще собирая все подобное этому. А что мы получаем в течение второго, в том нет ничего позорного, ничего быстротечного и гибнущего, но [все] остается и держится и поистине питает бессмертною пищею ваши честные души. В нем радость и мир, вера, надежда, любовь (см. Гал. 5:22; 1 Кор. 13:13), просвещение и очищение, умилостивление и, наконец, обожение.

Главное, что требуется

Обратимся [к этому], братия мои честнейшие, ибо нет ничего столь великого, к чему бы мы стремились: ни отречение от всякого рода яств, ибо мы имеем достаточное и должное, как установлено и определено в прежние времена, – признак царственного пути, так как вкушаем каждый день; ни всенощные бдения, ибо у нас есть полночные восстания; ни целодневное молчание, ибо у нас случаются беседы во благовремении; ни сон на полу или отказ от перемены верхней или нижней одежды, ибо у нас принята еженедельная смена. Одно лишь [требуется] – это смириться смирением божественным, нелицемерно повиноваться, с корнем отсекать злое желание, как вы и отсекаете. И таким образом водворится спокойствие и духовная любовь и великая радость в Святом Духе, беспрепятственно ведущая нас ко святому Христову Воскресению. Сколько же всего дней? Семь недель, и они так приятны и радостны и, постепенно проходя, приближаются ко богоначальным и животворящим Христовым страстям. Хотя я и прост, но, как ответственный и обязанный обо всем этом напомнить, буду напоминать вам, моим чадам, моему свету, моим честным членам и сладкому сердцу, господам и владыкам моим, благодаря которым я существую и без которых меня нет, чрез которых я прославляюсь и без которых я не буду прославлен, чрез которых я надеюсь спастись и без которых мне ничто не мило ни на земле, ни на небе. Так соблюдайте мою смиренную заповедь и униженное слово, и да будете запечатлены печатию Святого Духа и будете собраны в благодатное единодушие и получите начаток благ при совершительном содействии Божественной Троицы, молясь и о прочих в иных местах находящихся и отстающих братиях наших, да все спасемся во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 67 О своенравии мира и о том, что должно благодарить за наше избавление от него

Отцы мои, чада и братия. Когда я позавчера, по приказанию архиерея, вышел из монастыря и отправился в патриархию и оттуда во дворец, чтобы присутствовать при царском [бого]служении, пробыл [там] целый день, наблюдал зрелища и видел лица, испытал изменчивость мирских вещей, заботу, влекущую людей туда и сюда, их болтливость, мелочную суетливость, их мирскую предприимчивость, – и это в дни честной и Святой Четыредесятницы! – то я изменился в своей наружности, мой слух был оглушен беспрерывными разговорами и мой взор ослабел от многообразных и бесполезных видений. В таком состоянии пользуюсь удобным временем и несколько уединенным местом, чтобы сказать вам, моим чадам по духу и плоти, о том, что со мною было. Подобно тому как из спустившегося летом облака иногда падают [крупные] капли, так и из моих глаз полились слезы, и я испустил вздох из глубины сердца своего и, сдержав при помощи разлившегося божественного спокойствия волнение мыслей, принес Господу приличное благодарение и ублажил вас, чада мои желанные, что вы вышли и разлучились с этой средой и совершенно отказались прикасаться к мирской нечистоте, пребывая на поприще подчинения и ежедневно борясь на арене терпения и мысленно своим божественным поведением восходя на высоту добродетелей.

Их участь и ваша участь

Кто может быть блаженнее вас? Что более желательно и прилично? Вы поистине дети Христовы, служители Бога и Отца и ненавистники плоти и крови (см. Мф. 16:17). Тем принадлежит мир, а вам небо. Их участь безрадостная здесь радость, нищенское обогащение и голодное наслаждение, иначе не могу выразиться; а ваша участь – радость в надежде, приятность будущего века и при телесной бедности обогащение вечными благами (см. 1 Ин. 2:16), стеснение в воздержании и наслаждение неизреченными благами. Посему не будем ублажать ничего другого, не будем обращать свои взоры или стремиться ни к чему другому, кроме того, что даровано нам по определению свыше, что дал нам Святой Дух. Придите же, чада, дадим славу так нас Призвавшему; возлюбим же, возлюбленные, так нас Возлюбившего; поработимся Ему искренне, чтобы возобладать над всем. Придите, убоимся Его, чтобы Господь был к нам снисходителен и возлюбил наш ангельский собор; придите, очистимся от дурных дел и помышлений, дабы Он, как действительный Свет Неприступный (см. 1 Тим. 6:16), воссиял нам блистанием Духа и возвел нас на высокую гору божественной жизни и показал людям, что мы составили Божий град. Что говорит святой отец в Патерике?

Еще время состязания

Не то ли, что если мы почтем Единого, то есть Бога, то нас почтут все; а если мы Его обесчестим своею злобою, получим противоположное? Кто может не возлюбить Господа? Кто не возлюбит великого и бесконечного Света? Кто не поспешит к великому Подвигоположнику и Раздаятелю венцов? Кто не пожелает совоцариться Всецарю века (см. 1 Тим. 1:17)? Кто не предпочтет усыновиться Тому, от Негоже всяко отечество на небесех (Еф. 3:15), Отцу милосердия (см. 2 Кор. 1:3) и Владыке всех? Кто не пожелает сонаследовать Господу Иисусу Христу (см. Рим. 8:17) в том отеческом достоянии, которого не может ни слово передать, ни слух вместить, ни разум наследовать? Итак, вы, чада, пожелали и восхотели, вышли и пришли, начали, достигли совершенства и пребываете в нем. Еще не настал конец подвигов, еще нет окончания состязаниям. Нужно еще бежать, и бежать сильно, по [выражению] великих и золотых уст Духа. Еще время состязания. Не слышим ли, что говорит Павел, свет мира, вселенский апостол? Тако теку, не яко безвестно: тако подвизаюся, не яко воздух бияй; но умерщвляю тело мое, и порабощаю, да не како, иным проповедуя, сам неключим буду (1 Кор. 9:26–27). Видишь, как выразился Божий человек? Нам необходимо умерщвление, воздержательное порабощение необузданного коня, сей плоти. Подтянем его, взнуздаем, – да, чада, прошу вас я, многострастный и многогрешный, чтобы он не закусил удила и не сбросил всадника – ума – и не сделал нас предметом злорадства наших врагов.

Кому горе

Поэтому [постараемся] удалиться от обрывистых мест, чтобы безопасно шествовать. Поймите, о чем я говорю! Горе дурному зрению, потому что оно вносит в душу греховный яд! Горе гибельной дерзости, потому что она еще скорее вносит огонь в дом добродетели! Горе юношеским улыбкам безбородых и даже бородатых к ним [юношам], потому что одним движением они погружают нас в самую глубину страстей! Увы насыщению чрева и наслаждению сном, потому что они порождают гнусные семена блуда. Увы, когда двое связаны одним и тем же, имеют сравнительно частые разговоры между собой, подолгу сидят и заседают, хотя бы это были из первых [начальников] или старцев, и особенно когда они возбуждают друг в друге тайные и пристрастные помышления под видом оказания и получения пользы, ибо там посреди них не Христос мой, а сатана. Горе беспечно расположенному – это не мои слова, а божественного и великого отца нашего Ефрема, – ибо он в день Суда неизбежно понесет наказание. Каждое такое горе я, чада мои, получил в достояние, как исполнитель их всех, хотя облек речь в такую форму. Но, конечно, будьте ввиду моего примера осторожны – и низвергнете полки диавола, и ускорите себя в [усвоение] страха Божия; и возвышайтесь все больше и больше в небесном восхождении, малые и великие, начальники и [недавно] принявшие пострижение, благоуспешные и отставшие, имеющие хорошие и дурные привычки, врачуемые и уврачеванные, наказанные и награждаемые, священнослужащие и освящаемые, – в правилах, в песнопениях, в бдениях, в послушании, во смирении во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава во веки веков. Аминь.

Оглашение 68 О сетях диавола, с наставлением, как следует избегать их

Увещание

Отцы мои, братия и чада. Часто слушая и внимая из Богодухновенного Писания о лежащей на предстоятеле ответственности, боюсь, и дрожу, и изумеваю, и, хотя ни [даже] на короткое время не могу вынести молчание слова, принуждаюсь возвестить вам должное и полезное – оправдания и суды Господа Бога нашего (см. Иак. 3:1), которые [так] известны вам и ведомы. Так не ленитесь слушать, не тяготитесь повторениями оглашений, зная, что мы в смиренном своем сердце чувствуем беспрерывную заботу о спасении каждого из вас, стремясь не к тому, чтобы спасти себя от осуждения, а к тому, чтобы избавить вас от надлежащего гнева за преслушание заповедей Божиих. Я сильно возлюбил вас, чада мои, хотя недостоин сказать это, и желанием возжелал вас, как братий своих пречестных, хотя сам я нечист, и испытываю какую-то любовь – простите – и ненасытное желание, чтобы вы, господа мои и владыки, ради Христа моего и Господа оставившие плоть, и род, и кровь, и мир, и все что угодно земное и доверившие себя моей жалкой низости, не утратили великих обетований и небесных обещаний, но спасаемы да спасетесь и соблюдаемые да будете соблюдены в род Его избран, в язык свят, царское священие (1 Пет. 2:9; Тит. 2:14; Флп. 1:11), в славу Его и похвалу, в гордость и средство спасения нас, грешных. Я убежден, действительно, возлюбленные братия мои, что, когда вы спасетесь, Господь не отошлет меня совершенно в огонь кромешный, хотя я и подлежу ему по своим грехам. Простите, у меня нет слова, чтобы воспламенить ваши души к божественной и блаженной любви; я не обладаю силой, чтобы поднять вашу мысль на высоту небесных зрелищ, разве только вы сами возбуждаете себя и успешно шествуете. Итак, если кто У уснул беззаботно, пусть пробудится к ревносщти; если у кого опустились мысленно руки и он хромает на обе плесне (3 Цар. 18:21), пусть прямо ходит и прыгает по пути заповедей Господних. Если кто слеп из-за пристрастного разума, пусть омоет очи в слезной купели (см. Ин. 9:7) и, прозрев к бесстрастию, пусть воздаст славу Господу (см. Ин. 9:24). Если кто прокажен [от] скверного греха, пусть горячо прибегнет к Господу и услышит: хощу, очистися (Мф. 8:3), и, очистившись, пусть более не оскверняется (см. Ин. 5:14).

Высота и трудность монашеского пути. Необходимость осторожности

Если кто глух душой и нем умом, пусть слышит и говорит, ибо Писание утверждает, что Господь исцеляет всех страждущих по внутреннему человеку (см. Рим. 7:22). Так ради немощных я расположил слово к вам. Здравии, по слову Евангелия, не требуют врача, но болящии (Мф. 9:12). Итак, чада, этот великий и славный образ [монашество] проходится не как случится, но во многих трудах и подвигах благочестия; насколько оно высоко и божественно и ангелоподражательно, настолько требует подвигов. Мы, будучи в плоти, подражаем бесплотным (см. Еф. 6:12); будучи в мире, стремимся вести себя как бы на небесах (см. Флп. 3:20); связанные с плотью и кровью, мы принуждены жить бесплотно и бескровно, ибо плоть и кровь, по апостолу, царствия Божия наследити не могут, ниже тление нетления наследствует (1 Кор. 15:50). Поэтому нам необходима большая безопасность, осторожность и поспешность. Плоть похотствует на духа, дух же на плоть, сия же друг другу противятся, по апостольскому выражению (Гал. 5:17). Смотрите, чтобы добро не было побеждено злом, чтобы господство души не поработить раболепным страстям плоти, чтобы не ходить нам на голове, по-змеиному, держа ноги вверх.

Наказание за грех на каждое поколение

В чем горечь греха? В том, что он изгнал первозданного Адама из рая и, зачав смерть от Богодарованной заповеди, принес ему плод. О, как он и до сих пор обманывает окружающих его, обвораживает, строит им ковы и увлекает их коротким удовольствием, лишив небесных благ! Где Содом и Гоморра и спавший на них огонь (см. Быт. 19:1-30) за грех мужеложества? Где [причина] полной гибели современных Ною поколений? В том, что они играли и смеялись, женились и посягали (см. Мф. 24:37–38) и не внимали слову Господню. Сколько гнева и праведного осуждения (ср. Рим. 2:5) посылается с неба всякий раз на каждое поколение за растлевающий грех! Поэтому, братия, будем осторожны и убоимся, будем содержать себя в чистоте и непорочности и не будем увлекаться тем, что послужило причиною, по которой вышеупомянутые впали в погибель. Это им принесли жадность и пресыщение яствами и питиями и насыщение сном, несдерживаемое стремление плоти, необузданные желания страсти; распаляемые, они не выдержали, чтобы торжествовать; увенчанные, не вынесли битвы, чтобы радоваться победе; не потрудились, беспокоимые, чтобы отдыхать вечно, но под напором демонских нападений, как трусы, бросились бежать, совершенно лишенные Божественной силы. Будем избегать, братия, смотреть прямо в лицо, избегать развязности. Когда ты дошел до прикосновения руки, [это значит] ты дошел до коварного поцелуя. Когда очутишься в непозволенных объятиях, ты достиг вечной смерти. Поэтому обратитесь и не отвечайте на слово развязным словом, а тем более на слово [без повода], а на взгляд – притягательным и отвечающим взглядом. Если ты пресечешь эти первые побуждения, то не попадешь в сеть, как завлекаемая рыба, и, оберегая себя от них, соблюдешь и прочие правила твоего послушания, богоносимый и совершенно просвещенный и ревностный в своих святых и преподобных трудах даже до крови. Но, чтобы не растягивать оглашения дальше положенного, прервем здесь свое слово во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 69 О преполовении Святой Четыредесятницы и возбуждение ревности к продолжению подвига

Ангельский лик и собор святых

Отцы мои, братия и чада. Благодать Святого Духа довела нас до половины честнейшей Четыредесятницы в крепости и великом мужестве. Верю, что [и вся Четыредесятница] пройдет и благодать приведет нас к оному [великому] дающему жизнь и свет дню [Пасхи] в отпущении грехов и большем укреплении ваших прекрасных успехов. Обернитесь и посмотрите, каково было ваше положение некогда и до какой степени оно поднялось теперь. Раз душа испытала побуждение ко спасению, то она незаметно шествует быстрее и восходит на высоту добродетелей, стремясь к небесному. Так и мы, братия, все вместе обратившись и отложивши все, что затрудняло и препятствовало, пошли вперед и показали успехи, усвоив добрый порядок, стали одними вместо других и, тщательно соблюдая заповеди, не потеряли того, что успешно приобрели. И вот возвеселилось сердце мое и возрадовался дух мой (см. Пс. 15:9; Лк. 1:47), что совершилось божественное наше дело и [предмет] нашего священного стремления перешел в лучшее состояние. Все это – дело ни хотящаго, ни текущаго, по выражению апостола, но милующего Бога (Рим. 9:16), от Которого бессильные укрепляются и больные препоясуются силой (см. 1 Цар. 2:4). Но не станем довольствоваться тем, что уже достигнуто, бодро будем [стремиться] к высшим, и обновится, яко орля, юность душ наших (Пс. 102:5), и будем вечно идти ввысь и успевать, не будем довольствоваться никакой мерою добра и высоты подъема, пока чрез смерть не достигнем перехода от временного к вечному. И будем поистине блаженными, братия, и по. „лучим удел блаженных святых. Какая же слава и честь нам за такой образ жизни? Радуется Владыка всяческих, видя нас. Сорадуются все святые и совеселятся, рукоплещут нам и венчают нас с небес. Как мы телесными очами наблюдаем за бегущими на поприще, так и Бог и весь ангельский лик и собор святых смотрят на наши деяния и одобряют в каждом случае. Побежим же, братия, поистине будем бежать на этой великой арене пути, ведущего от земли на небо, победим противника, поразим его, когда он пытается завязать с нами борьбу. Силою своего мужественного возбуждения отбросим его далеко: он труслив, слаб и легко может быть презрен. Поэтому брат Божий Иаков гласит: противитеся диаволу, и бежит от вас. Приближитеся Богу, и приближится вам (Иак. 4:7–8). Не будем вовсе обращаться назад (см. Лк. 17:31), ведь это не свойственно тем, кто быстро бежит. Не будем наступать нетвердо, ибо по этому нельзя узнать стремящихся к победе, но, облегчивши себя и от вещей, и от желаний и взирая вверх, на небо, окончим свой путь, чтобы нам вместе с Павлом сказать следующие слова: подвигом добрым подвизахся, течение скончах, веру соблюдох; прочее убо соблюдается мне венец правды (2 Тим. 4:7–8). Одни – одним, другие – иным воссияют, как солнце (Мф. 13:43; 17:2), пред лицом Божиим, а мы, нося апостольский образ, окажемся, надеюсь, вблизи апостольских кущ (см. Мф. 17:4). Поэтому торжествуйте, радуйтесь и исполняйтесь духа веселия. И блаженна та душа, которая не может установить меры ни в любви Божественного, ни в стремлении к будущему, ни в отвержении настоящего. Когда вы будете наслаждаться теми благами, припомните мои смиренные слова, как я вас любил, какую пользу принес вам о Господе и как сильно я желал, чтобы вы отличались в Божественной славе. Тогда вы увидите, что один я страдаю за то, что не исполнил того хорошего, о котором говорил. Но если вы станете молиться, то, может быть, сможете спасти меня, блудного. Об этом так.

А ты, брат эконом, управляй словами и делами с рассуждением, также и надзиратели и каждый из начальников и стоящих на послушании, а затем и прочие люди, как стадо Христово, послушно руководимое и не тяготящееся этим, а скорее видящее в этом расположение к нам, внимайте моему смиренному голосу и будете покоиться и пастись на живоносных пастбищах (см. Пс. 22:2). И пусть из вашей среды никто не болеет душой, не хромает умом, хищнически не скрывается и не обособляется, не гибнет душой и не скорбит по-сатанински [отчаянно]. Но все вы собирайтесь, отдыхайте, ложитесь и вставайте (см. Втор. 6:7) на светлой равнине, в светлой открытости и чистых местах. И Христос Бог наш, ограждая, оградит и, оберегая, обережет, чтобы никто из вас не был унесен зверьми, не был растерзан и не обратился назад, и вообще, чтобы никто не развратился и не погиб, так как Ему подобает слава вовеки. Аминь.

Оглашение 70 Об экономе Арсении и о том, что наказывать должно с состраданием, а наказываемым должно быть терпеливыми

Братия мои, и отцы, и чада. Я считаю – да и не я один, а, как полагаю, и Сам Бог, – во всяком случае, заслуживающим внимания каждое оправдание предо мною и каждое возражение на вопросы, заключающиеся в оглашении. И откуда мне сие (см. Лк. 1:43), чтобы мои господа – я не могу сказать «ученики» – обращались ко мне с этими спасительными и почтенными [словами], превышающими мою слабость, называя меня спасителем и учителем и единственным после Бога покровителем их жизни? [Откуда это], что меня, недостойного, вы принимаете, как Ангела Божия (см. Гал. 4:14), готовы до крови к моей проповеди о послушании и с любовью расположены к моему смирению, так что, если бы я имел [в том] нужду, вы с готовностью, вырвав свои глаза, отдали бы их мне (см. Гал. 4:15); и я не знаю, до какой [высокой] степени [нужно быть] убежденным, чтобы не принимать убеждения от людей извне, кто бы они ни были, [ведущие] к разрушению богоустановленного вашего жития и преданного в отеческих правилах состояния, и, во всех [делах] и всех [отношениях] став на непоколебимом основании веры нашей, не уклоняться и не отказываться от богосочетанного вашего послушания. Это охватывает [восторгом] мою бедную душу, и в ответ на это считаю [достойным] для себя пролить за ваше спасение даже самую кровь, если Господь даст мне для этого сил. Ведь откуда объясняется ваше ко мне или мое к вам расположение и отношение? И из чего или от кого [происходит то], что мы выбираем себе одно и то же, ищем вечного, и совлекаемся мирского, и презираем временное, и стремимся к преподобному, и творим богоугодные дела? Ниоткуда, нет, нет, а лишь от Того, Кто животворит все и совершает во всех душеспасительное (см. 1 Тим. 6:13; 1 Кор. 12:16). Поэтому Ему [подобает] и от меня, и от вас благодарность и хвала за то, что Он так промыслил о нас, хорошо соединил и духовно сочетал и явил Свое желание на стольких лицах – свыше трехсот наших братий; ввиду этого мы, может быть, имеем право сказать, что глава наша есть Христос (см. Еф. 4:15; Кол. 1:18). Он нами начальствует и является для нас предводителем. Кто может быть блаженнее вас, если вы только до самого конца не отпадете от столь великого вашего единомыслия? Я пытаюсь и осмеливаюсь говорить так не по заблуждению, а по истинности вашего мученического и подвижнического жития. Ведь не обманывают же нас святые [отцы], утверждая это. А [вам] самим, чада, да даст Господь хорошо обращаться [друг с другом], быть чистыми вечно и всегда просвещаться и непрестанно стремиться к постепенному успеху, быть разумными, совершенствоваться, очищаться, освящаться, быть благоуспешными и совершенными во Христе Иисусе, Господе нашем. Видите, к какому званию вы принадлежите. Смотрите, не обойдите вниманием хоть чего-нибудь, чтобы чрез малую щель не ускользнул от вас многолетний ваш плод, ибо и малый камешек, оторвавшись, может увлечь всю реку в бездну, как говорит Григорий Богослов.

Увещание

Будьте благоустроены в своем состоянии. у Пусть каждый исполняет свое послушание, как ему назначено, пусть будет внимателен и не превозносится, пусть никто не восстает на другого, соблюдая таким путем благочиние. Ты первый, чадо эконом, будь внимателен к своей заботе, кротко наказывая противящихся и прибегающих к отговоркам, хотя и действительным, и ничего не делай по склонности, или малодушию, или горячности. Но настой, говорит апостол, благовременне и безвременне (2 Тим. 4:2). Не думай, что слово безвременне употреблено здесь по недомыслию, но в том смысле, что тебе должно быть во всякое время наблюдательным и трезвенным. Кому тебе подражать, имея над собой меня, развращенного? Однако, хотя я и низок, будь таким, каким видишь меня, – позволяй, сколько я позволяю; отпускай, сколько отпускаю. Если я поражаю, поражай; если щажу, щади и ты; если люблю, люби, чтобы услышать тебе следующие слова: рабе благий и верный, о мале был еси верен, над многими тя поставлю, вниди в радость Господа твоего (Мф. 25:21). Подобным образом и следующий за тобой, а за ним дальнейшие. Это очень хороший закон, чтобы руководимые сообразовались с руководящим [лицом]. Насколько имеющие власть должны быть рачительны, настолько подчиненные – покорны, не противоречить, быть смиренны, сокрушенны, благопослушливы и быстры в [исполнении] всякого приказания, ибо Бог не поставил нас на бесчинное и беспорядочное дело (см. 1 Фес. 5:9). Любите наказания и обмен послушаний и ручных работ, имеющих своею целью пользу тех, кто к ним расположен. Все, что делается, делается не без труда, а в бдении и с усилием. По безволию и по причине моего греха вы, впадающие в непозволенное и падающие, не требуйте несвоевременно от меня разрешения. Ибо я поставлен над вами Господом в качестве как бы охранителя уз, хотя я и грешен. Еже аще свяжеши на земли, сказал Он мне чрез великого и главного из апостолов Петра, будет связано на небесех, и еже аще разрешиши на земли, будет разрешено на небесех (Мф. 16:19). Как же, простите мне, чада, я разрешу как случится того, кто неразрешен? Как развяжу связанного? Не видите ли, что страшное Божественное слово действует со мною в этих связаниях и разрешениях? В чем же тогда обнаружится свет наш для уяснения различий, постановления решений и прощения вместе с Богом? Хотя такое выражение и очень дерзко, однако это правда. Я поражен, позвольте мне еще сказать, погружаюсь [в бездну], умоляю землю расступиться и поглотить меня и горы – собраться и покрыть меня (см. Ос. 10:8; Лк. 23:30). Горе мне, горе мне, грешному, до чего я дошел. Зная это, не принуждайте меня, так как, если даже и разрешу, то Он не разрешит и отвергнет мою молитву. Ибо пречистая сила не станет содействовать моим неразумным действиям и разрешениям и лишит меня священства и отвергнет меня, как Илия (см. 1 Цар. 2:2235; 3:12–19), и хорошо еще, если как Илия, а не хуже Илия и всякого другого. Пусть Бог вас уверит, братия мои, что я говорю это не с целью огорчить вас, ни произвольно стеснять и угнетать вас, ни самовластно распоряжаться, ни пасти стадо Христово неволею и принудительно (см. 1 Пет. 5:2). Нет, Господи, да не будет сего! Какая мне в том польза? Но для того, чтобы всяческими средствами привести ко спасению вас, агнцев Христовых и овец Божиих. Ибо [в ответ] на вопрос божественного Петра Он указал на это как на первое и большее доказательство любви к Нему (см. Ин. 21:15–17). Слагая такие слова в сердце своем (см. Лк. 2:19) для утверждения душ ваших и сохраняя их в безопасности, теките и радуйтесь во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 71 Об облегчении в дни Пятидесятницы, о том, что смерть приближается с каждым днем и что должно быть рачительным

Увещание к духовному преуспеянию

Отцы мои, братия и чада. Вот мы отпраздновали главный из дней, Пасху, просветились Божественными таинствами и приняли освящение Духа в союзе мира (см. Еф. 4:3) и во взаимной духовной любви. Теперь опять начало года и открытие иных дней. Изменимся в течение их доброю переменой, став лучше прежнего, ни в каком случае не возвратимся назад (см. Лк. 9:66), обесчестив подвиг предыдущего времени [Четыредесятницы] и духовный труд, но наоборот – полагая восхождение к восхождению (см. Пс. 83:8) и к предыдущим добродетелям прилагая другие, чтобы удачно найденный и приобретенный успех в благочестии, или молчании, или чистоте, или ясности, или посте, или в каких-либо других подвигах оставался, пребывал, увеличивался и усовершался с каждым днем, успешно развиваясь. Будем прибегать к Богу, братия мои честнейшие и искреннейшие, стремиться к Царствию Небесному, к свету, жизни, к неизреченной радости (см. 1 Пет. 1:8), к сладкому и блаженному раю, к вечным обителям (см. Лк. 16:19), к местам чудной славы (см. Пс. 41:5), к ангельским ликованиям, к торжеству святых, к горним соборам, к вечному, негибнущему наследию. Не потеряем из виду предлежащей нам цели, не собьемся с ведущего вверх пути. Не отдадимся во власть неуместным заботам. Не будем, чада мои, склонны к наслаждениям, к украшениям, к угождению плоти, не будем пожинать тления, добычи вечного огня. Не будем любить плоти, ни вида, ни цвета тела, не будем изнеживаться, ни очаровываться от вида внешности, походки, улыбки того или другого. Посмотрим на самих себя, гласит Григорий Богослов.

К чему приведут распутство и сладострастие

Вы знаете, что стало с Евой, когда она прельстилась красотою греховного плода? О, если бы мы никогда не видели чего-либо подобного! Ибо к чему могут привести нас распутство и сладострастие? К тому, чтобы мы не имели никакой пользы и получили великий позор пред Богом и людьми. Друг, Бог привел тебя [от постных дней ко Святой Пасхе], оживотворил тебя Причащением Своего Святого Тела и Крови. Зачем ты, [несчастный,] воздаешь Богу противным? Что ты обращаешься к оставленным сзади безразличным вещам? Разве Бог не дал тебе ума, не вложил тебе рассудка? Разве ты лишен умственных очей? Что ты ведешь себя, как бессловесное, как скотина? Почему ты не видишь на правой от тебя стороне недостижимую красоту Господа и не возлетаешь к ней душою, но обращаешь свои глаза налево? Пред тобою свет солнца, высота небесная, миротворение звезд, дивное устройство моря, разнообразие всякой твари, какая есть на земле, растений, камней и всякого другого вещества. Зачем обращаешь глаза к тьме, к бездне грехов и постыднейших страстей?

Таинство смерти и Суд Божий неотвратимы

Будем трезвиться, братия, будем заботиться о блаженстве, к нему подниматься и его держаться. Я так говорю в простоте и рассуждаю о вещах не для услаждения слуха, не для исполнения поучения, не для шума похвалы. Не думайте этого. Но, влачимый, и растягиваемый, и распиливаемый, и терзаемый, и объятый страхом за предстоятельство, и потрясаемый трепетом за ваше спасение – ибо мы служим и готовится неизбежный суд, и собирается судилище, которого нельзя ни заговорить, ни задарить, а воздаяние его бесконечно, ибо червь их не умирает, и огонь не угасает (Мк. 9:44), – (я кричу, бью челом, умоляю и валяюсь у ваших ног): да не погибнем неготовыми [преждевременно], да не заключит для нас нерадение предел жизни. Ведь мы уже приближаемся, и таинство смерти уже действует среди нас (см. 2 Фес. 2:7). Пред нами, как видите, непрерывно следуют наши братия. Остановитесь мысленно на каждом из них. А что же мы, разве не так же умрем? Разве останемся? А если останемся, то доколе будем жить? Не маленький ли камень ожидает нас? Пред нами гроб, куда нас положат, наша усыпальница, кишащая червями и полная невыносимого смрада. Ибо нет человека, иже поживет и не узрит смерти, слышим слова Давида (Пс. 88:49).

Согрешают – как будто они бессмертны

Мы, как люди, не будем ожидать наступления завтрашнего дня и, во всяком случае, благолепно проведем настоящий день. Между тем некоторые состязаются, наносят друг другу удары, спорят и отвечают на споры, возражают и завидуют; они, как смертные, не отложили забот о завтрашнем дне, но как будто они среди нас бессмертны. Ленивый, неразумный и жестокосердый, доколе ты будешь бесчувствен и с I неправым! терпением переносить постигающие [тебя бедствия] и будешь вредить себе в вечном, содержа душу и тело в беспорядке? Я, говорящий, сам делаю это. Но вот, свидетельствуюсь вам пред Богом и Ангелами Его, исправимся, чтобы не утруждать эконома и особенно епистимонархов, будем благодушно принимать наказания, выздоравливая [от них], не будем скрываться в тайных местах, не будем завязывать особенной дружбы по двое, пусть не заблуждаются те, кто считает себя чем-то [особенным], и не собирают вокруг себя толпы юношей, дабы не наследовать нам взаимных враждебных столкновений и пророческого: горе совокупляющим дом к дому и село к селу приближающим (Ис. 5:8). Ибо приидет и не укоснит Испытывающий сердца и утробы (Авв. 2:3; Евр. 10:37; Иер. 11:20) и Воздающий каждому по делам его (см.: Пс. 61:13; Иер. 17:10; Мф. 16:27; Откр. 2:23), Тот, Кто избавит нас от огня вечного, если мы соблюдем себя в хорошем состоянии. Ибо Ему подобает слава, держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 72 О божественных отцах наших, как они воссияли и прославились в добродетелях

Небесное гражданство неизмеримо выше всех земных почестей

Отцы мои, братия и чада. С какою иною целью я нахожусь среди вас, как не для того, чтобы возбуждать в вас постоянную ревность души и просить вас пребывать в трудах благочестия? Итак, мы должны радоваться тому, что призваны Богом, приняты во святой образ, и радоваться до такой степени, чтобы ради надежды на будущие наслаждения забывать и трудности подвигов и считать легким все печальное, что ни случается в этой добродетельной жизни. Не будем выбирать и дорожить ни военной службой, ни гражданскою должностью, ни чином таксиарха, ни стратига, ни даже столь важным у ромеевдостоинством царя, а тем, что много больше всего этого и неизмеримо выше – небесным гражданством или, лучше, если нужно выразиться точно, истинным и ^бесконечным, поскольку оно заключается не в словах только, а в деле. Аще бо спостраждем Ему, говорит апостол, с Ним и воцаримся (2 Тим. 2:12; Рим. 8:17). И вот, достигнув столь великой власти и господства, и все это даром, от Бога, а не ради наших заслуг, – как мы, чада, должны радоваться и веселиться, благодарить и молиться, и все говорить и делать для Того, Кто [может] сохранить ее и соблюсти невосхищенною многообразными и враждебными замыслами дольнего миродержителя! Поэтому, братия мои, ради данной вам заповеди всякий труд пусть будет для вас приятен и всякая работа сладка и благоуспешна, и поэтому пусть подвижничество кажется вам удовольствием, разлучение с миром – как бы приближением к Богу, удаление от приятного – участием в благом, печаль воздержания – наслаждением простором.

Увещание

Пусть все мы пьем воду и едим сухой [хлеб], устаем, трудясь своими руками (см. 1 Кор. 4:12), бываем неустойчивы и унылы в своих мыслях, опаляемся и разжигаемся от искушений плоти, и отсекаем от себя хотение, и умерщвляем себя лишениями, пусть будем в этой жизни как будто без друзей, без собственности, неизвестны, без рода, без отца и матери (см. Евр. 7:3). Что же из этого? Ведь нам, чада, предстоит вечная жизнь и уготовляется Царство Небесное и наслаждение многими и неизреченными благами, радость великого торжества и бессмертия, обогащение славою и честью во всем, чего и рассказать не способен человеческий язык, благодать и милость. Будем бежать сильнее, особенно ленивые, и непослушные, и тяжкосердые, и строптивые, похожие на проклятую смоковницу (Мф. 21:19; Мк. 11:13, 21–22), если не исправитесь. Облагаем ее удобрением – нет и [признака] укоренения, напаяем словами – и нет роста. Уже и секира, говорится, при корени древа лежит (Лк. 3:9), а о дальнейшем умолчу. Облобызаем победные награды, [потрудимся] в добродетели до пота, восхитим венцы, приобретем похвалы, сложим в свои сокровища, ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша (1 Кор. 2:9). Устроим свою жизнь по образу отцов и древлесозданному. Пойдем по следам их добродетелей, возлюбим их деяния, отобразим на себе их образ жизни.

Добродетельные примеры святых подвижников неисчислимы

Таков великий начальник наш Антоний, первый поборовший противника и указавший нам путь к подвижнической победной |славе|. Таков приснопамятный и равноангельный Арсений, взошедший на высоту добродетелей и являющийся славой нашей. Таков тайносовершитель божественный Пахомий, именуемый праотцом нашим. Таков божественный Иларион, молнией добродетелей равный деннице и всегда утром сияющий. Таков всеславный и всесвятой Евфимий, истинно тезоименитый радости, и с ним освященный и преподобнейший Савва, яснейшие светочи вселенной, также и священнейший и ангельнейший Феодосий и другие. Но обратимся к предмету речи и к совершенным в послушании, ибо и вышеназванные не были бы прославлены, если бы до этого не обладали даром послушания. Братия, к безусловному подчинению приглашает нас, как сын света (см. Ин. 12:36; 1 Фес. 5:5), Досифей, богодарованный наш отец; Дометиан, богопросвещенный отец наш, утверждает нас в любви отеческой; Аввакир, богоутвержденный отец наш, назидает нас к перенесению брани и ударов; Захарий, всечестный отец наш, начертывает нам образ смиренномудрия; Силуан, многослезный и многосмиренный отец наш, руководит нас к хорошему изменению. Иона, отец наш многолюбезный и райский исполнитель заповедей Господних, утверждает нас в ручной работе. Где боголюбие божественного Петрония? А скоропослушливость божественного Афре? А божественное писательство священного Марка? Простота чудесного Павла? А добродетели следующих по порядку? У нас не достанет и целого часа, чтобы перебрать свойство каждого. Но пробудимся ли, [чтобы обратиться] к ним? Не будем ли подражать их действиям? Так будем стараться действовать с ними, все последуем им. Совершим и мы преподобные и праведные дела, чтобы и нам вместе с ними наслаждаться их славой и увенчаться и ликовать с ними в Царстве Небесном, в Иисусе Христе, Господе нашем, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 73 О легком перенесении оскорблений и ударов в надежде будущих благ

Духовные оружия и вожделенная пристань спасения

Отцы мои, братия и чада. И я, грешный, усиленно стремлюсь к тому, чтобы вы непрерывно прибавлялись и умножались, чтобы вы пребывали в подвигах и приобретали опытность и созерцательную и деятельную (γνωστική και πρακτική), по правде сказать, силу; [при всем том я] поднимаюсь на высокую и недосягаемую для глаз башню и, оглядываясь, [вижу,] на какой высоте предстоятельства стою я, несчастный, и как велико и пространно умственное море нашего жития, и где именно находится пристань спасения – где-то высоковысоко, на небесах небес. Не сумею сказать, сколь многочисленны несчастия и бури и треволнения противных ветров, волнение и потрясение человеческих столкновений и ревности. Поэтому я смущаюсь, чада мои, как я, беспорядочный, смогу провести вас от земли к небу, от вещественного к Божественному и вечному. Сжальтесь и помогите мне и примите со мной участие в делах, в защите, соберитесь, восстаньте, пусть каждый возьмет по духовному оружию, именно: один пусть смотрит вперед, другой помогает, иной бодрствует, иной объезжает, другой пусть всматривается в глубину прегрешений, чтобы не оказалась на пути скала, чтобы не преградил [дорогу] подводный камень, не разразилась буря, не произошло ни того ни другого, что вы знаете, понимаете и видите ежедневно. Мы говорим это как бы в иносказании для того, чтобы все мы укрылись в вожделенной пристани с Божией помощью и по молитве отца моего и отца вашего.

Страдания святых – их путь к неизглаголанным благам в бесконечных веках

Вы, конечно, не подумаете, братия мои честнейшие, что достигнуть Царствия Небесного – это малая вещь. Ради него, как написано, святые проидоша в милотех, и в козиях кожах, лишени, скорбяще, озлоблении; ихже не бе достоин весь мир, в пустынех скитающеся и в горах и в вертепах и в пропастех земных (Евр. 11:37–38). И [именно] Исаия был перепилен, Иеремия ввержен в смрадную яму (Иер. 38:6), Иона выброшен в море и поглощен китом (Иона. 2:1), Даниил был отдан на съедение львам и в течение трех недель воздерживался от хлеба вожделеннаго (Дан. 10:3), три отрока были брошены в пещь огненную (Дан. 3:23), Захария, отец Предтечи, умер, убитый мечом (Лк. 11:51), сам Предтеча был мечом усечен (Ин. 14:10–11). И не достанет мне времени повествовать о божественном Павле, сказавшем это, [его терпении] в голоде и жажде, в холоде и наготе, в труде и болезни (2 Кор. 11:23–32), и [вообще] о его бесчисленных подвигах я перестану говорить. Первомученик Стефан был побит камнями (Деян. 7:58–60). Иаков, брат Господень, был убит. И зачем вдаваться мне в перечисление бесчисленного множества, обращаясь к другим страданиям апостолов, к наградам сонма святых мучеников, к подвигам собора преподобных отцов?

Увещание к подвижничеству

Как сказано, братия мои возлюбленные, они таким именно путем достигли обетований и неизглаголанных благ в бесконечные века. Вот и мы, смиренные, станем подвизаться так. Я прошу моих чад, как отцов, и умоляю, ибо, по словам божественного Василия Великого, честь принадлежит тому же, кому и труды, венцы предназначаются победителям. Будем состязаться. Будем всегда готовы к подвигу, будем бороться с противником. Не отречемся от арены, не отступим пред кулачными ударами, не покажем свой тыл; пусть рвение, какое есть в нас, ведет [нас] вперед и ничто не устоит пред очами нашими, а даже демоны убегут, так как написано, что они тают, как воск, пред таким духовным огнем (см. Пс. 67:3), и люди убоятся или, по крайней мере, устыдятся, и, прошедши все, мы взойдем туда, где наша жизнь (Кол. 3:3–4) и неизреченный покой. Помилуй, помилуй! Почему мы слабо сопротивляемся и не выносим трудов, – мы, которые знай муравью говорим: «О, ленивый!» (см. Притч. 6:6). А я бы иначе сказал. Обратим, братия, внимание на наше положение. Вот человек, объятый неразумною любовью, все покрывает, все выносит (см. 1 Кор. 13:7), мечтая только о том лице, которое он любит; он лишен и сытости пищи, удовлетворения питьем и успокоения во сне и вообще всякого другого приятного и успокоительного отдохновения. Несчастный готов даже, если случится, принять и другие труды и болезни, до крови, с целью – чем овладеть, что приобрести? Только с целью погубить свою душу в геенне бесконечного огня. И после этого мы, ради нашего доброго и прекрасного влечения и любви, неизреченного и прелюбезного Христа Бога нашего, не подчинимся этому блаженному и святому послушанию до самой старости, если это полезно, и не будем переносить всякой печали и стрелы помышлений, и удара, и столкновений, искушений и лишений, брани, презрения и унижения, запятнаний или чего-либо подобного? Ведь мы, чада, рассудительны, мы не должны равняться неразумным тварям и уподобляться им. Но над чем мы теперь потрудились, по какому пути шествовали, оказали успехи и на средине какого стоим, так и в дальнейшем будем идти правильно, будем шествовать и скончаем путь наш о Господе. Итак, братия, будем радостны и благодушны, будем крепиться, с любовью обнимем и облобызаем друг друга, оградимся и да спасемся в Самом Христе, Господе нашем, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 74 О страхе Божием и о том, что, подчиняясь истинно, мы от самих себя выносим определение Божие

Игумен даст ответ на Суде за каждого из своих монахов

Отцы мои, и братия, и чада. Какое еще есть дело, как не утверждать вас, мое стадо, мою честь и мой удел? Ведь если кто, получив от смертного царя назначение на управление или военачальство, на этом каждый день сосредоточивает свою мысль и свои усилия, как бы не сделать чего-либо противного желаниям царя и не подвергнуться какому-нибудь ущербу или наказанию, – то во сколько раз более я, несчастный, получивший в жребий начальствовать над вами, истинными воинами Христовыми, должен не терять времени, года или часа, а [делать это] со всякой настойчивостью и рачительностью, которую я обязан обнаруживать и в слове, и в деле, хотя не владею ни тем ни другим. Поэтому в недостойной и незначительной [форме] я напоминаю, возвещаю, вразумляю, наказываю, умоляю мою любовь, мой свет, мою гордость и всякий раз, когда я делаю это, не ослабеваю, а у меня идет слово за словом, забота за заботой, беседа за беседой, страх к страху, обстоятельство к обстоятельству, и каждый день я собираюсь, и горит мое сердце, и отовсюду объемлет меня [теснота], особенно когда я на лице кого-нибудь из вас вижу, что он склоняется пред грехом, занемогает беспечностью и, так сказать, хромает разногласиями или, иначе, сокрушается в словопрениях или в него проникает злоумышление. И когда до смиренного моего уха доходит сообщение от кого-нибудь, как от соглядатая, сообщающего полководцу, что относится к войне, я беспокоюсь и теряюсь пред тем, что совершается по моим грехам. Но это происходит, чада мои, вследствие слабости ума, обуреваемости души, потому что я не обладаю силою духа, чтобы быть настоятелем в полном смысле слова.

Что велено монахам

Поэтому я открыто признаю, что я недостоин даже касаться этого вопроса. Но, по милости Бога, молитвами отца моего и вашего [вместе] и владык наших – Предтечи и Богослова, [я на это осмеливаюсь], чтобы сохранить вас, воинство Божие, несокрушенным и неосажденным, приспособляя и управляя по Его повелению. И поэтому сколь великая мне предстоит радость, когда я подумаю о спасении всех вас, столь же великая робость, и страх, и недоумение, когда предвижу, что я должен буду дать ответ за каждого в отдельности. Вы отцы мои,гв качестве защиты для всех [случаев] и во всех [делах] пред Страшным Судилищем Христовым представьте Господу ваше послушание. А я, несчастный, как-нибудь и сколько-нибудь наберу слов пред Творцом и изложу дело каждого безукоризненно и беспристрастно. Отсюда у меня трепет, и страх, и сетование, и утеснение несчастной моей души. Но помогите мне, чада, и, хотя вы попали к дурному отцу и слепому вождю, не отчаивайтесь. Сообща заступите и спасите вместе с собой и меня, жалкого, и не падайте духом, исполняя повеленное: неподдельное подчинение, безусловное послушание, богоподражательное смиренномудрие, сильную веру, просветительную исповедь, бодрость в работе, тщательность в псалмопениях, неутомимость в воздержаниях, перемену одежд, недерзновенность, несмешливость, благоразумие, любовное и невраждебное отношение [к другим], непоказное дружелюбие. Радуйся, эконом и первый наблюдатель за благочинием, глаза надзора, рука труда, уста обетований, уши внимания, различающее вещи обоняние, богошественные ноги послушаний! Тело имеет и грудь, соблюдающую тайные слова, имеет и уста, хвалебные речения песней, и ни один из членов не бесполезен, но все они составляют одно и [служат] одной нужде, душевной и телесной, незаменимы, не вводят друг друга в заблуждение, а [управляются] одной душой, единомысленны и вместе участвуют в славе один другого и славе Божией, [участниками] которой и мы да удостоимся и быть, и прослыть во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 75 О радости настоятеля, когда следующие ему благоуспешны по Богу, или наоборот

Смирение и самоосуждение преп. Феодора

Отцы мои, и братия, и чада. Я однажды раз навсегда умолкну, знаю это, последним молчанием, а пока есть у меня дыхание, не перестану по долгу делать вам напоминание. Умоляю вас быть осторожными и внимать моим словам, и особенно в сей час, когда сон тиранически [отвлекает] нас от канона; будьте уверены, что они [мои слова] возникают у меня не без боли и не на основании [лишь] догадки, но от большой заботы и огорчения сердца, прибавлю, и горячей любви объемлющего меня духовного к вам дружеского расположения, так как вы стали чадами у меня, невоспитанного. Нет у меня слова мудрости, ни дела, ни малой, ни тем более большой добродетели, а только неизреченная милость Божия и отеческое благословение на то, чтобы управлять и руководить вами. И вот, чада, меня объемлет великая радость, когда я посмотрю на ваше благочиние, на сдержанность и спасение каждого, – я весь приободряюсь, наслаждаюсь и облегчаю себя в надеждах, мне кажется, что я царствую и для меня нет ничего более приятного, ни яства, ни питья, хотя я и чревоугодник, также ни деньги, ни имущество, ни доходы, ни слава, ни удовольствия, хотя я и честолюбив, прибавлю, даже ни любезный всем солнечный свет, ничто другое из видимого и слышимого. А когда я вижу между вами какое-либо расстройство, я досадую и тоскую, и тягчайшая печаль охватывает мою душу, так как причину этого я усматриваю во грехах моих, в моем недостойном настоятельстве и начальствовании, и я повторяю самому себе, чтобы вы слышали: от Назарета может ли что добро быти? (Ин. 1:46), зная свою слабость и многогреховность. Поэтому вы, чада мои, своим благоустройством обеспечьте мне похвалу, унаследовав благую часть; представьте меня полезным, своими добрыми делами в вашем блаженном послушании дайте мне [возможность] радоваться, пользоваться хорошей славой и спастись. Ибо действительно, чада мои, вы пришли в святое звание и достигли преподобного жительства и к ангельскому чину причислены, став исполнителями Божественных слов: аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое и даждь нищим (Мф. 19:21) и да возмет крест свой и по Мне грядет (Мф. 16:24). Вот вы распялись для мира (ср. Гал. 6:14) и теперь уже не принадлежите ему. Аще от мира бысте были, мир убо свое любил бы, говорит... Писание, и сохранял; но якоже от мира несте, по слову Господа, село ради [вероятно] ненавидит вас мир (Ин. 15:19). Таким образом, вы будете в тот день торжествовать вместе со святыми апостолами, сказавшими Господу: се, мы оставихом вся и вслед Тебе идохом (Мф. 19:27) и что мы не возлюбили выше Тебя ни отца ни матери, ни братий ни сестер (Лк. 14:26), но, вменив все это в уметы (Флп. 3:8), за великое богатство сочли приобрести Тебя. И неужели я лгу? Разве это неправда? Вы не так поступили? И вот за это вы услышите: придите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира (Мф. 25:34) и: добре, рабе благий и верный, о мале был еси верен, над многими тя пославлю; вниди в радость Господа твоего (Мф. 25:21) и другое подобное и равноценное этому.

Божественная награда праведным

Достигнув такого блага и подъяв столь чудесную и небесную жизнь, неужели вы не радуетесь и не торжествуете? Не поете ли вместе с Давидом: что воздам Господеви о всех, яже воздаде ми? Да, но прибавьте и дальнейшее: чашу спасения прииму (Пс. 115:3–4). А это указывает на истощение крови, когда придет время мученичества. Ах, чада мои, сколь многие сильно желают видеть то, что вы видите, слышать, что вы слышите (см. Мф. 13:17), достигнуть того, чего вы достигаете!

Чаша спасения. Причины, по коим многие не принимают монашества

Но или по причине союза с женою, или присмотра над детьми, или по плотской дружбе, мирской славе, или обилию денег, греховному предпочтению, трусости душевной, или отсутствию руководительства, или недостатку истинного покровительства, или в силу житейских привычек, или по многим другим причинам не могут убежать и не решаются прибегнуть и продолжают казаться извне радостными, а во внутреннем состоянии – скорбят. Воздадим же, чада мои возлюбленные, славу Богу за это, и пусть вечно будет в нас благоуспешность, всегда стремление к Богу, новое назидание, чтобы мы, так улучшаемые и таким путем возвышаясь, пребывали невраждебны друг к другу и мирны, совершенны и в слове, и в движении, и в поступи, и в исповеди, послужили Богу и были благоустроены ко времени смертного исхода во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 76 О сожалении и молитве за тех, кто по безрассудству отделяется от братства, и о том, что [следует] избегать погибели

Духовное мореплавание

Отцы мои, братия и чада. Что к нам более всего подходит, как говорят и Божественные наставления, как не должность и характер корм чего? Ведь обыкновенно кормчему, переплывающему через это великое и мысленное море, часто приходится встречать веяния ветров, то есть нечистых духов, непрерывность волн, непреоборимое смятение и бурю, – шуму волн его кто постоит? – по выражению псалма (Пс. 64:8). И действительно, [например,] ладьи наших смиренных душ поднимаются до небес и опускаются до бездны (см. Пс. 106:26). Так как [все] это иногда так случается, что мы обуреваемся, нас затопляет вода, [наше] судно бросает во все стороны, канаты на нем трещат и оно налетает на скалы, – не нужно пред этим падать духом, хотя это и не внушает надежд, не нужно отчаиваться, хотя это и невыносимо, но, наоборот, нужно мужественнее восстать. В этих [обстоятельствах происходит] испытание кормчего и суд спасения, ибо если, ввиду противных ветров и затоплений воды и выбрасывания груза, кормчий совершенно смутится и потеряет рассудительность до такой степени, что станет кричать и изменится в лице, то он еще до опасности причинил погибель и внушил отчаяние сначала себе, а затем и плывущим на корабле. Поэтому, чада, если кто из братий окажется взволнован, как бы бурею морскою, или разбит, как остов корабля, или станет противоречить и дерзить, подобно противным ветрам, и мы, бедные, падаем, – то сразу расшатываем вас и без руля носимся в опасности. Печально [также], если брат отделяется по причине безрассудства, как теперь дело обстоит относительно смиренного Тарасия. Ведь как не пожалеть, когда кто не входит в общение и обуревается! Это правда; но, конечно, ради этого не оставлять же намерения и не прекращать плавания! Наоборот, следует стремиться к тому, чтобы оторванное приладить и противоположность смягчить, все говорить и делать ради вашей пользы и спасения. Поэтому мы всегда и молимся о спотыкающихся, особенно о бедном Фалассии, самонадеянном, шумливом и обманщике. Ибо Бог не так не любит и отвращается от падающего, как от гордого, ведь брат Господень говорит: Господь гордым противится, смиренным же дает благодать (Иак. 4:6). А самих себя оградим и обезопасим, и подвижничеством будем избегать пасти ищущего нас поглотить дракона (см. 1 Пет. 5:8), и пребудем во дворах заповедей Господних, питаемые и пасомые там, где [растет] не губительная, болезнетворная и смертоносная, но живоносная, оздоровляющая и смягчающая ваши честные души трава, и напояемые не там, где питье отвратительно, горько и греховно, а [там], где струи сладки, упокоительны и богодарованны. Бог рассек нам камень (см. Исх. 17:6) – пейте воду спасения (см. Ис. 12:3); дарована манна с неба – собирайте и питайтесь (см. Исх. 15:15–16); море рассекается – проходите (см. Исх. 14:21, 29), шествуйте и достигайте земли вечных благ. И чтобы не растягивать слова ввиду краткости ночного времени, все содержите, удаляйтесь от всякого злого дела во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 77 О том, что при помощи подвижничества [должно] возвратиться туда, откуда мы вышли, а не быть преданными вечному огню, живя беспечно

Мирские люди

Отцы мои, братия и чада. Слава Богу, и опять скажу – слава Тому, Кто от чрева матери определил нас к этому священному роду занятий, Кто призвал нас к дивной и блаженной высоте монашеского жития. Действительно, нам дано – хотя это и смелое, но не неудачное [выражение] – знать тайны Царствия Небесного (Мф. 13:11) более, чем живущим по привычкам мира, ибо многие из них, умственно близорукие, и видя не видят (Мф. 13:13), каково положение вещей. Ибо что и каково у них? Они считают блаженством богатство и здешнюю славу, радуются наслаждениям и удовольствиям; их приводят в восторг помады и духи, кутежи, мягкие одежды, табуны лошадей, красота домов, блеск прозрачных камней и другая разного рода суета; они смеются, прыгают и скачут, как козлы, наедаются и жиреют, как свиньи на убой (см. Иак. 5:5), – не станем говорить уже о множестве других страстей, ибо в разговорах стараются обойти их порождения и последствия (см. Еф. 5:3). Для них это предмет гордости и торжества, заслуживающий похвалы, но не для распявших, по выражению апостола, плоть со страстьми и похотьми ее (Гал. 5:24), каковы и мы, принадлежащие Господу Иисусу Христу. Ведь у нас, чада, иное желание и к другому стремление.

Избравшие монашество: теряя все, господствовать над всем

Мы ищем и мечтаем о нашем древнем порядке жизни, жизни в раю сладости, из которого мы раньше были изгнаны за безрассудство, повторяем и признаем древнее и отеческое жительство тех святых, которые проидомша в милотех и козиях кожах, ихже не бедостоин мир (Евр. 11:37–38), покидаем лживый мир и идем к Богу; взираем вверх, на небо, и познаем причины творения (λόγοι κτίσεως) и, теряя все, господствуем надо всем. О, великое звание! Кто отлучил нас от плоти и крови, от породивших и порожденных, от привычных сверстников, отечества, площадей, и собраний, и общин, и всего мирского? Кто убедил нас поработиться духовникам, игуменам и отцам и начать подвижническую борьбу, совершаемую ежедневно в воздержании, бдении, сне на голой земле? Кто просветил нас, чтобы мы видели неизвращенно и не считали чем-либо великим золото, серебро, красоту или тщеславие и даже царскую диадему и пурпурное одеяние, но более приятным, достойным и ценным почитали одеваться в эти рубища, одежды с многочисленными заплатами, и ставить их выше блестящих плащей?

Увещание

Кто дал нам силы избегать вещественного и плоти и чрез девство причислиться к горним и, подобно Ангелам, пребывать нетленными и чистыми? Все это, братия, есть предмет [благой] гордости, который Бог даровал нам, возлюбившим и тоскующим по будущим свете неприступном (см. 1 Тим. 6:16), вечной славе (см. 1 Пет. 5:10), неизреченной радости (см. 1 Пет. 1:8), непрекращающемся веселии, небесном наследии, непрерывном ликовании, преблаженном созерцании, бессмертном богатстве и о всем, что добро или что красно (см. Пс. 132:1) [из тех благ], какие святым Ангелам или от века блаженным отцам обещаны и приготовляются на время Его великого Пришествия (см. 1 Тим. 6:14–15). После того как мы так обсудили и изложили это, будем смотреть и остерегаться, чтобы не взяться снова за противное и не оказаться позади живущих по-мирскому. Поэтому очистим себя еще и еще, будем девственны и непорочны и умом и очами, и сердцем и телом. Како спаде с небесе денница, восходящая заутра? – говорит [Писание] (Ис. 14:12).

От ближнего жизнь и от ближнего же смерть

Горе, горе, можно и мне воскликнуть, как споткнулся тот, кто среди нас шествовал горе? Как помрачился наблюдающий и надзирающий за другими? Разве вы не трепещете, не вздыхаете сильно и не рыдаете громко, не восклицаете по примеру учеников Господа: кто убо может спасен быти (Мф. 19:25)? Вдумайтесь, пожалуйста, поймите, научитесь сердцем и решительно не внушайте смелости демонам. Слово вызывает слово, и взгляд одного соблазняет взор другого, и нерадивость сопровождает нерадивость, и мало-помалу, расходясь по углам и живя в одиночку, подобно ночным совам, мы зачинаем греховную смерть. [Да] не [будет] так, чада мои, молю и прошу. Остерегайтесь друг друга. От ближнего жизнь и от ближнего же смерть, по словам сказавшего, но вызывает сожаление бездна, воздаяние вечного огня. Обратившись, не говори: вернулся, замедлив»; не скажи: «Я опоздал, укрепившись»; не подумай: «Я окреп». Маленькое нерадение, пренебрежение, неожиданно тебя охватившие и подчинившие, ввергают тебя тут же в бездну греха. Вдумайтесь и смотрите, великие и малые, руководители и подражатели, начальники и подчиненные, – мы горе [на небе] блаженны, а здесь несчастны; там прославлены, здесь обесчещены; там пожили ангельски, здесь содержались сатанински. Добро бъао бы ему, говорится, аще не бы родился человек той (Мф. 26:24). Полезно это же сказать и в данном случае. Но нужно подняться и обратиться. Это я прибавил к настоящему оглашению не с целью опечалить вас, но для того, чада мои, чтобы вы благодаря предупреждению избегли грядущего меча греховного, избавили и свои души от вечной смерти, и мою бедность от тамошних мытарств, всегда приходя к прекраснейшему покаянию и вечно укрепляемые добрым повторением божественных деяний во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 78 Об огорчениях, происходящих в общежитии, и о том, как, несмотря и на умножение братии, Господь Бог непрестанно доставляет необходимое

Какими страданиями за Христа мы сможем превозноситься в будущем веке?

Отцы мои, братия и чада. Я осмелился и осмеливаюсь вести вас и покровительствовать вам не в силу моего слова, ибо оно, как видите, слабо, ни примера моей жизни, ибо она, как знаете, в небрежном состоянии, а только благодаря милости Божией и кажущемуся доброму расположению моему, при поддержке благословения моего и вашего отца. Знаю, кому бы должно принадлежать это дело, – именно тем, кои просияли и сияют бесстрастием, приобрели достаточное слово, трезвенны, разумно предусмотрительны, милостивы и могут нести, по выражению апостола, тяготы слабых (см. 1 Фес. 5:14; Рим. 15:1; Гал. 6:2). Мал я и слаб, чада мои, и совершенно не имею сил жить достойно Бога, однако я стараюсь передать вам без примеси, изменений и пропусков не только спасительное слово Божие, но и свою несчастную душу. Поэтому я не уверен, благоугодно ли Господу мое дело; оно может стать таким ради вас, ревностных и бодрых и решившихся со мною творить заповеди Божии. Меня постигают, как знаете, чада мои, мелочные огорчения, и стеснения, и обстоятельства, но я не теряю надежды и не думаю, что я терплю что-то незаслуженное и неожиданное. Ведь для этого, на это и вследствие этого я есмь, еже есмь (1 Кор. 15:10). Я должен бодрствовать над вашими душами (см. Евр. 13:17), проводить ночи, сидеть до утра, говорить, преследовать, спешить делом и словом, подвизаться, чтобы привести вас к умеренности, но [так], чтобы вы не утомлялись, братия мои, а если я недостойно называюсь вашим учителем, то и готов перенести это за вас, а вы обязаны за меня и друг за друга вместе страдать в этом, вместе подвергаться бедам и несчастиям, не чуждаясь, не пугаясь, не сбрасывая с себя тяжести и не поражаясь случающимися огорчениями.

Чего Бог требует от нас? Подражания Христу

Ведь, чада мои, мы еще не противились греху до крови (см. Евр. 12:4), не проходили чрез огнь и воду (см. Пс. 65:12), как святые мученики, железо не пронзило душ наших, как у приснопамятного Иосифа (см. Пс. 104:18). Мы еще не были поражены и бичуемы, как каждый из преподобных и праведников. В будущем веке какими страданиями за Христа мы сможем превозноситься, если не вынесем бодро и мужественно и этого малого, именно: поругания, стыда, оскорбления, бесчестия, косых взглядов, унижения? [К этому] прибавлю: сухоядение, скудость питья, ношение простой одежды, утомление от труда, восстание на [молитвенное] правило, стояние за псалмопениями, наложенную епитимию. Да, чада мои, молю вас, стойко перенесем их, будем петь с Давидом: терпя потерпех Господа, и внят ми и услыша моление мое (Пс. 39:2). У всех плодоношения для будущего века: у треблаженных мучеников – кровь, у преподобных отцов величайшие деяния, а у нас, грешных, перечисленные доблести, и хорошо знаю, что не будем лишены их участи, как говорит нам божественный Антоний. Больше всего, чада мои, стремитесь к Богу, и жива будет душа ваша (см. Ис. 55:3; Пс. 104:13); старайтесь всегда отражать лицо Его в чистом своем сердце (см. Мф. 5:8). Помните Его чудеса, какие Он явил на нас (см. Пс. 104:5) в прошлом и еще [теперь] являет в этом городе, как я, слепец, усматриваю, хотя многие противятся истине и почти никто не соглашается с нами. Он, сохраняя нас невредимыми в Божественном, умножая и увеличивая братство, питает и терпит и не лишает нас ничего необходимого для настоящей жизни.

Честь и добрая слава монаха

Братия мои честнейшие, еще сильнее обнаружим и воздадим Ему в должной мере то, за что Он делает нам это. Чего же иного Он требует от нас, как не страха Божия, любви к Нему от всего сердца и от всего помышления нашего (см. Мф. 22:37) и, по возможности, подражания Его жизни по плоти? Он сошел с неба на землю (см. 1 Кор. 1:27–28), чтобы и мы своею мыслью удалились от собственных желаний. Он послушался Отца, чтобы и вы стойко подчинялись мне, недостойному. Он смирил Себя даже до смерти (см. Флп. 2:8), чтобы и вы также мудрствовали, изнуряясь и смиряясь и в мыслях, и в делах, и в словах, и в движениях.

Господь Иисус Христос

В чем заключается божественная и истинная слава? Только в бесчестии пред людьми ради Бога. И в чем, братия мои, честь и добрая слава монаха, как не в том, чтобы бесчестить себя ради Бога и являться в числе презренных, ибо Спаситель мой и Бог избрал смиренное и уничиженное, чтобы посрамить славное и богатое в людях (см. 1 Кор. 1:28). Поэтому Он родился в вертепе, был положен в яслях, назывался сыном плотника, именовался Назарянином, носил лишь малый хитон и плащ, ходил пешком, трудился, был побиваем камнями от иудеев (см. Ин. 10:31), поруган, схвачен, распят, прободен, погребен и, наконец, воскрес, чтобы и нас, братия мои, убедить избрать то же самое, что и Он, пред Ангелами Его (см. Лк. 12:8; 15:10), чтобы увенчаться нам в Царстве Небесном, в Самом Христе, Господе нашем, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно во веки веков. Аминь.

Оглашение 79 Об обещании постригающихся пред Богом

Монашеский постриг

Отцы мои, братия и чада. Вы прекрасный народ, если [ваш] руководитель [управляет] о Господе, и прекраснейшая паства, если [ваш] предводитель – лучший пастырь. Но, зная, что это – небесная высота, а я – слаб, испорчен и легко победим, я начинаю бояться, дрожу и недоумеваю пред глубиною мудрости в нем [пастырстве], силы и знания (см. Рим. 11:33). Кто же мне, отцы мои, придет на помощь? Кто будет содействовать? На кого мне взирать? На ком мне успокаиваться? Тесна ми суть отвсюду (2 Цар. 24:14). Нет [правильного] образа жизни, нет слова. Очи мои перестали надеяться на Бога моего. Умножишася паче влас главы моея грехи мои (Пс. 39:13; см. Пс. 68:4–5). Может быть, вы считаете меня пустым человеком (правда – я таков) и думаете, что я преувеличиваю? Да не будет, не думайте так, ибо от избытка сердца уста глаголют (Мф. 12:34). Это я сказал, чтобы вы, зная о такой моей слабости, труде и борьбе, сообща поддержали бы, подвизались и соревновались, вместе бы бежали и стали для меня спасительной защитой, крепостью и неодолимой силой. Чего же хочу я, или, правильнее сказать, чего хочет и требует Владыка всех и Бог наш? Только доброй покорности и безусловного послушания до крови и неизменности заявленного и утвержденного пред лицом святых Ангелов Его нашего обещания и расположения. Вы знаете, что вы обещали и предложили и при каких словах и обязательствах я каждого из вас постриг, представив Богу, просветил и как бы вторично крестил этим крещением и облек в хитон радования и веселия (см. Ис. 61:10), разрешив неразрешенные вины в надежде, что Бог разрешает на небе в то время, как я смиренно разрешаю на земле, и связав ужасные раны в той надежде, что Бог на небе связывает в то время, как я смиренно связываю на земле (см. Мф. 16:19). Поэтому нет другой бани, нет очищения.

Откуда разрушение целого

Посему, зачем эти неуместные размышления, безрассудные суждения, неразумные слова, неприличные страсти, противные тому, что определено и установлено именем Господа нашего Иисуса Христа при посредстве моего и вашего отца и общим рассуждением вас самих, выдающихся [старцев]? Один желает поститься произвольно, другой безмолвствовать, как ему приятно, третий – обучения, как считает лучшим, иной – достоинства, как требует самолюбие. Далее произвольные желания, далее личные стремления, а отсюда разрушение целого. Разве вы для этого собрались, чада мои? Для этого объединились? Еда разделися Христос, как говорит Божественное Писание, или во имя Павлово крестистеся (1 Кор. 1:13)? На таких похожи те, кои применяются к своим вкусам, не взирают на одно и не стремятся к одному тому (см. Флп. 2:13), на что после долгого размышления указывает мое смирение. Бог настоятельно требует и решительно желает от нас не [жизни] на столпе или колонне, ни в яме, ни на горе, ни в пещере, ни в пустыне, ни в расселинах земли, ни в чащах, ни со зверьми, ни с одним или с двумя, ни с пятью или десятью, не сиденья внутри [в комнате], ни на воздухе, ни городской жизни, ни деревенской, ни иерусалимской, римской, египетской или константинопольской, ничего другого малого или великого, ни смиренного, ни высокого, ни похвального, ни удивительного, – а только жизни в общежитии, в которое Он нас призвал, и, не решаюсь сказать, [подчинения] пастырю, которого Он вам дал в лице нас, недостойных и многогрешных, чтобы в нем жили, пребывали и устраивали свою жизнь во славу поклоняемого Его имени.

Чего хочет и требует Владыка всех Бог

Ведь это – великий знак и поистине дело чудотворения, а более того, действительное мученичество и место подвигов честных ваших душ. Ничего удивительного нет в том, что вы подвергаетесь искушениям, но избегайте подчинения [даже] малой похвале или порицанию, опустите голову души вашей, а вместе с ней и телесную. Смиритесь под крепкую руку Божию (см. 1 Пет. 5:6) и такой предусмотрительности в словах и мыслях не обращайте на угождение диаволу (см. Рим. 13:14), противнику Господа, а на то, чтобы терпеть до конца, оказывать пользу ближнему, отличаться в смиренномудрии, возвышаться любовью, не обращать на себя внимания других, не быть дерзким, не вздымать бровей, гордо не поднимать головы, не стремиться к первенству и славе, не чваниться и не хвастать, не спорить, состязаться и побеждать в собеседованиях, не на то, чтобы неумно умничать и бесполезно препираться на развращение слушателей. Какой мудрец соблюдет это и уразумеет милости Господа (см. Пс. 106:43)?

Монашеское общежитие – действительное мученичество и место подвигов

Я только беседую и бездеятелен во всех этих [отношениях]. Станите убо препоясани чресла ваша истиною, и оболкшеся в броня правды, и обувше нозе во уготование благовествования мира (Еф. 6:1415), и да споспешествует и спасет вас Господь Бог отныне и до века, ибо Ему [подобает] слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 80 О том, что пришедшие от городской жизни в монастырь должны быть смиренномудры и не превозноситься над другимии что все должны жить в мире

Отцы мои и братия. У меня радость и ревность, что вы [пребываете] в Господе, хорошо живя и успевая и огражденные страхом Божиим. В этом случае ничто не огорчает меня и не ввергает в отчаяние. Ведь и плотской отец окрыляется надеждами, когда [его] дети успешно учатся, и врач дорожит выздоровлением и восстанием больных, и пастырь веселится, когда его паства умножается и процветает. Точно так же и я, смиренный, думаю, что и я успеваю с успехом каждого и бережно отношусь к благочинию всех, именно [боюсь], как бы мы не заболели, не отощали, не схватили зародыша какой-нибудь болезни, но были предусмотрительны и береглись от всякой такого рода порчи.

Причины душевной болезни

Первая причина душевной болезни – это гордость, из-за которой пала денница, восходящая заутра (Ис. 14:12; 35:10); вторая – это преслушание, из-за которого первозданный изгнан из рая сладости (см. Быт. 3:23–24) и из которого произошли тысячи родов и видов отвратительного греха. Поэтому кто хочет предпочесть здоровье, пусть удаляется от гордости и усвоит высочайшее смиренномудрие в безусловном послушании, и радость и веселие будут на главе его. Ибо что [только] не произрастает от этого доброго корня? Всякая радость, и мир, и кротость (см. Гал. 5:22), и благочестие, всякое послушание и настойчивость в добре, вежливость и кротость, все хорошее, приятное, все желательное, чем отмечен истинный Божий человек. Вы, пришедшие от гордого жития, не думайте о себе высоко, ибо вы низко [стоите] в делах по Богу; не хвастайте тем, что происходите из благородной семьи, не превозноситесь тем, что вам принадлежало то и другое, ибо, может быть, вы бедны и нуждаетесь в Божественной благодати.

Чем отмечен истинный Божий человек

Но, взирая на Христа, Господа нашего и Бога, всяческих Владыку, влекитесь и подражайте тому смиренному (см. Рим. 12:16), что Он совершал: Он казался по внешности низким, до времени подчинялся родителям, часто ходил пешком и садился от усталости, на ругательства не отвечал, подвергаясь страданиям, не угрожал, терпел бьющего Его в щеку, не имел изобилия в одеждах, довольствовался одним малым хитоном и плащом, не возлежал на мягких постелях, не ездил на конях и мулах, спал на кучах [соломы], пищею для Него служил только хлеб и проточная вода (см. Ин. 4:6). Если же мы, имея все в изобилии, все же стесняемся и приходим в уныние, то как устоим в подражании Господу? Поэтому будем долготерпеливы и сделаем свою жизнь богоподражательной. [Пришедши] от низкой жизни в мире, не будем тяготиться и отрицаться, потому что услаждаемся наравне с некоторыми в яствах и одеянии. Вспомни, каким ты был и каким ты стал. Этими словами я желаю не отделять первых от вторых, ибо все вы составляете одно, а чтобы вы подчинялись и повиновались приказаниям и не входили в обсуждение моих распоряжений, как, для чего и почему делается то или другое, ибо при таких условиях почивает [на вас] Дух Святой.

Подражание Христу

Поэтому и теперь, так как обстоятельства принудили нас заключить брата Фалассия вследствие совершенного им побега, пусть никто из вас не спрашивает о том, что его не касается. Так мы определили и согласно с его желанием, и так полезно и для него и для вас, и для внутренних и для внешних. Он не считается заключенным, но, с другой стороны, он заключен не за добродетели и не навеки, но на [время], пока не испытаю его, и, как сказал, ради его спасения и ради пользы братства. И теперь я узнал, что он начал бояться Бога и возвращается в прежнее свое состояние; так помолитесь о том, чтобы сошел на него Дух крепости, и силы, и могущества (см. 2 Тим. 1:7), чтобы он, терпя, потерпел Господа, – и Он тотчас услышит молитву его и изведет его из рва нечестия и от грязной тины (см. Пс. 39:2–3) происшедшего с ним греховного беспорядка. Силен же Бог молитвами вашими вернуть его к доброй умеренности, чтобы польза с излишком покрыла [понесенный им] ущерб и соблазн для многих, покрыла восстание его во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 81 О том, что всякий должен быть ревностен в братстве и принимать епитимии

Врачебные средства игумена

Отцы мои, братия и чада. Если божественный и вселенский апостол в одном из своих священнописанных [богодухновенных] слов говорит: тако нас да непщует человек, яко слуг Христовых и строителей таин Божиих (1 Кор. 4:1), относя истинное достоинство к Богу, – то что же скажу я, жалкий и несчастный, как не то, чтобы каждый из вас считал меня как бы негодным рабом (см. Лк. 17:10; Мф. 25:30) и последним членом всего братства. Доколе же я есмь среди вас, еже есмь, я хочу, чада, исполнить свое послушание (см. 2 Тим. 4:5), как каждый из вас исполняет порученное ему. Отсюда моя смиренная настойчивость, и последовательные поучения, и устрашения, и поручения, и разграничения, и угроза, и утверждение, и возражение, чтобы всяческим способом сохранить вас целыми, соблюдающими заповедь Божию и далекими от страстной злобы. Отсюда мои наказания и удары, просьбы и искания, отлучения и порицания, заключения [в темницу], а иногда в оковы, и это вполне соответствует проявляющемуся злу, возникающим привычкам, личным расположениям, особенностям образа мыслей, так как я смотрю вверх, хотя умом склоняюсь долу; взираю на Бога, хотя и слепотствую душой; стараюсь спасти всех, хотя сам и погибший; стремлюсь ко спасению всех, хотя сам и беспорядочен; к угождению Господа, хотя сам несчастен; здесь огорчаю тело, чтобы [там] душа процветала вечно. По поводу чего [только] я не болею, не огорчаюсь! О чем я не взываю, не печалюсь, о чем не говорю! Да, чада мои, поверьте мне, что я сострадаю страждущим и огорчаюсь вместе с бедствующими. Но как полезно здесь немного печалиться, чтобы там нам радоваться, здесь подвергаться наказаниям, чтобы там веселиться, здесь терпеть стеснения, чтобы там нам было привольно! Даже если мы и успеваем, все же должно нам предпочитать и желать телесных наказаний и благовременно и безвременно (см. 2 Тим. 4:2) подвергаться взысканиям.

Для чего святые употребляли суровые наказания?

Как же нам не следует принимать спасительных лекарств, когда мы уклоняемся от пути Божия? Поэтому, мне думается, человеколюбивейшие и святые наши отцы, движимые божественной любовью, такими и подобными путями спасли своих учеников. Один из них оставил мертвеца на горе непогребенным, чем близкие его были сильно огорчены; другой послал в место огорчения тех, кои вольными или невольными действиями оказались виновными; тот заключил, а иной даже подверг побоям. Зачем они делали это? Конечно, только для того, чтобы подчиняющиеся были спасены. Ведь мы иногда исправляемся ввиду человеческих угроз. Так, если вы, чада мои возлюбленные, вынесете отягощения от меня и призывы, клянусь вам пред Живым Богом, что спасетесь в Царстве Его Небесном (см. 2 Тим. 4:18), откуда отбеже болезнь и печаль и воздыхание (Ис. 35:10); если понесете иго послушания, то освободитесь от страстей греховных и возвыситесь до усыновления (см. Рим. 8:15; Гал. 4:5); если выдержите зной пожеланий, то будете пить воду веселия в вечной жизни (см. Ин. 4:14); если совершите путь послушания, то увенчаетесь пред Великим Царем.

Высота общежития и истинного послушания

Поэтому велико, велико общежитие, и нет ничего выше его; оно – тяжко и легко, ибо таково же иго Христово (см. Мф. 11:30). Как свидетельствует сама действительность и показывает сама правда, ни столпника, ни затворника, ни пустынника, ни носящего вериги никто не считает выше слез, не восхваляет и не ублажает в такой степени, как истинного послушника. Я сказал – истинного; а истинный [послушник] тот, кто свою душу совершенно, даже до крови (см. Евр. 12:14), отдал своему руководителю, хотя бы при этом он не выработал никаких достоинств. Поэтому, достигши столь великого блага, мы должны особенно радоваться [ему] и гордиться, чада мои возлюбленные, и особенно тому, что мы многочисленны, ибо это – самое чудесное. Люди спрашивают с удивлением, чем вы кормитесь, одеваетесь, имеете ли достаточные запасы, как совершается весь [порядок жизни], – и каждый говорит об этом как о своем и в то же время продолжает быть смиренномудрым, как ничем не обладающий. Отшельника же, хотя бы он законно уединился, мы не уважаем в такой мере, ибо его желания так велики, что для него не много даже взойти на небеса. Так давайте будем смотреть только за своим [делом], не будем хромать помышлениями и соблюдем в неприкосновенности наше послушание. Не станем соглашаться ни с хвалящими, ни с порицающими нас, если дело обстоит иначе. Вы знаете, что люди делают нас, как людей, предметом обсуждения, иногда возжигают в нас искушения; но если мы боимся Бога, то не станем бояться людей (см. Пс. 55:12; 117:6) и не поддадимся укоризнам. Будем держаться своей цели, идти путем Господа, и Он все исправит молитвами нашего общего отца во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 82 О том, что лучше быть последним и с благодарностью переносить бесчестие и порицание

Увещание

Отцы мои, братия и чада. Как военачальники своим солдатам, учителя ученикам, ремесленники подмастерьям, так и мы обязаны говорить вам, как чадам, должное. Стойте же, чада мои, [твердо] в своих подвигах, послушническом состязании и мученическом подчинении и, день за днем проводя время здешней жизни, в добродетелях приобретайте души ваши (см. Лк. 21:19), стяжайте залог Царства Небесного и собирайте обещанные неизреченные блага. Узок и прискорбен путь Божий, скажу и я вместе [с Писанием], но широко и пространно ожидающее вас упокоение (см. Мф. 7:13–14). Беспрерывные демонские соблазны как бы опаляют дом души нашей, но роса Духа угашает их, приготовляя нам воду веселия в вечной жизни. [Здесь] теснота и печаль (см. Рим. 2:9; 8:35), пренебрежение и забвение, делание и бдение, желание и неудача, ношение грязных одежд и страдание от насекомых, труд и болезнь, усилие и работа, утомление и пот, порицание и удары, отлучение и изгнание, – но за все это готовится вам радость неизреченная и веселие бесконечное (см. 1 Пет. 1:8). Так давайте же, чада, эти немногие и наиболее решительные дни вынесем мужественно и получим венцы правды (2 Тим. 4:8). Сколь много потрудились треблаженные отцы наши в постах, слезах, бдениях, в молитвах, во всяком подвижническом бедствии, и теперь они совершенно не испытывают горечи прошедшего, так как [за этим] последовало неизреченное веселие и вечно блаженное наслаждение. Точно так же будем и мы, прошу вас, рассудительны, ибо земные печали ничтожны и проходят сравнительно скоро, как сон и тень; не будем бояться и пугаться, а с неистощимой ревностью исполнять заповеди Господа. Пусть нас не огорчает поношение, а порицание не сбивает с пути, упрек не вводит в заблуждение, огорчение не повергает, гордость не надмевает. Опустим глаза долу, душою стремясь вверх. В отношении друг к другу будем полезны и снисходительны, терпеливы, выносливы; если кто-либо случайно и сказал жесткое [слово], что же из этого, что ты оскорбляешься, чадо? Разве и Христос Бог наш не слышал: беса имаши (Ин. 7:20), – и не промолчал? Разве Он не был порицаем, будто о веельзевуле... изгонит бесы (Лк. 11:15), – и не взволновался? А мы, по природе униженные и достойные порицания, ощетиниваемся, как вепри. Почему же, наоборот, не пожать сладости смиренномудрия? Почему нам не сделать опыта доброго послушания? Почему не приобрести орудий истинных монахов?

Орудия истинных монахов

А они заключаются не в письме, не в пении, не в том, чтобы мыть нарукавники, увеличивать рост, нарядно одеваться, не в том, чтобы быть нежным или резким, быть скромным или держать себя по-мирскому, не в громких словах, смелости и противодействии, ни в чем другом подобном, а в том, чтобы с готовностью ставить себя на последнее место, считать многих выше себя (см. Флп. 2:3), не говорить чего-либо необдуманного, а тем более грубого, не быть хвастливым, не выставлять себя на вид, а, наоборот, скрывать себя – стремиться к смирению (см. Рим. 12:16) и руководиться смирением, быть откровенным, любезным, невраждебным и независтливым. Вы всему научены, как ученики Божии (см.: Ин. 6:45; Ис. 54:13), – делайте то, что благоугодно Ему (см. Ин. 8:29). Наконец, в течение этих дней, чада мои, переносите мужественно и случившуюся болезнь, ибо среди вас многие болеют. С благодарностью берите, что раздается, а если нужно что-нибудь еще, то напоминайте об этом смиренно. Будьте во всем совершенны, чистосердечны (см. Флп. 1:10; 2 Пет. 3:1), приветливы, доставляя [тем] радость мне, чтобы вам идти ровным строем в общей надежде призвания во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 83 О мужественном перенесении постигающих [бедствий], чтобы сделаться подражателем Христа, много пострадавшего за нас

Не бояться, не отступать, не засыпать душевно

Отцы, братия и чада. Если люди, призываемые на земле царем к славе, благоденствию, богатству и наслаждению, идут [на зов] не леностно, а с усердием и радостью, тем паче мы, призываемые Богом всех и Царем, должны с ревностью и радостью и неутомимым желанием каждый день и час стремиться, толкаться и спешить не к вышеупомянутым ничтожным и тленным [благам], а к Небесному Царству, незаходящему свету, бесконечной жизни, неизреченному блаженству, усыновлению и наследованию вечных благ, не бояться и не отступать, так сказать, ни пред печалью, теснотою, голодом, жаждой, ни пред опасностью, ни пред мечом, ни смертью (см. Рим. 8:35–38; 2 Кор. 11:27), но с мужеством, силою и великодушием проходить путь подвигов и переносить все, как нечто пустое и легкое, ввиду ожидаемого впереди и всеблаженного нашего чаяния. Падать и пренебрегать подвигами значит засыпать душевно. Поэтому прошу вас, чада и братия, зная, к какому концу приводит это наше дело, – великому, божественному и неизреченному, – будем нести и выносить наше превосходное послушание и его дела: отречение от своих желаний, движение и работу в полном повиновении, частые и многочисленные упреки от множества братий, ограничения сверху и снизу. Вполне справедливо и к нам приложить известное апостольское выражение: до нынешняго часа и алчем, и жаждем, и наготуем, и страждем, и скитаемся, и труждаемся (1 Кор. 4:11), но во всех сих, говорит [апостол], препобеждаем за Возлюбльшаго ны (Рим. 7:37). Укрепитесь и вы, чада многожеланные, в державе силы Его (см. Еф. 6:10) и к прежним своим подвигам и искушениям присоедините настоящие и будущие, считая за великую радость (см. Иак. 1:2), что удостоились охотно терпеть это за Спасителя Христа и делаетесь подражателями Его страданий. Это одно для разумных достойно великой награды.

Подражание Христу

Вспомните, чада, что Он перенес за нас. Не был ли Он младенцем по плоти? Не избегал ли убиения от Ирода? Не подчинился ли родителям? В двенадцатилетнем возрасте, не учившись грамоте, не обличил ли бывших во храме? Это я говорю для неграмотных, чтобы они не огорчались. Не путешествовал ли часто пешком и, утомленный, не искал ли пищи на смоковнице? Не был ли поруган иудеями? Не слышал ли: беса имаши (Ин. 8:48) и: о веелзевуле князе бесовстем изгонит бесы (Лк. 11:15)? Не был ли едва не побит камнями и не избежал ли побивающих? И кроме всего этого, во время сорокадневного поста не был ли Он искушаем, как человек, от диавола, именно, когда тот сказал Ему: вся сия Тебе дам, аще пад поклонишимися, и услышал от Него: иди за Мною, сатано (Мф. 4:9-10) и прочее. Не умыл ли Он, как слуга, ноги Своих учеников? Не отрекся ли от Него предатель? Не был ли Он схвачен иудеями? Не подвергся ли издевательствам от Анны и Каиафы? Не был ли заушаем рукою раба, бичуем от Пилата, ударяем руками, которые создал? Не надели ли на Него венец в насмешку, не возвели ли на крест? Не пронзили ли гвоздями Его святых рук и ног? На кресте не выслушал ли Он многих насмешек, не был ли копьем прободен в левый бок, в жажде не был ли напоен питьем из желчи, не был ли погребен и восстал, как Бог, тридневен? Что же, можем ли мы сказать, что перенесли столько же? Покажи мне, брат, иссеченную, как и у Христа твоего, спину, побитые щеки, бесчисленные насмешки, порицания и издевательства, [покажи] все твои члены, освященные страданиями. Конечно, ничего этого у тебя нет. В таком случае, по крайней мере, долготерпеливо возлюби малое, – и по Своей высочайшей благости Человеколюбец ради сего образа [монашеского] сопрославит тебя в пакибытии. А образ есть ничто иное, как обещание [понести] Его крест и смерть.

Что есть монашеский образ?

Об этом в малой степени мы напомнили, сами не исполнив ничего из сказанного, но чтобы этим напоминанием возбудить ревность в вас и в себе, чтобы нам снова подняться, встать и поспешить, без упущений соблюдая и исполняя послушание, какое кому досталось, во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 84 О том, что братство должно пребывать в мире и единомыслии

Похвала преп. Феодора достижений братии

Отцы мои, братия и чада. Вижу, что по благодати Христа, истинного Бога нашего, животворящего все, и при содействии молитвы нашего общего отца вы перешли к другому состоянию, заслуживающему похвалы, а не порицания. Теперь уже как-то исчезли из вашей среды происшедшая по грехам враждебная зависть, и гордое надмение, и являющееся отсюда стремление к разделениям, и иудейский раскол, – и все это есть, как сказано, Божий дар (см. Еф. 2:8) и последствие ваших подвигов. Божественное и преподобное совершено не моим смирением, которое, наоборот, у меня привыкло начальствовать. Итак, чада, вот к какому и сколь великому состоянию привело вас послушание и постепенное стремление к одному и тому же. Чего только оно не принесло! Мир, тишину, искреннюю веру, неразрывное единение, спасительную печаль, благоприятный ответ, умиление пред Божественным, умеренную скромность, братскую любовь, любовь отеческую, покаяние нераскаянное. Во всем этом, если выразиться по-апостольски, представьте себя чистыми посредством должных дел (см. 2 Кор. 7:11). Благословен Господь, яко посети, и сотвори избавление людем Своим, – ибо вы – народ Его, народ избранный, – и воздвиже рог спасения нам (Лк. 1:68–69) чрез вновь установившееся у нас хорошее состояние. Это для вас, чада, радость и веселие, это есть слава и благоволение. Это будет считаться мудростью, и наукою, и высочайшим ведением – вести жизнь доброхвальную и чистую пред Богом. Правда, кто-то из внешних свои качества в некоторых случаях сравнивает с нашими. Он говорит: «Я того считаю мудрым, кто выработал непорочный и чистый образ жизни, хотя бы он не знал грамоты и не имел представления о том, что составляет у греков предмет серьезного изучения». Если даже те, за которыми признается только свойство говорить и слушать, такого мнения, то нам не о чем думать, как только о правиле святых [отцов]. Умудряйтесь же, чада мои, в страхе и трепете пред Господом соблюдении Его заповедей, и благодать сделает вас сосудами избрания Его (см. Деян. 9:15), уготованными и на всякое дело благое (см. 2 Тим. 2:21; 3:17). Ведь где ради чистоты душевной вселился Отец и Сын и Святой Дух (см. Ин. 14:23), там чего только нет доброго, мудрого, согревающего, полезного, поучительного (см. 1 Тим. 3:2; 2 Тим. 2:24), умного, внушительного! Все же иное – холодные слова, обман, хвастовство, хитрость, глупости, неразумие и все другое – есть свойства бесчестных. Внимайте чтению (см. 1 Тим. 4:13), и пусть из ваших уст не падает на землю [бесполезно] слово Писания (см. 1 Цар. 3:19), [пусть] оно будет не показным, а направлено ко спасению; не преступным, а [направлено] к соблюдению заповеди. Вы понимаете, о чем я говорю, ведь у вас есть разум. Удержите язык свой от зла (см. Пс. 33:14), и особенно преданные искусству каллиграфии, в частности новички и наиболее несдержанные из них, насчет беспорядочного и познанного яда смертоносного языка, вследствие которого многие из нас часто и легко впадают в грех.

Лукавая и иудейская дружба парами

Отныне да не будет дурных сборищ, лукавой и иудейской дружбы парами, пусть не будет больше бесед втайне и присвоения [исключительного права на] искренние разговоры по примеру Анании и Сапфиры (см. Деян. 5:2). Да не будет больше тайных и злых деяний и козней по примеру фарисеев и саддукеев. Пусть не слышатся больше слова «мое» и «твое», полные бесчисленных зол, как гласит Златоуст. Древняя мимо идоша, се быша вся нова (2 Кор. 5:17). Поэтому одному нужно помнить о древнем в приложении к себе, чтобы избежать страстей, подобным их [страстям], а не для того, чтобы возжигать друг в друге огонь помышлений. Я убежден, чада мои, в ожидающем вас [и] лучшем спасении и [полагаю], что для того мы, вероятно, впали в первоначальное состояние, чтобы как бы из моря, бури и сильных треволнений войти в мирную и тихую пристань и уже больше не любить опасной бури, но успокоиться от волнений в гавани смирения во все дни жизни нашей (см. Ис. 38:20) во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 85 О приобретении правильной жизни и об отвращении от лукавствующих и развращенных сердцем

Отцы мои, братия и чада. Вот, как видите, мы восходим от славы в праздничную славу. Вчера отпраздновав Рождество Пресвятой Богородицы и Богоматери, тотчас обращаемся к Воздвижению Честного и Животворящего Креста. И праздновать в святом обществе (см. 1 Кор. 5:8) – блаженство. Пребывающий в нем непрестанно и ежедневно празднует, просвещаемый и очищаемый, возводимый и богоносимый и поистине обожествляемый. Мне, честнейшие мои братия, не приходит более на ум слово, достойное для произношения поучения. Желание же мое велико и горит во мне сердце, чтобы вы спаслись, и при всех случаях я говорил вам о пути спасения. Прошу же вас и умоляю: сами собою двигайтесь, желайте и наставляйтесь в добром и богоугодном и возводите очи ваши к созерцанию вечных благ. Поэтому охотно все принимайте, несите и переносите, [будут ли то] печали, притеснения, насилия, принуждения, оскорбления, ругательства, подчинение и послушание, труды, пот, голод, преследование или что другое сверх сего, только чтобы найти желаемое и достигнуть цели, ради которой вышли в путь. О, как блаженно, отцы мои, жить правильно, не делая ошибок и пребывая в совершенстве; о, сколь преподобно проводить жизнь в умилении, смирении и благоговении и готовиться к исходу, встрече и ответу пред Богом, страшным и единым Судиею всех (см. Евр. 12:23). Всесвятое и спасительное изречение говорит: «Арсений, ради чего ты вышел?» Вдумаемся и познаем, ради чего и мы вышли. Для этого мы побуждаем друг друга, украшаем свою жизнь красотою добродетелей и, как невесты, приводимся Владыке Богу в величии девственного сияния, соблюдаем себя в чистоте и непорочности, ибо мы наречены храмами Божиими (см. 2 Кор. 6:16). Аще кто, говорит Писание, Божий храм растлит, растлит сего Бог (1 Кор. 3:17).

Порицание преп. Феодором братии

Поэтому я плачу и рыдаю над некоторыми, так как, якоже не искусиша имети Бога в разуме ко спасению, предаде их Бог в неискусен ум творити неподобная (Рим. 1:28). Стесняюсь сказать, что и вы сделались надменными, а не огорчились наоборот, чтобы совершивший это дело был изъят из вашей среды (см. 1 Кор. 5:2). Отсюда проистекает порицание и подобострастие, ибо вы не отвращаетесь [от сего], как бы следовало, не сердитесь на меня за обличение и до такой степени равнодушны, что я скажу, что вы принимаете такого [человека], да не како многою скорбию пожерт будет таковый (2 Кор. 2:7), беспечально собираетесь и предаетесь смеху в погибели. Делая это, вы не понимаете [изречения]: аще видел еси татя, текл еси с ним, и с прелюбодеем участие твое полагал еси (Пс. 49:18). А я, погибельный, горюю, и разрывается мое сердце. Я знаю, что мне помогают, и потому не всех буду упрекать. Но почему не все вы согласны и не стремитесь со мною ко всеполезному спасению? Горе мне (1 Кор. 9:16), если я не наказываю и не отмщаю за право Божие (см. Рим. 1:32); но горе также и вам, если не разделяете моего гнева. Ведь кто такой я, несчастный и нечистый, чтобы мне жить среди вас (см. Ис. 6:5) и иметь вас чадами? Но это совершилось. И теперь я прошу времени и изыскиваю способ (см. Гал. 4:20) и не знаю, даст ли мне его Господь и удостоит ли меня бесстрастия для содействия вашему спасению, ибо этому мешают мои грехи, которым вы подражаете. Помолитесь же, чада мои, Господу Богу, чтобы Он совершенно спас и меня, и вас Своим всемогущим и неизреченным человеколюбием. Ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 86 О том, чтобы в простоте сердца и с кротким духом проходить дни жизни нашей, и о том, что больные должны пребывать в терпении

Увещание

Отцы мои, братия и чада. Я не довольствуюсь одною, двумя или частыми проповедями, но для меня это стало уже непрестанным делом – напоминать, наставлять и приглашать вас к ревности, благовествовать вам благое, пока вы пребываете в подвигах благочестия, проводя подвижническую и блаженную жизнь. Поэтому еще и еще долготерпите, будьте выносливы и тверды. Переносите, любите и служите находящим на вас от демонов и людей видимым и невидимым поношениям. Кто не знает, что наша жизнь многотрудна? Кто не засвидетельствует, что путь наш обилен огорчениями? С этой стороны на вас поднимаются ежедневно войны, с другой возникают мучительные опасности, и это происходит то от братий, то вытекает из служений; всюду носимся, нас бросает во все стороны, и мы как бы переплываем это великое и труднейшее море жизни, подняв парус надежды и стремясь к небу. Но прежде всего молитесь о том, чтобы ваш кормчий Божественной силой и по отеческим молитвам открыл [свои] мысленные очи, тщательно смотрел и бодрствовал, хорошо управлял и вел бы ваш корабль к жизненной пристани. Затем радуйтесь и веселитесь (см.: Мф. 5:12; Откр. 19:7) тому, что, прошедши эту жизнь у со столь многими трудностями, вы унаследуете вечную жизнь (см. Мф. 19:29). Ни пред чем не должно колебаться, останавливаться и сдерживаться, но благодушно и ревностно и с силою ступайте и идите вперед и усвояйте то, чем можно попрать змия-диавола и исполнять заповеди Господни. Ты молод и недавно просвещен – спеши и стремись к смирению и послушанию, чтобы, положив доброе начало, понемногу восходить к совершенству. Ты успел пробыть достаточно в монашестве – оказывайся выдающимся по добродетели, а не по степени, чтобы считаться поистине первым по делам, а не по словам. Это я говорю потому, что слышу о происходящих у вас пустых разговорах и спорах, волнениях и озлоблениях и гневе, побоищах и клеветах и негодовании. Но это не относительно всех. Спрашивается, братия: откуда это, из каких причин произошло? Как мне думается, только из того, что у вас нет смирения. Прошу вас, по выражению апостола, не дети бывайте умы, но злобою младенствуйте (1 Кор. 14:20), не говорите ни о чем бесполезном и, желая подтвердить свое слово, не ораторствуйте, не говорите глупостей, ссылаясь на то и другое и [приводя] обвинения. Кто есть человек, говорит Писание, хотяй живот, любяй дни видети благи? Спрашивающий сам в ответ и говорит: удержи язык твой от зла и устне твои, еже не глаголати льсти. Уклонися от зла и сотвори благо, взыщи мира и пожени и (Пс. 33:13–15). Почему святой Дорофей прожил добрые дни и безмятежную жизнь? Почему дивный Досифей, приснопамятный Акакий и весь их собор? Если только это не дерзко, скажу [еще], почему некоторые из наших спутников, нынешние и преставившиеся, прожили блаженно, беспечально без волнений?

Причина жизни блаженной, беспечальной и без волнений

Разве не поэтому? Не потому ли, что каждый из них считал себя ничем и готов был отдать себя на всякое дело. Но мне, чтобы не сказать – вам, стоящие на первом месте тщеславие, самоволие и склонность к наслаждениям не позволяют жить хорошо, в мире, простоте и незлобии, добре проходить короткие и немногие дни этого века. Кто волнуется и враждует, пусть винит себя, а не ближнего. Кто хочет идти прямым путем и образумиться душой и телом, пусть не отстаивает своих склонностей – и прекратятся печали, и умолкнут огорчения, и зверие дивии, по выражению Иова, примирятся ему (Иов. 5:23), хотя и не потому, чтобы они были близкими по характеру и образу жизни братиями. За ношение одежды не той, которую мы хотим, разодранных сапог, за то, что покрываемся мантией, которой не желаем, принимаем послушания, останавливаем успехи, подвергаемся ударам, переносим наказания, за то и другое из этих, так сказать, малых и великих, ничтожных и драгоценных [свойств] вам предстоит Небесное Царство. Будем подвизаться, братия, будем подвизаться, доколе мы в силах служить Господу. И блажен тот, кто как бы пред Самим Богом содержит, совершает и исполняет свое служение. Теперь нездоровое время, и многие из братий слегли.

Порицание преп. Феодором братии

Так мужайся, больничник, пришло время твоего труда. Собери себе награды за уходы за больными вместо золота и драгоценных камней. А вы, больные, [соберите] плоды терпения. Не требуйте более того, что раздают, чтобы вместе с телом не заболеть и душевно. Почему это некоторые из вас так невоспитанны, что, когда приходит врач, вы все к нему бежите, расспрашиваете, показываете свои члены, страдания, болезни? Не стыдно ли вам пред лицом мирянина? Обычно ему совершенно нельзя входить сюда, но ради больных я принужден [допускать его]. Так почему же вы не соблюдаете своего порядка? Почему вы не докладываете о происходящем [с вами] через больничного или первого? И, конечно, необходимое будет сделано. Но эта ваша беспорядочность причиняет вам другого рода вред. Чтобы этого, чада, больше не было. Затем не делайте болезни поводом к безделью и по выздоровлении не ведите себя как попало и попусту. Не будьте невоздержанными и из-за этого не болейте и тем не утруждайте здоровых. Но и вы, чада здравствующие, терпите ради Господа и братолюбия, прислуживайте и несите тяготу слабых – и мы переживем этот месяц, вступим в новый год и перейдем к более духовному образу поведения, чтобы, скромно и честно совершив наш жизненный круг, получить нам венец жизни во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 87 Об изобретательном коварстве демонов и о том, каким [образом] их хитрость разрушается и уничтожается

Молитва об отмщении за кровь христиан

Отцы мои, братия и чада. В настоящее время нас постигло нашествие арабов, стремящихся захватить в свои руки множество христиан – мужей, жен, старцев, младенцев и всякий возраст. И вот одни падают от их меча, и невинная кровь проливается без милости и сожаления, как кровь животных, другие, закованные в железо, уводятся в горькое, варварское и полное рабство! И по долгу мы приносим за них, как за братий наших, молитвы и моления, вместе с ними болезнуем и плачем, усиливаясь умилостивить Бога к отмщению за их кровь. Но если вдумаемся и в свое [положение], то наши страдания не многим отличаются от их, скорее, |наши| более ужасны, поскольку они духовны и душевны, сильно отличаясь от погибели телесной. Вы видите же, чада, что нас постигает не временный и периодический холод или ветер, но ежедневные, ежечасные, ежеминутные нападения мстительного демона и что во время этих неподдающихся описанию выступлений его против нас происходят многочисленные и многообразные нашествия на нас, осады, построения и битвы, схватки и столкновения, колотья и поранения, кровопролития и увечья, пленения и захваты. Нельзя ничего сравнить или поставить выше такой войны, столь обильной опасностями.

Духовная война и оружие для нее

Например, одного гонят к одной цели три демона, да и не три, или пять, или семь, а семьдесят раз семь. Одним овладевают, другого пронзают стрелою греховной, иного связывают господством страстей и действительно уводят в плен в мысленный Египет. Одного бьют без конца, у другого ужасными пожеланиями отсекают все члены души. Одного душат сокрытием слова Божия. И вообще, разными способами губители прилагают к нам все ужасное и трудное. И блажен среди вас тот воин Христов, в которого стреляют, но он не уязвляется, которого ранят, но он не поражается, уводят в плен, но он не сдается. Наоборот, своим духовным мечом веры он ранит семьсот и восемьсот [демонов], ибо он есть воин по [примеру] Давида и помогает своим братиям. Восплачем же, чада, и о нас самих, будем непрестанно иметь в виду поднимающуюся против нас войну, рассудительно выстроимся против врагов наших, помогая друг другу и для разрушения демонских укреплений (см. 2 Кор. 10:4) вооружась не телесным, а духовным оружием. Будем отражать воюющих против нас (Пс. 34:1). Пусть никто не будет без оружия, что, по апостолу (см. Еф. 6:13–18), есть добрая вера; никто – без щита, то есть смирения; никто – без меча, то есть божественной молитвы; никто – без шлема, то есть послушания; никто – без коня, то есть душевной ревности; никто – без прочего высшего оружия, которым охраняется наш внутренний человек (см. Еф. 3:16; 2 Кор. 4:16; Рим. 7:22). Да не получим ран от врагов наших, да не сокрушимся и не падем к ногам их. Сильный в бранех Господь (см. Пс. 23:8), уничтоживший начала и власти миродержителя века сего (см. Еф. 6:12), даровал нам власть оружием креста Его наступати на змию, и на скорпию, и на всю силу вражию (Лк. 10:19). Видите, что, когда вы становитесь дерзки, поражаетесь, вы гибнете, что, удовлетворяя своим страстям, вы умираете вечной смертью, что, открывая доступ худым мыслям, уводитесь в плен, впадая в преслушание, обнажаетесь, впадая в гордость, подвергаетесь греховному мечу, пребывая в нерадении и отставая от трудов пения и рукоделия, остаетесь в руках диавола, особенно те, кто предается тайному пороку и извне кажется иным, чем он есть внутри. О таких апостол говорит: блюдите, како опасно ходите, не якоже немудри, но якоже премудри: искупующе время, яко дние лукави суть (Еф. 5:15–16).

Поражение на духовной войне

Так как мы, чада, уже пожили, то и должны иметь достаточный военный опыт; и если кто научится воевать, тому не страшны враги и он не падает случайно. Поэтому, прошу и молю вас, честное воинство Господне, Его священный народ отборных воинов, не будем огорчаться и поддаваться, если и получим рану, но исцелимся чрез покаяние.

Должно приобретать военный опыт

Если мы и будем ранены, оживем снова чрез епитимию и слезы; если и уведены в умственный Вавилон, спасемся, искупившись Причащением честного Тела Господа нашего Иисуса Христа; и если мы понемногу будем терпеть, война прекратится, наши враги убегут далеко за наши душевные пределы, и мир бесстрастия снова воссияет в нас, и, таким образом, мы наречемся сынами Божиими. Блажени, говорит [Писание], миротворцы, яко [тии]сынове Божии нарекутся (Мф. 5:9). Взрослые, наблюдайте за детьми, рассудительные – за простодушными, добропорядочные – за беспорядочными, и особенно за теми, кто при Клидонии. Все избегайте дурного общества и единоличной любви, правильнее – обмана, от которой проистекают уединения по двое и соглашения на содомские деяния. Слушайте и внимайте. Что хощете? – говорит апостол – с палицею ли прииду к вам, или с любовию и духом кротости? (1 Кор. 4:21). Также и я, недостойный и запятнанный, предпочитаю являться к вам всегда кротким; если же кто вынудит меня изменить свой образ, то вина не моя, а его. Так должно сказать. Итак, молитесь, чада мои, чтобы я твердо ступал, и верю, что и вы будете правильно шествовать по пути Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Часть II

Оглашение 1 <1> (1) О том, что нам не следует жить безразлично, но нужно внимать себе и постоянно быть готовыми

Отцы мои, братия и чада. Если бы наш подвиг имел своею целью что-либо телесное или земное, то я после частых уже поучений к вам в прошлом теперь имел бы право думать, что я исполнил уже свою обязанность. Но так как у нас дело идет о бессмертной душе, которой за ее добродетель или зло, как сказал один святой, предстоит вечная похвала или бесконечное наказание, то мне необходимо сверх прежних поучений и еще дальше поучать, сверх старых оглашений говорить еще и новые, и так делать все то время, пока во мне держится дыхание, дабы мы таким путем смогли спасти свои души от настоящего лукавого, вследствие нахождений злых духов, века.

Кто рассудителен и мудр

Так вот, чада, мы уже и провели подошедшие праздники, а также и праздник Богоявления, то есть явления Господа нашего (2) <2> Иисуса Христа. Время бежит и влечет нас к концу этой мимолетной жизни. Насколько же рассудителен, как это я часто повторяю, тот человек, который не теряет времени в безразличной (αδιαφορώ ζωη) жизни и в содеивании диавольских сквернодеяний! Насколько благоразумен тот, кто проводит свою жизнь со вниманием и кто не дает увлечь себя нерадению, но, готовясь к смерти, постоянно напрягает себя и представляет свое, и духовное, и телесное, <3> дело чистым пред лицом Вседержителя Бога! Как мудр тот, кто обращает свой душевный взор горе, к небу, кто, созерцая там, хотя, правда, и туманно, красоту горних зрелищ, переносит все свои стремления в жажду одного только этого, и кто, паря с вышними Силами, после того ничего уже не находит для себя тяжким, но терпит и обиды, и унижения, и страдания, голод, жажду, холод, (3) зной и катается, по Писанию, среди братий, как камень святой (Зах. 9:16).

И я действительно знаю между вами не одного или двух, но многих, кои сообразно со сказанным слушают и воспринимают мои наставления, кои покорны, кротки, послушны, выносливы, откровенны и отличаются большою преданностью. Правда, они не приобрели больших познаний в грамматике (γραμμάτων), диалектике (σοφισμάτων), <4> не занимались много чтением (αναγνωσμάτων)или заучиваньем наизусть (εκστηισμάτων), они неискусны в пении (διαψαλμάτων), но зато они имеют одно то, чего требует разум и чем они уподобляются Христу, именно, смиренномудрие и кротость, ибо сказано: научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем (Мф. 11:29). Так обратите, чада мои возлюбленные, свое внимание на свет и истину, праведность и блаженство, то есть на простосердечие и доброту. Не подумайте, что, перечисляя все это, я намекаю на себя, чтобы меня похвалили, – но я говорю это для вас, господ и владык, возлюбленных и дорогих не только моих, но и Божиих, ибо ради вас, попросту – ради общего нашего спасения, все мои подвиги и страдания. Посему, прошу вас, сохраните себя совершенно от раздражительности и злобности: <5> сынове человечестии, сказано, доколе тяжкосердии? Вскую любите суету и ищете лжи? (Пс. 4:3). Зачем поносит враг, раздражит противный (Пс. 73:10)?

Увещание

Простите меня за эти слова, но я стыжусь Ангелов, кои, как стражи наши, смотрят за нами и за тем, что мы делаем; стыжусь также святых и преподобных отцов наших, образ жизни коих мы приняли и проводим. То, что относится к благочестию, братия, будем совершать благочестиво и святое исполним свято. Не будьте, прошу вас, упрямыми, несговорчивыми, прекословливыми, равно как ни грубыми, ни раздражительными, ни надменными в речах, ни насмешниками, ни сплетниками, ни болтунами, ни смехотворцами, ни бесстыдниками; будьте не блудолюбцами, а боголюбцами (4), любите больше не разговоры, а безмолвие, не будьте щеголями – носите бедную одежду, очи долу, а дух горе, смотря зорко вокруг себя, <6> чтобы в то время, когда вы не бдите, вам как-нибудь не получить раны от стрел греха.

Труды и награды

Ведь какой конец будет всему этому? За труды вам будет уготовано упокоение, за подвиги – венцы, за обиды – почести и слава, за унижение – похвала и одобрение, за прощение – отпущение грехов и веселие, за подчинение – власть над десятью городами (Лк. 19:17), за разлучение с родителями и родственниками – наследие и сонаследие с Господом нашим Иисусом Христом, за отсечение своей воли – водворение с первомучеником Стефаном; и как страдания временны, совсем легки и проносятся, подобно тени, так, наоборот, награда за них вечна, неразрушима и бесконечна. Если вы хотите получить Небесное Царство, вкусить бессмертной жизни, достигнуть усыновления, стать обитателями рая, быть отнесенными на лоно Авраамово (см. Лк. 6:22), насладиться в нерукотворном чертоге (ср. Мф. 9:15) и <7> улучить все другое, то все это для вас возможно, достижимо, оно уже приготовлено, стоит лишь протянуть руки. Если же вы направитесь в другую сторону, то вас там встретит огонь неугасающий (Мк. 9:44; Лк. 13:28), червь ядоносный, геенский пламень, скрежет зубовный, стояние с козлищами (см. Мф. 25:32–33), осуждение, которое постигнет проклятых (Мф. 25:41), и проч. Да не будет этого с нами! Но мы этого не избежим, чада мои, если не устроим своей жизни по-настоящему, как было указано, (5) если не поведем ее по правилу, благочинно. Кто так хорошо и благочестиво живет, тот стяжает не только свою душу, но и своих братьев, а также и меня, окаянного; он, даже его лицо и слово, дороги пред Господом, <8> блажен он, и о нем будут вспоминать с похвалою.

Смысл адских мучений

Какая же, наоборот, польза упорному от его упорства, непокорному от его непокорности, непослушному от непослушания и гордому от его гордости? Не собирают ли они себе гнев в день гнева и откровения праведнаго суда Божия (Рим. 2:5)? Не подобно ли их дело дровам, сену и соломе и не исполняются ли на них слова: егоже дело сгорит, отщетится, сам же спасется, такожде якоже огнем (1 Кор. 3:12–15)? Ибо в будущем веке адский огонь действительно будет очищать нас от опутавшего нас греховного терния, мы будем в нем вечно гореть и не сгорать, будем видеть славу святых, будем ее желать, но – будем лишены ее, вследствие этого будем рыдать и плакать, но напрасно и без пользы. Да не дойдет <9> же никто из нас, чада, до такого состояния и до такой участи! Пока еще живы, чтобы избежать грядущего огня, будем очищать себя огнем страха Божия во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 2 <10> О том, что нам следует исполнять свои послушания с чистою совестию и не творить дел Господних с небрежением

Братия мои и отцы. Если сеятель радуется, бросая семена в землю, то как же не радоваться еще больше мне, смиренному, сеющему в вас слово оглашения. Он пожинает (6) колосья, дающие временную пищу для тела, а я – ваши добродетели, вечное питание для души. Поэтому, чада, я радуюсь и веселюсь. Одно, что меня только печалит, это – грехи мои, да еще то, что я не в состоянии поучать вас так, как это следовало бы для ваших дорогих душ. <11> Но принимайте уж и то, что я, скудный и смиренный, могу дать, и своим богатством обогащайте меня, нищего и бедного добродетелями, ибо я, хотя и отец, но не могу, по апостолу, снискать имения вам, своим чадам (2 Кор. 12:14).

Добродетели – вечное питание для души

Я привел данное сравнение для того, чтобы снискать себе у вас снисхождение. Но, с другой стороны, так как занятие земледелием требует, чтобы земледелец смотрел за полем, очищал его от всяких сорных и колючих трав, то, чада мои, и мне следует смотреть за вашими душами, ибо от различных внешних обстоятельств получают раны ваши души. Смотрите посему, как вы растете, как поднимаетесь, как спеете, как приносите Богу и мне в качестве плода свое превосходное житие. В подчинении своем стяжите души ваша (Лк. 21:19), во смирении – вознесите рог своего жития, в послушании покажите свидетелство своей совести (2 Кор. 1:12), без лукавства и обмана исполняя свои служения. <12> Кто куда приставлен, один сюда, другой туда, трудитесь, не обижаясь, без вражды и без пренебрежения к делу: пусть каждый, как пред лицом Божиим, в порядке, по совести, как следует выдает или получает все что нужно, дабы услышать в тот день: добре, рабе благий и верный: о мале [Ми] был еси верен, над многими тя поставлю: вниди в радость Господа твоего (Мф. 25:23). Ибо кто без страха Божия или выдает одежду, обувь, деньги на расход, или указывает чтение, или дает распоряжение, ответ, или назначает наказание, те недостойны такого гласа. (7) Такие лица заслуживают иного, противоположного ответа: видите, презорливии, и чудитеся чудесем, и изчезните (Авв. 1:5), говорит Господь, и: проклят всяк творяй дело Божие с небрежением (Иер. 48:10).

О чем радоваться и скорбеть

<13> Ибо на самом деле что из этого возникает? Душой овладевают страсти, так как один начинает смотреть на другого и огорчаться (что совершенно справедливо) на заведующего выдачей. Но я говорю это не к тому, чтобы вы, получающие, начали выслеживать, сравнивать и осматривать у того или другого брата, например, платье или обувь, ибо это дело скользкое, опасное и коварное; быть довольными всем, как говорит Василий Великий, – вот ваша обязанность, ответственность же за это понесут имущие власть; а для того чтобы вы, распоряжающиеся, со страхом Божиим и любовью пользовались предоставленной вам властью вполне безукоризненно, смотря по тому, что кому поручено, выдавайте и назначайте беспристрастно и по заслугам одежду, обувь, книги, чтения, списыванье, деньги на расход или, чтобы не перечислять по мелочам, вообще все остальное. Если вы так будете делать, то у вас, мои возлюбленные, воцарится спокойствие и тишина (ευστάθεια και γαλήνη). Да, да, братия мои освященные, прошу и молю вас, <14> исполните свои сердца благостию, предайте себя взаимно друг другу в любви, радуйтесь при отличии других, скорбите при ниспадении ближнего. Яков перстный, сказано, такови и перстнии, и яков небесный, тацы же и небехнии (1 Кор. 15:48). Бог же наш, сущий на небесах, любит милостыню и суд (Пс. 100:1), и милости Его, как поет Давид, исполнь земля (Пс. 118:64). Вот, уподобимся Ему и мы; сегодня преуспеем в одном, а завтра двинемся дальше; не будем унывать в скудости, не будем тщеславиться и при избытке: в последнем случае будем благодарить Бога, ибо это дело ни хотящаго, ни текущаго, но милующаго Бога (Рим. 9:16), а в первом – будем ожидать, (8) и наша надежда исполнится: всяк бо просяй, сказано, приемлет, и толкущему отверзется (Мф. 7:8).

<15> Так-то, чада мои, постепенно поднимаясь все выше и выше, день за днем содеивайте спасение своих душ. Теперь время радости, истинной, а не погибающей купли. Ныне время для бега, но духовного бега, время для обогащения благами, но вечными благами. Блажен, кто подвизается; треблажен, кто терпит подвиг; всеблажен, кто постоянно увеличивает в себе огонь стремления и любви к Богу. Вы, чада мои, не умрете, но будете жить, не разлучитесь, но соединитесь, не получите бесчестия, но будете прославлены, если только до самого конца будете твердо и неуклонно сдерживать обет священного послушания, по молитве моего и вашего отца во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 3 <16> О том, что нам следует гнушаться самолюбия и гордости, из-за коих мы ниспали с высоты своего ангельского жития

Отцы мои, братия и чада. Нынешние обстоятельства требуют лишь краткого оглашения. И я даже хотел уже совсем ни слова не говорить до тех самых пор, пока не наступит возможность снова проповедовать со спокойным сердцем. По грехам моим теперь у нас, вследствие неурядицы в миру, нет тихой жизни. Мы здесь объявляем царем одного, а наши братия вне – другого. (9) Единоплеменники оттачивают друг на друга мечи, двигаются войска, воспламеняется ужасный воин – ярость, христианин проклинает христианина, <17> человек жаждет обагрить свой меч в крови ближнего и, наконец, после страшных клятв и целования Честного и Животворящего Креста (они в ослеплении оскорбляют уже и Самого Победителя смерти!) враги упорно, с кровопролитиями стоят за свое. Ибо неестественно, чтобы в одном царстве было два царя.

Горькое властолюбие. Грех Каина

Несчастное дело! Ох, эта хитрость лукавого! Ах, это горькое властолюбие! Чрез него зло с первого же дня вошло в мир, ибо мы возлюбили самолюбие и задумали было стать равными Богу, чрез это вот и ниспали с высоты ангельской жизни и извержены из рая. С того самого времени человеческая испорченность, как бы цепью, тянется и доныне. Так, смерть началась от Авеля с Каином; раньше ее не было и не слышали даже, что она такое. Несмотря на то что они приходились друг другу братьями, старший не перенес предпочтения младшего и – убил его (Быт. 4:8). <18> Ах, какое жестокое дело! Заглушилась жалость, окаменело сердце и затемнился разум! Как это убийца не остановил своей руки пред родным братом? Как это он, бесчеловечнейший, не удержался от нападения и совершенно напрасного убийства единоутробного себе? Хоть бы он, несчастный, родителей своих пожалел! Как это он не постыдился их? С каким лицом явился он к ним? Как оправдывал он свое убийство? Но при этом был некто и другой, кто возбуждал его и руководил им, – это великий разбойник, лукавый змий, ядовитый дракон, сатана, как молния спадший с небесе (Лк. 10:18). И как только это злое дело совершилось, недоброжелательство, как можем это прочесть, вошло в последующие поколения и различными путями, в последовательных убийствах людей друг другом, дошло и обнаруживается в нынешних обстоятельствах.

Недоброжелательство вошло в историю человечества от Каина

Не достойно ли все это, братия мои, рыданий и слез? Воистину теперь нужен Иеремия с его великим плачем: кто даст главе моей воду и очесем моим источник слез! <19> И плачуся о побиенных (Иер. 9:1) – не израильтянах, но о нынешних христианах! А так как Иеремии нет, так мы, смиренные, как братия, возопием, возрыдаем и будем просить за своих братьев, и кто знает, не раскается ли Господь, (10) как над ниневитянами (Иона. 3:10), и не отведет ли от нас Своего гнева? Нынешние события, нужно думать, это только начало и предтечи более тяжких ужасов, и вспыхивающие теперь искры предвозвещают настоящий пожар. Так что же теперь делать? Да ничего, кроме того только, как было сказано раньше, чтобы плакать, скорбеть, воздевать руки к Богу, молиться Ему день и ночь, да отведет Господь – каким знает Его премудрость способом – от нас искушение, да соединится разделившееся царство воедино, да разрушится в средине его преграда и да воцарится во вселенной мир.

Так запомните же, что наступил день скорби, знайте, что он принесет вам большое искушение. Но не забывайте, что поет божественный Давид: скорби и нужды обретоша мя: <20> заповеди Твоя поучение мое (Пс. 118:143). Так будем делать и мы, станем жить во свидениях Господних (ср. Пс. 118:2) и хранить свое житие во святыни целомудрия (1 Тим. 2:15), стяжая смиренномудрие (1 Пет. 5:5), предаваясь любви, облекаясь в броню послушания, по молитве нашего отца, во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 4 <21> О хранении нашего душевного града от лукавых дел посредством соблюдения Божественных заповедей

Братия и отцы. Неурядица, наступившая в настоящее время в мире, как я и предсказывал, необычайно велика. Вследствие тяжких и ужасных внешних обстоятельств стрелы попадают и в нас. Но я, окаянный, не боюсь ничего этого, хотя бы на меня и отточили мечи, хотя бы мне нанесли раны, хотя бы отправили меня в ссылку, хотя бы даже угрожали смертью, – только бы за благого Бога и за истину. (11) Но я опасаюсь и боюсь диавольских коварных действий в своей смиренной душе, которые постоянно поднимаются, пока царствует в моем тленном теле грех (Рим. 6:12), набросившийся на добродетель с целым полчищем <22> стоящих под его начальством бесчисленных страстей. Страшна мне, далее, стрела наслаждения, которая ранит не плоть, а сердце. Ужасна мне также и кровь, но не та, что проливается на землю простым мечом, а та, что изливается на душу мечом невидимым. Боюсь я и голода с жаждой, но не хлеба и воды, а, как поет пророк, глада слышания слова Господня (Ам. 8:11). Так вот чего я (конечно, также и вы, наученные Богом) боюсь и пред чем трепещу, – я желаю, чтобы мы, оставаясь свободными от козней мироправителя века сего (Еф. 6:12), путем совершения добрых дел и отклонения худых прилогов пребывали под властию Царя всего и Владыки Бога.

Необходимость внимания к себе

Посему, братия мои, будем внимательно наблюдать за собою, чтобы не прокралась в город души нашей, подобно злоумышленнику или врагу, <23> какая-либо гордая мысль, или страстный помысл, или завлекающее воровское удовольствие, или удаляющее из монастыря преслушание, обольщающее и погибельное самочиние (ιδιορρυθμία), несмягчаемое упрямство, неподдающаяся убеждению несговорчивость, неуступчивое самооправдание или что-либо другое, способное смутить душу. Но окружим себя, как укреплениями, Божественными заповедями и будем постоянно оставаться невредимыми.

Разные виды бесовских нападений

А если случится, что какой-либо из вышеуказанных разбойников проберется к нам внутрь, то как можно скорее – выследить его, связать и выгнать вон из себя. Далее, вооружимся, прошу вас, устойчивостью против страстей, неуязвимостью сердца и крепостью духа, чтобы в случае нападения нам не падать, но оказывать сопротивление и отражать невидимо восстающих на нас врагов. Сегодня нападает один бес, (12) завтра восстает другой, а там опять новый, <24> то, например, бес блуда, то чревоугодия, то высокомерия, гордости, боязни, дерзости, самочиния, уныния и других бесчисленных страстей, перечислять имена коих нет времени. Все эти страсти мы должны встречать, со всеми вступать в бой и все уничтожать именем Господа нашего Иисуса Христа, грядущего воздать нам в день воздаяния за победу награду.

Увещание

Блажен, братия мои, кто слушает все это, разумевает и сохраняет, кто ежедневно понуждает себя на духовную брань (εν τω νοητω πολεμώ): спасение устраивается только самопринуждением и Царство Небесное восхищают только нуждницы (Мф. 11:12). Посему нам не следует изумляться, если вам придется подвергнуться искушению, так как это делается для вашего испытания. Ввиду этого не ослабевайте, когда вас порицают, наказывают, вразумляют, подвергают заключению, кричат на вас, обижают, а иногда, если это нужно, даже и оскорбляют. <25> Будьте благодушны, бодры и мужественны, ибо во всем этом – только ваше спасение, ваш успех, ваше мученичество, ваши венцы. Об остальном, по недостатку времени, я уже умолчу.

Господь же Бог отца моего (Исх. 2:22, 18:4) и ныне, и всегда да сохранит и да спасет нас от всякого искушения, скорби и нужды, от всякой вражды и неистовства со стороны демонов, оберегая и спасая нас в Себе, ибо Ему подобает честь и поклонение с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 5 <26> О том, что нам нужно пригвоздиться страхом Божиим, чтобы не подпасть под владычество своих похотей

Братия мои, отцы и чада. О чем я толковал вам в прошлом оглашении? (13) Не о том ли, что теперь, когда мы оплакиваем смятение там, вне, в миру, нам следует внимать, чтобы не потерпеть козней против наших душ? И вот недолго спустя мои грехи довели до бегства одного нашего брата, именно – Аввакума. Он совершенно не стоял на духовной страже, вместо верных и благочестивых помыслов о Боге он избрал своими военачальниками помыслы заблудшие и беспорядочные и вследствие этого потерпел, <27> что и должен был потерпеть, – шествуя вослед диаволу, удалился из нашей среды и, что тяжелее всего, прельстил еще и увлек с собою отрока Финееса. Ну куда же теперь идет он, как заблудшая, обреченная на съедение диким зверям овца, без руководства, без просвещения? Ибо как он может теперь воспевать и славить Бога, от Которого он уже отпал, после того как отверг свои обеты? Как может он запеть: блажен муж, иже не иде на совет нечестивых (Пс. 1:1), когда сам, несчастный, направляется именно по этому пути? Или как он может сказать: сей покой мой во век века, зде вселюся, яко изволих и (Пс. 131:14), после того как он отверг страшный, записанный Ангелами свой обет? Слова терпя потерпех Господа, и внят ми, и услыша молитву мою (Пс. 39:2) далеки от него. <28> Если бы он задумал запеть обычный наш псалом, так он проклял бы самого себя этими его словами: прокляти уклоняющиися от заповедей Твоих (Пс. 118:21). Воистину, он проклят и отвержен, если только Бог, по молитвам нашего отца и при содействии также вашей молитвы, не поспешит вернуть его обратно.

Но зачем же, чада мои, это происходит? Зачем сатана делает из нас своих подчиненных? Почему мы не пригвождены страхом Божиим? Почему мы не одеты в броню любви ко Христу(ср. Еф. 6:14, 16), (14) чтобы таким путем отнюдь не поддаваться владычеству собственных похотей? Зачем мы только теплохладны, фальшивы, негодны, некрепки, невыносливы, неустойчивы, благодаря чему мы и являемся неплодными? Где верность отцу? Где любовь к братьям? Что еще прибавить к этому мне, окаянному и нечистому, который должен заботиться о каждом из вас в отдельности? <29> Я пекусь о ваших душе и теле, вместе со своим отцом и с другими старшими я постоянно, особенно же в настоящее время, мучаюсь и беспокоюсьо том, как бы вас напитать и духовно, и телесно, как бы спасти вас от чувственных и духовных искушений, и вследствие этого почти постоянно уязвляюсь, горю и терзаюсь. А вы еще не дошли до вершины скорбей и уже спешите отдыхать, не видавши ристалища, идете обратно. Как же мне поверить вам, что вы ради любви ко Христу действительно, как обещали мне, грешному, положите свои души и тела и будете терпеть скорби, стеснения, голод, преследования, ссылку, мучения и смерть? Посмотрите хоть на воинов земных царей, как некоторые из них, из-за страха или по любви сохраняя своему царю верность, <30> терпят обиды, побои, сдирание кожи (да случится это, по грехам моим, и со мною) и проливают кровь. И все это из-за чего? Чтобы только получить почести или награду. Но наш подвиг не таков, он – за бессмертного, невидимого и единого царствующего над всем Бога, для того чтобы нам улучить Царство Небесное, чтобы стать сонаследниками Христу (Рим. 8:17) и чтобы вкусить ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша (1 Кор. 2:9). А между тем мы спим и храпим, отбиваемся от стада и обольщаемся обманом. Неужели мы не стряхнем дремоты? Неужели не укрепимся, не закалимся, не станем истинными сынами, (15) не назовемся сынами света (1 Фес. 5:5), не сделаемся чадами послушания, не явимся семенем святым, не пленим всяк разум в послушание Христово (2 Кор. 10:5), <31> не будем возноситься выше мирских помышлений, не умрем за Христа, если бы даже это нужно было делать и много раз в день?

Непременно, чада мои возлюбленные, прошу вас, по примеру наших святых отцов и по образцу блаженных подвижников послушания, станем сынами силы, воинами Христа, избранным народом, ангельским ликом, непобедимым полком, чтобы нам попрать и обессилить сатану, как это сделали святой Силуан, или преподобный Досифей, или славный Захария и вообще все ученики всех преподобных. Ибо прославился не один только Досифей, или Силуан, или Захария, но все их сотоварищи становятся участниками их славы, хотя те, как более высокие, и превосходят их своим светом. <32> Уподобимся, прошу вас, и мы им, не допустим, чтобы против нас строили свои козни, восставали и, наконец, нас убили греховной смертью враги, но будем жить оставшиеся дни или часы своей жизни благоугодно Богу; Ему подобает всякая слава, честь и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 6 <33> О том, что нам нужно не расслабевать в своем духовном деле, но твердо и неустанно выполнять предлежащий нам подвиг

Братия мои, отцы и чада. Вот до какого худого и тягчайшего, по грехам моим, времени мы дожили: вследствие вторгшегося между христианами разделения уничтожено благо мира, город под охраной, (16) по всем частям его сторожат солдаты, под Хрисополем расположились лагерем поднявшиеся на нас наши братия и готовятся взять город, как гнездо. Все это, понятно, ужасно, тяжело и достойно множества слез, – и нам <34> нужно усердно, ночь и день, припадать к Богу о том, чтобы Он, как ведает Его неисследимая премудрость, отвратил от нас Свой гнев и восстановил мир: яже бо Бог святый совеща, сказано, кто разорит? И руку Его высокую кто отвратит? (Ис. 14:27). Но, с другой стороны, нам, чада, не нужно смущаться, как будто Бог совсем уже нас оставил, и не позволять себе расслабевать в своих духовных занятиях, а быть старательными и выполнять свое установленное Богом дело: яко любящим Бога, говорит апостол, вся поспешествуют во благое (Рим. 8:28), так что ни эта нынешняя неурядица и никакое другое еще более ужасное бедствие, даже, скажем по-апостольски, ни смерть, ни живот, ни Ангели, ни начала, ниже силы, <35> ни настоящая, ни грядущая, ни высота, ни глубина, ни ина тварь кая возможет нас разлучити от любве Божия, яже о Христе Иисусе Господе нашем (Рим. 8:38–39). Посему, устремив свои очи и взирая на Бога, взирая также и на предназначенные нам блага, будем совершать предлежащий нам подвиг неустанно, твердо и крепко: не будем делаться вялыми от уныния, не позволим себе расслабевать от поста, изнуряться от бдения, становиться медлительными от молитвы и вообще коченеть от прочих заповедей, но устремимся и поспешим к ним, как к радости, как к жизни, веселию, ликованию или, вернее, как к свету, как к Самому Богу, и станем переходить из силы в силу заповедей, из славы в славу (2 Кор. 3:18) добродетелей, (17) преобразуясь, совершенствуясь во всех отношениях и постоянно просвещаясь и обогащаясь Божественным, <36> дондеже достигнем вси в соединение веры и познания Сына Божия, в меру возраста исполнения (Еф. 4:13) Господа нашего Иисуса Христа, ради Коего мы распялись миру и мир нам распялся (Гал. 6:14), ради Коего мы оставили все и вменили уметы быти, да Его приобрящем (Флп. 3:8).

Что имели святые

Итак, видите, чада мои, какое и сколь великое дело мы совершили, что убежали из мира и отреклись от всего житейского – и родства, и родины, и родителей, и братьев, и сестер, городов, домов, близких и всего плотского? Так смотрите же, прошу вас и молю, дабы оно, вследствие разленения, нерадения и невнимания духа с вашей стороны, не покрылось срамом. А это бывает тогда, когда мы начинаем исполнять хотение плоти и удовлетворять страстям души, например, <37> когда мы требуем то одного, то другого – то новую, да еще самоцветную или красную, одежду; то просторный, высочайший, непременно самый новый, низко свешивающийся, из тонкой материи, со многими крестами (все эти выдумки младенствующих умом) кукуль; когда далее требуем шитых шелком и выстроченных поясов, ловко, по ноге пригнанных башмаков, мягких, из дорогих материй, длинных и красивого цвета мантий; когда мы расправляем свои хитоны так, чтобы они ложились правильными складками; когда подкрашиваемся, как на сцене, и выступаем, словно девушки. И мы, бесстыжие, не стыдимся всего этого? Не таковы были наши преподобные и святые отцы: они носили власяницы в заплатах, плохонькие кукули, сшитые из парусного холста рубашки и разбитую обувь, (18) но при этом у них были: богоподражательное <38> смирение, безусловное послушание, искренняя преданность, ненависть к миру, любовь к Богу, непрестанное к Нему стремление, дивные подвиги, душевное просвещение, праведная кончина.

Вот, чада и братия, станем и мы подражать им, упорядочим себя по их примеру и понудим себя идти вослед святым, дабы и удостоиться их участи. Не обижайтесь на мои слова, ибо я разумею не всех, а только некоторых из вас. Господь да исправит их и да спасет, ибо Ему подобает слава, честь и поклонение с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 7 <39> О том, что нам следует переносить и голод, и жажду, и всякую другую нужду до самой смерти, как мы и обещали, приступая ко Господу

Братия мои и отцы. Вследствие случившейся со мной, по грехам моим, болезни я прервал обычные оглашения. Но теперь, когда мое жалкое тело укрепилось, хотя жар в нем еще и не совсем прошел, я счел необходимым снова стать на свое послушание, ибо мое послушание в том [и состоит], чтобы вам, моим присновозлюбленным, рожденным мне Духом Святым, <40> напоминать и предлагать то, что полезно и спасительно, равно как постоянно пробуждать и обновлять в ваших душах трезвость мысли, хотя я еще такого дара и не достиг. Так делайте, как говорит Господь, не брашно гиблющее, но пребывающее в живот вечный (Ин. 6:27), то есть Его заповеди, Его оправдания (Пс. 118:16, 117), (19) поучаясь в Его законе день и нощь (Пс. 1:2), так, чтобы вам стать, как поет Давид, яко древо насажденое при исходищих вод и чтобы вы плод свой дали во время свое и лист вашего спасения не отпал, то есть в будущем веке (Пс. 1:3). Не тако нечестивии, не тако: но яко прах, егоже возметает ветр от лица земли (Пс. 1:4).

Кто такие нечестивые

Нечестивцами же могут быть не только иноверцы, но и [просто вообще все] нарушители заповедей Господних. Вот <41> хотя бы взять пример в нашем братстве. Что иное, как не нечестивые, [все] непослушливые, гордые, увертливые на язык, хитрые на выдумки, тщеславные, бесстыдники, а также ядущие тайком, ропотливые, щеголи, падкие на новости, празднолюбцы, равнодушные, любящие пересуды, самовольные, сплетники, а особенно те, кои неблагодарны и требуют того, что не положено. Эти последние не довольствуются предлагаемыми им дарами Божиими, но, придумывая извинения своим грехам (Пс. 10:4), сочиняя оправдания своим страстям, совершенно оставив заботу о душе, предаваясь [только] телесным удовольствиям и поработившись диаволу, ведут настоящую войну из-за кушаний и напитков, коих они недостойны, жалуются на вино и варево, выставляя на вид свое телосложение, особенности своего организма, нездоровье. Как хорошо бы действительно <42> было, если бы у них на самом деле случилась болезнь печени, селезенки, если бы они захворали водянкой и умерли, чтобы избавиться от самой тяжкой болезни – недовольства и неблагодарности! Некоторые еще требуют, чтобы постоянно была рыба, какая-то особенная настойка пред трапезой и вкусные блюда. Как перезабыли эти несчастные, на что они согласились и что обещали в первый день, когда приступали к Богу пред лицом многих, видимых и невидимых, свидетелей! Не обещались ли они тогда терпеть (20) голод с жаждой, узкую и тесную жизнь, нужду и преследования, мучения и смерть? А теперь они воюют из-за разницы в пище и вине. Но как они осмеяли, так и над ними надсмеются; они не рассудили, что Сам Бог взирает и слушает их исповедания, – я боюсь, дабы Он не предал их в неискусен ум творити неподобная (Рим. 1:28) и погибельное.

Увещание к ревности по Богу

Так отрезвитесь же вы, все такие! Особенно же протрезвитесь от дремливости своих душ, от небрежения к Божественному, <43> от погружения в земное, от теплохладности (Откр. 3:15–16), разожгитесь Божественными любовию и страхом, приимите наказание (Пс. 2:12), приимите оружия правды (Рим. 6:13). Трепещите и бойтесь и при том, что вам ставят, я уже не говорю о тех случаях, когда у нас бывают рыба, сыр, приправы, жареное, печенье, но и когда дают один только хлеб, капусту и бобы с маслом, различную зелень и овощи, одну или две чаши вина, ибо и это уже великое утешение. В самом деле, какой смиренномудрый человек не заботится, чтобы чрез такое послабление не лишиться вечных благ? По моему личному взгляду, пища и питье – это только запас себе мучения, особенно же я этим считаю то, чем кормили меня во время болезни; и поверьте мне, – хотя я высказываю безумную вещь, – что если бы не великий страх ослушаться нашего отца <44> да еще соображение о попечении и управлении вами не принуждали меня, то я [ни за что бы] не изменил своей пищи и своих привычек, доколе не вселилася бы во ад душа моя (Пс. 93:17), но я вкушал и пил разнообразные яства и напитки – но, простите опять за глупость, со скорбью, воздыханием и горечью на сердце: со скорбью и воздыханием потому, что я того недостоин, с горечью же потому, что вы сами, немощные, нуждаетесь в попечении и терпите недостаток.

Пища и питье – запас себе мучения

Все-таки, по благодати Христовой, у нас с вами кое-что есть, (21) и вы, неблагодарные, воздайте за это славу Богу, ведь мы пивали вино, едали с маслом, вкушали рыбу, лежали в больнице и лечились не один-два раза, а, правду сказать, ежедневно. У нас избран брат, знающий и врачебное искусство, старший больничник, у него от трех до пяти помощников, свой повар, свой келарь. Он [больничник] изготовляет мази, <45> корпию, постоянно занят своим делом. И расходов [по больнице] немало: ежедневно почти дается рыба – ее доставляют три-четыре определенных на это занятие брата или же покупают. Сколько и какого издержано и издерживается вина! Сколько масла, меду! Дается чистый свежий хлеб и прочее, чтобы мелочным перечетом не затянуть слова. И за все это, неблагодарные, [как же] не возблагодарить, не восхвалить, не воспеть, не воздать славы Богу? Вы того не думаете, что сами-то мы ведь ровно ничего не принесли в монастырь, да и от работы нашей ему нет никакого дохода. Вы здесь, как разваренная свекла, как луковка, одеты, подобно детям, беззаботны; у нас только и дела, что прохаживаться да посматривать, а больше нет ничего: нас не заставляют стоять у ворот, ни прислуживать на трапезе, не употребляют ни на какое другое, <46> хотя бы детское или старческое, дело. Мы, бесчувственные, не хотим видеть того, что мы здесь, в сущности, – самые последние, а заслуживают почета и выше нас другие – разные братия и отцы как в самом монастыре, так и вне его, именно те, что зимой и летом, на жаре и во время зноя, как бы обреченные на рабство, пашут, копают, подрезают виноградники, огородничают, рубят дрова, плотничают, мелют, красят, варят, куют, моют, шьют, терпят невзгоды, ходят туда и сюда, прислуживают, путешествуют по городам, полям, горам, закупают вещи, выдают, во всем этом терпя скорби и изнурения. (22) Воистину таковых есть Царствие Божие (Лк. 18:16).

Порицание недостойных монахов

Смотри же ты, слепой, упорный, лукавый, отчаянный человек, чтобы не услышать тебе в тот день: связавше ему руце и нозе, возмите его и вверзите в тму кромешнюю (Мф. 22:13). Горе, горе! Так как Бог не воздает тотчас же, то вы считаете Его как бы за ничто. <47> Прямо о вас это сказано: рече безумен в сердцы своем: несть Бог. Почему же? Потому что вы растлились и омерзились в начинаниих своих, не творя благостыню (Пс. 13:1). Но Господь постоянно приникает с неба и смотрит, аще есть разумеваяй или взыскаяй (Пс. 13:2) Его, – и таких Он записывает, а прочих вычеркивает. Я боюсь, чтобы не подошел к Нему святой Давид, не воспел бы о нас и не пришло бы в исполнение то, что мы поем: раздели я в животе их (Пс. 16:14). Кого же именно? Да понятно, этих вот, худых, от живущих по-доброму. Так поймите же это вы, забывшие о Боге, да не восхитит Он кого-либо так, что у этого человека не окажется и избавителя (Пс. 49:22); а меня, неразумного, чада возлюбленные, извините за то, что, оберегая вас, из любви к вам, со слезами говорю [все] это, полагая, что лучше мне похлестать вас своею проповедью, нежели вам испытать бичей вечных, <48> от коих да избавимся все благодатию Господа нашего Иисуса Христа, с Ним Отцу и со Святым Духом слава, честь и держава, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 8 <49> О том, чтобы не устраивать тайных сходок и совещаний друг с другом, потому что это ведет к душевной погибели

Братия мои, отцы и чада. Опять искушение, опять соблазн! Опять я, несчастный, сокрушаюсь и горюю о том, что возлюбленные мои подняли (23) на меня пяту (см. Пс. 40:10), что проводившие высокое житие низвержены, глаголющеся быти мудри (Рим. 1:22) омрачились, – о том, что люди, которые уже много лет переносили великий подвиг и труд благочестия, в мгновение ока расточили все и сделались для меня вместо винограда – тернием, вместо надежды – неудачей. И я теперь уже не знаю, говорить ли мне что-нибудь о падении моих братьев <50> или же просто только сесть, заплакать да сказать: если так, то кто убо, Господи, может спасен быти? (Мф. 19:25). Действительно, нельзя похвалить человека раньше его смерти (см. Сир. 11:28). Воистину, неудобопроходим путь нашего спасения. Кто может избежать диавольских ухищрений? Кто не будет заботиться [о себе] до самой кончины?

Нельзя похвалить человека раньше его смерти

Это прекрасно понимал тот святой, который уже на пороге своей смерти, когда диавол спросил у него: «Выгнал ли ты меня?» – отвечал: «Не знаю». Вот как он вел борьбу, что даже в этот последний час он не был уверен твердо в своем спасении, несмотря на высокую степень своих благочестивых подвигов. А мы лишь проживем лет пять-десять, узнаем монастырский устав (καταστάσεις του μοναστηρίου), – заучим немножко мест из Священного Писания, придется нам положить несколько поклонов, несколько помолиться, попоститься, как уже заносимся мыслию <51> о себе и начинаем думать, что мы уже все сделали. Потому-то мы и падаем, как листья (Притч. 11:14), и кости наши расточаются при аде (Пс. 140:7); прежде чем прозябнуть, мы уже засыхаем, оказываемся мудрыми в невежестве и умниками в глупости, ставим себя учителями, ревнителями, законниками – с таким видом, как будто истина у нас одних. Потому-то у нас и случилось это, потому-то вместо света мы принимаем тьму, за это мы стали изгнанниками из рая – двора Христова и Его стада.

Пагубность монашеского самомнения

(24) Так прошу вас, братия мои, обратите же на это внимание и не расточайте мало-помалу своих добродетели и благоверия, дабы затем не дойти до такой бедности, когда все душевное богатство ваше окажется прожитым и вы очутитесь у самого падения – побега. <52> Ведь вы, когда беседуете об этом и сходитесь на соблазн себе и затем, вместо того чтобы или самим друг друга исправлять, или доносить об этом мне, дабы скорее уврачевать болезнь, молчите, и сами падаете, и других увлекаете за собой и вместе погибаете. Если вы так будете вести себя и дальше, я не знаю, что будет завтра со всеми вами. Хороши эти ваши сходки, собрания и рассуждения, что ими вы губите свои души! Зачем же, когда вы слышите подобные речи, вы не отворачиваетесь, не пугаетесь такого собеседника и не решаетесь убежать от него, как от огня или змеи, но по своей мягкости, доброте, а также по нежеланию быть доносчиками и по любви к брату оказываетесь человекоубийцами и братоненавистниками и проливаете невинную кровь, которая взыщется от душ ваших? <53> Вот я сказал вам, братия, и предупреждаю, как и раньше предупреждал с болью, мукой и скорбью.

Человекоубийцы из-за нежелания быть доносчиками

Слыши, сказано, небо, и внуши, земле (Ис. 1:2). Отныне пусть никто да не оправдывается, никто да не отговаривается: «Я-де не знаю, не осведомлен, не слышал». Вы [очень хорошо] и знаете, и осведомлены, и слышали, и для чистых все чисто (см. Тит. 1:15). Быть может, вы стремитесь к моей погибели и, отсекаясь и отделяясь от Бога отречением от своего обета, думаете остаться ненаказанными в День Судный? Так ли это? Бог – Судия праведный, Он меня накажет по всей справедливости; но и таким лицам не избегнуть должного наказания, понесут и они возмездие за свое преступление, ибо они сделались нарушителями закона Божия и не пребыли твердыми в своих обещаниях, данных ими пред Его алтарем, (25) когда чрез святое покаяние и очистительное крещение у них было пострижение и им были отпущены грехи. <54> И что могли бы сказать нам бедный Евстафий и несчастный Епифаний – зачем и для чего они учинили свое падение? Что бы они ни придумали, совершенно ничего не могут сказать они справедливого, как написано: горе, иже мудри в себе самих и пред собою разумни (Ис. 5:21), и еще: грешнику рече Бог: вскую ты поведаеши оправдания Моя и восприемлеши завет Мой усты твоими? (Пс. 49:16). Распространяться еще о том, как это они решили, что их тайное удаление для меня хорошо, не вызовет [с моей стороны] осуждения и [даже] будет мне приятно, нет нужды. Но я еще раз подтвержу: их побег опасен и пагубен. Вы знаете, как [хорошо] могли бы они покончить дело, если бы представили достаточное оправдание.

Помолимся же, прошу, единодушно все о заблудших, да обратятся они, <55> да отыщутся и, в-третьих, да будет с ними не то, что мы, но что Он [Бог] Сам хочет, и да получим их сегодня или потом невредимыми: тогда и откроется, в чем и какое их дело – Божеское или сатанинское. А в отношении к вам, чада, еще более настаиваю насчет откровенности, терпения и смиренномудрия: да терпите, выносите друг друга, уступайте, снисходите друг ко другу и имейте мир во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 9 <56> О том, чтобы нам переносить все случающиеся в нашем общежитии скорби, да достигнем Царства Небесного

Отцы мои, братия и чада. Я ежедневно благословляю Бога отца моего (Исх. 18:4) (26) за то, что Он делает сильными и укрепляет вас на ваш доблестный подвиг послушания, и смиренно прошу, да Господь еще более откроет очи разума вашего на все пути Его, чтобы вам восприять жажду божественной любви к Нему, усыпить всякую плотскую похоть и стать выше подчинения страстям, да будете совершенны и исполнены <57> во всяцем деле блазе (Евр. 13:21). А это, как вы уже знаете, чада мои, делается не легко, не без напряжений и не скоро, но с большим усилием и трудом, если вы будете день и ночь напрягать себя, принуждать свою природу и переносить все огорчения – от людей ли или от демонов, которые случаются в нашем общежительном быту. Кто не устает от этого, а с Божией помощью терпит и переносит и оскорбительное слово, и тяжелое приказание, и наказания – сухоядение, стояние, порицание и всякое другое из обычных у нас явлений, сей приимет благословение от Господа и милостыню от Бога Спаса своего (Пс. 23:5) и не потеряет Царства Небесного.

Да, хорошо и блаженно переносить все такие страдания и делаться победителем во Христе, <58> но в то же время не следует пренебрегать, а нужно подвигаться вперед и в другом направлении, именно – искоренять гнев и ссоры, самоволие и самомнение, прекословие и вражду, язвительность и оболгание, оговоры и ложь, клевету и недоброжелательство, преслушание и смехотворство, устает уже и язык перечислять [все эти] палестры и ристалища, [где вы подвизаетесь]: так далеко кое-кто из вас, по известиям, сбился теперь в порок! Как такие лица могут быть и называться [сынами] Господа нашего Иисуса Христа? Не сыны ли они скорее противления (Еф. 2:2) (27) и чада гнева (Еф. 2:3) и наследники не вечных благ, но бесконечных мучений? Ибо, чада мои, разве образ наш не ангельский? Разве строй жизни нашей не всесвятой? Разве путь наш не указан Самим Богом? Что говорит великий апостол? <59> Аще бо яже разорих, сия паки созидаю, преступника себе представляю (Гал. 2:18).

Ведь мы совлекли с себя ветхаго человека, тлеющаго (Еф. 4:22) вследствие обмана хитрого змия; мы отреклись от первого и горького вкушения и преслушания, сделавшего нас изгнанниками, мы оставили причины нашего бедственного бытия – сначала в крещении водою и Духом, а потом, по человеколюбию Божию, и во втором крещении покаяния и отречения, и ваши обещания, с одной стороны, записаны у Бога при свидетельстве Его святых Ангелов, а с другой стороны, отмечены и у меня. Вы пострижены, просвещены, освобождены от уз греха, облеклись в новаго человека, созданнаго по Богу (Еф. 4:24) <б0> в святости и праведности.

Увещание

Так зачем же вы идете назад? Зачем возвращаетесь на свое извержение? Зачем, употребляя выражение Притчей, как пес, возвращаетесь на свою блевотину (Притч. 26:11; 2 Пет. 2:22)? Почему, по слову Господню, вы становитесь неуправленными в Царствии Божии, возложа руку свою на рало и зря вспять (Лк. 9:62)? Видит Господь, что все это я говорю, любя, оберегая, заботясь и болея за вас. Что говорится в Ветхом Завете об израильтянах? Они вернулись сердцем своим в Египет, потому что вспомнили египетские лук, мясо, котлы и тамошнюю жалкую жизнь (Чис. 11:5). Разве и мы точно (28) так же вернулись к миру и ко всему мирскому и начинаем проделывать то, что [раньше] делали там? Как это мы, коим следует быть равными Ангелам, <61> не ведем себя даже наравне с благочестивыми мирянами, когда от постепенного небрежения мы доходим до самых ран прегрешений? Но прошу вас, пусть мое ничтожное оглашение для непадших послужит опорой, для павших – лекарством, для небрежных – угрозой, а для старательных – поощрением, новичкам – правилом для послушания, ослабевающим – побуждением к терпению, для осаждаемых – помощью, для беззаботных – возбуждением и вообще всем для всех, только бы вам достигнуть спасения, ибо для вас и моя проповедь, и также вся моя жизнь, хотя я и чувствую свое неразумие и невежество. Бог же и Отец Господа нашего Иисуса Христа да восстановит падшее, стоящее да укрепит и недостающее да восполнит, и как Он извел нас из мирского Египта и провел <62> по греховной пустыне, так да переведет нас и через скверное море страстей, разделив его, иссушив и устроив нам путь добродетели, и как нарек нас, да действительно наречет Своим народом избранным, языком святым (1 Пет. 2:9) и да вселит нас в землю благую, в землю добродетелей, а особенно же после смерти – в землю кротких (Пс. 36:11), ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 10 <63> О том, что нам, кои все оставили ради Бога, не следует проводить жизнь в пустых житейских наслаждениях

Отцы мои, братия и чада. Действительно, тяжело, по священному выражению Богослова, состоять под начальством, (29) но, думается, гораздо еще труднее – уметь управлять людьми. Я, со своей стороны, иначе и не думаю, что это только за грехи мои мне выпало на долю начальствовать над вами, моими господами. Если я поведу слабую и легкую жизнь (о чем, быть может, помышляют некоторые небогобоязненные, если есть они между нами), то, конечно, мои подвиг и работы невелики. Ведь когда [все идет само собою] – спасающийся спасается и погибающий погибает, стоящий стоит и падающий падает, <64> терзаемый растерзывается и больной хворает, отрекающийся [от Бога или от монашества] и отвергающий [заповеди или обеты] делают это, а я облечен игуменским саном, ношу титул «господина» и «отца», когда нас не покидают друзья и родственники, не переводятся защитники и заступники и слава и молва о нас становится небезызвестной даже самому царю, – мне остается только сказать по-евангельски: душе, имаши многа блага, почивай, яждь, пий, веселися (Лк. 12:19), а все остальное пусть идет своим чередом.

Игумен: душу полагать за подчиненных до пролития крови

Но, по моему мнению (да и для всякого разумного человека, как говорит опять Григорий Богослов), власть и игуменство нечто другое: именно – насколько высоко это звание, настолько велика и опасность. Поэтому мне нужно проявлять много усилий, большое напряжение, много рвения, столько же деятельности, соответственную меру мужества, <65> большее [сравнительно с прочими] преуспеяние [в жизни], исключительную бодрость, широкий и дальновидный взгляд, совершенную рассудительность, – да и что особенно распространяться, скажем просто, по-евангельски: пастырь добрый душу свою полагает за овцы (Ин. 10:11). Вот и мне, чада мои возлюбленные, нужно свою склонную к падению и многострастную душу полагать за вас до пролития крови. Ввиду этого я и не смею ослушиваться, и не возражаю против возложенного на меня долга. Потому-то я так же не отступаю, не отягощаюсь и не прихожу в раздражение от [различных] трудностей, возникающих при управлении этим маленьким стадом, но, наоборот, – и это я высказываю тайну своей души, – когда мне вследствие скорби, затруднений и недоумений с падающими и терзаемыми (30) приходится как бы получать побои, раны и даже закалаться, то вместе с тем среди таких святоотеческих <66> (я выражаюсь неразумно) занятий мне начинает мерцать надежда на спасение.

Наша жизнь в сравнении с вечностью

Но смотрите, чада мои, не воспользуйтесь моей жалкой терпеливостью на осуждение себе, по моей сверх меры снисходительности не прилагайте грехов к грехам. Ну зачем это допускать? Ваши поступки меня не удивляют и вместе с тем удивляют. Не удивляют потому, что, [как я вижу,] с вами борется злодей-сатана, а удивляют потому, что вы, люди разумные, покинув уже ради Бога все – и родителей, и братьев, и мир, и вообще все мирское – и взяв на себя легкое иго Христово, обнаруживаете мирские, а главное, сатанинские поступки. Отверглся кто закона Моисеова, сказано, при двоих или триех свидетелех умирает (Евр. 10:28). Насколько же горшему, подумайте, наказанию подвергаетесь вы за то, что, по выражению св. Василия [Великого], отвержением послушания нарушаете единение духа и <67> возомнили кровь заветную скверну (Евр. 10:29), которую вы пили в день отречения от врага и мира и сочетания со Христом! Так и следует делать? И на один лишь час (ведь наша жизнь эта в сравнении с вечностью действительно один только час) вы не смогли не задремать смертью разделения [между собой]? Это вот ваши обеты пред свидетелем Богом и в присутствии Его святых Ангелов? Это вот ножницы (ψαλίδιον), которые вы мне подали собственными руками как бы от руки Господней? Так-то вы роняете слезы, смиренничаете, поддакиваете в преклонившейся долу душе, киваете в знак согласия опущенным взором и даете обещания, когда вам произносят увещания, обычные в том случае?

Эх, чада, как вы все перезабыли, как далеко забрели вы [от стада]! Где, например, бедняга Аммун? Разве не правда, что наше стадо, подобно волку, (31) постоянно подстерегает страшный и лютый волк душ наших, диавол, иский кого поглотити (1 Пет. 5:8), <68> кого-либо утащить? И вот утащил его и доныне сокрушает все еще кости души его, и – сын света (ср. Ин. 12:36) стал сыном тьмы, сын спасения – сыном погибели, возлюбленный – ненавистным, ученик – лукавым предателем, ближний – далеким [чужаком]. Куда ему теперь идти? Некуда, кроме мест, утесов и пропастей греха; он не исчезает из виду у страшного и всевидящего ока Божия, он [только] предоставлен своему самоволию. Тот, Кто воздаст каждому по делам его (ср. Рим. 2:6), придет и не замедлит рассудить всей твари.

Да не будет этого, да не будет! Я уже снова разжигаюсь [любовию] к нему, как к своему чаду, призываю его, погибающего, и стараюсь отыскать его, и, если Богу угодно, конечно, достигну этого. Но зачем у нас такие вещи случаются? Зачем мы только для этого трудимся? <69> Зачем напрасно подвизаемся? Зачем собранное многими годами мы тратим все сразу до конца? Нет, нет, прошу вас и умоляю, братия мои, чада мои, малые и большие, побитые и упавшие, все отрезвитесь, все обновитесь, все совершенствуйтесь в единой мысли, во единой надежде, во едином сердце, – вы ко мне, а я к вам, в соприсутствии между нами Господа, – и будем жить, покупать и приобретать Царство Небесное во Христе Иисусе, Господе нашем. Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 11 <70> О том, что нужно спешить и мужаться для духовных наших состязаний, чтобы получить венцы за терпение

Братия мои, отцы и чада. (32) Похвально не таить благодеяния Божия, которое я теперь замечаю на вас, но возвещать о нем, ибо этого требует самое время, дабы чрез это мы становились все более и более ревностными. На самом деле благодаря благодати Христовой, непрерывным оглашениям, постоянным напоминаниям и ежедневным почти наставлениям вы оказали духовный успех, обнаружили хорошую опытность и <71> боголюбезное прилежание. А что я говорю правду, это подтверждаете и вы сами собою, показывает самое дело, могу подтвердить такое и я, грешный, ибо в настоящее время я получил облегчение от скорбей и от многих забот, как бы в затишье, с радостью на душе перешел к спокойствию вашей благочинной жизни.

И действительно, справедливо сказано: всякое наказание в настоящее время не мнится радость быти, но печаль, последи же плод мирен наученым тем воздает правды (Евр. 12:11). Но этот успех зависит не от меня, не от моей заботы, не от моего старания. То – Божий дар, ваше рвение, содействие нашего отца. В таком случае, чего же я, негодный, радуюсь и веселюсь из-за чужих трудов? Мы все – одно целое, вы – во мне и я в вас (см. Ин. 15:4), ваши и мои успехи считаются взаимными. Да подаст же страшный силою и <72> могучий крепостию Господь отселе и мне укрепиться для того, чтобы надлежащим образом исследовать и толковать Его святые заповеди, а вас, чада мои, да сохранит в подчинении, нелицемерном послушании и в постоянной доверчивости, являя вас все более и более добродетельными и усердными, чтобы вы мужественно и смело шли на всякий духовный подвиг, на угнетение, притеснение, наказание, насмешку, тяготу, голод, жажду и на все остальные блаженные подвиги, (33) дабы, оказавшись непобедимыми, вы приняли в день мздовоздаяния от Праведного Судии венец за терпение.

Выгодная торговля

<73> Воистину, братия, выгодно наше торговое дело! Покинув тленное, вы получили нетленное; лишившись родителей, вы получили Отца в Господе; став чуждыми своим братьям, сделались сожителями святых, родом избранным, царским священием (1 Пет. 2:9); вместо страны, где вы родились и которая вас выкормила, вам назначен отечеством вышний град, емуже художник и содетель Бог (Евр. 11:10); вместо временного и разрушающегося дома – обители преподобных и праведных; вместо ничтожной славы и гибнущей почести – божественное и равноангельское достоинство; вместо подношений и чувственных удовольствий – наслаждение вечными благами; вместо подчинения и отсечения воли – веселие с Ангелами; вместо одиночества и отчуждения от родных – близость со всеми святыми. Так чего же еще мы ленимся, зачем опускаемся, зачем у некоторых печальный вид? Пусть скажет каждый из нас с божественным Давидом: вскую прискорбна еси, душе моя, и вскую смущаешимя? Уповай на Бога, яко исповемся Ему (Пс. 41:12). <74> Ибо если страдаем с Ним в подвижничестве, то с Ним и воцаримся (2 Тим. 2:12). Мученические венцы и у нас есть, ибо общежитие (κοινοβιακόν σΰνθημα), по общему мнению, это ристалище подвига (στάδιον αθλήσεως).

После этого как же блажен послушливый! Насколько велик тот, кто откровенен! Как благочестив тот, кто терпелив! Как богоблажен всякий верный и неуклонный в заповедях! Посему, братия мои, соратники, спутники, товарищи по скитанию, не позволим себе ни сойти с прямой дороги, ни уклониться в сторону, ни замешкаться, ни отставать, ни выжидать, ни повернуть назад. Есть еще пока плоть – так не будем щадить ее! Как слово, секунда, коротка наша жизнь. Хотя бы даже и до семидесяти или до восьмидесяти лет протянулась она, все-таки в сравнении с вечностью она – ничто. Истратим же, прошу вас, (34) обол, зато получим <75> на него десятки тысяч процентов, погубим коротенькое время и приобретем бесконечные века, понесем часовой труд и получим вечное упокоение, восплачем, чтобы воссмеяться вечным блаженным смехом, возрыдаем из любви ко Христу, да возрадуемся нескончаемою радостию! Усердно прошу вас, братия мои, предстанем же с веселым лицом пред Господом Вседержителем, шествуя вослед нашим отцам, станем знаменитыми и на земле, и на небе. В будущем веке, при воздаянии за прожитое, когда Судия сядет на престоле славы Своей в присутствии тысячи тысяч служащих Ему и тьмы тем предстоящих Ему (Дан. 7:10) святых Ангелов и всей твари, когда раздадутся страшные определения, когда окажется, что стоящие справа со славою и честию входят <76> в Царство Небесное и вечно ликуют, а остальных с позором и бесчестием погонят на вечные мучения, где, сказано, огнь не угасает и червь не умирает (Мк. 9:44, 46 и 48), – тогда да вспомним друг о друге без упрека и жалоб, но весело, с благодарностью и похвалою!

Ох, как страшно слышать то определение! Ах, как горько оно, – оно только одного меня постигнет за грехи мои. Вы же, совершая свой превосходный подвиг, радуйтесь, взирая на награду вышнего звания, пока не достигнете поры усовершения и преставления отсюда во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 12 <77> О воздержании, сказанное в Неделю мясопустную

Братия мои, отцы и чада. Я – человек ограниченного ума и совсем неискусный в речи, поэтому я и не способен (35) наставлять вас своими слабыми оглашениями. Ибо что могу я сказать подходящего для таких чад Божиих, как вы, кои послушались Христова Евангелия, покинули весь мир и выполнили это великое дело блаженного и превожделенного послушания? Пусть уже Сам Бог, который, по апостолу, утешает смиренныя (2 Кор. 7:6), утешит и вас явлением Святого Духа, освятит, оправдает <78> и просветит на стези Его заповедей и покажет наследниками Его Царства Небесного.

Монашеское отречение от мира

И действительно, какое прекрасное дело, братия мои, вы сделали! Как умно вы его задумали! Как мудро его обсудили! Какой разумный составили план! Как твердо приковали свой взор к намеченной цели! Как потом, по призванию Божию, подобно праотцу Аврааму, вышли из своей родины, от рода своего и от дому отца своего (Быт. 12:1), и таким образом пришли сюда, на место подвига, которое указал и куда вел вас Господь, и стали здесь выше всяких плотских дум, ибо ради Бога вы не допустили, чтобы вас удержала любовь к родителям, или остановили привычки вашей прежней жизни, или вами овладело наследство отцовское, связала воинская служба тленному царю и вообще какое-либо другое препятствие.

Увещание

Как же после этого да не называть и не считать вас блаженными и треблаженными? <79> Посему, братия мои возлюбленные, никогда, ни в чем и никоим образом не предавайтесь нерадению, не унывайте, не ослабевайте, но, окрыляясь предназначенными вам за нынешние скорби и подвижнические стеснения и удручения благами, радуйтесь и веселитесь, совершая свой бег, проводя свои дни так, как будто бы вы скакали на конях вокруг цирковой арены: из кругов отдельных дней у вас складываются недели, от недель вы переходите к месяцу, от месяцев ко времени года, от времен же – к целому году. И в самом деле, разве не похожа наша жизнь на этот цирковой круг и на конские скачки? Если кто не ослабеет в беге и борьбе, то его остановит уже одна лишь смерть, (36) ибо она – остановка для всякого человека. Что же потом? А дальше на победителя возложат неувядаемый венок славы, дадут небесные награды и провозгласят его имя в Царстве Небесном, когда Бог призовет небо свыше и землю разсудити люди Своя (Пс. 49:4).

Порицание мелкого воровства

Так я, ввиду всего этого, снова повторяю вам: не ленитесь, не дремлите, <80> не будьте равнодушными, не бранитесь, не препирайтесь, не обижайте, не злословьте, не бесстыдничайте, не тщеславьтесь, не чревоугодничайте, не ешьте тайком, а также еще – относительно кое-кого, что недостойно даже и слышать, – не воруйте. Кто начал воровать орехи, тот дойдет и до большего. Кто привык таскать писала, того потянет унести и одежду, а дальше уже и говорить нечего. Вот и у нас постоянно замечаются кражи одежды, дощечек для письма, ремней, поясов, обуви и других вещей. Хорошо это? И это делаете вы, вы – рабы Христовы, чуждые миру, те, кои получили не земное, а небесное наследие, так называемые святые и благословенные, которым люди еще кланяются? Хороши же ваши усердие, преуспеяние и усовершение!

Впрочем, я обвиняю не всех, поэтому и не удивляйтесь, что от похвал перехожу к порицаниям. <81> Проповедь требует и того и другого, кто чего заслуживает. Прошу вас, молю, приказываю и угрожаю: если до нынешнего времени и происходило воровство, так чтобы отселе его больше не было. А если кто и после этого моего оглашения сделает что-нибудь такое, да будет отлучен от Церкви Божией и должен умилостивить Бога покаянием и исповедью. Но и те, кои и раньше воровали, иначе не исцелятся от своего греха, если не сознаются. Как похищение золотого сосуда повело Ахара к побиению камнями (Нав. 7:20–26), так и уловленного страстью и не признавшегося побьют невидимые камни. Посему восстань, падший, и живи во Господе.

Настоящий праздник – в дарованиях Святого Духа

(37) Пришел мясопуст. Не поворачивайте своих уст и очей туда, где мы прежде работали суете. Замечается, что кое-кто упитывает себя, аки в день заколения (Иак. 5:5). Кто служит чреву, для тех бог чрево, и слава в студе их (Флп. 3:19). <82> Посмотрите на такого человека после его неумеренности: от него [разит] вином, и так как оно еще бродит в желудке, то, конечно, от всего этого не остается ничего, кроме отрыжки, тошноты и дурных перемен в душе и в теле. Этого вам хочется? Об этом нужно стараться? Никоим образом! Напротив, всеми силами следует избегать такой гадости. Вы, чада мои, насыщайтесь в достаточной мере, сколько нужно для удовлетворения естественной потребности, избегая мяса и вина; насыщайтесь же лучше другого рода пищей, устройте себе настоящий праздник и мясопуст в дарованиях Святого Духа, в мире, любви, надежде, вере, псалмопении, стихословии, послушании, смирении, бдении, бодрости, чистосердечии, простоте, чистоте помыслов, сокрушении и в слезном очищении, – и вы увидите, какой прекрасный мясопуст вы устроили, как хорошо его отпраздновали, несравненно лучше царей, <83> князей и всех плотски живущих людей.

Ну, уже я достаточно поговорил об этом. Господь, по молитве моего с вами отца, да подаст вам силу не только просто слушать, но и воспринимать и проводить в дело, что говорится здесь в оглашении, – в Самом Христе, нашем Боге, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 13 <84> О том, чтобы нам не обнаруживать нетерпения и не жаловаться на вражеские испытания

Братия мои, отцы и чада. (38) Так как вы в своем достойном многих похвал и наград послушании трудитесь и работаете над делом Божиим, то и необходимо постоянно предлагать вам наставления.

Духовное вооружение воина Христова

Если бы прервалась на некоторое время ваша борьба и война с ухищрениями диавола, то и я прервал бы свои наставления. Но так как эта война идет вечно и непрерывно, не прекращаясь ни днем ни ночью, то, конечно, <85> и я должен в соответственной мере напоминать, ободрять, обнадеживать вас, доставляя вам оружие, силу, помощь, опытность для разрушения невидимых твердынь. Вы знаете, что воину следует делать свое дело и неопустительно исполнять, что требуется его званием. Поэтому и вы, истинные воины Христовы, осмотрите, в порядке ли ваше вооружение, есть ли у каждого из вас меч послушания, броня веры, шлем спасения, щит смиренномудрия, лук молитвы, забрало надежды и, чтобы не перечислять всего в отдельности, вообще всякое другое, какое только требуется и полагается, оружие. Не так красив и не так вызывает восхищение обыкновенный воин в своем вооружении, как воин Христов (στρατιώτης του Χριστοΰ), когда он облечен в перечисленные выше доспехи. Поэтому-то, чада мои, вооружайтесь, <86> стройте укрепления, [совершайте] вылазки, нападайте и побеждайте воюющего с вами диавола и не смущайтесь ничем, что обыкновенно при этом случается, получите ли вы удар или рану или вас свалят на землю, – только скорее вставайте.

Некоторые из вас досадуют, недоумевают и даже отчаиваются, что их мучат срамные помыслы, вражда, богохульство, недоброжелательство, соблазн сбежать из монастыря и т. п. Я же, со своей стороны, таким людям тоже удивляюсь. Ну, скажите мне, на самом деле, неужели вы думаете получить свои венцы без труда, без усилия, без войны, без победы? На это обыкновенно отвечают: «Я-де, вот, прожил [в монастыре] столько-то лет, сколько раз исповедовался и открывал свою душу, обнаружил вот такие-то и такие добродетели, без счету (39) молился со слезами и рыданием, столько-то вынес от братьев, которые нападали на меня, слабого». Ох, мудрость! Сколько лет, говорите вы, ведете войну? Три, пять, десять, еще побольше? Но блаженная матерь Сарра целых сорок лет с величайшим мужеством несла сильную войну с бесом блуда. <87> Упомяну еще старца Пахомия, как он раз в церкви скинул с себя всю одежду и его одобрил за этот поступок авва Аполлон. Но к чему мне приводить бесчисленные примеры? Кто из вас читал об этом, знают, каковы были эти подвиги и преуспеяния.

Не бояться диавола

Не целых ли девять лет смущал бес двух братьев убежать [из пустыни], а они привязали себя за овчинные одежды друг к другу и перехитрили лукавого диавола. Иной, дожив уже до пятидесяти лет, и все еще боролся с той же страстью, другой – иначе, третий еще иначе, и нигде не слышно огорчения, не видно малодушия и трусости, доколе, отбив с поддержкою свыше вторжения врагов, они не возмогли от своих немощей (Евр. 11:34). А у нас, малодушных, и речи и поступки тоже какие-то малодушные, нетерпеливые и невежественные. Посему-то я и внушаю вам, чтобы мы оправились от стычек, стали твердо и непоколебимо, <88> с уверенностью в Боге, с песнью на устах: аще ополчится на мя полк, не убоится сердце мое, аще востанет на мя брань, на Него аз уповаю (Пс. 26:3). Так не бойтесь же всего этого, равно как не пугайтесь от ужасов и страхов, когда ночью демон возбуждает воображение, показывая разнообразные вещи, то принимая различные виды, а иногда даже испуская голоса и призывая вас по имени. Он слаб и бессилен, иначе бы он всех совсем погубил. Он принимает образ льва, а ты смело проколи его бесстрашием, и окажется, что внутри он набит соломой. Показывается он тебе (40) высоким, ростом до потолка, черным – ты встреть его молитвой и, подобно святому Антонию, увидишь, как он побежит от тебя прочь, кривляясь, словно обезьяна. И если бы даже он приблизился к тебе, готовый сейчас броситься на тебя или обрушить на тебя твое жилище, и таким образом вверг бы тебя в оцепенение, не робей в ту минуту, и все пролетит, как сон. От того именно все это с вами и случается, <89> что вы страшитесь там, где нечего страшиться, и опасаетесь, где нет никакой опасности.

Как можно устрашать диавола

Так вот, чада, не пугайтесь же там, где нечего пугаться, а лучше вы сами с надеждою и молитвою к Богу устрашайте того, кто пугает всех. Кстати, нужно еще прибавить для некоторых, чтобы они не фарисейничали: погоней за преждевозлеганиями и преждеседаниями (Мф. 23:6) они подпадают грозному горе вам (Мф. 23). Ибо Господь сказал: иже аще хощет в вас быти первый, да будет всем слуга (Мф. 20:26–27). Поэтому возноситесь посредством смирения, а также будьте первыми по готовности стать последними. Я удивляюсь, как это некоторые первенство любят, а к добродетелям, какие первым подобают, не стремятся – не ходят в церковь, сонливы, ропщут. <90> Уж если они гонятся за первенством, так пусть делают и дела первых, а то ведь дело выходит позорно. Господь Бог, по молитвам моего с вами отца, да утвердит и соединит всех нас и да удостоит не только слушать, но и на деле исполнять все, о чем говорится, ибо Ему подобает слава, честь, держава, поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 14 <91> О том, чтобы оберегаться от страстей, и о воздержании

Священный союз: единая душа и единая воля

Братия мои, отцы и чада. Как мне приятно и отрадно беседовать и рассуждать с вами, так и вам, думаю, (41) тоже – слушать мои речи и сочувствовать мне, окаянному: ведь как у меня после Бога нет никого – ни отца, ни матери, ни братьев, ни сестер, ни родственников, ни друзей, кроме вас, моих и дорогих удов, чад, братий и отцов, так и у вас, кроме меня, тоже нет никого. Так-то вот объединяет Святой Дух. Это соединение устроили нам <92> бегство из мира, отречение от родителей и всех плотских обязанностей. Отсюда-то – и наш этот священный союз, единая во всех душа и единая воля. Поэтому и я всегда с радостью беседую и говорю пред вами, горя ревностью о вашей любви к Богу и о спасении, дабы ваше дело, к моей невыразимой радости, непрерывно возрастало и просиявало.

Хорошо совсем не пить вина

Так прошу вас, чада мои, будьте тверды и непоколебимы в надежде на Бога и, разрывая хитросплетенные козни диавола, являйте себя выше страстей, попирайте желания и похоти плотские и охраняйте свою душевную и телесную непорочность и чистоту. Теперь ведь весна, всякое живое существо тянет к деторождению. Часы вашего сна и отдыха, как я толковал еще вам до Пасхи, должны быть строго размерены, в пище также следует соблюдать надлежащую меру. <93> Добро, говорит апостол, не ясти мяс, ниже пити вина, ни о немже брат твой претыкается или соблазняется или изнемогает (Рим. 14:21). И я, братия мои, не приказываю, но советую ради ваших драгоценных душ, и то только здоровым, а не больным, – хорошо бы совсем не пить вина, а особенно более молодым из вас, ибо вино разжигает страсти. В нас самих и без того уже есть целая буря природных страстей – так зачем же вносить туда еще и треволнения от вина? Вкусите, посему, и видите (Пс. 33:9), как полезно (42) воздержание от него. Воздерживаясь от вина, вы почувствуете, что ваши помыслы устремляются горе, душа ваша не воспламеняется, вы пробуждены для любви к Богу и готовы сделать много такого, что прекрасно и доставляет спасение. Кто воздерживается от вина, <94> тот исполняется Духа Святого; кто пьет воду, тот пьет струи сокрушения. Впрочем, в видах сохранения здоровья или в случае усталости поступайте так, как можете: я даю вам лишь совет, а не приказание. И насчет пищи, чада мои, также советую избегать бессмысленного переполнения желудка и грубого пресыщения. Благодаря этому возникают распутство и содомские семена; ведите же себя, наоборот, относительно пищи, питья и всего прочего так, чтобы вы управляли, а не подчинялись желаниям, господствовали, а не были бы рабами плоти. Вот лучший закон для души и тела – высшее не должно порабощаться низшим! Держите себя осторожно при отлучках из монастыря, в беседах с мирянами, чтобы не внести потрясений в братство. И вы, кои отряжены на суда, когда возвращаетесь и доставляете то, что нужно, избегайте общения с мирянами, не перекидывайтесь с ними словами или криками, но плавание ваше пусть будет степенным, <95> да прославится в нем Бог.

Лучший закон для души и тела

Я слышу, что некоторые приходят в огороды и требуют себе у огородника зелени, а когда – как это и нужно – по правилу им отказывают, они начинают препираться с огородником. Это – чисто сатанинское дело, отселе его быть не должно, ибо иначе виновные подвергнутся наказанию. Разве на трапезе вам дают [зелени или пищи] недостаточно? Уж если вас побеждает зелень, то как же будете вы после того бороться со страстью? Если ты, мой слабый брат, не укрепишь своего помысла воздержанием, то станешь легче перышка. Люди постоянно становятся и становились совершенными из несовершенных, величайшими из ничтожных, здоровыми из немощных, (43) мужами из детей, бесстрастными из страстных, воздержанными из невоздержанных; будем так делать и мы, не будем лениться, ни медлить. Господь дает силу и крепость (ср. Пс. 63:7): <96> простер крыле Свои и прият их, и подъят их на раму Своею (Втор. 32:11) – так Ему приятно наше спасение, так Он близ всем призывающим Его (Пс. 144:18). Так вот, чада мои возлюбленные, Господь славы да ободрит сердца, да укрепит души и да препояшет чресла ваши на выступление и войну со врагом, на победу, на отражение противников, на славу, на хвалу Ему, на наследие Царства Небесного, ибо Ему подобает слава с Отцом и Всесвятым и Животворящим Его Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 15 <97> Об отсечении своей воли и о том, что нужно избегать ужасного по его опасности бесстыдства

Путей много и в то же время один

Братия мои, отцы и чада. Дело мое вы есте о Господе (1 Кор. 9:1). Посему и обращаться к вам с оглашением и возбуждать в вас рвение к исполнению заповедей Господних не составляет для меня ни труда, ни бремени, напротив, это доставляет мне радость и служит источником веселия, когда мне приходится говорить, толковать и беседовать о том, <98> как бы это нам пройти земной путь и устроить свои дела так, чтобы достигнуть Царствия Небесного. Путей ведь много и в то же время один: один потому, что добродетель имеет одно начало (αρετή μονογενής), а много потому, что она разветвляется на многие отдельные преуспеяния (εις πολλά κατορθώματα).

Своеволие

Ухватимся же за нее, чада мои возлюбленные, (44) всеми силами, – и кто хочет, пусть идет беспрепятственным и бесконечным путем богоподражательного послушания, а кто – гладким и кратчайшим путем христоносного смирения, но как те, так и другие одинаково и прежде всего должны полюбить, как непорочную жертву, отсечение собственной воли (έκκοπή του θελήματος). Кто есть человек, сказано, хотяй живот, любяй дни видети благи? (Пс. 33:13). Именно лишь тот, кто действительно отсекает свою волю, такой только человек поживет и не узрит смерти, избавит душу свою из руки адовы (Пс. 88:49), он – сын света, душа у него очищена от всего страстного, ибо он с корнем вырывает всякую страсть. <99> Отчего у нас бывают проступки, неурядицы, неприятности, обиды, распри, ненависть, зависть? Не от того ли, что каждый из нас старается настоять на своем и дать верх своим стремлениям? Да, именно от этого, и нет никакого другого пути, кроме указанного, который мог бы спасти от всяких диавольских козней: он только один избавляет тех, кто соглашается подчинить себя.

Кого Бог оправдает на Суде

Наступили длинные летние дни. Время становится все жарче. Не будем безработны и легкомысленны. День, сказано, дни отрыгает глагол, и нощь нощи возвещает разум (Пс. 18:3), и те и другая наступают и проходят. Как течет река, так и жизнь наша все стремится и приближается к смерти. И блаженны вы, что жертвуете ничтожным и временным для того, чтобы созидать себе вечное и небесное. Наступит когда окруженный святыми Своими Ангелами, воссядет на престоле Своей славы, призовет вас к Себе и вчинит вместе с праведными. Но всех ли? Нет, но только тех, кто послушен, покорен, богобоязнен, <100> кто любит добродетель и непорочность, чист сердцем, кто сокрушается, плачет, кто трудолюбив, откровенен, любит отцов и братий, тишину, кто ревностен, отрешился совсем от сродников и кто (45) вообще исполняет всякое другое дело Божие. И между вами есть некоторые лица, кои украшены не одним каким-либо, а многими преуспеяниями. Такой человек, блистающий дарами Духа, воистину красен добротою паче сынов человеческих (Пс. 44:3). Поэтому, чада мои, будем удерживать себя от отвратительных и пагубных срамот греха, будем избегать ужасного бесстыдства (τής δεινής παρρησίας), скверных взглядов друг на друга, растлевающих улыбок, блуднического смеха, сатанинского ропота, худых возбуждений, но будем благодушны принимать все – пищу, питье, одежду, послушания, каково бы все это ни было. В этом доблесть вашего подвига, <101> в этом – ваше духовное мученичество, здесь ваш успех, как атлетов Божиих, здесь ваши венцы.

Дети в монастыре

До меня доходят слухи, что некоторые из братий неразумно отзываются о [живущих у нас в монастыре] детях, будто из-за них мы и сами погибнем и будто они монастырь наш погубят. Какая глупость! Такими речами эти лица жалуются не на кого-либо иного, а на Самого Господа, Который говорит: оставите детей и не возбраняйте им приити ко Мне: таковых бо есть Царство Небесное (Мф. 19:14). Разве Сам Христос не соблаговолил стать дитятей? Разве Он не сосал грудь? Разве Он не был затем младенцем, отроком, – егда бысть, сказано, двоюнадесяти лету (Лк. 2:42), – юношей, наконец, взрослым мужем, когда около тридцати лет от роду начинал творить чудеса (Лк. 3:23)? Так зачем же после этого говорить всякую бессмыслицу, почему бы вместо этого не упрекнуть лучше самих себя, ведь погибель приходит к ним от них же самих? Такие лица умнее и дальновиднее игумена, правее правого, <102> ревнуют не по разуму о любви к Богу и в строгости заносятся за пределы правил. Если таких речей не говорил никто, то и слова наши да пролетят подобно ветру, и мы никого не потребуем к ответу, ну а если кто сказал, так тот пусть исправится, дабы не впасть ему в диавольскую сеть. Что сказал известный всем нам святой старец: «Если что мне прикажет дитя, так я считаю, (46) что это мне повелел Сын моего Господа». А вы это читаете и не понимаете. Когда дети нарушают порядок, почему вы не наставляете их, чтобы они чувствовали пред вами страх? Только сами отнюдь не распаляйтесь на них... Ну, не буду затягивать оглашения, вот уже солнце поднимается – прощение всем и Бог мира да будет со всеми вами, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 16 <103> О том, чтобы нам переносить жар похоти и бремя подвижничества и не отчаиваться в треволнении искушений

Много подвигов, но велики и награды

Братия мои, отцы и чада. Для меня нет никакой беды в том, чтобы напоминать вам о спасении. Правда, и это совершенно очевидно, я не в состоянии надлежащим образом питать ваши драгоценные души, ибо я нищ и убог (см. Пс. 85:1) и словом, и делом. Но так как все, что человек выполняет по мере силы своей, приятно Богу, то я и сегодня исполню свою обязанность. В чем же она состоит? В напоминании вам о том, чтобы вы, <104> по слову Господню, в терпении вашем стяжали души ваша (Лк. 21:19), чтобы вы переносили труд и зной подвижнического жития, не обнаруживая ни малейшей нетерпеливости, и чтобы вы в законе Господни поучались день и нощь и были яко древо насажденное при исходищих вод (Пс. 1:2–3). Действительно, у вас, много подвигов, но велики зато и награды; много нужно усилий, зато вечно и сокровище за них. Вы, я знаю, боретесь, сражаетесь, мучаетесь, получаете раны, распинаетесь отсечением своей воли, но радуйтесь также, ибо вам уготовляется за все это Царство Небесное, бессмертие, усыновление, наследие, изобильная всем жизнь, блаженство, ликование, успокоение без конца.

Ввиду таких-то вот наград, разве может кто-либо после этого еще оставаться беззаботным? Наоборот, не должен ли всякий устремиться и все подвизаться и подвизаться, не обращая никакого внимания на степень достигаемого им добра и совершенства, пока уже, наконец, сама смерть не (47) приведет его к осуществлению его надежд? Ведь мои оглашения не пустое же словоизлияние! Ведь я не стараюсь прельстить вас посредством обмана! Нет, братия мои, никоим образом! Ваш слух [и без моих оглашений] постоянно внимает словам святых. <105> Вы знаете, как восклицает апостол: недостойны страсти нынешняго времени к хотящей славе явитися в нас (Рим. 8:18). Перенесем вот и мы, чада, и жар похоти, и тяготу уныния, и изнурение от работы, и голод от воздержания, и сверх всего прочего – скуку и тоску, и тогда мы будем в состоянии сказать вместе с апостолом: Тебе ради умерщвляемся есмы весь день, вменихомся якоже овцы заколения (Пс. 43:23; Рим. 8:36). Те из вас, кто и раньше преуспевал, и теперь преуспевает и восходит на высоту добродетелей, не должны пугаться ни демонских видений, ни замыслов похоти; говорить о всем этом мне нужно [лишь] для тех, кто ленится, спотыкается, кто колеблется, двоедушничает.

Какими надо быть

Впрочем, и вы преуспевшие, воспользуйтесь ободрением и советами, <106> чтобы блистательно закончить путь благочестия. Так станем же все мы вообще прилагать страх к страху, будем между собой обходительны, мягки, любящи, доверчивы, ласковы, приветливы, независтливы, нетщеславны, нехвастливы, тихи, безропотны, имея основанием и корнем своего благого жития терпение.

Конечно, с вами постоянно случается много скорбей, я не отрицаю этого. Но разве это случается не ради вашего спасения и не для того, чтобы вы наследовали вечные блага? Да, для этого; и против этого никто не может возразить. Если же, чада, все это: и изнурение, и усилие, и напряжение, и бег, и постоянная суета, и работа, и пот, и голод, и утомление, и смятение помыслов, и треволнение искушений, поднимаемых на нас в этом житейском море невидимыми врагами, – если все это именно ради тех благ, (48) так никоим образом, о чада, прошу вас, не позволим себе разлениться, пасть духом, <107> унывать, отчаяться. Христос Сам идет впереди нас, Он простирает руку и говорит этому морю: молчи, престани (Мк. 4:39). Только сами мы, со своей стороны, заставим себя еще двинуться вперед, сами еще постараемся поспешить, и мы достигнем своей цели. Я твердо уверен, что мы переплывем наше море и целы и невредимы войдем в пристань Царства Небесного, а тогда останется ли хоть какой-либо след или даже воспоминание о понесенном труде? Совершенно ничего не останется: оттуда, как написано, воистину отбеже болезнь и печаль и воздыхание (Ис. 35:10).

Путь мучеников и преподобных

Так может ли быть что-либо блаженнее такого дела и труда, из которых проистекают свет, жизнь, радость, мир, нескончаемое веселие и радование! Если кто так рассуждает и затем идет вослед добродетели, то такой человек действительно не ослабевает, не опускает рук, не уклоняется с прямого пути, не поворачивает назад не только пред указанными различными испытаниями, но даже и пред самою смертью, пред распятием, прободением и <108> пролитием крови, он с радостью выйдет на борьбу, на арену, ибо все это – средства для осуществления его надежд. Таким-то образом, чада мои возлюбленные, пострадали и выдержали всякого рода пытки мученики.

Точно так же и преподобные, после всевозможных подвижнических испытаний, сделались святыми. Сообразно с этим и я, убогий, призываю вас путем вашего похвальнейшего подчинения и мученического послушания тоже пострадать и также получить венцы. Настойчиво прошу вас: не допустим себя лишиться тех неизреченных и несказанных благ, не допустим себя лишиться имени «сыны и наследники Царства Небесного». Усердно молю вас: не позволим себе лишиться радости чертога Христова и места одесную, где все святые будут вечно радоваться, ликовать, петь и наслаждаться в Боге и всеми божественными благами.

Приветствие подвизающимся

<109> (49) Но как же вам достигнуть всего этого? Да не иначе, если будете исполнять свое похвальное дело, не отпадая, не изнемогая, не рассеиваясь и не заключаясь в бездне греха. Посему привет мой сначала всем вам, особенно же привет тем, кто больше других труждается, привет тем, кто особенно оказывается полезным, привет тем, кто особенно светит [своими добродетелями], – привет вам, экономы, привет вам, благочинные, привет тем, кто самые первые на работе и кто трудится вне монастыря, особенно кто пашет и возделывает землю, а также кто мучается на послушаниях. Привет мой вам, старший заведующий одеждой, келарь, сапожник, кожевник. Привет мой вам, пекарь, повар, пергаментщик, трапезарь, огородник, кузнец. Привет мой вам, больничник с твоими помощниками, старший рыбак с товарищами, привратники, сторожа, живописцы. <110> Привет мой и вам, первые между нами (потому-то я и обращаюсь к вам после других) – иеромонахи, диаконы, переписчики, если работаете с послушанием и смирением; певчие, те, кто стихословят [псалмы], а особенно канонарх, если вы разумеваете, что поете и возглашаете это для Господа. Привет мой также различным прислужникам и помощникам, портным, будильщикам и наблюдателям. Привет мой вам, заведующие архивом, секретари и писцы, казначеи, ризничие, корзинщики, кандиловозжигатели, заведующий церковной утварью, огородный и полевой сторожа, заведующий вином, старший переписчик, библиотекарь и наблюдающий за порядком в церкви. И всем другим, малым и великим, всем мой привет! Все радуйтесь, (50) все спешите, все очищайте себя, все восходите вверх. Какое дивное зрелище, когда человеку пред лицом всего братства заявляют о его добродетели! Как сладко видеть, когда в присутствии такого множества его приветствуют за его богобоязненность, смирение и послушание! <111> Каким вожделенным примером становится тот, кто ко всем спешит, всех обходит, освещает словом и побуждает ободрением, ибо таким лицам принадлежит высшая участь в день воздаяния. Кийждо, говорит апостол, свою мзду приимет по своему труду (1 Кор. 3:8), поэтому выгодно потрудиться и посредством небольших подвигов наследовать, яже уготова Бог всем любящим Его (1 Кор. 2:9), ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 17 <112> О том, что нам следует оставаться верными своим обетам, а также пребывать в том звании, в какое нас призвал Бог, и не погубить своих столь вожделенных преуспеяний

Отцы мои, братия и чада. Помолитесь, прошу вас, мысленно Богу, да расширит Он мой ум, дабы я оказался в силах помочь вам этим своим жалким и ничтожным оглашением – помочь для постоянно обнаруживающихся и возникающих у нас нужд, кои, по своей важности, требуют особенного увещания и более длинного поучения, чем какие мы делаем обычно. У нас постоянно, словно хлопья снега, сыплются нетерпеливость, беззаботность, самочиние, <113> разленение, а со стороны некоторых и ослушание, у иных – высокомерие, кое-кто даже бежит из монастыря, сверх всего этого постоянно проявляются прекословие, неурядицы, ропот, сплетни. Да, впрочем, у меня и времени недостанет, чтобы перечислить всё; все это, как зимняя буря, охватывает меня, и моя слабая душа мучается вопросом: как бы это мне, с помощью молитв нашего отца, сохранить врученное мне с вашими дорогими душами судно от осуждения и потопления?

Я вижу и заявляю это совершенно открыто, что и вы тоже помогаете мне управлять судном и трудитесь со мною, но это делают (51) не особенно многие из вас, иначе и труд мой был бы для меня не так тяжек, а гораздо легче.

Почему все наоборот?

Поэтому тех, кто уже подвизается со мною, я прошу принять еще больше участия в моем труде, ибо за это они удостоятся награды от Бога, <114> а остальных я молю прекратить свои бесчинства, восчувствовать страх Божий и подумать об ответе пред тем страшным и ужасным Судом, где каждый получит мзду за свои дела. Ведь для чего, чада, мы пришли сюда, удалившись из мира и разлучившись со своими плотскими родителями, родственниками и друзьями, городами, родиной, домом и селением? Не для того ли, чтобы спасать свои души? Не для того ли, чтобы получить прощение за соделанные прежде грехи, чтобы угодить Богу, чтобы приобрести вечные блага? Не для того ли, чтобы жить по-ангельски, подражая бесплотным духам, а особенно святым и треблаженным отцам нашим? Так как же у нас все дело идет наоборот? Вместо того чтобы плакать, мы смеемся; вместо того чтобы сокрушаться, мы готовы скакать; вместо того чтобы становиться благонравными, мы бушуем; вместо того чтобы молиться, мы проклинаем; вместо безмолвия – шумим; <115> вместо молчания – болтаем; вместо того чтобы очищать себя, только еще более загрязняемся; вместо того чтобы себя обуздывать, мы бездельничаем; вместо поста невоздержничаем; вместо того чтобы петь – в церкви ведем разговоры; вместо послушания – самовольничаем; вместо того чтобы смиряться, мы возвышаем себя. Так-то вот обычно вследствие забвения и невнимания с нашей стороны к своим обетам противник и низвергает нас.

Увещание

Но откройте же свои глаза, чада, очувствуйтесь, протрезвитесь и обратитесь к тому, что вы когда-то обещали, именно к тому, чтобы омыть свои согрешения, освятиться, просветиться, усовершиться, обожиться (θεοποιηθήναι), наследовать Царство Небесное. Прошу вас и молю, да не окажутся напрасными все ваши труды. Посмотрите, сколько ведь вы уже мучились, (52) сколько постились, сколько бдели, <116> сколько терпели наказаний и сколько приняли всего раньше и сколько терпите всего этого и теперь, – сколько вы уже сделали и сколько все еще делаете. Так своим равнодушием и из-за мимолетного удовольствия не губите же своих великих, многоплодных и вожделенных преуспеяний, но к прежним старайтесь приобретать все новые и новые; закончим эту жизнь с большими приобретениями, а потом отойдем в тишайшую пристань бесконечной жизни.

Пагубность самочинного аскетизма

Господу ведомо, как я хлопочу о том, чтобы упокоить каждого из вас надлежащим образом, и как я всей душой отзываюсь на все, что с вами случается, как я страдаю со страдающими, изнемогаю, как сам немощный душой, с изнемогающими, малодушествую с малодушными, подвизаюсь с подвизающимися, обуреваюсь с обуреваемыми, разжигаюсь с искушаемыми (см. Рим. 12:15). Так почему же после этого вы не все мне подчиняетесь и не идете правильно и спокойно, по уставу? <117> Зачем же некоторые из вас выступают и заменяют все это собственными и – что хуже всего – вредными желаниями и гордыми планами, не сообразуясь с правилами послушания и общежительного порядка, но по самолюбию и самочинию выдумывая лучшие законы, сочиняя более святые правила и составляя новые учения, боговдохновеннее старых, и что на самом деле просто лишь нечестие и беззаконие? Одни из вас по собственному решению или, вернее, по диавольскому наущению тихонько и без моего ведома надевают на себя вериги (σίδηρα ΈθριθβάΧλθσθζ), допускают это делать и другим и таким образом сближаются со своим пособником по греху – диаволом. Другие прославляют пустынническое житие и обсуждают это дело с сатаной, которому хочется опустошить лишь ваши души. Иные тоже по своему усмотрению и (53) также с благословения на все диавола проделывают другие и еще новые вещи, я уже не буду говорить о них подробно. Зачем же вы все это делаете и не стараетесь, напротив, о том, что вам надлежит делать, <118> что к вам подходит, что богоугодно и спасительно для вас? Делали ли когда-нибудь и какие-либо святые что-либо такое? Никогда! А если и делали, то в редких случаях и каждый раз по особенному видению и знамению от Бога или даже с отеческого разрешения. А вы еще не омылись даже от прежних согрешений (а если и омылись, так еще не исправили своего характера и не вкусили сладости рассуждения), но только, будучи ослеплены безрассудством и самочинием, словно как черви, уноситесь к пропасти увлекающим вас чрез обман змием.

Спасительность пребывания в общежитии

Никоим образом, чада мои, не следует оставлять своего дела в таком грустном положении. Поверьте мне, что это мудрее всякой мудрости, святее всякой святости и полезнее для вас всего полезного – пребывать вам в том состоянии, к какому призвал вас Господь, то есть оставаться в общежитии, с отцом, с братьями, в том дворе, где пастырем – Сам Бог. Ибо кто выходит отсюда, тот непременно делается добычей диких зверей. <119> Но, с другой стороны, водворившись здесь, усваивайте и исполняйте здешние порядки – единодушие, единомыслие, совместные подвижничество, мучение, труды и церковную службу.

Чем выделяться среди других

А если кто желает выделиться по своему преуспеянию из ряда других, так пусть он, если может (это приятно и Богу и нам), считает себя ниже всех, пусть не прекословит, да не обретается совсем во устах его ложь (Ис. 53:9), пусть он совершенно не ропщет. Пусть он затем будет косен во гнев (Иак. 1:19), скор на послушание, еще более скор на то, чтобы во время горячего разговора сказать «прости» (συγχώρηησον); пусть будет он также светел лицом от внутреннего псалмопения, молитвы и упорядоченности, долу опустив очи и возводя ум к Богу. Пусть воздерживается он, далее, совершенно от смеха до простой улыбки, исполняя должное, пусть воздерживается он также от всякого, даже единственного какого-либо гнилого и не приносящего назидания слова; <120> пусть будет он доволен пищей (54) на общей трапезе и даже тогда да не позволяет себе пресыщаться; пусть довольствуется он и положенными часами дня, за службой пусть он стоит трезво и бодро, исполняя точно все до одного стиха. Пусть он ежедневно полагает себе предел жизни лишь с утра до вечера и посему пусть да печалится, рыдает и готовится к концу жизни. Пусть он, наконец, ежедневно проливает слезы, а если это ему не по силам, так, по крайней мере, пусть хоть во время Причащения или вечером, когда ложится спать, да орошает свои щеки слезами, припоминая себе или то, что он по лености опустил, или же представляя себе небесные зрелища, а также ежедневно совершающиеся суды Божии, или, наконец, и особенно, воспоминая о смерти, как его душа разлучится с телом, как ее поведут Ангелы, как она встретится с демонами, как потом придется отвечать за все сделанное в уме, словом и делом. <121> Куда же и в какое место попадет такая смиренная душа? Не на благословенную ли правую сторону? Не в Авраамовы ли недра? Не в божественный ли чертог? Не избавится ли она от участи козлищ, которые услышат: идите от Мене, проклятии, во огнь вечный, уготованный диаволу и ангелом его (Мф. 25:41).

Образцы общежительного подвижничества

Вот видите, сколько у нас всяких преимуществ и сколько возможно подвигов. Где же еще, как заявляет и великий наш законодатель, божественный Василий, в какой еще другой ведущей к Богу жизни, кроме именно священного общежития, можно столько выполнить и проявить такие разные добродетели? Я, не называя имен, укажу вам как образец некоторых из вас, чтобы побудить тех, кто не исполняет должного, к соревнованию. Так вот, между вами, во-первых, <122> есть такие, кои по искренней вере и любви к Богу, а также к игумену совсем не спят. (55) О таком подвиге говорит и божественный Василий. Иные подвизаются в плаче – и одни из них почти ни одного дня не проводят без слез, другие же никогда не примут Святого Причащения, прежде чем не изведут слез из очей. Третьи так строго следят за собой и так любят непорочность, что никогда не позволяют себе глядеть на лица других, [для того] чтобы не получить вреда. Иные спят сидя, иные, кроме трапезы, не позволяют себе без благословения ни попить воды, ни проглотить кусочка пищи; другие, по примеру божественного Саввы, первыми приходят на церковную службу; еще другие никогда не делают мне заявлений или требований о выдаче им одежды, или обуви, или чего-либо прочего, но обращаются ко мне исключительно только для испрошения себе поста, бдения и всяких других злостраданий для своего спасения.

<123> Вот вам подлинные правые сердцем (Пс. 31:11). Вот вам те, кои желают подвизаться за высшее. Вот люди, кои вместе со своим спасением стараются не только о том, чтобы не причинить никакого ущерба ближнему, но постоянно творили и творят ему достохвальнейшую помощь, между прочим, также и тем, что поднимали и поднимают падших. Вот кто желает возвыситься, пусть и подражает таким лицам. Ну а если не может, да довольствуется преуспеяниями, обязательными для всех. Довольство спасительно, и только даже за него одно и они получат свои венцы. Вот какое длинное оглашение вам я написал, чтобы вы не мудрствовали паче, еже подобает мудрствовати (Рим. 12:3), но дабы мудрствовали, как установлено во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 18 <124> О том, чтобы защитить нам свои души добродетелями, ибо много борющих нас с высоты (Пс. 55:3)

Важность духовных собраний

Братия мои, отцы и чада. Сегодня я начну свое оглашение примером. (56) Когда затевается война, то сначала устраивают совещание военачальники, потом они собирают народ, призывают его, возбуждают и воодушевляют и, наконец, выступают в поход. Точно так же и капитаны судов сначала совещаются и обсуждают с матросами план плавания, а потом, призвав помощь Божию, <125> приказывают поднять паруса и выходят в море. Я не стану говорить о путешественниках, купцах, земледельцах и о всех других примерах, где также предварительно требуются общие совещания, обсуждение дела и единодушие.

Ввиду того что и у нас – войска Христова, общества, составленного из Божиих избранников со всего мира, посвященного Богу дара – также есть, по апостолу, брань не к крови и плоти, но к началом и ко властем [и] к миродержителем тмы века сего, к духовом злобы (Еф. 6:12), то нам необходимо собираться вместе для совещаний и обсуждения дела не один, два, три раза в году (ведь тогда, сделав три похода или вынеся три обороны, мы, а также и враг наш, могли бы, каждый со своей стороны, вернуться домой и снова продолжать тихую жизнь), <126> но нужно делать это непрестанно, ибо, как все мы знаем это отлично по опыту, наш враг ведет войну вечно. Поэтому нет ничего странного и неразумного в том, что мы трижды в неделю собираемся вместе и, кроме того, еще ежедневно вечером и здесь, на оглашении, советуемся, упражняемся и обороняемся, – напротив, это, с нашей стороны, очень разумно, совершенно правильно и весьма для нас полезно.

Диавол не ест, не пьет и не спит

Смотрите посему, воины Христовы, хорошо ли вы защитили свои души, есть ли у вас броня твердой веры, щит смиренномудрия, наготове ли копье послушания. (57) Защищена ли ваша голова шлемом спасительной надежды, в руках ли у вас меч непоколебимого мужества (ср. Еф. 6:17), а прежде всего, послушно ли вам и быстро ли бегает ваше честное тело, подобно ли оно боевому коню, который идет верным шагом, не закусывает удила, не поднимается на дыбы и не сбрасывает своего всадника, то есть ум, пред лицом врага? <127> Да, отвечу за вас, действительно, все это у вас есть; держите же, чада мои, это при себе постоянно, ибо много борющих нас с высоты (Пс. 55:3), стрелы лукавого (ср. Еф. 6:16) чрезвычайно закалены, он ни днем ни ночью, даже ни на одну минуту, не приостанавливает своих враждебных действий: отступник, по его собственным словам одному святому старцу, не ест, не пьет и не спит. Вся его ненужная жизнь и пагубная деятельность в том только и состоит, чтобы низложити убога и нища, заклати правыя сердцем (Пс. 36:14). Но меч его да внидет в сердце его, и лук его да сокрушится (Пс. 36:15). Как же это можно сделать?

Что губит диавола

Если мы вслушиваемся в слова этого псалма, если будем отбивать врага вышеуказанным оружием. Его, как сознался сам злодей, <128> губит послушание, изгоняет молитва, морит голодом пост, сокрушает братолюбие и вообще всякое исполнение других божественных добродетелей. Так вот, я, узник греха, прошу вас достойно ходити звания, в неже мы призваны (Еф. 4:1), дабы не взял над нами верха тиран. Держитесь за труд своего послушания, переносите его во всех делах рук ваших – в пашне ли, или в копанье земли, или в шитье одежды, а также в переписке, плотничестве, хлебопечении и во всяком другом каком бы то ни было из существующих у нас ремесел и послушаний. За это зачисляется вам великая награда на небесах. Жизнь наша проносится, как бегун, пролетает, как птица. Ни радость долго не продолжается, равно как и горе не остается навеки. Займемся же, братия, (58) выгодной торговлей! В один миг наследуем вечность! Воистину вся наша жизнь – только один миг в сравнении с будущей вечностью, <129> и блажен, кто правильно смотрит на это, треблажен, кто возненавидел мир, и всеблажен, кто ради Господа покинул родителей своих, родных, друзей, братьев и все мирское. Как же вам после всего этого да не прославиться? Господь Сам говорит: прославляющия Мя прославлю, и уничижаяй Мя безчестен будет (1 Цар. 2:30). Прославите убо Бога (1 Кор. 6:20) во удах своих, ибо вы воистину освященные уды Христовы; принесите в жертву самих себя и путем послушания собирайте себе запас навеки.

Выгодная торговля

Никто посему из вас да не прерывает своего успешного бега, никто да не будет безработным, никто да не разленяется, не спит, не храпит (Иона. 1:5). Бегите все дружно, все соединенные единою любовью, все имея одну общую волю, одно общее сердце, проворные, постоянно движимые благочестием, молясь и обо мне, недостойном, да получу и я спасение с вами по молитвам отца моего и отца вашего, <130> чрез Иисуса Христа, Господа нашего, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 19 <131> О благодарении и терпении

Горящий светильник и елей для него

Братия мои, отцы и чада. У нас, в нас же самих есть горящий светильник – любовь к Богу и жажда вечных благ, и мы должны постоянно прибавлять в него нужного для горения елея, дабы иначе этот светильник, потухнув, не оставил нас в темноте и дабы мы, сбиваемые с пути страстями, как бы ночью, не попали в какую-либо опасность. В чем же состоит этот елей? В том, чтобы не забывать, воспоминать, сравнивать и сопоставлять то, что было, что есть и что будет с нами.

Пагубность мира и спасительность монашества

Вспомним поэтому то время (59) нашей юности, когда мы, вследствие своего неведения, <132> бродили как бы во тьме, то, как на бурном море, метались в своих делах, то как бы тонули в пучине удовольствий; вспомним, откуда вызвал нас и от чего спас нас всеблагий Бог, из каких страстей Он извлек нас и потом, простерши нам Свою руку, Он поставил нас на ноги, указал нам истинный путь и побудил нас стремиться к этому светлому и святому образу; вспомним, что, в то время как столько других близких нам людей – родственников, товарищей, ближних, друзей, знакомых – все еще по-прежнему осталось в миру, мы только одни вышли оттуда, как бы из египетского рабства, взошли на эту высокую гору добродетелей и отсюда взираем и смотрим на остальных людей, как будто они живут в какой-то глубочайшей долине, как они набрасываются и как низвергают друг друга, совершенно напрасно трудясь для тленных, непостоянных и преходящих вещей, проявляя в этом громадные и упорные усилия. И хорошо было бы, если бы все дело только тем и кончалось, но нет – они трудятся с тем, чтобы их постигла за это вечная мука.

<133> Какую же признательность должны мы чувствовать к Богу уже за одно только свое избавление от всего этого и что нам воздать Ему за то, яже воздаде нам (Пс. 115:3)? Воздаяние это состоит в нашем отречении и бегстве из мира, в отрешении от родителей, удалении от близких и в блаженной жизни в послушании. Так вот, познавши дар Божий к нам, будем приносить Богу благодарения, а также проводить дни своего пресельничества, как праздник, воспевая паче Израиля: поим Господеви, славно бо прославися, коня и всадника вверже в море (Исх. 15:1). И так как мы уже получили избавление, то нам нужно теперь как следует переходить пустыню нашей жизни, быть покорными и послушными, выносливыми, долготерпеливыми, нам нужно любить непорочность и заповеди и не следует, подобно древнему народу, роптать, выказывать непослушание, <134> быть плотолюбцами, (60) сластолюбцами, самовольниками, прекословить, восставать на Самого своего Законодателя и как бы вспоминать египетские мясо, котлы, лук и чеснок (Чис. 11:5), от коих мы силою Божиею уже отказались и отреклись.

Увещание

Так прошу вас: всеми силами постараемся не допускать ничего такого, но будем держать себя, как подобает святому Божию народу, который не доставляет Богу огорчений, тотчас слушается и быстро идет, куда, когда и откуда Он только пожелает, руководясь Его заповедями, какие Он являет и дает, странствуя и вынося все невзгоды путешествия – нужду в хлебе, недостаток воды и прочее. Если мы так будем постоянно уповать на Него, то пред нами пойдет Ангел Божий, Сам Господь за нас поборет наши страсти, как каких-либо иноплеменников, и мы пойдем тогда не в какую-нибудь землю аморреев, хананеев, ферезеев и евеев, <135> но в самую землю кротких (ср. Пс. 36:11) и праведных, в землю, текущую млеком и медом (Исх. 33:3), святым, бессмертным и неистощимым, и, соцарствуя Владыке Господу, наследуем все обетованные блага. Взирайте посему, братия, на предлежащие нам воздаяния, не забывайте уготованных нам наслаждений, а, с другой стороны, также мук и мучений, предназначенных живущим беззаботно, помните, что претерпел тот непослушный народ и что получают послушные. С великой радостью, с великим усердием и неустанным терпением давайте скорее возьмемся хорошенько за свои послушания, как те святые сосуды, сыны Каафовы и Мерарины (Чис. 4:1, 29), и без всякой лености поднимем скинию завета Господня – Его евангельский закон.

<136> Так никто из нас да не окажется непослушным, ропотливым, сплетником, оболгателем, бесстыдником, лгуном, смехотвором, ненавистливым, (61) завистником, празднолюбцем, клеветником, никто в своем святом житии да не вызывает ни малейшего порицания. Но будем все изо всех своих сил делать все угодное Богу, дабы, закончив таким путем славный подвиг праведности (ср. 1 Тим. 6:12; 2 Тим. 4:7), мы получили венец во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 20 <137> О том, чтобы стеснять себя при своем духовном состязании, и о том, чтобы не украшаться

Монашество – духовное мученичество и исповедничество

Отцы мои, и братия, и чада. Подобно тому как птенцы, сидя на гнезде, постоянно ждут от своей матери пищи, так вот теперь сидите и вы, чтобы послушать меня, смиренного, моего неученого слова. Да поможет же Господь и мне, как той птичке, набрать там и сям по духовным отеческим лугам пищи, составить также для вас как бы букет и доставить вам все нужное в достаточном количестве, дабы вы питались, возрастали, жили и приучались к духовному полету, доколе, быть может, некоторые из вас, по воле Божией и по своей совершенной добродетели, <138> не возлетят до такого предела, что сами, в свою очередь, окажутся в состоянии руководить и питать других. После же смерти да сподобимся все мы возлететь на небо, в горняя, откуда отбеже болезнь и печаль и воздыхание (Ис. 35:10). Я, недостойный, надеюсь и верю твердо, без всяких сомнений, что вы отойдете именно туда и окажетесь там, где веселящихся всех жилище (Пс. 86:7), где лик веселящихся и глас празднующих (Пс. 41:5), вкушая там блага, обещанные всем от века благоугодившим Христу святым, и это – за вашу блестящую успешность в подвиге, за ваше достойное похвал и блаженное житие, (62) за бегство из мира, за отрешение от плотских родителей, за отсечение своей воли, за ежедневные страдания и терпение, какие вы проявляете в своем мученическом послушании, ибо в нем вы воистину исповедуете Господа <139> и отрицаетесь от главного мучителя – диавола; за это вас обнажают и ведут на арену, где вас режут и скоблят вам кожу всякими духовными и чувственными наваждениями, то от плотских похотей, то от демонских замыслов, то от столкновений с братьями, то от насмешек, а иногда и от порицания экономов и благочинных, то, наконец, от бдения, псалмопения, работ и вообще от всяких других имеющихся у нас послушаний, – и вот все-таки, несмотря на то что вас всевозможными способами стесняют, пытают, прижимают, мучают, вы ни в чем и нисколько не отрекаетесь от своих обетов, данных Богу, не преклоняете колен пред Ваалом (см. 3 Цар. 9:18), но смело и мужественно переносите мученичество за свое спасение, посрамляя врагов и отражая направленные на вас диавольские приступы. В этом-то, чада мои, и состоит наше великое и славнейшее из всех состязаний состязание, и вы вполне можете повторить с апостолом: кто ны разлучит от любве Божия: <140> скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или меч? – прибавляя к сему слова Давида: яко Тебе ради умерщвляеми есмы весь день, вменихомся якоже овцы заколения (Рим. 8:3536; Пс. 43:23). Но окончательно блаженны и треблаженны вы будете лишь тогда, если доведете свой подвиг до конца, представите его Богу истинным и непорочным, ибо просто отдельные мученические подвиги и венцы за них у нас представляются ежедневно.

Это все я говорю о том, что уже было; перейдем теперь к тому, что есть и что будет дальше.

Каковы же у нас настоящие дела? Я и здесь отдам вам полную справедливость за ваше поведение. По одному нашему смиренному увещанию вы тотчас же пришли (63) и отдали все свои медные вещи, каллиграфские стили, футляры и чернильницы, ножны от ножей, кольца от ключей, <141> застежки от верхней одежды, иголки, лампадные цепочки и крючки, кроме церковных и других вещей, без коих нельзя обойтись на послушании, а также еще выточенные из слоновой и простой кости пуговки от мантий и ремней, рукоятки от ножей, шитые шелком и выстроченные пояса, вместе со всем этим резные и узорные памятные дощечки. В этом деле как мы, смиренные, по своему долгу обратили свое внимание, так и вы покорно послушались нашего распоряжения, – и если некоторые из вас и опечалились, так это нисколько не удивительно; вообще же, что вы так быстро отказались от своих вещей, это похвально с вашей стороны и в этом вы как бы получили мученический венец.

Соблазн других – грех тяжкий и незамолимый

И зачем, в самом деле, братия мои, делаться рабом того, от чего нет никакой для нас пользы и в чем, напротив, немало вреда и возможного ущерба для нашей души? Ведь если, по словам божественного и славного Василия, <142> «все, что употребляется не для нужды, а ради украшения, свидетельствует лишь о тщеславии, а тщеславие – грех», а также «истинный христианин должен избегать всяких украшений», – то как же нам избежать суда, если мы будем держать у себя такие вещи для украшения? Но могут возразить, что мы-де держим их при себе вовсе не ради украшения себя, а так просто, как обыкновенно держат подобные вещи; на это я отвечу, что это наша совесть, которая способна обсуждать дело так и иначе, тайно лукавит в таких людях и придумывает оправдания их страстям, ибо одно дело, по Писанию, сидящий на навозе и другое – сидящий на престоле (Сир. 40:3), и взор наш иначе любуется дорогою и иначе – менее ценною вещью. Если бы же, наконец, из нас кто-нибудь сказал про себя, что он-де достиг уже такой степени совершенства, что и самое золото считает не выше свинца, (64) так его изобличали бы слова известного святого старца, что такой человек в данном случае лишь на время подавил в себе этот помысл, ибо страсти наши <143> постоянно находятся только в связанном состоянии. А потом, как такой человек избежит того, чтобы не соблазнять других, – а это ведь грех тяжкий и незамолимый? Ибо если только есть товарищи, то они постоянно соревнуют и стараются подражать друг другу во всем – зло легко перенимается (εύζηλωτον γάρ τι πράγμα η κακία), а отсюда развивается потребность в блестящих и золотистых медных вещах, в искусных и узорчатых изделиях, в кругло обточенных и раскрашенных пуговках, а также в вышитых, разноцветных и выстроченных ремнях. Если бы тут были миряне, сколько было бы у них смеха и какой для них был бы соблазн от всего этого! Ведь что бы сказали они, глядя на это? «Разве, дескать, у монахов нет таких же слабостей, как и у нас? Они также прихорашивают себя и украшаются теми же самыми вещами, что и мы. Это просто пьяницы и лжемонахи! Вот, – скажут, – женолюбцы и ржущие (ср. Ис. 5:8) на своих товарищей кони!» И по делам мы слышим это и будем слышать впредь. Ведь сами вы, спрошу я вас (о себе я уже и не говорю), <144> в то время, когда еще были в миру, если вам случалось видать такие вещи, то разве в данном случае не говорили подобных речей? Да, признаюсь, когда мне приходилось видеть такого блестящего монаха, в цветных одеждах, упитанного и румяного, лоснящегося от жира, с белыми и нежными руками, обутого в блестящие и ловко пригнанные по ноге башмаки или сапоги, с изящным на медном кольце и с медной ручкой (а иногда еще и с серебряной насечкой) ножом у пояса, а кроме этого, еще с медным также кольцом при ключах, с различными резными из кости безделушками и проч., и сверх всего этого, на сытом, красиво шагающем и дорогом коне или муле с соответствующим седлом и уздечкой с медным набором, – то мне всегда становилось очень больно, и я с отвращением смотрел на такого монаха. Напротив, я любил смотреть на таких монахов, кои одеты в самое только нужное и простое платье, <145> (65) кои ходят пешком, не занимаются своим лицом, кои не белоручки, с обычным от всего этого запахом, без всяких иных ароматов; в таком случае я, как бы просветляясь, славил Бога, начинал считать ангельский образ святым и чуждым пустой славы мира и желал причислиться вот к таким же.

И так дело кажется, по моему мнению, не одному только мне, неразумному, но и всякому другому, кто задумается над этим, если только у него есть здравый смысл. Ведь как же это, в самом деле, возможно? Господь наш Иисус Христос, между прочим, запретил нам также и носить медь в поясах (Мф. 10:9), а мы, позабыв Его заповедь, продолжаем это делать. Правда, в поясах у нас нет никакой меди, но зато она есть на поясе, или на ноже, или на кольце от ключей. Этим мы только лишний раз доказываем то изречение, что если мы только в чем-нибудь да не исполняем богопреданной заповеди, то вместе с тем мы уже всю ее не соблюдаем (Иак. 2:10). <146> Далее, ведь мы можем для кольца к ножу употреблять железо, точно так же и для кольца к ключам, для стила и для других предметов, кроме таких, без коих нельзя обойтись. Равно как и пуговки можно употреблять просто деревянные, памятные дощечки без резьбы и узоров, ремни без шелковой вышивки и нестроченые, а также соблюдать подобную же простоту и в других вещах. Зачем же мы занимаемся пустяками и гонимся за ними для того только, что доставит красивое зрелище сластолюбивым глазам, выходя в то же время за границы действительно хорошего и нужного, а также и за пределы заповеди?

Поэтому благословен Бог отца моего (Исх. 18:4) за то, что Он расположил ваши души решиться на благое дело и отбросить то, что для вас вредно. Никто да не возражает, что это, мол, все пустяки и что есть дела несравненно важнее, и их-то следует прежде всего исполнять. Кто так говорит, тот говорит как невежда и глупец. Такому я отвечу: возлюбленный мой брат, если ты не можешь уже поднять легонькое бремя и <147> (66) ступить на первую ступеньку, тот как же ты после этого понесешь бремя более тяжелое и сумеешь сразу вскочить на вторую ступеньку? Это просто диавольский обман, который бывает при всякой заповеди Божией. Что говорит святой Дорофей? «Когда кто говорит: „Ну разве важно то или другое?“ – то от этого у него является маленькая, но дурная привычка, и такой человек начинает потом пренебрегать уже великими и более важными вещами и попирать свою совесть».

Важность постепенности в духовном совершенствовании

Поэтому как вверх, к добродетели, можно подниматься лишь постепенно, точно так же и вниз спускаются тоже шаг за шагом. Все равно как если ты хочешь выучиться читать, то тебе нужно сначала выучить азбуку; когда начинаешь ходить, то сначала учиться переставлять ногу, и точно так же всегда начинаешь во всяком и другом деле. Но вы, чада мои, благодатию Христовою уже не только начали, но даже и бежали, бежите теперь, с помощью Божией бегите и дальше, пока не встанете, то есть пока, наконец, не придет смерть, дабы вам <148> получить за победу награду от нашего Распорядителя состязаний, Владыки Иисуса Христа, Господа нашего, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 21 <149> О том, чтобы трезвиться и совершать доблестнейшие подвиги достохвального послушания, а также и о том, чтобы внимать себе

Из одного узнаем и о другом

Братия мои, отцы и чада. Вернувшись из отлучки, я снова начинаю обычный годичный круг оглашений. И во-первых, я хочу сказать, что, отлучаемся ли мы или же здесь пребываем, мы постоянно, хотя и скверными устами, должны молиться о том, чтобы нам всем сохраниться в этом святом и добродетельном своем житии без ущерба, чистыми и непреткновенными и чтобы никто из нас не был повергнут диавольской гордостью, но чтобы каждый трезвился и бодрствовал, дабы совершать нужные и доблестные подвиги достохвальнейшего послушания. (67) Раз все это у нас есть, то об остальном я уже и не горюю, <150> несмотря на то что печаль у нас и обычна, именно – вследствие скудости средств к жизни, что как раз теперь у нас и заметно. Но я считаю нужду изобилием, бедность – богатством, недостаток – избытком, стеснительные обстоятельства – простором, так как имею своей руководительницей надежду и верю, что не убиет гладом Господь душу праведную (Притч. 10:3) и не оставит преподобных Своих (Пс. 36:28), каковыми вы и являетесь, ибо, по благодати Христовой, промышлением свыше вы получаете пищу и приют не только для одной души, но также и для тела. Ибо как же можно было бы пропитать и доставить в достаточном количестве все нужное такому многолюдному обществу, которое большей частью составилось из бедняков и не имеет посторонней помощи, если бы ему не помогала рука Господня? В самом деле, поднимите свой взор и посмотрите, что у нас есть и старики, и слабые, и больные, и отроки, <151> и дети. С тех пор как мы вступили в столицу, немало и горожан, и все-таки Господь удовлетворяет все наши нужды. Разве это не заслуживает удивления? Разве это недостойно хвалы Богу? Да, чада и братия мои, это так, но вместе с тем и нам самим не нужно быть вялыми, а следует с великим смиренномудрием вносить свою долю труда и работать для нужд братий. Ибо когда Бог видит, что такое множество людей творят Его заповеди, то и Он тогда приклоняется к нам, посылая неведомыми путями нам средства для довольства. Посему, настойчиво прошу вас и увещеваю, пусть каждый, на какое послушание его поставили, и старается работать на нем изо всех своих сил и сделать как можно больше и духовной, и телесной ибо одно узнается по другому: кто прилежен в телесных работах, ясно, <152> что он таков же и в душевных, а кто ничего не сделал для души, тот также нерадит и о телесных делах.

(68) Во-вторых, я хочу напомнить, что у нас все – общее, и не только телесное и чувственное, но также и духовное, и сверхчувственное – добродетели и благие дела. Мы состоим в тесном общении и взаимодействии друг с другом наподобие тела, как описывает апостол: что тело едино есть, и уды имать многи, вси же уди единаго тела, мнози суще, едино суть тело. И аще страждет един уд, с ним страждут вси уди; аще ли славится един уд, с ним радуются вси уди (1 Кор. 12:12, 26). И как, начиная с головы и кончая ногами, каждому члену назначена своя, соответственная его устройству, деятельность, то же самое и мы – с духовной точки зрения. На первом месте наш отец, за ним я, а там дальше все остальные по порядку, до самого последнего, получат в день воздаяния или похвалу, или порицание. <153> Однако же не думайте, что я, как первый, рассчитываю получить больше вашего благ и вследствие этого, дескать, радуюсь; наоборот, я страшусь и трепещу, ибо воздаяние будет производиться как за добро, так и за зло, а добра у меня в сравнении со злом – лишь тысячная его доля. Я, несчастный, удостоюсь участи того последнего раба, который получил всех меньше (Мф. 25:14–30). Помня все это, чада мои, все побежим, все будем подвизаться, все внесем свою долю труда в общее дело, и никто в порученном ему послушании и занятии да не допускает какого-либо вреда и ущерба для этого дела.

Бог будет судить не так, как рассчитываем мы

Твердо помните также и то, что Бог в тот день распределит места вовсе не так, как это рассчитываем мы. Трехсотого Он поставит третьим или четвертым, десятого низведет до середины и последнего сделает первым (см. Мф. 19:30), <154> все смотря по усердию и заслугам каждого. Может также случиться, что (страшно и сказать) (69) тех, кто здесь помышляет о чем-либо ином и двоится в своих мыслях (см. Иак. 1:8), Он и совсем изгонит вон из лика и пошлет в муку, вот как, например, меня, грешника, за мою скверную жизнь и беззаботность. На самом деле, как вы полагаете: те из нас, которые ради общего дела живут вдали, ведут дела, пашут, разъезжают, ловят рыбу, копают землю, пекут хлеб, состоят в келарях, я не пересчитываю уже других, чтобы не затянуть слова, – все они, та конечно, не напрасно же трудятся?

Все делятся друг с другом

Разве, с другой стороны, все эти лишенные пребывания в монастыре, покоя, стихословия [келейной молитвы], псалмопения, разве они не поделятся поровну с теми, кто остается дома? Непременно так будет, подобно тому как это мы видим на войне при дележе добычи. <155> И там сражающиеся и остающиеся в лагере делят добычу между собою поровну. И если среди людей еще можно что-либо утаить или украсть, пред неподкупным Богом этого быть отнюдь не должно: какою мерою мы сами мерим, такою, по Писанию, возмерится и нам (Мф. 7:2).

Книги с нашими поступками

Посему, братия мои, обратим внимание на то, что было сказано здесь, и постараемся не наносить убытка друг другу: живущие вне монастыря живущим внутри его и наоборот или, например, певцы и молящиеся – прислужникам, больные – здоровым ([быть может, кто-нибудь здесь спросит,] как же это может больной работать? Да как еще и может, например творя молитву, соблюдая безропотность и терпение страданий), затем переписчики – тем, что копают землю, пахари и виноградари – прислужникам и тем, что разъезжают по разным делам, келари и трапезари – хлебопекам и поварам, надсмотрщики и наблюдатели – рыбакам и столярам, и вообще – никто и никому, ибо Бог смотрит за тем, что мы делаем, <156> и в Его книги заносятся и (70) будут записаны все наши слова; и в тот день книги с нашими поступками раскроются – откроется, что сделал каждый из нас, и кийждо свою мзду приимет по своему труду (1 Кор. 3:8). Поэтому я молюсь, чтобы ради ваших здешних славных подвигов и стараний вы, чада мои и братия, тогда все получили похвалу и венец во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 22 <157> О том, что от оглашений и наставлений мы получаем безусловную пользу и благодаря им преуспеваем

Какая польза от регулярных оглашений?

Братия мои и отцы. Как каждый из вас, находясь в этом святом обществе, в то же время несет свое известное послушание, точно так же и мне, скудному, которому выпал жребий управлять вами и наставлять вас, не следует относиться нерадиво к своему послушанию, но наряду с остальными нужно, насколько имеется у меня сил, каждую неделю говорить вам оглашения. Быть может, кто-нибудь возразит: «Да какая, дескать, нам польза от этих оглашений, если того, что в них говорится, на деле мы не исполняем? Мы часто, например, там слышали, что не следует смеяться, а все-таки этого не соблюдаем. <158> Нам много раз толковали, чтобы не празднословить, и, однако, мы все еще продолжаем это делать, часто нам внушали, чтобы не завидовать или не желать зла ближнему, но мы все еще не избавились от этих страстей. Нам постоянно твердят, чтобы мы не стояли нерадиво на ночных и дневных службах, но мы по-прежнему продолжаем быть рассеянными и дремлем и чувственно, и духовно, и т. п.». Но все это несправедливо, и во-первых, потому, что преодолеть страсти далеко не легкое дело, напротив, оно гораздо труднее и требует больших усилий, чем всякий другой труд и занятие. Во-вторых, как, например, на лестнице (71) нельзя с первой ступеньки сразу перепрыгнуть на самую верхнюю, но можно добраться до нее лишь постепенно, точно так же и в добродетели: если мы хотим достигнуть ее вершины, то можем это сделать лишь помаленьку. <159> Отсюда и оглашения мои полезны мне, равно как и вам, потому что они понемногу именно переводят и переносят ваши дорогие души снизу вверх, и особенно от земли на самое небо небесе. С другой стороны, нужно принять во внимание также и то, что даже если и теперь, когда вам говорят и вы слушаете, что именно нужно делать во славу Божию, вы, несмотря на это, не преодолеваете своих страстей, то, спрашивается, что же бы стало и до чего бы дошло у нас дело, если бы мы стали молчать, не стали обсуждать и разъяснять должного?

Всякое слово есть путь к делам

Святые отцы научили меня, что всякое вообще слово, полезное ли, или иное, есть путь к делам, и я прекрасно знаю, что беседа о хорошем непременно ведет вас к такому же делу. Я открыто могу признать, что благодаря слушанию Боговдохновенных а до некоторой степени и моим слабым оглашениям вы поднимаетесь все выше и выше. Напрягаете себя все больше и больше, именно, те из вас, кои прежде были больны страстями, – к протрезвлению и исправлению, <160> а остававшиеся добродетельными – к дальнейшему усовершенствованию. И мы исповедуем благодать, посланную нам от Бога, и Его благодеяние, а также не скрываем Его милости (ср. Пс. 39:11).

Наказания для монахов

В самом деле, посмотрите, у нас почти совсем не бывает ни препирательств, ни клеветничества, ни жалоб, ни брани, ни преслушания, ни присвоения чужих вещей, ни тайноядения. А если с кем это и случится, – ведь мы живем в этой падкой до греха плоти, – то все это скоро же приводится в прежний порядок и пойманные излечиваются наказаниями. Одни подвергаются заключению, другие наказываются сухоядением, третьих заставляют стоять, иные кладут известное количество поклонов сообразно с тем, сколько нужно для уврачевания страсти. Посему не нужно и говорить, (72) что мы не выносим пользы из оглашений и что от поучений мы будто не двигаемся вперед. По благодати Христовой и по молитвам отца моего и вашего, мы на самом деле получаем и пользу, и преуспеваем, и успешно восходим <161> на гору добродетелей, все просвещаясь, освящаясь и обоживаясь.

Увещание

Но так как это, как уже сказано, достигается лишь с большим напряжением и трудом, то прошу вас и умоляю: будем оставаться так же, как мы это так прекрасно порешили раньше, будем постоянно уничтожать двоедушие и изгонять малодушие, укрепим себя великими надеждами и будущим воздаянием благ вечных, – и это до тех пор, пока в нас держится дыхание, да, отрешившись через смерть от настоящей беспокойной и трудной жизни, удостоимся стать наследниками Царства Небесного во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 23 <162> О том, что нужно мысленно пробегать и созерцать жития отцов наших и жить подобно им

Подражать Христу подобает каждому

Отцы мои, братия и чада. Если бы я по-плотски смотрел на те скорби и неприятности, которые бывают у нас чуть ли не ежедневно, то давно уже устал бы от всего этого и передал бы бразды настоятельства другому. Но мой смиренный ум прежде всего взирает на Бога, через Которого как и вы созваны сюда, так равно и я предал себя вам; поэтому я, хотя и не стяжал благоволения у Бога, однако же не отвращаюсь от дела настоятельства, <163> несмотря на свое неразумие, не думаю отказываться от него, несмотря на то что сам я и потерянный человек, все-таки не отчаиваюсь, но постоянно работаю, как бы горю, живу в тисках и в мучениях, – и при укрепляющем меня Христе, с помощью молитв моего и вашего отца (73), ради вас, моих возлюбленных, а вернее сказать, ради Самого Господа моего и Владыки готов охотно претерпеть все. Ибо если Он Сам, Творец веков, согласно тайне спасения, обрек Себя и принял ради меня искушения, оскорбления, поругания, позор, осмеяние, распятие, прободение и смерть, то как же мне или вообще нам не понести всего этого? После Него это подобает каждому. Хорошо, пусть случится с нами скорбь, нужда и прочее. Но зато ведь, если мы хорошо поведем дело, будем бодрствовать, стараться, то приобретем вечные и неразрушающиеся блага.

Святые

Если же заленимся, будем мешкать, <164> то и получим гнев в день гнева и откровения праведнаго суда Божия (Рим. 2:5).

Куда теперь девались те святые люди, кои когда-то жили? Есть ли где-нибудь еще такие же, как у них, ревность и подвиги? Телесная скорбь для них была радостью, смиренномудрие – самой высшей славой и величием, любовь к Господу – непрестанным горячим и пламенным стремлением; ненасытным их желанием было не исполнять свою волю, а, наоборот, всеми силами стараться именно ее не творить, не начальствовать, но быть под начальством и в подчинении до самой старости – вот их чудное стремление! Где тот блаженный старец, который должен был стоять до самого конца трапезы? Кто читал об этом, тот знает, о ком я говорю. Где та много искушенная жемчужина длинного тридцатилетнего послушания? Где этот, где тот? Как хор звезд, окружает мою мысль все это богособранное множество. Кто стяжал нелицемерное послушание и скоро прославился? <165> Потечем мысленно, чада, в его монастырь. Пойдем к собратиям великого Пахомия, посмотрим там славного Иону, треблаженного Петрония, Феодора Освященного. (74) Оттуда отправимся в обитель славного Феодосия, увидим там бессмертного Василия, дивного Аэция и прочих и прочих. Отсюда перейдем к боговдохновенному Феоктисту, во всесвятой монастырь Евфимия и Саввы. И вообще, скажу кратко обо всех подвижниках, и о древних, и о более поздних, и о новейших, – как и сколь много подвизался каждый из них на своем благом поприще!

Увещание

Вот и мы, чада, если хотим найти жизнь и свет истинный (Ин. 1:9), <166> будем шествовать точно таким же образом, все перенося, все покрывая, ни едино ни в чемже дающе претыкание, да служение безпорочно будет (2 Кор. 6:3) нашего дела, над всеми же восприимше щит веры, в немже возможете вся стрелы лукаваго разжженныя угасити (Еф. 6:16), воздерживаясь от споров, радуясь и сорадуясь друг другу, если кто-нибудь заслужит отличие, устрояясь в едином согласии Духа, как единое тело Христово, молясь и о мне, бедном и убогом, да Бог мира подаст мне Духа силы, чтобы я возмог, согласно с Его хотением, довести вас до самого конца вашего подвига во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава во веки веков. Аминь.

Оглашение 24 <167> О том, чтобы не терять терпения в духовных подвигах, но соревновать друг другу в доблестной ревности победить врага

Отцы мои, братия и чада. Уже скоро рассвет и время для отдыха после псалмопения, (75) мое оглашение посему кажется уже тягостным. Но я прошу, вместе со службой выслушайте также и его: я в кратких словах хочу напомнить вам о вашем подвиге, к которому все мы призваны, ради которого нам отпущены грехи и в котором мы ежедневно упражняемся и страдаем, ибо, по слову Господню, <168> наш путь, в сравнении с широким и пространным путем, ведущим к пагубе, тесен и узок (Мф. 7:13 и 14). Но так как он, чада мои, имеет обетование жизни вечной, то посему возрадуемся, воспрянем и будем соревновать друг другу доблестною ревностью – представим себе, что мы состязаемся с каким-либо соперником на ристалище и побеждаем его, чтобы получить венец правды (2 Тим. 4:8) в день воздаяния. Поэтому и все тяжкое будем мы считать легким, обременительное – удобоносимым, печальное – радостным, лишение – обогащением, бесчестие – славой, порицание – похвалой, подчинение – достижением власти, малоядение – обильной трапезой, воду – вином, поздний час трапезы – ранним <169> и подобным образом и всякое другое подвижническое движение, ибо в этом наше мученичество, ожидание и надежда будущих благ. И из-за того, что все это теперь печалит и расслабляет сердце, не позволим себе, прошу вас, встать и потерять терпение, напротив, так как оно готовит нам будущее усыновление, Царство Небесное и бессмертие, будем держаться за это, будем подвизаться и постоянно проявлять все новые и новые подвиги, новые труды, новые старания, послушания, наказания, (76) молитвы, бдения, божественные занятия, слезы и божественные и небесные стремления.

Вот какова наша жизнь, отрешенная и поставленная выше всего скоропреходящего, <170> странная и чудная для тех, кто помышляет о мирском, руководится плотию и предпочитает будущему настоящее, и вот каковы вы, чада мои, тем, что оставили мир и все мирское, родителей, братьев, детей и все житейские блага, будучи готовы за любовь к Господу изнуряться, скорбеть, влачиться, скитаться, терпеть насмешки и даже, если случится, поругания, а также и побои, скобление тела, отсечение членов и смерть. За это вам приготовляется на небесах великая награда, за это, преставляясь из мира, вы идете к Богу и, разлучаясь с временной жизнью, перейдете в жизнь <171> вечную, если только до конца доведете испытание своего послушания во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

Оглашение 25 <172> О том, чтобы нам неложно выполнять свою духовную жизнь

Отцы мои, братия и чада. Размышляя о том, сколько ума и твердой бдительности нужно для того, чтобы управлять нашим столь многочисленным братством, и сопоставляя с этим свое убожество, я сознаю и вижу, что здесь, по молитвам моего и вашего отца, нам содействует перст Божий (Исх. 18:18), который и печется о вашем союзе, поддерживает ваше единение и сохраняет вашу сплоченность между собою. Ведь разве успехи моей скверной жизни или влияние моих невежественных речей (77) были бы в состоянии создать такое дело здесь, в столице, да притом еще в нынешние слабые <173> и немощные в отношении преданного издревле отеческого жития времена, когда почти нельзя отыскать человека, который бы верно преподавал слово истины (2 Тим. 2:15) жития нашего, и когда, напротив, мы, сами руководители, все расходимся и разногласим в своих мнениях насчет того, что такое наш строй в сравнении с мирским.

Я плачу, сетую и разрываюсь сердцем, ища для своего спасения (да не погибну) какой-либо, Божеской или человеческой, помощи, которая могла бы возобновить наше спасительное житие, указать правильный путь и устроить каждого из нас в древнем строе и образе жизни, по правилам и закону, как это изображают книги святых отцов, а особенно подвижнические сочинения Василия Великого. <174> Но вас, чада, – хотя это и дерзко с моей стороны, – я похваляю за то, что при нынешнем изворотливом поколении и в такие времена вы ищете Господа, верно направляете свои сердца и даете обет пребывать своим духом с Богом, равно как и за то, что вы без обмана и без хитростей проводите свою жизнь, по правде и без всякой лжи отрекшись и удалившись от мира, и, нося имя монахов, на самом деле являетесь таковыми, ибо, соединившись совершенною жизнью с одним только Богом и служа Ему, вы действительно удалились от всего.

Вследствие этого у вас в жизни все общее и ничто не считается своим, вследствие этого же у вас безусловное навсегда отчуждение от плотских родителей и ближних, отсюда искреннее доверие и единение со мною, смиренным, проявляющееся в раскрытии тайных и сердечных помышлений, <175> отсюда также узкий путь для вас является широким (ср. Мф. 7:13–14), теснота (78) – простором, в телесных нуждах вы находите только лекарство и радость. Да и чего много говорить? Благодаря этому всему возникла ваша слава, которой вы пользуетесь, и то, что про вас говорят многие. И в этом, хотя сам я и заблудился, нисколько не обманываю вас, несмотря на свой кривой ум, не стараясь вас запутать.

Но к чему же, в конце концов, все это говорю я вам и напоминаю?

Для того, дабы вы утверждались, укреплялись и подвизались, чтобы нам при восхождении вашем вверх не полететь вниз, чтобы вы не смалодушествовали пред своим намерением, не отвратились бы к извращенным человеческим умствованиям и глупостям (я не хочу это назвать даже учениями, потому что они не от Духа Святого) и чтобы твердо помнили, что везде есть боящиеся Господа и что они служат Ему еще больше нашего, но что везде есть также и соблазны. <176> Для чего же? Да искуснии явлени бывают (1 Кор. 11:19).

Любить Бога добрыми делами. Откровение помыслов

Поэтому, твердо держась своего благого намерения, смотрите, не допускайте нерадения в том, чтобы любить Бога посредством добрых дел, а также чтобы искать относящегося к спасению. Ибо многое убегает от нашего взора, и мы сами не знаем, как падаем: грехопадения, сказано, кто разумеет? (Пс. 18:13). И я хочу, чтобы вы помнили, что нет иного лекарства, которое бы так скоро и успешно действовало для спасения, как вы это и сами знаете, кроме откровения помыслов. И раз Господь дал нам этот дар, так зачем же вы еще медлите, душите себя молчанием, как бы нарывами болеете и как бы червями кишите – непобежденными помыслами? Я, чада мои, жалею таких из вас и сострадаю их немощи. Ведь зачем же, в самом деле, нам болеть, когда у нас есть возможность быть здоровыми, иметь веселый и свежий вид? <177> Бог ведает все, ибо несть тварь неявлена пред Ним, вся же нага и объявлена пред очима Его (Евр. 4:13). Все знать должен также (79) и я. Поэтому-то я и требую от вас исповедания, чтобы мне знать моих чад и чтобы они, в свою очередь, знали также меня. В этом состоит истинное и духовное рождение, искреннее подчинение, при этом условии возможны беспечальное шествие вперед, сладкая молитва, непрерывное преуспеяние, восхождение и обожение того, кто стяжал этот дар. Помолитесь, чада мои, да увижу и я, хотя бы издалека, немного преддверия бесстрастия, которое особенно требуется в управлении всеми вами, – и да не пребуду навсегда под бременем греха.

Добрые дела монаха

Что же касается добрых дел, то хорошее дело – слеза сокрушения, хорошее дело также – ночная и дневная молитва, затем – терпение нападок, усиленное занятие работой, бодрость при слушании чтений, сдержанные беседы, разговоры без смеха, <178> умеренность в пище и питье, и притом с разрешения, хорошее дело – обращаться мыслью к смерти и по силе подражать жизни святых, хорошее дело – избегать ужаснейшего бесстыдства и овладеть божественным смиренномудрием: вся искушающе, по апостолу, добрая держите (1 Фес. 5:21). Возблагодарим Бога за то, что провели нынешний день, и за то также, что совершили церковную службу, хотя при этом и поскучали. И назавтра да подаст нам Господь силу и крепость на плотские и телесные дела, ободряя вас и подавая нам изобилие в том, что нужно, во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

Оглашение 26 <179–185> (80–82) О нашем славнейшем послушании и о том, чтобы ничего не считать выше его

См. сноску

Оглашение 27 <186> О празднике Святого Богоявления

Отцы мои, братия и чада. Опять у нас предпраздничное оглашение на переходе от Рождества Христова ко дню Богоявления: как и прошлое оглашение, оно ниже, я уже не говорю – важности Божественных торжеств, ибо этого могут избежать только одни святые и богомудрые мужи, но ниже также и того, что вам требуется. Мы слышали раньше о Рождестве Христа, что Он явился во плоти (1 Тим. 3:16), (83) показался в мире во Своя прииде и Свои Его не все прияша (Ин. 1:11). <187> А мы вот приняли Его (и действительно приняли очами веры и видели Его в пещере рожденным девственно и непостижимо пророчицей), поклонились Ему духом и истиною (Ин. 4:23) и вместе с Ангелами воспели славословие Его благоволению.

Мы получили, как восклицает божественный евангелист, область чадом Божиим быти (Ин. 1:12), сбросив со своих плоти и крови покровы страстей для того, чтобы увидеть и облечься в Его священное явление. Слово теперь отправляется ко гласу (ибо наступило время исполнения, до настоящего же времени Оно в течение тридцати лет по-человечески подчиняется родителям, прообразуя наше и духовное, и телесное послушание), Жених к другу Жениха (Ин. 3:29), Владыка к Своему рабу, воплотившийся Бог к ангелу во плоти. Иоанн незадолго до этого <188> покидает пустынное житие, Бог ведет его и научает уготовать пути Господни, правы творить стези Его (Мф. 3:3), приготовить Ему люди избранны (Тит. 2:14). А так как все это совершалось посредством крещения покаяния, то он встречает идущего к нему Иисуса и восклицает: се Агнец Божий, вземляй грехи мира (Ин. 1:29). Мой Христос требует у него крещения, Иоанн исполняется ужаса. Владыка принуждает его к послушанию, слуга противится и отказывается исполнить богоподобное дело. Вы можете себе представить, как в Предтече боролись два противоположных чувства: одно принуждало его к послушанию, а другое отталкивало к сознанию своего недостоинства. Поэтому он рассуждал совершенно справедливо и отвечал: «Как я, такой ничтожный и сам еще непосвященный, приму на себя образ посвятителя и посвящу Тебя, Всесвятого Бога? (84) <189> Как я коснусь главы Того, Кто преклонил небеса (ср. Пс. 17:10; 143:5) и сошел оттуда? Кто постави горы в мериле (Ис. 40:12), Кто измерил долины ярмом и всю землю пядию? Как я сойду в воду и увижу без одеяния Непостижимого, одевающего небо облаки (Пс. 146:8)?»

Но Христос мой, несмотря на это (тако подобает нам исполнити всяку правду – Мф. 3:15), – о великое снисхождение! – снимает одежду, спускается в струи и крещается. И море, как говорит священный псалмопевец Давид, виде и побеже, Иордан возвратися вспять (Пс. 113:3), снисшел в виде голубя Святой Дух, а также раздался глас Отца, свидетельствующий: Сей есть Сын Мой возлюбленный, о Немже благоволих (Мф. 3:17). Затем <190> Христос – Спаситель и Просветитель душ наших выходит из воды. Блаженна рука коснувшегося Главы, Которая потом объявила его главою всех пророков (Мф. 11:13; Лк. 16:16)! Как велика длань, державшая за главу Того, Которого не вмещают ни небо, ни земля, ни весь мир? О, богопоставленный иерей, высший всех иереев, удостоившийся крестить Бога во плоти! В тот день, когда Солнце правды (Мал. 4:2) поднялось из воды, воссиял свет, и духовно и чувственно радуется, веселится и блистает земля Завулоня и земля Неффалимля, путь моря об он пол Иордана, Галилеа язык (Мф. 4:15), и более – вся вселенная.

Подражание Христу

Ввиду этого и мы вознесем славу и мы просветимся светом ведения (Ос. 10:12) и, мысленно отправившись к Иордану, увидим великий Свет, крестившегося Бога нашего, обнимем <191> непостижимые стопы Его в водах и более уже совсем не будем возвращаться к греховному мраку, (85) но отправимся и пойдем вместе с Ним, как Его верные спутники, но прежде всего этого – крестимся с Ним. Это для нас – я разумею крещение слезами – возможно, по нашему желанию, ежедневно: такое крещение воистину очищает и вечно просвещает. Источник для этого у нас дома: просвещаясь струею сокрушения, мы владеем собственным Иорданом. Ежедневно, далее, будем следовать за Христом. Он пойдет на гору, и мы – за Ним; Он, чтобы погубить искусителя, будет искушаться сатаною, подвергнемся и мы вместе с Ним искушению на краткий срок, чтобы затем остаться спокойными навек. Он, как человек, постится в течение сорока дней, будем и мы с Ним поститься и по обычному правилу, и по собственному произволению, временно, чтобы потом наслаждаться неизреченными благами вечно. <192> Христос не усладился зрелищем показанных Ему сатаною всех земных царств, не позволим и мы себе прельститься сладостями этой жизни или же приманками и обольщениями столицы, не допустим себя пасть ниц и поклониться Серапису. Наконец, Христос наш не поддался обману, не повелел камням сделаться хлебами, и мы в случае, если нас будет подбивать сатана, воздержимся от худых помышлений и слов и ответим Ему божественною речью: Иди за Мною, сатано (Мф. 4:10). Если мы так отбросим его и так сделаем, он уйдет, исчезнет и даже совсем погибнет, к нам же явятся для службы Ангелы, мы свидимся со Христом, зачислены будем в Его ученики и сделаемся славными в бесстрастии, как совершенные светила в мире, в Самом Христе Иисусе, Господе нашем, <193> Ему слава и держава, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 28 (86) <194> О нашем доблестнейшем житии, сказанное в Неделю ваий

Отцы мои, братия и чада. Наступил радостный день (ибо постное время уже кончилось), и благословенны вы от Господа, что перенесли изнурение и зной воздержания, напряженное бдение, усиленное псалмопение, тяжкие труды для наших нужд – на земельных работах, на постройках, в различных ремеслах, в переписке, тканье, шитье одежды и обуви и, вообще скажу, на всех других каких бы то ни было у нас существующих послушаниях. Не нужно проходить мимо никакого, даже самого обычного занятия, но следует принимать во внимание <195> каждое из многоразличных служений, раз только человек исполняет его по совести, во славу Божию. Ведь вот невелик, кажется, труд того, кто ежедневно напоминает о смерти и твердит всего один лишь стих, но если он исполняет это от всего сердца, и за это только одно он получит мздовоздаяние наравне, а быть может, даже и больше эконома. Что же после того сказать нам о тех, кто занимает у нас второе место, или о благочинных, или о надсмотрщиках, о канонархе, келаре, трапезаре, сапожнике, пергаментщике, огороднике и вообще о всех других? Велики и славны их награды, как почтенны их занятия и блистательно их выполнение. Вот какое прекрасное руководство оказала вам Божественная благодать, и да ведет же она вас и дальше и да переводит из силы в силу вас, это богосоставленное собрание, неразрывный союз, новую, но с древним житием обитель, вас, <196> взирающих на Одного только Бога и отвращающихся от всякого общения с миром. Благо, благо вам, почтеннейшие братия, за ваше превосходное житие и за совершенное и дивное течение!

Ну что же теперь, неспособный в речи и грешный, могу сказать вам насчет праздника? (87) Свойства предмета нашей беседы требуют искусства в речи и душевной чистоты, ибо нельзя, сказано, нечистому касаться чистого. Все-таки я хочу ради вас передать хоть одну только историю праздника, да и мои слабые уста да освятятся от этого, и ваши уши что-нибудь да послушают.

Вездесущий Христос Бог наш сегодня плотски идет из Галилеи в Иудею, к славному Лазарю, который уже при смерти; возвращением его к жизни Он кладет залог собственного воскресения и предпосылает лучи нетления. <197> Что же говорит на пути вернейший из учеников и дивный Фома, глаголемый близнец (Ин. 11:16)? Идем и мы, да умрем с Ним [там же]. Какая горячность веры и пылкость любви у ученика! Он возбудил весь апостольский сонм и внушил ему отвагу разделить со своим Учителем опасность.

Это поставлено не случайно и нужно понимать данное место не буквально: здесь указан пример для нас, чтобы и мы точно так же шли вослед за своими руководителями, хотя бы нам при этом и предстояла смерть.

Друг и друзья

Но так как Христос уже оканчивал Свой путь, то Он говорит Своим ученикам прямо: Лазарь, друг наш, успе, но иду, да возбужу его (Ин. 11:11). Замечательно, Лазарь удостаивается наименования друга Владыки всего. О, неизреченное снисхождение, простершееся до такой степени смирения, что называет Своим другом простого человека! В лице Лазаря Христос делает Своим другом все человечество, <198> которое древле, благодаря первозданному, чрез преслушание стало Ему врагом. И вот мы, кои некогда вследствие греховной вражды отстояли от Него далеко, теперь приближаемся к Божественной любви, и кои некогда получили в удел временную и смертную жизнь, теперь от Божества, приобщившегося нам по природе Слова, делаемся бессмертными: Слово, сказано, (88) плоть бысть, и вселися в ны. И от исполнения его мы вси прияхом и благодать воз благодать (Ин. 1:14, 16). Но идем дальше.

Итак, Он, Истинный, входит к Вифанию и, с состраданием выслушав плач и мольбы Марфы с Мариею, спрашивает, где похоронен мертвец. Спаситель плачет как человек, показывая, что Он действительно из двух естеств; Божественною силою Он останавливает слезы. Затем осведомляется, давно ли Лазарь умер. И Ему отвечают: четверодневен есть (Ин. 11:39). <199> Он ободряет плачущих сестер, которые верою подкрепляются, и повелевает присутствующим открыть пещеру. И вот тогда Сокровище жизни и Податель дыхания (Деян. 17:25) возглашает громким голосом: Лазаре, гряди вон (Ин. 11:43). И тотчас умерший поднимается, уже загнивший облекается в здоровую плоть, бездыханный одушевляется; едва только было произнесено слово, как оно уже и пришло в исполнение, ибо Рекший свету и другим созданиям: да будет, – и бысть (Быт. 1:3 и далее), как только воззвал, Божественные слова силою своего звука вызвали мертвеца от смерти к жизни.

Воскрешение Лазаря

Вот, мы и празднуем память, то есть воскрешение, блаженнейшего Лазаря, того Лазаря, который, по известиям, после того жил еще и епископствовал целых тридцать лет. Оно – преддверие воскресения Господа нашего Иисуса Христа, оно – предвозвещение победы над смертию, <200> и мы радуемся и сорадуемся вместе с женами, окружающими Марфу, и исповедуем славное чудо. Но, с другой стороны, также выйдем, подобно детям, с пальмовыми ветвями навстречу входящему во Иерусалим Христу и пророчески воскликнем: радуйся, град Сион! Се, Царь твой грядет тебе кроток, и всед на осля и жребя, сына подъяремнича (Мф. 21:5), покоряя, как сказано, языческое неразумие, и, подобно Давиду, воспоем: осанна (89) в вышних (Мф. 21:9), благословен Грядый во имя Господне (Пс. 117:26) на животворящую и вольную страсть! Здесь мы и закончим свое оглашение, благодаря Даровавшего нам такое длинное поучение Самого Христа, Бога нашего, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 29 <201> О спасительной страсти и о согласии

Охваченные зложелательством от оказываемых им благодеяний еще более свирепеют

Братия мои, отцы и чада. На сердце у меня радостно. Господь даровал мне счастье – встретить Пасху в веселии: я сбросил со своей измученной души горе, которое было возникло благодаря брату нашему, игумену монастыря «Чистых». Когда было он начал отбрасывать и потрясать то, что так хорошо и спасительно постановил я, тогда действительно почти можно было сказать: прискорбна есть душа Моя до смерти (Мф. 26:38). И вот посмотрите теперь, какое хорошее и небесное действие послушания: оно – залог вечной жизни, тогда как ослушание, <202> напротив, ведет к опасности. Благодать Святого Духа, по молитвам нашего отца, а также и по вашим, да управит его, да укрепит и да руководит им в том, чтобы пасти вверенное ему малое стадо Божественною силою, а не приемами неопытного пастыря, а также да даст ему пребывать с нами в единодушии и жить в согласии, как постановлено.

С какими же речами, возлюбленные мои чада, мне обратиться к вам сегодня и что вам сказать о нынешнем дне? Вот уже собирается сегодня на Господа совет: начальники и люди сходятся, чтобы схватить Праведника; вместо того, что им следовало бы Ему, как Благодетелю, воздать [благодарностью], они, как псы, отправляются, чтобы поймать Его. Ибо охваченные ненавистью и зложелательством души от оказываемых им благодеяний только еще более свирепеют, (90) пока наконец, им не удастся умертвить Благодетеля, оказавшего им столько милостей. <203> Но больно видеть, что к злодеям присоединяется еще и вместе с ними строить ковы против Своего Учителя Его ученик. Это безумный Иуда! Будучи раньше светильником, теперь он потух; некогда причастный к высокой жизни, он, как денница, ниспал оттуда (ср. Ис. 14:12); прежде бывший целителем, теперь сам весь в язвах; облеченный званием апостола получает прозвище отступника; раньше принимавший неизреченные Тайны, теперь делается помощником диавольских замыслов. Какая бесчеловечность! Какое неразумие! Как это он перезабыл такие блага? Как он дошел до такого безрассудства? Зло все может сделать: развратив главную силу человеческой души – разум, оно понемногу доводит человека до безумия. Поэтому-то бесстыжий Иуда кидается на своего учителя, возвеличивает на Него, по-псаломски, запинание (Пс. 40:10), коварно ведя себя, возлагая на Него слово законопреступное (Пс. 40:9) и называя бессмыслицей возлияние на Него мира (Мф. 26:8). <204> Точно таковы же вот и нынешние предатели истины и разорители священного послушания: они тоже лепечут всякие выдумки, чтобы только как-нибудь обелить себя и оправдать свое отступничество.

Иуда-предатель

Иуда после такого начала за несколько сребреников продает своего бесценного Учителя: не постыдившись близости от Него за вечерей, не изумившись пред умовением ног, не задумавшись даже над обращенным к нему намеком на его предательство, позабыв, что он так любил носить вверенный ему ковчежец (Ин. 13:5-29), он откалывается от лика учеников и соединяется с вождем демонов; захватив с собою всю спиру (Ин. 18:3), ночью на любимом месте (Ин. 18:2) захватывает и коварным лобзанием (Мф. 26:49) предает Господа славы (1 Кор. 2:8). Но мы, братия и чада, возьмем образцом для подражания себе прочих апостолов, не оторвемся от своего союза и, давши обещание умереть за заповедь, (91) действительно умрем за нее, нисколько не пугаясь того, <205> что некоторые из нас откалываются или отрываются. Так-то вот подстроено было предательство. Христос же наш и Господь, после того как толпа с криком, подталкивая, повлекла Его ко двору архиерея и когда там поставили Его пред Каиафой, допрашивали, старались поймать в каком-либо преступлении, насмехались, били, а потом повели и отдали Понтийскому Пилату игемону (Мф. 27:2). Чего-чего только не претерпел ради нас за это время!

Страдания Христа

Представим себе также и все дальнейшее: нахождение под стражей, расследование, допрос, постановление, крики: возми, возми, распни Его (Ин. 19:15), требование иудеев, восклицавших: кровь Его на нас и на чадех наших (Мф. 27:25), обмакивание Пилатом трости для подписи Ему приговора, бичевание, заушения, оплевания, <206> одеяние для потехи в багряницу, возложение венца, коленопреклонение пред Ним с целью издевательства и побои по голове от тех, кои спрашивали у Него: прорцы нам, кто есть ударей Тя (Мф. 26:68), оскорбления, шум, неистовство всей поднявшейся на Него нечестивейшей толпы, пронзение гвоздями святых рук и ног, разделение риз, насмешки и издевательства прохожих, восклицавших: аще Сын еси Божий, сниди со креста да иныя спасе, Себе ли не может спасти (Мф. 27:40, 42), а также и прочие насмешки и надругательства, прободение копьем, вкушение желчи и все остальное, что только тогда было.

Пасха – первый и величайший дар Божественного Домостроительства

Что же воздадим за все это нас ради Пострадавшему, <207> Погребенному и Воскресшему мы, осужденные? Чашу, спасения вместе с Давидом прииму и имя Господне призову (Пс. 115:4). (92) Посему, ввиду приближения Святого Воскресения, будем строго следить за собой: с одной стороны, отпразднуем праздник, конечно, светло и божественно, ибо он – Пасха, а Пасха – первый и величайший дар Божественного Домостроительства, но, с другой стороны, будем также смирять свое тело, и хотя тогда и переменим свою пищу, но не изменим своего обычного поведения. Как же можно этого достигнуть? Если скромно и с умеренностью будем вкушать вино, масло, рыбу и все другое, что предлагается на трапезе. Одним советую довольствоваться одной или только двумя – ради утешения – чашами вина, другие, кто немощен или сластолюбив, пусть пьют по три, а свыше этого можно пить только больным, но не здоровым, невоздержанным, но не умеренным. Ведь, в конце концов, к чему приводит это? К переполнению и сонливому пресыщению. А помните, что говорит пророк? <208> Насытися, говорит, и отвержеся (Втор. 32:15). Вспомните содомский огонь, обратите внимание на упившегося и потом бесчинствовавшего со своими собственными дочерями Лота (Быт. 19:30–38), представьте себе также и обнажившегося от неумеренного пития вина Ноя (Быт. 9:20–22).

К чему приводит опьянение

Когда ум перестает действовать, необходимо за этим следует то, что он оказывается не в состоянии противостоять в духовной борьбе, и вот тотчас является стремление к смеху, страстные мечтания, зачинаются помыслы, рождается пагуба для души и для рассудка. Вести речь и о дальнейших еще последствиях я колеблюсь, ибо, по словам Богослова [Григория], у дурных учителей и дурные уроки, как у плохих земледельцев плохие и нивы.

Я предупреждал вас, чада, этим, дабы вы укрепились, дабы не сделали тщетными своих сорокадневных усилий и, погружаясь в неумеренность <209> и утопая в греховном море, не потеряли в одно мгновение своих трудов, которые вы вели так долго (ведь вместе с переменой пищи происходит также перемена и времени: наступает весна, тело возбуждается, (93) источники бьют сильнее, кровь кипит бойче; распускаются цветы, вместе с тем поднимаются и ростки страстей, – посему прошу, увещаю: смотрите же за собой), но будем есть, пить, спать, вставать, беседовать, быть ласковыми, сколько все это нужно и как требует порядок, избегая укромных и уединенных мест, а также и того, чтобы оставаться вдвоем с глазу на глаз, особенно же с послушниками и безбородыми. И если мы так будем жить, то у нас ежедневно будет праздник во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава вовеки. Аминь.

Оглашение 30 <210> О том, чтобы не роптать, когда случится нужда

Братия мои, отцы и чада. Постоянно беседовать с вами, увещать и ободрять вас в терпении для вашей по Божиим заповедям жизни есть мое дело и мой неустанный подвиг. Уж если пастухи бессловесных стад, когда пасут вверенный им скот, не спят и несут всякого рода заботы, то мне, грешному, недостойно получившему власть над вами, Христовыми овцами, несравненно более нужно держать неусыпным свое душевное око, а также своими речами, как бы свирелью, возвещать вам, <211> что нужно и полезно, и вместе с тем нести труды, скорби и затруднения для того, чтобы заготовить и доставить вам достаточное количество духовной и телесной пищи. Но если, с одной стороны, от меня требуется исполнение моих обязанностей, то, с другой стороны, справедливость точно так же требует, чтобы и вы не относились к моим поучениям слегка и как попало, но чтобы выслушивали меня, смиренного, со вниманием: овцы моя, сказано, гласа Моего слушают; по чуждем же не идут, но бежат от него, яко не знают чуждаго гласа (Ин. 10:27 и 5).

Тесный и узкий путь

(94) Для чего же я так начал свою речь? Для того чтобы вы не обиделись от дальнейших моих слов. Некоторые из вас устами своими благословляют меня, сердце же их далече отстоит от мене (Мф. 15:8). Вследствие чего же? Отчасти по причине прошлогоднего неурожая, отчасти вследствие наплыва новичков, <212> коих как бы с моря сюда, в пристань отречения, для спасения посылает Бог, отчасти ж и потому, что нам здесь, в столице (εν τη βασιλευούση πάλει), приходится оказывать обширное гостеприимство и делать большие раздаяния, у нас оказалась нужда в жизненных средствах. Ввиду этого я заявлял в оглашениях и говорил, что меня смущает, заставляет задумываться и заботиться мысль о том, чтобы у вас на год достало всего, и сообразно с этим я просил и умолял, дабы каждый из вас принялся за работу и как можно сильнее трудился на том послушании, на которое он поставлен. При этом я напоминал также, что если мы ищем Царства Небесного, то нам непременно придется идти по тесному и узкому пути, где скорбь, нужда, голод и прочее, причем я добавлял, что Бог с целью испытать нашу к Нему любовь попускает случаться с нами на краткое время искушениям, окажемся ли мы твердыми в скорбных обстоятельствах. И вот тогда [не как теперь] вы не отвергли моего предложения, а согласились, что все это нужно, <213> следует и требуется, но, как было сказано выше, отвечали и одобряли только одними устами. Ибо после того – так как ваше сердце не было искренно пред Богом – вы возроптали, стали тяготиться и восстали не на Моисея какого-либо (ибо если бы вы так думали, то вели бы себя осторожно), но всего только на меня, грешного, говоря: «Зачем он набирает столько народа, сколько не в состоянии прокормить, кто в этом очень нуждается и кто принуждает его принимать такое множество?»

На все это я дам нужный ответ, но вместе с тем объявлю суд Божий, а также возвещу (95) и о мече, который направляется на таких людей, дабы их кровь впоследствии не взыскалась от моих нечистых рук. Ибо эти люди, во-первых, не вели себя, как истинные сыны, они не сказали: «Почему мы принимаем?» – но, подобно чужим чадам, с укоризною заявляют: «Почему это он принимает?», выключая, таким образом, себя из общения и единодушия со мною. Во-вторых, <214> если бы они сказали даже и как следует, то все-таки они оказались бы виновными и осужденными, ибо, как сказано в псалме, клеветаша на Бога иреша: еда возможет Бог уготовати трапезу (Пс. 77:19) такому множеству? Ведь разве я доставляю пищу, припасы, наполняю кладовые? Разве я по собственному решению и самовольно принимаю приходящих и таким образом увеличиваю братство? Разве, напротив, все это делает не Сам Господь и Питатель всего мира, Который отверзает руку Свою и исполняет всякое животно благоволения (Пс. 144:16), Который говорит: ищите прежде Царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам (Мф. 6:33), и в частности – малодушным: воззрите на птицы небесныя, яко не сеют, ни жнут, ни собирают в житницы, и Отец ваш Небесный питает их, кольми паче вас, маловери! (Мф. 6:26, 30), <215> а затем – чрез мудрого: кто верова Господеви и постыдеся?или кто пребысть в страсе Его и оставися?или кто призва Его, и презре и? (Сир. 2:10)? И потом снова в Евангелии: грядущаго ко Мне не изжену вон (Ин. 6:37), а также: оставите детей приходити ко Мне и не браните им: тацех бо есть Царство Божие (Мк. 10:14) и многое другое подобное этому?

Так зачем же вы восстаете против меня, ничтожного, и говорите неразумное? Вы словно новые израильтяне: после (96) освобождения от руки невидимого фараона, горькой работы над кирпичами страстей и темного Египта, когда затем при переходе подвижнического и тесного жития с вами случились <216> некоторые затруднения, вы не возблагодарили Бога, не воздали Ему хвалы славословия; Божественный Промысл за ваше благое душевное расположение ниспослал вам все нужное, но вместо этого вы возроптали и начали говорить подобно тому, как некогда Израиль: о, дабы быхом измерли мы в земли Египетстей (Исх. 16:3), вспоминая тамошние котлы, лук и чеснок (Чис. 11:5), которые можете понимать как кому угодно, применительно к той обстановкое, в какой он жил в миру. Но вспомните, что потерпели за это израильтяне: никто из них не удостоился вступить в обетованную землю, кости их пали в пустыне, и они погибли, по Писанию, от Истребителя. Так вот, чада, и я боюсь, чтобы и мы также, делая то же самое, что и они, не потерпели их участи. И тогда еще было только детство тени (см.: Евр. 10:1; Кол. 2:17) и Закона, а теперь уже возмужалость благодати и истины Христовых.

У святых подвижников была постоянно открыта дверь для нуждавшихся

Далее, это наше дело случилось не у мирян каких-либо, а у нас, восшедших на высоту ангельского жития. <217> Бывал ли когда-нибудь такой ропот у преподобных отцов? Оттолкнули ли они, вследствие недостатка средств к жизни, хотя бы одного человека, который желал спастись в общежитии? Напротив, не открыта ли была у них постоянно дверь, не говорим уже для просто желавших отречься от мира, но также и для всякого нищего и бедняка, не оставили ли они после своей смерти и завещаний насчет этого? Вам известно житие великого нашего светильника Евфимия, хорошо знаете также и жития отцов наших Саввы, Феодосия и треблаженного Пахомия. Разве у них не случалось недостатков? И очень даже часто, так что раз в Пасху у них не оказалось даже того, что нужно для Святого Приношения, и они, чтобы избежать такого несчастия, собирались было уже продать святые сосуды, (97) если бы только этого не предотвратила случившаяся вскоре Божия помощь. <218> Великий Пахомий тоже раз вследствие нужды купил хлеба на сто монет. И так у них случалось часто, иногда они жили в довольстве, а иногда в нужде, и истинные чада их благодарили своих отцов равно за то и за другое и бедствовали вместе с ними с радостию и веселием.

Порицание жестоко-сердых монахов

А кто тогда вел или кто теперь ведет себя иначе, те впадают в проклятие и погибель. Посему, чада и братия, нужно смотреть хорошенько, и те из вас, кои ропщут, пусть не забывают, что они не собственным трудом зарабатывают себе пищу, что они, придя сюда, не принесли с собою ровно ничего и что их все-таки не отослали назад; тогда-то вы кланялись до полу, благодарили и восхваляли Бога и меня. Так как же после этого вы, безумцы, не оказываете той милости, которую сами некогда испытали, и не даете того дара, который сами вкусили, другим? Недружелюбные, бессердечные, жестокие, уж если мы, кормя голодных собак, получаем за это награду, <219> ибо праведник, сказано, милует души скотов своих (Притч. 12:10), – то как же нам не принять людей – разумных существ, которые одной с нами природы и приходятся нам братьями, кои просятся спастись в нашей гавани от кораблекрушения, за коих умер Христос? Но безумцы не хотят ничего такого подумать! Вы постоянно толкуете об исполнении заповедей и о любви ко мне и даете обещания, ради имени Господня, вместе со мною умереть, а как только подошла маленькая нужда, то отказываетесь от всего этого и начинаете пятиться назад. Почему, наоборот, вы не принуждаете меня делать так, чтобы ни один из тех, кои к нам приходят, бедняков не уходил отсюда не поевши, не выпив вина и не получив просимого, предоставляя вместе с тем для этой цели громадные средства от собственного труда и требуя, чтобы таким беднякам помогали даже путем урезки вашего собственного содержания? И зачем, напротив, вы только сами хотите быть сытыми, даже и пресыщаться, (98) есть по два, а то и три раза в день, <220> чаще вкушать рыбу, масло, пить не по две или три чаши (εν κρασοβολίοις) [вина], а сверх того, сколько заповедано отцами, особенно же для здоровых? И здесь опять вы оказываетесь глупцами и оправдываете то, что сказано: никтоже может двема господинома работати (Мф. 6:24), то есть чревоугодию и любви к Богу. Но – о, несмысленная и косная сердцем (Лк. 24:25)! – для того чтобы воспринять все то, что заповедали святые отцы и чему поучали мы, грешные, так именно нам нужно пострадать и многими скорбьми внити в Царствие Божие (Деян. 14:22). Посему одумайтесь и покайтесь в том, что сотворили пред Богом великий грех и преступление. Я, ничтожный, со своей стороны не выскажу осуждения и не отрекусь от того, что делал раньше, но как начал, так и дальше со всем радушием и от всего сердца буду принимать <221> (то есть, собственно, не я, но заповедавший нам это Бог, а также все живущие со мною, ибо мы все – одно) всякого, кто к нам приходит, – буду одевать нагих, согревать иззябших, обувать босых, давать кров бесприютным, питать алчущих, поить жаждущих, делая все это во имя Иисуса Христа, истинного Бога нашего, давшего Себя в искупление за наши грехи, твердо надеясь на Его неложные обетования, что Он не ввергнет в недостаток и не убиет гладом (Притч. 10:3) душ праведных; к числу их относятся те из вас (я ведь не всех обвиняю), кои не ропщут, радуются, когда исполняются у нас заповеди Божии, умножается наше братство, кои, дальше, тверды в испытаниях Божиих, готовы скорее на все, даже на смерть, чем позволить мне, чтобы я опустил хотя бы одну только какую-либо заповедь Божию, из-за которой, однако, могут разориться и все остальные: <222> иже бо весь закон соблюдет, (99) согрешит же во единем, бысть всем повинен (Иак. 2:10).

Посмотрите, наконец, – обращаюсь к вам снова, невежды, – сколько раз Бог спасал нас от нужды и какие благодеяния, по молитвам нашего отца, Он являл нам! Разве, когда у нас случался недостаток хлеба и вина, Он не посылал нам этого? Разве Он не подвигал людей открывать свои запасы для нашего пропитания? И разве даже и до настоящего времени отовсюду: из разных областей, островов и чужих городов, от архиереев, начальников и даже от самих венценосцев – не шлют нам всего, различных благословений (меду, масла, сыра, одеял, одежды, золота) столько, сколько мы даже и не стоим? Вы знаете, сколько мы получили в предшествовавшее царствование; знаете, сколько получаем и при нынешнем благочестивом царе. Когда у нас дары, так мы благодарны, <223> любим заповеди и рвемся на смерть, а чуть недостаток, то начинаем браниться, роптать и порицать.

Я говорил все это не потому, чтобы хотел вас высмеять, но для того, чтобы вы чрез это малое пристыжение избавились от вечных мук. Да простит вас Господь Бог и да соделает вас на будущее время более твердыми, дабы вы, все перенося, все терпя вместе с остальными своими братиями, получили венец правды (2 Тим. 4:8) во Христе Иисусе, Господе нашем. Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 31 <224> О том, что нужно следить за собой в употреблении различного рода пищи, и о воздержании

Добро приобретается трудно и легко теряется

Братия мои и отцы. Если бы, мои возлюбленные (100) и достопочтенные чада, я начал открывать свои скверные уста пред вами даже каждый день, то и тогда я не нашел бы этого достаточным вследствие той любви к вам, какая мною обладает, а также вследствие лежащей на мне заботы о вашем спасении. Ибо этим я, несмотря на свою греховность, занят день и ночь, об этом постоянно думаю, этим дышу, к этому стремлюсь, этого добиваюсь, в этом моя жизнь и здесь же славная смерть. Поэтому вот и теперь, пользуясь тем случаем, <225> что к вам отправляются братия, я нашел возможность побеседовать с вами в письме.

Выпалывать терния страстей на ниве плоти

Ну как вы, братия святые, провели Страстную седмицу? Как проводите в своем благочестии богосветлые дни Святой Пасхи? Я уже знаю, что вы все очищаетесь, просвещаетесь, возноситесь, освящаетесь и усовершаетесь в благодати Господа моего, живя между собою в согласии, сохраняя во всем бодрость и великую ревность. Это показывают приходящие к нам различными путями от вас письма: они возвещают нам о крепости вашей веры и о великой высоте вашей добродетели. И пусть Господь Бог наш, Который даровал вам это и утвердил вас в таких преуспеяниях, еще больше, еще сильнее, еще полнее, до самого конца да утверждает и да охраняет вас, чада мои, светила и светильники мои, очи мои, <226> руки мои и все, что только есть для меня самого дорогого! Смотрите за собою, чада мои, и дальше, ибо добро приобретается трудно, у невнимательного оно легко похищается и даже добытое ценою многолетних поисков оно легко исчезает при малейшей небрежности. Опасайтесь и наступившего времени года: теперь весна, она возбуждает тело, и взятая от земли плоть наша стремится теперь действовать по– земному. Унавоженная и удобренная земля ет ростки, потом произращает стебли и цветы.

То же самое и плоть наша, утучняемая различными пищей и питьем. Нужно выпалывать терния страстей. Возьмитесь за нее хорошенько, по-апостольски поработите (1 Кор. 9:27) ее и ее угодия (101) не творите в похоти (Рим. 13:14), давая ей, что нужно, в достаточной мере, сами в то же время оставайтесь в духовной жизни.

Как подобает есть и пить. Значение воздержания

Ввиду этого соблюдайте меру в пище и в употреблении вина. Вино хоть пусть и дается, но малое утешение следует допускать лишь по праздникам, при трудных работах <227> или только для тех, кто болен, кто падает духом, кто отправляется в путь, а во всех других случаях следует употреблять по одной, много уж по две чаши, ибо вы знаете, что определено насчет этого в «Герондике». А говорю это вам, чада мои, не потому, что мне хочется совсем удержать вас от яств (яства, по апостолу, да упразднятся – 1 Кор. 6:13), совсем нет: я стараюсь только, дабы вы имели истинную пищу, потому-то я и завел здесь речь о пище. Я хочу, что бы вы и ели и пили, но только благообразно, с памятью о Боге и во спасение, ради телесной крепости, которая нужна для трудов на общую пользу. Разве вы не знаете, что за это воздержание, а также за лишение сладостей мира, мяса, вина, бань, лакомств и вкусных блюд вам уготовляется тот божественный рай, где древо жизни и источник воды бессмертия, сладость Духа, <228> естественная и вместе с тем недомыслимая красота неизреченных вечных благ? Там приготовляется для вас роскошная трапеза. Еще недолго, после смерти вы отойдете туда и будете пить и есть за неистощимой и вечной трапезой. Здесь же, чада мои, если мы возьмем даже самих царей, то их вкусная трапеза – не наслаждение, а просто лишь пища червей, их забавы – это не развлечение, напротив, „тяжесть для души, их увеселения – не радость, а печаль, их наследие не доставляет никакого ^а обладания, а одно только лишение. Воистину, все их блаженство – это только суета сует (Еккл. 1:2). (102) Так сказал тот, кто был величайшим между ними и кто насладился всеми удовольствиями мира, Соломон. У вас есть любезная подруга – воздержание, есть супруга – послушание, дочери Господни – чистота, девство, сострадание, есть также священные девы – сокрушение, смиренномудрие. <229> Поднимите свой взор к небу и посмотрите, где ваше жилище, где ваша Глава – Христос и Отец всех, где град ваш – вышний Иерусалим (Гал. 4:26), матерь Павла и Петра и прочих следовавших за ними святых. Воистину, если вы так пребудете, то победите; если продержитесь до конца, то увенчаетесь; если так усовершитесь, то пред вами откроются двери Царства Небесного, и тогда помянете меня, бедного и блудного, потому что вы тогда все это увидите на деле и вас не пошлют в муку. Но помолитесь, прошу вас, чада мои, и за меня, дабы Господь и меня спас вместе с вами и дабы подал мне духа разумения (ср. Исх. 31:3; 35:31; Втор. 34:9; Иов 15:2) и душевное усовершение, чтобы мне боголепно жить среди вас.

Не обладание, а только лишение

Вот об этом пока я и пишу вам теперь. А потом, как я прежде писал, к вам выедет эконом. И вы, если найдете письмоносцев, <230> не упускайте случая отвечать нам о себе, как у вас идут дела. Подвизайтесь, чада мои, в своих работах, ухаживайте за скотом, полями, виноградниками, творя все благообразно и по чину. Ты, чадо Акакий, управляй хорошенько, и вы, все остальные, братия мои, следуйте за своим предстоятелем, как пред Богом, да будет вам всем благо и да будете сынами света (см. Ин. 12:36). Недавно мы вместе с аввой Аммонием послали также к вам авву Варфоломея, надсмотрщика, наше чадо, для возникающих нужд. Немного спустя выйдет отсюда и судно с нужными для вас вещами. Сообщаю также, что мы приняли новичков (103) и даже уже постригли их. Один из них, авва Ефрем, был знаменитым человеком в городе, он – муж благочестивый, ищущий Бога. <231> Молитесь о них, да усовершатся в Господе. Кланяются вам господин и отец наш, эконом, помощник эконома, протопресвитер Афанасий, благочинный Варсонофий и вся остальная братия. Благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами. Аминь.

Оглашение 32 <232> О том, чтобы с благодарностью переносить скорби нашей во Христе жизни

Отцы мои, братия и чада. Судя уже по своим дурным делам, я знаю, что и мое немощное слово вам не даст ничего. Но чтобы не услышать сказанного в Евангелии: лукавый рабе и ленивый, подобаше тебе вдати сребро мое торжником, и пришед аз взял бых свое с лихвою (Мф. 25:2627), я спешу с помощью молитв нашего отца сказать и напомнить вам нужное, веря, что вы при своем благом стремлении к заповедям Божиим и мое выгодное слово сделаете для себя полезным.

Итак, трудитесь, чада мои, подвизайтесь, и <233> если в вашей во Христе жизни случится какая-либо печаль, то не пугайтесь, как будто с вами случилось что-нибудь неожиданное. Ведь когда вы пришли сюда из мира, то разве не давали вы тогда пред Богом и Его избранными Ангелами обещания терпеть ради Царства Небесного всякого рода скорби и нужды – голод, жажду, холод, наготу, обиды, поношения и всякие другие подвиги? После этого то, что с вами случается, это не странное что-нибудь такое, а только то, на что вы уже дали свое согласие, сколько бы раз оно с вами ни происходило. Что же мы от этого выигрываем? Наследие Царства Небесного, (104) радость от вечных благ, вкушение бессмертия, блаженство вечной жизни, усыновление, райское наслаждение и все остальные, какие существуют и о каких говорится, награды. Ввиду этого великий апостол совершенно справедливо восклицает: недостойны страсти нынешняго времене к хотящей славе явитися в нас (Рим. 8:18). <234> Но тогда ему приходилось обходить всю вселенную, как бы среди львов, медведей, пантер и волков, неверные травили его, гнали со всех сторон, кусали и терзали его, он, голодный и жаждущий, днем и ночью работал собственными руками (см. 1 Кор. 4:11–12), чтобы не отягчать никого и чтобы доставить себе со своими спутниками средства к существованию. Мы же теперь если с благодарностью и терпением будем переносить даже и то только, что с нами случается, и то уже будет хорошо с нашей стороны, и мы не лишимся его награды. Но если мы сделаемся недовольными, станем тяготиться, скорбеть, то как же нам после этого попасть в сонм тех, кои боролись с грехом до крови? Разве не осмеют нас в тот день за то, что у нас недостало усердия достигнуть даже самого малого, именно, беспрекословного послушания, <235> безропотного труда, смиренной [без гордости] услужливости, благовременного молчания, разумной беседы, быстрого перехода со старого на вновь указанное послушание, напряженности в работе, отсечения воли, принятия с благодарностью назначенного наказания, неослабности за псалмопением, ночной и дневной молитвой, а также и за стихословием каждодневных псалмов. Раз мы усваиваем и переносим все это (больше этого перечислять нечего), то мы живем и будем жить прекрасно, тогда и Богу приятно наше дело, и братство становится святее, и для внешних это поучительнее, и вам уготовляется за это мученический венец. (105) Вследствие этого кто ныразлучит от любве Божия (Рим. 8:35) и от вышесказанного? Совершенно никакая вещь. Если бы нам нужно было умирать даже и ежедневно, и на это мы пошли бы с радостью <236> из-за того только, что мы страдаем за Христа, веселясь, ликуя, ни едино ни в чемже дающе претыкание, да безпорочно будет (2 Кор. 6:3) наше благое житие. Ну об этом довольно.

Вы, конечно, знаете, что у нас недостаток хлеба, потому что, по моим грехам, на полях одного монастыря случился неурожай, так что мы оттуда не получили ни зерна. Но если у вас все успешно на душе, то нечего унывать. Ибо Господь сказал: ищите прежде Царствия Божия и правды его, и сия вся приложатся вам (Мф. 6:33), и Он неложен в Своих обетованиях. Он и раньше являл и теперь постоянно показывает пред нашими очами чудеса и дары Свои. Только вы сами, как сказано, воздейте свои руки к небу в святости и праведности (Лк. 1:75), а все прочее доставит <237> вам добрый Эконом и Податель всего Бог, ибо Ему подобает слава вовеки. Аминь.

Оглашение 33 <238>0 воздержании не только от пищи, но и от страстей, сказанное в Святую Четыредесятницу

Отцы мои, братия и чада. Вследствие случившейся со мной сильной болезни, я давно уже не оглашал вашего слуха своим уничиженным словом (2 Кор. 10:10); с одной стороны, нужда заставляла меня поучать, а с другой – недостаток силы требовал прервать порядок оглашений. Но теперь, когда мне стало немного полегче, я скажу вам небольшое поучение.

Что требуется в Великий пост и в чем он состоит

Вы знаете, что теперь у нас Четыредесятница. (106) Она требует от нас духовных подвигов гораздо больше, чем обычное время, <239> именно – рвения, душевной крепости, напряжения, твердости, терпения, достигающей неба молитвы, слезного умиления, благовременного молчания, сдержанных разговоров, беспрекословного послушания, проникнутого сердечным сокрушением смирения, воздержания и отложения не только различных вещественных яств и питий, но также и зависти, ненависти, гнева, соперничества, недоброжелательства, ропота, гордости и всех других гнусных страстей.

Два крыла для поста – смирение и послушание

Взгляните же, прошу вас, чада, и обратите внимание на самих себя. Очиститесь от этих страстей и сделайте из себя сосуды избранные (ср. Деян. 9:15), органы богогласные, гусли сладчайшие для принятия Святого Духа. Ибо к этому зовет нас настоящее время и в этом состоит пост. Пусть мне не говорят: «Я-де вот сколько пою и стихословлю, вот сколько молюсь, <240> ем и пью очень мало, сплю сидя, делаю столько-то поклонов, часто поднимаю к небу руки». Бесспорно, нужно и это приобретать. Но вот на что ответьте мне: повержен ли у вас долу помысл, сокрушен ли дух, отсечена ли воля настолько, чтобы всегда покорно слушаться, ни в чем не противоречить, совсем не роптать, никогда не препираться, не завидовать брату, не питать недоброжелательства к ближнему, не заниматься праздными думами и разговорами о том да о другом (почему такой-то делает это, да к чему это так) и вследствие этого не сердиться, не принимать свирепого вида и не выносить [не от благого, а] от лукавого из сокровища своей души (Мф. 12:35) пустые речи и слова, полные неверия и безбоязненности, которые влекут к падению не только самого говорящего, но также и слушающих?

Дела поста и подвиги воздержания, братия, не таковы, (107) но, как сказано, проникнуты смирением и послушанием. <241> На этих двух добродетелях послушливый, как бы на крыльях, возлетает на небо и становится Божиим собеседником.

Нет ничего удивительного в том, что, несмотря на мои оглашения и на ваше внимание к ним, в вас все-таки проникает кое-что неподобающее. Ибо и поле, если оно на некоторое время останется без ухода, покрывается плевелами. Какие же это у нас плевелы? А вот какие: некоторые из вас, не совсем разумные (потому что воздержанные и совершенные того делать не станут), просят, требуют, препираются, умоляют, возвращают назад, переменяют, высматривают у других, сравнивают, бросаются туда и сюда, словно дети, юноши или, лучше, щеголи. И все по какому такому делу? Из-за верхней одежды, башмаков и других таких обыкновенных вещей. К чему же все это делать, чада? Разве это служит к нашей славе или в этом состоит ваш пост? <242> Напротив, не падение ли это скорее и не пресыщение ли? Почему вы не довольны тем, что вам дают? Зачем вы не потерпите до дня, указанного для раздачи? Почему вы не дожидаетесь подходящего времени? Ведь у меня, грешного, с отцом нашим нарочно поставлены не один, два, три, но несколько человек, которые усердно, со страхом Божиим, любовью и милосердием смотрят за этим делом, ведут эту часть хозяйства и выдают каждому, что ему нужно и что следует. Да и сами вы не всегда должны непременно получать все или такое же самое, что и раньше, например одежду, одеяла, обувь, пищу, напитки, но только то, что действительно нужно, и как распорядятся заведующие хозяйством. Быть может, ты, требуя себе другой одежды, на самом деле недостоин даже той, которая на тебе сейчас; быть может также, в какой одежде тебе бы нужно было, как недостойному, сокрушаться, ты из-за нее ропщешь и вместо нее требуешь другую. <243> Смотри, какой суд ты собираешь на свою голову. Ведь разве настоящие монахи (108) или лучшие послушники так делают? Никогда. Это свойственно лишь наемникам и рабам. Они только всего требуют, одни потому, что живут под игом рабства, а другие потому, что они работают за плату. Истинный же сын, так как он знает, что все отцовское достояние вместе с тем принадлежит и ему, и так как он любит своего родителя и, в свою очередь, любим им, то он и живет спокойно, ибо постоянно находится у отца на глазах и обращается к отцу со сладкой, благовременной, проникнутой к нему любовью просьбой.

Сыны, наемники, рабы

Так вот, обратите внимание на то, о чем я говорю, и не указывайте мне в ответ, что сам я теперь, несмотря на такие дни, по болезни допускаю себе разнообразие в пище и питье, а также и некоторые другие послабления (ибо это будет несправедливо с вашей стороны, потому что вы сами настаивали на этом ввиду моей болезни, происшедшей вследствие именно воздержания, чтобы я не причинял вам скорби), и помните, что истинные признаки святых и подлинное послушание состоят в том, чтобы всем быть довольным и все терпеть. <244> Бросьте вы все эти скверные и гнусные домогательства, от которых отвращаются и Бог, и все благочестивые люди.

Истинные признаки святых

И помня того раба, который не просит того, что ему нужно, но ожидает, пока сам его господин не соблаговолит выдать ему следуемое, хотя мы и не беремся послужить Господу и Владыке всего в качестве Его верных рабов, – послужим Ему, братия мои истиннейшие, как было указано выше, в качестве истинных сынов. И не пустословьте над моими ничтожными речами (ибо такие дошутятся до вечной муки), но слагайте это в своих праведных душах, и те из вас, кои не замечены в указанных провинностях, радуйтесь и берегитесь этого дальше, кто замечен, пусть да исцелится от моего увещания, а кто замечен будет дальше, тот подвергнется наказанию.

Удобопреклонность человека к дурному примеру

Увы, увы! Как плохо люди ревнуют о добре и как трудно в них его найти. <245> Как, напротив, они любят зло и как оно легко дается. Никто не смотрит на того, кто терпелив, одет в рубище, кто терпит холод, (109) кого все презирают, кто ест мало, кем пренебрегают, кто отличается смирением и старается уподобиться Богу, напротив, можно сказать, почти все стараются брать пример с самых негодных людей, кто требователен, кто любит прекословить или обижать, кто ропотлив, кто щеголяет, кто ведет изнеженную жизнь, кто ленится и кто, сделавшись сыном противления (ср. Кол. 3:6), изливает на себя всякую скверну. Но пощади, пощади нас, Господи, и, стяжав Своею милостию наши души, дай нам творить волю Твою и исполнять повеления Твои, да, во всем и всяким образом ведя свою жизнь по правильному пути, достигнем обещанных нам благ в Царстве Небесном, <246> ибо Тебе подобает всякая слава, честь, держава, поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 34 <247> О том, чтобы до самой смерти избегать нерадения в деле спасения

Братия мои, отцы и чада. Настоящий кормчий должен уметь спасать свое судно от надвигающейся бури в надежной гавани. Точно так же и хороший пастух должен уметь пасти свое стадо на разных пастбищах, располагать его на отдых у холодной воды, играть на свирели, без сна сторожить его от диких зверей и исполнять все другое, что требуется от хорошего пастуха. Равно и хороший полководец должен быть искусным предводителем своего войска – <248> должен уметь не только ободрять его к терпеливому перенесению трудностей похода, но также и возбуждать его во время битвы храбро бросаться на врага. Так и я, скудный и недостойный, на коего возложена забота быть вашим предстоятелем, (110) ради того чтобы всех вас спасти, должен до крови полагать свою смиренную душу. Ибо, по слову Господню, это свойство благого и истинного пастыря. Благодаря этому на меня постоянно находят мучения, печали, заботы, думы, бессонница, слабость, меня тянут во все стороны, и я, будучи не в состоянии справиться с этим делом собственными силами, с прошениями и мольбою прибегаю к Человеколюбцу Богу, дабы Он не отнял Своей десницы от дела вашего спасения, но дабы ради вашей к Нему любви и искренней веры <249> Он постоянно покрывал и сохранял ваше братство во славу и похвалу Его величества и дабы ради вас побуждался спасти также и меня, грешного, ибо руководить разумными душами и управлять таким множеством, действительно, дело далеко не легкое.

Я, чада, знаю и вижу ваши подвиги, труды и усилия для дела Божия, как вас ежедневно тянут то туда то сюда для различных духовных и телесных работ: вы ежедневно мучаетесь и не имеете отдыха, ночью бдите, поете и молитесь, днем же занимаетесь работами, сколько лишь у каждого есть силы, и, подобно пчелам, переноситесь с одного послушания на новое, с одного места на другое. Всему этому я, конечно, очень рад, ибо надеюсь, что за это вам уготовляется на небесах великая награда. Но ввиду того что нам, пока мы путем смерти еще не удалились <250> из этого мира, нельзя даже и чуть-чуть вознерадеть о своем спасении, иначе мы все потеряем, – то я теперь вам и напоминаю: смотрите, чтобы сердца ваши никогда не отягощались унынием, расслаблением и неподходящими помыслами и дабы вследствие этого не нашли на ваши души падение и гибель, (111) но с юношеской ревностью закончите остаток своей краткодневной и привременной жизни, да перейдете из этой жизни к будущему веку с доблестными подвигами, со славнейшими преуспеяниями и честнейшими добродетелями, чтобы получить там от Мздовоздаятеля Бога неувядаемый венец правды.

Посему каждый из вас пусть смотрит, как он исполняет свое послушание, служа Богу, – чтобы тут не было нерадения, лености, мешкотности, лицемерия. Пусть он помнит, что если он сердится, то сердится на Самого Бога, для Которого несется служба. Ведь я причем тут? Я занимаю место лишь такого же, <251> как и вы, раба, чтобы напоминать вам повеления нашего Господина, так что и те, кто слушается, и те, кои ослушничают, не пред нами виновные и не нам несут службу, но давшему нам заповеди благому Владыке и Богу. Посему всякий, что он ни делает, занимается ли перепиской или прислуживает, пашет, копает землю и прочее, пусть делает это как бы пред лицом Бога, а не людей, и дело его должно быть выполнено по совести – Сердцеведец Бог измерит его сообразно с силой трудившегося. При этом следует сохранять от празднословия язык, беречь от враждебных взглядов взор, соблюдать от помыслов сердце и защищать страхом Божиим все чувства. К другим нужно относиться со скромностью, между собою общаться с любовью и без бесстыдства, беседовать нужно о том, что подобает, смотреть лишь на то, что полезно, слушать то, что нужно, браться за то, что полезно, размышлять о том, что божественно, дабы, таким образом, <252> выполняя заповеди Божии, оканчивая с пользой дни своего пресельничества, имея Помощником и Заступником в этом своем житии Бога, а в качестве твердого покрова молитвы Святой Богородицы и наших владык, великих святых, Предтечи и Богослова, (112) во имя коих у нас монастыри, мы радовались и сорадовались друг другу. И если Бог с нами, то кто поднимется на нас? Если Господь защищитель живота (Пс. 26:1) нашего, то кого нам страшиться? Если у нас есть помощь Богородицы и наших святых, кто может возобладать над нами? Никто совершенно. От нас будут стоять далеко и демоны, нас прославят и люди, падут и наши враги, и нам не будет в состоянии оказывать сопротивления никто. Но и если мы сами будем жить иначе, тогда и последствия будут как раз обратные.

О чем подобает разговаривать

Посему, отцы и братия, будем хранить в своей жизни надлежащий порядок, особенно же ввиду того, что мы живем в столице, и будем избегать бесед о посторонних <253> предметах, ибо беседовать о царе, о властях, разбирать то, другое – это не наше дело. Я же ти повеленна, сказано, сия разумевай (Сир. 3:22). У нас другие думы, другие и беседы. Мирские говорят о мирском, плотские – о телесном, а мы – о том, что касается нашего Царя, душевной пользы, добродетелей жизни преподобных отцов наших, смерти, преставления, сретения святыми Ангелами и об ответе на Суде Христовом, просветляясь таким путем, подобно Ангелам, освещая, насколько в силах, и изнемогающих в мире. Ведь может случиться, что в пустой беседе мы скажем и то, что не следует, и за это нас привлекут к суду.

Бог может принять и намерения за деяния

Посему отселе следите за собой и храните свои уста от разговоров о том, что не подобает, <254> а лучше старайтесь над своими благими делами, набираясь еще более ревности в любви к Богу, настраивая себя к готовности даже умереть ради Его истины, и Бог, принимая ваши намерения за деяния, в тот день (113) увенчает вас мученическим венцом. Ну об этом сегодня я говорить уже не буду. Если вы будете молиться за меня и у меня достанет силы, то и на будущее время я не замедлю делать то же самое, ведь, поучая вас, я сам поучаюсь, вразумляя вас, я сам вразумляюсь, ибо я беседую и дальше буду беседовать с вами по-братски и по любви, а не по-начальнически и не властно, – во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

Оглашение 35 <255> О том, что если мы не изменим мученическому послушанию, то получим вечные почести

Братия, отцы и чада. Вы уже устали от вчерашнего бдения на память преподобного и богоносного отца нашего Саввы, равно как и от нынешней службы по случаю праздника иже во святых чудотворца отца нашего Николая, и труд ваш праведен и душеполезен, он не погибает, но остается, сохраняется до дня воздаяния на праведном суде Божием. Быть может, ваш слух уже отказывается воспринимать мое поучение, но, чтобы не прерывать нашего обычая, я побеседую с вами немного и сегодня, <256> напоминая вам и ободряя вас, что, по благодати Господа нашего Иисуса Христа и по молитвам нашего отца, дело ваше идет вперед, постоянно расширяется, растет и усовершается не от вас самих, ибо вы тленны и смертны, но от исполнения Его святых и животворящих заповедей. И благо же, благо вам, что вы занимаетесь, работаете и стараетесь над таким делом – над спасением ваших драгоценных душ.

Различные люди выбирают для себя и разные цели. Один хлопочет о том, чтобы стать хозяином; другой – чтобы насладиться и украситься мимолетными, как сон, чинами сего века; иной о том, чтобы жениться или иметь детей, (114) составить большое состояние из земельных имуществ или рабов. Пожеланий того мира очень много, и они разнообразны. Вы же, распростившись со всем этим и перенесшись своим высоким житием в иной мир, <257> стремитесь и добиваетесь сверхмирных и небесных вещей (τά ύττερκόσμια και ουράνια): ваше сердце, ваши думы и забота направлены лишь к тому, чтобы совсем очиститься от страстей, стяжать сердце сокрушенно и смиренно (Пс. 50:19), бодрую молитву, непреклонное усердие, слезы сокрушения, отрешение от всякой заботы не только о друзьях и ближних, но даже и о самих своих родителях и от всех почти соединенных с напрасным трудом мечтаний. И все это по благоволению Божию. Я вижу, как каждый из вас постоянно противится, борется и напрягает себя для того, чтобы оторваться от всякой отягощающей его страсти и чтобы пребывать расположением [своей души] с одним только Богом.

За эту вашу твердость в мученическом послушании да подаст вам Христос Бог наш, как и жившим до нас святым мужам и богоносным нашим отцам, силу и крепость отвратить от себя <258> всякое страстное и сатанинское восстание и радостно закончить свой треблаженнейший подвиг. Разве ведь эти отцы, облеченные в тело и такие же, как мы, прошли здешнюю жизнь без трудов и подвигов? Нет, они взошли на высоту жития и стяжали свою заслуженную славу лишь после того, как много и различным образом перестрадали, переделали много подвигов и посредством полного послушания, смирения и воздержания подчинили свою плоть духу.

Преп. Савва Освященный

В напутствие своим душам вспомним добродетели всечестного отца нашего Саввы и не забудем преуспеяний этого своего сподвижника. Состоя в послушниках, он, как вы знаете, отличался чрезвычайной послушливостью, (115) был усерден, услужлив, и когда ему назначили самые последние послушания, он радовался, как будто ему давали отличие, он трудился своими руками день и ночь, носил воду, дрова, первым приходил на псалмопение и последним уходил и прочее, <259> что написано о нем в житии (уже поздно и некогда растягивать оглашение). Будем, чада, и мы подражать ему, ибо это у нас возможно, один успевая в одном, а другой в другом и соревнуясь между собой в своих преуспеяниях. А прежде всего будем остерегаться делать что-либо самовольно, без должного спроса, хотя бы это и казалось нам прекрасным.

Порицание воровства

В добавление ко всему сказанному нельзя умолчать об одном деле, хотя оно и повлечет за собой для вас порицание. Я не понимаю, как это некоторые из вас, очевидно, еще неусовершившиеся и легкомысленные, проделывают это. А именно: у нас чаще стали случаться пропажи или, вернее, воровство (κλοπαί). Когда какого-либо брата позовут или он сам пойдет куда-нибудь и поставит в своей келье или в другом надежном месте свои башмаки, или туфли, или писала, или что-либо другое, то, вернувшись, он не находит уже ничего. Это диавольское и погибельное дело, <260> оно вносит смуты в братию, ибо, во-первых, оно поднимает огорчение, вражду, подозрения и оговоры на правых и виноватых, а во-вторых, по заявлению блаженного апостола, татие... Царствия Божия не наследят (1 Кор. 6:10). Он сказал просто татие, а не прибавил, что, дескать, золота, или серебра, или дорогой одежды, но вообще сказал о краже всякой, какой бы то ни было, даже самой маленькой вещи.

Посему, прошу вас, не крадите ни штопальных, ни простых иголок, ни памятных дощечек, ни подсвечников, ни ремней, маленьких ножей, поясов, а также – лука, смокв, кусков хлеба, овощей и т. д. Кто это ворует, тот, опять повторяю, Царства Божия не наследует. Вы не устрашаетесь апостольских слов? (116) Разве это угрожаю я сам? Посмотрите сами, что написано. Итак, прошу вас ходити достойно звания, в неже (Еф. 4:1) мы призваны, <261> по совести, свято и праведно, бросив все вышеуказанное, да будем наследниками вечных благ во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

Оглашение 36 <262> О том, чтобы нам взирать только на одно, именно, на тело своей души

Отцы мои, братия и чада. Не вследствие уверенности в силе своих оглашений (они ровно ничего не стоят), но в надежде на благость Господню, которая охраняет, вразумляет и укрепляет ваши сердца в страхе Божием, которая также отверзает и мои уста на то, что нужно сказать для усовершения вас, моих дорогих, и при содействии, конечно, молитв нашего отца <263> я много поучал вас прежде, поучаю теперь, буду поучать и не прекращу этого, пока нахожусь в своем жалком теле. Мои беседы, возлюбленные, я полагаю, не проходят без пользы. Напротив, при вашей здравой наклонности, они, будучи сами по себе ничтожными, все-таки, проникая в глубину ваших чистых сердец, бросили там семена, пустили ростки и дали немалый, не гибнущий, но пребывающий вовеки плод. Ваше дело не погибает, не пропадает, но является насажденным в этой подвижнической жизни, выражаясь словами Давида, яко древо насажденое при исходищих вод (Пс. 1:3); оно пускает новые побеги, даетцветы и в будущем веке принесет ваш плод Владыке Богу.

Посему радуйтесь и веселитесь, (117) и этой радости вашей ничто не возмет от вас (Ин. 16:22): вы привыкли уже постоянно подвергаться всяким видимым и невидимым огорчениям и скорбям, <264> и так как вы имеете одну только цель, то есть спасение своих душ, то все остальное – и труды воздержания, и унижения от наказаний, обиду от выговоров, бремя послушания, труды на различных работах, утомление от бдений, тягость урочного псалмопения и прочее – вы считаете делом второстепенным. Это похоже на то, как будто вы во время путешествия, встречая по дороге и приятное, и трудное, не останавливаетесь ни пред тем, ни пред другим, но изо всех сил стараетесь до захода солнца попасть в гостиницу. Какая же у нас, братия мои, может быть еще гостиница, кроме смерти, и какой иной вечер, кроме заката этой жизни во гроб? Однако наша остановка здесь должна состоять не в том, чтобы нам подвергнуться заключению в темном и зловонном месте, а в том, чтобы, как подобает, во-первых, истинным христианам, а во-вторых, мученикам <265> послушания во святом [монашеском] образе, нам воссиять в вечную жизнь. Бесконечный же день, который создаст для вечного упокоения наш Неприступный Свет (см. 1 Тим. 6:16), с одной стороны, наступит после окончательного восстановления всего, когда мы воспримем нынешние наши тленные тела нетленными для того, чтобы и они, как потрудившиеся вместе с нами, приняли участие в благах, а с другой стороны, он наступает тотчас же (хотя и не совершенно) после смерти, ибо, по Писанию, праведных души вруце Божией, и не прикоснется их смерть(Прем. 3:1). А где рука Господня (Деян. 11:21), то может ли там быть что-либо иное, кроме хорошего, кроме того, что дает покой и окружает попечением? Отсюда ясно, что и вы, подобно всем спасшимся святым и праведникам, доблестно окончив свой подвиг, с того самого момента, как отложите свое тело, будете жить в предчувствии уготованных вам благ и будете пребывать в постоянной и веселящей сердце радости.

Когда наступит бесконечный день

(118) Посему никто из нас да не дремлет, да не спит, не храпит, не возвращается назад, не медлит, <266> не ропщет, не приостанавливается, не отстает на этом небесном ристалище, где раздает венцы Сам Бог и где так много наград. Но все всегда и везде пользуйтесь всем, чтобы достигнуть себе великой награды. Писец пусть да не устает за своей перепиской, канонарх да не ослабевает вострублять, подпевать и воодушевлять божественные хоры, лампадчик пусть внимательно засвечает и заправляет хорошенько священные светильники; келарь, повар и трапезарь: первый пусть с великим вниманием, радушием, любовью и разбором (ибо один человек такой, а другой – иной) выдает кому что нужно, второй же, варя пищу и жарясь на огне, пусть старается приготовить братьям пищу как можно лучше и вкуснее, а третий, когда он раскладывает развешенный на равные порции хлеб, пусть остерегается, <267> чтобы более мягкий и более черствый и негодный хлеб распределять не как попало, но различать между высшими, средними и последними (то же нужно делать и со всем: с маслинами, орехами, зеленью, ложками, кубками) и не оставлять без внимания нужд самого последнего брата, как будто Сам Господь вместо них принимает твои услуги, как учит божественный и великий отец наш Василий.

Увещание к усердию

По тому, что только что сказано было об этих послушаниях, вы, занятые остальными послушаниями, уже сами догадывайтесь насчет себя и так поступайте, и прежде всех вы, эконом и помощник эконома, а впрочем, еще раньше вас – тот, кто несет вторые послушания: старший пресвитер, старший благочинный, старший каллиграф, главный заведующий одеждою, и особенно последний, ибо в его служении много мучения. Смотри, Лукиан, какое служение тебе доверено! Да прославится чрез него в тебе Бог! К этим нужно причислить также старших огородника и сапожника. <268> И у этого подвиг не мал. (119) Смотри, Феодосий, при каком послушании ты состоишь! Возвесели в нем своего Владыку Господа! А ты куда укрываешься от нас, старший больничник? Разве тебе не известно, что, если ты разумно отправляешь свое служение, то ты выше всех остальных подвижников? Ибо если уже велик тот, кто хворает и с благодарностью переносит свою болезнь, то чего же достоин тот, кто как пред Богом и расторопно прислуживает ему? Смотри же ты со своими помощниками, как вы ухаживаете за больными, насколько вы возгораетесь их жаром, как разделяете вы их страдания, уныние и отчаяние. Они надеются только на Бога да на вас. Далее, перестилайте, так сказать, постоянно постельные подстилки, подавайте все нужное без замедления и вовремя. Приготовляйте мази, пластыри, микстуры и другие лекарства, кому что нужно, а также пищу, питье, постель и все другое. Если вы будете творить и исполнять слышанное, то блаженны вы и наречетесь сынами Божиими (см. Мф. 5:7).

<269> Так вот насколько велики, дивны, славны и святы ваши послушания. И кто их исполняет надлежащим образом, пергаментщик ли, или сапожник, или рыболов удочкой, привратник, горшечник, цепной мастер, сыромятник (он особенно), плотник, рыбак снастями (я не опускаю отметить даже способ занятия), живописец (особенно кто пишет божественные и поклоняемые лики), корзинщик, заведующий вином (он также особенно), полевой сторож (он – тоже особенно), скотник (он – опять особенно), ткач (и он – особенно), седельник или кто-либо иной, – то он треблажен. Все – блаженны, все – работники Божии, все – возделыватели райского наслаждения. Господь мой и Бог, по молитве нашего отца, точно так же и всех вас да сохранит в исполнении Его животворящих заповедей, ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение с Отцом и Всесвятым и Животворящим (120) Его Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 37 <270> О том, чтобы нам быть не медленными, но легкими на исполнение заповедей Божиих

Мученичество похвального послушания

Отцы мои, братия и чада. Я всегда благодарю за вас моего Бога, особенно в последнее время, когда я увидел, как вы проявляли свое рвение во всем, особенно же как вы предавали себя на добровольное бесчестие: одного из вас связывали, на другого надевали оковы, иного привязывали за шею веревкой и так водили пред всей братией, еще иного ставили впереди без пояса или еще как-то иначе. И я теперь убежден, что мое окаянство есть единственное для вас препятствие, <271> ибо ничто другое уже не мешает вам проявлять доблести отцов наших. Что я могу еще прибавить к этому? Одно: именно, что я, ввиду такой вашей твердости и вашего добродетельного жития, недостоин называться ни вашим отцом, ни учителем, ни руководителем. Я только уже молюсь, чтобы из-за моего окаянства у вас не вышло никакой остановки, но чтобы вы с мужеством, законно (2 Тим. 2:5) мучились над всяким духовным делом в мученичестве похвального послушания. Каждый, по Писанию, имеет свое дарование, один – одно, другой – другое (Рим. 12:6). Так и вы, братия мои, делитесь между собой своими успехами и радуйтесь преуспеянию других. Один из вас, быть может, легко переносит бесчестие, другой побеждает своим трудолюбием, иной берет верх в молчании, следующий превосходит совершенством своего послушания, но при всем этом вы все считайте все это общим достоянием. Добро переходит от одного к другому, точно так же, как и зло. Посему радуйтесь и сорадуйтесь друг другу, и в чем кто имеет дарование, пусть к тому и стремится, <272> избегая тщеславия и преуспеяние брата считая больше собственного.

Добро и зло переходят от одного к другому

Если мы так будем вести себя, будем сливаться и соединяться между собою (121) союзом любви, то и сами будем преуспевать все больше и больше, и Бог прославится в нашем деле и о нашем житии заговорят в значительной части вселенной. Никто, прошу вас, да не своевольничает и не самочинствует, ибо горе, сказано, иже мудри в себе самих и пред собою разумни (Ис. 5:21), никто пусть не ленится и не валяется на боку, чтобы ему не услышать: иди ко мравию, о лениве (Притч. 6:6); никто да не колеблется и не двоится в своих мыслях, дабы и ему не услышать: муж двоедушен неустроен во всех путех своих (Иак. 1:8). Но будьте все проворны, устремляйтесь постоянно к исполнению заповедей Божиих, будьте чистосердечны и непреткновенны посредством исповедания своих тайных помышлений, <273> не подпадайте под иго тщеславия, не завлекайтесь скверными сластями и не увлекайтесь собственными похотями. Ибо такой человек подобен морскому волнению – как и это, он движется, вздувается и не имеет ни устойчивости, ни опоры в сердце своем.

Соединяться в союзе любви

От всего этого вы все должны освободиться. Приобретайте же себе и собирайте в своих драгоценных душах богатства и сокровища из того, что похвально и что лучше, для того чтобы достигнуть Царства Небесного. Ведь все, что каждый из вас делает ежедневно похвального или заслуживающего порицания, проходит, ибо все сменяется, подобно тому как течет река, и от вчерашнего сегодня не остается даже и следа. Страдает ли кто ради заповеди, изнуряется, плачет, терпит, напрягается, болезнует сердцем, скучает, тоскует или иногда подвергается выговору или чему-либо иному – все это он терпит только на один час или мимоходом, тотчас же все это пробегает, а претерпевший остается на веки веков для мздовоздаяния. <274> И наоборот, кто предается удовольствиям, смеется, наслаждается, бесчинствует, дает себе во всем полную свободу, занимается шутками, бездельничает, не подчиняется, бесстыдничает, хвастается, завидует, соперничает, гневается, бесится, (122) не доверяет, проделывает дурные вещи, ослушничает, высокомерничает, ленится и подобное тому, тот, кроме того что и теперь не извлечет из этого для себя никакой пользы, еще заготовляет себе беспощадное осуждение в день мздовоздаяния и праведного Суда Божия.

Что нужно для различения добра и зла

Посему, братия сравним и взвесим то и другое – возьмем для себя добродетель, а зла будем избегать, ибо оно приносит горе и давит человека. Ибо если мы не будем различать так вещи, то не можем видеть правильно, различать добро и зло. Но так как, по благодати Христовой, мы уже получили правильное зрение, то бежим от тьмы, приблизимся к свету и все остальное время нашей привременной жизни закончим в благоугождении Богу, да улучим вместе со всеми святыми, от века благоугодившими Ему, <275> обетованных нам благ во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава со Всесвятым Его Отцом и Животворящим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 38 <276> О том, что мои ничтожные оглашения, по благодати Христовой, обычно приносят душам нашим много пользы

Проступки монахов

Братия мои и отцы. Для чего, спрошу я вас, устраивается оглашение? Неужели только для того, чтобы временно прочесть его и потешить ваш слух или чтобы вы из расположения ко мне или с целью благодарности выразили мне похвалу? Нет, никоим образом, не для этого, чада мои, но для того, чтобы вы воспринимали, что вам говорится, и чтобы благодатию Христовой и при содействии молитв нашего отца в вас вселялась сила и приносила некоторый плод. Но я очень часто и за многими из вас замечаю, <277> что с окончанием чтения в них тотчас же исчезает то, о чем была речь, так что от сказанного у них обыкновенно не остается никакого следа. Ибо только что мы выйдем с чтения, как уже тотчас же впадаем в те же самые проступки, (123) что и раньше. Один не вовремя заводит беседы, другой тотчас же принимается расспрашивать новости, иной – роптать, этот лениво идет к ожидающей его работе, тот начинает клеветать и поднимать распри, кто – порицать, кто скрываться по уголкам монастыря, а кто, в то время как солнце взошло уже высоко, еле только еще поднимается с постели и принимается за свою урочную работу. Я уже обойду молчанием, как некоторые ленятся, бросают работать, дремлют, опускают руки, еле двигают ногами и вяло сгибают свое тело.

Увещание к правильному слушанию

Этого не должно чада мои, никоим образом, дабы нам не пришлось услышать: сии людие устны своими Меня благословляют, сердцем же своим они далеки от Меня, всуе же чтут Мя (Мф. 15:8–9). Но если нам придется услышать <278> спасительное слово путем ли оглашения или из чтения Боговдохновенного Писания, когда бы это ни случилось, пусть наше сердце тронется страхом Божиим, любовью к Богу, желанием к преуспеянию, стремлением к исполнению Его святых заповедей, дабы нам удостоиться Его Царства; да сподобимся же все мы достигнуть его благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 39 <279> О том, что тем, кто бежит успешно, назначены венцы правды

Духовное состязание и награды

Братия мои, отцы и чада. Я обязан (ах, если бы также и мог, я, скудный и ничтожный!) умащать вас на предстоящие состязания и воодушевлять вас в доблестных надеждах. Настоящее жалкое и слабое оглашение является исполнением этой обязанности. Так выслушайте же и сегодня мое воззвание к вам, воспряньте и, исполнившись рвения, совершайте свой духовный бег. Ибо вы воистину состязаетесь в беге (124) у Владыки Бога и бежите не так, как земные бегуны, которые в одно мгновение <280> пробегают короткий и строго определенный путь в обе стороны; ваш бег направляется от земли к небу, тянется на много-много стадий и в течение долгих лет. Он происходит не в уголке какого-либо города, в присутствии такого количества зрителей, которое легко пересчитать, но по всей вселенной и пред лицом бесчисленных по их множеству ангельских чинов и всех святых и праведных. И когда вы победите, то вам дают венец и награды не тленные, какие дает тленный царь, но нетленные и неприступные, сообразно с тем, как нетленен и Сам Раздаятель, Вышний Царь всего. Наконец, и радость победы здесь не бывает смешана с печалью, она не продолжается, как земная, всего лишь несколько дней и снова, как та, не исчезает, нет, эта радость без примеси печали и скорби, и она не будет иметь конца вовеки.

Ввиду всего этого блаженны вы уже за одно то, что, возложив на себя святой образ, вы выступили на наше ристалище. <281> Но окончательно так назвать вас можно будет тогда, когда вы с наступлением вашей смерти закончите свой бег и вас увенчает Христос, Бог наш, в будущей несказанной и бессмертной жизни. Посему, возлюбленные, пусть каждый из вас старается бежать и приобретать отличия добродетели, прорываясь и перескакивая чрез встречающиеся диавольские искушения, запасаясь силой, терпением и твердостью, не оглядываясь с любопытством по сторонам, но напрягая себя к тому, чтобы добежать до конца ристалища, чтобы при этом не захромать и не повернуть назад от встречи с врагом. Не струсьте из-за того, что длинен путь и много для него нужно времени. Распорядитель состязаний, Бог, даровал каждому из нас Ангела, он проведет с нами состязания и всюду и всегда защитит нас от врагов.

Что значит побеждать в духовном состязании

С самого же первого дня своего прибытия сюда и доныне вы бежали все успешно. Если некоторые из вас и попадали, (125) то те снова подняты, <282> кто было заленился, те опять воодушевлены, и кто ослабел, те укреплены. Для того чтобы напрягать себя и бежать, нужно, чтобы человек, подобно коням и птицам, хотел этого и готов был это сделать, особенно же в состязаниях за труднодостижимые и удивительные награды, хотя бы при этом кто телесно и был хром или лишен одной ноги, был совсем безногим и даже хотя бы совсем не сходил с постели. Это великий дар Божий. Бегите и дальше, прошу вас, не тише прежнего, но еще стремительнее, соревнуя друг другу в этом доблестном состязании.

Общее свойство бегущих в духовном состязании

Бежать же здесь впереди прочих – это значит быть более смиренномудрым, а обгонять и побеждать других это быть более послушным, благоговейным, безропотным, усердным в псалмопении, любящим тишину, трудолюбивым, ревностным, откровенным, стыдливым, независтливым, отцелюбивым и отличаться другими проявлениями добродетели, душевными и телесными. <283> Вот, бегите по пути этих добродетелей и посредством их возвышайтесь из силы в силу и с земли на небо, и блажен тот, кто бежит не жалея себя, потому что Владыка Бог на том Страшном Судилище увенчает и восхвалит его особенным образом.

Любовь – венец добродетели

Наконец, общим свойством (то κοινον ιδίωμα), которое должно отличать вас, состязующихся в беге, а лучше – учеников Великого Царя, пусть будет любовь (ή αγάπη). И пребывая в любви, принимайте с удовольствием отличия и предпочтения, какие даются некоторым из вас при назначении их на послушания, работы, при вручении им какого-либо полномочия или должности. Да не будет между вами зависти, соперничество да будет изгнано и раздражительность и всякая дурная вещь высланы вон, отличие ближнего считайте своим и радуйтесь преуспеяниям других. Ибо в этом состоит успешный бег и служение Богу (126) и таким путем побеждают обыкновенно, <284> хотя бы при этом у победителя и не было ничего другого, потому что любовь – венец добродетели (ή αγάπη το μέγα κλέος τών αρετών), а раздражение из-за того, что такого-то предпочли мне в том или другом деле, для этого или иного послушания, дурно, опасно и признак качеств, добродетели противоположных. Ни в коем случае не позволяйте себе таких мыслей и речей, что мне-де следует против такого-то иметь больше льгот или что я-де живу здесь дольше, чем тот, и должен стоять его выше. Это, братия, неправильно. Поэтому избегайте, прошу вас, этих диавольских хитростей, ненавистных отцам нашим возмущений и осмеиваемого святыми самовольства, удержите же, сохраняйте, приобретайте и созидайте то, что добро, что почтенно, что подобает святым, что относится к братолюбию, смиренномудрию, унижению, по примеру Господа нашего Иисуса Христа, избравшего бедную и уничиженную участь, ведя себя невинно, незлобиво и чистосердечно, как агнцы Христовы, <285> как избранный Господень народ (Чис. 16:3), не делая ничего против заповеданного. А если это и случится, то посредством наказаний снова исправляйтесь и, таким образом, в день воздаяния услышите желанный глас: приидите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира (Мф. 25:34). Да сподобимся мы все достигнуть его – благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Ему слава и держава со Всесвятым Его Отцом и Животворящим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 40 <286> О том, чтобы нам отбросить всякое уныние и пробудиться для духовной работы

Различие подходов в духовном окормлении

Братия мои, отцы и чада. Подобно тому как с каждого из вас требуется (127) работа на его послушании, так и я, со своей стороны, обязан представлять вам оглашения. О, если бы я мог давать вам оглашения настолько широкие и разнообразные по содержанию, чтобы они, благодатию Христовой, удовлетворяли всех, подходили каждому! Ибо многие между вами, братия мои, нуждаются то в призыве, то в утешении, то в поддержке, <287> другие в напоминании, иные в исправлении, а некоторые в обличении, следующие в наказании, кое-кто в снисхождении, другие в строгости и несколько лиц в бесчестии и унижении. Как много различных характеров, такими же разнообразными должны быть и приемы поучения: какой прием одному помогает, другому он, быть может, вреден; от чего одному польза, то другого губит; одно и то же самое слово одного назидает, а другого случается, что и растлевает. Ввиду этого мое послушание не легко, напротив, оно на самом деле тяжко и трудновыполнимо. Но я с помощью молитв нашего отца все-таки буду отправлять его и, пока держится во мне дыхание, не позволю себе вознерадеть о нем, а буду трудиться и подвизаться в том, чтобы своим господам и отцам напоминать нужное.

<288> По благоволению Божию, вы все – в числе спасающихся (ср. 2 Кор. 2:15), все пришли сюда для того, чтобы спастись, и у всех вас нет никакой другой задачи, как только достичь спасения. Но так как диавол противодействует всякому доброму делу, то многие из нас искушаются, хотя это нам нежелательно: одних он, привлекая сюда для содействия природную юношескую возбудимость, распаляет сладострастием, других же поборает любоначалием, из-за которого и сам ниспал с неба, иных повергает в нерадение, связывает вялостью и ведет, куда и как ему угодно, расслабляет их неверием и, охватывая самочинием, приводит их к тому, чтобы делать безумства. Да и зачем перечислять подробно все то, посредством чего он старается повалить нас (128) и за что он принимается ежедневно, ожидая нашей погибели? Господь Бог, сказавший морю: молчи, престани (Мк. 4:39), запретит ему и изгонит его далеко от нас. Но это может быть тогда, если мы станем сами собою и будем постоянно взирать на цель нашего сюда прихода, <289> ибо мы при свидетеле Боге дали обещание выдерживать до самой смерти всякие притеснения и угнетения.

Дела тьмы и дела Божиии

Посему вы все отбросьте все, что только у кого есть: унывающие – свое уныние, любоначальные – любоначалие, вялые – вялость, любосластные – любосластие, гордые – гордость, тщеславные – тщеславие, бесстыжие – бесстыдство, бесчинники – бесчиние, болтуны – болтливость, щеголи – щегольство, плотолюбцы – плотолюбие, печалящиеся – свою неразумную, неосновательную печаль, если кто завидует, пусть бросит свою зависть, кто соперничает – соперничество, кто препирается – распри, кто бездельничает – безделье; все это и подобное – дела тьмы, различные виды зла, хотения и выдумки лукавого. Дела же нашего Бога суть: мир, кротость, смирение, послушание, независтливость, <290> труд, прилежание, бодрость, любовь, вера, надежда, благочиние, молитва. Все это дела света, доблести, праведности, преуспеяния святых.

Рабство устроил грех

Аще кая добродетель и аще кая похвала (Флп. 4:8), прошу вас ради любви к Господу, очнитесь, вы, замершие в этих страстях; пробудитесь, спящие в таких помехах ко спасению! Если мы желаем хорошей жизни и видеть дни благие, то обратим внимание на слова: уклонися от зла и сотвори благо, взыщи мира и пожени и (Пс. 33:15). Где очи Господни, (129) как только не на боящияся Его (Пс. 32:18), и где, наоборот, разгневанное лице Господне, как не на творящия злая, еже потребити от земли память их (Пс. 33:17)? Весь дальнейший конец псалма, если мы отнесемся к нему со вниманием, <291> дает нам прекрасное наставление. Ну об этом так.

Больше услуживать, чем пользоваться услугами других

В настоящие дни у нас немало братьев болеют, потому что теперь стоит нездоровое время. Те из нас, кто здоров, пусть помогают больным, а больные пусть принимают как спасительное и терпеливо несут наказание Господне, а также пусть с благодарностью относятся к уходу за ними. А когда оправятся от болезни, то пусть не ходят самовольно попусту туда-сюда, но становятся на свою работу. Ибо у нас нет рабов, которые исполняли мы это дело (ибо рабство устроил грех, и апостол допустил его лишь живущим по-мирскому), но мы сами себе рабы и господа, сами прислуживаем и сами же пользуемся услугами. Посему каждый должен стараться, чтобы больше чем пользоваться услугами других в неподходящее время. Господь знает каждого из <292> его дело и его послушание, какого он происхождения, кем был раньше, как жил в миру и как живет теперь, как понуждает себя, какое терпение обнаруживает, с кем зачислен, которым стоит в ряду, кто его там ближайшие товарищи, с кем он ест, вращается и спит, какая у него одежда и обувь. И сообразно со всем этим Строгий Весовщик, Праведный Уравнитель воздаст, по Писанию, коемуждо по делом его (Рим. 2:6). Посему никто да не унывает, никто ни о чем другом да не думает, кроме того, о чем нужно думать, ибо мы и теперь стоим пред лицом Божиим, а потом и предстанем пред Его страшным и ужасным судилищем, когда будем давать Ему ответ за все прожитое, (130) ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 41 <293> О том, чтобы вооружать себя добродетелями для схваток с врагом

Духовное земледелие на поле своей души

Братия мои, отцы и чада. Земледелец, работая на своем поле, не обращает внимания на тяжесть своего труда и вследствие этого не останавливается и не бросает своего дела, но, устремив свою мысль к будущим барышам, охотно отдается всем телесным трудам и усилиям. Ввиду того что и каждому из нас дана в настоящей жизни, тоже как бы в качестве поля, душа, и мы должны вести на ней всякие духовные работы, чтобы получить запас пищи и продовольствия на будущую жизнь <294> (ибо создавший нас Господь, несомненно, в день Суда потребует этого от нас), то я прошу вас и умоляю: будем все вместе, дружно возделывать свои поля, поднимем целину(ср. Иер. 4:3) благочестия (νεώσωμεν νεώματατα της ευσέβειας), засеем ее не по терниям страстей, но по пашне, очищенной от всякой греховной растительности, оросим ее духовными дождями, то есть богосокрушенными слезами, чтобы не причинили ей вреда мысленные звери, обнесем поле крепкой изгородью – страхом Божиим, осветим его солнцем и теплотою духовной любви, дабы нам в конце концов наполнить свои духовные руки снопами и собрать множество пшеницы святых заповедей Христовых.

Значение самоукорения

К такому именно делу призывает Господь Бог в сей жизни всякую душу, особенно же нас, облеченных в ангельский образ. Посему каждый из нас, прошу, пусть покажет прекрасным житием свое поле (131) в хорошем состоянии, плодородным, <295> цветущим в воню благоухания (Быт. 8:25; ср. 2 Кор. 2:15–16) Господу, – цветущим чрез совершенное отрешение от плотских связей, а плодородным – путем послушания, с каждым днем все усовершаясь, подвигаясь дальше, переносясь чрез облистание добрыми делами, отвергая всякое ослушание и пленяя всяк разум в послушание Христово (2 Кор. 10:5), подчиняясь общему братскому правилу, постоянно имея в себе самоукорение, посредством которого он возможет легко сокрушить и убить многоголового дракона гордости и самочиния.

Духовная война

Итак, братия, мы призваны на работу, на войну, на битву, не на обычную какую-либо, но, как описывает ее апостол: яко несть наша брань к крови и плоти, <296> но к началом и ко властем и к миродержителем тмы века сего, к духовом злобы поднебесным (Еф. 6:12). Посему никто да не остается неготовым к битве или безоружным, никто да не уклоняется от схваток с врагами, а с другой стороны, пусть и не пугается, если его ранят копьем или мечом или оглушат ударом, такова уже участь воина. Враг наш не умирает тотчас же, если его раз ранить или повергнуть на землю, он не умрет даже и тогда, если это проделать с ним много и бесчисленное количество раз, но он сам добровольно сдается своим врагам на заклание. Посему, братия и отцы, как воины Христовы, будем смотреть хорошенько и на войне стоять твердо. Всякий воин, как вам известно, когда выступает в поход и живет в лагере, переносит много тяжелого – и от жары, и от дождя, а иногда и от снега. Там он ведет не роскошную жизнь, <297> но иногда нуждается даже в хлебе и добивается чаши холодной воды; по целым дням, а иногда и ночью он ходит туда и сюда (132) , его водят с одного места на другое, он весь в пыли, изнемогает. И для чего же? Да воеводе угоден будет (2 Тим. 2:4), чтобы не попасть в список дезертиров и чтобы получить больше вознаграждения.

То же самое у нас, только в ином роде: там даются временные, ничтожные, маловажные и преходящие награды, а нам Царь всего Бог дает все бессмертное, вечное и нетленное. Посему, чада мои, не позволим себе сбежать. Не сбежим и будем все подвизаться и подвизаться каждый в своем послушании, по совести и терпеливо служа Господу: кто распоряжается – в разумной и бдительной распорядительности, а кто служит – в безропотном и усердном служении. Будем и мы терпеть свой срок голода, <298> жажды, оскорбления, обид, ударов и ран, повелений, приказаний, а особенно тягость ночных псалмопений и молитв, а также те неприятности, которые видимо и невидимо нападают на нас и ежедневно мучают нас в зависимости от существующих у нас работ и послушаний, да, таким путем закончив, по молитвам нашего отца, свой доблестный подвиг и завершив свой бег, восприимем в тот день венец правды (2 Тим. 4:8) во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 42 <299> О том, чтобы внимать угрозам и наставлениям святых отцов

Увещание – обязанность пастыря

Отцы мои, братия и чада. Так как говорить вам оглашения есть мое дело и послушание, то мне не следует лениться и небрежно относиться к этой обязанности, но нужно все более и более стараться и заботиться о ней – стараться для того, чтобы (133) вы, избранники Божии, получали все нужные напоминания, ободрения и возбуждения к спасению своих душ; заботиться же для того, чтобы и мне, окаянному, вследствие того что я возвещал вам нужное, избавить свою бедную душу от ответственности. <300> Ибо ее страшат и давят слова учителя вселенной Павла, сказавшего раз: чист аз от крове всех, не обинухся бо сказати вам всю волю Божию (Деян. 20:26–27). Поэтому если я, жалкий, по вверенной мне власти не буду возвещать и говорить вам нужного, то как мне после этого избежать беспощадного суда за молчание? Посему простите меня, что я в прошлый раз, обвиняя и осмеивая некоторых из вас, говорил вам в обличительном духе, не для того, чтобы без всякого основания огорчить вас, – совсем нет, – и не для того, с другой стороны, чтобы просто потешить себя (не подумайте этого!), но для того, чтобы устрашить, исправить и усовершить тех людей, хотя сам я неисправен и нетверд. Что причиною этого была моя ревность, проистекающая из любви к вам и заботы о вашем спасении, <301> так слухом услышьте и разумом уразумейте (Ис. 6:9), чада мои, нечто из того, что говорят и заповедуют святые, ибо мы, напоминая и указывая вам, что для нас с вами праведно, дерзаем в своих оглашениях, правда, несовершенным и несоответствующим этому образом, предлагать то же самое.

Что же они говорят и о чем постоянно взывают к нам? В настоящий раз я приведу места лишь из двоих. Один с угрозой говорит: не льстите себе: ни блудницы, ни идолослужителе, ни прелюбодее, ни малакии, ни мужеложницы, ни лихоимцы, ни татие, ни пияницы, ни досадителе, ни хищницы Царствия Божия не наследят (1 Кор. 6:9-10), и в другом месте: всяка горесть, и гнев, (134) и ярость, и клич, и хула да возмется от вас со всякою злобою: бывайте же друг ко другу блази, милосерди, прощающе друг другу, якоже и Бог во Христе простил есть вам (Еф. 4:31–32). А второй, призывая, говорит: <302> приидите, поклонимся и припадем Ему, и восплачемся пред Господем, сотворшим нас (Пс. 94:6), и еще: внидите во врата Его во исповедании, во дворы Его в пениих (Пс. 99:4).

Так вот, чада и братия, да укрепимся и угрозами, а также и наставления сложим в своем сердце, и приидите вместе поклонимся и восплачем пред Ним за свою прошедшую жизнь и за свои ежедневные вины – в ведении и неведении, словом, делом, помышлением, и внидем во дворы Его с песнями и славословиями, а не с постыдными мыслями, враждою, преслушанием и высокомерием. Не будем, как некоторые, роптать, не повиноваться, самовольничать и <303> высоко думать о себе, ибо мы всего лишь – земля, прах, зола и пепел, а особенно те, кои по неразумию думают, что они славны по своему телесному или душевному труду. Я смотрю так, что образ мира прешел от нас (1 Кор. 7:31), ибо мы совсем другое в сравнении с мирянами, мы одеты в особенную одежду и ведем особенный образ жизни, мы безбрачны, не имеем имущества, собственности, без родства, а главное – бесплотны, ибо сущии во плоти Богу угодити не могут (Рим. 8:8), распявшиеся миру (Гал. 6:14).

Увещание

Если таков принятый нами образ жития, то будем достойным образом проявлять свойства такого жития, чтобы нам в собственном смысле, а не ложно называться так, как мы и существуем, будем также послушливы, быстры, проворны, богобоязненны, христомысленны, благоговейны, (135) целомудренны, будем любить друг друга, будем независтливы, будем уклоняться от распрей, хвастовства, будем любить тишину, труд, будем откровенны, <304> сговорчивы, терпеливы, благодарны за все, что нам ни дают, за пищу, за питье, за одежду, за обувь и за все другое, да, благо поступая, соделаемся, по молитвам нашего отца, наследниками желанного и искомого Царства Небесного во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

Оглашение 43 <305> Об убежавших братьях и о том, чтобы смотреть за собой

Братия мои и чада. С чего другого мне начать нынешнее оглашение, как не прямо с ближайшего нашего предмета – со сбежавших по безрассудству братий? Что это у нас довольно обычное явление, так чего тут удивительного? Ведь и в пшенице бывают плевелы, и среди винограда растут терны. Но что же здесь особенного? А то, что, как сказано, сыны родих, а они, оставив благий свет жизни по-Божьи и бросившись на путь мрака, отвергошася Мене (Ис. 1:2). <306> Уже и самый побег их в ночное время разве не есть с их стороны деяние мрака? Ах, какое безрассудство, какое легкомыслие насчет суда Божия! Ведь они весь закон Божий сочли немощным и бессильным для того, чтобы отмстить им за его нарушение! Но зачем я начал их оплакивать? Нужно прежде всего жаловаться на врага и неприятеля нашей жизни – диавола, на виновника зла – змия, который яко лев рыкает, постоянно иский кого поглотити (1 Пет. 5:8). И он нашел послушных себе лиц, которые увлекались и обольщались его лукавствами, и вот он предварительно в течение долгого времени их развращал и расшатывал, а потом, возведя на крыло зла, (136) в одно мгновение толкнул их и сбросил или, вернее, поймал в свои сети и, похитив, теперь ведет их за собою вослед, по горам, пустыням, пропастям и вообще по тем местам, куда не взирает Бог.

<307> Такой участи подверглись несчастный Евлалий и мгновенно павший, двоедушный и непостоянный в путях своих Петроний. Как же, чада и братия, мне не восплакать и не посетовать о случившейся с ними беде? Как мне не пролить слез сожаления? Ведь когда уже наступало время их славы, тогда они посрамились и погасли, когда пришел им срок приносить плоды, они посохли и попадали, как листья с дерева. Действительно, это жалкое зрелище, когда внезапно теряют столько трудов, усилий и подвигов (если при этом все это на самом деле сделано) и становятся добычей диавола! Ох, какое ожесточение с их стороны! Кто не восплачет о несчастных? Кто не восскорбит о заслуживающих этой скорби? Я прекрасно знаю, что с меня потребуется за них ответ, почему я не делал и не говорил им всего, что нужно. Но что же, спрошу и я со своей стороны, нужно было сделать с виноградником и чего я не сделал? <308> По своим ограниченным силам я, после того как родил их духовно и вырастил, – наставлял их, увещал, утверждал, приказывал, грозил, иногда и наказывал, – насколько было возможно, делал и все другое, как то: утешал их во время скорби, делил вместе с ними приступы расслабления, нес бремя их исповеданий, с милосердием врачевал их, воспитывал их с нежною любовью, как детей, учил их письму, рукодельям, чтению, для упражнения в чтении позволял им брать всякую книгу, какую едва может достать даже иной игумен (ибо, по благодати Христовой, у нас большое собрание книг). А они всего этого не приняли во внимание и за (137) сделанное им добро стали для меня огорчением. Ибо, смотря очами, они не видели благости Божией и ушами своими (ср. Мф. 13:15) плохо вслушивались в оглашения, и вот в конце концов <309> омрачися неразумное их сердце: глаголющеся быти мудри, объюродеша (Рим. 1:21–22) и изменили свою славу в подобие гибели. Ох, эта диавольская зависть, а также и человеческая невнимательность, вследствие которой многие падают и поскальзываются!

Божие наказание для отступивших от обетов монахов

Но вы, чада и братия, их примером умудритесь и познайте, яко удиви Господь милость Свою (Пс. 30:22) на вас в том, что вы не увлечены злодеем диаволом, но благодаря твердости своей веры непоколебимо устояли в преданном вам святом послушании. Не уподобляйтесь, прошу вас, им; будучи сынами света (Ин. 12:36), не делайтесь сынами тьмы (1 Фес. 5:5) и неповиновения и не расточайте попусту своих великих и достохвальных трудов, дабы впоследствии не предать своих душ на вечную муку. Ибо отвергался кто, сказано, закона Моисеова, без милосердия при двоих или триех свидетелех умирает (Евр. 10:28). Подумайте, <310> насколько большему наказанию подвергнутся те, кои попрали исповедания и обеты, данные при святом постриге, и сочли игрушкой таинство вашего усовершения! Посему прошу: внимайте и, усовершаясь, идите по Божьему пути, молясь о том, да подастся и тем отрезвление и обращение из смертоносного их душевного блуждания, а также и прочее.

Признаки сосуда погибели

Каждый из нас уже своим поведением показывает, что из него выйдет – избранный ли сосуд (Деян. 9:15) или сосуд погибели (см. Рим. 9:22). Когда человек в чем-либо, например в чтении, или псалмопении, в обращении за советами, в воздержании, бдении (138) или вообще в чем-либо другом из хороших и нужных дел, начнет делать не для общей пользы и не согласно с повелениями предстоятеля, <311> но самовольно и по своим желаниям (что обыкновенно вносит в братию расстройство и смуту, как это и было с упомянутыми лицами), то ясно, что из такого выйдет орудие зла: он, идя вслед своим похотям, как бы среди огня и мрака, сбросит узы повиновения.

Нужно также обратить внимание и на то, что, по справедливому изречению, нечестивые отделяются от благочестивых, фальшивые от истинных, лукавые от прямодушных, притворщики от благоговейных, дурные от добрых, ибо сказано: кое общение свету ко тме? Кое согласие Христови с велиаром? (2 Кор. 6:14–15). Посему и мы часто не отсекаем их по снисхождению к ним. Хотя они и полагают, что будто хитростью умеют скрывать себя, но на самом деле они сами же себя ловят, сами себя отлучают и отделяются, как говорится еще в «Герондике», что самое место гонит тех, кто не делает дела, приличные этому месту.

<312> Так помолитесь же, чтобы им возвратиться назад; помолитесь и за меня, немощного телом и душой, потому что я опять начал болеть, да призрит Бог, по Своей милости, на них и на меня и да все мы спасемся Его щедротами во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 44 <313> О том, чтобы нам не скрывать дурных помыслов, но побеждать их посредством исповеди

Братия мои, отцы и чада. О чем мне сегодня побеседовать с вами? Да, конечно, опять о сбежавших или, вернее, об оторвавшихся от вашего доброго братства трех наших несчастных братьях, с одной стороны, для того, чтобы вы сами чрез падение других стали тверже и крепче, (139) а с другой – для того, чтобы мне сетованием о них облегчить печаль своего сердца. Ведь я, хоть и плохой, все же ваш отец и пастырь, а ни один отец не переносит легко потери своего сына. Если же так бывает при плотских детях, <314> то насколько же больше при духовных? И никакой пастух также не относится равнодушно к пропаже своей овцы, но он зовет и манит заблудшую.

Воистину зверь похитил недавно не Иосифа, как это сказано в Писании (Быт. 37:33), но моих чад – Петрония, Малха и Аэтия. Этим зверем лютым является мысленный волк, дикий дракон, хитрый змей, древле обманом и горьким вкушением извергший Адама с Евой из рая (Быт. 3), а теперь он таким же образом изгнал как бы из нового рая, из общежития, вышеупомянутых лиц. Как он выманивал и других отсюда или из иных мест, об этом нет времени говорить: от самого начала мира до его скончания все это делает и делал один и тот же диавол. Как же мне теперь не восскорбеть и не возрыдать о них? Как мне не страдать душой и не унывать при мысли об их потере? <315> Три отрока, трое юных людей, не возмужавшие, не установившиеся, еще недовоспитанные! Ведь сатана, схватив их, разве не начнет таскать их туда и сюда по утесам и не сокрушит их костей, как глиняные сосуды? Но я обвинил их, однако же, не для того, чтобы уже пожилые и с бородами между вами стали думать, что они, точно так же сбежавши, могли бы спастись, но потому, что те юноши, кроме падения, ввергают в другое еще большее зло свою юность. О, какое безрассудство и омрачение разума с их стороны, а еще больше – каково мое убожество, вследствие которого пали они и все другие!

Ну так что же теперь? Неужели и мы (к вам, здоровые, стоящие и спасающиеся, обращаюсь я здесь) пожелаем заболеть так, как они? (140) И нам нужно поторопиться пасть, подобно им? И мы будем добиваться своей погибели вместе с ними? Никоим образом, чада мои. Но как же нам избежать этого? Не иначе, как только совсем не слушать советов змия, не скрывать змия в своем сердце, <316> но скорее побеждать его, и он побежит от нас, как от огня. Если бы вышеупомянутые лица делали это, они не дошли бы до такой беды. И вы, чада и овцы Христовы, как сказано, берегитесь, не делайтесь по своей охоте добычей диавола и, живя в раю заповедей Христовых, не допускайте лукавому змию обольстить вас каким бы то ни было образом, чтобы не оказаться потом вверженными в мрачную юдоль греха. Живя по-ангельски, чрез самочиние, которого нужно избегать, не делайтесь скотами, но оставайтесь верными своему житию и творите заповеди. Никто пусть не сообщается с худым человеком, никто да не разговаривает с нечестивым, ибо действительно тот худой и нечестивый человек, кто ведет или заводит речь о бегстве или о какой-либо другой страсти на погибель себе и своему собеседнику. Посему, мой брат, когда такой человек отведет тебя в сторону <317> и начнет наедине с тобой изливать со своего языка яд зла, то, как часто мы уже повторяли, отскочи от него, стань дальше, заткни уши, чтобы спасти и себя, и его. Если он увидит, что ты огорчился от случившегося искушения, и начнет поддакивать тебе, что ты-де огорчился и вознегодовал справедливо, ты не слушай его, ибо это змея только хитрит, как бы забраться к тебе внутрь. Когда он начнет тебе жаловаться на рай наш, то есть на общежитие, или на твоих сожителей, то есть на братьев, будет говорить о том или о другом из них, о таких или иных делах, ты дай ему пощечину, ответь ему, как нужно, чтобы и его вразумить, и себя спасти. Да что обыкновенно и говорят они? <318> «Давай уйдем отсюда. (141) Здесь игумен суров, благочинный без сердца, келарь не делает никакого различия между людьми, строгости много, а дают всего мало, все распоряжаются тобою, все приказывают. Здесь больше приходится думать о том, чтобы вынести бремя труда, чем заниматься спасением. Давай уйдем!» Но куда же, спрашивается? Да только к анафеме: ибо стоит только выйти да взглянуть им в душу, то всякий здоровый человек сразу увидит, что такие люди омрачены, одержимы страстями, беснуются, в них нет ничего здорового – ни желания, ни мысли, они носятся туда и сюда и обрываются, как заблудшие овцы. И не подумайте, чада, что я это говорю с целью очернить их, совсем нет, на самом деле у них есть еще больше этого, о чем нельзя и говорить. Молитесь усерднее, чтобы они нашлись и вернулись или сами, или же чрез меня. А вам, как было сказано выше, нужно укрепляться, избегая причин к падению и совершая добрый подвиг своего небесного увенчания.

<319> Слышно мне стороной, что некоторые из вас неосторожно говорят, что поскользнувшиеся поступили, как и следует. Эти лица не стоят даже и того, чтобы о них вспоминали просто, без всякого оправдания, и вы можете это делать не иначе, как лишь с сожалением произнося их имена. Ведь и апостолы не оправдывали предателя и не называли его апостолом, но просто Иудой, предателем и вором.

Сверх всего этого я слышу, что по вечерам у вас происходят беспорядки в трапезе, некоторые требуют вина, пищи по средам и пятницам. Разве вы не помните, что, войдя в этот город, мы изменили внешний и прежний свой образ жизни, то есть ядение с маслом, питье вина, [вкушение] подогретой пищи в две Четыредесятницы, а также по средам и пятницам? Но так как я, по своей немощи, сострадаю вам, то ради не совсем здорового городского климата постановляю, что отныне все, кто хочет, могут в указанные дни (142) <320> вечером получать одну чашу вина и кусок хлеба. И потом, пусть больше не будет никаких беспорядков и препирательств, что я-де должен получить больше и что я работал больше. Так вот, теперь по двум приведенным причинам, а также и вследствие еще третьей – беспорядков я сделал послабление для всех. А дальше – чтобы этого шума не было, ибо иначе недалеко до наказаний и заключений. Вместе с прочими обратите на это строгое внимание и вы, благочинные, надсмотрщики и раздаватели вина, чтобы и вам не потерпеть того же самого.

Нужно отметить также и то, что некоторые не остаются на тех послушаниях, куда их поставили, но бегут с них и не обнаруживают постоянства, безрассудно переносясь и перелетая с одного на другое, так что, в конце концов, вредят и себе, и тем, кто в порядке делает свое дело, – себе потому, что, как говорит Василий Великий, не всякий может знать то, что ему полезно, а другим тем, что он соблазняет их на беспорядок и доставляет лишние заботы <321> и хлопоты благочинным. Этого быть не должно! Кто куда призван, тот там пусть терпеливо и да пребывает и подчиняется тому, что ему приказано насчет какой-либо работы, или ученика, или чего-либо иного. А везде пытаться вмешиваться в чужие дела и стремиться к тому, чтобы творить свою волю, – это свойственно бесчинникам, людям невоспитанным и негодным. Посему впредь, когда вы теперь увидели все это зло, никто больше этого да не делает, чтобы не подвергнуться наказанию за бесчинство. Знаете, что говорит святой Дорофей? Кто достиг отсечения воли, тот достиг степени упокоения. Если кто посему хочет жить в покое, тот пусть овладеет этим путем – отсечения своей воли, и тотчас он получит вечный покой. Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, по молитвам моего отца, да дарует вам всем единомыслие, согласие, силу терпеть и переносить все испытания подвижничества <322> в напутствие вечной жизни, (143) для наследия Царства Небесного в Самом Христе, Господе нашем, Ему слава и держава и величие, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 45 <323> О страшном дне Суда и [о брате], отступившем и по-иудейски привлекающем нас к мирскому суду

Братия мои, отцы и чада. Какую пользу вы извлекаете из моих плохих оглашений, я не могу сказать. Но что касается меня самого, то я открыто сознаюсь, что я, окаянный, этими поучениями привожу себя к оживлению чувства и страху Суда Божия, а также к сознанию возложенного недостойно на меня долга настоятельства. Вот для того, чтобы вразумлять, если уже и не других, так хоть самого себя, я и говорю и дальше буду говорить вам поучения.

Неудачный или удачный исход борьбы

<324> Сегодня у нас речь будет о том, что настоящая жизнь – время состязаний, время скорбей и трудов, и не мгновенных и не кратковременных, как можно это подумать, но постоянных, многолетних, кончающихся лишь с этой жизнью. Неудачный или удачный исход в этой борьбе касается не мелочных, ничтожных и человеческих вещей, но божественных и небесных. Ибо если мы путем напряженного терпения, непреклонной твердости и соблюдения божественных заповедей достигнем удачи, то наследуем Царство Небесное, бессмертие, вечную жизнь, неизреченные, неслыханные и недомыслимые наслаждения вечными благами, а если (чего да не будет) вследствие нерадения, лености, привязанности и любви к настоящей жизни и гибнущим и губящим удовольствиям потерпим неудачу, <325> то получим вместо этого вечное мучение, бесконечный позор, стояние ошуюю, слыша те страшные и нестерпимые слова Судии всех и Владыки Бога: (144) идите от Мене, проклятии, во огнь вечный, уготованный диаволу и ангелом его (Мф. 25:41). Но, чада и братия, ни в коем случае не допустим себя услышать это и не подвергнемся тому горестному и неописуемому отделению от святых и праведных, когда их примут в неизглаголанную радость, в неизреченный свет и для неистощимого наслаждения (ибо они, как сказано, возлягут со Авраамом и Исааком и Иаковом – Мф. 8:11), а нас с демонами поведут в огонь неугасаемый, к червю неусыпающему (Мк. 9:44–48), на скрежет зубов, в хаос, в невыносимый тартар, к неразрешимым оковам, в темнейшие подземелья, и это не на коротенькое какое-нибудь время, не на год один <326> или не на сто, тысячу, даже не на десять тысяч лет, – нет, наказанию не будет конца, как думают оригенисты, но оно, по определению Божию, будет постоянным, неизменным и вечным.

Вечность мучений

И где тогда, как спрашивают святые, найти брата, или мать, или отца, которые избавили бы нас от наказания? Их тогда никак не найти: брат, сказано, не избавит, избавит ли человек? Не даст Богу измены за ся, и цену избавления души своея (Пс. 48:8–9). Я же, со своей стороны, спрошу и еще: где тогда, братия мои, окажется лень лентяев (я начну с малого и потом поднимусь до более важного), нерадение нерадивцев, прекословие прекословящих, ослушание ослушников, гордость гордых, дерзость дерзких, самовольство самочинников, чревоугодие чревоугодников, бесстыдство бесстыдников, горячность мстителей, искуснейшие самооправдания лжецов, <327> а особенно – где тогда будет отречение отступников от данных при свидетеле Боге обетов (145) и от своего послушания, каковыми являются все те, которые попрали Сына Божия и кровь Его завета скверной возомнили (см. Евр. 10:29) и решили, что нет ни смерти, ни Воскресения, ни Суда, ни мздовоздаяния, которые, оторвавшись от общения во Святом Духе и лишившись Его (как пишет в одном месте Василий Великий), подобно заблудшим овцам, носятся туда и сюда по утесам и пропастям собственного любосластия и которые, наконец, не довольствуются еще тем, что стали добычей диких зверей, но стремятся совсем к окончательной погибели, не слушая ни призыва от меня, ничтожного, ни устрашающей и указывающей им лучший исход угрозы; даже более: один из таких начал <328> действовать прямо по-иудейски (Гал. 2:14) и привлекает нас к мирскому суду. Пощади же, пощади нас, Господи, от такой бесчувственности, бесстыдства и омрачения!

Когда мы уязвимы для диавола

В отличие от них, мы, чада, приидите, поклонимся и припадем... пред Господем, сотворшим нас (Пс. 94:6), и, как подобает братолюбцам, будем усердно молиться и молиться за таких людей, прося об обращении и возвращении, присовокупляя к молитвам, что нужно, и за себя и прося прощения за свои допущенные по нерадению ошибки, устремимся к усовершенствованию себя. Что бы мы ни говорили, все-таки мы вот на ристалище, защищены оградой и находимся под руководством пастыря, хотя и слеповатого. Сатана нас не поймал, противник нами не овладел, лютый зверь не тащит нас <329> зубами за шею и не бьет по бокам нашей души своим хвостом, ибо, как овцы Христовы, мы находимся внутри ограды. Но стоит нам лишь заболеть, захромать, появятся у нас черви (146) или вообще случится что-нибудь другое, как он уже совне придумывает и злоумышляет, иский кого поглотити (1 Пет. 5:8), кто сам как-нибудь выскочит из-за ограды или кого можно увлечь чрез какое-либо тайное отверстие помысла, или чрез боковую дверку, или даже проломив духовную ограду.

Чему радуются святые

Так вот, будем смотреть за этим и не будем пребывать в неведении о замыслах его, и каждый по своей силе и в вверенном ему послушании пусть устремляется и стремится в будущем все вперед, преуспевая в смирении, послушании, откровении помыслов, сокрушении, молитве, слезах, непорочности и во всяком добром деле, являя себя избранным Христовым сосудом и сыном света (Деян. 9:15; 1 Фес. 5:5).

<330> Да, да, чада мои, прошу, молю, напоминаю, умоляю: еще немного-немного – и скоро наступит час и придет время нашей радости, избавления, веселия, свободы, венцов, наград. Ведь и сами святые, а особенно наши сподвижники, то есть принадлежащие к [иноческому] чину, взирая на наши преуспеяния с небесной высоты, радуются и услаждаются этим (ибо каждый лик праведников любит своих подвижников больше, чем других), стараясь об увеличении и умножении новых членов в своем деле, чтобы им устроить как можно большее собрание сликовствующих, воспевая Блаженную и Святую Троицу, ибо Ей подобает всякая слава, честь и поклонение, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 46 <331> О том, чтобы легко переносить подвиг нашего благого послушания

Похвала монахам

Отцы мои, братия и чада. Вы только что очистились и просветились славословиями и молитвами. Посему можно подумать, не становится ли мое слабое оглашение (147) после этого уже излишним? Никоим образом. Исполняя заведенный обычай, я и теперь обращаюсь к вам с поучением, и теперь хочу побеседовать с вами, ибо это необходимо для вас, чада мои возлюбленные; вы – самые дорогие мои уды, утроба моя, я уже не знаю, с чем еще более драгоценным для меня и сравнить вас; еще лучше сказать – чада Божии (Ин. 1:12), <332> сыны света (Лк. 16:8), избранный народ Господень (Чис. 11:29), собрание благочестивых, воинство вышнего Царства, Церковь Христова, ангельский лик, истинный язык свят, царское священие (1 Пет. 2:9), у которого общественный строй – небесный (Флп. 3:20), а не земной, жизнь – не в плоти, а сверх плоти, дело не какое-либо гибнущее, преходящее и тленное, но всецело духовное, спасительное и вечное, одежда – по внешности убогая, но зато совнутри рясны златыми, красотою добродетелей одеяна и преиспещрена (Пс. 44:14), наконец, наследие и удел – не золото с серебром и драгоценными камнями, не дорогая одежда, а также не обладание таким-то и таким-то количеством земли и имений или множеством многочисленных стад <333> крупного и мелкого скота или тому подобными вещами (что все скоро разрушается и гибнет), но – Сам Господь, Царство Небесное, недра Авраамовы, бессмертие и блаженство, сладостный рай и все другое, что, по Писанию, око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, именно – блага, яже уготова Бог (1 Кор. 2:9) всем благоугодившим Ему от века.

Так вот каково наше общество, вот в чем состоит наше дело и таков наш дивный и добродетельный образ жизни, который понимают лишь люди не от мира сего, а не те, кои живут по-мирскому, и который почитают лишь небесные, а не земные жители. (148) Посему-то вы, имея единого Отца всех – Бога, своим городом – вышний Иерусалим, а согражданами – всех от века святых, по плоти являетесь без рода и без отечества. <334> Так что же после всего этого и удивительного, если мы здесь, в подвижнической жизни, где нас увлекают туда и сюда, мучают и заставляют нести всякие труды, а некоторые иногда даже и обижают, порицают, оговаривают и осмеивают, если мы здесь и бедствуем? Раз за все это нам возсияет правда и множество мира (Пс. 71:7), свет, жизнь, веселие неизглаголанное и радость жизни со святыми Ангелами, то я прошу вас и молю: укрепите свои души в терпении и утвердите все свои помышления в Господе, перенося и совершая все легко, в ожидании исполнения великих надежд, ведь наша коротенькая и быстротекущая жизнь все летит и летит, и мы приближаемся не к смерти, но к бесконечной жизни. Ведь раз вы добровольно умерли раньше отречением от мира, то смерть уже не возобладает над вами.

Увещание

Будем посему заниматься своими делами и заботами, и пусть каждый <335> сообразно со своим послушанием усердно старается выполнить свое дело – безупречно, по справедливости, представляя его непорочным мздовоздаятелю Богу; эконом, например, в управлении хозяйством, благочинный – в своих занятиях по делу наблюдения, обсуждения и разбирательства проступков братьев, келарь – в раздаче пищи, заведующий одеждой – в мытье, починке и справедливой выдаче, кому что нужно, сапожник (с его трудным занятием) – в кройке и изготовлении обуви, чтобы она была удобна для носки и не портила ноги. Точно так же повар должен смотреть за варкой овощей и зелени, а также и за печью, трапезарь за раскладкой хлеба, чтобы его порции были равного веса и т. п. (149) Да и во всяком другом послушании нужно стараться так делать: кожевники должны усердно выделывать кожу в достаточном количестве для потребностей братии, кузнецы тоже должны работать по совести, <336> исполнять что должно и не делать ничего сверх положенного, то же самое должны соблюдать пергаментщики и корзинщики, ибо Господь взирает на каждого человека с его делом – и на усердного, и на лентяя, и на неповоротливого, и на того, кто отговаривается от работы. Пусть обратят также на это побольше внимания переписчики, и не одни только они, а и ткачи, больничники, привратники, столяры, золотых дел мастера, портные, пекари, скотники, прислужники, надсмотрщики, будильщики, лампадчики, виноградари, огородники, имеющие высший и средний чин, рыбаки, церковники и все другие, малые и великие, служащие и пользующиеся услугами, больные и здоровые. Ибо Господь, как сказано, на все взирает и всем воздаст должную почесть в Царстве Небесном.

<337> Об этом вот постоянно необходимо напоминать вам. Теперь же я напомнил еще и потому, что подошли святые праздники, которые вместе с божественными радостью и веселием приносят нам (если не будем следить за собой) также и вред от лукавого – вследствие прекращения работ и отдыха. Но вы, как богомудрые, и теперь, и в будущем постарайтесь все сделать по-Божьи и как следует, во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 47 <338> О том, что нам нужно подражать простосердечию детей ради ставшего для нас младенцем Христа

Божественное самоумаление

Братия мои, отцы и чада. Вот мы отпраздновали праздник (150) Рождества Христова и исполнили все, что подобало, порадовались и повеселились в божественных песнопениях и священных чтениях, и, по благодати Христовой, у нас не случилось неподобающего – даже всякие телесные утешения прошли все благочинно и с подобающей умеренностью. Вместе с этим мы также преподали <339> двадцати семи братьям святой образ, и посему была, по Писанию, на небе радость (Лк. 15:7). Ибо если она бывает даже при одном грешнике кающемся, то насколько же паче при таком количестве? Так-то вот, по молитвам нашего отца, Господь дарует нам Свои богатые и великие милости. И чем же иным нам воздать Ему за то, яже воздаде (Пс. 115:3) нам, как не подражанием Ему? Но в чем же и как?

Крещение и принятие монашества – духовное рождение

Посмотрите, отцы и чада, кем Он стал, с какой высоты Божества и на какую степень смирения Он низвел Себя! Ибо, будучи Богом и Господом всего, Он принял зрак раба (Флп. 2:7); родившись от Пресвятой Богородицы, <340> как дитя был спеленан, как младенец питался грудью, и все это в убогой и скудной обстановке. Ибо рожден Он был в вертепе, положен в яслях, потом понемногу рос, из дитяти становился юношей, наконец зрелым мужем, когда и принял крещение, источая нам баню пакибытия (Тит. 3:5). К этому нужно также добавить и все остальное, именно – предание [Иудой], Его животворящую страсть, распятие, смерть, тридневное воскресение. Все это, как вам известно, было ради нас, чтобы мы, насколько возможно, подражали Ему.

Увещание к новопостриженным монахам

И так как Он, бестелесный, рожденный от Отца прежде век, напоследок родился во плоти от Святой Девы, так и нам нужно родиться сначала телесно, а потом духовно – всем вообще – во Святом Крещении, а делающимся монахами еще и особенно, (151) при принятии святого образа. Посему, чада, мы, особенно же вновь постриженные между нами, должны младенствовать и подражать простосердечию детей, так чтобы, если когда нас разгневают, обидят, оскорбят, мы тотчас же не свирепели бы и не разъярялись вследствие того, <341> что мы-де молоды, или, наоборот, старики, или потому, что когда-то были управляющими, экономами, градоначальниками, господами, владельцами или чем-либо другим в таком роде, ибо это означало бы, что мы еще не рождены по Христу, но мы должны во всякой вещи повиноваться своим духовным родителям. Ибо Покоряющий Себе все единым словом Сам подчинялся, насколько это следует, Своей Матери. Он переносил также хулу и обиды от враждебно настроенных против Него книжников и фарисеев, как, например: беса имаши (Ин. 7:20), что о веельзевуле князи бесовстем изгонит бесы (Мф. 12:24), тектонов сын (Мф. 13:55) и много других обид. Что уже после этого сказать о том, <342> как Он, когда Его оплевывали, заушали, распинали, пригвождали, прободали копьем, не испускал ни малейшего звука, но только благодарил и молился: Отче, отпусти им, не ведят бо, что творят (Лк. 23:34). Вот, желающие спасения, если хотят стать сонаследниками святых, пусть помнят все это.

Так смотрите же все, а особенно вновь постриженные, как вам нужно сохранять себя предусмотрительными, предупредительными и послушными во всем, не переменяя благого направления своей жизни и не пятная своих чистых обетов. Но если это требуется от новичков, то насколько же больше твердыми и непоколебимыми после этого должны быть мы, пожилые, чтобы подавать низшим пример и просвещать их своим благим житием? Ведь не для того несут впереди светильники, чтобы было темно, (152) но для того, чтобы стало светло. Равно как и проводники идут впереди не для того, чтобы завести <343> в погибель, но чтобы указывать безопасный путь. Если дело обстоит иначе, то, значит, и светильники, и проводники – иного рода, да сохранит вас Бог от этого!

Посему вы, наблюдатели, надсмотрщики, благочинные, присматривающие за послушаниями и отдающие распоряжения, следите за всякой мелочью, чтобы ничего не делалось с препирательствами, невнимательно, лениво, но все и в каждом деле будем делать и исполнять Божие как можно лучше и горячее, да чрез нас почтится, прославится и да возрадуется Христос, Его святые Ангелы, а также и все святые, а особенно наши отцы, соратники и сподвижники.

В заключение не следует умолчать о том, что я, смиренный, от вашей святости получаю все более и более покоя, потому что вами управлять становится все легче и легче: вы соблюдаете порядок, тихую жизнь, не ведете распрей. Это не от меня, <344> но дар Божий (ср. Еф. 2:8); не по моим беззакониям, но по молитвам моего отца, не вследствие моего нерадения, но благодаря вашему собственному усердию. Да подаст же вам Господь и еще больше силы и крепости – очищаться, возвышаться, усовершаться и просвещаться, чтобы вам светить, подобно светилам, миру, благоухать духовным благоуханием, подобно прекрасным райским цветам, умножаться, подобно неувядаемым розам святого жертвенника.

Еще раз прошу вас и молю: устремимся, направимся, поспешим к восхищению Царства Небесного, к наслаждению вечными благами, к вечному блаженному упокоению во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 48 (153) <345> О том, что воздержание бывает лишь на короткое время, а добродетель пребывает вечно

Учительство требуется от всякого пастыря

Отцы мои, братия и чада. Я как будто только еще начинаю говорить оглашения, как будто только впервые открываю пред вами свои немощные уста! И это я высказываю не из смиренномудрия (его у меня нет), но из сознания своей действительной греховности, а также – обязанности учительства, которое требуется от всякого пастыря. Ибо сколько, в самом деле, мне следует и говорить, и делать всего для пользы ваших душ почти ежедневно и даже ежечасно! Если уже великий архиерей Божий, проповедник покаяния, мученик за истину Златоуст (равно как и другие божественные отцы) после бесчисленного количества проповедей, после того как он, по Божественной благодати, <346> источил из своих уст по всей вселенной бесконечные и необъятные реки учения, несмотря на это, все-таки боится предстоятельского сана, трепещет пред ним, восклицая в одном месте: «Судя по себе, я думаю, что предстоятелю трудно спастись», – то что же после этого воскликнуть мне, окаянному и нечистому, грязному, червю, глупцу, безрассудному, безгласному, бессловесному? Я не знаю, как мне даже и выразить надлежащим образом свое недостоинство. Как это я достиг такого сана? Как это я, нечистый, поставлен для того, чтобы светить другим? Как это мне, далекому от Бога, поручено приводить к Нему отпавших от Него? Мне бы нужно быть всего лишь овцой, а я поставлен в пастухи; мне следует быть подчиненным, а я сделался начальником; мне самому нужно приклонить ухо, <347> чтобы слушать наставления, а я раскрываю свои нечистые уста, чтобы учить других. Пусть же Сам Бог узрит, призрит и рассудит (не знаю, каким только судом – ввиду моей круглой виновности), каким образом я поставлен над вами.

Смирение и самоукорение преп. Феодора

Так что же мне делать после всего этого? Отказаться от настоятельства? Никоим образом. Ну так, по крайней мере, совсем замолкнуть, (154) хотя я и без того плох и неискусен в речи? Нет, нет, но, с Божьей помощью, при содействии молитв вашего отца, мне нужно сохранять свою власть и снова все принимать и переносить на себе. И быть может, Творец великих и дивных дел – Бог для вашей пользы и здесь сотворит чудо и сделает меня, слепого, глухого, хромого, гугнивого, – зрячим, слышащим, здоровым, твердым и красноречивым (ибо Он может сделать все что хочет) для того чтобы я, хотя такое великое дело и выше моих сил, руководил, <348> оглашал, направлял, очищал и сделал вас людьми избранными (Исх. 19:5). Посему, чада, разумейте, как сказано, и видите, яко Аз есмь Бог: вознесуся во языцех, вознесуся на земли (Пс. 45:11). Да вознесется, прошу и молю вас, Он также и над вами. Но как же еще Ему вознестись иначе, как не посредством вашего святого, возвышенного над всеми стремящимися вниз земными делами жития, к которому вы и вознесены Его, поднимающего отторгшихся с земли до самого неба, благодатью, живя и обращаясь между собою по-ангельски? Ибо у вас, как и у Ангелов, во всем – мир и любовь, как бы единая душа, единая воля, единое дыхание и сплоченность между собою, так как уничтожены все поводы к разделениям, каковыми являются споры из-за собственности, плотская дружба, родственные связи. И действительно, по благоволению Божию и по молитвам моего отца, <349> у вас все это изгнано и наблюдаются совершенно противоположные вещи – общая собственность или, лучше, полное отсутствие всякой собственности и обладание всем (2 Кор. 6:10), любовная расположенность ко всем, отрешение от плотских родителей, братьев и вообще всех сродников. В этом отношении я признаю и открыто заявляю о вашей доблести, что, хотя у нас опасность и сейчас же за воротами и мы в этом городе живем, (155) как будто на войне, или в борьбе, или в душепагубных банях, однако вы не воспламеняетесь, не совращаетесь и не даете себя уронить, наоборот, вы делаете гораздо больше, чем страдаете, так как оказываете пользу и посторонним, которые о вас слышат, и своим сотоварищам.

Идеал монашеского общежития

Между вами есть лица, которые за делом молитвы совершенно уже бросили свидания с матерью, братьями и родными. Разве это не дар Божий? Да, несомненно. И подобным образом все более и более настраиваясь, чада мои, утверждайте и укрепляйте себя в еще более совершенном, ибо прекрасно то дело, <350> выше которого ничего нет, прекрасно и правильно также то блуждание, через которое ищущие находят Бога. Ведь требуется всего только на один час или день сдержать свои очи, уши и ограничить себя во всех других наслаждениях, и все это – тотчас же миновало и его как будто не было, а что остается, то не проходит и не разрушается, но пребывает вовеки, так как это – добродетель. Какими же образом это может быть? А вот как: вместо указанных выше лишений вам в будущем радостном веке предстоит не кратковременное и малое, но вечное и несравненное веселие.

Общее добро расходится на каждого, а каждого – на всех

Так терпите же и дальше, чада мои, подвизайтесь и понуждайте себя превосходить друг друга добродетелями, но без всякой зависти, ибо, по божественному укладу нашего жития, общее добро расходится по отдельным лицами добро отдельного лица, наоборот, по всем остальным братьям. Станем же так делать не прямо с этого оглашения, а будем начинать ежедневно, с каждого утра: такое учение и заповедь мы приняли от своих отцов, ибо добро не пребывает в одном состоянии, да и вообще всякий желающий спастись может переходить лишь из силы в силу (ср. Пс. 83:8). <351> И если мы отнесемся к сказанному вдумчиво и со вниманием, если до самой смерти не позволим себе расслабнуть, соревнуя друг другу таким добрым соревнованием, то – будьте уверены – пред нами откроются врата, нас воспримет рай, примут лики мучеников, дадут жилище дворы праведников, бесчисленные ангельские чины возликуют с нами неизреченной радостью пред лицом Иисуса Христа, (156) Господа нашего, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 49 <352> О благодарении и благочинии

Братия мои, отцы и чада. Сзывая вас на оглашение, я очень желаю сказать вам богатое и разнообразное по содержанию слово, дабы, подобно богатому хозяину, предложить вам роскошную трапезу, которая могла бы вполне напитать ваши святые души. Но так как я беден, то и могу предложить вам всего только немного хлеба с водой – настоящее свое ничтожное слово. Прошу вас, примите его, а то, чего в нем недостает, пусть уже заменит, с вашего снисхождения, избыток моей ревности.

<353> Итак, я весьма радуюсь и ликую, видя, что вы преуспеваете в жизни по Богу, живете единодушно и переносите все злострадания, бывающие при послушании. Радуюсь также и тому, что мы в таком большом числе собрались, как бы в новом раю, в этом общежитии во имя Господа Бога нашего и стремимся не как-нибудь и как случится, но твердо и боголепно идти вослед нашим блаженным отцам, не расходимся в мыслях, не самоугодничаем по своим желаниям, не разъединяемся плотскими связями, не разделяемся личной собственностью, но сочетаемся и соединяемся в едином общем духе для единого воистину желания и для единого стремления – служить и благоугождать Господу. Все это – дар Божий, благодать Богородицы, благодеяния наших великих покровителей – Предтечи и Богослова, а также, с другой стороны, и ваше собственное дело, потому что вы сами так благорассудили, окрылились Божественным стремлением, оторвались от мира <354> и своим доблестным рвением возлетели как бы на самое небо.

Блаженны родители и родственники монахов

(157) Блаженно ваше рвение, еще блаженнее – ваше с Божиим содействием отправление сюда и всеблаженна ваша настоящая здесь жизнь! Я прибавлю еще: блаженны ваши и родители, и утробы, носившие вас. И в этих моих словах нет ничего неверного, ибо, по Писанию, они [родители] приобрели в вашем лице племя в Сионе и южики во Иерусалиме (Ис. 31:9). Ведь им немалая радость за вас, когда они слышат и узнают, как хорошо вы живете в великом, добродетельном и терпеливом своем послушании; вами, затем, как священными начатками, освящаются их чресла, и вообще нет ни одной семьи, где бы не умилялись и не просвещались даже при одном только воспоминании о своем таком родственнике. <355> Раз вы обладаете таким великим благом и дарованием, – я уже не упоминаю здесь о блаженстве будущей жизни и неизреченном мздовоздаянии, – то как мне, смиренному и грешному, да не радоваться? И как мне после этого не хотеть стараться о том, чтобы всяким делом и словом возбуждать в вас рвение сохранять то, что собрали и создали ваши святые души? Вследствие всего этого я радуюсь и веселюсь.

Искреннее доверие к игумену – твердый камень

Но насколько велика у меня радость, настолько же одновременно велики у меня страх и трепет, чтобы из-за моих великих прегрешений не случилось какое-либо замешательство, могущее разрушить все, что вы утвердили и стяжали со многими усилиями, трудами и подвигами. И я опасаюсь как за все наше братство, так и за каждого из вас в отдельности, чтобы кто-нибудь не стал самовольничать, не ослабел бы в подвиге, <356> не поскользнулся бы с твердого – при терпении – камня искреннего доверия к игумену, не принял бы как-нибудь в себя многоголового змия, хитрого и изворотливого на обольщение различными грехами, различными способами и при помощи различных извинений и предлогов. Ибо он очень искусен, этот изобретатель греха, сеятель зла, горький обманщик, бунтовщик против Бога, изменник Ангелам, ниспавший с неба, прокравшийся в рай вор, обманувший (о, безрассудство) нашего праотца Адама, с тех пор и доселе многими и различными способами (158) разбивающий человеческий род на неверные и безбожные языки и племена и разделяющий даже самый христианский род, ибо он, братия, не перестает завлекать его, с одной стороны, в скверные ереси, а с другой – в беззаконные и гнусные деяния, которые ведут в самую погибель. Он и нас старается подстрелить, ранить и умертвить стрелами греха. <357> Вы отлично знаете из Отеческого предания, какую непрерывную борьбу и войну ведет он на наш святой полк и на доблестных подвижников, знаете, что падение монаха для отпавших с ним сил – славная победа и великий трофей.

Диавол и его война против монахов

Посему, чада и братия, молю, прошу вас, наставляю: [так как вы] опасно ходите (Еф. 5:15), будьте отовсюду защищены, вооружены с головы до ног, одеты во все доспехи, не давая ни малейшей возможности для его смертоносных нападений. А всего этого можно достигнуть лишь посредством благой доверчивости, непременного исповедания и полного откровения своих помыслов, смирения, нелицемерного послушания, выносливости и безустанного долготерпения. Еще и еще прошу и молю вас: ради Бога, ради будущего мздовоздаяния, ради той жизни и радости и для избежания противоположной участи, <358> то есть огня кромешного и [бесчисленного] множества мучений, потерпим еще несколько, побежим прямо вперед, доведем свой бег до конца, окажем стойкое сопротивление в борьбе, отправимся, поспешим, переплывем и достигнем берега этого великого моря настоящей жизни, (159) да через святую кончину получим неувядаемый венец правды, награду бессмертия, блаженное неизреченное упокоение вечной жизни во Христе Иисусе, Господе нашем, ибо Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 50 <359> О том, чтобы подражать жизни святых мужей и доблестно исполнять свое послушание

Путешествие духовной жизни

Отцы мои, братия и чада. Подобно тому как совершающие длинное путешествие проходят одну местность за другой, меняют места своих остановок и где идут по гладкой и удобной дороге, а где – по неровной и трудной, точно так же и мы, проводя нынешнюю жизнь, переживаем час за часом, день за днем, встречаясь иногда с трудными и скорбными, а иногда, наоборот, с приятными и легкими обстоятельствами. И как путешественники не боятся продолжительности пути, <360> а также не останавливаются из-за каких-либо посторонних, благоприятных или неблагоприятных для них случайностей, но только думают о том, как бы кончить свой путь, так и нам во время нашего доблестного подвига в подвижническом житии и на этом благом, приводящем прямо к Богу и в Царство Небесное пути, если с нами по усмотрению Божию, допускающему все ради нашей пользы, случатся скорби, нельзя становиться вялыми, бросать дело и расслабевать каким бы то ни был образом, ибо это неестественно и не согласно со здравым разумом. Ведь если путешественники не бросают своего путешествия ради только малых и ничтожных благ века сего, то насколько же нужнее нам принимать и переносить все нетленные и вечные(160) чтобы добиться исполнения своих надежд! Поэтому, чада мои, еще мужественнее, еще тверже понесем все, что только с нами ни будет и ни случится, <361> – труды, изнурение, посты, бдения, выговоры, наказания, поклоны, коленопреклонения, жар, стужу, голод, жажду, убогость одежды и обуви, грязь лица и волос, положение самых последних в братстве по месту и почету, неустанность в работе и молитве и все другое, в чем проявляется наша подвижническая жизнь.

Увещание к усердию и мужеству

Вы блаженны и треблаженны за то, что переносите все это, вы святы и всесвяты за то, что трудитесь в духовных подвигах, славны и всеславны, что с удовольствием принимаете нашествия духовных и чувственных искушений, что в настоящее время особенно осязательно. Ведь кто же, в самом деле, как мы это часто повторяем, из всех с самого начала мира святых провел эту жизнь без усилий, без труда, без всяких искушений и духовных и чувственных скорбей? Нет никого. Возьмем ли мы великого между патриархами Авраама и последую за ним патриархов, пророков и учителей, <362> возьмем ли славу апостолов – Павла и бывших до и после него отцов, возьмем ли гордость монашества – Антония с раннейшими и позднейшими его преподобными, возьмем ли, наконец, первый венец мучеников Стефана со всеми после него пострадавшими Христа ради, – всюду мы найдем безмерные подвиги, ристания, борьбу, подвиги, состязания, мучения, кровоизлияния, терзания, пламя, жар, изгнания, лишения имущества; проидоша, сказано, в милотех [и] в козиях кожах, лишени, скорябще, озлоблени, ихже не бе достоин [весь] мир, в пустынях скитающеся и в горах и в вертепах (161) и в пропастех земных. И сии вси (Евр. 11:37–39) жили так, и иначе невозможно угодити Богу (ср. Евр. 11:6), ни совершить без труда длинного пути, ни одержать без состязания желанной победы. <363> И раз мы захотели той же участи, как и они, то можно ли нам достигнуть этого иначе, как только живя и проводя настоящую жизнь по их примеру?

Все святые – примеры злострадания и терпения

С такими вот мыслями, чада мои и братия, твердо и неуклонно стремитесь, поспешайте, бегите, обгоняйте, ревнуйте и соревнуйте друг другу, с усердием стремясь к почести вышняго звания (Флп. 3:14), не придавая никакой важности ни настоящим скорбям, ни удовольствиям, так как те проходят, а эти пролетают. Считайте же твердыми лишь вечные и бессмертные блага, ради коих вы несете свои страдания в подвижнической жизни. Каковы бы они ни были, вы должны из-за них только радоваться да веселиться. В этой блаженной жизни вы стоите выше не говорю уже – каких-либо полководцев, правителей или других сановников, но вы царствуете даже больше самих тех, кои носят короны, порфиры и другие возбуждающие зависть платья, <364> потому что вы творите угодное великому Царю и состоите воинами у Царя над всем. И если мы с Ним страждем (Рим. 8:17), то с Ним и воцаримся (2 Тим. 2:12), как говорят великие Божии уста, страшный и гремящий по всем концам мира язык, вселенский богослов Павел.

Монахи выше царей и вельмож

Ко всему предыдущему я, смиренный и окаянный, прибавлю еще то, чтобы доблестно исполняли свои послушания наши старшие: вы, служащие слову и вместе с нами занимающие первые места, – в своем деле наставления, разумного управления и соблюдения братства в мире; вторые по чину и благочинные – в зорком, бодром, с человеколюбием и без заносчивости взыскании за проступки (162) против Божиих повелений; заведующие отдельными частями хозяйства – в рассудительной, беспристрастной, ласковой, <365> радушной и справедливой выдаче всей братии, кому что следует, – одеял ли, или одежды, или обуви, пищи, напитков и всего другого нужного. И это относится не к одному только эконому, но и к помощнику эконома, келарям, трапезарям, заведующим одеждой, сапожникам, кожевникам, больничникам, канонархам, библиотекарям, старшим каллиграфам, старшим рыбакам, наблюдателям за порядком и вообще ко всем старшим в каком бы то ни было послушании. Ибо все вы такие, одни в более, а другие в менее обширном кругу, раздаете своим низшим братьям указания, работы и послушания. Вашей целью, боголюбезной, сочувственной, но вместе с тем и грозной пред свидетелем Богом, Судиею и Истязателем в этом и будущем веке, должно быть – чтобы ни словом, ни делом не являть ничего <366> по пристрастию, вражде, раздражению, ненависти, гордости. Делая так, как вам указано, вы, я знаю, удостоитесь услышать: о мале был еси верен, над многими тя поставлю, вниди в радость господа твоего (Мф. 25:23). Что же касается вас, всех остальных братий, которые слушаются и покорно, со смирением, без смут, без гордости, спокойно принимают от старших различные по роду, способу и времени приказания, наказания, обуздания и другие столь желательные и похвальные вещи, то, несомненно, вам принадлежит то, о чем говорил в молитве Господь наш Иисус Христос: не о сих же молю токмо, но и о верующих словесе их ради в Мя, (163) <367> да вси едино будут (Ин. 17:20–21), то есть – в радостном и блаженном месте неизреченного и неизглаголанного наслаждения вечными благами во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

Оглашение 51 <368> Об усердии и заботливости в нашем высочайшем житии

Мужественно давать себя побеждать другим

Братия мои, отцы и чада. Возвещать и напоминать вам о том, что нужно, конечно, хорошее дело, но я лучше хотел бы учить и наставлять вас самым делом. Но, как знаете, я беден и скуден добродетелями, я не стяжал ничего такого доброго, что бы могло послужить вам примером для подражания: я сам еще ищу усовершенствования и желаю исправления. Да сподобит же меня Господь, по молитвам нашего отца, а также и по вашему прошению, достигнуть этого. Ибо я верую, что ваше прошение имеет большую силу для моего спасения. Ведь откуда даже то малое, <369> что я теперь из себя представляю, как не от того, что меня укрепляют ваши молитвы? Так вот, давайте же все вместе отряхнем душевную леность и неповоротливость, одушевимся надлежащими усердием и заботливостью и будем все более и более преуспевать в заповедях Господних. Давайте устремимся не к тому, чтобы одерживать друг над другом верх словами, обидами и упорством на своем, – ибо все это дурно и свойственно лишь людям, идущим на погибель, – но к тому, чтобы мужественно давать себя побеждать другим и переносить досаждение, брань и насмешки, так как это – благо и свойственно святым. Давайте поревнуем друг другу не в том, чтобы устраивать смуты и принимать в них участие, не в том, чтобы свысока смотреть на низших братьев и задирать голову пред высшими, – ибо это дела того, кто занесся над Вседержителем Богом и ниспал с небесной высоты в преисподняя земли, – но в том, чтобы и других умирять, и самим жить в мире, утишать братьев и самим быть кроткими, <370> смирять свой характер (164) и повергнуть долу самомнение, ибо все это свойства Сына Божия, Который послушно и смиренно воплотился и Своими крестом и смертию спас род человеческий. Давайте, далее, будем подражать друг другу не в том, чтобы лениться, уклоняться и пропускать божественные дневные службы и ночные псалмопения и стояния, потому что делать так свойственно лишь лентяям и легкомысленным, но в том, чтобы легко отзываться на это дело, поспевать в храм Господень раньше всех и к началу службы, ибо так делают усердные и добродетельные. И чтобы подробностями не затянуть поучения, вообще будем все подражать друг другу во всем хорошем, сплотимся между собою чистою любовью, мирным житием, блаженным смиренномудрием. Будем избегать злобности, подозрений друг на друга, утвердим свои души во взаимном доверии путем духовной близости. Да не будет среди нас никакого Иуды, <371> никаких предателей, а также ни двоедушных, ни непостоянных, ни невоздержанных, ни блудолюбцев, ни гордецов, ни хвастунов, ни жестоковыйных, ни несговорчивых, ни тех, кои только ищут дня погибели, случая для греха и способа для скверного дела.

Быть в ожидании Суда

Так прошу вас и молю совсем и никоим образом не затевать и не делать таких вещей, делайте же только то, что благочестиво и что благоугодно Богу, день ото дня ожидая часа своей кончины, а также дня откровения (Рим. 2:5) явления Господа нашего Иисуса Христа, когда все переменится и преобразится, небо свернется (Ис. 34:4), солнце померкнет, звезды спадут (Мф. 24:29), земля изменится, всякое дыхание восстанет и даст ответ пред страшным и неподкупным Судом Божиим, пред лицом бесчисленных полков ангельского воинства (165) <372> за свои слова, дела и помышления, как это сказано в Писании. Кто мудр, тот сохранит это, кто разумен, тот будет это помнить (ср. Ос. 14:10) и посему, соблюдая себя в крепкой и искренней вере, твердом откровении своих помыслов, святой настроенности и безупречности взаимных отношений, сохранит себя и собирает сокровище великих добродетелей. Такой человек, с моей точки зрения, хотя бы и не умел хорошо читать, ни хорошо говорить, ни петь по нотам, хотя бы он не был сведущ в риторике, даже, скажу, если бы он по природной неспособности совсем не знал и азбуки, заслуживает похвалы за свое отличное восхождение (Пс. 83:6). Какая же ведь, на самом деле, польза человеку, если он великолепно усвоит все это, даже если он, по слову Христа, мир весь приобрящет, душу же свою отщетит (Мф. 16:26) пагубными деяниями? Увы, увы! Дальше, дальше от такого ослепления! Не дай Бог случиться этому с кем-либо из вас!

Признак падения

Будем лучше со смирением <373> приобретать обыкновенные, достигаемые при помощи языка, рук и рассудка, богодарованные (ибо мы ничего не имеем своего, думать иначе – признак падения) добродетели и делать их общеполезным достоянием, помышляя получить от Бога за них награду не столько для себя, сколько для ближнего. Кто так смотрит на дело, тот под Божией охраной, тверд, прекрасен и сам по себе, и во всех отношениях, покорен, достолюбезен, полезнейший член братства, воистину – уста для медленно-язычных, язык для необразованных, псалом для безголосых, песнь для не знающих музыкального искусства, искусная речь для необразованных, уменье управлять для неопытных, рассудительность для простоватых, знание и воспитание для тех, кто этого не получили.

Так вот, облекшись во все это, являйте себя сынами света (1 Фес. 5:5), Божиими друзьями (Прем. 7:27), добродетельными мужами, <374> людьми богоблаженными во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и (166) Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 52 <375> Увещательное к братиям Саккудионского монастыря

Брат и чадо. Ты поступил очень похвально и как подобало твоей осмотрительности, что прислал сюда ко мне вернувшихся братьев. Они теперь прекрасно взялись за труды и действительно оправдывают то, что ты о них пишешь. Ты сам и остальные мои возлюбленные чада, кои там у вас, сохранили истинную духовную любовь ко мне; вы совершенно справедливо, с одной стороны, погоревали и поплакали, но, с другой стороны, также и обошлись с безрассудными круто: признак истинных и неложных сынов в том и состоит, дабы не принимать на своих родителей никакого бесчестия <376> ни от собратьев, ни от посторонних людей. И вот возвращенные назад братья, а особенно Фалассий, вошли опять в свое прежнее положение, исповедуя свой грех и безрассудную затею. Если бы они правильно думали и были бы отцелюбивы, то они помнили бы смиренно и исполнили то, что сказано: не обезчести его [– отца] всею крепостию твоею (Сир. 3:13). А они было пошли наперекор этому и явили было себя людьми погибели. Но кто же из нас, чада, не падает? И кто не заходил дальше, чем должно? Хорошо, что они поняли свое неразумие и снова воссоединились со слезами, рыданиями, подвергнув себя наказаниям.

Кто из нас не падает?

Да воздаст же Бог тебе, чадо эконом, и вообще всем вам за ваше сострадание, соболезнование и за мужественную строгость, какие вы проявили в отношении к ним: мне теперь ясно, что вы достигли такой степени усовершения, что даже освятили свои руки на них, подобно тем, <377> кои послушались боговестника Моисея: аще кто есть Господень, да идет ко мне... и пройдите... от врат до врат сквозе полк, (167) и убийте кийждо брата своего и кийждо ближняго своего (Исх. 32:26–27). Но я уже стыжусь и смущаюсь, потому что начинаю присваивать себе, беззаконному, то, что произошло благодаря вашему мужеству. Кроме того, я веду себя как глупец. Простите, чада, ведь, кто я? Мрак и яма зла. А что привел? Слова и пример доблести святых и великих пророков Божиих. Но об этом довольно.

Я не хочу писать вам в настоящем письме длинного оглашения, ибо полагаю, что и тебя одного, чадо, довольно для всяких напоминаний, увещаний и ободрений твоим братьям. Ведь тебе вместе с разумом дан также и талант <378> доставлять им нужное в духовном и телесном отношении. Веселитесь и радуйтесь, истинные рабы и слуги Христа, ибо если будете сохранять свой нынешний порядок и удерживать этот благой образ жизни, будете жить мирно, благочинно, в непорочности и чистоте, в послушании, смиренномудрии, в работах, песнопениях, стихословиях, в откровении помыслов и во всем другом, что сюда относится, то Он уже приготовил вам венец и Свое Царство.

Кстати, я вспомнил о приеме новых братьев. Я, чада, решил, чтобы наше братство увеличивалось не одними только горожанами, но и вообще всякими годными людьми. Поэтому, чадо и брат, всякого приходящего туда к тебе крестьянина пересылай к нам на судне, так как умножение в нашей среде одних горожан, по моему мнению, для нас не здорово – и в телесном, <379> и в душевном отношении. Господь да сохранит вас, честнейшие братия. Аминь.

Оглашение 53 <380> Об отречении от мира – братиям обители «Трехвратной»

Какая жертва угодна и неугодна Богу

Братия и отцы. В прошлом оглашении, чада мои духовные и возлюбленные, мы уже достаточно объяснили вам, что должно. (168) Однако же не мешает и в настоящем случае, когда к вам отправляются братья, еще напомнить о том же самом, ибо в этом для нас нет ничего трудного. Если вы напрягаетесь и мучите свое тело работами, то разве я, со своей стороны, также не обязан трудиться и возбуждать ваш дух словами? <381> Бог, достопочтенные братия, укрепит вас во всех делах рук ваших и в душевных подвигах и благодатию Святого Духа сохранит вас во всем целыми и невредимыми – вас, которые готовы на совершенную покорность Его заповедям и на всякое дело послушания и взираете на блага, назначенные всем возлюбльшим явление Его (2 Тим. 4:8). Ведь какие иные люди могут быть этими «возлюбившими», как не те, кои ни во что вменяют все здешние блага – славу, удовольствия, наслаждения плоти и крови, распяли себя миру (ср. Гал. 6:14) и занимаются созерцанием одних только небесных вещей? Так жили издревле и доныне во священном и ангельском чине наши отцы; такими являетесь и вы, возлюбленные Господом, раз вы отреклись от мира и служите Ему. <382> Так храните же, чада, что вы получили, и росою чистоты тушите пламень своих страстей, отсекая стремления своей воли мечом послушания, являясь искусными исполнителями заповедей Господних, а также работ, которые вам указывает старший, а особенно (он теперь уже у вас) наш брат эконом.

Архиереи, священники и диаконы

Труд ваш свят и приятен Богу, ибо в нем вы страдаете друг за друга и возносите свои плоды Господу. И как при дурном служении и при развращенной мысли даже самая святая жертва становится неугодной Богу, (169) так, наоборот, то, что нельзя по-видимому назвать совершенным приношением Богу, при хорошем служении и при благочестии является пред Ним и признается жертвою и драгоценностью. Посему, чада, архиерействуйте благою жизнью, священствуйте Богу послушанием, диаконствуйте Господу работою, закалайте Ему <383> угодные жертвы в своем сокрушенном сердце и смиренном духе. Вы ведь действительно своему Господу архиереи, священники и диаконы, и в этом, как указывает Священное Писание (Откр. 5:10; 1 Пет. 2:9), нет никакой лжи. Посему пусть все ваше братство будет твердо, мужественно и дружно, как одна душа или один человек, да исполняет пред лицом Господа свои и духовные, и плотские дела.

О братиях наших, которые вне монастыря, сообщаю, что они здравствуют, боговдохновенно шествуют, живут благочинно и началом своих дел дали прекрасную пробу. Бог, по святым молитвам нашего отца, да сохранит, утвердит и укрепит вместе и их, и вас, ибо Ему подобает всякая слава вовеки. Аминь.

Оглашение 54 <384> О терпении – братиям Саккудионского монастыря

Братия и отцы. Мы, чада возлюбленные, только что получили ваше проникнутое искренней привязанностью и верностью Богу, а также и мне, грешному, дорогое письмо, которое говорит и показывает нам, как вы горите любовью, как желаете повидаться со мною, грешным, как вы, подобно птенцам на гнезде, сидите там у себя и зовете улетевшую за пищей мать. Но я недостоин называться вашим отцом, потому что у меня нет отеческой и богоугодной заботливости. Ибо разве я уже достиг степени совершенства <385> или разве я поднялся на такую высоту (170) добродетели, чтобы осмелиться сказать по примеру апостола, что якоже доилица греет своя чада, тако желающе вас, благоволихом подати вам не точию благовествование Божие, но и души своя (1 Фес. 2:7–8)? Я еще далеко, как небо от земли, отстою от Бога и мужей Божиих; то же, что теперь вы видите во мне, именно – что я не падаю, иду, беседую, свечу вам, так этим я обязан вам. Я радуюсь, что Бог даровал мне не только чад, но также и господ, и владык, чтобы, когда я упаду, они меня поднимали, когда поскользаюсь, то поддерживали, и когда становлюсь негодным, то снова исправляли бы меня. Вот что такое я теперь. Я слышу, как меня называют по-всячески: добрый пастырь, блюститель великого стада, исполнитель правил, руководитель строгой жизни и установитель новых порядков. Народные пословицы говорят: «Будет перо писать, так и писец похвалится»; и еще: <386> «Легкие и быстрые кони делают кучера победителем». Да не поставит мне Господь в осуждение эту славу, которая выше моего жития, в осуждение, а вас Он да просветит и да очистит ваш душевный взор от множества соблазнов, которыми проникнута моя жизнь, чтобы вы успешно текли, следовали неотступно за Господом и бодро несли на своих плечах Его Крест. Ибо вам известно, чада, что вы распялись миру, равно как и мир вам (Гал. 6:14), поднялись от дольней жизни, возвысились к небесной и, умерши для всего остального, теперь живете только для одного Бога. Кто, кроме Бога, теперь ваши отец с матерью? Кроме Ангелов, святых и этого доброго братства, кто еще ваши братья и ближние? Кроме надежды на уготованные блага и Царство Небесное, какое есть у вас еще имущество, дом и жизненные удобства? <387> Где ваша вера, туда обращайте и свои взоры; где ваше именье, там да бдит и сердце ваше: (171) идеже бо есть сокровище ваше, сказал Господь, ту будет и сердце ваше (Мф. 6:21): если долу, то долу, если горе, то горе.

Чувствуете, чада мои, каких благ и какого ангельского жития вы удостоились? По возможности по-ангельски же и живите, не позволяйте себе падать от приключающихся искушений, против гнева боритесь кротостью, против похоти – смирением ее. Не давайте одолеть себя и малому удовольствию, потому что впоследствии оно начинает сильно мучить и ежедневно и ежечасно разжигать душу: терпя потерпех Господа, и внят ми и услыша молитву мою (Пс. 39:2) об освобождении от страсти после долгих прошений.

Правила для власти

Подчиненные, помните правила послушания; и вы, начальники, также не забывайте правил для власти: настройте себя быть первыми в последних и действуйте с мягкостью и любовью, <388> дабы братья подчинялись сами собою, но твердо, как будто привлекаемые железной цепью. Соблюдайте умеренность в разговорах и беседах. Нужно сходиться, но следует опять и расходиться; говорить, но потом и молчать; побеседовать радостно и весело, для духовного ободрения, но затем и благоразумно потуплять взор и не причинять своей невоздержанностью в речи вреда никому другому. Очи ваши да будут бодры для церковных служб и ласковы при ответах, ноздри да не раздуваются от ярости, брови да не поднимаются надменно, язык да не говорит с тщеславием, всякое чувство ваше да будет упорядочено, всякий член – в послушании: уста да будут устами хваления, рот – псаломским органом Божиим, разум да размышляет о небесном, руки да будут заняты благочестивой работой. Да не будет между вами совсем ослушников, своевольных, ожесточенных сердцем, затейников на что-либо безбожное и изгоняющее из обители. <389> Сойдитесь между собою в единодушии, полюбите друг друга чистою, без бесстыдства, любовью, подайте друг другу руки на свое богоспасаемое житие.

(172) Вот вам и оглашение. А затем молитесь о мне, жалком, дабы я, делая такие наставления другим, сначала сам вынул бревно из своего глаза (см. Мф. 7:3–5), а затем стал бы рассуждать и о сучках своих ближних во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

Оглашение 55 <390> Увещательное братиям монастыря Саккудионского и святого Христофора

Братия и отцы. Вернувшийся эконом рассказал нам, чада и братия, о вашем житии в Господе, как вы, начальство и подчиненные, сошлись друг с другом, что первые, как подобает, взялись за предстоятельство и надлежащим образом распределили всем послушания, а другие покорно, со смиренномудрием, без всякого самолюбия и с надлежащим благоговением приняли их, а потом еще, сверх всего этого, что все вы объединились между собою любовью, так что у вас всех при мирной жизни и благочинии одна душа, <391> одна мысль, одна воля. Что и говорить, как я, смиренный, обрадовался этому и как возблагодарил за это Господа! Ибо для меня на земле нет ничего более приятного и более желательного, как только то, чтобы вы, проводя хорошо свое житие и исполняя повеления Господни, надлежащим образом, сообразно со своим ангельским обетом, заканчивали свою жизнь.

Для чего оставили мир

Так как теперь дело устроилось и все вы уже познакомились со своим новым кафигуменом, заместителем меня, грешного, а также узнали и место и образ своего послушания, то прошу и молю: запаситесь великим и долгим терпением, с помощью искреннего послушания и повиновения проводите день за днем с выгодой для себя и спасительно. Отнюдь чтобы не было у вас чуждых стремлений, своевольства, самочиния и самоугодливости, (173) равно как – ропота, сплетен, разделений на партии, а также невоздержанности, бесстыдства, чрезмерного смеха, празднолюбия с леностью, <392> заносчивости и гордости и вообще всего неугодного Богу. Вы знаете, чада и братия, что мы оставили все мирское – родителей, братьев, друзей, сродников, родную сторону, город, общество, площади, театры, всю страстную и любосластную суету жизни для того, чтобы приобрести Христа, пожить по-небесному, сокрушить страсти, стяжать добродетель, чтобы после благочестивой и праведной жизни здесь, по примеру наших преподобных отцов, получить обещанные нам блага. Раз у нас такое обетование и надежда, то покажем, прошу вас, такими же и свое дело, весь строй и образ своей жизни, дабы житие ваше соответствовало вашему имени и дабы жизнь ваша блистала благими деяниями, подавая благодать приходящим в соприкосновение с ней монахам и мирянам, а также и соподчиненным вместе с вами братьям, с одной стороны, для того, чтобы прославилось, <393> как сказано, имя Отца нашего, Иже на небесех (Мф. 5:16), а с другой – чтобы и я, грешный, видя, какую награду вы приобретаете себе в Царстве Небесном, порадовался этому и все более и более воодушевлялся для вашего благого дела.

Цель заповедей – стяжание в себе Бога

Так смотри же, чадо мое Софроний, какое испытание наложил я на тебя тем, что из многих избрал тебя предстоятелем твоих братьев: не окажись, к моему посрамлению и стыду, непригодным для этого, но так да блистает свет твоих добродетелей и пусть так говорят о совершенстве твоей жизни, чтобы тебе стать славным как между своими братьями, так и вне. Ибо всякий человек, кто бы он ни был, раз он исполнением божественных заповедей стяжал в себе Бога, становится славным на (174) небе и на земле, и эта слава становится тем больше, чем он больше, в свою очередь, – увеличивает любовь к Богу. В отношении к своим братьям – наставляй их, <394> будь добр к ним, учи, напоминай, о чем нужно, где требуется – обличай, за что следует – наказывай, немощных врачуй, еще несведущих вследствие неопытности – поддерживай, трудись с работающими, твори и говори все, что нужно для общей пользы, ибо я дал тебе точно такую же власть, какую и сам я, смиренный, получил от Бога для дела руководительства. В помощники себе возьми авву Акакия. И тебе повторю то же самое, чадо мое Акакий, ибо я желаю, чтобы в вас обоих, или даже во всех вообще, было одно сердце, дабы управлять братьями одною волей и одною мыслью. Далее, ты, чадо эконом, отправляй свое послушание ревностно, бодро, трезвенно, старательно, без претыканий и беспристрастно. Наконец, вы, все остальные, и распоряжающиеся на послушаниях, и простые их исполнители; <395> прежде всего ты, старший пахарь, покажи свое рвение, дабы и я, в свою очередь, проявил к тебе за это особенное благоволение. Точно так же и вы, виноградари, огородники, сапожники, повара, келари, хлебники, трапезари, канонархи, портные, все – до самого последнего, смотрите, чтобы в вашем деле славился Бог и чтобы вам своими занятиями стяжать жизнь вечную.

Возвращающихся братьев принимайте обратно и зачисляйте в свою среду, делая только, что подобает в таком случае. Ибо я рад возвращению каждого отдельного лица, радуется этому и Господь со Своими Ангелами, лишь бы только они восклицали по примеру блудного: согреших (Лк. 15:21) – и своею жизнью являли угодное Господу.

Насчет ваших телесных нужд, как было уже сказано, все устроит главный эконом, он выдаст каждому, что следует, но и вы, в свою очередь, также исполняйте, <396> что он указывает вам; (175) а если что-нибудь в его приказаниях покажется вам тяжким, то вы, после того как это исполните, сообщите мне, и я рассмотрю это, и дело пойдет богоугодно.

Затем, чада мои, радуйтесь о Господе, работайте со рвением, живите в невинности, ведите себя с простотою. Открывайте свои тайные помышления, потому что это спасительно для души и изгоняет страсти. Совершайте, как надлежит по уставу, псалмопения, стихословия, бдения, чтения. Заучивайте псалмы, тропари, как приказывает игумен, а если он что запрещает, так он знает, что делает: все непременно должны в этом поступать согласно с его указаниями.

Наконец, усерднее молитесь о мне, смиренном, да подаст мне Господь слово во отверзение уст моих (Еф. 6:19) и рассудительность для рассмотрения того, что следует, а также – очищение страстей и принятие Святого Духа, <397> чтобы мне послужить вам в пользу, а вместе с тем чтобы и спасти свою бедную душу в Самом Христе, Господе нашем, Ему слава и держава вовеки. Аминь.

Оглашение 56 <398> О нашем духовном воинстве – братиям монастырей Саккудионского и святого Христофора

Кого не должно быть среди монашеской братии

Чада и братия. Как я и раньше писал вам, живите все о Господе, восхищая, как сокровища, плоды своего спасения и удаляясь от греха посредством устранения всяких поводов к беспорядку. Посему да не будет среди вас людей, зараженных погибельным бесстыдством, испорченных, порабощенных сластолюбием, грехолюбцев, плотолюбцев, с гнусной душой и мерзостным умом, а также – ни воров, хотя бы и в мелочах, далее, ни тех, кои завистливы, поднимают смуты, учиняют драки, ни просто ропотливых, ни лентяев и празднолюбцев, <399> равно как ни ослушников, (176) ни гордецов, ни самолюбцев, ни хвастунов, ни сварливых, ни увертливых, лгунов, вносящих разделения, находчивых на дурное, охотников до распрей, любителей поесть, сонливых, отягощающих себя, подобно скотине, плотским и мирским, – наконец, да не будет также между нами Иуд, помышляющих о том, как бы продать свою душу и увлечь за собой еще своего брата; таковы именно те, кои отрывают себя от Бога, убегают и блуждают по местам своего беззакония. Они подобны беглецам с военной службы. Они не выносят дневного зноя, поэтому и не получат платы за работу в винограднике (см. Мф. 20:1-16). Выступив в поход с Всецарем Богом, они не выдерживают срока войны, дабы усердной службой угодить Владыке (см. 2 Тим. 2:4). Посему они также и не получат Божественных почестей и наград, <400> во время раздачи этого подвергнутся оплеванию, удалению и изгнанию. Ибо если так бывает у земных и временных царей, которые одинаковых слабостей и одной природы со своими воинами, то что же после этого сказать о великом и бессмертном Царе царей, Боге богов и Господине господ (Откр. 19:16). Разве Он не может рассудить, как надо, и воздать каждому по делу его? Но с вами этого, чада мои и братия, отнюдь чтобы не было, – не возвращайтесь назад, не ослабевайте в подвигах, дабы, проленившись краткий срок своего похода (ибо по сравнению с вечностью он что капля рядом с безграничным океаном), вы не лишились вечной почести и славы Царства Небесного.

Монастырские послушания и профессии

Посему, доблестные воины, споборники, сподвижники, спутники (как бы мы вас ни назвали, во всяком таком названии есть для вас доля правды), будем бежать, стучать, терпеть. Господь близко (Флп. 4:5), чтобы увенчать нас: <401> Он смотрит с неба, как бежит каждый, и тому, кто терпит до конца, плетет венец. (177) Посему посредством исповеди будьте все чисты, путем смирения – все мирны, чрез трудолюбие – все проворны. Голова, как подобает голове, пусть наблюдает и смотрит за пользой ^{и профессии} членов: первый за пользой тех, среди коих он – первый; эконом – за пользой тех, для коих он ведет хозяйство; несущие послушания – для тех, коим они служат. Келари, мужайтесь, совершайте свое дело с чистою совестию. Повара, внимательно и старательно готовьте пищу братству, солите ее особенно божественными словами и молитвами. Точно так же и трапезари – без всяких личных пристрастий расставляйте пищу равными порциями, сами не ешьте тайно и своим знакомым не прибавляйте вина или пищи. Хлебники, поставляйте хлеб как можно лучшего качества ради вашей же пользы в Господе, <402> ибо что вы делаете для братьев, то восходит к Богу. И сами не ешьте, и другим не давайте ничего против того, что вам заповедано. Отряженные в сады и огороды, снабжайте братию всякой зеленью, дабы таким путем в вас умножалась благодать Божия. Приставленным к виноградникам мне еще нечего сказать, кроме того, что они приставлены к виноградникам Господним. Что сказать мне, наконец (я нарочно поставил это величайшее послушание в конце), пахарям? Трудитесь, как пред лицом Божиим, над распашкой, разделкой и очисткой полей, а также и над их засевом. Я знаю, какие люди у меня заведуют отдельными послушаниями: они отличаются рвением, сияют послушанием, блистают смиренномудрием. Я хочу, чтобы все были такими, ибо дело тогда только делается, когда человек принимается за него с охотой. Смотрите и вы, канонархи, как вы поете и читаете, чтобы это все было без сокращений, без самолюбия, – не для того, чтобы только пробежать и <403> прогнать одни слова и соблюсти верное произношение, но для пользы всех и своей души, дабы (178) всем вам единодушно и охотно стать как бы одним целым.

Господь же и Бог отца моего (Исх. 18:4), все умиротворивший собственною кровию, да наградит также и вас во Святом Духе – единодушием, праведностью, всяким благим преуспеянием. Ибо подобает всякая слава, честь и поклонение Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 57 <404> Благодарность Богу за освобождение из тюрьмы, равно как и увещание к тому, чтобы мужественно и с благодарением переносить приключающиеся скорби. Братиям монастырей Саккудионского и святого Христофора

Испытание

Братия и отцы. Благой Бог наш, скорый в милости и богатый в щедротах, умилостивленный молитвами Владычицы нашей Богородицы, а также владык наших Предтечи и Богослова, и по вашим еще мольбам, отвел от нас искушение и освободил нас из тюрьмы. <405> Вознесем посему все Ему благодарственную хвалу за то, что Он так устроил дело, преложил скорбь в радость и сокрушил подстроенные было для меня ковы лукавого. Что сам я потерпел, так это так и следует (и иначе нельзя считать) за мои грехи, – я даже ободрен этим, потому что таким образом заглаживаются мои грехи. Но вместе с тем мы все, особенно же живущие здесь, подверглись испытанию в этом искушении, как золото в горниле (ср. Прем. 3:6; Сир. 2:5). Ибо кто жил Святым Духом и в непоколебимой верности, те остались такими же, какими и были; они ничего не потеряли, напротив, от случившейся опасности они лишь утвердились и укрепились. А кто был теплохладен сердцем, двоедушен, жил плотоугодничая и нерадея, те, когда разразилась беда, попадали, как листья, как плевелы сквозь решето (179) вылетели из монастыря, дабы, таким образом, обнаружилась чистая пшеница. <406> На это указывает божественный Давид в словах: раздели я в животе их (Пс. 16:14), то есть «отдели грешников и нерадивцев от добродетельных и благочестивых». Какое падение их постигло! Так, вследствие их собственного невнимания, расточишася кости их при аде (Пс. 140:7). Все-таки я страдаю за них, сокрушаюсь и, пока жив, не перестану звать их назад. Быть может, у некоторых из них понемногу разгорится искорка богопознания и, раскаявшись, они восстанут от зла, возвратятся от пути своего лукавого (Пс. 118:101) и вернутся сюда, как заблудшие овцы.

Что же касается до вас, то вы не пугайтесь их падения, но мужественно несите подвиги благочестия, монашеские состязания, <407> телесные труды, напряжение в борьбе, постоянно случающиеся скорби и тягости – и это до пролития крови, до самой смерти. Ибо, как вам прекрасно известно, когда вы принимали святой [монашеский] образ, это самое вы и обещали. И вот вы тогда не напрасно отвечали на вопросы, но как действительно просветились истиной, очистились от своих грехов и стали сынами света (см. Ин. 12:36), так точно теперь сдержали свое обещание, оправдав его делами. Посему каждый пусть рассмотрит, что он претерпел из обещанного тогда, и пусть за это возблагодарит Господа, давшего ему силу вынести это, а также пусть и готовится к новым испытаниям, чтобы таким образом получить венец, ибо сказано: не всяк глаголяй Ми: Господи, Господи, но творяй волю Мою (Мф. 7:21), тот – Мой верный слуга. Возблагодарим же, чада мои и братия, Бога за то, что было, воздадим хвалу (180) Умирившему смятение и будем боголепно жить дальше, <408> чтобы в день откровения и праведнаго суда Божия (Рим. 2:5) нам получить мздовоздаяние, ради чего вся наша жизнь. Помолимся также и о всех человеколюбиво расположенных к нам, грешным, да воздаст им Господь за временное вечным.

О том, когда мы отправимся отсюда, а также и о прочем, о чем не упоминается в нашем письме, вам сообщит брат наш Кирилл. Письмо это передайте в монастырь святого Христофора. Не переставайте молиться обо мне, возлюбленные и дорогие мои чада, да спасусь во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

Оглашение 58 <409> О единомыслии – братиям монастырей святого Христофора и Саккудионского

Братия и отцы. Не потому только, что представился удобный случай отправить вам письмо, мы теперь пишем вам, но если бы даже и не было никакой нужды, мы все-таки по своей обязанности, хотя и с запозданием, должны были бы это сделать. А так как теперь представился случай, то мы охотно пишем к вам, чада и братия. Ну, будьте здоровы; будьте здоровы и продолжайте свое доброе житие, <410> исполняя заповеди Господни и ходя в Его оправданиях, ни о чем другом не думая и ничего другого не желая, как только угодить Богу посредством умерщвления страстей и стяжания добродетелей, ибо для этого мы вышли из мира и поступили в монастырь, оставив всю житейскую суету, всякую привязанность, всякую дружбу и любовь – к родителям, братьям, (181) чадам, сыновьям, сродникам, а также плотскую сладость, житейскую славу и вообще все прочее временное и тщетное.

Царский путь

И раз мы, братия, поставили себе такую задачу и составили такой план, то и будем поступать сообразно с этим, подражая жизни святых, следуя их учению, настраивая себя по их примеру, не озираясь по сторонам ни направо, ни налево, – ибо нынешнее поколение воистину поколебало и исказило чистоту жития, – но шествуя царским путем (Чис. 21:22), который образуют: <411> безусловное послушание, богоподражательное смиренномудрие, небесная отрешенность от всего, непорочность, равноангельское бесстрастие, кротость, прямодушие, любовь, мир, рвение, терпение, трудолюбие и всякое другое боговидное, но только не демонское деяние, ибо преслушание, ропот, гордость, тщеславие, лень, бесстыдство, поблажка страстям, плотоугодничество и другие злые дела противоположны добродетелям. Как те рождает Бог, так эти, как указано, сатана, – и нет никакого общения свету ко тме, ни согласия Христови с велиаром (2 Кор. 6:14, 15). Так будьте сынами Божиими (Гал. 3:26), сынами покорности, сынами послушания, но не чадами гнева (Еф. 2:3), чадами противления (Кол. 3:6), сынами погибели (2 Фес. 2:3).

Посему, брат и чадо Лукиан, игуменствуй над своими братьями и моими чадами, <412> согласно моей заповеди, как подобает и надлежит – без раздражительности, тщеславия, пристрастия и всяких других дурных вещей, дабы они устрояли свою жизнь по твоему примеру. Точно так же и ты, чадо мое Дометиан, настрой себя таким же образом, в попечении о братстве поступай подобно своему брату. В вас обоих или, лучше, во всех вообще да будет одна душа. (182) Никто из вас да не увлекается посторонними желаниями, никто да не своевольничает, не бездельничает, не ропщет, не лукавит. Будьте же все ревностны, все благодарны, проворны, сокрушенны, отзывчивы, приветливы, взаимно сорадуясь, любя друг друга, – будьте независтливы, свободны от ненависти, дабы таким образом видно было, что среди вас Господь. Ибо если даже где лишь еста два и трие собрани (Мф. 18:20), так, как здесь требуется, – и Он уже там, то как же тем более не будет Его среди вас, коих так много? Если таким образом начнете постоянно соблюдать заповеди Его, и Бог будет в вас, то после этого будет ли что-либо такое, что могло бы вас огорчить, стеснить и сдавить? <413> Нет, но все – и душевное, и телесное – окажется хотя и трудным, но все-таки переносимым. Аще Бог по нас, кто на ны? Иже, сказано, Сына Своего не пощаде, но за нас всех предал есть Его (Рим. 8:31–32). И если мы сохраним этот строй благого жития, то как же нам не стать с Ним сонаследниками Царства Небесного?

Увещание

Так вот, чада мои, прошу вас и настойчиво умоляю: разожгите себя любовию к Богу, вооружитесь рвением, укрепите себя мужеством, очистите непорочностью, просветите молитвами, прошениями, псалмами, бдениями, сокрушением, исповедью, слезами и рыданием. Требуйте усердно своей древней отчизны, откуда нас изгнали, то есть рая. Настойчиво добивайтесь ангельского достоинства, которого нас лишили из-за первого змия, горького советника, коварного помощника. <414> Ведь время этого искания не особенно длинно, искомое уже приближается, и мы воспримем, что некогда утеряли. Это случится тогда, когда придет смерть, преставление от плоти, исход из темницы. Ведь человек не может радоваться в темнице, не может представлять, что здесь его доля, здесь его владение, но молит избавиться от тюрьмы. Так будем делать и мы, усовершившись добрыми делами, дабы постоянно взывать с Давидом: (183) изведи из темницы душу мою исповедатися имени Твоему (Пс. 141:8).

Кстати, так как мы уже заговорили о смерти, то сообщаю вам, братия мои, что у нас почили в мире братья наши авва Феодосий, Нон, Онисифор, – троица отошла к Троице. И мы надеемся, что они предстанут Ей. Много ли еще нам потрудиться для исполнения заповедей Божиих? <415> Господь не далеко от тех, кто Его ожидает. Конец ристалища рядом. Посему не будем лениться и расслабевать в делании добра, но еще потерпим немного, и наступит радость – придет день нашего исхода, и мы отойдем в жизнь вечную, в постоянный покой во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава вовеки. Аминь.

Оглашение 59 <416> О благоволении Божием и о власти над собою – братиям обители «Трехвратной»

В духовном руководстве необходим индивидуальный подход

Брат и чадо Афанасий. Так как Богу благоугодно было устранить задержку в том, что меня связывало, то я отправляюсь в Саккудионов монастырь. И прежде всего прошу ваших молитв, чтобы мне остаться целым – и душевно, и телесно – на суше и на море и чтобы все мои дела и слова оказались благоугодными Господу. Далее, напоминаю вам, что я отношусь к вам не равнодушно и беззаботно, но постоянно думаю о вас в своей смиренной душе, <417> а особенно теперь, когда у вас с началом лета много телесного труда и изнурений. Да укрепит же вас Бог, по молитвам нашего отца, во внутреннем и внешнем человеке на то, чтобы мужественно переносить все, что случается с вами невидимо и видимо. (184) А этого случается немало: кто может угадать все диавольские коварства, ловушки и соблазны? Посему, чадо Афанасий, и ты также, чадо Ефрем, трезвитесь и бодрствуйте для того, чтобы вам разумно руководить и боголепно управлять своими братиями: это ведь не маленькое дело и не многие, наоборот, лишь редкие на это способны, ибо кто есть, сказано, верный раб и мудрый, егоже поставит господин его над домом своим (Мф. 24:45).

Монахи – сыны Божии

Так доставляйте же все нужное своим братиям, и духовное и телесное, <418> и постоянно побуждайте их также к нужным работам, соединяя человеколюбие с суровостью, доброту со строгостью, повелительность со снисхождением, кротость и мягкость с чистотою и стыдливостью, смотря по особенностям каждого отдельного лица, а также по тому, что к кому лучше подходит. Ибо для одних, как учат отцы, нужна палка, а для других – узда; для одних требуется наказание, а для других – прощение, одних нужно обличать, а других можно просто оставить без внимания. И вообще, как соответственно различию в характерах в каждом человеке есть свои особенные привычки и страсти, так и врачебное искусство должно применяться к этим особенностям каждого отдельного лица. За гордецами и старающимися укрыться нужно следить тщательно во всем. По отношению к тем, кои прямо в глаза не хотят слушаться или ослушничают, необходимо порицание, проникнутое негодованием, чтобы и другие по их примеру не стали своевольничать. <419> Но вы все, по благодати Христовой, не чада гнева и не чада противления, но чада послушания и покорности: вы стали сынами Божиими. Ибо именно для Бога вы все пришли сюда из мира, ради Него убежали от плоти и крови [супружества], ради Него подняли на свои плечи крест, ради любви к Нему вменили вся уметы (Флп. 3:8) и ради обетованных Им в будущем веке (185) благ ни к чему не прилепились, но оставили свои род, родину, сродников, друзей и все, что только в миру было вам любезно, вышли оттуда, как страннии и пришелцы миру (Евр. 11:13), и вступили в это высокое монашеское житие. Дивно ваше удаление, заслуживает многих похвал ваш выбор образа жизни. Кто мог бы так умно взглянуть на дело, как вы? Но вместе с тем, прошу вас и молю, после такого начала и живите соответственно высоте этого жития; будучи вне мира, <420> не принимайтесь вновь за мирское; избегнув плоти, не начинайте опять плотской жизни. Как это возникает и происходит, вы сами знаете хорошо, даже если бы мы и не стали разъяснять вам этого: ведь если мы любосластничаем, или занимаемся любострастием, далее – настаиваем на своих желаниях, домогаемся первенства, препираемся из-за мантий, одежды, кукулей, мест, писал, памятных дощечек и из-за других пустяков, то как же мы еще не плотские люди, как же эта наша суета да не мирская?

Монашеская слава

Прочь от братия мои как можно дальше, не ввергнем своего святейшего образа в такие смешные и детские забавы. Монашеская слава – это значит испытывать бесчестие, терпеть поношение и нести порицания ради Бога, но в то же время самому не делать того, что достойно поношения, а если и придется сделать что-либо такое, то нужно в таком случае только терпеть поношение, но на него не отвечать: делать же такие вещи и вместе с тем не сносить за это порицания – в высшей степени странно.

В чем состоит красота для монаха

Прихорашиваться для монаха – это значит искать того, что совершенно противоположно этому; красота для монаха состоит не в том, чтобы покачивать станом, быть тщеславным, кичиться, мыть руки и подражать, <421> скажу прямо, блудницам в манере подпоясываться, носить одежду и обуваться, но в том, чтобы упорядочить свои душевные привычки, неуклонно восставать против страстей и соблюдать в себе мир от бессмысленных похотей. Сверх всего этого монаху нужно быть неприхотливым, немытым и одетым в одежду как можно более плохую, затасканную, плохо сшитую – в заплатанную рясу, (186) в такие же кукуль и остальные одежды. Требовать же себе одежды новой, тонкой и красивого цвета – это роскошь и приготовление себя к блуду. И действительно, избегнуть диавольской ловушки после того, как избежишь даже всего указанного, уже само по себе является великим делом. Ну а вместе с тем да еще попасть в диавольскую западню – разве это не значит прямо самому свергнуть себя в пропасть или самому же утопить себя в страстях? Посему, прошу вас, ради любви к Господу помилуйте и меня, не заслужившего милости, и себя самих, помилованных Господом: не доведите дела до того, <422> чтобы я из-за худого жития вашего был присужден к вечному огню, напротив, своим добродетельным житием загладьте мой греховный долг, переведите меня от смерти к жизни.

Памятование о смерти

Ввиду этого соблюдайте то, что вам приказано, не предавайте забвению отеческий повелений, не потрясайте слов святых, не будьте настолько глухими, как будто уши у вас забиты были грехами, не увлекайтесь настоящим, чтобы благодаря этому не вознерадеть о будущем. Придет, чада мои, придет и не замедлит Тот, Кто будет судить всех, а прежде общего Суда придет еще страшный Ангел, чтобы разлучить душу от тела, – придет время болезни, наступит час предсмертного жара и момент издыхания. Это все так страшно и настолько трудно, что, не вынесши этого, мы умираем. Что же будет дальше, после разлучения, когда явятся Ангелы? Которая сторона победит и завладеет нами? Я приведу здесь <423> для вашей пользы небольшой рассказ, хотя он касается лица мирского. Рассказывают, что когда стал умирать известный логофет Ставракий и был уже при последнем издыхании, то в поту, метаясь и скрежеща зубами, он стонал обессиленным голосом, взывая: Помогите, помилуйте! Господи, помилуй – вон какая большая куча черных и безобразных демонов выходит из моря (дом, где он лежал, стоял на морском берегу) и идет сюда, ко мне. Хотя остальные присутствовавшие и ничего не видели, но он видел все и чувствовал.

Начальствующие лица подвергнутся особенному испытанию

Таким образом, тот, кто при жизни многих привлекал к ответственности, теперь сам был притянут к тому же самому и вследствие этого горько жаловался. (187) Кто же, спрашиваю снова, победит у нас? Ангельский ли лик или демонский? Да, конечно, те, кого мы сами любили. Если мы любили непорочность, послушание, смиренномудрие и прочие добродетели, то, конечно, нас возьмут Ангелы; а если, наоборот, тщеславие, дерзость, прекословие, болтовню, смех, гордость, то, вне всякого сомнения, демоны. <424> Ибо страсти суть те же демоны, как, обратно, добродетели – Ангелы. Так кто же победит, кто возьмет душу мою? Помилуйте, помилуйте меня! Возлюбим все вместе добродетель, чтобы нами завладели и победили Ангелы, отнюдь, отнюдь не демоны, но чтобы те, другие, овладели нами и взяли верх. Горе! Горе! Лучше бы нам не родиться на свет! Ибо начальствующие лица подвергнутся и особенному испытанию, а в нашем чине преимущественным образом, особенно иереи, игумены и вообще все лица, занимающие выдающееся положение.

За что положено монастырское наказание

Не порицайте меня за то, что я здесь пишу вам. Ибо я не хочу так, без всякого основания, постращать вас, но, сознавая свою обязанность и любя чад своих, говорю вам то, что нужно. Если Бог даст здоровья и милость обратно вернуться, то да найду вас в хорошем состоянии, чтобы все вы были здоровы, все текли успешно, были послушны, покорны, чтобы не оказались впавшими в то, во что не следует, а если и это случится, чтобы вы беспрекословно уже приняли наказание, например за опущение работы, за пропуск служб и <425> других установленных псалмопений, а также за преслушание, за ропот, ябедничество, за разбитый сосуд или за порчу чего-либо иного. Ибо принимая наказание, вы снова станете святыми, и вас никто уже не упрекнет, ни Бог, ни я. Только подчиняйтесь своим старшим, а старшие пусть подчиняются друг другу, и Господь мира, чада мои возлюбленные, по молитвам нашего отца, да будет со всеми вами, ныне и присно и во веки веков. Аминь. (188)

Оглашение 60 <426> Об отсечении своей воли – братиям в Саккудионе

Брат и чадо мое Софроний. Без всякого небрежения, старательно и усердно исполняй послушание; о том мне следует постоянно писать тебе и возбуждать твое рвение. Итак, во всем бодро руководи своими братьями вместе со своим товарищем и советником, моим чадом аввой Акакием. Присматривай, наблюдай за образом жизни и поведением каждого из них, <427> дабы житие ваше, на основании определений и правил святых наших отцов, а также и по моим смиренным заповедям и ввиду положенных наказаний, блистало во славу Божию и для нас, и для ваших всех соседей, ибо где заведен такой порядок и где его исполняют, там служат Богу, там воссиявает свет, там водворяется мир, туда не имеет доступа сатана, там далеки страсти. А где об этом нерадят и этого не исполняют, там все как раз наоборот: вместо добра – зло, вместо света – тьма, вместо Христа – велиар (см. 2 Кор. 6:14–15). Посему бодрствуй, внимай, исследуй сердца братьев посредством исповеди и подавай им собою пример для всякого хорошего дела. Держись среднего пути, не допускай, чтобы из-за безмолвия, молитвы и чтения нарушались телесные труды и, наоборот, чтобы вследствие постоянных и усиленных одних лишь телесных трудов ум не утратил бы совсем памяти о Боге и способности созерцать Его. Таково правило благочестия. <428> И если ты так живешь, то и братство твое должно по твоему примеру усваивать и делать то же самое. Ведь мы, с одной стороны, совершили свое отречение не для того, чтобы только есть, пить да одеваться. Но, с другой стороны, мы приняли этот образ и не для того также, чтобы совсем не работать, сидеть сложа руки, оставаться без пищи и одежды, а для того, чтобы успешно, в свое время (189) исполнять и то и другое, по апостольскому изречению: вся благообразно и по чину да бывают (1 Кор. 14:40). Ибо и сам апостол, по его словам, никогда не ел даром хлеба, но трудом своих святых рук удовлетворял потребности и свои, и своих спутников (1 Кор. 4:12; 2 Фес. 3:8). Так и ты поступай и это помни: никтоже с юности твоей да нерадит (1 Тим. 4:12), не пропуская того, что требует взыскания, дабы, оставив без внимания что-либо малое, <429> тебе этим не нанести братству большего зла. Если кто тайно ест, наказать его; кто без благословения держит какую-либо, даже самую обыкновенную вещь – тоже наказать; кто, не имея на то власти, выдает съестное или меняется памятными дощечками или вообще чем-либо таким – опять наказать; ропщет кто – точно так же и его; кто провинился в преслушании – снова наказать; кто не хочет работать, пусть не ест; кто разбивает братию на партии или ворует – того следует отлучить, как указано в правилах о наказаниях.

Вы, чада и братия, на все это не обижайтесь и не думайте, что я говорю это по своей жестокости, напротив, от избытка любви к вам и вследствие усердия о спасении душ ваших. За это от нас потребуют ответа. Великое осуждение падет на нашу голову, если мы не возвестим и не возвещаем, если мы вас не укрепляем и не наставляем: ведь и хороший отец не должен оставлять своих детей невоспитанными, но обязан малыми угрозами и выговорами вести их к наслаждению вечною жизнью. <430> Порицаний и поношения заслужил, как рассказано в Писании, Илий за то, что не укорял надлежащим образом и не наказывал своих беззаконных сыновей. По этой причине он впоследствии и погиб вместе с ними (1 Цар. 4:17–18).

Посему трудитесь мужественно над делом своего подвижничества, над своим послушанием и вообще каждый над всяким благим делом, да с вашим преуспеянием к добродетели возрастают также и наши телесные вещи. Приветствую всех. Благодать Господа нашего (190) Иисуса Христа, честнейшие братия, да будет со всеми вами. Аминь.

Оглашение 61 О том, чтобы следить за собой, – братиям Саккудионского монастыря

Монашеский труд легок и есть лишь малая невзгода

<431> Братия и отцы. Когда кто-либо из братий или приходит от вас сюда, или же, наоборот, отправляется отсюда к вам, то, расспрашивая и разузнавая о вашем житье и о различных событиях, я всякий раз успокаиваюсь и освобождаюсь от тягостной думы о вас. Если оказывается, что у вас все благополучно, то я исполняюсь благодушия и радости; а когда дело обстоит наоборот, то я пугаюсь, как бы получаю рану, меня охватывает печаль. В настоящее время я узнал от пресвитера Мелетия и брата Силуана добрые вести, поэтому я немало ободрился и утешился душой, <432> поэтому – благодарение Богу, и да будет благословенно имя Господне за все ваши преуспеяния! И блаженны вы, чада, за то, что так хорошо живете и делаете добро и посредством кратких и ничтожных здесь злостраданий приобретаете себе наслаждение в Царстве Небесном, ибо ведь монашеский труд, как взывают наши отцы, по сравнению с бесконечной и вечной радостью – легок и является лишь малою невзгодой.

Увещание

Если вы претерпите, как указано, то радуйтеся, яко мзда ваша многа на небесех (Мф. 5:12). Но для этого нужно строго следить за собой, а также каждый день и каждый час приводить себе на ум, где мы, куда преставимся, как отойдем из этого мира, как затем встретимся с Ангелами, явимся пред лице Божие, как подвергнемся Судией допросу и получим воздаяние – стать одесную или ошуюю. С этой думой поднимайтесь от сна, над ней размышляйте, с ней делайте все. Вот я пред лицем Бога и Его избранных Ангелов <433> призываю вас: живя сообразно со своим обетом, не уклоняйтесь налево, (191) не увлекайтесь в грех, не давайте бесстыдству завлечь себя смехом, скрываньем по тайным местам, сближением членов тела и вообще каким-либо другим образом. Слушайте, я взываю и не перестану взывать: откройте свои уши, воспламените свое сердце, поймите, что я говорю, соблюдайте себя невредимыми и работайте для нас, для немощных, для бедных, дабы, как подобает работникам Божиим в винограднике (Мф. 20:1-16), получить великую и необъятную награду.

В монастыре никто не должен ничего называть своим

До меня доходят слухи, что вы допускаете неразумные поступки, именно: вы называете своими, присваиваете и отчуждаете из общего достояния хозяйственные вещи, выражаясь так, например: «Мое ярмо пусто; не мешают моего сена; такая-то или иная вещь моя». Все это нарушает наш строй. Что говорят отцы? <434> Что не подобает называть своим даже ни памятную дощечку, ни писало. А вы лишь начали, уже и делитесь, поделены уже помещения и разделилось братство. Разве вы все работаете не по моей воле? Разве вы там не потому, что я туда послал вас? Так чего же такие лица напрасно труждаются? Если это раньше и было, вперед чтобы того не было.

Так вот, чада, напоминаю и увещаю вас: не будем течь и бороться напрасно, чтобы только бить воздух (ср. 1 Кор. 9:26), но будем всем благим поведением – и словом, и делом – направлять себя прямо во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 62 <435> О незлобии – братиям в Саккудионе

Братия и отцы. С тех пор как вернулся сюда эконом, я, чада, больше не получал о вас никаких известий и вследствие этого тоскую и беспокоюсь, как вы там пребываете и здоровы ли душевно и телесно. Хотя я и нахожусь здесь, (192) но своей душой я как будто пребываю там, с вами, забочусь и созерцаю вас. И постоянно – и днем, и ночью, и ежечасно, и за всякой своей грешной молитвой – помышляю о том, да Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа умолится, ублаготворится и преклонится молитвами, <436> с одной стороны, нашего отца, а с другой – всех остальных братий наших относительно вашего спасения и содеивания добра. Что же теперь нам желательно, чего мы добиваемся от вас, что может нас успокоить и что приятно нам? Чтобы вы все слушались, все смирялись, подвизались, бдели, молились, открывали свою душу, жили в мире, трудились, подчинялись, понуждали себя, терпели и сокрушались. Если вы живете так, то в вас действительно обитает Святой Дух, вы на самом деле ученики Спасителя и ваше монашество истинно и не притворно, и хотя до прихода эконома у вас не все было исправно, но теперь, когда уже прошло порядочно времени, вы, без сомнения, уже укрепились, утвердились, сплотились и принялись за всякие благие дела и работы.

<437> Ты, чадо Акакий, живи незлобиво: незлобивии, сказано, и правии прилепляхуся мне (Пс. 24:21), имея в то же время и мудрость змеи (ср. Мф. 10:16). Ты ведь теперь глава и занимаешь мое место: смотри своим и внешним, и внутренним взором за своими братьями и слушай в четыре уха, чтобы кто-нибудь из них, вследствие того что ты вовремя не предупредил его, не позаботился о нем и не разузнал его, по неосторожности не свалился в ров и пропасть греха. Как же, спрашивается, предупреждать? Да так: или прямо спроси его: «Ты, брат, почему же не поступаешь вот так-то?» – или же действуй посредством похвал и обращения к достойным братиям. Разумей, яже глаголю, да даст убо тебе Господь разум (2 Тим. 2:7).

Теперь я обращаюсь ко всем остальным. Я хотел бы посмотреть, как вы все будете ему подчиняться, (193) особенно же первые из вас, примеру коих последуют и прочие, ибо последний, когда увидит, что делают стоящие впереди его, то и он примется делать то же самое.

<438> Ты, авва Дионисий, заботься о делах рук своих, боголюбезно руководя трудящимися с тобою братьями, опираясь на совет Акакия. Обращайся с ними тихо и кротко, а иногда и порицай: лентяи и нерадивцы – это не мои дети, мои дети лишь те, кто работает охотно и ловко.

И ты, чадо Еводий, также хорошенько управляй своими братьями и в совещаниях с Акакием будь единодушен по отношению ко всем. Хотя ты и занимаешь один из первых чинов, но в братской среде держи себя как последний. Во всех своих делах и при всех своих речах держи пред своими очами Бога, дабы тебе быть любезным для всех смотрящих на тебя, но вместе с тем не наноси ущерба монастырским делам.

Ты, авва Григорий, будь среди братии, как мех, полный масла, – до всех доходи и всех приводи к доброму поведению. Ибо ты, как иерей Божий, обладаешь свойством светить, так и должен просвещать своих братьев.

<439> Затем ты, чадо авва Дорофей, будь единодушен с Дионисием, и в двух телах у вас да будет одна душа, одна мысль, дабы братия вследствие этого были веселы.

Смотрите и вы, келари, дабы и вам получить награду за свою службу и я радовался вестям о вас.

Ты, чадо Иракл, возделывай свой виноградник, как виноградник Божий, а прежде всего возделывай себя самого, чтобы тебе принести вино сокрушения.

С такими же наставлениями я обращаюсь к каждому брату и прошу и умолю вас, чада мои, живите так, да возрадуемся вовек.

Что касается тебя, чадо авва Герасим с твоими товарищами, – так как вы уже собираетесь вернуться сюда, то мне говорить вам нечего, как только – поспешите и возвратитесь сюда.

Христос, чада мои возлюбленные, да сохранит вас, ныне и присно и во веки веков. Аминь. (194)

Оглашение 63 <440> О смиренномудрии – братиям Саккудионского монастыря

Братия и отцы. Могу ли я желать еще чего-либо иного и что другое может меня успокоить, кроме известий о моих чадах, как они преуспевают в здоровье по Богу и в телесном отношении? И так как, честнейшие братия, пришедшие сюда ваши товарищи возвестили нам об этом, то какой же великой радости мы исполнились, славя и благодаря охраняющего вас во всем Бога! От Епифания мы прежде всего узнали о том, что у вас полный порядок, правильная жизнь и занятие богоугодными делами: во-первых, он сообщил, что ты, чадо Акакий, <441> неуклонно идешь к цели и неусыпно, бодро, богомудро управляешь всем братством, имея своим советником, для успокоения и утишения иногда неспокойных и вносящих бурю жизненных случаев, доблестного Григория. Затем и ты, оказывается, авва Дионисий (Διονύσιε), соответственно значению своего имени пронзаешь себя (νύσσεις εαυτόν) любовью к Богу и духовной теплотой, по-отцовски и по-матерински, как бы на лоне своем, кормишь своих братьев и печешься о них духовно и телесно. И ты также, чадо Еводий, стяжал благий путь в Господе и успешно творишь угодное Богу и нам. Наконец, все вообще келари – старшие, младшие, средние и последние, вы руководитесь и управляетесь как бы единой главой и единой душой, мирно и послушно исполняя все отличным образом. В этом для меня радость, в этом сказывается успех, здесь светлая надежда! Это так, <442> действительно так, чада мои, и отселе, действуя благодатию Божией, покажите, какие вы настоящие, а не фальшивые ученики Господа и истинные сыны вашего смиренного отца, как вы спасаетесь не только в моем присутствии, но и без меня, все равно – при непосредственной ли беседе или просто беседою чрез письма. (195) Да не будет у вас никаких уклонений или заблуждений. А если что и случится такое, так скорее исправляйте это: мы ведь все люди и все подвержены ошибкам. Если кто заводит распри, скорее да будет укрощен; если кто прекословит, смирит его; кто ропщет, скорее пусть просит прощения. Особенно же поддерживайте кротость в отношении к первым и следящим за миром. Твоя речь, чадо Акакий, да будет проникнута страхом Божиим, а раньше этого ты должен настроить себя так, чтобы ты мог держать себя начальственно, заставлять подчиняться себе других, быть зорким, но вместе с тем, где нужно, и оставлять без внимания, снисходить, но в то же время и возводить вместе с собою: с одной стороны, не разрушать унаследованного тобою порядка излишней мягкостью, а с другой стороны, <443> и не наклонять его больше, чем следует, в другую сторону своим произволом (в угоду личным своим желаниям), самовластием и самоуправством. Я не смею сказать, чтобы ты становился моим подражателем, – подражай отцам. Если ты так поведешь дело, то будь уверен, что у тебя все выйдет хорошо и что не только люди и единодушные тебе братья, но даже и зверие дивии, по выражению Иова, примирятся тебе (Иов. 5:23). Если так надо поступать тебе, то как же после того должны подчиняться тебе авва Дионисий, авва Еводий и все остальные? Все равно как воск мастеру, как медь кузнецу, как животное тому, кто его ведет.

Посему, чада, не заводите пустых разговоров, не прекословьте, не добивайтесь господства, первенства, не заводите соперничества, ибо все это перенимаете от мирян, но оно отвергнуто Богом и мною, ничтожным. Приятно же Богу и мне, чтобы вы посредством смирения прилеплялись <444> друг к другу и возлагали свои надежды на Господа, а не на людей, дабы и похвала вам раздавалась не в каком-либо местечке, или в деревушке, городе, или даже области, но, как восклицает божественный Давид, во вратех дщере Сиони (Пс. 9:15). Соперничество, ревность – это дела живущих по-мирскому; зависть, преждевозлегания (196) и преждеседания (Мф. 23:6) – это для глупцов, а у вас же да будет все противоположное: вы должны подчинятся, соблюдать сдержанность в речах, считать себя последними, быть приветливыми, кроткими, совсем не вести распрей, переносить, если случится, побои, заушения и при этом обращать и другую ланиту, и когда вас принудят на одно поприще, идти вместо этого два (Мф. 5:39, 41). Так самыми же делами своими покажите, чьи вы ученики, именно Иисуса Христа, Господа и Бога нашего. Посему каждый день и каждый час рассматривайте это, разбирайте, исследуйте, <445> ставьте пред собою и усваивайте, дабы управить себя на Божьем пути, и да будет имя Господне благословенно, чтобы отныне вам начать еще лучше шествовать до века.

Оглашение 64 <446> Увещательное братиям обители «Чистых»

Отцы мои, братия и чада. Если бы с этим телесным, хотя и ничтожным, расстоянием соединялось еще и духовное у меня с вами разделение, то я начал бы горько плакать, что вы отделены от меня, и долго, до самой смерти, стал бы оплакивать эту мучительную и неизлечимую болезнь, не стал бы слушать никаких утешений, никаких речей, но все бы бросил и постарался бы сделать все, чтобы соединить вас с вашим братским телом и связать с прочими многочисленными его членами. <447> Но так как у вас все в порядке и ваша смиренная обитель приобретает все новых и новых братьев, а также и преуспевает духовно, то это – слава и хвала для Бога, гордость и радость для меня, смиренного, и для моего духовного чада, вашего брата и игумена, что ни он, ни вы не откололись от меня, но пребываете во мне, я в вас, а все вместе, несмотря даже на отделяющее нас расстояние, во Христе Иисусе, Господе нашем. Посему я не плачу, (197) не печалюсь, не терзаюсь и не сокрушаюсь ни о вас, ни о братьях в Саккудионе, ни в других монастырях, напротив – радуюсь и услаждаюсь, видя, как, по молитве моего господина и нашего отца, мои старания благодаря вам увенчиваются успехом и как увеличивается мое дело. Я послал вас для назидания других, как бы отправив новых апостолов для просвещения множества людей и исполнителей Господних заповедей, посему, хотя сам я и жалок, но зато радуюсь, обновляюсь и украшаюсь своими чадами. Если же я постоянно плачу и воздыхаю (а это правда), так это совсем по другим причинам, <448> именно, с одной стороны, вследствие своей любви к вам, которая терпит разлуку с вами (может ли кто выразить, как духовные отец и чада стремятся повидать друг друга?), а с другой стороны – вследствие сердечной и отеческой заботливости о вашем спасении, дабы вы не подумали, что я вас уже освободил от дальнейших трудов, но чтобы вы еще более преуспевали и умножали свои добродетели.

Увещание: стать хлебом, приятным Богу

Так вот, чада мои, до самой смерти сохраняйте свой залог, который вы получили чрез свой обет, при возложении моих грешных рук пред престолом Христовым (ср. 1 Тим. 4:14). И во-вторых, как я наказал вам, живущим там, послужите для своего игумена и моего брата и чада орудием для утверждения, обогащения и возрастания обители, трудитесь и делом и словом для поддержания существующего и вновь прибывающего братства. Все как бы заквасьте себя всецело в одно хорошее тесто и, испекшись на огне любви, явитесь хлебом, приятным и Богу, и мне, и брату вашему игумену. <449> Не тратьте, чада мои возлюбленные, своего времени на телесный покой и на исполнение своих прихотей, но прежде всего употребляйте его на божественное хваление, на славу благочестия и на душевное успокоение, а потом уже, если позволят обстоятельства, и на умеренное, соответственное потребности телесное утешение. (198) Ибо тогда только это утешение не подлежит осуждению, если пред ним было душевное наслаждение.

Далее, я полагаю, что ты, возлюбленное мое чадо Варсонофий, а также и ты, дорогое чадо мое Герасим, будете оба жить благочестиво и праведно, соображаясь с указаниями брата вашего игумена, единодушествуя с ним во всем, стремясь к его духовной славе, соблюдая между собою мир и подчиняясь друг другу. <450> Ибо не так ли посылал Своих учеников и Сам Владыка наш Христос Бог? Одни из них, как сказано, по своему желанию подчинились другим, более великим.

Наконец, вы, все остальные мои светила, должны с любовию подчиняться Варсонофию, все и во всем держите пред своими очами Бога, Господа славы, ежедневно вспоминайте о смерти, представляйте уже наступившим все это – явление Ангелов, отложение телесной храмины, отшествие из мира, преселение к Богу, ужаснейший допрос, суд, который нельзя обмануть, определение Единородного Сына и Бога нашего грешникам, из коих я – первый (см. 1 Тим. 1:15): идите от Мене во огнь вечный, уготованный диаволу и ангелом его (Мф. 25:41), – и праведникам, в числе коих будете и вы: приидите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира (Мф. 25:34). В сравнении с этим ничто – весь мир, ничто – земная радость, ничтожна человеческая слава, <451> красота платья, окропление ароматами, насыщение пищей и напитками, поварские затеи, увеселения, пьянство, обжорство и все другие бесполезные и гибнущие удовольствия.

Вы же, чада мои возлюбленные, насытьтесь Богом, Божественным и Небесным, упейтесь сверх сытости дарами Святого Духа, (199) насладитесь действительно паче меда и сота (Пс. 18:11) приятнейшими и сладчайшими словами благодати, возвеличьте себя непорочностью, украсьтесь воздержанием, прославьтесь смиренномудрием, взойдите путем бесстрастия на небеса, возвеличьте вместе с Ангелами Господа, поразите стрелою страха Божия противника, направляя святую молитву с тройческим призыванием, как бы тройной камень, против духовного Голиафа (см. 1 Цар. 17), <452> отличитесь с Давидом, – постоянно все просвещаясь, постоянно очищаясь, постоянно приобретая небесные свойства, да услышите и вы, как бы от уст Самого Господа: вы не от мира сего (Ин. 15:19), молясь также и обо мне, недостойном, да не поглотит меня совсем искуситель, но чтобы мне вооружиться оружием праведности, защитить себя доспехами добрых дел, чтобы мне идти вперед вас – воздеть, по примеру Моисея (хотя так говорить и смелость с моей стороны), преподобныя руки без гнева и размышления (1 Тим. 2:8) на амаликитян-демонов – и чтобы, наконец, ввести вас в обетованную землю благой жизни.

Но я слишком уже много прошу у вас ради себя, блудного и отчаянного. Впрочем, мое желание не злое и я просил вас, чтобы вы молились не о худом чем-либо. Христос Бог наш, <453> по молитве нашего отца, да спасет вас, а также и меня со всеми рассеянными по разным местам братиями в Свое Небесное Царство. Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

Оглашение 65 <454> О любви и исходе души – братиям Саккудионского монастыря

Отцы и братия. С удовольствием, честнейшие братия мои, я прочел ваше драгоценное письмо, где вы с сокрушенным сердцем и смиренным духом даете надлежащий ответ, и я очень обрадовался о том, что вы опечалились, (200) ибо это признак вашей верности, а также любви не только к себе самим, но и ко мне, окаянному отцу: егоже бо любит, сказано, Господь, наказует, биет же всякаго сына, егоже приемлет (Притч. 3:12). Я повторяю, да простит вам Господь, продолжайте беспечально <455> свои заботы и попечения о себе. Но приступим уже и к обычному оглашению.

Любовь Христова

Вы знаете хорошо, чада мои возлюбленные, что ни в какое время – ни днем ни ночью – никакая обычная молитва у меня не начинается и не кончается иначе, как мольбою о том, чтобы вы, покровительством Божиим и по молитве нашего отца, оставались и сохранялись во всех своих делах неврежденными, непреткновенными. В этом состоит все мое дело, к этому клонятся все мои речи, здесь моя жизнь и смерть, а также богатство, слава, радость и печаль. И нет у меня, чада мои, никакого иного предмета для заботы и желания, как только чтобы стяжать вас, усовершить и представить Живому Богу жертвой чистой и непорочной. Но я еще не удостоен этого, не достиг до такой меры. Я, при помощи Божией, при сочувствии, согласии и содействии с вашей стороны, только еще стремлюсь к этому, борюсь и предаюсь этому делу всей душой. У меня нет ни матери, ни отца, ни рода. Слыша это, не подумайте, что я сошел с ума. <456> Если кто меня спросит, откуда же, в таком случае, я произошел, я отвечу, что я веду свое происхождение от вас, ибо вы – мои и отец, и мать, и братья, и чада (см. Мф. 12:47), раньше же вас – наш отец, который родил меня духовно, а еще прежде него (хотя это и дерзко с моей стороны) – Сам Бог, Отец и Владыка всех. Посему я должен быть подражателем Богу, но и вы, в таком случае, – апостолам. Он так возлюбил и так, в свою очередь, Сам был возлюблен Своими святыми учениками, что они за исповедание Его имени пролили, по Его примеру, свою кровь.

И вы, чада мои, возлюбите меня, (201) как и я, грешный, возлюбил вас: ибо вы на самом деле моя любовь, услаждение и желание. Не подумайте, что это пустые слова, но поверьте, что мое скверное и нечистое сердце действительно <457> буквально так расположено к вам. Впрочем, если вы захотите испытать это, то ничего не получите, а если и получите, то я изменился бы, но не к добру для вас. Наблюдайте же, что с вами происходит, и, как умеете, соображайте в своих сердцах.

Стараться одновременно и о духовном, и о телесном

Далее, чада мои, подвизайтесь и бегите по духовному ристалищу, возводя вверх очи своих помышлений, устремляя взор к небесному, взирая на вечное и постоянно размышляя, как и когда – зимой ли или летом, днем или ночью, в старости или молодости, ныне или потом, сегодня или даже в этот час – придет последний и неизбежный конец – смерть. Вот уже приходят разлучители души от тела, является и враг-обвинитель. Вы отдаете отчет о делах своих и словах, следует победа или поражение. Укрепляя себя такими мыслями, не склоняйтесь к греху, <458> не попадите в ров порока, но да узрите благая вышняго Иерусалима вся дни (Пс. 127:6) вечного живота вашего. Занимайтесь затем и телесными работами. Старайтесь одновременно и о духовном, и о телесном: славьте устами Бога, говорите языком истину, работайте руками по мере силы, ходите ногами по пути мира, все тело ваше да будет святым телом и члены его – членами Христовыми. Взем ли, сказано, убо уды Христовы, сотвори уды блудничи? Да не будет (1 Кор. 6:15). Посему избегайте бесстыдства, смотрите не получите кто-либо раны, не опозорьтесь – молодые пусть да не ложатся спать рядом с молодыми и, конечно, старики со стариками, особенно же теперь, летом, ни на сене, (202) ни под тенистым деревом, ни в укромном местечке: очи Господни, сказано, имамы тем крат светлейшии солнца суть, прозирающии вся пути человеческия <459> и разсматряющии в тайных местех (Сир. 23:27–28). Не смейтесь бесстыдно, не сближайтесь между собою, когда сидите рядом или беседуете, не разгорячайте своей плоти обхватываньем друг друга, не переполняйте желудка; здоровые (это я только советую), оставьте пить вино, ибо это разрешено вследствие просьбы братий: я сомневаюсь, чтобы это было нужно, кроме случаев усталости от работы или же по немощи. Достаточно и внутреннего волнения, довольно и естественного огня и пламени обычного возбуждения. А если прибавить еще сюда огня от вина, то от этого загоришься и запылаешь погибельным пожаром, ибо плоть тогда не выдерживает, она приходит в движение, кипит, требует своего – возбуждаясь еще отвне, она стремится во мрак. Вследствие этого мужи на мужех, как описывает апостол, студ содевающе (Рим. 1:27), вследствие этого каждый разжигается похотью на ближнего: бываемая бо отай от них, говорит он в другом месте, срамно есть и глаголати (Еф. 5:12). Ибо пойманный такою страстью <460> доходит до безумнейших влечений и уподобляется неразумным скотам. Я уже не буду говорить о тягчайшей страсти, которая в нас самих и которая оскверняет нас только одних кроме другого тела (1 Кор. 6:18).

Смотрите, чада мои, я наперед заявляю вам, предостерегаю, возвещаю и предсказываю: Бог установил день испытания. Он будет судить и делающих такие дела предаст беспощадным мучениям вместе с демонами. Предварите Господа исповедью, открывайте авве Акакию диавольские наваждения, делайте все благообразно, спите умеренно, бодрствуйте за своим непродолжительным богослужением, как можно скорее поднимайтесь и являйтесь к нему. Вы тогда блаженны: если Господь вас обрящет, творящих так (см. Лк. 12:43), Он воздаст вам за это вечное царство. (203)

Сообщаю вам, что смиренный Тарасий сбежал было, но опять явился, вспомнив о своем обете, <461> полный великого смирения. Господин и отец наш от всего сердца приветствует вас, а также приветствуют и эконом, помощник эконома, протопресвитер, а прежде всех – брат ваш игумен «Чистых», затем все остальные братия. Господь да сохранит вас, честнейшие братия, в мире и единомыслии, ибо Ему слава вовеки. Аминь.

Оглашение 66 <462> О нашем духовном мученичестве – братиям Саккудионского монастыря

Братия и отцы. Приветствую вас и ныне, возлюбленные и дорогие чада мои, в письме поклоном и целую и обнимаю каждого из вас в отдельности. Как у вас там дела? Как вас охраняет мир Божий? Как очищает страх Божий? Как веселят ваши сердца Его оправдания (Пс. 18:9)? Как объединяет вас порядок благочиния? Как утверждает вас искренняя верность? Как сплачивает вас богоутвержденный обет вашего подчинения? <463> Как возвышает вас нелицемерное послушание? Как идет у вас дело с христоподражательным смиренномудрием, с вашим поведением, пищей, питьем, сдержанностью во встречах, молчанием, исповеданием и воскрешением? Затем, как идут ваши телесные работы? Как ваша телесная сила? Как обстоит дело со жнитвом плодоносных полей? Что уже начали, довели до середины или совсем окончили? Первые, средние и последние, известите, сообщите, ответьте мне об этом. Возвеселите, с одной стороны, меня, бедного, а с другой – нашего и вашего отца. Ибо от того, что вы далеко, у нас нет свиданий, я беспокоюсь, сердце мое ноет, мучается и мятется. (204) Не бесчинствует ли кто у вас, не отбивается ли кто от рук, не ропщет ли, не плотоугодничает ли, не бесстыдничает ли, не подружились ли некоторые с диаволом и не советуются ли с ним, подобно тому как на Господа и на Христа Его: <464> расторгнем узы их и отвергнем от нас иго их (Пс. 2:3)? Но Живый на небесех посмеется им и Господь поругается им. Тогда возглаголет к ним гневом Своим и яростию Своею смятет я (Пс. 2:4–5). Ибо аз поставлен есмь (Пс. 2:6) над вами вследствие добровольного подчинения, самоохотного порабощения с вашей стороны, чтобы возвещать вам повеление Господне (Пс. 2:7). Потому-то я и предостерегаю и предвозвещаю о грядущем мече. Никто не избежит могущественной руки Господней. Никто, раз он связан отречением и обетом, никто не может ни сам развязать себя, не может быть также разрешен и другим человеком, ни Ангелом.

Смотрите, чтобы у вас были готовы лекарства для больных, а если никто не хворает, то благодарение Богу, врачу душ и тел наших. Вы потрудились уже, потрудитесь и еще, помучились – страдайте и дальше, <465> терпя Господа в своем подвижничестве, в своем подчинении, в отсечении своей воли, в тех случаях, когда ограничивают ваши желания. Не потеряйте сделанного уже раньше: как вы теперь сеете со слезами, воздыханиями, унынием, в голоде, жажде, так, когда Судия всех будет воздавать каждому по делам его, будете жать с радостию. Слыши, сказано, небо, и внуши, земле, яко Господь возглагола. Не так, смотрите, сыны родих и возвысих, тии же отвергошася Мене, не так, как – позна вол стяжавшаго и, и осел ясли господина своего, Израиль же Мене не позна, и людие Мои не разумеша (Ис. 1:2–3), но чтобы вам быть так, как – сынове твои яко новосаждения (205) масличная окрест трапезы твоея и се тако благословится человек бояйся Господа (Пс. 127:4–5).

<466> Так прошу вас, слушайте же. Следуя руководству своего игумена, мудрствуйте одинаково (см. Флп. 3:16), сообразуясь с одним общим правилом, как бы умирая ежедневно (1 Кор. 15:31), не допуская беспорядков, или раздражения, или ропота из-за пищи или питья. Что говорит апостол? Аще брашно соблазняет брата моего, не имам ясти мяса во веки, да не соблазню брата моего (1 Кор. 8:13). Не становитесь сынами противления (Еф. 2:2), сынами блуда (Кол. 3:5–6), не делайтесь чадами гнева (Еф. 2:3), чадами греха, скрывая свои страсти по тем местам, куда не призирает Господь, под тем или другим деревом, или в роще, винограднике, под стройкой, прогневляя Бога своим распутством и подвергаясь осуждению на вечную смерть, <467> подобно тем глупым старейшинам из-за святой Сусанны (см. Дан. 13). Горе ваши сердца, горе ваш взор: Бог отмщений Господь (Пс. 93:1), несть тварь неявлена пред Ним, вся же нага и объявлена пред очима Его (Евр. 4:13). Кто не вострепещет пред этим? Кто не убоится? Кто не откроется? Кто не согласится на послушание до самой даже смерти? Посему ты, чадо помощник эконома, разумно и осмотрительно руководи всеми, равно как и ты, чадо мое Акакий, и остальные первые чины.

Что касается нас, то, благодатию Божией, мы здоровы. Бог мира, всегда подающий нам свою милость, да сохранит, утвердит и наградит жизнь и поведение ваши и, по молитве моего отца, да удостоит в определенное время воспринять вас всех сюда в душевном и телесном здоровье, <468> во Христе Иисусе, (206) Господе нашем, Ему слава и держава со Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 67 <469> О порядке – братиям Саккудионского монастыря

Отцы мои, братия и чада. Я хорошо знаю, что у вас теперь много труда и хлопот: за жнитвом хлеба и собираньем колосьев вы сгибаетесь, палитесь солнечными лучами и обливаетесь горячим потом. Посему я нашел подходящим делом возвестить посредством оглашения таким трудящимся ради нас работникам то, что нужно. Итак, благословение Господне на нас, чада мои, и да благословит вас свыше Господь Бог наш, посылая твердость и крепость душам вашим и телам для того, чтобы вам иметь силу <470> и пребывать постоянно неутомимыми, с одной стороны, в ваших духовных послушаниях, а с другой – и в телесной работе.

Распорядок монастырской жизни

Я, конечно, понимаю, как длинны и жарки летние дни и как они тягостны: если бы не рвение, то едва ли бы кто смог легко перенести их. Поэтому прошу вас, ради любви Христовой, благообразно и в порядке выдерживайте и тот и другой подвиг. Утром, после псаломских и божественных занятий, принимайтесь за обычную работу и начинайте [ее] исповеданием Господа, то есть стихословием и молитвою. При этом, прошу вас, произносите божественные слова все вместе, кроме тех, кто обязан ободрять и побуждать работающих, но и те да не оставляют совсем священного занятия. Когда наступит третий час, прекратите работу, <471> соберитесь и пропойте разумно Господу третий час, конечно, без кафисмы, причем воздейте свои руки к небу, (207) чтобы получить для укрепления своих души и тела благодать Святого Духа. И сделав при этом для подкрепления своей духовной и телесной силы три, четыре или больше поклонов, поешьте, что вам пошлет Господь, кроме сред и пятков, как и раньше уже вам заповедал. Нужно также наблюдать, чтобы за обедом не было шума и говора, равно как – за жнитвом споров и самовольства, ибо отсюда возникают смятение, огорчение, а также ослушание, шутки и срамное бесстыдство. Этого, чада мои, отнюдь чтобы не было, но ваша работа да будет благословенной, прославленной, как будто она совершается пред лицом Божиим. За жнитвом принимайте друг в друге участие: если кто-либо из соседей, вследствие слабости силы или же от того, что ему досталась более трудная часть работы, начинает отставать от других, то разделяйте с ним труд <472> и пособляйте ему, чтобы при таком уравнении и жнитво шло, и у вас всех замечалось взаимное рвение друг о друге. Располагаясь по распоряжению старших на полуденный или ночной отдых под деревьями или под навесом, крепко смотрите, чтобы не сближалось одно тело с другим, дабы не оставались кто-либо по двое в укромных местах и чтобы юноши между собою не бесстыдничали. Бодрствуйте, надсмотрщики; благочинные, внимайте! Сеятель плевел (см. Мф. 13:25) уже невидимо тут, да не прокрадется он потихоньку, да не посеет он погибельной травы и да не прогневаем таким образом своего Владыки и Бога. Посему бдите.

Порядок монастырского богослужения

Далее, что касается обычного богослужения, так как псалмопение и без того уже кратко, то его пойте не торопясь, совершайте его бодро, <473> да приводит оно вас ко всякому доброму делу. Ходите на него все, и никто пусть да не остается без богослужения и пения, хотя бы он работал даже и больше, чем в десять рук, (208) ибо такой человек в этот день недостоин даже пищи. Я так заповедую не потому, что сам сижу без дела, но напоминаю вам это потому, что забочусь, как подобает, о вашем спасении и возжигаюсь вашим рвением, дабы вы не извращали пути Господня. Если с кем случится беда, то он да не скрывает ее, но да сообщает о ней старшим и да получит за нее соответственное наказание, и таким образом и добро да утвердится, и уклонение да исправится, и да уврачуется, что нужно. Никто пусть не остается без дела, кто бы он ни был: такие люди не принадлежат к числу братий и тех, кои ищут Господа. Ты не в силах жать или чувствуешь себя нехорошо – тогда таскай снопы. Не можешь носить снопов – <474> подбирай колосья, носи воду или делай, что найдется другое на поле или дома. Бог принимает две лепты так же, как и большие подаяния вметающих в сокровищницу (см. Мф. 12:42–44). Христос с вами ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 68 <475> О том, чтобы хорошо пасти духовных овец Христовых, – братиям обители «Чистых»

Ни неразумного смирения, ни заносчивости

Братия и отцы. Пришедшие сюда братия сообщили нам о ваших делах и своею доброю вестью воистину обрадовали меня. Ибо на самом деле, когда мы слышим, что вы все, благодатию Божией, спасаетесь, сохраняете свою упорядоченность и творите Божии повеления, просвещаясь коими вы являетесь сынами света и наследниками Царства Небесного, – радость моя не мала. Поэтому, чада мои возлюбленные, <476> и дальше мудрствуйте точно таким же образом, так же охраняйте себя, так же проводите день за днем, возгораясь божественною любовью, (209) обновляясь живущим в нас Духом Святым, сокрушая всякую сладость и всякую похоть тленной плоти, насаждая и возращая, как Божий рай, вечно живые добродетели, все покрывая, все терпя покорно, послушно, с откровенностью в своих помыслах, благотворя друг другу, относясь между собою с любовью, участливо, оказывая взаимную пользу, входя в положение друг друга, нося друг друга тяготы (Гал. 6:2).

Отличие агнцев от козлищ

И прежде всего ты, чадо Варсонофий, смотри, то служение, на которое я тебя поставил, соблюди непорочным пред лицом подающего всему жизнь Бога: отнюдь чтобы у тебя не было лицеприятия, а с другой стороны, презрения или досады; чтобы не было ни неразумного смирения, но также, в свою очередь, и заносчивости; иди же средним путем, действуй обдуманно, с милосердием; <477> якоже доилица греет своя чада (1 Фес. 2:7), так и ты будь готов с любовью положить свою душу за своих добрых братьев и моих чад. Великое дело – пасти овец Христовых. Христос что сказал святому Петру (см. Ин. 21:15–17)? Если же некоторые из них начинают, подобно козлам, прыгать, – я слышу кое-что в этом роде, – то смири их, внуши им, что козлища в день Суда станут ошуюю Христа, с погибающими (см. Мф. 25:33), и разделят участь сатаны. Этим устраши их сердца и уязви их угрозой, чтобы и они стали, как агнцы. <478> Ибо агнцы – ручны, незлобивы, кротки по внешнему виду, с хорошими привычками, послушны пастуху, не кричат, а козлища – дики, беспокойны, дурного нрава и поведения. Горе таким, ибо их ожидает наказание вечным огнем. (210) Никто, посему, чада, из вас да не сделается таким, нет, прошу вас, ибо в таком случае пастуху нужно будет изнурить таких овец голодом, передушить и изгнать. Понимайте, на что я намекаю, и творите волю Божию.

Кого любить и кого ненавидеть без ненависти

И ты, чадо мое Даниил, смотри, как ты наблюдаешь, как вращаешься в среде своих братьев. Просвещая их, собирай их, вразумляй их. Не терпи бесчинств, ребяческих возмущений, а так– же криков. Люби тех из них, кто упорядочен, кто благоговеен, кто стыдлив, кто любит благочиние, трудолюбив, послушен, смиренномудр, безропотен, воздержан в смехе. Людей же противоположного рода ненавидь без ненависти, <479> исправляй и указывай им лучшее, да никто не противится Богу и не удаляется от Него. Противятся же и удаляются бесчинники, ябедники, ропотливые, смехотворцы, бесстыдники, тайно ядущие. Но среди вас да не будет таких, а все пусть будут боголепнейшими, богодвижимыми и богошественными. Господь да сохранит вас, чада мои возлюбленные, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 69 <480> О терпении – братиям обители «Трехвратной»

Братия и отцы. Благодать вам и мир за весь ваш благой порядок, за послушание, благоговение, благость, нощные и дневные славословия и стихословия. Смотрите, чада, чтобы все исполнялось неопустительно.

Святой и невещественный огонь любви к Богу в сердце

А это может быть не иначе, если в вас будет страх Божий и если вы не потушите в своем сердце огня любви к Богу. Ибо, если в чьей-либо душе он потухнет, там вырастают уныние, лень, волчцы и тернии страстей, <481> телесная вялость и расслабление, медлительность, неохотность, (211) сон без меры, ненасытность в пище и все другие виды зла, ибо я умалчиваю о сжигающих, как пламя, удовольствиях, о мраконеистовых помыслах и о проявлениях и стремлениях этой временной жизни. Признаком же, что тот святой и невещественный огонь не погас, служит то, что душа в таком случае, хотя бы она и ослабела и устала, все-таки неослабно рвется к добру и неутомимо исполняет то, что надлежит, – послушание, занятия, стихословие, исповедь, телесные работы, молитвы, установленное воздержание и все другое, что относится к блаженному послушанию. Такой человек треблажен, боголюбезен, всеми любим, он, выводя из благого сокровища сердца своего (Лк. 6:45) на свое лицо божественные дарования, тем самым как бы чем подкрашивает его и, таким образом, кажется приятным и прекрасным богоподобно смотрящим на него людям, <482> так как в чертах его лица просвечивает его душевный образ.

Когда нечестивые падают, то благочестивые начинают бояться

Одержимые же нечистыми помыслами и не открывавшие их, чтобы получить себе помощь, мало-помалу отпали от своего божественного обета, сделавшись добычею диавола. Помолимся за них, да Призывающий ежедневно всех уклонившихся возвратит их к тому стаду, откуда они сбежали, чтобы им совсем не сгибнуть от греха. Но и сами вы, в свою очередь, не радейте о том, чтобы произвести нужные поиски. Уже если неразумные скоты, когда они кого-либо потеряют, нелегко переносят это, то насколько же больше одаренные разумом люди должны разыскивать своих заблудших собратьев.

Жалкое состояние бежавших из монастыря монахов

С другой стороны, ввиду того что они потерпели падение, вы, остальные, берегитесь, ибо сказано: «Когда нечестивые падают, то благочестивые начинают бояться» (см. Притч. 29:16). Так и вы, бойтесь же и ведите себя осторожно, ибо диавол готовит пропасти со всех сторон. <483> Поэтому никто да не уклоняется от исповеди, никто да не будет своевольником, ни сластолюбцем, (212) ни самолюбцем. Ибо вышеупомянутые люди, будучи охвачены подобными пороками и устраивая между собою скверные совещания, после обжорства, а особенно тайноядения, после плотолюбия и грехолюбия свалились в яму бегства и теперь бродят жалкие и несчастные, шатаясь, подобно заблудшим овцам, туда и сюда. Когда их начинают спрашивать, они лгут, ибо если они не будут лгать, то им становится стыдно, потому что ответом и наружным видом они обнаруживают свой грех: они трепещут, боязливы, с потупленными очами, скорбны, с повешенной головой. Молитва от них отбежала прочь. Ибо к кому же им осталось воздевать руки, после того как они убежали от Бога? Псалмопение и песнь отняты от уст их, ибо кому они воспоют: терпя потерпех Господа (Пс. 39:2), после того как они умерщвлены своею небрежностью? <484> В них – глубокий сон и леность, недостаток или, вернее, полное отсутствие надежды. Посему молитесь об их возвращении, молитесь об их утверждении, говоря и взывая: аще востанет на мя брань, на Него аз уповаю (Пс. 26:3), множицею брашася со мною от юности моея, ибо не премогоша мя (Пс. 128:2) и сей покой мой во век века, зде вселюся, яко изволих и (Пс. 131:14), чтобы, сражаясь подобно воинам Христовым и не падая, нам путем терпения получить венец правды.

Увещание к духовной бдительности

Так вот, чада мои, прошу вас, у ваших ног умоляю вас: не допустите небрежения, не примите себе в советники диавола, не ослабевайте в своем подвижническом сопротивлении, время понемногу пролетает, <485> плетутся венцы, и блажен раб той, егоже, пришед господин его, обрящет тако творяща (Мф. 24:46), как Он приказал.

Вы не написали, между прочим, мне о некоторых бесчинниках, о коих дошли до меня слухи; пусть они придут сюда. (213) Я сомневаюсь, чтобы вы порешили что-нибудь другое: наказание должное все-таки, конечно, наложите. Господь да сохранит вас вовеки. Аминь.

Оглашение 70 <486> О том, чтобы нам оставаться твердыми в своем обете, – братиям монастыря святого Христофора

Братия и отцы. Узнав и в настоящее время чрез эконома о ваших делах, я обрадовался и вместе опечалился: обрадовался хорошей жизни и здоровью ваших предстоятелей в Господе, а также тех братий, которые по благочестивому послушанию правильно шествуют и шествовали в благом терпении и богоугодном житии; опечалился же я из-за тех, кои опять сбились с прямой дороги и убежали, хотя они уже призваны обратно. <487> Вас, первых, Господь и впредь да сохранит и утвердит в том, чтобы довести до конца путь вашего подвига. Сбивающимся же я вот что скажу: сынове человечестии, доколе тяжкосердии? Вскую любите суету и ищете лжи? (Пс. 4:3). Зачем вы, в наемничестве у своих страстей, добиваетесь исполнения воли своих помышлений, не обращаете внимания ни на страх Божий, ни на осуждение на муку, ни на вечный огонь, ни на кромешный мрак, ни на скрежет зубов, ни на невообразимый тартар, но так бесстрашно, дерзко, ложно и как бы шуточно думаете о Боге, бросая свой монашеский образ жизни? Доколе вы будете забывать о Его суде? Доколе вы не восчувствуете раскаяния? Доколе будете полагать в своих душах дурные советы (см. Пс. 12:3), придумывать извинения своим грехам (Пс. 140:4), заниматься тщетными розысками? Неужели вы не воззовете себя из своего падения? Неужели не выйдете из своего омрачения? <488> Неужели не освободитесь от своего порыва? Знаете ли, от кого вы отдаляетесь? (214) Знаете ли, от кого вы отрицаетесь? Не от Самого ли Святого Духа, Которого вы получили в день избавления чрез святой образ? Смотрите, уже не разгорается ли над вашей головой огонь? Но достаточно уже обличений. Не прибавляйте ничего уже больше к старому, больше уже не радуйте диавола, вперед еще не служите противнику. Возлюбите возлюбившего вас Господа. Водворите у себя благого Владыку: насчет прошлого Он благ, благосклонен, милостив – чрез меня, смиренного, Он простит вам ваш проступок. Я прошу вас и умоляю: исправьте слабость своих душ, утвердите почву своих сердец, устраните соблазны своих помыслов. На это ведь вы мне дали свое согласие, это именно обещали. Даже и в том случае, если бы вам угрожали огонь и меч, если бы вам грозили мучения и смерть, и тогда вам отнюдь нельзя было уклоняться от этого. А вы лишь из-за пустяка, <489> чтобы исполнить только дурное желание, попрали божественный завет, священный обет – понеслись прочь, как укушенные оводом телицы, отправились на безводное и непроходимое для благочестия место. Я разумею здесь то, как вы останавливались по деревням, вращались между мирянами – мужчинами и женщинами, ели, пили, словно на убой, подобно свиньям. Ну какие же растения восходят из этих семян? Ох я, несчастный! Да поглотит меня земля! Теперь я на самом деле могу сказать про себя пророческое изречение: горы, падите на меня, и вы, холмы, покройте меня, беззаконного (Ос. 10:8), грешного, потому что те, кого я родил, отвергли закон Божий, осквернили плоть, изменили девству, продали послушание, стали игрушкой демонов! Ведь, на самом деле, разве сатана не водит слушающихся его туда и сюда, похищая их как бы из ограды <490> и делая их мысленно добычей для пасти греха? Но давайте отрезвимся хотя бы с настоящего времени, вытрезвимся совершенно, обратим свой взор, (215) вдумаемся в свое заблуждение, безрассудство, укорим себя, смирим, сокрушим, припадем, исповедуем, возлюбим, снова возьмемся понемногу за свое прежнее превосходнейшее житие.

Так вот, прошу вас: стоящии во храме Господни, во дворех... Бога нашего (Пс. 133:1), стойте доблестно, шествуйте твердо, повинуйтесь предстоятелю. Привет тебе, Кандид, привет тебе, Поливий, привет тебе, Косма, привет тебе, Павел, привет тебе, Феона, привет тебе, Исхирион: ты ведь, конечно, стоишь высоко. Каждый здесь получает, слышит и встречает похвалы или насмешки себе своим собственным поведением. Но я надеюсь, что из вас никто не погиб, а если некоторые и поскользнулись, <491> то они снова вернулись в свое прежнее состояние. Ты, чадо Дометиан, будь согласен со своим старшим братом Лукианом. Помни залог, соблюдай заповеди: отметаяйся вас, Мене отметается (Лк. 10:16), иже вас приемлет, Мене приемлет (Мф. 10:40), то есть не меня, грешного, но Самого Бога, ради Которого – я и вы. Усердствуйте и бодрствуйте: все у вас да идет разумно, чтобы вы ничего не опускали из всего того, что должно. И Господь Бог, по молитве нашего отца, да исполнит вас благодатию и благословением, да утверждает и укрепляет, ибо Ему подобает слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и вовеки.

Оглашение 71 <492> О смиренномудрии и благочинии – братиям Саккудионского монастыря

Братия и отцы. Относительно возгорающихся на нас отовсюду войн я могу сказать: воистину дан нам (216) пакостник плоти, ангел сатанин, да нам пакости деет (2 Кор. 12:7), чтобы мы не превозносились, не надмевались и не хвастали, а, напротив, получая вразумления, смирялись и прибегали под крепкую руку Божию (1 Пет. 5:6), ибо иначе мы не можем спастись. Когда же мы со всем усердием победим непокорное самомнение и сознаем, <493> что мы немощны во всех отношениях и ничего не можем сделать без помощи Божией чрез посредство руководителя, каков бы он ни был, тогда сойдет в пещь наших страстей, как некогда к отрокам с Азарией, Ангел, выбросит из сердца пламя похоти и устроит в душах наших духросы шумящ (Дан. 3:50), дар чистоты. Для этого вот давайте смирим себя. Долу наше самомнение, долу очи, да смирится наша речь, да сократится говорливость, и тогда близка помощь человеколюбца Бога. Пусть никто не будет неверным, лукавым, хитрым, таким, что устами своими благословляет, сердце же его далече отстоит от Мене (Ис. 29:13), каковыми являются самочинники и самовольники, никто, по апостолу, своего си да ищет, но еже ближняго кийждо (1 Кор. 10:24), никто да не спотыкается о бесстыдство, <494> чтобы ему не впасть в глубину зол и не понести вечного наказания. Будьте всецело светлыми, непорочными, истинными сынами. Будем жить, как чада, как братья, как сонаследники, не причиняя друг другу ущерба, не поднимая беспорядков, особенно же сегодня, когда наступает праздник Рождества владыки нашего и предстателя, святого пророка и крестителя Иоанна, и уже с вечера будут прибывать приглашенные на праздник отцы, братия. Да найдут они вас в полном порядке, увидят вас освященными, непреткновенными. Как же это сделать? Нужно, чтобы каждый отправлял указанное ему послушание надлежащим образом, (217) вел себя во всем хорошо, подобающим образом говорил, где нужно – молчал, усердно пел и усердно прислуживал. Когда мы соберемся для псалмопения, то все без исключения <495> должны принять участие в хоре и стройно воспевать богоуслаждающие песни Предтече, и вообще исполнять все, что нужно, при богослужении ли или за трапезой. Прошу и молю вас, подарите этот один день мне, проведите его наиболее упорядоченно и приятно из всех остальных, дабы делом рук ваших прославился Бог на пользу всех видящих вас, ибо Ему подобает великая слава, честь и поклонение, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 72 <496> Благодарственное братиям в Саккудионском монастыре

Жизнь людей наполнена громадным злом

Братия, отцы и чада. Живя в этом городе, мы слышим о различных происшествиях мирской жизни: об одних – что на них поступила жалоба, о других – что они отданы под суд, а затем – о ссылках, о конфискации имущества, о безмерной радости тех и об убийственном горе этих, у первых – вследствие, например, того, что они богаты, а у вторых потому, что они бедны, или вдовствуют, или бездетны, подверглись клевете, потерпели кражу, или потому, что они жадны, – словом, каждый человек лукаво ведет себя в отношении к ближнему своему и запинанием запнет (Иер. 9:4) <497> брата своего; и вообще, жизнь людей наполнена громадным злом. Но мы, по благодати призвавшего нас к этому священному и безопасному образу Бога, удостоились избежать мирских обманов и всей этой переменчивости суетных вещей, как в пристань (218) вступили в этот смиренный монастырь и теперь не имеем ни малейшей заботы делать то же, что остальные люди, – собирать богатство, добиваться высшего положения, защищаться, мстить, жениться, нести военную службу, отправляться на войну и рисковать потерять душу и тело. Поэтому что же нам воздать Господеви о всех, яже воздаде нам (Пс. 115:3)? Что можем мы такого придумать, когда, кроме всего указанного, мы надеемся еще достигнуть Царства Небесного и наследовать вечные блага? Воистину, справедливо будет с нашей стороны постоянно повторять <498> пророческие слова: кто есмь аз, Господи, и что дом мой, яко возлюбил мя еси до сих! (2 Цар. 7:18).

Что для монахов радость и веселие

Разве это не радость для нас, что мы не помышляем об этом мире? Разве это не веселие, что мы даже самое славное царское достоинство по сравнению с нашим достоинством ставим ни во что? Разве это не слава, что мы все царские сокровища, многоценные камни и жемчуг по сравнению с богатством добродетели считаем просто прахом? Что может быть для нас прекраснее, что важнее, что сладостнее и блаженнее того, когда мы, будучи разумными, понимаем и чувствуем, что такое видимое по сравнению с духовным? Я, по крайней мере, как бы ни был ничтожен, не позволю себе пожелать каких-либо самых любимых, самых желанных людьми вещей, даже если бы мне предложили все царства этого мира (ср. Мф. 4:8), потому что я стремлюсь стать наследником <499> Божиим и сонаследником Христу, Который владычествует над небом, землей и всем остальным. Так же, конечно, и вы. Но я, вследствие того что не поступаю так, как мне хочется, не достигну этого, вы же, чада мои, если сохраните твердость и стойкость своей веры и непоколебимость своего послушания, я уверен, достигнете отложенных от века благ, коих несравненное величие и блеск (219) невозможно и сравнить с тем, что здесь превозносят за какой-то тусклый вид.

Стать наследником Божиим и сонаследником Христу

Так вот, я, окаянный, ради таких предназначенных вам благ прошу вас, не будем считать великим делом, аще предадим тело свое, во еже сжещи е (1 Кор. 13:3), равно как и то, если немножечко попостимся, побдим, покланяемся, или когда нас рассердят, или обидят при выдаче одежды и обуви, или причинят страдание и вообще что-либо другое, ибо все это тень и сон. <500> И блажен тот, кто все это скрывает и утишает в сердце своем и день ото дня прибавляет молитв, слез, смирения, послушания, сокрушения, кротости, милосердия, бесстрастия. Такой действительно выделяется своим благоразумием среди благоразумных и мудростию из ряда мудрецов. Если бы и мне достигнуть участи таких людей! Кто хочет меня слушаться, пусть посему переносит шутки и насмешки, а также и то, когда его будут считать безрассудным и безумным, все будут попирать и ни во что не ставить.

Земные невзгоды – тень и сон

Вот об этом-то я и хотел сказать вам в настоящем оглашении. Молитесь же за меня, братия, чтобы вразумление Господне и впредь отверзало мой слух, дабы сообщать вам кое-что из полезного для вас во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 73 <501> О том, чтобы не поступать своевольно, – братиям Саккудионского монастыря

Удобопреклонность человеческой природы к дурному

Братия мои, отцы и чада. Теперь, когда братия разошлись во все стороны для летних работ, разделилась также вместе с тем и моя смиренная душа, и я мысленно перехожу с одного места на другое, осматриваюсь кругом и наблюдаю, как они живут, спасаются ли они Господом, идут ли путем непорочным. (220) Ибо вы знаете, что, если наша склонная к падению природа получит хоть маленькое послабление, она дичает, приобретает скотские наклонности <502> и рождает греховную смерть. Посему-то я, несчастный, болею сердцем, тоскую и скорблю, меня снедают заботы и дума, хотя бы я не мог оказать вам никакой пользы: я еще не стяжал дара такой молитвы, чтобы помогать вам или другим. Но Господь Бог отца моего (Исх. 18:4; 2:22) крепость людем Своим даст, Господь благословит люди Своя миром (Пс. 28:11), соединит их, скрепит между собою чистою любовью и объединит их единодушным желанием и стремлением, да не будут, как говорит апостол, в вас распри (1 Кор. 1:10), а также личные произволения, собственные пожелания, что все худо, но да будет общая, всех объединяющая единая воля и такое же единое желание, проявляемые как бы в одном и одним телом. Ибо в этом и состоит сущность общежития, Церкви и таким лишь путем мы можем показать, что глава у нас – Христос.

Сущность общежития и Церкви

<503> В таком случае, доколе же различные вносящие разделения и превозносящиеся своим умом люди будут продолжать свои дела? Горе, сказано, иже мудри в себе самих и пред собою разумни (Ис. 5:21). Достаточно с них такой сильной пророческой угрозы. «Пусть они оставят, – говорит в одном месте Григорий Богослов, – принесенные из дому помыслы, с коими они приходят, а также и привычки, с которыми они раньше жили». Но некоторые не находят этого нужным сделать. Но разве вам не известно, что говорит божественный и Великий Василий? «Кто, – говорит он, – требует чего-нибудь больше других, тот заслуживает изречения: к тебе обращение его, и ты тем обладаеши (Быт. 4:7)». Вследствие этого нас и сокрушают помыслы, потому-то мы и мучаемся, не подвигаясь вперед, оттого и проникают в наши сердца дурные замыслы, отсюда-то мы становимся сынами преогорчевающими и ропщущими.

Христианское единство

(221) Но давайте одумаемся, бросим собственные желания и подчинимся обычному правилу праведности, как пред Богом и как должно, <504> будем поступать согласно с тем, что нам заповедано. Никто пусть безрассудно не говорит мне: «Я должен был сделать, вот, то-то и то-то больше других, значит, за то, что я вот столько-то старался, я заслужил то или другое». Все это плотские речи, а также диавольские побуждения, ибо этим путем такие лица отделяются от Божьей Церкви. Ведь если вы – чада, то все вы – одно и рождены от одного: именно о Христе Иисусе, как говорит божественный апостол, благовествованием аз вы родих (1 Кор. 4:15). А если вы все – одно, то почему же не любите единства, устами своими называете меня отцом, а сердцем своим далеко отстоите от меня (ср. Ис. 29:13)? Как вам не совестно? Как вам не стыдно?

Господь наш Иисус Христос говорит о Себе: снидох с небесе, не да творю волю Мою, но волю пославшаго Мя Отца (Ин. 6:38). <505> Вы же своими поступками говорите как раз противоположное: вы, оказывается, пришли сюда не для того, чтобы творить чрез меня, смиренного, волю Божию, но, как чада гнева и противления, лишь волю плоти и своих помышлений. «Действительно, – говорит истолкователь святой „Лествицы“, – не освободишься от фараона и не узришь горней Пасхи, прежде чем хорошенько не вкусишь горьких трав и опресноков, прежде чем не просветишься и не умудришься, если не вырубишь с корнем из своего сердца собственной воли и не предашь себя всецело послушанием своему игумену». Это я сказал вам о тех, кто сопротивляется. После же этого напоминаю вам, чтобы вы трезвенно и бодро встречали дневное и ночное псалмопение [то есть службу], пробуждение от сна, призыв на работу; точно так же затем относились к исповеданию помыслов, приготовляя себя к смертному часу, (222) к отшествию души из тела, <506> к восхождению на небеса с Ангелами, к явлению пред страшным и ужасным престолом во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава со Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 74 <507> О нашем радостном послушании – братиям Саккудионского монастыря

Ежедневное терпение монахов

Братия мои, отцы и чада. Как мне в настоящий раз приветствовать вас? Да не иначе (хотя это и смело), как по-апостольски: радуйтеся всегда о Господе, и паки реку: радуйтеся (Флп. 4:4). (223) Почему же? Да потому, что вы исполняете дело Божие; вы облечены в монашеский образ, проходите правило послушания, ежедневно терпите, с одной стороны, стеснения, угнетения и мучения, а с другой – огорчения: огорчения от постов, бдений и жестких постелей мучения же от изнурительных и напряженных трудов на послушаниях, от отсечения своей воли, от отягчения приказаниями, <508> от немытого своего тела, от оборванных и грязных платья и обуви. А также от наказаний и заключений за оплошности, а еще больше от непрестанных нападений, ударов, как бы от стрел и копий наших видимых и невидимых врагов. С одной стороны, нас беспокоит эконом, с другой – помощник эконома, с третьей – трапезарь, с четвертой – хлебник, а за ними и еще все новые и новые лица. То же самое делают и демоны: отсюда борет демон блуда, оттуда – уныния, с иной стороны – объедения, еще с иной – непостоянства. Сколько и каких лишь нет страстей? Им нет числа. Поэтому я, по-видимому, несправедливо сказал вам: радуйтеся всегда о Господе. Нет, чада мои возлюбленные, вы блаженны и треблаженны, <509> что ради Бога терпите и принимаете все это. Ведь что из этого получится? За то, что вы так рассудили и избрали такую участь, за то, что вы так доблестно, богоблаженно и всехвально возненавидели мир и все мирское – разлучились с родителями, братьями, родственниками, друзьями и близкими, оставили родину, города, деревни, поля, дома, – за то, что прибегли к единому Богу, Господу и Царю славы, благому и преблагому Владыке, сделались Его рабами, предстоите Ему, служите Ему, постоянно воспеваете пред Ним, взыскуете Его заповеди и оправдания и творите угодное и любезное Ему, за все это в ваших сердцах в будущем веке воссияет правда и множество мира (Пс. 71:7), жизнь, радость, вечное упокоение, усыновление, сонаследие Христу и участие в Его Царстве. У вас теперь нет речи об отце с матерью, нет заботы о жене с детьми, ни хлопот о рабах и рабынях, ни дум об имении и состоянии, ни погони за почестями и санами, ни пожеланий <510> стать поближе к начальству и царям, ни попечений насчет попоек, чистых вин и других всяких великих или малых наслаждений. И ни о чем другом тленном, но об одном лишь – чтобы закончить жизнь в благоугождении Богу, об одних лишь приготовленных на небе благах. Так разве, ввиду всего этого, не по заслугам возлюбит вас Господь? Разве не по заслугам Он назовет вас Своими чадами? Разве не за дело скажет Он вам в тот день: приидите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира (Мф. 25:34).

О чем попечение у истинных монахов

Таковы-то наши подвиги, наши старания, с одной стороны, и наши надежды – с другой. Поэтому-то я и снова повторю: радуйтесь непрестанно, радуйтесь, между прочим, и о нашем настоящем событии: мы отправили в будущую жизнь одного из своих лучших братьев, <511> авву Иеремию, (224) который добре провел жизнь, праведно скончался и приложился к прочим нашим братьям для вечной жизни. Блажен тот, кто преставится после него. Еще радуйтесь, что мы удостоились получить в здоровье и благополучии двоих своих братьев – авву Евстафия и авву Епифания, которые вернулись из Рима; конечно, они не заслуживают похвалы за то, что самовольно ушли отсюда, но им великая похвала за их тайное делание, ибо они (хотя и смело так сказать) сделали апостольское дело, когда отлучение от Христа и нас, грешных, поставили выше своей убогой славы и хотений. Это и показал теперь Бог их благочестивым возвращением, когда не отверг их усердия и не показал бесполезным их труда. Считайте их в числе других своих дорогих братьев. Но на будущее время <512> нужно им и другим преградить путь к таким поступкам, чтобы никто не задумал, не вознамерился на это и не погиб для Бога. Ибо раз уже случилась такая ошибка, а что было, то прошло, за второй же раз – вечная смерть. Берегитесь все. Кроме того, по слухам, есть надежда снова возвратить авву Николая, помолитесь и за него, равно как и за других, сбежавших по своему безрассудству, да Господь всех воззовет и приведет их в ограду и спасет их для Своего Небесного Царства, ибо Ему подобает слава вовеки. Аминь.

Оглашение 75 <513> О том, что игумену нужно полагать свою душу за стадо свое, а также об усердии и заботливости касательно нашей жизни по Богу и о том, чтобы беречься диавольских сетей

Божий Суд над игуменом монастыря

Отцы мои, братия и чада. Считая небольшой остаток (225) вызванной нужными делами отлучки все еще продолжительным, я стремлюсь своим желанием к тому, чтобы вернуться домой, так как, с одной стороны, опасаюсь, как бы там у вас, по моим грехам, не произошло какого-либо беспорядка (ведь диавол, как рыкающий лев, ищет утащить чью-либо душу, чтобы поглотить ее, – 1 Пет. 5:8), а с другой – потому, что я желаю везде и всегда быть с вами вместе. <514> Ибо пребывание вне монастыря меня не услаждает. Меня также не развлекают (несмотря на то что я – грешник) переезды с одного места на другое: я не могу проводить дни в наслаждении прелестями путешествия и наблюдением над жизнью, оставляя в то же время вас мучиться в подвигах. Нет, чада и братия, не думайте так обо мне, но твердо помните, что куда бы я ни отправился, я везде держу вас всех в своем смиренном сердце и в мыслях своих я всегда с вами: скорблю со скорбящими, соревную ревнующим, радуюсь с преуспевающими, плачу и забочусь о каждом из вас, дабы вы спаслись. Ведь для чего именно вы поставили меня своею главою, для чего иного я должен жить, о чем другом радоваться и веселиться? Не для вас ли только одних, чад Божиих? Не для преуспеяния ли вашего в Боге? <515> Не для божественной ли вашей ревности? Не для мученического ли вашего жития? Ибо Владыкою Богом я и буду допрошен о том, как я вами руководил, указывал ли я вам безошибочно путь Его заповедей, терпел ли я с вами, по положению пастыря, подобно великому Иакову, дневной зной и ночной холод, отыскивал ли погибавших, возвращал ли заблудших, врачевал ли немощных, не пользовался ли, наоборот, настоятельством для личного услаждения, не отдавал ли, по нерадению, овец хищникам душ, волкам, не продавал ли их, не закалывал ли их, так сказать, и не губил (226) ли их злом. Как видите, братия мои, мое беспокойство не безосновательно, но совершенно справедливо, и сколько бы раз мне ни пришлось говорить об этом, я не перестану оплакивать свое убожество и угрожающий мне суд. Поэтому я прошу вас: вы, со своей стороны, так сильные своею деятельною добродетелью, <516> подайте мне десницу, протяните руку помощи, будем вместе защищаться и заступаться друг за друга, направлять и вести все к миру и благосостоянию, и Праведный Судия по заслугам воздаст каждому должное мздовоздаяние.

Далее, я, грешный, радуюсь о приеме вновь приходящих лиц и услаждаюсь умножением нашей наименьшей обители, так как такое собрание множества людей в одно место происходит по воле Божией и есть отличительное явление еще апостольских времен, когда тысячи людей соединялись и жили вместе (Деян. 2:41–47). Ибо как же иначе могли бы люди подражать Ангелам, как только не таким совокупным и благим житием? <517> Но здесь мне своим сокрушенным сердцем приходится сколько радоваться, столько же, и даже еще более, опасаться, – не из-за недостатка средств к жизни, нет, я помню неложные обещания моего Владыки, но за мое личное душевное бессилие; у меня идет кругом голова, и я ужасаюсь, когда подумаю о том, как я смогу вами руководить, чтобы ничего не опустить из того, что мне нужно и повелено говорить и делать среди вас. Я тогда лишь нахожу облегчение, когда нам приходится проводить брата в ту жизнь; в таком случае мы как бы складываем сокровище в недоступное ворам место. В отношении же к живым, как бы они ни были хороши и усердны, я чувствую радость, но вместе с тем и страх: радость – потому что ожидаю хорошего конца, страх же – ввиду продолжительного пути и трудности доступа к добродетели. Ведь у лукавого много коварств, и я не знаю, что принесет с собою грядущий день; (227) даже денница, этот ангел-первостоятель, был низвержен с неба и <518> близкий ученик сделался предателем своего Учителя и был сброшен с апостольского места в число беззаконных, первый – за свою гордость, второй – за сребролюбие, но тот и другой одинаково за отступничество. Никто из вас да не подвергнется их участи. С другой стороны, Господь да возвратит и снова приведет в познание истины и тех, кои были увлечены и поступили по-иудиному. Ибо зачем им блуждать вне своей ограды, подобно овцам без пастыря, зачем бродить по пустынным местам, терпеть постоянно укусы хитрого змия, сластей и попрание от людей? Что для них пользы в том, что они нагуливают себе лишнюю плоть и кровь, когда недолго спустя они сойдут во истление (εις διαφθοράν)? Разве там, обратившись в прах, они будут прославлять Господа? Никогда. Посему все берегитесь Суда Его. Вы, стоящие, смотрите за тем, как вы стоите и соблюдаете апостольское повеление, <519> ибо иногда находит самомнение, которое говорит, подобно Давиду: аз же рех во обилии моем: не подвижуся во век (Пс. 29:7). Вследствие этого ему и попущено было падение. Вы, истомляющиеся в борьбе с помыслами, не уступите воюющему против вас диаволу, ибо я уверен, что, если вы выкажете стойкость, он обратится в бегство. Отупевшие от бесчувствия, если только таковые есть, возгоритесь способностью чувствовать, дабы Возделыватель душ наших за бесплодие не срубил вас, как засохшую смоковницу (Мф. 21:19–21; Мк. 11:13–14). Те, кои стараются устраивать собрания и сходки, впредь не делайте этого, дабы вас не поглотила, подобно гордецам, противозаконникам и бунтовщикам против Моисея – Дафану и Авирону (Чис. 16:31–33), разверзшаяся земля греха. Нетерпеливые, непостоянные и смутьяны, прекратите зло, которое вы производите (228) <520> по своему недомыслию и гордости, дабы, подстрекая к смуте других и принимая в этом участие сами, вы не потонули в море беззакония. Берегитесь во всем, все исправьте, делайте вперед все лучше. Шутники и ропотливые, не доставляйте мне без нужды трудов, чтобы я не принялся иначе за вас с жезлом наказаний.

Господь любви и Бог всякия утехи (2 Кор. 1:3), примиривший и умиротворивший все плотию Своею, да умиротворит, наградит и объединит вас всех в единомыслии, дабы вы подвизались и усовершались все более и более, доколе не достигнете меры возраста исполнения Его, ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 76 <521> О том, чтобы нам до самой смерти усердно вести состязание на духовном ристалище, дабы получить за это венцы правды от Всецаря Бога

Братия, отцы и чада. Подобно тому как у состязающихся на ристалище бывают особые лица, которые пред бегом ободряют их и умащают маслом, так и мне, грешному, нужно воодушевлять вас благими надеждами. Ведь вы воистину состязатели Господни: вы бежите не по малому пространству и бег ваш продолжается не один какой-либо час, <522> но ваше ристалище простирается от земли до неба, а срок вашего бега – конец всей нашей жизни; так бежал и великий вселенский проповедник Павел со всеми святыми и получил за это, как сам он говорил, от Господа венец правды (2 Тим. 4:7–8).

Духовный бег на ристалище длиною в жизнь

Раз у нас такого свойства состязание, (229) ристалище и путь, где зрителями являются горния тьмы и тысячи святых Ангелов, где Распорядитель – Сам Владыка всего, восседающий на неприступном престоле Своей славы, где, с другой стороны, есть также и соперники из враждебной нам партии, именно хитрые и изобретательные демоны, кои всякими способами стараются уронить нас, подставить нам ногу и погубить, – то насколько же, прошу вас, нам нужно быть внимательными, осмотрительными, осторожными, опытными и закаленными в беге, чтобы не кончить всего дела одним только хорошим началом! Ибо если мы после этого <523> не ринемся еще резвее и мужественнее и дальше, то такое начало само по себе еще не принесет никакой пользы, и победы нельзя достигнуть иначе, если мы не продержимся в состязании до самой смерти, хотя бы срок нашей жизни и затянулся очень долго. Сравним же здесь себя с бегущими на мирских ристалищах и таким путем узнаем, какая у нас с ними разница. Когда кто-нибудь из них отстанет и окажется побежденным, то знакомые с этим делом знают, как после этого печально у них становится лицо, глаза у них опущены вниз, из них текут слезы, они бьют себя и терзают за волосы, стонут, вскрикивают, со скорбью и срамом стоя пред лицем царя посередине ристалища, сложив руки, в то время как на их глазах победителей, при шумных похвалах и приветствиях от всего народа, увенчивают и раздают им награды. <524> Вот и с нами будет нечто наподобие этого в тот день.

Разница между мирским и духовным забегом

Кто, по словам апостола, подвигом добрым подвизахся, течение скончах, веру соблюдох (2 Тим. 4:7), те предстанут на небесах пред Всецарем Богом светлыми и ликующими, получат нетленные и неувядаемые венцы правды (2 Тим. 4:8), белые, блистающие паче снега, паче золота и драгоценных камней одежды и множество других прекрасных (230) и разнообразных украшений. Вместе с тем устроено будет страшное и многогласное провозглашение их победителями: их будет приветствовать и восхвалять все ангельское множество небесных Сил, и это не один раз, но вечно и непрерывно. Ибо никогда не будет конца ни радости, ни веселию, а также и увенчанию, наслаждению, хвалам и провозглашениям.

У Господа – крепость, у игумена – опытность

Так что же после этого, братия и отцы? Неужели мы не побежим и не поспешим еще сильнее? <525> Неужели не побудим себя к тому, чтобы у Господа брать силу, крепость, а у игумена – опытность для успешного и беспреткновенного бега? Сделаем так, прошу вас и умоляю. Слово указало нам очень страшное состязание: для мужественно бегущих и побеждающих оно неизреченно по своей радости и славе, а для нерадивцев, лентяев, отстающих, спотыкающихся и сбегающих с ристалища оно очень пагубно и опасно: имеяй уши слышати, сказал Господь, да слышит (Мф. 11:15).

Подножки демонов

Поэтому чада, и со страхом внимайте, бегите твердо и искусно, разузнавая подбегающих и подставляющих нам ногу демонов. (231) Никто не может хорошо бежать, если предварительно не сбросит с себя всего платья за исключением нагрудника веры. Под платьем же здесь <526> я разумею не только все внешнее имущество, но и разнообразные внутренние похоти. Далее, никто не может хорошо бежать на ристалище, если у него тело не закалено умеренным, но вместе с тем и достаточным употреблением пищи и питья. Вместо елея нам нужно умаститься настойчивостью и несломимым терпением, нужно также нам предварительно поупражняться и познакомиться с делом: это обыкновенно проделывают те, кои еще испытываются и приготовляются к святому образу. Если же мы каким-либо образом перескочим чрез перила ристалища, то тем самым мы сойдем с удобнейшего и кратчайшего пути послушания. Наконец, во время самого бега никто из бегущих не затевает распри со своими соперниками, не замедляет скорости бега, не заглядывается ни на них, ни на прочих зрителей, но с напряженным вниманием и устремленным вперед взором, не оборачиваясь по сторонам, летит и старается сбить с ног всех мешающих ему, пока не добежит до конца. Нам это необходимо тем более. <527>

Увещание к духовному бегу

Посему прошу вас: бегите в порядке, без всякого недоброжелательства и смут, соревнуйте между собою с любовию и помогая друг другу, прилагайте усилие к усилию, рвение ко рвению, мужество к мужеству, устремив взор горе, созерцая небесное, не обращая внимания на похвалы и тщеславие, не отступая ни на шаг, не опуская рук пред тяжестью подвига, пред выговорами, бранью и наказаниями. А если что такое и случится, тотчас же и поднимайтесь, чтобы вас не настиг и не схватил дракон, дабы, совершая все так хорошо, благочестиво, послушно, смиренномудро, чистосердечно, откровенно, братолюбиво и богопобедно, и мы удостоились по окончании своего бега от Господа воздаяния – венцов и награды вечной жизнью, <528> избавляясь в то же время от всяких вечных наказаний и мучений, этого горького и всенародного позора, молитвами Всесвятой Госпожи нашей Богородицы, святых Ангелов, владык наших – Предтечи и Богослова, всего сонма мучеников, праведных и преподобных, а также и нашего отца во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь. (232)

Оглашение 77 <529> О том, что нужно разумно пасти духовных Христовых овец, и поучение о том, чтобы настойчиво и усердно усовершать себя во всех требованиях подвижнической жизни, – сказано на другой день Богоявления

Предстоятель – руководитель к лучшему

Братия мои, отцы и чада. Так как мы уже в прошедшие священные дни праздников духовно порадовались и повеселились, то необходимо как вам приниматься за свои послушания, так и мне опять взяться за свое дело – открыть свои смиренные уста для поучений. <530> Мне это делать необходимо, во-первых, потому, что я – ваш предстоятель и руководитель к лучшему, а во-вторых, потому, что в день Суда Владыка Бог потребует у меня отчета насчет каждого из вас в отдельности, какое я проявил руководительство, действительно ли не опустил ничего нужного касательного благоугождения Ему, доставлял ли все, что подобает, словом и делом. Это меня ужасает и приводит в трепет, потому что я и без того боюсь ответа на допросе у Судии всего. Ибо что такое раб пред Господом, скверный пред Чистым, плотской пред Невещественным, подчиненный пред Правителем, злейший пред Благим, виновный пред Невинным, неблагодарный пред Благодетелем? Если даже тот, кому нужно будет дать ответ только за себя одного, забоится, не найдет в себе сил вынести допроса и станет ужасаться и терзаться, и это, быть может, еще человек с добрыми делами, – то как же после того буду ужасаться, теряться и мучиться я, окаянный? <531> При мысли об ответе за свои бесчисленные согрешения и за руководительство каждым из вас в отдельности я, кажется, прямо-таки умру от одного страха. Вследствие этого, как я сказал уже раньше, я трепещу и вне себя от ужаса, а когда раздумаюсь, (233) то начинаю плакать, скорбеть, стенать и страдать, взывать в своем сердце и поднимать очи к высоте небесной, прося оттуда, при содействии молитв нашего отца, себе помощи, ибо действительно, чада мои, опасен сан настоятельства и ужасны наказания, проклятия и угрозы, возвещенные еще с древних времен устами пророков тем, кои не упасли разумно своих духовных овец.

Опасен сан настоятельства и ужасны наказания

<532> Так давайте же возьмемся все за то, что для всех полезно, вооружимся горячее рвением о своем спасении и будем исполнять то, что полезно. Молодые, пожилые и старики, очистим себя от всякой скверны плоти и духа (см. 2 Кор. 7:1), сделаем из себя сосуды избранные (Деян. 9:15), совершая святыню в духе, избегая злых дел, гордости, преслушания, сластолюбия, плотолюбия и стремясь, наоборот, к стяжанию добродетелей, послушания, чистоты и братолюбия.

Любовь воровская и низкая

Далее, выбросим вон дальше из сердца плотские и сластолюбивые привычки, и не только снаружи, но и из самой нашей внутренности, – будем стараться, чтобы не питать к какому-либо одному брату любви больше, чем к другому, ибо такая любовь скверна, ненавистна Богу, это любовь воровская и низкая, она потихоньку вкрадывается как бы из нежного чувства к брату, а на самом деле, оказывается, из сатанинского блуда. <533> Смотрите за страстью, берегитесь гибели, чтобы вам не попасть в пропасть, не потерпеть и здесь наказания и в будущей жизни вечного осуждения. Вам известно, что у диавола много козней и много ухищрений, которые он с такой изобретательностью придумывает против нас, и никто не может от них избавиться иначе, как только чрез исповедание (234) и доверчивость пред игуменом, путем смиренномудрия и послушания. Кто не шел или не идет этим путем, те, как мы знаем, пали и падают, а кто, напротив, поступал так, те явились для мира лучезарными светилами, избежали мрака греха и умерщвлением своих похотей прогнали диавола.

Какая страсть угнетает, против нее и должно бороться

Так прошу вас ради любви Господа нашего Иисуса Христа быть рассудительными в деле собственного спасения и усовершать себя во всякой добродетели. <534> Что кого угнетает, тот против этого и должен предпринять борьбу. Кого беспокоит зависть, тот да борется против зависти – посредством ненависти к земной славе. Ибо у нас эта страсть обыкновенно постепенно сжигает, снедает и уничтожает человека вследствие желания казаться лучше своего ближнего по сообразительности, по искусству петь по нотам, по псалмопению, искусству в чтении и по всякому другому духовному или телесному таланту. Но так как мы, будучи членами друг другу, составляем одно тело, то будем радоваться друг за друга, сочувствовать друг другу и личные преуспеяния будем считать общими и взаимными. Этот искусно поет, а у тебя зато сильнее голос; тот хорошо читает, а ты лучше понимаешь прочитанное; иной остроумнее тебя, но зато ты говоришь основательнее; такой-то легок на то, чтобы распоряжаться делами, а ты зато более способен к послушанию, и последнее во много раз выше первого. <535>

Как бороться с завистью

Ибо все то, за чем обыкновенно признается значение, по сравнению с действительно важным – ничто. Ну что такое на самом деле искусство составлять напевы, или искусство пения или чтения, сообразительность, обладание сильным голосом, искусство каллиграфии, стихотворчество по сравнению с похвальным и вселюбезным смирением, послушанием, благостью, простотою, незлобием, безропотностью, боголюбием, усиленною молитвою и в сравнении с прочими священными добродетелями, которые может стяжать всякий желающий, хотя бы у него был плохой голос, хотя бы он не умел петь, хотя бы он и плохо читал, (235) обладал неясным и неразборчивым языком, был молод летами, кос глазами, безобразен по наружности, был калекой?

Благо добродетели растет чрез духовные преуспеяния

Так-то вот легким и удобнодостигаемым Благий Бог сделал благо добродетели, которое сеется, растет и созревает не чрез телесные преимущества, но чрез духовные преуспеяния. <536> Принимая все это во внимание, пребудем тем, что представляем, радуясь за таланты друг друга, объединяясь и согласуясь между собою для нашей жизни по Богу. Ибо смотрите, чада мои, число наше возрастает, посему надлежит, чтобы все было по чину, и если кто хоть чуть-чуть нарушит порядок, то задрожит и заколеблется все устройство нашего братства, теряя все свое украшение добродетели, как это бывает и с другими, мирскими, союзами, ибо, на самом деле, если управление царством или домом не ведется надлежащим образом, дабы каждый чиновник или член дома во всякое время и всеми мерами исполнял свое дело, то не будет ни царства, ни дома. То же самое можно сказать в применении к хору, обществу и прочим союзам.

Важность соблюдения порядка и чина

После этого нам, кои собрались вместе во имя Господне <537> и зачислены в список ангельского воинства, тем более и нужно, и полезно благо стройного порядка, то есть чтобы вы без шума и смятения и пели, и молились, и стояли, и переходили, и сидели, и вставали, ложились спать, поднимались, сходили, восходили, молчали, говорили, ели, пили, входили, выходили, спрашивали, отвечали, сходились, расходились, просили, давали, служили, принимали услуги, клали, брали, одевались, раздевались, обувались, снимали обувь, как все это и делается вами каждый день. Когда царствует благочиние, соединенное с божественным страхом, то спокойное братство подобно (236) морю, которое хотя движется и шевелится, но – мягкими волнами, так как его колышет Святой Дух, а когда, наоборот, вследствие невнимательности возникает какой-либо беспорядок, то оно начинает бушевать и бурлить, как будто задул сильный ветер и разразилась буря, – оно тогда поднимает и разводит гадкие, <538> отвратительные и гибельные для челнока нашей души треволнения.

Толкотня при Св. Причащении: не освящение, но осуждение

Не бывает ли на самом деле этого у нас в тех случаях, когда мы начинаем волноваться и приходим в движение от шуток вследствие безудержности, столкновений, от толкотни? Возьмем ближайшие примеры: что произошло у вас при преподании Святыни (της ευλογίας των αγιασμάτων [Причащения] или при выходе из трапезы? В первом случае вы ведь едва было не раздавили отрока – еще немного, он бы совсем и умер. Четверо таксиархов, схватив друг друга за руки, с большими усилиями отодвигая толпу и упираясь, едва могли выдержать ваш беспорядочный напор, какой можно видеть только у мирян. Разве оказался недостаток в Тайнах? Разве я, окаянный, не собственноручно причастил каждого? Разве причастившийся раньше прочих получил больше сравнительно с ними освящения и благословения? Нисколько. <539> Наоборот, такой не обнаружил почтения к дару, удалил из себя святыню. Ибо она есть дар мира, благословение благочиния, освящение миротворческого настроения. То же самое и за трапезой: разве в конце концов мы не все выйдем вон из нее, разве выскочивший наперед освятился со своей проворностью? Наоборот, вследствие негодования братии он вместо пользы стяжал вред.

Не нужно так делать, чада и братия. В противоположность этому, прошу вас и молю, старайтесь понять, что такое воля Божия, что она должна быть не только благою, но и угодной, и совершенной (Рим. 12:2), исполняемой для усовершения многих.

Все это я говорю вам не с целью упрека, а с целью увещания, дабы нам впредь жить осторожно, – для того только, (237) чтобы избегать повторения подобных поступков в будущем, я и вспоминаю о старом и уже прошедшем.

Господь Иисус Христос тоже соблюдал порядок земной жизни

<540> Господь же мира и Бог всякого утешения, содержащий в порядке все – небесное и земное, восхотевший сойти для спасения рода человеческого на землю и не явившийся тотчас же прямо в образе совершенного мужа, но по закону и в последовательности того порядка, которому подчинены мы, прошедший все возрасты, начиная с младенчества, – восьми дней обрезанный, сорока дней принятый Симеоном в храме, куда Его принесли по законному обычаю, затем двенадцати лет сидевший со священниками и книжниками, когда Он, прочтя в книге, согнув ее, отдал слузе (Лк. 4:20), потом, наконец, тридцати лет благоволивший креститься, даруя нам возрождение усыновления, – да подаст вам силу и крепость для всякого доброго дела и намерения, для всякого благочиния и единомыслия, для всякого мира и тишины, в чистосердечной любви друг ко другу, да в день Его откровения вместе со всеми святыми, от века Ему благоугодившими, окажемся все вместе <541> Его святым хором, освященным народом, освещенной скинией, ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 78 <542> О том, чтобы остерегаться скверного уединения вдвоем и бесстыдства, а также о том, чтобы нам терпеливо сносить тесноту подвижнической жизни в надежде на простор и наслаждение от вечных благ

Обязанность учительства для настоятеля

Отцы мои, братия и чада. Как сладко мне беседовать с вами и видеть вас, особенно когда наступит день оглашения и когда я вижу, как вы все устремляете на меня, смиренного, свои взоры! (238) Хотя я и лишен дара слова, какой бы требовался на моем месте, – я убог духом и телом, – но из-за одного того только, что я выполняю своими оглашениями обычай святых наших отцов, <543> я радуюсь, ликую и воздаю признательность Господу за то, что Он ради вас сотворил со мною, смиренным. А что даже и при тщательном исполнении дела оглашения у нас случаются неурядицы, как вот недавно, то это не удивительно, так как и у наших отцов, где свет светил паче солнечных лучей и где бил целый ключ поучений, и то иногда случались подобные примеры, – кто читал об этом, тот знает. Так что же из всего этого следует? Да то, чтобы я, в постоянной заботе о вас, неустанно и делом и словом показывал вам нужное, наставлял, призывал, увещал, утверждал, наказывал, был к вам милостивым, угрожал, обещал, как в отношении к каждому в отдельности, так и ко всем вообще, дабы с помощью Божией и при содействии молитв нашего отца привлечь вас частыми увещаниями к тому, что праведно и спасительно. Вот в этом состоит мое дело, к этому клонится мое усердие, в этом моя жизнь и забота! <544> Посему-то и мое недавнее негодование против вас проистекло не из чувства ненависти, не из гневного раздражения и не из сознания своей неограниченной власти, нет, но – хотя это и выше меня – из чрезмерной моей заботливости и из нежной отеческой любви к вам. Ибо заметив, что некоторые лица устроили скверный союз и готовят восстание на Божие общество, я поднялся, бросился и поспешил затушить зароненный хитрым змием огонь, дабы от малой сатанинской искры не поднялось громадное пламя неурядицы, которое могло пожрать всех в одно мгновение. Вот как тогда у нас было дело. Потом я подверг епитимии и порицанию как виновных, так и невиновных. Первых для того, чтобы обличениями и порицаниями отвратить их от заносчивости и самомнения и укрепить их в скромном о себе мнении, (239) вторых же для того, чтобы, <545> устрашив их примером зла, утвердить их, дабы по неопытности они не впали в такой же проступок. Так отныне, прошу вас и молю, берегитесь всяких тайных разговоров, гордого своеволия, вредного расследования и нарушения правил, подчиняясь наставлениям и правилам, преданным нам от наших святых отцов, ибо то, что определено и постановлено мною, установлено не как попало и без всякого порядка, но образовалось издревле, на основании громадного опыта, с трудами и усилиями, – для того чтобы показать истину нашего ангельского жития и изобличать разномыслящих с нами относительно прямых заповедей Господних.

Что такое теснота подвижнической жизни

Так ведите же свою благую куплю и продолжайте свой путь в Господе, умащая себя елеем настойчивости и терпения и перенося тесноту подвижнической жизни, за которую вам уготовляется простор в наслаждении вечными благами. Какая же это такая теснота? <546> Да вообще все то, что выполняете ежедневно, – бдения, псалмопения, телесные работы, вкушение в малом количестве пищи и питья, разнообразные перемены и переводы с одного послушания на другое, затем все то, что вам приходится переносить в требованиях касательно стояния, благочиния, походки, одежды, обуви, покрытия головы, а также от стеснений, лишений, предпочтения, невнимания и т. п., ибо от каждого такого дела вы страдаете и, таким образом, мучитесь день и ночь. И что это правда, свидетельствуют многие святые, и прежде всех, а также и вместе со всеми великий и божественный Василий, когда он определяет послушание как мученическое состояние. Но какую же пользу мы извлечем из всего этого? Какое будет нам за это вознаграждение?

Падают слушающиеся только одного своего ума

Неувядаемые венцы правды, наследие Царства Небесного, усыновление, нетление и всякое другое, какое только можно придумать, блаженство. <547> Ввиду таких обетований, чада мои, (240) понесите и впредь предлежащий вам подвиг нашей жизни. Не пугайтесь того, что с иными случаются падения (ибо это падают, как листья с дерева, слушающиеся только одного своего ума), не идите против страха Божия и не расслабевайте от тех тягостей и печалей, которые с вами происходят из-за вашей жизни по-Божьи.

Ведь если мы не испытаем печали, то и в тот день не возрадуемся; если не перенесем скорбей и бедствий здесь, то не возвеселимся и не получим благой жизни в будущем веке. Можно сказать даже больше: вследствие того, что теперь мы испытываем печали, скорби, беды и угнетение, по этому вот самому будем даже особенно ликовать, ибо это несомненный признак того, что в будущем веке за горькое нам непременно воссияет благое, за бедность – богатство, за малостяжательность – обладание небесными сокровищами, за телесные изнурения – душевные наслаждения, за оставление мира – восхваление Господом в день воздаяния. <548>

Несомненный признак ликования в будущем веке

И какое оно будет великое: приидите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира (Мф. 25:34)! Посему, если бы нам нужно было даже и ежедневно умирать за любовь ко Христу, пойдем и на это, предадим себя, чтобы нас резали, жгли, скоблили, – как святые мученики, претерпим все мучения. Они ведь сделали не особенное что-либо такое и им нужно было проявить не другие какие-либо сравнительно с нами подвиг и стремление, но те же самые, что и нам.

Схожесть святых мучеников и монахов

Ибо по природе все мы – одно, все – Божии создания и посланы в этот мир для одной цели, именно прославить Бога соблюдением Его святых заповедей. Если же отсечение членов, пролитие крови и мучения от тиранов составляют удел не всех, <549> мы, как было уже сказано, (241) совершим свое мученичество послушания посредством нашего высокого жития, иным способом терпя мучения. Проливая невидимо кровь и духовно лишаясь отсеченных членов, да насладимся со святыми мучениками вечными благами во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

Оглашение 79 <550> О случившемся землетрясении и конце мира, а также увещание об усердии и прилежании в исполнении заповедей Божиих

Отчего и для чего бывает землетрясение

Братия мои, отцы и чада. Вчера нам пришлось испытать испуг от землетрясения. Поэтому сегодня нам нечего беседовать о другом. Предмет беседы у нас есть: отчего и для чего бывает это явление. Различные эллинские мудрецы объясняют его различно – то свойствами земли, то тишиною ветра и другими неразумными способами, не достигая ни малейшей доли истины. <551> Для нас же бесспорными являются слова божественного Давида: призираяй на землю и творяй ю трястися, прикасаяйся горам, и дымятся (Пс. 103:32). Подобно тому как господин строгим взглядом на раба приводит его в трепет, так и истинный Владыка и Творец всего, Коему все служит, когда захочет проявить Свое негодование на нас за наши грехи, то, обратив с суровостью всенадзирающее око Своего могущества на тварь, заставляет ее трепетать, дабы мы, устрашившись и содрогнувшись, как постигнутые гневом рабы, пришли в разум и обратились к исполнению Его повелений.

Воскресение и Страшный Суд

Так смотрите же, чада мои, как страшно Его могущество, каково обнаружение Его негодования, каков гнев ярости Его (Пс. 84:4). И если нынешнее землетрясение таково, то каким же оно будет при кончине всего, по слову пророка: еще единою Аз потрясу небом и землею, и морем, и сушею... глаголет Господь (Аг. 2:6, 7). <552> Какой тогда найдет ужас, какой поднимется трепет, (242) когда потрясенная земля выдаст всех от века усопших, когда соединится кость с костью и на них вырастут плоть и жилы (см. Иез. 37:7–8) и снова будут одушевлены и восстанут тела; когда небо, при звуке и громе архангельской трубы ко всем земным обитателям, свертываемое, как свиток (см. Откр. 6:16), сбросит свои звезды и погасит свои светила; когда явится Сам Бог наш, а пред Ним тьмы тем и тысячи тысяч Ангелов и Архангелов и все вышние Силы; когда поставятся престолы и сядет на Свое судилище нелицеприятный Судия и Владыка, судя и решая вся нага и объявлена (Евр. 4:13) и исследуя наши намерения, деяния и слова; когда по окончании всего этого <553> в мгновение ока раздастся великое и страшное определение, праведников призывающее в Царство Небесное и жизнь вечную, а грешников отсылающее в кромешний огонь, к ядоносному червю, в беспросветный мрак, в громадную пропасть адского жерла, в тартар невыносимого холода и на все ужаснейшие мучения! Кто, братия, сможет вынести все это? Кто вытерпит такие страшные и необычайные явления? Кто перенесет ужас и изумление при виде того, как разрываются небеса, разверзается земля, а также при созерцании множества Ангелов и Самого Господа, грядущего на облаках (Лк. 21:27) судить всю землю?

Лампады чистоты и елей любви

И все это уже недалеко, ожидаемое близко, Судия идет, Он уже – у дверей: се, сказано, Жених грядет, исходите в сретение Его (Мф. 25:6). <554> Если у вас горят лампады чистоты (243) и достаточно елея сострадания и любви, то это хорошо: тогда мы радостно встретим [Его] и войдем с Ним в Его чертог. Если же у нас этого нет, то, когда мы будем стучать в дверь, нас погонят от нее за то, что мы были нерадивы, задремали, проспали и оказались неготовыми.

Увещание к духовному пробуждению и бодрости

Посему, чтобы этого не случилось с нами, те из нас, кто спит, давайте пробудимся от сна лености; кто нерадит, воспрянем от расслабляющего уныния; кто упивается, протрезвимся от похмелья, причиняемого суетою помыслов; кто загрязняет свою душу непристойными похотями, очистим ее от этого; у кого сердце поколеблено двоедушием, переменчивостью в мыслях и плотолюбием, утвердим его крепостию веры; кто успешно бежит, без устали побежим еще и дальше; кто споткнулся и упал, встанем при помощи усердного покаяния; бесчувственные, оцепеневшие и окаменелые, ринемся к исполнению заповедей; <555> кто любит смотреть на мирские зрелища и забавы, воззрим на небо; окаменелые и неподвижные для добра, выжмем слезу сокрушения из отвердевшего сердца; сияющие светом, еще более просветимся; чистые, еще очистимся; бодрые, будем такими же и дальше; кто любит добродетель, будем любить ее и впредь; трудолюбивые, будем продолжать работать; усердные, сохраним свое усердие и покажем его на деле; смиренномудрые, святым смирением будем возвышаться еще выше; братолюбцы, еще сильнее разожжем духовную и чистую любовь друг ко другу; наблюдатели за работами, послушаниями и благочинием, без раздражительности и пристрастия, усерднее возьмемся за свои заботы, как светила, очи и правила для братии; послушные и покорные, как сыны света и чада мира, еще усилим свою беспрекословную послушливость, <556> безропотную готовность на всякое дело, легкость в перемене послушаний, усердный труд; иереи и диаконы, (244) как вне алтаря, так и пред алтарем, когда не молитесь и когда молитесь, являйтесь пред Вседержителем Господом Ангелами и Архангелами; молодые, усовершайтесь, отбросив безудержность влечений; телолюбцы и сластолюбцы, возгревая в себе божественную любовь, воздержитесь от бесстыдства и заглядывания на других; кто обладает телесною крепостью для поста и бдения, не нерадите о своем даровании, которое вам даровал Господь для вашего спасения и для побуждения других, лентяев; самоугодники, любящие выпить и стремящиеся занять первые места, поймите бесполезность своих желаний и полюбите желание наслаждаться Господом и Его словами; кто преуспел в деле Господнем, не ищите отдыха, как будто вы уже утомились и сделали все, ибо погибель приходит неожиданно и для подвигов недостаточно целой жизни; <557> поучающиеся в законе Господнем день и ночь (Пс. 1:2), позаботьтесь еще о божественных ночных и дневных славословиях, стояниях и бодрствовании; кто за богослужением ревет, подобно неразумным животным, откройте свои уста, напрягите дух, пойте Господу разумно (см. Пс. 46:8).

Для подвигов недостаточно целой жизни

И вообще, все делайте всё хорошенько, хорошенько настраивайте себя, постоянно держите в себе заботу, бегите, ревнуйте, воодушевляйтесь, остерегайтесь, поддерживайте мир и сами, и побуждайте ко всему этому и других, поднимаясь, как пламя, Божественною ревностию, как меч, оттачивая себя на врага дракона, как нож, готовые на всякое наказание за заповеди Божии, да, таким образом соблюдая, и сохраняя себя, послужите Богу, <558> удивите Ангелов, изумите людей своим соревнованием подвигу наших преподобных отцов.

Удивите Ангелов, изумите людей

(245) Ибо какими воистину мудрыми купцами (см. Мф. 13:45–46) оказались они и приобрели достойные приобретения, когда не возлюбили мира, ни плоти, не возжелали тления, не привязались к настоящей жизни, но, немного потрудившись, немного помучившись (ибо даже девяностолетняя здешняя жизнь по сравнению с вечностью – ничто), получили вечную жизнь, достигли неизреченной радости, бессмертия и Царства Небесного! Я верую, что и вы, терпеливо исполняя свое мученическое послушание, будете в этом участвовать и наслаждаться вместе со всеми святыми во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 80 <559> О любви к игумену, а также о терпении и твердости, чтобы нам не покрыть позором того, что мы уже раньше совершили в своем ангельском образе

Братия мои, отцы и чада. Я умолкнул на некоторый промежуток, чтобы дать пройти трудным временам. Но так как теперь у нас начался прежний порядок и мы опять продолжаем свою обычную жизнь, то необходимо и мне снова приняться за свое обычное дело. О, если бы я обладал такою силою слова, чтобы мне быть в состоянии и наставлять вас и вместе с тем также и сплачивать и объединять вас во Святом Духе <560> и окрылять ваши души желанием стремления к добру! Но так как я сам ничтожен, то ничтожны и мои поучения, я – скуден, то и говорю лишь скудные оглашения. Ради же того внимания, с каким вы слушаете меня, да явит Господь, во славу Его величия, что-нибудь полезное от меня, негодного.

Прежде всего я хочу сказать, что я не стою, далеко не стою вашей искренней ко мне, грешному, любви и истинной, свободной от всяких сомнений преданности. (246) Ибо во время гонения вы не оказались негодными, лицемерными и лжеименными детьми, но, как истинные чада Божии, предпочли ради меня терпеть все, чтобы не нарушить своего обета пред Богом. Если же некоторые поскользнулись и были изгнаны, так для вас это нисколько не удивительно, так как и среди Ангелов нашелся диавол, и среди апостолов – Иуда. Я уже не говорю, кроме того, о тех шестидесяти братиях, которые, сговорившись, восстали на великого и божественного Савву.

Преп. Феодор: «Обо мне все сказанное дурное будет правда, кроме одного»

<561> Ввиду этого, что же я могу сказать такого, что было бы достойно вас? Какие похвалы мне еще прибавить к вашей славе? Вы в мире явились выше мира – отцелюбцами, боголюбцами, единодушными, единомысленными; вы показали, что вы ничего не пугаетесь, а соблюдаете один лишь страх, именно – чтобы бояться Бога и вследствие этого исполнять свои обеты. И что же из этого получилось? Пред вами изумился мир, вы прославлены на небе, вас восхвалили благочестивые люди. Действительно, тогда все увидали, какова высота ангельского и монашеского образа, изумились вашей непоколебимой твердости, поддерживаемой тесною связью вашей любви. Ведь поднялось было такое движение, что почти повсюду вопияли даже небо и море, и однако вы нисколько не отступили пред ними, но остались твердыми, так что и сами власти вашим поведением оглушены, как бревном. Все это вот происходит только теперь, по окончании смятения, и здесь, на земле. Но недолго спустя наступит <562> последний день и нелицеприятный Суд, когда явится Господь наш Иисус Христос: Он воздаст вам полную награду за то, как вы оставались верными и как подвизались в минувших событиях. В этих кратких словах я хотел выразить вам свою благодарность и отклонить от себя упрек: я расписал все это не для того, чтобы похвастаться своими или вашими подвигами.

Пагубность самовольства и самоугодничества

Ведь я – только земля и прах и все другое, как там меня обыкновенно всякие лица прозывают. Перечислять все эти прозвища мне недосуг. Но вообще, (247) чего бы обо мне ни сказали дурного, то все будет правда, кроме одного только, именно, я – не еретик. Поэтому я предоставляю говорить о мне что угодно, сам же только обращаю внимание на одного себя и слежу за собой, направляя себя по заповеди: отсюда я узнаю, что мне нужно делать и насколько я удалился от нее. Строгое отношение к себе и своей жизни, как учат наши святые отцы, принесет мне пользы больше, чем различные отзывы обо мне со стороны людей.

<563> Во-вторых, я напоминаю, чтобы мы теперь не посрамили ни в чем своих прежних подвигов, но как начали, так и станем продолжать то, что нужно и добродетельно, – будем прилагать свет к свету, переходить из славы в славу. А это производится путем общей добродетельной жизни у нас, чтобы мы усваивали смиренномудрие, приобретали послушания, проявляли любовь, кротость, избегали самовольства, самоугодничества, потому что из этого возникает смерть, скверные дела, стремление к первенству и славе, за это положена скорая погибель и благодаря этому падали все, кто от начала мира и доселе пал в этом подвиге послушания.

За мученичество послушания венец правды

Итак, очистившись от плевелов, шипов и терний, принесите в настоящее время обильные плоды, живите хорошенько как в личной жизни, так и между собой, не усваивая никаких мыслей тех людей, кои поскользнулись, чтобы и вам не потерпеть того же самого. Будьте совершенно искренни, чисты, переносите обиды, <564> унижение, порицание, междоусобную борьбу, воздержание, требования касательно терпения (потому что в этом состоит мученичество послушания). Кто претерпит это, те получат венец правды, потому что, если окажется нужным, они не поколеблются и в более трудных подвигах: верный в мале, сказано, и во мнозе верен есть (Лк. 16:10). А неустойчивые в малом, ясно, не смогут даже кончиком пальца коснуться самых тяжких подвигов. Посему, как уже разожженные любовью ко Христу (248) и укрепленные, с другой стороны, бедствиями и опасностями, переносите мужественно все, что ежедневно случается с нами, – обратимся к тому воистину золотому образу жизни наших святых отцов, где отсутствует преслушание, гордость, прекословие, обиды, смуты и который является мирным и каким-то ангельским состоянием, утишаемым свыше Святым Духом. Вам известно, что то, о чем я говорю, истинно и благо, <565> а если благо, то, значит, и желательно, если же желательно, то почему бы нам не достигнуть этого? Почему нам не возлюбить его? Почему нам не прилепиться к нему изо всех сил? Зачем нам являться чуждыми того, что мы хвалим и чему дивимся? Рассудительные люди так не делают, а одни лишь глупцы или, вернее, люди, совсем лишенные всякого разума. Если я вас спрошу: «Кто из вас мудр и рассудителен?» – то вы должны ответить мне: «Все»; на вопрос: «Кто соблюдает заповеди Господни?» – никто не должен отвечать молчанием. Если у нас дело обстоит так, то мы блаженны. Если бы нам, всесвятые, так совершить весь подвиг! Благодать Господа нашего Иисуса Христа, по молитвам нашего отца, да утверждает, руководит и направляет нас отныне и впредь на всякое благое дело в Самом Христе, Господе нашем, Ему слава и держава со Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 81 <566> О том, что путь к добродетели неровен и крут, а ко злу, наоборот, удобен и отлог, и вследствие этого нам нужно стремиться и подвизаться в том, чтобы достигнуть вершины добродетели, дабы таким образом прийти к вечному упокоению

Путь длиной от земли до неба

Братия и отцы. Обыкновенно слова ведут к действиям и поиски приводят к находке, так что всякий раз, когда я говорю оглашение, оно не остается без пользы. Но для вдумчивых людей здесь любопытно одно обстоятельство, именно: когда кто-либо раз или два скажет что-нибудь срамное, дурное, относящееся к греху, как тотчас же он и себя самого, и своих слушателей (249) соблазняет на беззаконные деяния и почти в одно мгновение делает их пленниками греха. Относительно же добродетели – если даже и тысячу раз повторить <567> что-либо спасительное, и то едва можно привлечь душу к сочувствию благочестию. Добро для человеческой природы так трудно, как крутой и неровный путь, зло же, наоборот, все равно что путь гладкий и ведущий под гору. Представьте же себе такой путь длиной от земли до неба. Какое же требуется усилие и сколько нам нужно преодолеть затруднений, чтобы подняться на самую его вершину! И как, напротив, легко спуститься до самых преисподних земли. Посему, если мы желаем восходить, а не спускаться, нам нужно взаимно заботиться о себе, вести друг друга за руку, воодушевлять друг друга, говорить и напоминать друг другу не о земных и ничтожных каких-либо делах, а о небесном и вечном, ибо за словами последует и душа. И подобно тому как если кто-нибудь, поднимаясь вверх, вздумает взглянуть вниз, то у него от этого помутится в глазах, то же самое бывает и с живущими в добродетели, когда они обращают свое душевное око <568> к сладостям жизни. Но взирать вверх, где наша глава – Христос, где наше сокровище – вечная жизнь, напротив, всегда приятно и полезно.

За словами последует и душа

Ввиду всего этого, чада мои, никоим образом не будем ослабевать восходить, равно как не будем уставать в том, чтобы взирать горе. Ибо для того, чтобы достигнуть конца, нашей силы недостаточно, это возможно лишь при Божиих помощи и заступлении. И вот мы уже продвинулись вверх, преуспели и находимся, каждый по мере своего рвения, на той или другой степени добродетели, так как своими душевными состояниями мы разнимся друг от друга больше, чем чертами своей наружности: один ревностнее, чем другой, – он любит смирение и послушание; этот отличается даром любви к своему ближнему; тот – усердием в попечении о других своих братьях в должностях или благочинногоили наблюдателя надтелесными работами, (250) или заведующего раздачей нужных вещей, именно, на послушаниях эконома, келаря, трапезаря, сапожника, заведующего одеждой и прочее. Но все одинаково идут путем Господа, и <569> Он Сам уготовляет всем нетленные венцы. Только мы сами, со своей стороны, немного понесем и немного потерпим труды, усилия, возложение на нас работ, бдения, посты, псалмопения, холод, мучение от легкой, грубой и негодной одежды. Ибо, братия, – Господь свидетель, – мне нелегко видеть эти ваши невзгоды, напротив, я скорблю и мучаюсь о нуждах каждого брата и, насколько для меня возможно, прилагаю все свои усилия к тому, чтобы доставить вам все потребное. Но вы и сами видите, что одеть, обуть и удовлетворить столько народа – дело не легкое и не простое, и у меня самого не всегда находятся для этого средства, равно как и заведующие раздачей тоже не всегда находятся в таком положении. Кроме того, мы обещались терпеть и голод, и жажду, и наготу, и бедность ради любви Христовой, из-за которой <570> и сам божественный апостол жил во алчбе и жажди и наготе (2 Кор. 11:27) и среди других невзгод. То же самое и все святые: проидоша бо, сказано, в милотех и в кознях кожах, лишени, скорбяще, озлоблени, в пустынех скитающеся и в горах и в вертепах и в пропастех земных (Евр. 11:37–38).

Разность душевных состояний и дарований

Если им приходилось жить так, то как же мы удостоимся одной с ними почести, если будем жить иначе, если возьмем в жизни иное направление? Нет, этого никоим образом не будет. Но если кто замечает, что у него есть какая-либо из перечисленных добродетелей, например он терпит холод, голод, жажду, поругание, презрение, – в таком случае он пусть радуется за себя, что достиг степени святости. Быть может, такой человек и не нуждается и недостоин, чтобы о нем пекся его другой брат, или потому, что его предшествовавшая жизнь была более суровой, или потому, что он обладает более крепким здоровьем, или же, наконец, потому, что это идет ему в наказание за прошлые или настоящие грехи. (251) <571> Так-то вот каждый должен смотреть на дело и с благодарностью принимать все, что начальники выдают от Бога, дабы никогда не поднималось ропота и наговора на выдавшего, кроме ласкового и благоговейного заявления в том случае, когда окажется какая-либо нужда. И если мы, братия, будем делать так постоянно, то мы будем блаженны и достигнем упокоения там, где нет труда, изнурения, печали и забот, но где только радость, веселие, ликование во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

Оглашение 82 <572> О попечении о духовных овцах, о бегстве наших братий и об осторожности в нашей жизни по Богу

Братия и отцы. Может ли оставаться спокойным кормчий, когда он находится в море, направляя свой корабль по ветру, или хороший пастух, когда он чувствует, что за его стадом следят дикие звери для того, чтобы покрасть у него овец? Никоим образом, но тот и другой держат себя внимательно и заботливо, бегают, спешат, не спят, наблюдают и смотрят то за тем, то за другим, чтобы спасти одному – свой корабль от бури, а другому – свое стадо от покражи. <573> То же самое приходится делать предстоятелю душ и настоятелю духовных овец, только он подвизается несравненно больше, власть его относится к более важному предмету и дело у него идет об опасности и спасении гораздо более ценных вещей. Поэтому-то и я, смиренный, взирая, с одной стороны, на свое недостоинство, а с другой – на величие игуменского сана, трудность предстоятельства и дела, боюсь, трепещу, вздыхаю и скорблю, ибо управлять душами и руководить таким множеством людей, где ежедневно (252) случается и возникает столько всяких видимых и невидимых искушений, как это вы и сами понимаете и без наших разъяснений, дело нелегкое.

На самом деле, когда постоянно дующие духи злобы чрез менее разумных, нерадивых и ленивых членов поднимают в среде братства беспорядки, то в таком случае дело разве не становится похожим на морское волнение или разразившуюся бурю? <574> Разве, опять-таки, когда у нас сбегут один или два брата, как это случилось три дня тому назад с несчастными Силой и Петронием, то это не похоже на стадо, когда в него врываются дикие звери и уносят овец? Ах, если бы их утащили настоящие кровожадные звери, да только не губитель душ диавол, который выхватил их из нашей среды и, сбивая их с правильного пути и возбуждая их страсти, духовно пожирает их. Впрочем, он сбил было их и похитил еще раз прежде. И Божие человеколюбие, которое было утвердило их и возвратило их обратно в свое стадо, не смягчило их, они теперь снова убежали, охвачены самовольством, растерзаны, похитив с душой и платье, заявив своими поступками Богу (хотя это и смело сказать): путий Твоих ведети не хощем (Иов. 21:14), или как будто Бога, принявшего их обеты и грядущего судить все, <575> совсем даже и не существует, по словам: рече безумен в сердцы своем: несть Бог (Пс. 13:1).

Вот что они сделали, так убежали они из братства, так попрали божественный договор, так отреклись они от всего, на что согласились пред страшным престолом Божиим, чтобы до пролития крови и смерти переносить и принимать все словом и делом. Горе, горе! Как же мне, несчастному, не заплакать? Как мне, дурному пастырю, не восскорбеть, как мне не посетовать об их несчастии и падении? Кто теряет и неразумную овцу, горюет, унывает, опускает голову, как же мне, жалкому, после этого равнодушно отнестись к погибшим? (253) Но кроме того, что тут виноваты мои грехи, это случилось с ними, как было сказано, также и вследствие их собственной бесчувственности, грубости сердца, отсутствия в них страха Божия и [вследствие] презрения к Богу. Ведь разве они от души пели: Терпя потерпех Господа, и внят ми и услыша молитву мою (Пс. 39:2), <576> подпевая вместе с этим: кто ны разлучит от любве Божия: скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или меч?.. яко Тебе ради умерщвляеми есмы весь день (Рим. 8:35–36). Но они ничего такого не говорили, не делали, только весь день думали в душе о дурном и, шевеля губами, шептали друг другу лукавые мысли. Они работали и лицемерно, с клятвой заверяли о своей благонадежности, но не выдержали своего притворства, стали жаловаться, делать провинности и постепенно своею небрежностью были увлечены в ров отступничества. Ибо когда кто начинает с неохотой подниматься на работы, становится упрям на послушание, не покоряется, укрывается по углам и с помощью диавола (ибо начальник мира сего исполняет желания послушных ему) находит себе удобное место <577> и время для бегства, тогда, достигнув такого состояния, он не только бежит сам, но и делает своим соотступником еще и другого какого-либо своего брата.

Козни диавола и оружие против них – исповедь

Горе, горе! Что происходит, что делается! Как это побеждает нас диавол? Как мы покрываем позором своих стражей, святых Ангелов? Как мы становимся на сторону своего противника и оборачиваемся спиной к великому своему Богу, Который крестом и смертию дал Себя в избавление за нас? Как мы взглянем Ему в очи? Как перенесем гнев Его? Нельзя и придумать для нашего греха такого наказания, которое вполне бы осудило наше презрение к Нему, которое ввергло бы нас, мерзких, скотоподобных, безбожных и сквернейших, в вечное мучение. (254) Другие ведут себя, как исповедники, а у нас падение отступников. Другие возносятся на небо, <578> а мы низводимся в преисподняя земли. Другие в своих сердцах работают над восхождением по пути добродетелей (см. Пс. 83:6), а мы полагаем нисхождение для своей погибели. Неужели же мы, хотя бы и впоследствии, не отрезвимся, не восчувствуем и не скажем пророческих слов: сердце наше привлек (Песн. 4:9)? Да, прошу вас, поспешим, поспешим, будем подвизаться, устремимся, будем молиться об обращении заблудших и в то же самое время сами избегать того, чем они были пойманы, и, наоборот, являть то, что боголепно и свято, именно послушание без рассуждения, напряженность в работе, покорность в смиренномудрии; будем открывать все свои поступки и слова на исповеди: как только диавол начнет возбуждать в нас гибельные помыслы, станет возбуждать в нас желание удовольствий, или побуждать к бегству, или манить к унынию, или тянуть к нетерпению, или ловить в недоверчивость, тотчас же, с самого начала запретим ему: <579> иди за Мною, сатано (Мф. 16:23). Он ведь постоянно устраивает засады, ставит западни, капканы, роет ямы, расставляет приманки и ловушки. Он не спит, у него нет заботы о пище, питье и о чем-либо другом, и днем и ночью он постоянно думает об одном только своем деле, именно о том, чтобы погубить наши души.

Не пугаться диавола

Первое и единственное против него средство есть укрепление себя исповедью вместе с Божьей помощью и заступлением. Ввиду этого, как бы ни был силен беззаконник, как бы он ни был хитер на злые выдумки, хотя бы он по своей природе и был воплощенное зло и хотя бы он был занят одной только нашей погибелью, все-таки не будем унывать и падать духом. Не будем пугаться его. С того времени, как Христос, Бог наш, принял нашу плоть и вочеловечился, (255) он ослаблен и унижен: врагу, поем, оскудеша оружия в конец (Пс. 9:7). <580> Победив его, Господь дал нам власть наступать (Лк. 10:19) на его голову. Ободрившись верою, будем считать его воробьем (Иов. 40:24), пресмыкающимся, которое все попирают во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 83 <581> О том, что нам нужно вспоминать, что такое мы представляем, вследствие чего и чем стали и куда отправимся, дабы, таким образом, кончив хорошо жизнь, нам получить вечные награды

Братия и отцы. Я вижу и замечаю, что у меня нет иного пути оказывать вам пользу, кроме того, как только проповедовать о нашем спасении и делать это почти ежечасно и ежедневно, ибо душа наша, обличаемая таким способом и, как бы плетью, нахлестываемая обличениями, убегает от общения со страстями и отыскивает путь истины, где нельзя заблудиться. Но здесь мы сталкиваемся с одним удивительным явлением – с подлинным чудом! <582> Именно, несмотря на то что я не говорю, а, наоборот, молчу и всячески сдерживаю себя говорить о дурном, по хитрости врага, мы все-таки помышляем об этом и ослепляемся страстями. Что же касается добродетели, то хотя нас и мучают, и терзают постоянными оглашениями, но мы обращаем на это самое ничтожное внимание, да и то только во время поучения, а кончилось оно или прошел час, много уже день, мы снова позабываем учение благочестия, как будто ничего и не слышали: лукавый как бы похищает плохо посеянные полезные слова, а вместо них вбрасывает плевелы греха. Ах, как мы негодны! Как наша весьма жалкая природа сильно расположена к другому! Так что же нам, братия, делать ввиду этого? (256) Да только постоянно трудиться своим языком, открывать свои уста, говорить обо всем, обсуждать то, что нужно и что подобает, <583> дабы душа наша, побуждаемая частыми оглашениями, смогла как-нибудь избавиться от лукавых искушений диавола. Посему и ныне, прошу вас, послушаем поучение, примем вразумление, взглянем, рассмотрим и разберем, что такое мы, зачем существуем, где находимся и куда опять направимся.

Цель, с которой сотворены люди

Итак, мы – творения Божии, дело рук Его, создания по образу и подобию Творца (Быт. 1:26–27). В наших руках владычество над всем поднебесным, ибо все, сказано, покорено под ноги наши (Пс. 8:7). Мы вторые после Ангелов в ряду творений, потому что те – первой природы. Зачем же мы сотворены? С тою целью, чтобы, подобно Ангелам, служить для славы Его могущества путем соблюдения во всем Его заповедей, ибо мы, как опять сказано, лишь малым чим умалены от Ангелов (Пс. 8:6), а когда со временем, сбросив тление, переселимся в нетление, так и ничем не будем умалены. <584> Где же мы теперь? На месте изгнания, в мрачнейшем жилище, и это вследствие безрассудства, преслушания и сластолюбия нашего прародителя, которые постигли и нас, его потомков; об этом нужно плакать, скорбеть, унывать, тужить по примеру тех, кои подверглись подобной участи от здешних царей, представляя себе, откуда, из какой роскошной обстановки, из какого ангельского жития, из какого блаженного райского наслаждения мы ниспали и как тогда нам повелено было за оскорбление благого Владыки впоследствии явиться пред Ним и дать Ему отчет о своей жизни в изгнании. Куда же мы пойдем? На тот свет, в блаженную ангельскую жизнь, к светлому ликованию, в не вечернюю жизнь, на страшный и всемирный Суд, где Судия и Бог всех, (257) воссев на престоле Своей славы, в мгновение ока рассудит все, <585> воздаст каждому по делам его, именно: соблюдшим Его заповеди – стояние одесную, неизреченную радость, наслаждение вечными благами, Царство Небесное и все другое, к чему не может даже и приблизиться человеческий ум, а тем, кои преслушали Его и вследствие лени, сластолюбия и бесчувственности совершили дурные дела – прелюбодеяние, блуд, воровство, зависть, убийство, распутство, порочность, беззаконие, отречение, гордость, тщеславие и прочие виды зла, Он назначит вечные наказания: кромешный огонь, ядоносный червь, беспросветную тьму, мрак, тартар, адскую пасть, скрежет зубов, вопли, крики с биением себя в грудь, вообще каждому соответственно его согрешениям. Кто же после этого не рассудит здраво дела, кто не понудит строже своей природы и не станет мужественно переносить все невзгоды, даже если бы оказалось нужным и умереть за благо, чтобы только в тот день воссиять подобно солнцу, оказаться в числе святых, в лике Ангелов, в веселии мучеников, в наслаждении вместе с пророками и апостолами. <586> Но горе, если из-за мимолетного плотского удовольствия, из-за ленивого сердца, из-за любви к миру, из-за ничтожных, мерзких и ничего не стоящих вещей вместо десной стороны придется испытать жалкую участь – встать налево, попасть в скорбную ссылку, в безвозвратное изгнание, в нескончаемое наказание, в неразрешимые оковы, где можно лишь восклицать «увы!».

В аду нет раскаяния и милости

Горе тому, кто попадет туда, ибо оттуда нет возврата, там нет раскаяния, нет человеколюбия, там нельзя подействовать красноречием ни на Бога, ни на Ангелов, ни на святых, там нет ни милости, ни снисхождения, ни ослабления вечным без конца мучениям.

Увещание

Так, чада, должны думать все, кто бы он ни был, – и те, кои считаются успешно бегущими, и те, кои сидят сложа руки, и бодрые, и унывающие, и первые, и последние, и ревностные, и равнодушные, и богатые, и бедные добродетелями, и (258) вообще всякий внутренний и внешний человек, <587> всякое племя и язык. Позаботимся, настроим себя хорошенько, устремимся, поспешим, будем действовать, отвергнем, как грязь, страсти, прострем свои руки к спасающему Богу, положим себе задачей – ежедневно умирать, проливать кровь, лишаться членов, переносить скобление плоти, переломы костей и не обращать внимания, что нас лишают кушанья или вина, тонкой одежды, красиво сшитой обуви, почести, высшего места и звания, о чем смешно и говорить в сравнении с тем, что нам предназначено, – дабы после прекрасной, разумной жизни здесь, после того как мы, по своему обету, тщательно проверим свое послушание, смирение, сохраним верно, непреложно, без отречения свои обещания, нам с радостию выйти из этой темницы, дерзновенно и с благою надеждой отправиться для того, <588> чтобы получить обещанные нам вечные награды, коих и да приведет нас достигнуть Своими благодатию и человеколюбием Господь наш Иисус Христос, с Ним Отцу слава, честь, держава со Всесвятым и Животворящим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 84 <589> О том, что игумену для бегущих на ристалище мученического послушания подобает делать все, что их приводит в мужество, дабы, одержав победу над врагами, они получили от Подвигоположника Бога венцы

Истинные борцы и атлеты Христовы

Братия мои и отцы. У состязающихся на ристалищах, как вы знаете, бывают особые лица, которые подготовляют их к состязаниям, показывают, где и как им лучше встретиться и увернуться от противника, и разными средствами возбуждают в них рвение достигнуть победы. Точно так же и я, грешный, могу (259) для вас, <590> истинных борцов и атлетов Христовых, говорить и делать все, что доставляет вам ободрение, мужество, воодушевление, терпение, отвагу, опытность для нашего величайшего состязания, дабы, одержав победу над своими врагами, нам получить от нашего Распорядителя состязаний Бога не временные, но вечные венцы.

Атлетическая подготовка

Рассмотрим же, как они подготовляют себя к состязаниям, дабы из их примера сделать выводы для себя самих. Так вот, они, когда наступает время состязаний, и даже еще гораздо раньше того времени, проводят время и живут не как попало, но проделывают различные телодвижения, прыжки, устраивают опытные состязания, соблюдают в образе жизни строгий порядок и усовершают себя всякого рода дрессировкой, так что воздерживаются от всяких занятий <591> и неподходящей для их цели пищи, едят же лишь только то, что дает их телу питание и полнейшее здоровье.

Диавол опытен и осведомлен

В это время, как сообщают, они постоянно, и днем и ночью, не ведут никаких других разговоров о чем-либо постороннем, но только о том, кто у них противник, как устремятся они, когда бросятся от барьера, где повернутся или кто кого повалит. И вот такого рода состязания у них считаются чем-то великим. Из-за чего же? Да из-за того, чтобы за победу получить тленные венки, временные награды и позором побежденных ими противников доставить наслаждение зрителям и своим поклонникам.

Необходимость готовить себя к духовной брани

Если так дело обстоит у них и если наблюдающие за ними лица и их поклонники проделывают с ними много упражнений и обсуждают все мелочи борьбы, то представьте себе, насколько же нужнее после этого упражняться, стараться, обсуждать, расследовать, заботиться, бдеть и бодрствовать всячески нам с вами. (260) Ведь наш соперник и противник, наш враг далеко не лишен опытности, осведомленности и настойчивости, напротив, он усердно и прямо-таки непостижимо старается, <592> где бы удобнее ему ударить, откуда бы встретить, с какой бы стороны лучше отбить удар, как бы ловчее сделать нападение, как бы пустить стрелу, устроить засаду, подставить ногу, толкнуть и повалить на землю смиренного и борца благочестия монаха. Разве ввиду всего этого наше состязание маловажно? Разве немало здесь требуется заботы и прилежания? Не приходится ли скорее здесь воздеть руки к небу и сказать: воззри, Господи, из святого жилища Своего, воздвигни силу Твою, и прииди во еже спасти нас (Пс. 79:3).

Господь никогда не допустит, чтобы борец добродетели ослабел

Много нам нужно здесь постоянных забот и усердия, от нас требуется, чтобы мы со смирением и сокрушением, а также с надеждою с твердым душевным мужеством, искренней верой и испытанным послушанием ставили своей задачей и направляли свои расчеты не к чему-либо иному, как только к этому делу, чтобы таким путем привести в смятение и отразить врага. <593> Господь никогда не допустит, чтобы борец добродетели ослабел, если только тот попросит Его быть ему помощником: на Него упова сердце мое, и поможе ми, и процвете плоть моя (Пс. 27:7). А если Бог будет помощником, то кто же окажется в силах устоять против него, у кого будет достаточно силы, чтобы свалить его? Ни у кого. Если бы даже восстали на него тысяча или десять тысяч врагов, такой человек не испугается их, ибо именем Господним он отобьет их и рассеет. Хотя бежать приходится и долго (ибо это иногда затягивается на много и много лет), но за все это время ни разу не теряется надежда на Божию помощь и наслаждение победой. Там, на мирских ристалищах, победители получают венки, радуются и веселятся в тот же самый день, когда и состязаются но радость их не продолжается очень много времени, а только до некоторого срока, а после того они опять пребывают не как победители.

Различие между мирским и духовным состязаниями

Не так обстоит дело с предназначенными нам наградами. Если кто достигнет здесь победы, то он блажен, треблажен и многоблажен, ибо раз он будет увенчан нетленными венцами, <594> то у него будут вечные радость, веселие, слава, блеск – не пред (261) малым ристалищем с его толпой временных и скоро исчезающих зрителей, но пред Страшным Судом, где будут присутствовать все ангельские чины и где будет неописуемый страх и трепет, так как там начнут открываться слова и дела: затрубит труба и огласит все, небо свернется, земля потрясется, звезды упадут, все стихии изменятся, с силой вырвется и потечет огненная река, закишат ядоносные черви и устремятся, чтобы сожрать плоть грешников, зазияют мрачнейшие и узкие жерла для принятия осужденных, приготовятся оковы, чтобы истомить жилы, кости и мозги. <595> Да и зачем подробно перечислять все бедствия грешников и радость и веселие праведников?

Горе осужденным на Суде: жестокий убыток и жалкий обман

Горе тогда, действительное горе будет побежденному, ибо его оплюют и над ним надругаются ангельские полки, он будет стоять печальным и унылым, с потупленным взором, не смея поднять глаз по причине своего неразумия и безрассудства. Потом, в узах, с побоями, его вместе с обманувшими его демонами отдадут суровым Ангелам и его отведут на погибель плоти, которая дурно жила, на сожжение души, которая плохо слушалась, – и мучение, куда его ввергнут, будет без конца. Какую пользу извлек он из того, что до самого конца своей жизни он исполнял обычные человеческие похоти, что насладился обычными удовольствиями и прельщениями? Действительно, он потерпел жестокий убыток, его постиг жалкий обман: он получил обол, а потерял бесчисленное количество талантов золота; он продал свое имущество за одну медную драхму, <596> а вместо этого купил вечные мучения; он предпочел однодневное или, вернее, одночасовое наслаждение, а лишился вечного Царства; (262) как жалкий человек, он и сделал то, что возбуждает лишь жалость, мерзкий – мерзкое и сделал. Уж лучше бы ему причислиться к скотам, чем, будучи разумным, подвергнуться нескончаемым мучениям.

Истинный борец Христов

Но вот давайте теперь посмотрим на борца Христова (о αγωνιστής του Χρίστου), который, рассудивши разумно, продал все свои пожелания и похоти и купил одну жемчужину – Христа (см. Мф. 13:46), который не допустил обманщику обольстить себя в здешних удовольствиях, но, по апостольскому выражению, оказался яко льстец и в то же время – истинный (2 Кор. 6:8). Он не отдал себя в рабство страстям, но сохранил свою душу свободной от подчинения им и пожелал слушаться одного лишь раба Господня. Он не прельстился, <597> по примеру многих, миром, но только посмеялся и надсмеялся над ним, над всем мирским, а также и над теми, кто им забавляется и прилепляется, как к чему-то прекрасному, желанному и выгодному, к тому, что на самом деле дурно, мерзко и вредно. Он стал воздержанным, истребил плотские страсти и возлюбил девство, нестяжательность, молитву и все другое, что свято по ненависти к греху и беззаконию.

Мудрый обмен

Он рассудил умно: имея в руках все мирское и обычное человеческое блаженство и ради Бога отвергнув его и отрекшись от него, он этим самым не сделал никакой ошибки, но просто как бы обменял один обол или однодневную скудную славу на неисчерпаемые сокровища и на нескончаемую почесть. Посмотрите же на него тогда, как он возвеселится, как он будет наслаждаться, как он будет благословлять свое решение, своих умных советников и ловких помощников.

Веселье праведных и мучения грешных

Чтобы не затягивать поучения, скажу просто: у него не будет конца такому веселию, которого нельзя ни постигнуть, ни описать, а у того, <598> то есть у грешника, не будет конца горю, скорби и мучениям, которых нельзя вытерпеть и представить.

Увещание

Итак, если мы окаменели, то должны прийти в чувство и восхвалять то величайшее и блаженное дело, (263) которое мы сделали, именно, что убежали из мира, приняли монашество и чистотою усовершаем свою жизнь. Что же нужно делать дальше? Нужно ускорять бег, увеличивать усилие, рвение и как бы окрыляться и воспламенять свои сердца, дабы чрез добродетель возлететь к Богу и нисколько не уступать диаволу в его попытках овладеть нами. Будем для того уклоняться от славолюбия, избегать ослушания, убегать от ропота, пересудов, бесстыдства, разделений, многословия, лени, препирательств, зависти, соперничества, оговоров, ненависти и всякой мерзкой страсти. <599> Будем же предпочитать прекрасное, любезное и обожествляющее смиренномудрие, избранное небом послушание, христорожденное девство, просвещающее сокрушение, благодатный плач и другие святые деяния, коих да окажемся мы причастниками, а вместе с тем и наследниками Царства Небесного во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 85 <600> О том, как возлюбил нас Владыка Христос, а также о том, что добродетели можно достигнуть лишь с большим трудом и усилием и что нам не нужно ослабевать в трудах, дабы достигнуть Царства Небесного

Мирские занятия требуют напряжения и труда

Братия мои и отцы. Всякая наука и ремесло своими плодами побуждают тех, кои им обучаются. Точно так же и земледелец не падает духом пред тягостью и мучительностью земледельческого труда, но, созерцая будущий урожай, он только еще ревностнее принимает на себя все невзгоды, соединенные с обработкой земли. <601> Равно и моряк не бросает промысла из-за тех опасностей, которые бывают на море, (264) но, рассчитывая будущие выгоды, смело отправляется в долгое путешествие среди волн, ветров и бурь. И купец также, собираясь в длинный путь, не робеет, не ослабевает в своей настойчивости, но, стремясь получить барыши, принимает предстоящие невзгоды. И вообще, в каждом земном занятии, кого бы мы ни взяли, – царя ли, властителя ли, богача ли, вельможу, женатого, холостого, – все работают с усилиями, напряжением, заботой, усердием, бодростью, внимательностью, обсуждением и расследованием дела, с терпением, выдержкой и всем прочим, что нужно для известного занятия. То же самое, конечно, нужно и в искусстве всех искусств, именно в нашем житии. Оно не обыкновенное какое-либо дело – для того чтобы его точно выполнить, <602> нужно много трудов и усилий, ибо различие между ним и земными делами так же велико, как расстояние между востоком и западом: земные занятия направлены к земным целям и кончаются здесь, на земле, а наше дело от Бога и их цель – небесное.

Монашество – искусство всех искусств

Итак, если уже мирские занятия, как сказано, соединены с подвигами, трудом и усилием, то насколько больше всего этого должно быть у нас? Вследствие этого именно узкая врата и тесный путь вводяй в живот (Мф. 7:14), вследствие этого и Давид с недоумением восклицает: кто взыдет на гору Господню? Или кто станет на месте святем Его? (Пс. 23:3), и в другом месте: кто даст ми криле, яко голубине? И полещу, и почию? (Пс. 54:7).

Сколь большого напряжения требует монашеский подвиг

Вследствие этого я, смиренный, почти ежедневно и ежечасно беседую с вами об этом – говорю, прислушиваюсь, даю вам советы, веду обсуждения, бодрствую и забочусь и все-таки, несмотря на все это, не нахожу легко искомого, но тружусь не покладая рук и в хлопотах за всем, относящимся ко спасению, <603> прямо-таки разрываюсь на части. И эта трудность спасения (265) зависит не от чего-либо иного, как только от диавола, который препятствует спасению и мешает духовному нашему путешествию. Ибо он от начала мира и доселе нападает на наш род и мешает нам достигнуть неба и отложенных там для вас благ, так как он сам за свою гордость был свергнут оттуда и осужден скитаться здесь. Но, братия мои, никоим образом не допустим себя до уныния, не заробеем пред трудностью этой блаженной жизни, ибо у нас Бог – Помощник, Заступник, воздвизаяй от земли нища, и от гноища возвышаяй убога (Пс. 112:7), препоясующий силою (Пс. 17:33) слабость нашей природы и побеждающий нашего искусителя – врага. Только мы сами не перестанем все сильнее и сильнее напрягать свои силы, не устанем проявлять свое рвение. <604>

Любовь Бога к спасающимся

Юноша не любит так своей возлюбленной, ни родитель своих детей, как нежно любит нас Владыка всего Бог. Он услаждается нашим спасением, Ему приятно наше поведение, Он отверзает очи нашего рассудка, показывает сияние Своей красоты, прелесть пожелания, обращенного к Нему, при ангельском свете Он возводит нас на небо и к небесному, покровом крыл Своего Промысла Он, как на гнезде, охраняет нас от невидимых врагов. Да и что много говорить? Он так и настолько нас, грешных, любит, что исшел из отеческого недра, преклонил небеса (см. Пс. 143:5), смиренно сошел к нам и сделался человеком. Господь всего, все устроивший словом, прославленный и препетый, благоволил стать младенцем, обогащающий все – родился от незнатной матери и, наконец, претерпев множество насмешек, издевательств, <605> бичеваний и заушений, принял смерть на кресте и через три дня воскрес, избавив нас (266) от руки дракона и дав нам против него силу и крепость, чтобы смеяться над ним и попирать его, как воробья (Иов. 40:24) или извивающуюся змею. Ну кто же так кого возлюбил – отец ли своего сына или мать свою дочь, муж – жену, друг – своего друга, как нас Он, столько сделавши и претерпевши ради нас, возлюбленных Им? Никто не в силах передать и измерить словом величие любви Его и благости.

После этого так возлюбивший и столько перестрадавший ради нас неужели не будет постоянным, на каждый день и на всякий час, нашим помощником, заступником и прибежищем, если мы только сами не оттолкнем Его от себя своими страстями? Ввиду этого побежим, братия! Побежим, поспешим <606> и постараемся – будем переносить все огорчения и тягости, которые с нами случаются от причин видимых или невидимых. Станем мужественно на борьбу с врагом! Не побежим от подвига послушания! Не посмотрим на нынешние муки от этого, а также от телесных работ, псалмопения, бдения, поста и отсечения воли и не отпадем от неизреченной радости, так как за такую жизнь мы получим Царство Небесное. Из преподобных никто не просил и не требовал ничего другого, как только подвизаться в послушании и чрез отсечение воли жить в Господе: они распростились со всем тем, что делается по собственному желанию и для личной славы, – с различными науками и занятиями, именно, с ремеслами, каллиграфским искусством, составлением тропарей и сочинением мелодий, искусством декламации и различными риторическими тонкостями, со всем, что есть дело погибающих, а не спасающихся. А если они что и говорили и делали за своим послушанием, <607> так они делали не для чего-либо иного, как лишь для самого добра и по повелению игумена. Обратимся же к себе и посмотрим, так ли мы делаем? Если так, то хорошо, блажен ваш путь и треблаженна ваша жизнь. И чего другого нам еще искать для похвалы и славы здесь и (267) в будущем веке? По моему убеждению, никто здесь не получил почестей и не прославился иначе, как только при таком поведении. Но если дело обстоит у нас не так, то – ах, какой убыток, даже полная потеря! Ничего не приобретя здесь, мы теряем еще вечные блага. И хорошо бы, если бы дело ограничивалось одним только этим, – это было бы еще самое меньшее зло. Но, кроме этого, погубившие свое сердце неразумием (так как они должны бы были работать для спасения) преданы будут на вечные мучения. Да не приведет Бог нас ни потерпеть этого, ни даже услышать об этом, но да сподобит нас всех вступить на прекрасный путь, делать то, что боголюбезно и добродетельно, <608> проводить жизнь в мире, любви, терпении и смирении, любить все, что приказывают сделать, никоим образом не прекословить, не своевольничать и не проявлять никаких других страстей, дабы, поддерживаясь, возвышаясь и прославляясь всем этим, мы достигли меры совершенства, благочиния, похвального жития, стали примером добродетели и своим соседям, и дальним, на доброе воспоминание и своим современникам, и потомкам, а также для похвалы мне, смиренному, грешному и недостойному вашему пастырю, и для достижения Царства Небесного во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава вовеки. Аминь.

Оглашение 86 <609> О том, что нам нужно усиленно и бодро делать то, что ведет ко спасению души, и о том, чтобы не роптать, когда переводят на другое послушание

Что может быть лучше и блаженнее для человека?

Братия мои, отцы и чада. Хорошее состояние стада и его умножение обыкновенно доставляет пастуху удовольствие и радость, особенно когда он видит, как животные пасутся, гуляют, поправляются, становятся тучными. Точно так же и вы, избранное Христово стадо, дорогой и особенный удел, (268) воистину избранный и освященный народ, когда вы хорошо живете в дому Божием (Пс. 51:10), <610> располагаясь на духовных лугах и питаясь покойной водой (Пс. 22:2) истинного подающего жизнь Слова, радуете меня, несчастного и недостойного пастыря, и, стремясь преобразиться к лучшему, побуждаете меня постепенными оглашениями ревновать о будущих благах для вас. Прошу же вас, пребудем в этом прекрасном порядке жизни. Ибо что может быть лучше и блаженнее для человека, кроме того, чтобы только служить Живому Богу в святости и праведности (Лк. 1:75), соблюдать свои душу и тело чистыми от всякого греха, пламенно желать будущих благ, постоянно переходить помыслом от земного к небесному, иметь душу свободной от всякой страсти, ускользать, подобно птице, от диавольских силков и возлетать вверх, на волю? Такой человек радуется и веселится блаженной и сладкой радостью, <611> ибо его благо пребывает в нем самом и из него он почерпает свое наслаждение. Но это благоприобретается лишь трудом, подвиг за него велик, и кто желает победить, тот не должен ни думать, ни заглядываться на что-либо постороннее. Ибо, сказано, для человеческой природы трудно поймать слово истины и трудно достигнуть блага.

Внутреннее благо

Поэтому раз вы для этого ушли из мира и пришли сюда, раз вы ради этого отреклись от мира и всего мирского, раз вы из-за этого стали чуждыми и пришельцами (Евр. 11:13) для родины, семьи, близких и приняли иной, отличный от мирян, образ жизни, раз вы распростились со всеми заботами и хлопотами и взялись за великое состязание, то ищите, добивайтесь, берите и достигайте то, чего вы захотели: ищай, сказано, обретает, и толкущему отверзется (Лк. 11:10), и вместе с тем ни о чем другом (269) уже не заботьтесь, <612> ничем другим уже не занимайтесь, хотя вам и приходится заниматься обработкой земли, уходом за виноградниками, на постройках, в плотничестве, в келарстве, в кухне, в сапожной мастерской и прочее, ибо здесь везде дело не по собственному желанию, или по плотской нужде, или по собственной воле, или для людей близких по плоти, ради отца, матери, братьев, родственников, но для духовных братьев, по послушанию, по заповеди, а главное – ради Бога. Ибо Он Сам то, что делается ради Него в братстве, принимает, как жертву и всесожжение, если, понятно, там соблюдается Его слово и работа исполняется по совести, с нелицемерным послушанием, безропотным терпением и мученической твердостью.

Благоволение Божие к трудящимся в монастыре

И блаженны вы, братия, что так помыслили, так отреклись и так возжелали, ибо вы помыслили и возжелали дивного и необычайного – не исчезающего богатства, не увядающей славы, не царства, <613> подобного тени, не союза по плоти, не общения с женщиной, не рождения плоти, но святейшей добродетели, ангельской жизни, наследия небес, райского наслаждения, обитания вышнего Иерусалима (Гал. 4:26), емуже Художник и Содетель Бог (Евр. 11:10), удела вместе с Павлом и Петром и прочими апостолами, жребия со святыми, мучениками, преподобными и праведными и даже с Самим Богом, раз мы, по обетованию, ожидаем стать наследниками Божиими (Гал. 4:7) и сонаследниками Христу (Еф. 3:6). Благо, благо нашей жизни! Да не помышляют же ваши сердца, что человеку можно желать чего-либо еще более прекрасного или что в жизни может быть еще что-либо предпочтительнее этого. Посему бегите же быстро, напрягайте свои силы Духом, подкрепляйтесь благодатью, всевозможными способами отыскивайте, что вам спасительно для ваших душ, сколько у каждого есть силы и благодати, – один усиленной против других работой, <614> другой более продолжительным сравнительно с прочими псалмопением, (270) иной – более выносливым пред ближним терпением, все вообще принося слезы, все источая сокрушение, послушание, усваивая смирение, готовые взяться за всякое дело, скоропослушные, безропотные, не хвастаясь, когда вас переводят с одного послушания на другое; кстати, теперь как раз наступает время, когда некоторые из монастыря отправятся в виноградники и на поля, и опять придет время, когда они снова вернутся в монастырь, чтобы заняться шитьем и ремеслами. И никто пусть да не огорчается от этих работ, но каждый пусть берется за них – хотя бы то, что ему велят делать, и было для него непривычным, – помня об общей пользе, а также то, что иначе он едва ли может быть полезным. Даже и при таких обстоятельствах, как вы сами знаете, мы стеснены в средствах и разрываемся от расходов, которые вследствие множества различных наших внешних и внутренних нужд велики. Это дар Божий и это величайшее знамение, что Господь известными Ему способами подает мне, смиренному, <615> для такого множества все нужное в достаточной мере, несмотря на то что у нас и нет особенных доходов. Особенно же в настоящее время, когда люди было задумали уничтожить нас, мы, сверх ожидания, после примирения не испытали ни малейшего недостатка в нужном, а, наоборот, даже имели излишек. Если мы вдумаемся в это, то разве это не удивительно и не заслуживает благодарения? А отчего это произошло? От нашего истинного к Богу доверия и вследствие того, что мы ставим все на втором месте пред угождением Ему. Да утвердит же Он, да укрепит и да облагодетельствует нас еще более и более, сохраняя наши тело, душу и дух целыми во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь. (271)

Оглашение 87 <616> О том, что игумену нужно полагать душу свою за своих духовных овец, так как он воздаст слово за каждую из них в день Суда, а также об отсечении своей воли

Тяжесть и ответственность настоятельства и пастырства

Братия мои и отцы. Как, полагаете вы, чувствую себя я, смиренный, в этом игуменском сане? Быть может, вы думаете, что от этих ничтожных оглашений я прихожу в гордость, как будто делаю что-то важное и действительно исполняю долг настоятеля? <617> Ничуть не бывало. Уж если говорить правду, то я провожу свою несчастную жизнь без всякого просвета, в скорби и заботах, не удовлетворяюсь тем, что говорю и возвещаю, и никогда не имею отдыха хоть бы на один какой-либо день или даже на один час, но наблюдаю за вами – как за каждым в отдельности, так и за всеми вообще, смотрю, чем я должен быть и что я на деле и сколько всего я должен исполнить для вас, своих возлюбленных и чад Господних. Поэтому я постоянно среди вас, как пастух среди стада, и по вашей готовности, по вашей отзывчивости и по вашему внешнему виду смотрю и стараюсь узнать весь ход и все движения вашей жизни, как вы даете себя вести, гнать, как отзываетесь на зов, как слушаете. И что я нахожу правильным, о том я радуюсь, то мне приятно, и я вследствие этого окрыляюсь надеждами, а о том, что этому противоположно, я огорчаюсь, скорблю и стараюсь облегчить скорбь рыданием. Ибо если и пастух неразумных овец испытывает то же самое, когда, догадываясь по внешнему виду овец об их болезни, <618> прилагает свое искусство, чтобы помочь и вылечить захворавшее животное (если он в этом не промедлит ни одного дня, то ему нечего бояться падежа овец), то насколько же больше после этого я, смиренный, должен смотреть за вами и охранять, стеречь, одних призывать, других увещать, за этими ухаживать, (272) ^{Тяжесть} иных вязать – вообще говорить и делать все, относящееся к спасению? Ведь разве я в день Суда не отдам отчета за каждого из вас? Кто же может считать себя в силах для такого ответа? Кто не задумываясь пойдет на него? У кого найдется нужное для этого красноречие? Кто там останется без допроса? Кто может тогда остаться без вины? Кто может поручиться за свою заботливость? И кто, наоборот, не будет рыдать, бить себя в грудь, пугаться и трепетать пред такой ответственностью и даже молиться, чтобы под ним лучше провалилась земля или дабы ему убежать куда-нибудь подальше, чтобы избежать настоятельства? Но раз уже он не сделал этого раньше, раз он согласился на избрание, раз он поставлен, то он уже не смеет этого сделать: по моему мнению, это единственно возможно, когда уже нет никакого другого выхода. Такой страх объясняется тем, <619> что явиться пред Богом, быть судимым Судией всего, отдать отчет о всем своем стаде и о том, как ты – хорошо ли, как следует ли, строго ли, без послаблений ли, непорочно ли, без опущений ли и бодро ли – выполнил пред Богом и людьми все, с одной стороны, в деле возвещения оправданий, а с другой – в деле отвращения зла, обличения, наказания, увещания, мягкого и строгого обращения и всего остального, должного, – для человека трудное дело. Я все это говорю к тому, дабы вы, поняв муку моей души и тяжесть моего дела, тронулись бы и чрез меня помогли бы себе самим, а своими силами – мне, бедному. В чем же может состоять такая помощь и заступление, как не в том, чтобы все больше и больше отдавать себя благому житию и нисколько не считать важным того, если мы стоим немного выше мирян, но в то же время не подражаем жизни наших отцов, если мы выделяемся из ряда наших собратий, но не ревнуем строгим подвижникам? <620>

Не всякий крестившийся спасется

Ибо сказано: мнози суть звани, мало же избраных (Мф. 20:16). И если не всякий крестившийся спасется (Мк. 16:16), то уже лучше умолкнем со своими похвальбами. Далее. Не следует также хвалиться одним только количеством прожитого времени, что «вот, мы-де столько-то и столько-то лет монашествуем»: это хорошо, но если вместе с этим мы давно уже живем в добродетели. Равно не следует обращать внимания просто на одно только то, что прошел день, но лишь в том случае, если он прошел хорошо, если мы сделали в этот день (273) дело Божие, приобретение для будущей жизни, очищение души, если оказали сопротивление, или побороли, или даже совсем вырвали из себя отягощающую нас страсть.

Монашествующий по имени и на деле

Таким-то вот образом трезвится трезвящийся, трудится трудящийся, обоживаетсяБожий человек, монашествующий по имени стремится монашествовать и на деле, постоянно освобождаясь от мрака страстей, от оков скверных действий, делая возможным для своей свободной души <621> и разума стремиться к одному лишь Господу, окрыляться любовию к Нему, желать общения с Ним только одним. Поэтому каждый из вас пусть смотрит, как он живет, есть ли у него, что требуется здесь, не отдает ли он себя, наоборот, в рабство страстям, не становится ли узником грехов, пленником помыслов.

Духовный отчет самому себе

Ибо отсюда поднимается всякая порочность: отсюда возникают распри, вражда, соперничество, самооправдание, гордость, преслушание, самовольство, ропот, клевета, разделение, неверность, конец и начало всех зол. Но кто противится и борется со страстями, он не здесь, а стремится туда, откуда всяко даяние благо и всяк дар совершен (Иак. 1:17) – кротость, мир, любовь, сострадание, безропотность, предпочтение последних мест, смиренномудрие, независтливость, довольство, благодарность, терпение, труд, молитва, псалмопение, бдение, сокрушение, пролитие слез и всякая другая <622> похвальная деятельность и духовное состояние. Ибо такой человек не старается оправдать и защитить свою волю, но губит ее, как врага, не ищет первенства, но избегает его, потому что это значило бы продать свою душу, не добивается такого занятия, где бы можно было лишь сидеть, например занятия перепиской, шитьем одежды, но прежде всего желает совета [духовного] отца, того, что ему угодно и полезно для общины, придется ли при этом идти в повара, или лодочники, или в огородники и прочее.

Послушание и отсечение своей воли

Он не препирается из-за одежды, обуви, пищи, питья, но переносит терпеливо все, хотя бы от этого он терял здоровье, подвергался холоду, ходил в плохой одежде и голодал. (274) Ибо он думает только об одном – как стяжать себе упокоение там. Он собирает и приобретает себе богатство, но не такое, как уклоняющиеся от Бога: он не выбирает непременно изучение того или другого, такое или иное ремесло, известные псалмы, угодные ему тропари, ибо это, как я сказал, дело не исполнителей закона, а беззаконников; воров, а не людей, свободных сердцем; подражателей Иуде, <623> а не ученикам; злых, а не добрых, – но избирает полнейшее отрешение от забот о своей жизни чрез посредство послушания и отсечения своей воли при всяком своем деле. В этом для него свет, жизнь, радость, здесь он ликует, в этом он предвкушает уже будущие и предназначенные для него блага. Кто же может быть больше его? Кто – богаче, кто – рассудительнее, хотя бы он занимал, по общему мнению, самое последнее послушание и по виду казался никуда не годным?

Важность откровенности на исповеди

Так прошу вас всех, чтобы вы, разузнавши истину, любили свои послушания, пребывали в них, старались, исполняли их, подражали друг другу в добре, с упорным терпением все переносили и открывали тайная сердца (Пс. 43:22). Ибо как невозможно, чтобы червивое растение понемногу да не портилось от червоточины, так и душа, имеющая в себе змею, <624> то есть что-либо не открытое на исповеди, не может не испортиться, не зачервиветь и не прийти в совершенную негодность. Посему, прошу, пусть каждый выбросит своего червя, какой у него есть. Если у кого он есть, то и я посмотрю, и я полечу – с милосердием и осторожно. И какая польза будет от этого? Тотчас же такой выпустит духовные побеги, тотчас же оживет, тотчас же принесет плоды во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь. (275)

Оглашение 88 <625> О смерти брата Харитона и о том, чтобы без смуты и мирно исполнять порученные нам послушания

Отношение к смерти праведников и грешников

Братия и отцы. Страшна весть о смерти, но только для грешников – праведникам же она доставляет лишь утешение и ободрение. Подобно тому как когда для какого-либо заключенного в тюрьму за преступление наступает день суда и его позовут на смерть, то он начинает трепетать, пугаться, смущаться и ужасаться, точно так же страшно и ужасно обыкновенно бывает для грешника переселение отсюда. Для праведника же напротив: <626> в этом случае он подобен тому человеку, который получает от царя за свои заслуги награды и венцы. Он радуется великою радостью, когда услышит голос, возвещающий о воздаянии ему. Все это мы можем смело сказать теперь в применении к нашему брату Харитону. Ибо он, соответственно значению своего имени, радостно и весело исшел из тела и отошел на место покоя. На его примере смотрите, чада, какое хорошее дело подвизаться, как полезно понудить природу, как благо потерпеть в различных монашеских упражнениях, как похвально помучиться в подчинении до последнего издыхания! Ибо он в течение нескольких лишь лет, даже, можно сказать, за один день (ибо как иначе назвать здешнюю жизнь в сравнении с вечностью?), приобрел неистощимое богатство, непостижимую славу, несравненное веселие, бессмертное царство.

Здешняя жизнь в сравнении с вечностью

И вот теперь он радуется, ликует и нет у него никакого скорбного воспоминания о тех трудах, которые он вынес за благо: он теперь входит в селения благочестивых, <627> вселяется в кущи праведников, во дворы мучеников, во славу Ангелов, в глас празднующих, в вышний Иерусалим, мати всем (Гал. 4:26) святым, созерцая и видя истинные и неописуемые явления, незаходимый свет, бессмертную жизнь, (276) неизреченное блаженство. Что же после этого мы, еще оставшиеся на ристалище, разве можем не подвизаться, разве можем не ободриться, не одушевиться, не воспламенить сердца, не окрылиться мыслью, не перевести своих помыслов от земного к небесному? Разве мы можем не дать обещания все делать и терпеть ради любви Христовой, не только уж пост, бдение, неомовение тела, спанье на голой земле, стужу, зной, изнурение, тяжкий труд, унижение, бесчестие, но даже, если будет нужно, пролитие своей крови, лишение членов тела, скобление плоти, переломы костей, только чтобы достигнуть искомого?

Всякое дело для награды в вечной жизни

<628> Да, чада мои, молю вас, – хорошо так думать, мудро так рассуждать. Диавол – вор. Он постоянно развлекает наш рассудок различными помыслами и мутит его мирскою суетой, дабы мы и не нашли места добродетели и благого жития. Но мы не позволим себе обольститься обманом; помня божественные заповеди, ежедневные чтения, песнопения, молитвы, будем переходить ото дня ко дню, от одной недели к другой, от одного месяца к следующему и от одного года к новому, доколе не достигнем совсем того, чего желаем, представляя Богу нужные дела безукоризненными, совершенно чистыми, свободными от ропота и гордости, проникнутыми миром и любовью, незапятнанными смутой. Мы уже делаем, что нужно, когда пашем, возделываем землю, готовим пищу, келарничаем, трудимся на огороде, занимаемся перепиской, работаем на постройках и на всех других послушаниях, например занимаемся ремеслами – тканьем, <629> плетением корзин или чем-либо иным, чтобы всякое дело принималось как совершенное и засчитывалось нам для награды в вечной жизни. Ибо портить его ропотом, гордостью, тщеславием, смутой, прекословием недостойно ни рассудка, ни разума, ни человека, который стремится во всей истине оправдать свое название.

Особое свойство добродетели

Ибо человек есть нечто великое в том смысле, (277) как он определяется в применении к славному Иову: человек он истинен, непорочен, праведен, богочестив, удаляяся от всякия лукавыя вещи (Иов. 1:1). Обратите внимание и на то, как усердный и добродетельный человек всем любезен, всеми любим, у всех в почете и славе, и не только среди своих братьев, но и вне, у тех, кто о нем только слышат. Ибо добродетель, хотя она делается и втайне, и неизвестным лицом, имеет свойство издавать особый звук, открывать себя и возвещать о себе, по слову Господню: <630> не может град укрытися верху горы стоя (Мф. 5:14). Итак, если мы еще немного потерпим, еще немного поподвизаемся, – наступит после этого время покоя, и не только в час смерти, но еще и раньше этого, пока от бесстрастия. Ибо, по мнению отцов, душа, всецело возлюбившая Бога и послушанием умертвившая свою волю, достигла уже степени покоя и с этого времени уже пожинает будущее благо, коего да достигнем все мы, по молитвам нашего отца, а также хорошо проводя и настоящую Четыредесятницу и достигая дня Рождества Господа нашего Иисуса Христа, ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 89 <631> Об избрании игумена монастыря [св.] Далмата и о смиренномудрии, ибо оно истинное знание, которое выше внешней мудрости

Братия и отцы. Вы любите слушать мои ничтожные оглашения не потому, что они отличаются ученостью, но потому, что их говорит вам отец; ибо я, хотя и недостойный, но действительно отец вам. И я, со своей стороны, обращаюсь к вам со словом не потому, чтобы у меня был дар учительства, но потому, что мои наставления предназначаются для чад, чад духовных и возлюбленных. О чем же будем говорить сегодня? Очень хороший предмет для начала представляет вчерашний случай. (278) По повелению архиерея мне пришлось отправиться в монастырь [св.] Далмата на выборы игумена. <632> Мы, все собравшиеся там игумены, должны были спросить мнение братии. Они выбрали не кого-либо другого, а авву Илариона. За что же и по какой причине? Не потому, чтобы он обладал большой ученостью или умел хорошо говорить, не потому, что он стар, не потому также, что до монашества он был знатным человеком, но просто за то только, что смиренен, не имеет честолюбия и боголюбив, потому что также он в послушании прошел путь добродетели и не подал своим братьям примера безрассудства. Хотя там было и другое лицо, более его сведущее и старше по годам, но у которого был недостаток в остальном, то предпочли Илариона, полагая, что он будет угоднее Богу и будет разумно руководить своими братьями.

Важность смирения

Так вот, смотрите, братия мои, насколько важно дарование смирения: оно заключает в себе ту особенность, что прекращает смуты, низвергает гордость, изгоняет честолюбие, отгоняет самоволие, умерщвляет сластолюбие, <633> а вносит вместо этого кротость, мир, любовь, милосердие, терпение, приветливость, – да что много говорить, оно вообще источник добродетелей, который источает всякое хорошее дело, а еще лучше – божественный сад, который произращает всевозможные плоды бессмертия. Не может, сказано, град укрытися верху горы стоя (Мф. 5:14), так невозможно укрыться и тому, кто приобрел смирение, хотя бы он стоял на самой нижней ступеньке, хотя бы он даже скрылся под землю, хотя бы некоторые из зависти стали распускать о нем клевету. Напротив, при таких-то обстоятельствах он особенно и обнаруживается, подобно свету, который вдруг появляется на горе и привлекает к себе взоры зрителей. Это вот и сбылось на избранном, ибо многие игумены подали свои голоса вместе с братией.

Ученость – дело второстепенное. Листья и плоды

Я говорю это не к тому, чтобы вы оставались неучеными, чтобы вы не приобретали себе этого прекрасного богатства [учения], но к тому, чтобы вы в жизни считали его делом второстепенным. (279) Возьмем в пример дерево: хорошее дерево с плодами имеет и листья; <634> листья и суть знание по отношению к плодам, кои приносятся житием. Последние, то есть плоды, необходимы, а первое, то есть чтобы с плодами были и листья, – лишь приятно. Если совсем не будет плода, то есть жития, нужно об этом стараться, потому что это одно дает спасение. Дерево, которое не приносит плодов, а одни только листья, заслуживает лишь того, чтобы его срубить и сжечь (ср. Лк. 3:9). Поэтому нам постоянно следует предпочитать деятельность знанию и чтобы второе никогда и нигде не уничтожало первую, ибо это величайшая несправедливость, когда низшее управляет высшим. Например, приходит час, когда вас зовут к библиотекарю. Ради чтения вы не должны бросать своего послушания. Далее, случится нам получить не ту книгу, какую бы мы желали.

Предпочитать деятельность знанию

Так не будем из-за этого препираться, сердиться и кричать на библиотекаря, ибо проявлять вместо благодарности неблагодарность, вместо благословения – проклятие, вместо мира – смуту, вместо знания – невежество это мерзко. Затем, простучали [вот в било] на Божественную службу <635> или на то, чтобы возвращать книги обратно: из-за того, чтобы и еще почитать, сверх срока, не отважимся на ослушание, дабы после, когда нас будут допрашивать о причине запоздания, нам не пришлось лгать и сочинять оправдания и дурным примером увлекать и других на то же самое, ибо это беззаконно и грех преслушания того, что божественно. То же самое скажу еще относительно канонарха и изучения церковной службы: из-за того, что он не назначил нас для такого-то чтения, или в такой-то день, или не дал нам заучить такие-то или иные тропари, так из-за этого не будем приходить в гнев и неистовствовать. Это мерзко! Так поступать – значит вместо добра делать зло, вместо благочестия – нечестие, вместо того, чтобы учиться, – становиться глупцом и даже совсем безумным. Нужно, чтобы все делалось в свое время и разумно, по апостольскому слову: вся благообразно и по чину (1 Кор. 14:40). Если нам удалось лишь немного почитать – благодарение Богу. Если даже (280) совсем ничего не удалось прочесть в назначенный для этого час – благословен Господь. <636> Не ту книгу мы получили – да будет прославлено имя Господне; нам не дают заучить того, что мы просим, – справедлив Господь, что благоволил так.

Что боголюбезно и есть истинное знание

Вот это боголюбезно и есть истинное знание, иначе же поступать – это значит делать невежественно и безбожно, хотя бы кто выучил все, хотя бы он заучил наизусть всю Псалтирь. Так зачем же мы поступаем иначе, не заботимся о пользе своих душ и благоугождения Богу, зачем мы не ищем света, но предпочитаем, по крайней мере некоторые из нас, тьму? Говоря все это, я имею в виду, что бывает и на других послушаниях, при выдаче или спросе одежды, обуви, пищи и питья. Почему мы не ведем себя здесь везде рассудительно, почему не сдерживаем своей раздражительности, которая, словно взбешенная или ужаленная оводом, набрасывается на заведующих раздачей, подобно собаке или какому-либо дикому зверю? <637> Избавившись от этого через старание и совершивши то, что боголюбезно, да соделаемся наследниками вечных благ во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 90 <638> О воздержании и смиренномудрии

Братия и отцы. Как хороши воздержание и устанавливающиеся благодаря ему благочиние и делание заповедей Божиих! Вы сами теперь видите, как у нас идут дела. После того как мы вступили в эти честные дни священной Четыредесятницы, как бы после бури – в тихую гавань, мы живем в тишине, мирно, спокойно, в тщательном исполнении псалмопения, бодрствовании (281) за молитвой, соблюдаем трезвенность, простоту и воздержанность в пище и все другое, <639> что относится к душевному спасению. Равно также мирские лица к нам теперь не приходят и мы, в свою очередь, к ним не выходим. Отсюда я хочу, чтобы вы, узнавши, что такое добро, держались этой жизни и в дальнейшем, удаляясь от всякого рода зла: не так, чтобы, прожив добродетельно пять-десять дней, потом бросить всякую заботу о добре и снова, по выражению апостола, начать разрушать то, что создали (Гал. 2:18), – нет, братия, никоим образом; не будем настолько переменчивыми, чтобы диавол так легко управлял нами, но прилепимся и пребудем в том, что мы сделали раньше хорошего, прибавляя сюда еще и новые добрые дела, помня также, что для спасения еще недостаточно хорошей жизни в течение короткого срока, но что его можно достигнуть напряжением в продолжение всей нашей жизни. Ибо и искуситель наш таков.

Коварство и злоба искусителя

Он ни днем <640> ни ночью не прекращает своих на вас нападений, коварных засад, стремлений погубить нас, он расставляет на нас ловушки, посылает на душу тучи стрел, щекочет ее, разжигает ее страстями, поднимает в ней волнения и противные ветры искушений, смущаяй глубину (Пс. 64:8) нашего рассудка, как морскую, так что каждый может про себя сказать: аще не Господь помогл бы ми, вмале вселилася бы во ад душа моя (Пс. 93:17). Он преобразуется из одного образа в другой: скрывает на время стрелу похоти и изрыгает яд тщеславия, то разжигает яростью, то бросает камень зависти, и вообще, отовсюду поднимает на нас, слабых, ужасный вихрь, так как у него ненасытное желание погубить нас. Ибо он некогда восстал <641> против Владыки всех Бога и теперь неистовствует, когда видит, что мы восходим к Небесному Царству, откуда он ниспал по своей гордости.

Подражать Христу смиренномудрием и кротостью

282) Сколько же и каких нам нужно заботы, настойчивости, усердия, подвигов, борьбы, бега и напряженного труда, чтобы победить такого дракона? Но дерзайте, сказал Господь, Аз победих мир (Ин. 16:33). И после того как Он победил, мы Его святым воплощением получили власть над ним. Ибо в другом месте Он восклицает: се, даю вам власть наступати на змию и на скорпию и на всю силу вражию (Лк. 10:19), так что и мы можем попирать его возбуждения, разнообразные страсти. Как же это можно сделать? Не иначе, как только путем подражания Победителю. Подражание же Ему, по Его собственным словам, состоит в следующем: научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем (Мф. 11:29), то есть нам следует стяжать смиренномудрие и кротость. Ибо если Сам Царь и Владыка всего, <642> Единый по Своему естеству, прославленный и Преблагий, принял смирение, послушлив быв Богу и Отцу даже до смерти, смерти же крестныя (Флп. 2:8), то что же после этого остается сказать нам и насколько мы, ничтожные по природе, слабые и подвластные Творцу, должны действительно уподобиться Ему в смирении? Далее, если Он, сошедши с неба на землю, жил, так сказать, на чужой стороне, то как же далеко должны мы отчуждиться от своих близких, после того как разлучились с ними? Если, затем, Он был младенцем, питался молоком, возрастал, исполнял заповеданное законом, бе повинуяся, как сказано, родителям (Лк. 2:51), то как же, конечно, должны мы сравняться с Ним в этом, сохраняя невинность ребенка во зле и подчиняясь своим руководителям? И если он переносил голод, жажду, ходил и изнурялся, то как же мы должны соревновать Ему, когда нам приходится испытывать что-либо такое? Наконец, если Он терпел оскорбления, заушения, осмеяния, поругания, был предан, осужден, подвергнут бичеванию, <643> распят и даже на кресте уже слушал насмешливые и язвительные речи (см. Лк. 23:35), а также перенес ради нас (283) много и другого, так как же после этого должны мы стремиться, чтобы как можно более подражать Ему?

По чему узнается Божий человек

Вот все это, братия, постоянно нужно держать в уме – брать с Него пример, уничижать себя до крайней степени и, по Его образцу, с благодарностью принимать то, что уже с нами случается, или же искать еще новых подвигов, как то: голода, жажды, шуток, насмешек, унижения, страдания, скудости в одежде, обуви и во всем остальном, по чему узнается Божий человек, дабы так, постепенно подвигаясь вперед, восходя выше, созидаясь и назидаясь, все возвышаясь и возвышаясь, мы достигли в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова (Еф. 4:13), с одной стороны, легко проводя нынешние дни поста, а с другой – воодушевляясь сильнее к дальнейшим подвигам силою Духа, <644> благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

Оглашение 91 <645> Об отречении от мира и всего мирского и наставление о том, чтобы ревностно воспринимать свойства нашего совершенного жития, – сказано в Неделю мясопустную

Братия мои и отцы. О чем мне, смиренному, сегодня поговорить вам? Да вот о том, что у плотских людей настал мясопуст и по этому случаю они стараются одержать победу друг над другом в том, чтобы как можно больше поесть и попить. Как бы сойдя с ума, они сегодня соперничают друг с другом, кто больше съест и кто больше наготовит мясных блюд, а также забавляются, прыгают, скачут, как будто справляют праздник не Христу, а врагу. Так силен во многих бес чревоугодия. <646> Что же из этого следует? Ввиду того что мы совсем не едим мяса и не пьем много вина, не забавляемся и не пляшем, быть может, нам следует считать их счастливыми, а себя несчастными? Ни в коем случае. (284) Наоборот, вот именно о самих-то себе мы от всей души и должны благодарить Бога за то, что Он как бы из болота или изо рва вытащил нас из такой жизни и привел нас к священному обету – служить Ему в благочестии и праведности. А над теми людьми нам нужно смеяться, а вернее – плакать о них, что они, сами не видя того, черпают в кладенцах сокрушенных (Иер. 2:13) и, прельщаясь нынешними ничтожными удовольствиями, лишаются блаженной сладости, если только что-нибудь не вразумит их разумно принимать пищу и соблюдать при насыщении умеренность с благообразным порядком во всем.

Иноческий образ требует и соответствующей жизни

Так приидите же, чада, возрадуемся Господеви, воскликнем Богу Спасителю нашему, <647> предварим лице Его во исповедании и во псалмех воскликнем Ему (Пс. 94:1–2), ибо в этом и состоит истинный пир, в этом достойная похвалы радость, в этом состоит подлинный праздник, так что он приходит у нас не один-два раза в году, но мы можем постоянно праздновать и веселиться в дому Божием. И такая радость есть предтеча и провозвестница блаженнейшей участи, которая будет дарована нам: аз же, говорил божественный Давид, правдою явлюся лицу Твоему, насыщуся, внегда явитимися славе Твоей (Пс. 16:15). Поэтому не обратимся, прошу вас, своими сердцами как бы в новый Египет, к тем обычаям мирской жизни, среди которых и мы когда-то жили, не будем вспоминать о тамошних мясе и котлах (см.: Исх. 16:3), а также и о других греховных вещах, относящихся к наслаждению пищей и нарядами, но будем обращать свой взор на самих себя, а также на тот величайший путь, <648> на котором мы подвизаемся и который совершаем, ибо здесь лишь заповеда Господь благословение и живот (Пс. 132:3), истинное веселие, неложную надежду, спасительное торжество. И если говорить об удаче, так это мы достигли такой удачи, если говорить об участи, так это мы избрали благую часть (Лк. 10:42), если говорить о блаженстве, (285) так это мы лишь блаженны, мы, которые убежали из мира, от рода, родины, друзей, близких, семьи, родителей, жены, детей, которые отказались от имущества, дома и всего внешнего, отреклись от постыдных дел – от театров, пения, конских ристалищ, танцев, игры на флейте, музыки, органов, хороводов, прихлопыванья в ладоши, прыганья и всех других занятий суетной человеческой природы, которые распростились с браком и деторождением и отдались девству и нестяжательности, этому небесному и божественному стяжанию, в коем мы, ежедневно распиная себя миру (Гал. 6:14) <649> и всему мирскому, вполне справедливо слышим от апостола: а иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми (Гал. 5:24).

Горе человеку, у которого имя выше его жития

Так кто же после этого может быть блаженнее вас? Или чего другого, более приятного и высшего, мы можем еще искать в жизни? Ничего, как только того, чтобы с терпением проводить остающиеся дни нашего странствования, переносить все мужественно и не робеть ни перед чем, что случается с нами от видимых и невидимых причин, и достигать того, что нам обещано. Будьте для этого мужественны, укрепляйтесь, набирайтесь сил, творя вся благообразно и по чину (1 Кор. 14:40), уясняя себе, какова и насколько велика тайна нашего образа и какого устройства жизни она требует и как его выполняли приснопамятные святые отцы наши. По их примеру вот и настроим себя, будем отображать <650> и воплощать в себе их черты, становясь их точной копией и отображением (ινδάλματα άφευδή και άπεικονίοματα), ибо за это мы и называемся их сынами и можем сделаться участниками их радости. Ведь недостаточно еще как попало облечься в иноческий образ, а следует вместе с тем вести в нем и настоящую жизнь, по правилам, и усваивать себе все ее отличительные свойства.

Ибо как можно узнать воина иначе, (286) как не по его мечу? Или как отличить плотника, или кузнеца, или какого-либо другого ремесленника, или вообще лицо, занимающееся каким-нибудь житейским, телесным или умственным трудом, как только не по тому, что у них в руках или в устах есть инструменты их ремесел и занятий? Так тем более монах – новоначальный или несущий уже послушание, пустынник или монастырник, затворник или столпник, должен отличаться теми занятиями, которые налагает на него обет. Ибо у кого этого нет, тот по имени только монах, на самом же деле он далек от этого: горе, сказано, тому человеку, <651> у которого имя выше его жития. Посему оставим все свои желания, нее будем держаться Божественных повелений, священных правил, соблюдая разумность в слове, в движениях, в походке, в разговорах, при входах и выходах не только из монастыря, но и из храма и трапезы, чтобы это делалось без шума, без давки, особенно же после утрени и повечерия, чтобы мне не попадались также болтающие, смеющиеся, поющие насмех визгливым голосом и передразнивающие церковные песнопения. Я постоянно прохожу по монастырю в эти часы для осмотра. Ибо для всякого дела свое время: если время беседовать, так беседуйте, время молчать – молчите, псалмопения – так пойте, время занятий – занимайтесь. А что не вовремя, то неуместно и бесчинно, а что неуместно и бесчинно, <652> то причина развращения и погибели. Так что всем этим я не делаю никаких нововведений и не стесняю вас, но, наоборот, желаю, чтобы вы благодушествовали и радовались. И возвещаю и требую от вас всего этого для того, чтобы вы, исполняя это, имели мирную и беспорочную жизнь, усовершаясь в которой вы достигнете вечных благ, коих достигнуть да сподобимся мы все благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, чрез Него и с Ним Отцу слава, держава, честь, поклонение со Святым Духом во веки веков. Аминь. (287)

Оглашение 92 <653> Увещательное и о том, как нужно сопротивляться диавольским нападениям

Коварный враг на некоторое время отступает, чтобы ослабить осторожность

Братия мои, отцы и чада. Для меня беседовать с вами, как известно, не составляет никакого труда, для вас же это может служить средством утверждения, если только вы действительно утверждаетесь, слушая мои слабые оглашения. Но вы не обращайте внимания на то, что они исходят из скверных уст и немощной души, но на то, что они произносятся для вашей пользы и спасения и по врученной мне, хотя и недостойно, власти. Поэтому слушайте их со вниманием, усовершайтесь и идите вперед, к более высшему и совершенному. Ибо это и есть <654> именно то, что требуется, к этому направлены мой труд, мои усилия, постоянное наблюдение за вами и попечение о вас. Хотя я и не имею права и недостоин сказать о себе, подобно апостолу: кто изнемогает, и не изнемогаю? Кто соблазняется, и аз не разжизаюся? (2 Кор. 11:29), – но по причине угрожающей мне ответственности за предстоятельство, из-за страха наказаний, вследствие ревности о вашем спасении и преуспеянии я как бы терплю раны, побои и сжигаюсь ради каждого из вас, дабы вы все спаслись и дабы никто не погиб. Но как же иначе этого можно достигнуть, если мы не будем усиленно внимать, трезвиться, постоянно слушать, соблюдать благочиние, порядок, единодушие, точно сохранять то, что заповедуется, и даже не опускать ничего и случайного в том, что следует выполнить во славу Господа нашего Иисуса Христа?

Причины падения многих

Ввиду этого пусть каждый наблюдает и смотрит, чтобы он твердо и неподвижно стоял на камне веры, в своем обете <655> послушания, на пути свидений (Пс. 118:14) Христовых, не уклоняясь ни направо, ни налево, но чтобы шествовал царским путем (Чис. 21:21–22; Притч. 4:27), (288) не впадал в душевную дремоту вследствие того, что его утомило терпение, дабы не споткнуться о камень падения, чтобы также не помышлял и не делал ничего по собственному желанию, точнее, по своей прихоти, потому что в таком случае человек по видимости хочет стать вернее закона и правильнее правила, а на самом деле идет кривым путем и уклоняется в сторону. Ибо вы хоть у меня и на глазах, но не всегда и не везде, потому что это возможно одному только всенадзирающему и всеиспытующему Богу. Поэтому я могу и не заметить, как вы, по моим грехам, делая самовольно что-либо тайком, а особенно – мучаясь страстями, можете впасть в грех, в душевную погибель. <656> Поэтому смотрите, бойтесь и трепещите даже и тогда, когда вы как будто плывете при благоприятном ветре: не забывайте, как сказано, о возможности крушения – в одно мгновение разразится ураган, буря, поднимется противный ветер, вьюга, придет крайняя беда, погибель, смерть. Равно как и тогда, когда по-видимому царствует мир и утверждение (1 Фес. 5:3), внезапно может возникнуть смятение, бой, война, убийство, и что всего горше – души, а не тела.

Коварный враг на некоторое время отступает, чтобы таким образом вызвать ослабление осторожности, а потом сразу, одним нападением, скорее и извратить, и погубить помысл. Ослаблять осторожность нельзя, не может быть времени для отдыха. Он потопил много таких, которые было уже достигли пристани спасения; вследствие ничтожного нерадения многих таких, которые поднялись было уже на самый небесный свод, он низвел на землю беззакония, у весьма многих он разворовал сокровища добродетелей, у многих он ограбил духовные подвиги и пустил их нищими. Что же после этого остается сказать нам, воистину бедным, <657> убогим, немощным, робким, молодым, еще не возмужавшим, которые еще так мало времени провели в подвижничестве и так мало в нем потрудились? Да что, кроме того, как ободриться, воззвать, возопить, не подастся ли нам помощь свыше, дабы хитрый враг по причине нашего самочинства не погубил бы нас и не низверг бы совсем на землю.

Порицание

Но до коих пор мы сами еще будем болеть страстями? До коих пор мы будем все еще думать и заниматься не тем, что относится к нашему спасению, (289) но что противно ему? Мне известно, что вы, правда не все, а только бесстыжие, позволяете себе бесстыдничать. И из-за того, что вы не видите поражающего Ангела (ср. Быт. 19:11), вы не пугаетесь его? Вы бесстыдно смотрите друг на друга, занимаетесь разговорами и шуточками, некоторые, как мне сообщено, даже обнимаются, соединяют руку с рукой, уста с устами, щеку с щекой; это дело, достойное плача, ибо сказано: ввяжет ли кто огнь в недра, риз же [своих] не сожжет ли? Или ходити кто будет на углиех огненных, ног же не сожжет ли? (Притч. 6:27–28). <658> Точно так же и тот, кто проделывает это, не останется чистым, без греха. И это вот бывает у вас? И на это хватает смелости у тех, кои распяли себя миру, умерли для греха? Так-то вы смотрите на лица друг друга и беседами возбуждаете в себе такие чувства? Но кто опустит руки, вместо того чтобы удержать того, кто сам лезет в яму?

Что есть мерзость для монахов

Кто не восплачет о самоубийце? Кто может относиться равнодушно к такому человеку, который сам себя позорит? Чтобы я больше не слыхал таких вещей и не видал среди вас никакой мерзости. Мерзостью же я называю [также и] то, когда ухаживают за своим лицом, рядятся, выступают и строят ужимки, словно блудницы. Ибо я замечаю, что некоторые распускают пояс и расправляют свое платье красивыми складками, ходят игривой походкой и говорят развратные вещи. <659> Таким я внушаю, чтобы они больше не делали этого, иначе их постигнет – броздами и уздою челюсти их востягнеши (Пс. 31:9). Ибо Господь поставил меня здесь не на развращение, а для назидания. Посему соблюдайте правила. Наставники, наставляйте и исправляйте своих учеников. Я не хочу даже и говорить, чтобы и за вами замечалось что-либо в таком роде и чтобы кто-нибудь, вместо того чтобы быть врачом, начал причинять раны, вместо того чтобы быть светилом, стал гасильником, вместо того чтобы руководить, стал вводить в заблуждение, вместо того чтобы вразумлять, стал сбивать с толку, вместо того чтобы спасать, сделался виновником погибели. Ибо наставники – образец благочестия, пример спасения, картина всего доброго (290) для учеников. Поэтому последних и предают им, дабы они усвоили благие нравы учителя. Если же дело обстоит наоборот, то учителей нужно изгнать и разъединить с другими, дабы своей чесоткой они не заразили здоровых. Я бы не хотел говорить подобных вещей, но меня заставляет необходимость. Отселе я постановляю, чтобы никто – ни учитель с учеником, <660> ни брат с братом – не смел, кроме установленного целования, обниматься, а также сплетаться, толкаться и проделывать срамные шутки. Но во всяком, даже случайном, слове и взгляде нужно соблюдать строгость, дабы нам постепенно усовершаться, дабы Господь радовался нашей прекрасной жизни и еще теснее соединял нас, смиренных, и укреплял.

Я хочу также сделать предостережение и насчет исповеди. Вы позволяете себе делать вот что: вы разузнаете и расспрашиваете, кто чего не открыл на исповеди, затем говорите об этом между собой и, растравляя в себе и друг в друге страсти и творя блуд языком, что, конечно, делать очень легко, вливаете в свои сердца яд. Ах, если бы вы блудили одним только языком, да не душой! Если природа наша и без постороннего возбуждения, сама собой, <661> поднимает волны и кипение страстей, так как же после того не пострадать тому, кто в огонь еще прибавляет топлива и возбуждает зверя? Несчастные, блудолюбцы, а не боголюбцы, искатели беззакония, а не праведности, вы осмеливаетесь вступать в беседу, заводить разговор и разузнавать, что испытал такой-то, как разгорячает такая страсть и на кого она разжигает. Я уже опускаю более срамные подробности, чтобы не запачкать себя. И вы, еще такие молодые, безбородые и пылающие страстями, разжигаете весь этот материал и устраиваете в своей душе огромный пожар? Пощадите как меня, так и себя, ибо Бог отмщений (291) Господь (Пс. 93:1) и от этого происходит гибель души. К чему добиваться узнать такие вещи, когда вы на это не получили права и когда это может погубить? Почему, когда вам приходится как-нибудь слышать об этом, вам бы не заткнуть лучше своих ушей? <662> Ведь и я сам даже не знаю так дела некоторых, как эти лица, истинные пособники диавола, передают дела своих сверстников и товарищей. Ужаснись этому, небо! И после всего этого, если вы не уступите, я не должен разобрать, не должен наказать, не должен употребить в дело огонь? Я хорошо, хорошо понимаю, вы думаете воспользоваться слабостью моего характера. Я не таков. Я, хотя и снисходителен, но в нужное время восстану на вас, как огонь. Я даю вам пощаду, но, когда потребуется, поднимусь на вас, как меч. Смотрите, чтобы я на самом деле не явился новым Финеесом и не пронзил мечом наказаний кого-либо из тех, кои сплетаются (см. Чис. 25:5–8), равно как, подобно Моисею, не умертвил тех, кои пустословят о чуждом и постороннем для них (см. Чис. 16: 1-40). Но чтобы этого не случилось, прошу вас и молю от всего сердца и всеми силами своей души: прекратите свои гадости, отстаньте от своих мерзостей, и не только от того, о чем была сейчас речь, но и вообще от всякого греха и бесчинства, от несвоевременных хождений, <663> от самоизвинений и исполнения воли своих помыслов насчет пищи, питья и всякого прочего утешения – бани, врачебной мази или чего-либо другого, что не составляет большой нужды. Вы еще не постарели, не провели в подвиге большого количества лет и не коснулись еще настоящих трудов, а если коснулись, так чуть-чуть. Так чего же вам и требовать то того то другого?

Все это я говорю вам не потому, что я настроен в отношении к вам безжалостно и немилосердно, наоборот, я говорю это вследствие великой и сильной своей любви к вам. Так делайте же, что подобает, дабы таким образом легко закончить свою жизнь. Христос да подаст вам силу, да утвердит и укрепит вас ныне и на будущее время, ибо Ему подобает всякая слава, честь (292) и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 93 <664> Увещание и вместе с тем похвала

Отцы мои, братия и чада. Как радуется и веселится земледелец, когда видит, что его поле, которое он засеял своими трудами и потом, всходит и быстро покрывается зеленью, так радуюсь и веселюсь и я, ничтожный и грешный, – хотя тут мои труды и усилия и ни при чем – о вашем духовном плодоносии, которое Господь Бог наш, при содействии молитв нашего отца, умножил, поднял, расширил и довел до такого количества братства. Ибо истинности этого отрицать нельзя, <665> так как я и сам вижу, что вы, благодатью Христовой, усовершились и, мало-помалу возрастая в добродетели, все дальше и дальше идете вперед, да и вы, в свою очередь, можете засвидетельствовать правдивость моих слов. Ведь разве вы не замечаете теперь ясно благочиния и мирного порядка в нашей среде? Разве вы не связаны и не объединены одной душой и одним сердцем в непоколебимой верности и неразрывном союзе? Разве вы преданием своих рук на работы (Деян. 20:34), этой апостольской славой, а также всем очевидной душевной бодростью не устремились сильнее к деланию животворящих заповедей Христовых? Да, я открыто могу сознаться и подтвердить, что у вас нет частных дружб, которые в угоду диаволу разделяют и разъединяют братское тело. Нет у вас также партий, которые делают то же самое. Равным образом не замечается самовольства и самочиния, когда, наперекор вашей единодушной и по Богу жизни, каждый хочет поступать так, (293) как ему желательно. Нет у вас, наконец, распущенности и свободы в том, <666> чтобы шататься туда и сюда, куда вздумается, для ослабления связей и разрушения целого. Но благодатию Божией у нас все и в каждом деле делается в порядке и благочинно, так сказать, весом, мерою (см. Прем. 11:21) и по правилу – и в пище, и в питье, и во вставании, и в сидении, и в выходе, и во входе, и в беседе, и в молчании, в чтении, пении, молитве, безмолвии, одежде и обуви. Правда, не всё одинаково все исполняют, потому что не все равны по возрасту, телосложению, воспитанию, рождению, добродетелям, недостаткам, по различной продолжительности пребывания в подвижничестве, по городскому или деревенскому происхождению, по различному состоянию здоровья и по многим другим причинам. Но никому не следует отказывать в признании его достоинств, так как все мы – члены одного тела, хотя разум требует не одинаковой для всех чести. Ибо иначе ценится глаз, который, подобно светильнику, <667> поставлен выше всего тела, а иначе – рука, как исполнительница нужной работы, еще иначе нога, как опора лежащей на ней тяжести всех членов тела. Ухо слушает, нос обоняет, гортань воспринимает вкус пищи, и вообще каждый в отдельности член, выполняя свойственную ему работу, вносит свою долю в общую пользу, – и эти члены не распадаются между собой, но пребывают во взаимодействии, как каждому указал Бог. То же самое можно видеть и наблюдать на вас, ибо вы – тело Христово и его члены, которые согласуются и объединяются между собой общением Святого Духа.

Члены одного тела

Переходим теперь к тому, что требуется. Подобно тому как полевые работы завершаются жатвой хлеба и уборкой его в житницы, точно так же поспешим закончить свое дело и мы, то есть поспешим сжать свою ниву, вымолотить и смертию (δια θανάτου) сложить зерно в житницу, дабы <668> что мы здесь посеяли в слезах, то нам в веселии пожать (Пс. 125:5) в будущем веке, радуясь и вкушая от своих священных трудов и (294) подвигов, и это в течение бесконечных веков и вечной радости от неизреченных и несказанных благ. Посему, чада и братия, нужно еще и дальше всем внимать и бодрствовать, пусть ни один из вас не задремлет во зло, но будем все бодрствовать и трезвиться, яко во дни благообразно (Рим. 13:13) ходя, радуясь о надежде, утешаясь уготованным будущим покоем, ожиданием неистощимых воздаяний, забывая о нынешних стеснениях и огорчениях, изо дня в день понуждая свою природу к терпению, к настойчивости, подчиняя плоть духу, побеждая <669> доблестною покорностью, украшая себя славою позора из-за Христа, первенствуя зачислением себя в последние, показывая на себе, как вы ради Христа переносите неимение сана. Так бежа, так борясь, так состязаясь, вы получите венец правды, будете ликовать с мучениками, веселиться с преподобными. О, если бы вы своими святыми молитвами заступились и за меня, жалкого, дабы нам всем вместе стать одесную Христа во гласе радования и исповедания (Пс. 41:5), в ликостояниях ангельских славословий, в жилище всех веселящихся (Пс. 86:7) во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

Оглашение 94 <670> О том, чтобы честно и мужественно исполнять подвиг подчинения и чтобы поставленные на различные послушания проходили их со страхом Божиим и разумно во славу Его поклоняемого имени

Что значит духовное мученичество?

Отцы мои, братия и чада. День оглашения всегда бывает для меня днем радости и веселия: (295) так жених не стремится на свидание со своей невестой, как я жажду беседы с вами. О, если бы и у вас, в свою очередь, было точно такое же желание послушать моих ничтожных оглашений! Но относительно вас я еще не знаю, какую пользу они вам дают, о себе же я могу сказать, что для меня они весьма полезны. Ибо в оглашениях <671> я раскрываю пред вами свою душу, делая вас участниками своих то печалей, то радостей, и это приносит мне немалое облегчение. Затем здесь я, с одной стороны, напоминаю вам о подвигах ради нашего общего спасения, а с другой – воодушевляю каждого в отдельности на его подвижническое житие, на его достохвальное подчинение, на прохождение послушания, твердость в терпении, стяжание добродетелей и на все другое, что нужно и потребно. Разве все это, действительно, не желательно одинаково как вам, так и мне? Как же нет? Весьма желательно. Поэтому-то я радуюсь, что поучаю, а вы радуетесь тому, что слушаете, будучи вместе воодушевлены тем, что удостоились облечься в этот блаженный образ, беседовать, стараться и бороться не с тою целью, чтобы провести здешнюю жизнь в сластолюбии, стяжать гибнущее и остающееся здесь богатство, жениться и родить детей или достигнуть того или иного <672> временного состояния, или звания, или вообще чего-либо вещественного и тленного, но чтобы, закончив в этом веке жизнь во славу Создавшего все из ничего и приведшего нас в бытие Бога, нам стать наследниками вечных благ. Ради этого мы покинули родителей, братьев, друзей, родных, род, родину, имущество, звание и к чему кто был привязан, ибо некоторые оставили и жен с детьми. И блажен поэтому этот образ вашей жизни, треблажен строй вашего общества и всехвально утверждение в этом. Ведь кто мы такие и за какие такие благодеяния достигли этого, как только не вследствие Божией человеколюбной заботы (296) о нас и Его щедрого попечения? Он избавил нас из мрачного хаоса этого суетного мира и преставил нас в свой дивный свет ангельского и небесного жития. Так что же после этого нам воздать <673> Ему за все, что Он нам даровал? Да в искренней признательности воспеть Ему вместе с божественным Давидом: чашу спасения прииму и имя Господне призову (Пс. 115:4). Но чаши мученичества теперь уже нет. Но если у нас нет страдания кровию, то постоянно страдайте духовно – не преклоняйте колен пред Ваалом (см. 3 Цар. 19:18), то есть пред плотским удовольствием, не отдавайтесь наваждениям вследствие видимых и невидимых причин находящих на нас искушений, переносите побои от помыслов, сжигайтесь лишением похотей и пожеланий, отдавайте себя на терзание беспощадным обличениям и наказаниям.

Похвала собратиям

О, доблестные мученики, воины Всецаря Христа, нуждницы и восхитители (Мф. 11:12) Царства Небесного! Радуйтесь, ликуйте, мужайтесь, устремляйтесь, бегите, преуспевайте, входите и переходите из силы в силу священных деяний, <674> восходите и поднимайтесь на высоты добродетелей, парите в небесных созерцаниях. Так делайте постоянно, творите это непрестанно, пока не наступит конец жизни, приводящий вас в уготованные вам от сложения мира (ср. Мф. 25:34) радость и веселие. И действительно, блажен и преблагословен тот, кто со вниманием слушает и проводит в дело то, что я говорю, кто увеличивает в своем сердце огонь и разжигает пожар божественной любви от земли до самого неба. Наоборот, жалок и несчастен тот, кто затыкает уши, любит суету и ищет временного и гибнущего плотского наслаждения. Но чтобы никто из вас не оказался в числе осужденных, каждый должен принимать к сердцу не только свои личные дела, (297) но и своих ближних (ибо мы друг другу уди – Рим. 12:5), заботиться о них, относиться к ним сочувственно – насколько возможно, утешать словом, подавать руку, совет и помощь. <675> Ибо Господь этому радуется, а также радуюсь и я, грешный. Таким путем, именно поддержкой и помощью своему ближнему, этому собственному члену, всякий и себя самого делает более совершенным.

Монашеские послушания и профессии

Так держите же себя бодро вы, занимающие второе место, благочинные, надзиратели, а особенно надзиратели в ночное время (ибо их душевная выгода и награда велики). Держите также себя бодро будильщики, потому что ваш труд – не заурядный какой-нибудь, а спасительный; далее – канонархи, таксиархи (коих послушание весьма полезно и выгодно), келари, трапезари, хлебопеки, главные устроители порядка, услуживающие, кожевники, сапожники, ткачи (коих благодать свыше), пергаментщики, <676> рыбаки, привратники, переписчики (если они работают хорошо в духовном и телесном отношении), пахари, виноградари, огородники, рабочие на постройках, служащие на судах и на других послушаниях, ибо дело их – дело Божие и доставляет вечное упокоение, если только все перечисленные мною лица действуют разумно и благочинно, со страхом и трепетом, как будто они получили свои послушания от Самого Бога. Вот что я хотел сказать вам в настоящем случае, дабы освежить вашу душевную ревность, чтобы она стала еще совершеннее во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 95 <677> Умилительное и об успении господина Рафаила, истинного послушника

Таинство смерти

Братия и отцы. Помнить о смерти всегда спасительно и полезно, и если мы хотим жить безгрешно, то нам нужно, по совету святых отцов, любить напоминания о ней, (298) особенно же при случаях смерти наших братьев, вот как, например, теперь. Ибо здесь мы видим необычную тайну: кто еще недавно был с нами, теперь духом ушел от нас; кто недавно беседовал с нами, теперь молчит уже окончательным молчанием, – его голос как будто еще звучит в наших ушах. Какое странное это зрелище! <678> Мы его видим и в то же время не видим: плотью он пред нашими очами, а духом отсутствует, лежит неподвижно и не шевелится. Было дыхание – и не стало, были язык, зрение – и их нет, были другие чувства – теперь никакого жизненного движения, как будто это камень или что-нибудь другое неодушевленное. Заглянем и в могилы прежде усопших. Что же, братия, мы там найдем? Поведайте и расскажите. Не один ли прах лишь и персть? Не просто ли черную гниль и зловоние? Не разлагающиеся ли только тела?

И мы умрем

Не выеденные ли черепа? Не обнаженные ли кости? Не безобразные ли скелеты? И все это в жалкой и отвратительной куче. Сумеем ли мы там отличить брата от брата, красавца от дурного, щеголя от плохо одетого, молодого от старика? Никоим образом. Все сгладилось, все разрушено. Там один только прах, как и следует быть в порядке вещей. Если бы кто стал искать, <679> куда же у них девалось желание удовольствий, или наслаждение пищей, или сонный покой, или какое-либо другое плотское желание, свойственное нашей телесной оболочке, – я уже не говорю о смехе, мечтах, дружбе, прихорашивании, игривости, лености, хвастовстве, – то он не найдет ничего такого, ибо все пробежало и прошло вместе с самим отшедшим – для вечного наказания. Да не подойдут эти слова ни к кому из наших братий, а особенно к ныне праведно усопшему для бесконечной жизни брату нашему, который своим истинным подчинением и послушанием доблестно закончил здешнюю жизнь. Еще юноша, он был (299) стариком по рассудительности; молодой возрастом, он был уже взрослым по духу; у него, что я знаю лучше вашего, не было, насколько это возможно, плотских грехов, внешние же и известные вам дела его были все хороши и достойны похвалы. Доблестный Рафаил, действительно благородный соблюдением в себе Богоподражательного образа, осмелюсь даже сказать, действительно соименный первому из Ангелов <680> – вот каково мое мнение об этом юноше; так же думайте о нем и вы, ибо он этого заслуживает. Но возвратимся к предмету нашей беседы, именно к тому, как немного спустя и мы достигнем и испытаем то же самое, что и наши покойные братья, то есть мы умрем. Нас точно так же вот уберут и похоронят, вплоть до того, что мы тоже так будем разлагаться и тлеть. Раз это так неизбежно и раз нет, как это поется, кто есть человек иже поживет и не узрит смерти? (Пс. 88:49), то, прошу и молю вас, будем жить свято, чисто, без провинностей, не навлекая на себя осуждения, избегая всякой скверны и нечистоты, но будем сохранять чистыми не только свою плоть, но и душу: плоть будем сохранять от всякого греха, делать ее рабой и подчинять духу, дабы она не бесилась и не восставала вследствие деятельности нашего желудка, а тем более не увлекалась бы и не угнеталась бы этим, потому что от этого она становится сонливой, <681> тогда как при благочинном соблюдении меры в пище, питье, сне и отдыхе, а особенно при обуздании страхом Божиим, плоть, наоборот, становится бодрой; а душу станем соблюдать, чтобы она не сближалась с нечистыми помыслами и думами, чтобы она возлетала к Богу и созерцала Его красоту (потому что это одно только действительно заслуживает желания, одно только прекрасно и достойно любви, а все остальное лишь тень, но не самый предмет любви, призрак красоты, не настоящая красота), охраняя ее псалмопением и поучениями в божественных предметах, дабы, таким образом, и плотью, и душою благоугодить прекрасному Жениху, Христу Богу. И если мы так закончим свой путь, (300) то это хорошо и блаженно. Ибо мы, в таком случае, не умрем, но будем жить, не истлеем. Хотя мы и разложимся, но немного спустя, в пакибытии, снова составимся, да еще и оставшиеся в живых братья наши восхвалят нас <682> должным образом – пропоют над нами вожделенные погребальные песни, сплетая нам похвалы и припевая соответственные песнопения: «Блажен путь, в онь же днесь идеши, яко уготовася тебе место упокоения... и идеже лик ангельский...», а также: в селениих праведных (Пс. 117:15) и все другое, что обыкновенно поется и где будут вспомянуты наши послушание, смирение, труды, подвиги, искренняя любовь и верность, какую мы обнаружили друг ко другу и к своему игумену, наши терпение и твердость до самой смерти, как это мы проявили в своем мученическом послушании.

Суд и награды

Но что же все это в сравнении с будущим? Лишь маленькие и ничтожные образы и тени. Ибо посмотрите только, что получим мы за благочестивую жизнь тогда, когда явится Бог, когда Он призовет небо свыше, и землю разсудити С люди Своя (Пс. 49:4), когда Он сядет на страшном судилище, <683> когда разгнутся книги с нашими делами, когда нас поставят одесную, когда Ангелы провозгласят нас победителями, а благословенный глас позовет нас в Царство Небесное, к райскому наслаждению, в Авраамово лоно, в селения праведных и преподобных. Там мы возвеличимся, возрадуемся. Насладимся, ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человепку не взыдоша (1 Кор. 2:9), – радостию паче радости, светом паче света, жизнью паче жизни, славою паче славы, почестью паче почести. Кто может поведать об этих благах? Кто может описать их? Кто может даже только представить себе то, чего нельзя высказать в словах и вообразить? Неужели же, братия мои, мы не устремимся к этому еще сильнее? Неужели мы не поспешим еще скорее? Неужели мы не бросимся горячее к послушанию, смиренномудрию, непорочности, (301) благодарению, молитве, безропотности, терпению, труду, праведности, чистоте, ко всему, <684> что усовершает и приводит в порядок внутреннего человека, – к сознанию своей нищеты, к плачу, сокрушению, благоговению, поруганию, осмеянию, заушению, даже к самому кресту, дабы, распинаясь и сострадая со Христом, и прославиться с Ним в будущем веке? Неужели, наоборот, нам лучше ослабеть, распуститься, пребывать в удручении, малодушествовать, сказать: «Будет-де с нас этого», – а также начать изумляться в тех случаях, когда нас наказывают, или, дальше, роптать, гордиться, высокомерничать, не подчиняться и, наконец, сбежать?

Чего нам не достает по сравнению со святыми? Ничего, кроме хотения

Ах, да не случится этого! Вместо того советую и прошу вас, братия, будем все переносить ревностно и доблестно. Воистину, хорошо рассудили блаженные и треблаженные мученики Христовы, преподобные и праведные, а еще раньше их – апостолы, пророки, патриархи и все вообще спасшиеся, когда за Христа пролили кровь, претерпели сокрушение членов, сохранив в муках, страданиях, бедствиях и воплях свидетельство <685> своей совести, лишени, как сказано, скорбяще (Евр. 11:37), и одни из них чрез пролитие крови, а другие своим житием получили обетование. Так чего же недостает и нам, чтобы претерпеть то же самое и получить их награды? Ничего, кроме хотения (μουου θεχήσαι). Вы уже проявили его раньше в своем отречении, удалении из мира, в перенесении невзгод и нужд, в перенесении послушания и твердости в нем. Еще немного усилим его, и мы – блаженны, получим блаженство наравне со святыми и насладимся вечными благами, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Ним Отцу слава, держава, честь со Всесвятым и Животворящим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь. (302)

Оглашение 96 <686> О том, что мы, вооружив себя доспехами добродетели, легко можем сопротивляться злому и лукавому диаволу, разрушая его разнообразные ухищрения

Вредоносность диавола

Братия и отцы. Кормчий при наступлении бури и волнения своими криками старается ободрить матросов. То же делает и полководец в отношении к своим воинам пред лицом неприятельского войска и пред началом схватки. И тот и <687> другой одинаково возбуждают и поднимают в своих подчиненных отвагу против грозящей им опасности. По их примеру и я, смиренный и ничтожный, тоже обращаюсь к вам, воинам Христовым, прошу и молю вас мужественно стать против диавольских коварств, против злого и хитрого диавола, яко несть наша брань к крови и плоти, сказано, но к началом и ко властем [и] к миродержителем тмы века сего (Еф. 6:12), именно, против та жестокого и хитрого диавола, против того злоначальника и лукавого змия, который тотчас же, в начале миротворения, прокравшись в рай, устремился на нашего праотца Адама и, обольстив его вкушением преслушания, удалил его от бессмертного наслаждения и вверг его в эту весьма жалкую и бедственную жизнь <688>. Мы все, знакомые со Священным Писанием, знаем далее, что и сколько всего он наделал, поколение за поколением, человеческому роду. Он, братия мои, и теперь устраивает нам засады, шипит, пресмыкается, ласкается, льстит, надевает многообразные обманчивые личины, потихоньку входит, выходит и уносит нетвердых душой. (303) Поэтому для того, чтобы он не поборол нас и не ранил, а также для того, чтобы узнать, каков он со своими замыслами и обольщениями, нужно много бодрости, неусыпности, осмотрительности и старания.

Не бояться при претерпении поражения

Одерживая победу над всем этим, мы вместе с тем побеждаем и прогоняем его самого. Но при этом, если нам придется потерпеть поражение, то мы не должны этого пугаться и расслабевать под его игом, сколько бы раз это ни случилось с нами, а наоборот, подобно тому как сам он, когда ему не удается наша погибель, не уступает, не устает, но, хотя бы ему пришлось сделать за день и множество нападений, снова действует все так же, как будто еще и не начинал, снова наступает, даже, быть может, еще стремительнее, и захватывает с <689> собою и других духов злобы, – точно так же, прошу вас, и мы, в свою очередь, никоим образом не отступим пред ним и, хотя бы вообще мы проявляли и большое усердие, не будем впадать по лености в обычные ежедневные и ежечасные опущения, но будем всегда в одинаковой степени обнаруживать против него и рвение, и бодрость, рассудительность, запас сил, свежесть и способность к напряжению, так как Бог радуется, когда видит, что мы успешно сопротивляемся силе врага. В этой борьбе помогают нам Ангелы, коих Бог посылает на это.

Когда Бог радуется

Ибо мы, братия мои, еще не достигли степени бесстрастия, то есть прекращения войны, дабы наш дух уже успокоился от борьбы с демонами: ревнители достигали и достигают этого лишь путем многих страданий, мучительных трудов и подвигов, при содействии Божественной благодати. Мы же, так как нами обладает еще страстность, должны не уставать в подвигах и ежедневно и ежечасно продолжать или, вернее, <690> снова начинать делать еще более совершенное добро. В этом вот и состоит дело подвизающихся, и за это те, кои страдают в подвигах, получат венец. Конечно, святое дело – достигнуть степени бесстрастия, но блаженно и второе – просто не оказаться побежденным в войне, а постоянно оправляться от нападений и таким путем достигать и усовершения. И такой подвижник получит мученический венец, ибо никакого воина, (304) который по возвращении с войны покажет царю язвы от стрел, рубцы и раны, царь не посрамляет и не осуждает, а, наоборот, хвалит, вводит во дворец, награждает и отпускает увенчанным.

Что свято и что блаженно

Так вот, будем же подвизаться, как воины Христовы, будем считать, что здешняя жизнь есть только время борьбы с врагами, восстание луков и стрел, ибо, как сказано, мнози борющии нас с высоты (Пс. 55:3), они весь день ведут войну, <691> расставляют западни, устраивают засады, копают рвы, делают тьмы всяки выдумок, составляют и придумывают множество планов. Кто может убежать от них? Кто их минует? Кто не споткнется? Кто не попадется в их сети, в их западни, в их коварства, в их гибельные выдумки? Кто может это сделать, кроме (как это было открыто великому Антонию) того, кто обладает смиренномудрием, соединенным с этим послушанием, усердной молитвой, ревностью к делу, беспрекословной покорностью, безропотной на все готовностью, стремительностью недремлющего помысла к изгнанию постыдных представлений и к принятию Божественных созерцаний, а также сопротивлением сонливости, бодростью молитвы, псалмопения, бдения, коленопреклонений и вместе с этим еще исповеданием тайных помышлений, избеганием бесстыдства и сдержанностью в речах? Ибо всем этим укрепляется наш внутренний человек и отгоняется противник, который при таких условиях ничего не может с нами сделать.

Хранение чувств

<692> Посему, братия и чада, будем внимательны, не станем проводить дней своей жизни без выгоды для себя. Вот этот день прошел, и откуда мы опять его возьмем, – а дело, нами сделанное, записано. Если оно хорошо, то хорошо и нам, а если нет, то нам горе. Будем же беречься, чтобы внешние предметы не увлекали наши чувства, и, насколько возможно, больше станем смирять их.

Какие подобают христианину манеры

Смотреть мы должны разумно, не разбегаться глазами и не обращать их туда и сюда, потому что смотрит не глаз, а душа – (305) внешний человек лишь отображает ее. Лицо наше не должно быть ни унылым, ни чересчур веселым – его выражение должно быть умеренным, кротким, оно должно быть просветленным грустью, сияющим от слез и сокрушения. Наша манера держать себя должна быть смиренной и не должна отгонять от нас людей: не нужно придавать себе сурового вида поднятием плеч, сморщиваньем бровей, важной походкой и вскидыванием вверх тела.

Божий человек упорядочен во всем

Манера говорить у нас тоже должна быть приятной, с соблюдением <693> меры в словах и напряжении голоса, со скромным движением очей и прочих членов; не нужно раздувать ноздрей, махать руками и хмурить лицо. Ибо Божий человек упорядочен во всем, он является как бы инструментом, который приводится в движение Святым Духом во всех своих действиях, и в том, как говорить, и как смотреть, и как есть, и как пить; когда, например, мы едим, то не должны с неистовством погружать всего своего разума в пищу, но должны со вниманием слушать чтение или возбуждать в себе благочестивые мысли, не должны пускать в ход все свои пять пальцев, поспешно и торопливо брать пищу, набивать ею рот или откусывать громадными кусками, но, хотя бы дело было и после труда и с устатка, большие куски нужно брать в два приема, а каждый прием – в таком размере, сколько надлежит, дабы беспорядочной едой не навлечь на себя позора. <694> Ибо нам заповедано творить все благообразно и по чину (см. 1 Кор. 14:40). Это должны мы соблюдать как относительно пищи, так и касательно одежды и обуви. Не следует с этим обращаться кое-как, небрежно, но нужно пользоваться как Господними дарами. Чтобы не затягивать оглашения, да благословит вас Господь во всем, да руководствует и вразумляет вас к усвоению благих дел, к исправлению погрешностей, исполнению постановлений и вообще ко всему тому, что приносит твердость и что сообщает благость, исполняя вас своими божественными дарованиями, (306) ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 97 <695> О преуспеянии в нашем честном житии, а также о том, чтобы мы ревностно трудились в своих послушаниях и чтобы братство работало не по-рабски, а по-братски

Больше преуспеяние – сильнее ощущение своей удаленности от совершенства

Братия и отцы. В настоящую минуту, когда мы только что начинаем обычное оглашение, быть может, кто-нибудь из нас подумает и скажет про себя, что нам-де все равно слушать эти оглашения или не слушать, потому что от них нам не прибавляется никакой пользы. Но это не так. Конечно, если судить о деле с точки зрения совершенной добродетели, то в данных словах есть доля правды, потому что чем более человек преуспевает в добре, тем более он чувствует, <696> что удаляется от совершенства: такова уже природа добродетели. На самом же деле каждый из нас, по благодати Христовой, постепенно подвигается к более совершенному и возрастает в содеянии добра.

Почему оглашения необходимы и полезны

Ибо как же душе и не преуспевать, когда она, как дерево, орошается и окапывается частыми оглашениями, когда даже, по пословице, и капля точит камень и, по выражению апостола, тлят обычаи благи беседы злы (1 Кор. 15:33)? Примем во внимание также и то, что если даже при оглашениях зло все-таки держится в нас твердо, то что же бы получилось, если бы не было бесед и если поучения не разбирали и не раскрывали его со всех сторон? Итак, оглашения необходимы и в высшей степени полезны, этот обычай ведет свое начало от отцов и носит на себе печать почтенной древности. Поэтому я должен так проповедовать вам, чтобы, насколько достает сил, привлечь вас всех к любви Божией; к мирному единодушию, боголепному <697> благочинию и ко всякому доброму делу. (307) Но я, братия мои, вижу, что у меня нет ни надлежащего дара слова, ни соответствующего образа жизни. И вследствие этого я печалюсь, смущаюсь, мучаюсь и пугаюсь, моя с напряжением работающая душа беспокоится о том, как я могу быть для вас полезным в том и другом отношениях.

Как святые угодили Богу

Но хотя я и лишен этого, вы все-таки, прошу вас, не отступайте и не возвращайтесь вспять, но идите вперед, преуспевайте и восходите в своих сердцах по благому пути, переходя из славы в славу добродетели, и, взирая на жизнь святых, подражайте их нравам. Как они угодили Богу? Путем смиренномудрия, послушания, подчинения, покорности, терпения и твердости, перенося и влача подвижнические труды и напряжения – в воздержании в пище и питье и <698> в исполнении усиленных телесных работ, затем также питая друг ко другу любовь, избегая зависти, соперничества, ненависти, недоброжелательства, приверженности к родным, воздерживаясь от праздных речей, пустых бесед, забав, смеха и других гибельных страстей. Если, братия честнейшие, мы желаем достигнуть их участи, то станем их подражателями – не позволим себе расслабляться от усталости или от лености, но горячее огня будем ежедневно устремляться на свои занятия, на духовные службы и на телесные послушания, что вообще составляет божественное дело.

Увещание к исполняющим различные послушания

Поэтому смотрите же, каковы вы, над чем вы трудитесь, потому что ваша работа предназначается не для меня, но возносится Богу. Ты, келарь, исполняй свое послушание без лени, давай каждому, <699> что нужно, без пристрастия и предпочтения. Ты, трапезарь, правильно расставляй пищу, чтобы у тебя не вышло какой-либо несправедливости и тайного безобразия, потому что это не скроется (308) от всевидящего Божиего ока, хотя люди и думают скрыть. Ты, повар, следи за тем, как ты варишь и готовишь братиям кушанье, по нерадению и лености не испорти, что должно быть приготовлено вкусным. Заведующий платьем, смотри за своим послушанием, потому что оно трудно вследствие ежедневных перемен [белья]: не дай сна очам своим, ни веждам своим дремания (Пс. 131:4), доколе не окажется, что ты для каждого подобрал все нужное.

Монастырский труд освящает души и тела

И вы, получающие, в свою очередь, должны принимать и быть довольными тем, что вам дают, хотя бы это было плохо, порвано и грязно, – <700> грех за это будет на заведующем, а вы получите награду за мученичество как бы пред очами Божиими. Старшие в прочих послушаниях (в сапожной, пергаментной, корзиночной, ткацкой, кузнечной, кожевенной мастерских, в огородной и плотничной работах, на рыболовном занятии, в послушании по оправлению лампад, на хлебопекарне и где-либо еще), работайте и руководите своими подначальными как пред лицом Божиим. Особенно же вы, работающие в виноградниках, ведите дело и работайте не как рабы и наемники, но как сыны и братья; когда представляется возможность, позволяйте немного отдохнуть, потом опять вставайте и принимайтесь за свои орудия, чтобы освятить свои души и тела. Никто да не выдумывает оправдания своим грехам (Пс. 140:4), никто да не обманывает, что он-де слаб, для того, чтобы перейти на более легкий труд. Если это правда, то это проверят наблюдатели <701> над работами, а если это делается просто потому, что хочется перейти на другое дело и вследствие одной только лености, то не нужно лицемерно скрывать греха, ибо такое притворство не доведет до добра. Каждому, если он стремится стать работником Божиим, нужно, насколько у него имеется сил, выбирать то, что низко и что более тяжело, (309) а не наоборот.

Каким подобает быть работнику Божию

Я этим не хочу сказать, что нужно работать свыше своих сил, но чтобы среди вас не появлялось лживых отговорок (ибо отсюда поднимаются смуты, беспорядки и неустройство в делах), чтобы вы всё выполняли по совести и по-братски, так как у вас и ущерб от зла общий, точно так же является общим и достижение добра – возрастание духовных дел и выполнение телесных работ. Если мы так рассуждаем и так по любви и по-братски относимся между собою, <702> как будто у нас всех одна душа, то у нас не случится никакого промаха, но мы день за днем будем идти все прямо вперед, заканчивая время своей жизни и достигая срока нашего преставления. Благий Бог наш да сподобит нас тогда нетленных и вечных Своих благ, ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 98 <703> Увещательное о том, чтобы не изменять и оставаться верными своему мученическому послушанию, на которое мы дали обещание пред Богом и людьми

Братия, отцы и чада. Чему учит нас божественный апостол и к чему вещает, когда говорит: се время благоприятно, се день спасения (2 Кор. 6:2), отложим убо дела темная и облечемся во оружие света, яко во дни, благообразно да ходим (Рим. 13:12–13)? Он, как благой отец и учитель, пробуждает нас от лености, отрясая от наших духовных очей душевную дремоту, исправляет наши стопы к Богу, <704> вводя нас на путь благого делания. Посему послушаем (310) божественного наставления, встанем бодро, протрезвимся хорошенько и пойдем усерднее, ибо день жизни каждого из нас уже клонится к вечеру. Мы видим, что братья наши уже похищаются смертью, да и вообще срок нашей жизни в каждом возрасте совсем незначителен: смерть уносит не только старцев и людей среднего возраста, но также и детей, и грудных младенцев. И если мы, пока позволяет время и пока еще у нас остается до смерти некоторый срок, будем стараться и подвизаться, то это хорошо, ибо в таком случае мы будем жить вовеки и наслаждаться неизреченной радостью. Но если конец этой жизни наступит раньше и солнце нашей жизни зайдет тогда, когда мы еще не запасемся добрыми делами и не приготовим своей души, то, конечно, нам горе паче всякого горя, мрак паче всякого мрака, ужасное осуждение паче всякого осуждения. <705> И кто избавит нас из рук дракона или какое может быть нам снисхождение в наказаниях за ту невнимательность, с которой мы провели здешнюю жизнь?

Преступаяй, сказано, преступает, и беззаконнуяй беззаконствует (Ис. 21:2), – я обращаюсь теперь к сбежавшим. Нужно о них усерднее молиться и взывать, ибо Бог не хочет смерти грешника, но еже обратитися... и живу быти ему (Иез. 33:11). Вы же, кои, по благодати Христовой, остались в своем мученическом послушании и не изменили своим обетам пред Богом и людьми, радуйтесь и веселитесь, ибо вам приготовляется великая награда на небесах за то, что вы внимаете, пребываете, слушаете, творите, соблюдаете и сохраняете все, заповеданное <706> вам в Господе, а также и то, что я, смиренный, указываю вам. Ибо верные своему господину рабы не должны смущаться и отступать от должного из-за того, что их некоторые товарищи совершили преступление, – наоборот, в этом случае им следует еще более привязываться к своим господам и любить их и вместе с тем (311) становиться еще более твердыми в страхе. Равно как и верные воины не тяготятся караулом и службою при царе, хотя бы некоторые их товарищи и вовлеклись в злоумышленнические заговоры и в преступные предприятия. Если это бывает здесь, у тленных господ и царей, то что же должно быть у великого, первого, единого истинного Господина и Царя царей? Ибо вы к Нему, чада и братия, поступили ведь на военную службу, под Его находитесь начальством, Ему служите день и ночь. Кто делает преступление, тот становится преступником против Него, и кто беззаконствует, тот также беззаконствует против Него. Это должно быть вам ясно, если вы не поверхностно читаете правила божественного и великого Василия или то, что говорится во святой «Лествице».

<707> Но при всем этом, несмотря на такое страшное осуждение за отступничество, некоторые, по моим грехам, не перестают отрываться от общения не столько с вами, сколько, как говорит тот же великий Василий, чрез вас – с Духом Святым. Затем, подражая Иуде, поднимают против меня с вами некоторых лиц, дабы каким бы то ни было образом уничтожить свое клятвенное обещание (так как сам я не разрешаю их от этого и не хочу беззаконничать с ними) и дабы я перестал считать их членами братства. Вина во всем этом, конечно, должна приписаться к моим грехам, ибо я – дурной пастырь и понесу за это наказание. Но, с другой стороны, я своевременно предупреждал о грозящем мече. По моему мнению, я это делал не так уже редко и лениво. Вы, считающиеся стоящими, смотрите, как вы стоите! Считающие себя непоколебимыми в добре, смотрите, насколько вы действительно непоколебимы! Обещающие положить за меня свою душу ради любви Божией, смотрите, как вы переносите <708> восстания, ибо не всяк, сказано, глаголяй Ми: Господи, Господи, тот уже и Мой, но творяй волю Отца Моего, Иже есть на небесех (Мф. 7:21). Ведь вы не поколебались в этих своих добродетелях, когда услышали об отпадении своих братьев. Утверждайтесь же еще больше в Господе и, (312) взойдя на основание смиренномудрия, не падайте. Но помимо этого обращайте внимание и вглядывайтесь, каким образом уловляются преступники в свои преступления. Хощеши ли, сказано, не боятися власти? Благо твори, и имети будеши похвалу от него (Рим. 13:3). Хотите ли и вы не бояться падения? Сохраните свои обеты, исполняйте, что заповедано сообразно с ними, и никоим образом не возвращайтесь вспять из-за того, что эти обеты оказалось очень трудно исполнять. Ибо когда человек начинает тяготиться и неохотно исполнять свои обеты, начинает упрямиться, делаться раздражительным, самовольным, хвалиться, быть заносчивым, или роптать, тайно есть, <709> заниматься пересудами и сплетнями, болтать, самочинничать, не открываться на исповеди, или говорить гнилые и обидные слова, или не выслушивать с покорностью приказаний, а также не принимать выдаваемую одежду, обувь, пищу, но начинает требовать и домогаться: «Дай мне то, другое», или: «Это мне против того не нравится», и еще: «Почему это я не могу получить вещи красивее и лучше против такого-то, ибо я старше его по постригу, я-де такой да этакий», – тогда от всего этого он, как бы с высокой лестницы, понемногу спускается (но не поднимается!) и падает в ров отступничества. Поэтому, если вы не думаете и не желаете отпасть, так избегайте того, что этому помогает, именно всего вышеуказанного. Ибо кто этого не соблюдает, он непременно, хотя бы и не тотчас, а немного спустя, свернется, <710> погибнет и поступит, как Иуда. Да не случится этого ни с кем из вас. С этой целью я и предупреждаю без всякого обмана, как вы и сами знаете, что по гладкой, удобной и спокойной дороге нельзя идти в Царство Небесное, это можно делать лишь путем, обратным вышеуказанному – путем послушания, покорности, долготерпения, выносливости, благодарности (313) за все, что вам дают и что вы получаете, хотя бы полученное вами и было очень плохо, скудно, ниже ваших заслуг сравнительно с ближним. Ибо есть иной Судия и Раздаятель, в день Суда Господь воздаст ему по делам его. Твое же дело, брат, терпеть, благодарить, оставаться спокойным, хотя бы тебя и обошли пред другими, хотя бы тебя даже и совсем забыли. Поэтому, если бы ты в нынешнее студеное время остался даже и без теплой одежды, без кукуля, в одном хитоне, <711> если бы тебе пришлось трястись от холода, так чтобы ты даже не был в состоянии владеть своими членами, никоим образом, прошу тебя, не смей возмущаться, ослушничать, злословить. Так поступать заповедует Христос чрез Своих святых. Это проповедую и я, грешный. Ибо за это получают свою награду послушники, таким путем получили свои награды мученики и вообще все увенчанные Богом. Если же этого не будет, то пусто наше имя, напрасна наша надежда! Человек, как я уже сказал выше, вследствие неподобающих речей и поведения понемногу опускаясь, вместо мученика окажется отступником, вместо борца – беглецом, вместо того чтобы увенчаться, будет посрамлен не только в сем, но и в будущем веке. Но да отстранятся от нас всякие дурные речи и нравы, примером же для нас и образцом да послужит то, что заповедано отцами для нашего духовного собирания сокровищ, душевного веселия, богатства добродетели и достижения вечной жизни во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава вовеки. Аминь.

Оглашение 99 <712> Увещание при наступлении Святой Четыредесятницы и о Втором пришествии

Что одно лишь устойчиво и достойно любви

Братия мои и отцы. К вам ныне нельзя обращаться (314) со словами пророка: слухом услышите, и не уразумеете, и видяще узрите, и не увидите: одебеле бо сердце людий сих, и ушима своима тяжко слышаша, и очи свои смежиша (Ис. 6:9-10). Благодатию Христовой вы трезвитесь и бодрствуете, отображая откровенным лицем славу Господню (2 Кор. 3:18). <713> Ибо послушанием в своем священном житии вы отерли со своих душевных очей гной пристрастия к миру и ясно взираете на предметы, то есть на суету жизни и на эту смену во всех областях человеческой суеты, а также понимаете, что одно лишь устойчиво, достойно любви и пожелания, именно – Бог и стремление к Нему путем добродетельного жития.

Страшный Суд

Так благословен же Господь Бог отцов за то, что Он сподобил нас стать участниками этой доли и проводить жизнь, как требует подвижническая мудрость. Будем взирать горе, где наша глава – Христос, будем думать не о земном, тленном и преходящем, но о красоте вещей небесных и горних, об упокоении и наслаждении тамошними неизреченными и непостижимыми благами, коих даже в малейшей степени не может представить ум, ни воспринять наш слух, ни почувствовать наше сердце, потому что их свойства <714> превосходят эти силы. Я уверен, что вы, если Господь подаст вам силу перенести предлежащий вам подвиг до самого конца, достигнете этих благ и упокоитесь там, откуда, как сказано, отбеже болезнь и печаль и воздыхание (Ис. 35:10), воздавая тогда Богу великие благодарения за то, что Он призвал вас в этот священный образ, из-за которого каждый из вас перенес столько трудов, чтобы избежать зла и стяжать это благо. И тогда не останется ни малейшего воспоминания о здешних страданиях, наоборот, мы будем даже жалеть, что не претерпели и не понесли еще больших трудов, скорбей и изнурений, даже до пролития крови. (315)

Праведники в Царстве Небесном

Действительно, чада и братия, в тот страшный день явления Господа нашего Иисуса Христа, когда Он придет с бесчисленными тьмами Ангелов и Архангелов, сядет на всемирном судилище и начнет собирать с четырех углов вселенной все племена, всякую душу и дыхание, <715> открывать темные дела, объявлять сердечные помышления и разбирать дела каждого человека, как тогда одни с радостию будут поставлены одесную Господа, а другие с невыносимым срамом ошуюю, и те будут вселены в светлых обителях, в недрах Авраамовых, в райской радости, в ангельских ликах, в Царстве Небесном, а этих отправят в неугасаемый огонь, в пищу червям, в беспросветную тьму, в скрежет зубовный, в место тартара, в неразрешимые оковы, в преисподняя адовы и в прочие мучения, соответственно их прегрешениям. Первые тогда воссияют, как солнце (см. Мф. 13:43), взыграют от радости, возликуют в восторге сердца, прославят немолчными песнями, пребудут с Владыкой, Которому они так <716> хорошо послужили; такими явятся, во-первых, мученики за исповедничество, пролившие свою кровь, апостолы, пророки, преподобные и праведные, а после них те, кои пострадали духовно, – архиереи, иереи, монахи, миряне, все закончившие благо жизнь и показавшие доброе поведение. Другие же воскрежещут зубами, будут стенать, плакать, тужить и вопить: «Горе мне, горе!» – проклиная себя за безрассудство и не имея возможности когда-либо избавиться от этого; связанные, гонимые с побоями от суровых Ангелов, а еще более сами себя осуждая и обвиняя, они войдут (316) в те мучения, на кои они по заслугам осуждены бессрочно, ибо тамошнее осуждение не временное, а на веки веков: идут сии, сказано, в муку вечную, праведницы же в живот вечный (Мф. 25:46).

Греховные страсти сходны с дикими животными

<717> Теперь, взвесив все это в своем уме, а не потому только, что это ужасно (наше описание не дает полной картины, а лишь ничтожный намек на то, что будет), неужели мы будем нерадеть в своих работах и трудах, неужели обратимся понемногу вспять от добродетельного жития, заскучаем от продолжительности здешней жизни? Наоборот, не должны ли мы содрогнуться в сердцах, не должны ли мы подняться горячее огня, чтобы исполнить нужное раньше, чем придет день нашей смерти? Посему, братия мои, займемся этим, – кто этого не делает, тот совсем пойман страстями, храпит, спит, смежает очи, огрубел сердцем, поблажает сластям, любит споры, питает недоброжелательство, хвастает, ленится, уклоняется, смотрит вниз, как медведь, ища себе только что-нибудь поесть да попить, рыкая, как лев, когда потерпит неудачу в своих скверных замыслах, скачет, как пантера, строя всякие планы и выдумки насчет удовольствий, <718> лукавит, подобно лисе, чтобы достигнуть желаемого, приходит в ярость, как верблюд, когда ему представляется случай отомстить своему ближнему, горячится, как конь, женонеистовствуя на одушевленные и неодушевленные предметы, бесстыдничает, как вол, чтобы погубить свою или чужую душу. Да и к чему перебирать многоразличные греховные страсти, которые не только вполне сходны с различными дикими животными, но еще и превосходят их. Кто же обладает благим помыслом, тот, в противоположность описанной картине, светится, как Ангел, блистает, как Херувим, многоочит, как Серафим, дабы не нашел бы где-нибудь местечка и не проник в него дракон. Он мужественен, как воин, и обращает огненный меч своего строгого помысла на всякий грех. (317) Он сожигает демонов возгреванием благих мыслей, источает, как вечный источник, чистые струи <719> слезного сокрушения, созидается, как храм Господень, из золотых камней добродетели, полон славы, смирения, света, молитвы, как непорочный агнец, по примеру своего Владыки, не спорит, не вопиет, но если даже ему нужно быть закланным, он идет и на это и повинуется своему отцу и братьям. Он – сын Вышнего, в послушании и смирении он идет туда, куда бы ему ни приказали. Но перечислять все свойства богоподобного мужа было бы очень долго и затянуло бы оглашение.

Избирать благо

Итак, вам указаны, как говорит Писание, живот и смерть (Сир. 15:17). Каждый может выбрать, что хочет. Но вы, братия и отцы, как уже раньше избрали благо, так и теперь, прошу, изберите его же: будем поощрять друг друга к благочестию, превосходить друг друга смирением, и особенно теперь, когда наступило время Четыредесятницы, не позволим себе делать ничего больше того, что заповедано. <720> Кто делает не так, как ему самому хочется, относительно пищи, питья и всего остального, тот первый подвижник. Каждый пусть покажет все, что он в силах сделать, ибо святые отцы наши назвали это время очищением всего года: просветитесь, очиститесь, возблистайте, обожествитесь в эти дни во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

Оглашение 100 <721> Увещательное и о том, как нужно сопротивляться нападениям диавола и отбивать их, и о том, что нам ежедневно нужно трезвение

Братия и отцы. Если вы так добиваетесь послушать моих слабых оглашений и если я могу удовлетворить вашему желанию (ибо ради вас дан мне этот малый дар (318) проповедничества), то признаюсь: как в данном оглашении, так вообще и в составлении других произведений, например песнопений, и во всяких других словесных и практических талантах я обязан всем молитвам моего отца. Ввиду этого <722> я боюсь и трепещу, как бы этот дар из-за моей непостоянной и несчастной души не был бы поставлен мне в осуждение. Усердно молю вас: просите и молите Человеколюбца Бога, да сохранит Он меня в моих ниспосланных ради вас дарованиях, кои выше моего достоинства, а также да примет дарованное Им же Самим в качестве уплаты моего Ему необъятного долга.

Мысленная брань

О чем же нам ныне побеседовать? Да вот о том, яко несть наша брань, по словам апостола, к крови и плоти, но к началом и ко властем [и] к миродержителем тмы века сего (Еф. 6:12). Вследствие этого мы должны много трезвиться, бодрствовать, заботиться, стараться, быть стремительными, а также запасаться духовными доспехами, именно: возложить на себя шлем веры без всяких сомнений, вооружиться, как щитом, нелицемерным послушанием и неподдельным смирением, <723> равно как и всем другим, что относится к добродетели, да таким путем возможем победить тех, что невидимо восстают против нас.

Ибо, как вы знаете, эти тяжкие и ужасные нападения идут постоянно, их не останавливает даже ни молитва, ни Святое Причащение: (319) они возбуждают и воспламеняют на Святые Дары, на нашу веру, даже и на Самого Бога такие помыслы, кои грех и называть. Но хотя наша слабая душа стонет от ран и потрясается противными помыслами, тотчас же бывает и помощь от Господа, и восток с высоты (см. Лк. 1:78), чтобы прогнать дракона. Посему нам от этого не нужно впадать в смущение и пугаться, ибо раз сердце не боится, то и уму ничего не угрожает, и это не только во время Причащения, но и на всякое другое время. Ибо раз только мы начинаем хорошо жить и раз душа наша, благодаря или наступившему сокрушению, или искренней молитве, или чтению, или вообще <724> благодаря какому-либо другому священному занятию, становится спокойной, – враг идет напротив, начинает смущать и потрясать сердце, как бы выбрасывать нас из пристани на бурю или как бы вводить с дневного света во мрак.

Иметь свет в себе

С нами как бы происходят те же перемены, что и с дневным светом: там то сияет солнце, то набегает от нашедшего облака тень, затем снова выходит солнце и опять воздух омрачается всякими переменами.

Чем святы святые?

Не то ли же самое бывает и у нас, когда мы в одно время осияваемся и освещаемся благими думами, потом покрываемся тенью и мраком темных помыслов, а затем, взявшись за молитву или за какое-либо иное доброе дело, снова выходим на свет, и так много раз в течение дня? Но в воздухе перемены происходят иначе, чем в нашей душе: там они производятся внешней природой и совершаются так, как управляет ими промышляющая о нас мудрость Творца всех Бога. <725> А у нас же перемены зависят от наших свободных хотения и воли. Ибо хотя диавол своим нападением и пытается похитить у нас свет душевного благоустройства, но у нас есть сила отбивать его и постоянно иметь в себе освещающее наш дух Солнце правды (Мал. 4:2), как имели его святые и как имеют те, кои живут свято. На самом деле и теперь много святых, и они, по выражению Писания, как камение свято валяется на земли (Зах. 9:16). Они святы не тем, что могут творить знамения и чудеса, ибо не в этом одном только состоит святость, но тем, что сохраняют правой веру и неискаженными заповеди Божии, имеют искреннюю любовь к брату, очищают себя от ненависти, зависти и соперничества, радуются тем отличиям, которые дают их ближнему, (320) соблюдают правила касательно пищи, питья и других вещей, нужных для тела. Я говорю это о всяком вообще таком человеке, тем более <726> скажу о вас, кои совсем удалились из мира, распялись Христу, принесли особенные дары – нестяжательность и девство. Кто же после этого не назовет вас святыми?

Увещание

Но будем постоянно и дальше с мужеством переносить страдания послушания, скорби подвижничества, малоядение в настоящее время поста, изнурительные работы, скудость в одежде, обуви и все остальные невзгоды, которые приходится терпеть ежедневно. Ибо если вы претерпите все это, не сделаете ни малейшей уступки, не отступите от нашего послушания и не впадете в страсти, но будете всегда и всеми способами бороться с ними, то вы станете и сами святыми, а также вас и поставят со святыми, вас примет лик преподобных и вы возликуете в кущах мучеников во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава со Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 101 <727> Увещание и порицание, по смирению, самому себе и о том, каким нужно быть предстоятелю братства

Отцы мои и братия. Когда я в минуту трезвления задумаюсь о высоте настоятельства с одной стороны и о собственном недостоинстве с другой, то я начинаю пугаться, трепетать, плакать, смущаться и готов в то время молиться, дабы подо мной расступилась земля и поглотила меня, несчастного. Ибо, как указывают наставления святых, настоятельствовать нужно мужу сильному словом и делом, который в состоянии безукоризненно защищать слово истины и являет себя своим подчиненным образцом всего, дабы они, имея рядом с собой <728> образец добродетели, (321) настраивали бы самих себя к боговидному и небесному образу высокого жития. А я ведь червь, а не человек (см. Пс. 21:7) – нечистый, непостоянный, страстный, несчастный, немощный душой и телом: вы знаете, что даже в эти святые дни я пил вино. Как же мне после этого не возрыдать, не мучиться, не изводить из своих очей слез при мысли о возложенной на меня грозной обязанности – дать за всех вас ответ на Страшном Суде Христовом, когда от меня потребуют отчета о каждом из вас в отдельности: как я старался и насколько отдавался тому, чтобы делать и говорить все, как следует, дабы не опустить ничего нужного в благоугождении Богу, с одной стороны, касательно вас, кои благодаря своей непреклонной твердости почти уже спаслись, а с другой – относительно тех, кои по недостатку внимания и <729> воздержанности убежали из нашего благого братства, шатаются там и сям и живут свободной, но вместе с тем и погибельной жизнью? Как видите, мои мучения и страх вполне основательны.

Благость и заступление Божии

Ввиду этого что же мне остается делать? Да ничего, как только, подобно застигнутому на море бурей и готовящемуся уже потонуть кормчему, воздеть к небу руки и просить оттуда помощи, дабы продержаться до какой-либо гавани, а вместе с тем вас, как матросов, расставить на нужные работы, дабы рулевой бодрствовал и смотрел, куда нужно направлять корабль, стоящие вблизи от кормчего выполняли то, что ему не удается вследствие его бессилия, остальные же исполняли, что нужно, в других делах, – дабы все вообще повиновались, <730> зорко смотрели за общей пользой, слушались с первого слова, сплотились между собой в единодушии, дабы никто не оставался без дела, (322) не сидел сложа руки, не спал и не храпел. Если все это нужно на обыкновенном море (у меня еще нет времени и необходимых сведений, чтобы изобразить все это подробно), то насколько же оно нужнее на нашем судне, которое плывет по необозримому и безбрежному морю, где дует много сильнейших духов злобы, где волнения страстей то поднимаются почти до самого неба, то снова опускаются до земных бездн (ибо таковы противоположные страсти), где скалы, подводные камни и тьмы других опасностей, где постоянно происходит волнение, которое топит не тела, а души крушением на веки веков. Да сподобит же нас Господь <731> по молитвам святых, и прежде всего Богородицы, а также Предтечи и Богослова, этих наших владык и святых, коих имена мы обычно призываем, избегнуть и избавиться от этого крушения, пока не достигнем конца настоящей жизни.

Посему, прошу вас, братия, сообразно с приведенным примером отдадимся всецело исполнению того, что там нужно: будем трудиться, подвизаться, поспешим и достигнем земли спасения, никоим образом не допустим себя до уныния и нерадения. Хотя духов злобы много, хотя и дуют противные ветры греха, хотя велико море нашей жизни, хотя сильно волнение страстей, хотя там есть подводные пагубные камни неопытности, но у нас зато есть великий Помощник „и Заступник – Бог, Который запрещает ветрам, укрощает море, утишает волнение и водворяет в наших душах сладчайшую тишину бесстрастия, если только мы призовем Его в истине, если только в минуту восстания, очнувшись, скажем: спаси ны (Мф. 8:25,), Наставниче, погибаем (Лк. 8:24). <732> Он нежно любит нас, ибо Он наш Отец, Он глубоко сострадает Своим рабам, потому что Он – Владыка человеколюбивый, Он склоняется к Своим ученикам, (323) ибо Он – благий Учитель, ради них Он сошел с неба, ради них принял зрак раба, ради них был распят и умер: как же после этого Он не избавит их от бед, не поможет им милосердно, не сохранит их невредимыми от всякой опасности, если они призовут Его в день скорби? Только мы сами, в свою очередь, должны трезвенно, бодро и осмотрительно проводить свою жизнь и с безупречною совестью исполнять свои послушания, кто к чему приставлен: кому поручено увещать, тот да увещает, кто должен наставлять, тот пусть наставляет, кому повелено наблюдать за работающими, пусть внимательно смотрит, дабы каждый работал по мере своих сил, кто состоит в послушании, тот да проявляет нелицемерную и безропотную <733> покорность, если бы ему приказали, даже в самом невозможном, отнюдь никто не должен противиться и прекословить, ибо прекословия, сказано, воздвижет всяк злый: Господь же ангела немилостива послет нань (Притч. 17:11). Лица, выдающие или назначающие братиям различные нужные вещи и дела, пусть делают это приветливо, но да прибегают также и к строгости, если кто-либо станет бесчинничать и требовать того, что не следует; это относится к келарю, сапожнику, заведующему одеждой, трапезарю, больничнику, а также к старшему каллиграфу, канонарху, таксиарху и всем другим подобным чинам, а прежде всех – к эконому.

Надзиратели должны ревностно и старательно вести свое дело наблюдения, дабы никто не осмеливался делать или говорить чего-либо тайного и недоступного для исправления. То же самое <734> следует помнить и будильщикам, а вместе с ними и наставникам, дабы они как следует вели дело наставления и вразумления без всякого обмана, ибо если содействующий развращению своего брата наследует печальную участь, то какого же благословения достоин тот, кто вразумлением выводит брата с его ошибочного пути?

(324) Так вот, пусть всякий трудится над своим делом, всякий да исполняет, что должно, что подобает, что спасительно, и наградой вам будет не золото с серебром, не обладание каким-либо земельным угодьем или имуществом, подобно праотцу Аврааму, когда Бог сказал Ему: тебе дам землю сию и семени твоему во веки (Быт. 13:15), но наградой вашей будет само Царство Небесное, наслаждение вечными благами, святая земля кротких (ср. Пс. 36:11; Мф. 5:5), вечные жребии, кущи святых, коих и да удостоимся после праведной жизни во Христе Иисусе, Господе нашем, <735> Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 102 <736> О неприверженности к суетной и тленной жизни, а также о твердости и рвении в нашем богоподражательном и подвижническом житии

Дорога длиной в жизнь

Братия и отцы. Жизнь наша словно дорога, не такая дорога, которую можно пройти в один два или вообще в несколько дней, но которая тянется во всю длину этой жизни, пока мы не переселимся отсюда в будущую жизнь. Сколько же нам нужно крепости, сколько требуется силы, трезвения и рвения, чтобы не остановиться и не отказаться от прохождения этого длинного пути! Конечно, у нас здесь есть противник – наш враг, который мешает нам и подставляет нам подножку, но, с другой стороны, <737> у нас есть также и Заступник и Руководитель для состязаний, который сопровождает нас в беге, и это не кто-либо иной, но Сам Господь и Владыка всего, равно как мы располагаем также еще помощью и охраной от святых Ангелов: се, не воздремлет, сказано, ниже уснет храняй Израиля (Пс. 120:4).

Суета и удовольствия этой жизни

Посему будем бежать ревностно, будем твердо сопротивляться, (325) пылать ревностью, не будем смотреть вниз, но станем, как это делают духовно бегущие, устремлять взор вверх. Ведь если мы посмотрим долу, тотчас же явятся лень, нерадение и расслабление, наша мысль в это время устремится туда и сюда, к суете и удовольствиям этой жизни, к блуду, чревоугодию, любостяжанию, к тому, что обманывает наши очи, к зрелищам, празднествам, щегольству, мечтам <738> и ко всему другому, что быстро уходит и погибает. Ибо на самом деле, что в этой жизни постоянно и не проходит подобно сну или пролетающей тени? Обратите свое внимание и посмотрите, остался ли кто-нибудь и сохранилось ли что-либо с древнего времени в том же самом виде и доселе? Где, например, все эти цари, сатрапы, князья, правители, а также все те люди, которые когда-то проводили жизнь в наслаждениях, или кичились, или собирали богатства, искали славы, строили дома и города, насаждали виноградники и сады, щеголяли и украшали себя, женились, выходили замуж, обзаводились многочисленной семьей, были любостяжательны и жадны до золота, и вообще, все делали и выносили все для телесного благополучия? Не прошло ли все это, не исчезло ли и не погибло ли, не оставив после себя и памяти? Да, ничего из всего этого не осталось и не сохранилось, но все погибло и исчезло, и хорошо еще, если бы этим только и кончилось. <739> Но, кроме этого, все эти дела блюдутся еще до дня воздаяния и праведного суда Божия, где будет воздано каждому по делам его.

Победа святых

Такова-то настоящая жизнь. Если же мы посмотрим на будущую жизнь, то хотя здесь [то есть на земле] у нас все прискорбно и печально, хотя у нас здесь только изнурения, тягостный труд, пост, бдение, отсечение своей воли, отречение от своих желаний и все другое, что составляет подвижническое житие и мученическое послушание, (326) но мы из-за этого никоим образом не должны унывать, терять терпение, омрачаться приключающимися скорбями, отступать пред возникающими страстями, но должны смело бежать, шествовать, взирая на небо, поднимая очи к Богу, направляясь к Царству Небесному, стремясь к стяжанию уготованных благ, к райскому веселию, <740> к наслаждению нетленной жизнью, к невечернему Свету, к ангельскому блаженству. И какой ум в состоянии постигнуть тамошнюю радость, веселие и наслаждение или какое слово в состоянии это передать? Невозможно, никоим образом невозможно ни представить, ни узнать от кого-либо, ни описать этого словами. Так бежали и победили все святые – мученики, преподобные, праведные, благочестивые, боголюбцы, как монашествующие, так и миряне, как мужи, так и жены, как юноши, так и старцы; все они считали здешнюю жизнь лишь наказанием: с них сдирали кожу, их били, рассекали мечом, они подвизались, вели воздержанную и девственную жизнь, предпочли претерпеть и перенести этот печальный сон, дабы потом достигнуть тихой, истинной и благой жизни.