Преподобный Паисий (Величковский)
Устав старца Паисия
Преосвященнейший, Богом избранный и поставленный архипастырь и вы, боголюбивейшие архиереи, которых Бог поставил пасти церковь Свою в этой православной христианской молдовлахийской земле!
Я, последнейший раб Преосвященств Ваших, стоя перед священнолепными лицами Преосвященств Ваших и всего собора и желая рассказать в этом кратчайшем и неразумном слове о себе, последнейшем, о том, как все братья собрались о имени Христовом ко мне и друг ко другу, и о нашей жизни, молю Преосвященство Ваше долготерпеливо выслушать мой рассказ, подражая благоутробию и долготерпению Божию, снисходя данной Вам Богом премудростью к грубости моей, человека простого и невежественного.
В юности моей я имел большую ревность и любовь к иноческому житию и, оставив мир и все, что в мире, принял начало иноческого образа в моем отечестве – Малой России. Затем почувствовал ревность к странствованию, чтобы с бо?льшим удобством служить Богу. Оставив свое отечество, я пришел на знаменитую Святую Афонскую Гору и поселился под монастырем Пантократор в некой каливе на безмолвии, где и мантию сподобился принять.
Когда я находился там некоторое время, один брат-румын из Немула, по ревности Божией пришедший на Святую Гору, начал понуждать меня своими усиленными просьбами принять его в ученичество, но я, видя немощь и неразумие души моей, много раз отказывался. Однако потом, с одной стороны, видя, как он прилежно молит меня принять его, а с другой стороны, рассуждая, что Святое Писание не одобряет того, чтобы страстный жил сам по себе, и запрещает ему это, я решил с тем братом, как единомысленным и единодушным, избрать средний путь иноческой жизни, то есть жизнь с одним или двумя братьями, поскольку этот путь и Святым Писанием, и богодухновенными отцами утвержден и похвален. Поэтому, презрев свою немощь и неразумие, возложив на Бога всю надежду на свое и брата исправление, предложив Писание Святое как незаблуждающегося наставника ко спасению себе и брату моему, я дерзнул его принять, открывая ему из Святого Писания, что не подобает иметь собственного имущества, даже малейшей вещи, исполнять свою волю или последовать своему рассуждению, но должно со страхом Божиим по силе своей совершать послушание душой и телом. Повинуясь этому учению, брат со всем усердием исполнял его самым делом.
Когда я жил единодушно с этим братом такой жизнью, начали и другие братья сильно меня беспокоить своей мольбой принять их в послушание. Но я долго отказывался, боясь взять на себя такое бремя попечения о душах братьев, которое принадлежит одним бесстрастным. Видя же их прилежную мольбу принять их в послушание, сокрушался сердцем и сожалел о них, не зная, что сделать. Потому, не имея возможности избавиться от их прилежной мольбы, я начал принимать тех братьев по одному в послушание.
По причине умножения числа братьев мы перешли из той каливы в скит святого Константина. Когда же там собралось двенадцать братьев, я начал рассуждать, что наше житие из среднего пути (то есть пребывания с одним или двумя братьями) из-за умножения братии меняется на общее житие, которое, по определению святого Василия Великого, должно начинаться не меньше, чем с двенадцати братьев. Поскольку в маленьком скитке святого Константина мы не помещались, то иждивением христолюбцев, а в большей степени трудами братьев мы заново от самого основания построили более просторный скит святого пророка Илии, чтобы там разместиться, и думали только при таком числе братьев жизнь свою завершить. Но когда закончилась постройка скита и мы увидели, что еще больше начало увеличиваться в этом скиту число братьев, приходивших из мира, из этих стран и из моего отечества, на Святую Гору и имевших ревность к такому житию, так что за несколько лет число братьев увеличилось до пятидесяти (поскольку я никоим образом не мог избавиться от их мольбы принять их в послушание), я начал рассуждать, что Святая Гора, как место хотя и святое, но очень суровое, не посодействует еще большему утверждению такого единодушного и единомысленного о имени Христовом собрания братьев, но из-за крайних нужд, без удовлетворения которых невозможно состояться общему житию, приведет его со временем к разорению. Потому я решил переселиться со всеми братьями в эту богохранимую православную землю ради большего утверждения нашего общего жития. Этот помысл я много раз открывал Святейшему Патриарху кир1 Серафиму, который, сожалея о нашем уходе, захотел было утвердить наше житие в одной святогорской обители, называемой Симонопетра. Однако и это благое намерение Его Святейшества Бог «имиже весть судьбами» не исполнил, так что мы понесли и немалые убытки, поскольку, будучи ни в чем не повинны, были принуждены заимодавцами той обители уплатить до семисот левов.
Рассуждая обо всем этом и боясь, как бы не произошло крайнего разорения нашего жития, которое с Божией помощью, благодаря немалым трудам и потам, достигло такого единодушного совместного друг с другом пребывания, мы устроили совет и все вместе единомысленно и единодушно решили перейти со Святой Горы в эту православную и богохранимую христианскую землю, чтобы поискать для нашей жизни подходящее место. приняв это решение, мы вышли со Святой Горы и пришли в эту богохранимую землю, возложив всю свою надежду об устроении нашего жительства на общего Промыслителя и Создателя всех Бога, Который по величайшему Своему и неизреченному милосердию вдохнул благодать Свою в сердца благочестивого и христолюбивого, крестоносного и подражающего Христу в милости господаря нашего, воеводы Иоанна Григория Иоанновича, и нашего Преосвященнейшего Великого Господина кир Гавриила, архиепископа и митрополита этой богохранимой земли, и они, Богу уподобляясь в своем милосердии, дали нам для нашего общего жития прекрасный монастырь Драгомирну, выстроенный блаженной памяти Преосвященным архиепископом и митрополитом Сочавским кир Анастасием Кримковичем.
Мы относим это событие прежде всего к особому, неизреченному Промыслу Божию о нашем общем житии, а также к христоподражательному милосердию благочестивейшего воеводы и Преосвященного митрополита, которые послужили такому Промыслу и воле Божественной, и почитаем это великим для себя чудом. Ибо кто из нас мог надеяться, что нам, бедным, нищим и странникам, не имевшим, где главу приклонить, будет дано такое место и такой прекрасный монастырь со всеми своими угодьями, подходящий для нашего общежития, и более того, что он еще и будет избавлен, освобожден навеки от всех обычных даней, что? благочестивый господарь утвердил жалованной грамотой своего величества.
Слава Единому Триипостасному Богу, даровавшему Свой Троицкий монастырь нашему общежитию через благочестивейшего воеводу и Преосвященнейшего митрополита. Благодарим и благочестивейшего, христолюбивейшего и премилостивейшего господаря нашего, воеводу Иоанна Григория Иоанновича, за эту оказанную нам превысочайшую милость его величества, за которую мы должны до последнего издыхания молить великого в милости Бога о его величестве, да подаст ему, управляющему Богом врученной ему державой, по милости и правде Своей, согласно Своей Божественной воле в настоящей жизни мир, здравие, долгоденствие, победу над видимыми и невидимыми врагами, а в будущем блаженстве за мудрое и верное управление Богом врученной ему державой да сподобит получить вместе с благочестивой госпожой нашей Еленой Домной, боголюбивыми своими чадами и всем богопрославленным родом венец Царства Небесного, какой имеют благочестивые цари, Богу угодившие.
Благодарим и Преосвященнейшего нашего архиепископа и митрополита, Великого Господина кир Гавриила с боголюбивыми епископами за их величайшую, явленную нам милость, за которую в наших непрестанных слабосильных молитвах желаем, чтобы они, Богом врученное им стадо словесных Христовых овец напитав на лугу Божественных Его учений, сподобились в будущем блаженстве от Пастыреначальника (cм. 1Пет. 5, 4), Великого Архиерея, прошедшего небеса (cм. Евр. 4, 14), Христа, Сына Божия, вместе со всеми пастырями и учителями Святой Церкви получить блага, уготованные любящим (cм. 1Кор. 2, 9) Бога нашего, «в няже желают ангели приникнути» (1Пет. 1, 12). Благодарим еще и благородных господ бояр за их милости и всех благодетелей этой святой обители, молясь Богу, да воздаст Он им Своим милосердным воздаянием и в настоящей, и в будущей жизни временными и вечными благами за такое их благодеяние нам и этой обители.
Предложив Вашему Преосвященству такой мой краткий, невежества исполненный рассказ о начале нашего общего жития и о причине нашего выхода из Святой Горы в эту богохранимую землю, мы, кроме того, поблагодарили по силе нашей за богоподражательную милость нашего благочестивейшего и христолюбивейшего господаря, воеводу Иоанна Григория Иоанновича, и нашего Преосвященнейшего Великого Господина кир Гавриила, Богом поставленного архиепископа и митрополита этой православной земли, сверх нашей надежды с любовью страннолюбиво нас принявших и прекрасную обитель для нашего общего жития даровавших. Кроме того, поблагодарили боголюбивых епископов этой богохранимой земли и благородных бояр, которые словом и делом помогли нам в нашей крайней нужде и оказывают всякое благодеяние и вспомоществование святой обители нашей. Теперь приступаем к слову о том, какой общежительный чин по уставу богоносных отцов это общее житие должно, насколько возможно, соблюдать и хранить, не преступая и не изменяя его. А поскольку Бог сподобил нас по превысочайшей милости благочестивейшего государя нашего и Преосвященнейшего Господина нашего митрополита наследовать такую обитель, которая, как мы слышим, с тем намерением и создана блаженной памяти кир Анастасием, архиепископом и митрополитом Сочавским, чтобы в ней житие по всему было общее, согласно Писанию (cм. Пс. 132, 1; Деян. 2, 44), а не особое, то мы крайне возжелали сохранить чин, преподанный им для общего жития, как чин нашего отца и ктитора. Но, прилежно поискав тот чин повсюду и среди подаренных ктитором книг (из которых небольшое число находится в монастыре), мы его не нашли, поэтому, возложив надежду на Бога и по Бозе на молитвы Преосвященств Ваших и нашего блаженного ктитора, исследовав также смысл Священного Писания и общежительные Богом преподанные уставы святого Василия Великого и прочих святых и духоносных отцов, хотим, по завершении этого исследования, предложить Вашему Преосвященству и всему Богом собранному и избранному духовному собору чин, который приличествует общему житию, необходим для спасения и может соблюдаться в это последнее время. И если в этом, написанном нами общежительном чине что-либо окажется угодно Богу и согласно со Священным Писанием, то молим Преосвященств Ваших и весь духовный освященный собор утвердить этот чин данной Вам Богом властью, чтобы он соблюдался ненарушимо. Если же что-либо окажется Богу и Священному Писанию противно, то молим вас, как овцы – пастырей наших, духом кротости исправить (cм. Гал. 6, 1) наше невежество по данной Вам Богом духовной премудрости и на пажить богоугодного общежительного чина нас направить.
Итак, сначала мы хотим рассказать Преосвященству Вашему и всему освященному собору не о том чине, который хотим ныне в нашем общежитии установить как новый и прежде не бывший, но о том, который прежде, еще на Святой Горе, в нашем житии установился и по благодати Божией и по вашим многое могущим молитвам, насколько возможно немощи нашей, ненарушимо соблюдается.
1. Первый устав и чин нашего общежития, который и при малом, и при многом числе братьев мы тщательно соблюдали и до сих пор по благодати Божией соблюдаем, состоит в следующем. Ни одному брату никоим образом никакого движимого и недвижимого имущества, до малейшей вещи, не иметь и ничего не называть своим, но все посылаемое Богом для устроения общего жития иметь общее. Ради же благочиния настоятель, усматривая нужду каждого брата в пище, одежде и прочих необходимых вещах, должен как отец, по Бозе заботящийся о своих духовных чадах, снабжать их, подавая каждому необходимое в соответствии с его потребностями, чтобы и необходимое каждый брат получал по послушанию и с отвержением своей воли, а не по самочинному выбору.
Этот чин и устав мы по благодати Христовой приняли как корень и основание нашего общего жития, точно зная, что от этого в живущих сообща братьях произрастает искренняя любовь к Богу и ближнему, кротость, смирение, мир, единомыслие и отсечение во всем своей воли. И послушание такие братья могут проходить не ради какого-то временного стяжания, не ради славы, чести и телесного упокоения и не по иному какому-либо человеческому соображению, но только ради своего спасения. И потому в них может быть «сердце и душа едина» (Деян. 4, 32), а мирская гордыня, ненависть к ближнему, зависть, вражда, злопамятство и прочее зло не имеют, где главу приклонить, среди братьев, удаляющихся от обладания особым имуществом. Ибо из-за собственности в общем житии рождается всякая злоба, всякое преступление заповедей Божиих, а дерзающий иметь в общем житии некое, пусть и малейшее, собственное стяжание бывает, по Великому Василию, вторым Иудой, оказавшись предателем истины, как Иуда – Господа. Видя из богодухновенных писаний богоносных отцов, что такое зло и вред душевный происходят в общем житии из-за обладания особым имуществом, я весьма ужасался в душе, как бы такой душетленный недуг не укоренился когда-нибудь в нашем общем житии и не привел бы его в совершенное запустение. Потому я больше всего прилежно заботился о том, чтобы всякому брату, вступающему в общее житие и предающему себя в послушание, особо объяснять на основе Священного Писания, что никоим образом никакого собственного имущества он не должен иметь до последнего своего издыхания. Все братья, единодушно повинуясь этому учению, с великой тщательностью ему следуют, так что ни одному из них никогда не приходит на ум приобретать что-либо для себя лично и все довольствуются посылаемым от Бога и необходимым для поддержания жизни.
2. Второй чин, который мы по благодати Христовой установили для этого общего жития и который, как думаем, все монашеское житие возвышает, заключается в следующем. Всем братьям, единомысленно и единодушно ради имени Христова собравшимся в этом общежитии, должно прежде всего и более всего стяжать, по слову отцов, послушание, как путь, неуклонно ведущий в Царство Небесное. Всякую свою волю, рассуждение и самочиние оплевав и отбросив, должно со всем усердием стараться творить и исполнять волю, суждение и заповеди своего отца, если они будут согласны со смыслом Священного Писания, и по силе своей, душой и телом и всем своим благим произволением до смерти послужить со страхом Божиим и смиренномудрием братии, как Самому Господу, а не людям.
3. Настоятель, точно зная, что за души братьев он будет истязан в день страшного второго Христова пришествия, должен всеприлежно исследовать Священное Писание и учение духовных отцов, и без их свидетельства не следует ему от себя ни учение братии предлагать, ни заповеди преподавать или что-либо устанавливать, но он должен согласно смыслу Священного Писания и учению святых отцов часто поучать и наставлять братию, открывать волю Божию и по разуму заповедей Христовых назначать братьям монастырские послушания, боясь и трепеща предлагать им что-либо от себя, а не по разуму Писания, точно зная, что Писание Святое и учение святых отцов как для него самого, так и для братии есть наставник и верный проводник ко спасению. Настоятель, являя собой всему собору образ смиренномудрия и во всем согласного и единомысленного союза духовной любви, должен всякое дело начинать и творить не сам по себе, без совета, но собирая искуснейших в духовном рассуждении братьев и по совету с ними, исследуя и Писание, да не будет что-либо противно Богу, Божественным заповедям и Писанию, – так следует начинать и творить многие важнейшие дела. Если же появится какое-нибудь необходимое дело, о котором и перед всем собором должно объявить, тогда подобает, собрав весь собор, с ведома всего собора и общего рассмотрения начинать и творить такое дело. Так между братьями может быть постоянный мир, единомыслие и нерушимый союз любви духовной.
4. правило соборное Святой Восточной Церкви: вечерню, повечерие, полунощницу, утреню, часы и Божественную литургию, а также всенощные бдения с чтениями на все Господские, Богородичные и великих святых праздники, а на меньшие праздники – полиелей и славословие тоже с чтениями и весь прочий церковный чин и последование по соборному Уставу, как мы привыкли на Святой Горе Афонской, должно совершать в этой обители нашей во всем без какого-либо отступления, без опущения, без всякой спешки, в свое время. ктиторов и благодетелей святой обители неукоснительно должно поминать на богослужении] по чину и Уставу Святой Церкви, как живых, так и преставившихся. Начальник и все братья, каждый по своему чину, должны всегда быть на соборном церковном правиле в мантиях, рясах и клобуках, и никогда никто не должен от этого отступать, кроме как по благословной причине, например из-за недуга или по необходимому послушанию. Если же кого из братьев не окажется на церковном правиле, настоятелю должно в трапезной при всей братии расспросить его об этом, и если он не представит благословной причины, настоятель при своем обычном духовном словесном наставлении должен дать такому брату соответствующую епитимию – делать поклоны всю трапезу или не вкушать в тот день.
5. Настоятель и вся братия должны каждый день собираться в трапезную и все вместе вкушать во славу Божию посылаемые Богом, общие для всех пищу и питие, не порочащие иноческий обет, строго храня общий Устав Святой Церкви о разрешении и неразрешении2. На трапезе братья должны сидеть по своему чину в мантиях, рясах и клобуках, вкушать пищу с великим и крайним молчанием и страхом Божиим, внимая чтению, которое в трапезной должно быть каждый день непременно, из житий святых, из отеческих и поучительных книг по Уставу Церковному. А во все воскресные дни в течение всего года, в Господские великие праздники, в дни празднуемых святых, а если возможно, что еще лучше, то и каждый день непременно должна быть Панагия3. Весь чин трапезы в нашем общежитии должен совершаться по обычаю святогорскому, и никоим образом по келиям никогда да не будет позволено есть ни настоятелю, ни братьям, кроме как при недуге или по крайней старости, и все да вкушают одну общую пищу. Если же у кого из братьев будет больной желудок и он не сможет вкушать общую пищу, такому, по учению святых отцов и по рассуждению настоятеля, должно давать пищу, полезную ему при такой его крайней нужде, однако и ее он должен принимать вместе со всеми братьями в трапезной, а не в келии.
6. В келиях братья должны пребывать по преданию святых отцов со страхом Божиим, всякому подвигу предпочитая умную молитву – как любовь Божию и источник добродетелей, – в сердце умом художно совершаемую, как учат о ней многие богоносные отцы: святой Иоанн Златоуст, святой Симеон, митрополит Солунский, святой Каллист, Патриарх Цареградский, святой Исихий Иерусалимский, святой Симеон Новый Богослов, святой Иоанн Лествичник, святой Максим Исповедник, святой Григорий Синаит, Петр Дамаскин, святой Нил Синайский и святой Диадох, епископ Фотикийский, – все они, а также и другие богоносные святые отцы учат этому духовному деланию, то есть умной молитве. И большее время нужно уделять ей, а после нее заниматься пением псалмов и умеренным чтением Ветхого и Нового Завета, поучительных и святоотеческих книг. Память же о смерти, о грехах своих, о Страшном Суде Божием, о муке вечной, о Царстве Небесном и самоукорение должен всякий по силе своей иметь всегда, как в келии, так и на всяком месте, при всяком деле, и в назначенном ему настоятелем рукоделии или ремесле упражняться, праздным же в келии не сидеть, ибо праздность научает инока всякому злу, а от безвременных выходов из келии и неполезных бесед необходимо убегать и отвращаться, как от смертоносного яда.
7. Настоятель ради испытания в смиренномудрии, истинном послушании и отсечении во всем своей воли и рассуждения (что есть лестница, возводящая послушников в Царство Небесное) должен на определенное время направлять братьев в поварню, пекарню, келарскую и трапезную и, проще сказать, на все послушания внутри монастыря, не употребляя на таких послушаниях монастырских работников. А братья, взирая на подвигоположника и совершителя веры Иисуса (см. Евр. 12, 2), Который показал Собой образ послушания и истинного смирения, когда умыл ноги ученикам, не должны отказываться и от самого последнего, как им кажется, послушания, веруя, что оно исходатайствует Царство Небесное, если они со смиренномудрием и страхом Божиим послужат братьям не как людям, но как Самому Богу. Работников же монастырских настоятель должен определять на такие дела, которые братьям без рассеяния ума, без выхода из монастыря и без оставления безмолвия исполнять невозможно.
8. Настоятель сам должен ко всем братьям, как к своим близким о Господе духовным чадам, иметь равную любовь и также должен весьма тщательно следить, чтобы и братья друг к другу имели в равной мере истинную и нелицемерную духовную любовь как признак ученичества Христова. Исключительную же любовь и особую в общине дружбу, как причину подозрений и зависти и разорительницу истинной любви, он должен всячески стараться из общины искоренять. Все немощи и падения своих немощных чад следует ему по-отечески долготерпеливо сносить с надеждой на их исправление и истинное покаяние и немощных исправлять духом кротости, всегда наставляя словом на полезное, а не удалять их из общины из-за их немощи душевной, в особенности же если от нее не происходит вреда прочим. Самочинно же живущих, следующих своей воле и рассуждению, отвергших благое иго послушания и таким своим лукавым примером приносящих вред обществу никак не должно терпеть, но после достаточного духовного словесного наставления и поучения (наедине, при двух или трех братьях и перед собором) пребывающих в том же или еще худшем устроении и не желающих исправиться следует, хотя и со многими слезами, сожалением и болью душевной, изгонять и отсекать от общего тела братства, как члены, поврежденные губительным недугом, чтобы и прочие от такого душетленного недуга не повредились. А образумившихся и обратившихся к истинному покаянию он должен принимать с радостью, как чадолюбивый отец, и всякую милость и сострадание им оказывать и согрешения их прощать, со всеми братьями об их обращении духовно веселясь.
9. Для управления вотчинами и монастырскими работниками настоятель должен иметь опытного во всем брата, способного без преступления заповедей Божиих и без разорения своей души хорошо управлять этими делами, чтобы сам настоятель, будучи свободен от всего, мог с бо?льшим удобством заниматься духовным попечением о душевном спасении братьев и о всяком церковном и общежительном благочинии. Также и в духовном попечении о братьях настоятель должен иметь себе помощника, опытного в разуме духовном брата, и на время своей отлучки ради общемонастырской потребности должен оставлять его с братьями вместо себя ради благочиния и духовного руководства братьями. Настоятель, желая куда-либо отлучиться по общемонастырской надобности и на некоторое время там задержаться, должен собрать весь собор братьев в церковь и, облобызав святые иконы и взяв у иерея молитву о путешествии, объявить всему собору о своем намерении и смиренно молить весь братский собор, чтобы он молился о нем Богу, дабы ему здраво и благополучно к ним возвратиться, и, таким образом у всех братьев испросив прощения и преподав всем свое благословение, отправляться в путь. Возвратившись же с Божией помощью из путешествия, не тотчас идти в келию, но, собрав всех братьев, сначала идти в церковь и, пред всем собором воздав должное благодарение Богу за то, что он был сохранен в пути по молитвам братьев, поблагодарить и братьев за их молитвы, рассказать о милости Божией, оказанной ему для общей пользы братства, ради которой он отлучался, и тогда идти в свою келью.
О принятии братьев в иночество, о больнице, о странноприимнице, о ремеслах
10. Когда брат Богом приводится из мира в иночество, настоятель должен прежде всего наедине испытать его совесть и в достаточной степени открыть такому брату на основе Писания сущность иноческого общего жития и по Бозе послушания, до смерти отсечения и умерщвления своей воли и рассуждения и если увидит в нем истинное, а не притворное желание иночества и ревность божественную, тогда и перед всем собором братьев, вновь ему открыв сущность общего жития иноческого и послушания, принять этого брата в общее житие и послушание и не тотчас в иночество постригать, но после того как продержит его в искусе в мирской одежде установленное правилами время: иного три года, а иного шесть месяцев, смотря по плоду послушания. После этого постригать в иночество – иного в рясу, а иного и в мантию – и присоединять к братии. Если же, продержав его в искусе установленное время, истинного во всем повиновения и отсечения воли в нем не увидит, такого и после трехлетнего искуса никак не постригать, но отпускать в мир, чтобы не было общему житию от таких самочинников смущения.
11. Если случится, что брат, приходящий из мира в иночество, и некое имущество принесет в монастырь, настоятель должен хранить такое имущество в общей монастырской кладовой и не растрачивать его до пострига этого брата в иночество, после же пострига может его расходовать на общие нужды монастыря и братьев. Если же находящийся в искусе прежде пострига пожалеет о своем уходе из мира и захочет из обители возвратиться в мир или уйти в иную обитель, такого должно отпустить, отдав ему в целости все имущество, принесенное им в обитель, чтобы не было ни обители, ни такому брату из-за этого смущения.
12. В обители непременно должна быть устроена больница ради братьев, страдающих различными болезнями, чтобы о заболевшем было особое попечение и он имел пищу, питье и всякий покой. В ней настоятель должен поставить брата опытного, который мог бы с рассуждением духовным послужить больным и, если бы такой нашелся, имел по крайней мере некоторый опыт врачебного искусства. С рассуждением служа больным, он должен каждому из них подавать подходящую пищу, полезную при их недуге, и питье и во всем доставлять им покой, со страхом Божиим служа им как Самому Господу, чтобы и служащий имел награду от Господа, сказавшего: «Был болен, и вы посетили Меня» (Мф. 25, 36), и больные, во всем находя для себя надлежащий покой, благодарили Бога и получили от Него награду за то, что терпят недуг с благодарением.
13. Должно настоятелю заботиться о том, чтобы в монастыре были различные ремесла, а в особенности те, без которых невозможно устроиться человеческому житию, и распределять их среди братии, а неумеющих обучать, дабы благодаря тому, что сами братья занимаются такими ремеслами ради общей пользы, все общество братьев могло без смятения удовлетворять свои необходимые нужды и избегать неуместного выхода в мир ради этих потребностей и следующего за этим выходом душевного вреда.
14. Должно, чтобы были устроены две странноприимницы: одна внутри монастыря, для приходящих в обитель честны?х духовных и мирских лиц, другая же вне монастыря, чтобы приходящие в обитель находили и себе – внутри монастыря, и скоту своему – вне монастыря надлежащий покой и служение. И на эту службу настоятель должен ставить опытных братьев, способных с рассуждением духовным послужить странникам, чтобы и сами они награды от Бога за разумное свое служение странникам сподобились, и вся община, видя, как странники принимают подобающее им угощение и служение, пребывала без смятения и какого-либо беспокойства. Должен настоятель как к духовной своей братии духовную по Бозе любовь иметь, так и ко всем приходящим в обитель нищим, больным, не имеющим, где главу приклонить, по заповедям Божиим ту же любовь показывать, принимать с любовью иного в странноприимнице, иного в больнице, по силе своей о телесных их потребностях иметь попечение и, по возможностям обители снабдив их необходимым на дорогу, с миром отпускать.
все эти и прочие общежительные уставы святых отцов как во Святой Афонской Горе мы по силе нашей хранили, так и здесь, насколько возможно, благодатью Христовой в нашем житии они сохраняются, только еще готовых странноприимниц для приема приходящих в обитель, а также и достаточного числа келий для упокоения братьев не имеем и в великой тесноте пребываем и поэтому всесовершенного чина, какой должен соблюдаться в общем житии, еще не можем иметь. Но по мере возможности, поскольку руку помощи Господь нам подает, благодатью Христовой его придерживаемся, до тех пор пока и эту нужду нашу Господь неизреченным Своим Промыслом не исполнит (как и прочее потребное для поддержания жития нашего Он для нас устраивает), так чтобы всякий брат после трудов церковного правила и различных послушаний, ради умного делания и телесного подвига, а также и покоя имел свою отдельную келейку как тихое и небурное пристанище, – отчего в братии может быть лучшее духовное устроение и преуспеяние, да и во всяком деле может быть установлено лучшее благочиние.
Этот чин и устроение нашего общежития, хотя и не со всеми подробностями, чтобы не обеспокоить благоразумие Ваше нашим неразумием, мы показали Преосвященству Вашему и всему богоизбранному собору и, если есть воля Божия и служит что-либо для пользы душевной, молим и преосвященств ваших со всем богоизбранным собором вашей богоданной властью и грамотой это утвердить. Если же это несогласно с Писанием и противно спасению душ, тогда пусть будет то, что угодно Богу и согласно со Священным Писанием.
15. При этом молим еще преосвященств ваших и весь духовный собор о том, чтобы женскому полу вход в обитель вашей богоданной властью был возбранен, кроме случаев общего для христиан бедствия, которое бывает во время войны и раздоров. Также молим, чтобы и скит, еще прежде монастыря созданный всеблаженным нашим ктитором в честь трех святых: Еноха, Илии и Иоанна Богослова, никогда никоим образом от монастыря отлучен и отделен не был; а в скит на жительство настоятелем и всем собором да будут определены и да поселятся из послушания, оставив свою волю, братья, исправно соблюдающие чин и уставы общежительные, и да получают они все необходимое для поддержания жизни от общины; странствующим же каким-либо инокам и имеющим свое особое имущество жить там никоим образом да не будет позволено, чтобы от этого не было собору общего смущения. Братья же, направленные собором жить там по послушанию, должны и правило церковное по уставу, и Божественную литургию ради поминовения ктиторов и благодетелей всегда совершать.
16. Еще молим Преосвященнейшего нашего Великого Господина, архиепископа и митрополита, чтобы он, если Бог изволит, когда придет весна, своей богоданной властью повелел работникам монастырским переселиться на монастырский метох4 и чтобы туда, по благословению его преосвященства, к церкви, с помощью Божией созданной, ради живущих на метохе людей и работников монастырских был определен мирской иерей, который прислушивался бы к их христианским нуждам и послужил спасению их душ, дабы монастырь не испытывал какого-либо об этом беспокойства и у всего собора братьев в монастыре и в скиту устроилось тихое и безмолвное житие.
17. И еще я, последнейший, со всем своим собором молю Преосвященного нашего Великого Господина, архиепископа и митрополита, боголюбивых епископов и весь освященный собор о том, чтобы в нашем общежитии этот чин был утвержден крепко и непоколебимо и чтобы после смерти одного настоятеля – другого со стороны на должность настоятеля не присылали. Но, по согласному, единомысленному избранию всего собора, по совету умирающего настоятеля и по благословению Преосвященного митрополита, должен быть избран из общества братьев и поставлен5 такой брат, который в разуме духовном, в знании Священного Писания и общежительных уставов, а также в послушании и отсечении своей воли и рассуждения, в любви, кротости, смирении и во всех добродетелях превосходит остальную братию, может сам словом и делом подать пример для пользы братьев, почтен саном священства и, поскольку из трех народов общество наше состоит, хорошо знает три языка: греческий, славянский и молдавский – или по крайней мере, ради необходимости два: молдавский и славянский, чтобы все общество братьев в духовных нуждах всегда у него находило готовое духовное врачевание. Если такой начальник избран общим решением всего собора из того же общежительного собора и поставлен по благословению Преосвященного митрополита, тогда все общежительное о Господе собрание и житие братьев может по благодати Христовой пребывать неразоримым и благоуправляемым, как корабль, умело управляемый искусным кормчим. Если же со стороны, а не из собора братьев будет поставлен какой-нибудь начальник, который не стяжал на деле совершенной нищеты, послушания, отсечения своей воли и рассуждения, не претерпел укоризн и бесчестия в общем житии, не знает сути Писания и общежительных уставов, а еще и свое особое имущество имеет и принял начальствование не с тем намерением, чтобы положить душу за братьев (cм. Ин. 15, 13), но с тем, чтобы только себя упокоить и имущество свое приумножить, то как такой может стадо словесных Христовых овец хорошо и усердно пасти на пажити слова Божия и заповедей Божественных и верно управлять кораблем общего жития, когда сам еще не был никем по Бозе управляем? Да и собор братский, добровольно ради своего спасения для общего о Господе жительства собравшийся, как такому наставнику покорится? И если бы когда-нибудь так произошло, что насильно, без соборного избрания был бы поставлен начальник над братией, то это не привело бы ни к чему иному, как к полному и совершенному рассеянию братства и разорению общего жития.
Поэтому мы и вновь молим преосвященство ваше утвердить Вашей богоданной властью то, чтобы начальник избирался из собора братьев, а не со стороны был присылаем, ибо не знаем иного более серьезного повода для запустения общего жития, кроме этого. Разве только в том случае, если во всем собрании братьев не окажется ни одного такого брата, который мог бы и словом, и делом, и примером быть для братии наставником ко спасению, а в другом месте был бы такой отец, который знал бы суть Священного Писания и общежительных уставов, приобрел совершенное нестяжание, умерщвление своей воли и рассуждения в повиновении духовному отцу своему в общем житии и мог, по слову Писания, хорошо пасти стадо Христово (cм. 1Пет. 5, 2). Но и такой отец в случае столь крайней нужды да будет поставлен начальником над братией только с добровольного произволения всего собора, с благословения Преосвященнейшего митрополита, и прежде всего пусть он по самой совести христианской и иноческой перед всем собором даст обещание Богу никоим образом до самой смерти никакого своего движимого имущества в общем житии не иметь и не приобретать, но вместе с братией все от Бога посылаемые для устроения общего жития нужные вещи иметь общие. Если такой начальник таковым образом над общежительной братией поставлен будет, то веруем, что по благодати Христовой также не будет запустения общего жития.
Поэтому мы думаем, что и блаженной памяти ктитор священной этой обители, установивший в ней общее житие, для того так повелел и страшными клятвами подтвердил запрет поставлять игумена в эту обитель из иного монастыря, чтобы не произошло, как мы думаем, запустения общего жития. Поэтому молим преосвященств ваших: такое наше смиренное моление и блаженного ктитора законоположение утвердите богоданной вашей властью, чтобы это твердо и непоколебимо держалось в нашем общежитии, дабы и само это общее житие благодатью Христовой и многое могущими вашими молитвами постоянно пребывало целым и неразоримым.
18. И еще вновь молим преосвященств ваших и весь духовный освященный собор: богоданной вашей властью утвердите и то, чтобы монастырь этот ни у кого никогда не был в подчинении (о чем мы и страшную клятву блаженной памяти ктитора этой святой обители нашли), поскольку и от этого произойдет полное разорение общего жития. А если монастырь не находится ни у кого в подчинении, то и общее в нем братское житие может по благодати Христовой пребывать неразоримым и непоколебимым.
Этот чин нашего общего жития и смиренное о наших нуждах моление предложив в кратчайшем виде преосвященству вашему и всему освященному собору, полагаемся на богодухновенное преосвященства вашего и всего освященного собора духовное рассуждение, которое Дух Святой, всегда при собрании православных архиереев и прочих духовных лиц невидимо присутствующий, вам вдохнет; и как повелите соблюдать чин в общежитии нашем: или соблюдать этот, который мы соблюдали доныне и соблюдаем (хотя мы и не обо всем написали и объявили боголюбию Вашему, но только о том, что сочли самым нужным), или как вы повелите и как более всего угодно Богу и необходимо для спасения, – так пусть и будет. Или если сверх того чина, которого мы придерживаемся до нынешнего времени, Вашим боголюбием будет что-то установлено и добавлено, то мы, как от Бога, это принимаем и лобызаем, повинуясь во всем, словно овцы, от Бога поставленным пастырям нашим, и остаемся преосвященства вашего и всего освященного духовного собора благопокорными послушниками.
Последнейший из иеромонахов Паисий со всей о Христе братией.