Священномученик Александр Туберовский
К учению о Логосе (Библиографическая заметка)

Такие «таинства веры», как рождение Сына Божия, творение миpa, падение, искупление и пр., невольно влекут к себе внимание теолога, подобно тому, как аналогичные им «тайны природы» возбуждают любознательность естествоведа. Всякая попытка освоить сколько-нибудь по-новому эти старые, но вечно живые, вопросы должна быть, поэтому, радостно приветствуема. Одной из таких попыток является напечатанная в Theologische Quartalschrift (1912 г. 4 Heft) небольшая статья проф. Эстанна, автор которой стремится понять, почему Логос есть нераздельно и Сын. Кратко, основная мысль статьи может быть формулирована таким образом. Не всякий сын есть ео ipso и Логос. Но Θεὸς – Λόγος должен быть непременно и Θεὸς – Yἱός, поскольку во всяком незнавательно-логическом процессе мы имеем акт рождения sui generis. Детально эта мысль развивается и обосновывается автором так.

***

«Логос называется в новозаветном откровении также filiius Dei» (Сын Божий). В каком смысле Логосу может быть свойственно рождение, сыновство? Generatio fit in crea turis per cominunicationem substantiae. Наоборот, in divinis, поскольку духовная, имматериальная божественная субстанция абсолютно неделима, порождение не может происходить иначе, как чрез сообщение целой, неделимой божественной субстанции Деятельность духовного существа исчерпывается познанием и волей. А так как порождение есть деятельность, то происхождение Логоса может совершаться или per intellectum, пли per voluntatem. Священное Писание даваемыми Сыну Божию именами: Λόγος, sapientia (мудрость), veritas (истина) ete подтверждает первый член дилеммы, т. е. fit generatio filii per intellectum.

Теологи двояким образом доказывают, что положение:

1) разлагая понятие рождения на составные элементы и исследуя приложимость их к происхождению τοῦ λόγου – ex patre (Фома Акв. S. th. ¹);

2) филологически и психологически анализируя чету понятий: порождение – познание. Задача автора – анализ, именно понятий erzeugen – erkennen (порождать – познавать).

Каким образом, интеллектуальный акт Бога-Отца может быть понят в смысле истинного рождения? Языковедов поражает тот факт, что на индогерманском языке обе группы понятий: порождать и познавать, выражаются терминами, происходящими от одного и того же санскритского корня gen. Например, в латинском: gigno и cognosco, в греческом γίγνομαι и γευνάω, с одной стороны, и γιγνώσκω – с другой. Латинское conceptus обозначает одновременно и «понятие» и «зачатие». Насколько близки друг к другу в семантическом словоупотреблении оба понятия, видно из того, что они совмещаются в одном и том же verbum, напр. «Адам позна (ἔγνω, cognovit, יָרֵע) Еву жену свою (Быт. 4:1). Позволительно, далее спросить: какое из двух понятий первичное? Относительно нашего познания, психология утверждает, что собственный объект человеческого ума составляют чувственный вещи, intellectus nostri, secundumm odum praesentis vitae, cognitio a sensu incipit – говорит Фома Акв. Отсюда – о чувственных, вещах дереве, доме, и т. д. мы имеем собственные понятия. О сверхчувственных же объектах: Боге, душе и пр. только отрицательные, несобственные – аналогии. Положительным здесь является только то общее, что имеется у материальных вещей с сверхчувственными in loco, in tempore etc.

Наше сознание не может указать ни одного понятия, которое не сопровождалось бы никаким образом фантазиями. Впрочем, понятия метафизического, этического и религиозного порядка имеют, быть может, другой корень? Нет, уже предшествующее изложение говорит против этого. Кардинал Мерсье в своей Психологи рассматривает следующие понятии я: бытие, познание, понимание, разумение, мудрость, добродетель, долг, право, справедливость, душа, духи, Бог и находит, что первоначальный смысл этих слов имеет материальный характер. Знаменитый филолог Макс Мюллер, старался восстановить значение наиболее первичных корней индоевропейских языков: таких корней он насчитывает 121 (впрочем, число их, по мнению М. М., могло бы еще быть уменьшено). Это исследование представляет новое доказательство тому, что наиболее первоначальные корни языков выражают чувственные вещи. Такими образом, в основе понятая: cognoscere, γίγνώσκειρ (познавать) лежит чувственное понятие γίγνεσθαι – рождаться. Conceptus, concipere (понимать)² объединяются идеей телесного рождения. Применение двойного понятия: познания – порождения к деятельности чистейшего Духа дается, таким образом, само собою в происхождении Второго Лица (интеллектуальный акт) Бога-Отца.

Но этим еще нс все сказано. Духовные понятия приводят нас к материальным, но, само собой разумеется, не к произвольно-взятым понятиям чувственного характера. Должна существовать глубоко-психологическая основа для того, что то или другое высшее духовное понятие сводится к соответствующему чувственному значению. Почему же, спрашивается, в одно слово связываются два таких, различных, по-видимому, значения, как рождение и познание? Потому, отвечает автор, что рождение в органической природе, есть прекрасный, верный образ познания. В такой концепции выражается также таинственная связь чувственной природы с областью сверхчувственного, или естества с Сверхестеством. В телесном рождении заключается имманентная тенденция к уподоблению, к реальной ассимиляции порожденного с породившим. Уже поверхностный взгляд на органический мир доказываете это. Дети не случайно похожи бывают на родителей. Но каким образом то же самое совершается в нашем разуме? Чтобы понять какой-либо объект, познаваемый объект и познающий субъект должны быть тесно связаны друг с другом. Эта связь осуществляется так, что чувственный объект, в одухотворенном виде проникает в наш разум. Таким, образом и познающий разум имеет в себе имманентную тенденцию к уподоблению, поскольку познаваемые разумом объекты должны стать духовными. Отсюда понятия: дерево, дом и т. д. столь же духовны, как сам, образующий или порождающий их разум. Таким образом, последний и глубочайший ответ на наш вопрос лежит в теоретико-познавательной аксиоме схоластики: «,Cognitum est in cognoscente, non per modum cogniti, sed pec modum cognoscentis».

Примечание 1-ое. Чувственная окраска всех наших понятий, до самых возвышенных, религиозных включительно, утверждается не только психологами и филологами, но и святыми отцами. Св. Григорий Богослов во втором Слове, о Богословии говорит, между прочим: «Нам, покрытым этой грубою плотью, известно то, что как невозможно обогнать свою тень, сколько бы кто ни спешил (следуют другие сравнения), так и находящемуся в теле, нет никакой возможности быть в общении с умосозерцаемым без посредства чего-либо телесного. Ибо всегда превзойдет что-нибудь наше, сколько бы ни усиливался кто прилепится к сродному и невидимому, как можно более отрешаясь от видимого и уединяясь сам в себя. И это увидим из следующего: духи. огонь, свет, любовь, мудрость, ум, слово и подобное этому – не наименование ли первого естества? И что ж? Представляешь ли ты себе пли дух без движения и разлияния, или огонь не в веществе, без движения вверх, без свойственного ему цвета и очертания, или свет не в смешении с воздухом, отдельно от того, что его как бы рождает, то есть, что светит? А каким представляешь ум? не пребывающим ли в чем-то другом? II мысли, покоящиеся или обнаруживающиеся, по твоему мнению, не движения ли? Представляешь ли какое слово, кроме безмолвствующего в нас пли изливаемого (помедлю говорить, исчезающего)?... (другие подобные же вопросы). Или надобно рассматривать Божество, сколько возможно, Само в Себе, отступившись от этих образов и, собрав из них какое-то единственное представление? Но что же это за построение ума, которое из этих образов собрано и не то, что они? Или как единое, по естеству своему не сложное и не изобразимое, будет заключать в себе все эти образы, и каждый совершенно? Так трудно уму нашему выйти из круга телесности, доколе он, при немощи своей, рассматривает то, что превышает его силы!»³

Примечание 2-е. Автор не сделал из своего сопоставления двух великих тайн: веры и природы – рождения Бога-Слова и рождения твари – никаких выводов, предоставляя это, очевидно, каждому любителю теологии. Между тем, выводы эти сами собою напрашиваются, как в ту, так и в другую сторону, стоит лишь свойства одной тайны перенести на другую. Так, если мы станем рассматривать происхождение Лoгoса, как рождение per intellectum, то это рождение мы должны признать извечным и непрерывным, поскольку логический акт неотъемлем от духовной субстанции И чем выше дух, тем этот процесс постояннее и энергичнее. В Боге, Абсолютном Духе, ему не может быть ни меры во времени, ни степени в знергии. Он – Божественный Логос, Он – вечный и нетленный, Единородный и Единосущный Сын. В отношении же второй тайны должно сказать следующее. Рождение, как богоустановленный способ размножения живых тварей, отнюдь не случайно, но, поскольку оно есть образ, откровение в органически-чувственном Мире тайны Логоса, наоборот, по своей идее, логично и непорочно.

Да умолкнуть же все ариане и манихеи!

А. Туберовский