Священномученик Дионисий Александрийский
К Домицию и Дидиму
Перечислять наших (мучеников) поименно было бы излишне, так как их много, да они и неизвестны вам. Знайте, но крайней мере, что мужчины и женщины, юноши и старцы, девы и старицы, воины и поселяне, люди обоего пола и всякого возраста, одержав победу в борьбе, получили венцы одни посредством бичей и огня, другие посредством железа. Для иных же недостаточно было и самого долгого времени, чтобы сделаться благоприятными Господу, как недостает его доныне и для меня. Он оставил мне жизнь до другого удобного времени, какое Сам знает, ибо Сам Он сказал: во время приятно послушах тебе и в день спасения помогох ти1.
Но вы расспрашиваете о том, что случилось с нами и желаете знать, в каком положении находимся мы теперь. Конечно, вы (уже) слышали, как в то время, когда центурион и начальники (городской стражи)2 с бывшими при них воинами и служителями вели в узах меня, Гайя, Фавста, Петра и Павла, напали на нас некоторые из мареотов и несмотря на наше нерасположение следовать за ними, захватили и повлекли нас силою. А теперь я, Гаий и Петр, одни, в разлуке с прочими братьями, терпим заключение в пустынном и грязном месте Ливии на расстоянии трех дней пути от Паретония3
II. А в городе4 скрылись с целью тайно посещать братьев пресвитеры Максим, Диоскор, Дмитрий и Луций, (известнейшие в мире Фавстин и Акила блуждают в Египте), а также и оставшиеся после умерших от болезни5 диаконы Фавст, Евсевий и Хэремон. Евсевия Бог с самого начала укрепил и уготовал для безбоязненного служения бывшим под стражею исповедникам и для небезопасного погребения тел почивших и блаженных мучеников6. Правитель (города) и доныне не перестает одних из приводимых к нему, как я сказал, жестоко умерщвлять, других терзать пытками, иных изнурять темницами и узами и предписывает, чтобы никто не приближался к ним, наблюдая, не попадется ли кто-нибудь. И однако Бог, благодаря ревности и неусыпности братий, облегчает страдальцев.