Священномученик Дионисий Александрийский
Обличение и оправдание к Дионисию римскому против Савелия
а) из Praeparatio evdngelica Евсевия1.
I. Не благочестивы и те, которые признают материю нерожденной (ἀγέννητον), хотя и подчиняют ее Богу в отношении благоустройства и думают, что она, страдательная и удобоподвижная сама по себе, легко подвергается богозиждительным изменениям (ταῖς θεοποιήτοις ἀλλοιώσεσι). В самом деле пусть они объяснят нам, откуда же тогда в Боге и материи сходство и несходство. Ведь тогда необходимо придумать какое-либо существо высшее сравнительно с тем и другим, но этого нельзя даже и помыслить о Боге. Да и нерожденность, признаваемая сходным свойством их, и все прочие мыслимые в них свойства откуда тогда явились в них? Если Бог есть нерожденное, если нерожденность есть, так сказать, самая сущность Его, то не может быть нерожденной материя, ибо не одно и то же материя и Бог. Если же каждое из них,–и материя и Бог,–суть именно материя и Бог2, и если обоим им присуща нерожденность, то отсюда ясно следует, что существует нечто отличное от того и другого, при том старейшее и высшее по сравнению с ними. И, конечно, различие свойств, которые противоположны в них, вполне разрушает мысль о возможности совместного существования их, и тем более – мысль о том, что то другое из них, которое есть материя, может существовать само по себе. Пусть они укажут причину, вследствие которой, при нерожденности того и другого начала, Бог бесстрастен, неизменяем, неподвижен и деятелен, а материя, наоборот, подвержена страданию, удобоподвижна, неустойчива и изменяема. И как они согласились и сошлись друг с другом? Неужели, Бог, приспособив Себя к природе материи, устроив ее с таким искусством? Ведь нелепо думать, что Бог, подобно людям, лил из золота, строил из камня и занимался всеми прочими искусствами, при помощи которых материя может принять известный образ и вид. Если же (мы признаем, что) Он создал материю, какую восхотел, по премудрости Своей, и отпечатлел на ней многообразные и различные виды и образы Своего домостроительства, то такое учение и благочестиво, и истинно, и вместе, с тем подтверждает (мысль), что основание (ὑπόστασιν) вселенной, Бог, не рожден. К признанию нерожденности это учение присоединяет объяснение и самого способа его существования. Много придется сказать против них, но не теперь предстоит нам (вести) речь об этом. (Скажем только, что) при сравнении их с самыми безбожными многобожниками последние оказываются более благочестивыми людьми.
б) Фрагмент, сохранившийся у Леонтия и Иоанна в Rerum sacrarum liber secundus3 и y Дамаскина в Sacra parallela </strong4. II. Где нет начальника, там, конечно, бывает беспорядок. Безначалие и возмущение лучше, чем многоначалие, происходящее от равночестности5.
в) Фрагменты, сохранившиеся у св. Афанасия Великого в сочинении De sententia Dionysii.
III. Не было (времени), когда Бог не был Отцом.
IV. Всегда есть Христос, как Слово, Премудрость и Сила; нельзя сказать, будто Бог, сначала не рождавший, родил их впоследствии; но Сын имеет бытие не Сам от Себя, а от Отца.
V. Но как сияние вечного Света, конечно, и Сам он вечен. Если всегда существует свет, то, очевидно, всегда существует и сияние. О существовании самого света мы заключаем потому, что существует сияние, и свет не может быть не светящим. Возвратимся опять к подобиям. Если есть солнце, то есть и луч, есть и день; если нет ничего подобного, то трудно сказать, что есть и солнце: Поэтому, если бы солнце было вечно, то и день не прекращался бы. Но теперь этого нет: с появлением солнца начинается день и с прекращением (его света) оканчивается. Бог же есть вечный Свет, не начинался и никогда не прекратится. Следовательно пред Ним и с Ним находится (πρόκειται καὶ σύνεστιν αὐτῷ) и вечное Сияние, безначальное, всегда рождающееся и проявляющее Его. Это Сияние и есть премудрость, Которая говорит: Аз бех, о Ней же радовашеся, на всяк же день веселяхся пред лицем Его на всяко время6.
VI. Итак, если вечен Отец, вечен и Сын, как Свет от Света. Если есть родитель, то есть и чадо; если бы не было чада, то каким образом и для кого может существовать родитель? Но Они существуют Оба и существуют всегда.
VII. Итак, если Бог есть Свет, то Христос есть Сияние. Если же Бог есть Дух ибо сказано: Дух есть Бог7–то соответственно этому Христос называется еще парою, ибо сказало: пара бо есть силы Божия8.
VII. Один только Сын, всегда пребывающий со Отцом, исполнен Сущего и Сам есть Сущий от Отца9.
IX. Впрочем, указав на вещи, происшедшие и сотворенные, я только мимоходом представлял примеры этих вещей, как менее пригодных (для сравнения), когда говорил: растение не одно и то же с делателем и ладия с судостроителем. Но затем я остановился на вещах более приличных и сродных и подробнее изложил то, что было более согласно с истиной, изыскивая различные доказательства, о которых я писал тебе в другом послании. Этими доказательствами я изобличил ложь высказанного против меня обвинения, будто я не признаю, что Христос единосущен (ὁμοούσιον) Богу. Хотя и говорю я, что не находил и не читал этого наименования нигде в Священных Писаниях, однако последующие мои рассуждения, о которых умолчали они, ни в чем не разногласят с такою мыслью. Я представлял в пример и человеческое рождение, очевидно, однородное, хотя и сказал, что родители отличны от детей, потому что не они сами–дети, иначе не было бы ни родителей, ни детей. Самого послания, как прежде сказал, не могу доставить по обстоятельствам. A если бы мог, то прислал бы тебе самые употребленные тогда речения или лучше– список со всего послания, что и сделаю, как только буду иметь возможность. Но я знаю и помню, что представлял многие подобия вещей сродных; говорил я, что и растение, поднявшееся из семени или из корня, отлично от того, из чего оно выросло, хотя бес сомнения остается однородно с ним; и река, текущая из источника, получает иной вид и иное имя, потому что ни источник не называется рекою, ни река источником, существуют же и тот и другая, и источник есть как бы отец, а река есть вода из источника. Но они притворяются, будто совсем не видят этих и подобных написанных мною слов и представляются как бы слепыми. Двумя отрывочными изречениями10 намереваются они низвергнуть меня, не зная того, что при рассуждении о предметах малоизвестных, которые нужно еще сделать доступными познанию, часто не только сходные, но и противоположные примеры служат к изображению искомого., как камнями, издали
X. Сказано прежде, что Бог есть источник всех благ; рекою же, из Него изливавшеюся, именуется11 Сын, потому что Слово есть излияние ума и, говоря по-человечески, источается из сердца устами. Оно становится отличным от слова в сердце, становится мыслью, исторгающеюся при помощи языка. Одно, послав от себя другое, остается таким же, каким было, а другое, посланное, излетает и носится всюду. И таким образом каждое из них и одно в другом пребывает и одно отлично от другого, и оба составляют одно и остаются двумя12. Так и Отец и Сын, по сказанному, суть едино и Один в Другом пребывают13.
XI. Из произнесенных мною имен каждое неотлучно и неотделимо от соединенного с ним. Сказал я: Отец, и прежде чем присовокупить Сына, означил и Его во Отце. Присовокупил Сына и хотя не назвал бы наперед Отца, во всяком случае Он разумелся бы в Сыне. Прибавил я: Дух Святый, но вместе присоединил, откуда и чрез Кого Он приходит. А они не знают, что Отец, как Отец, не отчуждается от Сына, потому что имя это выражает собою начало единения (συναφείας) и Сын не отлучается от Отца, потому что название Отец указывает на общение14. В руках Их находится Дух, Который не может быть лишен ни Посылающего, ни Носящего15. Как же я, употребляя такие имена, могу думать, что Они разлучены и совершенно отделены Друг от Друга?
XII. Таким образом нераздельную Единицу мы распространяем в Троицу и неумаляемую Троицу опять соединяем в Единицу16.
XIII. Если кто из клеветников подумает, что я, назвав Бога Творцом и Создателем всего, называю Его вместе и Творцом Христа, то пусть услышит, что ранее я назвал Его Отцом, а в этом наименовании заключается и Сын. Назвав Его Огнем, и прибавил и наименование Творца. И (Творец) не есть Отец того, чему Он Творец, если под Отцом в собственном смысле нужно разуметь Того, кто родил. Впрочем, широту наименования Отец мы покажем ниже. Равно и Отец не есть Творец, если называть творцом только художника производящего что либо своими руками. А у эллинов мудрецы называются творцами и своих собственных сочинений. Апостол говорит и о творце закона17; есть и творцы внутренних сердечных расположений, добродетели или зла, как сказал Бог: ждах, да сотворит суд, сотвори же беззаконие18.
XIV. Употребил я имя Творца по причине плоти, которую приняло Слово и которая действительно сотворена. А если кто будет подозревать, что это сказано и относительно Слова, то и это надлежало им выслушать без привязчивости. Как Слово не считаю я творением, так и Бога называю не Творцом, а Отцом Его. А если где, рассуждая о Сыне, я и скажу невзначай, что Бог Творец, то и в сем случае можно оправдаться. Мудрецы греческие называют себя творцами собственных книг, хотя они суть отцы своих собственных книг, а божественное Писание именует нас и творцами сердечных движений, называя творилами закона, и суда, и правды19.
XV. В начале бе Слово20 но не был Словом Тот, Кто произнес Слово, ибо Слово было у Бога. Господь есть Премудрость; следовательно не был Премудростью Тот, Кто произвел Премудрость: Аз бех, говорит Она, о Ней же радовашеся21 Христос есть Истина, а сказано: благословен Бог истины22.
XVI. Жизнь рождена от жизни, как река истекла от источника, и от неугасимого Света возжен блистающий Свет23.
XVII. Мысль наша изрыгает из себя слово, по сказанному у пророка: отрыгну сердце мое слово благо24. И мысль и слово отличны друг от друга и занимают особое и отдельное друг от друга место. Мысль пребывает и движется в сердце, a слово на языке и на устах, однако они не разделены и ни на одно мгновение не лишены друг друга. Ни мысль не бывает без слова, ни слово без мысли, но мысль творит слово, проявляясь в нем, и слово обнаруживает мысль, в ней получив бытие. И мысль есть как бы внутри сокровенное слово, а слово есть обнаруживающаяся мысль. Мысль переходит в слово, а слово переносит мысль на слушателей. Таким образом при посредстве слова мысль сообщается душам слушателей, входя в них вместе со словом. Мысль, будучи сама от себя, есть как бы отец слова, а слово как бы сын мысли. Прежде мысли оно невозможно, но и не откуда-либо совне произошло оно, а существует вместе с мыслью и возникло из нея самой. Так и Отец, величайшая и всеобщая мысль, имеет первым Сына–Слово, Своего истолкователя и вестника25.
г) Фрагменты, сохранившиеся у св. Василия Великого в книге «О Святом Духе», гл. XXIX.
XVIII. Если троичностью ипостасей, по словам их, ипостаси разделяются, то все же ипостасей три, хотя бы они и не хотели этого, или пусть они совершенно уничтожат божественную Троицу.
XIX. После Единицы существует, посему, и божественная Троица26.
XX. Итак, сообразно со всем этим, и мы, заимствовав образец и правило еще у живших прежде нас пресвитеров и единогласно с ними принося благодарение, заключаем уже теперь и наше к вам послание. Богу же Отцу и Сыну Господу нашему Иисусу Христу со Святым Духом слава и держава во веки веков. Аминь27.