Священномученик Иларион (Троицкий)
Христианство и социализм. На современные темы

«Люди клянутся высшим» (Евр.6:16). Эта истина остается всегда и всюду неизменной. Какая-либо одна или какой-нибудь ряд истин для человека всегда составляют «высшее», и это высшее – авторитет для человека, на него он ссылается, им он клянется. Но не для всех людей одни и те же истины – «большее»; иногда «высшее» и совсем ложно; человек, однако, все же клянется и этой призрачной истиной как авторитетом. Мерки, с которыми люди подходят к явлениям окружающей жизни, весьма разнообразны. Каждый избирает тот авторитет, который кажется ему лучшим, а потому и можно признать положение: скажи мне, каковы твои авторитеты, и я скажу, что ты за человек.

Прежде люди были иные, иные у них были и авторитеты. Слово Божие, уставы церковные – вот прежние, равно для всех понятные и дорогие, вечно неизменные и совершенные авторитеты. Согласное со словом Божиим, с церковными законами – хорошо; несогласное и противоречащее им хорошим быть не может. И.Т. Посошков писал свое «Завещание отеческое» именно «за подтверждением Божественных Писаний»; там он определенно заявляет: «Мы вси, во православной вере живущии, известно сие вемы, яко вся истина содержится в Господних словесех», а сыну своему говорит: «Аз же тебе, сыне мой, твердо завещеваю и заклинаю, да всеми своими силами держишися Святыя Восточныя Церкви, яко рождьшия тя матере... и всех противников Святыя Церкве отревай от себя и никакова с ними сообщения дружескаго не имей, понеже они враги суть Божии»². Вот авторитеты! Бог и Святая Церковь! Противники Бога и Церкви пусть будут и твоими противниками!

Теперь у многих совсем другие авторитеты, противоположные даже. В самом деле, где вы найдете теперь в «передовой» прессе ссылки на Бога и на Церковь? Согласие с Божиими законами да с Церковью Христовой не почитается ли теперь признаком дурного тона, отсталости, а противоречие им не считается ли за доброе предзнаменование? Мне вспоминается один студент (увы, академии), который, увидев совершенно незнакомого ему человека за постной едой, сказал: «Вероятно, из погромщиков!» Другой студент, когда я хвалил ему духовную академию, перечисляя ее добрые качества, совершенно серьезно прервал меня: «Нет, ты скажи мне, что сделала ваша академия для революции?» От перечисления таких сомнительных заслуг я отказался, но ведь такое заявление весьма характерно для нашего времени. Теперь не то хорошо, что Богу угодно, что церковно, а то, что «прогрессивно», «либерально», «революционно». «Левый» – следовательно, добрый, нравственный; «правый» – следовательно, собрание всяких зол. «Согласно с Марксом!» – вот лучшая похвала для всякого учения, для всякого мнения. Даже святое христианское учение ценится по этим новым меркам. В христианстве отбрасывается поэтому все его основное учение о личном подвиге покаяния и смирения, а берется и обсуждается только какое-то «социальное учение», одобряется же в нем только то, что можно перетолковать на либерально-революционный лад. Церковные писатели и деятели, даже и великие святые отцы, ценятся тою же мелкой и низкопробной монетой. Мы сами были свидетелями тому, как один «оратор» в похвалу святителю Иоанну Златоусту 13 ноября 1907 года заявил, будто великий святитель в чем-то мыслил, как Маркс, только немного похуже. Такое – смело говорим! – богохульство теперь мало уже кого смущает. В жизни настойчиво заявляет о себе какое-то новое миросозерцание, воздвигаются новые боги, новые идолы. Конечно, Церковь Христова свята и непорочна. Церковные люди живут по прежним Божественным законам, не преклоняя колен пред Ваалом; для них нет бога, кроме Бога и Христа Его, нет авторитета, кроме авторитета церковного. Однако есть немало людей, уже усвоивших новое миросозерцание, уже преклонившихся пред новыми идолами, но все еще почему-то не покидающих Церкви совсем. Такие постоянно судят о христианстве, о Церкви, судят не как учимые Церковью, а как ее учители; желают «исправить» церковное понимание христианства, заменив его своим, по которому Христово учение оказывается замечательно согласным со всеми новейшими безбожными учениями и делами до революций, экспроприации и бомб включительно. На почве таких толкований христианства, в отрешении от авторитета церковного, появляются то «христианское братство (?!) борьбы», то «христианский социализм», а кто знает, не появится ли когда и «христианского» разбоя и т.д.?

Эпохи упадка всегда характеризуются отсутствием определенных, резко выраженных убеждений. Люди делаются как будто расслабленными, которым лень не позволяет продумать каждую мысль до конца, а потому в их мировоззрении спокойно уживаются самые противоречивые элементы, набранные из разных источников. Такова природа эклектизма. Наше время может служить иллюстрацией этого. Разве нет теперь у многих желания соединять в одно самые невозможные вещи? О, такого желания теперь слишком много!

Одно из наиболее видных недоразумений, возникших на описанной почве, – недоразумение с социализмом. С одной стороны доказывают, что Христос был социалистом, с другой – что социализм вполне согласуем с христианством. Разумеется, христианство при всех этих рассуждениях берется не в единственно возможной и определенной форме Святой Церкви Христовой. Святая Церковь с презрением обзывается «официальной», «поступившей в услужение старому режиму»... и прочие безумные глаголы. Христианство каждый толкует как ему нравится, да и из его священных книг принимается во внимание только небольшая часть. Послания Павловы отбрасываются, да их никто и не знает! Даже из Евангелия выбирается «подходящее» – например изгнание торгующих из храма для доказательства законности и необходимости насилия, конечно, только революционного³. При таких приемах, понятно, нетрудно доказать что угодно, а не только согласие христианства и социализма. В легкой публицистической литературе постоянно можно встречаться с опытами соглашения языческого социализма с христианством. Достаточно только социализировать христианство и христианизировать социализм – и вот получается «христианский социализм».

Поэтому всякий опыт разобраться со строго христианской точки зрения в вопросе – наш ли (христиан) социализм или он супостат наш – можно только приветствовать. Особенно можно приветствовать опыт серьезный и основательный. Такой опыт, единственный и выдающийся из массы других, лишенных серьезности и основательности, дал В.А. Кожевников в своей замечательной брошюре: «Отношение социализма к религии вообще и к христианству в частности»⁴. Неудивительно, что автор дал особенно основательное и невольно убеждающее каждого решение вопроса, автор знает социализм по самым его источникам гораздо лучше, чем большинство наших горе-социалистов. Автор говорит исключительно словами социалистической литературы, и этой литературы представляет такое подавляюще громадное количество, что не верить ему, не убеждаться его доводами может только недобросовестность. Мы настойчиво рекомендуем каждому, кто желает быть готовым дать основательный ответ всякому, вопрошающему о христианстве и социализме, не только познакомиться с брошюрой В.А. Кожевникова, но и постоянно иметь ее под руками. Но так как не каждый может познакомиться с этой брошюрой, то мы и желали бы вкратце передать результаты исследования В.А. Кожевникова. Извиняемся только перед читателем: передать все богатство содержания этой замечательной брошюры нет никакой возможности, иначе пришлось бы целиком перепечатать всю брошюру.

В.А. Кожевников заявляет, что в отношениях социализма к христианству нет никакой, даже частичной, истины: «Здесь все по содержанию противно христианским истинам, по форме – оскорбительно для христианских чувств».

Напрасно некоторые думают, будто социализм – только экономическая теория. Нет, социализм желает заменить собою все, он создает свою религию. В постановлениях разных социалистических съездов и рассуждениях вождей социализма ясно и определенно выражается требование переворота во всем человеческом мышлении. «Социализм не есть и не может быть только экономической наукой, только желудочным вопросом... В конце концов, социалисты стремятся произвести революцию во всей юридической, моральной, философской и религиозной надстройке» (Вандервельде). «Составляет ли социализм одну лишь экономическую теорию? – читаем в социалистическом катехизисе Бакса и Квельча. – Ни в каком случае! Социализм охватывает все отношения человеческой жизни». По Баксу, в религии социализм выражается как атеистический гуманизм.

Если социализм смотрит на себя как на мировоззрение, то что же это за мировоззрение? Это прежде всего последовательный материализм. Материалистическое понимание истории, по признанию самих социалистов, составляет сущность всей теории их учения, его краеугольный камень, по выражению Бернштейна. «Основные причины всех общественных изменений и переворотов нужно искать не в головах людей и не в их взглядах на вечную правду и справедливость, а в изменении способов производства и распределения» (Энгельс). Если же социализм так тесно связан с материализмом, то как он может относиться к религии? Грубо искажая нравственное и воспитательное значение религии, маркс-энгельсова материалистическая критика видит в религии только «изделие человеческое», продукт невежественного воображения или корыстных побуждений, в Самом Боге – лишь отражение экономических отношении, и даже в Боге христианском осмеливается усматривать «антропологическую идеализацию капитализма, жаждущего власти и наслаждения». Религия, вызванная, по выражению Энгельса, «темными первобытными представлениями человека о его собственной и окружающей его природе» и определяющаяся в своих изменениях «классовыми, следовательно, экономическими отношениями» – религия представлялась Марксу отжившим свое время суеверием, «поконченным вопросом для интеллигента, но опиумом для народа». Согласно с этим, «освобождение совести от чар религии» Маркс считал за «содействие реальному счастью народа».

Правда, есть мыслители, которые утверждают, будто социализм не связан неизбежно с материализмом, но это – уже не правоверные социалисты. Такие мыслители стараются придать социализму философскую и этическую окраску даже христианскую. Штаудингер старается убедить «собратьев социалистов» в том, что «основная мысль Христа – та же, что и наша, Его идея единства – есть и наш бог. Его идея осуществления этого единства – есть и наш Христос, и хотя мы отказываемся от всяких догматов, в принципе наша этика – христианская».

Правоверные социалисты решительно отказываются от принятия рекомендуемого «углубления» основ социализма, которое, по их мнению, совершенно для них непригодно. Бебель обрушивается с ругательством на приглашение «все учиться, да философствовать, да работать над собой». Конрад Шмидт сторонится кантовского гуманизма: в нем нет никакой агитационной силы, а есть только старые метафизические идеи, монашеский аскетизм да мораль, пригодная разве для Ангелов. Плеханов в опытах «углубления» социализма усматривает «опиум для усыпления пролетариата», Меринг – «мутную воду для нечистой ловли рыбы», Менгер не понимает, к чему громкие фразы о ненужных высших философских принципах, когда есть налицо «своя этика, отвергающая всякую религиозную основу и гарантирующая даже от возрождения религиозного сознания». Дицген давно уже предлагал «выбросить за борт все величавое в нравственности», потому что «специально пролетарская логика избавляет нас от всякого философского и религиозного мистицизма». Подобные же мысли высказывают Каутский, Ленин Аксельрод. Нам, говорит Аксельрод, надоело скучное и монотонное приставание критиков, учителей, разных усовершенствователей социализма; пора с ними покончить! Вступить на их путь значило бы впасть в страшную путаницу и умственную деморализацию, отнять у социализма его живую революционную сторону, другими словами – его сущность, и заменить его опять реакционным, религиозным характером всего философского склада мышления.

Думается, для каждого теперь ясно, что социализм как определенное мировоззрение по существу своему является противником всякого идеализма, всяких неизменных начал нравственности и противником всякой религии. Низводя все в мире к материи, социалистическое мировоззрение не оставляет никакого места началу Божественному.

Таково теоретическое отношение социализма к религии. На практике социалисты часто идут на уступки ради выигрыша в тактике, что на языке нравственности нужно назвать изменой истине и правде. На практике социалистам приходится считаться с настроением сельского населения и даже с традиционными привычками рабочей среды, не говоря уже о духовенстве и других сословиях. «Слой христианских рабочих оказывает пропаганде самое упорное сопротивление» (А. Паннекоек). Поневоле обратишь серьезное внимание на религию, эту, по выражению Энгельса, величайшую консервативную силу. «Нам никогда не удастся получить доверие, если станем требовать от государства насильственных мер против Церкви», – сознается Каутский. Что же делать? «Чтобы побороть недоверие рабочих и скорее проникнуть к ним, в наших собственных рядах возникает стремление затушевывать наши основные воззрения и во имя временного успеха жертвовать ясностью мысли и чувства наших собственных товарищей», – так цинично откровенно признается Антон Паннекоек. И вот мы видим, как социалисты «приспособляются». По Эрфуртской программе, религия – частное дело. По «рабочему катехизису», социал-демократия не требует ни атеизма, ни теизма. Штампфер утверждает, будто «положения социализма не касаются ни Бога, ни загробной жизни; клевета – будто он заклятый враг Церкви». Можно быть и христианином, и социал-демократом (Каутский). Во всех этих и подобных заявлениях совершенно нет искренности. Эрфуртская программа не удовлетворяет наиболее последовательных социалистов; они требуют резче подчеркнуть враждебное отношение к Церкви. На самом деле социалисты борются с религией, но по тем же тактическим приемам прикрываются личиной борьбы против клерикалов, а эта борьба оправдывается тем, что они: 1) имеют притязания на политическую власть, 2) фанатичны, 3) содействуют невежеству и 4) оказывают поддержку капиталистическому строю. Но, конечно, все это одно притворство – на самом деле социалисты враждуют против всякой религии, против Бога.

Но ведь такое лицемерие, такая ложь безнравственны, возмутительно безнравственны! На это социалисты вам ответят так: «Нечего рекомендовать нам только нравственные средства! На них в политике далеко не уедешь!» (Бебель). «В каждой партии приемы коварства неизбежны и законы традиционной морали здесь совершенно отступают на задний план» (Менгер). Что поделаешь с партийной тактикой?! А тактика эта такова, что от нее пришли бы в восторг отцы иезуиты. Наиболее прямолинейные и честные (если только можно говорить о честности социалиста) социалисты, однако, проговариваются и открыто заявляют о своей вражде к религии. Французская социал-революционная партия 22 августа 1901 года постановила: «Граждане члены партии обязываются ни при каких обстоятельствах не выполнять каких бы то ни было религиозных актов совместно с представителями какого-либо вероисповедания». (Свобода совести!!!) Бебель пред целым рейхстагом 31 декабря 1881 года заявил: «В религиозной области мы стремимся к атеизму», а 16 сентября 1878 года высказал «твердую уверенность в том, что социализм приведет к атеизму». Тот же богохульный Бебель называет себя врагом всякой религии, которая «людям высшего разбора не нужна». Либкнехт на Галльском съезде выразил надежду, что «основные начала социализма преодолеют религиозные формы народного неразумия». По Тодту, «даже недостоин имени социалиста тот, кто сам не атеист и не отдается со всем рвением распространению атеизма». Лафарг негодует, что «основы религии не вытравлены еще окончательно даже из ума ученых», но утешается надеждой на то, что в будущем социализм окончательно вытравит из человеческой души веру в Бога.

Некоторым социалистам рисуется вдали «первый день социализма», международный праздник его в Ватикане и соборе Святого Петра, когда «все религиозное прошлое превратится в предмет любопытных разговоров и веселых шуток, когда в храмах поместятся учебные заведения, ремесленные школы или выставки произведений современного производства (даже не искусства!) и когда место религии займет слияние всех интересов в экономическую солидарность!»

Понятно, что в социалистическом мировоззрении не остается никакого места и вере в бессмертие души. Отрицание бессмертия – одно из главных условий успеха социализма, «потому что с ослаблением веры в Небо крепнут социалистические требования неба на земле» (Бебель). Дицген советует потустороннему миру предпочесть «уютный посюсторонний мир». 3 февраля 1893 года один депутат-католик предложил социал-демократам германского рейхстага вопрос, верят ли они в загробную жизнь? «Нет», – единогласно ответили те. Одна социалистическая газета «Neue Zeit» советовала «угрозы адом осмеивать, а указания на Небо презирать».

Жутко читать хуления социалистов на религию, но эти хулы еще более усиливаются, когда речь заходит о вере христианской.

Было время сентиментального социализма, когда он принимал на себя роль прямого продолжателя заветов Евангелия. Тогда в жилищах некоторых рабочих социалистов можно было встретить гравюру, изображающую Иисуса в виде плотника со следующей надписью: «Иисус из Назарета, первый представитель народа». В день Рождества Христова собирались на демократические банкеты отпраздновать рождение Его. Самому Прудону, несмотря на его антиклерикализм, приходилось отдавать дань моде и помещать в своем журнале объявления и отчеты об этих христианско-социалистических вечерах.

25 апреля 1848 года комиссия из женщин демократок-социалисток организовала в замке Валентино «банкет в день рождения Христа» с платою за вход – 1 франк 50 сантимов с персоны (с детей 50 сантимов). «Peuple», журнал Прудона, опубликовал следующий отчет:

«Собрание открыто было достойным образом – чтением Нагорной проповеди; за гимном в честь братства, спетым с большим воодушевлением, последовал ряд тостов, перечень которых мы приводим:

«За Христа, отца социализма!» – предложенный одной дамой, имени которой мы не запомнили.

«За пришествие Бога на землю!» – предложенный Жанною Деруан.

Наш друг, Пьер Леру, всегда готовый идти навстречу желаниям своих братьев и друзей, еще раз прочел и объяснил Нагорную проповедь и приветствовал наступление новой религии... Эта импровизированная речь была принята с самым горячим одобрением.

Затем последовали тосты:

«За Рождество!» – предложенный m-me Бразье.

«За Сен-Жюста, жертву Термидора!» – предложенный Эрве.

«За воскресение Христа, за Францию!» – предложенный Бернаром»⁵.

Думаем, что такие кощунственные «банкеты» никого из христиан не расположат в пользу социализма, но теперь ведь и того нет⁶. «Теперь у социалистов одно желание: развенчать христианство, подорвать достоверность его исторических основ, осмеять его идейное содержание и втоптать в грязь даже его нравственное учение».

Христианство выводится из экономических условий и запросов. Приличия ради стараются дело представить «научно». На Майнцском партейтаге высказано было требование «дать научное опровержение учений христианства, пригодное для агитационных целей». И вот дается грязная и богохульная социалистическая карикатура на ученую литературу. «Здесь не знаешь, чему больше дивиться: психологической ли ограниченности авторов или их невежеству в истории, отсталости ли принципиальной точки зрения или недобросовестности в подтасовке фактов и искажении смысла текстов? Ни в одной области ненаучность хвастающего научностью социализма не находит такого самообличения, как именно здесь, в его мальчишески задорной критике христианства».

«Неопровержимые выводы науки» берутся у тюбингенцев. Лафарг в христианской вере видит «систематическое сочетание идей и миров, сотни лет господствовавших в древнем мире». Существование Христа для Бебеля «очень туманно»; христианство заимствовано из Египта, из Индии, от Будды, Зороастра и даже Сократа: конечно, оно человеческого происхождения, и «устранение его, с точки зрения прогресса, является необходимостью». Церковь же – «ярмо, в которое духовенство впрягает народ в интересах правящих классов» (Бебель).

Догматической стороны христианства социалисты не касаются; кто же теперь считает обязательными догматы? Но социалисты осмеливаются хулить даже нравственное христианское учение и предлагают свое, «высшее». По этому учению, всякая нравственность условна, безнравственно уклонение только от своей морали, ни в каком случае – от чужой (Каутский). Совесть, по Менгеру, – только боязнь невыгодных последствий противления общепринятому и силе, а сила и мораль по существу – одно и то же. «Надежда на Мессию лишена смысла, христианство не осуществило своих обещаний всемирного искупления от нужд и забот существования» (а где даны такие обещания?).

Критиковать нравственное учение христианства, которого они и знать не хотят, социалисты и не критикуют, а предпочитают брань. Христианство – «религия ненависти, преследования и угнетения» (Бебель). «Милосердие христианское объясняется желанием принизить человеческое достоинство бедняка и получить за ничтожную земную затрату сказочные, ростовщические проценты в виде небесной награды» (Лафарг). Наконец, верхом социалистического богохульства, за которое да покарает их Сам Бог, является дикое выражение Бакса «об излишестве постоянных ссылок на идеальное совершенство полумифического сирийца I века, когда есть столько высших типов в рядах современного социального движения». (Избави нас Бог от этих «высших типов»!)

Совершенство «современного социального движения» не в христианской жизни на земле, не в вечном блаженстве на Небе. То и другое сдается в архив. «Наш идеал – не бедность, не воздержание, а богатство, и богатство неизмеримое, неслыханное богатство – это благо всего человечества, его святыня, его «святая святых», на овладении богатством построены все наши надежды» (Дицген)⁷.

Но довольно, довольно этих безумных слов! Да простят мне читатели, что я выписывал богохульства социалистов и оскорблял этим христианские чувства! Мне хотелось показать, какое нравственное безобразие представляет социализм, какая бездна в нем зла и лжи и какое поэтому недоразумение – всякая попытка соглашать социализм с Божественной верой Христовой. Такие попытки идут не только со стороны потерявших веру христиан, иже «измениша славу нетленнаго Бога в подобие образа тленна человека и птиц и четвероног и гад» (Рим.1:23); некоторые и из социалистов или, лучше сказать, из совращенных социализмом рабочих наивно уверены в возможности сочетания социализма с христианством. Социалистическая печать и старается использовать эту уверенность, доказывая, «что Христос принадлежит не церковникам, а социалистам». Оскар Циммер в книжке «Назоретский социалист» приходит к заключению, что все религиозное учение Христа было лишь добавлением в Его проповеди социализма. По мнению другого автора, Христос, к сожалению, не мог исполнить самого важного дела – написать учебник политической экономии, но современные светочи социализма блестяще выполнили эту задачу.

Все эти опыты соглашения социализма с христианством, с какой бы стороны они ни шли, нисколько не удовлетворяют настоящих социалистов. Действительное убеждение социалистов выражено Бебелем и Вандервельде: «Христианство и социализм стремятся к разному, они противоположны, как огонь и вода».

Если представить себе всю сатанинскую злобу социализма, выраженную собственными словами социалистов, то сердце замирает от ужаса. К журналу «Христианин» в 1908 году была приложена книга Эмиля Грегоровиуса «Небо на земле». Книга производит потрясающее впечатление. Социализм предстает в виде ужасного чудовища, в виде «поругания над Богом». Такое же впечатление производит и ознакомление с отношением социализма к нашему «Святая Святых» – к вере христианской. Социализм – это именно «тайна беззакония» (2Сол.2:7), о которой пророчествовал святой апостол Павел. Нужно ли опровергать социализм? Нет, достаточно только сказать, что такое социализм, и всякий, не потерявший еще сколько-нибудь веры Христовой, с ужасом отвернется от этого нечестивого соблазна. Говорить о каком бы то ни было соглашении социализма с христианством верующий совершенно не может. Социализм не только не наш, но он явный и опасный супостат наш. Он повинен во вражде к христианству и не заслуживает никакого снисхождения. Он враг наш. Это необходимо сознать каждому члену Церкви, и Церкви необходимо объявить об этом вслух всему миру. Если уклонение в ересь ведет за собою отлучение от Церкви, то уклонение в социализм – заблуждение, лютейшее всякой ереси, – тем более заслуживает того же наказания. «Кто не любит Господа Иисуса Христа, да будет проклят» (1Кор.16:22). А как любит Иисуса Христа социализм – это мы уже видели. Всех явных социалистов необходимо предать анафеме. Волков-хищников необходимо удалить из стада, иначе пропадет все стадо. Зачем говорить о какой-то христианизации социализма? Это пустые речи. Как христианизировать атеизм? «Христианский социализм» – это внутреннее противоречие. Христианский – следовательно, не социализм. Ведь странно говорить о «христианском атеизме». Если не назвать громко и открыто социализм врагом христианства, то, кроме вреда, кроме соблазна, из этого ничего выйти не может. Всякие компромиссы здесь неуместны. Врагу нужно смотреть в глаза, уменьшать опасность – всегда вредно.

В настоящее время можно вздохнуть облегченно и с утешением отметить, что Православная Всероссийская Церковь уже сделала решительный шаг в определении своих отношений к социализму, этому «куколю душевредному», появившемуся среди пшеницы в изобилии и в нашем Отечестве⁸.

В курс семинарского преподавания вводится обличение социализма. Программа обличения выработана известным московским миссионером И.Г. Айвазовым под редакцией авторитетнейшего нашего иерарха, архиепископа Антония Волынского.

Представители Церкви не заискивают пред социализмом, подобно некоторым «обновленцам», но решительно отрицают несогласное с христианством. В этом видно уважение и преклонение пред истиной христианской, а если кто не уважает своих верований, тот никогда не научит и других уважать эти верования. Чем убежденнее мы сами и чем больше уважаем мы свои убеждения, тем скорее заслужим уважение к себе и скорее пойдут за нами.

Католическое духовенство, которое отличается именно уважением к своей Церкви, давно уже высказалось против социализма и вступило с ним в борьбу. Впрочем, это можно сказать больше о католиках германских; в Италии они не прочь иногда посочувствовать социалистам, с которыми их объединяет общая вражда к правительству, несправедливо обидевшему, по мнению правоверных папистов, Католическую Церковь. В Германии же католическое духовенство еще в 90-х годах основало «Народный союз католической Германии» «Volksverein fur das katholische Deutscland». Деятельность этого союза не по душе социалистам, и в социалистической печати, даже умеренной, можно читать всевозможные ругательства по адресу союза. Так, в июльской книжке (1908 г.) одного социалистического журнала «Sozialistische Monatshefte» Эрдманн называет союз «фабрикой лжи» (Lugenfabrik), «иезуитской школой» и т.д., но, тем не менее, автор осуждает социалистов за то, что они считают союз противником несерьезным. Союз, по заявлению Эрдманна, достигает успеха благодаря своей организации и усердию лиц, в него входящих. В последнее время и в нашей печати стали появляться некоторые известия о деятельности союза⁹, а потому мы не лишним считаем дать краткие сведения о возникновении, организации и деятельности союза.

С 1890 года в Германии усилилась социалистическая пропаганда. Тогда же было издано воззвание к германским католикам, в котором обращается внимание на распространение опасных лжеучений. Социал-демократия сознает, что в католическом народе она имеет пред собою самого твердого противника, а потому на Галльском съезде она и объявила католицизму войну. Наступающему врагу нужно противостать сильными и организованными. Союз и взял на себя задачу вести борьбу с лжеучениями и революционными планами. «Соединяйся, – говорится в воззвании, – католический народ, испытанный в верности и готовности идти на жертвы для Церкви и Отечества! Соединяйся на защиту христианского общества! Все состояния – высшие и низшие, духовные и миряне, хозяева и рабочие – примкните к союзу, чтобы отразить наступающего врага, направить на путь истины заблуждающихся, защитить колеблющихся и дать им утвердиться в вере. Да сохранит народ святую веру – в этом состоит самое важное, самое большое общественное дело!"

В настоящее время в союзе более 600000 членов, и каждый вносит на нужды союза в год по марке (46 копеек). По действующему уставу, союз имеет целью просвещение народа по всем вопросам социальной жизни в современном ее развитии и поднятие умственного и хозяйственного уровня всех промышленных классов – борьбу со всеми нападками на христианские основы общественной жизни, со всеми лжеучениями и разрушительными стремлениями.

Союз привлекает новых членов, устраивает собрания и курсы, издает и распространяет «летучие листки», воззвания и книги, печатает статьи в журналах, подготавливает ораторов и писателей, которые содействовали бы целям союза, помогает учреждениям с однородными задачами, собирает научные и практические материалы, дает ответы на частные вопросы и т.д.

В отдельных городах и сельских округах существуют особые руководители, которые заведуют делами союза на местах, устраивают собрания и т.д.

Народных собраний менее чем за год – с 17 июля 1906 г. по 31 июня 1907 г. – было устроено союзом около 2500.

Союзом издано 95 «летучих листков». Листки разошлись в 43 миллионах экземпляров. О содержании этих листков можно судить по их заглавиям: «Может ли католик рабочий быть социал-демократом?», «Социал-демократия как любящая рабочих партия в ее истинном освещении», «Как относится социал-демократия к земельному вопросу?», «Почему землевладельцы-католики должны оставаться верными центру?», «Что сделала католическая партия для рабочих?»

Под общим заглавием «Социальные вопросы дня» издаются брошюры, посвященные вопросам образования, страхования рабочих, общинному хозяйству, политике, рабочему вопросу и т.д. Таких брошюр до половины 1907 года разошлось более 122 тысяч экземпляров.

Для католических рабочих союзом издается особый орган, а для более образованных кругов ежемесячный журнал «Социальная культура».

Такова деятельность католического союза. Всякая деятельность, направленная на борьбу с социализмом и на ограждение колеблющихся от пагубного заблуждения, почтенна и спасительна, как говорит апостол: «Братия! если кто из вас уклонится от истины, и обратит кто его, пусть тот знает, что обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов» (Иак.5:19–20).