Священномученик Киприан Карфагенский. Творения.
Книга о смертности

Хотя у весьма многих из вас, возлюбленнейшие братья, и ум тверд, и вера крепка, и душа благочестива так, что при настоящей чрезмерной смертности не только не колеблется, но как крепкая непоколебимая скала, не сокрушаясь сама, сокрушает бурные устремления мира и свирепые волны века сего, – не столько побеждается искушениями, сколько испытывается ими; однако в народе я замечаю и таких, которые, или по малодушию, или по зловерию, или по привязанности к временной жизни, или по нежности пола, или, что гораздо хуже, по уклонению от истины, не так мужественно стоят и не обнаруживают в сердце своем Божественной непобедимой силы. Этого обстоятельства не следует скрывать и проходить молчанием, но надлежит, сколько это возможно для нашей мерности с полною силою и словом, почерпнутым из Божественного чтения, положить конец беспечности слабодушных, чтобы тот, кто начал быть человеком Божиим и Христовым, пребыл достойным Бога и Христа. Воинствуя Богу, возлюбленнейшие братья, поставленные в небесном лагере и чая уже одного Божественного, мы должны знать себя, чтобы нисколько не тревожили и не смущали нас бури и смуты мирские. Ведь Господь предвозвестил, что все это будет; предусмотрительно убеждая, поучая, приготовляя и ободряя народ Своей Церкви к полному перенесению будущих зол, Он ясно предсказал, что будут по местам войны, голод, землетрясения и мор, и в отвращение внезапного и неожиданного страха от Злоключений внушал нам предварительно, что бедствия в последние времена станут более и более умножаться. И вот сказанное сбывается! Когда же сбывается предсказанное, то затем последует и обещанное; а Господь Сам дал следующее обетование: «егда узрите сия бывающа, ведите, яко близ есть Царствие Божие» (Лк. 21, 31).

Так, возлюбленнейшие братья, близ есть Царствие Божие: с прохождением мира настанет уже награда жизни, радость вечного спасения, всегдашняя безопасность и обладание раем, некогда утраченное; земное сменяется уже небесным, малое великим, временное вечным. Какое же тут место тоске и беспокойству? Кто при этом будет тревожиться и печалиться, как не тот, у кого недостает надежды и веры? Бояться смерти может только тот, кто не хочет идти ко Христу; а не хотеть идти ко Христу свойственно только тому, кто не верит, что он начнет царствовать со Христом. В Писании сказано, что праведный живет верою (Рим. 1, 17). Если ты праведен и живешь верою; если истинно веруешь во Христа: то почему же тебе, предназначенному быть со Христом, при уверенности в обетование Господне, не принимать с любовию призыва ко Христу и не приветствовать себя с освобождением от диавола? Праведному Симеону – истинно праведному, который с полною верою исполнял заповеди Божий, возвещено было свыше, что он не умрет, пока не увидит Христа, – пока младенец Христос не будет принесен Материю во храм. И вот, узнавши духом, что уже родился Христос, предвозвещенный ему, и что ему осталось только увидеть Рожденного и затем вскоре умереть, он, обрадованный близостию смерти и уверенный в скором призвании своем, взял на руки младенца и, благословляя Господа, воскликнул: «ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, с миром; яко видесте очи мои спасение Твое» (Лк. 2, 29–30). Этими словами он показал и засвидетельствовал, что для нас, рабов Божиих, только тогда настанет мир, безмятежный и тихий покой, когда, избавившись от волнений сего мира, мы входим в пристань вечного жилища и безопасности, – когда, прошедши чрез смерть, достигаем бессмертия. Вот где истинный мир, верный покой, постоянная, прочная и всегдашняя безопасность! А в этом мире надобно вести ежедневную войну с диаволом – в беспрестанных стычках отражать копья его и стрелы: здесь у нас брань со сребролюбием, с распутством, с гневом, с тщеславием; здесь непрестанная и тяжкая борьба с плотскими пороками и прелестями века. Ум, осаждаемый и окружаемый со всех сторон напаствующим диаволом, едва может противиться и противостать всему этому. Если низложено сребролюбие, то восстает похоть; если похоть подавлена – возникает честолюбие; если поражено честолюбие – нас ожесточает гнев, надмевает гордость, завлекает пьянство, – вражда расстраивает согласие, ревность уничтожает дружбу. Вынужден бываешь злословить, хотя это запрещено законом Божественным, – клясться, хотя и это не позволено. Столько гонений переносит ежедневно дух наш! Столько опасностей стесняют сердце! И приятно же оставаться надолго здесь, среди мечей диавольских, когда, при быстро распространяющейся смерти, следовало бы тем с большею охотою и желанием спешить ко Христу, Который говорит в наставление наше: «аминь, аминь глаголю вам, яко восплачетеся и возрыдаете вы, а мир возрадуется; вы же печалъни будете, но печаль ваша в радость будет» (Ин. 16, 20)! Кто не желал бы избавиться от печали? Кто не поспешил бы насладиться радостью? Господь же Сам объясняет условия, при которых печаль наша обратится в радость; Он говорит: «паки же узрю вы, и возрадуется сердце ваше, и радости вашея никтоже возмет от вас» (Ин. 16, 22).

Итак, если видеть Христа значит радоваться; если не может быть для нас радости без лицезрения Христова: то какая же это слепота ума, какое бессмыслие – любить тяготы, скорби и горести мирские и не спешить к радости, которой никто отнять от нас не может? Происходит же это, возлюбленнейшие братья, от недостатка веры – оттого, что никто не верит в истину обещанного Богом, Который есть истинен и Которого слово вечно и твердо для верующих. Если бы тебе человек знатный и важный обещал что-нибудь, то ты, конечно, поверил бы его обещанию и не подумал бы, что будешь обманут тем, кого ты всегда знал стойким в своих словах и поступках. Теперь же с тобою говорит Сам Бог – и ты, вероломный, колеблешься недоверчивою мыслию? По исшествии из сего мира Бог обещает тебе бессмертие – а ты в этом сомневаешься? Это значит – вовсе не знать Бога; это значит оскорблять неверием Христа, Господа и Учителя верующих; это значит – находиться в Церкви, в доме веры, и не иметь веры! Между тем руководитель к спасению и благу нашему, Христос, показывает всю пользу исшествия из века сего; ученикам, которые опечалены были вестию о скорой разлуке с Ним, Он сказал: «аще бысте любили Мя, возрадовалися бысте убо, яко рех: иду ко Отцу» (Ин. 14, 28), – научая тем и показывая, что мы должны более радоваться, чем скорбеть, когда лица, любимые нами, исходят из века сего. Памятуя о том, блаженный апостол Павел так выражается в своем Послании: «мне еже жити, Христос, и еже умрети, приобретение есть» (Флп. 1, 21); то есть он считает величайшим для себя приобретением – не быть уже удерживаему сетями мира, не быть подвержену никаким плотским грехам и порокам, избавиться от тяжких скорбей, освободиться от ядовитых челюстей диавольских и, по зову Христа, стремиться к радости вечного спасения.

Правда, некоторых смущает то, что нынешняя болезненная язва поражает наших наравне с язычниками: как будто христианин для того только и уверовал, чтобы бедствия не касались к нему и он, при наслаждении мирским временным счастием, свободный от всяких зол, сохранен был для будущей радости! Смущает некоторых то, что нынешняя смертность есть общая для нас с другими: да что же в этом мире, пока по закону первого рождения остается еще общая у нас плоть, не есть общим для нас с другими? Доколе мы находимся здесь, в мире, дотоле мы связаны с родом человеческим одинаковостию плоти, а отделяемся духом. И потому пока это тленное не облечется в нетление и это смертное не облечется в бессмертие (1Кор. 15, 53); пока Христос не приведет нас к Богу Отцу: до тех пор все немощи плоти будут для нас общи со всем родом человеческим. Так, тощая земля, не давши урожая, производит общий голод; так, при покорении какого-либо города неприятелем, все граждане подвергаются плену. Во время продолжительной засухи недостаток воды чувствуется одинаково всеми; когда разбивается корабль о скалы – все без изъятия, плывшие на нем, терпят кораблекрушение. Подобным образом глазная болезнь, лихорадочные припадки, расслабление всех членов не могут не быть общими для нас с прочими людьми, пока в этом веке мы носим с ними одинаковую плоть.

Притом, если христианин знает и помнит, под каким условием и обязательством он уверовал, то будет знать и то, что ему в этом веке должно претерпеть более, чем другим, так как ему предлежит и большая брань против навета диавольского. Божественное Писание так говорит в наше поучение и предостережение: «чадо, Аще приступаеши работати Господеви Богу, уготовь душу твою во искушение. Все елико Аще нанесено ти будет, приими и во изменении смирения твоего долготерпии; яко во огни искушается злато, и человецы приятии в пещи смирения» (Сир. 2:1, 4–5). Так, Иов, лишенный имущества и детей, покрытый ранами и струпами, – не был тем побежден, а только испытан: выказывая среди лишений и болезней благочестивое терпение, он говорил: «наг изыдох из чрева матере моея, наг и отыду тамо; Господь даде, Господь отъят; яко Господеви изволися, тако бысть: буди имя Господне благословенно» (Иов. 1, 21). И когда жена подстрекала его, терзаемого болезнию, произнесть жалобу и ропот на Бога, он сказал ей в ответ: «вскую яко едина от безумных жен возглаголала еси? Аще благая прияхом от руки Господни, злых ли не стерпим? Во всех сих приключившихся ему, ничимже согреши Иов устнама пред Богом» (Иов. 2, 10). Потому-то Господь Бог так свидетельствует о нем: «внял ли еси мыслию твоею на раба Моего Иова? Зоне несть яко он на земли: человек непорочен, истинен, богочестив» (Иов. 1, 8). Подобным образом и Товия, когда, после блистательных деяний, после многих славных подвигов милосердия, подвергся слепоте, не переставал питать в себе страх Божий и благословлять в несчастии Бога, так что телесная болезнь еще более возвысила его заслуги. Жена пыталась смутить его, говоря: «где суть милостыни твоя и правды твоя? се, ведома вся с тобою» (Тов. 2, 14); но он, стойкий и твердый и страхе Божием, подкрепляемый благочестивою верою к перенесению тяжких страданий, не поддался и в бедствии навету слабой жены и тем более заслужил милость Божию, чем более выказал терпения. И его-то похваляя, Ангел Рафаил говорит: «дела Божия открывати славно. И егда молился еси ты и невестка твоя Сарра, аз приношах память молитвы, вашея пред Святого; и егда погребал еси мертвыя... и егда не ленился еси востати и оставити обед твой, да отшед покрывши мертвого, не утаился еси мене благотворяй, но с тобою бех. И ныне посла мя Бог исцелити тя и невестку твою Сарру. Аз есмь Рафаил, един от седми святых Ангелов, иже... входят пред славу Святого» (Тов. 12, 11–15).

Вообще, праведники всегда отличались терпением и апостолы заповедию Господа научены были не роптать в несчастии, но, что ни приключилось бы им в этом веке, переносить мужественно и великодушно. Ведь народ иудейский тем особенно и грешил, что роптал на Бога, как о том свидетельствует Сам Бог в книге Чисел: «да престанет, – говорит Он, – роптание их от Мене и не измрут» (Чис.17:10). Так, возлюбленнейшие братья, не должно роптать во время бедствий, но терпеливо сносить все, что ни случилось бы! В Писании сказано: «жертва Богу дух сокрушен: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит» (Пс. 50, 19). Да и во Второзаконии Дух Святой говорит чрез Моисея: «Господь Бог твой... искусит тя, и озлобит тя, и уразумеются яже в сердцы твоем, Аще сохраниши заповеди Его, или ни» (Втор.8:2). И в другом месте: «искушает Господь Бог твой вас, еже уведети, Аще любите Господа Бога вашего всем сердцем вашим, и всею душею вашею» (Втор.13:3). Авраам угодил Богу тем, что для благоугождения Ему не пожалел лишиться сына – не отказался заклать его. Что же сделал бы ты, если бы тебе поведено было заклать сына, когда не хочешь лишиться его и вследствие закона смертности?

Страх Божий и вера должны делать тебя готовым на все. Ни лишение имущества, ни беспрестанная и мучительная скорбь, причиняемая тяжкими недугами тела, ни плачевная разлука с женою, с детьми, с умирающими друзьями, – все это не должно соблазнять тебя, но побуждать к подвигам, – все это не должно колебать и ослаблять твоей веры, но тем яснее обнаруживать твою доблесть в сражении: все настоящие злоключения надлежит презирать, в чаянии будущих благ. Без брани не может быть и победы, а когда одерживается победа в брани, то победителям раздаются и венцы. Кормчий узнается во время бури; воин испытывается в сражении. Нечем хвалиться, когда нет опасности. Истина выходит наружу во время столкновениями с бедами. Глубоко укорененное дерево не колеблется от ветров; прочно устроенный корабль не разбивается от ударов волн. Когда на гумне молотят хлеб, то большие и полные зерна не разносятся ветром, а пустые плевелы от малейшего дуновения разлетаются. Потому и апостол Павел после кораблекрушений, биений, многократных и тягостных изнурении и страданий тела, говорит о себе, что он не изнемогал в бедствиях, но укреплялся, так что, чем более был искушаем, тем вернее достигал совершенства. "Дадеся ми, – говорит он, – пакостник плоти, аггел сатанин, да ми пакости деет, да не превозношуся. О сем трикраты Господа молих, да отступит от Мене, И рече ми: довлеет ти благодать Моя: сила бо Моя в немощи совершается» (2Кор. 12, 7–9). Итак, когда постигает нас болезнь, немощь или какое опустошение: тогда добродетель наша совершенствуется; тогда вера наша, пребыв твердою в искушениях, увенчавается, по слову Писания: «сосуды скуделъничи искушает пещь; и искушение человеческо в помышлении его» (Сир. 27, 5). В этом-то и состоит различие между нами и людьми, не ведущими Бога, что они в злоключениях жалуются и ропщут, а нас, напротив, бедствия не отклоняют от истинной веры и добродетели, но еще более укрепляют в них. То, что расслабление желудка отнимает у нас телесные силы, что жар изнутри, перешедший в гортанные язвы, растравляет их, что непрерывная рвота потрясает внутренность, прилив крови делает воспаление в глазах, что у некоторых отсекаются руки и другие члены вследствие заразительного гниения, что от расслабления тела происходит дрожание в ногах, заграждается слух, повреждается зрение: все это способствует преспеянию веры. И какое бесстрашие – всеми силами несокрушимого духа мужественно противостоять всем таковым напорам лишений и смерти! Какая высота – стоять прямо среди развалин рода человеческого и не преклоняться долу вместе с теми, кои не имеют никакой надежды на Бога! Почему надлежит радоваться и дорого ценить дар настоящего времени, в которое мы можем выказать крепость нашей веры, перенесши тяготу его, прийти ко Христу тесным путем Христовым и затем на суде Его получить награду жизни и веры.

Смерти должен бояться только тот, кто, не будучи возрожден водою и духом, готовит себя в жертву пламени геенскому, – кто не огражден крестом и страданием Христовым, – кто чрез смерть первую препровождается ко второй. Смерти должен бояться тот, кто, по исходе из сего мира, будет вечно мучиться и для кого продолжение пребывания здесь служит только временною отсрочкою страдания и стенаний. Во время настоящей смертности многие из наших умирают, то есть многие из наших вземлются от сего мира. Но эта смертность, служащая пагубою Иудеям, язычникам и прочим врагам Христовым, для рабов Божиих есть спасительное исшествие из мира. Из того, что без всякого различия, вместе с людьми неправедными, умирают и праведные, никак не должно заключать, будто один конец и добрым и злым. Нет, праведные призываются к радости, а нечестивые к мученьям; рабам верным определяется скорая награда, а вероломным наказание.

Непрозорливы и неблагодарны мы, возлюбленнейшие братья, в рассуждении благодеяний Божиих, так что многое из ниспосылаемого нам Богом не признаем даже за благодеяние. Вот спокойно и со славою исходят из мира сего девы, не страшась более угроз и осквернения от имеющего придти антихриста; вот юноши избегают опасности поползновенного ко грехам возраста и счастливо достигают награды за воздержание и невинность; вот слабая жена не боится уже ни преследования, ни рук и терзаний палача, предупредив все это благовременною смертию. Страх настоящей смертности воспламеняет равнодушных, обуздывает развратных, пробуждает беспечных; отступников побуждает к обращению, язычников располагает к вере, верующих призывает к покою; является новое и многочисленное воинство, одушевленное мужеством, готовое ратоборствовать без страха смерти, в наступающем сражении; потому что исходит на брань в самую годину смерти. Наконец, возлюбленнейшие братья, не видна ли вся польза и необходимость настоящей моровой язвы, которая представляется столь страшною и жестокою, из того, что она исследует правоту каждого и испытывает помыслы человеческого рода, открывая: – служат ли здоровые больным; любят ли искренно ближние родных своих; жалостливы ли господа к рабам, подвергшимся немощи; не оставляют ли врачи больных, умоляющих о помощи; укрощают ли свою свирепость жестокосердые; угашают ли в себе хищники, хотя из страха смерти, ненасытимый пламень гибельного сребролюбия; гордые, преклоняют ли свою выю; нечестивые смягчают ли свою дерзость; богатые, умирающие без наследника, отказывают ли что-нибудь бедным своим братьям? Но если бы эта смертность и не произвела ничего подобного, то она весьма много принесла пользы христианам и рабам Божиим уже тем, что мы охотно стали желать мученичества, научившись не бояться смерти. Так, это бедствие служит для нас упражнением, а не погибелью. Оно украшает дух славою мужества, научая презирать смерть, уготовляет нам венцы. Но, может быть, кто-либо возразит: «При настоящей смертности меня печалит то, что я, приготовившись к исповедничеству и всем сердцем решившись претерпеть страдания, лишаюсь мученичества, будучи предвосхищен смертию». Но, во-первых, мученичество не в твоей состоит власти, а в воле Божией, и ты не можешь сказать, что ты лишен мученичества, когда не знаешь еще, был ли бы ты достоин подвергнуться ему. Во-вторых, Бог, испытующий сердца и утробы, проникающий и постигающий тайное, видит тебя, похваляет и одобряет, и, усмотрев в тебе готовность к подвигу, воздаст тебе мзду за подвиг. Разве Каин убил уже брата, когда приносил Богу жертву? Однако ж Бог, провидя злоумышляемое в сердце его братоубийство, предварительно осудил его. Как тогда предусмотрено было Богом злое помышление и пагубное предприятие, как и теперь в рабах Божиих, готовых к исповеданию и к понесению мученичества. Судия Бог увенчает славою благочестивое намерение. Иное дело – недостаток готовности к мученичеству, а иное – недостаток мученичества при готовности к нему. Каким Господь застанет тебя во время призывания к себе, таким будет и судить, о чем Он Сам свидетельствует, говоря: «и уразумеют вся церкви, яко Аз есм испытали сердца и утробы» (Апок. 2, 23). Бог не хочет крови нашей, а требует веры: ни Авраам, ни Исаак, ни Иаков не были умерщвлены; однако ж за веру и правду свою они удостоились быть первыми между патриархами, в сожительство с которыми вступает каждый, кто обретается верным, праведным и достославным.

Нужно помнить, что мы обязаны исполнять волю не свою, а Божию, – о чем Господь и повелел нам молиться ежедневно. Сколь же безрассудно и нечестиво поступаем мы, когда, прося Бога, да будет воля Его, мы, в то время, как Он зовет и требует к Себе, не повинуемся тотчас требованию Его воли! Мы упорствуем, сопротивляемся, и приводимся пред лице Господа подобно своенравным рабам, с сетованием и досадою оставляем этот мир по закону необходимости, а не добровольно, и при этом хотим еще получить небесные награды от Того, к Кому приходим по принуждению! Зачем же нам просить и молить, да приидет Царство Небесное, когда нам приятен земной плен? Зачем, в часто повторяемых молитвах, мы просим о скором наступлении дня Царства, когда сильнее и пламеннее желаем работать здесь на земле диаволу, нежели царствовать на небе со Христом?

А вот случай очевиднейшего указания Божественного Промысла на то, что Господь, предвидя будущее, заботится об истинном спасении верующих. Когда один из сотрудников и сослужителей наших, будучи изнурен немощию и смущенный близостию смерти, молился, почти уже умирая, о продолжении жизни, – пред него предстал юноша, славный и величественный, высокого роста и светлого вида, которого присутствие едва ли могло быть примечено плотским человеческим оком и которого мог видеть только тот, кто уже разлучался с этим миром; он с некиим негодованием и упреком сказал умирающему: «И страдать вы боитесь и умирать не хотите. Что же мне делать с вами?» Этот голос обличителя и вместе друга, который, заботясь о будущем, не одобряет настоящего расположения людей, и страшащихся гонений, и призыванием Божиим недовольных. – Брат и сотрудник наш, близкий к смерти, услышал то, что следовало сказать прочим: умирающий и слышал для того, чтобы передать другим слышанное, – слышал не для себя, а для нас. Ибо для чего же было учиться тому, кто близок был к отшествию? Так, он узнал это для нас, остающихся в живых, дабы мы, ведая об укоризне, сделанной священнику Божию, молившемуся о продолжении жизни, ведали и то, что каждому из нас служит на пользу.

Да и мне также, малейшему и последнему из рабов Божиих, сколько раз было открываемо, сколь часто и ясно, по благоволению Божию, заповедуемо было непрестанно внушать и всенародно проповедовать, что не должно оплакивать братьев наших, по зову Господа отрешающихся от настоящего века, потому что они, как мы знаем, не погибают, а только предшествуют нам, и отходя предваряют нас, подобно путешественникам и мореплавателям. Мы должны устремляться за ними любовию, но никак не сетовать о них: не должны надевать здесь траурных одежд, когда они уже облеклись там в белые ризы; а иначе подадим повод язычникам справедливо осуждать нас за то, что мы, как совершенно погибших, оплакиваем тех, которые, по словам нашим, живут у Бога, и таким образом, не оправдав сердечным и искренним свидетельством той веры, которую возвещаем и проповедуем устами, мы сделаемся изменниками своей веры и упования, и то, что говорим, покажется притворством, вымыслом и лицемерием. Что пользы показывать на словах уважение к добродетели, а поступками уничтожать истину?

Апостол Павел укоряет и обвиняет тех, кои скорбят о кончине своих братьев. «Не хощу же вас, братие, – говорит он, – не ведети о умерших, да не скорбите, якоже и прочий не имущий упования. Аще бо веруем, яко Иисус умре и воскресе, тако и Бог умершия во Иисусе приведет с Ним» (1Сол. 4, 13–14). Он говорит, что скорбят об умерших только те, кои не имеют упования. Почему же мы, живущие надеждою, верующие в Бога, исповедующие, что Христос за нас умер и воскрес, почему, говорю, мы, пребывающие во Христе, и чрез Него и в Нем воскресающие, не хотим и сами расстаться с этим миром, и провожаем с плачем и скорбию умирающих братьев, как будто погибающих, тогда как Сам Христос, Господь и Бог наш, говорит в наше наставление: «Аз есмь воскрешение и живот: веруяй в Мя, Аще и умрет, оживет; и всяк живый и веруяй в Мя не умрет во веки» (Ин. 11, 25–26). Если мы веруем во Христа, если, по вере в слова Его и обетования, не умрем во веки; то мы должны с радостным дерзновением идти ко Христу, Которым всегда будем жить и царствовать. Ведь чрез временную смерть мы переходим к бессмертию, и вечная жизнь не иначе может настать для нас, как по исшествии нашем отселе. Да это и не есть исшествие, а только переход, или переселение в вечность, по окончании временного пути. Кто же не поспешит перейти к лучшему? Кто не пожелает измениться и преобразиться по образу Христа и скорее достигнуть небесной славы? Апостол Павел во всеуслышание говорит, что «наше бо житие на небесех есть, отъонудуже и Спасителя ждем, Господа нашего Иисуса Христа, иже преобразит тело смирения нашего, яко быти сему сообразну телу славы Его» (Флп. 3, 20–21). Такими же обещает соделать нас и Сам Христос Господь, когда молит Отца Своего, да будем и мы вместе с Ним, да живем с Ним в вечных селениях и да насладимся блаженством в Небесном Царстве. "Отче, – говорит Он, – ихже дал еси Мне, хощу, да идеже есмь Аз, и тии будут со Мною; да видят славу Мою, юже дал еси Мне... прежде сложения мира» (Ин. 17, 24).

Итак, имеющий перейти в жилище Христово и в славу Небесного Царства не должен плакать и скорбеть, но, питая истинную веру в обетование Господа, должен лучше радоваться о таковом своем переходе и переселении. Нам известно, что Енох, угодивший Богу, переселен был отселе, как свидетельствует о том Священное Писание в книге Бытия: «угоди Енох Богу, и не обреташеся, зане преложи его Бог» (Быт.5:24). То, что он заслужил переселение из этого мира, значило, что он угодил Богу. Подобным образом Дух Святой чрез Соломона внушает нам, что угождающие Богу заранее вземлются и скорее освобождаются отселе, дабы, оставаясь долее в этом мире, не заразились тлетворным его дыханием. «Восхищен бысть, – говорит он, – да не злоба изменит разум его... Угодна бо бе Господеви душа его; сего ради потщася от среды лукавствия» (Прем. 4, 11, 14). И в псалмах, душа, исполненная живой веры в Бога, так выражает свою готовность поспешить к Господу: «коль возлюбленна селения Твоя, Господи сил! Желает и скончавается душа моя во дворы Господни» (Пс. 83, 2–3). Желать как можно долее оставаться в мире свойственно только тому, кого увеселяет мир, кого лукавый и льстивый век влечет к себе обманчивыми прелестями земного наслаждения. Но христианина мир ненавидит: зачем же ты любишь того, кто тебя ненавидит, и не следуешь лучше за Христом, Который тебя искупил и любит? Иоанн в Послании своем увещевает нас не увлекаться похотями плотскими и не пристращаться к миру. «Не любите мира, – говорит он, – ни яже в мире. Аще кто любит мир, несть любви Отчи в нем; яко все, яже в мире, похоть плотская, и похоть очима и гордость житейская, несть от Отца, но от мира сего есть. И мир преходит и похоть его; а творяй волю Божию пребывает во веки» (Ин. 2, 15–17), как и Бог во веки пребывает. Итак, возлюбленнейшие братья, с чистою мыслию, с твердою верою и постоянною доблестию будем лучше готовы к исполнению воли Божией; удалив от себя страх смерти, будем помышлять о следующем за нею бессмертии. Покажем себя истинно-верующими; не будем оплакивать кончины друзей наших, и, когда наступит день собственного нашего призыва, пойдем неукоснительно и благодушно на голос зовущего нас Господа. Так надлежит всегда поступать рабам Божиим; тем более так надлежит поступать теперь, когда уже разрушается мир, охваченный бурями неприязненных зол. Видя начало тяжких бедствий и зная, что наступят еще тягчайшие, будем почитать величайшим для себя благодяением скорейшее отшествие отселе. Если бы в доме твоем колебались стены от ветхости, тряслась кровля, весь дом, обветшалый и полу сгнивший, угрожал близким разрушением, то не выселился бы ты из него сколь можно поспешнее? Если бы, во время твоего плавания, бурная погода, вздымая волны, предвещала вскоре имеющее последовать кораблекрушение: то не поспешил ли бы ты скорее в пристань? Но вот мир колеблется и падает, свидетельствуя о своем разрушении не столько обветшанием, сколько приближающеюся своею кончиною: а ты не благодаришь Бога и не радуешься о том, что, будучи рано исхищен из него, избегаешь следствий разрушения, крушения и угрожающих бед?

Надобно размышлять, возлюбленнейшие братья, и почасту думать о том, что мы отреклись от мира и находимся здесь временно, как гости и странники. Будем же благословлять день, который каждого из нас приводит к собственному его жилищу, который, восхитив нас от земли и разрешив от мирских уз, возвращает нас в рай и в царство Небесное. Кто, находясь на чужой стороне, не спешил бы возвратиться в отечество? Кто, поспешая на корабль к своим, не желал бы пламенно попутного ветра, чтобы скорее можно было обнять своих друзей? А мы отечеством своим почитаем рай, патриархи стали уже нашими родными: почему же не спешим скорее увидеть свое отечество, приветствовать родных? Нас ожидает там великое множество любезных нам, – ждет многочисленный сонм родителей, братьев, детей, кои, не страшась уже за свою безопасность, заботятся еще и о нашем спасении. Увидеть их, обнять – о, какая это радость для них – вместе и для нас! Какое там веселие в Царстве Небесном, где нет уже страха смерти, какое высочайшее и всегдашнее блаженство при вечной жизни! Там славный лик апостолов; там сонмы радующихся пророков; там бесчисленное множество мучеников, увенчанных за победу в борьбе и страдании; там торжествующие девы, силою воздержания победившие вожделения плоти и тела; там восприявшие награду благотворители, которые, снабжая пищею и щедрыми подаяниями нищих, земные наследственные сокровища свои перенесли в сокровищницы небесные. К ним-то поспешим, возлюбленнейшие братья, с неудержимою любовью, с пламенным желанием – быть скорее с ними, скорее прийти ко Христу. Таковое помышление наше да видит Бог; на такое намерение нашей мысли и веры да обратит взор Господь-Христос, имеющий излить обильнейшие награды славы Своей на тех, которые большую показали преданность Ему!