Пимен (Белоликов) Слова и речи

Священномученик Пимен, епископ Семиреченский и Верненский

Епископ Пимен (в миру – Петр Захариевич Белоликов) родился 5/18 ноября 1879 года в селе Васильевском Череповецкого уезда Новгородской губернии в семье священника. Образование получил в Новгородской Духовной семинарии и Киевской Духовной академии. В 1903 году на четвертом курсе академии принял монашество с именем Пимен и духовный сан. По окончании академического курса иеромонах Пимен встал на путь миссионера: он едет в Урмийскую Православную Духовную Миссию и долгие годы является помощником начальника Миссии, активным и ярким ее деятелем, в короткий срок изучившим сирийский язык, новый и древний, а также тюркские наречия. Он проповедует сирийцам на их родном языке, защищает их интересы перед персидскими властями, занимается научными трудами, составной частью которых являются переводы с древнесирийского, издает журнал Миссии «Православная Урмия». В 1910–1911 годах он трудится на ниве духовного просвещения осетин – состоит на должности ректора Ардонской духовной семинарии, затем возвращается в Урмийскую миссию. В сане архимандрита включается в круг прежних обязанностей. В 1914 году с началом Русско-Турецкой войны отзывается из Миссии на должность ректора Пермской Духовной семинарии. Здесь он плодотворно трудится под началом будущего священномученика епископа Андроника (Никольского). Надежды епископа Андроника видеть Пимена своим помощником в должности викарного епископа Пермской епархии не оправдались: 6 августа 1916 года в Петрограде состоялась хиротония архимандрита Пимена во епископа Салмасского, начальника Урмийской миссии с предписанием отправляться в прифронтовую Урмию восстанавливать ослабленную войной Миссию. Отсутствие перспектив в миссионерском деле в условиях войны, в том числе вмешательство в работу Миссии солдатских комитетов Кавказского фронта, слабое финансирование миссионерского дела, не позволявшее заниматься благотворительностью, вынудили владыку просить о переводе в Россию. Летом 1917 года он получил назначение в г. Верный на место викарного епископа нового – Туркестанского – викариатства. Здесь в условиях большевистской власти он встал на защиту Церкви от антицерковных декретов и политики дискредитации решений Всероссийского Поместного собора. Его проповеди в защиту евангельских ценностей, разоблачение в них большевистской демагогии привели к жесткому противостоянию епископа и Семиреченского совдепа. Большевиков страшила авторитетность церковного главы, любовь к нему со стороны народа. 3/16 сентября 1918 года он был тайно расстрелян за городом. В 1997 году епископ Пимен был прославлен как местночтимый казахстанский священномученик. Память его – 3/16 сентября.

О. Ходаковская

СЛОВО на день Казанской иконы Божией Матери (22 октября) об избрании России в удел Богоматери

Потщитеся, братие, усердно ваше звание и избрание творити: сея бо творяще, не имати согрешити никогдаже (2Пет. 1:10).

В настоящий торжественный праздник, благоговейно совершаемый в память прославления Казанской иконы Пресвятой Девы, Матери Христа Бога нашего, приведенное апостольское наставление много говорит уму и сердцу православного русского человека. Мы, не нарушая истину, можем назваться Ее избранным народом, Ее уделом. Она, как любящая мать, бдительно охраняла наше отечество от всяких бед. Она же, как грозная воительница, не медлила отражать нападение врагов на нас и произносила на них суд скорый и нелицеприятный. И эти дивные примеры милостивого заступления Богоматери явлены в особенности посредством Ее чудотворной иконы Казанской.

Вспомним мы прежде всего новопросвещенный град Казань. Благочестивым царем Московским Иоанном Васильевичем Грозным сокрушена была в нем твердыня мусульманства, а посланными им миссионерами посеяно было здесь семя слова Божия. Но небезболезненно было его перерождение. Все еще продолжало оставаться здесь большое число упорных магометан, не поддававшихся проповеди миссионеров православных. Обратившиеся же в христианство насельники Казани были не тверды в вере, колебались между верой Магомета и учением Христа. Не весело было, конечно, смотреть на это тем православным русским людям, которые поселились здесь: видя колебание других, они сами ослабевали в своей вере и начинали и сами колебаться в ней. Нужно было, таким образом, укрепить руки ослабленные и колена расслабленные, утешить малодушных мыслию, показать суд Божий над непокорными. И этот суд, и это утешение были явлены в обретении Казанской иконы Богоматери. Чудотворная сия икона многочисленными исцелениями верою и любовию приходящих к ней явилась лучшим и крепчайшим оплотом Православия в граде Казани, посрамлением мусульман, похулявших святые иконы, утешением скорбящих, наградою чистых душ. Здесь мы видим суд Богоматери над иноверцами и иноплеменниками, но суд кроткий и милостиый, имевший целью спасение заблудших душ.

Был в истории нашего отечества и другой суд Богоматери, явленный через Ее икону Казанскую. Это было в смутное время, которое благочестивые предки прозвали лихолетьем. Пресекся тогда законный царский род Рюриковичей, достойный заместитель их еще не был найден. И вот потянулись руки непрошенных своих и чужеземных правителей к осиротелой царской короне в Москве, начали стремиться к осиротелой столице полки искателей смуты и легкой наживы. Наконец, что ужаснее всего, на престол царей московских грозил сесть иноземный и иноверный царь, ярый ненавистник всего русского, всего православного. Россия разрывалась на части, нестерпимо страдала от беспорядков и от боязни потерять правую веру предков. Не было тогда у нас в достатке ни войска, ни денег. И вот, в такое-то время, когда, казалось, никакая земная сила не могла спасти погибавшей России, явилась помощь Царицы Небесной. Объятые скорбью, наши предки заповедали трехдневный пост и со слезами молились под стенами Московского Кремля пред Казанскою иконой Богоматери от избавлении от врагов. От небесной Заступницы народа русского скоро явился с утешением небесный вестник, преподобный Сергий. «Ваши и наши молитвы услышаны», – сказал он в видении архиепископу Арсению: «Предстательством Богоматери суд Божий об отечестве преложен на милость». Радостная весть о чудесном заступлении распространилась среди православного воинства, пришедшего освобождать Москву от поляков-католиков. Народная рать, крепкая верою в помощь Владычицы Богородицы, скоро победила врагов, освободила царствующий град, а с ним и всю Россию.

Третий суд Богоматерь произвела при посредстве своей чудотворной иконы Казанской над просвещеннейшим народом Европы и его надменным повелителем Наполеоном 1-м, стремившимся покорить своей власти все народы земли. Подкрепленные верою в покровительство Богоматери, донские казаки нанесли врагу первый сильный удар на дороге к Петербургу и свою благодарность Царице небесной выразили принесением щедрого дара на украшение храма Ее в Петербурге.

Поистине достойно и праведно при всех этих воспоминаниях воспеть Богоматери благодарственную песнь: «Не умолчим никогда, Богородице, силы Твоя глаголати, недостойнии: аще бо Ты не бы предстояла молящи, кто бы нас избавил от толиких бед? кто же бы сохранил доныне свободны?» Это первый наш дар небесной покровительнице нашего отечества. И благо нам будет, если мы во всей полноте выразумеем смысл этой похвалы: если мы серьезно и внимательно оценим все преимущества избрания нашего в удел Богоматери. Этим избранием свидетельствуется неизменность нашего христианства. Помятуя об этом избрании, мы по апостолу, не имамы согрешити никогдаже (2Пет. 1:10).

Без сомнения, любит Бог всех людей, как отец своих детей, хощет всем спасатися и в разум истины прийти (1Тим. 2:4). Но как в обыкновенной семье одни дети пользуются преимущественною любовью родителей за то утешение, которое они доставляют последним своим послушанием и благонравием; другие же дети за дурные свойства своего характера и поведения меньше видят знаков любви родительской: так и в великой семье народов земного шара. Есть народы дикие, имеющие мало задатков духовного совершествования, всецело подчиненные капризам окружающей их природы, которая их питает и одевает, а иногда строго карает. Есть народы слабые, хотя и довольно одаренные духовно: им промысл Божий назначил жить и спасаться возле других великих народов, быть помощником последних в деле надлежащего устроения жизни человеческой. Наконец, первенство среди народов земли принадлежит тем из них, которые не только богато одарены телесно и духовно, но и настойчивым упорным трудом на пользу ближних и во славу Божию развивают и умножают свои природные дарования. Но из этих великих народов только наш – русский народ – пользовался и пользуется особым покровительством Богоматери. Храбры и просвещенны были в свое время поляки; но Богоматерь, как сказано выше, не допустила их победить наших предков. Велики своим просвещением и проворны во всякого рода деятельности французы, но их Богородица удалила из России руками наших предков. Что же так выгодно отличает наше отечество от других государств и народов в глазах Царицы Небесной?

Преимущество нашего народа пред другими народами есть его Православие, правая вера во Христа Спасителя и в его дело искупления людей. Эту веру наш народ усвоил не только умом, но и сердцем. И ее велениям подчинил свою волю, свое нравственное поведение, свой семейный уклад, направление всей своей исторической и политической жизни. Правая вера в Бога и Христа заставляла его живо чувствовать свое духовное бессилие в делах богоугождения и потребность в Божественной помощи. Правая вера наполняла сердце древнерусского человека отрадным упованием на помощь Божественной благодати и побуждала его подчинять весь круг жизни своей ее освящению и руководству Церкви. Наконец, она же, эта правая вера, возбуждала в сердце православного русского человека величайшее по своей ценности чувство любви к Богу и ради Него к ближним. Сильным и ярким пламенем горела эта любовь христианская в сердцах благоверных россиян, и они были готовы на все средства служения Богу и ближнему: умирали на поле брани за православную веру, царя и отечество, молились до поту лица об общем спасении, несли свет учения Христова людям, находившимся во тьме и тени смертной в язычестве. Их трудами и подвигами окрепла и возросла Россия и доселе гордится ими, как самым дорогим своим наследием. Это была св. Русь, это был русский народ богоносец, по выражению одного великого нашего писателя (Достоевского). Этот народ дал миру бесчисленное множество св. иноков, мучеников за Христа, святителей-молитвенников за весь народ христианский.

Мы пожинаем плоды добрых семян, посеянных нашими предками. Нам достались св. обители и храмы, созданные их потом и кровью; мы унаследовали их мощи, как спасительные источники; мы имеем от них св. чудотворные иконы, покрывавшиеся миллионами лобзаний, омытые потоками человеческих слез, бесчисленное множество раз видевшие человеческое горе во всех его видах. И молиться перед ними научились мы от наших благочестивых предков. И этот церковный древле-православный дух охраняет пока многих членов Церкви Христовой от скверны и порока, от пагубных разделений ради своих выгод, своего самолюбия. И доныне Матерь Божия и в этом крае, как небесная Воевода, собирает под кров своих многих христиан православных. Пусть они в житейских делах иногда идут друг против другу, эабывая о своем братстве во Христе: но стоит только показаться прославленному образу Богородицы, как христиане единодушно устремляются навстречу ему, меняется обстановка будничная, меняется будничное настроение, и многие православные просвещаются духовно и обновляются единым токмо видимым пришествием Царицы Небесной.

Но все же мы славим Богородицу не так единодушно, как наши предки. Она, как сказано выше, многократно производила грозный суд над врагами нашей веры и Церкви, удаляла их от нас. Между тем, многие из таких так называемых интеллигентных и образованных людей, закрывая глаза на историю и возвышеннейшие предания своего родного народа, проповедуют для него какие-то новые пути, отличные от прежнего, пути отрицания и безверия, пути равнодушия и холодности к вере. О плодах этой проповеди срамно есть и глаголати. Сообщениями о них полны все газеты, и естетсвенное всем людям чувство приличия и стыдливости является недостаточным и бессильным для сокрытия всех грязных подробностей жизни якобы образованных людей. Нет, плохо пересаживать растение, выросшее и укрепившееся в одной почве, в другую: если оно и будет там жить, то только бедною и чахлою жизнью, при которой нельзя уже ожидать богатых плодов.

Так точно и душе человека опасно менять направление жизни, данное и проверенное благочестивыми предками. Нечего говорить уже что-то о разного рода сектантах, которые меняют прародительскую веру с горделивою мыслью, что она уже не удовлетворяет человека, что она уже устарела. Эти люди, отделяющие себя от единства веры, суть телесные, духа неимущие (Иуд. 1:19). Удел их не приближение к Богу, а удаление от Него, вечная духовная смерть, которую они будут постоянно чувствовать и не в силах будут освободиться от нее.

Благословение Богу, что Он продолжает наше отечество, как благословенный удел Своей Пречистой Матери, хранит целым и славным. Наша же обязанность дорожить этим своим избранием, чтобы не грешить против него. Лучшим же охранителем нашего высокого избрания должно быть то, чем велики были наши предки – покаяние, покаянное настроение. Без этого чувства на всех торжествах, совершаемых в воспоминание великих событий в жизни нашего отечества, мы останемся посторонними только зрителями, с холодным сердцем, неясным умом и будем смутно понимать значение всякого торжества. А вот, если мы поймем, что в нас мало того здорового религиозного духа, какой жил в наших предках, и живо почувствуем этот недостаток, и вздохнем, и поскорбим об этом, то этим настроением заразим и многих других и привлечем на себя от Бога и Его Пречистой Матери великие и богатые милости. Покаяние должно быть нашим стражем во всех наших делах, мыслях, чувствах. Им были велики наши предки, им подвигались на дела благотворения, потому что чувствовали себя постоянными должниками Богу, виноватыми пред ним за ближних своих. Преподобные отцы Русской Церкви, всегда исполненные чувством бедности человеческой, в конце концов исполнялись высокой духовной радости и этою радостью наполняли и других. Таков, например, был преподобный Серафим Саровский, у которого не сходило с уст его слово: «Радость моя», сделавшееся приветом для всех, приходивших к нему.

Итак, если мы хотим соединиться духом с нашими предками – ревностными почитателями иконы Богоматери; если мы хотим объединиться под сенью Ее узами любви друг к другу; если мы искренно хотим чувствовать себя избранным уделом Богоматери, а не участвовать в Ее торжествах только в качестве холодных зрителей, то ускорим на молитву Ей и потщимся на покаяние пред Ней. Тогда, как роса на низменной местности, останется на наших смиренных душах всесильная благодать Божия, не будет тогда побуждений для нас делиться на партии и секты, и будем мы радоваться об общем спасении нашем. Аминь.

Архимандрит Пимен

Одна из первых проповедей, сказанных ректором Ардонской Александровской духовной семинарии архимандритом Пименом во Владикавказе. В письме к своему духовному отцу митрополиту Киевскому Флавиану о. Пимен констатировал отсутствие духовных запросов и малую религиозность владикавказской общественности. Проповедь напечатана журнале «Владикавказские Епархиальные Ведомости», No 23, 1911 г.

СВЯТАЯ ЗЕМЛЯ – НАШЕ ДРАГОЦЕННЕЙШЕЕ НАСЛЕДИЕ

Просите мира Иерусалиму: да благоденствуют любящие тебя! Ради братьев моих и ближних моих говорю Я: мир тебе! Ради дома Господа Бога нашего желаю блага тебе (Пс. 121:6, 8–9).

Так, по мысли богонаученнаго псалмопевца, мир и благоденствие Иерусалима, слава дома Божия и счастье и благосостояние его ближних братьев неотделимы друг от друга. То же самое и мы, христиане, должны повторить и по отношению к самим себе, только в более широком смысле. Уже не только Иерусалим, а и вся земля обетованная составляет для нас драгоценнейшее наследие, сохранность кого-то необходима и для нашего духовнаго благосостояния, и для наших ближних и братьев по вере, и для дома Господа Бога нашего, т.е. Церкви.

Особенно ныне благовременно, братие христиане, уяснить себе значение для нас св. Земли, понять, какую драгоценность она для нас представляет. Течение жизни нашей опять вводит нас в круг священнейших воспоминаний, составляющих историю спасения рода человеческого. Начало их связывается с Вифлеемом, средина с Иерусалимом, конец – с Голгофою и Елеоном. Таким образом, истории нашего спасения мы не представим полно и ясно, если не будем знать, где оно совершилось. Тем более жители здешней страны, столь бедной храмами и святынями христианскими, должны быть более внимательными к родине всех святых и святынь, земли обетованной.

Что же представляет собою Палестина для христиан? Прежде всего, она есть место, куда Бог благоволил неоднократно сходить к падшим людям и открывать им свою волю. Здесь велась самая искренняя борьба между добром и злом и обнаруживались признаки победы первого над последним. В св. Земле непрерывно горел пламень веры в Грядущаго Избавителя и Утешителя народов, в ней всегда искрилась надежда на светлое и славное будущее человечества. В ней издавна жили светочи добра и правды, столпы благочестия и веры во времена дохристианские, ветхозаветные, которыми держался мир, ради которых Бог сохранил от праведного истребления остальную нечестивую часть человечества. Здесь непрерывно закалались жертвы – символ грядущей великой Голгофской жертвы.

Но особенно значение Палестины возвысилось с пришествием Христа Спасителя. Здесь с каждым почти городом, селением, озером, горою соединены самые дорогие и священные для всякого христианина воспоминания. Пред христианином паломником Палестина является как наглядная история, живая картина земной жизни Богочеловека. В Вифлееме Он родился, в Назарете воспитывался, повинуясь своим родителям. В Иерусалиме и Капернауме учил и творил чудеса, всегда не для своей славы, а на пользу страждущим ближним. Кана Галилейская, Наин, Гадара были свидетелями величайших Его чудес до победы над смертию включительно. Вифания знаменита как место, где Спаситель имел земных друзей и где отдыхал душой, гонимый людской ненавистью и завистью. На Фаворе Спаситель преобразился, чтобы уверить Своих учеников в истинности Своего Божественного посланничества. Иордан был купелью крещения нашего Спасителя, по водам озера Геннисаретскаго Он ходил, как посуху. Священны горы Голгофа и Елеон: первая – как место распятия нашего Искупителя и победы над грехом рода человеческого; вторая – как место, откуда Он вознесся на небо и откуда научил нас стремиться к отечеству небесному. Священны здесь вода, в которой крестился Господь, и которую вкушал, как немощный человек; священен воздух, который оглашался во дни Христа Спасителя то Его благовествованием, то молитвою, то ангельским пением. Поистине, Палестина – страна священных воспоминаний, благоговейных чувств, святых настроений. Это поистине Святая Земля, текущая не молоком и медом, а обильными дарами. Отсюда по вознесении Господа апостолы пронесли проповедь Евангельскую по всем странам мира во свидетельство всем народам земным. Из Палестины мир христианский принял первую божественную литургию, здесь положено начало христианским праздникам, уставу церковному, здесь получила начало жизнь монашеская, отсюда красота церковная. Палестина – это первоисточник, колыбель, духовная родина всего христианского мира, всей христианской религии!

Мила св. Земля сердцу верующаго христианина возвышенными религиозными воспоминаниями, окружающими утро и колыбель христианства. С первых времен христианства взоры и сердца верных устремлены были к Голгофе и пещере Гроба Господня, и с первого же столетия начались путешествия христиан на поклонение св. местам Палестины. С той далекой поры благочестивые цари и благоверныя царицы, отважные рыцари и смиренные иноки, именитые мужи и бедные странники, ученые и простолюдины, дряхлые старцы и младые отроки, согбенные под тяжестью лет жены и юные девы непрерывно, как поток, шли и идут поклониться пред ложем Гроба Господня. «Долго было бы перечислять, – говорит блаженный Иероним, – сколько во все время от Вознесения Господня до настоящего дня благовестников, сколько мучеников, сколько искуснейших в церковном учении мужей ходило в Иерусалим». История Восточной Церкви также повествует о хождениях в св. Землю угодников из Греции, Малой Азии и Египта. Впоследствии западные христианские народы совершили несколько крестовых походов с целью отнять св. Землю из рук мусульман-турок. Эти знаменитые походы ясно показали, что в глубине верующей души таится неудержимое влечение к месту ее возрождения, к ее духовной родине, так что стоило только раздаться папскому призыву, как тысячи христиан устремились к Иерусалиму, и создалась удивительная сила, подвигающая слабых людей на великие подвиги.

К сожалению, дух пламенной любви к св. Земле не унаследован от крестоносцев нынешними европейцами. Они идут в Палестину не для поклонения ее святыням, не для того, чтобы излить пред ними тревогу и трепет грешной души, а ради своекорыстных интересов международной политики и торговли. Но в настоящее время есть народ, который издревле отличается пламенной ревностью к посещению св. Земли. Это, братие, русский, православный народ. Ему в этом отношении завидуют и сочувствуют даже некоторые из западных европейцев. «Высокое религиозное одушевление, поднявшее тысячи крестоносцев, – говорит один католический писатель, – сохраняется еще в России и теперь. Как и во время крестовых походов русские паломники нашего времени с любовью собирают священныя редкости, усердно крестятся, кланяются, совершают множество всяких других обрядов. Их пример служит нам, западным христианам, красноречивым упреком. О, если бы ему удалось возбудить в нас немного того духа, который некогда одушевлял крестоносцев».

И действительно, по всей справедливости нужно сказать, что с начала христианства на Руси русский народ дал и дает бесчисленное множество паломников во св. Землю из всех своих сословий, всех званий и состояний, но больше всего людей простых, но искренно религиозных. Со времен св. князя Владимира и доселе подобно древним каликам перехожим, несмотря ни на монгольское иго, ни на междоусобные брани, ни на господство мусульман в Палестине, неудержимой волной идут русские люди во св. Землю взглянуть на св. места, видевшие некогда пред собою Творца и Владыку во образе Сына Человеческого, не имевшаго где главу подклонить, омыться в чистых водах Иорданских, воспринявших пречистую плоть Спасителя, крестившегося Иоанна, помолиться под тем небом, к которому возводил свои очи Богочеловек, облить слезами покаяния то страшное лобное место, где был распят за наши грехи Единородный Сын Божий, припасть грешными устами к краснейшему рая Животворящему Гробу Господню. И как любители земной красоты, чудес природы влекутся к живописнейшим ее видам, так и глубоко верующие русские люди, повинуясь влечению сердца, идут и идут к святейшему на всей земле месту, месту воскресения Христа Жизнодавца. Здесь нашли выход и удовлетворение две величайшие и симпатичнейшие потребности русской души: 1) воочию узнать, что она должник Богу неоплатный и смириться пред Ним и 2) заслужить себе имя православнаго христианина, «крещеного» всеми возможными духовными подвигами. И заражаются от таких усердных паломников их религиозным духом и смирением их ближние, если слышат их рассказы о св. Земле. И узнают они, что одна у них общая духовная родина, один Спаситель, одна истина, одна Вера и Церковь Православная. Крепче тогда стоят они против всяких лжеучителей, из которых ни один не может дать своим последователям того, что дает св. Земля православным.

Стремление к св. местам Палестины в нашем благочестивом народе не только не ослабевает, но при той попечительности и заботливости, какими окружает теперь русских паломников и в путешествии и во время пребывания их во св. Земле наше Императорское Палестинское Общество, с каждым годом все более и более растет. Теперь паломник уже не идет пешком, а большею частью едет с удобствами в вагоне железной дороги и на пароходе за особую удешевленную плату. Теперь, если он грамотный, он может познакомиться с св. Землею по многочисленным ее описаниям. Теперь там, на далекой чужбине, среди иноверных он не почувствует себя беспомощным, одиноким, чужим. Здесь его примут, упокоят, поруководят по св. местам и проводят с добрым словом и наставлением люди, назначенные для этого Императорским Палестинским Обществом. Много слез благодарности проливают паломники за этих истинных благодетелей своих. Поминают и высокого покровителя Общества, благочестивейшаго Государя Императора, и богомудрых архипастырей русской Церкви, образующих собою дружину попечителей о св. Земле, и всех христолюбцев, помогающих по силе возможности православным русским паломникам.

Благословен день и час, когда Бог вложил в сердце нашему любвеобильному архипастырю приобщить и насельников Владикавказской епархии к дружине любящих Сиона. Примкнем к ней со всею ревностью нашею и ради нас самих, и ради ближних наших, и ради всего русского народа, желающего в Палестине иметь постоянное напоминание о том, что он спасен и должник Господу Богу. Аминь.

Архим. Пимен

Речь, произнесенная 11 декабря 1911 года при открытии отделения Императорского Палестинского Общества во Владикавказе. Инициатором его был епископ Владикавказский Агапит (Вишневский). Напечатана во «Владикавказских епархиальных Ведомостях» No 1, 1912 г.

СЛОВО НА ПЕРВЫЙ ДЕНЬ НОВОГО ГОДА Характер времени зависит от деятельности людей

Смотрите, поступайте осторожно, не как неразумные, но как мудрые, дорожа временем, ибо дни лукавы (Еф. 5:16–17).

Миновал, братие, еще один год бытия мира и человека, оставивший по себе нехорошую память. Брани, слышания бранем, глад и труси по местам, начала губительных болезней – вот что обильно наполняло 1911 год и приобрело ему нехорошее имя в ряду прежних лет. Тем более, значит, имеют смысла наши новогодние поздравления и пожелания. В них слышится и недовольство человека минувшим временем и естественное стремление его к лучшему будущему. Но чтобы эти взаимные благожелания наши были полезны и действительны для нас, вооружимся, братие, осторожностью и мудростью по слову апостола: «Смотрите, поступайте осторожно, не как неразумные, но как мудрые».

И прежде всего, осторожность нужна для нас, чтобы правильно отличить минувший год от того, чем мы его наполняли. Тогда мы поймем, почему апостол называет некоторые времена лютыми, дни – лукавыми; уразумеем и то, почему минувший год был годом лукавым, неудачным.

Минувший год вначале, как и наступивший, обещал быть годом благости и долготерпения Божия к нам, грешным и недостойным. Если же он не оправдал наших ожиданий, явился годом гнева Божия, то в этом мы сами виноваты. Всякая посудина, когда бывает новою, бывает чистою и красивою, если же влить в нее какую-либо вредную и зловонную жидкость, то и посудина пропитается ее неприятным запахом и будет возбуждать наше отвращение. Минувший год походит на эту посудину, потому что, проведя его во всякого рода пороках и преступлениях, мы несли в продолжение его неприятные следствия гнева Божия за наши грехи. И явится он перед правосудным Богом свидетелем о нашей холодности к вере и Церкви, о нашем равнодушии к благосостоянию семьи и устройству школы, столь важных для нашего любезного отечества, о нашем слепом и безудержном стремлении то к покою и бездеятельности, то ко всякого рода наслаждениям, к получению всякого рода прав без исполнения каких-либо обязанностей, о нашем безволии в деле нашего духовного воспитания для вечной жизни, о нашем многознании, соединенном с отсутствием твердых убеждений.

Общий характер нашей жизни за прошлый год талантливо выражен на картине одного знаменитого художника, которая так и носит название «Стремление к счастью». На ней мы видим большую толпу людей, собравшихся вокруг одного высокого, но узкого утеса. Выше этого утеса, в облаках, виднеется призрак счастья, неясная фигура, своим видом именно выражающая неясность человеческих стремлений и пожеланий. Люди стараются подняться по утесу вверх, чтобы взобраться к счастью. Есть там счастливцы, которые по трупам и по головам других достигают вершины утеса и тянутся к счастью вверх; но счастье все более и более удаляется от них. А внизу все продолжается борьба за утес, идет давка, взаимное истребление, стремление одних к личному счастью на счет других.

Отвернемся, братие, от этой безобразной картины человеческих стремлений и обратимся к новому году и от всего сердца скажем: «Благослови венец лета благости Твоея, Господи» (Пс. 14:12). Затем, как мудрые, уясним для себя источник счастья, того нового счастья, которое мы ожидаем себе в новом году; и наметим себе путь к этому счастью.

Народная мудрость говорит: «Без Бога ни до порога, а с Богом – хоть за море». Вот клик людей, не испорченных ложною и самоуверенною мудростью века сего. Последуем, братие, их примеру и поищем себе счастья в Боге. И мы не ошибемся, ибо благочестие, как стремление к Богу, обетование имеет живота нынешнего и грядущего, т.е. устрояет нашу жизнь временную и приобретает для нас жизнь вечную, небесную (1Тим. 4:8).

В Боге прежде всего, имеем мы источник жизни как временной, так и вечной, со всеми ее радостями, которыми мы так дорожим. В Боге мы имеем источник мудрости и знания, самого истинного, самого совершенного, ибо истина Господня пребывает во век. В Нем же мы находим источник чистейшей духовной радости, радости о спасении нашем и наших ближних, – радости, которой не могут умалить и погасить никакие скорби земные и привременные. Наконец, от Бога же чрез Его св. Церковь мы узнаем, что есть воля Божия благая, угодная и совершенная. Таким образом, человек, предавший себя Богу, еще на земле начинает блаженствовать, не боясь никакого страха, никаких искушений и скорбей. Так, св. апостол Павел, живя среди бесчисленных трудов, лишений и опасностей со стороны врагов, радовался о спасении ближних и об успехе Евангельской проповеди и с нетерпением ожидал своей телесной смерти, после которой он надеялся навсегда близко соединиться с Богом. Также, ныне поминаемый святитель Василий Великий на угрозу еретика-начальника лишить его имущества, отправить в ссылку и даже умертвить за отказ изменить Православной вере, отвечал: «Потерять имение я не боюсь, потому что ничего не имею; ссылка мне не страшна, ибо везде земля Господня, а смерть соединит меня со Христом».

Скажут некоторые из современных образованных людей, что христианская жизнь, христианское настроение непригодны для устроения земной и особенно общественной жизни людей, где господствует де право, а не любовь, не добровольная взаимная связь между людьми, а насилие, где есть неравенство состояний и положений. Лучшим ответом на это возражение может послужить жизнь древних христиан. Окруженные бесчисленными врагами, беспомощные пред ненавистью мира и язычников, презираемые и гонимые последними, они были сильны верою в Бога, взаимною любовью. У них не было бедных, потому что никто из христиан не называл своего имущества своим, но был готов всем своим помогать неимущим. Они не нуждались в судах, потому что за позор для себя считали ссориться между собою. Но они были лучшими гражданами, потому что, не требуя никаких хлопот у властей, помогали им во всем добром. Даже враги христиан признавались, что они любят не только своих больных, но и чужих. В войске языческих императоров лучшими воинами были христиане, которые с молитвою на устах, с оружием в сердце доставали победу своим повелителям. Христианские ученые были сильны не только человеческою мудростью, но и христианскою; христианские врачи были вооружены против человеческих болезней не только своим искусством, но и христианским даром творить чудеса. Христианская вера, освятив жизнь первых христиан, потом чрез них победила и преобразовала самый языческий мир.

Если мы обратимся теперь к нашей современной жизни, то увидим, что христианская, истинная вера в Бога украшает и возвышает жизнь общественную и частную. Богобоязненные родители дают обществу здоровых душою и телом детей. Верующие учители в школах привлекают к себе детей и доставляют им много высоких сладостных минут, посвященных духовным, церковным подвигам. Боящийся Бога рабочий старается по совести справить свою работу и за это служит примером для своих товарищей и пользуется доверием своих хозяев. Верующий воин без боязни принесет себя в жертву отечеству, потому что будет ждать за это небесной награды. Вообще, всякий верующий человек иначе распоряжается своими силами, своим временем, своим имуществом, чем человек неверующий. Общество богобоязненных людей будет всегда спасительным оазисом, к которому будут с удивлением и надеждою стремиться души слабых безрелигиозных людей. Если один только о. Иоанн Кронштадтский преобразовал много душ людских, истомленных безверием, сомнением, искушениями, то общество таких людей могло бы не один раз победить мир во славу Божию, могло бы долго охранять этот мир своими молитвами и примером своей жизни святой и богоугодной. Много бы тогда мир и род человеческий увидел лет счастливых, благоденственных, которых мы все так желаем в настоящий день.

Итак, счастье в Боге, в единении с Ним. Какими же путями мы можем достигнуть этого счастья? Чтобы уяснить себе эти пути, возьмем себе несколько примеров из жизни. Ученик идет к учителю, потому что считает себя малознающим, а его многосведующим. Больной обращается к врачу, потому что, сознавая себя больным, верит в его искусство. Воин, замечая приближение врагов, с большим вниманием слушает распоряжения своих начальников. Бедняк за помощью не идет к бедняку, а обращается к богачу, потому что у последнего на всех хватит и денег и всего. Так и нам, братие, чтобы иметь побуждения обратиться к Богу, необходимо сознать свою бедность, свою немощь духовную, свою неопытность, покаяться в этом и обратиться к Нему, как Источнику и Сокровищу благих. Ныне многим из нас покаяние знакомо как обряд, как повинность, которую должны люди нести по крайней мере один раз в год. Без пользы совершается такое покаяние и без плода оно остается для души. Нам необходимо постоянное чувство, которое размягчало бы наши сердца, и направляло бы нашу мысль к Богу. Без него невозможно никакое благое изменение нашей жизни. Его прежде всего старались возбудить в себе наши благочестивые предки, приступая к какому-нибудь великому делу. Оно возвеличит и нас, жаждущих своего обновления и просвещения.

Побуждаясь покаянным чувством, мы пожелаем благодатной помощи Божией своим слабым силам и найдем их в Церкви Христовой, в таинствах ее, которыми немощное врачуется и оскудевающее восполняется. Но если в воинском деле успех воинов зависит от их постоянного обращения с оружием, от соблюдения правил воинской дисциплины, которая связывает их в одно целое и движет их стройною массою на врага, так и нам, воинам Христовым, необходима дисциплина церковная. В основе ее лежит ревность о славе Божией, о спасении ближних. Человек, исполненный такой ревности, не оставит без исполнения ни одного правила и обычая Церкви, потому что все это заповедано Богом, связывает христиан воедино, и, будучи нарушено кем-либо, может соблазнить наших ближних и повредить нашему спасению. Для такого человека дорог пост, как средство обуздания плоти и возвышения духа; дороги молитвы, как собеседования души с Богом; понятно подчинение младших старшим, низших высшим, ибо это естественно и во всяком человеческом учреждении, а в христианстве, кроме того, требуется чувством глубочайшего смирения, свойственного христианину.

Вот если мы попробуем так обновиться и создать из себя общество, подобное обществу первых христиан, то Бог Милосердный пошлет для нас и времена благополучия и счастья во всем. Помолимся же Господу от всего сердца, чтобы Он помог нам обновить времена новыми делами нашими во славу Его имени и для нашего спасения. Аминь.

Архимандрит Пимен,

«Владикавказские Епархиальные Ведомости», No 1, 1912 г.

О РЕЛИГИОЗНОМ ЗНАЧЕНИИ ЦАРСКОЙ ВЛАСТИ В РУССКОЙ ИСТОРИИ

Ныне познах, яко спасе Господь Христа Своего, услышит его с небесе святого Своего (Пс. 19:7).

Этот облегченный молитвенный вздох царя и пророка Давида вырвался у него после избавления его от многочисленных опасностей, которым он подвергался от царя Саула. За время этих опасностей для Давида народ еврейский уверился, что он именно будет для него царем, угодным Богу, и выведет Израиля из всех опасностей и введет его в счастливую спокойную жизнь (2Цар. 5:2). Чувствуя себя спасенным от опасностей, богоизбранный царь еврейский и на все будущее время всю свою надежду возлагает на своего небесного Помощника и Покровителя, говоря: «Услышит его с небесе святаго Своего». По примеру Давида и мы, братие, порадуемся за нашего благочестивейшего государя, и укрепим наше упование на помощь Божию ему и его народу. Мы имеем основание сделать это еще в большей степени, чем Давид и еврейский народ. Последний познакомился со своим героем-царем за несколько лет его подвигов. А мы имеем 300 лет знакомства с царствующим Домом Романовых, крепкого неразрывного союза нашего народа с целым рядом благочестивых царей и благоверных цариц – тружеников и героев на пользу своего отечества. Там Давид прославил своими трудами и подвигами маленькую Палестину, а у нас трудами царей Дома Романовых создалась из маленького Московского царства великая Российская Империя, защитница всех обидимых, главным образом, христиан Востока, опора мирового порядка и спокойствия, в которой укрылось и достигло процветания множество других народов. И не только внутри России торжество обновления союза русского царя с своим народом, но за пределами ее далеко слышится шум празднующих, клики веселящихся, молитвенные вздохи за царя и за Русь. И этот уголок Персии участник в нашем торжестве. И здесь иноплеменники и иноверные учатся любить и уважать Россию в союзе с ее царем. Поможем же им в этом деле и скажем, что составляет для русского народа его благочестивейший государь. Этим размышлением мы возвысим и укрепим и свою любовь к ныне благополучно царствующему потомку державного Дома Романовых, благочестивейшему государю императору Николаю Александровичу и его августейшему семейству, укрепим в себе уверенность, что и его услышит Господь с небесе святого Своего. Если мы назовем русского царя вождем нашего христолюбивого воинства, то этим не изобразим его полного значения для нас, ибо он есть и хозяин Русской земли. Если усвоим ему только это последнее наименование, то опять не воздадим ему полной чести, ибо он есть и верховный представитель нашего народа пред лицем других народов. У него есть другие, более высокие имена, которые возвышают его ревность в служении своему народу, которые роднят его с ним, связуют их воедино союзом любви, которая крепче смерти. Он есть первый сын нашей Православной Церкви, поэтому и Помазанник Божий и поэтому же общий наш царь – батюшка, не столько господин и повелитель, сколько отец своих поданных. Правильно объясняет эти имена нашего государя наша отечественная история. К ней мы и обратимся, чтобы научиться сильнее любить царя. Первый царь Дома Романовых был избран крепкими духом русскими людьми после долгих смут в нашем отечестве. Эти русские люди молиливь и постились пред избранием царя, и этим их подвигом объясняется то, что Господь Бог даровал России царя, свободного от всяких упреков в чем-либо худом, кроткого, милостивого и благочестивого, который сумел скоро успокоить наше отечество от смут. Научимся же и мы, братие, почитать царскую власть, как дар милости Божией, данный нашим предкам за их подвиги в посте и молитве. Но первые цари из Дома Романовых были не только избранниками благочестивых предков наших, но и питомцами Православной Церкви. Вспомним, что руководитель царя Михаила Федоровича был его отец по плоти, патриарх Филарет, а опорой и поддержкой царя Алексея Михайловича – знаменитый патриарх всея Руси Никон. Эти два патриарха сумели внушить русскому народу высокий взгляд на царя и его власть, как помазанника Божия, и научили того почитать Православную веру, как самую крепкую связь между ними. С тех пор под покровом Православной Церкви, на основе Православной веры, утвердился дивный союз русского царя со своим народом. Русский народ, по словам одного русского ученого, в избрании царя так определил свое отношение к нему: «Царь-батюшка будет для нас все, и мы для него будем все». Но цари наши постоянно напоминали нашему народу, что они царствуют Божиею милостию, что вера народная есть и для них единственное самое дорогое наследие от предков, и потому, хотя впоследствии приняли на свое царсткое попечение исповедников других вер, однако только Православной вере предоставили господство, а другим верам почитание, если они не проповедуют чего-нибудь противного общественному порядку. Крепость и величие религиозного союза русского царя и русского народа особенно ясно высказывались в трудные времена жизни нашего отечества. Можно сказать, начало каждого столетия истории России под управлением царей Дома Романовых было временем испытания этой связи между царем и народом, и они всегда выходили победителями, потому что их связывала одна вера Православная. Вспомним борьбу императора Петра Великого со шведским королем Карлом XII. «Вы должны помышлять, – говорил наш государь своим воинам пред последним сражением со шведами, – что сражаетесь не за Петра, но за государство, Петру врученное, за отечество, за Православную нашу веру». И вера Православная связала царя с народом, и они победили дерзких пришельцев. Временем посещения Божия был для России и 1812 г., когда она стала воевать с могущественным завоевателем Наполеоном. И опять наше отечество спасла Православная вера, объединившая воедино царя и народ. Обращение императора Александра 1-го в Москве, в виду многочисленных древних храмов с мощами св. угодников, к русскому народу преисполнило последний решимости победить или умереть за веру, царя и отечество. Дворянство дало ему ополчение, купечество дало миллионы денег, а крестьянство поддержало царя своею уверенностью в том, что враг от них уйдет ни с чем. Вспомним, как один старый крестьянин на Красной площади, залитой народом, в Москве утешал царя. «Государь! – говорил он. – Посмотри, сколько здесь нас. А сколько же нас будет во всей России! Не бойся, мы победим врага. Не в силе Бог, а в правде». Мы недавно пережили несчастную войну и внутренние смуты в России. Злорадствовали наши враги, скорбел наш православный народ, но духовная связь между царем и народом помогла им благополучно пережить это тяжелое лихолетье. Царь призвал народных представителей и приказал им обсуждать меры, полезные для удовлетворения нужд его верноподданных. И всегда нынешний наш благочестивейший государь, как и его державные предки, старается идти навстречу нуждам его верноподанных. Ни одно народное бедствие, ни одна народная радость не обходится без участия царя и его семейства. И Россия опять сильна, опять грозна своим врагам. Да не оскудевает же в нашем русском народе крепкая православная вера – источник живой связи между ним и царем, источник горячей решимости русских людей всем жертвовать на пользу отечества, во славу царя. Да молятся все русские люди за своего государя – помазанника Божия, чтобы и во все последующее время бессмертным был его царский род и был бы источником славы и благоденствия для нашего отечества.

Господи! Спаси царя и услыши ны, в оньже аще день призовем Тя. Аминь.

А.П.

Проповедь произнесена в Урмии, в домовой церкви Миссии за причастным на торжественной литургии по случаю 300-летия Дома Романовых 21 февраля 1913 года пред офицерами и солдатами Урмийского отряда, сотрудниками Русского консульства, членами русской колонии в Урмии, почетными гостями, учащимися женского и мужского училищ при Миссии. Напечатана в журнале «Православная Урмия» No 11, 1913 г.

ВСТУПИТЕЛЬНАЯ РЕЧЬ, ПРОИЗНЕСЕННАЯ В ХРАМЕ ПЕРМСКОЙ ДУХОВНОЙ СЕМИНАРИИ

Из далекой страны, родины Зороастра, мудреца персидскаго, освященной подвигами сирийских отцов, преподобных Ефрема и Исаака Сириных, политой кровью св. мучеников Сергия и Вакха, воля Божия привела меня в страну Пермскую, украшенную и освященную подвигами святителя Стефана. Эта перемена места моей службы дала мне возможность видеть проявления любви Божией к людям, любви Божией, то их обличающей и вразумляющей, то утешающей и ободряющей. Зороастр заповедывал своим последователям поклоняться вещественному огню. Огонь считал он самою чистою, благородною стихиею, все очищающею. Огнем вещественным он хотел напомнить о том невещественном огне любви к Богу, ревности о славе Его, которая преображает чувственнаго человека в духовное существо, близкое к Богу, подобное Ангелам. Но крупицы истины у Зороастра смешаны были с обильною ложью, и он не смог поддержать человека в его борьбе со злом и грехом. Памятником суетности философии Зороастра являются кучи золы, оставленные его последователями-огнеопоклонниками в разных местах Персии. Серая, сухая, окаменелая, она хорошо напоминает о бесплодности и безжизненности религиозных преобразований персидскаго мудреца. Есть в Персии и христианство, для поддержки котораго работают там русские миссионеры. Там оно сперва было сильным и влиятельным исповеданием, пока оставалось православным. Но вот оно стало несторианством, и судьба его изменилась. Как ветка, оторванная от дерева, некоторое время сохраняет свою влагу и листья, показывает некоторую жизненность, но потом засыхает и погибает, так и несторианство: оно заявило себя сначала энергичною проповедническою деятельностью, доходившей даже до Китая; но скоро изжило свою внутреннюю силу, было подавлено мусульманством, а последователи его были в большей своей части расхищены протестантскими и католическими миссионерами. Несториан оказалось мало, и лучшая часть их, вспомнив о древней религии отцов своих – Православии, приняли его и пригласили к себе для наставления православных русских миссионеров. И совершилось поистине чудо! Ни внешняя культурность протестантов, ни хитрость католиков не могли удержать в их власти сирийцев: большинство их собралось теперь под знаменем Православия. Свет истинной веры горит теперь там ярко: тепло ее манит к себе кроме сирийцев – и армян. И покидая Урмию, я был твердо уверен, что Православие там не погаснет, что оно там будет разгораться сильнее, хотя, быть может, в ближайшем будущем и предстоят ему кратковременные, но тяжелые испытания... Вступив в пределы родной России, я увидел здесь православное чудо, усмотрел в нашем народе чудную перемену. Народ наш, доселе, благодаря стараниям немцев, не считавшийся народом высоко культурным, сделался центром, ядром священнейшего в истории союза, вставши первым на защиту слабых, на укрепление святейших идеалов человечества. Эта высокая роль его преобразила, очистила, возвысила, сделала нашу родину Святой Русью. И эта перемена везде. Везде заметно взаимное уважение, участливость. Железные дороги, бывшие раньше нередко местом ругани, пьянства, выходок мирян против духовных лиц, теперь представялют собою места, где русские люди состязаются между собой в вежливости, великодушии, благородной уступчивости. Священнику обеспечено место, и в тесных переполненных вагонах больной путник окружается заботливым уходом пассажиров. Та же перемена заметна в среде учащейся молодежи. Гимназисты, реалисты, как бы в сознании важности переживаемого Россиею времени, наперерыв спешат помочь путнику, указать ему дорогу, даже проводить его, куда ему нужно. Общая опасность со стороны хитрого настойчиваго врага всех объединила, всех заставила дорожить друг другом. Слышал я, что не чужда указаннаго воодушевления и Пермская Духовная семинария. И она 5 своих сынов пожертвовала на алтарь Отечества. И она заботливо несет благодетельную службу раненым защитникам родины, утешая и веселя их. Слышал я, что учащие и учащиеся Пермской семинарии ревностно трудятся для распространения света Евангельскаго в здешнем крае. Слышал все это и возрадовался и прославил Бога. Будем, дорогие братие, поддерживать у себя этот духовный жар, чтобы он не уменьшался, а увеличивался: он всегда будет нам нужен и во время мира, как и во дни войны. Поддерживать его нужно взаимным общением, согласием. Согласие России, Англии и Франции превратилось в тесный союз. Одно полено горит слабо, а два или три горят сильнее и дают много тепла. Так и мы, понимая друг друга, можем дойти до взаимнаго уважения, а взаимное уважение, Бог даст, превратится в любовь. Начнем же и мы, братие, нашу совместную жизнь старанием понять друг друга и быть понятыми, чтобы возвыситься до взаимнаго уважения и до взаимной любви. Усиленно прошу об этом и своих сослуживцев и воспитанников. Я человек новый здесь, а всякому новичку бывает трудно сначала: не знакомы места его службы, не знакомы и лица окружающих его людей. Поэтому ничего нового я долгое время здесь предпринимать не буду, тем более, что здесь, с первого раза видно многое хорошее. Если же окажется здесь, как и во всяком человеческом предприятии, что-либо плохое, то к исправлению этих недостатков на помощь себе я приглашу вас самих. А теперь пусть выразится наше единодушие на первый раз молитвою за Царя и Отечество. Аминь.

Архимандрит Пимен

Речь была произнесена через несколько часов по прибытии в Пермь перед воспитанниками и преподавательской корпорацией семинарии на молебне после литургии в семинарском Иоанно-Богословском храме 2 ноября 1914 года. Опубликована в журнале «Пермские Епархиальные Ведомости» No 31, 1914 г.

Произнесено в семинарской церкви

Бодрствуйте, стойте в вере, мужайтеся, утверждайтеся (1Кор. 16:13).

В бедном жилище в Ефесе великий апостол языков диктовал писцу свое замечательное послание к Коринфянам. Много разрешил он в нем вопросов и недоумений, выдвинутых жизнью неокрепших в вере христиан и их положением среди враждебных иудеев и язычников. Уже утомился и апостол и писец, и рука последнего уже нащупала конец пергамента. Но Апостол еще не хочет успокоиться. Вопросы, им разрешенные, выдвинуты временною жизнью. А он хочет дать им единое на потребу наставление, которое было бы полезно во всех обстоятельствах жизни. И вот раздается вдохновенное прощальное наставление св. Павла: «Бодрствуйте, стойте в вере, мужайтеся, утверждайтеся». Да, нужна была бодрость, эта стража души для коринфян! Много гонений ожидало их со стороны язычников и иудеев; много искушений предстояло им со стороны плоти, мира и диавола. Зорко надлежало им сторожить свои души от этих противников их спасения, предстояло им ясно убедиться в своей человеческой немощи, в необходимости для них благодати Божией. И нам, братие, в переживаемые грозные дни небывалой по своим размерам и напряжению войны необходимо озаботиться о приобретении этой душевной бодрости. Да, она нужна нам будет, братие, и для мирного времени, когда происходит перестройка внутренней жизни общества и государства и когда обнаруживается нередко сильная борьба самолюбий, теперь сдерживаемых опасностью со стороны общего и страшного врага. Итак, надо бодрствовать, сторожить свою душу от многочисленных опасностей. А как сохранить эту бодрость души? Для этого, прежде всего, необходимо удалить от себя все, что рассеивает ее. А рассеивают ее наша самонадеянность и наше отчаяние – эти две крайности, благодаря которым живая душа может удалиться от живого Бога. Человек самонадеянный похож на самонадеянного караульного. Думается ему, что опасностей нет, что они далеко, что у него достанет силы и умения их отразить. И в надежде на свои силы спит такой человек сном греховным, не думая о перемене своей жизни к лучшему. Настоящий его день есть копия вчерашнего, а завтрашний день тоже будет подобием последняго. Не любит такой человек думать о перемене жизни, боится он всякой мысли живой, как боится болезненный человек всякой струи холодного воздуха в теплой комнате. Праздники Господни он отмечает обильными яствами и питиями, долг исповеди и Св. Причащения исполняет как необходимую, но тяжелую обязанность; и по исполнении ее с облегчением хватается он за свои обыкновенные житейские дела. И вот приходит на него опасность в день, егоже не чает; и в час, в онже не весть: и прежнее благодушие переходит в отчаяние. Теряется тогда уверенность в своих силах, а вместе с этим и надежда на богатство, на связи с сильными мира сего. К чему все это, когда сама душа вопиет против бесполезно проведенной им жизни?! Сознавая свою слабость, свою оставленность прежними друзьями, человек в отчаянии доходит до ропота на Бога, до озлобления на ближних, забывая о необходимости покаяния и возможности исправления с помощью Божией. Но только вера сохраняет бодрость человека. Поэтому апостол, приглашая нас бодрствовать, наставляет: «Стойте в вере». Значит, вера истинная есть не только щит, нас ограждающий, разженные стрелы лукавого угашающий, но и незыблемое основание, стоя на котором человек во веки не поколеблется. Пусть сатана насылает на него многоразличные ветры искушений, чтобы сдвинуть его с этого незыблемого основания. Пусть он подвигнет к нему красивые, но легкие камни разных лжеучений. Он не успевает ничего сделать против христианина, которому сладко оставаться на камени веры. Это чудный камень, братие! Он ленивых побуждает, нерадивых исправляет, усердных веселит, страждующих утешает: всякому дает по его потребе. И все не тесно вмещаются на нем, наоборот, при большем числе находящихся на нем он делается шире, поместительнее. Блаженны на нем богатые и бедные, слабые и сильные, знатные и незнатные, ученые и неученые. И вам, братие, и находящимся в этом учебном заведении и отправляющимся на военную службу, необходимо помнить это. Вера вас поддержит во время опасностей, удержит от искушений, утешит в скорбях, охранит от ленности и упущений, возбудит вашу ревность, усилит радость о ваших успехах, ибо даст вам знать о том, что вы потрудились не только пред очима человековыма, но и Господа ради. Но апостол приглашает нас не только стоять в вере, а и утверждаться в ней. Этим он с одной стороны нас предостерегает от самомнения, а, с другой, побуждает к большему. Основание веры, на котором мы стоим, должно быть нашим всегдашним основанием, с которого ни одна сила не могла бы нас сдвинуть. Поэтому нам необходимо умом и чувством углубляться в предметы веры, получая от них всегдашнее утешение и поддержку. Дерево плохо росло бы и оставалось бы бесплодным, если бы оно корнями не углублялось в родную почву. По словам опытных садовников, большую услугу оказывают им весенние ветры: они расшатывают их, давая возможность корням глубже заходить в мягкую почву. Так и мы даже во дни искушений и опасностей имеем возможность углубляться в учение веры, искать в ней сладостных утешений и поддержки. Нам и теперь и всегда нужна бодрость души, чтобы не умирать заживо. Поэтому да стоим мы в вере нашей крепко, да утвердимся в ней навсегда. Если у нас сейчас достаточно сильная вера, не удовлетворимся этим, а воззовем к Подателю благ, подобно апосталам: «Умножь в нас веру» (Лк. 17:5). А кто чувствует слабость своей веры, как бы неверие, тот пусть молится о душе своей, как молил некогда Спасителя родитель за своего бесноватаго сына: «Верую, Господи, помози моему неверию» (Мк. 9:24). Аминь.

Арх. Пимен

Произнесено 16 ноября 1914 года в церкви Пермской духовной семинарии. Напечатано в «Пермских Епархиальных Ведомостях», No 35, 1914 г.

ПОУЧЕНИЕ над гробом сотника Баева пред перенесением его на родину

Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши на землю не умрет, то останется одно, а если умрет, то принесет много плода (Ин. 12:24)

Непонятная для многих тайна – возрастание и размножение пшеничного зерна. Но оно, по словам Спасителя нашего, может служить к уяснению другой величайшей тайны – прославления человека, самоотверженного даже до смерти.

Геройская смерть раба Божия болярина Леонида была именно таким его посевом, который был началом его прославления. Он упал в Урмийскую землю, как пшеничное зерно, и принес много плода, весьма ценного для русского дела и христианства повсюду. Он пал одинокий, но храбрый дух его воскрес в его товарищах и сподвижниках, которые в борьбе с врагами показали свою ревность о защите дорогого им русского дела. Его костями и кровью удобрилась и умягчилась урмийская бесплодная почва, и жестокие и самолюбивые сердца местных жителей почувствовали всю ценность и величие этой жертвы. Его сухие кости отправляются теперь к любившей его матери. Она оплачет их, она омоет их своими слезами. Она, видя их, будет гордиться геройством своего сына и спокойно ждать соединения своего с ним в лучшем мире.

А наш долг, братие, почтить эту жертву раба Божия Леонида теплою братскою молитвою о том, чтобы его бессмертная душа радовалась с неба успехом нашего государственного дела и дела Христова здесь. Аминь.

А.П.

Слово было сказано перед гробом офицера 1-го Горско-Моздокского полка Терского казачьего войска, погибшего за год до того в деле под Балюланом в Персии, в горах Курдистана – в перестрелке с курдами. 21 марта 1914 года над гробом погибшего архм. Пимен отслужил панихиду. Крестный ход сопровождал усопшего до самого крайнего караван-серая, места стоянки казаков. Напечатано в журнале «Православная Урмия», No 21, 1914 г.

ПОУЧЕНИЕ перед закладкою здания для Николаевского училища в г. Урмия

«Сторож, сколько ночи? Сторож, сколько ночи?» Сторож отвечает: «Приближается утро» (Ис. 21:11–12).

Такими словами, братие, древний пророк Исаия изображал лучшее будущее для одного народа, который был промыслом Божиим вверен его богомудрому наблюдению и молитвенной охране. Подобно этому пророку и я осмеливаюсь вопрошать здешних охранителей порядка и законности: «Стражи, сколько осталось ночи, темноты?!» И теперь мы имеем радость наблюдать и сказать себе: «Немного осталось темноты, неведения, взаимного непонимания, приближается уже утро, уже сияет заря!»

Да, слава Богу, управляющему течением жизни человеческой. Он нас убожит и оживляет, смиряет и возвышает, разъединяет народы и опять их соединяет между собою. Это таинственное соединение представителей двух народов мы и теперь наблюдаем. Одним Господь дает возможность делать добро, другим посылает искреннее доверие и желание принять это добро. Одним протягивают руку помощи, другие берут эту руку, чтобы идти и действовать по ее указанию. Первые обещают свет знания, вторые готовы следовать за этим светом. Действительно, близко утро, когда исчезнут ночные страхи, когда люди с доверием и надеждою будут взирать на мир Божий и род человеческий. И когда настанет это утро, почерпайте воду с весельем от источника спасения, ныне открываемого.

Господи! На этом месте пошли свет Свой и истину Свою. Дай возможность одним совершить начатое доброе дело, другим принять его и оказаться достойным его.

Аминь.

Одно из немногих, дошедших до нас миссионерских поучений Пимена. Сказано 30 мая 1914 года в г. Урмия на закладке городского шестиклассного училища. Оно строилось по инициативе российского вице-консула П.П. Введенского на добровольные пожертвования русской колонии и персидских жителей Урмии. Назначалось для обучения коммерческим наукам, русскому языку, русской истории и географии для всех желающих. Архим. Пимен совершил чин закладки в присутствии вице-консула Введенского, командира Урмийского отряда полковника Г.А. Докучаева, командующего 1-м Горско-Моздокским казачьим полком Н.В. Склярова, управляющего Урмийским отделением учетно-ссудного банка Персии А.В. Федотова-Чеховского, старого и нового урмийских губернаторов, помещиков, представителей городского армянского и мусульманского населения и купечества. Пел хор 5-го Кавказского стрелкового полка.

Опубликовано в журнале «Православная Урмия», No 23, 1914 г.

НА ДЕНЬ КОНЧИНЫ ПРИСНОПАМЯТНОГО ПРОТОИЕРЕЯ ИОАННА ИЛЬИЧА СЕРГИЕВА КРОНШТАДТСКОГО

«Восхвалим мужи славны и отцы наши в бытии... Премудрость их поведят людие, и похвалу их исповесть Церковь» (Сир. 44:1, 14).

Такими словами ветхозаветный благочестивый мудрец начал восхваление древних славных мужей и праведников своего народа. Такими же словами и мы начнем, братие, похвалу современному нам праведнику и молитвеннику отцу протоиерею Иоанну Кронштадтскому. Наше время, особенно недавние годы, когда жил еще среди русского народа о. Иоанн, имело худую славу во многих отношениях. Это было унылое время, когда люди измельчали в своих духовных стремлениях и сделались совершенно чуждыми всякого высокого воодушевления: это было время душевной сонливости; оно было скудно и талантами, потому что тогдашние наши современники любили жить по заведенному порядку, боялись живого движения вперед, хотя и любили считаться с западными авторитетами, обаяние которых так рассеяла современная нам великая война. Литература тех мрачных лет отличалась скудостью идей, бледностью образов и или слабо, или развращающе влияла на человеческую жизнь. Конечно, само интеллигентное общество осознавало тогда свое духовное обеднение и пробовало оправдаться в этом, между прочим, путем... обвинений Русской Православной Церкви и нашей духовной школы. Оне-де заведуют духовным просвещением народа, оне-де мало на него влияют, мало доставляют ему духовной пищи. Это говорили люди, не хотевшие знать Церкви, не хотевшие ни в чем ей подчиняться, пользовавшиеся выгодами, которые им доставляло звание членов ее, но брезгливо сторонившиеся обязанностей, соединенных с этим званием. Но истинные сыны Церкви нашей сознавали ясно всю неправду этих жалоб на нее, видя среди себя такого светильника веры и благочестия, как приснопамятный кронштадтский пастырь. На крайнем севере, на родине светоча науки Ломоносова воссиял и светильник современной нам Православной Церкви о. Иоанн Кронштадтский. Ни раннее сиротство, оставившее его на руках бедной матери дьячихи, ни суровая духовная школа на разных ее ступенях не испортили, не озлобили о. Иоанна. Его душа была спасена тем религиозным воспитанием, начало коему положила его бедная, но крепкая духом и религиозная его мать и которое продолжила наша духовная школа. Мать приучила его не тяготиться ранними вставаниями к службам церковным, не уклоняться от положенных Церковью постов, приучила внимать дивным стихирам и молитвам Православной Церкви, отчего развилась у него острая и глубокая вдумчивость и сильная память. Духовная же школа, сообщив ему необходимые для пастыря сведения, еще более развила в нем ту любовь ко Христу и Его Церкви, которою он горел всю свою долгую жизнь. Он искренне признавался, что учение в высшей школе трудно ему давалось, ибо приходилось своими трудами поддерживать старуху мать и двух сестер, но с глубоким уважением вспоминал он о воспитавшей его Петербургской Духовной Академии. По окончании курса духовной школы, началась для о. Иоанна длинная шестидесятилетняя деятельность пастыря-народника, постепенно распространившего ее на весь русский народ и даже за пределы своей родины. Его знали как угодного Богу молитвенника и шумные города, и незначительные деревушки; знакомством с ним дорожили и сельские иереи, и знаменитейшие иерархи. Он молился у одра умиравшего Царя Миротворца; он же крестил и ныне здравствующего Наследника Цесаревича. Он своими молитвами исцелял болезни телесные, но еще более исцелил болезней душевных, внушая своим современникам вместо уныния – бодрость; приучая людей живых и легкомысленных к серьезной вдумчивости; людей невоздержанных на язык – к осторожности, людей праздных – к труду... Он служил людям с раннего утра до позднего вечера, приобщая за литургией тысячи богомольцев, потом посещая их по домам, благословляя на дорогах, лаская добрым словом, согревая приветливым живым взглядом. Он молился не только за православных, но и за католиков, за протестантов, за евреев, если они, веря в силу его молитв, просили его об этом. Конечно, людская благодарность несла ему свои дары. Но о. Иоанн считал их принадлежностью бедных и раздаривал им все, что имел. Так прославлял о. Иоанн наше унылое время, так украсил собою нашу Церковь и духовную школу, представляя для них в своем лице некий оправдательный документ. И действительно, факт существования и необыкновенной деятельности о. Иоанна Кронштадтского красноречиво говорит о здоровом состоянии нашей матери Православной Церкви, об обилии ее благодатных даров, которыми может свободно воспользоваться всякий человек, подобный о. Иоанну. Это сознавали и гордые, независимые в своих мнениях англичане, и спесивые, пренебрежительные к другим американцы. На месте своей прежней службы я знавал старого пресвитерианского миссионера американца, лицо которого начинало сиять при беседе с ним об о. Иоанне Кроншатадтском. «Бриха наша, кадиша наша (блаженный человек, святой человек)» – повторял о нем этот американец, вообще-то не признававший за нашей Церковью ничего замечательного, никаких заслуг. Теперь о. Иоанн с нами разлучился, братие, телесно, но не разлучился духовно. Жива еще память славных дел его в сердцах миллионов людей, которые эту память чтут и будут чтить, как драгоценнейшую святыню, как доброе наследие недавнего прошлого, отрадное и в настоящее трудное время. Жива и премудрость великого кронштадтского пастыря в его знаменитых творениях: «Моя жизнь во Христе» и «Мысли о Церкви». Питомцам духовной школы весьма полезно будет вдумчиво прочитать эти творения о. Иоанна. Там он благодарит Господа за то, что он родился и воспитался в Православной Церкви, которая, как тысячелетняя почтенная старица, выше, святее, богаче благодатными дарами, чем протестантская и католическая общины. Там он глубокомысленно рассуждает о смысле и значении нашего церковного богослужения и дает много добрых советов о том, как правильно вести духовную жизнь. А затем, братие, нам надо молиться о том, чтобы Праведный Судия удостоил нас скорее видеть о. Иоанна в лике избранных святых Божиих угодников молящимся за нас и о нашем спасении во всякое время. Аминь.

Архим. Пимен

Проповедь прозвучала за ранней литургией в Пермском кафедральном соборе 20 декабря 1914 г. Напечатана в «Пермских Епархиальных Ведомостях» No 1, 1915 г.

ЧЕГО ПОТРЕБУЕТ ДЛЯ НАШЕГО СЧАСТИЯ НОВЫЙ ГОД?

Благослови венец лета благости Твоея, Господи (Пс. 64:12).

Такими словами выражали свою надежду на лучшее будущее иудеи, возвращаясь из плена вавилонского в землю отцов своих, Палестину. Мрачным, скорбным представлялось для них прошедшее время, осквернявшееся грехами, отягчавшееся наказаниями Божиими и завершившееся позорным пленом и рабством у язычников. Зато будущее время покаявшимся иудеям представлялось именно даром милости Божией, залогом еще больших даров, между которыми главным было пришествие Спасителя.

Таким же даром милости Божией представляется, братие, нам и наступивший новый год. Если человеку свойственно всегда надеяться на лучшее будущее, желать себе нового счастья и отрады, то тем более это естественно в наступившем году. Мы видели еще недавно времена люта, дни лукавые, когда люди были самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержаны, жестоки, не любили добра, предатели, наглые, напыщенны, более сластолюбцы, нежели боголюбцы, были имеющими вид благочестия, но не имели силы его (2Тим. 3:2–5). Слова эти понятны для всякого благоразумного человека, который не забывает печальной памяти 1905 года и его ближайших преемников. Но за эти же годы мы научились понимать и связь между злыми делами людей и их несчастной жизнью. Злые дела приуготовляли времена люта для их виновников. Бог наказывал нас тогда и умственным и телесным расслаблением, особенно пагубным в важные минуты народной жизни и деятельности, и оскудением духовным в литературе и искусстве, и духовным рабством у немцев, и многим другим, о чем теперь срамно есть и глаголати. Некрасивые в нравственном отношении дела сообщали свой некрасивый оттенок и времени, в которое они происходили: то было серое, унылое время, воистину преступное лихолетье!..

Но благодарение Богу, Который не до конца прогневался на нас, ниже век враждует с нами, но начал врачевать нас, хотя и горькими лекарствами. Тяжелое испытание, выпавшее на долю нашего народа по воле Божией во второй половине минувшего года, именно война с немцами и турками, заставила нас проснуться от греховного сна, познать свои достоинства и недостатки, призвать Бога на помощь и дружно ринуться на врагов нашей народности, веры и Царя. И славно завершился старый год, передавая новому славную память о русском героизме, о русском единодушии и послушании в великом народном деле.

В новом году, братие христиане, предстоит нам задача закончить и укрепить славно начатое в старом. Победа над немцами подготовлена, но не довершена. Предстоит нашей победоносной армии и окончательное поражение мусульманства, может быть, – освобождение Царьграда и Иерусалима с прочими дорогими для христиан святынями Палестины из-под власти турок. Предстоит также новая группировка народов мира, в которой русскому народу будет принадлежать высокое и почетное положение. Наконец, в области духовной русский народ еще очевиднее явится посредником-провозвестником православного учения и инославному западу, и языческому востоку, и мусульманскому югу. Как видится, великие дела ожидают нашу родину. А готовы ли мы к тому, чтобы выполнить их?

История рода человеческого сохранила для нас, братие, одно дивное, но страшное предание, относящееся ко времени постройки больших городов. По этому преданию было обычаем зарывать на месте закладки нового города живого человека, который первым проходил в тот день мимо того места. Но в этом насильническом и диком обычае выражена верная и глубокая мысль, что для успеха великого дела нужна жизнь человека целиком, а не только его пот, как признак краткого по времени труда, напряжения. Христианство потребовало от человека не мгновенного самоубийства для осуществления своих великих целей, не видя в нем никакой нравственной ценности; но продолжительного самоотверженного труда на всю его жизнь ради высоких и святых целей. «По вся дни умираю», – говорил о своем самоотверженном служении св. апостол Павел (1Кор. 15:31), вспоминая ежедневные опасности, ему угрожавшие на проповедническом пути; постоянную злобу своих противников, дышавшую на него смертью. Самоотвержению же ради спасения себя и ближних своих учит нас и ныне поминаемый святитель Христов Василий Великий. Ему при его учености, которой дивились все его знавшие, предстояло славное мирское служение; а он сперва удалился в пустыню для богомыслия и изучения творений св. отцов, а потом принял тяжелое бремя епископского служения, чтобы в то тревожное время спасать от погибели души человеческие. И теперь также за наши победы и за наше спокойствие жервуют жизнью и здоровьем миллионы наших братьев воинов. Но этого мало. Они не должны быть одиноки. И мы, живя в мирной обстановке, должны быть как бы в тылу нашего воинства, своим самопожертвованием подражать его жертвам.

И прежде всего окончательно откажемся от всего, что раньше позорило русское имя, что раньше затемняло ум, развращало сердце, расслабляло волю, портило и развращало душу и тело нашего доброго православного народа. Разумеем здесь, прежде всего, пьянство, как величайшее народное бедствие. Благодарение Богу, мы в большинстве удачно выдержали свой почти полугодовой трезвенный искус и достаточно испытали удобства и выгоды трезвой жизни. Теперь рабочий аккуратно сохраняет свой заработок для своей семьи, и его жена радостно встречает кормильца ее детей трезвым. Теперь детей с улицы больше тянет домой, ибо трезвые родители более ласково и внимательно к ним относятся. Отпала теперь добрая половина тревог у воспитателей за воспитанников, ибо последним никто не подаст рюмки водки, и жизнь их с высокими чистыми юношескими стремлениями надежно направлена в пользу отчества. Облегчаются ломбарды, так как народ разбогател и не имеет нужды закладывать необходимого, но по той же причине заполняются и сберегательные кассы. Убавилось дела и у мировых судей, ибо народ следит за собой и держит себя серьезно, как при священнодействии. Зеленый змий, видимо, при последнем издыхании. И, о если бы он совсем издох, оставив в покое и слабых и нерешительных врагов пьянства, и да прогонят они далеко от нас это исконное горе, злосчастье народное. Наша окончательная победа над ним будет залогом и прочных наших побед и для нового года составит истинное новое счастье.

Для успеха нашей борьбы с пьянством и другими народными бедствиями необходимо общее народное и возможно глубокое просвещение. Цель его ближайшая – объединение всех русских людей в одну живую деятельную силу, которая, отдавая должное уважение другим, уважала бы и себя самое. Здесь тоже требуется от нас самопожертвование, или пожертвование своим самолюбием и своим покоем и удобствами. Тяжело, но надо здесь сознаться, что свет знания и образованности у нас озаряет пока только верхи народа и с трудом проникает в его низшие слои... Обидно затем становится видеть, как представители наших высших сословий часто пользуются в деле воспитания и обучения своих детей услугами иностранцев-иноверцев и приучают своих детей с самых ранних лет жизни объясняться на чужом языке. Страшно даже становится за народ, когда видишь, что он усвояет школьное образование внешне, привязывается без нужды к иностранным словам. Бывают и такие люди, которые, высоко думая о своей школьной учености и исполняясь гордости и самомнения, отдаляются по духу от своих ближних и не только не приносят им той пользы, какую могли бы приносить, но часто вместо нее они причиняют им прямой вред, проповедует им от ветра главы своея какие-нибудь сектантские измышления. Желательно поэтому в деле народного образования согласие всех его деятелей, чтобы народ не испытывал недоумения о том, где ему искать образования, науки, а чувствовал доверие к своим единодушным и самоотверженным просветителям.

Отрезвленный и просвещенный народ наш с большим вниманием и пониманием отнесется и к законам общественным, и к государственным, и к своим вековым обычаям. Законы общественные и государственные представятся тогда ему ясными, понятными и легкими для исполнения; и уже не внешняя сила начальственных приказаний, а здоровое чувство гражданского долга будет побуждать его к исполнению их. Тогда-то исполнится прошение Церкви, чтобы законы имели силу в народе. Но они составят для народа не тяжесть, а опору и защиту его дорогих прав и интересов против всяких их нарушений, научат осмысленно смотреть на государство, как на свое отечество, за которое жертвовали всем его отцы и за которое жертвовать всем и он не устанет. И человеческие обычаи тогда будут украшены в русском народе сознанием законности их, как необходимой принадлежности нашего народного характера.

Все указанные блага и приобретения наши в новом году достанутся нам, братие, и останутся за нами только тогда, когда мы останемся послушными руководству нашей матери Православной Церкви и будем стоять всегда на основании Православной веры. Только вера Православная, примерами Иисуса Христа, Сына Божия, обрезавшегося в восьмой день, и св. Василия Великого, человеческие обычаи украсившего, и многих других святых угодников Божиих, может научить нас нелицемерному исполнению воли Божией, законов церковных и гражданских. Только церковь примиряет людей богатых и обеспеченных с людьми недостаточными и бедными, внушая им всем веру в общее для всех будущее блаженство, превосходящее радости нынешней земной жизни, и располагая первых к самопожертвованию, а вторых к терпеливому перенесению лишений. Только Церковь на примерах своей истории создаст самоотверженных деятелей отрезвления и просвещения народного, которые бы не боялись холода и голода, усталости и гонений. Наконец, только одна Церковь живущею в ней благодатью подкрепляет этих тружеников, поддерживает слабых, ободряет малодушных.

Мне припоминаются две картины, из которых одна, нарисованная немецким художником, изображает стремление людей к счастью; а другая, принадлежащая русскому православному живописцу, показывает достижение древне-русскими православными людьми своего духовного христианского счастья. Первая картина представляет собою узкий гладкий утес. Стоящая при нем толпа народа старается по нему подняться к небу, на котором видятся какие-то неясные призраки: это счастье. Но утес узок, и по нему взбираются только три-четыре человека, а остальные то лежат на земле, сброшенные счастливцами, то завистливо смотрят на последних. На этой картине, значит, мы видим и призрачность земного счастья, и малое число людей, приближающихся к нему, и их самолюбивый характер, разжигающий страсти в остальных людях. В конце концов это счастье никого не удовлетворит. Вторая картина на фоне ясного солнечного дня и богатой зеленью девственной древнерусской природы представляет сонм православных угодников Божиих: тут мы видим и иноков, и благоверных князей, и княгинь, и благочестивых простолюдинов, и даже маленьких мальчиков. Уже от лица их веет глубоким неотъемлемым миром; а взоры их, устремленные к небесам, показывают их твердую надежду на еще большее блаженство. Легко понять из этой картины, что в Церкви Православной все люди могут спастись!

Пусть же в настоящем лете благости Божией, согласно призыву пророческой новозаветной книги, наши обидчики обижают еще. Погибель не замедлит. Не замедлит и наша победа, если мы будем правду творить еще и святиться еще и еще под покровом Церкви Православной. Аминь.

А. ПИМЕН

«Пермские Епархиальные Ведомости», No 2, 1915 г.

СВЯТОЙ ПАЛОМНИК

Святая земля – Палестина, как родина христианства, издавна привлекала к себе мысли лучших людей христианского мира, возбуждала в них желание посещать ее, изучать и украшать. Почтенны и незабвенны имена этих ревнителей славы св. Земли, работавших для нее весьма самоотверженно; велики их труды, преславны жертвы на украшение колыбели христианства. Ряд их, этих святых паломников, начинается и украшается высокою по своей святости личностью святой и благоверной царицы Елены. Но истинным продолжателем ее деятельости во славу Палестины был самый ученый человек второй половины IV и первой V века, учитель Церкви, блаженный Иероним, пресвитер Вифлеемский (331–420 гг.).

Уроженец Далмации, сын довольно зажиточных родителей – христиан, блаженный Иероним первоначальное образование получил в Риме и сильно увлекался чтением языческих писателей, относясь в то же время с пренебрежением к Св. Писанию за его простоту. Но направление занятий и весь строй его жизни совсем переменились под влиянием замечательного видения, имевшего место перед его первым путешествием в Палестину. Впал он тогда в тяжкую болезнь, и его считали уже умершим. И вот в предсмертном борении видит он себя пред лицом загробного Судии. На вопрос последнего, кто он, Иероним назвал себя христианином. «Ты лжешь, – возразил ему Судья, – ты не христианин, ты цицеронец, ибо где сокровище твое, там и сердце твое». После того он подвергнут был жестоким побоям, но по его усиленной просьбе и по заступничеству окружавших его святых ему дарована была жизнь, во внимание к его молодости. С тех пор Иероним поклялся никогда не раскрывать ни одной языческой книги и всю свою энергию, весь свой сильный и острый ум обратил на изучение Св. Писания, а вместе с тем, св. Земли. То и другое для него было нераздельно, ибо знание библейской географии и значения собственных имен, упоминаемых в Писании, по его мнению, было необходимо для читателя и толкователя Библии.

Но научно-историческое значение св. Земли было для блаженного Иеронима не так важно, как ее жизненное религиозно-нравственное значение. Он чаще оценивал св. Землю как колыбель христианства, как место спасения человечества, как родину Евангелия и источник благодати, которыми живет и совершенствуется человеческий род. К такой высокой оценке Палестины побуждали нашего учителя Церкви, во-первых, личные свойства его души, во-вторых, нравственное состояние его соотечественников в Италии и, в-третьих, те блага, которые он получил в Палестине.

Иероним, по собственному его признанию, отличался сильною жаждою власти и авторитета, гордостью и честолюбием и крайнею раздражительностью, от которой он много страдал. Такие сильные страсти требовали и сильных лекарств, между тем тогдашний Рим и Запад не могли дать ему этих средств для уврачевания его души. Рим, за его полуязыческое нравственное состояние, он без стеснения называет в своих творениях Вавилоном, упрекая даже тамошнее духовенство за его изнеженный и развратный образ жизни. Другие места Запада еще менее привлекали к себе его симпатию, ибо не было места религиозным подвигам там, где шло великое переселение народов с постоянными грабительскими набегами варварских масс. Да и что такое был Рим и Запад, недавно обратившиеся к Христу, по сранению с издревле христианским Востоком? Это сравнение и побудило блаженного отправиться первый раз в Палестину в 374 году. Здесь он поселился в пустыню Халкидскую (на восток от Сирии) и стал заниматься самыми суровыми подвигами самоумерщвления. Борясь против влечения чувственности постом и молитвою и желая присоединить к ним какое-либо практически смиряющее занятие, он начал изучать еврейский язык под руководством одного образованного иудея. Занятие это, действительно, было смиряющим и для самолюбия Иеронима, ибо в обращении с ним еврей употреблял часто название Improbus (негодный); и разорительным для его кошелька, с которым его учитель не стеснялся, что потом служило предметом жалоб со стороны Иеронима. Тем не менее это путешествие обогатило его религиозным опытом, приучило его к воздержанию и положило прочное основание для изучения Святого Писания на древнееврейском языке.

В 377 году он оставил пустыню и в Риме был посвящен во пресвитера, с условием не быть связанным никаким особенным кругом занятий. С 382 года он действовал в качестве церковного секретаря папы Дамаса и помогал ему в его ученых занятих. Это положение при его талантах, его учености и той славе, религиозной опытности, которую он принес с собою с Востока, дало ему возможность сильнее действовать на Западе во славу святой Земли.

В Иерониме в то время очень многое привлекало к нему внимание серьезных людей, искавших объяснения трудных мест Св. Писания и вообще руководства духовной жизни. Его худощавое лицо, от природы бледное, хотя и несколько загорелое под лучами азиатского солнца, освещалось смелым взглядом проницательных глаз и иногда улыбкою, то язвительною, когда он спорил с противниками, то приветливою – во время беседы его с друзьями. Тело его было слабое, здоровье подорвано чрезмерными подвигами. Одежду он носил из самого грубого черного сукна. Но речь этого подвижника была воодушевлена и обильна, могуча и величава и своим влиянием поражала ум его почитателей и заграждала уста противников. За свою резкость в выражении мнений пред другими он имел много врагов, но зато приобрел и сильное влияние на некоторых знатных римских женщин, искавших в христианстве утешения или в постигшем вдовстве, или от тогдашних политических смут. Таковы были: Азелла, Марцелла, Евстохия, Блезилла и особенно Павла, самая усердная ученица и почитательница блаженного Иеронима, богатство, знатность и красота ее соединялись в ней с возвышенностью мыслей и чувствований, силою и остротою ума. Павла была широко и основательно образована, говорила по-гречески, по-латински, а по-еврейски знала так хорошо, что могла на этом языке свободно читать и петь псалмы Давида, что было в обычае у тогдашних христиан. Раннее вдовство ее побудило искать утешение в религии, а нравственное и политическое состояние Рима заставило ее и ее учителя, блаж. Иеронима, оставить навсегда полуязыческий Запад и устремиться к колыбели христианства – Палестине.

В августе 385 г. благочестивые путешественники оставили Италию и, проследовав в Антиохию, неудержимо, несмотря на наступившую зиму, устремились к Иерусалиму, бывшему главным предметом их горячих желаний. Бегло осматривали они встречавшиеся им по пути местности, чем-либо известные из Священной Истории. Иероним, тем не менее, не упускал случая проверить по дороге свои знания в еврейском языке и Священной Истории, а также собирал материал для перевода Священного Писания на латинский язык. Поэтому в Кесарии приморской он разыскал древнюю библиотеку, где познакомился с манускриптом Гекзапл Оригена и отметил для себя важнейшие разночтения. В Лидде он нашел ученого еврея, который впоследствии оказался ему полезным в Вифлееме при изучении книги Иова.

У ворот Иерусалима путешественников ожидала торжественная встреча. Проконсул, начальник города, знакомый Павле, послал ей почетный конвой и приглашал ее остановиться в своем дворце.

Но Павле казалось естественнее смириться там, где терпел страдания и смирялся Богочеловек, и она наняла для себя и своих спутников небольшой домик, находившийся недалеко от Гроба Господня.

Блаженный Иероним весьма подробно описывает, в каком виде нашли они Иерусалим, изображает его нравственное и религиозное состояние. Но для нас важнее и поучительнее настроение, внушавшееся им своей спутнице, и те замечательные последствия, к которым привело их посещение Иерусалима и Вифлеема.

Сам Иероним, как мужчина, весьма сдержанно говорит о своих мыслях и чувствах, вызванных посещением св. мест Палестины. Но рядом с ним неизменно путешествует Павла, и ее настроение служит самою лучшею похвалою знаменитому учителю Церкви, отражая его наставления и настроение. В Иерусалиме она обошла все места с таким жаром и любовью, что не в силах была оторваться от первых, если бы не поспешала к остальным. Повергшись перед крестом, она молилась так, как бы видела Господа висящим на нем. Вступив в пещеру Воскресения, она лобызала камень, отваленный Ангелом от дверей Гроба, и к месту, на котором лежал Господь, припала она верующими устами так, как жаждущий припадает к давно желанным водам. Сколько пролила она там слез, сколько излила стонов и скорби, свидетель тому весь Иерусалим, свидетель Сам Господь, Которому она молилась. В Вифлееме, в вертепе Рождества Христова, блаженная Павла, по словам Иеронима, «клялась в слух его, что видела очами веры Младенца, повитого пеленами. Господа, плачущего в яслях, волхвов поклоняющихся, звезду, блистающую с высоты, Матерь Деву, усердного воспитателя, пастырей, пришедших ночью видеть исполнение слова, сказанного им, видела младенцев избиенных, свирепствовавшего Ирода, Иосифа и Марию, бежащих в Египет, и, смешав с радостью слезы, она говорила: «Радуйся, Вифлеем!» Впечатления блаженной Павлы живо чувствовались и ее младшими спутницами, дочерьми и знакомыми.

Плодом испытанных от святых мест впечатлений явилась в наших паломниках решимость остаться в Вифлееме навсегда. Выразительницею этой решимости опять была от лица всех Павла. «Я, негодная и грешница, удостоилась лобызать те ясли, в которых плакал Господь Младенец; молиться в той пещере, где Дева родила дитя Господа! – восклицала спутница Иеронима. – Здесь покой мой, потому что это – отечество моего Господа. Здесь вселюся я, ибо это место избрал мой Спаситель!» После этого, вознамерившись навсегда поселиться в Иерусалиме, наши путешественники три года прожили в Иерусалиме, в тесном странноприимном домике. За это время они выстроили в Вифлееме три монастыря женских, один мужской и гостиницы для различных странников по той дороге, по которой Иосиф и Мария не нашли, где главу преклонить. Женские обители наполнялись девами из различных стран и сословий Запада и Востока. Насельницы этих обителей, разделяясь на отдельные хозяйственные общины, соединялись для молитвы и пения псалмов в часы: третий, шестой, девятый, вечером и в полночь. Каждая из сестер должна была знать псалмы и каждодневно выучивать что-либо из Святых Писаний. В воскресные дни все собирались в один храм для слушания Божественной Литургии. Сестры занимались приготовлением одежды себе и другим, ухаживанием за немощными и услугами странникам. И бывшие аристократки, и девы из простого сословия носили одинаково простую грубую одежду, употребляли одинаковую самую грубую пищу. Пример всего доброго здесь подавала Павла, забывшая здесь привычки изнеженной аристократки и распродавшая все свои имения на Западе на обстройку и украшение родины нашего Спасителя. Духовным ее руководителем по-прежнему оставался блаженный Иероним, тоже распродавший на Западе свое имущество, чтобы безраздельно отдаться Святой Земле. «Она пригласила меня, – говорил Иероним о Павле, – чтобы, пользуясь моими разъяснениями, прочитать вместе с дочерью Ветхий и Новый Завет. По скромности, я отказывался, но, уступая настойчивости и ее постоянным просьбам, я должен был согласиться, имея в виду и самому учиться тому же, чему хотел учить, учиться... у знаменитых отцов Церкви».

Около 30 лет продолжались подвиги наших благочестивых паломников вблизи колыбели Спасителя. Они сильно обеднели материально, но разбогатели духовно и приобрели себе почетную известность и на Западе, и на Востоке. Павла, которая пренебрегла известностью в одном Риме, сделалась славною по приговору всего мира, писал блаженный Иероним: «Пока жила она в Риме, ее не знал никто за стенами Рима. Но ей удивляется и варварская, и Римская земля, когда скрывается она в Вифлеем. Ибо из какой страны не приходят люди ко святым местам! А в святых местах кто найдет, кроме Павлы, что-либо достойное в глазах людей?» Павла мирно почила в 413 году, завещав продолжать служение святой Земле своей старшей дочери Евстохии. Она была погребена торжественно целым сонмом Палестинских епископов и монахов. Ее наставник, блаженный Иероним, почтил ее следущею трогательною надгробною надписью: «Рожденная Сципионом, происшедшая от родителей Павла, потомок Гракхов, знаменитая отрасль Агамемнона лежит в этом гробе. Предки звали ее Павлою, родительница Евстохии, знатнейшая из римских сенаторш, предпочла она бедность Христову и Вифлеемскую деревню. Видишь ли тесный гроб в обрывистой скале? Это гостиница Павлы, царствующей на небесах! Оставив брата, родных, Рим и отчизну с богатсвом и потомством, она похоронила себя в Вифлеемском вертепе. Здесь Твои ясли, Христе, и здесь волхвы поднесли таинственные дары Тебе, человеку и Богу». В следующем году скончался и сам учитель Церкви, на 90-м году, и был погребен там же.

Незаметна была жизнь святого паломника и его спутницы в Вифлееме с внешней стороны. Для большинства современных гордых своей культурой людей непонятно их самоотвержение. Но связь, установленная блаж. Иеронимом между святой Землей и его родиной, была несомненно благотворной для последней. Об этом святой паломник говорит хотя мало, но всегда трогательным языком любви. Павла не была забыта в Риме. Ее внучка, тоже Павла, родившаяся от ее младшей дочери Руфины, еще в пеленах детским лепетом воспевала «аллилуиа» и повторяла имя своей благочестивой бабки. Она воспитывалась для Вифлеема и, возросши, удалилась туда продолжать дело служения святой Земле. Иерусалим и Вифлеем постоянно получали с Запада новых и новых поклонников и поклонниц, из которых многие и оставались там жить и подвизаться. И святая Земля не оставила христианский Запад без награды за это. Святой паломник к концу жизни своей имел утешение писать: «Я радовался, что Рим превратился в Иерусалим: много возникло монастырей, девственниц, монахов стало бесчисленное множество, так что по множеству посвятивших себя Богу то, что прежде считалось бесчестным, стало потом почетным».

Для нас всех, многоуважаемые слшушатели, ясна связь нашего отечества православного со святой Землей. Палестина есть земная родина нашей веры и кормилица ее, питающая ее своими священными воспоминаниями. Но, к величайшему горю нашему, ее современное состояние столь печально, что невольно приходят на память слова псалмопевца: «Боже, приидоша язы ́цы в достояние Твое, оскверниша храм святый Твой, положиша Иерусалим, яко овощное хранилище» (Пс. 78:1–2).

В самом деле, до чего мы дожили?! Мекка в неприкосновенности, а Палестина в опасности; Кааба возвышается, а Иерусалим устрашается и, может быть, разрушается! Мы не умеем в припадке фанатизма скрежетать зубами или впадать в истерику, уважаем и чужие святыни. Но мы должны молиться, трудиться и бороться за безопасность, возвышение и большее и большее прославление святой Земли, чтобы всегда было в нас живым и действенным наше первое сокровище – вера Православная, насажденная в Палестине.

Арх. Пимен.

Данная речь с сокращениями была произнесена 25 февраля 1915 года в зале Общественного Собрания г. Перми на вечере, устроенном для усиления средств Императорского Палестинского Общества. Она открывает яркую страницу в истории паломничества на Святую Землю – жития святых Иеронима и Павлы.

Напечатано в «Пермских Епархиальных Ведомостях», No 8–9, 1915.

ТРУДНОЕ, НО БЛАГОЕ ДЕЛО, речь на трезвенно-патриотическом празднике

Господи, благослови!

Есть, братие, на свете два умных народа – голландцы да бельгийцы. Живут они теперь на той земле, которую раньше покрывало море. Трудна была борьба этих тружеников с морской стихией, которая неоднократно яростными волнами разрушала их плотины и другие земляные сооружения для осушки почвы. С другой стороны, изменяла человеку на первых порах и самая почва, уступая малейшей влаге, малейшему ручейку, ее размывавшему и опять приближавшему море к суше. Но с помощью Божией все преодолела твердая в труде воля человека. Под влиянием ее силы окрепли плотины и насыпи, отступило море, окрепла почва, ручьи и источники вошли в места, указанные им человеком и смирились пред ним. Морские растения, оставшиеся на осушенной почве, сделались для нее лучшим удобрением. И зацвели сады, и зазеленели поля, и зашумели леса, и начал благоденствовать человек там, где шумели и ревели морские волны.

Вот и у нас в России разливалось и шумело еще недавно пьяное море. Вино, в котором русский человек думал топить свое горе, стало безбрежным морем, источником всякого зла. Оно и располагало человека к всякаго рода порокам и преступлениям, больше к праздности и разврату. Оно же лишало его и материального достатка, расстраивало семейное счастье, отзывалось на потомстве человека самым печальным образом; оно же отнимало у него и образ Божий, ибо пьяный человек, по истине, был подобен скоту несмысленному. Долго боролись с этим пьяным морем люди совести и разума, желавшие счастья своему народу. Оно яростно противилось всем законам, всем обычаям, всем святым обещаниям, направленным против него. И только 10 месяцев тому назад против этого поганого моря восстала стена: имя ей – Царское Слово. И утихло море пьяное, и далеко, далеко отхлынуло оно от русского народа. Но текут к нему незаметно ядовитые ручейки, просачиваясь сквозь толщу народную, и опять соблазняют слабых. То – спирт-денатурат, да бражка, да кумышка соблазняют русских людей.

Берегите, братие, Царское Слово о трезвости. 10 месяцев мы исполняли его, и оно нас осчастливило и укрепило и сделало способными и себя защитить, и врагу противостоять. Пусть же это слово сделается постоянным законом нашей жизни.

Многая лета царю батюшке Государю Императору Николаю Александровичу, отрезвившему и исправившему свой народ.

Архимандрит Пимен

Речь произнесена 14 мая 1915 г. с крыльца мужской гимназии им. императора Александра I Благословенного на празднике трезвости, который совпал с днем венчания на царство императора Николая Второго. Опубликовано в «Пермских Епархиальных Ведомостях» No 19, 1915 г.

ПОЛОЖЕНИЕ ОБЯЗЫВАЕТ. Речь перед воспитанниками семинарии

Благодарение Богу, сподобившему нас начать новый учебный год в стенах родной семинарии. Правда, этот новый год обещает быть трудным по сравнению с предшествующими годами. Мы будем заниматься в тесноте, созерцая скорби в окружающей нас жизни. Но надеемся, что Бог, начинающий в нас благое дело учения, сподобит и благополучно продолжить и закончить его. В ободрение же тех из нас, кто хотел бы больших удобств учебной обстановки, кто страшится ожидающей нас тесноты и других неудобств, мы можем поведать следущее. Во-первых, что наши неудобства незначительны по сравнению с тем, что выносят на своих плечах наши дорогие воины, своею грудью отстаивающие честь и существование отчизны, наше собственное благополучие. Под дождем, в слякоте и холоде, под страхом смерти отстаивают они нас с вами от нашествия дерзкого и коварного врага. Терпят они и болезни, и раны, и усталость, и голод, переносят и разлуку с милыми сердцу родственниками, платят своим потом и кровью и самою жизнью за наше спокойствие и благополучие. Кроме этих смиренных мучеников чести и долга, эта ужасная война выдвигает пред нашими глазами и другие не менее многочисленные жертвы. Их называют беженцами. Ужасно тяжелое они переживают положение. Они первые принимают удары врагов, бегут затем от них в незнакомые страны, бросая свое имущество, даже свои семьи и святыни. Им тяжело, а нам здесь неплохо. Даже более скажем... Минувший учебный год и минувшее лето принесли воспитанникам духовных семинарий столько преимуществ перед другими юношами, столько светлых надежд на лучшее будущее, что семинаристам можно решиться на всякие жертвы. Открыт им доступ в высшие учебные заведения без экзаменов, даже Духовная Академия в нынешнее лето оказалась весьма гостеприимною в отношении к семинаристам. То, что нам и нашим товарищам в свое время давалось с большим трудом и с немалыми скорбями – получить высшее образование – сделалось легким и доступным для вас, дорогие юноши. Положение ваше несравненно возросло, возвысилось в своем значении в глазах всего нашего народа. Помните этот дар отечества вам в трудную годину и стремитесь к нему чистыми законными средствами – усердием, аккуратностью, исполнительностью. Но ведь всякое положение обязывает, т.е. налагает на людей, достигших его, известные обязательства. И чем выше, почетнее положение, тем выше и обязанности, им налагаемые. И ваше положение, возвысившееся за последнее время в глазах нашего общества, приносит вам новые и почетные обязанности. Для объяснения этого возьмем пример из жизни храмового нашего святого, апостола и евангелиста Иоанна Богослова, молитвы которого да будут с нами. Он не только на персях Спасителя возлежал, т.е. пользовался благами любви Его, но и у креста Его стоял, и Божию Матерь охранял, т.е. разделил с Божественным Учителем Его скорби и унижение, нес и жертвы личного усердия Его Божественной Матери. Этот пример апостола имеет приложение и к нашей жизни, дорогие юноши. Как дети духовенства, как питомцы духовной школы, вы пользуетесь первые из всех христиан неоцененными благами: вам близки и средства освящения, и спасения, вы почиете, так сказать, у самых истоков богословия и благочестия, которых всегда будет желать от вас наш христолюбивый народ. Вы, так сказать, почиваете первые на груди Богочеловека. Но за это вам надо быть готовыми предстоять у креста Его, разделяя Его скорби и унижения. Есть много у Него младших братьев, членов Его тела – Церкви. Он живо чувствует их скорби, Он же усвояет Себе и творимые для них другими людьми блага и милости. Станьте у креста этих людей и помогите терпеть их скорби. Вот пред нами пострадавшие за нас на поле брани воины. Тяжелы, мучительны их телесные раны, но еще тяжелее их тоска по родным местам, их чувство разлуки с родными. Замените им этих родных своим добрым участием к ним, займите их досуг разумной беседой, помогите им терпеть скорби хотя словом вашим сердечным. Есть и другие несчастные, которых породила современная страшная война. Это – беженцы, обездоленные, лишенные всего, чем может утешаться в этой жизни человек: родины, родных, жилища, имущества, святынь родных. Не отходите и от этих несчастных, если воля Божия вас сведет с ними, не отходите от них, не оказавши им помощи, не выразивши по крайней мере сочувствия им или указания пути по неведомой для них нашей земле. Есть ныне и подражательница Богоматери униженной, со скорбью стоящей при кресте Спасителя. Это – св. Церковь, Невеста Христова. Скорбит она о телесной смерти многих своих чад на поле брани, но еще более скорбит о духовной погибели тех из своих членов, которые не только не живут по-церковному, но, будучи к добру и злу постыдно равнодушными, смеются над Церковью, над ее порядками и уставами, смеются и издеваются над ее представителями. В этой скорби Церкви придите на помощь ей, о чада церковные, добрым христианским поведением и ревностью о благочестии будьте ей утешением. Примите в свое сердце обязанность охранять славу и честь Церкви особенно в дни ее тяжелых испытаний. Этим подражанием св. апостолу вы, дорогие юноши, приобретете любовь к себе у Бога и человеков и сподобитесь и открывающийся учебный год провести с пользою, честью и славой. Аминь.

Эта речь была произнесена ректором Пермской духовной семинарии архимандритом Пименом 2 сентября 1915 года перед молебном по случаю начала в семинарии нового учебного года. Перед молебном семинария провожала из своего лазарета 19 воинов в действующую армию. В вестибюле семинарии семинаристы вручали им подарки, деньги. Отец ректор обратился к воинам с прощальной речью, завершившейся пением «многая лета». Приведенная здесь речь – к воспитанникам семинарии – печатается по тексту из «Пермских Епархиальных Ведомостей» No 26, 1915 г.

ПО СЛУЧАЮ ВЗЯТИЯ ЭРЗЕРУМА

«Приятно принадлежать к народу-победителю, но надо сначала заслужить эту честь».

Богу угодно было на этих днях порадовать нас великою славною победою, увенчавшею русское оружие на кавказском фронте. Пал к ногам Его Величества Эрзерум, первоклассная турецкая крепость, бывшая долгое время оплотом турецкого могущества против нашего Закавказья и являвшаяся угрозою для последнего. Не устоял он под ударами наших христолюбивых воинов. Благодарение Богу, победители нас творящему!

Значение ныне празднуемой победы неисчислимо громадно. Прежде всего, благодаря ей Кавказ, драгоценнейшая жемчужина русской короны, теперь в полном мире и безопасности может продолжать свое существование: турецкие силы не имеют теперь на далекое расстояние ни одного важного и крепкого оплота. Затем, со взятием Эрзерума, открылась дорога через всю Малую Азию к предместьям Константинополя. Но важнее всего моральное духовное значение взятия Эрзерума. Всякий раз, когда турок бьют русские, рядовые турецкие поданные вопиют: «ахыр заман» – конец света (пришел)! Теперь этот плачевный возглас турок приобретает для них особенно острый роковой смысл. Настойчиво поддерживавшееся нашими врагами их темное царство, царство чувственности, царство лжи и насилия неуклонно приближается к своему бесславному концу. Готовы воспрянуть стонавшие под игом турок христианские народы. Видны в празднуемом событии и сила Христа, и бессилие Магомета. Да, действительно, пришел конец его миру, его царству.

Приятно, братие, принадлежать к народу победителю: чувствуется подъем сил, хочется верить в лучшее будущее. Но это счастье нами незаслуженно: оно есть чистый дар милости Божией к нам, грешным и недостойным, оно есть и дар, вернее, жертва на нашу общую пользу от христолюбивых воинов. Однако мы можем и заслужить его. Для этого стоит только возобновить в уме и сердце чувства наши, переживавшиеся нами в начале этой великой войны, и пустить их скорее в дело, чтобы современная нам жизнь не обличала нас в равнодушии и безучастности. Вот над нами в здании семинарии находятся на излечении раненые воины, наши дорогие гости. Усилить в отношении к ним свою заботливость, свои ласки – это будет означать уже с нашей стороны часть платы за геройские подвиги нашей доблестной армии, согласованно и единодушно борющейся с врагом. Или вот среди нас живут православные воины, готовящиеся идти на поле брани. Если мы своим поведением, своим любовным к ним отношением сумеем поддержать в них бодрость и решимость бороться со врагом до конца, то внесем и другую часть платы за доставленную нам радость. Но все же этой платы недостаточно. Война родит много бедствий, много причиняет горя, много производит затрудений, но чтобы быть успешною, требует терпения, настойчивости, трудолюбия, единодушия. О даровании этих благ духовных нам мы и помолимся, братие, на нынешнем молебне. Пусть Господь Бог дарует нам быть полезными участниками в работе нашего дорогого отечества в переживаемой войне, чтобы быть нам потом и полноправными участниками его радости о конечной победе над врагами. Аминь.

Речь, произнесенная на молебне в Иоанно-Богословском храме Пермской духовной семинарии 7 февраля 1916 года по случаю взятия турецкой крепости – твердыни и оплота турецкого могущества. Была помещена в городской газете «Пермские ведомости», а также в «Пермских Епархиальных Ведомостях», No 7, 1916.

СВЯТАЯ ЗЕМЛЯ В РОДНОЙ ПОЭЗИИ

Святая земля Палестина, колыбель христианства, родина единственно спасительного для людей учения, освященная стопами Богочеловека, орошенная Его потом и слезами, обагренная Его пречистою кровью, земля, куда сошел Бог с неба и откуда Он показал нам путь к небу... Трудно измерить все величие этой маленькой страны, трудно достойно восхвалить ее за то, что она дала всему необъятному миру, всему многомиллионному человечеству! Наш обычный язык беден и немощен для этой цели: он весь отдался мирской суете, запутался в обычных житейских делах. Было бы здесь полезно для нас язык нашей Матери Церкви Православной, трогательно воспевающей в своих стихирах и Сион Святый, мать церквей, Божие жилище, и град Вифанию – отечество Лазаря, друга Христова, и небоходную гору Елеонскую и пр. Но для этих стихир будет свое благоприятное время и своя приличная обстановка, когда они дадут больше отрады верующим душам. Поэтому здесь мы удовлетворимся для восхваления св. Земли языком нашей родной поэзии. Он во многом превосходит обыкновенную речь и ближе подходит к изображению данного предмета. Он принадлежит людям, глубоко чувствовавшим, много думавшим, сильно страдавшим от людской злобы и неправды и находившим отраду только в общении со своим народом в его христианских чувствованиях и привязанностях, между прочим, и в его трогательных чувствованиях в отношении к св. Земле.

Еще наш простой народ в лице своих богатырей выразил трогательное преклонение пред величием родины христианства. Буйный новгородский богатырь Василий Буслаевич мечтал в завершение своих подвигов:

«В Иерусалим град помолитися, Господню Гробу поклонитися, Во Ердане реке искупатися».

В объяснение этого стремления удальца новгородского, который у себя на родине ни пред кем не хотел свою буйную голову склонить, можно указать на народный взгляд на святыни Палестины, выраженный в известном духовном стихе «О голубиной книге».

Ознакомившийся с содержанием этой таинственной книги царь Давыд Иессеевич возвещает на поучение всему христианскому люду:

«Ерусалим град всем градам мати. Ердан река всем рекам мати. Фавор гора всем горам мати, (а в Ерусалиме) собор церква (с Гробом Господним) всем церквам мати».

Таковы общия положения народной поэзии о святынях Палестины. Как матери дают жизнь своим детям, так эти святыни сообщили освящение всем странам христианскаго мира.

Обратимся теперь к новой русской поэзии, созданию единичных русских даровитых людей – поэтов. Она не даром стяжала себе великую славу у наших союзников англичан и французов и даже наших врагов великую славу, как хранительница и выразительница великих идей и чувствований возвышенных. Здесь мы находим трогательное изображение св. Земли с разных ее сторон.

Вот в церковно-археологическом музее киевской духовной академии находится простая пальмовая ветвь с засохшими листьями. Это та самая ветка Палестины, видом которой вдохновился в доме А.Н. Муравьева наш великий поэт Лермонтов и написал всем читающим людям знакомое стихотворение «Ветка Палестины». Но здесь мы находим только простое и краткое упоминание лишь о некоторых красивых местах и явлениях природы в Палестине: о горах Ливана, о водах чистых Иордана...

Более полное изображение красот св. Земли дает нам поэт И.С. Никитин. В своем стихотворении «Моление о чаше» он предпосылает изображению гефсиманскаго борения Спасителя такую картину св. земли при солнечном закате:

Спокойно высясь над полями,

Закатом солнца освещен,

Стоит высокий Елеон

С благоуханными садами.

Вокруг его живых картин

Сияют чудные узоры

– Здесь увенчал Ерусалим

Своими зданиями горы.

Вдали Геваль и Гаризим,

К востоку воды Иордана

С пейзажем дремлющих долин

Рисуются в волнах тумана.

И моря Мертваго краса

Сквозь сон глядит на небеса.

А там на западе, далеко

Лазурных средиземных волн,

Разлив могучий огражден

Песчаным берегом широко.

Но Палестина мила сердцу русского человека не местными красотами, не роскошною растительностью, не приятным климатом, а, главным образом, благодарными воспоминаниями о совершившихся в ней великих событиях. Такой взгляд на Палестину ясно выражает поэт Л.А. Мей в своем стихотворении «Слепорожденный»:

То были времена чудес,

Сбывалися слова пророка,

Сходили ангелы с небес,

Звезда катилась от востока.

Мир искупленья ожидал,

И в бедных яслях Вифлеема,

Под песнь хвалебную Эдема,

Младенец дивный воссиял.

И загремел по Палестине

Глас вопиющего в пустыне.

Тот же поэт вместе со своим возвышенным взглядом на св. Землю, как место величайших событий в истории человечества, выражает еще и мысль о духовной близости России к Палестине. Если в свое время блаж. Иероним старался из своей родины – Рима – сделать Иерусалим, перенеся в Италию христианские идеи, родившиеся в Палестине, то русский, указанный же поэт воспевает такое христианское превращение своей же родины. В заключение к своему стихотворению о воскрешении Христом дочери Иаира он так трогательно обращается к России:

Тысячелетняя моя отроковица!

На севере своем ты также обмерла,

Да Божьей волею тебя уж подняла

Благословенно мощная десница.

Еще яснее ту же мысль о духовном родстве между Россией и Палестиной выражает поэт А.Н. Майков. Он так говорит о великом значении бедного Востока для гордого Запада:

Что может миру дать Восток?

Голыш, а о насущном хлебе

С презреньем умствует на небе!

Так гордый римлянин судил

И пал пред рубищем Мессии,

Не то же ль искони твердил

И гордый Запад о России?

Она же верует, что несть

Спасенья в пурпуре и злате,

А в тех немногих, в коих есть

Еще остаток благодати.

«М.Н. Каткову».

В чувствах родства своего с духовным богатством Палестины русский православный человек, прежде всего, и сам старается, и других просит хранить с благоговением дары святыни св. Земли. Тот же А.Н. Майков в драме «Оликф и Эсфирь» влагает в уста старца-христианина такое наставление к его духовной дочери:

Храни, дитя мое, венец

И пальму кроткую Сиона,

Ее дарит с Святого трона

На подвиг доблести Творец.

Лично же для себя тот же старец выражает такое общее многим русским людям стремление сердца:

Вдали от обольщений человека,

В степи, неведомой от века,

Где Иордан катит струи,

Творца премудрость созерцая,

Там жить и, дух свой возвышая,

А телом вживе умереть.

Это неудержимое стремление русской православной души к святыням Палестины особенно живо выражено в элегии А.Н. Апухтина «Моление о чаше» следующим образом:

О, если б я мог

В саду Гефсиманском явиться с мольбами

И видеть следы от Божественных ног,

И жгучими плакать слезами.

О, если б я мог

Упасть на холодный песок

И землю лобзать ту святую,

Где так одиноко страдала Любовь,

Где пот от лица Его падал, как кровь,

Где чашу Он ждал роковую!

О, если б в ту ночь кто-нибудь,

Страдальцу в изнывшую грудь

Влил слово одно утешенья!

Итак, пламенная любовь к св. Земле, как она есть, или вернее, к ней в том виде, какою она была при Спасителе, любовь и благоговение к ней за те события, которые в ней совершились – вот в конце концов то, что приобретает русский православный человек чрез изучение Палестины.

Однако, нынешнее время дает нам печальную картину пленения св. Земли врагами человеческой культуры и христианства, а может быть, и ея разорения и опустошения. Печально это, но печаль наша не должна переходить в беспросветное уныние, совершенно для нас бесполезное. Нет, надо искать победы над врагами св. Земли, чтобы иметь возможность открыто и строго спросить их:

Скажите нам, враги поклонников Креста,

Зачем оскорблены храм Истиннаго Бога

И христианские священные места,

Когда спокойны, и мечеть, и синагога?

И.С. Никитин «Война за веру».

Но трудность выполнения этой нашей задачи – сокрушения злобного и хитрого врага, приближение, быть может, решительных событий в современной великой войне, высота и величие предмета, ради которого мы здесь все сегодня собрались, и сознание нашей разъединенности и спутанности отношений в тылу побуждают нас обратиться ко всем русским людям со следующим призывом поэта:

По местам, по местам: наша Русь так зовет.

Всяк радей Государеву делу,

Веру тверду держи, совесть чисту и белу,

Ибо час настает, настает!

Враг могуч и хитер: по местам, по местам,

И на стороже око и ухо!

Бой повсюду идет, по земле, по морям,

И в невидимой области духа.

«Перед войной» А.Н. Майкова

Архимандрит Пимен

Прочитано на вечере в пользу палестинского общества, в зале Мариинской женской гимназии г. Перми 17 марта 1916 года. Напечатано в газете «Пермские Ведомости» 28 марта 1916 г. Перепечатано в журнале «Пермские Епархиальные Ведомости», No 11–12, 1916 г.

НЫНЕ ВСЕ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ПОДВИЖНИКАМИ. С крыльца Пермского кафедрального собора пред началом крестного хода

В св. граде Иерусалиме в ночь св. Пасхи совершается, братие, ежегодно сошествие небесного огня. Это дивное чудо всеми христианами понимается как знамение милости Божией к роду человечскому. Поэтому и к восприятию этого чуда все присутствующие готовятся особым обрядом, который есть создание христианского усердия. Все ожидающие пришествия небесного огня на светильники, плачут и каются в своих грехах, размышляя: «Как бы по моим грехам не замедлил снизойти к нам святой огонь!» И ныне мы, братие, желаем и ожидаем милости Божией – нашего исправления и победы над врагом хитрым и настойчивым. Мы желаем, чтобы огонь небесной благодати растопил и очистил оледеневшие от равнодушия сердца, чтобы блеснула молния Божественной силы и поразила врагов, чтобы они обратились к Богу мира. Но до сих пор, так как мы не спешили сами каяться и обратиться к Богу, то и он не спешил помогать нам. Теперь нам угрожает большая опасность от врагов, занявших много нашей родной земли. Значит, и внутри нас неблагополучно. Поэтому будем испытывать каждый себя, каяться и молиться о своем исправлении. Испытаем себя, братие, прежде всего, в вере ли мы? Сохранили ли мы веру, преданную нашим предкам святителем Стефаном? Или, может быть, мы давно эту веру заменили своими измышлениями? Соблюдаем ли мы преданное нам св. Церковью благочестие, добрую христианскую жизнь с ее назидательными обычаями и уставами, или, может быть, у нас новые особые нравы и обычаи, взятые от мира сего и его злобного князя. Спроси себя, христианин, каков ты сам по себе, в своей личной жизни, хранишь ли ты в чистоте свою душу и тело, или расточаешь их силы бесполезно и только даром бременишь землю? Полезный ли ты член своей семьи, помогаешь ли ты своим родным воспитывать в себе любовь, или ты и их заражаешь своим неверием и нечестивою жизнью? Вспомни, наконец, каков ты, брат, как член общества и государства? Помогаешь ли ты этой великой семье людей жить мирно и безопасно, внушаешь ли ты им взаимную любовь и уважение, или же ссоришь их между собою, способствуешь измене и предательству? Великое это дело – испытание совести перед Богом во имя общего блага. Оно откроет нам наши внутренние язвы и недостатки души, наши слабости и упущения. Оно возбудит в нас искреннее желание подвизаться о своем исправлении ради общего блага. Оно всех сделает подвижниками, и надо, чтобы оно всех нас сделало такими. Теперь время всем делать и подвизаться для пользы отечества. Кто может сражаться – сражайся; кто не может сражаться – помогай победоносному сражению, хотя бы своей молитвою к Богу. Но пусть каждый помнит, что молитва принесет успех только тогда, когда будет исходить из души, очистившей себя самоиспытанием и покаянием. Молитвами, Господи, Твоего Предтечи мир подаждь душам нашим: мир со своею совестью, мир с Богом, Который за это благословит люди Своя миром общественным, гражданским. Аминь.

Речь произнесена на трезвенно-патриотическом празднестве в г. Перми 29 августа 1915 г. на день усекновения главы Пророка и Предтечи Иоанна Крестителя. Как известно, архимандрит Пимен возглавлял пермское общество трезвости. Им были организованы несколько крупномасштабных акций с крестными ходами, пением, раздачей книг, памятных знаков. Слово о. Пимена было первым, – по мере продвижения крестного хода с речами выступали также преподаватели Пермской духовной семинарии. Опубликовано в «Пермских Епархиальных Ведомостях», No 15, 1916 г.

РЕЧЬ Начальника Урмийской Православной Миссии, архимандрита Пимена (Белоликова) при наречении его во епископа Салмасскаго

Ваше Святейшество, Богомудрые Святители.

Представляя себе цель настоящаго торжественнаго собрания, его близкое отношение к моему недостоинству, я испытываю невольный страх и смущение. Ибо ясны для меня и величие и трудность дела, к которому предназначают меня Ваше избрание и благословение и Высочайшее соизволение Крестоноснаго Императора, паче же всего, – воля Божия, все устрояющая ко спасению человеческих душ. Вместе с сим сознаю я и свое недостоинство, недостаточность своих сил для указаннаго великаго дела. Ведь быть епископом – доброе дело по слову Божественнаго Апостола (1Тим. 3:1). А добрыя дела, как свидетельтсвует опыт христианской жизни, «трудом стяжаваются и болезнию исправляются». Если это справедливо в отношении к жизни отдельной христианской личности, то тем более справедливо в отношении к жизни и деятельности православнаго епископа. Он спасается, спасая других, неся на себе все их духовные бремена, скорбя их скорбями, радуясь их радостями. В особенности настоящее время и условия, при которых будет проходить предстоящее мне служение, дают видеть великие трудности последнего.

И для всякой законной власти ныне не легко при частом столкновении ее с усиливающеюся тайною беззакония. Столкновение это чаще всего происходит на почве идей и понятий. В умах наиболее восприимчивых и деятельных представителей нашего образованного общества теперь продолжается то, что довольно давно названо переоценкой ценностей. Они то вышучивают, то своеобразно-поверхностно истолковывают серьезные и высокие по своему смыслу понятия как патриотизм, свобода, гуманность, воздержание, трезвость, честность, законность. Плоды такой идейно-воспитывающей деятельности сказываются временами и бывают вредны уже в том отношении, что люди не в силах оказываются защищать добро и противостоять злу, утрачивают идеальные стремления душ своих и теряют добрую связь с другими. Происходит больший или меньший развал общественной жизни. Если трудна при таких условиях упорядочивающая и сдерживающая работа властей предержащих, то еще труднее бывает здесь положение епископов Православной Церкви. Желание блага и спасения всем верующим делает их настойчивыми проповедниками вечных истин христианской веры и жизни на всяком месте владычествия Господня. Но не всем угодна эта святая ревность, многих она отталкивает от ограды церковной, давая им повод обвинять доброго предстоятеля Церкви в фанатизме, в узости и отсталости взглядов и убеждений. Увлеченные поверхностным пониманием христианских истин, они не успевают замечать как сильно и действенно слово православнаго епископа, как оно и возвышает людей к небу и связывает их узами братства и любви взаимной и располагает их серьезно относиться к земной жизни. Они видят в епископе только противника своему своеволию и, как неприятель желал бы уничтожить офицеров вражеского воинства и для этого направляет на них всю свою разрушительную силу, так и противники Церкви, желая ее подчинить себе, не хотят щадить епископов.

Но у епископов Русской Православной Церкви есть еще не малое число и горячих приверженцев из простого, но верующаго народа. Тесным, но многолюдным кольцом он окружает своих предстоятелей церковных и своею горячею верою и благочестивою жизнью представляет красноречивое оправдание их деятельности. Мне же в моей будущей деятельности епископской придется иметь дело с населением чужой страны, потерпевшим недавно великие бедствия от войны, утомленным и рассеяным этими бедствиями. Эта страна – Урмия, христианская многострадальная страна. Ее христиане – сирийцы, бывшие несториане, теперь нуждающиеся в перевоспитании на началах Православия. «Се третицею гряду к ним, да при устех двою, или триех свидетелей станет всяк глагол (2Кор. 13:1). Есть что-то особенное, что связывает меня с этой далекой страной и ее многострадальным населением. Здесь я и должен подробнее изобразить условия, способствовавшие установлению крепкой связи между мною и ими. В этой моей исповеди не все для меня будет приятно и лестно. Но настоящий момент требует полной искренности, святители Божии!

Я возрастал с детства при исключительно счастливых для духовной жизни условиях. Дома искреннее благочестие отца, нелицемерная набожность матери были первыми посадками моей религиозности. Книжное обучение мое шло в местностях, которыми справедливо гордится русский православный народ. Низшее образование я получил под покровом обители святого Кирилла Белозерскаго Чудотворца; среднее – в обители преподобнаго Антония Римлянина в Великом Новгороде, в семинарии, воспитавшей великого светильника русской православной Церкви, святителя Тихона Воронежскаго, наконец, высшее богословское образование мною получено в славной своею духовностью Киевской академии, воспитавшей таких великих святителей, как Дмитрий Ростовский, Иннокентий Иркутский, Феодосий Черниговский, Иоанн Тобольский. Я чувствовал себя счастливым, опытно постигая, чем воистину должна славиться наша Святая Русь. Поэтому, когда для меня возник вопрос о том, как устроить свою жизнь после школы, то пережитые в духовных школах впечатления и воспоминания властно потербовали от меня жизни иноческой. К ней приобщил меня недавно почивший в Бозе первосвятитель Киевский, поддержавший с любовию мое юношеское стремление к жизни духовной. Он же, как бывший миссионер и много научившийся из миссионерской деятельности, весьма сочувственно приветствовал мое назначение миссионером в далекую Урмию.

Дальше начинаются тяжелые для меня испытания. Жизнь в чужой стране, среди иноверного и разноязычного населения была всегда тревожна, временами же и опасна. Сперва там везде чуялись беды, поэтому часто меня посещала тоска по спокойной жизни в России, боязнь как за свою жизнь, так и за свою честь и успех своего дела. Понемногу однако это миновало и уступило место молодому задору и самоуверенности в борьбе с врагами России и Православия. Указанное настроение явилось вскоре же, как только обнаружились мои успехи в изучении местных языков, края, народонаселения и миссионерскаго дела западных христиан. Религиознаго и благочестивого в этом горделивом настроении было мало. Поэтому-то оно и повредило моей деятельности в Персии, ибо удалило меня оттуда. О, как бы хотел я забыть эти ошибки самоуверенности и преувеличенной самооценки! Но хорошо, что я не могу забыть этого! Да послужит пережитое мне спасительным уроком на будущее.

Хороший урок благочестивого делания я получил в Перми, куда я был направлен высшею церковною властью. Здесь под руководством ревностнейшаго архипастыря, достойного преемника святителя Стефана, в непосредственной близости к простому верующему народу я многому научился. И стало мне стыдно за свою прежнюю самооценку, ибо я понял ее преувеличенность. Жаль мне стало и оставленных мною христиан Персии. Пермский народ с его святителем напомнил мне своим благочестием о том, что русский православный миссионер, где бы он ни был, в каких бы трудных обстоятельствах ни находился, может иметь за себя многочисленных молитвенников. Напомнили они мне и мою духовную связь со святыми местами России и мои юношеские святые переживания. А из Персии в это время шли скорбные вести. «Народ, наш умер», – писал мне один удрученный горем священник...

Теперь я посылаюсь вами, святители Божии, поработать для воскрешения многострадальнаго сирийскаго народа, причем готовитесь меня облечь властью и полномочиями епископства. Приемлю сие, но не с горделивым сознанием своих достоинств, а, напротив, с сознанием своего бессилия, своих ошибок в моем прошлом. Прошу себе на помощь и ваших святительских молитв о моей немощи, неопытности, да явлюсь и я усердным, но смиренным деятелем на ниве Христовой в стране чужой. Вместе с сим уповаю на молитвы святых земли русской и святого народа сирийскаго, да дерзновенно возвещу своим пасомым против усиливающейся тайны беззакония тайну благочестия. Аминь.

Речь была произнесена 5 августа 1916 года в здании Святейшего Синода при наречении во епископа Салмасского вслед за выступлением возглавлявшего чин наречения митрополита Владимира (священномученика). Опубликована в «Прибавлениях к Церковным Ведомостям», No 33, издаваемых при Святейшем Правительствующем Синоде 13 августа, 1916 года.

ВСТУПИТЕЛЬНАЯ РЕЧЬ епископа Семиреченского и Верненского ПИМЕНА к духовенству и гражданам г. Верного, сказанная им в Кафедральном соборе 11 октября

Господи, благослови!

С такими словами русский православный человек издревле привык начинать всякое доброе дело. С такими словами и я ныне вступаю в вашу среду, возлюбленные отцы и братие. Я перенес тяжелое и, пожалуй, опасное путешествие, как выразился ваш уважаемый о. настоятель, приветствовавший меня сейчас. И милость Божия помогла мне в этом путешествии. Теперь мне предстоит еще более трудное дело духовного руководства православными насельниками Семиреченской области. Естественно и необходимо мне призвать на себя и свои слабые силы всемогущее благословение Божие. Верю, что оно первое приблизит меня к Вам и Вас приблизит ко мне.

Я первый раз прибыл в Верный и Семиреченскую область. Но первым впечатлением моей детской сознательной жизни было знакомство с теми фотографическими снимками «Нивы», на которых изображался Верный, разрушенный землетрясением 1887 года. Я тогда почувствовал жалость к Верному, как многострадальному городу. Затем, во время моей последней службы в Персии и во время пути сюда, мне пришлось слышать от людей, знающих г. Верный и Семиреченскую область, самые разноречивые отзывы о них. Тогда я решил проверку этих отзывов предоставить естественному течению своей жизни. Я не хочу никого судить, не увидавши предварительно его дел, не испытавши настроения. И вот теперь я среди вас, возлюбленные отцы и братие. Та теплая сердечная встреча, которую вы устроили моему недостоинству, является сильным ободрением для меня, утомленного своим продолжительным странствием в область Семиреченскую. Но вместе с тем она же подает мне добрые надежды относительно будущего. Ибо вижу я, что здесь Православие, охранять которое я отныне здесь призываюсь, не есть только частное дело человека, но и великая благотворная созидательная общественная сила. Она нас объединила всех вместе в настоящем церковном собрании. Она же, надеюсь, будет и во многих других случаях объединять нас для молитвы, для других добрых дел, для устроения общественной жизни, расшатываемой зловредными влияниями современности. К руководству этой силы и зову вас теперь, возлюбленные, и буду звать впредь. Православие это та великая общественная сила, которая неоднократно благотворно проявляла себя в жизни русского народа. Она вывела его из первоначальной языческой дикости и ввела его в семью европейских государств. Оно собрало великий русский народ воедино и побудило его сбросить с себя позорное иго татарское. Оно спасло родину нашу от засилия иноземцев поляков в начале 17 века. Оно же, наконец, это наше св. Православие, поддержало наших предков и явило их победителями в борьбе с Наполеоном.

Настоящее время представляет нам некоторые угрозы великой роли нашего родного Православия. Та легкость и быстрота, с которыми совершился в России государственный переворот, многим внушили у нас пагубную самоуверенность, веру в свои силы. Но эта самоуверенность многих современных деятелей нашей общественной и государственной жизни не соединяет, а расшатывает и разлагает Россию, созданную и укрепленную трудами наших благочестивых православных предков. Россия терпит ныне небывалый позор именно в силу своей разрухи, теряет былую славу только потому, что забывает о великой созидательной роли, значении св. Православия. Об этом его значении говорят даже и наши враги иноверцы. Так один мне знакомый образованный перс говорил, что самое имя русской веры, Православие, показывает, что оно выше всех других вер. Другой иноверец прямо сказал мне, что «ваша вера золотая, а только люди у вас глиняные».

Призванный здесь напоминать о силе Православной веры и своим, и чужим, я прошу и молю прежде всего вас, возлюбленные отцы, да поможете мне в моих трудах по укреплению здесь св. Православия, да не осуждаю правого вместо виноватого, да не обличаю того, кого нужно утешать. А более всего и вас, и всех здесь собравшихся прошу возносить за меня, недостойного, и за св. Церковь и Россию молитвы скорому Помощнику. Он даст нам разум, даст нам совесть, способность относиться к делу усердно и серьезно и вновь покажет нас народом великим, народом крепким, народом славным. Аминь.

Как отмечается в хронике прибытия епископа Пимена в Верный, «после уставной встречи в соборе и краткого приветствия о. кафедрального протоиерея А.А. Шаврова, молитвенно возблагодарившего Бога за благополучное завершение архипастырем тяжелого и опасного путешествия, Владыка вошел в алтарь. Диаконом было произнесено обычное многолетие поместному Собору, Св. Синоду, Державе Российской, а моление за жителей г. Верного и Семиреченской области провозгласил сам преосвященный. Осенив Св. Крестом духовенство и собравшихся в храме, Владыка обратился к присутствующим с напечатанной выше вступительной речью». Напечатано в «Туркестанских Епархиальных Ведомостях», No 20, 1917.

ДЛЯ ЧЕГО НАМ НЕОБХОДИМ ТЕПЕРЬ ВСЕРОССИЙСКИЙ ПАТРИАРХ?

Вы уже слышали, православные, что мы за церковным богослужением возносим имя святейшего Тихона, митрополита Московскаго всея России Патриарха. Теперь на мне лежит долг познакомить Вас со значением того события, которое называется кратко восстановлением Патриаршества в России.

Патриаршество в Русской Церкви установлено при царе Московском Феодоре Иоанновиче в 1589 году. Россия тогда значительно возросла, усилилась после освобождения от ига татар. Государственная власть ее заботилась об укреплении своего влияния на политически освобожденный русский народ. Но здесь она встречала препятствие в том, что этот народ не имел у себя собственного духовного главы – патриарха. Правда, митрополиты московские уже не обращались за посвящением к патриарху Константинопольскому, а поставлялись собором русских епископов. Но русские все же помнили эту зависимость своей церковной власти от греческого патриарха и при существовании последнего им мало было видеть главой своей Церкви только митрополита. Да и при возрастании могущества царей московских первому святителю Русской Церкви необходим был патриарший сан, чтобы иметь более влиятельный голос в защиту Православия, как пред царями, так и пред народом.

Всероссийские Патриархи прежнего времени были людьми строго православными, русскими по своим взглядам, нравам и обычаям, и всегда стойко защищали и веру народную и интересы народные. Сами цари Московские почитали этих первосвятителей, называли их «отцами» и даже с некоторыми из них разделяли свою власть и управление народом. Самым замечательным лицом среди этих древних патриархов России, интересным и поучительным и для настоящего лихого времени был священномученик Ермоген. Благословенна память его, как защитника нашего православнаго Отечества в годы смут, бывших три века тому назад! Он до смерти пожертвовал собою за успокоение России. Когда некоторые малодушные русские люди избрали на престол Царства Московскаго польского королевича Владислава – католика по вере, то патриарх Ермоген твердо заявил: «Владиславу не царствовать, если не крестится он в нашу веру!» За такое противоречие враги посадили его в тюрьму. Между тем, в это время шли верные сыны России из Нижнего Новгорода освобождать Москву от поляков. Опять русские изменники требовали от патриарха запретить нижегородскому ополчению двигаться на Москву. Но св. Ермоген опять твердо заявил: «Защитникам Отечества мое благословение, а изменников постигнет проклятие Божие». За это его уморили голодом.

Но патриаршеству Русской Православной Церкви был положен конец в 1700 г. Императором Петром Великим. Последний, подозревая в церковной власти противника своим преобразованиям, вместо патриарха учредил Св. Синод, т.е. постоянный собор из епископов и важнейших священников и вручил им управление Русской Церковью. Так обстояло дело до нынешнего года. Государственная царская власть присвоила себе право назначать членов Синода и оказывала на них много давления в решении даже чисто церковных дел. Народ стоял вдали от церковнаго управления; и в заведывании самыми дорогими для человека церковными делами не участвовал. Теперь обстоятельства изменились с переменою в России государственной власти. Избранники народа: епископы, священники и миряне – общим согласием восстановили патриаршество. Слава Духу Святому, вложившему в них мысль совершить это великое и благое дело!

Патриарх необходим для нашей Православной Церкви особенно в настоящее тревожное время. Всякое войско для успешной борьбы с врагом нуждается в главном руководителе, как бы в верховном главнокомандующем. И наша Церковь уже вступила на путь мирной борьбы за свои права и за спасение своих чад при новом гражданском строе России. Новое правительство уже проявило некоторые попытки уменьшить, ослабить влияние Церкви на русский народ. Оно, например, отняло у ней церковные школы и хотело, но безуспешно, удалить Закон Божий из школьнаго обучения. Эти действия нового правительства России – мало обдуманные и незаконные, ибо все важнейшее в жизни русскаго народа, в том числе и воспитание детей, должно окончательно установить Учредительное Собрание. Кроме того, Церковь всегда и у всех народов была воспитательницей и руководительницей не только взрослых, но и детей, и не только в храмах, или молитвенных домах, но и в школах и семьях. Наконец, это лишение Церкви права воспитывать детей в школах есть явно насильственное дело, проведенное без согласия служителей Церкви, при посредстве людей с нерусскими фамилиями и с нерусским неправославным духом. Но это только начало борьбы Церкви Православной за свои права и за свою свободу. Эта борьба может скоро разгореться с большей силой. Вот в этой-то борьбе и необходим нашей Церкви представитель, который бы оповещал всех православных чад ее об угрожающих опасностях, призывал бы к единству и согласию в деле защиты церковных истин и порядков; и заявлял бы государственной власти о несогласии православных христиан на те мероприятия, которые явно клонились бы к унижению Церкви или ее ослаблению. Патриарх наш будет представителем православного населения России при государственной власти ее. – Он же будет и средоточением, вокруг которого могли бы собраться все русские православной веры и для воспитания народа в этой вере. Как русский православный человек, святейший патриарх Всероссийский будет стараться охранять в русском народе все, что у него есть самое дорогое и священное, главное в характере его. Такою деятельностью прославили себя, как православные, так и неправославные патриархи тех народов, которые давно живут под властью других, а своей самостоятельной власти не имеют. Если грек православный остается православным греком, то потому, что греческий патриарх настойчиво охраняет под своим руководством и школы, и храмы, и монастыри, и библиотеки. В них всякий грек научается ценить и беречь все свое родное: и язык, и веру, и обычаи. То же следует сказать и об армянах, и о сирийцах, и о коптах. И для них патриархи суть Ангелы-хранители их народных особенностей, их народного духа. С голосом этих патриархов считается и их светское мусульманское правительство. Но, если так хорошо устроились под управлением своих духовных предводителей эти маленькие народы, то можно надеятся, что духовный руководитель 80 миллионнаго русского православного народа будет иметь больше влияния в глазах правительства России. Только мы должны возможно согласнее заявлять ему о своих нуждах и поддерживать его власть усердным исполнением его распоряжений.

Наконец, кроме своего политического и народного значения всероссийский патриарх будет иметь в глазах русского народа высокое религиозно-нравственное значение. Ведь за него будет молиться вся верующая Россия, а не одна только епархия. Ему же с высоты его патриаршего престола должна быть видна вся жизнь нашего Православного Отечества. Его сердце будет то радоваться и веселиться, то скорбеть и тужить при знании того, как живет русский православный народ. Широкое любвеобильное сердце должно быть у нашего патриарха. Велика и сильна будет его молитва пред Невидимым Главою Церкви, Господом нашим Иисусом Христом. Недаром усвояется ему титул «Святейший», он будет хранителем святости русского народа.

О Господи! Обнови жизнь нашу под руководством святейшего Тихона, Патриарха Всероссийскаго. Умудри и наставь его проходить успешно его великое Тебе служение. Аминь.

Епископ Пимен

Слово было произнесено на литургии в Кафедральном соборе г. Верного 3 декабря 1917 года. Речью епископ Пимен прокомментировал полученное сообщение об избрании Поместным собором Всероссийского Патриарха. Опубликована в журнале «Туркестанские Епархиальные Ведомости», No 24, 1917 г.

КАКОЕ ЧУДО НАМ НЫНЕ НУЖНО?

Из чтений в Народном доме гор. Верного

Газетные известия говорят нам, что русские люди Петрограда и Москвы жаждут и ждут чуда, которое бы послужило спасению нашей погибающей от внутренних беспорядков Родины. Это ожидание чуда весьма знаменательно и поучительно. Оно указывает на то, что многие русские люди так мало надеются на свои силы, что близки к отчаянию; и только вера в Бога, творящего чудеса для спасения людей, спасает их от этого опасного состояния души. «Жив Господь и жива душа моя», – если не говорит, то чувствует про себя русский верующий человек при виде одичания своих ближних, утраты ими любви к отечеству, при виде пожаров и разорений городов и сел, при виде упадка веры и т.д. И эта связь с Богом дает ему надежду на то, что Он вмешается в дела людей Своих, покажет на них Свою силу, и спасет их от конечного разорения и от пагубного отчаяния. Это-то вмешательство в дела людей и будет чудом, ибо чудо, как явление силы Божией, будет яснее, очевиднее, чем будет сильнее, неотвратимее опасность для веры и жизни людей.

Но не все понимают, какого рода чудо более потребно для нашего пробуждения, укрепления и объединения. Ведь чудеса бывают двоякого рода: внешние и внутренние. Первые суть воздействие силы Божией на внешнюю природу для устрашения или утешения людей. Так Господь Бог производит землетрясения, отнимает от земли ее плодородящую силу и посылает неурожай, за которым следуют всякого рода болезни, как чума, холера, тиф. Или Господь Бог, дав земле украситься полезными для человека и прекрасными растениями, внезапно насылает на них разного рода вредителей, как саранчу, мышей и т.д. И рушится надежда людей на свое земное благополучие при виде таких грозных явлений природы, исчезает радость, замолкает шумная их веселость при виде того, как внешняя природа под воздействием силы Божией (Иоил. 2:25) отказывается служить им. Рождается скорбь в сердцах людских, пробуждается совесть, с удвоенною силою раздаются ее упреки грешникам, ибо видят они не свои только личные бедствия, но бедствия своих близких, своих жен и детей, своих соседей и сограждан и свои грехи начинают считать причинами этих бедствий. Отсюда один только шаг к другому, внутреннему чуду, духовной перемене, нравственному перерождению человека, его покаянию и обращению к Богу. Сама Правда Божия в Св. Писании часто подсказывает человеку необходимость и пользу этой благой перемены сердца после пережитых грозных явлений природы. «Обратитеся ко Мне от всего сердца Вашего в посте и плаче и рыдании. Раздерите сердца Ваши, а не одежды Ваши и обратитесь к Господу Вашему» (Иоил. 2:13), взывал Бог через пророка к народу, пережившему полное крушение своих надежд на урожай. Таким образом, нравственное улучшение человека, перемена его мыслей, его чувств, всего его внутреннего настроения и деятельности внешней – вот цель всех чудес мира внешнего. Господь, отнимая у человека дары природы, хочет привлечь его к Себе.

Особенно ясно о том, что человек страдающий для своего спасения должен обратиться к Богу, учит Евангелие. Вот ко Христу приносят расслабленного, лежавшего на одре. Принесшие его ждут, что Благодетель больных и несчастных одним словом изгонит болезнь из него. Но к своему удивлению и соблазну окружающие слышат от Него: Чадо, отпущаются тебе грехи твои (Мк. 2:5). Но это отпущение грехов расслабленному было приготовлением к другому чуду, именно совершенному его исцелению. В другом месте, Спаситель, желая сохранить за человеком данное ему исцеление, предостерегает его: Вот ты здоров. Смотри не греши более, чтобы не было с тобою хуже (Ин. 5:14). Вследствие этой же связи между грехами человека и его несчастьями внешними Христос часто требовал от страдальцев или близких веры, как начала исправления (Мк. 9:23–24). Наконец, Спаситель не совершал чудес, не оказывал благодеяния людям, если не видел в них веры, или замечал в них простое, холодное любопытство (Мф. 13:57; Мк. 6:5; Лк. 23:8–9).

Жизнь мира за последние два десятка лет представляет множество случаев, в которых следует видеть прямое воздействие силы Божией на внешнее благополучие людей для их пробуждения от греховного сна. Так, в конце 1908 года землетрясением разрушена южная Италия с прекрасным островом Сицилией. Время не позволяет нам описать это бедствие во всех ужасных подробностях. Скажем здесь только, что, по крайней мере, 200 000 жизней человеческих погибло под развалинами домов, в волнах разбушевавшегося моря или в огне пожаров. Наш гор. Верный и Семиречье посещены были ужасным землетрясением 1910 года. А теперь на наших глазах по всей России происходит бедствие еще более грозное, чем землетрясение. Вчерашние наши враги-немцы льстивыми речами отравили самую душу наших воинов, заставили их желать мира с ними, мира без победы, мира бесславного, мира, который сделает нас изменниками нашим союзникам, рабами нашим недавним врагам. Они не говорят сейчас, чего они требуют от России. Они заняты борьбою с нашими ослабевшими союзниками. Но скоро, скоро они скажут нам условия, на которых захотят помириться с нами. Тяжелы, бесславны будут для нас эти мирные условия немцев. Ведь они отнимут и часть нашей земли, будут пользоваться с выгодою для себя и русским хлебом, и трудом русских людей. И некому будет их охранять, ибо ослабела наша армия, не помогают, не поддерживают ее, как прежде, мирные русские граждане. Они не помогают ей, ибо не знают, кому верить, на кого полагаться: воинам ли, нашим недавним защитникам, теперь обольщенным немецкими обещаниями, или ослабевшей до крайности нашей власти, осажденной со всех сторон внешними и внутренними врагами. Сторонники скорого мира с немцами ведут жестокую войну уже не с ними, а со своими братьями русскими, желая ухудшить положение дел, окончательно обессилить Россию; сделать ее неспособною к свободной, независимой, мирной жизни. Им на помощь идут худшие люди нашего народа, любители ловить воду в мутной воде.

Во многих местах России то, что было дороже всего для человека, его жизнь и имущество, в настоящее время подвергается весьма большой опасности. Выходя из дома, мирный гражданин не бывает уверен, что вернется домой благополучно. Любой хулиган может пырнуть его ножом, или убить пулей за отказ отдать деньги или часы. Вы можете попасть под шальные пули, или быть разорванным осколками случайно брошенной бомбы. Вас могут затоптать лошади, переехать автомобили, управляемые рукою пьяного солдата. Смерть самая случайная, что называется, шальная подстерегает там человека на каждом шагу... Наконец, если бы он счастливо вернулся домой, то он не может быть уверенным, что найдет свое имущество, свой дом, свою семью в безопасности. Газеты полны известий об убийствах, воровстве, грабежах, но при расстройстве власти преступники остаются безнаказанными. И с каждым днем усиливается эта охота людей на людей, это неуважение одних к правам других, это взаимное озлобление выражается иногда в бессмысленных жестокостях. Повреждения московских святынь снарядами большевиков достаточно подтверждают это: ими оскорблено русское религиозное чувство.

При обсуждении общественных дел все сбились с толку: все боятся хуже всего говорить простым честным языком, называть черное черным, белое белым. Своих убеждений нет ни у кого. Замечательно, что все, на чем покоится благосостояние страны, богатство, слава и сила народа, теперь обзывается ерундой, отсталостью, заподозривается как неблагонадежность, как стремление умалить свободу народа, добытую недавним переворотом. А все, что разоряет народ, расстраивает общественные отношения и порядки, что позорит народ, то считается проявлением истинной свободы. Вера в Бога, усердие в молитве считаются отсталостью, а неверие, бессовестность, развязность в речах и действиях прославляются, как принадлежности нового свободного строя жизни. Потребуйте для блага государства и народа сильное, разумное правление, согласное с волею всего народа, с его духом; что мир и благополучие России возможны только при уважении к законам, при неприкосновенности личности, имущества, капиталов, и вас объявят противником народной свободы. Но вы легко можете заработать славу народного благодетеля и вождя, если будете льстить низким страстям народа, будете внушать ему, что он может развиваться самостоятельно без всякой верховной власти, что вся земля, все природные богатства, капиталы, государственные банки, земельное имущество церквей, монастырей и частных лиц должны быть достоянием всего народа. Евангелие забывается, Церковь уничтожается, духовенство преследуется, ибо они зовут к труду, к благоразумию, к подвигу. Зато агитаторы, обещающие легкое достижение счастья, встречают самый радушный прием у простого легкомысленного и доверчивого русского народа. И широкой волной идет на него всяческое развращение.

Есть ли при таких грустных явлениях надежда на какое-нибудь чудо, возможна ли желательная перемена в настроении и делах людских? Если возможна, то почему она медлит? На это ответим, что такая перемена необходима, но совершится она путем тяжелой и болезненной борьбы друзей порядка и законности в России с их врагами. Благоразумных людей в России гораздо больше, чем сеятелей смуты и раздоров. Об этом свидетельствует один из видных вождей русских социалистов (Плеханов). В первые дни русской революции, обращаясь к своим единомышленникам, приветствовавшим его прибытие на родину, он сказал: «Товарищи, мы победили не потому, что нас было много. Но мы так хорошо рычали, что все подумали, что нас много». Вот секрет победы социалистов. Источник же их энергии, заставлявший их хорошо рычать и этим запугивать большинство людей благоразумных, но безвольных, заключается в их вере в свои идеи. Но своими безобразными подвигами они уже разбудили и многих из нас и побуждают своей энергией разрушительной сплачиваться, собираться вокруг военных отрядов, сохранивших дисциплину, память об исторических задачах России и желание ей послужить. Большую услугу охране порядка и законности оказал и Всероссийский Церковный Собор. Твердо стоял он на божественной страже в Москве даже во время большевистских выступлений. Своим голосом в пользу мира перед большевиками и в защиту московских святынь он явил русскому народу давно невиданную силу духовную, силу Церкви, которая в годину испытаний готова страдать со своими сынами. Торжественным актом избрания Патриарха Всероссийского он подтвердил единство и неделимость русского православного народа. Своими преобразованиями церковной жизни и деятельности православных членов русского народа Церковный Собор обновляет настроение его и пролагает путь к новым благотворным порядкам его гражданской жизни.

Итак, чудо началось в жизни русского народа, но оно еще незаметно для многих, оно еще долго останется под сомнением. Но надо присматриваться к деятельности Собора Российской Церкви, надо прислушиваться к раздающимся там речам, чтобы получить утешение в настоящие черные дни. Там подготовляется лучшее будущее России, подготовляется лучшими избранниками, представителями не отдельной политической партии, а всего верующего народа нашего.

Епископ Пимен.

Слово было произнесено в конце декабря – начале января 1918 года в г. Верном на еженедельных воскресных чтениях в Народном доме и напечатано в «Туркестанских Епархиальных Ведомостях», No 1, 1918 г.

От составителя

Все, что где-либо и когда-либо выходило за подписью Пимена (Белоликова, 1879–1918) – иеромонаха, игумена, архимандрита, а затем и епископа, дорого и значимо для православных людей, но особенно близко алматинцам. Имя священномученика, сложившего голову в их городе, священно, любовь к нему – особенная, как к близкому и родному человеку.

Епископ Семиреченский и Верненский Пимен... Выпускник Киевской духовной академии, православный миссионер в Персии, много послуживший перешедшим в Православие сирийцам-несторианам, ректор Ардонской, а затем Пермской духовных семинарий, сподвижник священномученика Андроника Пермского, двоюродный брат Петроградского священномученика протоиерея Философа Орнатского, родственно близкий св. прав. Иоанну Кронштадтскому – таковы наиболее общие приметы личности того, кто стал славой и гордостью православных Туркестана начала 20 века и кто возглавил сонм святых Алма-Аты и Казахстана в конце этого столетия.

Печатное наследие епископа Пимена обширно. Оно рассеяно по церковным изданиям тех мест, в которых ему довелось служить. Везде неутомимый и энергичный служитель Божий публиковал свои проповеди, статьи, заметки, переводы. В издательстве Киево-Печерской Успенской лавры вышли две его небольшие книжки «Урмия в годы персидских смут» и «О посланиях св. апостола Павла в связи с его жизнью и деятельностью», а в издательстве Троице-Сергиевой лавры – перевод с древнесирийского «Житие блаженного Мар-Евгена, начальника иноков страны Низибийской на горе Изла».

Все нам известное из когда-либо опубликованного епископом по тематике можно распределить в три раздела. Это проповедническое слово, журнальные и газетные статьи, частью которых является обширная миссионерская публицистика, наконец, переводы.

Переводческая деятельность епископа Пимена обширна и многогранна. Это перевод на древнесирийский язык служб праздников Рождества Богородицы и Крестовоздвижения, на новосирийский – учебников для училища при Миссии по догматическому богословию, психологии, истории Церкви и общей истории. Вкладом в сириологию и патристику является обращение к раннехристианским сирийским текстам. Часть из них, а именно Гимны бл. Раббулы о. Пимен переводил с немецкого. «Житие блаженного Мар Евгена...» было недавно переиздано А. Сидоровым в приложении к книге: бл. Феодорит Кирский «История боголюбцев». Другой труд, перевод «Жития блаженного Раббулы», помещен в другом приложении – к очерку жизни и трудов епископа Пимена, выходящего в издании Троице-Сергиевой лавры в 2000 году, автором коего является составитель настоящего сборника.

В книге, изданной теперь, – проповеди и речи епископа Пимена, сказанные во Владикавказе, Урмии, Перми, Петрограде и Верном.

Произнесенное почти сто лет назад поучение, несмотря на неизбежные моменты архаичности в частностях, сохраняет первозданную значимость для читателя-христианина и теперь. Личность же говорящего окончательно преобразует каждое слово в настоящее событие христианского свидетельствования. Не случайно проповедь – это прежде всего живое слово, и очень важно, кто именно его произносит, какая судьба стоит за всем, о чем говорит проповедник.

По словам слышавших Пимена, говорил он ясно, раздельно, совершенно понятно и увлекательно, но, к сожалению, его неповторимая живая интонация потеряна для нас навсегда.

Нелишне напомнить читателю, что в годы, когда произносились проповеди, записывающих устройств не существоавало. Только личной собранностью, неутомимостью в служении, аскезой монашеского образа жизни можно объяснить возвращение к сказанному и переложение в текст для последующей публикации.

Не только вечные истины христианства, но и злободневность, которая пульсирует в устном слове, здесь представленном, поучительны и очистительны для нас. Чего стоит то «нравственное обеспечение» германской войне, которое содержится в них! Кто бы теперь призывал русский народ сострадать и помогать воюющим за правое российское дело в Чечне! Оценка текущих событий с точки зрения Евангелия – труднейшая и ответственнейшая тема проповеди, и только огромная искренняя любовь к православному народу побуждала не бояться ее.

Ольга Ходаковская

21 января 2000 г.

Священномученик Пимен (Белоликов) Слова и речи