Священномученик Сергий Мечёв
Неделя о блудном сыне и Сретение Господне
Подготавливая нас к вступлению на поприще Св. Четыредесятницы, Св. Церковь ведет нас от покаяния мытаря к покаянию блудного сына. Сегодня она напоминает нам о том, что недостаточно только сознавать свои согрешения и взывать к Богу о помиловании. Этим кончается покаяние мытаря, но покаяние блудного сына с этого только начинается. Пребывая в «стране далече», он вспоминает о своей жизни в доме отца, приходит в состояние мытаря, и, подобно ему, взывает к Богу: «Боже, милостив буди ми грешному». Но для блудного сына это только начало. Он идет дальше. Он не только раскаивается, но «встал и пошел к отцу своему». Несмотря на все испытания, он возвращается домой. Путь, ведущий его в отчий дом, тяжел и труден – это великое шествие покаявшегося грешника.
В нынешнем году Св. Церковь дает нам образ блудного сына в сочетании с праздником Сретения Господня.
Многим может показаться, что покаяние блудного сына мешает по-настоящему чувствовать радость праздника. А те, кто пришел в храм для того, чтобы каяться и вникать в состояние грешника, также сетуют на то, что служба праздника мешает им в этом.
Но Св. Церковь не случайно соединяет в служебных последованиях те или иные памяти. В конце Постной Триоди помещены так называемые «Марковы Главы». В них подробно указан порядок совершения служб праздников Сретения, Обретения главы св. Иоанна Предтечи, Сорока мучеников и Благовещения в соединении (сочетании) с различными днями Постной Триоди.
Св. Церковь так подробно останавливается на этих сочетаниях, потому что каждому из них она придает особый смысл. В Синоксарии недели Сыропустной говорится о Благовещении Пресвятой Богородицы, что оно «смотрением Божиим неизглаголанным во Святой Четыредесятнице присно обретаемо». То же самое можно сказать и о празднике Сретения Господня. Каждое сочетание этого праздника с днями Постной Триоди дает нам возможность по-новому понять и почувствовать смысл праздника и значение того дня Триоди, с которым он соединяется.
Это происходит потому, что в Уставе церковном нет случайного, но все в нем «смотрением Божиим неизглаголанным» направлено к нашему спасению и духовному воспитанию. Это можно сказать и о сегодняшнем, очень редком сочетании памятей. На протяжении одной церковной службы оно дает нам и начало жизни человека (праздник Сретения) и конец, если не всей его земной жизни, то, во всяком случае, жизни во грехе (неделя о блудном сыне).
Праздник Сретения наполовину Богородичный праздник. К Божией Матери обращаемся мы в тропаре этого дня. Ей посвящены прокимны на утрени и литургии, к Ней же обращены и многие тропари канона. Вообще, вся служба этого дня по своему строю не отличается той торжественностью, которой характеризуется Богослужение Владычных праздников, но, скорее, приближается к Богородичным. Это происходит потому, что в этот день мы прославляем прежде всего Божию Матерь, Которая по древнему, ветхозаветному закону принесла в храм Господень Своего Божественного Сына в сороковой день после Его рождения. В этот день Она добровольно отдала Его Богу, Возлюбленное Свое Чадо принесла Господу.
В Ветхом Завете такое приношение должно было совершаться только в отношении младенцев мужеского пола, как об этом говорится в ирмосе девятой песни сегодняшнего праздничного канона: «Всяк мужеский пол, ложесна разверзаяй, свят Богу».
В Новом Завете мать приносит Богу каждого своего ребенка, потому что в Новом Завете: «несть мужеский пол, ни женский» (Гал. 3:28).
Для чего женщина в 40-й день приносит в храм своего ребенка? Чтобы отдать его Богу, поставить его пред лицем Господним. В самый первый день, когда мать может войти в храм, она приносит свое дитя Богу, как бы говоря: «Возьми его, это Твое дитя».
Мать приносит в храм дитя, чтобы оно стало новой тварью, свободной от власти первородного греха и призванной к вечной жизни. Это новотворение совершается в таинстве крещения, которое в древности также происходило в 40-й день после рождения младенца.
Все мы были в свое время крещены и принесены в храм для посвящения Богу. Это самое важное событие в нашей жизни, благодаря которому мы получили возможность жить духовной жизнью. В Церкви есть различные степени: епископы, иереи, диаконы, но ни одной из них нельзя достигнуть, не получив сначала крещения. Не может быть возведен на высшую степень тот, кто не является членом Тела Христова – Церкви. А этого мы сподобляемся в таинстве крещения. «Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся», а «кто во Христе, тот новая тварь...» (2Кор. 5:17).
Поэтому, когда ребенка, принесенного в 40-й день, священник возносит к алтарю Господню, а потом возвращает матери, мать, принимая его из рук священника, получает как бы новое творение из рук Божиих.
О важнейшем событии нашей жизни напоминает нам сегодня праздник Сретения Господня. Он говорит нам о том, что мы некогда, принесенные в храм, отданные Богу и получившие новую жизнь в таинстве крещения, и ныне вместе с Господом должны войти в храм, чтобы жить в нем благодатной жизнью, которая открывается каждому, непосредственно участвующему в богослужении. «Свет благодати Христовой просия нам, хотя ввести в Храм Свой» говорится в каноне предпразднества (песнь 8-я). Поэтому вчера, готовясь встретить праздник Сретения, мы обращались к Господу с молитвой: «Душевными руками сподоби мя, Благодетелю, Тя восприяти, якоже древле Симеон, и насладитеся Твоей благодати. Ты бо еси Един желание и сладость Привозжеленный» (Канон, песнь 9).
Но сегодня Св. Церковь говорит нам не только об этом. Она напоминает нам о нынешнем нашем состоянии, которое многим из нас мешает входить в храм Господень и жить в нем благодатной жизнью. Для этого она предлагает нам образы притчи о блудном сыне.
Вспомним блудного сына. Было время, когда и он, подобно старшему брату, жил в доме отца и наслаждался всеми благами, которые доставляло ему богатство отца. Но он не захотел оставаться в отчем доме и, взяв следующую ему часть имения, «пошел в дальнюю страну и там расточил имение свое, живя распутно» (Лк. 15:13).
Живя «на стране далече», он «посеял грех, серпом пожал класы лености и, связав снопы своих грешных дел, постлал их не на гумне покаяния» (Служба нед. о блудн. сыне, стихира на Госп. воззв. 1-я).
Томимый духовным гладом, он, как говорит церковная песнь, «прилепился страстей делателем» (Канон, песнь 3-я) и «поработился гражданам странным», обитавшим в этой «тлетворной стране» (песнь 5-я).
Однако Евангельская притча повествует не только об уходе блудного сына из отчего дома и о его жизни в «тлетворной стране» страстей и греха. Мы узнаем из нее, что, когда духовный голод его достиг крайнего предела, он, «придя в себя», сказал: «...Встану и пойду к Отцу моему» (Лк. 15:18). Он действительно встал и пошел к Отцу своему (Стих 20-й) или, как говорит церковная песнь, «в безгрешную страну и животную вверился...» и хотя за плечами у него было тяжкое бремя грехов, он обратился с молитвой к Отцу. Смысл этой молитвы так передает церковное песнопение: «Ветром Твоего любоблагоутробия развей плеву дел моих и пшеницу даждь душе моей – оставление, и небесную отворяя ми житницу и спаси мя» (На Госп. воззв. стих 1-я).
Вот и мы, хотя получили новую жизнь в таинстве крещения, но, подобно блудному сыну, «в лености иждивши свое житие», накопили «стоги грехов» и сложили их «не на гумне покаяния». И ныне мы молимся, чтобы Господь открыл нам двери покаяния: «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче, утреннюет бо дух мой ко храму святому Твоему, храм носяй телесный весь осквернен».
Все мы были принесены в храм нашими матерями, и это было наше первое посвящение Богу. Все стали новою тварью во Христе через крещение. И теперь мы снова приходим к Богу, чтобы принести сугубое покаяние: «Объятия Отча отверсти ми потщися, блудно иждих мое житие, на богатство неиждиваемое взирая щедрот Твоих, Спасе, ныне обнищавшее мое сердце не презри, Тебе бо, Господи, во умилении зову: согреших, Отче, на небо и пред Тобою» (Седален по 3-й песни канона). Песнь эта входит в чин пострижения монахов. Ее поют иноки, когда ищущий пострижения приводится к игумену, который должен совершить постриг. Но сегодня она поется для всех нас. Все мы, кающиеся, приходим как бы для принятия иноческого чина. Ведь подвиг монаха состоит прежде всего в отречении от мира ради любви Божией и в послушании. Но разве не в этом же состоит делание каждого христианина? Разве не ко всем нам обращены слова Апостола: «Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей» (1Ин. 2:15).
Если мы сегодня, совершая богослужение, помним и понимаем значение нашего первого посвящения Богу в крещении и вспоминаем о первом нашем принесении в храм, то, с другой стороны, Св. Церковь нам, много согрешившим в жизни, открывает сегодня двери покаяния, заботясь о том, чтобы мы достойно встретили дни Св. Четыредесятницы.
В сегодняшней службе, в этом редчайшем соединении праздника Сретения Господня с неделей о блудном сыне, нам дано пережить двойное восхождение к Богу: первое посвящение Ему в начале нашей жизни, и возвращение к Нему через сугубое покаяние.
Сегодня все мы, подобно инокам, приходящим к пострижению, можем сказать о себе: «Раздрах ныне одежду мою первую, юже ми истка Зиждитель изначала, и оттуда лежу наг». «Облекохся в раздранную ризу, юже истка ми змий советом, и стыждуся» (Канон Андрея Критского, песнь 2-я).
Сегодня каждый из нас, вникая в свое сердце, чувствует, что он «блудно иждих свое житие», и это чувство будет в нас тем полнее и глубже, чем полнее мы переживаем сегодня свое первое посвящение Богу. И если есть в нас это чувство, если мы видим ныне красоту той первой одежды, в которую мы облеклись в таинстве крещения, и безобразие облекающей нас ныне раздранной ризы греха, то Господь даст нам сегодня, подобно инокам, приходящим к пострижению, от всего нашего сокрушенного сердца воспеть Господу эту великую песнь: «Объятия Отча отверсти ми потщися».
Аминь.