Священномученик Сергий Мечёв
О мире

Христианство устами Евангелия и святых отцов говорит, что для достижения совершенства, необходимо отречься от мира. Но что значит «отречься от мира»?

Христос сказал: «Царство Мое не от мира сего» (Ин.18:36); и еще: «Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир» (Ин.15:19). Что это значит?

Дело в том, что слово «мир» в христианском опыте имеет несколько значений. Первое из них – это мир как создание Божие, вселенная, только что вышедшая из рук Творца. Этот мир прекрасен, в нем «вся... добра зело» (Быт.1:31), им любуется Сам Создатель. Отречься от этого естества, от этого Божия творения – противоестественность и безумие, и не к этому зовет Христос, не к этому призывают грядущие вослед Ему святые отцы. Слово «мир» значит еще «грех»: этот-то мир – мир как грех, как повреждение, искажение естества, как «неестественность» – этот-то мир и «не есть от Отца» (см.: 1Ин.2:16), он-то и борется с Богом и его надо убегать.

Мир, в котором мы живем, был когда-то прекрасен, преисполнен красоты, но человек, согрешив, внес в него свой грех, и теперь всюду первая красота осквернена печатью греха, божественно естественное всюду здесь перемешано с дьявольски неестественным. Живя в этом мире, мы должны помнить слова Господа, сказавшего, что мы «не от мира сего», мы должны помнить, что христианство есть борьба за Царство Божие с царством дьявола, брань с миром. При крещении над каждым из нас была прочитана молитва, в которой Церковь устами священника просила у Господа для нас благодати «во еже бегати суеты мира», т.е. бороться с грехом, с искажением естества.

Но как бороться с миром, как уйти от него? Многие из желающих спастись уходят в монастырь, и дальше – в пустыню, в полное уединение. Но такой внешний уход есть еще очень малое. Уйти от мирской жизни не значит уйти от греха, который во всяком месте может поселяться в душе человека. Можно уйти в пустыню и не уйти от мира, но зато от «мира» можно уйти, оставаясь в миру. По словам Антония Великого, который и сам выходил из пустыни в мир, истинные христиане пользуются миром, но по внутреннему человеку они беседуют с Богом, а не с миром. Живи так, говорит он, как бы ты не был в мире, и найдешь покой. Святые не видят греховных дел мирских людей по неимению к тому чувства, мирские же люди не видят добрых дел святых по той же причине.

Отречение от мира состоит не в том, чтобы уйти куда-то от этого мира, но чтобы быть в ином ведении. Подлинное отречение от мира есть умерщвление в себе чувственного переживания зла, греха, перемешанного в мире с добром, и способность воспринимать только добро. Надо начинать бороться с миром, со страстями в собственной душе, и чрез это очистится и освятится тот мир, в котором ты живешь. Чистота душ святых укрощала диких животных, делая их кроткими и покорными.

Медведь не боялся и не трогал ни преподобного Сергия, ни преподобного Серафима в их уединении, но брал пищу из их рук.

Мир, с которым мы должны бороться, заключен в сатане. Еще при крещении мы отреклись от него, возненавидев мир. Нельзя быть детьми дьявола и Бога, нельзя служить дьяволу и Богу – потому убьем в себе все мирское. Мы должны быть мертвыми миру. Кто не возненавидит душу свою, т.е. все мирское в ней, тот не может идти за Христом. Борись с миром и помни, что он врывается в тебя только через твою душу. Этим же путем шли все величайшие угодники Божии, этим же путем надо идти и нам, если желаем быть христианами. Разница между подвижниками – только в степени борьбы. Борьба эта возможна всегда и при всяких условиях. Правда, в определенном отношении монахи поставлены в лучшие, более удобные условия для борьбы с миром. Но «мир» есть и в монастыре, он сопровождает в самую далекую пустыню того, кто не очистил своей души; всюду есть свои трудности и искушения.

Надо ли всем желающим спасения внешне уйти от мира? Нет. В борьбе с миром все индивидуально. У каждого свой путь, свой подход ко Христу. Нельзя всех людей ставить в одни рамки. Есть люди, которым вовсе не надо идти в монастырь. Нужно только всегда помнить, что мы дали обет борьбы с миром и с князем века сего и что борьба эта происходит в душе нашей, а не вне нас. По слову апостола, мы можем всем пользоваться, но «как не пользующиеся» (1Кор.7:31). У каждого здесь свой путь.

Возьмем хотя бы отношение Церкви к науке. Что говорит здесь опыт святых отцов? Мы видим, что одни из подвижников бежали от условий мирской жизни, бежали от ее культуры, им это было необходимо. Так сделал Арсений Великий – один из самых образованных людей своего времени. С другой стороны, мы знаем, что великие святители Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст изучали эллинскую мудрость. Авва Дорофей занимался медициной, многие иноки несли светские послушания, а один из святых отцов даже говорит, что науку отрицают только лентяи. Таким образом, для желающего стяжать духовную мудрость не обязательно вовсе отказываться от светской. Весь вопрос в том, что мы берем от последней. Нужно во всем видеть и находить естественное, «со всего срывать цветки», как говорит Василий Великий, «убегая всего неестественного». Есть и в эллинской мудрости нечто божественное, что и почерпали в ней три вселенских учителя и святителя. Но в отношении всего, что дает нам жизнь мирская, в отношении каждого явления культуры мы должны прежде всего ставить вопрос – сколько здесь божественного, и нужно ли и можно ли поэтому нам к нему подходить. Читая какого-нибудь писателя или глядя на какую-нибудь картину, нужно непременно справляться со своей душой – какое воздействие оказывает на нее воспринимаемое, возвышает ли и очищает или является соблазном.

Итак, борьба с миром – это борьба не против естества, но за естество. Но как узнать нам, что естественно и что неестественно, противоестественно. Будучи слепым, как слепы мы, у которых душа полна греха, можно не видеть дьявольского и не находить божественного. Вот для прозрения-то и необходим нам святоотеческий опыт, необходимы наставления духовного отца, умудренного в знании человеческой души.