Святитель Амфилохий Иконийский.Творения
Слово о жене-грешнице, помазавшей Господа миром, и о фарисее
Вниманию читателей предлагается перевод еще одного слова святителя Амфилохия Иконийского. Так же как и в ранее опубликованных словах «О новокрещеных» и «О Закхее», святитель предстает не только как искусный проповедник, отличающийся высоким слогом и вдохновенным стилем изложения, но и как опытный экзегет – истолкователь Священного Писания. Умело противопоставляя покаяние грешницы и гордость фарисея, он способен в каждой душе пробудить покаяние.
На протяжении долгого времени «Слово о жене-грешнице...» надписывалось именем свт. Иоанна Златоуста. Однако сто лет назад К. Холл подтвердил принадлежность слова именно свт. Амфилохию и на основании общих литературных особенностей убедительно доказал внутреннее единство слова с другими сочинениями свт. Амфилохия. Той же точки зрения придерживался другой известный западный ученый И. Целлингер, который писал о влиянии «Слова...» на гомилию, приписывавшуюся свт. Иоанну Златоусту.
При раскрытии основной темы проповеди свт. Амфилохий опирается не только на место из Евангелия от Луки, где говорится о жене-грешнице и о Симоне фарисее, осудившем Христа за общение с ней (Лк. 7, 38–39), но и обращается к упоминанию Симона прокаженного в Евангелии от Матфея (Мф. 26, 6). Он отождествляет Симона фарисея и Симона прокаженного, хотя в православной экзегетической традиции нет для этого достаточных оснований. Возможно, в связи с указанным, в двух рукописных списках «Слова...» чтение о прокаженном фарисее Симоне было опущено как не вполне соответствующее евангельскому повествованию.
Со 2 по 8 главы свт. Амфилохий, основываясь более на тексте Евангелия от Луки, показывает, с одной стороны, глубину покаяния жены-грешницы, а с другой – лицемерие фарисея. Повествование достигает кульминации в 5 главе, где в форме исповеди приводится монолог кающейся грешницы. В 9–11 главах смирение и покаяние блудницы сопоставляется со сребролюбием и предательством Иуды, на этот раз с опорой на Евангелие от Матфея. «Неужели ты не стыдишься, Иуда, что она, будучи грешницей, почитает Меня миром, а ты, хотя и апостол, глумишься надо Мной продажей».
С покаянием тесно сплетена тема Божиего человеколюбия и милосердия, раскрытая во вступительной 1 главе и в главе 10, где предложено толкование притчи о милосердном Заимодавце. Покаянная направленность проповеди предполагает увещание к добродетели целомудрия, в связи с которой святитель упоминает о браке и о его значении в жизни человека (гл. 4), а в заключительной 12 главе призывает всех подражать добродетелям жены и украшать себя не внешними нарядами, но «нетленным гиматием целомудрия».
Публикуемая проповедь свт. Амфилохия была критически издана бельгийским ученым К. Датемой в Corpus Christianorum на основании 33 древнегреческих рукописей, которые, как было им установлено, делятся на две большие группы, условно названные со1 и со2. Каждая из этих групп в свою очередь была поделена на две подгруппы (со1 а, [3; со2 у, 8).
Самыми древними рукописями подгруппы а являются Parisinus gr. 582 (X в.) и Oxoniensis New College gr. 82 (кон. X-нач. XI в.); в подгруппе [3 особого внимания заслуживают Parisinus gr. 520 (X-XI в.), Thessalonicensis tcov BAaroacov 6 (IX в.), Oxoniensis Bodl. Barocc. 199 (X в.), в которых минимальное число разночтений , а также более поздние Vaticanus gr. 566 и Vaticanus gr. 1639 (XI в.), отредактированные неизвестным византийским ученым.
В подгруппе у древнейшие рукописи – это Venetus Marcian- us 573 (IX-X в.) и Mosquensis gr. 217 (XI в.), а в подгруппе 8 – Parisinus gr. 582 (890 г.), которая несмотря на свою древность весьма свободно передает текст и содержит много прибавлений, опущений и перестановок.
В подстрочный аппарат вынесен русский перевод наиболее интересных разночтений. Принятые в критическом издании сокращения, которые используются в подстрочном аппарате, указаны ниже. Священное Писание цитируется по русскому синодальному переводу.
Особую благодарность хочется выразить Ю. А. Шичалину за ряд ценных советов при работе над переводом, а также иером. Тихону (Зимину) за участие в его окончательной доработке.
* * *
1. Христос вполне утешил нас недавно на пиру у Закхея, ведь когда пирует и возлежит с людьми и вкушает наши питие и пищу Христос, то все направляется к слову радости. Действительно, кто из мытарей или блудниц и из сотворивших постыдное и ужасное, видя, что Творец неба и земли вошел под кров мытаря, и что Податель колосьев берет в руки человеческий хлеб, и что Устроитель виноградной кисти благословляет соучастием винные точила, так вот, кто из них не признает по справедливости, что это – праздник и торжество? Вот поистине праздник, вот поистине радость ангельского пира – видеть, что Господин с рабами, что Бог с людьми, что Судия с виновными вкушает общую трапезу. Именно поэтому пришел Он на землю, не оставив при этом небо, и именно для того стал человеком, не переставая быть Богом, чтобы и, по морю плавая, оказавшихся в пучине житейского моря извлекать из глубины греха, и, обходя веси и города и пробегая по тропам, стезям и дорогам, заблудившихся на распутьях, как овец, не имеющих пастыря, привести в Свое стадо. Ведь Он – Взыскующий погибающую овцу, Оставивший девяносто девять и Отправившийся на поиск одной. Он искал одну, не пренебрегая многими, и не предпочитая множеству одну. Но оставлял девяносто девять, потому что им следовало безопасно пребывать во дворе, а одну – шел и искал повсюду, чтобы не стала она пищей диаволу. Ведь овца без пастуха – готовая пища для зверей, и душа, не запечатленная [Его печатью], – легко уловима для демонов. Вот поэтому накануне, как овцу из пасти волка, Он вырвал Закхея, поместил на двор и удостоил печати. Так же как пастырь, желая поймать заблудившуюся овцу, пускает свободно пастись прирученную, чтобы привлечь отпавшую; так и Слово Божие отпустило плоть, воспринятую от Девы, словно овцу на пастбище, на трапезе Закхея, чтобы, привлекши его к общению общим законом гостеприимства, тайно сочетать собственному стаду.
2. Но фарисеи, не понимая этого, стали роптать, видя, что ю Он ест с мытарями. Но пусть они лопнут как ветхий мех, ибо не могут принять новое вино учения, а мы да шествуем вслед за человеколюбивым Пастырем. Ведь Тот, Кто сочетал мытаря Закхея словесному стаду апостолов, Тот и грешную блудницу, сотворившую бесчисленные злодеяния, выхватив, как агницу, из пасти диавола, поместил в безопасную ограду. И чтобы вы познали и человеколюбие Христа, и безумие фарисеев, и покаяние грешницы, я провозглашу вам сами евангельские слова. Ибо если вы постигнете высоту прочитанного, легко усвоите смысл толкования. Некто из фарисеев просил Иисуса вкусить с ним пищи и Он, войдя в дом фарисея, возлег (Лк. 7, 36). Какая несказанная радость! Какое неизреченное человеколюбие! И вместе с фарисеями пирует, и мытарей не отвергает, и блудниц принимает, и с самарянкой беседует, и хананеянку удостоивает слова, и кровоточивой уступает край одежды. Конечно же, ведь Он врач, прикасающийся ко всяким болезням, чтобы всем принести пользу, злым и благим, неблагодарным и доброжелательным. Потому и теперь, приглашенный фарисеем, Он входит в дом, прежде полный зла. Ибо где фарисей, там пристанище лукавства, приют греха, вместилище гордыни. Но несмотря на то, что дом его таков, Господь не считает недостойным прийти. Естественно, ведь как солнце не терпит ущерба от нечистот, направляя на них свои лучи, но напротив, очищает свойственный им смрад, само не испытывая оскорбления, так и Христос, как Солнце правды, занимает всякое отягченное грехом и скверное место и истребляет злосмрадный грех лучами Своей благости, не претерпевая ни оскорбления, ни умаления, ни осквернения по причине Своего Божества.
3. Вот почему Он легко дал согласие приглашающему фарисею, пребывая в покое, молчании, не исследуя его жизни. Во- первых, чтобы освятить приглашенных, пригласившего, устроение дома, изобилие яств; потом, показав через возлежание, еду, питье, вкушение хлебов, что вочеловечение не было призрачным. С другой стороны, поскольку блудница намеревалась прийти и показать тот горячий и пламенный образ покаяния, то ради этого Спаситель быстро дал согласие приглашающему фарисею, чтобы она, обличив собственные грехи на глазах книжников и фарисеев, научила их, как грешникам, скорбящим о грехах, следует умилостивлять Бога. И вот, женщина того города, которая была грешница (Лк. 7, 37). Женщина – готовая поскользнуться природа, первая сеть диавола, начало заблуждения, наставница в преступлении; рожденная быть помощницей, но оказавшаяся врагом; по природе сотворенная доброй, но вследствие своего произволения провозглашенная злой; оказавшая гостеприимство смерти; указавшая на красоту древа и погубившая весь рай. И вот, женщина того города, которая была грешница, несущая бремя Евы, отягченная многими злодеяниями. Я расскажу об избытке ее прежних грехов, чтобы вы познали обилие ее покаяния.
4. Бог взял кость из ребра Адама и, наделив ее плотью, создал Еву, и, назвав ее женой, дал Адаму в помощницу. Но после согрешения, и преступления закона, и изгнания из рая, и победы смерти, чтобы род [человеческий] совершенно устраненный смертью не погиб, брак воюет со смертью, так что он сеет, а она пожинает, она срезает, а он растит. И то, что удовольствие брака было дано им после того, как подчинились смерти, ясно из того, что Адам сочетался с Евой после исхода из рая. Ведь написано, что, когда вышли из рая, тогда познал Адам жену свою (Быт. 4, 1). Итак, прежде греха девство соблюдало неоскверненным хитон естества, а после преступления, после смертного приговора был привнесен брак, чтобы, процветая и рождая, он победил иссушающую и пожинающую смерть. Но так как закон брака был дан для преемства рождения и прибавления рода, то Бог всеял в мужчину наслаждение, а женщину сотворил ласковой не для того чтобы блудно возбуждались к соитию, но чтобы законно соединялись в браке. Таким образом, законное совокупление в браке ценно перед Богом, но совершаемое ради удовольствий наказывается смертью. Брак у всех честен и ложе непорочно; блудников же и прелюбодеев судит Бог (Евр. 13, 4). Те, которые законно совокупляются с мужьями ради деторождения – безупречны, как Сарра, и Ревекка, и Рахиль, и какая-либо другая из них, но те, которые из сладострастия побуждают юношей к распутству, как разорившие храм Божий, предаются на погибель. Ибо если кто растлит храм Божий, того растлит Бог (1Кор. 3, 17 – Пер. авт.). И одной из таких была та грешница, о которой идет речь. Потому что, выставляя напоказ свое естество, и румянами подкрашивая щеки, и искусно представляясь красивой, она увлекала юношей к распутству, склоняя их внезапно в пропасть блуда.
5. Не осмеивая ее за то, что сделала она прежде, говорю это, но восхваляя за то, от чего она отошла и какой вдруг стала: ведь называю, чем она была, чтобы показать, чем стала теперь, объявляю, как она впадала в грех, чтобы показать, как исправилась покаянием. Та, которая прежде скверно распоряжалась своим телом, одних уловляя в сеть волосами, других отравляя слезами, третьих околдовывая благовониями и всех отовсюду призывая в скверну распутства, превращает свою постыдную и сластолюбивую страсть в божественную и небесную любовь. А так как она знала, что Иисус однажды смело беседовал с самарянкой, а в другой раз подошел к хананеян- ке, а еще сделал явным тайное деяние кровоточивой, и то ест вместе с мытарями, то посещает дома фарисеев, она подумала: «Если Он приближается к блудницам, грешникам и мытарям, то до каких пор я буду с неудержимой страстью черпать море греха? Не всегда мне быть молодой и красивой, ибо все проходит, все увядает, и цветы, и лилии, и красота лиц. Что же претерплю я за то, что сделала? Ибо уже размышляю об огне геенском, уже душу мою охватывает раскаяние, потому что, выставляя свою красоту для погибели юношей, я бегала по улицам города и по его площадям и перекресткам, и были ноги мои словно сеть и язык словно невод. Скольких юношей я очаровывала, обводя их взором, полным бесстыдства! Потому что, украшая себя на погибель зрителям, то громоздила на голове хитросплетенные цепи, то позволяла стадам кудрей блуждать от макушки до лба; а иногда нарумянивала щеки и подводила глаза, иногда испускала источники слез, погу- бляя душу обманом. Что же будет со мной после этого? Какого врача найду от этих бесчисленных страстей? Если скажу людям о своих [делах], не принесет мне пользы такая слава. Так скрою зло? Но я не могу скрыться, от кого скроюсь я, когда не могу скрыться от Бога? И куда убегу я, если везде нахожу Судию, Который хоть и невидим, но везде обличает мое зло? Одна у меня осталась надежда спасения, одно у меня средство обрести жизнь – это узнать Иисуса и прибегнуть к Нему. Ведь Принимающий мытарей не изгонит блудницу, Тот, Кто ест с фарисеями, не отвергнет слез грешницы. Итак, поскольку знаю, что Он зашел к Симону фарисею, мужу прокаженному и грешному, то устремлюсь к Нему. Но, подойдя, чего попрошу? Здоровья для глаз? Но эта радость временна. Освобождение от болезни? Но это достижение незначительно, ибо ю вечная смерть тягостнее этой. Оставив все телесное, испрошу исцеление души. Ведь я найду одно избавление от всех зол, если увижу Судию, если успею до времени наказания. Вспомню Раав блудницу, последую добродетельному примеру женщины, ибо Бог ничего не желает от нас, кроме перемены желания».
6. Благочестиво обдумав это и устремив мысль к вере, она входит туда, где возлежал Иисус, основанием дерзновения имея прежнее бесстыдство. И ничего не говорит Ему: ибо не отваживалась, ведь знала, что Ведающий всеми помышлениями не нуждается в словах. Да и что могла она сказать Знающему все? Что согрешила? Что сотворила много зол? Что страстно любя и будучи любимой, служила низменному наслаждению? Для Бога это было явным – не только совершаемое, но и обнажаемое на тайном совете души. Зная, что Он ведает все, и ничто не может утаиться от Него, закрывает уста и говорит слезами. Ведь сказано: став позади у ног Его и плача, начала обливать ноги Его слезами (Лк. 7, 38). Но если и языком не говорила, однако воздыханиями неизреченными (Рим. 8, 26) вопияла, открывая сокрушение сердца, победно провожая множество грехов, непристойные помыслы, греховные мысли, нечистые дела, выгоняя беззаконные речи, ведь не было ни одного из сотворенных ей зол, которое она не изобразила бы в слезах. Ибо она знала – что исповедовала, за то и получала прощение. Ведь сказано: «Рех: исповем на мя беззаконие мое Господеви, и Ты оставил ecu нечестие сердца моего» (Пс. 31, 5). И не только неизреченно вопияла воздыханиями сердца, умоляя Господа, но и видом изобразила красоту покаяния. Плакала за то, что много смеялась, омывая добрыми слезами злой смех и каплями из глаз смывая краску со щек, чтобы в чем согрешила, в том ей и оправдаться, чем преступала закон, тем умилостивить Законодателя. Потому что как Давид слезами омыл ложе, которое он беззаконно осквернил совокуплением: «Измыю на всяку ночь ложе мое, слезам моими постелю мою омочу» (Пс. 6, 7); так и она – изведя источники слез из тех же глаз, которыми совращала многих юношей в распутство, омыла несмываемую грязь, сама для себя испуская слезы как купель покаяния. Ибо она лила слезы как воду, а от Христа невидимо принимала прощение. Она, пожалуй, не только подражая Аврааму, но и превосходя его, умыла ноги Христу. Потому что тот, поставив умывальник, омыл водой и вытер полотенцем, а она, не почерпнув воды, но испустив источники слез, умыла ноги Иисусу. Страшась же, как бы грешными слезами не оскорбить святых ног, заменив красой волос полотенце, вытерла ноги. И было видно, что женщина всецело обратилась к служению Иисусу: глаза сверху как источники вод посылали потоки слез; душа словно умывальница, стоящая внизу, принимала капли стекающие с ног; локоны вытирали, исполняя роль полотенца; и руки, проливая миро из алавастро- вого сосуда, помазывали божественные ноги, почитая миром Миро, ибо «миро излияное имя Твое» (Песн. 1, 3).
7. Видишь, как победила неблагодарный разум иудеев грешная женщина, непричастная божественным законам. Ибо те бросали в Него камнями, а она радовала Его благоуханным миром. Но иудеи как неблагодарные, как неразумные и несведущие, воздавали Благодетелю камнями злобы, принимая в гости краеугольный камень (см. Ис. 28, 16), а она мазала миром ноги (см. Лк. 7, 38), которые будут за нее на весь день поставлены на древе креста. Да что я говорю о том, что она победила неблагодарный народ иудейский, когда она превзошла даже весь сонм святых? Ведь она получила милость, которой не получили цари, которой не удостоились повелители, потому что царие фарсийстии и острови дары принесут... и поклонятся Ему вей царие земстии (Пс. 71, 10–11). И хотя, согласно пророку, и дары дали, и поклонились издали, но никто из них не целовал ног Иисуса. Почему так? Пришли волхвы, имея помощницей в пути звезду, но они несли дары издалека, сознавая скромность своего чина. Ведь написано: Небо престол Мой, земля же подножие ног Моих (Ис. 66, 1). Итак, да будет прославлена женщина как воспринявшая честь всей земли, как прикоснувшаяся к чистым ногам, прах которых будут лизать народы и племена, согласно сказанному, что персть ног его полижут (Пс. 71, 9). Она прикоснулась к чистым ногам, поделила с Иоанном тело Христа. Тот пал на перси, намереваясь воспринять от Него божественное учение, а она помазала ноги, ради нас ступающие по земле. Но Христос, не осуждая грех, а восхваляя покаяние, и не наказывая за прошлое, но одобряя будущее, предав забвению прежние ее злодеяния, оказывает честь женщине и хвалит покаяние, оправдывает слезы и увенчивает намерение.
8. А фарисей, видя чудо, смущается мыслями и, уязвляясь завистью, не принимает покаяние женщины, но почтившую так Господа порицает бранью и умаляет достоинство Почитаемого, осуждая Его неведение. Евангелист говорит: Видя это, фарисей, пригласивший Его, сказал сам в себе: если бы Он был пророк, то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница (Лк. 7, 39). О, неразумный и бессмысленный, и такой-растакой фарисей! Говоря это, ты не обличаешь нрав женщины, но обвиняешь собственное произволение, поскольку утверждаешь, что Он не знает, какой была когда-то эта женщина. Итак, приглашением ты почтил Его не как Бога, знающего все, ведь ты не стыдишься, явный обвинитель и клеветник, что приглашаешь Его как Бога, во власти Которого благословить, но набрасываешься на Него как на человека, совсем ничего не знающего больше нас. Если бы Он был пророк. И насколько, фарисей, лучше тебя жена из Сихема, не знавшая пророка и с первого взгляда благоразумно исповедавшая Его Спасителем: Господи! вижу, что Ты пророк (Ин. 4, 19). И насколько больше, чем ты, достойна удивления и эта грешница, на грех которой ты смотришь, а покаяния не видишь. Но ты осуждаешь ту, которую Судья оправдывает, и бранишь и порицаешь ту, которую Бог, приняв, увенчивает, потому что, увидев у тебя Бога, возлежащего в образе человека, признала Его и почтила, и, обнажив раны души, испросила милости и прощения деяний. Но ты, почтив Его приглашением, бесчестишь поношением, говоря: если бы Он был пророк, то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему. Несчастный! ты обвиняешь Его в неведении из-за того, что Он не обличил твое беззаконие? Из-за того, что Он пришел под твой обремененный многими беззакониями кров, ты отнимаешь у него ведение? Но потому, что просьбе войти под твой кров и возлечь с тобой, и прикоснуться к твоим яствам Он уступил и не пренебрег, ты считаешь Его одним из многих? Ты был достоин оказать гостеприимство Богу или предложить трапезу Приготовляющему трапезу в пустыне? Но Он по Своему человеколюбию не отказался принять питие и пищу даже от твоих слуг. Что ты, фарисей, обвиняешь человеколюбивого Владыку, Который равно налагает на всех благое иго? Что же ты, оцеживая комара женщины, проглатываешь верблюда собственных злодеяний? И ты желаешь, чтобы Бог по отношению к тебе был долготерпеливым, а по отношению к ней – строгим? Почему ты ожесточаешь Судью по отношению к чужим преступлениям и выпрашиваешь прощение собственных? Почему вы с Иудой согласились искушать Господа? Ведь ты словно чистый от скверны, насмехаясь над грехами женщины, ю обвиняешь Бога в незнании, а тот, словно нищелюбивый, негодует, говоря: К чему такая трата этого мира? Ибо можно было бы продать это миро за большую цену и дать нищим (Мф. 26, 8–9). Какая неразумная мысль! Какая неблагодарность! Ты, Иуда, почитание Христа считаешь тратой, а предназначенное в честь Богу называешь напрасным расходом?
9. Много ли мы отдали из того, что приобрели? Давайте посчитаем: с того времени, как мир появился, сколько рек милости истекают от его природы; и Бог не считает, что это изобилие – убыток. Сколько благоуханного произращает земля? Цветки роз и лилий, и стираксы18, и нард, и стактий, и все, из чего приготовляется прекрасное миро. И Бог не считает это тратой. И оттого, что малый сосуд мира был излит на ноги Христа, ты ропщешь? Но разве напрасно она его приобрела, чтобы тебе роптать? Она приобрела миро и явила образ покаяния, обрела слезы и остановила источник грехов. Итак, какая трата, если спасена женщина, из-за которой рай затворен, из-за которой и Адам изгнан? Но это печалит тебя, Иуда? Конечно, ее спасение и диавола опечалило. Ибо знает он, что через нее впоследствии род человеческий изменится к покаянию, и терзается, и мучится, не имея отныне сети, которой он будет улавливать человека. Оттого и тебя побуждает роптать: К чему такая трата? Ибо можно было бы его продать за большую цену. Уже продажа, Иуда? Уже забота о предательстве, начало злых загадок? Но Иисус не обличает его болезни, не разоблачает сребролюбия, чтобы тот не отказался от предстоящего предательства.
Но Христос, порицая, говорит: «Что смущаете женщину? (Мф. 26, 10). Зачем обвиняете человека помимо прежних зол в новых? Достаточно пострадал род женщин. Пусть никто не препятствует их спасению. Пусть никто не порицает омывшую миром ноги, ради нее ступавшие по земле. Ибо нищих имеете с собою (Мф. 26, 11), примите же и Меня с нищими, потому что ради вас обнищал Я, будучи богатым, дабы вы обогатились Моей нищетой. Вы убиваете Меня и Я не обвиняю, а она готовит Меня к погребению, и вы ропщете? Возлив миро сие на тело Мое, она приготовила Меня к погребению (Мф. 26, 12). Неужели ты не стыдишься, Иуда, что она, будучи грешницей, почитает Меня миром, а ты, хотя и апостол, глумишься надо Мной продажей. И женщина приготовляет то, что нужно к погребению, а ученик предает на смерть. Я знаю, что эта женщина – грешница, но она подарила Мне то, что имела – источник слез, умилостивляя источником Источник, принося невещественную жертву нестяжательному Учителю. Но ты, несчастный, даже оцениваешь миро, говоря, что оно стоит триста динариев. Однако ты оцениваешь не для того, чтобы похвалить ее великодушие, ведь все богатство, собранное от злых дел, она потратила на стоимость мира, но для того, чтобы ропотом показать, что ты впал в ужасное зло, когда понес такой убыток. Но не такой уж большой, если ты не выносишь потери трехсот динариев, а продал Меня, Господа, взяв тридцать!
Что вы дадите мне, и я вам предам Его (Мф. 26, 15)? Несчастный! Раб продает Владыку. Порядок извратился: Я 5 искупаю тебя от греха Своей Кровью, а ты продаешь Меня за тридцать оболов? И потом, человек продает Бога? Раз он продает – пусть представит: Кто Тот, к Кому прицениваются? За какую же цену купят Бога? И что так дешево совершаешь сделку? Продает кто-нибудь Бога в образе человека за тридцать оболов как раба, как варвара? И раздели: сколько за воплотившегося Бога, и сколько за явившегося человека? Что вы дадите мне? А ты, что ты желаешь получить? Они ведь не могут дать ничего равноценного Богу. Они предложили ему тридцать сребренников (Мф. 26, 15). Неужели за тридцать оболов продают безмездного Врача, – Врача, дающего глаза слепым, заставляющего хромых бегать? Это говорю, чтобы навести тебя на мысль, поскольку вы смущаете женщину за то, что она Свободного в мертвых еще и прежде смерти почтила как мертвого, за то, что она миром предзнаменовала благодать погребения и воскресения. Но ты получишь в качестве плода предательства веревку, а память о ней, где ни будет проповедано Евангелие (Мф. 26, 13), пребудет неизгладимой». Сказал Он, и на деле оказалось так, что миро Аарона и Елеазара прекратилось, и рог иссяк, а алавастр ее увеличивается с каждым веком, сохраняя благоухание памяти.
10. Но это Христос говорит Иуде, а ропщущему фарисею говорит так: «Симон! Я имею нечто сказать тебе» (Лк. 7, 40). О неизреченная радость! О несказанное человеколюбие! Бог беседует с человеком и предлагает образ и правило человеколюбия, обезоруживая его лукавство. Ибо говорит: «Симон! Я имею нечто сказать тебе. Имею сказать то, что никому из древних не говорил, ни патриарху, ни пророку, ни законодателю. Ибо тогда, требуя справедливости, Я взыскивал око за око, зуб за зуб (Ис. 21, 24). Но так как вы не можете снести справедливости, Я вместо закона ввожу благодать, скажу тебе неизреченную тайну». Он говорит: «Скажи, Учитель!». И Иисус ему: У одного заимодавца было два должника (Лк. 7, 40–41). Смотри, какова премудрость Божия: молчит о женщине, чтобы не повредить ответу. Один, – говорит, – должен был пятьсот динариев, а другой пятьдесят (Лк. 7, 41). Страшно объяснять это. Жизнь наша – список, невидимо записывающий и помыслы, и дела, и блуждания глаз, и движения души. Но человеколюбивый Заимодавец устраняет страх, разрывая рукописания греха, причем не только разрывая, но также смывает их водами крещения, чтобы даже след от буквы или слога не оставался напоминанием о прошлых грехах. Но как они не имели чем заплатить, он простил обоим (Лк. 7, 42). Увидел ты человеколюбивого Заимодавца, как он дает взаймы и обратно не забирает? И хотя с ним поступили несправедливо, он не цепенел, но рука его простерта к просящим? Но как они не имели чем заплатить, он простил обоим. Простил тем, кто не имел, но не тем, кто не хотел, потому что одно – не иметь, а другое – не хотеть. Я говорю о том, что Бог ничего от нас не ищет, кроме покаяния, поэтому желает, чтобы мы всегда радовались и прибегали к покаянию. Если, когда мы хотим покаяться, множество согрешений покажет, что наше покаяние неуместно, мы не выплатим должного не потому, что не желаем, а потому, что не имеем. Вот поэтому говорит: но как они не имели, – показывая, что Он, видя их желание через покаяние отдать долг и неспособность из-за множества согрешений, как Человеколюбец простил им, освободив должников от уплаты не по делам, а по произволению. Итак, поскольку они не имели чем заплатить, не подвергнув бичеванию, ни пытке, не предавая насилию, Он простил обоим.
11. Который из них более возлюбит его? Симон отвечал:
думаю, тот, которому более простил (Лк. 7, 42–43). Посмотри на несуразность фарисея: как только узнал самого себя, уже словом отделяясь от истины, он сказал "думаю", боясь дать совершенный ответ. Но Господь не стал записывать его намерение, но, ухватившись за его ответ, говорит ему: Правильно ты рассудил. И, обратившись к женщине, сказал Симону: «видишь ли ты эту женщину (Лк. 7, 43–44), грешницу, тобою обличаемую, а Мною спасаемую? Я пришел в дом твой, – ведь твой дом, а не Мой полон поношения – ты воды Мне на ноги не дал, на ноги, ради тебя запылившиеся и перенесшие утомление, чтобы освободить от утомления труждающихся и обремененных. Ты наполовину оказал почтение: верхнему подивился, а нижнему не послужил. Поэтому ты воды Мне на ноги не дал, а она, испустив из очей го источники слез, смыла нечистоту своего греха. Ты целования Мне не дал (Лк. 7, 45), как будто ты не подобен Иуде, лобзанием предавшему Меня, – а она, с тех пор как Я пришел, не перестает целовать у Меня ноги; ты головы Мне маслом не помазал (Лк. 7, 45) – ибо елей грешника да не намастит главы Моея (Пс. 140, 5). Как ты мог почтить главу, не позаботившись о ногах? А она пророчески миром помазала Мне и ноги (Лк. 7, 46). Ведь написано: Миро излияное имя Твое (Песн. 1, 3), «излияное», но не вылитое. Ибо, когда сосуд иудейского мнения был гнилым, из алавастрохранилища вашего на ноги Мои излилось миро, чтобы через Меня в народах распространилась благодать благоухания. А потому сказываю тебе: прощаются грехи ее многие (Лк. 7, 47), потому что ты, когда принял Меня под свой кров, не почтил Меня целованием, не почтил Меня умащением масла, а она, получившая прощение многих зол, почтила Меня, словно смешав двойную смесь из слез и мира.
12. Итак, ублажим женщину, покрывшую злодеяния Евы, грешницу, блудницу, наследницу благ, явившую образ покаяния и открывшую закон человеколюбия; женщину, обретшую защитника в Самом Судье и победившую слезами скорбь осуждения. Итак, все, кто присутствует, ревнуйте о том, что услышали, и подражайте не удовольствию, но плачу блудницы. Потому что удовольствие породило плач, но плач доставил освобождение от грехов. Итак, умойте ваше тело не водой, а слезами, помажьте члены не миром, а святостью. Оденьтесь не в шелковые ткани, но в нетленный гиматий целомудрия, чтобы сподобиться вам ее славы, вознося благодарение Агнцу Божию, Который берет на Себя грех мира, Которому слава, честь и поклонение, со Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.