Святитель Димитрий Ростовский. Творения.
Стихи на страсти Христовы
Отмена зело страшна, отмена напрасна,
Ах, глаголом зрению и слуху ужасна.
Царь неба и всей земли, Творец всего мира,
От лютейшаго лютым предаемый звера,
От Юды треклятаго июдейским полком,
Агнец Пренезлобивый кровожадным волком.
Прискорбен есть душею, видя смерти чашу,
Плачет кровавым потом, ах, за злобу нашу.
На землю Носяй грехи наша упадает,
На небо возвел очи, «Отче!» восклицает.
Но несть Ему гласа: «Сей есть Сын Мой возлюбленный».
Не на Фавор бо, но на Голгофу веденный,
Несть Петра, глаголюща: «Добро нам зде быти»,
Токмо Юда с вой, ищущими убити;
Тот Его, в Немже лести несть, лестно лобызает,
Тако зверообразным жидом предавает.
Его же, веригами связанна, влекоша
По пути и неправым судиам вдадоша.
Его же неправедно на смерть осудиша
И по премногих муках на Крест пригвоздиша.
Се всяк зри орудиа убийства и муки:
Вервь, бич, столп, копие, железные руки.
Зри, коль зле и безчестно за тя Пострадавый,
Иже тебе славою, честию венчавый.
Зря же сия, восплачи, воздхни, умилися,
Камению бездушну поне вподобися.
Камень, Творца умерша зряще, распадеся,
Земля, ужасу полна, зело потрясеся,
Всяка тварь изменися и страхом объята,
Та на Кресте муки зряще и на с Креста снята;
Припади и лобызай в Гробе Положена,
Целуй сердцем и усты за тя Уморена.
И вы сюда прийдете, младыи отроки,
Подробну орудиа приймете жестоки.
Приемши, Пречистому Телу предыдемо.
Отрок первый
Се аз со смирением припадаю первы
И честныя усердно восприемлю вервы.
Отрок второй
Се тобою аз воинску восприемлю руку,
Яже первая Творцу нача творить муку.
Отрок третий
Мне бич и розгу взяти повелете.
Отрок четвертый
Мне со усердием столп, молю, дадете.
Отрок пятый
Аз поклонся, приемлю венец сей терновый,
Им же бе увенчанный Царь Юдейский новый
Отрок шестой
Яже дадеся Богу поруганну,
Со страхом приемлю трость, за скипетр данну.
Отрок седьмой
Гвозды, имиже руце и нозе пронзены
Иисусовы, приемлю четверочисленны.
Отрок восьмой
Млат, Христа пригвоздивый ко Кресту болезно,
С лобызанием вземше, понесу любезно.
Отрок девятый
Аз трости преклоняю главу ми смирену,
Сладце приемлю желчью с оцтом исполненну.
Отрок десятый
Дражайшее злата, честнейшее сребра,
Беру копие, Христу прободшее ребра.
Отрок одиннадцатый
Аз дерзаю крестное по вас нести ложе,
На нем же почил еси, Творче мой и Боже.
Ad suos
Приимше, Пречистому Телу предыдемо,
Славя, погребении песнь все воскликнемо:
«Благообразный Иосиф» и т.д.
Отрок первый
Внимай, о человече всяк благочестивый,
Что сотвори юдейский совет нечестивый.
Нощи сынове в нощи Христа яша,
Сими немилосердно вервами связаша.
Горе! Связали Агнца, незлобива суща,
За тя, о человече, на жертву идуща.
Сделали на небеси с вервов сети птенца.
Уловиша Девыя Пречистой Первенца
Его же пеленами мягко повивала,
Воинска рука верхом твердейшим связала.
Вяжется Иессеов цвет средь огорода,
Вяжется пречистаго клас Марии Плода.
О, злый Юдо, на Господа ты вервь возлагаешь,
Скоро на твоей выи сам верва дознаешь;
Рекл еси: не приемлю от человек славу,
Христе, днесь безчестие превзыде Ти главу.
Ты власть имееши вязати, решити;
Почто дал еси Себе так уничижити?
Ах, влекут немилостно воинове люти;
Семя благословенно падает на пути.
В нощь из Египта Израиль Им же изведеся,
Тот Израилем в нощи узом предадеся.
О Иисусе, вервами днесь люте связанный,
Да аз Ти к любве буду всегда привязанный!
Отрок второй
У первосвященника предста Иисус Анны,
Немилостно рукою сею привитанный.
Его же свято лице, як солнце, сияет,
Синостию железна рука потемняет,
Кротко-молчаливаго звучно ударяет,
Проречет ли: «За что Мя биешь?», искушает.
Всего Тела молчалив Бог язвы ношаше,
Ибо та одеждою прикрыта можаше.
Пресветлаго же лица крыта невозможно,
Его же та рука, ах, уязви безбожно.
Пять имать перстов, пять ран болших презначает,
Прежде времени в лице гладко начертает.
Нива благо Христос есть -так Церковь вещает,
Орет рука железна, смерть уязвляет.
Краеуголн железом ударяет камень
Темный народ, да его осияет пламень.
Не видящий истины, ослеплен злобою,
Поиска ту руками, понужден собою.
О, Сладчайший Иисусе, Животе всей жизни,
Подал еси ланиту на вся укоризны.
Лица Ти пресвятаго не возбранил бита;
Не возбрани нам в небе лице Твое зрети!
Отрок третий
Рука лице Христово поорала зело,
Бич и розга все свято поорали Тело.
Орешь, злобо жидовска, но не будешь жата,
Мы же оттоль Небесный Хлеб будем вкушати.
Казнишь Благодетеля, в Коем несть преступства,
Учишь вечну Премудрость, з своего си глупства.
Не твоею силою стоит обнаженный,
Но любовию за Себе любящих разженный.
Кто ту злости жидовской подаде пораду,
Яко сладкому горку сотвори прохладу.
Ах, не знать Пречистаго за язвами Тела,
Углебают бич, розги, увы, в плоть до зела.
Уже и пресвятыя видятся в нем кости,
Яже вся исчетоша з лютой своей злости.
От верху главы честной до святу ногу
Не оставили места цела Христу Богу.
Зри умом, человече, на Божия Сына,
Како в чистой Си2 Крови стоит по колена.
Рци со умилением: увы, Божий Слове,
За грех мой дражайшая Ковь Твоя исплове,
За мя, неблагодарна, горе, увы, горе,
Разлися Кровь пречистая, аки Чермно море.
Погрузивый во мори фараона роги,
Потопи в Твоей Крови наша грехи многи;
Нас же преведи чистых в землю обещанну,
В небесных селениях всем уготованну!
Отрок четвертый
Столп твердый, Глава Церкви, Христос Бог названный,
К сему немилостивно столпу привязанный.
Тщим благословение от святую руку,
Яже созади вяжут на большую муку.
Древле в день столп облачен, в нощи же огненный
Был вождом, егда бяше от плена веденны
Израили; ныне же он столпом плени Бога,
Егда к нему привяза. О, коль злоба многа!
Преведе их по суху, они же брадити,
В Крови Бога сделали, хотяще убити.
Прийди семо Июдо, им же омочися
Хлеб в солило и снеден, Крове Христа впися.
Порази Христа камень уже не в пустыни,
Пи убо Кровь, не воду. О немилостыни!
О како земле с столпом не поколеблешься,
Зрящи Творца мучима, что не потрясешься?
Люд, иже древле в столпе глас от Бога слыша,
Да не слышит, кровию усты заградиша.
На столпах Соломон царь кедровых царствует,
Царь Небесный, к камену привязан, бедствует.
О Сладкий наш Иисусе, мудрый Соломоне,
О прелюбезный Христе, крепчайший Самуоне,
Изрини столп сей, побий Твоя враги,
Да погибнет милости Твоей во век наги.
Отрок пятый
Егда бяше от столпа Иисус отрешенный,
Разуме, яко страстей уже освобожденный.
Но понеже терн в главу глубоко унзает,
И Христос «возвратихся на страсть» – восклицает.
О, Аще бы кто ми дал очесам слез море,
Источил бых, толику болезнь зряще, вскоре.
Ах, святейший очи в Крови утопают,
Лице свято и уши Кровью заплывают.
Иже царем златыя дает диадимы
Венчается терновым венцем, ах, Мучимый.
Терн древесам есть, царем глава Престол Божий.
Окровавлена в терни Бог краснеет роза.
Пресвятейшую главу венец окружает,
Бог закрут всего мира, мир да весть,
страдает,
Глава Его круг мира яко управляет,
Кто весть: терние ли ту или мир пронзает?
На земля ли прорасти терние на главу?
Сущи вся подножие, возносится в славу.
Тернием ли человек да не уязвляет
Ног ходяще, на главу Бог Свою влагает.
Исповесть иже весть о Евангельском
зерни,
Христос, зерно небесно, паде ныне в терни.
«В скорби венчан будеши» –
глагола «венцами»,
Исаиа; ныне же зримо все лицами.
Радостно человека честию венчаешь,
Сам поруган, царскую титлу отбираешь.
И меет корение венец в твоей главе,
Помнишь о тебе данной от человек славе.
Христе, в терновой руган диадиме,
Даждь нам небесный венец со святыми!
Отрок шестой
Царь царем, Христос Бог наш,
царствуяй во всем мири,
Даяй венцы всем царем,
скиптры и порфири,
В смрадную одеяся ныне багряницу
И на безчестие трость приемлет в десницу.
В крепости та десница в век есть
прославленна,
Ныне же зиблемою тростию почтенна.
Мы то трость колеблема есмы человецы;
Да постоянны будем, Бог держит
в десницы.
Образ непостоянства творит
род еврейский,
Падающ на колена: «Цару Июдейский,
Радуйся!» – глаголюще, Царя же не знают;
Не верующе в правду, в злость исповедают.
Радуются царие, царствующе мирно;
Ты же, наш Царю, плачешь,
увенчан не смирно.
Пестришь, аки бисером, слезми багряницу,
Пловущими сплачливу святую зеницу.
Что плачеши, егда Ти «радуйся!» глашают?
Плачет: ибо с словами купно оплевают,
Ударяют во уши, биют у ланиту.
Видения доброты несть нашему свету.
Должны сердцем трястися,
покиваша главы,
Не ведуще, яко есть Царь царем,
Царь славы,
Не познаша, еще бо не на фроне крестном,
Но в месте мучения смрадном
и безчестном.
Сему царству никто же завидети може;
Зазрят, егда, пострадал,
прославишься, Боже.
Отрок седьмой
Сии суть гвозды четверочисленны,
Ими же Христу руце и нозе пронзены.
Ископаша святыи и нозе, и руце,
Прилагающе болшу люти муку к муце.
Иже вседержайшую руку отверзает,
Благоволне животно всяко насыщает,
Тому руце прибивши, гвоздми удержали,
Дабы щедрому Богу щедроту препяли.
Но злобным препятие не помоществует,
Пригвожден разбойнику
егда рай дарствует.
Матери Иоанна за сына вручает,
«Жено, се сын Твой, Мати се твоя», –
глашает.
Сын погибели Творцу руце пригвождает,
Да спасение миру не соделовает.
Творит спасение всех спасти Рачитель,
Не хощет бо всем грешным смерти
Сотворитель,
Пригвожденный рукама землю потрясает,
Раздирает завесу, всю тварь ужасает.
Силен есть вся творити,
силен есть вся дати,
Во десной богатство, славу,
власть имать держати.
Гвоздми, аки ключами, язвы...
Не себе же богатство, но нам обретоша.
Из ада аз сокровищем тем
есмь искупленный,
Искупивый мя, Боже,
будь благословенный!
Отрок восьмой
Сим млатом ко Кресту Бог лютее
пригвожденный,
Царь болезни на крестном фроне
посажденный,
Советом нечестивым мерзскаго Пилата.
В нем же не видех вины,
суди быть распята,
Должен сый умыть руце и язык блудивый,
Да зрит и речет «почто?»
на смерть осудивый.
Блудив язык рече бо:
«власть имам пустити»,
Мыслию же желаше на Крест пригвоздити.
Царем неба наказан в сне, не наказався,
Земному бо кесарю лучше уверявся.
Сие, о человече всякий, да внимаешь,
Иже наказание сон себе вменяешь.
Сим млатом на каменном
начертати сердци,
Им же краеуголный трут камень мучители
Дражайший адамант сим млатом
искушенный,
В Кровь си Агнчу омочен стался
сокрушенный.
Сокрушенно и сердце Мати имеяше,
Егда звук сего млата гвоздяще слышаше.
Сколь ударов, столь мечей имеяше
в сердци,
Егда немилостиво распяша мордецы.
Рай мысленный, Иисус наш,
даяй плод во веки,
С четырех язв четыре источил нам реки.
Имеешь, человече, весло – млат железный,
Меешь четыре реки плысти
к вечной жизни;
Токмо четыре в уме имей непрестанно:
Смерть, суд, пекло и царство,
добрым сготованно.
Отрок девятый
Весь сладость, желание,
Иисус возлюбленный,
Горестию чрез сию трость есть напоенный.
Напоивый сладкою водою в пустыни,
Горьку желчь пиет и оцет. О, немилостыни,
В ней же неисходимо весь мир почивает!
Ныне Иисус горести мира дознавает.
Не токмо желчь и оцет,
но и яд в нем смертный,
Его же Сам вкусивши, Бог умре
безсмертный.
Море упиваяйся сладости потоком,
От обилия дому, егоже в жестоком,
Питии в желчи оцту яды растворяешь.
Вся страсти Бог понесе, ты сим умораешь.
Не рекл «совершися!» на Крест
пригвожденный,
Дондеже твоим ядом не был напоенный.
Не веси ли, о мире, чесо Бог жаждает,
Да человек слезами жажду втоляет.
Подражай, человече, мудрой Магдалине,
Рцы яже она прежде слова рекла ныне.
Ах, «Жажду!» гласишь,
но вод не дают опоки1,
Едины с очес слезы текут; пий слез токи!
Отрок десятый
Трость...2 Христа уморило Копие смертна вечну нам жизнь
отворило,
Дражайше сокровище над злато и сребро,
Еже Исусово нам днесь источи ребро.
Да узрят человецы, что Бог всеет,
Восхоте, да копием воин то открыет.
Не жезлом, но копием камень
пораженный,
Источи нам ток жизни Иисус
возлюбленный.
Противу естества Бог писца Себе мает,
В книзе живота смертно писмя начертает.
Вышше естества яко воин ослепленный,
Вечный живот написа,
и бе просвещенный.
Тела и ума оком злости ослепися,
Потом обоим зраком ясно просветися.
Горкую вдати язву Христу розъяренный,
Сладости исполнися,
сущи просвещенный.
О пресладкий Иисусе, Сам горесть
вкушаешь,
Нам же несказанную сладость источаешь.
Сладость, но не всем сладость:
есть горесть неверным,
Паче меда и сота нам есть правоверным.
Гоняй гоними в мири егда гладом таем,
Сим копием мед сладкий
в пищу нам достаем.
Не предаждь нас, Иисусе, не зрети Ти гладу
И не пошли нас во огнь ко вечному аду.
Да угаснет геенна чрез Кровь Ти и воду,
Верным от нея вечну чрез Кровь
дай свободу!
Отрок одиннадцатый
Все мимоходящии болезнь Христа зрете,
Аще болезнь, як болезнь,
Его есть смотрете.
Рцете умом на крестно Иисусово ложе,
Како на нем почил еси, кто изрещи може?
Гвоздми млаты положен, да не разорится.
Ах, кому сие ложе не страстное мнится!
Терн вместо подглавия,
на гвоздь руце, нозе
Возложили, да уснет Бог наш на премнозе.
Ах, ложе не мягкое, ах острое ложе,
На нем же почил еси болезненно, Боже!
Ах, из рая за преступство древом
бех изгнанный,
Ты мене в рай вводишь,
к древу Прикованный!
Обнажихся змия прелестным советом;
Ты наг мя окрываешь, Одеяйся светом!
Препял еси пучины мира суетств полны
Крест Ти днесь пристанище
пресвятыя мира волни.
Дотоль не мел еси где главы приклоните,
Зде со миром безмирным изволил почити.
Мир безмирен до смерти желчью уморают,
Из смертнаго сна копьем острым
возбуждают.
О, болезни лютая кто изрещи може,
Яже за мя, грешнаго, терпел еси, Боже!
Зрящи сия, человек всяк да разсуждаешь,
Да не ктому ко страстех страсти
прилагаешь:
Не вяжи Бога, себе на зло вьсуздивый3;
Не бий в ланиту, хищать чуждое жадивый;
Не осуди на розги, судия неправый;
Не вяжи ко каменю,
сердцем скамененный;
Не пронзай главы терньем,
гордо вознесенный;
Не давай трости в руку, сый непостоянный;
Царем Юдским не зови,
лестию напханный,
И не заплевай очес скверными словами;
Не заушай, хищая чуждое руками;
Безстудную во очах (имеяй) зеницу,
Не возлагай на Бога смрадну багряницу;
Не распинай на Кресте,
живий самовольно;
Не пой желчию, сладость
вкушаяй доволно;
Не прободай в последок копием сердца;
Буди сердцем милостив,
нелютый мучитель.
Понесе Христос язвы за вся злая дела.
О, кто силу болезни исповесть до зела?
Первее счтутся звезды на небесном двори,
Первее дробны капли исчислятся в мори.
Никто же сего может изчислити в жизни,
Кая страсти Бог за ны терпел и болезни.
Довлеет Страсти и Крест всем во уме мети,
На нем же Бог изволил за нас всех умрети.
На Кресте Спасение наше умирает,
Кроме Креста спасения да никтоже чает.
Собор и Суда изречение от неверных иудеев на Иисуса Назорея, Искупителя мира
Народ Пилату: Если отпустишь Его, ты – недруг Кесарю. Распни, распни Его! Кровь Его на нас и на чадах наших!
Жена Пилату: Не делай ничего Праведнику сему, ибо ныне во сне я много пострадала за Него.
Симон Прокаженный: Какому закону подлежит Мятежник?
Ахая: Не узнавши вины, не подобает предавать смерти.
Равам: Зачем издаются законы, если не для того, чтобы хранить их?
Каиафа: Вы ничего не знаете и не понимаете, ибо лучше для нас, если один человек умрет за людей, чем весь народ погибнет.
Иоафам: Он богохульствует, так как Сыном Божиим Себя нарицает. Подобает рассмотреть закон Его.
Самех: Сделаем так, чтобы Он не противился нам; если повиноваться не будет, пусть будет казнен.
Меса: Если праведен Он, то обратимся к Нему; если же неправеден, удалим Его от нас.
Субат: Ни один закон не подвергает смерти невинного. В чем же согрешил Сей Человек?
Розмофил: Зачем существуют законы, если не хранить их?
Путифарь: Сей льстец отечество и народ смущает; подобает изгнать Его.
Рифал: Закон установлен не для кого иного, как для виновных, а посему пусть исповедает вину Свою.
Иосиф Аримафейский: Воистину будет мерзкая злоба, если никто во всем городе не защитит Невинного.
Иерих: Пусть Он и праведен, но все же должен умереть, так как Своею проповедью возбуждает народ к возмущению.
Терес: Лучше наказать изгнанием или отослать к Кесарю.
Птоломей: Праведен ли Он или неправеден,– но почему мы медлим? Почему так долго не осуждаем Его на смерть или на изгнание?
Иосафат: Пусть будет закован и содержится в постоянных узах.
Рафинф: Праведен Он или неправеден,– но если Он не повиновался законам высших, допускать этого Ему не подобает.
Сарей: Истребим, истребим Мятежника, рожденного на погибель отечества.
Диарабий: Так как прельщает людей, смертию да умрет.
Иорам: Зачем мы будем казнить смертию праведного Муже Сего?
Никодим: Разве закон наш осуждает кого-либо, не узнавши вины?
По постановлению суда Сей Человек, как злодей, подлежащий по закону смерти, после многих мук, должен быть распят.
Мы, Понтийский Пилат, иерусалимский игемон, под могущественнейшим единовластителем Кесарем, коего блаженнейшее повелительство да сохранит Вышний, восседая на судилище, имели предъявленным Иисуса Назорея, Который в безумном глаголании нарицает Себя Сыном Божиим и народ иудейский от достохвальнейшего закона нашего отводит. Посему мы осудили Его к распятию на кресте. Идите, возьмите и распните Его!
Обращение грешника к Магдалине, плачущей у ног Христовых
Уступи, Магдалино! от Христову ногу,
– мне даждь место: аз имам о гресех скорбь многу.
Уже твои скверны слезами очищены
и беззакония ти уже отпущённы.
Аз еще валяюся в греховной тине:
аз хощу у ног Его искати простыне.
Уступи, о жено, от ногу Христову,
да и аз милость Его обрящу готову.
Уже ты их довольно слезами омочила
и прощение грехам твоим получила.
Аз еще хощу Ему упасти на нозе
и, яко грешник, больше рыдати на мнозе.
Уступи, Магдалйно, возлюбившая Христа нелестне
и припадшая к Его святой плесне!
Уже ты до сытости сердце усладила,
лобзанием любезным Тому угодила.
Аз хощу к любимому мне припасти Богу
и лобзать усердно чистую его ногу.
Ответ Магдалинин грешнику
Всем щедр есть Господь наш; всех вмещает нетесно,
всех приемлет, всем рад, всех любит, веждь известно.
Аще бы со всего мира зде притекали люди,
у ног Христа моего нетесно им буди.
Вкупе убо со мною ног Его имися,
аз о моих, о своих ты грехах молися.
Двенадцать статей, коими убеждаются сомневающиеся или неверующие в пресуществлении хлеба в тело и вина в кровь Господа нашего Иисуса Христа чрез показание многих образов
1.
Если какой-либо человек сомневается или не верует в святую Божественную Тайну, в коей прелагаются хлеб, находящийся на трапезе, в Тело и вино в Кровь Иисуса Христа, Сына Божия, и становятся в священном служении истинным Его Телом и Кровию, то каждый православный христианин должен вопросить его так: может ли Бог сделать что-либо большее, чем человек, и высшее его разума? И когда ответит: да, может, – скажи ему: почему же Он не может дать нам в снедь плоть Свою? Ибо если «Словом Господним небеса утвердишася» (Пс. 32, 6), то тем словом Божиим пременяет Он хлеб и вино в Тело и Кровь Свою.
2.
Если же недоумеваешь, каким образом Христос, Который находится на небесах, в то же время присутствует и на трапезе, то удивись и тому, что одно и то же солнце, которое нас освещает и согревает, в одно и то же время находится и на небе, и на земле, на востоке и на западе, и во всех странах мира. Подобным образом и Христос в Пречистых Тайнах творит великое и преславное в одно время и на небесах, и на земле, как единый всемогущий и сильный: па небесах – истиною естественною, а на земле – властию Божества, непостижимою и неизреченною, превосходящею человеческое разумение.
3.
И затем, если удивляешься тому, что единый неделимый Христос во многих частях одинаково всем верующим раздается, в одной не больше не меньше, чем в другой, то удивись и тому, каким образом мой единый голос находится в одно время и в моих устах, и в ваших ушах?
4.
И если сомневаешься, каким образом не разделяется тело при раздроблении Тайн, когда раздробляется агнец или каким образом в каждой части присутствует целый и совершенный Христос, то удивись и сему: когда раздробляется зеркало на мелкие части, то образ человеческий в нем не раздробляется, но в каждой части является столь же целым, как и в полном зеркале.
5.
Может быть, ты недоумеваешь, каким образом Христос, снедаемый часто, не умаляется, но пребывает целым во веки? Тогда удивись и сему: когда от одной свещи возжигаются многие другие, первая свеща в своей светлости не умаляется.
6.
И если спросишь о том, каким образом Христос, входя вовнутрь нашего естества, не оскверняется и не заключается, то и я спрошу тебя: солнце, проходя над смрадными местами, оскверняется или нет? Ведаю, что премудрый и верующий не дерзает говорить об этом. Тем более Христос, Свет всякой чистоты, не оскверняется и не заключается: Сущий, Которого не мог удержать ад и грозные печати, и затворенные и крепко запертые во входах к ученикам двери.
7.
Также и о случаях со страшными Христовыми Тайнами и о снедаемой части разумей, что они не подлежат тлению, как общие брашна, но, как говорит святой Златоуст, сей священный хлеб и вино пременяются в некое тонкое вещество и расходятся во все составы тела нашего. Равным образом и в том случае, если случится, что Святые Тайны, по небрежению или случайно, упадут, сгорят, сгниют, замерзнут, загрязнятся и проч., то этому подвергается не Тело Христово, а внешний вид хлеба и вина. Сия же бесстрастная жертва никаким образом не причастна сему. Да не будет так! Ибо однажды только плоть Христова пострадала за нас, по Воскресении же не подлежит страданиям. Однако иерей не остается без наказания за небрежение свое, ибо тяжко согрешает, и потому подлежит наказанию и епитимий по рассуждению архиерея своего.
8.
И если удивляешься, каким образом в малой частице Тайн заключается весь полный и целый Христос, то удивись и тому, как в столь малом зерне глаза твоего столь великие грады вмещаются и им объемлются? Но узнав сие, не испытывай неисследимого таинства, но непоколебимою верою и сердечною любовию вознеси благодарение деятельное и умственное страшному и сильному и всемогущему Царю и Богу Вседержителю за неисповедимые дары Его.
9.
Но если спросит кто-либо: как должен я готовиться к принятию Тела и Крови Христовой? Вопроси апостола Павла, и он научит тебя двум душеполезным добродетелям. Во-первых: «Да искушает себе человек, и тако от хлеба да яст и от чаши да пиет» (1 Кор. И, 28). Во-вторых: да рассудит, что есть Тело и Кровь Господня, кто и каков ты сам и с Кем хочешь соединиться? Как приступаешь, и Кого причащаешься?
10.
Искушайте, как подобает познавать самих себя, и чистым ли умом созерцаете в сердце своем? Имеете ли мир с Богом, единомыслие с Церковью Его и любовь к ближним своим? Ибо, пока ты лежишь во грехах, ты не имеешь мира с Богом, потому что грехи наши разлучают нас с Богом, по словам: «Не греси ли ваши разлучают вас от Мене?» (Ис. 59, 2). Они делают нас врагами Богу нашему, мерзкими и ненавистными, диаволу же доставляют радость и веселие о нас.
11.
Точно так же, если ты упорно пребываешь в какой-либо ереси, не исправляешься, не веруешь так, как научает нас, сынов своих, Церковь Божия чрез Духа Святого и слово Божие, то ты не имеешь мира с нею и являешься врагом ее. Помысли и о том, что если ты имеешь гнев и ненависть к ближнему твоему, то нет у тебя мира с ним, и ты недостойно вкушаешь Тело и Кровь Христову, кои суть соединения и примирение наше с Богом.
12.
Наконец, «рассуждение Тела Господня» (1Кор. 11, 29)- в том, согласно ли с Церковью мыслишь ты о страшных Тайнах? Хотя телесными очами видишь хлеб и вино, но веруй твердо и без сомнений в то, что существо их, наитием Святого Духа и действием Его и властию всемогущего слова Божия, пременяется в Тело и Кровь Христову настолько, что ничего иного в них не остается, кроме самого истинного Тела и Крови Господней, под внешним видом вещества пшеничного, квасного, новоиспеченного, мягкого хлеба и вина, из виноградных гроздьев или ягод приготовленного.
О человеке! Словом Божиим уверяйся
И подобиями сими в вере укрепляйся.
Выше себе искати, молю тя престати,
И на правоте в церкви святей добре стати.
Слово бо Божие в век присно пребывает
И вся по своей Его воли претворяет.
Веруй, яко хлеб Его есть святое Тело
И вино – Кровь, и яко Божественно дело.
Молитва о своем окаянстве св. Димитрия
(Смиренный Димитрий, Митрополит Ростовский и Ярославский, написал сие для пользы собственного своего окаянства)
Знаю я, что восхождение мое идет к нисхождению, жизнь идет на сокращение, молодость приближается к старости. Живу я, чтобы умереть, а где буду обитать по смерти – не знаю. Процветаю в юности, иссыхаю в старости, согниваю по смерти. Если я смертен, то почему я живу, как будто бы никогда не должен был умереть? Если же умру я, то почему не умирает во мне злоба и грехопадение? Если я должен буду обратиться в прах и червей, в смрад и зловоние, то почему не обращаюсь я к добру? Если прилежно испытан буду и услышу жестокий ответ, то почему всех членов моих я не орошаю слезами и не трепещу всем телом моим?
Итак, пойду я ко гробу с великою печалию и болезнью сердца моего и там увижу, как там естество мое изменено, тело мое окаянное смердит от тления, червями съеденное, и кости мои обратились в прах. Спрошу же я у гроба моего и поищу усердно: где благолепие лица моего, где светлость очей моих? Где витийство сладкоречия? Где дела преславные? Где сладкие и веселые беседы мои с друзьями? Где всякое суетное мира сего наслаждение и украшение? Но вот я слышу от гроба моего: здесь, здесь, в гробе сем; вся красота твоя – прах, пепел, червь и зловоние; смотри, смотри, говорит, красоту твою, смотри и усердно внимай, целуй меня, твой гроб, обними с любовию, ибо ты будешь обитать в нем до Судного дня и ожидать праведного суда. Когда же встану и явлюсь на суд к нелицемерному Судии и Богу моему, что я, несчастный, скажу тогда? К кому прибегну? Что скажу в свое оправдание? Ох, ох! Горе, горе! Увы, увы! Ведь если праведный едва спасется там, то я, многогрешный, прескверный и как пес смердящий, как явлюсь, не имея одеяния брачного? Вот что я, вникнув, прочту и тогда орошу лице свое слезами, и всеусердно начну просить Премилостивого Бога, Создателя моего: подай мне, премногогрешному, всесквернейшему и как псу смердящему, прощение грехов моих; сподоби меня по неизреченной Твоей благости получить жизнь вечную по кончине моей, радостно воскреснуть вместе и телом и душою, удостоиться стояния одесную Тебя, во веки непрерывно восхвалять Тебя, по молитвам крепкой моей надежды, Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии, и все святых Твоих. Аминь.
О, человек! Внимай,
А смертный час всегда не забывай:
Аще же кто смерти не помятует,
Того мука не минует.
Краткое христианское нравоучение
Молись Богу с сокрушенным сердцем; ходи в церковь и с прилежанием слушай пение, чтение и поучения, особенно же в воскресные и праздничные дни, оставляя всякие дела и работы.
Почитай Государя и духовных пастырей, господ и родителей, стариков и людей благочестивых; и всех люби нелицемерно.
Не поминай имя Божие во лжи и шутках. Всякое дело, рассудивши, начинай с молитвою. Сохраняй пост, безвременно не ешь, без жажды не пей.
Храни веру, удаляйся от раскола и ереси.
Берегись клеветать и осуждать ближнего.
Никому не завидуй и не лги, а говори правду.
Детей учи доброму делу; худое же берегись не только делать при них, но и говорить.
Не сквернословь и не смейся.
Не злопамятствуй и не мсти за обиду свою.
Никого не обижай и не обманывай, особенно же не кради.
На пиршества не ходи и не пьянствуй, а также ни с кем не бранись и не дерись.
Будь трудолюбив, а не ленив; подавай праведную милостыню церквам и убогим, а не скупись.
Не блудодействуй, не прелюбодействуй, не пляши, не пой сквернословных и соблазнительных песен да и поющих не слушай.
Не будь горд и гневлив.
Не ходи на собирающиеся гульбища, кулачные бои, толпы и хороводы для шутки и пустых развлечений; не ходи на святочные игрища; также и прочих греховных забав удаляйся.
Не украшай лицо и тело одеждами для прельщения.
Бойся Бога, помни смерть, суд Христов, ад и Царство Небесное.
Помня всегда все это и творя, счастливо поживешь и здесь, и вечное блаженство получишь.