Святитель Иннокентий (Вениаминов)
Слово второе во Святый Великий пяток

Во имя Того, Иже предлежит здесь, дерзаю предложить мое слово.

Но кого же мы видим здесь в таком уничиженном виде, – умаленном паче всех сынов человеческих? Кто сей – в тернии, уязвлен, наг, мертв и оставленный всеми?

О! глубина богатства любви и премудрости Божией! Се Бог богов; Се Творец всяческих; Се Царь веков! О! неизреченное чудо! Бог богов (Творец видимых и невидимых умирает смертию, – и смертию позорною), страдает – и страдает от тварей, изведенных им же из ничтожества; Царь веков и Царь славы является в подобии раба – и раба презреннаго и осуждениаго на смерть. Кто может постигнуть сии непостижимыя чудеса?

Но что было причиною такового необыкновеннаго и ужаснаго события? Что заставило Сына Божия снизойти на землю и соделаться сыном человеческим? спасение и блаженство человека. Человек! ты, который всем бытием своим, всеми способностями своими и всеми силами твоими обязан единственно любви Божией; и ты, который так часто и так недостойно употребляешь их к оскорблению Великаго Бога. Человек! для твоего блаженства, соделались таковыя чудеса, из любви к тебе погибающему, Сын Божий принес себя в жертву твоего спасения. Но чтобы соделать нас совершенно блаженными и дать нам средства достигнуть сего блаженства, Сын Божий открывает нам новый завет и новый закон т. е. закон любви.

И так, братие, в благодарственное воспоминание Слова Божия, соделавшагоея плотию из любви к нам, побеседуем несколько о любви.

Источниче любви и премудрости! даждь нам слово и смысл поучатися любви Твоей:

Прежде нежели мы будем говорит о самой любви, посмотрим на различие между законом Моисеевым и законом Евангельским.

Бог для открытия своего промысла и строительства о судьбе человечества, избирает Авраама, человека великаго своею преданностию, своею верою и своею любовию, и в племени его постепенно являет законы. Прежде закон Моисеев, т. е. закон предуготовительный, закон, который, по словам св. писания, был только пестуном во Христа; а потом по исполнении определеннаго им времени, являет и закон Евангельский – закон полный и совершенный.

Ветхий закон весь содержится в следующих словах, как говорит сам Иисус Христос: «Вся убо елика Аще хощете, да творят вам человецы, и вы творите им такожде» (Матф. 7, 12). Закон Моисеев основанием своим имеет, так сказать, одно только дружество, но не ту высокую любовь, которая является в новом завете. Правда, и в ветхом завете говорится: «возлюбиши ближняго твоего яко сам себе». Но любовь сия должна простираться только на ближних, т. е. на тех, кои близки или ближе к нам, но тот кто не близок к нам, по закону Моисееву не имел права на нашу любовь; ибо в том же законе сказано: «возненавидь врага твоего». И следовательно, ветхой закон есть закон строгой правды, т. е. правосудия и оправдания. Но Основатель новаго закона говорит: «заповедь новую даю вам, да любите друг друга, якоже и Аз возлюбих вы» (Иоан. 15, 12). Следовательно, закон Евангельский есть закон любви, любви чистой, неограниченной, безпредельной и Божественной. Все слова Иисуса Христа Евангелистами нам преданныя, все учение и все действия Его можно и должно обяснять и истолковывать не иначе, как только сим духом любви.

Для предания ветхаго закона, Бог снисходит на Синайскую гору во огни и облаке, но присутствие Его там ознаменовано было всеми ужасами природы: страшные громы и молнии и трубные гласы не преставали во все время Его беседования с Моисеем. Так, что никто не мог не только восходить на гору в то время, но даже не смел прикоснуться к ней; или иначе дерзкий мог быть наказан сугубою смертию. Для открытия же закона Евангельскаго, Сын Божий снисходит в глубоком смирении, «яко дождь на руно», и под кровом человечества. Пребывание Его на земле не только ни кого не устрашает, но напротив того, Он с неизяснимою благостию и кротостию призывает к Себе «всех труждающих и обремененных». Правда, и закон любви явился в виде огненных языков; но этот огонь не сожигал и не умерщвлял, но согревал, размягчал, услаждал и расширял сердца приявших Его.

И так, закон ветхий открывается строгостию, угрозами и страхом; а закон Евангельский милостию, кротостию и благодатию. Но сего довольно для понятия различий законов ветхаго и новаго. Теперь поговорим о самой любви. Что есть любовь? Прежде нежели мы скажем что нибудь о любви, сделаем разделение между любовию и любовию.

Любовь имеет столько же главных степеней, сколько человек имеет в себе главных частей. Человек состоит из тела, души и духа; а потому и любовь есть плотская, душевная и духовная.

Первоначальная степень любви есть любовь плотская, которая весьма недалека от животных, и потому здесь под именем любви отнюдь не будем разуметь таковую любовь, которая даже не стоит священнаго названия любви. Вторая степень любви есть любовь душевная, свойственная только существам разумным и весьма много зависящая от степени их просвещения и образованности. Третия степень любви есть любовь духовная, которая уже не есть плод усилий ума человеческаго или образования природнаго качества сердца; но истинный дар и непосредственное действие Духа Святаго, живущаго в чистом и смиренном сердце. Чтобы определить душевную любовь, довольно сказать, что она есть привязанность однаго человека к другому, основанная на расчетах качества души и сердца человека, образованности его ума и поступков.

Но что есть любовь духовная?

Источник и начало духовной любви есть Бог; и потому любовь духовная столь же безконечна, безпредельна и неограниченна и, следовательно, неизяснима, как Сам Бог. Скажем ли мы, что она есть чистый и кроткий пламень, согревающий, услаждающий и восторжающий человека? Но все таковыя выражения и даже самыя удачныя из них могут только несколько оличить и очертить любовь, но не определить. Ибо любовь духовную можно только чувствовать и ощущать, но не изяснить. И так, не здесь, но только там мы можем сказать, чтó такое любовь духовная и не языком человеческим, но языком той же любви.

А чтобы сказать, что нибудь о сей любви, мы посмотрим на некоторыя ея свойства и действия:

1) Свойство любви есть свобода. Человек сотворен свободным. Первое свойство образа и подобия Божия в человеке есть его полная свобода.

Но свободен ли ныне человек, или по крайней мере всякий ли человек пользуется сим драгоценнейшим преимуществом? Нет! весьма немногие. "Аще Сын" Божий "свободит" нас Духом любви, тогда «воистинну» мы «свободны будем». Но до тех пор мы рабы; и если не рабы людей или прихотей людских, то рабы греха; ибо «всяк творяй грех, раб есть греха». И так, когда же мы можем достигнуть полной и совершенной свободы? Тогда, когда мы достигнем совершенства любви. Без любви нет свободы. Свобода без любви не есть свобода, но своеволие, ведущее к погибели и рабству.

Напрасно человек, не имеющий в себе духа любви, ищет и домогается свободы. Ибо, что бы он ни выдумывал и какия бы ни предпринимал меры к достижению свободы, он никогда не достигнет свободы, если не имеет в себе духа любви; но будет только сменять одни узы другими или переходить из одного рабства в другое, потому что в каком бы состоянии и обществе ни находился человек, он всегда должен зависеть он каких либо законов. Но законы "не тяжки" только для любви иди, сказать иначе, для любви нет закона. «Несте под законом», говорит Апостол совершившимся в любви, и «для таковых несть закона»; ибо высокая любовь выше всех законов: она сама себе закон. Человек исполненный духовной любви не связан никакими границами; он действует ни по правилам ни по уставам; но единственно по внушению и побуждению любви. Так например, Апостол Павел говорит о себе: «аз свободен сый от всех» и не будучи под законом «бых всем вся». Я был, говорит он, «для Иудеев, как Иудей; для состоящих под законом – как подзаконный; для неимеющих закона я был как без закона; для слабых я был как слабый». «Аз бых всем вся».

2) Любовь есть источник блаженства. Человек сотворен для своего блаженства. И потому то все и каждый ищут его. Но когда человек истинно блаженствует? Тогда, когда он любит. Без любви нет блаженства. Тот кто не любил и кто неумеет любить, тот не видал и тени блаженства. Человек, неимеющий в себе любви, как бы ни казался благоденствующим, и какими бы он ни был окружен благами мира, при всем том он есть жалкий страдалец и мученик страстей и прихотей своих. Человек без любви и в раю не найдет рая; Иисус Христос сказал: Царствие Божие внутрь вас есть т. е. Царствие Небесное есть ничто иное, как царство святой любви, где любовь будет составлять те утехи «ихже око не виде и ухо не слыша». Вспомните, братие! если и душевная любовь эта, так сказать, полуживотная и полудуховная любовь иногда так дивно услаждает человека, то какое высокое наслаждение чувствуют те, кои достигли совершенства любви духовной? Боже мой! пусть все муки ада отяготеют на мне; но только дай мне твою святую любовь; с любовию в сердце я везде и всегда буду блажен!..

3) Любовь, по выражению Апостола Павла, «есть союз совершенства». Всякое разумное существо ценится и возвышается только ценою и мерою любви. Или, иначе сказать, только одна любовь дает всему истинную цену. Кто чем более имеет любви в себе, тем он совершеннее и святее. Без любви нет ни совершенства, ни святости. Без любви и самое обширное знание и самая глубокая премудрость человека есть пустой звук, как говорит Апостол Павел: «и Аще языки человеческими и Ангельскими глаголю и Аще имам пророчество и вемь тайны вся, любве же не имам, бысть яко медь звеняща или кимвал звяцаяй» (1Кор. 13, 1–2)

Всякая премудрость и «разум кичит, но» только одна «любовь созидает». Да и умственныя достоинства без любви не только не имеют полной цены, но даже самая святая вера и самыя великия христианския добродетели без любви ни к чему не служат. Так например, по мнению нашему: велик и совершен тот человек, который верою творит чудеса, который расточает имение свое на нищих и который не щадит жизни своей для других. Но Апостол Павел говорит: «Аще имам веру» всю, «яко и горы преставляти, и Аще раздам вся имения моя, и Аще предам тело мое во еже сожещи е; любве же не имам, ничто же есмь и ни какая ми польза есть». И так, одна только любовь возвышает, облагораживает и освящает всякое достоинство и всякую добродетель.

4) Любовь всемогуща. Для любви нет ничего труднаго и невозможнаго. И ежели человек имея только душевную любовь, так сказать, делает иногда чудеса из любви к своему предмету, то чего не возможет совершить и перенести человек, исполненый любви Божественной? Так Апостол Павел говорит о себе и подобных ему: «кто ны различит от любве Божия? скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или мечь?» Нет, ничто, «ни смерть, ни живот, ни Аигели, ни начала ниже Силы, ни настоящая, ни грядущая; ни высота ни глубина, ни иная какая тварь может разлучить от любви Божия». Ибо любовь «крепка, яко смерть», по выражению Соломона (Песнь песней).

5) И наконец скажем, что все на свете, и самая вселенная, пройдет и изменится, но любовь вечна. «Аще же пророчества упразднятся, Аще ли язы ́цы умолкнут, Аще и разум испразднится любы ни колиже престанет. Ныне же пребывают сия три»: вера, надежда, любы, говорит Апостол Павел (1Кор. 13, 13). Но придет время когда святая вера, христианская надежда прейдут и престанут. Ибо то, чему мы теперь верим, некогда увидим своими глазами, и то чего, мы ныне надеемся и чаем, некогда получим истинно и существенно. И следовательно, тогда не будет ни веры ни надежды; но любовь, которая ныне так редка и так заглушена и подавлена страстями человеческими, что едва-едва кой где проявляется ея животворный свет; но тогда она лишь только восприимет свою силу; и когда все пройдет, тогда лишь только наступит полное владычество любви и владычество безконечное.

Но что мы скажем о безчисленных действиях любви? кто может исчислить и описать благотворныя действия и плоды любви духовной? и сам Апостол Павел, так сказать, почти все слова языка человеческаго истощает в описании действий любви. Он говорит: «Любы долготерпит, милосердствует, не завидует; не превозносится, не гордится, не безчинствует, не ищет своего, не раздражается, не помнить зла, не радуется о неправде; но радуется о всякой истине; любовь все прикрывает, всему верит, всего надеется и все переносит» словом сказать, любовь есть корень и источник всех добродетелей.

И так, братие! что для нас может быть драгоценнее, как не любовь? чего особенно мы можем желат себе как не любви? И чего мы можем просить от Бога во имя Великаго Спасителя нашего, как не любви? Да! Любовь – одна только любовь есть самое высокое благо для человека; одна только любовь есть драгоценнейшее сокровище паче всех сокровищ света! все прочее «суета суетствий и всяческая суета», как говорит Соломон. Но сказав нечто о духовной любви, надобно сказать и о том, какими средствами получается Дух любви.

Иисус Христос сказал: «не в меру Бог дает Духа» (Иоан. 3, 34), т. е. Дух любви дается от Бога не мерою или не по мере чего либо. Так например, не всякий исполнитель закона Моисеева может получить Духа Святаго, как видим на фарисеях, но напротив того, много было примеров, что человек, который ничего добраго не сделал в жизни, получает его сугубо. Ибо, по пришествии Иисуса Христа в мир, мы получили, и можем получать«благодать возблагодать» (Иоан. 1,16). И ныне время не оправдания по закону, но время благодати, туне подаваемой и потому не положено ни точной меры, ни предела заслуг, которыя бы были положительным средством к получению Духа любви. Правда, некоторые примеры доказывают, что целомудрие, в полном значении сего слова, т. е. целомудрие душею и телом, есть первое средство из средств закона естественнаго к получению Духа Божия. Но много ли таковых?

И потому общее средство к получению духа любви для всех и каждаго из нас есть подражение духу Иисуса Христа. Есть еще и другое средство, которое открыл нам Иисус Христос. Он говорит: «Просите и дастся вам, всяк бо просящий приемлет: и Аще вы неправедны суще, умеете даяти даяния блага чадом вашим, кольми паче Отец Небесный даст Дух Свят просящим у Него» т. е. Духа (Лук. 11, 13), «Им же изливается любовь в сердца наша» (Рим. 5, 6). И так и для праведника и для грешника; для добраго и злаго, для беззаконника и соблюдающаго закон, словом – для всех и каждаго самое доступное и простейшее средство к получению духа любви есть усердная молитва.

И так, братие! зная состояние души своей и зная то, что нет ничего в свете необходимее и драгоценнее для нас любви Божией, – будем просить и наипаче ныне обратимся с нашею молитвою к Сему Ходатаю и Источнику Любви. И будем просить Его дабы Он по великой милости Своей даровал нам любовь Свою. "Приидите" убо, «приидите, поклонимся и припадем Самому Христу Царю и Богу нашему» со всем усердием нашим. Но покланяясь Ему телом и душею нашею, поклонимся Ему и сердцем нашим с сознанием своей внутренней бедности, и Он расширит и обогатит его своею любовию; «и почитая Его устнами нашими приближим к Нему и сердце наше сокрушенно и смиренно, и – Он пересоздаст его и обновит Духом любви своей»; и, взирая на Него очами нашими, вознесем к Нему и сердце наше с сыновними чувствами, и – Он даст нам Духа любви своей.

Сыне Божий! Ты в предсмертной беседе своей с учениками Твоими сказал: «аще чесо просите во имя Мое, Аз сотворю» (Иоан. 14, 14). Просим убо Тебя всею верою нашею, какую только мы можем иметь, и со всею надеждою нашею на Твои великия щедроты, – Духа любви Твоей посли в сердца наши: «исторгни от нас сердце каменное и дай нам сердце ино, сердце плотяно» (Иез. 11, 19) и сердце горящее чистым пламенем любви Твоей; «Яко да и ми будучи свободны от всех, будем всем вся», и прославим Твое великое Имя подобно Твоим Ученикам. Аминь.

1838 г.