Книга первая

О рождении Моисея

1. Только что окончив, с весьма великою, по возможности, тщательностью исполненное объяснение на книгу Бытия и восходя «от силы в силу», как воспевается в псалмах (Пс. 83, 8), мы не считаем нужным покидать немного отдохнувшую, так сказать, трость, уже привыкшую к доброхвальным трудам. Мы приступаем с помощью Бога на сие изволяющего и нас умудряющего, к объяснению тех глав в книге Исход, которые, кажется, опущены были нами при составлении нравственного увещания, то есть тогда, когда мы, желая показать, как надлежит нам понимать образ поклонения в духе и истине, старались избегать продолжительности беседы. Ибо, отделив некоторые из содержащихся в пяти книгах Моисея глав и весьма тщательно рассмотрев заключающийся в них духовный смысл, мы в свое время изложили то, что в них было необходимо и наиболее полезно для нравственного наставления, и в таком порядке, какой наиболее соответствовал той или другой главе. А то, в чем таинство Христово естественно могло проявляться как бы еще в сени законной, мы сохранили для последующего затем сочинения. И я знаю, что нам, решившимся теперь потрудиться над этим сочинением, ты, возлюбленный Палладий, будешь споспешествовать молитвою. Это дело весьма мало доступно людям, но оно может быть доступно отчасти, когда Христос открывает к сему путь; потому что Он есть "путь" (Ин. 14, 6), Он есть "дверь" (Ин. 10, 9) «в Котором сокрыты все сокровища премудрости и ведения» (Кол. 2, 3). Составляя же книгу сию, мы не будем изъяснять в каждой главе все непрерывно и по порядку (так как весьма многое, как я сказал недавно, по крайней мере, избранные места, можно найти изъясненными в прежнем сочинении); но что может казаться полезным для предлежащей нам цели, к тому мы, идя прямым путем истины, приступим, по возможности тщательно и подробно исследуя это. Поелику же цель сей книги сводится к искуплению, совершенному чрез Христа, то вполне необходимо прежде всего показать, что род человеческий подвергся величайшей опасности и доведен был до высшей степени несчастия. Ибо так, а не иначе применимо было бы в приличествующем порядке слово о помощи: «ибо сила Моя совершается в немощи» (2Кор. 12, 9). Думаю, что и сведущим, и известнейшим из врачей, если бы они намерены были в чем-либо заслужить удивление за свою мудрость, нужно иметь пред собою больного, над которым бы они могли показать свое искусство.

2. Мы уже говорили, что мучимые и удручаемые невыносимым голодом израильтяне перешли из земли Ханаанской в Египет в числе "душ... седмидесяти пяти» , как написано (Исх. 1,5). С течением же времени их род распространился до бесчисленного множества. Ибо написано: «а сыны Израилевы расплодились и размножились, и возросли и усилились чрезвычайно, и наполнилась ими земля та» (Исх. 1, 7). Когда же получивший жребий управления страною Египетскою стал считать подозрительным такое увеличение числа евреев, то замыслил против них нечто худое, «и поставили над ним начальников работ, чтобы изнуряли его тяжкими работами» (Исх. 1, 11). А способ озлобления состоял в труде землекопания, в продолжительном и безвозмездном делании кирпичей и в устроении фараону укрепленных городов, то есть окруженных стенами с башнями или столь крепких и великих, чтобы по сравнению с другими они казались совершенно непобедимыми, конечно, по причине множества обитателей. Эти города были: «Пифо, Рамесси» и другие (Исх. 1, 11). Но случилось то, чего не ожидал мучитель в своем намерении. "Поелику... смиряху" , сказано (Исх. 1, 12), наказываемых чрез меру толико больше представлялось для него опасности, и они «множайшии бываху» (Исх. 1, 12), так как Бог и чрез самое озлобление хотел принести пользу несправедливо оскорбляемым. Уразумев сие, мучитель сверх прежних трудов измыслил и другие козни. Он повелел иудейским повивальным бабкам, чтобы они, когда повивают у жен, находящихся в муках рождения, зорко смотрели на пол рождающихся и мужеский пол удушали бы, а женскому полу давали жизнь (Исх. 1, 15–16). Ибо он ни во что ставил этот последний, как бессильный и невойнолюбивый, удобопреклонный к боязливости и по самому закону природы слабый. Но повивальные бабки не делали такого нечестия и чрез это угождали Богу. Тогда что же беззаконник? Он воспламеняется гневом и побуждает народ свой к употреблению бесстыднейших способов несправедливости. «Тогда фараон всему народу своему повелел, говоря: всякого новорожденного [у Евреев] сына бросайте в реку, а всякую дочь оставляйте в живых» (Исх. 1, 22).

3. Но в этом заключается исторический смысл повествования. Теперь же, обращая ум к сокровенному смыслу, мы скажем, что так как «помышление сердца человеческого – зло от юности его» (Быт. 8, 21), по причине недостатка в высших благах, то весь, так сказать, род живущих на земле был поврежден, и как бы некий глад небесных учений поядал нас, как то мы ясно можем видеть и на описываемом в притче о блудном сыне, который прожил отцовское имущество в чужой земле, и «рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи» (Лк. 15, 16). Поэтому мы прибегаем к земному, оставив лучшее и желание полезнейшего, чрез которое мы естественно не удалялись бы от милости свыше и были бы близки к Богу. Так отпадши от всего могущего удерживать нас в добре и в союзе с Богом, мы уже не имеем распорядителем наших благ Того, Кто по естеству и истинно есть Владыка. Напротив, удалившись как бы от земли святой, от боголюбезной жизни, и перешедши в постыднейшую и нелепейшую, едва не находящуюся под властью диавола, мы уподобляемся перешедшим из Ханаана в Египет и находившимся под властью фараона и египтян, которые, неразумно предаваясь служению демонскому и имея всякий вид порочности, могли бы представлять в Себе образ самого сатаны и подчиненных его, которых и богами именовали, удалившись от наилучших помыслов и недугуя тьмою и мраком невежества. Когда же мы подчинились ужасному и беззаконному владыке, то есть сатане, то были изнуряемы работами над глиною и кирпичами, то есть земными и на земле производимыми гнуснейшими занятиями, не без труда совершаемыми. Ибо несвободны от трудов, хотя и суетны, конечно, развлечения сей жизни. Приставниками же как бы дел наиболее ему любезных, над терпевшими от него обиду, сатана поставил нечистых демонов, или подчиненные ему силы, которые многообразною силою страстей обременяют ум каждого из живущих на земле, боясь, думаю, того, как бы они, обратив к Богу праздный взор ума, не освободили выю свою от рабства ему; потому что естество человеческое очень свободолюбиво. А сколько нечистые демоны и сам сатана вменяют в славу и богатство суетные наши развлечения, заботы плотские и попечения о земных благах, на что образно указывает построение фараону городов израильтянами, когда их изнуряли обработкою глины и выделкою кирпича; столько сатане ненавистны мужественные, то есть склонные к мужеству добродетелей именно. Едва не удушает он способное к борьбе, повергая в тину удовольствий, принимает же бессильное и, как бесполезное, без борьбы подчиняет своему игу. На это ясно указывается, когда говорится, что мужеский пол должен быть ввергаем в воду, а женский пол сохраняем к жизни. Ибо то, что представляется взорам и как бы совершается в действии, есть образ невидимого. Итак, когда недугуя полученным от прародителей греховным состоянием и угнетаемые лишением благ, мы, несчастные, быть может и невольно, стали под иго виновника зла сатаны и в подчинение приставникам порочности, то есть нечистым демонам, и таким образом существо наше было уже на краю гибели, и ничего нельзя было прибавить, чтобы сделать его самым жалким и несчастным, – тогда Бог сжалился над нами, избавил и спас нас. А каким образом это совершилось, о том мы узнаем из последующего и тесно связанного с предшествующим. Ибо то, что написано о божественном Моисее, мы представим как образ и предызображение спасения, совершенного чрез Христа.

4. «Некто из племени Левиина пошел и взял себе жену из того же племени. Жена зачала и родила сына и, видя, что он очень красив, скрывала его три месяца; но не могши долее скрывать его, взяла корзинку из тростника и осмолила ее асфальтом и смолою и, положив в нее младенца, поставила в тростнике у берега реки, а сестра его стала вдали наблюдать, что с ним будет. И вышла дочь фараонова на реку мыться, а прислужницы ее ходили по берегу реки. Она увидела корзинку среди тростника и послала рабыню свою взять ее. Открыла и увидела младенца; и вот, дитя плачет...; и сжалилась над ним... и сказала: это из Еврейских детей. И сказала сестра его дочери фараоновой: не сходить ли мне и не позвать ли к тебе кормилицу из Евреянок, чтоб она вскормила тебе младенца? Дочь фараонова сказала ей: сходи. Девица пошла и призвала мать младенца. Дочь фараонова сказала ей: возьми младенца сего и вскорми его мне; я дам тебе плату. Женщина взяла младенца и кормила его. И вырос младенец, и она привела его к дочери фараоновой, и он был у нее вместо сына, и нарекла имя ему: Моисей, потому что, говорила она, я из воды вынула его» (Исх. 2, 1–10). Когда Бог и Отец умилостивился наконец над поднебесного, которая служила нечестивому мучителю и жесточайшему хищнику, «Сына Своего не пощадил, – по написанному, – но предал Его за всех нас» (Рим. 8, 32). Ибо «во образе сый» и в равенстве с Ним, рожденный от Него и в Нем сущий по естеству Сын, доведши Себя до истощания, соделался подобен нам (Флп. 2, 6–7) и, как говорит премудрый Евангелист Иоанн, «пришел к своим» (Ин. 1, 11), потому что Он "послан... был, – как сам говорит в одном месте, – к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 15, 24); но «свои Его не приняли» (Ин. 1, 11). Посему Он и сильно обвинял их устами Исайи, говоря: «Слушайте, небеса, и внимай, земля, потому что Господь говорит: Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против Меня. Вол знает владетеля своего, и осел -ясли господина своего; а Израиль не знает [Меня], народ Мой не разумеет» (Ис. 1, 2–3). Так, когда происшедшие от племени Израилева оскорбили и не познали Того, Который был по естеству и истинно Владыкою, тогда призваны были чрез веру идолопоклонники, и нечистое и гнуснейшее общество безбожников познало Искупителя. И об этом-то предвозвещено было израильтянам устами пророков: «И поставил Я стражей над вами, сказав: "слушайте звука трубы". Но они сказали: "не будем слушать". Итак слушайте, народы, и знай, собрание, что с ними будет. Слушай, земля: вот, Я приведу на народ сей пагубу, плод помыслов их; ибо они слов Моих не слушали и закон Мой отвергли» (Иер. 6, 17–19). Итак, усматривай, ясно усматривай таинство Христово и в том, что относится до Моисея, как я уже сказал. Божественный Моисей происходил из колена и племени Левиина. И сам Еммануил наименован Архиереем «преподобным, незлобивым», таким, Который весь свят (Евр. 7, 26), хотя и представляется происшедшим от колена Иудина, чтобы веровали в Него и как славного и Царя, и чтобы священство Ему принадлежало не по плоти, как оно принадлежало учителям иудейским, но как Богу и Царю всяческих в освящении и славе. Итак, образ является в плотском, дабы превысшее плоти истинное, то есть Христос, уразумеваем был как новорожденное дитя по причине незлобия Божества, или потому, что соделался «новая тварь» (2Кор. 5, 17). Ибо мы совлекшись обветшания в тлении, в Нем преведены к обновлению жизни. Младенец же есть как бы новая тварь. А что новорожденное дитя есть знамение незлобия – это без труда может видеть всякий, кто хочет, и из самих слов Спасителя. Именно жены некогда приступали к Нему и приводили «младенцы, да руце возложит на них», как написано (Лк. 18, 15; Мф. 19, 13). Ученики же, считая это за тягость для Него, отстраняли их. А Он им на это: «пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное» (Мф. 19, 14; Лк. 18, 16). Равно также, когда в одно время зашел между ними спор о том, «кто больше в Царстве Небесном» (так говорит нам премудрый Евангелист), тогда Иисус, взяв, сказано, «поставил его посреди них и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф. 18, 1–3). А что значит, чтобы мы обратились и уподоблялись детям, это разъяснял блаженный Павел, который пишет: «Братия! не будьте дети умом: на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетни» (1Кор. 14, 20). Итак, несомненно, что Христос, по причине незлобия Божества, как бы знаменуется в младенце. Далее, в Священных Писаниях с намерением умолчано об отце Моисея. Следовало бы сказать: такой-то «поя от дщерей Левииных»; а там сказано: «бяше некто» (Исх. 2, 1), Поелику чрез это косвенно указывается на то, что Христос по плоти не имел отца, и Иосиф, сыном которого Он считался, был только вместо отца. Но дитя было "лепо", – сказано (Исх. 2, 2). И Христос наименован и есть «красен добротою паче сынов человеческих» (Пс. 44, 3). Взывает к Нему также и в ином месте божественный Давид: «препояши меч Твой по бедре Твоей, сильне, красотою Твоею и добротою Твоею» (Пс.44, 4–5). Но никто не может сомневаться в том, что под красотою должно разуметь красоту в славе, говорю, и в естестве превышающего все Божества; потому что не плотские же красы приписывать станет кто-либо Самому Христу и вменять их Ему в славу; да не будет. Ибо все таинство домостроительства воплощения состоит в Его истощании и уничижении. Пишет же в одном месте и пророк Исайя о Нем: «и видехом Его, и не имяше вида, ни доброты: но вид Его безчестен, умален паче сынов человеческих» (Ис. 53, 2–3). И мы отнюдь не говорим, что слово пророческое изображает красоты Божества, но что, напротив, оно убеждает нас думать, что красы плоти, сравниваемые с славою Божества, не стоят никакого внимания, никакой цены. Ибо Сын явился в виде весьма не зрачном. Будучи Бог по естеству, Он соделался подобен нам. А человеческое безмерно отстоит от Бога и без всякого сравнения ниже Божества.

5. Смотри же, как жена, родившая Моисея, когда фараон повелел привести в исполнение козни против всего мужеского пола, скрывает младенца; потом, вложив его в тростниковую корзинку и закрыв, опускает в ковчежец и бросает его в реку; но его тотчас же берет оказавшаяся при той же реке дочь гонителя, открывает ковчежец и, нашедши плачущего младенца, очевидно угадывает, что это еврейский младенец, и отдает его на воспитание родившей его, обещая и вознаграждение за воспитание. Какой смысл придадим мы этим словам? Или какое таинство необходимо в них видеть? Прежде пришествия Спасителя нашего мужеский пол на земле подвергался козням. А под мужеским полом мы разумеем тех, которые одарены духовным мужеством, приносящим плоды, угодные Богу. Итак, в опасности находится мужеский пол, так как сатана готов потопить его в мирских похотях, как бы в некоем болоте и иле, и готов удушить тех, которые мужественно отказываются от приятностей жизни и от того, что свойственно женскому полу, разумею в нравах и образе жизни. Поэтому-то и говорили духоносные писатели, пораженные, как я думаю, всеобщим совращением на путь неправый: «все совратились с пути, до одного негодны; нет делающего добро, нет ни одного» (Рим. 3, 12; Пс. 13, 3; Пс. 52, 4). Ибо люди того времени совершенно неспособны были к деланию добра: виновник греха не позволял им право действовать. Когда же явился среди нас и сопричислился к подвергавшимся козням Еммануил, этот по естеству и истинно младенец мужеского пола, не ведавший неги, так как Он чужд был слабости греха, то Он в самом начале сокрылся от князя века сего; ибо сокрыт был отрок, то есть Моисей. А когда Он пришел в возраст, то родившая Его синагога, вражескими хитростями диавола побуждаемая к скверноубийству, – так как Христос по плоти явился из среды иудеев, – заключила Его во гроб. И этого наглядным образом является Моисей, как бы руками собственной матери полагаемый в названном ковчежце и потом из него вынимаемый. Ибо синагога иудейская удалила от себя Еммануила. Но дщерь фараонова, то есть Церковь из язычников, хотя и имевшая никогда отцом своим сатану, обретает Его при водах, являющих образ святого Крещения, чрез которое и в котором Христос обретается, и открывает ковчежец. Что Он не остался между мертвыми, но, поправ смерть, восстал из гроба, в это истинно веруют обретшие верою Того, Который за нас подвергся смерти, чтобы ради нас восстать к жизни. Обретает же дитя плачущее. И Христа обретаем мы повествующим о нечестии иудеев и о том, что сделали они с Ним и как бы плачущим. Ибо с тяжелою грустью говорит Он: «пронзили руки мои и ноги мои. Можно было бы перечесть все кости мои; а они смотрят и делают из меня зрелище; делят ризы мои между собою и об одежде моей бросают жребий» (Пс. 21, 17–19). Равно также и в другом месте: «И дали мне в пищу желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом» (Пс. 68, 22). А что из среды иудеев явился Христос, это знала и этому верила Церковь из язычников. Рече, сказано, «дочь фараонова...: это из Еврейских детей» (Исх. 2,5–6). Впрочем на то, что синагога иудейская по времени примет Христа от Церкви из язычников, Им самим тайноводствуемая, легко может указывать принятие дитяти от дщери фараоновой матерью его. Ибо как бы отринувшая Иисуса и отвергшая Его своим неверием синагога иудейская в последние времена примет Его, тайноводствуемая гласом Церкви. Предуказывается даже и то, что такое принятие будет для нее не безвыгодно, но подаст великую надежду. Ибо смотри, как дщерь фараонова обещала вознаграждение матери Моисеевой, пожелавшей воспитывать рожденное от нее дитя. Итак, рождение Моисея и случившееся с ним для здравомыслящих весьма ясно указывает на таинство Христа, чрез Которого и с Которым Богу и Отцу слава со Святым Духом ныне и присно, и в бесконечные веки. Аминь.

Еще о Моисее

6. Исследуя, по силе возможности, сказание о рождении Моисея, мы показали в нем таинство Христа, Поелику духовное разумение не без основания изображало Его в новорожденном младенце, по причине незлобия Божества, совершенной чистоты и невинности, или потому именно, что в Нем явилась новая тварь. Теперь же мы будем рассматривать и в другом отношении изображаемым в нем Еммануила. «Конец закона – Христос, к праведности всякого верующего» (Рим. 10, 4; сн.: Мф. 5, 17). «Спустя много времени, когда Моисей вырос, случилось, что он вышел к братьям своим [сынам Израилевым] и увидел тяжкие работы их; и увидел, что Египтянин бьет одного Еврея из братьев его.... Посмотрев туда и сюда и видя, что нет никого, он убил Египтянина и скрыл его в песке. И вышел он на другой день, и вот, два Еврея ссорятся; и сказал он обижающему: зачем ты бьешь ближнего твоего? А тот сказал: кто поставил тебя начальником и судьею над нами? не думаешь ли убить меня, как убил... Египтянина? Моисей испугался и сказал: верно, узнали об этом деле. И услышал фараон об этом деле и хотел убить Моисея; но Моисей убежал от фараона и остановился в земле Мадиамской, и... сел у колодезя. У священника Мадиамского [было] семь дочерей... . Они пришли, начерпали воды и наполнили корыта, чтобы напоить овец отца своего.... И пришли пастухи и отогнали их. Тогда встал Моисей и защитил их..., и напоил овец их. И пришли они к Рагуилу, отцу своему, и он сказал...: что вы так скоро пришли сегодня? Они сказали: какой-то Египтянин защитил нас от пастухов, и даже начерпал нам воды и напоил овец.... Он сказал дочерям своим: где же он? зачем вы его оставили? позовите его, и пусть он ест хлеб. Моисею понравилось жить у сего человека; и он выдал за Моисея дочь свою Сепфору. Она... родила сына, и [Моисей] нарек ему имя: Гирсам, потому что, говорил он, я стал пришельцем в чужой земле» (Исх. 2, 11–22). Так повествуется о Моисее. Но мы опять обращаем теперь речь нашу к сокровенному созерцанию, оставляя истории то, что ей наиболее приличествует, а то, что видимо может служить в пользу духовного истолкования, прилагая к домостроительству Во Христе.

7. Ты слышал, что, достигши возраста, Моисей вышел к братиям своим. И истинен божественный Павел, который пишет: «но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены, подчинился закону» (Гал.4,4). Необходимо рассмотреть, какой благопристойно разуметь образ посольства, открываемого здесь Апостолом, или, что то же, сбывшегося. Не согласимся ли с тем, что рождшееся от Бога Отца Слово стало подобно нам, то есть соделалось человеком, некоторым образом вышло из Себя, стало вне боголепной славы, если истинно то, что Христос «будучи богат, обнищал» (2Кор. 8, 9) и «уничижил Себя» (Флп. 2, 7)? Потому-то и по совершении домостроительства спасения, когда Он имел уже возвратиться к Отцу, чтобы воссесть одесную Его и воссесть превыше всякого трона, то и тогда говорил: «прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира» (Ин. 17, 5). Что же Господь неба и земли, как Бог, по естеству имеющий власть над всем, не мог разве выйти из Себя, явившись в зраке раба? Тот, о «ибо мы Им живем и движемся и существуем» (Деян. 17, 28), если и виден был среди нас нагим и во гробе, и если снова ожил, как жизнь (Ин. 14, 6), разве не мог хотя на краткое время расстаться с тем, что всего более приличествует Ему? Как мог бы кто в этом усомниться? Итак, Он вышел к братиям своим, то есть к сынам Израилевым. Ибо «их обетования, их отцы», которым даны обетования (Рим. 9, 4–5). Посему Он и говорил: «Я послан только к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 15, 24). Но когда Он увидел их терпевшими ужасное и поистине несносное насилие (так как сатана как бы нападал на них, сокрушая их), то вознамерился освободить их и избавить от всякой болезни. Убив же некоторым образом восхотевшего обижать их, Он скрыл его в землю, то есть поместил в преисподних частях ее, заключив во ад. Это, полагаю, означает сокрытие умершего египтянина в песке. А что богоненавистные и нечистые скопища демонов неизреченною силою Спасителя нашего прогнаны во ад, и что Он осудил их на пребывание в бездне, об этом всякий может узнать, и весьма легко, из евангельских чтений. Ибо "просили", сказано, Его бесы «чтобы не повелел им идти в бездну» (Лк. 8, 31). Как будто бы уже великое множество их прежде было послано туда, оставшиеся же, приступив к Нему, просили Его, чтобы Он доколе помедлил осуждать их вместе с другими. А что они получали наказание за свою к нам жестокость, это всякий, кто хочет, может видеть, и без труда, слыша их восклицавших: «Оставь! что Тебе до нас, Иисус Назарянин? пришел Ты сюда прежде времени мучить нас» (Мк.1, 24; Мф.8, 29) Итак, когда Христос увидел, что египтянин невыносимо нападает на живущих на земле, то заключил его во ад. То же самое, как бы в тенях и прообразах, совершил и Иисус (Навин), переведший сынов Израилевых чрез Иордан и бывший вождем после Моисея. Он связал пять царей Аморрейских в пещере (Нав. 10, 18, 23), чей прообраз косвенно предуказует нам то, что объявленный Царем над нами после жития подзаконного Еммануил запечатает князей демонских, как бы в глубокой пещере, в преисподних земли. Когда же таким образом убит был нападавший и мучивший, «во второй день», сказано, когда "два... евреанина" били друг друга, Моисей явился среди них, как посредник и как примиритель, недружелюбно относившихся друг к другу (Исх. 2, 13). Он явился между ними при споре их, говоря желавшему употребить силу против брата своего: «зачем ты бьешь ближнего твоего? А тот сказал: кто поставил тебя начальником и судьею над нами? не думаешь ли убить меня, как убил... Египтянина?» (Исх. 2, 13–14.) Ибо как бы заключив наперед сатану во ад, Еммануил явился решителем дел правосудия между израильтянами и учителем взаимной любви, повелевая питать любовь к братиям и не считать ничего лучшим мира и единодушия. Посему и говорил: «мир Мой даю вам» (Ин. 14, 27). Они же, между тем как должны были бы одобрить это наставление и выказать удивление к примирителю, подателю мира, виновнику любви, вождю наилучших для них учений, совершили против Него великое нечестие. Они не признали Его руководителем своим. И несмотря на то, что Он ясно говорил устами Псалмопевца: «Я помазал Царя Моего над Сионом, святою горою Моею» (Пс. 2, 6), они все-таки с бесстыдством, какое только возможно себе представить, жестокосердо и небоголюбиво возражали Ему, говоря в одном случае: «кто Тебе дал такую власть?» (Мф. 21, 23), в другом случае: «Мы знаем, что с Моисеем говорил Бог; Сего же не знаем, откуда Он» (Ин. 9, 29). И таким образом то, чем спасаемы были, они же обратили в обвинение против Него способ вспомоществования безумнейшим образом отвергли. Ибо и божественный Моисей обвиняем был как убивший египтянина, хотя этот последний мучил и нападал, и невыносимыми притеснениями обременял еврейские общины. Христос же как бы вверг злых демонов в бездну и против воли удерживал их от насилия, нам причиняемого, то есть высылал их из одержимых ими; тогда как за это должно было бы удивляться Ему Он не избег осуждения от привыкших к порицанию. Именно они, обращая в обвинения обильные чудотворения Его, дерзали говорить: «Он изгоняет бесов не иначе, как силою веельзевула, князя бесовского» (Мф. 12, 24). Но заметь также, что Моисей, «посмотрев туда и сюда... и никого не видя, скрыл... убитого египтянина в песке" (Исх. 2, 12). Затем мимоходом советует братиям своим по крови примириться. Ибо Господь ведет брань против Амалика, но только "рукою... высокою" , как написано (Пс. 135, 12), и никто из живущих на земле не видел, какие неизглаголанные дела совершал Он чрез Христа. Равным образом, кто из живущих на земле мог видеть, как или когда осуждаемы были скопища демонские и получили повеление жить в бездне? Таким образом, прогнав сатану во ад и освободив живущих на земле от насилия его, Он наконец призывал их к ведению добродетели. Об этом и Сам Христос ясно говорит: «как может кто войти в дом сильного и расхитить вещи его, если прежде не свяжет сильного? и тогда расхитит дом его» (Мф. 12, 29.) Ибо как бы связав наперед крепкого, то есть сатану, Он переносит чрез веру в Себя сосуды его, то есть действовавших некогда под его властью и вменившихся в непотребные сосуды. Но так как за то, за что по справедливости надлежало бы удивляться Ему, Он был нечестиво осмеян ими, то Он по необходимости переселился в другую землю, оставив Иудею, в которой и рожден был по плоти, хотя по истине Он не был Иудеем, как Слово, но был свыше, с небеси и от Отца, точно так же как и божественный Моисей рожден был в Египте, но был евреин от евреев, имея благородный и святой корень отеческий. Поэтому, когда единокровные братия порицали его и взвели крайнюю клевету на сделанное им в пользу их самих, тогда он уже переселился в землю Мадиамскую и переправился в страну иноплеменников. Затем, сев при кладезе, он оказал защиту дщерям Иофора. Эти дщери числом семь, пасшие стада отца своего, пригнали жаждавших овец к корытам. Но когда они уже начерпали воды, и с великим трудом, то некоторые из пастухов силою отогнали их. Моисей же вступился за них и своими руками начерпав воды, «и напоил овец», как написано (Исх. 2, 17). Итак, Иофора мы примем в значении мира, потому что он был священник мадианитян, не Тому, Кто есть истинно и по естеству Бог, совершая служение, но созданиям помимо Создателя и Творца, или идолам, сделанным из камней и с помощью плотничьего ремесла. Заблуждался же и мир, поклоняясь демонам, а не Богу. Самое имя Иофора толкуется как излишество или «излишний». Таков и мир, который есть весь – излишество, так как решившиеся помышлять о мирском не делают ничего из необходимого, но как бы упиваются суетными развлечениями и некоторым образом набрасываются на непотребные удовольствия. Несомненно, что хотящих жить, право, излишества плотские и помышление о мирском удаляют от достижения полезного и необходимого, если истинно то, что «плотские помышления суть вражда против Бога» (Рим. 8, 7), и помышляющий о мирском «становится врагом Бог» (Иак. 4, 4). Итак, желание помышлять о мирском, да и сам мир есть поистине излишество. Ибо Христос сказал в одном месте: «какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою?» (Мф. 16, 26.)

8. Переправился из земли Египетской в Мадиамскую Моисей; равным образом и Христос перешел из Иудеи в Галилею. Заметь же, что одна дщерь Левия родила священного Моисея. Но больше, то есть семь дщерей числом было у Иофора мадианитянина. Одно также и общество иудейское, из которого родился по плоти Христос, прообразом которого был Моисей. Дщерей же, так сказать, мира, то есть обществ населяющих его язычников очень много. Так Христос, оставив синагогу, из которой произошел по плоти, удалился ко многим обществам язычников, которым оказывали насилие злые пастыри, то есть миродержители мира сего. А Он спас их. Но теперь скажем о способе оного насилия, присоединив указание и способа помощи. Божественному Писанию обычно уподоблять кладезю врожденное нам познание о Боге, которым мы руководимся в каждом деле; потому что в нас струится как бы от источника ума и ведение всякого блага, и познание славы Божией как бы в зерцале и гадании (1Кор. 13, 12). Посему и пренебрегших любовью к Богу и нечестиво уклонившихся к тому, чтобы воздавать почитание демонам, Он обвинял, говоря устами Иеремии: «Подивитесь сему, небеса, и содрогнитесь, и ужаснитесь, говорит Господь. Ибо два зла сделал народ Мой: Меня, источник воды живой, оставили, и высекли себе водоемы разбитые, которые не могут держать воды» (Иер. 2, 12–13). Ибо лжеименное служение есть как бы некий кладенец сокрушенный, так как из него никто не может почерпнуть сильного к оживотворению слова; неповрежденное же познание о Боге есть поистине источник жизни. И, таким образом, кладезь может служить для нас образом врожденного познания. Но доколе мы пользуемся правым и не принужденным умом к ведению о Боге, дотоле будем идти прямым путем истины. Если же кто насильственно увлечен будет обольщениями демонскими к деланию того, что ему угодно, то свои старания будет тратить на демонов. Это, я думаю, гадательно обозначает черпание воды дщерями Иофора, между тем как эту воду силою взяли у них те, которые были крепче их. В такой же немощности, полагаю, находятся и заблуждающиеся, так как врожденное познание у них совратилось к нелепости, то есть к заблуждению и к полезному для демонов. Но Христос оказал защиту. Он отогнал беззаконных лжепастырей и напоил водою живою, то есть Божественною Своею и небесною проповедью. Посему и говорил: «кто жаждет, иди ко Мне и пей» (Ин. 7, 37). Итак, Иофора мы примем в значении мира, исполненного излишества и суетности. А под семью дщерями его мы разумеем повсюду находящиеся общества язычников, так как бы каждая из дщерей Иофора означала собою общество. Под пастырями злыми и с великим насилием действующими по справедливости разуметь можно скопища демонов. Защищающий же есть Христос, Который напаяет нас и Божественными струями. Далее, когда отроковицы избегли насилия со стороны нечестивых пастырей, то возвратились к Рагуилу, отцу своему, разумею Иофора. И когда он спросил их о причине необыкновенной скорости возвращения, то они тотчас возвещают о помощи Моисея. Тогда он сейчас же вводит этого человека в дом свой и отдает ему в супружество Сепфору, старшую и красивейшую из дщерей своих. Она родила Гирсама. Ибо когда Христос оказал помощь обществам языческим, находящимся в мире, то спасенные Им, тайноводствуемые от Него, познали, что Он в состоянии и оказать защиту и легко изъять от руки решившихся нанести обиду. Так, наконец, и мир охотно приемлет Его, как и Рагуил священнейшего Моисея. Приводит также как бы в родство с Ним, как будто некую невесту прекраснейшую представляя Ему, Церковь из язычников, которая разумеется под Сепфорою. Сепфора значит «посещение», или «прекрасная», а также и «приятность дыхания». Ибо «которым посетил нас Восток свыше» (Лк. 1, 78) поистине благолепную и прекрасную, разумею Церковь, и даровал ей дар небесный, дарование дыхания Своего, то есть причастие Святого Духа. Она же родила Ему Гирсама, то есть народ воистину пришельствующий; потому что запечатленные Божественным Духом и удостаиваемые посещения свыше и преобразуемые в красоту как бы по образу Сына суть поистине пришельцы в сем мире. И им более всего прилично было бы восклицать и говорить: «ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего, которого художник и строитель Бог» (Евр. 13:14, 11:10). Ибо, странствуя по земле, они жительствуют на небе и отнюдь не домогаются мирских предметов, но усиленно стремятся к тому, что относится к веку будущему. Они познали путь следования посредством истинно чистой и превосходной жизни Христу, который ради нас соделался подобен нам и пришельствовал в сем мире. Он не помышлял о мирском; нет; напротив, Он явил нам в Себе образец премирной и вполне законной жизни. Обрати внимание также и на то, как премудро Священное Писание наименовало отца семи отроковиц сперва, прежде нежели Моисей оказал им помощь Иофором, а затем, после сего, Рагуилом. Иофор значит «излишество» или излишний, как я уже сказал раньше; Рагуил же – «паства Божия». Употреблю это значение на пользу. Представляя в его лице мир, мы говорили, что поистине излишне и суетно развлечение мирское. Но так было прежде, нежели лик отроковиц получил помощь от Христа. Когда же они избавлены были от насилия и изъяты от руки нечестивых пастырей, тогда имя отца их уже переменилось в имя Рагуила, что значит «стадо Божие» или «паства», согласно силе толкования имени. Ибо тогда мир перешел под руководство начальника всех пастырей то есть Христа, чрез Которого и с Которым Богу и Отцу слава со Святым Духом во веки веков. Аминь.

О видении Моисея в купине

Блаженные пророки, немало заботившиеся об относящемся до нас, как духоносцы, и производившие точное рассмотрение дел, молились о том, чтобы Слово Божие явилось споспешником и защитником для живущих на земле, Ему только одному, как Богу, приписывая возможность спасти достигших крайней степени бедствий. Они были учителями наилучшего, показывая путь спасения, как мудрые и прозорливые. И что из достохвального не имели они? За это по справедливости и заслуживали удивление. Но они не были в состоянии удалить от нас жестокое господство сатаны и прогнать скверные скопища демонов, которые многообразно расхищали нас несчастных, едва не в положении военнопленных имея нас, и, отягощая игом рабства, нечестиво вынуждали думать и делать угодное им. Как жестокие и неумолимые сборщики податей, они повелевали приносить служение им и как должного требовали осквернения земными занятиями, ничего больше не желая и ни о чем не заботясь, как об одном лишь плотском. Поэтому славным делом неизреченного естества было то, чтобы поколебать гордую и мерзкую власть диавола, избавить живущих на земле от рабства столь вредного и гнусного и, наконец, явить их делателями добродетели. А что это столь великое и многожеланное благо имело быть по времени для живущих на земле, когда Единородный довел Себя до истощания и вочеловечения (Флп. 2, 7–8), это мы не менее можем узнать из Священного Писания. А читается так: «Спустя долгое время, умер царь Египетский. И стенали сыны Израилевы от работы и вопияли, и вопль их от работы восшел к Богу. И услышал Бог стенание их, и вспомнил Бог завет Свой с Авраамом, Исааком и Иаковом. И увидел Бог сынов Израилевых, и призрел их Бог» (Исх. 2, 23–25). Египтяне производили насилие над израильтянами, возлагая на них иго необходимого рабства и приставив к ним жестоких и немилосердых надзирателей за работами, которые «делали жизнь их горькою от тяжкой работы», – как написано (Исх. 1, 14). Они же, притесняемые столь великим насилием, плача и рыдая, несчастные, наконец стали молиться о том, чтобы быть достойными милости свыше. Но посетил Бог и сказано «увидел Бог сынов Израилевых, и призрел их Бог» (Исх. 2, 25). Итак, когда мы находимся в неведении Бога, тогда подпадаем под власть оскорбителей и валяемся в тине греховной, имея жестоких и суровых приставников к сему, нечистых демонов. За познанием же Бога последует несомненно благодать свободы. Но то совершилось преобразовательно; «а описано в наставление нам», – как написано (1Кор. 10, 11). И прообраз заключается в одном народе, именно Израильском; но он очень хорошо и ясно может научить нас тому, что у нечистых духов и у диавола цель та, чтобы побуждать живущих на земле трудиться над суетными занятыми и исполнять дела плоти, дабы, имея ум свободный от них и воспаряющий к вышнему, они не стали познавать Бога всяческих, и, таким образом, наконец не обратились к исполнению угодного Ему и не свергли с себя иго рабства самому диаволу. Поелику же человеческому естеству врождена любовь к свободе, то мы иногда не похваляем страстей; напротив, часто даже гнушаемся ими, приходя в себя на короткое время, отказываемся от безобразия плотских удовольствий, жаждем помощи свыше и от Бога и немало оплакиваем свое невольное рабство. Это, думаю, и значит сказанное, что «и стенали сыны Израилевы... к Богу" (Исх. 2, 23). А Поелику Он есть благ, то послал с неба, как нашего Спасителя и Искупителя, Сына Своего, Который соделался подобен нам, то есть явился человеком. И это опять гадательно предвозвещало нам Священное Писание. В нем сказано так: «Моисей пас овец у Иофора, тестя своего, священника Мадиамского. Однажды провел он стадо далеко в пустыню и пришел к горе Божией, Хориву. И явился ему Ангел Господень в пламени огня из среды тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает. Моисей сказал: пойду и посмотрю на сие великое явление, отчего куст не сгорает. Господь увидел, что он идет смотреть, и воззвал к нему Бог из среды куста, и сказал: Моисей! Моисей! Он сказал: вот я!... И сказал Бог: не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая. И сказал:... Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова. Моисей закрыл лице свое, потому что боялся воззреть на Бога» (Исх. 3, 1–6). Закон Бог дал в помощь, по слову пророка (так как он, по Божию смотрению, провозгласил Моисея "пестуном" (Гал. 3, 24) и, так сказать, установил сень в знамение совершеннейшего, до того, конечно, времени, когда имела воссиять истина. И целью пестунства было таинство Христово, которое очень ясно указано было в видении. Ибо купина есть кустарниковое растение, бесплодное и мало отличающееся от терновника. Великий же пламень объял ее. В образе огня явился святый Ангел. И пламень весьма высоко поднимался, но нисколько не вредил купине, в которой явился. Дело было поистине необыкновенно и выше всякого разума. Огонь объемлет терние и только согревает его тихим прикосновением своим, как бы забывая свою естественную силу и совершенно спокойно облегая то, что мог бы истребить. Посему-то божественный Моисей и поражен был видением. Какой же смысл этого видения? Огню Священное Писание уподобляет Божественное естество по той причине, что оно всесильно и легко может все побороть; древам же и траве полевой уподобляет человека, из земли происшедшего. Поэтому и говорит в одном случае: «Бог наш есть огнь поядающий» (Евр. 12, 29; сн.: Втор. 4, 24); а в другом случае: «дни человека – как трава; как цвет полевой, так он цветет» (Пс. 102, 15). Но как огонь нестерпим для терния, так и Божество для человечества. Впрочем, во Христе оно стало стерпимо: «ибо в Нем обитает вся полнота Божества телесно», как и премудрый Павел засвидетельствовал (Кол. 2, 9). И «Который обитает в неприступном свете» (1Тим. 6, 16), то есть Бог вселился в храме Девы, снисшедши до кротости досточудной и как бы смягчая непобедимое могущество естества своего, чтобы доступным быть для нас, как стал доступен и огонь тернию. Но то, что по естеству своему доступно повреждению, то есть плоть, Он явил высшею тления, истребления; на это преобразовательно указывает огонь в купине, совершенно неповрежденным сохранивший древо. А что от Бога происшедшее Слово свой собственный храм оживотворило и соделало нетленным и высшим смерти, будучи по естеству Жизнь (Ин. 14, 6), в этом как мог бы кто усомниться? Итак, огонь щадил терние, и пламень был стерпим для малого и весьма слабого древа; потому что доступно стало человечеству Божество. И это было таинство во Христе. И в нас вселилось Слово Божие, не наказания требуя и не суд наводя, но озаряя нас благостными и весьма тихими приражениями. Так Оно и Само говорит: «не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него» (Ин. 3, 17). Итак, купина не сгорала, хотя и объята была пламенем; потому что и на нас не налагается наказание за согрешения, как я только что сказал; напротив, нас также осиявает Христос чрез Святого Духа и пребывает в нас чрез Него, и в Нем мы можем вопиять: "Авве Отче" (Рим. 8, 15). Изумленный же видением, блаженный Моисей прибавлял еще следующее, говоря: «пойду и посмотрю на сие великое явление, отчего куст не сгорает» (Исх. 3, 3). Но ему тотчас же препятствует в сем блаженный Ангел, говоря как бы от лица Бога: «не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая» (Исх. 3, 5). Пустыню безводную, произращающую только терние, среди которой была и купина, называет землею святою. Но и всякое место, на котором находится Христос, свято. Премудро и то, что это является в пустыне, представляющей собою образ Церкви из язычников, к которой относится и слово Священного Писания: «Возвеселится пустыня и сухая земля, и возрадуется страна необитаемая и расцветет как нарцисс» (Ис. 35, 1). Обещает Бог также и в другом месте сотворить «пустыню сделаю озером и сухую землю – источниками воды» (Ис. 41, 18). Ибо обильно излилась на нас, призванных из язычников, благодать Спасителева, и как бы некая река, изливающая вышние струи, напаяет обильно. О сем говорит нам и божественный Давид: «Он превращает реки в пустыню и источники вод – в сушу, землю плодородную – в солончатую, за нечестие живущих на ней» (Пс. 106, 33–34). Итак, купина – в пустыне, и земля, на которой она была, есть святая и посвященная Богу. И Моисей, приступая к ней, встречает препятствие и получает повеление снять обувь с ног. Это есть знамение мертвости и тления, так как всякая обувь есть остаток умершего и предавшегося тлению животного. Итак, Христос недоступен для тех, которые под законом и под детоводительным служением. Необходимо прежде омыть скверну и стереть нечистоту греховную. Но «невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи» (Евр. 10, 4); ибо «законом никто не оправдывается» (Гал. 3, 11). А коль скоро грех еще не упразднен, то необходимо, чтобы тление имело силу, и смерть еще властвовала над оскверненными. Таким образом, желающие видеть таинство Христово должны наперед отложить служение в прообразах и тенях, не побуждающее ни тления, ни греха. Ибо тогда они уразумеют и вступят в святую землю, то есть в Церковь. А что не отказавшиеся от служения по закону подлежат власти тления, это уяснит Сам Христос, говорящий: «истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Ин. 6, 53). Это и было таинство, не у живших по закону, но у приявших веру, оправданных во Христе и получивших наставление, высшее законного, разумею евангельское. Итак, под властью тления и как бы в законе находятся те, которые еще не свергли с себя чрез веру бремя матери смерти, то есть греха: и таковые еще далеки от Христа. Когда же снимут обувь, то есть тление, не имеющее силы к оправданию, и приимут истинно животворящую благодать, тогда приблизятся к оправдывающему нечестивого то есть ко Христу, чрез Которого и с Которым Богу и Отцу слава со Святым Духом во веки веков. Аминь.

Книга вторая

О жертве агнца

1. Что во Христе и только в Нем одном мы освобождаемся от владычества смерти и, как написал нам премудрый ученик Его, «нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян. 4, 12), это всякий может, если хочет, узнать и многими иными способами. Ибо бесчисленны в богодухновенном Писании светлые и ясные образы, в которых просвечивает и отражается сила этого таинства. Поэтому теперь мы, собирая полезное для сего, покажем оное и в последующем. Вышли, повествуется здесь, «Моисей и Аарон» на средину и, отправившись "к фараону", ясно говорили: «так говорит Господь, Бог Израилев: отпусти народ Мой, чтоб он совершил Мне праздник в пустыне. Но фараон сказал: кто такой Господь, чтоб я послушался голоса Его и отпустил... Израиля? я не знаю Господа и Израиля не отпущу. Они сказали...: Бог Евреев призвал нас; отпусти нас в пустыню на три дня пути принести жертву Господу, Богу нашему, чтобы Он не поразил нас язвою, или мечом. И сказал им царь Египетский: для чего вы, Моисей и Аарон, отвлекаете народ... от дел его? ступайте... на свою работу» (Исх. 5, 1–4). Исполненный диавольского безумия, исступленный фараон говорит, что не ведает, кто есть Бог Еврейский. Когда же поражаем был частыми и невыносимыми казнями, и когда почти вся страна Египетская погибла, так как то воды у египтян превращались в кровь, то саранча и град наводимы были на землю их, то скнипы и жабы поднимались на них, а то трехдневный мрак разливался по земле той, тогда-то лишь, да и то неохотно, обещал он освободить евреев. Но и после того пребыл жестокосердым, упорным и совершенно непреклонным к тому, чтобы, говорю, решиться освободить израильтян от столь продолжительного рабства. Тогда Бог вознамерился послать губителя на первенцев египетских. Поелику же нужно было опасаться, как бы вместе с нечестивыми поколениями не погибли и избранные и возлюбленные ради отцев, то Бог и установил закон о Пасхе и прежде исполнения своего гнева весьма справедливо повелел совершить таинство Христово. Чрез это опять легко можешь уразуметь, как трудно было, чтобы чрез Моисея или закон упразднена была смерть. Но Честная Кровь Христа удаляет от нас губителя и избавляет освященных от тления. Ибо Он есть жизнь от жизни и Бог всяческих, как Бог от Бога. Посему так говорит Священное Писание: и «И сказал Господь Моисею и Аарону в земле Египетской, говоря: месяц сей да будет у вас началом месяцев, первым да будет он у вас между месяцами года. Скажите всему обществу... Израилевых: в десятый день сего месяца пусть возьмут себе каждый одного агнца по семействам, по агнцу на семейство; а если семейство так мало, что не съест агнца, то пусть возьмет с соседом своим, ближайшим к дому своему» (Исх. 12, 1–4). Затем, определив, что должно взять агнца, к тому еще дает повеление о том, какова должна быть жертва, когда и каким образом должна быть совершаема она. Сказано «Агнец у вас должен быть без порока, мужеского пола, однолетний; возьмите его от овец, или от коз, и пусть он хранится у вас до четырнадцатого дня сего месяца: тогда пусть заколет его все собрание общества Израильского вечером, и пусть возьмут от крови его и помажут на обоих косяках и на перекладине дверей в домах, где будут есть его; пусть съедят мясо его в сию самую ночь, испеченное на огне; с пресным хлебом и с горькими травами пусть съедят его; не ешьте от него недопеченного, или сваренного в воде, но ешьте испеченное на огне, голову с ногами и внутренностями; не оставляйте от него до утра;... но оставшееся от него до утра сожгите на огне» (Исх. 12, 5–10). К сему законодатель присоединяет потом, научая, какой должен быть наружный вид у вкушающих агнца и каким образом приготовленными следует им прикасаться к священнейшей жертве. «Ешьте же его так, – сказано: пусть будут чресла ваши препоясаны, обувь ваша на ногах ваших и посохи ваши в руках ваших, и ешьте его с поспешностью: это – Пасха Господня» (Исх. 12, 11). А желая утешить их, он ясно показывает и то, почему должно быть совершено заклание агнца. И "пройду, – говорит Он, – по земле Египетской и поражу всякого первенца в земле Египетской, от человека до скота, и над всеми богами Египетскими произведу суд. Я Господь. И будет у вас кровь знамением на домах, где вы находитесь, и увижу кровь и пройду мимо вас, и не будет между вами язвы губительной, когда буду поражать землю Египетскую» (Исх. 12, 12–13). Затем еще немного спустя: «Семь дней ешьте пресный хлеб; с самого первого дня уничтожьте квасное в домах ваших» (Исх. 12, 15). И определив наказание за преступление сего повеления, прибавляет еще «и в первый день да будет у вас священное собрание, и в седьмой день священное собрание: никакой работы не должно делать в них; только что есть каждому, одно то можно делать вам» (Исх. 12, 16). Изречения Божественного Писания таковы; но опять разбирая их по частям, мы попытаемся приложить к каждому приличествующий ему смысл, силу знаменуемого многообразно применяя к Самому Христу.

2. Время совершения жертвы определяется в начале года, в первом месяце. Ибо начало всего есть Христос (Кол.1, 18), так как Он не есть во времени явившийся по причине рождения от Бога Отца прежде веков. Освящает же Он Сам во всякое время от начала до конца, но как бы особенное торжество бывает в месяце новых плодов. «Древнее прошло», по слову блаженного Павла (2Кор. 5, 17): «се быша вся нова» (2Кор. 5, 17; Ис. 43, 19; Апок. 21, 5). И естество человеческое снова расцвело в изначальное состояние во Христе. И сынам Израилевым, когда они были еще рабами и жили под властью мучителей (так как еще пребывали в земле Египетской), вышесказанное было повелеваемо, чтобы чрез это предписание в свою очередь образно указать на то, что душа человеческая не иначе может востечь к свободе от греха, избежать насильства диавольского и преселиться в вышний град от пребывания в мире, как только чрез причастие Христу и по Его человеколюбию, согласно сказанному от Него Самого нечестивым иудеям: «истинно, истинно говорю вам: всякий, делающий грех, есть раб греха. Но раб не пребывает в доме вечно; сын пребывает вечно. Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете» (Ин. 8, 34–36). И еще: «истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Ин. 6, 53). Образом этой жизни (живота) прекрасно может служить земля обетования, переселиться в которую из Египта они стремились. Далее, берется агнец в десятый день месяца и соблюдается до четырнадцатого, чтобы быть закланным к вечеру. Чего ради это? спросит кто-либо. Основание сего поистине глубоко. Что препятствовало бы, скажи мне, быть ему взятым в первый день месяца? Или что побудило Бога узаконить, чтобы жертва, по соблюдении ее в течение пяти дней, только к вечеру была заклана? Ибо мы найдем пять дней числом, начиная от десятого и доводя по порядку до четырнадцатого. Итак, то самое, что агнец берется не в первый, а в десятый день месяца, кажется, знаменует, что много времен прошло и много веков было прежде нас, в которые всегда был и есть, и будет Бог. Потом наступает непосредственно за ними следующий этот наш век, который, как пятидневный только что пройденный нами путь, делится на пять времен. Исследуемое нами весьма хорошо уяснит притча Спасителя, имеющая такое иносказание: «Ибо Царство Небесное подобно хозяину дома, который вышел рано поутру нанять работников в виноградник свой и, договорившись с работниками по динарию на день, послал их в виноградник свой; выйдя около третьего часа, он увидел других, стоящих на торжище праздно, и им сказал: идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, дам вам. Они пошли. Опять выйдя около шестого и девятого часа, сделал то же. Наконец, выйдя около одиннадцатого часа, он нашел других, стоящих праздно, и говорит им: что вы стоите здесь целый день праздно? Они говорят ему: никто нас не нанял. Он говорит им: идите и вы в виноградник мой» (Мф. 20, 1–7). Не видишь ли в сем наш век весьма наглядно и ясно разделенным на целые пять времен? И первым временем мы считаем то, в которое праотец Адам еще имел пребывание в раю. Второе после оного, означаемое как «час третий», есть то, в которое жил Ной и его современники. Третие, как бы в «шестый» час бывшее, есть то, в которое сущий над всеми Бог призывал Авраама к познанию истины. Четвертое, бывшее как бы «в час девятый», есть время Моисея и пророков. «Около одиннадцатого часа» час, то есть в пятое время, когда день уже сокращался, и когда настоящий век как бы уже приходил к концу, Христос нанял язычников, никем другим не призванных к познанию Бога в прежние и прошедшие времена. Посему-то последние из всех и говорят: «никто нас не нанял». Итак, агнец берется из пяти дней в первый день, то есть в десятый, представляющий собою образ начала века, и будучи соблюден до последнего времени, то есть до четырнадцатого, закалается к вечеру, дабы ты опять уразумел, что таинство Христово не есть ни новее, ни недавнее, но соблюдаемо было в предведении Отца с самого сложения мира (ср.: Еф. 3, 9). Умер же за нас Христос в последние времена века, когда еще не сиял свет мысленный и Божественный, когда земля еще погружена была во мрак неведения, и когда миродержители тьмы века сего оскверняли сердца всех заблуждениями. Поэтому-то пришедший на землю Спаситель и говорил: «Я свет миру» (Ин. 8:12, 9:5). «Светила в мире», содержащими слово жизни, именуются святые (Флп.2, 15), которые посему справедливо слышат слова: «Вы – свет мира» (Мф. 5, 14), так как они могут освящать находящихся во тьме. Но ты опять удивишься, находя еще и другое в сем таинственное домостроительство. Агнец закалается в четырнадцатый день месяца, когда круг луны имеет полный свой блеск и как бы ложным светом озаряет вселенную, впрочем так, что уже начинает мало-помалу прекращать этот свет и как бы по необходимости уже сокращает присущую ему честь и благодать. Отсюда ты можешь уразуметь, как бы от образа и сени предлагаемого вниманию дела руководимый к восприятию истиннейшего, что по всей вселенной славился князь ночи, то есть диавол, означаемый луною как бы в образе (так как луна положена в «начало нощи», Быт. 1, 16), и как бы ложный некий свет, премудрость мира сего, проливающий в сердца заблуждающихся, чем приобретал себе полнейшую славу. Умер же ради нас и за нас Христос, истинный «Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира" (Ин. 1, 29), и разрушил славу диавола. Ибо она необходимо должна была прекращаться и уничтожаться мало-помалу, по мере того как множество язычников стало поспешать восходить к миру и любви к Богу чрез обращение к Нему и веру в Него. И это именно древле воспеваемо было в псалмах о Христе: «во дни его процветет праведник, и будет обилие мира, доколе не престанет луна» (Пс. 71, 7). Действительно, воссияла во дни Христа правда чрез веру, множество же мира чрез обращение к Богу. И, кроме того, еще отъят и князь нощи, то есть диавол. Заметь же, что луна, говорится, не просто изъята, но более того, отъята взамен чего-то, так как убивший исперва человека диавол, в возмездие за то и сам убиваем бывает. «Пусть возьмет, – сказано, – каждый одного агнца по семействам» (Исх. 12, 3). Ибо совершенный в каждом вселяется Христос чрез причастие Святого Духа, и не разделися, как говорит Павел (1Кор. 1, 13). Впрочем, сказано «а если семейство так мало, что не съест агнца, то пусть возьмет с соседом своим, ближайшим к дому своему» (Исх. 12, 4); то есть не имеющие в среде своей таких, которые бы могли одни сами по себе разуметь совершенное таинство Христово, или даже и неспособные к разумению его по причине немощи своего разума, могут причаститься Его, приняв в сотрудники и споспешники себе единоверных. Ибо чрез взаимное наставление мы иногда можем восходить и к высшим нас умозрениям. Так, несомненно, и мудрый оный евнух, слушая пророчества о Христе, спрашивал Филиппа: «прошу тебя сказать: о ком пророк говорит это? о себе ли, или о ком другом?» (Деян. 8, 34). Видишь, как взяв с собою соседа (так как мы все близки друг к другу в отношении к одному и тому же основанию веры), он уже оказывался причастником мысленного Агнца чрез исследование свое; потому что сейчас же удостоен был и крещения, да и крещен был. «Агнец у вас должен быть без порока» (Исх. 12, 5), потому что во Христе соединены все признаки боголепного достоинства. Но да будет и «мужеск пол», присовокупил законодатель, ибо Он был и есть тот, Который во всех нас посевает семена богопознания и вводит как бы в некую вожделенную землю, как и пророческое слово говорит, принося в жертву Богу и Отцу человечество чрез евангельскую проповедь. Кроме того, и «однолетний» да "будет", или по времени, дабы не было несовершенное, если бы ему еще не исполнился год от рождения, или же потому, что боголепнейший праздник страдания Христова каждый год имели совершать те, которые получают блага от сего страдания (Исх. 12, 5). «Возьмите его от овец, или от коз», – сказано (Исх. 12, 5). Агнец по закону почитается как чистая и непорочная жертва, а козлы всегда приносятся на жертвенник за грехи. Это же ты найдешь и во Христе; потому что Он был Сам и как непорочная жертва, принесши "Себе... в воню благоухания Богу и» Отцу (Еф.5, 2), и, как козел, за грехи наши закалаемый. После же заклания агнца повелевает помазать кровию его косяки (подвои) дверей жилищ и порог, не иное что желая обозначить этим, как мне кажется, как только то, что славною и честною кровию мы утверждаем земной дом свой, то есть тело, изгоняя из него происшедшую от преступления мертвость чрез причастие жизни. Ибо причастие Христа доставляет нам жизнь и освящение. И устрашая губителя, чрез помазание как можно далее отстраняя строящего козни демона, мы умерщвляем страсти, происходящие от плотских движений. Под «дверями» же упомянутого нами дома можно разуметь чувства наши, чрез которые в сердца всех воспринимаются качества вещей и вливается безмерное множество похотений. Двери эти и пророк Иоиль именует, говоря: некие «входят в окна (наши), как вор» (Иоил. 2,9), потому что они не были помазаны Кровию Христа. А вкушать мяса повелевает в ту же самую ночь, то есть в век настоящий. Так называл его и Павел, говоря: «Ночь прошла, а день приблизился» (Рим. 13, 12), днем в сих словах ясно обозначив век будущий, который освещает Сам Христос. Итак, «съедят мясо», сказано, в век сей (Исх. 12, 8). Ибо доколе мы остаемся в сем мире, мы будем причащаться Христа посредством Святой Плоти и Честной Крови Его чувственным образом. Когда же предстанем «в день силы» Его, как написано (Пс. 109, 3), и вступим в «светлость святых»(Пс. 109, 3),тогда будем освящаться иным неким способом и так, как ведает Распорядитель и Податель будущих благ. С другой стороны, причастие Святаго Тела, равно как и питие спасительной Крови Его заключает в себе и исповедание страдания и по Божию Промышлению ради нас подъятой смерти Христа. Так Он и Сам говорит в одном месте, когда полагал для Своих знаемых законы о сем таинстве: «Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Мою возвещаете» (1Кор. 11, 26; сн.: Лк. 22, 20). Итак, в настоящем веке чрез причастие сейчас поименованного, мы поистине будем возвещать смерть Его; когда же наконец Он явится во славе Отца, то уже не благовременно было бы, если б мы приносили Ему исповедание страдания Его, но мы познаем Его открыто, как Бога, «лицем к лицу», как говорит Павел (1Кор. 13, 12). Ибо мы прославим Его, как Владыку. Однажды умерши, Он «уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти», по слову Павла (Рим. 6, 9). Посему и говорил он: «отныне мы никого не знаем по плоти; если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем» (2Кор. 5, 16). Тогда мы яснее познаем уже не чрез то, что Он стал человеком, но из того, что Он есть Бог истинный, так как тогда исполнится уже домостроительство, по которому и стал Он плотию. Упразднятся, вероятно, речи о воплощении, но наступит большее знание и воссияет в нас некое Божественное разумение спасения, совершенного Им в боголепной славе. "Печена же огнем" повелевает вкушать "мяса" агнца потому, что приступающие к общению со Христом должны быть горячи духом (Исх.12, 8). Гореть "духом" повелевает им и Павел (Рим. 12, 11). Но и хлебы пресные «с горьким зелием, – говорит, – снедят" (Исх. 12, 8), образно указывая сим на то, что соделавшиеся причастниками Христа должны питать душу свою как бы не заквашенными и чистейшими пожеланиями, приучая себя к чуждой коварства и свободной от порочности жизни; и не должны поэтому отказываться от горечи искушений, согласно сказанному кем-то: «Сын мой! если ты приступаешь служить Господу Богу, то приготовь душу твою к искушению: управь сердце твое и будь тверд» (Сир. 2, 1–2). Но и не "снесте, – говорит, от него сурово" (Исх. 12, 9). Что это значит? Кто ест сырое, тот делает неудобное для пищеварения; да и зубам совершенно не уступает такая пища. А это по справедливости делают те, которые не утончают слова о Христе чрез исследование, не пережигают его на огне и не испытывают его, согласно воспеваемому Давидом: «и в поучении моем разгорится огнь» (Пс. 38, 4). Потом еще воспрещает есть сваренное в воде, указывая этим на то, что водянистое, так сказать, и легкомысленное мнение о Нем не будет служить здоровою пищею для умов верующих. Водянистое же мнение о Нем есть то, когда не представляют Его Богом по естеству, но низводят в разряд тварей, что невежественно делать и не боятся некоторые, по своему произволению извращающие сказанное о Нем по намерению Божию ради вочеловечения и делающие из сего как бы некоторую пищу для присущего им нечестия. Итак, «не снесте..., – говорит, – варено в воде, но только печеное огнем» (Исх. 12, 9), по причине, уже объявленной выше, а также и потому, что «словеса Господня огнем разжжена" (Пс. 11, 7). Все слова о Божестве Его горячи и не имеют ничего водянистого или охлажденного, опять согласно сказанному в книге Псалмов: «Слово Твое весьма чисто, и раб Твой возлюбил его» (Пс. 118, 140). «Главу же с ногами и со утробою» (Исх.12, 9) съесть повелевает, желая, чтобы совершенно целое познание таинства Его обитало в умах верующих. Ибо прежде всего должно знать, что в начале Слово, будучи Богом, было во Отце и со Отцем: это означает глава, служащая началом всего таинства. А что, далее, и будучи Богом, Он опять придет, как Судия, имеющий положить конец домостроительству о нас, на это указывают нам ноги, составляющие конец всего тела. Под внутренностями же ты должен разуметь сокровенное и как бы в средине заключенное слово о вочеловечении. Итак, этим объемлется вся вера; и чрез таковое познание обитает в нас весь и совершенный Христос. По этой-то причине, думаю, Иоанн сказал: «есть и был и грядет» (Апок. 1,8). Затем опять законодатель повелевает, говоря: «не оставите от него до утрия» (Исх. 12, 10). Этим иносказательно, как кажется, воспрещает Он неодобрительное откладывание желания совершенного разумения. Пусть не откладывается, как бы так говорит Он, на долгое время совершенное и истинное познание о Нем, и пусть не остерегаются некоторые неблаговременности благодати совершенного причащения Его, причастившись однажды и прикоснувшись к Нему. Это именно делают те, которые, чрез оглашение вкусив учения о Христе, остерегаются однако же просвещения чрез Духа и благодати Крещения, откладывая сие на долгое и неопределенное время, то есть до старости. Отсюда случается великий и неожиданный вред, особенно же если кто руководится лишь своими советами и не имеет твердой надежды. Когда же достигнет конца цели своей, тогда и освящается, но только имеет одно отпущение прегрешений и приносит своему Владыке талант бесплодный, ничего приобрести на этот талант для Него не позаботившись. Но и «кости не сокрушите от него», сказано (Исх. 12, 10, 46). Кости всегда не удобоядомы для наших зубов. Таковым же в некотором смысле для человеческого ума является и белое, так сказать, и сокровенное в Божестве своем Слово. Ибо что Сын есть Бог по самому естеству своему и что Он рожден от Бога и Отца, в это мы веруем, весьма право разумея, но не исследуем, по слову святого мужа. Ибо кто сумеет сказать о способе рождения Его? И разве не истинен пророк, вопиющий: «род Его кто изъяснит? ибо Он отторгнут от земли живых?» (Ис. 53, 8.) Итак, в сем месте костями называет Он твердость превышающих ум догматов. Нам законодатель не позволяет сокрушать их; сокрушают же их в себе всецело совращающиеся с правого пути еретики. Они исследуют способ Божественного и неизреченного рождения, недугуя несравнимым неким неразумием и не принимая во внимание написанного: «кто измери... небо пядию?» (Ис. 40, 12.) Поэтому справедливо отказываемся мы сокрушать кости агнца, благоразумно останавливаясь пред сим и скорее верою приемля то, что выше нас. Но должно помнить, что написанное и в историческом смысле может быть принимаемо о Спасителе нашем, так как воины Пилатовы не сокрушили «Ему голений» как написано (Ин. 19, 33). Оставшееся от агнца "до утра" должно быть сожжено, говорит (Исх. 12, 10). Утром опять именует просвещение, имеющее быть в будущем веке, когда мы увидим Царя своего и Бога «лицем к лицу», а не как ныне, "в гадании" и зерцале, в сени "от части", как говорит Павел (1Кор. 13, 12) Итак, что созерцание Его в гадании в то время некоторым образом имеет уничтожиться чрез яснейшее познание, на это как бы в прообразе указывает Он словами о том, чтобы оставшееся от него (агнца) до утра было сожжено огнем. Вид же вкушающим Он повелевает иметь такой: «чресла ваша препоясана» да будут, сказано, «обувь ваша на ногах ваших и посохи ваши в руках ваших, и ешьте его с поспешностью: это – Пасха Господня» (Исх. 12, 11). Препоясание чресл может быть знамением бодрости и юношеского духа, согласно сказанному от Бога праведному Иову: «Препояшь ныне чресла твои, как муж» (Иов 38, 3). И еще у одного из пророков: «И будет препоясанием чресл Его правда» (Ис. 11,5), вместо: бодрый и мужественный для правды. «Обувь» же означают готовность воли к тому, чтобы без замедления шествовать туда, куда хочет Бог. Так и Павел в этом смысле пишет: «и обув ноги в готовность благовествовать мир» (Еф. 6, 15). И к сему также пророк Иеремия: «Итак, Израиль, чего требует от тебя Господь, Бог твой? Того только, чтобы ты боялся Господа, Бога твоего, ходил всеми путями Его» (Втор. 10, 12; ср.: Мих. 6, 8.) А жезл в руках указует на утверждающую нас и поддерживающую в терпении надежду, согласно сказанному у пророков: «надейтеся на Господа, и утвердитеся о Бозе» (Ис. 50, 10).

Далее «со тщанием» (Исх. 12, 11) повелевает вкушать агнца, весьма ясно показывая этим, что не леностным и не нерадивым в добрых делах должен являться удостоившийся причастия Христу, но иметь прилежание и горячую готовность к тому, что может приносить ему пользу. И обрати опять внимание на то, что пишет в Послании блаженный Павел: «Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить» (1Кор. 9, 24). Предполагая же, что мы должны отовсюду извлекать полезное, я перейду к другому соображению. Не изнеженным каким-либо и нерадивым желает видеть освященного чрез Христа закон, но облекает его в одежду, приличествующую путникам, вероятно, указывая на то или на другое: или на то, что совершавшееся в прообразе и сени некогда прейдет и пременено будет в истину, или на то, что однажды причастившийся Христа должен, употребляя в дело, как бы бодрые и весьма быстрые ноги, готовность к доброму, стремиться ко всякой добродетели, проходя мимо и избегая гнусных мирских удовольствий. Тотчас же приводит и причину того, почему только что поименованный нами христианин должен представляться таковым, именно говоря: «Пасха есть Господня» (Исх. 12, 11), то есть прехождение. Ибо мы преходим от жизни мирской к боголюбезному житию. Затем опять, тотчас же, поставляя им в ясность, какую и сколь великую пользу приобретают они из сего, обещает поразить всякого первенца в земле Египетской, а для них самих, ядущих агнца, кровь, говорит, будет служить знамением того, что они находиться будут под Его покровом для того, чтобы не быть истребленными, когда Он будет совершать поражение в земле Египетской. Ибо наказывает Бог непокорного и непослушного и непричастного святости, от Христа подаваемой. Познает же Он и удостоивает благостного попечения одних только тех, которые являются помазанными кровию Агнца истинного, и не допускает того, чтобы освященный погиб вместе с нечестивыми, но оказывает им особенное человеколюбие. Затем в течение целых семи дней хлебами незаквашенными питаться повелевает тем, которые вкусили священного агнца, чрез это, как мне кажется, убеждая освященных чрез Христа питать душу свою пожеланиями чистейшими и удаленными от всякой порочности. И «первый и седмый день свят наречется», – сказано (Исх. 12, 16). Ибо свято время, бывшее в начале бытия, когда праотец наш Адам еще не изгнан был из рая за преступление, но жил в нем и еще хранил данную ему заповедь. Свято опять и последнее время ради Христа, оправдывающего приходящих к Нему в вере и снова возводящего в то состояние, в котором мы были в начале. Итак, в сем предызображаемо было нам Целое таинство Спасителя нашего. Поэтому Он весьма хорошо и Сам говорил иудеям: «Ибо если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне» (Ин. 5, 46).

О посвящении первенцев

1. Мы искуплены от оного начального, «преданной вам от отцов» согласно написанному, «не тленным серебром или золотом искуплены вы от суетной жизни..., но драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого Агнца, предназначенного еще прежде создания мира, но явившегося в последние времена для вас» (1Пет. 1, 18–20). Ибо, будучи Бог по естеству и в образе, и равенстве с Богом и Отцем (Флп. 2,7), Он «на земли явися, и с человеки поживе» (Вар. 3, 38); будучи Единородный, Он наименован и первородным (Рим. 8, 29; сн.: Кол. 1, 18). Так Он и Сам сказал о нас Небесному Отцу и Богу в одном месте книги Псалмов: «Буду возвещать имя Твое братьям моим, посреди собрания восхвалять Тебя» (Пс. 21, 23; сн.: Евр. 2, 12). Восприяв на Себя человечество и по устроению Божию низведши Себя в то состояние, в каком находимся мы, Он «не стыдится называть их братиями» нас (Евр. 2, 11), так как и мы чрез Него призваны «во усыновление» (Еф. 1, 5). И истинно, и самыми делами засвидетельствовано то, что Отец Сына Своего дал как выкуп за спасение всех нас. Так Павел говорит: мы "куплены... ценою" и не "свои" (1Кор. 6, 20, 19). Но «один умер за всех..., дабы все мы уже не для себя жили, но для умершего за нас и воскресшего» (2Кор. 5, 14–15). Что таким образом каждый из спасенных Христом и как бы весьма обогатившихся сообразностью с Ним чрез освящение в Духе, Богу обязан своею жизнью, это может быть ясно из того, что премудрый Моисей говорит древним: «И когда введет тебя Господь... в землю Ханаанскую, как Он клялся тебе и отцам твоим, и даст ее тебе, – отделяй Господу все..., разверзающее ложесна; и все первородное из скота, какой у тебя будет, мужеского пола..., – Господу, а всякого из ослов, разверзающего..., заменяй агнцем; а если не заменишь, выкупи его; и каждого первенца человеческого из сынов твоих выкупай» (Исх. 13, 11–13). Когда же церковь Израильская по времени собрана была на Хориве, то он обращался к ней с такими же словами и опять узаконял, говоря так: «отдавай Мне первенца из сынов твоих; то же делай с волом твоим и с овцою твоею. Семь дней пусть они будут при матери своей, а в восьмой день отдавай их Мне. И будете у Меня людьми святыми» (Исх. 22, 29–31).

2. Весьма благовременно Бог всяческих требует Себе посвящения всего и подтверждает, что мы должны посвящать Ему мужеский пол. Когда погибли первенцы египетские, спасен же был во всем своем составе и избежал губителя возлюбленный Израиль, помазанный кровию агнца, что было прообразом Христа, Который ради нас был в мертвых, дабы упразднить смерть, тогда спасенное уже по справедливости не было свое; оно приобретено было подвергшимся за него опасности в его собственность. Подобно тому как силою освобождающие тех, которые были в подчинении у варваров, и посредством сражения с последними избавляющие их от неожиданно возложенного на них ига рабства, почти место владыки их занимают, собственною кровию приобретая взятых от варваров: таким же, думаю, образом и Господь наш Иисус Христос, связав скопище нечистых демонов и пролив за нас кровь Свою, и таким образом удалив смерть и разрушив тление, соделывает нас после того Своими, как живущих уже не своею, а Его жизнью. Ибо если бы Он не умер за нас, то мы и не были бы спасены, и если бы Он не был в мертвых, то не была бы поколеблена тягостная держава смерти. Так и божественный Павел тайноводствовал спасенных чрез Христа: «Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня» (Гал. 2, 19–20). Посему как израильтяне как бы жили жизнию закланного агнца, так и мы уже не своею жизнию живем, но жизнию умершего ради нас Христа, хотя Он и ожил снова: потому что Он был жизнь по естеству, как Бог. Итак, наша жизнь должна быть святая, потому что такова жизнь Христа. А решившись жить свято, мы приобретем досточудный образ Его, соделавшись сообразными Тому, Который ради нас соделался подобен нам, Единородному как Богу, первородному же по человечеству, и вместе с тем будем священным и поистине достоприятным приношением Богу и Отцу. Таким образом освящается первородное и мужеский пол, потому что то и другое разумеется в образе Христа. Ибо как в то время, когда матери приносили младенцев, и Господь наш Иисус Христос весьма охотно принимал их и взывал к святым ученикам: «пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное» (Мф. 19, 14): так можешь разуметь и здесь: Бог и Отец любит первородное, как выражающееся в образе Христа. Далее, из первородного избирается только мужеский пол, потому что по истине Христу должна быть сохранена красота, более всего Ему приличная, и в том, что образовано по образу Его как бы в виде первородных. Ибо Он есть первородный и вместе мужеский пол, так как не ведал изнеженности греховной, образом которой служит женский пол. Так носящим на себе образ Христа должно удаляться помыслов, свойственных женскому полу, и далеко отгонять от себя, как нечто поистине богомерзкое и ненавистное, изнеженность, распущенность и слабость, и, напротив, воспринять приличествующую мужескому полу готовность к упражнению в добродетели. «Всякое разверзающее утробу ослю» (Исх. 13, 13) переменяется на овцу. Какое основание сего? Осел по закону есть нечистое и скверное животное, а овца – чистое, поэтому и приносится вместо осла. Чрез это опять закон образно указует нам на то, что и скверное чрез Христа делается святым, и нечистое – чистым и неприятное – приятным. Поелику мы были грешны и нечисты, то Он сам соделался за нас Святою Жертвою и приношением в воню благоухания; потому что Он умер за грешников, праведник за неправедных, чистый за нечистых, подобно тому как овца заменялась ослом. Первенцы же из человеков выкупаются, по достоинству, дарами или приношением цены. По какой причине? – По той причине, что посвященное вообще и освященное Богу должно бы быть непременно принесено в жертву; а от человекоубийства удаляется создавший все в не-истление Бог. Он «смерти не сотвори, ни веселится о погибели живых», – как написано (Прем. 1, 13). И не радуется о погибающих людях, так же как о нечистых демонах; напротив повелевает даже за человека давать выкуп и как бы громко исповедовать, что мы Ему обязаны своею жизнию. На это указывает и, упоминаемая в Евангелии, дидрахма, которую Он повелел уплатить (Мф. 17, 24–27). Под истинным же и за всех данным выкупом разумеется Сам Христос, чрез Которого и в Котором мы победили тление; потому что Он предал Себя Самого за нас. Далее, "семь дней, – сказано, агнец должен быть «при матери своей, а в восьмой день» должен быть приносим (Исх. 22, 30). Ибо не тогда закалаемо было первородное, когда оно только что родилось; но когда оно немного возмужало, питаясь матерним молоком, и несколько укрепилось, тогда-то, и только тогда Бог объявлял его годным в воню благоухания. И это также может быть образом таинственного и необходимого, что и до сего дня соблюдаем мы, посвящая обыкновенно словесных первенцев властвующему над всем Богу. Ибо мы не приводим к Божественной и бескровной жертве тех, которые только что призваны к вере, приступили к начаткам веры и еще не введены в тайны веры; но напротив, приводим их после предварительного оглашения, после нахождения у матери, то есть Церкви, и после отдоения их как бы неким млеком, приличествующим младенцам и нежным, словом. Так и божественный Павел пишет в Послании к тем, которые еще не вступили в состояние совершенства, говоря: «питал вас молоком, а не твердою пищею, ибо вы были еще не в силах, да и теперь не в силах» (1Кор. 3, 2). И еще в ином Послании: «Всякий, питаемый молоком, несведущ в слове правды, потому что он младенец; твердая же пища свойственна совершенным, у которых чувства навыком приучены к различению добра и зла» (Евр. 5, 13–14). Так возмужавших и достаточно воспитанных словами огласительными мы приводим в восьмой день, то есть по прошествие времени, в которое они были в младенчестве, и уже по наступлении времени иного, когда Христово таинство могло бы быть вверено им благовременно и приличествующим образом. Ибо восьмой день знаменует у нас время Воскресения, когда претерпев за нас смерть, ожил Христос, Которому мы сообразуемся духовно, умирая чрез святое Крещение, дабы и Воскресение улучить. В сем уверяет и Павел, который пишет: «мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни» (Рим. 6, 4). Итак, когда мы возрождаемся чрез веру в познание истины и уже изобилуем подобием с Господом нашим Иисусом Христом, Который ради нас и среди нас соделался первенцем; затем когда пием словесное и нелестное млеко, достигая «в меру возраста исполнения» Его, как написано (Еф. 4, 13): тогда, и только тогда становимся мы священными и посвященными Богу, мысленно умирая для мира, живя же свято для Бога. Ибо это, думаю, значит закалание первородных из скота при самом жертвеннике. Пишет же и божественный Павел тем, которые так освящены: «Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге» (Кол. 3, 3). Так священна смерть святых, и на таковую, кажется, смерть взирал блаженный Давид, когда говорил: «честна пред Господем смерть преподобных Его» (Пс. 115, 6). И смысл только что сказанного нами может быть применим, как я думаю, не только к тем, которые из язычников обращаются к познанию истины, но всего более к тем, которые призваны от служения подзаконного к оправданию во Христе и освящению в Духе. Агнец или телец в течение семи дней питался от матери, а на восьмой день приносим был к Богу, через что Бог образно (ибо закон был сению) указывал на то, что имеющие быть священными и возносимыми Богу в воню благоухания необходимо должны были наперед быть детоводимы посредством прообразов и как бы учениями не столько мужам, сколько младенцам приличными. Благоприятное же время, наиболее приличествующее таковому совершенству, есть таинство Христово, означаемое восьмым днем. Итак, Бог не доступен чрез служение по закону, доступен же может быть лишь чрез одного Христа. Сказано: «Через Него и те и другие имеем доступ» (Еф. 2, 18), как бы после восьмого дня, то есть в то время, когда субботствование по закону уже прешло, или прекратилось в общем и главном служение по закону. Сказано: «Закон ничего не довел до совершенства» (Евр. 7, 19): возводит же к сему Христос, потому что способны к добродетели уверовавшие и получившие совершенство в познании чрез Христа, так как мы имеем ум Его, чрез Которого и с Которым Богу и Отцу со Святым Духом слава во веки веков. Аминь.

О Мерре, и о древе, показанном блаженному Моисею

1. Израильтяне, поднявшись с земли Египетской, как только свергли с себя неудобоносимое иго рабства, пошли посреди моря, как по суху, и это совершили без труда. Ибо воды, повинуясь велениям Божественным, отвердели, как стена. Затем, увидев фараона со всем воинством его, подвергшимся опасности и потопленным в водах, и так несчастно погибшими тех, которые некогда немилосердно и жестоко поступали с ними, они воспели Богу песни и, возсылая Ему благодарственные песнопения, говорили: «Пою Господу, ибо Он высоко превознесся; коня и всадника его ввергнул в море. Господь крепость моя и слава моя, Он был мне спасением» (Исх. 15, 1–2). С пользою Бог всяческих совершил это чудо. Ибо, хотя и весьма многие и досточудные знамения показал Он им в Египте, однако любочестно присоединил еще и то, что перевел подчинившихся Его водительству чрез самое море, дабы они имели крепко утвержденный в себе ум и веровали, что Он не таков, каковы лжеименные боги, то есть измышления человеческого художества и всякие кумиры, сделанные из дерева и камня; но что Он, будучи Господом всяческих, повелевает твари, как находящейся под его властию, и что бы ни захотел исполнить, все совершает легко. А чтобы они и еще более удивляясь получили пользу, Он повелел им выступить с большим запасом и стремиться в обетованную отцам землю под военачальством и руководством премудрого Моисея. Что же совершилось после сего, это уяснит опять Священное Писание. Ибо "повел, – сказано, – Моисей Израильтян от Чермного моря, и они вступили в пустыню Сур; и шли они три дня по пустыне и не находили воды. Пришли в Мерру -и не могли пить воды в Мерре, ибо она была горька, почему и наречено тому [месту] имя: Мерра. И возроптал народ на Моисея, говоря: что нам пить? [Моисей] возопил к Господу, и Господь показал ему дерево, и он бросил его в воду, и вода сделалась сладкою. Там Бог дал народу устав и закон и там испытывал его. И сказал: если ты будешь слушаться гласа Господа, Бога твоего, и делать угодное пред очами Его, и внимать заповедям Его, и соблюдать все уставы Его, то не наведу на тебя ни одной из болезней, которые навел Я на Египет, ибо Я Господь..., целитель твой. И пришли в Елим; там было двенадцать источников воды и семьдесят финиковых дерев, и расположились там станом при водах» (Исх. 15, 22–27). Смотри, как предусмотрительно не дозволяет Он, чтобы они, не без труда освобожденные, услаждаясь обилием радости, переходили к праздности, дабы, весьма скоро забыв о том, кто мог избавить их, не возвратились легко к заблуждению египетскому. Ибо труды и скорби приводят к Богу. Так и пророк говорит: «Господи! в бедствии он искал Тебя; изливал тихие моления, когда наказание Твое постигало его» (Ис. 26, 16). Подобно сему и они, проходя чрез пространную и безводную землю, терпели недостаток в необходимом для жизни. Они «не находили воды» (Исх. 15, 22); и после того как их жажда уже третий день продолжалась, с трудом наконец находится для них желаемое. Но и это было совершенно бесполезно: вода Мерры была горька и не давала жаждущим надежды, что они могли, как говорится, избежать смерти. Они с трудом переносили это и обвиняли ходатая: Моисей же скорбел. Затем, когда всеведущий Бог показал ему древо, он вложил оное в воду, и струи ее неожиданно пременились в сладкие и удобные для пития. Испив воды и получив пользу, они удивились Божественному знамению и поставили потом свой стан при двенадцати источниках вод, где было и семьдесят стеблей финиковых. Там они пребывали в удовольствии. Итак что в вере и не в ином чем можно было найти путь спасения в этом Бог убеждал чрез сень и прообразы. Посему-то Он и повелел закалать агнца в Египте и хотел уверить в том, что помазанные кровию отклонят от себя смерть, насланную на первенцев. Ибо разве не скажет кто-либо, и весьма справедливо, что это было предуготовлением к вере? потому что, скажи мне, каким образом смерть могла бы убояться заклания овцы? Но это дело было прообразом таинства. Христос Своею Кровию избавляет освященных в вере и являет победителями тления смерти. А что значит, в свою очередь, событие при Мерре, об этом мы скажем теперь, по возможности.

2. Воде богодухновенное Писание уподобляет Божественное слово. Ибо как чувственная вода животворна для тел, так и Божественное слово, если коснется ума, то принесет ему не малую пользу. По сему-то и Христос, беседуя с толпами иудеев, взывал к ним, говоря: «кто жаждет, иди ко Мне и пей» (Ин. 7, 37). И жене самарянке: «всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять, а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек» (Ин. 4, 13–14). Итак, израильтяне, оставив богоненавистное служение египтянам, вознамерились привести к концу то, чего хотел Бог. Но еще не будучи детоводимы свыше данными законами, еще не вкусив мысленных вод, они имели в себе как бы сухой и жаждавший ум. Затем достигли они и Мерры; но не могли пить воды: «ибо она была горька» (Исх. 15, 23). А после того как Моисей вложил в нее древо, вода изменила свою естественную горечь. Итак что же значит Мерра? Это, мог бы я сказать, – буква закона; потому что горек закон, если он есть каратель. Так и божественный Павел говорил: "Если отвергшийся закона Моисеева, при двух или трех свидетелях, без милосердия наказывается смертью" (Евр. 10, 28). Видишь ли, что он был горек и неудобоносим даже и для самих желавших исполнять его? Посему и Божественные ученики ясно говорили тем, которые убеждали некоторых, уже после принятия веры, снова возвращаться к служению по закону: «Что же вы ныне искушаете Бога, желая возложить на выи учеников иго, которого не могли понести ни отцы наши, ни мы?» (Деян. 15 10.) Потому и блаженный Павел называет данную чрез премудрого Моисея заповедь служением осуждения. Именно он так сказал: «Ибо если служение осуждения славно, то тем паче изобилует славою служение оправдания» (2Кор. 3, 9). Он же сказал и в другом месте: «буква убивает, а дух животворит» (2Кор. 3, 6), писменем (буквою) ясно, как я думаю, называя закон, духом же – служение в духе, то есть евангельское; потому что закон горек. И Мерра значит горькая. А что наставление чрез закон само по себе, насколько он состоит в прообразах, не в состоянии оживотворять, об этом распространяться излишне. Ибо «законом никто не оправдывается пред Богом», как написано (Гал. 3, 11). Но что и сам закон в том только случае будет животворен и освободит от горечи по букве, если будет принимаем в смысле прообраза таинства Христова: «конец закона – Христос во спасение всякого верующего» (Рим. 10, 4); то есть если будет понимаем духовно: и этого ясным образом также может служить случившееся при Мерре. Ибо древо означает крест Спасителя, или таинство Его; и если оно принято будет последователями закона, то они и горькое найдут сладким. Для верующих во Христа закон не служит обвинителем и карателем, но уже оживотворителем, коль скоро история правильно прелагается нами в созерцание духовное и путеводит ко Христу, Который есть жизнь и животворящий. Тогда-то, и только тогда закон будет определять нам оправдания и суды, так как приведет к тому, что угодно Богу, покажет стезю, ведущую ко всему наилучшему и поставит вне страха наказания. Ибо всяку язву, сказано, «юже наведох египтяном, не наведу на тя» (Исх. 15, 26). Итак, для тех из подзаконных, которые приняли сие таинство, остается благая надежда избежать наказания. И это-то, думаю, сказал сам Спаситель народу Иудейскому во время своего пришествия: «Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь» (Ин. 5, 24). И еще: «веруяй... в Сына не будет... осужден» (Ин. 3, 18). Итак, когда мы примем оправдания Христовы, тогда, и только тогда прийдем и в Елим, что значит «восхождение». Ибо мы восходим от древнего нашего младенчества в ум совершенный и, достигнув меры «возраста исполнения Христова» (Еф. 4, 13), будем услаждаться источниками мысленных вод. А оные двенадцать источников изображают нам лик святых Апостолов. Апостолов же изображают и семьдесят финиковых стеблей; ибо написано, что после святых Апостолов «избрал Господь и других семьдесят» (Лк. 10, 1). А что Божественные ученики суть поистине источники, источающие нам Божественное, спасительное и необходимое для жизни слово, на это весьма ясно указывает оправданным в законе Бог всяческих, так говоря: «И в радости будете почерпать воду из источников спасения» (Ис. 12, 3). О всяком же святом божественный Псалмопевец говорит: «праведник яко финике процветет» (Пс. 91, 13). И не удивляйся сему; Поелику и Сам Христос таким же названием именуется в богодухновенном Писании. Ибо сказала в одном месте мысленная невеста, то есть Церковь, о сходящем свыше и с неба Женихе, разумею Христа: «рекох: взыду на финик, удержу высоту его» (Песн. 7,9). Это дерево всегда цветет, имеет сладкий вкус, крепкий корень и беловатую сердцевину. Таков мысленно и Христос, чрез Которого и с Которым Богу и Отцу слава со Святым Духом во веки веков. Аминь.

О манне и крастелях (перепелах)

1. Еще творит чудеса всяческих Бог и восходит «от силы в силу», как написано (Пс. 83, 8): неискусным Он находит пути, повсюду имея в виду славу Свою и многообразно показывая, что Ему только одному возможно без труда совершать и то, что выше разума и что по справедливости заслуживает нашего удивления, дабы во всем Он видим был как Бог, не как кто-либо из людей искусных или нечестивых изобретателей, но как по естеству и истинно Бог. Ибо из славно совершаемого Им всякий может уразуметь, и без малейшего труда, чистое естество Его, которому свойственно, как собственное благо, всемогущество и непреоборимость в совершении того, что Он восхощет. Кроме того Ему свойственно и непамятозлобие. То, что я сказал, можешь видеть, и притом весьма ясно, и в только что нами предложенном. Ибо написано, что «в пятнадцатый день второго месяца по выходе их из земли Египетской. И возроптало все общество сынов Израилевых на Моисея и Аарона в пустыне, и сказали им сыны Израилевы: о, если бы мы умерли от руки Господней в земле Египетской, когда мы сидели у котлов с мясом, когда мы ели хлеб досыта! ибо вывели вы нас в эту пустыню, чтобы всё собрание это уморить голодом. И сказал Господь Моисею: вот, Я одождю вам хлеб с неба, и пусть народ выходит и собирает ежедневно, сколько нужно на день, чтобы Мне испытать его, будет ли он поступать по закону Моему, или нет; а в шестой день пусть заготовляют, что принесут, и будет вдвое против того, по скольку собирают в прочие дни» (Исх. 16, 1–5). Первенцы египетские, как мы уже прежде сказали, погибли, и израильтяне были выведены из страны, даже не успев, так сказать, заготовить хлебного запаса. Тесто свое они вынесли прежде, нежели закваска его вскисла, положив его в одежды свои. Вообще же, собрав в путь лишь то, что попадалось на глаза, они выходили с поспешностью, и страх напал одинаково и на преследовавших египтян и на преследуемых евреев. Ибо тем казалось, что и они скоро присоединятся к прежде погибшим, если, не уступая Божественным велениям, не отпустят Израиль из страны своей; а израильтяне думали, что если они будут медлить и откладывать свое удаление, то враги вступят с ними в сражение из-за погибших и без милосердия подвергнут опасности самую жизнь их. Поэтому выходили они, совершенно не заботясь о том, что нужно было для отправления в путь, лишь захватив то, что было под руками, да и из находившегося в доме взяв по необходимости только самое удобное к тому, чтобы оное нести. Потребив взятое и недоумевая, откуда могли бы получить себе необходимое для жизни в пустыне, они возжелали египетских яств, забыли, что избавились от величайших бедствий и рабства египетского и как бы роптали на оказанную им помощь, негодовали на то, что были освобождены, и превожделенной и многожеланной для всех людей свободе предпочитали насыщение нечистого чрева. Это сильно возмущало ходатая их, то есть Моисея. Но Бог тотчас же обещает им дать пищу в изобилии и к оскорбившим Его немало относится еще милостиво. Ибо желание иметь от Него необходимое для жизни, конечно, еще не составляет какого-либо греха; более же всего огорчал Его ропот. Так и сам Спаситель научил нас говорить в молитвах: «хлеб наш насущный даждь нам днесь» (Мф. 6, 11). Если мы будем говорить сие, то отнюдь не обвиним Владыку; напротив, мы испросим от Него необходимое для жизни; Иудейский же народ, тогда как ему следовало бы просить пищи, негодует на то, что был освобожден и безумнейшим образом винит столь драгоценную и вожделенную благодать, как удалившую его от самого приятного, то есть хлеба и мяса. Посему и ропщет и нечестиво вопиет против Бога. Но Бог не памятозлобив; Он обещает ему неожиданное изобилие всего этого. И ниспосылает, неизреченною силою Своею, вечером крастелей, а утром манну. Так и божественный Давид говорил: «хлеб небесный даде им: хлеб ангельский яде человек» (Пс. 77, 24–25). Этим испытанием и такими делами Он убедил их в том, что Бог может дать хлеб и уготовать трапезу в пустыне, совершенно так как и Господь наш Иисус Христос, чудотворя таким же образом, преломив пять хлебов, насытил многих в пустыне, причем сверх того собрано было остатков двенадцать кошниц (Мф. 14, 13–20). Совершенно неизъясним способ чудотворения; а потому только верою должно быть принимаемо то, что выше ума, и да слышит Бог от всех, удивляющихся Ему за сие: «знаю, что Ты все можешь, и что намерение Твое не может быть остановлено» (Иов 42, 2).

2. Но доселе у нас была речь как бы о чувственном. Какой же может быть смысл духовного умозрения, или в чем состоит прообразовательное значение закона, это мы должны рассмотреть теперь, так как мы решились тщательно изыскивать истину. Итак, чрез это мы также можем узнать, что житие подзаконное несомненно ниже евангельского (жития), не свободно от обвинений в плотоугодии и не чуждо земных пожеланий; а Божественное и евангельское житие есть духовное и непорочное и обладает несравнимою красотою. Доказательство на то и другое и уверение в том мы получим, точно исследуя смысл того и другого, из богодухновенного Писания. Ибо сказано: «Вечером налетели перепелы и покрыли стан, а поутру лежала роса около стана; роса поднялась, и вот, на поверхности пустыни нечто мелкое, круповидное, мелкое, как иней на земле. И увидели сыны Израилевы и говорили друг другу: что это? Ибо не знали, что это. И Моисей сказал им: это хлеб, который Господь дал вам в пищу; вот что повелел Господь: собирайте его каждый по стольку, сколько ему съесть; по гомору на человека, по числу душ, сколько у кого в шатре, собирайте. И сделали так сыны Израилевы и собрали, кто много, кто мало; и меряли гомором, и у того, кто собрал много, не было лишнего, и у того, кто мало, не было недостатка: каждый собрал, сколько ему съесть. И сказал им Моисей: никто не оставляй сего до утра. Но не послушали они Моисея, и оставили от сего некоторые до утра, – и завелись черви, и оно воссмердело. И разгневался на них Моисей» (Исх. 16, 13–20). И немного спустя еще: [он] сказал им: вот что сказал Господь: завтра покой, святая суббота Господня; что надобно печь, пеките, и что надобно варить, варите сегодня, а что останется, отложите и сберегите до утра. И отложили то до утра, как повелел Моисей, и оно не воссмердело, и червей не было в нем» (Исх. 16, 23–24). Итак, повелевал каждому собирать лишь столько, сколько ему потребно было. Но этим отнюдь не запрещал и на отсутствующих собирать, если бы кто захотел и подвигнут был к тому законом любви. Совершенно же воспрещает сохранять до утра, и делать это повелел только пред одною субботою, дабы чрез то, не лишаем был чести и закон неделания. В субботу и совсем нельзя было найти манны, так как Бог не ниспосылал ее, чрез что как бы вынуждал их освобождать себя от дел в субботу. Но некоторые мало обращали внимания на Божественные слова и сохраняли раньше субботы и, как говорит Священное Писание, «и завелись черви, и оно воссмердело» (Исх. 16, 20). И огорчился Моисей; Поелику же некоторые выходили и в субботу, чтобы собирать манну, то вознегодовал и сам Бог. Ибо написано так: "Но некоторые из народа вышли в седьмой день собирать – и не нашли. И сказал Господь Моисею: долго ли будете вы уклоняться от соблюдения заповедей Моих и законов Моих? смотрите, Господь дал вам субботу, посему Он и дает в шестой день хлеба на два дня: оставайтесь каждый у себя,... никто не выходи от места своего в седьмой день» (Исх. 16, 27–29). Какой же может быть нами придан сказанному приличествующий и наиболее применимый смысл? Что это значит, что вечером пришли крастели (перепела), а при свете и утром дана была манна? Думаю, что это должно исследовать; и прежде всего то, что значат иносказательно и как бы в прообразе крастели, и что – манна?

3. Что жизнь иудеев не свободна от плотских похотей, это легко поймет всякий; и ясно изобличит их в том может искание такой пищи, как египетские мяса, подчинение и как бы стеснение ума столь низкими побуждениями. Но сего нельзя видеть в нашем обществе, потому что мы освящены во Христе и стоим выше плотской нечистоты. Засвидетельствует же об этом божественный Павел, который пишет: «те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями» (Гал. 5, 24). Что значит «распяли», как не то, что они предали себя смерти, очевидно мысленной, так как не живут по плоти и решились не помышлять о привременном, а напротив умерщвляют «земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть» (Кол. 3, 5) и хотя ходят на земле, но ревностно прилежат вышнему жительству? Ибо памятует Священное Писание, вопиющее: «поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений плоти» (Гал. 5, 16). Итак, немощен ум иудеев и весьма удобопобеждаем стремлениями страстей; потому что он еще любит плотское и побеждается земным. Такое для нас имеют значение, как я сказал, крастели. И Бог подает желающим (потребное), не увлекая их к похотям, но и не сообщая им силы бороться с страстями; потому что не для подзаконных соблюдается слава жизни и всецелое освящение, но скорее для тех, которые в духе, то есть во Христе (живут). Посему Бог и обетовал чрез пророка Новый Завет, не по завету первому, как не имевшему непорочности, но иной и духовный, который силен «по совести совершити» верующих (Евр. 8:7–9, 9:9). Смотри же, как вечером прилетели к сонмищу иудейскому крастели. Ибо сказано: «Вечером налетели перепелы» (Исх. 16, 13). Это обстоятельство косвенно указует нам на то, что любитель земного находится не во свете мысленном, но как бы в нощи и тьме. И дело поистине таково; потому что ум иудеев не свободен от невежества и ослепления или мысленного мрака. Посему и Христос взывал, говоря: «Я свет миру» (Ин. 8, 12). Таким образом, во мраке и как бы во тьме находятся те, которые еще не уверовали; ибо они еще не пришли к свету. Сказал Христос также и в другом месте о фарисеях и находившемся под их руководством народе: «оставьте их: они – слепые вожди слепых» (Мф. 15 14). Итак, слеп ум иудеев. Поэтому они и недугуют плотскими страстями, и находятся в зависимости от земного. Манну же мы будем считать сению и образом наставлений и дарований Христовых, которые суть свыше и с неба и не имеют в себе земного, непричастны они и плотской мерзости и составляют поистине не только человеческую, но и ангельскую пищу. Ибо Сын явил нам в Себе Отца, и чрез Него мы уверились в истине учения о Святой и Единосущной Троице и весьма правильно наведены на всякую стезю добродетели. Пищею же духов служит правое и неложное познание о сем. А преподавание наставлений чрез Христа может быть совершаемо как бы во свете и во дни. Посему-то манна подаваема была древнейшим в то время, когда воссиявал день и распространялся свет. Ибо озарил нас верующих день, как написано (2Пет. 1, 19) и "денница" воссияла "в сердцах" всех (2Пет. 1, 19, 2Кор. 4, 6) и взошло Солнце Правды, то есть Христос, податель мысленной манны. Ибо, что как бы в некоем образе является чувственным, то стало самою истиною (во Христе). В этом убедит Он Сам, говоря иудеям: «Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли; хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет. Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира» (Ин. 6, 49–51). Господь наш Иисус Христос воспитывает нас для жизни бесконечной и наставлениями в благочестии, и таинственным благословением. Итак, сам Он и чрез Себя есть манна Божественная и истинно животворная. И сию-то манну ядущий становится выше тления и избегает смерти, а не те, которые ели чувственную манну; потому что прообраз не был спасителен, но только представлял в себе изображение истины. Собирать же повелел Бог манну, ниспосылая ее с неба наподобие дождя, лишь столько, сколько было потребно каждому, впрочем собирать, если бы кто захотел, и на других, живущих в том же жилище. "Каждый",– сказано, – «с домашними своими соберите», и не оставляйте, добавляется, «на утрие от него» (Исх. 16, 16, 19). Ибо нам должно наполняться Божественными и евангельскими учениями. В равной мере нам и малым и великим разделяет Христос благодать свою и одинаково всех воспитывает для жизни, желает, чтобы в одно с другими соединялись и слабейшие, так чтобы мы подвизались за братии, полагали за них труды свои и делали их общниками дарований свыше. И это, думаю, значит сказанное самим святым Апостолам- «даром получили, даром давайте» (Мф. 10, 8). И подлинно, как бы собирая себе с избытком манну, они старались делиться ею с живущими в одной и той же с ними скинии, то есть в Церкви Божественные ученики совершали это, вразумляя, изъясняя приводя ко всему достохвальному и независтно предлагая всем для причащения приобретенную ими от Христа благодать. Так и блаженный Павел пишет в Послании к некоторым: «я весьма желаю увидеть вас, чтобы преподать вам некое дарование духовное к утверждению вашему» (Рим. 1, 11). Если же изречение: «кийждо вас с домашними своими соберите» (Исх. 16, 16) понимать и иным образом, то есть чтобы не все без разбора и сплошною толпою, но отдельно по родам или по шатрам собирали, то ты можешь понимать это следующим образом: мы должны насыщать Божественным словом единоверных нам и им искать манны мысленной, а не сноситься неразумно с иномыслящими, даже иноплеменниками. Это мы и делаем, когда удаляем от Церкви иномыслящих и развращенных и в изобилии делим небесную трапезу с домашними по вере. Сказано же, чтобы ничего не оставлять "на утрие" (Исх. 16, 19). Этим опять закон указует, что пользование образами мимошедшего времени, когда они были полезны и необходимы, во всяком случае и всячески ведет к осуждению и наказанию: потому что сохраненное до утра «завелись черви» (Исх. 16, 20). Это может быть ясным знамением наказания и нетления. Ибо нетлению и наказанию подвергнутся все, соблюдающие сень после явления истины. Таковое нечто случилось, говорим, с теми, которым пишет блаженный Павел: «Вы, оправдывающие себя законом, остались без Христа, отпали от благодати» (Гал. 5, 4). И еще: «Так ли вы несмысленны, что, начав духом, теперь оканчиваете плотью?» (Гал. 3, 3). Итак, воспрещает сохранять до утра, чтобы под утром ты разумел время послезаконное, в которое явилось пришествие Христово и воссиял нам Божественный свет. Но имея в виду праздновать субботу, израильтяне сохраняли до утра, и это повелевал Бог. Так что же значит, что собранное заранее на субботу сохраняемо было; и притом не портилось и не возбуждало Моисея на гнев против сохранявших? Пришедши чрез веру к мыслимому во Христе субботствованию, то есть к неделанию и прекращению грехов, мы не отказываемся, как от чего-то бесполезного от наперед собранного в нас и как бы отложенного в запас наставления в законе, руководящего нас ко Христу, так как "закон есть детоводителем» (Гал. 3, 24); напротив, обладая им вместе с евангельскими наставлениями, мы не далеки будем от того, чтобы заслуживать похвалу за сие, и Бог не гневается на поступающих так. Так и Спаситель, научая сему, сам говорит нам, что «всякий книжник, наученный Царству Небесному, подобен хозяину, который выносит из сокровищницы своей новое и старое» (Мф. 13, 52). Итак, манна, наперед собранная в нас от закона, не подлежит обвинению, если соблюдается для мысленного субботствования. Ибо субботствуя во Христе, мы обращаемся к преднаписанным Моисеем образам, чтобы искать в них истину. Проклятию же и суду подлежит собирание в субботу; более того, Бог даже и не посылал манны в этот день; ибо субботствуя во Христе, мы уже не станем собирать заключающегося в прообразах: мы не станем подвергаться плотскому обрезанию, не станем закалать в жертву волов или овец; напротив, мы отвергнем грубость прообразов, имея самую истину, то есть Христа.

4. Достаточно, как я думаю, и ясно сказано нами о вышеизложенном. Поелику же в книге, известной под именем Чисел, мы находим одну главу, содержащую в себе и иные дополнения к сим повествованиям, то я необходимо полагал бы не оставлять этого неисследованным, как умолчанного в книге Исход. Ибо таким образом читатели могут приобрести более обширное понимание дела. Итак, написано, «Пришельцы между ними стали обнаруживать прихоти; а с ними и сыны Израилевы сидели и плакали и говорили: кто накормит нас мясом? Мы помним рыбу, которую в Египте мы ели даром, огурцы и дыни, и лук, и репчатый лук и чеснок; а ныне душа наша изнывает; ничего нет, только манна в глазах наших» (Чис. 11, 4–6). Затем к сему добавляет: «Моисей слышал, что народ плачет в семействах своих, каждый у дверей шатра своего; и сильно воспламенился гнев Господень, и прискорбно было для Моисея» (Чис. 11, 10). Смотри, как легкомыслен и переменчив был Израиль и как не способен другим приносить пользу; напротив он недугует немощью и вращается только в том, что до него самого касается. Ибо смешанный (общий) народ вознедуговал неразумнейшею и гнуснейшею похотию; а те, которым естественнее всего было бы укорить его за это и убедить в том, чтобы он помышлял о более приличном, недуговали еще худшим того. И божественный Моисей не мало сетовал и открыто говорил Богу всяческих, что не может один нести столь тяжкого и неудобоносимого бремени. В доказательство же этого он приводил великую трудность и неудобоисполнимость желания иметь мясо в пустыне, говоря: «откуда мне взять мяса, чтобы дать всему народу сему?» (Чис. 11, 13). Когда же он дошел до такого малодушия, что даже хотел умереть, говоря: «когда Ты так поступаешь со мною, то лучше умертви меня, если я нашел милость пред очами Твоими, чтобы мне не видеть бедствия моего» (Чис. 11, 15): тогда Бог удерживает его и повелевает избрать себе споспешниками и соучастниками попечения из всего сонма мужей числом семьдесят. Ибо «и сказал Господь Моисею: собери Мне семьдесят мужей из старейшин Израилевых, которых ты знаешь, что они старейшины и надзиратели его, и возьми их к скинии собрания, чтобы они стали там с тобою; Я сойду, и буду говорить там с тобою, и возьму от Духа, Который на тебе, и возложу на них, чтобы они несли с тобою бремя народа, а не один ты носил» (Чис. 11, 16–17). Когда это исполнено было (потому что он тотчас представил мужей, отличавшихся от всех других), то Бог всяческих исполнил их Святого Духа. После же сего, снисходя к похотениям плакавших, Он послал им крастелей. А они, собираясь толпами вокруг стана, весьма радостно собирали находившихся на земле крастелей. Пожирали же их, как звери, не заботясь о сытости и удовлетворении голода. Но когда собрано было ими и поймано безмерное множество птиц, и ядение мяса продлилось на целый месяц, то, наконец, напала на них смертоносная болезнь и, как говорит пророк, «за то преисподняя расширилась и без меры раскрыла пасть свою» (Ис. 5, 14). Ибо "мясо..., – сказано, – еще было в зубах их и не было еще съедено, как гнев Господень возгорелся на народ, и поразил Господь народ весьма великою язвою. И нарекли имя месту сему: Киброт-Гаттаава, ибо там похоронили прихотливый народ» (Чис. 11, 33–34). Между тем, как ни в каком из благ не имели они недостатка и, между тем, как им вполне достаточно было бы пользоваться подаваемою с неба манною, они вожделевают мяса и луку, именуют еще огурцы и дыни, червленый лук и чеснок. Оттого-то, поевши всего этого, они и погибли в непродолжительное время. Бог хотя дает крастелей, но не одобряя похотения, а скорее убеждая этими чудесами, что для Него ничего нет невозможного. Посему, вскоре же после того карает увлеченных столь постыдными похотениями. Нечто подобное потерпели и несчастные иудеи во время пришествия Спасителя нашего; потому что первое было сению этого последнего и древле совершившееся являлось предызображением последующего. Снизошедшую к нам свыше и с неба манну, то есть Христа, и способного напитать и обещающего бесконечную жизнь неразумно предпочетши мирскому поистине и вполне безвкусному пользованию земным, они необходимо оскорбили, при том не одного только Бога всяческих, но и самого божественного Моисея. Ибо написано: «гнев Господень возгорелся на народ,... и прискорбно было для Моисея» (Чис. 11, 33, 10). Ум святых всегда следует воле Божией. А что народ Иудейский всегда предпочитал привременное и плотское благам небесным, это всякий может узнать из евангельской притчи. Рабы, посланные звать на вечерю, хотели созвать их «на брачный пир, – сказано, – но они, пренебрегши то, пошли, кто на поле свое, а кто на торговлю свою» (Мф. 22, 4–5). И поводом к отказу было у одного: «я купил землю», у другого: «я женился и потому не могу придти» (Лк. 14, 18, 20). Далее, что и сам Моисей вопиял против неверия иудеев, в этом уверит Господь наш Иисус Христос, говорящий: «Не думайте, что Я буду обвинять вас пред Отцем: есть на вас обвинитель Моисей, на которого вы уповаете. Ибо если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне» (Ин. 5, 45–46). И слишком тяжким Моисей считал то, чтобы быть в силах долее выносить Израиля. Тогда Бог освятил иных мужей числом семьдесят, как мы уже сказали выше. Ибо один закон, образом которого по справедливости может быть представляем Моисей, не в состоянии руководить нас. Поэтому-то и поставляются иные семьдесят, имевшие восполнить недостающее в нем, и являются как бы в совершенном числе. Это может означать число семьдесят. Кто же эти семьдесят? Это после Моисея Христом поставленные для руководствования, начатком и отцами которых служат Божественные ученики. Говорится также, что Бог отъял от Духа, бывшего на Моисее и послал в избранных, и это не ради чего-либо иного, как только ради того, чтобы мы веровали, что одним и тем же Святым Духом освящает Бог и прежде нас бывших святых и нас самих. Ибо как един есть Отец, един подобно тому и Сын, так равно един и Дух Святый един в пророках и в нас. Будучи же един, Он естественно не может быть умопредставляем чрез разделение во многих, но остается неразделен и во многом разделении дарований и пребывает всецело во всех. Должно также заметить, что Бог всяческих повелевал собрать избранных числом семьдесят. Но число это не вполне было собрано; потому что недоставало двух, Модада и Елдада. И этих оставшихся Бог исполнил Духа: потому что они пророчествовали в стане. И некоторые из окружавших Моисея ревновали и даже говорили, что должно запретить им. Он же, прозревая таинство Христово, говорит им: «о, если бы все в народе Господнем были пророками, когда бы Господь послал Духа Своего на них!» (Чис. 11, 29.) Мы можем разуметь и чрез это, что закон уловлял в сети и приводил к Богу, многих детоводя к таинству Христову. Впрочем не всех он был в состоянии привести: оставшихся освятил Христос. Ибо происшедшие из язычников призваны к познанию истины не чрез Моисея или чрез закон, но скорее силою Бога и Отца, открывающего незнающим Свой собственный образ, то есть Сына: призванными же и святыми соделал чрез помазание Духом. И ревнуют подзаконные тем, которые во Христе, оправданным в вере и освященным в Духе. Только Моисей возрадовался, предузнав таинство. Не так себя чувствуют о том, что свойственно было Моисею, неразумно ревнующие святым во Христе, народы из иудеев. Итак, как бы возвращая слово наше к его началу, мы скажем следующее: в первой главе народ Иудейский ясно показан был как еще плотский. Иным же и святолепным и поистине лучшим представляется народ, происшедший от живших в вере и во Христе, и чувственная манна служила для него сенью и образом дарований Христовых. Кроме того мы научаемся, что если мы будем соблюдать сень и после времени, ей приличествующего, то оскорбим Бога и будем ненавистны даже самим святым. Ибо Моисей гневался на тех, которые сохраняли манну до утра. В последующих же главах то можно заметить, что иудеи, не воздававшие чести духовной манне и отвращавшиеся от ниспосылаемого свыше и чрез Христа, склонявшиеся, напротив, к земному и неумеренно привязывавшиеся к грубым удовольствиям, знаменательно погибли. Ибо должно было бы во всяком случае считать даруемое от Бога за лучшее и венчать верою Спасителя всех нас и Искупителя, разумею Христа, чрез Которого и с Которым Богу и Отцу слава со Святым Духом во веки веков. Аминь.

О трех знамениях, бывших чрез Моисея

1. Увидеть Божественное естество, каково оно есть, никто не может. Ибо оно совершенно невидимо и превыше всякого ума и слова превозносится силою: оно одно познается само лишь собою. И узнать сие можно из того, что вопиет Христос: «не знает никто, – говорит Он, – кто есть Сын, кроме Отца, и кто есть Отец, не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Лк. 10, 22; Мф. 11, 27). Итак, показал нам изрядную красоту Бога и Отца Единородный, представляя Собою как бы светлый образ. Посему и говорит: «Видевший Меня видел Отца» (Ин. 14, 9). Видим же Сына и очами сердца, и очами плотскими, когда Он, низведши Себя до истощания (Флп. 2,7), снизошел до нашего состояния, хотя и во образе и равенстве с Богом и Отцем будучи Бог и от Него по естеству рожденный. И Варух говорил, указуя на самое, думаю, Слово: «сей Бог наш, не вменится ин к Нему. Изобрете всяк путь хитрости, и даде ю Иакову отроку своему, и Израилю возлюбленному от Него. Посем на земли явися, и с человеки поживе» (Вар. 3, 36–38). Предвозвещал нам ясно и божественный Давид: «Бог Богов, Господь возглаголал и призывает землю, от восхода солнца до запада. С Сиона, который есть верх красоты, является Бог, грядет Бог наш, и не в безмолвии» (Пс. 49, 1–3). Ибо Он сошел в виде огня на гору Синай. Но что оное было образом и ничем иным, в этом убеждает Христос. Народ Иудейский думал, что он истинно видел неизреченное естество, когда Моисей был посредником между им и Богом, предстоял с ним на Хориве и собирал его на собрание под горою Синайскою. После же того как шумный звук труб, восходивший на высоту, устрашил слушавших, они думали сами в себе, что и глас Божественный слышали. Но что так думали они по-детски, в этом ясно убедил Бог, так говоря: «глас... Его вы слышасте, и образа Его не видесте» (Втор. 4, 12). Я «и не имеете слова Его пребывающего в вас, потому что вы не веруете Тому, Которого Он послал» (Ин. 5, 38). Итак, мы, уверовавшие видели в Сыне Отца и потому приняли слово Его. Им мы и искуплены; потому что спас нас ни ходатай, ни Ангел, ни закон, данный чрез Моисея, но сам Господь, как написано (Тит. 3, 5). А что истинно то, что я говорю, то мы можем узнать и из написанного в слове Божием Написано же так: "и сказал..., – сказано, – Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова. Моисей закрыл лице свое, потому что боялся воззреть на Бога» (Исх 3,6). Усматривай слабость закона: Бог всяческих являет Себя; но когда Он стал виден, Моисей отвращает лице. И это может быть для нас ясным признаком того, что даже и сами сыны не видят боголепной славы Сына, если только сам Он не являет Себя и, так сказать, не приводит к познанию Себя. Посему Он и говорил устами Исайи: «Я открылся не вопрошавшим обо Мне; Меня нашли не искавшие Меня. «Вот Я! вот Я!» говорил Я народу», не знали Меня. «Всякий день простирал Я руки Мои к народу непокорному, ходившему путем недобрым, по своим помышлениям» (Ис. 65, 1–2).

Итак, не видят славы Христа отвращающие очи ума своего. И это, думаю, значит сказанное о них устами пророка: «ибо они оборотили ко Мне спину, а не лице» (Иер. 2, 27). Пишет также и божественный Павел: «то же самое покрывало доныне остается неснятым при чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом. Доныне, когда они читают Моисея, покрывало лежит на сердце их» (2Кор. 3, 14–15). Мы же уверовавшие не боимся взирать прямо в лице Господа, но как опять тот же божественный Павел сказал: «Мы же все открытым лицем ... на славу Господню» взираем (2Кор. 3, 18). Итак, "отврати, – сказано, – Моисей лице» (Исх. 3, 6). Затем, когда Бог говорил, что ему, вместе с старейшинами сынов Израилевых, надлежит идти к исступленному фараону и объяснить последнему, что Бог призывает израильтян к принесению Ему жертвы в пустыне, и к тому добавил, что должно будет взять добычу от египтян, причем женщина пусть возьмет «каждая женщина выпросит у соседки своей и у живущей в доме ее вещей серебряных и вещей золотых, и одежд» (Исх. 3, 22): тогда "отвечал, – сказано, – Моисей и сказал: а если они не поверят мне и не послушают голоса моего и скажут: не явился тебе Господь?... И сказал ему Господь: что это в руке у тебя? Он отвечал: жезл. Господь сказал: брось его на землю. Он бросил его на землю, и жезл превратился в змея, и Моисей побежал от него. И сказал Господь Моисею: простри руку твою и возьми его за хвост. Он простер руку свою, и взял его;... и он стал жезлом в руке его. Это для того, чтобы поверили,... что явился тебе Господь, Бог отцов их, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова» (Исх. 4, 1–5). Моисей боялся, как бы не показаться пред сынами Израилевыми лжецом и пустословом, если он скажет, что ему явился Бог всяческих и повелел взять добычу от египтян и силою выйти из Египта. Посему повелевал и чудотворить и совершать дела, превышающие естество человеческое, причем Бог превращает жезл в змия, дабы уверовали чрез это, что Моисей не был изменник, но истинный носитель повелений, полученных свыше и от Бога. Ибо истинное знамение, которому мы все веруем, есть снисшествие Слова на землю в подобном нашему виде, которое знаменуется чрез падение жезла на землю. А как это и каким образом, я опять попытаюсь сказать, на сколько могу.

2. Жезлу богодухновенное Писание уподобляет рожденное от Бога Слово, по той причине, что все Им утверждается: «Словом Господним, – сказано, – небеса утвердишася» (Пс. 32, 6). И: «утверждает праведныя Господь» (Пс. 36, 17). И мы приведены в подчинение Отцу чрез Сына: на это Он сам, сый Истина, указует, говоря: «и проведу их под жезлом моим" (Иез. 20, 37). В ином смысле жезл есть и знамение царства: царствует же чрез Сына Бог всяческих и Отец. Его может означать жезл Ааронов, прозябший во Святом Святых. Его же означает «жезл из корене Иессеова» (Ис. 11, 1) и жезл, всех нас утешающий духовно и, кроме утверждения, поддерживающий право верующих согласно тому, что в псалмах воспевается в отношении к Богу всяческих и Отцу: «жезл Твой и палица, та мя утешиста» (Пс. 22, 4). Итак, под жезлом разумеется Сын. Но доколе Он находился как бы в руке Отца и на высоте Божества, еще не соделавшись подобен нам, мы несчастные проводили жизнь в мире как безбожные: мы находились в заблуждении, служа твари и будучи подчинены, насилию нечистых духов. Когда же Он, – будем говорить более плотским языком для пользы умозрения, – как бы оставив высоту славы своей и, так сказать, Руку Отца, спустился с неба на землю, тогда соделался подобен нам и сообразен живущим на земле, которые исполнены лукавства. Ибо лукавыми назвал их Сын, так говоря: «Итак если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него» (Мф. 7, 11). Мы даже утверждаем, что Он как бы превратился в змия, по той причине, что соделался подобен нам и явился в одинаковом с нами виде. Человек лукав, если сравнивать с благостностью Божиею. Итак, жезл перешел в змия потому что Единородный соделался человеком «и со беззаконными вменися» (Ис. 53, 12) и вместе с нами наименован был лукавым, хотя по естеству и есть благий, даже более того, – есть самоблагость. Но что соделавшегося подобным нам Единородного мы приняли, а иудеи не возлюбили (они как бы убежали от Него), это может быть ясно из Священных Писаний. Ибо "побежал", – сказано, – «Моисей от него» (Исх. 4, 3). Подумав, что Он лукавый, они побоялись веровать в Него, более того, даже убили Его и распяли вместе с злыми людьми. Впрочем, что по времени они уловлены будут от Христа и познают, что Он отнюдь не лукав, а напротив, есть утверждение и духовная крепость верующих, о том мы можем узнать из бывшего с Моисеем. Отбегающего Моисея Бог возвращает. Когда же он ухватился за змия, то последний стал опять жезлом в руке его. Таким образом для не ведущих Его (Христа) Он кажется лукавым, по причине уподобления нам; а если кто ухватится за Него верою, то находит Его жезлом и утверждением. Так достопримечательно Божественное знамение над жезлом и способно убеждать израильтян, или же и всех живущих на земле в том, что Бог призирает на них. Поелику же для тех, которые очень недуговали непослушанием и утратили надежду на то, чтобы можно было избавиться от тяжкого зла, им угрожавшего, нужно было как можно больше чудес, то таковые с трудом призываемы были к послушанию.

3. Опять сказал Бог священному Моисею: «положи руку твою к себе в пазуху. И он положил руку свою к себе в пазуху, вынул ее,... и вот, рука его побелела от проказы, как снег. [Еще] сказал...: положи опять руку твою к себе в пазуху. И он положил руку свою к себе в пазуху; и вынул ее из пазухи своей, и вот, она опять стала такою же, как тело его» (Исх. 4, 6–7). Более всего приличествует Богу возможность избавить от проказы. Страдания, достигшие такой жестокости, что не уступают и самым опытам врачебного искусства, нуждаются уже в иной помощи, в помощи одной власти свыше, которой противостоять ничто не может, но все доступно и удобоисполнимо. А проказа принадлежит к числу неизлечимых болезней. Но что безнадежно по мнению людей и невозможно у них, то возможно у Него. И что в отношении к Богу всяческих ничего вообще нельзя представить, чего Он не мог бы совершить, это Он показал в исцелении прокаженной руки Моисея, дабы отсюда ведали званные, то есть израильтяне, что хотя они и терпели неизбежное зло, находясь под игом злобных египтян и как бы страдая самою тяжкою болезнью, рабством у них, однако у них есть весьма искусный врач, умеющий и легко могущий отгнать самые безнадежные из страданий, и сделать это легко и скоро. Ибо как только вложил Моисей руку в недро (за пазуху), он избавился от болезни. Ни на что иное, как я думаю, не указует прикровенно дело это: потому что многие из израильтян, долгое время живя в Египте, удалялись от преданной им свыше и от отцов умеренности, сживаясь, напротив, с местными нравами и все глубже и глубже падая, и, по слову пророка, «и служили твари вместо Творца» (Рим. 1, 25; ср.: Пс. 105, 20). Они впали во всякий вид нечистоты и наконец как бы умерший и бездыханный имели ум. Ибо проказа есть знамение нечистоты и мертвосте. Но чрез это чудо они тайноводствуемы были к тому, что если Бог снова воззовет их и утвердит в разуме, то они признают удобоотвратимою нечистоту свою и весьма легко отринут скверну, приразившуюся от мысленной мертвости. И вот об этом именно и сказано нами. А что и таинство Христово сеннописуемо было в свою очередь также в поражении проказою и вторичном очищении руки Моисея, об этом я теперь попытаюсь сказать. Что "вся быша", чрез Сына, «без Него ничто не начало быть», об этом весьма ясно свидетельствует нам божественный Евангелист Иоанн (Ин. 1,3). Поелику же Отец все, что бы ни делал, делает чрез Него, то посему и богодухновенное Писание именует нам Сына рукою, мышцею и десницею Отца. Так, например, божественный Исайя говорит: «Кто поверил слышанному от нас, и кому открылась мышца Господня?» (Ис. 53, 1). Ибо жестокосердыми и необузданными и весьма недугующими непокоривостию пребыли несчастные иудеи. И «Словом Господним самые небеса утвердишася», – говорит Давид (Пс. 32, 6). Устами же пророков Бог и Отец утверждал, говоря: «рука моя... утверди небо» (Ис. 48, 13). Взывал Он к тому еще и в иных местах: «Я с тобою; не смущайся, ибо Я Бог твой; Я укреплю тебя, и помогу тебе, и поддержу тебя десницею правды Моей» (Ис. 41, 10). Таким образом, рукою богодухновенное Писание обыкновенно называет Сына. Теперь смотри же, как рука Моисея то сокрывается в недре его, то затем износится наружу и видится в проказе, потом опять влагается в недро его и тотчас является избавленною от недуга. Созерцая мысленно таинство и образ вочеловечения и стараясь усмотреть, в чем он состоит и как совершился, мы найдем совершившимся следующее. Сын был в недрах Бога и Отца, и чрез Него Отец все сотворил; потому что Он есть мышца высокая, всесильная рука и досточудная десница. Когда же Он некоторым образом вышел из своего места, соделавшись человеком, и принял на себя немощи наши, по слову пророка (Ис. 53, 4), то подвергся подозрению и нечистоте. Ибо нечисто пред Богом естество человеческое, если истинно то, что говорит пророк Исайя: «Все мы сделались – как нечистый, и вся праведность наша» (Ис. 64, 6). Итак, снисшедши до человеческого естества, подвергся подозрению в нечистоте Всечистый и живущий во свете непреступном. И подлинно так заблуждались несчастные иудеи, что именовали Его и винопийцею (Мф. 11, 19) и самарянином (Ин. 8, 48) и рожденным от блуда (Ин. 8, 41), а кроме того и грешником, потому что они говорили исцеленному слепому от рождения: «воздай славу Богу; мы знаем, что Человек Тот грешник» (Ин. 9, 24). Но никогда они, я думаю, не дошли бы до такого безумия, чтобы говорить таковое и раскрывать необузданные уста на Него, если бы ведали, что Он есть Бог по естеству. Когда же Он, бывший в подозрении нечистоты как человек, доведши до конца премудрое домостроительство спасения нашего, восшел ко Отцу и возвратился в недра Его: тогда, и только тогда, устранил подозрение в том, что был одинаково с нами в мертвости и нечистоте. Славословится же как Бог, славословится от всех как Господь, как Святый святых, как просвещающий тварь и духам человеческим и живущим на земле Сам подавая силу, чтобы побороть могущего все осквернять. А что Сын воспринял человечество по домостроительству ради нас, что Он был под законом и со беззаконными вменен был, но потом опять восшел в свойственную и присущую Ему от начала честь и славу, в этом Он убедит сам, говоря Небесному Отцу: «прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира» (Ин. 17, 5). Видишь ли, что Он освобождается от привзошедшего временно и что не против воли совершил домостроительство с плотию, но при том как бы спешил возвратиться к славе Божества и все превосходящему достоинству? Посему и блаженный Павел говорит: «если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем» (2Кор. 5, 16), потому что Он воскрес из мертвых и восшел ко Отцу с плотию. Но "если же..., – сказано, – не знаем по плоти», то есть как подверженного плотским побуждениям, побуждениям, говорю, естественным и неповинным. Ибо прежде Честного Креста Он и алкал, как о Нем говорится (Мф. 4, 2), и утомлялся от пути (Ин. 4, 6) и огорчался (Мф. 26, 38), наконец претерпел ради нас и самую смерть на древе. Но ныне Его уже не знаем находящимся в таких состояниях. Однажды умерши, Он «уже не умирает» (Рим. 6, 9). Ибо нетленен Христос: Он есть жизнь по естеству и жизни податель, так как и произошел от жизни Отца.

4. После же неожиданно совершившегося над прокаженною рукою Бог и третьим знамением утверждает их. Ибо сказал опять: «если же не поверят и двум сим знамениям и не послушают голоса твоего, то возьми воды из реки и вылей на сушу; и вода, взятая из реки, сделается кровью на суше» (Исх. 4, 9). Смотри опять, как предуведено неверие иудеев. Всегда они выжидают и медлительны к разумению и нелегко восприимчивы к истине. Они не поверили вочеловечению и чудесам, совершенным во время земной жизни Христа. Поздно и с трудом поверили они только последнему знамению, да и то не все, а лишь «по избранию благодати, сохранился остаток», – как пишет блаженный Павел (Рим. 11, 5). Какое же это последнее знамение? – Смерть на древе и связанное со смертью и вскоре следовавшее за нею Воскресение Христа. А что в знамение сынам Израилевым дана Спасителева смерть и самое великое и досточудное таинство воскресения из мертвых, это может быть ясно из самих слов Спасителя. Ибо приступили некогда фарисеи, после совершения Им бесчисленных знамений, и с скрытою насмешкою говорили: «Учитель! хотелось бы нам видеть от Тебя знамение. Но Он сказал им в ответ: род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка; ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи» (Мф. 12, 38–40). Но Не трудно видеть и то, что смерть Еммануила приобрела многих не только из иудеев, но и из язычников. Ибо Он говорил опять, в одном случае: «И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин. 12, 32); в другом же случае: «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Ин. 12, 24). Видишь ли, как ясным примером Он показал нам плод от смерти? Итак, эти слова Спасителя были последним для нас знамением, которому дали веру не только одни израильтяне, но и сами представители, как я сказал, другого общества, разумею общество из язычников. Каким же образом это было знаменуемо? «То возьми..., – сказано, – воды из реки и вылей на сушу; и вода, взятая из реки, сделается кровью на суше» (Исх. 4, 9). Вода есть образ или знамение жизни; она подлинно необходима для сего и весьма употребительна у живущих на земле. Итак, как бы от реки какой, от животворящего все Отца произошел Сын, Который сам есть поистине жизнь: потому что как свет происходит от света, так и жизнь от жизни. А что Он существует не вне, но есть от самого Бога и Отца по естеству, этому научаем был Моисей, но нисколько не менее и мы сами: ибо "возьми..., – сказано, – воды из реки" (Исх.4, 9). Затем ее повелевалось излить на землю. А это и есть, иносказательно, таинство вочеловечения; потому что Единородный, будучи жизнь, и рожденный как бы чрез излияние от жизни Бога и Отца, некоторым образом смесился с происшедшим от земли человечеством, как несомненно и вода с землею. Ибо во Христе «в Нем обитает вся полнота Божества телесно» (Кол. 2, 9), даже как бы приобщилось человеческому естеству. И кто мог бы объять это разумом или выразить словом? Но кроме того вода превратилась в кровь: потому что жизнь по естеству, то есть происшедшее от Бога Отца Слово, по богоопределенному соединению, с плотию, говорю, или с всецелым человечеством и естеством нашим, казалось, претерпела и самую смерть. Разумеем то, что Христос и умер за нас, не в собственном своем естестве потерпев сие (потому что сам Он не умер бы никоим образом, будучи жизнь), но как бы усвоив Себе смерть собственной плоти. Заметь также, что если бы Моисей не излил воду на землю, то она не превратилась бы в кровь, что служит ясным знамением смерти. Ибо созерцаемое духовно вне плоти Слово есть жизнь и животворящее. Когда же Оно стало обитать во плоти, тогда, и именно тогда, стали говорить о Нем по человеческому рассуждению, что Оно умерло. Наконец, это есть чрезвычайное и явное знамение, чрез которое и уловлен в сети веры останок Израиля, и к ней же вместе с ним призван и народ языческий. Ибо кто не перейдет к вере, видя, что древле страшная и тягостная для живущих на земле смерть ослабела, тление упразднено и естество человеческое возведено к надежде нескончаемой жизни? Как вместе с Адамом мы умерли, так вместе и со Христом мы воздвигнуты из мертвых. Об этом засвидетельствует нам божественный Павел, который пишет: «Как в Адаме все умираем, так во Христе все» оживем (1Кор. 15, 22); потому что Он искупил нас Своею Кровию и отдал в замену жизни всех Свою жизнь.

5. Но хотя столь много совершено было чрезвычайных и дивных чудесных дел, однако Моисей все еще недоумевал, боязнию объят был и не дерзал принимать на себя посольство. Когда Бог повелевал ему идти к фараону и прямо возвестить ему, чтобы он отпустил Израиля, имевшего принести Ему жертву в пустыне, то Моисей не мало страшился этого дела и прибавлял, открыто говоря, что он, как известно, не многоречив и имеет неправильный язык. «Человек я не речистый, – говорил он, – и таков был и вчера и третьего дня, и когда Ты начал говорить с рабом Твоим: я тяжело говорю и косноязычен» (Исх. 4, 10). И что он не способен для искупления находящихся под игом рабства, это он также ясно утверждал и говорил: «Господи! пошли другого, кого можешь послать» (Исх. 4, 13). Но и когда Бог обещал даровать ему язык и раскрывать уста и говорил, что Он сам может быть подателем мудрости и слова говорящему, Моисей все настойчивее отказывался, говоря, что должно поставить на место его другого, более способного. Этим он оскорблял Бога. «И возгорелся гнев Господень на Моисея, и Он сказал: разве нет у тебя Аарона брата, Левитянина? Я знаю, что он может говорить» (Исх. 4, 14). И к тому еще добавляет, «он будет твоими устами, а ты будешь ему вместо Бога» (Исх. 4, 16). Видишь ли косноязычие слова, уже древле сеннописуемое как бы в божественном Моисее? Ибо закон не способен был к возвещению откровений и не столь искусен в слове или доброречив, чтобы преподать точное разумение служащего на пользу, как несомненно Христос, Который есть поистине Левит и образом Которого был Аарон. Закон, данный чрез Моисея, едва лишь приводит к начаткам словес Божиих и есть начальное учение для младенцев, наставник неразумных, посредством раза и сени едва доставляющий нам лишь весьма неясное ведение о том, что должно делать. А истинно способнейший и великий священник наш, могущий исполнять посольство, то есть Христос, явил истину уже свободную от теней, потому что он не косен или медлен языком и не краткоречив, как Моисей но напротив, весьма доброречив, и особенно потому, что есть Слово премудрости Бога и Отца. Смотри же, как закон не способен был бы к тому, чтобы изъять от рабства находящихся в подчинении у мысленного фараона, то есть у сатаны, и не принес бы никакой пользы на земле божественный Моисей, хотя и приобретший величайшую славу в добродетелях, если бы не был с ним и не помогал бы ему Христос. А что это так и неложно сказано нами, о том ты можешь узнать из присоединения Аарона к Моисею. И Моисей говорил, Аарон же изъяснял его речь: потому что если бы закон не был понимаем духовно, причем сокровенное в нем открывает нам Христос, то для слушателей оставалось бы темным и неясным означаемое Им. Так и иудеи, не имея того, кто изъяснял бы им Моисеевы писания, то есть Христа, пребыли в незнании их. Посему и говорил божественный Павел: «то же самое покрывало доныне остается неснятым при чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом. Доныне, когда они читают Моисея, покрывало лежит на сердце их; но когда обращаются к Господу, тогда это покрывало снимается. Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода» (2Кор. 3, 14–17). Итак, справедливо говорил Бог всяческих священнотаиннику Моисею о Аароне, «и будет говорить он вместо тебя к народу; итак он будет твоими устами, а ты будешь ему вместо Бога» (Исх. 4, 14, 16). И не говорим мы того, чтобы Богу был достойнее внимания и ближе Моисей, нежели Еммануил: потому что сей есть Сын и произошел от Бога Отца по естеству, а тот вместе с нами находится в числе слуг, хотя и может быть назван более близким и истинным слугою. Кажется, он был для него даже и «вместо Бога»: потому что Христос, как человек, был под законом и соблюдал заповеди Моисеевы. Он обрезан был в восьмой день по рождении и сделал взнос дидрахмы, вместе с другими, хотя и был свободен по естеству, как Сын. Он вкушал также и пасху, хотя опять Сам был истинным Агнцем, вземлющим грехи мира (Ин. 1, 29). В этом смысле и говорится, что Моисей был для него в «вместо Бога» (Исх. 4, 16) . А что Израиль имел не веровать и самим чрез Христа совершаемым Божественным знамениям, на это мог предуказывать пример Моисея который не веровал описанным чудесам. Посему образ Моисея мы переносим и на израильтян, Поелику они призваны чрез него и детоводимы были данными чрез него законами. Итак, что закон не достаточен был для искупления, но что для сего необходима нам Честная Кровь Христа (потому что только чрез Него одного побеждена смерть), это может быть весьма ясно и из последующего.

6. Поднялся божественный Моисей с земли Мадиамской, взяв с собою жену свою и детей, и отправился, наконец, в Египет, точно исполняя повеленное от Бога. Когда же он остановился недалеко от земли Египетской, тогда Бог всяческих сказал ему: «когда пойдешь и возвратишься в Египет, смотри, все чудеса, которые Я поручил тебе, сделай пред лицем фараона» (Исх. 4, 21). И немного спустя: «И скажи фараону: так говорит Господь...: Израиль есть сын Мой, первенец Мой; Я говорю тебе: отпусти сына Моего, чтобы он совершил Мне служение; а если не отпустишь его, то вот, Я убью сына твоего, первенца твоего. Дорогою на ночлеге случилось, что встретил его Господь и хотел умертвить его. Тогда Сепфора, взяв каменный нож, обрезала крайнюю плоть сына своего и, бросив к ногам его, сказала: ты жених крови у меня. И отошел от него Господь. Тогда сказала она: жених крови – по обрезанию» (Исх. 4, 22–26). Ангел в виде человеческом напал на него и покушался его убить и едва умилостивлен был тем, что Сепфора обрезала сына своего, разумею Гирсама, который был и первородный и имя которого толкуется «пришелец». Кого покушался умертвить губитель, этого Священное Писание ясно не указало; но может быть Моисея, за необрезание сына; и с трудом удален был Ангел. Этот образ ясно показывает, что в Крови Христа побеждена смерть. Спасен же и святой сонм Отцев, даже более того, весь старейший и прежде Его бывший род; потому что Он умер за всех и смерть всех разрешилась в Нем. Ибо не в крови пророков, но в крови самого младшего Христа и с Ним мы избегаем губителя. «Ибо Христос для того и умер, и воскрес, и ожил, чтобы владычествовать и над мертвыми и над живыми» (Рим. 14, 9). Но если сказать, что губитель нападал на Гирсама, а не на блаженного Моисея, то и тогда ты можешь усмотреть то же самое. Ибо не чрез обрезание по закону, то есть по плоти и чувственное отогнана смерть, но чрез обрезание во Христе Духом, которое совершила над первородным и новым народом, пришельцем на земле, приписанным же к вышнему и небесному граду, мысленная Сепфора, то есть Церковь, состоящая из мадианитян и язычников. Обрезала она своим камнем. Этот камень также может быть образом Духа, по причине крепости и несокрушимости, а также и потому, что он от скалы. Ибо Дух есть Христов; "камень же" есть "Христос", как и премудрый Павел пишет (1Кор. 10, 4). Должно также знать, что и после Моисея древле бывший вождем Иисус (Навин) ножами каменными обрезал сынов Израилевых (Нав. 5, 2–3), чрез таковое обрезание гадательно указуя нам на обрезание нерукотворенное, которым и побеждается смерть, и которое есть духовное обрезание злобы и отложение порочности и удовольствий. О плотском обрезании божественный Павел пишет нам: «обрезание» ничтожно (Гал. 5:6, 6:15). Премудрое же и священное слово взывает к нам: «В Нем вы и обрезаны обрезанием... Христовым» (Кол. 2, 11), чрез Которого и с Которым Богу и Отцу слава со Святым Духом во веки веков. Аминь.

Книга третья

Об ударенном камне

1. «Входите тесными вратами», взывал к друзьям Своим Христос (Мф. 7, 13), узкими вратами, думаю, и тесным путем (Мф. 7, 14) именуя перенесение скорбей и достойное всякой похвалы терпение, чрез которое решившиеся помышлять о высшем могли бы и стяжать себе весьма богатую славу и (достигнуть того, чтобы) находить радость в упражнениях, направленных к приобретению мужества и добродетели. Ибо как первенствование в сражениях свидетельствует о храбрости сражающегося, так, говорю, и крепкого и бодрого к тому, чтобы подвизаться в угодной Богу добродетели являет славным, достоудивляемым и исполненным всякой похвалы способность весьма легко переносить труды, происходящие от искушения. Так и ученик Спасителя удостоверяет нас в том, что таковый всегда и непременно будет предметом удивления, говоря: «блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни» (Иак. 1, 12). Достигшие же, наконец, такой крепости и приобретшие столь великую славу говорят: «Ты испытал нас, Боже, переплавил нас, как переплавляют серебро. Ты ввел нас в сеть, положил оковы на чресла наши, посадил человека на главу нашу. Мы вошли в огонь и в воду, и Ты вывел нас на свободу» (Пс. 65, 10–12). Ибо труд оканчивается услаждением, и скорби расширяют прямой путь к нему для тех, которые мужественно борются с ними. Знающий сокровенное, то есть Бог, ведает все прежде сбытая чего-либо, потому что «но все обнажено и открыто перед очами Его» (Евр. 4, 13). Но Он ожидает исхода дел и мужества искушаемых по временам, дабы они не только являлись пред Ним достойными награды по предведению, но чтобы также Ангелы и люди прославляли их, как победителей и засвидетельствованных в добродетели самыми делами. Посему и блаженный Павел о себе и о других святых, как весьма успешно боровшихся и победивших, говорит, что они «позорищем» были «для мира, для Ангелов и человеков» (1Кор. 4, 9). Итак, многообразно испытывается Израиль, дабы, хотя и являлся он как еще недуговавший немощью, был прославляем Бог, терпевший грешников, за Его великую милость. А главным образом в каждом из случившихся событий сеннописуется нам таинство (Христово). Недавно, излагая слово о крастелях и о манне, мы показали Израиль, как немало болевший малодушием и преданностью удовольствиям. Но вот снова и спустя непродолжительное время он оказывается прогневляющим Бога. Ибо опять написано так: «И двинулось всё общество сынов Израилевых из пустыни Син в путь свой, по повелению Господню, и расположилось станом в Рефидиме, и не было воды пить народу. И укорял народ Моисея, и говорили: дайте нам воды пить. И сказал им Моисей: что вы укоряете меня? что искушаете Господа? И жаждал там народ воды, и роптал народ на Моисея, говоря: зачем ты вывел нас из Египта, уморить жаждою нас и детей наших и стада наши? Моисей возопил к Господу и сказал: что мне делать с народом сим? еще немного, и побьют меня камнями. И сказал Господь Моисею: пройди перед народом, и возьми с собою некоторых из старейшин Израильских, и жезл твой, которым ты ударил по воде, возьми в руку твою, и пойди; вот, Я стану пред тобою там на скале в Хориве, и ты ударишь в скалу, и пойдет из нее вода, и будет пить народ. И сделал так Моисей в глазах старейшин Израильских. И нарек месту тому имя: Масса и Мерива, по причине укорения сынов Израилевых и потому, что они искушали Господа, говоря: есть ли Господь среди нас, или нет?» (Исх. 17, 1–7.) Вот что изрекло нам откровение Божественное в книге Исход; а в книге Чисел предлагает подробнейшее повествование, которое и считаю необходимым привести, дабы, правильно и тщательно исследуя каждую частность, мы имели достаточное ведение о совершившемся древле прообразовательно и кроме того постигали красоту духовного созерцания. Итак, написано: «И пришли сыны Израилевы, все общество, в пустыню Син в первый месяц, и остановился народ в Кадесе, и умерла там Мариам и погребена там. И не было воды для общества, и собрались они против Моисея и Аарона; и возроптал народ на Моисея и сказал: о, если бы умерли тогда и мы, когда умерли братья наши пред Господом! зачем вы привели общество Господне в эту пустыню, чтобы умереть здесь нам и скоту нашему? и для чего вывели вы нас из Египта, чтобы привести нас на это негодное место, где нельзя сеять, нет ни смоковниц, ни винограда, ни гранатовых яблок, ни даже воды для питья? И пошел Моисей и Аарон от народа ко входу скинии собрания, и пали на лица свои, и явилась им слава Господня. И сказал Господь Моисею, говоря: Возьми жезл и собери общество, ты и Аарон, брат твой, и скажите в глазах их скале, и она даст из себя воду: и так ты изведешь им воду из скалы, и напоишь общество и скот его. И взял Моисей жезл от лица Господа, как Он повелел ему. И собрали Моисей и Аарон народ к скале, и сказал он им: послушайте, непокорные, разве нам из этой скалы извести для вас воду? И поднял Моисей руку свою и ударил в скалу жезлом своим дважды, и потекло много воды, и пило общество и скот его. И сказал Господь Моисею и Аарону: за то, что вы не поверили Мне, чтоб явить святость Мою пред очами сынов Израилевых, не введете вы народа сего в землю, которую Я даю ему. Это вода Меривы, у которой вошли в распрю сыны Израилевы с Господом, и Он явил им святость Свою» (Чис. 20, 1–13). Они шли землей (пустыней) безводной и, когда проходили местами крайне безводными и замедляли вследствие трудов путешествия, то, если что и не много из обычного случалось огорчающего, поднимали несносный вопль против Моисея и Аарона. Хотя они и были созерцателями множайших и досточудных знамений Божиих и хотя самым опытом познали величие Божественной силы, однако еще боялись, как бы не устал Бог доставлять потребное для жизни, отовсюду приносить им пищу и заботиться о снабжении (их) водою. Но они побеждаются малодушием, имея ум детский и слабый; и если случалось им испытывать огорчение и от малого чего-нибудь естественного, тотчас нападают на детоводителя и нечестиво обвиняют его и за то, что он был вообще посредником для них и что они призваны были им к свободе. Они ублажают погибших от предшествующего малодушия, именно – что быв объяты похотением мяс египетских, а потом насытившись губительными крастелями, были осуждены на смерть. Посему и говорят: «о, если бы умерли тогда и мы, когда умерли братья наши пред Господом! зачем вы привели общество Господне в эту пустыню, чтобы умереть здесь нам и скоту нашему?» (Чис. 20, 3–4.) О малодушие! Как нетерпелив помысл, и как сильно удобопреклонен к беззаботности ум! Малую почувствовав жажду, они уже предпочитают египетские ужасы дарам Божиим; и прежде горькое иго рабства уже становится для них сладким; уже не оказывается несносным, хотя и жестокий, фараон; не становится ненавистною глина и жестокость надзирателей над работами, но, напротив, все делается уже приятным. До такой степени безумия доводит их слабость разума. Послушай же однако и то, какие взводят они обвинения на посредничество Моисея. "И для чего, – говорят они, – вывели вы нас из Египта, чтобы привести нас на это негодное место, где нельзя сеять, нет ни смоковниц, ни винограда, ни гранатовых яблок, ни даже воды для питья?» (Чис. 20, 5). Смотри, как впадает в трусость, как неудержимо преклоняется к привременным удовольствиям и весьма занят мирскими наслаждениями, как заботится о насыщении чрева, надежду же, напротив, отвергает и к обетованной отцам земле не стремится, не разумея того, что всегда и непременно труды посредствуют в получении избранных даров. Ибо без подвига никто не может получить превосходнейшие из наград.

Итак, не умел Израиль мужественно действовать и доблестно противостоять нападениям страстей, Поелику это не для подзаконных соблюдено, но, напротив, предуготовано для тех, которые во Христе. И хотя справедливо было бы, чтобы разгневанный Бог не удостоил их подаяния воды, однако дабы дошедшие до такого неразумия и иными чудесами побуждаемы были к вере, повелевает Моисею ударить жезлом о камень. Но Бог не неведал и того, что даже сам Моисей, показывавший некоторое малодушие при возмущениях народа, колеблется в вере. Посему в книге Исход говорит: «возьми с собою некоторых из старейшин Израильских, и жезл твой, которым ты ударил по воде, возьми в руку твою, и пойди; вот, Я стану пред тобою там на скале в Хориве, и ты ударишь в скалу, и пойдет из нее вода, и будет пить народ» (Исх. 17, 5–6). В книге же Чисел: «Возьми жезл и собери общество, ты и Аарон, брат твой, и скажите в глазах их скале, и она даст из себя воду: и так ты изведешь им воду из скалы, и напоишь общество и скот его» (Чис. 20, 8). Заметь, что, утверждая в вере, Он приводит к воспоминанию чуда, совершенного в Египте, говоря: «жезл твой, которым ты ударил по воде, возьми в руку твою, и пойди» (Исх. 17, 5). Он как бы так говорит: жезл, пременивший в кровь великую реку, неизреченною силою совершившего таковое Бога весьма легко изведет и из камня воду. Затем и иным способом утверждает его, присовокупив: «Я стану пред тобою там» (Исх. 17, 6). Не один ты будешь, говорит Он, и опять не ты будешь совершителем чуда; но Я покажу камень матерью вод многих, предуготовлю чудо и буду присутствовать при совершении его тобою. Ты скажи камню, а Я буду силою слов твоих. Но хотя от таких слов Моисею надлежало бы быть дерзновенным, однако он обнаружил слабость духа, ибо сказал: «послушайте, непокорные, разве нам из этой скалы извести для вас воду?» (Чис. 20, 10.) Затем ударяет жезлом в камень дважды, как будто бы ничего из ожидаемого не могло быть, если бы даже и разбит был камень. Он ударил дважды, хотя в Египте претворил воду в кровь посредством единократного удара жезлом. Тем не менее Бог, хотя и не мало разгневан был этим, дал воду, дабы подозрительность неразумных не составила (в противном случае) мнения об Его немощи. Но за то и Моисею делается укор: «вы не поверили Мне сами, – сказано, – чтоб явить святость Мою пред очами сынов Израилевых, не введете вы народа сего в землю, которую Я даю ему» (Чис. 20, 12). Теперь опять, пременяя повествуемое историей в таинство Христово, скажем что нужно, следуя Божественным Писаниям и стараясь направлять силу мыслей к тому, что кажется наиболее согласным с Священными Писаниями.

2. Итак, в первый месяц, когда умерла Мариам, возжаждал народ. Затем, по повелению Божию, богоглаголивый Моисей ударяет жезлом в камень, в присутствии старейших из народа, а также и Аарона. И они сами обращали речь к камню, а камень в изобилии источал воду и напоил «общество и скот его», – как написано (Чис. 20, 11). Итак, теперь что же, скажем, знаменуется смертью Мариам, или что вообще разумеется под нею, и что служит к необходимому объяснению того, что она умерла, как сказано, в месяц первый? Примем Моисея как знаменующего закон, а Аарона – священство, Мариам же примем за олицетворение подзаконного служения, Поелику и Бог сказал устами святого мужа необузданному Иерусалиму: «послал перед тобою Моисея, Аарона и Мариам» (Мих. 6, 4). Видишь ли, как она поставлена вместе с Моисеем и Аароном в предводительствовании Израилем? Ибо при посредстве премудрого Моисея и предстоятельстве Аарона, то есть достоинства священства, чрез служение в образах, приобрел тогда себе служение Богу Израиль по плоти. А что к лицу Моисея и Аарона необходимо привносится и лице Мариам, это легко можно уразумевать из следующего: когда Моисей, после того как фараон вместе с копьеносцами (телохранителями) своими погиб в Чермном море и потоплен был со всем воинством своим, воспел благодарственные песнопения и сложил песнь Богу, то вышли тогда и ликовствующие жены, и «взяла Мариам ... тимпан» свой, как написано (Исх. 15, 20), присоединив сильный и громкий голос свой к их пению. Но в прообразах заключалось тонкое гадание истинного созерцания. Ибо, что и самый закон, то есть Моисей, а с ним вместе и Мариам, то есть служение в тенях и образах, провозвещают превеликую и досточудную силу властвующего над всем Бога, на это может указывать образ песнопения и глас тимпанов. Таким образом, по справедливости можно предполагать олицетворение служения подзаконного в Мариам, так же как несомненно и олицетворение самого закона – в Моисее и священства – в Аароне. Итак, когда умерла Мариам в месяце первом, то есть в начале года, когда по еврейским законам совершается и самое таинство святой Пасхи, народ возжаждал. Ибо в первый месяц года, который наименован и месяцем новых (плодов), почти окончилось служение в тенях и образах, сократилось некоторым образом и устранено. Как, или каким образом? – Потому что воссияло нам единородное Слово Божие в нашем образе, как бы в месяце новых. Посему Он и сам сказал, говоря: Я присутствую, как весна на горах и как бы в месяце плодов новых (Исх. 13:4, 34:18; Втор. 16, 1). Так призывал Он Церковь из язычников, говоря: «встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди! Вот, зима уже прошла; дождь миновал, перестал; цветы показались на земле; время пения настало» (Песн. 2, 10–12). Ибо во Христе мы расцвели для обновления жизни, и время пришествия Его явилось нам как бы мысленною весною, делая естество человеческое цветущим и плодоносным. Тогда-то, тогда-то, по сокращении служения в тенях и как бы по смерти Мариам, народ возжаждал и почувствовал недостаток в мысленных водах. Но в изобилии проистекли воды Христовы, разумею данные чрез Него откровения и таинственное детоводительство в духе и истине. И это разумея, пишет божественный Павел: «Не хочу оставить вас, братия, в неведении, что отцы наши все были под облаком, и все прошли сквозь море; и все крестились в Моисея в облаке и в море; и все ели одну и ту же духовную пищу; и все пили одно и то же духовное питие: ибо пили из духовного последующего камня; камень же был Христос» (1Кор. 10, 1–4). Он уподобляется камню по причине несокрушимости и непоколебимости своего естества, потому что естество Божественное и высочайшее утверждено в собственных совершенствах. Итак, необходимо видеть, каким образом подана была вода. Когда собрались старейшины народа и предстоял Аарон, то были обращены речи к камню, а Моисей ударил в него, и притом дважды. Ибо когда сошлись старейшины народа и священники, тогда детоводимые по закону, то есть израильтяне, как бы в лице Моисея, начали говорить против Христа, обвиняя Его пред Пилатом, и нечестиво вопияли: «возьми, возьми, распни Его!» (Ин. 19, 15). А потом и двумя ударами оскорбили Его: потому что, во-первых, убили Начальника жизни; второй же как бы к первому удару присоединяя, они хотели убедить в том, что Он и остался в мертвых. Но Христос ожил, поправ смерть. Когда же, говоря это, пришли воины, которые были поставлены от них стражами гроба, тогда они дерзостно увещавали их говорить и то, что Его тайно похитили ученики и таким образом клеветали на само чтимое таинство Воскресения. Итак, двойной удар нанесен был Ему. Однако Камень в изобилии источил воду, хотя Израиль и безумствовал против Него. Он напоил весь сонм и вселенную наполнил своими священными и Божественными струями. Ибо так даровать Себя обетовал Он чрез пророка, говоря: «вот, Я направляю к нему мир как реку, и богатство народов» (Ис. 66, 12). Поет также в одном месте и Давид: «Речные потоки веселят град Божий» (Пс. 45, 5). Равно также и к самому Отцу Небесному и Богу: «Как драгоценна милость Твоя, Боже! Сыны человеческие в тени крыл Твоих покойны: насыщаются от тука дома Твоего, и из потока сладостей Твоих Ты напояешь их, ибо у Тебя источник жизни» (Пс. 35, 8–10). Обрати внимание и на то, что Моисей ударяет жезлом о камень, когда наперед обнаружилось их неверие. Ибо, не уверовав во Христа, безумствовал против Него Израиль. Укоряем был Моисей, а вместе с ним и Аарон: «не введете вы..., – говорит, сынов Израилевых – в землю, которую Я даю ему» (Чис. 20, 12). И нас вводит в наследие святых и в истиннейшую землю обетования не закон, вращающийся в прообразах, и не сеновная немощь учрежденного по сему закону священства, так как не кровию мы благоугодим Богу и не земным надменней славны будем пред Ним; но напротив мы вступим в вышний град и взойдем в наследие Отцев, имея вождем Христа, чрез Которого и с Которым Богу и Отцу слава со Святым Духом во веки веков. Аминь.

О схождении Бога на гору Синай и о предстоянии Израиля

1. Господь наш Иисус Христос к толпам иудеев, не принимавшим искупления чрез веру, напротив весьма пренебрежительно относившимся к пользе откровений, чрез Него данных, и думавшим, что для них достаточно будет данного чрез Моисея закона, и его только одного, к тому, чтобы быть близкими к Богу, взывал, говоря: «никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ин. 14, 6). И еще: «Я есмь путь» (Ин. 14, 6); и: «Я есмь дверь» (Ин. 10, 9). И говоря это, Он отнюдь не солжет, Поелику Он есть истина (Ин. 14, 6). Бог и Отец не иначе доступен, как только чрез одного Сына по естеству. Ибо познавший Его, конечно, познает и Отца, от Которого Он родился. Посему Он и говорил тем, которые не хотели веровать в Него и говорили, что ведают Бога всяческих: «Если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего» (Ин. 14, 7). Ибо Моисей для древних был детоводителем, посредником и вождем, объявителем данных от Бога законов и превосходнейшим в числе святых, потому что он слышал Бога, ясно говорившего: «и ты приобрел благоволение в очах Моих» (Исх. 33, 12). Но только закон не силен и не в состоянии приобрести нам совершенную близость к Богу. Чрез посредство же Христа мы приобретаем и сие. «Ибо Он есть мир наш», – по Писаниям (Еф. 2, 14). В Нем, и только в Нем одном, заключается совершенство познания и «всякое даяние доброе» (Иак. 1, 17), и Он только чрез Себя одного привел нас к Отцу. Посему и говорил: «хочу..., да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино» (Ин. 17, 24, 21). Итак, Моисей есть посредник, но только в прообразе и тенях. Истинный же посредник есть Христос, к Которому мы крепко прилепились, если несомненно истинно то, что Он нисшел к нам (на землю) и соделался человеком, дабы и мы соделались причастниками Божественного естества Его, связуемые с Богом посредством причастия и благодати Святого Духа. И это опять узнаем, вперяя взор ума своего в Священные Писания. Ибо "сказал..., – сказано, – пойди к народу..., и освяти его сегодня и завтра; пусть вымоют одежды свои, чтоб быть готовыми к третьему дню: ибо в третий день сойдет Господь пред глазами всего народа на гору Синай; и проведи для народа черту со всех сторон и скажи: берегитесь восходить на гору и прикасаться к подошве ее; всякий, кто прикоснется к горе, предан будет смерти; рука да не прикоснется к нему, а пусть побьют его камнями, или застрелят стрелою; скот ли то, или человек, да не останется в живых; во время протяжного трубного звука,... могут они взойти на гору» (Исх. 19, 10–13). Ибо, Поелику работавшие в Египте и впадшие в ложное служение египтян потомки Израиля поклонялись человеческим изобретениям и приносили служение сделанному из камня или из иного вещества, недугуя жалким заблуждениям и, как пишет пророк, говоря «дереву: "ты мой отец", и камню: "ты родил меня"» (Иер. 2, 27): то посему необходимо, чтобы, как скоро Зиждитель восхотел возвести их от древнего оного и скверного лжеслужения к познанию истины, они не казались служащими Богу не сущему, будучи обмануты словами Моисея. Поэтому же целесообразно Он удостоивает их и Боговидения в прообразах; потому что обыкновенно тверже верится тому, что бывает видимо. Так Бог обещает явно сойти на гору, и не в продолжительное время. Но должно было знать, что призванным к такой чести, какова быть слушателями и зрителями Бога или Божественной Его и неизреченной славы, непременно надлежало иметь и любезнейшую Ему чистоту и быть свободными от плотской нечистоты, а кроме того, и быть хорошо одетыми, чтобы право и по надлежащему представлять собою празднующих праздник, ибо поистине праздником, и притом досточудным было то, что Он удостоивал их столь славного видения. Посему Он повелевает им очиститься, удаляться от сообщения с женами и такое воздержание простирать до третьего дня. Повелел Он также омыть и самые одежды. Когда все это приведено было в исполнение, "были..., – сказано, – на третий день, при наступлении утра, ... громы и молнии, и густое облако над горою..., и трубный звук весьма сильный; и вострепетал весь народ, бывший в стане. И вывел Моисей народ из стана в сретение Богу, и стали у подошвы горы. Гора же Синай вся дымилась оттого, что Господь сошел на нее в огне; и восходил от нее дым, как дым из печи, и вся гора сильно колебалась; и звук трубный становился сильнее и сильнее. Моисей говорил, и Бог отвечал ему голосом» (Исх. 19, 16–19). Ибо даже и умом едва созерцается высочайшее и в превыспренних обитающее естество, превысшее всего сотворенного. Но Поелику ради пользы Боговидение выражалось и в более видимых явлениях, то способ домостроительства уже необходимо сопровождался многими страхами: были гласы и молнии ниспадающие; собиралось также и мрачное облако, дабы и тварь являлась служащею и подклоняющею рабски выю свою Богу всяческих. Итак, устрашенного Израиля Моисей вывел (из полка) и поставил его под горою. Впрочем, он предварительно изъяснил им, что они не потерпят никакого вреда, но предстанут кроткому и благому Владыке. Когда же гора воспламенилась, тотчас показался дым, восходящий кверху, и сильный звук трубный, который сначала был слабым, а потом, мало-помалу усиливаясь, достиг весьма великой силы. Затем сошел в виде огня Бог всяческих на гору Синай «и призвал Господь Моисея на вершину горы, и взошел Моисей. И сказал Господь Моисею: сойди и подтверди народу, чтобы он не порывался к Господу видеть Его, и чтобы не пали многие из него; священники же, приближающиеся к Господу..., должны освятить себя, чтобы не поразил их Господь. И сказал Моисей Господу: не может народ взойти на гору Синай, потому что Ты предостерег нас, сказав: проведи черту вокруг горы и освяти ее. И Господь сказал ему: пойди, сойди, потом взойди ты и с тобою Аарон; а священники и народ да не порываются восходить к Господу, чтобы... не поразил их» (Исх. 19, 20–24). На гору же восходить повелевает одному только посреднику, разумею Моисея; из других же никого не допускает и являет гору недоступною для них. Угрожает даже смертью тому, кто захотел бы пренебречь Его повелением. Однако чрез это Он не старается представляться жестоким, неумолимым и неприступным, – думать так было бы совершенно неразумно: но хочет показать и дать уразуметь, что только особенно избранным и удостоившимся высших преимуществ, чести и славы возможно быть близкими к Богу. Было бы также и в ином отношении весьма неразумно, чтобы они, воспитанные в обычаях египетских и зная, что капища нечистых демонов доступны не всем желающим, но только избранным, очищенным для входа во внутреннейшие отделения их по их собственным законам, потом стали считать за ничто приближаться к Богу всяческих и, таким образом, пренебрегать столь чтимые и священные места, в которых явилась Божественная и неизреченная Его слава. Другое еще (так как, я думаю, мы должны многими способами изыскивать служащее на пользу): не должны быть удостаиваемы от Бога одинаковой чести народ и вождь народный, имевший быть детоводителем и состоявшие под детоводительством, служитель закона и тот, для кого назначены законы. Напротив, чтобы первый получал отменную славу, это было и лучше и премудрее и для подчиненных ему полезнее. А что истинно то, что я говорю, это ты можешь уразуметь и из иного. Ибо Владыка всяческих сказал священнотаиннику Моисею: «вот, Я приду к тебе в густом облаке, дабы слышал народ, как Я буду говорить с тобою, и поверил тебе навсегда» (Исх. 19, 9). Итак, все совершаемо было в благочинии и с предусмотрительностью.

2. Но в начале было, как я сказал, некое как бы сеннописание пришествия Спасителя нашего, имевшего воссиять сущим на земле как бы в день третий, в последнее время, в которое и «Слово стало плотию, и обитало с нами» нам, по Писаниям (Ин. 1,14; Вар.3,38), дабы провозвестить имевшее по времени быть предложенным от Него и чрез Него для верующих очищение. Ибо «засвидетельствуй, – сказано, – народу ...чтоб быть готовыми к третьему дню: ибо в третий день сойдет Господь пред глазами всего народа на гору Синай» (Исх. 19, 10–11). А какой должен быть образ готовности сей, это разъясняет Моисей, так говоря: "три дня, – сказано, – не прикасайтесь к женам» (Исх. 19, 15). Ясно утверждал он также, что должно было омыть и самые одежды. Но когда говорится, что должно удаляться от супружеского ложа и сообщения с женами, то чрез это весьма ясно знаменуется умерщвление плотских удовольствий; а когда говорится, что должно очищать и самые одежды, то в сем написуется нам как бы очищение водою, а очевидно также и Духом, избавляющим от скверн. Ибо так пишет блаженный Павел: восхотевшие мудрствовать угодное Христу и ходящие Духом «распяли плоть со страстями и похотями» (Гал. 5, 24; сн.: Рим. 8, 1; Кол. 3, 2), и умерщвляют «земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть» (Кол. 3,5). А светлою одеждою для себя они делают ниспосылаемую свыше благодать, или даже и самого Еммануила; потому что «облекитесь, – говорит Апостол, – в Господа нашего Иисуса Христа, и попечения о плоти не превращайте в похоти» (Рим. 13, 14). Но это повелел делать тогдашним людям Моисей. Послушаем же мы также и самого закона, гадательно проповедующего угодное Христу, очищение водою и умерщвление плотских похотей. Ибо закон повелел оскверненным очищаться водою, для чистоты плоти, а также предписал высылать изливающего семя, как нечистого, из стана (Чис. 5, 2), порицая, как я думаю, порок невоздержания и объявляя скверным удовольствие плоти. Посему и мы, оправданные во Христе и освященные Духом, получили повеление ненавидеть даже и одежду плоти оскверненную.

Итак, закон есть предуготовитель, и красоту дарований Христовых предобъявляет нам как бы еще в грубых образах. Но рассмотрим однако и самый образ явления. Сказано, «на третий день, при наступлении утра, были громы и молнии, и густое облако над горою..., и трубный звук весьма сильный» (Исх. 19, 16); потому что пришел, как я сказал, и сошел с небес Единородный; не в первое время и не в начале века сего, а также и не во второе или среднее время; но как бы в третие и последнее и как бы утром и в начале дня, то есть уже по отгнании мысленной тьмы, присущей нам и как бы по прошествии ночи и исчезновении мрака. Ибо из обольщения и властолюбия уразумеваемый бог века сего мысленно омрачил всю землю, увлекая ее в заблуждение многобожия и во всякий вид нечистоты. А Бог и Господь всяческих, то есть Христос, явился нам и показал поистине превожделенный день, о котором и божественный Давид упоминал, говоря: «Сей день сотворил Господь: возрадуемся и возвеселимся в оный!» (Пс. 117, 24). Написал также в одном месте и премудрый Павел, что «ночь прошла, а день приблизился» (Рим. 13, 12) и что «все вы – сыны света и сыны дня: мы – не сыны ночи, ни тьмы» (1Сол. 5, 5). Итак, утром и как бы в третий день сошел Единородный. Затем на Синайской горе были молнии и мрачное облако. Молния служит образом Божественного света и мысленного блеска, то есть того, который в духе, и который чрез Христа осиявает все и пробегает чрез поднебесную. Ибо так в одном месте взывал и пророк, говоря Богу всяческих и Спасителю Христу: «Молнии Его освещают вселенную» (Пс. 96, 4). И не говорим, что он делает упоминание о молнии, рождающейся от дождя; но, как я сказал сейчас, именем молнии он хотел обозначить воссияние мысленного света. А что таинство Христово поистине неудобозримо, на это может указывать мрак. Так и сам блаженный Давид, разумея это также, как я думаю, взывал, говоря: «И мрак сделал покровом Своим, сению вокруг Себя мрак вод, облаков воздушных. От блистания пред Ним бежали облака Его» (Пс. 17, 12–13). Ибо таинство Христово так сокровенно, что нуждается в тайноводстве свыше и в откровении от Бога. Так Петр весьма ясно слышал, уразумев в говорящем явившегося во плоти Бога Слово и истинно Сына: «блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах» (Мф. 16, 17). Утверждал также и Павел, что ему известна была тайна по откровению Божию. Итак, мрак (облака) означает неясность познания. Но возглашала и труба, указующая благогласие евангельских откровений. Так и Бог в одном месте устами пророков сказал народу Иудейскому: «И поставил Я стражей над вами, сказав: "слушайте звука трубы". Но они сказали: "не будем слушать" Итак слушайте, народы, и знай, собрание, что с ними будет. Слушай, земля: вот, Я приведу на народ сей пагубу, плод помыслов их; ибо они слов Моих не слушали и закон Мой отвергли» (Иер. 6, 17–19). Ибо возгласила пред ними труба чрез посланных от Бога стражей, то есть святых Апостолов, так как они поставлены стражами над нами. «Но они сказали: "не будем слушать". Итак слушайте, народы» (Иер. 6 17–18). И самих святых учеников мы найдем явно говорившими народу Иудейскому: «вам первым надлежало быть проповедану слову Божию, но как вы отвергаете его и сами себя делаете недостойными вечной жизни, то вот, мы обращаемся к язычникам. Ибо так заповедал нам Господь» (Деян. 13, 46–47). Трубе уподобляет благогласие проповеди Христовой и блаженный Исайя, говоря о времени Его пришествия следующее: «и будет в тот день: вострубит великая труба» (Ис. 27, 13). Трубою был и закон, но он был худогласен и косноязычен. Поэтому и Моисей был таков же (косноязычен), так как едва возгласил и в одной Иудее, в которой (одной) и был известен Бог. Великая же труба есть Христос, или проповедь Его, огласившая всю поднебесную. Ибо Он сказал, что «проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам» (Мф. 24, 14). А что слово это истинно о том засвидетельствовал и самый исход дел; потому что никто не остался не слышавшим о славе Спасителя нашего. "И вывел, – сказано, – Моисей народ из стана в сретение Богу, и стали у подошвы горы» Синайской (Исх. 19, 17). Замечай детоводительство Моисея: он приводит их к Богу, потому что детоводит ко Христу; и ставит вверенных его детоводительству под горою, но не возводит на самую гору. Под горою же в сем месте ты должен разуметь превыспреннее и возвышенное знание таинства Христова. Ибо оно очень высоко и отнюдь не доступно подзаконным, а, напротив, приличествует нам освященным в Духе. Так и сам Спаситель сказал: «вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано» (Мф. 13, 11), то есть иудеям. Равно также и произнося слова как бы в виде молитвы за нас к Отцу и Богу, Он говорит: «славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам. Ей, Отче! Ибо таково было Твое благоволение» (Лк. 10, 21). Итак, Моисей ставит народ под горою, а не возводит на нее; потому что, как я сейчас сказал, совершенство и возвышенность в мудрости и познании мы приобретаем не чрез Моисея, а напротив через Христа. Тот был слуга (раб) и детоводитель, а Сей, как Господь всяческих, явился для нас подателем совершенного Познания, Поелику в «Котором сокрыты все сокровища премудрости и ведения», – как написано (Кол. 2, 3). Когда же Бог сошел в виде огня, то явился дым, как бы вылетавший из пещи и кверху сильно крутившийся, и, как я думаю, распространявшийся по всему народу. Ибо снизошло к нам ради нас с неба Слово Божие, «яко огнь горнила», – по слову пророка (Мал. 3, 2). И сам Он крестил «вас Духом Святым и огнем» (Мф. 3,11; сн.: Деян. 1,5). Огнем же мысленным, который потребляет находящийся в нас (душевный) кал, очищает греховную нечистоту и не допускает ум прохлаждаться нечистыми удовольствиями; и напротив, воспламеняет нас, так что мы являемся «духом пламенейте» (Рим. 12, 11). И это самое произвел в нас Христос. Посему Он и говорил: «Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!» (Лк. 12, 49.) Итак, по премудрому смотрению являлся Он древним в виде огня. Но, впрочем, не без дыма. И чрез это опять мы должны уразуметь, что плакать и рыдать необходимо тем, которые впадают в легкомыслие и дерзают презирать Его Божественную славу; потому что во время дыма невольно текут слезы. А что богоненавистные и беззаконники сойдут во «тьму внешнюю», в этом как может кто-либо усомниться? ибо "там будет", – сказано, – «плач и скрежет зубов» (Мф. 22, 13). Таким образом, что горькие слезы будут проливать за свою леность те, о которых у нас речь, на это указует дым. Но прибавлено также, что и «и звук трубный становился сильнее и сильнее» (Исх. 19, 19), так что сначала едва слышали их немногие, напоследок же многие, и даже более того, весь сонм. Труба, притом благогласнейшая и испускающая весьма громкий звук, есть евангельская проповедь, как мы уже сказали прежде. Но в начале, сказано, она слышалась в одной только Иудее; по прошествии же времени и во всю уже поднебесную прошли Божественные ученики, проповедуя повсюду сущим, так что от Иерусалима достигли до Иллирика, более того, даже и до пределов земли. И от востока до запада раздавался звук этой священной трубы. Это, думаю, значит, что звуки трубы становились все сильнее и сильнее (крепцы зело). Затем Бог повелевает блаженному Моисею засвидетельствовать «сойди и подтверди народу, чтобы он не порывался к Господу видеть Его, и чтобы не пали многие из него; священники же, приближающиеся к Господу..., должны освятить себя, чтобы не поразил их Господь» (Исх. 19, 21–22). Итак, усматривай, внимательно усматривай опять и из сего, что чрез детоводительство Моисея невозможно приближаться к Богу. Он не допускает к Себе тех, которые величаются еще прообразами и тенями, каково все Моисеево законодательство, но, напротив, ищет в нас красоты истины. "Истина" же есть Христос (Ин. 14, 6), чрез Которого мы «имеем доступ» (Еф. 2, 18) и стали близ Отца (Еф. 2, 13), как бы на гору восшедши, (достигши) познания о Нем. Ибо, познав Сына, мы чрез Него и в Нем познали Отца. Так чрез Него «имеем доступ» (Еф. 2, 18), а не чрез Моисея, то есть не чрез закон. А повелевая, чтобы освящались и сами священники, тем самым ясно показывает, что священство по закону есть еще не совершенно святое, как еще нуждающееся в освящении; иначе не повелел бы и освящаться. Христос же у нас есть Архиерей непорочный, Святый святых и посему «лучшего завета поручителем», как говорит Павел (Евр. 7, 22) Поэтому и престал первый завет, а имело место также отложение самого священства, несвободного от порока и не вполне святого, так как оно никого не привело к совершенству по совести, но, наоборот, ввело учение об омовениях и наставления об окроплениях для плотской чистоты. Ибо сим почти ограничивалась сила законного священства. Посему, как не имеющее совершенной святости, долженствующее же по времени освятиться во Христе, после пременения прообразов в истину, оно (священство) и получает повеление освящаться. Присовокупив же слова: «чтобы не поразил их Господь» (Исх. 19, 22), Он дал разуметь, что определено наказание смертью для чтущих подзаконное священство, после того как в мире явилось уже священство, установленное чрез Христа, чрез Которого и народы и самый издревле чтимый и священный род (т.е. священников) освящается. Скверным же вполне и нечистым остается то, что не освящено от Него. Поэтому и говорил Он народу Иудейскому: «истинно, истинно говорю вам..., ибо если не уверуете, что это Я, то умрете во грехах ваших» (Ин. 8, 34, 24). А что израильтяне, будучи необузданными, имели по времени быть отвергнуты, и не иначе возвратиться к Богу, как только чрез Христа, в этом легко убедишься из слов Бога, домостроительно обращенных к доблестнейшему Моисею: «пойди, сойди, потом взойди ты и с тобою Аарон» (Исх. 19, 24). Видишь, как отсылаем был Моисей, но потом не один возвращается, а присоединяется к нему и сопровождает его Аарон, который был прообразом Христа, великого Священника? Ибо чрез Него, как я сказал, доступен Отец. И соделавшиеся отверженными в известное время подзаконные, то есть израильтяне, в последние времена познают преподобного и незлобивого Архиерея, то есть Христа (ср.: Евр. 7, 26). Чрез Него они приидут к Богу и Отцу, как бы на гору восходя к честной и великой тайне домостроительства, которою нас всех спас Христос, чрез Которого и с Которым Богу и Отцу слава со Святым Духом во веки веков. Аминь.

О восхождении на гору Моисея и Аарона, также Надава и Авиуда и семидесяти старейшин народа

1. Призваны были чрез закон к Богу потомки Израиля, при посредничестве и служении Моисея. Но, как пишет божественный Павел, никого не «совершил закон» (Евр. 7, 19). Совершением же его и пророков мыслится Христос; потому что все искупление чрез Него: «ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян. 4, 12). И в Нем всякое совершенство чрез освящение в Духе. Чрез Него мы призваны ко Отцу, и взойдем с Ним в вышний град. Так и Он говорил ясно: «В доме Отца Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам: Я иду приготовить место вам. И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я» (Ин. 14, 2–3). Ибо Он, как бы первое приношение и некий начаток человечества, взошел на небо. А что Он возведет туда и нас самих, в этом никто не может усомниться; потому что утверждает нас в сем Тот, Который не может лгать и Который подает надежду достойным получить сие. Мы будем по времени гражданами неба, имея своим (туда) предшественником, как я сказал, Христа. А что это истинно, в том уверит премудрый Павел, так пишущий: «Ибо Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие» (Евр. 9, 24). Ибо Он был, и есть, и будет Богом по естеству, вместе с своим Отцем и пред лицем Родившего. За нас является, потому что со дел алея человеком, дабы и мы, удаленные от очей Отца, ради преступления Адамова и ради господствовавшего над нами греха, опять явились к очам Его чрез Христа и возвратились в первоначальное состояние, а превзошедшее после обратится в ничто. Итак, мы призваны во Христе и в вышний град и удостоены от Бога и Отца лицезрения, и чрез Него и в Нем научены поклоняться приведшему все в бытие Богу Отцу. И сие также предвозвещал нам гадательно закон. Ибо сошел в виде огня Бог всяческих на гору Синайскую, законоположив Для израильтян то, чрез что им можно было бы стремиться к начаткам праведности; потому что закон есть как бы предварение совершеннейшего, первая основа и предвозвещение учения, принесенного Христом. "И Моисею, – сказано, – сказал Он: взойди к Господу ты и Аарон, Надав и Авиуд и семьдесят из старейшин Израилевых, и поклонитесь издали; Моисей один пусть приблизится к Господу, а они пусть не приближаются, и народ пусть не восходит с ним» (Исх. 24, 1–2). Когда же премудрый Моисей возвестил это тогда весь народ отвечал гласом великим, говоря: «все, что сказал Господь, сделаем» (Исх. 24, 7). Но что же после сего? "И написал, – сказано, – «Моисей все слова Господни и, встав рано поутру, поставил под горою жертвенник и двенадцать камней, по числу двенадцати колен Израилевых; и послал юношей из сынов Израилевых, и принесли они всесожжения, и заклали тельцов в мирную жертву Господу.... Моисей, взяв половину крови, влил в чаши, а другою половиною окропил жертвенник; и взял книгу завета и прочитал вслух народу, и сказали они: всё, что сказал Господь, сделаем и будем послушны. И взял Моисей крови и окропил народ, говоря: вот кровь завета, который Господь заключил с вами о всех словах сих» (Исх. 24, 4–8). По совершении же жертвы и по окроплении всего народа кровию завета, "взошел, – сказано, – Моисей и Аарон, Надав и Авиуд и семьдесят из старейшин Израилевых, и видели... Бога Израилева; и под ногами Его нечто подобное работе из чистого сапфира и, как самое небо, ясное. И Он не простер руки Своей на избранных из сынов Израилевых: они видели... Бога, и ели и пили» (Исх. 24, 9–11). Итак, вот теперь-то мы скажем, что следует, на каждую часть из прочитанного, и именно, начав рассмотрение прямо с предложенного в начале, скажем то, что совершено Христом относительно нас. Как бы написанное на деке (картине), мы видим в богодухновенном Писании, что оно называет холмом и горой и Церковь вышнюю, небесную, или небо, и по подобию вышней и самую земную, ради возвышенности и восхождения в добродетели живущих в них. Ибо ум святых не есть низменный и поверженный долу; но мыслями своими возвышается над земным и над плотскими похотями. И более того, он возносится ввыспрь. И истинно сказанное устами Давида: «щиты земли – Божии; Он превознесен над ними" (Пс. 46, 10). А что решившимся так ясить и достигшим верха добродетели естественно приличествует и вселиться в вышние обители, в этом уверит опять Псалмопевец, так говорящий: «Кто взойдет на гору Господню, или кто станет на святом месте Его? Тот, у которого руки неповинны и сердце чисто, кто не клялся душею своею напрасно и не божился ложно.... Кто серебра своего не отдает в рост и не принимает даров против невинного.... Тот получит благословение от Господа и милость от Бога, Спасителя своего. Таков род ищущих Его, ищущих лица Твоего, Боже Иакова!» (Пс. 23:3–4, 14:5, 23:5–6).

2. Итак, небо или Церковь первородных есть гора удобовосходимая для святых, для скверных же и нечестивых – гора недоступная. Поэтому Бог всяческих повелел взойти на гору Моисею и Аарону, Надаву и Авиуду и семидесяти из старейшин израилевых. Впрочем, сказал также: «и поклонитесь (Господу) издали; Моисей один пусть приблизится к Господу, а они пусть не приближаются, и народ пусть не восходит с ним» (Исх. 24, 1–2). Итак, сыны Аарона означают для нас священный род; старейшины же – людей избранных. С другой стороны Аарон изображает нам собою Самого Христа, преподобного и незлобивого Архиерея, чрез Которого мы имеем и возрождение Духом и водою, и стяжали наименования: «род избранный, царственное священство, народ святой» (1Пет. 2, 9). Таким образом, по времени мы, избранные и священные, взойдем в вышний град, в соприсутствии вождя (нашего) Христа, великого Архиерея, ради нас соделавшегося подобным нам и поклоняющегося вместе с нами Отцу, сущему по естеству Богу. И там приближается Моисей; с нами же, находившимися далеко, – Сын. Ибо что касается до тайны домостроительства воплощения, то Моисей стоит ближе к Богу, как посредник и законодатель. Но Поелику с нами был Сын, Который есть по естеству Бог и Господь всяческих, то посему (Он) не бесчестит нашей меры, но домостроительно допускает, чтобы (Он) мыслим был ниже и самого Моисеева, ибо Он был с нами под тем же законом, хотя, как Бог, есть законоположник. А что Он был под законом, это без труда можно видеть из того, что Он был обрезан в восьмой день, уплатил и дидрахму, хотя по естеству и свободен был, как Сын. Удостоверяет в этом и само Священное Писание, говоря, что Еммануил был под законом. А что по человечеству своему и по тому, что, как и мы, Он был под законом, Он может быть полагаем ниже и Моисея, это ты можешь уразуметь и из других свидетельств. Ибо повелевал Бог всяческих доблестнейшему Моисею освободить от невыносимого рабства фараону Израиля, говорившего: «Господь, Бог Евреев, призвал нас» (Исх. 3, 18). Таким образом закон признается в своем бессилии к искуплению. Затем отрекавшемуся и медлившему Моисею Бог придает на помощь божественного Аарона в прообраз всесильного Христа, чрез Которого совершается и все искупление. Ибо так сказал Моисею: «Я поставил тебя Богом фараону, а Аарон, брат твой, будет твоим пророком: ты будешь говорить... все, что Я повелю тебе, а Аарон, брат твой, будет говорить фараону» (Исх. 7, 1–2). Видишь ли, как опять Аарон является посредником Моисея, представляющего лице законоположника? Поэтому-то и блаженный Павел приписывает ему самый даже закон, хотя и данный от Бога. Именно он пишет так: "Если отвергшийся закона Моисеева, при двух или трех свидетелях, без милосердия наказывается смертью" (Евр. 10, 28).

Итак, мы, священные и избранные, восходим как бы на гору, в вышние обители, между тем как все прочие остаются внизу; потому что сказано: «и народ пусть не восходит с ним» (Исх. 24, 2), так как, по слову Спасителя, «много званых, а мало избранных» (Мф. 20, 16). Но мы восходим не без Христа, потому что и Аарон тогда соприсутствовал поклонявшимся и сопричислен был к тем, которые были еще далеко. Так и Христос далеко был с нами ради нас, для того, чтобы и мы с Ним и чрез Него стали близ Отца. Ибо все домостроительство Он ясно совершал ради нас и за нас. Как в мертвых Он был с нами, дабы мы воззваны были к жизни вместе с Ним и чрез Него, потому что Он ожил, поправ державу смерти: так и далеко был с нами, хотя и сущий близ (Отца), дабы опять мы с Ним и чрез Него приблизились к Отцу. Это и совершилось; потому что мы, соделавшись причастниками Его чрез Духа, соединились с Богом и Отцем чрез Него, если несомненно истинно то, что мы – «причастниками Божеского естества», по Писаниям (2Пет. 1, 4). Но Бог всяческих повелел Моисею и Аарону, священным и избранным, восходить на высоту и подниматься на гору. Таким же образом и стремящимся к таковой конечной славе и предполагающим поистине взойти на высоту, чтобы быть близ Бога, должно пред очищаться Кровию Христа, Который душу свою сделал выкупом за жизнь всех и принес воспринятую плоть свою в воню благоухания. Он принес Себя за нас Богу в жертву непорочную и в мысленное всесожжение, как то опять предызображал нам в себе божественный Моисей, при световодительстве Духа предходя к познанию Грядущего. Ибо это, я думаю, сознавая, он, прежде шествия своего и званных на высоту, «и написал Моисей все слова Господни» (Исх. 24, 4). А что опять сим было предустроено (предызображено), об этом мы скажем сейчас. Стремящимся к шествию на высоту и выспрь должно, я думаю, иметь закон Божий начертанным в уме и сердце и возглашать к Богу вместе с Псалмопевцем: «В сердце моем сокрыл я слово Твое, чтобы не грешить пред Тобою» (Пс. 118, 11). Ибо, как не неполезно для жизни и есть дело спасительное всегда памятовать слова Божий, таким же точно, думаю, образом может причинить погибель наклонность забывать их. Посему пишет блаженный Моисей «все слова Господни» (Исх.24, 4), о которых и сам он взывал к детоводимым чрез него, а более того и к нам самим: «и говори о них, сидя в доме твоем и идя дорогою, и ложась и вставая» (Втор. 6, 7). «И, встав рано поутру», Моисей устроил жертвенник, положил на него двенадцать камней в соответствие двенадцати коленам Израилевым и послал юношей из сынов Израилевых, которые «и принесли они, – сказано, – всесожжения, и заклали тельцов в мирную жертву Господу» (Исх. 24, 4–5). Жертвенник может быть образом, и весьма ясным, Церкви Христовой, лежащей, так сказать, на горе; потому что высоко, как бы на горе стоит, говорим, тот иной главный город первородных, «которого художник и строитель Бог» (Евр. 11, 10). Таким образом жертвенник изображает нам собою Церковь. А на жертвенник Моисей весьма домостроительно кладет двенадцать камней в соответствие двенадцати коленам Израилевым, почти что (с ясностью) предуказуя израильтянам чрез это, что для них наиболее приличествующим местом служит Церковь Христова, и что надлежало бы быть воскликнуто: «буду ... обходить жертвенник Твой, Господи, чтобы возвещать гласом хвалы» (Пс. 25, 6–7). Ибо, что к ним преимущественно и прежде других народов послал Отец Сына и Спасителя и Искупителя, это уяснит Сам Христос, говорящий: «Я послан только к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 15, 24). Поелику же, впадши в величайшее безумие, они неистовствовали против Него, то Христос по необходимости перешел к язычникам Итак, что наиболее приличествующим для них местом был как я сказал сейчас, жертвенник Христов, это предуказал Моисей, поставив для сего двенадцать камней по числу двенадцати колен Израилевых. А что дивные по мужеству, очевидно духовному и по Бозе, имеющие крепкий и сильный ум долженствовали по времени священнодействовать таинство Христово, это всякий может узнать из совершившегося. Ибо посланы были юноши и принесли всесожжения. Сделавшими это мы находим святых Апостолов, которые всю так сказать, землю обходили, священнодействуя Ему и принося всесожжения, то есть украшающихся непорочною верою и достигших совершенства в подвигах добродетели. Ибо ясно тайноводствовать никак не может разум бессильный и ум, недугующий немощью и привыкший склоняться к мирским похотям, но так уготованный и мужественно настроенный, чтобы даже был в состоянии сказать: «Ибо для меня жизнь – Христос, и смерть-приобретение» (Флп. 1, 21). Таковой есть поистине юноша, и притом из весьма сильных. Ему именно приличествует посвящать Богу всесожжения и жертвы духовные и касаться мысленного священнодействия, и совершать жертву спасения, которая весьма хорошо предызображаема была посредством принесенных тельцов. Ибо иногда по причине весьма великой силы и потому, что телец есть высшее из чистых животных, Христос уподобляется тельцу совершенному, иногда же – малому тельцу, и это по той причине, как видишь опять, что Единородный соделался человеком и был под игом рабства, если несомненно истинно то, что Он явился в образе "раба" (Флп. 2, 7). Но если, и поскольку можно сказать, пришел Он в таинство плоти, стал вместе с нами под иго рабства, однако рабства не испытал, потому что имел естество свыше и свободное. Посему и уподобляется тельцу, как находящийся и под игом и вне ига, так как малый телец не испытывает ига (ярма), хотя этот род (животных) и рожден для ига (ярма). Иначе сказать: хотя Он и был под законом, как под игом, однако был свободен, потому что был выше закона, как законоположник и Бог. И в-третьих еще, если угодно, Он носил земную плоть, недугующую в себе законом греховным, по слову Павла (Рим. 7, 23–25), так как, поскольку Он пришел в естество плоти, Он кажется поставленным под иго греха: однако Он был свободен от него; ибо «осудил грех во плоти, чтобы оправдание закона исполнилось в нас, живущих не по плоти, но по духу» (Рим. 8, 3–4). Итак, Христос наименован малым тельцом в смысле домостроительства и потому, что был «новая тварь» (2Кор. 5, 17; Гал. 6, 15); Поелику Он есть начаток призванных к сему. А что ищущим спасения и желающим приближаться к Богу необходимо было освящаться кровию, на это указал Моисей, окропляя кровию весь народ и самую книгу. Чрез это мы также можем узнать, что один он был недействителен к освящению; ибо смотри, как кроплением крови и сам освящается; потому что закон отнюдь не омывает греха, совершает же сие даруемая таинствами Христовыми благодать. Весьма хорошо было и то, что священнотаинник Моисей, «рано поутру» (Исх. 24, 4), совершал самое Божественное таинство, поставил для создания алтаря, как мы уже сказали прежде, двенадцать камней и заклал в жертву тельцов. Ибо, когда уже наступило как бы раннее утро и когда почти воссияла денница и настал для нас мысленный день, а ночь уже прешла и демонская тьма упразднилась, тогда явилась честная красота Церкви, имеющей алтарь, на котором совершается таинство Христово. Предстали пред сим алтарем и колена земные, как бы в соответствие камням. Так и божественный Павел, пременяя прообраз в истину, пишет в Послании к освященным во Христе: в Нем и вы «Приступая к Нему, камню живому, человеками отверженному, но Богом избранному, драгоценному» (1Пет. 2, 4; сн.: Еф. 2, 22). Тогда юноши принесли всесожжения и стали духовными священнодействователями. Тогда-то, тогда именно мы явились и пред лицем Отца и представили Ему крепость разума и готовность ко всему доброму, изображая чин пред стояния (израильтян при Синае). Это ясно предвозвещал нам и сам божественный Давид, от лица уверовавших так говоря к Богу всяческих: «рано услышь голос мой, – рано предстану пред Тобою, и буду ожидать, ибо Ты Бог, не любящий беззакония» (Пс. 5, 4–5). Так освященные и как бы еще в прообразе очищенные кровию восходили на гору «Моисей и Аарон, Надав и Авиуд и семьдесят из старейшин Израилевых, и видели... Бога Израилева; и под ногами Его нечто подобное работе из чистого сапфира и, как самое небо, ясное. И Он не простер руки Своей на избранных из сынов Израилевых: они видели... Бога, и ели и пили» (Исх. 24, 9–11). Слышишь ли, как видели они так называемое место Божие, как бы в образе тверди небесной? потому что небо блестяще, и высочайший, эфирный цвет его подобен сапфиру. Небо же есть место, наиболее приличное для обитания Того, Кто почивает среди Ангелов. Ибо Святый в святых обитает и, так сказать, совозлежит с теми которые живут в вышнем граде, по причине совершенства их природы и великой рачительности о совершенстве жизни, так как мы веруем, что вышнее воинство духов свято. Итак, для восшедших на гору место, бывшее под ногами Его, явилось как бы в виде «как самое небо, ясное», как сказано (Исх. 24, 10). Ибо должно, поистине должно было, чтобы недуговавшие некогда заблуждением многобожия и служившие твари, а потом призванные к познанию Бога, к (своей) пользе и необходимо увидели, что Он и самое небо имеет под ногами своими и что Он, как приведший все в бытие, есть Владыка всех, освободивший их от древнего обольщения. А что обильное причастие Божественных дарований и наслаждение духовными благами, даруемыми от Христа, уподобляется еще и имеющему быть по времени восхождению в вышний град, на это указывает то, что восшедшие на гору, будучи на месте Божием, «ели и пили» (Исх. 24, 11). Но, как было сказано мною недавно, одному только Моисею повелевалось приблизиться к Богу; другим же, в числе которых был и Аарон, повелевалось поклоняться издали. И мы говорили, что с нами был по естеству далеко, сущий близ Бога и Отца Сын, незлобивый наш и свободный от скверны Архиерей, дабы чрез Него и с Ним опять оказались и мы близ Бога. Посему Он и назван Еммануилом, «что значит: с нами Бог» (Мф. 1, 23). Впрочем, хотя Он и был с нами как человек, однако можно видеть, что и самому блаженному Моисею не был доступен Отец без Его посредничества. Ибо Он есть путь; Он – дверь, как мы уже говорили прежде. И это опять мы можем узнать и из сказанного далее, потому "и сказал, – сказано, – Господь Моисею: взойди ко Мне на гору и будь там; и дам тебе скрижали каменные, и закон и заповеди, которые Я написал для научения их. И встал Моисей с Иисусом, служителем своим, и пошел Моисей на гору Божию» (Исх. 24, 12–13). Видишь, что зван был Моисей для того, чтобы принять написанный еще в сени и письмени закон; но вместе с ним восходит не званный Иисус, в прообраз Христа, Который не призывается от Отца наравне с другими, так как Он есть всегда с Ним. Но Он делает проходимым путь для званных, посредствуя и соприсутствуя им. Ибо невозможно, как я говорил, быть нам в Боге и Отце иначе, как только чрез одно Его посредство. Поэтому Ему подобает слава и держава, вместе со Всесвятым Отцем и со Святым Духом во веки веков. Аминь.

О сотворении тельца израильтянами

Не имеющие закона в помощь себе слепыми и нерассудительными стремлениями воли увлекаются, и весьма легко, ко всему худшему, и впадают в великую вину пред Богом и людьми; и хотя часто представляются недугующими сим безвинно, однако, напротив, имеют обыкновение удивляться и высказывать похвалу наихудшему и не умеют различать того, что поистине достоприятно и что, наоборот, постыдно и подозрительно. Ибо подобно тому как суда, переплывающие великое и пространное море, если имеют способного и искусного кормчего, то совершают плавание счастливо, если же таковым бывает кто-либо из людей, не очень искусных, то перебрасываются туда и сюда и едва не преклоняются пред ударами волн, которые гонят их куда хотят: так точно и человеческая душа, не имеющая закона своим кормчим, легко уклоняется ко всему тому, что ей угодно, и опьяняется волнами собственных плотских удовольствий. Испытавшим это мы найдем Израиль. Имея ум, еще не расположившийся к благочестию, и сердце, еще не утвердившееся в Боге, он снова изобличаем был, как возвращающийся назад и как возлюбивший преступление проклятого и мерзостного идолослужения. Посему о них и сам Спаситель говорил: «Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит; тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел. И, придя, находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого. Так будет и с этим злым родом» (Мф. 12, 43–45, сн.: Лк. 11, 24–26). Ибо в начале они изгнали злого духа, когда принесли в жертву агнца во образ Христа, помазаны были кровию и избежали губителя. Но вот опять впали в то же, и гораздо худшее, нежели прежде, состояние, если несомненно истинен тот, который говорит о возлюбивших такую болезнь: «Лучше бы им не познать пути правды, нежели, познав, возвратиться назад от преданной им святой заповеди. Но с ними случается по верной пословице: пес возвращается на свою блевотину, и: вымытая свинья идет валяться в грязи» (2Пет. 2, 21–22). Уже из того, на что они дерзнули, всякий может усмотреть, что они снова возвращались на свою блевотину и вследствие возвращения к блевотине валялись в прежней тине. Ибо написано, что «Когда народ увидел, что Моисей долго не сходит с горы, то собрался к Аарону и сказал ему: встань и сделай нам бога, который бы шел перед нами, ибо с этим человеком, с Моисеем, который вывел нас из земли Египетской, не знаем, что сделалось. И сказал им Аарон: выньте золотые серьги, которые в ушах ваших жен, ваших сыновей и ваших дочерей, и принесите ко мне. И весь народ вынул золотые серьги из ушей своих и принесли к Аарону. Он взял их из рук их, и сделал из них литого тельца, и обделал его резцом. И сказали они: вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской! Увидев сие, Аарон поставил пред ним жертвенник, и провозгласил Аарон, говоря: завтра праздник Господу. На другой день они встали рано и принесли всесожжения и привели жертвы мирные: и сел народ есть и пить, а после встал играть» (Исх. 32, 1–6). Божественный Моисей, весьма хорошо тайноводствовавший их в законах, медлил своим пребыванием на горе Синайской. Народ же, в неразумии своем не обратив внимания на замедление его, дошел до такой степени умоповреждения, что как будто совершенно не знал уже, что находился во власти всемогущего Бога, хотя и созерцал Бога, снисшедшего на гору Синайскую в виде огня, и сам слышал голос Его, и Моисея умолял быть посредником между ним и Богом. Не скажет им кто-либо: о, полные крайнего безумия! подлинно «Моисей долго не сходит» (Исх.32, 1); но какое же отношение это имеет к Богу, Который всегда соприсутствует живущим на земле, хотя бы и не видим был? Да возопиет поэтому божественный Давид: «роду упорному и мятежному» (Пс. 77, 8). К тому же и Моисей: «родившего тебя, ты забыл» (Втор. 32, 18). В каких еще богах нуждался тот, кто столь чудесно был освобожден? – тот, ради которого град и трехдневный мрак одержал землю Египетскую? – ради которого у всех в одну ночь погибли первенцы? – которому свирепое и неукротимое море (расступившись) дало возможность избежать жестокости гонителей? Но если бы кто захотел о каждом из сего говорить в подробности, то должен был бы потратить много времени на все. Итак, когда медлил на горе премудрый Моисей, израильтяне приступили к Аарону, который, видя, как неотразим для него приступ сей, так как они вопили: «сделай нам бога, который бы шел перед нами» (Исх. 32, 1), повелел приносить серьги жен и дщерей. Они же тотчас принесли. Что они впали в заблуждение египетское и подпали прежнему безрассудству, это показал Аарон самым делом, устроив для них поклоняемый идол в виде тельца. Ибо телец был в Египте предметом почитания не только для самих египтян, но и для других, которые недуговали их прелестию. Видишь, как возвращаются они к прежнему. Снова вошел в них нечистый дух. И были для них, по слову Спасителя, «последнее хуже первого» (Мф. 12, 45). Впрочем, я думаю, что божественный Аарон весьма премудро потребовал "усерязи" (серьги)(Исх.32, 2), едва ли не означая чрез сие то, что они лишили слух свой подобающего ему украшения, так как уже не имели благопокорливости, но напротив увлеклись к богоненавистной и преступной непокорности. Ибо, после того как Бог заповедал: «да не будет у тебя других богов пред лицем Моим» (Исх. 20, 3), и они выразили одобрение сим словам и почтили их достохвальнейшим согласием, сказав: «всё, что сказал Господь, сделаем и будем послушны» (Исх.24, 3, 7), теперь они искали богов изваянных. Видишь ли, как они отвергли благопослушливость? И это, думаю, значит ушное украшение. Смотри же, как осмеивает Аарон их попытку. Показав им идола, сделанного в виде тельца, он взывал к ним: «вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской!» (Исх. 32, 4). Но известно, что не тельцом они освобождены были от рабства (потому что как или откуда это могло бы случиться?) но «рукою крепкою и мышцею простертою» (Пс. 135, 12) и посредством знамений и чудес. Таким образом, как бы в напоминание о совершенном от Господа он посмевается, говоря: «вот бог твой, Израиль» (Исх. 32, 4). Между тем они принесли и жертвы, потом ели и пили как бы в праздник, и «после встал играть» (Исх. 32, 6). Ибо за отступлением от Бога последует и то, что отступившие связуются узами плотского нечистоту считают наслаждением и прекрасною и приятною усладою считают то, о чем им надлежало бы плакать. Посему и блаженный Павел нечистое идолослужение полагал в числе плотских грехов. "Они суть, – говорит он, – дела плоти известны ... блуд, нечистота, непотребство, идолослужение» (Гал. 5, 19–20). Ибо это заблуждение влечет за собою еще худшие, и удаление от Бога заставляет недуговать постыднейшими из всех зол. И подлинно, они составляли хоры, воспевая, как я думаю, застольные песни, делая и говоря то, что свойственно пьяным. Не знавшего о сих дерзостных поступках божественного Моисея поставляет в известность о них Бог, так говоря: «поспеши сойти...; ибо развратился народ твой, который ты вывел из земли Египетской; скоро уклонились они от пути, который Я заповедал им: сделали себе литого тельца и поклонились ему, и принесли ему жертвы и сказали: вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской! И сказал Господь Моисею: Я вижу народ сей, и вот, народ он – жестоковыйный; итак оставь Меня, да воспламенится гнев Мой на них, и истреблю их, и произведу многочисленный народ от тебя. Но Моисей стал умолять Господа» своим (Исх. 32, 7–11). Слышишь ли, как Израиля, легкомысленного и увлекающегося и весьма удобопреклонного к отступлению не удостоивает именовать и народом своим? но хотя и сам даровал ему закон, однако приписывает дело это Моисею. Ибо «уклонились, – говорит, – они от пути, который Я заповедал им» (Исх. 32, 8). Поэтому и Христос говорил, что думающим то же самое, представляющим нечестие под видом благочестия и не заботящимся об истинном делании добра Судия на Божественном судилище скажет: «Удалитесь от меня все, делающие беззаконие: никогда не знал вас» (Пс. 6, 9; Мф. 7, 23). Итак, знаемыми Богу и поистине народом Его могут быть только те, которые имеют к Нему крепкую любовь, сохраняют чистоту в вере, утверждены в делании добра и отстраняют от себя обвинение в легкомыслии. Впрочем, Моисей умолял Бога и просил Его пресечь гнев свой на всех. Ибо должно, поистине должно было, чтобы тогдашний ходатай подражал истинному ходатаю Христу, который избавил нас от гнева свыше, бывшего на нас за великие грехи, как Сын даруя согрешившим оправдание в вере. Так божественный Моисей и в том, что своими молитвами отклонил ярость гнева Божия, был прообразом ходатайства Христова. Затем он сходит с горы. Когда же он увидел плясавших и услышал голоса пьяных, то сокрушил скрижали, на коих были начертаны законы для них, уже не удостоивая их детоводства, как непослушных и неразумных или малоразумных и имеющих ум, крайне легко увлекающийся к тому, чем не следовало бы увлекаться, и, таким образом, учинивших скорое отступничество. Потом, когда пришел в их сонмище, то стер тельца в порошок и, опустив его в воду, «дал ее пить, – сказано, – сынам Израилевым» (Исх. 32, 20), едва ли не означая сим, что и внутренностей и утробы их коснулось нечестие. Думаю также, что чрез сие он указывал им и на то, что они имеют сердце, исполненное скверного и мерзостного идолослужения. Призвав же избранных, он повелел умертвить наиболее виновных перед другими; не щадя ни брата, ни соседа ни знакомых. И таким образом пало двадцать три тысячи человек. Когда же он совершил соразмерное вине наказание над людьми, столь бесстыдно нечествовавшими, то возвратился к Богу и принес мольбы за остальных. И едва лишь тогда Бог склонился на его мольбы, говоря, что более отнюдь не Сам будет с ними, но уже пошлет к ним Ангела для того, чтобы он был приставником и вождем их на пути. Сверх того и народ оплакивал этот свой грех. Тогда Бог повелел снять одежды (дорогие) и все украшение, и таким образом идти в смирении. Когда же это приведено было в исполнение, тогда взем, сказано, «Моисей же взял и поставил себе шатер вне стана» (Исх. 33, 7). Таков вкратце буквальный смысл истории. Но мы найдем, что то же самое дерзнули сделать происшедшие от Израиля и тогда, когда Единородный соделался подобно нам человеком. Ибо Он призывал их в Царствие Небесное, как древле чрез Моисея призывал их в землю обетованную, и обещал соделать свободными верующих в Него; потому что освобождал и происходивших из племени Израиля, принимавших в вере спасение кровию, от властолюбия египетского. Они заклали прообразовательного агнца и тогда еще, когда Христос совершал уже таинство. Но имевшие закон, прекрасно детоводивший ко Христу чрез тени и прообразы, всячески хвалившиеся словами Моисея, не уважали самого Моисея: они обратились к учениям и заповедям человеческим и свергли с себя иго служения Богу Они отнюдь не пришли к Тому, чрез Которого Бог управляет вселенною, то есть ко Христу. И какой был предлог к сему? Они уклонились к мирской прелести и, прилагая наибольшую заботливость о наслаждениях сей жизни, по справедливости были отвергнуты. Ибо, призываемые на брак, они не хотели придти, под предлогом приобретения жен (брачного) и полей (сн.: Лк. 14, 18, 20). И уже было время, чтобы Израиль, ниспадший до такой степени нечестия, вполне подвергся гневу. Но молитвы святых спасли останок. Однако многих постигло наказание; потому что пали от мечей и истребляемые жестокою войною, и все-таки не познали, что зло постигло их за преступление безумия против Христа. Свергши же с себя, как бы одеяние древней оной славы, и все духовное украшение, великою недугуют неблагодарностью и проводят жизнь, лишенные всякой славы. А что и Сам Христос отдалился от них, на это указал Моисей, далеко от стана поставивший свою переносную палатку (скинию). Ибо Христос оставил толпы иудеев или полки и все множество их и, отступив от них весьма далеко, явил неподвижную скинию, Церковь из язычников, которую и Своею объявляет; об этом Он в одном месте устами Псалмопевца говорит: «здесь вселюсь, ибо Я возжелал его» (Пс. 131, 14). Итак, надлежало чтобы являлись наконец совлеченными и лишенными украшения и славы не имеющие Еммануила, Господа славы, Который облек любящих Его украшением от веры и добродетелей, так чтобы они весьма радостно говорили: «Радостью буду радоваться о Господе, возвеселится душа моя о Боге моем; ибо Он облек меня в ризы спасения, одеждою правды одел меня, как на жениха возложил венец и, как невесту, украсил убранством» (Ис. 61, 10). Ибо необыкновенна красота, очевидно мысленная, которая во Христе, чрез Которого и с Которым Богу и Отцу слава со Святым Духом ныне и присно и во веки веков. Аминь.

О покрывале на лице Моисея

«Разумеешь ли, что читаешь?» (Деян. 8, 30) по справедливости прилично было бы сказать народу Иудейскому, который оказался дошедшим до такой степени безумия, что в Священном Писании именуется даже не имеющим сердца. Ибо вот, сказано, «народ глупый и неразумный, у которого есть глаза, а не видит, у которого есть уши, а не слышит» (Иер. 5, 21; Иез. 12, 2). А что для них сделался совершенно бесполезным и самый закон, данный чрез Моисея, по причине великости присущего им неразумия, на это указал нам и Сам Христос, говоря: «Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне. Но вы не хотите придти ко Мне, чтобы иметь жизнь» (Ин. 5, 39–40); ибо «ожесточение произошло в Израиле отчасти» (Рим. 11, 25), и не имея просвещения чрез Духа, они были медленны в отношении к вере и совершенно не удобопреклонны к тому, чтобы избрать и мыслить полезное ко спасению. Но они не свободны от наказания, потому что после избрания полезного обратились еще более к неисправимому непослушанию; и имея свет с неба и свыше, лучше возлюбили хождение в ночи и во тьме. На это и пророк указывал, говоря о них: «ждем света, и вот тьма, – озарения, и ходим во мраке» (Ис. 59, 9); потому что они пребыли жестоковыйными и необузданными и почитали совершенно маловажным то, что было полезно и чрез что им можно было бы, и весьма легко, избежать вредного. Ибо Христос взывал: «Я свет миру» (Ин. 8, 12) и: «ходите, пока есть свет во свете, чтобы не объяла вас тьма» (Ин.12, 35). Они же были подобны не имеющим ума или смысла. Поэтому и объяты были тьмою и пребывают как бы в ночи, будучи совершенно не причастны Божественного озарения и не имея света Божественного, так как совершенно не разумеют богодухновенного Писания. А по какой причине, это уясняет нам божественный Павел, говоря: «то же самое покрывало доныне остается неснятым при чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом. Доныне, когда они читают Моисея, покрывало лежит на сердце их; но когда обращаются к Господу, тогда это покрывало снимается. Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода» (2Кор. 3, 14–17). Итак, созерцай таинство, предвоссиявающее в Священных и древнейших Писаниях. Написано же так: и «сказал Господь Моисею: напиши себе слова сии, ибо в сих словах Я заключаю завет с тобою и с Израилем. И пробыл там [Моисей] у Господа сорок дней и сорок ночей, хлеба не ел и воды не пил; и написал... на скрижалях слова завета, десятословие. Когда сходил Моисей с горы Синая, и две скрижали откровения были в руке у Моисея при сошествии его с горы, то Моисей не знал, что лице его стало сиять лучами оттого, что [Бог] говорил с ним. И увидел Моисея Аарон и все сыны Израилевы, и вот, лице его сияет, и боялись подойти к нему. И призвал их Моисей, и пришли к нему Аарон и все начальники общества, и разговаривал Моисей с ними. После сего приблизились... все сыны Израилевы, и он заповедал им все, что говорил ему Господь на горе Синае. И когда Моисей перестал разговаривать с ними, то положил на лице свое покрывало. Когда же входил Моисей пред лице Господа, чтобы говорить с Ним, тогда снимал покрывало, доколе не выходил; а выйдя пересказывал сынам Израилевым все, что заповедано было.... И видели сыны Израилевы, что сияет лице Моисеево, и Моисей опять полагал покрывало на лице свое, доколе не входил говорить с Ним» (Исх. 34, 27–35). Бог всяческих начертывает закон на каменных скрижалях. Поелику же приражением света Божественного облиставаемо было лице Моисея, пребывавшего с Богом в течении сорока дней и воздерживавшегося от всего человеческого, то избранные из числа израильтян, и прежде всех других Аарон, были изумлены этим зрелищем. А когда они отступили от него и обратились в бегство, Моисей возвращает их и беседует с сынами Израилевыми, полагая покрывало на лице свое и исходящий от него луч света Божественного таковым осенением, делая несколько выносимым для толпы народной. Но тогда, сказано, «входил ... пред лице Господа, ... снимал покрывало» (Исх.34, 34). Понимаешь ли, как недоступен для разума иудеев и свет самого закона? Если же написанное в нем будет понимаемо духовно, то ничего более не воссияет, как только таинство Христово, которое ниспосылает в сердца слушателей Божественный и самый яркий свет. Но израильтяне не могли слушать столь возвышенных слов и не могли легко уразумевать глубину таинства. И даже Никодим, когда слушал Христа, говорившего о возрождении чрез Духа, холодно и уныло возгласил, говоря: «како может человек родитися стар сый? еда может второе внити в утробу матере своея, и родитися?» (Ин. 3, 4.) А когда Христос убеждал его верою воспринимать то, что выше ума и слова, он добавлял к прежнему: «как это может быть?» (Ин. 3, 9) хотя закон в бесчисленных видах предызображал сие таинство. Итак, даже самый свет закона неудобовосприемлем был для иудеев, но и не только для одних немощных и простых, а и для самих избранных и священников; ибо ты слышал, что славы Моисеевой убоялся вместе с старейшинами и Аарон. Поэтому с великим смыслом полагал Моисей на лице свое покрывало, так как закон имеет некоторое приосенение, – грубость письмени и недостаточную ясность исторического повествования. Но «егда... вхождаше, – сказано, – Моисей пред... лице Божие, снимаше покров» (Исх. 34, 34). Это мы найдем истинным и в отношении к нам самим; потому что приводимые как бы пред лице Бога и Отца, причем приводит нас Христос, мы без приосенений увидим славу Моисея, духовно разумея закон. Ибо мы «преобразуемся от славы в славу», – согласно написанному (2Кор. 3, 18). А что таинство Христово является в славе, в этом как можно сомневаться, когда блаженный Павел ясно провозглашает о первом и втором (Ветхом и Новом) Завете следующее: «Ибо если служение осуждения славно, то тем паче изобилует славою служение оправдания» (2Кор. 3, 9); потому что упразднена сень закона, хотя и почтенная славою чрез Моисея, или славою в лице Моисея. А то, что принесено чрез Христа, пребывает непоколебимо и преизобилует славою и благодатию, всеконечно высшею древней славы. Поэтому, снимая покровы, приосеняющие написанное в законе, мы «открытым лицем... взираем на славу Господню», как написано (2Кор. 3, 18). Посему, как скоро услышим о закалаемом прообразовательно агнце, то сейчас познаем таинство, разумея Агнца, который ради нас и за нас вознес Себя в воню благоухания Богу и Отцу. «Ибо если кровь тельцов и козлов и пепел телицы, через окропление, освящает оскверненных, дабы чисто было тело» (Евр. 9, 13): то опять мы будем под этим разуметь не иное что, как очищение, совершаемое чрез Христа, которое, посредством воды и Духа, не от плотских нечистот освобождает нас, но омывает духовные и душевные скверны и пороки. Ибо мы освящены во Христе. Не неуместно будет присовокупить (в заключение) и следующее: до сих только мест мы решили предложить краткое изложение содержания глав книги Исход, не потому, чтобы ленились сделать толкование следующих глав, но потому, что составив книги «О поклонении и служении в духе и истине», мы подвергли в них надлежащим исследованиям самое устройство святой скинии и каждый из находившихся в ней предметов, разумею очистилище и кивот, стол и светильник, так что, кажется, не недостает ничего необходимого для полноты изложения. Этому посвящены были нами книги девятая и десятая. Богу же нашему слава во веки веков. Аминь.

Телеграм канал
с цитатами святых

С определенной периодичностью выдает цитату святого отца

Перейти в телеграм канал

Телеграм бот
с цитатами святых

Выдает случайную цитату святого отца по запросу

Перейти в телеграм бот

©АНО «Доброе дело»

Яндекс.Метрика