Святитель Кирилл Александрийский. Творения.
Послание к Акакию епископу Веррийскому о Несторие

Господину моему, возлюбленному брату и сослужителю Акакию Кирилл в Господе желает всякаго блага.

Находящиеся в великой печали, те, у которых сердце томится под тяжестию забот, не мало находят утешения, когда пересказывают другим, согласным с ними по своим чувствованиям, о том, что́ их печалит. В таком же положении и я теперь. Поэтому я почел нужным написать к твоей святыне о причинах, которыми я справедливо, как сознаю, огорчен, и от которых до сего времени я в огорчении. Высокочтимейший епископ Несторий не удовольствовался сказать в церкви нечто такое, что произвело смущение в Церкви и что разрушало веру во Христа, Спасителя всех нас, но и позволил епископу Дорофею, во время собрания церкви для общественнаго богослужения, всенародно, с дерзостию сказать: «кто говорит, что Мария есть Богородица, тот анафема». После сего что нам делать в православной Церкви, когда на нас вместе с святыми отцами произносят анафему? Из писаний отцев я вижу, что приснопамятный епископ Афанасий часто называет ее Богородицею, также блаженный отец наш Феофил и многие другие из святых епископов, жившие в разное время, Василий, Григорий, Аттик. Никто из учителей, разумеется, православных не боялся называть ее Богородицею, считая это истинным так же, как истинно, что Еммануил есть Бог. Анафема произнесена на святых отцев, которые теперь пребывают с Богом, и на всех, которые, следуя правым догматам истины, исповедуют, что Христос есть Бог! Гибельное действие их учения не ограничилось сим, но оно возмутило умы в народе. Прискорбно слышать, что одни дошли до такого неверия и безразсудства, что Христа не исповедуют Богом, а другие хотя и не перестают исповедывать Его Богом, но не имеют здравых о Нем понятий, говоря, что Он наречен сим именем по благоволению и благодати Божией так же, как и мы. Как не плакать, как не жалеть об этом? И какая была необходимость предлагать всем эти вопросы, которые неразрешимы и составляют тайну для ума? He больше ли пользы принесли бы мы людям изъяснением нравственнаго учения, когда мы еще неспособны с надлежащею верностию истолковать догматическое учение? Когда монахи, живущие в Египте и Александрии, встревожены были его сочинениями или его толкованиями и мы изложили для них правое учение веры, то против меня открылась вражда, и он сделался мне врагом: выставил против меня каких-то скитальцев и людей, замеченных в предосудительных поступках, и заставляет их клеветать против меня в народе. Может быть, мы и заслуживаем это: если бы у нас была ревность по Боге и если бы мы подражали отцам в любви к Богу, то мы давно бы уже, водимые чувством благочестия, произнесли суд на тех, которые дерзко говорят против Христа, и предают проклятию как нас живых, так и святых отцев, отшедших уже к Богу. Этот суд послужил бы, как надобно надеяться, к уврачеванию и тех из людей, в которых поколебалась правота веры. Скажи наше благожелание братиям, которые с тобою; приветствуют тебя о Господе все, находящиеся со мною.