Святитель Марк Эфесский
Изъяснение церковного последования

Краткие сведения о Марке Ефесском и предлагаемом здесь в переводе сочинении его

Православный читатель с особенным вниманием прочтет предлагаемое здесь в переводе сочинение приснопамятного защитника православия. Святитель ефесский был непобедимым противоборцем Латин на флорентинском соборе, когда происки римских пап и малодушие константинопольского двора подготовили – было насильственное соединение Церкви восточной с погрязшим в нововведениях Римом. С непреоборимою силою ревности по истине, с непоколебимою решимостью – стоять за православие до последнего издыхания, выступив на бессмертный подвиг защиты православия, блаженный Марк твердо устоял против льстивых увещаний и угроз двора константинопольского, и победоносно отразил все лжеухищрения проповедников и защитников латинства. Доказательства истины и опровержение лживых мнений и догматов папских были так у него неотразимы, красноречие так пламенно, что Латины, которых он прямо называл еретиками, и ненавидели его, и вместе боялись, как единственного в это время, страшного для них, врага своего. Святитель остался верен своему долгу и призванию до конца и – один не подписал беззаконного акта собора, беззаконно составленного. Один..., но недостаток подписи этого одного епископа, – бывшего, впрочем, представителем патриархов антиохийского и иерусалимского, – сделал безуспешными все усилия папства, ничтожными все действия собора. «Итак, мы ничего не сделали», воскликнул папа Евгений, когда узнал, что подписи митрополита Марка под актами собора нет. Не считаем нужным усиливаться объяснять, какую прекрасную похвалу святителю Марку, и какой жестокий суд над своим собором высказал папа в этих немногих, невольно вырвавшихся у него, словах.

Предлагаемое здесь в переводе сочинение Марка, митрополита ефесского, принадлежит к не малозначительному числу оставшихся после него писаний (v. Cave, Script. eccles. histor. litter., p. 1. App. p.111–112, ed. 1688, Lond., et part. II, p. 548–549, ed. 1698, Lond.) Отличаясь от других сочинений своего автора, большею частью обличительных по предмету и духу, характером пастырского поучительного наставления, предлагаемое изъяснение божественных служб запечатлено духом древле – отеческого глубокомыслия и вместе простоты. При всей краткости, оно может принести внимательному читателю весьма много пользы: общее впечатление производится им глубокое; частные заметки, сделанные в нем, запоминаются легко потому, что кратки и ясны.

Премудрого и красноглаголивого Марка Евгеника, митрополита Ефесского, изъяснение церковного последования

По требованию заповеди, должно непрестанно молиться и возносить поклонение Богу в духе и истине. Но устремление мыслей к житейскому и множество забот о теле отвлекают многих и удаляют от них царствие Божие, сущее внутрь нас, между тем как слово Господне требует, чтобы мы предстояли мысленному жертвеннику и возносили на нем к Богу духовные и словесные жертвы: так как, по учению божественного Апостола, мы – храм Бога живого и божественный Дух Его живет в нас. И нет ничего удивительного в том, что так обыкновенно бывает со многими, живущими по плоти, когда мы видим, что люди, уже отделившиеся от мирских дел, должны ради разумной жизни ратовать против нападения страстей и при этом выдерживать великое смущение, омрачающее умную силу души, – что и они не в состоянии еще достигнуть истинной молитвы, хотя и употребляют все усилия, – что и для них необходимо постоянное в сердце памятование Иисуса и происходящее отсюда неизглаголанное озарение. Поэтому священные и божественные Отцы наши, по преданию от самого Христа и от св. Его Апостолов, установили для молитвы время и место. Возбуждая тех, которые не приобрели навыка в молитве, возносить ее к Богу, как некоторое необходимое и на известное время определенное служение. Они определили и образ молитвенного положения тела, и страну, к которой должны обращаться молящиеся, а прежде всего этого – состояние души молящегося. Божественный Апостол описывает место, положение тела и состояние души в следующих словах: хощу, да молитвы творят мужие на всяком месте, воздеюще преподобные руки без гнева и размышления (1Тим.2,8). Касательно места согласно с этими словами и пророческое изречение: на всяком месте фимиам приносится имени моему, глаголет Господь, и жертва чиста

(Малах.1,11). Под фимиамом разумеется здесь внутренняя молитва,

а под жертвою – словесное хваление. Пожри Богови жертву хвалы и воздаждь Вышнему молитвы твоя (Псал. 49,14). А на положение тела указывает изречение псалма: воздеяние руку моею, жертва вечерняя (-140,2). Относительно состояния души Спаситель ясно изрек свою волю в словах: егда стоите молящеся, отпущайте, аще что имате на кого, да и Отец ваш, иже есть на небесех, отпустит вам согрешения ваша (Марк.11,25). Обращаться же при молитве должно к востоку, как внушает древнее предание и как учит Соломон в книге Премудрости: да знаемо будет (всем), яко подобает предварите солнце на благодарение тебе и к востоку света тебе поклонитися (16,28). Итак, всякое место годно для молитвы, но, конечно, лучше творить молитвы в особливой части дома более благолепной и более приличной. Здесь кстати можно привести изречение: ты же, егда молишися, вниди в клеть твою (Матф.6,6). Еще же лучше – в священных зданиях и храмах, которые и называются домами молитвы; там и Святая Святых, там совершается таинственное и бескровное священнодействие, в которое желают Ангели проникнути (1Петр. 1,12). Эти здания, запечатленные священным миром и освещенные мученическими мощами, весьма благоприятствуют молящимся. И Псалмоновец говорит: поклонитеся Господеви во дворе святом его (Пс. 28,2): так как вне двора сего покланяться не совсем удобно. Но кроме того, во время молитвы можно и колена преклонять, как говорит Апостол: сего ради преклоняю колена моя ко Отцу, из негоже всяко отечество на небесах и на земли именуется (Еф.3,14), и в другом месте: преклони колена со всеми ими, помолися. И еще, кроме воздеяния руки, должно возводить очи на небо, как показал в своем примере Господь, когда молился над Лазарем. Сим ясно выражается устремление души к Богу и отрешение от земного: а первым (коленопреклонением) – падение и рабское прошение. И это именно так. Сутки разделены на семь частей божественными Отцами, заимствовавшими мысль о том от Давида, который говорил: седмерицею днем хвалих тя о судьбах правды твоея (Пс.118,164). Под днем здесь, по синекдохе, разумеются сутки, как сказано и в книге Бытия: и бысть вечер, и бысть утро, день един (1,5). Седмеричное число, как мера времени, по которой мы проживаем в этом мире, и как предел веков, внушает, как мне кажется, то, что должно молиться Богу во всю жизнь.

О полунощнице

Полночь служит началом всех песней и молитв к Богу; пробуждением от сна в это время мы указываем на переход от мрака неведения к свободной и светлой жизни во Христе, – на переход, с которого и начинается истинное служение Богу: людие, сказано, сидящие во тьме, видеша свет велий. И Спаситель пришел в мир в самую полночь. Вместе с тем есть здесь указание и на будущее востание, когда Жених душ в самую полночь придет с целью ввести мудрых в светлые свои чертоги, где постоянно будет слышаться песнь торжествующих и глас радования. Востани, сказано, сияй, и воскресни от мертвых, и осветит тя Христос (Еф.5,14). Этим начинаем мы и день востания (Христова) и всякий день недельный, и наконец, каждый день, озаряя остатки ночи обильным освещением. В худшей части времени, т.е., ночи, которою прерывается служение, мы полагаем начало наших песней Богу, и с этого времени во весь день бодрствуя, продолжаем их до тех пор, пока наступившая ночь опять не призовет нас к покою. Примером в сем служит Давид, говорящий: полунощи востах исповедатися тебе (Пс.118,12); а в, новом завете – Павел и Сила, которые в полночь в молитве воспевали Бога, при чем, совершилось великое чудо спасения уз и обращения стража к вере. Прежде всего, мы делаем – три земных поклона, произнося слова мытаря: Боже, милостив буди мне грешнику (Лук.18,15); подражая, по крайней мере, самым положением тела его положению, потому что сказано: не хотяше ни очию возвести на небо (-15). Следующее за тем стояние с преклоненною главою знаменует состояние души в этой жизни, где душа часто подпадает влечению к худшему и тотчас восстает. (Итак, поддавшимся лукавому искушению не должно оставаться в таком состоянии, но должно восставать: ибо Дух способствует в молитве немощем нашим). При начале и конце молитвы мы так делаем, выражая тем, что должны приступать к Богу со смирением и, когда обращаемся опять к своим занятиям, также со смирением отходить от Него. Далее, если мы бываем в церкви, где участвует в молитве священник, то он первый начинает молитву и слова благодарения Богу, взятые из изречений апостольских. Ибо первоверховный Петр в первом соборном послании, после надписания, тотчас говорит: благословен Бог и Отец Господа нашего И. Христа. Тоже самое пишет и божественный Павел во втором послании к коринфянам, к Ефесеям и в других (посланиях).

Молитвами святых отцов наших. А когда мы молимся одни у себя дома, то начинаем пение не благодарственною молитвою, а просительною, призывая в ходатаи и руководители святых Отцов наших, и испрашивая себе от Бога милости. Священник, будучи сам посредником между Богом и людьми и образом Христа, как бы имея уже твердую уверенность в исполнении просимого, благодарит Бога за то, что Он привел нас к бытию, и за дарованное нам в начале, и за воплощение и явление Единородного в последок (дней), и за просимые еще блага, которые имеют быть сообщены нам, подобно тому, как сам Спаситель наш говорил над Лазарем прежде, нежели воскресил умершего: хвалу тебе воздаю, говорил Он к Отцу, яко услышал еси мя (Иоан. 11,41). Многие из нас, сознавая свои собственные нужды, просят Его быть милостивым, подобно как просил слепый, называя Спасителя нашего не Сыном Давида, а Сыном Божиим: и подобно другому слепцу, который, прозревши телесными очами, прозрел и духовными, – подобно им и мы, хотя и вышли из тьмы в чудный свет Божий, и теперь имеем нужду и уповаем молитвами Отцов наших умилостивить Бога всячески.

Слава тебе, Боже, упование наше, Господи, слава тебе. Этими словами мы сходимся с тем кратким славословием Богу, или подражаем тем божественным глаголам ангельским, которые прежде всего принесены были воплотившемуся на земле Богу: слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение.

Царю небесный. После этого поем какой-нибудь тропарь, составленный в честь сошествия на Апостолов Божественного Духа в день Пятидесятницы, моля, чтобы пришел сам Утешитель и истребил обитающую в нас злобу, и явил достойными предстоять Богу.

Святый Боже.... Потом произносим Трисвятую песнь, которую Церковь составила, заимствовавши у Исаии, который удостоился чудного видения Серафимов, и еще воспользовавшись словами Давида, который говорит: возжада душа моя к Богу, крепкому, живому (Псал. 41,3). Бог же свыше уверил сомневающегося, когда восхищенному мальчику показал Ангелов поющими ту самую песнь, которую поем и мы, утрояя её в честь поклоняемой Троицы и троекратно покланяясь для выражения нашего почитания к ангельской и божественной песни.

Слава Отцу... Потом, наименовав самые Богоначальные Лица и возгласив, что Им подобает слава не ныне только, но и всегда и во все веки, мы вслед за тем взываем:

Пресвятая Троице... Произнося это, мы именуем Отца Господом, так как, Он Творец, Сына – Владыкою, так как Он искупил нас Своею кровью, а Утешителя – Святым, так как Ему по преимуществу усвояётся такое наименование и такое действие (освящения). У одного испрашиваем мы по- милования во грехах, у другого очищения их, а у третьего остальное – посещения и исцеления немощей. Ибо грех есть нечто тлетворное и погибельное, и расстраивает душевный силы, – для освобождения от него мы имеем нужду в укреплении Божиим. За тем мы прибавляем сряду: имене твоего ради. Какое же эго имя? Щедр, сказано, и милостив, долготерпелив и многомилостив (Псал. 102, 8), ради чего мы и, просим трижды у самого Господа милости.

Слава отцу... Потом славословием запечатлеваем прошения ко Святой Троице и, достаточно приготовившись к ним, чтобы достойно называть небесного Бога Отцем, мы присоединяем молитву Господню, преданную нам в Евангелии от Матфея.

Отче наш, иже еси на небесех.... Поскольку многое из того, что говорится нами в этой богопреданной молитве, выше нашего состояния и достоинства: то мы тотчас же опять обращаемся к прошению о милости, умилостивляя, если просили чего, или обещали что паче потребности.

Господи помилуй, 12. Это число – 12, как мне думается, установлено по числу Апостолов, которым первым предана была сия божественная молитва.

Слава Отцу. За тем мы запечатлеваем только что изреченные прошения славословием божественных Лиц блаженной Троицы. Впрочем, все это служит общим предначинанием всякого последования. А каждое из последований имеет свои особенности, как то: псалмы разного содержания, впереди которых помещаются песни нового завета, который, конечно, преимуществует перед ветхим; после них тропари, а за тем молитвы. За полунощницей мы поем 50-й псалом, который содержит прошение об отпущении грехов и исповедание.

Приидите, поклонимся ... При этих словах, которые произносятся при всех положенных псалмах, мы делаем три поклона; возбуждаясь к сему самыми словами и вместе с тем собирая свои помыслы и силы душевные, чтобы внимать тому, что произносим, и не рассеиваться умом, который носится туда и сюда, как это часто бывает с нами при чтении псалмов, по той причине, что встречаем нечто неудобопонятное и трудно разумеваемое.

Помилуй мя, Боже... По окончании покаянного псалма, мы присоединяем далее 118 псалом: блажени непорочнии в путь..., который изображает полунощные востания и исповедания Давида, и возбуждает и нас к подобной ревности, будучи весь преисполнен молитвенного духа и дерзновения(пред Богом), и вместе с тем приличествуя и воспоминанию о втором славном пришествии Спасителя нашего, имеющим быть в полночь, как научает притча о девах. Одним внушается, что сидящим во тьме жизни явится великое Солнце Правды, так как противоположному уступает противоположное и одно другим сменяется; другая (- притча) указывает на неизвестность времени: ибо,как сеть, говорится, найдет, и в то время, как многие будут еще спать. Жених приидет. Тогда каждому из достойных приличествовать будет то, что сказал Псалмопевец: полунощи востах с ясным светильником исповедатися тебе о судьбах правды твоея (Псал.118,62), которою Ты посреди богов рассудишь богов, воздавая каждому по делам их, а грешников, которые сами себя обрекли на осуждение, Ты отженешь, и т.д. до конца псалма. Этот псалом мы поем и над почившиме во Христе, показывая тем, какое упование по отношению к отшедшим должен иметь истинный христианин. Сохраних, говорил (Псалмопевец), заповеди твоя и оправдания твоя, и свидений твоих не забыв, и тому под. Во всем этом можно видеть нечто весьма утешительное: ибо не может быть, чтобы кто либо во всех стихах этого псалма не нашел чего либо для себя, – тогда как здесь упоминаются: и законы, и словеса, и заповеди, и свидения, и оправдания, и судьбы. В одном стихе блаженный Пророк испрашивает благопоспешения к сему, в другом обещает хранить все сие, лишь бы только получить свыше помощь и силу, а в ином он представляется уже имеющим дерзновение свидетельствовать, что уже исполнил и сохранил то, как сказано. Указание различия каждого из этих слов, выражающих одно и тоже, в настоящем случае отняло бы много времени. – За упомянутыми, установленными и всегда употребляющимися, псалмами следуют далее составленные св. Отцами тропари и молитвы. Такой порядок общ всем (последованиям).

Верую во единого Бога... Впрочем, их (тропари) предваряет священный Символ веры, как бывает и на повечериях. Так как нам неизвестен конец жизни, когда он наступит, и так как многие, отошедши ко сну здоровыми, неожиданно отходили к другому продолжительнейшему покою: то необходимо и при начале, и при окончании бодрствования, произносить перед Богом исповедание веры которое для отходивших отсюда служит как бы некоторым знамением и печатию усвоения Богу. Апокалипсис изображает таких имеющими на челе печать, вписанными в книге живота и свободными от угрызения мысленных акрид.

Святый Боже... Кроме того, еще так называемая Трисвятая песнь и следующее за нею полагаются пред этими тропарями точно также, как и пред псалмами: ибо не хорошо сделали мы, если бы прежде божественных и богопреданных слов стали употреблять в молитве другие слова. Смысл тропарей приличен времени. Трапарь: « се Жених грядет в полунощи», заключает песнь Всевышней Троице, а потому он поставлен впереди других. На конец поется тропарь Богородице. И обыкновенно бывает так, что тропарей поется много и разного содержания, утешительного или хвалебного, одному какому либо святому или двоим, также всепетой Троице, ради именно исповедания веры. Последний же тропарь приносится нескверной Богородице во утверждение домостроительства воплощения. Богородица у нас вообще есть главный предмет и печать песнопений.

Господи, помилуй, 40. За тем тотчас же говорим: Господи, помилуй, – 40раз, как обыкновенно бывает пред молитвами. Число это важно; Бог умилостивляется постом, состоящим из стольких же (40) дней. После этого присоединяем и остальные молитвы и сначала общую, начало которой: Иже на всякое время.

Владыко Боже... А после нее особенные молитвы, приличные времени и имеющие отношение к Святой Троице. Некоторые из тропарей стоят пред молитвою: Владыко Боже непосредственно после общей и поются наперед.

Честнейшую...Таковы просительные тропари ко пресвятой Троице и всенепорочной Деве.

Боже, ущедри ны... При этом священник произносит стих, который указывает и на прошедшее, и имеет отношение к будущему. Поелику полунощная песнь, как сказано, служит образом второго пришествия Христова, и имеющего быть за тем воскресения усопших: то мы непременно творим молитвы и за них, чтобы им и ныне быть причастниками упокоения в Боге, и тогда при славном раздаянии даров достойными иметь дерзновение.

Возведох очи мои и – помяни Господи... После сего тотчас мы начинаем несколько кратких и небольших псалмов, приличных времени, потом тропари и молитву указанным порядком.

Помолимся... Произнесши небольшую молитву прежде всего за Царя, как заповедует Апостол, и за других начальствующих, мы получаем от священника отпуст. Эту нощную песнь мы всю оставляем в воскресенье ради светлости дня, а вместо её поём один канон, так называемый троичный. В субботу же, так как в полночь мы не пробуждаемся от сна, ради покоя в этот день, исполняем последование только по нужде.

Тебе подобает песнь, Боже... К прочим тропарям и псалмам, а также и к молитвам, присоединяем и эту молитву. Псалмы живописуют пред нами спасительное воскресение, как напр.: да воскреснет Бог, и т.далее. Выше исчисленные псалмы мы переносим на утреню в последовании общего поминовения усопших и (в великую субботу), когда вспоминаем смерть и воскресение Спасителя. И совсем оставляем петь полунощницу, когда по случаю какого-либо праздника совершаем всенощное песнопение.

Об утрени

После сего мы начинаем последование утрени, которую поем в церкви и вместе со священником, предначиная ее некоторыми псалмами.

Услышит тя Господь, и: Господи силою твоею... В них молимся мы за Царя и об общем благоденствии; а священник в это время кадит, знаменуя тем подаяние Святого Духа присутствующим во храме во время молитвы: дадите, сказано, фимиам в молитвы святых. Потом следует трисвятая песнь по обычаю, после неё некоторые тропари, согласные с псалмами: спаси, Господи поди, люди твоя... Полунощная песнь, возбуждая нас от сна, служит, как сказано, символом и образом будущей жизни. Предваривши ею день и занятия дневные, и начавши петь о том, что мы получили в настоящей жизни, мы сперва поминаем виновников нашей безмятежной жизни, а потом обращаемся к Богу с молитвою и о нас самих. Если мы молимся одни, то прямо творим начало с трисвятого. Прежде так называемого шестопсалмия священник произносит славословие всевышней Троице: слава святый..., а мы тотчас прибавляем исповедание божественного воплощения, произнося слова Ангелов: слава в вышних Богу и на земле мир, в человецех благоволение.

Шестопсалмие, как показывает самое имя, состоит из 6 псалмов, которые все исполнены духа молитвы и сокрушения, содержат воздыхания о скорбях жизни и весьма приличествуют времени.

Господи, что ся умножиша... В первом псалме: аз уснух и спах, востах, яко Господь заступит мя.

Господи, да не яростию твоею... Во втором: и свет очию моею, и той несть со мною.

Боже, Боже мой, к тебе...В третьем: на утренних поучахся ты, яко был еси помощник мой. Посреди шестопсалмия произносится славословие и три раза аллилуйя, что в переводе значит – хвалите Господа, как делаем мы при каждом чтении псалмов, разделяя его как бы некоторою остановкою; потом читаем прочие псалмы с другого начала: Господи помилуй, и за тем славословия. Первый псалом имеет содержание приличное времени: Господи Боже спасения моего, во дни воззвах, и в нощи пред тобою, так как утро составляет грань между днем и ночью.

Благослови душе моя Господа... Во втором псалме: обновится яко орля юность твоя.

Господи, услыши молитву мою..., А в третьем и последнем: слышану сотвори мне заутра молость твою, яко на тя уповах. Эти псалмы мы запечатлеваем славословием и алилуйя, и, после того, как священник по обычаю сотворит молитвы за всех, мы, заимствуя также у Давида, поем со сладкопением: Бог Господь и явися нам, благословен грядый во имя Господне, присоединяя к тому какой-нибудь тропарь, составленный в память события того дня. И подобные тропари заключают в себе полное изображение бывшего в мире явления Господня в последок дней; посетил есть, сказано, нас восток свыше, просветити во тьме и сени смертней седящия. Испрашивая этой радости во дни поста, мы тогда вместо – Бог Господь – поем алилуйя. После этого читаем какой-нибудь отдел псалтыри, на половине его помещая славословия и тропари, называемые седальнами, при чем иногда делаем чтения сидя, ради пользы вместе и отдохновения. А в псалмах нет ни одной мысли, которая бы не приносила обильной пользы и не наполняла душу божественным наслаждением; но всем требованиям необходимо пройти в течение седмицы всю священную Псалтырь Давида, прочитав ее однажды, или два раза.

Поим (Поём?) Господеви... Далее так называемые песни, заимствованные также из священного Писания; их бывает девять, вероятно по числу ангельских, божественных чинов. Первая из них по порядку заключает в себе воспоминание чуда совершившегося в Черном море; она взята из книги Исход. (Вонми небо и возглаголю). А вторая (она заимствована из Второзакония) воспоминает о чудесах, совершенных в пустыне, и о бывшем там законоположении пророческого дарования. (Утвердися сердце мое о Господе). Третья содержит очертание и прообраз распространения Церкви из язычников. (Господи, услышах слух твой). За тем следует четвертая, в которой раскрывается тайна божественного домостроительства, т.е., воплощения. Ибо от Фемана приидет Бог, говорит Писание, и от горы приосиненные чащи (От нощи утренеет дух мой). Пятую воспевает громогласнейший из пророков – Исаия; она весьма хорошо приличествует времени. От нощи, говорит он, утренеет дух мой к тебе, Боже; она заключает в себе также пророчество о светлом воскресении нашего Спасителя. (Воззвах в скорби моей). А вот и блаженный пророк Иона словом и делом устроняет шестую песнь. (Благословен еси Господи, и благословите вся дела Господня Господа). Седьмую и восьмую песнь предлагают нам преблаженные отроки в Вавилоне; так как день уже начинается, потому весьма прилично (Церковь) предлагает нам это всемирное песнопение. Эти песни, как сказано, составлены на основании ветхого завета. (Величит душа моя Господа). Девятую же песнь мы посвящаем в честь всесвятой Девы – Богородицы, взяв из Евангелия от Луки ее собственную песнь, которая, как сказано, есть последняя. (Благословен Господь Бог Израилев). К этому присоединяется песнь Захарии, отца Предтечи. Выбирая из всех этих песней в особенности заключительные стихи, мы присоединяем к ним, смотря по тому, как лучше, песни, составленные Отцами, называем их канонами, которые после третьей и шестой песни прерываются седальнами и, так называемыми, кондаками и икосами, коим обыкновенно предшествует молитва священника. (Светодавче, Господи). Кроме того, в конце мы присоединяем и еще некоторые – тропари, светильничны и так называемые эксапостиларии; в одних мы приветствуем появление света и просим, чтобы возсиял мысленный свет; в других воспеваем послание учеников к народам, последовавшее за днем воскресения. (Хвалите Господа). За тем сей час же поем три избранных псалма, которые называем хвалитными, потому что в них содержится хвала и славословие Богу, и притом – от всех тварей, – так как здесь говорится: хвалите Господа – то и то. К ним под конец мы прилагаем еще некоторые стихи, приспособляя к ним особые песни, именно: тропари, катавасии, – как большею частью мы их называем. ( Слава в вышних Богу). За тем у нас следует непосредственно так называемое славословие, которое, как говорят, приноровлено к тому времени, когда ночь проходит и начинается день. Оно составлено удивительно хорошо: потому что здесь местами собраны изречения как из ветхого, так из нового завета; за ним следует трисвятая песнь и какой-нибудь тропарь, приличный времени, а потом, после молитвы священника, бывает отпуст.

О первом часе

Это бывает тогда, если случается какой-нибудь праздник, или воскресенье. В обыкновенные же – будничные дни мы прямо читаем псалмы первого часа, которые, без всякого сомнения, приличны времени. (Глаголы моя...) В одном говорится: заутра услыши глас мой, заутра предстану ти и узриши мя . – (Господи прибежище...) В другом: утро яко трава мимоидет, и дела рук наших исправи на нас и дело рук наших исправи. (Милость и суд). – В последнем: во утрие избавих вся грешныя земли. (Слава Отцу...) – мы заключаем псалмы обыкновенным славословием и аллилуйей. (Что тя наречем...). За тем поем известный тропарь, а вслед за тем Богородичен. (Стопы моя...). Здесь небольшая вставка, которая взята из псалмов и идет к этому часу; потом мы начинаем снова трисвятое и поем, что следует дальше, за тем другой тропарь, приличный времени, а вслед за тем молитвы. (Иже на всякое время...). Произносим эту молитву общую, и – относящуюся собственно к первому часу: пред нею полагается – Господи, помилуй, сорок раз; их совершают так, как объяснено выше, и потом мы делаем отпусть. Причина же такого песнопения на первом часе вообще та, что мы должны всю жизнь приносить Богу начатки первых своих движений и действий. И прежде всего, – с самого начала молиться обо всем, что нужно для дня.

О третьем часе

В третьем часу мы начинаем службу: которая носит одинаковое с ним название: так как в этот час пришел Апостолов Дух Святый в виде огня. Чин этого часа тот же самый, что и в первом; но здесь свои псалмы, которых также три, – свои тропари и следующие за ними молитвы. Мы воспоминаем, как и следует, о пришествии Святого Духа и молимся, чтобы благодать Его вселилась в нас; и самые псалмы, бесспорно, подобраны так, что весьма хорошо идут к этой прекрасной молитве. (Услыши, Господи...). В первом говорится: насыщуся, внегда явитимися славе твоей.(К тебе, Господи, воздвигох...). Во втором: законоположить ему на пути, егоже изволи. (Помилуй мя, Боже...) В третьем: сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей, и следующее за тем.

О шестом часе

Что относится к шестому часу, и это составлено по тому же чину;

только здесь имеется в виду совершившееся в этот час вознесение Спасителя нашего на крест, а с другой стороны, – ухищрения лукавого и наветника против нашей жизни в полдень, что бывает, может быть, следствием отдохновения, которому предаются по большей части люди в это время, при чем, без сомнения, имеет влияние и предшествующая ночь. К этим-то мыслям все здесь и принаровлено: и псалмы имеют свое особое содержиние. (Боже, во имя твое...) – В первом говорится: чуждии восташа на мя и крепцыи взыскаша душу мою . (Внуши, Боже...). Во втором: утро, вечер и полудне повем и возвышу, и услышит глас мой, и еще: возверзи на Господа печаль твою, и той тя препитает: потому что это бывает прежде принятия пищи. (Живый в помощи ..) В третьем же и последнем: не убоишися от страха нощпого, от сряща и беса полуденного . И первоверховный ап. Петр в Иоппии представляет собою пример такой молитвы: ибо взыде, говорит Писание, на горницу помолитися о часте шестом, когда он увидал и оное чудное видение.

О панагии

В час, назначенный для обеда, мы молимся, возглашая молитву Господню, потому что в ней говорится: хлеб наш насущный даждь нам днесь. Вставь же и возблагодарив, мы совершаем последование так, называемой панагии следующим образом. Известно, что первоначально в это время совершаемо было святыми Апостолами таинственное священнодействие тела и крови Господней; начало этого обыкновения принято было ими от самого Спасителя нашего: ибо Он преподал эти Божественные тайны после вечери. Когда же молитвенные дома возникли по всей вселенной, а Церковь верных между тем состояла из немногих, нужно было конечно совершать и это, притом еще с большею честию и святостию. Местом для этого было избрано наиболее приличное место в храмах,– место самое внутреннее и для многих недоступное; а время – пред обедом, пока совершающее и приобщающиеся еще не вкусили пищи; молитвы, читаемые при этом, и священные песни сохраняют неприкосновенным каждое свое слово; так, это дело и передавалось. Так, как, и Богоматерь – владычица преставилась к своему Сыну – Владыке, то святым Апостолам благоугодно было – по некоему подобно святых тайн избрать другой хлеб для Матери Господа, и в её воспоминание подобно тому как то – в воспоминание Господа, предлагать и вкушать. Для этого вырезывается (из хлеба) часть в виде треугольника, вверху оканчивающаяся остроконечно, и, быв вынута, она возвышается назначенным для этого лицом, которое при этом громогласно возглашает: Велие имя, а мы продолжаем: Святыя Троицы. Потом тот говорит: Пресвятая Богородица, помогай нам, а мы: тоя молитвами, Боже, помилуй нас; далее следуют тропари Богородице и трисвятая песнь, во время которых мы и вкушаем от сего священного хлеба. Потом бывает отпуст. Это последование впрочем мы изменяем в светлый день воскресения Господня. Тогда возвышается аргос и не поют песни в честь Богородицы, а поются всеми одни песни в честь Господа, и хлеб не вкушается участвовавшими в трапезе для того, чтобы сохранить образ Господа. Потому и сохраняем мы его в течение всей недели и возвышаем каждый день, потому что эти дни мы полагаем за один; а в последний, до принятая пищи, он раздается с честию; так же точно и в отношение к Панагии.

О девятом часе

В девятый час мы собираемся снова, приняв это от Апостолов: ибо Петр и Иоанн, говорит Писание, восхождаста во святилище на молитву в час девятый, а вместе – имея в виду и воспоминание смерти Господа: ибо о девятом часе, как говорить Писание, Он предаде дух. Мы поем псалмы таким же образом, как и в другие часы, и прочее по порядку. Так как день уже при конце, то этому соответствуют и псалмы. (Коль возлюбленна селения твоя..). В первом говорится: лучше день един во дворех твоих паче тысящ. (Благоволил ecи...). Во втором; благоволил ecu, Господи, землю твою, возвратил еси плен Иаковл. (Приклони, Господи, ухо твое...). В третьем: помилуй мя, Боже, яко к тебе воззвах весь день. В тропарях и следующей за ними молитве воспоминаются страдания и смерть Господа. За тем следует отпуст этого часа и мы переходим к вечернему песнопению, когда впрочем нет поста и говения; а то девятый час отделяют от вечерни и соединяют его с шестым и поют до принятия пищи, когда совершается и последование так называемых изобразительных. Они составляют часть того, что поется на священной литургии, и, когда последняя не совершается, они заступают ея место; мы соединяем их то с этим, то есть, с девятым, то с тем, то есть, с шестым часом.

О вечерне

Что касается до вечерней службы, она начинается псалмом 105 (Благослови, душе моя...), который изображает нам дело творения, превозносит пользу каждой из тварей и воспевает за них Творца. Так как день, который дарован нам для того, чтобы мы пользовались творениями Божиими, уже кончился: поэтому нужно возносить за них благодарность Промыслителю о нашей жизни. После того следуют и другие псалмы, прерываемые священными молитвами (Господи воззвах, и – Гласом моим ко Господу...). Когда положено, они поются нараспев. К ним присоединяются какие-нибудь тропари, и в них многое соответствует времени, например: воздеяние руку моею – жертва вечерняя, или: от стражи утренния до нощи, от стражи утренния, да уповает Израиль на Господа, и тому подобное. За тем, по входе священника, которым изображается пред нами пришествие в мир во плоти Спасителя и потом возвращение Его к Отцу, поется вечерняя песнь мученика Афиногена (Свет тихий), которую он, как свидетельствует Василий Великий, пел в то время, когда уже шел на огненное крещение. (Рцем вси...). Затем – молитва и прошение благ для тех, которые испрашивают их у Бога. (Сподоби Господи...). А между ними бывает особая песнь, составленная из изречений псаломских, и – опять тропари. (Ныне отпущаеши...). За ними следует благодарственное славословие Симеона Богоприемца. Как он, в предстоявшей разлуке, с телом находил причину радоваться, точно таким же образом и для нас эта причина существует, когда и наш исход, о котором вечер напоминает нам собою, как бы уже наступил, – и за него прилично также благословлять Бога. (Святый Боже..). Трисвятая песнь и следующее за нею, потом какой-нибудь тропарь отпуста, за тем молитва священника и – служба оканчивается.

О повечерии

Остается последняя служба, которую мы совершаем пред лицом Божиим, отходя уже ко сну, на успокоение плоти: это – последование повечерия. Оно бывает длиннее и короче, смотря по времени: во время поста мы совершаем ее в пространном виде, а в другие дни сокращаем. Псалмы, как сказано, и здесь берутся по три, прерываясь по местам славословия, Тропарями, также молитвами и прочими,. (Внега призвати ми.,). Первый из них особенно идет ко времени; это можно видеть в особенности из следующих слов: в мире вкупе усну и почию, яко ты, Господи, единого на уповании вселил мя еси. (Господи да не яростию твоею.) И второй, где говорится; измыю на всяку нощь ложе мое, слезами моими постелю мою омочу. (Доколю Господи...) И третий по этим словам: просвети очи мои, да не когда усну в смерть (К тебе, Господи, воздвигох..). Что касается до других трех псалмов, – тоже самое; в одном говорится: научи мя, яко ты Бог Спас мой и тебе терпех весь день. (На тя Господи уповах...) В другом: в руци твои предложу дух мой, – так как сон – подобие смерти. (Живый...) третий также: не убоюся oт страха нощного, от вещи, во тьме приходящие, и проч. После этого мы поем некоторые стихи, взятые из пророчества Исаии и могущие служить для нас предохранительным средством против действия демонов, которые ночью по преимуществу и проявляют свою злую силу. Ибо с нами Бог, говорится здесь, разумейте языци и покаряйтеся. Людие, седящие во тьме, видеша свет велий, яко с нами Бог и так далее. (Просвети очи мои...). К этому присоединяем некоторые тропари и молитвы (Верую во единого Бога...). А потом и символ веры. (Помилуй мя Боже...) Далее начинаем петь пятидесятый псалом, который в малом повечерии мы полагаем в начале: так как здесь не опущено ничего такого, что научает нас покаянию, которое мы обязаны приносить Богу всю жизнь. (Господи услыши.). И другой псалом, полезный для того времени, где говорится: бых, яко нощный вран на нырищи, бдех и бых яко птица, особящаяся на зде. (Господи Вседержителю..). А вместо третьего псалма мы читаем молитву царя Манассии, которая возбуждает нас к покаянию и сокрушению. (Боже в помощь мою...), и – Господи, услыши...). Потом другие псалмы малого повечерия, которые служат вместо молитв и в которых также отражается время. (Слава в вышних Богу...). Вслед за ними славословие и все прочее, что следуете за ним, – также точно, как и в начала дня, – тропари, молитвы и обычный отпуст.

О возгласах священнических

Возгласы священника, как в богопреданной молитве, так и в других, которые он совершает сам от себя, имеют такой смысл. Как в других делах делать что-нибудь может всякий, кто только захочет, а высказывать смысл и причину сделанного может лишь лицо, имеющее какое-нибудь преимущество и наиболее сведущее в этом деле: так и здесь – просить у Бога, что нужно, есть право общее всем нам, – ибо просите, говорит Он, и дастся вам, а представлять основание прошений в таком роде, что это не для нас, не по нашей добродетели и не вследствие наших усилий, но потому, что это Тебе возможно, яко твое есть царство и сила и слава, яко благ и человеколюбец Бог еси, – изрекать что-нибудь другое, чтобы воспеть Бога, или славословить Его все это громогласно, – все это по праву принадлежит священнику, который служит представителем богоначальных прав, как говорит Дионисий, обладавший многими божественными дарами. Прошения он обыкновенно возносит вместе с другими, или один за других, когда другие поют; а заключительные слова он возглашает один, громким голосом, обращаясь к Богу, к которому бывает обращена всякая молитва, и давая нам чрез это понять те причины, по которым мы имеем быть услышаны, чтобы возбудить в нас смирение и вместе крепкую надежду. Если бы – как бы так говорит он – нам следовало быть услышанными по нашему достоинству, в таком случае не смотря на то, что мы делаем иногда и добро, мы должны бы еще были сомневаться, быв так переменчивы и непостоянны; а теперь, – на основании свойств Божиих, которые вечны и неизменны, – мы можем получить просимое, так что и сомневаться в том было бы делом несправедливым. Таким образом голос священника представляет как бы божественный ответ на наши прошения и вселяет в души тех, кто понимает, несомненную уверенность в том, что он возглашает, а вместе с тем представляет как бы образец для наших песней. А мы, когда он делает молитвенный возглас, обращаем к нему свой слух в молчании, а потом в ответ возглашаем сами: аминь.

О тропарях

Тропарь мы называем так по возвращению (ἡ τροπὴ), когда что-нибудь поется с возвращением назад (т. е., с повторением) и по своему напеву имеет отношение к чему-нибудь другому, или другое имеет отношение к тому. Тоже, конечно, и стихиры, (которые называются так) потому, что перед ними поются стихи, взятые из псалтири, или из другого какого-нибудь места (св. Писания).

Об ирмосах

Ирмосы (ἐιρμὸς, связь) называются так по тому, что к ним присоединяется то, что следует за ними, и таким образом из них составляется как бы одна нить.

О канонах

А полный состав ирмосов, который на каждый глас состоит из девяти песней, мы называем каноном, потому, что здесь к тому, что уже есть, всегда можно приладить еще другие (ирмосы), как такие которые сюда относятся (κανὠν, линейка).

О катавасии

Подобно этому и катавасия (называется так) потому, что к ней сводится (καταβιβὰζεσθαι) все остальное.

О прокимнах

Прокимны обыкновенно полагаются пред (чтением) писаний пророческих, апостольских и Евангелия.Эти стихи большею частию заимствуются из псалмов, имея сродство с (главною) мыслью того, что читается, и как бы подкрепляя (чтение) своим свидетельством. Но вместе пение прокимнов как бы умягчает слух и подготовляет его к чтению.

О стиховнах

Тропари называются стиховными потому, что при них читаются стихи более пространные и длинные, чем все прочие, (что бывает на вечерне по окончании дня).

О кондаках

Творец кондаков есть дивный Роман, получивший такой дар от Богородицы, которая, явившись ему во сне, дала небольшой свиток бумаги с повелением съесть его, что, как ему казалось, он и сделал; после чего он встал (а это был день Рождества) и, взошедши на амвон, начал петь: Дева днесь. С этого времени он начал составлять и другие (подобные же песни), которые по тому отрывку и называются кондаками, потому что кондак значит отрывок.

Об икосах

Тот же самый составил и икосы, которые первоначально петы была в одних только благочестивых домах, в которых этот святый муж обыкновенно совершал всенощную. Потому-то, они получили и такое название (δίκος, дом).

Об антифонах

Антифонами называются песни, распеваемые одинаковым образом на обоих клиросах, которые подпевают друг за другом (ἀντιφωνούντων άλλήλοις).

О пятнадцати коленопреклонениях, совершаемых во время поста.

Число коленопреклонений, совершаемых в пост между молитвами, есть пятнадцать – такое число которое, получается чрез помножение трех на пять, потому что трижды пять пятнадцать. Так как мы растлили свои чувства, совершенно предавшись чувственности, и открыли вход для греха и смерти: поэтому слово покаяния исправляет их, приковывая их к сверхчувственной блаженной Троице, и наклонность к чувственности, в которой мы совершенно погрязли, превращая в жизнь богоподобную. Известно, что треугольник служит у нас изображением и подобием Ея (св. Троицы), а продолжительность означает протяжение в Долготу. Ибо долготою дней, говорит Писание, исполню его и явлю ему спасение мое.

Почему в Богородичные праздники во время причастного поется: чашу спасения прииму?

Эта песнь одинаково идет ко всем вообще дням и в особенности прилична времени причащения; но поется, собственно как песнь в честь Богородицы, не по первому стиху, который, как сказано, общеприложем, а по второму, в котором говорится: и имя Господне призову. Это предречение прилично Богородице; оно в ней нашло свое исполнение точно так же, как и следующее: помяну имя твое во всяком роде и род, что поется перед Евангелием, в котором изложена её молитва и призывание. Ведь она тогда и призвала имя Господне, когда сказала; величит душа моя Господа и возрадовася дух мой о Бозе Спасе моем; се бо отныне ублажать мя вси роди, яко сотвори мне величие Сильный и свято имя его. Но и тот не погрешит, кто под чашею будет разуметь божественную благодать Духа, как источник радости и восторга; почему и Давид сказал: чаша твоя упоявающи мя, яко державна. Исполнившись Его (Духа), или лучше – быв исполнена им, она и изрекла эту молитву. Здесь, бесспорно, побуждение и для нас, принявших спасительную чашу, подобно тому, как она приняла ипостась Бога Слова, призвать имя Господне, величать вместе с нею Господа и достойно благодарить Его за такую милость.