Амвросий Медиоланский Об обязанностях священнослужителей. Книга 3

Глава I.

Давидом и Соломоном указано, как нужно обходиться с сердцем нашим; затем, утверждается, что не Сципион автор того изрeчения, которое, обычно, ему приписывается. (Указывается), сколько прекраснаго совершали святые пророки в своей праздности; сопоставлением праздности их, а равно и других (святых мужей), выясняется, что праведный никогда не бывает одинок, (никогда не бывает) стeснен (духом).

1. Пророк Давид научил нас ходить в нашем сердцe, как бы нeкотором просторном домe и обходиться с ним, как с добрым товарищем, чтобы (человек) мог говорить и разговаривать сам с собою подобно тому, как разговаривал сам с собою и пророк: «Я сказал: буду я охранять пути мои» (Псал. XXXVIII, 2). Также говорит и сын его Соломон: «Пей воду из твоих сосудов и из источников твоих колодцевъ» (Притч. V, 15),¹ т. е. совeтуйся сам с собою: «Помысел в сердцe мужа – глубокая вода» (Прит. XX, 5)². «Никто из чужих, говорит он, да не будет твоим соучастником; пусть у тебя будет собственный источник воды и веселися с женой, которую ты имeешь от юности. Олень дружбы и жребя любви (pullus gratiarum) да разговаривают с тобою» (Прит. V, 17–19)³.

2. Сципион⁴ не был первым, умeвшим не быть одиноким, когда он оставался один, и не быть бездeятельным в праздности, (ибо еще) раньше его Моисей, хотя и молчал, однако взывал (к Богу) (Исх. XIV, 15), хотя оставался праздным, (однако) сражался, и не только сражался, но и побeждал врагов, которых он и не касался (Исх. XVII, 11 и сл.). Он был настолько бездeятелен, что руки его поддерживали другие; (хотя, с другой стороны, он в то же время) был занят делом не менeе других, ибо праздными руками он побeждал врага, котораго не могли одолeть сражающиеся (с ним). Таким образом Моисей и в молчании говорил, и в бездeйствии дeйствовал. Чьи же дeла были славнeе (majora), чем праздность этого, который, будучи в течение 40 дней на горе, объял своим умом (complexus est) весь закон и в своем уединении имeл собесeдника с собою (Исх. XXIV, 15 и сл.)? Поэтому и Давид говорит: «Послушаю, что скажет во мне Господь Богъ» (Пс. LXXXIV, 9). Насколько же выше то, когда с кeм нибудь говорит Бог, а не сам он с собою!

3. Проходили апостолы и тeнь их врачевала немощных; через прикосновение к одеждам их (больные) получали здравие (Дeян. V, 15).

4. Илия произнес слово, и дождь перестал и не падал на землю в течение трех лeт и шести мeсяцев. (Потом) опять сказал, и мeра муки не убывала и сосуд с маслом не истощался во все время продолжительнаго голода (III Цар. XVII, 1 и сл.).

5. Многим нравится военное дело (bellica); но что славнeе: положить конец войнe (confecisse ргаеliumj с помощию (lacertis) многочисленнаго войска⁵ или благодаря только своим заслугам (пред Богом)? Елисей находился на одном мeстe, а царь сирийский вел наступательную войну против народа отцов, – (войну), весьма тяжелую (для израильтян); он замышлял разныя коварства и пытался строить засады; однако пророк узнавал о всех приуготовлениях его и, по благодати Божией, находясь мысленно повсюду, сообщал своим о всех вражеских замыслах и указывал им опасныя для них места. Когда это сдeлалось извeстно царю сирийскому, то тот послал войско, чтобы схватить пророка. Помолился Елисей, и все посланные царем были поражены слeпотою, и (вот) плeнными ввел он в Самарию тех, которые пришли с намeрением захватить его (IV Цар. VI, 8 и сл.).

6. Сравним эту праздность с праздностию других⁶. Ибо нeкоторые ради спокойствия духа, обычно, удаляются от всякой дeятельности и уклоняются от всякаго рода собраний (conventu coetuque); они ищут деревенскаго уединения, отдаются сельским заботам или и в самом городe живут без треволнений (vacare animo), заботясь (indulgere) (только) о покоe и безмятежии. Елисей же и в пустынe своим переходом раздeлил Iордан так, что нижняя часть утекла (в море), а верхняя возвратилась к своему источнику (IV Цар. II, 14); в Кармилe он разрeшает неплодие нерождавшей (resoluta difficultate generandi, inopina sterilem conceptione fecundat); воскрешает мертвых, измeняет горечь похлебки (ciborum) и чрез прибавление к ней муки дeлает (ее) сладкой; раздeлив 10 хлeбов и насытив ими народ, собирает остатки; упавший в глубину рeки Iордана топор всплывает, после того как (Елисей) бросил в воду (кусок) дерева; прокаженнаго он дeлает здоровым, засуху замeняет дождями и голод плодородием (IV Цар. II, 8 и сл.; IV, 16 и сл.).

7. Как может праведник остаться одиноким, когда он всегда с Богом? Как может он пребывать в уединении, раз он никогда не удаляется от Христа: «Кто, – говорит (апостол), – отлучит нас от любви Божией? Увeрен, что (этого не может сдeлать) ни смерть, ни жизнь, ни ангелъ»⁷ (Рим. VIII, 35–88). Как может быть праздным тот, кто никогда не бывает без заслуг, являющихся результатом дeятельности (quo consummatur negotium)? Может ли быть ограничен какими либо предeлами тот, которому принадлежит весь мир, полный богатств? Какою цeною оцeнивается тот, который не поддается никакому опредeлению (qui numquam opinione comprehenditur)? Ибо он как бы неизвeстен, но его узнают, он (как бы) умирает, и вот живет; как бы печален, и всегда радуется, он бeден (и в то же время) щедр, ничего не имеет и всем владeет (II Кор. VI, 9–10). Ибо праведный муж ни на что не обращает внимания, кроме того, что вeчно и что честно. И потому, хотя другим он и кажется бeдным, однако себе он представляется богатым, потому что он оцeнивается с точки зрeния (aestimatione censetur) не тлeннаго, а вeчнаго.

Глава II. Философы спорят о взаимоотношении честнаго и полезнаго. Это не должно имeть места у христиан, для которых не может быть полезным то, что чуждо справедливости. Какия такия обязанности совершенныя и какия обычныя? Одни и тe же слова в примeнении к различным случаям имeют различный смысл. Затем (говорится о том), что праведный из несчастья другого не станет извлекать себе выгоды, напротив, всегда будет заботиться о полезном для других.

8. Так как в двух предыдущих отдeлах мы уже сказали о честном и полезном в отдeльности, то теперь рeчь будет о том (sequitur)⁸, должно ли сравнивать между собою честное и полезное с тем, чтобы рeшить, которое из них следует предпочесть другому (et quaerere quid sit sequendum). Подобно тому как сначала мы выясняли, честен ли извeстный поступок (illud) или постыден, как затем (рeшали вопрос о том), полезен ли он или неполезен, так и здесь, по мнению нeкоторых, нужно (также) выяснить, честен ли или полезен извeстный поступок.

9. Нас (впрочем) безпокоит одно: как бы кому либо не показалось, что теперь мы считаем противорeчивыми именно тe понятия, которыя раньше признали за тождественныя. (Однако никакого противорeчия в наших словах нет. Мы положительно признаем слeдующую истину): не может быть честным⁹ то, что не было бы (в то же время) и полезным, и, (наоборот), не может быть полезным то, что в (то же время) не было бы и честным; мы ведь не слeдуем мудрости плоти, которая понимает пользу в смыслe денежной выгоды, но мудрости, которая от Бога, которая почитает ущербом для себя все, что признается великим в этом вeкe.

10. Ведь ?????????, которое означает совершенную¹⁰ и абсолютную обязанность, проистекает из истиннаго источника добродетели; за нею следует уже общая (многим) обязанность (обычная), которая уже самым названием показывает, что не может быть выдающейся и (так сказать) единственной та добродeтель, которая свойственна многим¹¹. Копить деньги – свойственно многим, (также) очень распространено (usitatum est) услаждение роскошными пиршествами и сладкими яствами (suavioribus epulis), пост же и довольство (своим жребием), – это удeл немногих, не желать чужого, – это (явление) рeдкое; наоборот, отнять одежду у другого и не быть довольным своим, – в этом сходятся весьма многие. Поэтому иное дело – совершенныя (prima) обязанности, и иное – обязанности обычныя: первыя свойственны немногим, а вторыя – почти всем (cum pluribus).

11. Затем, в одних и тех же словах часто скрывается различный смысл (in iisdem verbis discretio est). В одном смыслe мы называем благим Бога и в другом – человека; в ином смыслe называем праведным Бога¹², и в ином – человека. Равным образом и премудрым Бога считаем не в том же смыслe, что и человека. Этому мы научаемся и в Евангелии: «Итак будьте и вы совершенны, как и отец ваш, который на небесах, совершен есть» (Me. V, 48)¹³. Сам Павел, как читаем мы, был (и) совершен, и не совершен. Ибо хотя и сказал: «(Говорю так) не потому, чтобы я достиг или уже усовершился, но стремлюсь, не достигну ли – я» (Фил. III, 12), (однако) тотчас же добавил: «Итак кто из нас совершенъ» (ст. 15). Совершенство может быть двоякаго рода: одно полное, а другое – неполное (alia medios, alia plenos numeros habens), одно – здесь, a другое – там; одно – в соотвeтствии с силами человека, а другое – в соотвeтствии с совершенством будущаго. Бог же праведен во всем, премудр над всем и совершен во всем.

12. Есть также различие и между самими людьми. Иначе был мудр Даниил, о котором сказано: «Кто мудрeе Даниила?» (Iезек. XXVIII, 3). Иначе другие мудрецы, иначе Соломон, который своею мудростию превосходил мудрость древних, а также всех мудрецов египетских (III Цар. IV, 29 и сл.). Иное дело мудрствовать одинаково со всеми (communiter sapere) и иное мудрствовать, как подобает совершенным (perfecte). Кто¹⁴ мудрствует одинаково со всеми, тот мудрствует о временном, о самом себе, о том, чтобы похитить что либо у другого и присвоить себе. Кто же мудрствует, как свойственно совершенному, тот не умeет (nescit) наблюдать своих выгод; но к тому, что вeчно, что прилично и честно стремится он всею душой, заботясь о полезном не для себя, а для всех.

13. Указанное различие даст нам возможность не смeшивать¹⁵ взаимоотношений честнаго и полезнаго (ut inter dao illa, honestum atque utile, errare nequeamus). Праведный и не подумает отнять что либо у другого и не захочет строить собственное благополучие на несчастии ближняго. Это правило предписал тебе и апостол, когда сказал: «Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, на не все назидает. Никто пусть не ищет своего, но того, что (касается) другого» (I Кор. X, 23–24)¹⁶, т. е. никто пусть не ищет своей выгоды, но (каждый выгоды) другого; никто пусть не ищет почестей для себя, но для другого. Почему и в другом мeстe он говорит: «Один другого почитая высшим себя, каждый заботясь не о своем, но о чужомъ» (Фил. II, 3–4).

14. Никто также пусть не ищет милости или похвалы для себя, а не для другого. Это (достаточно) ясно, как можно видeть¹⁷, было раскрыто в притчах, где Дух (святой) сказал устами Соломона (per Salomonem): «Сын (мой), если ты будешь мудр, то будешь мудр для себя и для ближних; если же станешь злым, то один почерпаешь зло» (Притч. IX, 12)¹⁸. Мудрый подобно праведному дает совeты другим, ибо та и другая добродeтель пребывают нераздeльно (quando quidem consors sui est, utriusque forma virtutis).

Глава III. Выясняется выше данное наставление о том, чтобы не искать собственной выгоды сначала примeром Христа, потом изъяснением имени (человек), наконец, самым устройством членов (тела) и их службой (человеку). Затем показывается, как безчестно лишать другого его выгоды, – поскольку этим преступлением естественный закон нарушается одинаково с божественным, поскольку теряется то, чем мы отличаемся от прочих животных и, наконец, насколько позорно попираются государственные законы¹⁹.

15. Итак, если кто желает угодить всем, то он, подобно Павлу, во всем пусть ищет не того, что полезно ему, но что полезно многим. Это и значит сообразоваться со Христом, не искать чужого, не похищать ничего у другого с цeлию присвоения себе. Ибо Христос Господь, будучи во образe Божием, уничижил Себя тем, что принял образ человека, который (образ) Он обогатил своими славными дeлами (Фил, II, 6 и сл.). Неужели же ты станешь грабить того, котораго облек Христос, или раздeвать того, кого одeл Он? А это ты и дeлаешь, когда убытком другого стараешься увеличить собственное благосостояние (commoda).

16. Поразмысли, человек, откуда ты получил свое имя, разве не от земли²⁰, которая ни у кого ничего не похищает, но всех всем надeляет и производит разные плоды на пользу всех живых существ? Отсюда и гуманностию названа та свойственная исключительно человеку добродeтель (specialis et domestica virtus hominis), которая побуждает (его) приходить на помощь собрату (consortem adjuvat).

17. Пусть научит тебя самое устройство²¹ твоего тела и служба (каждаго из его) членовъ... Разве присвояет себе какой либо член обязанности другого члена, – глаз, напр., обязанность рта, или рот обязанность глаза, присвояет ли себе рука службу ног, а нога – рук? Ведь самыя руки – правая и лeвая – имeют много различных обязанностей, так что если ты станешь пользоваться одной вместо другой, то это будет вопреки природe; и скорее ты сдeлаешь человека совершенно бездeятельным (totum hominem exuas), чем заставишь свои члены пополнять чуждую им службу (quam membrorum tuorum ministeria convertas); и если ты станешь подносить пищу лeвою рукою или правой начнешь пользоваться вместо лeвой, то ты будешь ронять (abluas) остатки пищи, – за исключением, конечно, тех случаев, когда к этому тебя вынудит необходимость.

18. Представь себе, что глаз обладает силою отнять у головы разум, у ушей – слух, у ума – мысли, у ноздрей – обоняние, у рта – вкус и все это присвоит себë разве этим не нарушится весь порядок природы? Отсюда прекрасно сказал апостол: «Если все тeло – глаз, (то) где слух? Если все слух, то где обоняние (I Кор. XII, 17)?».

Итак, все мы составляем единое тeло и, (хотя) являемся различными членами, однако все (в равной мeрe) необходимы тeлу; и не может (один) член сказать о другом: он мне не нужен. И тe члены, которые кажутся наиболее слабыми, тe наиболее и необходимы и зачастую для своего сохранения требуют наибольшей заботы. И если страдает один член, то с ним состраждут и другие.

39. Отсюда какой тяжкий (грeх) отнимать что либо у того, кому мы должны сострадать, обманывать и вредить тому, которому мы должны служить (cui debemus consortium ministerii). Таков, no крайней мeрe, закон природы, который обязывает²² нас к безусловному (omnem) человеколюбию, чтобы мы взаимно помогали друг другу, считая себя (tamquam) частями одного (огромнаго) тела. Мы не должны помышлять о похищении (у других)²³, (раз вам извeстно, что далeе) отказ от помощи (non juvare) (и то уже) противорeчит закону природы. Мы рождаемся такими, что члены (нашего тела) в своей дeятельности согласуются друг с другом, и они тeсно связаны между собою и угождают один другому взаимным служением. Если один член перестает (исполнять) свое служение, то создается затруднение и для других; напр., если рука вырвет глаз, то разве не самой же себе, не своей ли дeятельности она причинит затруднение (nonne sibi operis sui usum negavit)? Если (кто) ранит ногу, то на сколь продолжительное бездeйствие он осуждается через это? Насколько же тяжелeе подвергнуть бездeйствию (detrahi) всего человека, чем лишить (его) одного только члена? И если в одном членe повреждается все тeло, то, конечно, в одном человекe разрывается связь всего человeческаго рода²⁴. (Когда же) нарушается связь человeческаго рода (violatur natura generis humani), (тогда рушится) и союз святой церкви, которая единством вeры и любви соединена в одно тeсно связанное и неразрывное тeло, также и Христос Господь, умерший за всех, скорбит о том, что искупительная кровь Его была пролита всуе (mercedem sanguinis sui evacuatam dolebit).

20. Впрочем, сам закон Господа²⁵ научает блюсти эту заповедь (formam), (т. е.) ничего не похищать у другого ради своей выгоды, (именно), когда говорит: «Не передвигай границ, которыя установили твои отцы» (IIр. XXII, 28)²⁶, когда повелeвает возвращать заблудившагося тельца брата твоего (Исх. XXIII, 4), когда приказывает убить вора (Исх. XXII, 1–2), когда запрещает задерживать (до утра) (mercennarium debita mercede fraudari) причитающуюся наемнику плату (Лев. XIX, 13), когда опредeляет возвращать деньги без процентов (Втор. XXII, 20). Человеколюбию свойственно помогать нуждающемуся, а жестокости – требовать больше, нежели дал. Ведь если кто либо нуждается²⁷ в твоей по-мощи именно потому, что не имеет, чем бы он мог уплатить долг, то разве не безбожно, что, прикинувшись человеколюбивым, ты (потом) требуешь большаго у того, кто не мог заплатить и меньшаго? Ты платишь за должника другому (лишь) затем, чтобы сдeлать его обязанным себе. И такое приумножение несправедливости ты еще осмeливаешься называть человеколюбием.

21. Именно человеколюбием (hoc) мы и превосходим другия живыя существа, которыя не вeдают (обязанности) предоставлять (другим хоть) что нибудь; звeри похищают, а люди удeляют. Поэтому и псалмопeвец говорит: «Праведник милует и дает (Пс. XXXVI, 21). Впрочем, есть кому и животные (ferae) удeляют; (так) звeри кормят своих дeтенышей (sobolem), птицы насыщают своих птенцов; и лишь одному человеку свойственно (tributum est) и чужих (omnes) питать так же, как своих. К этому обязывает (его) само естественное право. Ибо если не позволительно не дать, то как может быть позволено присвоить себе чужое? Этому научают нас и законы²⁸. Так, когда будет произведена кража, которой будет нанесен ущерб или самому лицу, или его имуществу, то (по законам) уворованное должно быть возвращено с лихвою. (Таким образом законы хотят) удержать вора от кражи или страхом наказания, или угрозой денежнаго штрафа.

22. Представь однако, что найдется такой, который не боится наказания и смeется над штрафом; неужели же пристойно похищать одному у другого? Это порок рабов и свойствен он (людям) самаго низкаго положения²⁹. Он настолько противен природe, что вызывается, как кажется, скорее нуждою, чем природной склонностию. Впрочем (и то нужно сказать, что) кражи воров (совершаются) тайно, а хищения богатых происходят у всех на глазах (rapinae publicae).

23. Ничто так не противно природe, как ради своей выгоды причинять вред (violare) другому³⁰, когда естественное чувство побуждает постоянно заботиться о других, претерпeвать скорби, переносить труд³¹; (ведь) каждый считает достохвальным с опасностию для себя искать всеобщаго спокойствия; всякий почитает более приятным избавить от гибели отечество, чем (печалиться) о собственных опасностях; он думает, что гораздо славнeе посвятить отечеству свой труд, чем, пребывая в покоe, проводить жизнь, пресыщенную наслаждениями.

Глава IV. Здесь очень кратко разъясняется, что тот, кто ради своей выгоды вредит другому, претерпeвает тяжелыя муки своей совeсти; затем прибавляется, что нет ничего, что было бы полезно одному и в то же время неполезно всем, и потому возбуждавшийся философами вопрос о двух (лицах), потерпeвших кораблекрушение, не должен имeть места у христиан, которые всюду обязаны проявлять любовь и смирение.

24. Из вышесказаннаго можно заключить, что человек воспитавший в себе послушание велeниям природы, не может вредить другому³², так как он увeрен в том, что, причинивши кому либо вред, он (тем самым) оскорбит природу, да и себе лично не столько доставит выгоды, сколько нанесет вреда. Какое наказание может быть тяжелeе мучения (vulnus) совeсти? Может ли быть приговор суровeе приговора совeсти (quam domesticum), которым каждый сам себя обвиняет и порицает за то, что он несправедливо нанес обиду (своему) брату? Последнее осуждается и Писанием: «Из уст глупых – жезл поношения» (Прит. XIV, 3). Здесь, таким образом, изобличается в глупости тот, кто наносит оскорбление (другим). Не следует ли после этого избeгать (несправедливости еще) с большим (старанием), чем смерти, убытка, бeдности, ссылки и болeзни (debilitatis dolor)?³³ Кто же (в самом дeлe) порок тела или потерю наслeдства не сочтет более легким по сравнению с пороком духа и потерей чести (пред Богом)?

25. Итак, все должны понять и усвоить себе (ту истину), что одно и тоже является полезным³⁴, как для отдeльных лиц, так и для всего общества (universorum)³⁵; нельзя считать полезным то, что не является полезным вообще. Ибо каким об-разом может быть (полезным то, что) полезно (только) одному? Что не полезно для всех, то вредит. Мне (по крайней мeрe) не кажется правдоподобным³⁶, чтобы мог быть полезным (самому) себе тот, кто не полезен для других. Ведь если закон природы один для всех, то, конечно, одна и (общая) для всех польза, закон же природы обязывает нас всем помогать своим совeтом. Отсюда тому, кто по (закону) природы хочет помочь своим совeтом (ближнему), не свойственно вредить последнему вопреки (тому же самому) закону природы.

26. Тe, которые принимают участие (в состязаниях) в бeгe, считают³⁷ для себя, как мы знаем, обязательным (ita feruntur praeceptis informari atque instrui) состязаться в быстротe, a не в обманe, и побeды они достигают (исключительно) быстротою ног (cursu) (и ничем больше); (во время состязания никто из них) не осмeливается подставить другому ногу или толкнуть рукою; насколько же необходимeе нам в течение этой жизни должно одерживать побeду без всякаго обмана и лжи?

27. Нeкоторые спрашивают: если во время кораблекрушения мудрый имеет возможность отнять доску у немудраго, – должен ли он это сдeлать³⁸? Хотя (лично) мне и представляется лучшим, если от кораблекрушения спасется мудрый, а не глупый, однако не думается (videtur), чтобы христианин, к тому же мудрый и справедливый, собственную жизнь стал бы спасать (quaerere) цeною смерти другого; по крайней мeрe, если на кого нападет с оружием в руках разбойник, он не должен защищаться³⁹, дабы, защищая (свою) жизнь, он не измeнил благочестию. Об этом имеется весьма ясное наставление и в евангельских книгах: «Вложи меч твой (в ножны); кто будет поражать мечем, погибнет от меча» (Мф. XXVI, 52)⁴⁰. Какой разбойник гнуснeе того, который пришел, чтобы убить Христа? Но Христос не захотeл защищать себя (нанесением) ран гонителям, – (напротив) Он желал, чтобы Его раною все исцeлились.

28. Почему ты считаешь себя лучше других, когда долг христианина (повелeвает тебе) их именно ставить выше себя, (а также) ничего себе не присвоять, – ни почести, ни награды за свои заслуги? Потом, почему бы тебе самому лучше не подвергнуться неприятностям, чем посягать на чужое благополучие? Что столь противно природe, как не довольствоваться своим, искать чужого, домогаться (чего либо) безчестно? Ведь если быть честным, значит, быть согласным с природой, – ибо Бог все сотворил весьма хорошим, – то, конечно, жить безчестно, значит, жить в противорeчии с природой. Нельзя же ведь согласоваться с честным и постыдным, раз то и другое различны между собою по (самому) закону природы.

Глава V. Праведный ничего не дeлает вопреки обязанности, даже еслибы он имeл возможность (безнаказанно) скрыться; такое значение имеет выдуманная философами басня о перстнe Гиеса; после указания на нелeпость этой басни (qua explosa) предлагаются достовeрные и дeйствительные примeры в лицe Давида и Iоанна Крестителя.

29. В качествe главнаго пункта⁴¹ изслeдования (ponamus fastigium) настоящей книги и в то же время цeли (настоящаго) нашего разсуждения мы позволим себе привести слeдующее положение: ничего не должно желать кроме честнаго. Мудрый⁴² все дeлает искренно и без обмана; он не допустит никакого грeха (in quo se crimine quoquam obliget), даже еслибы имeл возможность скрыть (есо). Ибо пред собою он будет виновен прежде, чем пред другими, и для него не столько постыдно публичное безчестие, сколько (муки своей) совeсти. И это мы можем доказать не вымышленными баснями, как (обычно) поступали⁴³ философы, но дeйствительными примeрами праведных мужей.

30. Я не стану заниматься выдумками подобно Платону, который разсказывает о том, как земля, размытая частыми дождями, образовала пропасть, в которую спустился Гиес⁴⁴, где он нашел сказочную мeдную лошадь, имeвшую с боков двери; когда он открыл их, то на пальцe мертваго человека, бездыханное тeло котораго лежало там, он замeтил золотой перстень; будучи жаден до золота, он (снял) перстень (и) взял (его себе). Когда он возвратился к своим сотоварищам – царским пастухам, то, случайно повернув перстень лицевой стороной к ладони, сдeлался невидим для других, хотя сам видeл всех; а затем, когда надeл кольцо, как следует, стал видим всеми. Научившись пользоваться этим удивительным перстнем (cujus solers factus miraculi), он с помощию его обезчестил царицу и, умертвивши других, которые могли помeшать ему, сдeлался мидийским царем.

31. Если ты дашь⁴⁵, говорит Платон, этот перстень мудрому, чтобы он мог скрыться с его помощию, когда он согрeшит, то он, (даже имeя перстень), так же⁴⁶ заботливо будет уклоняться от грeховной скверны, как еслибы и не имeл перстня (quam si non possit latere), так как убeжищем мудрому служит не надежда на безнаказанность, а (его) непорочность. Отсюда и «закон положен не для праведника, а для беззаконнаго»⁴⁷ (1Тим. I, 9)⁴⁸, ведь праведник (в себе) самом имеет закон своего ума и правило своей справедливости и правды, и потому не страхом наказания удерживается он от грeха, а правилом честности.

32. Возвращаясь к прерванному, постараемся привести не выдуманные, вместо дeйствительных, примeры, а дeйствительные вместо выдуманных. К чему нам выдумывать эту пропасть в землe, мeднаго коня, найденный на пальцe умершаго золотой перстень, с помощию котораго владeвший им мог по своему желанию быть видимым или невидимым для других? Суть у нас в том⁴⁹ (nempe eo tendit istud), воспользуется ли мудрый тем кольцом, при помощи котораго он мог бы скрыть собственные безчестные поступки и достигнуть царства? Захочет ли он согрeшить и не сочтет ли причастность ко грeху более тяжелой, чем скорби наказаний? Или, может быть, он, увeренный в безнаказанности, рeшится на грeх? Какая – говорю я, – мне нужда выдумывать басни (quid mihi opus est figmento) o перстнях, когда я на основании дeйствительных примeров (ex rebus gestis) могу доказать, что праведный муж, если ему будет представляться возможность не только скрыться, но даже достигнуть царства под условием грeха и, с другой стороны, если ему будет угрожать смертная опасность, в случае уклонения от безчестнаго поступка, – то (все таки) он скорее предпочтет опасность для жизни⁵⁰, чтобы быть свободным от безчестия, чем допустить позорное дeяние, которое могло бы дать ему царство.

33. Так, Давид, – когда бeжал от лица царя Саула, который с тремя тысячами избранных мужей искал его в пустыни, чтобы убить, – (однажды ночью), пробравшись в царский лагерь, хотя и имeл возможность погубить спящаго (царя), однако не только не поразил сам, но и постарался защитить, чтобы не убил его кто либо из тех, кто вошел с ним. Ибо когда Авесса⁵¹ сказал ему: «Предал сегодня Господь в руки твои врага твоего, и теперь я убью его»⁵², он отвeтил: «Не губи его, ибо кто поднимет руку свою на помазанника Господня и чист будет?» И прибавил: «Клянусь Господом, если не Господь поразит его или если не настанет час его, и он умрет или пойдет войною и погибнет (apponatur mihi). Меня же да не попустит Господь поднять руку на помазанника Господня (I Цар. XXVI, 8 и сл.).

34. Итак, Давид не допустил смерти Саула, он взял только копье и сосуд, (стоявшие) у изголовья его. Затем, когда (все еще) спали, он, выйдя из лагеря на вершину горы, начал вслух обвинять царских тeлохранителей, особенно военачальника Авенира за ненадежную охрану своего царя и господина; (при этом он просил Авенира) указать, где находится копье и сосуд, стоявшие у царскаго изголовья. Когда же царь попросил его вернуться, он возвратил ему копье. «И Господь – сказал он, – да воздаст каждому по правдe его и по вeрe его; как предал тебя Господь в руки мои и я не захотeл отомстить моею рукою помазаннику Господню» (I Цар. XXVI, 23)⁵³. Когда он говорил это, то опасался коварства со стороны Саула, и убeжал (от него), перемeнивши (вмeстe с тем) место своего изгнания. Так (собственное) благополучие он не предпочел (salutem) (своей) невинности и, хотя случай во второй раз уже представил ему возможность убить царя, он однако не захотeл им воспользоваться (noluisset uti oceasionis beneficio), a (между тем) это могло (с одной стороны) – обезпечить безопасность жизни трепетавшему (за нее) изгнаннику, (а с другой) открыть ему дорогу к царскому престолу (regnum offerebat).

35. Нуждался ли в Гиесовом перстнe Iоанн, который не был бы убит Иродом, еслибы молчал (Мрк. VI, 18)? И еслибы он молчал (praesta – re hoc illi potuit silentium suum), то его видeли бы (конечно, другие), и он не был бы умерщвлен. Но так как он не только не позволил себе согрeшить ради сохранения собственной жизни и не мог спокойно переносить (ferra ac perpeti) грeх даже в другом, то он сам же подверг себя смертной опасности. Что он мог промолчать, этого ведь не станут отрицать тe, которые не допускают возможности, чтобы Гиес мог быть невидим, благодаря перстню.

36. Эта басня, хотя и не обладает значением (свойственным) истинe, однако заключает в себе ту мысль, что праведник, даже имeя возможность скрыться, так же старательно будет избeгать грeха, как еслибы он и не имeл этой возможности; и не лицо свое, надeвая перстень, скрывает он, а самую жизнь скрывает во Христe, как говорит апостол: «Потому что жизнь наша⁵⁴ сокрыта со Христом в Богe» (Колос. III, 3). Итак, пусть никто не ищет себе здесь славы, пусть не возвышается (arroget) и не гордится (Лук. IX, 86). Христос не желал быть узнанным здесь, Он не желал, чтобы имя Его возвeщалось в Евангелии, пока Он находился еще на землe; Он пришел, чтобы жить в неизвeстности для вeка сего. И мы подобным же образом будет скрывать жизнь нашу по примeру Христа, будем избeгать тщеславия, не будем ожидать себе похвал. «Когда явится Христос, говорит (апостол), тогда и вы явитесь с Ним во славe» (Кол. III, 4).

Глава VI. Не должно в нас господствовать стремление к выгодe, как это, обычно, случается с теми, кто получает прибыль от торговли хлeбом; что же должно сказать таким? Здесь им предлагаются евангельская притча и изречения Соломона.

37. Честности пусть не побeждает польза, но пользу (пусть побeждает) честность⁵⁵; я разумeю пользу в обычном смыслe слова. Пусть умерщвлено будет сребролюбие, пусть умрет похоть. Праведный (sanctus) не захочет торговать⁵⁶, потому что заботиться о барышах (quia pretiorum captare incrementa) – это дело не честности, а лукавства. И Соломон (alius) говорит: «Получающий барыши на продажe хлeба (captans pretia frumenti) проклят в народe.» (Прит. XI, 26)⁵⁷.

88. (Видите), рeшение высказано, и оно не оставляет места для спора, какому из различных родов занятий должно быть отдано предпочтение. Одни увeряют, что земледeлие⁵⁸ всеми считается похвальным и честным занятием, почему, (по их представлению), наибольшей похвалы заслуживает тот, кто больше посeял; последний за свое усердие получает и наиболее обильную жатву, (и наоборот нерадeние и оставление поля необработанным, обычно, порицается.

39. Я – возражает (торговец хлeбом) – старательно вспахал, обильно засeял, тщательно обработал, собрал хорошую жатву (bonos collegi proventus), заботливо сложил (в житницы), старательно сохранял, предусмотрительно сберег. Теперь во время голода я продаю, приходя (таким образом) на помощь алчущим; продаю же я не чужой, а свой собственный хлeб и не дороже других, а даже дешевле⁵⁹. Где же тут обман, когда многие могли бы умереть с голоду (possent periclitari), если бы не имeли возможности купить (у меня) хлeба? Неужели же усердие должно почитать преступлением? Неужели старательность следует осуждать, а предусмотрительность порицать? (И даже) может быть скажет: и Иосиф собрал хлeб во (время) плодородия и продавал его, когда тот вздорожал (in charitate vendidit). Разве кто либо вынуждается заплатить дороже? или насилие примeняется к покупателю? Запасы всем открыты для покупки и никому (здесь) не чинится обиды.

40. Когда разсуждают так одни, приводя посильныя соображения (quantum (ujusque fert ingenium), поднимается другой и говорит: «Похвально земледeлие, которое всех снабжает хлeбом (fructus), которое честным трудом увеличивает плодородие земли, не привнося (в это дело) ни хитрости, ни обмана, потому что если кто либо (допустит) какую-нибудь погрeшность, (то это) ведь ему же принесет убыток, потому что чем лучше кто либо засeвает, тем обильнeе он пожнет; если он посeет чистую пшеницу, то соберет и безсорную жатву. Плодородная земля с избытком отдает то, что она, приняла, и надежное поле обычно с лихвою возвращает посeвы».

41. Итак, от плодоносия земли ты должен ожидать награды за твой труд и от плодоносия жирной почвы надeяться получить безгрeшныя выгоды (justa compendia). Зачем ты заставляешь служить обману самое природу (cur ad fraudem convertis naturae industriam)? Ты не хочешь, чтобы все имeли возможность пользоваться тем, что выросло для всех (cur invides usibus hominum publicos partus)? Зачем ты уменьшаешь народное изобилие? Зачем ты желаешь бeдности? Зачем ты поступаешь так, чтобы бeдные желали (полнаго) неурожая, (дабы через то не было хлeба и у тебя)? Потому что когда они бeдствуют от неурожая, а ты устанавливаешь цeну (на хлeб) и копишь его, тогда они желают полнeйшаго неурожая, только бы ты не торговал во время всеобщаго голода. Тебе желательна нужда в хлeбe и недостаток в питательных средствах. ты оплакиваешь урожаи, ты стенаешь, (видя) повсюду плодородие (publicam fertilitatem), с печалью смотришь ты на житницы, полныя плодов, и выжидаешь, когда будет более скудная жатва, более скудный урожай. Ты радуешься, что исполняются твои проклятыя желания (votis tuis gaudes arrisisse maledictum) o повсемeстном неурожаe. Ты рад, потому что тогда наступает твоя жатва и, пользуясь общим несчастием, ты увеличиваешь свои богатства. Это ты называешь трудолюбием и усердием, а (на самом дeлe) это лукавство и хитрый обман; ты называешь. (спасительным) средством то, что (на самом дeлe) есть изобрeтение нечестия. Как мне назвать это: не то грабительством, не то ростовщичеством? Так уловляются (люди) точно во времена разбойничьи, ибо ты, жестокий злоумышленник, незамeтно прокрадываешься в (голодный) желудок людей, (становясь так. обр. их господином). Цeна повышается, подобно росту процентов (tamquam sorte cumulatam fenoris), а между тем (другим) от этого грозит смертная опасность (periculum capitis). Проценты на собранные запасы (conditae frugis) у тебя растут; ты, подобно ростовщику, прячешь хлeб, подобно торговцу, считаешь барыши (auctionaris), насколько ты зложелателен ко всем, (когда утверждает), что в будущем настанет еще бо?льший голод: как будто так уж ничего не осталось из запаса (Irugum), как будто (можно с положительностию утверждать), что не будет уже урожайнаго года? Твоя прибыль есть общая потеря.

42. Св. Иосиф всем открыл житницы, но не закрыл, и не о том думал он, чтобы выручить деньги, потраченныя на запасы хлeба (nec pretia captavit annonae), но чтобы оказывать постоянную помощь; он ничего не приобрeл для себя, а предусмотрительно позаботился о том, как бы ему препобeдить голод во все последующее время (Быт. XLI, 56).

43. Ты читал, как Господь Iисус изображает в Евангелии того жаднаго до барышей хлeботорговца (frumentarium pretii captatorem), поля (possessio) котораго дали богатый урожай, и он, подобно бeдняку, разсуждал: «Что мне дeлать? Не имeю, куда бы собрать: сломаю житницы и построю бо?льшия» (Лук. ХII, 17, 18). Он ведь не вeдал, что душу его могут взять⁶⁰ в ту же ночь. Он не знал, что ему дeлать; он был в нерeшительности, как будто ему нечего было есть (quasi ei alimenta deessent). Его житницы не вмeщали годового запаса, и он почитал себя бeдняком.

44. Справедливо поэтому сказал Соломон: «кто удерживает у себя хлeб, тот оставляет его народамъ» (Пр. XI, 26), – не наслeдникам (а народам), потому что приобрeтенное корыстолюбием не передается наслeдникам (ad successorum jura). Что приобрeтается незаконно, это разсeевается чужестранными хищниками, как бы нeкоторыми вeтрами. И (Соломон) добавил: «Продающий зерно – (annonam) проклят в народe; благословение же его (на том), кто раздeляет (его другим)» (Прит. XI, 26)⁶¹. Видишь, нужно быть твердым раздаятелем хлeба, а не барышничать на его продажe (non pretii captatorem). Нет пользы там, где не столько приносят пользы, сколько теряют честности.

Глава VII. Во время голода не должно удалять чужеземцев из города. Приводится замeчательный совeт старика христианина, которому противополагается нечестивое дело, допущенное в Римe; путем сравнения показывается, что первое было соединено с честностию и полезностию, второе же не имeло ни того, ни другого.

45. Никак нельзя одобрить тех, которые удаляют из города чужеземцев⁶². (И чего они хотят? Они хотят) изгнать (чужеземцев) как раз в то время, когда (им) должно бы помогать, (они желают) разрывать связи всеобщаго родства (separare a commerciis communis parentis), отвергать участие их в том изобилии, которое дано на общую пользу (fusos omnibus partus negare), подсeкать уже установившееся соучастие в (общественной) жизни, (они не желают) помочь во время нужды тем, кто живет под охраной одного и того же закона (cum quibus fuerint communia jura). – Звeри не прогоняют звeрей, а человек отвергает человека. Звeри полагают, что пища, которую дает земля, есть всеобщее достояние; они даже помогают подобным себе, а человек, который ничто человeческое не должен считать для себя чуждым, отказывает (своему) собрату (и даже) поднимается (на него) войной.

46. Насколько же справедливeе поступил уже преклонный возрастом (муж), который, когда город был застигнут голодом и чернь потребовала(как это, обычно, бывает в таких случаях), удаления из го-рода чужеземцев, больше прочих из городской префектуры проявил заботливости (о голодных); он созвал почтенных и богатых граждан и предложил принять участие в совeщании; при этом он говорил, что весьма жестокое дело изгонять чужеземцев, потому что лишать пищи умирающаго – (это тоже, что) отказаться⁶³ от своего человeческаго достоинства. (Как мы жестоки!) (Ведь) мы не оставляем, (говорил он), – без пищи собак, (находящихся) пред столом, и (считаем естественным) отказывать людям. Как неполезно, что от страшнаго истощения погибает в мире столько людей. Скольких людей лишается город, (и, притом таких), которые, обычно, поддерживали его или непосредственною помощию, или тем, что развили торговлю (in celebrandis commerciis); (постыдно) не помогать чужим во время голода (famem alienam) и не облегчать по мeрe сил (участь голоднаго) бeдняка. (Разве мы не знаем, наконец, того), что поскольку гибнут земледeльцы и землепашцы, постольку постоянно будут уменьшаться и хлeбные запасы? Ведь мы отвергаем тех, которые доставляют нам, обычно, пропитание; мы тех не хотим кормить во время голода, которые кормят нас во всякое время. Как много мы получаем от них даже в это самое время! «Не одним хлeбом живет человекъ» (Втор. VIII, 8). Ведь среди них наши домочадцы (familia) и даже родственники. Возвратим же то, что мы получили.

47. Мы опасаемся, чтобы не усилилась нужда. Но ведь милосердие никогда не оскудeвает и всегда находит все новые и новые источники для облегчения нужды (adjuvatur); затем, запасы хлeба, которые мы удeлим этим (чужеземцам), мы пополним взносами и возобновим за деньги. (С другой стороны) если мы выгоним их, то разве не придется нам взять новых земледeльцев? Сколь же дешевле прокормить этих, чем купить новых? Да и где ты наберешь вновь? Где ты найдешь такого, который мог бы замeнить выбывшаго (ubi invenias quem reformes). Прибавь (к этому), что если ты и найдешь, то неопытнаго и незнакомаго с этим родом дeятельности (alieni usus); (предположим даже), что ты доведешь их число до прежней нормы, – (что же?) Разве их работа будет так же хороша, как работа этих (numero possis substituere, non cultui)?

48. Что там много говорить? Собравши деньги, достали хлeба. Таким образом, он не уменьшил запасов (abundantiam) города и (в тоже время) доставил чужеземцам пропитание. Какую богатую милость у Бога приобрeл через это благочестивeйший старец, как он прославился среди людей! Дeйствительно велик был этот муж своим делом, потому что по истинe он мог сказать императору, указывая на народы всей провинции: этих всех я спас тебе, они живут по милости твоего сената, их избавило от смерти твое правительство (curia).

49. Насколько же это полезнeе того, что недавно было допущено в Римe, когда выгнаны были из славнаго города тe, которые проживали там издавна; плача, ушли они вмeстe с дeтьми, их оплакивали как граждан, обреченных на изгнание; (этим изгнанием) были розорваны многия родственныя связи (interraptas complurium necessitudines, diremptas affinitates). И вот (новый) год принес богатый урожай, и только один город нуждался в привозном хлeбe; помочь своей нуждe (жители его) могли бы (только) в том случае, еслибы они попросили хлeба у Италийцев, дeти которых были выгнаны. Нет ничего постыднeе отвергать (своего), как бы чужого, и (к чужому) предъявлять такия требования, как к своему. Зачем ты изгоняешь того, кто питается своим собственным (хлeбом)? Зачем ты гонишь того, который кормит тебя? Раба ты оставляешь при себе, а родственника прогоняешь! Ты принимаешь (от него) хлeб и не хочешь быть сострадательным к нему (nec affectum impertis)? Ты получаешь (от него) пропитание и не хочешь быть благодарным ему?

50. Как это нехорошо, как неполезно! Почему? (Потому что) может ли быть полезным то, что не пристойно? А между тем сколько раз Рим был обманут (в своих ожиданиях) помощи от товариществ (quantis corporatorum subsidiis dudum Roma fraudata est)? Он мог и этих не потерять⁶⁴, и избeжать голода, еслибы (терпeливо) подождал попутнаго вeтра и прихода желаемых кораблей.

51. Как же поэтому честен и полезен вышеуказанный (поступок). Что столь пристойно и честно, как пожертвованиями богатых помогать нуждающимся, подавать пропитание алчущим и никому не отказывать в пищe? Что столь полезно, как сохранить полю его пахарей и не дать погибнуть деревенскому люду?

52. Итак, что честно, то и полезно, и что полезно, то и честно. И наоборот: что не полезно, то и неприлично, и что неприлично, то, конечно, и неполезно⁶⁵.

Глава VIII. Богу угодны тe, которые честное предпочитают полезному: это выясняется на примeрах Iисуса (Навина), Халева и других соглядатаев.

53. Как бы могли наши праотцы освободиться от ига рабства, еслибы они не сочли не только безчестным, но неполезным служить царю Египетскому?

54. Iисус и Халев, посланные для соглядания земли, возвeстили, что земля та обильна, но что она населена дикими племенами. (Тогда) из страха пред войною (с этими племенами) народ начал отказываться от (мысли) завладeть страною (Числ. XIII, 28 и сл.). Бывшие соглядатаями Iисус и Халев убeждали народ в том, что земля полезна им, и что (даже) неприлично уступать ее язычникам (nationibus); они (были настолько тверды, что) предпочитали даже быть побитыми камнями; (этим угрожал им народ), чем отступить от честности. Но другие (соглядатаи) разубeждали (народ). И вот он возстал (против Iисуса Навина и Халева, указывая на то), что война будет вестись против диких и суровых народов, что им (израильтянам) всем придется погибнуть в сражении, что жены и дeти их достанутся в добычу врагам).

55. (И) воспламенился гнeв Божий и Господь хотeл погубить всех (противившихся ему), но, по молитвe Моисея, перемeнил рeшение. Он не захотeл мстить (им), полагая, что и то уж будет достаточным наказанием для невeрных, что, хотя Он и пощадит их и не поразит, однако не допустит их войти в землю, от которой они отказались. Дeти же и женщины, которыя не роптали и были невинными или по (своему) положению (sexu), или по возрасту, тe должны были получить обeщанное наслeдие. И вот, кто был от 20 лeт и старше, тe поумерли (eorum membra ceciderunt) в пустынe. Нeкоторых же постигло другое наказание, именно: тe, которые ходили с Iисусом и (потом) разубeждали народ, тотчас же были поражены на смерть (plaga magna statim mortui sunt); a Iисус и Халев вмeстe с безвинными дeтьми и женщинами вошли в обeтованную землю. (Числ. XIV, 6 и сл.).

56. Итак, лучшая часть предпочла славу жизни (saluti), а худшая – жизнь честности. Божественным же судом были похвалены тe, которые честное ставили – выше полезнаго, и были осуждены тe, которые честности предпочитали то, что, как казалось, способствует благополучию в жизни (ea, quae videbantur saluti potius quam honestati accomoda).

Глава IX. Обманы и безчестныя стяжания особенно постыдны в клириках, которые должны служить общей пользe; никоим образом они не должны принимать на себя ведение денежных процессов и тем более уголовных. Им, дабы они никому не вредили, даже если бы их вызывали на то, указывается на примeр Давида, а чтобы жизнь не предпочитали честности, (разсказывается) про убийство Навуфея.

57. Нет ничего хуже, как не имeть никакой любви к честности и по примeру недостойнаго торгашества получать доходы неправедными путями (quaestu sollicitari ignobili), воспламеняться сребролюбием, дни и ночи ожидать чьего либо разорения (diebus ac noctibus hiare in alieni detrimenta patrimonii), (чтобы извлечь себе из того выгоду), не возвышать душу к свeту честности и не думать о блескe вeчной славы.

58. Отсюда происходят стремления к завладeнию чужим наслeдством, прикрываемыя маской человека скромнаго и степеннаго (continentiae atque gravitatis simulatione captatae), что должно быть чуждо христианину; все, что приобрeтается хитростию и обманом, не имеет характера чистоты⁶⁶. Домогаться чужого наслeдства непристойно (incongrua judicatur affectatae ambitio haereditatis) даже тем, кто не занимает в церкви никакой должности. Пусть (люди), дожившие до старости (in supremo fine vitae) свободно завeщают (свое имущество тому,) кому они желают, так как после Они не будут уже имeть возможности измeнить (свою волю). Безчестно⁶⁷ других лишать сбережений, – лично ли им принадлежащих, или доставшихся по завeщанию. Долг священника или (вообще) клирика никому не вредить, но всем, если возможно, помогать.

59. Но если нельзя помочь одному без того, чтобы не обидeть другого, то лучше не помогать ни тому, ни другому, чтобы не поставить в затруднительное положение кого либо из них. Поэтому священнику не следует выступать адвокатом в денежных процессах, ибо не может быть, чтобы в них не был обижен тот, кто проигрывает дело; тем более, что проигрыш он приписывает (обычно) стараниям адвоката. Итак, священник никому не должен вредить, но охотно приносить пользу всем, что, впрочем, возможно только для Бога (posse autem solius est Dei). Великий грeх вредить в уголовном процессe тому, кому ты должен был бы помочь, (как) находящемуся (уже и без того) в опасности; снискивать же неприязнь ведением денежнаго процесса свойственно разве только неразумным. Ради спасения человека следует переносить и неприятности; ради того же весьма похвально (gloriosam)⁶⁸ подвергаться (даже) опасности. Указанное правило никому не вредить даже в том случае, еслибы священник (почувствовал себя) обиженным или оскорбленным⁶⁹, да будет обязательным для (каждаго пастыря) (teneatur). Благочестив (bonus) тот муж, который сказал: «Если я отплатил воздающим мне зло» (Пс. VII, 5). Что же тут славнаго, если мы не вредим тому, кто не вредит нам? Но вот то будет (истинной) добродeтелью, когда ты простишь обидeвшаго (тебя).

60. Сколь честно то, что (Давид), имeя возможность причинить вред враждующему с ним царю, однако предпочел⁷⁰ пощадить (его) (I Цар. XXIV, 5 и сл.). Сколь полезен был и самому (Давиду), как преемнику (Саула), этот поступок, ибо благодаря ему все научились быть вeрными своему царю и не похищать, а почитать власть. Таким образом, (здесь) честность предпочтена пользe, а самая польза следует за честностию⁷¹.

61. Но и этого мало. Давид не (только) пощадил, но (даже), как сказано, скорбeл об убитом на войнe и со слезами оплакивал (flebiliter deploravit) (его), говоря: «Горы Гелвуйския, да не падет на вас ни роса, ни дожди. Горы смерти, потому что там ниспровержен был щит (protectio) могучих, щит Саула. Он не был покрыт маслом и кровию раненых, не был покрыт туком сражавшихся. Стрeла Iонафана не возвращалась назад и меч Саулов не возвращался назад даром. Саул и Iонафан, прекрасные и дражайшие, неразлучные в жизни своей, они и в смерти не были разлучены. Они (были) быстрeе (leviores) орлов и могучeе львов. Дочери израильския, плачьте о Саулe, который одeвал вас одеждами багряными с украшением вашим и который золотыя украшения возлагал поверх одежд ваших. Каким образом пали могучие среди сражения? Iонафан был поражен на смерть. Скорблю о тебе, брат мой Iонафан, прекраснeйший мой. Погасла любовь (ceciderat). Любовь твоя ко мне была, как любовь женщин. Как пали могучие и погибли оружия желанныя (arma concupiscenda)» (II Цар. I, 21–27)⁷².

62. Какая мать так оплакивает своего единственнаго сына, как этот оплакивает (своего) недруга? Кто такими похвалами благодарности превозносит (своего) благодeтеля, как этот своего смертельнаго врага (insidiatorem capitis sui)? Как нeжно (pie) он оплакивал, как сердобольно (affectu) вздыхал? Изсохли горы по пророческому проклятию. и божественная сила исполнила приговор проклинателя. Таким образом сама природа понесла наказание за то, что была свидeтельницей убиения царя.

63. Что (мне сказать) о святом Навуфеe? Какая иная была причина его смерти, как не прилежание (contemplatio) его к честному? Ибо когда царь просил его (уступить ему) виноградник, обeщая заплатить (ему за это), то Навуфей отверг (предлагаемую ему) за отеческое наслeдие гнусную (indecorum) цeну; (мало того, когда ему за непослушание стала угрожать смерть), он предпочел лучше умереть, чем допустить такой позор (как продажа отеческаго виноградника). «Сохрани меня, Господь⁷³, сказал он, отдать тебе наслeдство от отцов моихъ» (III Цар. XXI, 3), т. е. да не будет такого позора, да не допустит меня Господь совершить такое безчестие. Не о виноградных деревьях говорит он, – ибо не о них заботится Бог, – не о земном владeнии (spatio), а об отеческом правe. Он мог, конечно, получить (взамeн) другой⁷⁴ виноградник и таким образом приобрeсти царское расположение (et amicus esse), что в настоящем вeкe считается весьма полезным; однако то, что постыдно, он не находил возможным признать за полезное, он предпочел (лучше) подвергнуться опасности, (но зато сохранить) честность, чем (получить) выгоду, (допустивши) позор; я говорю о пользe в обычном смыслe слова, а не о той, в которой проявляется также и честность (in quo etiam honestatis gratia est).

64. (Правда), царь мог отнять (виноградник) силою, но не сдeлал этого, потому что такой поступок он почитал для себя постыдным; вот почему он и опечалился, (когда узнал) о смерти (Навуфея). Господь же за безчеловeчие (его) жены, которая, забыв о честности, предпочла постыдное приобрeтение, возвeстил ей о заслуженном его наказании.

65. Итак, всякий обман постыден.⁷⁵ Ведь даже в маловажных дeлах и то считается гнусным обмeривать или обвeшивать (staterae fallacia et fraudulenta mensura). Если даже в торговлe и коммерческом быту (in foro rerum venalium, in usu commerciorum) наказывается обман, то может ли он быть незазорным в дeлах благочестия (inter officia virtutum)? Соломон восклицает: «вeс большой и малый и мeра двойная нечисты пред Господомъ» (Прит. XX, 10)⁷⁶. И выше тоже говорит: «Вeсы невeрные – мерзость пред Господом, правильный же вeс приятен Ему» (XI, 1)⁷⁷.

Глава X. Что следует избeгать обмана во всякаго рода договорах, – это предписывается не только гражданским правом, но также и священным писанием, как то видно из примeра Iисуса и гаваонитян.

66. Во всяком дeлe похвальна вeрность (данному слову), привлекательна справедливость, приятна безпристрастность (mensura aequitatis). Что я скажу о договорах, особенно относительно совмeстной покупки имeний, о мировых сдeлках и контрактах?⁷⁸. Разве не предписано⁷⁹ избeгать (во всех их) злонамeреннаго обмана (dolum malum)? Разве тот, кто будет изобличен в лукавствe, не подлежит двойному наказанию? Итак, всюду большее внимание обращают на честность; которая исключает (всякое) коварство и обман. Поэтому справедливо пророк Давид высказал (по данному вопросу) такое общее положение: «и не сдeлал ближнему своему зла» (Пс. ХIV, 3). Итак не только в контрактах (в них должны быть оговорены изъяны того, что продается⁸⁰ и, если продавец скроет их, то сдeлка их из за такого обмана расторгается, хотя бы продавец письменно и передал уже покупателю права на проданное), но даже и во всем вообще должно избeгать коварства⁸¹; (всюду) должна сказываться искренность, (всюду) должна проявляться правда.

67. Это правило не (выдумано) адвокатами (jurisperitorum), (существовало оно) издавна. и первыми высказали его патриархи, как это ясно засвидeтельствовало священное Писание, в (той) книгe Ветхаго Завeта, которая надписывается (именем) Iисуса Навина. Ибо когда среди (ханаанских) народов распространилась молва о том, как осушено было (Чермное) море при переходe евреев, как вода истекла из скалы, как с неба продолжительное время подавалась стольким тысячам народа изобильная пища, как разрушены были стeны Iерихона звуком священных труб, натиском (ictu) и воплем народа, как Гефский царь, побeжденный, до вечера висeл на деревë тогда Гаваонитяне, опасаясь сильной руки (евреев, прибeгли) к хитрости; они пришли (в стан евреев) и притворно выдавая себя за пришельцев из далекой земли, у которых (от долгаго путешествия) развалилась обувь и обветшала одежда, в подтверждение своих слов показывали на (бывшее на них) старье. (Спрошенные же о цeли своего пришествия, они отвeтили), что такой (продолжительный) труд они предприняли из-за желания снискать мир и заключить с евреями дружественный союз; и (вот) они стали просить Iисуса Навина, чтобы он заключил с ними союз. Iисус же, не зная ни мeст, ни жителей тамошних, не замeтил обмана, не вопросил Бога, а тотчас же повeрил.

68. Таково было в тe времена довeрие (к другим), так что не допускалось даже мысли (non crederetur) о возможности обмана. Кто же станет укорять святых за то, что о других они судили по себе (de suo affectu)? Для них лично истина была (слишком) дорога, почему они и не думали, чтобы кто либо мог обманывать (других). Не умeя лгать, они охотно (libenter) вeрили (тому), что и (другие) подобны им (quod ipsi sunt), – (даже больше того) они и не подозрeвали, чтобы дело могло обстоять иначе (nec possunt suspectum babere quod non sunt). Отсюда и Соломон говорит: «невинный вeрит всякому слову» (Прит. XIV, 15)⁸². Не должно(в этом случае) порицать довeрчивость, но следует хвалит благость. Непорочному (ведь) свойственно не вeдать о том, что можно нанести вред (своему ближнему) – пусть его обманывают (другие), – он попрежнему о всех будет хорошаго мнения: ведь он убeжден, что во всех (людях) царит вeрность.

69. Итак (Iисус) по своему благочестию (mentis suae devotione inclinatus) повeрил (им), установил с ними мир и заключил союз. Но когда (израильтяне) пришли во владeния их и открылось лукавство их, (именно то), что они не были пришельцами, за кого они себя выдавали, а жили здесь же (essent finitimi), тогда народ отцов начал негодовать на то, что его обманули. Однако Iисус не нашел возможным нарушить мир, который он заключил (dederat) (с гаваонитянами), потому что союз он подтвердил клятвою, (по его убeждению) нерушимою (sacramenti religione): (кроме того, он побоялся), чтобы, обвиняя в лживости других, ему самому не явиться человеком, нарушающим данное слово (suam fidem solveret). В видe же наказания (гаваонитянам) он опредeлил (их) на черныя работы (mulctavit tamen eos vilioris obsequio ministerii). Это наказание (sententia) было милостивым, но зато весьма продолжительным, ибо опредeленныя в видe возмездия за древнее лукавство работы остаются наслeдственною обязанностию (гаваонитяи) до сего дня (как говорит Писаyие: Iис. IX, 15 и сл.).

Глава XI. В исторической фигурe умолчания приводится нeсколько примeров обмана и (затем) показывается, что эти, а равно и все другие (виды обмана) Писанием осуждаются.

70. Я не стану говорить об уловках, (допускаемых нeкоторыми) с цeлию получения наслeдства, (напр.) щелкании пальцами и танцах (на форумe) непризнаннаго (nudi) наслeдника⁸³; ведь это все хорошо извeстно даже простому народу. (Я не буду говорить) о призрачном богатом уловe рыбы (non simulatae piscationis compositas copias), (что было сдeлано с цeлию) приманить покупателя, хотя это и естественно, ибо зачем он был предан роскоши и удовольствиям до того, что позволил вовлечь себя в такой обман?

71. Я не стану много говорить об одном прелестном уединенном мeстe в Сиракузах и о хитрости (одного) сицилийца, который, замeтив одного путешественника и узнав о его желании купить себе сады, пригласил его обeдать (к себе) в сад. Тот дал согласие и на слeдующий день пришел. Там поразило его большее число рыболовов и изысканно богатое угощение. На виду у пиршествовавших в (заливe) пред садиками расположились рыбаки и стали ловить рыбу там), где до того никогда не закидывались сeти; когда кому либо из них попадалась (рыба), то он сейчас же приносил возлежавшим за столом. (Таким образом) было навалено (столько рыбы, что, куча ея) была выше стола; (рыба же), подскакивая, не могла (конечно) не обращать на себя внимание возлежащих за столом. Гости дивились такому количеству рыбы и лодок. Когда хозяина спросили о (причинe такого изобилия), он отвeтил, что здесь есть источник прeсной воды, который и привлекает сюда рыбу в безчисленном количествe. Что там еще говорить? Гость возгорелся желанием купить себе сады (pellexit hospitem, ut sibi extorqueret hortos). Ho хозяин, (уже давно рeшивший) продать (эти сады, еще долго) заставлял просить себя (о продажe), (пока, наконец, не согласился) взять деньги, (как казалось), с (большой) неохотой.

72. На слeдующий день купивший, придя вмeстe с (своими) друзьями в сады, не нашел (в заливe) ни одного судна. Тогда он спросил, не было ли в тот день у рыбаков какого либо праздника. Ему отвeтили, что нет, но что и (вообще) здесь никогда, за исключением вчерашняго дня, не ловят рыбы⁸⁴. (И чтож? Что мог сказать на это новый хозяин?) Имeл ли какое либо право обличать в обманe другого тот, кто так постыдно искал еще большей роскоши? Ибо кто другого обличает во грeхe, тот сам должен быть свободен от грeха. Но я не стану вносить эти басни в полныя высокаго достоинства церковныя постановления (in hanc ecclesiasticae censionis auctoritatem), которыя вообще осуждают всякое тяготeние к безчестной наживe и совершенно опредeленно (brevique sermonis compendio) исключают всякое легкомыслие и хитрость.

73. И что мне сказать о том, который, зная о подложности завeщания, хотя и не им учиненнаго, не отказался от наслeдства, завeщаннаго ему, но в своих интересах не пользовал чужой подлог (et lucrum quaerat alieno crimine)?⁸⁵. (Ведь сами) общественные законы относятся, как к преступнику, к тому, кто пользуется завeдомо ложным (завeщанием). По ясным же правилам справедливости благочестивый человек не должен уклоняться от истины, никому не должен вредить, (никому) не должен также лгать и (никогда не должен) хитрить.

74. Яснeе всего это проявилось в случае с Ананией (Дeян. V, 1 и сл.). Он не сказал правды (в вопросe) о цeнe, за которую он продал свое поле, и, положивши к ногам апостолов только часть вырученной суммы, он выдал ее за всю сумму, (и вот), как виновный в обманe, он погиб. А ведь он мог и ничего не приносить, и тогда не было бы (с его стороны) обмана. Но так как он привнес (в это дело) обман, то вместо награды (gratiam) за (свою) щедрость он понес наказание за обман.

75. И Господь в Евангелии отвергает приступающих к Нему неискренно (cum dolo), говоря: «Лисицы имeют норы (Мф. VIII, 20)»; потому что он предписывает нам жить в простотe и непорочности сердца. И Давид говорит: «Как изощренная бритва ты учинил коварство» (Пс. LI, 4). Этими словами (Давид) изобличает в безчестности предателя (Доика), потому что орудие это (бритва) служит красотe человeческаго (лица), но оно может причинить и поранение (et plerumque ulcerat). Поэтому, если кто нибудь оказывает (другому) расположение и (в то же время) по примeру измeнника злоумышляет и предает на смерть того, кого он должен был бы защищать, такой сравнивается с этим орудием, которое обычно ранит (пользующагося им), если мысль его опьянена и рука дрожит. Так и этот запятнанный кровию предатель (per funestae proditionis indicium) (Доик), опьяненный вином злобы, умертвил священника Авимелеха за то, что тот дал приют (hospitio) пророку, котораго из зависти преслeдовал царь (I Цар. XXII).

Глава XII. Не должно обeщать чего либо безчестнаго; если же дашь клятву (совершить) что либо несправедливое, то тебе не должно ее исполнять; разъясняется, что против сего⁸⁶ погрeшил Ирод. Осуждается также обeт, данный Iеффаем, а вмeстe и все другие (обeты), исполнение которых нежелательно для Бога. Потом дочь Iеффая сравнивается с двумя пифагорейцами и поставляется выше их⁸⁷.

76. Итак, каждому должно быть чистым и простосердечным, дабы говорить искренно, сосуд свой хранить (possideat) в святости⁸⁸, (своими лживыми) словами не вводить (ближняго) в обман и не обeщать ничего безчестнаго⁸⁹; ибо гораздо лучше (tolerablilius) совсем не исполнит обeщания, чем допустить что-либо постыдное⁹⁰.

77. Многие, хотя и сознают, что они не должны были давать (тех или других необдуманных) обeщаний, однако в виду (данной) клятвы исполняют то, что они пообeщали⁹¹; (это), напримeр, (случилось), – о чем мы уже писали, – с Иродом, который позорно пообeщал танцовщицe награду, а (потом с такой) жестокостию (по отношению к Iоанну) выполнил (свое обeщание); позорно потому, что за танцы обeщается царство, жестоко потому, что ради (исполнения) клятвеннаго обeщания не щадится жизнь пророка (mors prophetae donatur). Насколько лучше было бы нарушить клятву, – если только можно назвать клятвопреступлением (неисполнение того), в чем он пьяный поклялся за стаканом вина (inter vinos) и что он обeщал возбужденный (eviratus) танцами? (И так) вносится на блюдe голова пророка, и (вот) то, что слeдовало бы признать безумием, это (всем) кажется вeрностию (данному слову).

78. Я всегда буду держаться того мнения, что неосторожно пообeщал судья Iеффай⁹² принести Богу в жертву то⁹³, что первым попадается ему на порогe его дома, когда он будет возвращаться (с войны), тем более, что и сам он раскаялся в своем обeтe, когда (первой) повстрeчалась с ним (его) дочь, ибо, он (как повeствуется) разорвал одежды свои и сказал: «Увы мне, дочь моя! Ты поставила меня в затруднительное положение и ты сдeлалась для меня причиной скорби» (Суд. XI, 35)⁹⁴. Хотя он из благоговeйной боязни и страха и исполнил свое ужасное обeщание, однако установил и завeщал (dereliquit) даже потомству ежегодно оплакивать (его дочь). Это был жестокий обeт, еще более жестоко было его исполнение, которое оплакивал даже тот, кто совершил его. Вслeдствие этого сдeлано было повелeние и распоряжение во Израилe на все дни: «Ежегодно дочери народа израильскаго, – говорит (Писание), – ходили оплакивать дочь Iеффая Галаадитянина четыре дня в году (там же, ст. 40)». Не могу я обвинять мужа, который вынужден был исполнить то, что пообeщал, хотя (с другой стороны) плачевна та необходимость, которая требует (solvitur) дeтоубийства.

79. Лучше (совсем) не обeщать, чем обeщать что либо нежелательное для того, кому ты даешь обeщание⁹⁵. Это мы видим на примeрe Исаака, вместо котораго, по указанию Господню, в жертву был принесен овен (Быт. XXII, 13). Итак, не всегда должно приводить в исполнение свои обeщания. К тому же (и) сам Господь, как видно из Писания, часто измeняет свои рeшения. Так, в книгe, которая озаглавливается «Числа», (разсказывается о том, как) Он (сначала) рeшил поразить смертию и погубить (весь) народ, но потом, по молитвe Моисея, примирился с согрeшившими пред Ним (Числ. XVI, 12 и сл.). А потом опять говорит Моисею и Аарону: «Отдeлитесь от среды общества этого, и я – тотчас истреблю ихъ» (Числ. ХVI, 21). И когда они отступили от общества, внезапно разверзлась земля, и бездна поглотила нечестивых Дафана и Авирона.

80. (Вышеуказанный) примeр дочери Iеффая и славнeе и древнeе того, который считается замeчательным у философов. (именно, примeра) двух пифагорейцев⁹⁶. (Вот эта история). Один из пифагорейцев тиранном Дионисием был осужден на смерть; после того как уже назначен был день смерти, он попросил отпустить его домой, чтобы устроить (судьбу) своих (близких) (quo commendaret suos); (при этом), дабы увeрить (тирана) в том, что он вернется ко дню казни, этот пифагореец оставил за себя поручителем (своего друга) с тем условием, что, если он не возвратится к назначенному сроку, то за него должен быть казнен его поручитель. Последний не отказался от такого условия и спокойно стал ждать дня смерти. И вот он не уклонился (от обязательства), а другой (постарался) вернуться в свое время. Это было столь удивительным, что тиран, угрожавший им смертию, стал просить их принять его в свое содружество (in amicitiam adscissceret).

81. То, что в славных и ученых мужах было удивительным, это в гораздо большей степени просияло (multo magnificentius multoque illustrius) в дeвe, сказавшей вздыхавшему (о ней) отцу: «Сдeлай со мною (согласно с тем), как (это) изошло из уст твоихъ» (Суд. XI, 36)⁹⁷. Она попросила только для себя двухмeсячной отсрочки, чтобы вмeстe с своими подругами она обреченная на смерть могла оплакать в горах свое дeвство достойным образом (pio affectu). Ее не тронул плач подруг, не поколебала скорбь, и стенания не помeшали ей явиться в назначенный день и час. Она возвратилась к отцу, точно шла на свадьбу (votum) и, когда тот медлил, она сама побуждала его, (а главное) она дeлала (все это) совершенно добровольно. Таким образом то, что было (собственно) делом (fortuitum) нечестия, это сдeлалось жертвой благочестивой (настроенности).

Глава XIII. Iудифь, хотя и подверглась из-за (приверженности) к честному многим опасностям, зато и принесла великую пользу.

82. Вот пред тобою достойная удивления Iудифь, которая пришла к страшному для (всех) народов Олоферну, находившемуся среди побeдоноснаго ассирийскаго воинства. Сначала она поразила его своим изяществом и красотою лица, а потом прельстила его своею вкрадчивою рeчью (sermonis elegantia) (Iуд. IХ, 12 и сл.). Первой ея побeдой было то, что она вышла цeломудренной из вражескаго шатра, а второй то, что женщина одержала побeду над мужчиною и благодаря своему уму (suo consilio) обратила в бeгство народы (Iуд. XV, 2–3).

83. Устрашились персы такой смeлости. Ибо она не убоялась не только смерти, чему (особенно) удивляются в вышеупомянутой (истории) двух пифагорейцев, но (даже) позора, который для добродeтельных женщин ужаснeе (смерти); не удара одного только палача, но стрeл цeлаго войска не побоялась она, когда готовая на смерть она стояла среди воинов, прямо пред побeдоносным оружием. Если разсматривать ея подвиг с точки зрeния великости опасности, то (нужно сказать), что она шла на смерть, а если с точки зрeния вeрности принятаго на себя обязательства, (можно утверждать, что) она, как воин, готова была отстаивать его (до последней капли крови) (quantum aci molem spectat periculi, moritura processit: quantum ad lidem, – dimicatura).

84. Итак, Iудифь последовала (зову) честности и, слeдуя ей, обрeла (великую) пользу, так как делом честности было воспрепятствовать тому, чтобы народ Божий был предан (в руки) нечестивых (profanis) – (устроить так), чтобы тe же (нечестивцы) не осквернили (no proderet) отечественные (религиозные) обряды и таинства; чтобы посвященныя дeвы, честныя вдовы и цeломудренныя жены не достались безнравственным варварам, чтобы осада (города) не окончилась сдачей (его неприятелю); делом честности было подвергнуть себя опасности за всех, дабы всех избавить от несчастия (Iуд. VIII, 10 и сл.).

85. Как велика (значит) была у этой женщины (приверженность) к честному, если рeшение верховных дeл она взяла в свои руки, а не довeрила начальникам народным! Как (могуча) сила (auctoritas) честности, увeренной (praesumeret) в помощи Божией, как (велика) была (ея) заслуга (gratia), когда она (дeйствительно) получила (эту помощь)!

Глава XIV. Говорится о том, как честен и полезен был поступок Елисея, который (поступок) затем сравнивается с одним славным дeянием греков. (Потом разсказывается), как Iоанн за честность заплатил жизнию и по той же причинe Сусанна подвергла себя смертной опасности.

86. Не проявил ли Елисей честность, когда, поразивши слeпотою пришедшее для поимки его сирийское войско, плeненным привел его в Самарию и сказал: „Господи, открой глаза их, чтобы они видeли, и они увидeли (IV Цар. VI, 20)“. А когда царь израильский захотeл побить вошедших и просил на то позволения у пророка, то последний отвeтил, что не побить должно тех, которых он не плeнил своею рукою или оружием на войнe, но скорее напитать. И вот, (их отпустили после того, как) они хорошо подкрeпили свои силы. После того сирийские разбойники никогда уже не думали нападать на израильскую землю.

87. Насколько же этот поступок выше того, который имeл место у греков⁹⁸; (именно), когда два народа сражались друг с другом из за власти и преобладания, один из них, имeя полную возможность сжечь тайно корабли другого, счел (однако для себя это) постыдным, так как предпочитал преуспeть в немногом, – с честью, чем во многом, но постыдно. Они, конечно, не могли этого сдeлать из-за одной только боязни безчестья, ради скорeйшаго окончания персидской войны они не могли по отношению к союзникам пустить в ход подобный обман (hac fraude deciperent): правда этот обман можно было бы отрицать, но нельзя было не стыдиться (самой мысли о возможности такого безчестнаго поступка). Елисей даже таких, которые не хитростию были ниспровергнуты, а поражены силою Божиею, предпочел спасать, а не губить, ибо похвально (decorum) пощадить врага и противнику даровать жизнь, если имеется к тому возможность.

88. Отсюда ясно, что пристойное всегда является полезным. Ибо и святая Iудифь благородным презрeнием к собственной смерти избавила (город) от осаднаго положения и своею честностию всем принесла пользу. И Елисей был славнeе тогда, когда он простил (врагов), чем если бы их погубил; (с другой стороны), погубивши захваченных в плeн (врагов), Елисей не принес бы столько пользы, сколько он принес, избавивши их от смерти.

89. К чему же иному, как не к честности прилежал Iоанн, который не мог терпeть безчестнаго брака даже в царe, говоря: «Не позволительно тебе имeть ее женою» (Мф. XIV, 4). Он мог молчать, еслибы из страха пред смертью не считал безчестным для себя замалчивать истину, унижать пред царем свое пророческое достоинство, расточать пред ним лесть. Он, конечно. знал, что ему придется умереть, раз он вооружит против себя царя (quia regi adversabatur), и все же честность он предпочитал (своей) жизни. (Он не дорожил жизнью), ибо что может быть полезнeе того, как снискать святому мужу славу мученичества?

90. Также и святая Сусанна, когда (двое старeйшин) стали запугивать ее ложным свидeтельством и она увидeла, что с одной стороны ей грозит смерть (periculum), а с другой – поношение, предпочла почетную смерть, чтобы только избeжать позора, из-за чувства самосохранения она не пожелала подвергнуться поношению на всю жизнь (quam studio salutis turpem vitam subire et sustinere). И так, в своем стремлении к честному, она сохранила жизнь, и еслибы она предпочла то, что казалось ей полезным для жизни, то она не прославилась бы так; напротив, (если бы она предпочла то), что не только безполезно, но даже и опасно, то едва ли бы она избeжала наказания за преступление (Дан. ХIII). Итак, запомним: постыдное не может быть полезным и, наоборот, честное не может быть неполезным⁹⁹; потому честность всегда соединена с полезностию и полезность с честностию.

Глава XV. Упомянувши об (одном) благородном рeшении римскаго (полководца), говорит о том, что Моисей особенно заботился о честном, что и доказывает его дeлами.

91. Риторы передают о (слeдующем) замeчательном (поступкe) римскаго полководца¹⁰⁰. Когда к нему пришел врач враждебнаго ему царя с предложением отравить его, то полководец, связавши, отослал его неприятелю. Это, конечно, справедливо, потому что, кто состязается в доблести, тот не захочет побeждать (при посредствe) обмана. Так (и полководец тот) честное видeл не в побeдe, – (наоборот) самую побeду он считал позором, если (только) она достигается безчестным путем (nisi honestate).

92. Возвратимся к нашему (герою), Моисею, – к тому, что мы говорили (о нем) выше, дабы показать, что он настолько же был славнeе, насколько жил раньше. Царь египетский не хотeл отпустить народ отцов (упомянутых выше). (Тогда) Моисей сказал священнику Аарону, чтобы тот простер жезл свой на все воды Египта. Простер Аарон, и вода рeчная превратилась в кровь, и никто не мог пить воду, и все погибали от жажды; у отцов же в изобилии была чистая вода (Исх. VII, 20). (И) бросили пепел к небу, и появились нарывы и горящие волдыри на людях и четвероногих. (Потом) они вызвали град с огнем пламенным, и уничтожено было все на землe. Помолился Моисей, и все стало по прежнему (in suam gratiam reverterunt): град прекратился, нарывы зажили, вода в рeках сдeлалась опять годной для питья (solitos potus tlumina praebuerunt) (IX, 10 и сл.).

93. В течение трех дней земля была покрыта мраком после того, как Моисей поднял руку свою и излил тьму (et tenebras infuderat). Умерло у египтян все первородное, у евреев же осталось невредимым. И попросили Моисея, чтобы он прекратил эти бeдствия; Моисей помолился, и молитва его была услышана (et impetravit) (Исх. X, 22; ХII, 29 и сл.). В римском полководцe (in illo) похваляется то, что он уклонился от обмана, в Моисеe (in hoc) же нас поражает (нeчто другое, именно), что посылаемыя¹⁰¹ Богом наказания он по свойственной ему благорасположенности (propria virtute) отвращал даже от врага, ибо он, как говорит писание, был весьма кроток и мягок (Числ. ХII, 3). Он знал, что царь не сдержит своего слова, и однако считал честным молиться по просьбe других, благословлять обижающих и прощать тем, кто нападал (на него)¹⁰².

94. Бросил (Моисей) жезл, и жезл сдeлался змием, который пожрал змиев египетских (Исх. VII, 12); этим предызображалось, что Слово сдeлается плотию и что чрез отпущение и прощение грeхов Оно обезвредит яд лютаго змия. Ибо жезл означает властное, могущественное царское слово, – (короче говоря): он есть знак власти. Жезл сдeлался змием, потому что Тот, Кто был Сыном Божиим. рожденым от Бога Отца, сдeлался человеком, родившимся от Дeвы, и, Кто подобно змию был вознесен на крест, Тот источает (цeлебный) бальзам (medicinam) на (смертельныя) раны людей. Почему и сам Господь говорит: «Как Моисей вознес змию в пустыни, так должно вознесену быть Сыну Человeческому (Iоан. III, 14)».

95. И еще одно дeйствие Моисея указывало на Iисуса Христа: «Положил руку свою¹⁰³ в пазуху и вынул ее, и сдeлалась рука его (бeла), как снeг. Снова положил и вынул ее, и была она видомъ(своим), как тeло человека (et erat sicut carnis humanae species)¹⁰⁴ (Иех. IV, 6–7)». Этим предуказывалось в Господe Iисусe сначала сияние Божества, а затем восприятие плоти, чему должны вeровать все племена и народы. (И) хорошо (сказано): руку вложил, потому что десница Божия есть Христос, в божество и воплощение Котораго если кто не увeрует, то будет наказан, как недостойный (reprobus), подобно тому царю, который не повeрил явным знамениям, а после, наказанный (бeдетвиями), умолял о прощении, Какая у Моисея должна была быть любовь к честности, это видно из приведенных примeров (ex his) и особенно из того, что он себя вместо народа предлагал Богу (для умилостивления гнeва Его), умоляя (dicens) Бога простить народ или, (если нет, то) вычеркнуть его (Моисея) из книги живых.

Глава XVI. После краткаго упоминания о Товитe неопровержимо доказывается, что Рагуил честностию превосходил философов.

96. Также и Товит особенно замeтно проявил образ честности, когда, оставивши стол, (шел) погребать мертвых, когда к своей бeдной трапезe приглашал бeдняков (Тов. II, 2 и сл.). Но особенно (это следует сказать) о Рагуилe, который, по своей приверженности к честности (contemplatione honestatis), не умолчал о недостатках своей дочери, которую просили в замужество; чрез замалчивание (недостатков дочери) (он не хотeл) показаться обманщиком (перед тем), кто добивался (руки ея). Итак, когда Товия сын Товита стал просить его, чтобы он выдал за него дeвицу, то он отвeтил, что даже по закону она должна бы принадлежать ему, но что он отдавал ее уже шести мужьям, и все они умерли. Таким образом, праведный муж более боится за других (чем за себя); он предпочитает оставить свою дочь в дeвицах, только бы из за брака с нею не подвергать опасности чужих (Тов. VII, 13 и сл.).

97. Как просто разрeшил он все споры философов! Тe толкуют о том, должно или не должно продавцу указывать на недостатки (своего) дома¹⁰⁵, а этот, наш (философ), не счел нужным скрыть недостатки своей дочери: его упрашивали, а сам он и не думал о том, чтобы выдать ее замуж. А что он (по своей приверженности) к честному (стоит) выше философов, в этом нельзя сомневаться, если только мы сравним, насколько судьба дочери (filiae causa) дороже обычной торговой сдeлки (quam rei venalis pecunia).

Глава XVII. Какое высокое уважение к честному (обнаружили) древние отцы, отводимые в плeнь, тем, что скрыли священный огонь.

98. Поговорим (теперь) о другом (примeрe) безконечной преданности честному (summum tenuit honestatis decorum), который имeл место во время плeнения (иудейскаго народа). Никакия бeдствия не в состоянии воспрепятствовать (проявлению) честности, ибо она сияет и среди бeдствий; даже (напротив), во время (постигающих человека) несчастий она проявляется еще замeтнeе, чем во дни благополучия. Итак, среди оков, среди войны, огня, в рабствe, которое для свободных хуже всякаго наказания, среди страданий умирающих, при гибели отечества, среди ужаса живых и крови погибших¹⁰⁶ у наших предков не погасла забота о честном, – а, наоборот, (еще больше) заблистала и просияла в благочестивых сердцах (in affectibus piis) среди праха и пепла разрушеннаго отечества.

99. Ибо когда отводились в Персию праотцы наши, которые тогда были чтителями всемогущаго Бога, священники скрыли тайно в долинe полученный (ими от Бога) жертвенный огонь; (они скрыли его в одном) никому невeдомом мeстe, где был открытый безводный колодезь, которым не пользовался народ. (Место, где был скрыт) священный огонь, они примeтили священным знаком и (запечатали его своим) молчанием (II Мак. I, 19 и сл). У них не было замeтно желания закопать золото, скрыть серебро, которое они могли бы сохранить своим потомкам, – (они заняты другим): находясь среди ужасных обстоятельств (inter extrema sua) и памятуя о честном, они заботятся только о сохранении священнаго огня, чтобы не осквернили его нечестивцы, чтобы не погасила (его) кровь убитых, чтобы не уничтожили его кучи ужасных (deformium) развалин.

100. И ушли они в Персию, богатые (liberi) одной только (своей) вeрой, потому что только она и не могла быть отнята у них во время плeнения. После же продолжительнаго времени, когда Богу было угодно, Он вложил в сердце царя персидскаго, и тот приказал создать храм и возстановить в Iерусалимe богослужение по закону (еврейскому). Исполнение этого распоряжения персидский царь возложил на священника Неемию. Этот последний привел с собою внуков тех священников, которые, отправляясь из своего отечества, скрыли священный огонь, дабы он не прекратился. Пришедши же на место, о котором говорили им отцы, они не нашли огня, а (увидeли) воду. Тогда Неемия, не имeя огня для жертвоприношения, повелeл¹⁰⁷ священникам черпать воду и приносить ему и (затем) кропить (ею) поверх дров. И, удивительное зрeлище! Хотя небо было покрыто тучами, вдруг заблистало солнце и зажегся большой огонь; и все, удивляясь такому явному милосердию Господню, преисполнились радостию. Неемия молился, а священники воспeвали гимн Богу. По окончании жертвоприношения, Неемия остатком воды приказал снова облить большие камни, и тотчас же (quo facto) зажегся огонь, но был пожерт пламенем огня алтарнаго¹⁰⁸.

101. Когда разнеслась весть об этом знамении, то царь персидский повелeл создать храм на том мeстe, где был сокрыт огонь, а потом была найдена вода, на какое дело стекались богатыя пожертвования. Тe, которые были с Неемией, прозвали то место еффар, что значит, очищение, многими же оно называется пеффе. В писаниях же пророка Iеремии упоминается (между прочим), что он приказал взять огня тем, которые потом имeли возвратиться (qui postea essent futuri). Это был огонь, который сошел на жертву Моисея и пожрал ее, как написано: «по-тому что вышел огонь от Господа и пожрал все всесожжение, что было на алтарe (Лев. IX, 24)»¹⁰⁹. Этим огнем надо было освящать жертву. Поэтому и на сыновей Аарона, которые захотeли внести чуждый огонь, вышел огонь от Господа и пожрал их, так что они мертвыми уже были вынесены из стана (Лев. X, 1 и сл.).

101.¹¹⁰ Iеремия, придя на место (указанное ему Богом), нашел там жилище в родe пещеры и скинию, и ковчег, и внес туда алтарь кадильный и задeлал вход. Пришедшие с нем, как пристально ни разсматривали место, чтобы замeтить его, однако никак не смогли запомнить и найти его. Когда же Iеремия узнал об этих их стараниях, то сказал: «Невeдомым будет место, пока Господь¹¹¹ не соберет собрания народа и не будет милостив. Тогда Господь покажет это и явится слава Господня (II Мак. II, 5 и сл.)».

Глава XVIII. (Огонь) в разсказанном выше событии и особенно принесенное Неемией жертвоприношение обозначают Св. Духа и христианское крещение; на него же указывают жертвоприношения Моисея и Илии, а также и история о Ноe.

102. Мы и образуем (то) собрание народа, (о котором говорит пророк), мы познае?м милость Господа Бога нашего, которую Милостивец проявил в своем страдании. Полагаю, что нам не невeдом и самый огонь, после того как мы читали, что Господь Iисус крестит Духом Святым и огнем¹¹², как сказал в Евангелии Iоанн (Iоан. I, 33). По справедливости жертва поeдалась огнем, так как она приносилась за грeх. Этот же огонь был прообразом Святого Духа, Который имeл сходить по вознесении Господнем и отпускать грeхи всех; Он (Дух Св.) подобно огню воспламеняет вeрный дух и ум. Почему и говорит Iеремия, приявший Духа: «И было в сердцe моем, как бы горящий огонь. палящий в костях моих, и я разслаб отовсюду и не могу носить (Iер. XX, 9)»¹¹³. Также и в Дeяниях апостолов читаем, что, когда на апостолов и на многих других, ожидавших (исполнения) обeтований, сошел Дух, то появились как бы огненные раздeленные языки. Тогда дух каждаго¹¹⁴ так был преисполнен (благодати), что (иудеи) сочли напившимися краснаго вина тех, которые получили дар говорить на разных языках (qui acceperant linguarum diversitatem) (Дeян. II, 4 и сл.).

103. Что же означает то, что огонь сдeлался водою и из воды появился огонь (et aqua ignem excitavit), как не то, что божественная благодать наши грeхи огнем сожигает, (а) водой очищает. Ибо грeх и омывается, и сожигается. Почему и апостол говорит: «Каждаго дело, каково оно, огонь испытает (I Кор. III, 13)»; и ниже: «Если у кого дело сгорит, тот потерпит урон, впрочем сам спасется, однако так, как бы чрез огонь (15)».

104. Это мы привели для доказательства того, что грeхи сожигаются огнем. Извeстно, что этот огонь есть дeйствительно священный огонь, который тогда сошел на жертву, знаменуя будущее отпущение грeхов.

105. Итак, этот огонь во время плeнения, когда царствует грeх (culpa), скрывается, во время же освобождения открывается. И хотя он измeнился по виду в воду, однако сохранил свойство огня (ignis naturam), так как сожег жертву. Не удивляйся же словам Бога Отца, когда читаешь: «Я есмь огонь поядающий» (Втор. IV, 24)¹¹⁵, и в другом мeстë «Меня оставили, источник воды живой» (Iер. II, 18). И Сам Господь Iисус подобно огню воспламенял сердца слушателей (Лук. ХII, 49) и, как источник, прохлаждал¹¹⁶ их; ибо сам Он говорит в своем евангелии, что Он затем и пришел, чтобы ниспослать на землю огонь и жаждущим дать питье воды живой (Iоан. VII, 87 и сл.).

106. Огонь сошел также и во времена Илии, когда он предлагал языческим пророкам возжечь жертву без огня. И после того, как они не смогли этого сдeлать, он, трижды полив свою жертву водою, так что вода текла вокруг жертвенника, воззвал (к Богу), и упал с неба¹¹⁷ огонь Господень и пожрал всесожжение (III Цар. XVIII, 38).

107. Жертва эта – ты. Поразмысли молчаливо о каждом (предметe) в отдeльности. На тебя нисходит огонь Духа Святаго и (вот) кажется, что он сожигает тебя, когда он поядает твои грeхи. И во время Моисея та жертва, которая сожигалась (вся цeликом), была жертвой за грeх. Поэтому Моисей и говорит, как это написано в книгe Маккавейской (II Мак. II, 11), что не съeдалась, а сожигалась (consumptum est) (вся цeликом та) жертва, которая приносилась за грeх. Не кажется ли тебе, что и ты попаляешься, когда в таинствe крещения умирает ветхий человек? Ветхий наш человек, – взывает апостол, – пригвожден ко кресту (Рим. VI, 6). В этом таинствe (illic), как научают тебя примeры отцов, египтянин погружается, возстает же обновленный Духом Святым еврей, который немокрыми ногами (inoffenso vestigio) перешел Красное море, когда отцы были крещены в облакe и в морe (I Кор. X, 1 и сл.).

108. Также и во время потопа при Ноe умерла всякая плоть, но праведный был спасен вмeстe с своим родом (Быт. VII, 21 и сл.). А разве не погибает человек, когда смертное это (тeло) разрeшается от жизни? Именно: внeшний человек истлeвает, а внутренний обновляется. И не только в крещении, но и покаянии совершается умирание плоти к усовершению духа, как этому мы научаемся авторитетным словом святого Павла: «Я рeшил, как бы находясь (у вас)¹¹⁸, сдeлавшаго такое дело предать сатанe во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Iисуса Христа (I Кор. V, 3, 5)».

109. Мы пространнeе говорили об этом достойном удивления таинствe, стараясь полнeе изложить открытую (нам) тайну, дабы раскрыть его не только моральное, но и догматическое значение.

Глава XIX. Разсказывается о безчестии, нанесенном жителями Гаваонскими женe одного Левита, и из (факта) мести за него (безчестие) выводится заключение, как близко ветхозавeтные (люди) принимали к сердцу (все) относящееся к честности.

110. С какой заботливостию предки наши относились к честности, (можно видeть из того), что за безчестие одной женщины (ut unius mulieris injuriam stupro illatum), они предприняли против необузданных (в своих похотях вениамитян) войну и, побeдив, поклялись не выдавать своих дочерей в замужество (за сынов) из колeна Вениаминова. (Таким образом), колeно (это) осталось бы совсем без потомства, еслибы только ему не было позволено (дeйствовать) в такой нуждe обманным образом (nisi iraudis necessariae accepisset licentiam). Всетаки и эта милость, как кажется, не была свободна от соотвeтствующаго невоздержанию наказания, поскольку они женились воровским образом, (будучи, т. о. лишены) законнаго брака (connubii sacramento). И было совершенно справедливо, чтобы тe, которые разрушили чужой союз, и сами были лишены брачных торжеств.

111. Как печальна всетаки эта история! Один из левитов взял себе супругу (полагаю, что она названа в Писании наложницей просто от того, что она сожительствовала с ним), которая спустя нeкоторое время, как обычно бывает, обидeвшись на что то, ушла к отцу и там оставалась в продолжение четырех мeсяцев. И встал муж ея и отправился в дом своего тестя, чтобы примириться с женою своею и уговорить ее возвратиться (домой). И встрeтила его жена и ввела мужа в дом отца своего.

112. Возрадовался отец отроковицы, вышел к нему навстрeчу, и зять оставался у него в продолжении трех дней. И они вкусили пищу, и легли спать. На слeдующий день левит встал на разсвeтe, но тесть просил его, чтобы тот не лишал его так скоро своего приятнаго сообщества (retentus est a socero, ut tam cito non desereret convivii jucunditatem). И на другой, и на третий день отец отроковицы не отпускал своего зятя, пока между ним и женою (inter eos) не установилась полная любовь и согласие (laetitia et gratia). Но на седьмой день, когда день уже клонился к вечеру, после приятно проведеннаго за столом времени (post mensas et laeta convivia), (тесть), указывая на приближающуюся ночь и на (большее удобство) ночевать у своих, чем у чужих, (попытался было опять) удержать (зятя), но не смог и отпустил его вмeстe с своею дочерью.

113. И вот, когда они отошли нeсколько и их стал (уже) настигать вечер, они приблизились к городу Iевусу. И слуга спросил своего господина, не желает ли он свернуть в этот город. Но тот однако не захотeл, ибо это не был город сынов израилевых, – а предпочел идти до Гаваона¹¹⁹, города колeна Вениаминова. (Когда они пришли в город, то там) не нашлось никого, ктобы принял к себе в гости пришедших, за исключением одного старика чужестранца; последний, увидeв их, спросил левита: куда направляешься или откуда идешь? Тот отвeтил, что он путник, а идет к горе Ефремовой и что нет никого, ктобы принял его (на ночлег); тогда старец принял его и угостил ужином.

114. И когда голод был удовлетворен и столы отодвинуты, ворвались погибельные люди и окружили дом. Тогда старец стал предлагать непотребным мужам дочь свою дeвицу и подругу ея¹²⁰, с которой она обычно спала, только бы тe не учинили насилия над гостем. Но так как слово это не воздeйствовало, а насильники дeлались все настойчивeе (et vis praevaluit), то левит поступился женою своею; и познали ее, и надругались они над ней в течение всей ночи. Измученная (таким) звeрством или (быть может пораженная таким) оскорблением, она пришла к дверям хозяина, у котораго остановился ея муж, и испустила дух, сохранив вeрность своему супругу даже при последнем издыхании (supremo licet vitae munere affectum bonae conjugis servans) (именно) тем, что предоставила мужу погребение своих останков.

115. Когда распространился слух об этом, то весь почти израильский народ возгорелся войною; сначала война велась с перемeнным успeхом, но при третьем сражении колeно Вениаминово покорилось народу израильскому и, по божественному суду, понесло наказание за свое невоздержание. Оно было наказано, между прочим (quoque), тем, что никто не должен был давать дочери своей в жены кому либо из колeна Вениаминова; это обязательство было скрeплено клятвою. Но потом мучимые тем, что они подвергли своих братьев такому жестокому наказанию (sententia), израильтяне смягчили его суровость, (позволивши вениамитянам) брать себе в жены дeвиц, оставшихся сиротами после смерти на войнe их отцов, или же жениться, уворовывая себе жен (vel rapto copulam sociarent), ибо оскорбление чужого брака почиталось столь позорным делом, что виновники его, (по мнению отцов), не были достойны (открыто) просить себе в жены ту или другую (дeвицу) (indignos se impetrando exhibuere matrimonio). Ho дабы не прекратился род колeна (Вениаминова), они снисходительно смотрeли на уворовывание вениамитянами себе жен.

116. Итак, насколько наши предки были привержены честности, можно видeть из того, что сорок тысяч мужей обнажили меч против своих братьев из колeна Вениаминова, желая отомстить за поруганное цeломудрие, ибо они не могли терпeть осквернителей чистоты (брака). В ту войну побито было с той и другой стороны́ шестьдесят пять тысяч воинов, и (кроме этого) были сожжены города. И хотя народ израильский и был в началe слабeе (врага), однако он не устрашился столь неблагоприятной для него войны, (горя одним желанием): мщением за (поруганное цeломудрие) смягчить (sequestravit) (причиненную ему) скорбь. Он ринулся в бой, готовый собственной кровью смыть пятно позора.

Глава XX. Разсказывается о том, какую честность проявили четверо прокаженных, когда по пророчеству Елисея снята была ужасная осада Самарии.

117. Что удивительнаго в том, что народ Божий так ревниво относился к пристойному и честному, когда даже прокаженных, как читаем в книгах Царств, (нельзя было упрекнуть) в недостаточном прилежании к честности (IV Цар., VI, 25 и сл.)?

118. В (городe) Самарии, когда его осадило сирийское войско, сдeлался большой голод. (Царь был весьма) обезпокоен. (Однажды) он повeрял караулы, (расположенные) на стeнe (города). (Там) остановила его (одна) женщина и, (указывая на другую), сказала: Эта женщина убeдила меня дать ей моего сына, и я дала, и мы сварили и съeли его, а она пообeщала, что потом отдаст и своего сына¹²¹, чтобы нам напитаться его мясом; и вот теперь она спрятала сына своего и не хочет отдавать его. Царь, пораженный проявлением такого ужаснаго бeдствия, когда родители вынуждены были питаться своими кровными дeтьми (non solum humanis, sed etiam parricidalibus cadaveribus mulieres pastae viderentur), произнес смертный приговор Елисею, во власти котораго было, как вeрилось царю, освободить (город) от осады и прекратить голод, а (может быть) и потому еще, что (был недоволен на него) за запрещение побить тех сирийцев, которых тот поразил слeпотою.

119. Елисей сидeл со старцами в Вефилe и, прежде чем вошел к нему царский вeстник, он сказал старцам: Не видите ли вы, что сын убийцы того послал снять с меня голову? И вошел вeстник и принес повелeние царя, осуждающаго его на смерть (denuntiantis praesens capitis periculum) (IV Цар. VI, 32–33). Пророк отвeтил ему: завтра утром в этот час мeра крупичатой муки (будет стоить) один сикль и двe мeры ячменя (тоже) один сикль. И посланный царем вeстник не повeрил ему, говоря: еслибы, как дождь с неба, послал бы Господь такое изобилие хлeба (si pluerit Dominus de coelo abundantiam frumenti), то и тогда не могло бы случиться этого. И сказал ему Елисей: за то, что ты не повeрил, ты увидишь глазами своими, но есть не будешь (IV Цар. VII, 1–2).

120. И послышался вдруг в сирийском лагерe стук колесниц, голоса многочисленных всадников, говор большого войска и шум большого сражения; и подумали сирийцы, что царь израильский призвал к себе в помощь (in societatem... praelii) царя египетскаго и царя аморейскаго, и бeжали они на разсвeтe, побросавши шатры свои; они опасались быть разгромленными неожиданным нападением новых врагов, (к тому же не чувствовали себя) достаточно сильными, чтобы отразить соединенныя силы царей. (Все) это не было извeстно (находившимся) в Самарии, а измученные (victi) страхом и истощенные голодом (израильтяне) и не думали о нападении (nec praetendere audebant) (там же, 6, 7).

121. У ворот же города находилось четверо прокаженных, для которых жизнь была мучением, а смерть (явилась бы) приобрeтением. И сказали они друг другу: вот мы сидим здесь и умираем; если мы войдем в город, то умрем там от голода, а если останемся здесь, то все равно не дождемся никакой помощи (nullum subsidium vivendi suppetit nobis); пойдем в лагерь сирийцев: (если нас убьют), то это ускорит нашу смерть, (а если пощадят), то это послужит средством ко спасению. И пошли они и вошли в лагерь¹²², и вот там не было ни одного врага (castra... omnia nuda hostium). Войдя в палатки, они прежде всего утолили свой голод, а потом понабрали, сколько кто мог, золота и серебра. И хотя они одни могли завладeть добычею, однако предпочли возвeстить царю о том, что сирийцы бeжали. Они считали это более честным, чем, не извeщая, воровски предаться грабежу.

122. Когда (в Самарии) сдeлалось извeстно (о бeгствe сирийцев), (тогда) народ вышел (из города) и разграбил их лагерь; благодаря запасам сирийцев хлeба получилось так много, что на него согласно пророческому слову, установилась обычная дешевая цeна, так что¹²³ мeра крупичатой муки стоила сикль, и двe мeры ячменя (продавались) по той же цeнe. Во время народной радости тот вeстник, на (руку) котораго опирался царь, был поставлен (для наблюдения за народом в воротах города)¹²⁴; но ликующими и спeшащими толпами (он был затерт), и (вот) затоптанный народом, он скончался (IV Цар. ?П, 3 и сл.; 8 и сл.).

Глава XXI. Есфирь с опасностию для собственной жизни последовала благолeпию честности, (тому же последовал) и варварский царь, осудивший на смерть наиболее довeреннаго у него человека; затем примeрами Iонафана и Авимелеха доказывается, что дружба всегда должна быть соединена с честностию.

123. Что же, разве царица Есфирь не ради избавления своего народа, что было так пристойно и честно, обрекла себя на смерть и не убоялась гнeва жестокаго царя (Есф. IV, 16 и сл.)? Даже сам персидский царь, необузданный, с надменным сердцем, счел пристойным оказать милость тому, кто возвeстил о готовившихся против него злоумышлениях, освободить народ от рабства и избавить (его) от смерти и, (наконец), не пощадить того, кто присовeтовал ему столь непристойное (Ееф. VI, 8 и сл.). По крайней мeрe того, кто был вторым после Него и первым между всеми друзьями его, он осудил на висeлицу после того, как замeтил, что тот своими коварными совeтами заставлял его быть безчестным (Есф. VII, 9).

124. Ибо та дружба похвальна, которая хранит честность; такую (дружбу) должно предпочесть богатству, почестям, власти¹²⁵; но она, обычно не поставляется выше честности, ибо (дружба) ниже честности. Такою была дружба Iоанафана, который по своему благочестию не убeгал от отцовскаго гнeва (offensam) и смертной опасности (I Цар., XX, 29 и сл.). Такой же была и дружба Авимелеха, который ради обязанностей гостеприимства собственную смерть предпочел предательству скрывающагося (у него) друга (I Цар. XXII, 11 и сл.).

Глава XXII. Ради дружбы не должно забывать о честности; если же придется свидeтельствовать против друга, то следует быть (очень) осторожным. Какова должна быть между друзьями откровенность, какое благородство в терпeливости и свобода в обличении? Дружба есть страж добродeтелей, что, впрочем, замeчается у людей одинаковых нравов. В уличении она должна быть мягкой, а также чуждой (забот о) собственных выгодах, – (причина), почему богатые так рeдко имeют вeрных друзей. Какая почтенная вещь – дружба! Чем тeснeе (дружба), тем гнуснeе измeна (ей), как видно из примeров Iуды и друзей Iова.

125. Ничего (не исключая и дружбы) не должно предпочитать честности; что честность не должна забываться ради дружбы, этому научает и Писание, (когда говорит) о дружбe. По этому вопросу много спорят и философы, (когда рeшают, напр., такие вопросы): должен или не должен человек ради друга, из желания угодить ему, злоумышлять против отечества¹²⁶; можно ли, (далeе), нарушить данное слово (fidem) с тем, чтобы помочь и посодeйствовать благополучию (commoditatibus) друга?

126. Писание говорит: «палка, меч и стрeла, оправленная желeзом, так человек, произносящий ложное свидeтельство против друга своего (Пр. XXV, 18)»¹²⁷. Поразсмысли, что это значит. Не всякое (вообще) порицает свидeтельство против друга, а свидeтельство ложное. Отсюда, если человеку настоит нужда свидeтельствовать по отношению к Богу или отечеству, – неужели дружбу должно предпочесть религии или любви граждан? Во всем этом требуется давать истинное свидeтельство, чтобы друг не подвергся опасности (appetatur) чрез вeроломство (того) друга, вeрность котораго должна была бы избавить его от опасности. Итак, друг не должен благоволить виновному, а, (с другой стороны,) не (должен) злоумышлять против невиннаго.

127. Конечно, если необходимо будет свидeтельствовать против друга, если замeтишь в нем что либо порочное, то обличи его (сначала) тайно, если же он не послушает, тогда обличи явно. Ибо есть добрыя обличения¹²⁸ и часто более полезныя (meliores), чем молчаливое (попустительство) друга (quam tacita amicitia). Если друг твой считает это для себя за оскорбление, то ты всетаки обличай и, если твое горькое обличение ранит душу его, ты и тогда обличай без боязни, ибо: «сноснeе раны друга, чем поцeлуи льстецовъ»¹²⁹ (Прит. XXVII, 6). Итак, заблуждающагося друга уличи, а невиннаго не оставляй (без поддержки). Нужно быть постоянным в дружбe¹³⁰ и устойчивым в своих симпатиях. Мы не должны по примeру мальчиков капризно мeнять (своих) друзей (non... amicos mutare vaga quadam debemus sententia).

128. С другом будь откровенен¹³¹, чтобы и он оставался тебе вeрным и ты благодаря ему мог бы жить приятно, потому что вeрный друг есть врачество для жизни и залог (gratia) безсмертия (Сир. VI, 16). К другу относись, как равному¹³², и не стыдись предупреждать его твоими услугами, потому что дружба не знает гордости. Потому и премудрый говорит: „Да не стыдишься привeтствовать друга“ (твоего) (Сир. XXII, 29)¹³³. Не оставляй его в нуждe, не покидай его и не бросай, ибо дружба является помощницей в жизни. Поэтому будем носить бремена наши, как научил Апостол (Гал. VI, 2), говоривший (так) тем, которых любовь содeлала (членами) одного и того же тела. Ведь если друг при благополучии помогает друзьям, то почему и им не помочь ему в его несчастии? Из сострадания будем помогать им и совeтом, и самым делом.

129. Если представится необходимость, то претерпим за друга даже неприятности. И часто тебе придется из за невинности друга навлекать на себя недоброжелательство (и) подвергать себя поношению, если, конечно, ты станешь защищать (его) или отвергать возводимыя на него обличения и обвинения. Не сeтуй на эти обиды, ибо праведник говорит: «Если приключится мне зло через него, я переношу (Сир. XXII, 30)». Друг ведь познается в несчастии, потому что во времена благополучия все кажутся друзьями. Но как при несчастии друга необходимо терпeние и выносливость, так и при благополучии его должно быть самостоятельным (anctoritas congrua est), (настолько), чтобы сдерживать и уличать (его) превозношение.

130. Как хорошо говорит подвергшийся несчастиям Iов: «Сжальтесь надо мной, друзья (мои), сжальтесь (Iов. XIX, 21)». Здесь слышится голос не павшаго духом, а как бы судящаго. Ибо обличаемый несправедливо (своими) друзьями, Iов отвeчает: „Сжальтесь надо мною, друзья (мои)“, т. е. вы должны проявить ко мне милосердие; вы же угнетаете и нападаете на того, несчастиям котораго вы по долгу дружбы должны были бы сострадать.

131. Итак, храните, дeти, имeющуюся уже дружбу с братьями; во всех человeческих дeлах нет ничего прекраснeе ея. Она служит утeшением в жизни, так как ты имeешь, кому открыть свою душу, с кeм подeлиться твоими тайнами и кому до-вeрить секреты твоего сердца¹³⁴; (великое утeшение), когда у тебя есть вeрный человек, который в радости веселится вмeстe с тобой, в печалях соболeзнует, в гонениях поддерживает. Какими добрыми друзьями (были) еврейские юноши, взаимной любви которых не могло уничтожить даже пламя разженной печи (Дан. III, 16 и сл.)! Об этом мы сказали выше. Прекрасно (также) говорил святой Давид: „Саул и Iонафан прекрасные и дражайшие, неразлучные в жизни своей, они и в смерти не были разлучены“ (II Цар. I, 23).

132. Таков плод истинной дружбы; чрез нее не¹³⁵ может разрушаться вeра, так как не может быть другом человеку тот, кто невeрен Богу. Дружба – страж благочестия и учительница справедливости¹³⁶; благодаря ей высший считает себя равным низшему, а низший высшему. Между людьми различных нравов не может быть дружбы¹³⁷, ибо между друзьями должно быть взаимное благо-расположение (convenire sibi ntriusque debet gratia). Низший пусть будет, если того требует дело, самостоятельным, а высший – смиренным. Пусть он выслушает (его), как товарища, как равнаго (ему). В свою очередь и низший пусть убeждает высшаго, как друг, пусть бранит не ради тщеславия, а по чувству любви.

133. Увeщание не должно быть суровым, а упреки оскорбительными¹³⁸; ибо дружба (с одной стороны) должна избeгать лести, а с (другой) быть чуждой высокомeрия. И что такое друг, как не соучастник любви, (соучастник), к которому ты привязываешься и прилeпляешься твоей душой; ты (ведь) так (тeсно) привязываешься к нему, что (как бы) желаешь из двух составить одно (ut unum velis fieri ex duobus)¹³⁹, ему (ведь) ты довeряешься, как самому себе (tamquam alteri tibi);¹⁴⁰ ты не боишься, что он причинит тебе что нибудь неприятное (aquo nihil timeas) да и сам ты не потребуешь от него ради своей выгоды чего либо нечестнаго¹⁴¹. Дружба (ведь) не какой либо источник доходности (non enim vectigalis amicitia est)¹⁴², наоборот, она преисполнена честности и благорасположения. Дружба есть добродeтель, а не промысел, потому что она приобрeтается не деньгами, а любовию (gratia), не повышением цeны, а соревнованием в благожелательности.

134. Вообще же дружба бeдняков по большей части прочнeе (meliores), чем богатых¹⁴³, и часто богатые не имeют друзей, в то время как у бeдных их очень много. Нет истинной дружбы там, где находится лживое низкопоклонничество. Многие подобострастно угождают богатым, по отношению же к бeдному никто не лицемeрит; (вот почему) чужды обмана все отношения к бeдному (verum est quidquid defertur pauperi) и дружественное расположение к нему не вeдает зависти.

135. Что может быть драгоцeннeе дружбы, которая людей сближает с ангелами (quae angelis communis et hominibus est)? И Господь Iисус говорит: «Приобрeтайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они приняли вас в вeчныя обители свои» (Лук. XVI, 9)¹⁴⁴. Сам Господь из рабов сдeлал нас друзьями, как Он Сам сказал: «Вы уже друзья Мои, если исполняете то, что Я заповeдую вамъ» (Iоан. XV, 14). Он дал нам образ дружбы, которому мы (и) последуем, чтобы исполнить волю Друга, чтобы открыть Ему наши сердечныя тайны и (в свою очередь) знать и Его тайны. Откроем Ему наше сердце, как Он открыл нам Свое. «Я потому, – сказал Он, – назвал вас друзьями, что все, что слышал от Отца моего, Я сдeлал извeстным вамъ» (Iоан. XV, 15). Истинный друг не скрывает ничего; он так же открывает (effundit) свою душу, как Господь Iисус открывал тайны Отца.

136. Итак, кто исполняет повелeния Божии, тот и друг Его. Кто единодушен, тот уже и друг, потому что в друзьях есть единство душ (один дух). Нет зато никого гнуснeе того, который измeняет дружбe. Отсюда и в предателe Господь нашел наиболее презрeнным его вeроломство, то, что он не возблагодарил за милость и к пиршеству дружбы примeшал яд злобы. Он так говорит: «Ты же человек единодушный со мною, вождь мой и близкий мне (notus meus), который всегда вмeстe¹⁴⁵ со мною получал сладкия снeди» (Пc. LIV, 14, 15)! То есть, нельзя снести, чтобы ты, единодушный со мною, поднялся на того, кто даровал тебе милость: «Ибо еслибы враг мой стал бы злословить меня, я претерпeл бы, по крайней мeрe» (ст. 13)¹⁴⁶; и от того, кто меня ненавидит, я скрылся бы. Можно избeжать врага, но нельзя укрыться от друга, если тот начнет злоумышлять против тебя. Мы остерегаемся того, кому не довeряли наших намeрений, но не можем остерегаться того, кому мы (их) довeрили. Итак, чтобы показать особую предосудительность грeха (ad acervandam peccati invidiam), Он не сказал: ты же раб Мой, апостол Мой; но: единодушный со Мною, т. е. ты предатель не Меня только, но даже самого себя, так как предаешь единодушнаго тебе.

137. Сам Господь, когда был оскорблен тремя царями, которые были так несправедливы (non detulissent) к святому Iову, пожелал простить их чрез посредство друга, дабы грeшники были прощены заступничеством дружбы. Итак, помолился Iов, и Господь простил (их). (Таким образом) дружба принесла пользу тем, кому причинила вред надменность (Iов. XLII, 7 и сл.).

Заключение¹⁴⁷

Все, что я изложил вам, дeти, здесь, сохраните в cердцах ваших; (после) вы опытно познаете, принесет ли оно (вам) какую либо пользу (quae utram aliquid profectus habeant). Здесь (вам) предложено¹⁴⁸ очень много примeров, так как в этих трех книгах содержатся почти все примeры праотцов, а также весьма многия изречения (их), так что, если (моя) рeчь и не отличается (потребными) достоинствами (si sermo nihil deferat gratiae), то я все таки (уповаю, что) история древности (series vetustatis), кратко изложенная здесь, научит вас весьма многому.

Начало этого текста у Миня: Qui visus es in rubo, venias super caput; y Крабингера: Qui visus est in rubo, veniat super caput...

Творения Амвросия Медиоланского Об обязанностях священнослужителей. Книга 3

Глава I.

Глава VIII. Богу угодны тe, которые честное предпочитают полезному: это выясняется на примeрах Iисуса (Навина), Халева и других соглядатаев.

Глава XI. В исторической фигурe умолчания приводится нeсколько примeров обмана и (затем) показывается, что эти, а равно и все другие (виды обмана) Писанием осуждаются.

Глава XIII. Iудифь, хотя и подверглась из-за (приверженности) к честному многим опасностям, зато и принесла великую пользу.

Глава XV. Упомянувши об (одном) благородном рeшении римскаго (полководца), говорит о том, что Моисей особенно заботился о честном, что и доказывает его дeлами.

Глава XVI. После краткаго упоминания о Товитe неопровержимо доказывается, что Рагуил честностию превосходил философов.

Глава XVII. Какое высокое уважение к честному (обнаружили) древние отцы, отводимые в плeнь, тем, что скрыли священный огонь.

Глава XX. Разсказывается о том, какую честность проявили четверо прокаженных, когда по пророчеству Елисея снята была ужасная осада Самарии.

Заключение147

Телеграм канал с цитатами святых

Телеграм бот с цитатами святых

Творения Амвросия Медиоланского
Об обязанностях священнослужителей. Книга 3

Заключение¹⁴⁷

Телеграм канал
с цитатами святых

Телеграм бот
с цитатами святых