Творения Амвросия Медиоланского
Послания Валентиану против восстановления алтаря Победе

Послание XVII

Амвросий епископ – превосходнейшему государю и христианнейшему императору Валентиниану.

1. Как все люди, которые находятся под римской властью, служат вам – императорам земным и государям,так и сами вы служите всемогущему богу и священной вере. Иначе же спасение не сможет быть обеспечено, если каждый не почитает правдиво бога истинного, а это – бог христиан, который всем правит; сам же он один есть истинный бог, которого почитает искренняя душа: «боги же язычников – демоны» (1Кор.10:20), как говорит Писание.

2. Следовательно всякий, кто служит этому истинному богу и кто искреннее почитание его приемлет с душевным волнением, не притворствуя, не снисходительно посвящает вере приверженность и благоговение. Вообще, если не это, то по крайней мере кто-либо не должен быть соучастником в почитании идолов и в осуществлении нечестивых культов. Ибо никто не введет в заблуждение бога, которому всё открыто, даже сердечные тайны.

3. А потому я удивляюсь, как ты, христианнейший император, показавший веру в истинного бога, с усердием в самой вере, осмотрительный и набожный, мог в ком-то пробудить надежду, что алтарь богов языческих должен быть восстановлен по твоему указанию, а также, что для нечестивых жертвоприношений должны быть выделены средства, которые уже так давно приняты или фиском или государственной казной, что будет казаться, что ты в большей мере отдашь им твое, чем вернешь им свое.

4. И об убытках жалуются те, кто никогда не жалел нашей крови, кто разрушал сами здания церквей. Они добиваются того, чтобы ты предоставил им привилегии, тем, кто отказал нам последним законом Юлиана в обычной потребности говорить и учить; и те привилегии, которыми часто были обмануты христиане, так как некоторыми из этих привилегий частью через незнание, частью путем уклонения от обременительности общественных нужд они хотели нас запутать, и из-за того,что не у всех было достаточно твердости, многие пали¹ даже во время христианских государей.

5. Но относительно этих привилегий, если бы они уже не были отменены, я доказал бы, что они удалены твоей властью; но так как они были приостановлены или заперещены прежде почти по всему миру многими государями, в Риме также они были отменены братом твоей милости августейшей памяти Грацианом из соображений истиной веры и изданы рескрипты по их отмене; прошу, либо не разрушай то, что было установлено в соответствии с истинной верой, либо не отменяй предписаний брата. В государственных делах, если что-то установлено, никто не посчитает тебя странным, чем если попрано предписание о религии.

6. Пусть никого не обманывает твоя молодость: если тот, кто это требует, язычник, он не должен обвивать путами своих суеверий твой разум, но он должен побуждать и учить тебя с особым усердием, как ты должен стремиться к истинной вере, ибо он с таким вдохновением истины защищает пустое. И я советую тебе считаться с заслугами знаменитых мужей; но истинный бог должен быть предпочтен всем.

7. Если обсуждаются дела военные, ожидают мнения человека, опытного в сражениях, верность его совета подтверждается; когда речь идет о религии, думай о боге. Никому нет ущерба, если ему предпочтен всемогущий бог. У него есть свое мнение. Не помышляй заставить нежелающего почитать то, что он не хочет; это же самое вам позволено, император, и пусть каждый это терпеливо переносит, если он не может вынудить императора к тому, что он тягостно бы переносил, если бы император желал его вынудить. Состояние лицемерия обычно неприятно и самим язычникам; ибо каждый открыто должен защищать веру и следовать замыслу разума своего.

8. В отношении того, что если кто-либо, называющиеся христианами, думают, что столь важное постановление будет вынесено, пусть голые слова не увлекают твоего разума, пусть пустые имена не вводят в заблуждение. Кто бы ни советовал это, и кто бы ни постановил это, жертвует; однако одна жертва более терпима, чем падение всех. При таких обстоятельствах весь христианский сенат подвергается опасности.

9. Если сегодня какой-либо языческий император, которого на самом деле нет, воздвиг бы алтарь идолам и заставил бы к нему собрать христиан, чтобы они участвовали в жертвоприношениях, чтобы дыхание и уста верующих были переполнены пеплом с алтаря, сажей святотатства, чадом пожарища; и в той курии произнес бы решение, что поклявшиеся у алтаря идолов были бы вынуждены таким образом согласиться с этим решением (по этой же причине они объясняют расположение алтаря, чтобы благодаря их клятве, как они сами думают, каждое заседание действовало бы на общую пользу, хотя курия уже большим числом наполнена христианами), христианин, которого принудили бы прийти в сенат для исполнения такой воли, должен посчитать это гонением; что действительно случилось бы, ведь с помощью насилия принуждают собираться. Следовательно, и тобой, император, христиане принуждаются давать клятву перед алтарем? Что значит принести клятву, если не признать божественную силу того, кого ты удостоверяешь покровителем твоей веры? Когда ты – император, того просят и добиваются, чтобы ты приказал возвести алтарь и предоставил средства на нечестивые жертвоприношения?

10. Но это не может быть постановлено без святотатства; поэтому я прошу тебя не постановлять, не выносить решения или не подписывать такого рода декреты. Я, как священник Христа, обращаюсь к вере твоей; все мы, епископы, обратились бы к тебе, если бы это невероятное и непредвиденное дошло до ушей человеческих, что это было бы или в консистории твоем предложено или сенатом внесена петиция. Но не было того, что сенатом провозглашено это требование: немногие язычники воспользовались общим именем. Ведь почти два года назад, когда они попытались добиться того же, св.Дамас, священник Римской церкви, по воле бога избранный, переслал мне жалобу, которую подали сенаторы-христиане, и притом в очень большом числе, жалующиеся, что они ничего такого не поручали, что они не согласны с такого рода просьбами язычников, что они не давали согласия на петицию. Они также пожаловались публично и лично, что они не придут в курию, если нечто такое будет постановлено. Подобает ли тебе в твои времена, то есть в христианские времена, чтобы ты христианских сенаторов лишил достоинства, а язычникам предоставил осуществление нечестивых стремлений? Эту жалобу я направил брату твоей милости,откуда стало известно, что не сенат направил послов с просьбой о расходах на суеверные обряды.

II. Но, возможно, скажут: почему перед тем они не присутствовали в сенате, когда составлялась та петиция? Они достаточно сказали, что хотели, тем, что не присутствовали; достаточно сказано тем, что сказано императору. В конце концов мы удивляемся, если частных людей Рима лишают свободы сопротивления те, кто не желает, чтобы ты был свободен не приказать то, что ты не одобряешь или соблюсти твое мнение.

12. И потому, помня о посольских обязанностях, недавно возложенных на меня, я обращаюсь ещё раз к твоей вере, обращаюсь к твоей совести, чтобы ты или решил не давать ответа на вторую такую петицию язычников, или к такого рода ответу не присоединил бы подпись святотатства. В крайнем случае обратись к отцу твоей милости² – государю Феодосию, с кем ты имел обыкновение советоваться почти во всех делах большого значения. Ничто не имеет большего значения, чем религия; ничего нет возвышеннее веры.

13. Если это гражданское дело,соблюдается возражение противоположной стороны; это – религиозное дело, и я, епископ, обращаюсь. Пусть мне дадут копию посланной реляции, чтобы я мог дать более полный ответ; и пусть обо всем узнает отец твоей милости и соблаговолит дать ответ. Конечно, если что-либо другое будет постановлено, мы, епископы, не сможем перенести это со спокойной душой и проигнорировать; тебе будет позволено войти в церковь, но там ты не найдешь священника или найдешь в его лице сопротивление.

14. Что ты ответишь священнику, который говорит тебе: подарков твоих не просит церковь,потому что ты украсил дарами языческий храм? Алтарь Христа не принимает твоих даров, потому что ты принес жертву алтарю идолов ведь голос твой, рука твоя и подпись твоя, деяние твое. Услужливость твою господь Иисус отвергает и не принимает, потому что ты был услужливым для идолов; он же сказал тебе: «Ты не можешь служить двум господам» (Матф.VI,24).

Девы, посвященные богу не имеют твоих привилегий, а весталки восстанавливают их? Почему ты нуждаешься в священниках бога, которым ты предпочел петиции нечестивых язычников? Мы не можем принимать на себя ошибки других.

15. Что бы ты ответил на эти слова? Что ты, кто пал, ещё мальчик? Всякий возраст для Христа – совершеннолетие, всякий возраст преисполнен богом. Детство веры не признается: ведь даже дети бесстрашными устами признавали Христа перед гонителями.

16. Что ответил бы ты своему брату? Разве он не скажет тебе: я не считал себя побежденным, потому что оставил тебя императором; я не скорбел о смерти,потому что имел тебя наследником; я не сокрушался о том, что оставляю императорскую власть, потому что я верил, что мои распоряжения, особенно в том, что касалось божественной религии, сохранятся на все века? Я превознес эти славные имена благочестивых добродетелей; я представил их, как добычу, отвоеванную у мира, как трофеи, отобранные у дьявола, как добычу, завоеванную у всех врагов, и в них – вечная победа. Что большее мог отнять у меня мой враг? Ты отменил мои постановления, то, что до сих пор не сделал тот, кто поднял против меня оружие. Теперь мое тело пронзает ещё более опасное оружие – что братом мои постановления осуждены. Лучшая часть моя из-за тебя в опасности; та была лишь смертью тела, эта – добродетели. Теперь меня лишили власти, и, что еще тяжелее, лишен я тобой, как самим собой; и того я лишен, что во мне хвалили даже мои противники. Если ты нашел желанное утешение, ты осудил веру мою; если ты уступил против своей воли, ты предал свою. Поэтому, что ещё серьезнее, я нахожусь в опасности из-за тебя.

17. Что ты ответил бы также и отцу, кто обратился бы к тебе с ещё большим негодованием, говоря: ты судил обо мне, мой сын, худшим образом, когда думал, что я проявлял снисходительность к язычникам? Никто не докладывал мне, что в той римской курии есть алтарь; никогда не верил я в такое нечестие, что в том общем собрании христиан и язычников язычники приносят жертвы; это значит,что язычники глумятся над присутствующими христианами, и против воли христиане принуждаются участвовать в жертвоприношениях. Многие и разные преступления совершались, когда я был императором; я карал всякого, кто был схвачен; если тогда кто и скрылся, должен ли кто-либо сказать в мое оправдание, что мне никто не донес? Ты судил худшим образом обо мне, если думал, что власть мою хранило чужое суеверие, а не вера моя.

18. Отсюда, как это видно, император, если что-либо такое будет постановлено,будет причинен ущерб сначала богу, затем отцу и брату; прошу, чтобы ты сделал то, что, как ты знаешь, будет способствовать твоему спасению перед богом.

Конец лета – начало осени 384 г.

Послание XVIII

Амвросий епископ – превосходнейшему государю всемилостивейшему императору Валентиниану Августу.

1. Когда славнейший муж префект города Симмах обратился к твоей милости чтобы вернуть на прежнее место алтарь, который из сенатской курии города Рима был удален, ты, император, несмотря на молодость был удален, ты, император, несмотря на молодость и неопытность, показал себя ветераном веры и добродетели и не одобрил просьбы язычников; как только я узнал об этом, я послал тебе письмо, в котором, хотя и высказал всё, что мне казалось необходимым, однако, просил дать мне экземпляр реляции Симмаха.

2. Поэтому, не подвергая сомнению твою веру, но проявляя предусмотрительность и уверенный в доброжелательности, я отвечаю в этом документе на доводы реляции, обращаясь к тебе с единственной просьбой: не искать здесь изящества выражений, а принимать во внимание лишь силу фактов. Ибо, как учит Священное Писание, язык мудрых и ученых людей – золото: он сверкает красивыми, звонкими Фразами, как бы отражая его драгоценный блеск, пленяя глаза видимостью красоты и ослепляя их этим внешним сиянием. Но золото это на поверку оказывается ценностью только снаружи, внутри же оно – простой металл. Прошу тебя, взвесь и исследуй высказывания язычников; они говорят весомо и возвышенно, но защищают то, что далеко от истины. Они говорят о боге, а поклоняются идолам.

3. Итак, славнейший префект города в своей реляции выдвинул три положения, которые он считает неоспоримыми: он говорит, что Рим требует исполнения своих старых обрядов, что весталкам и жрецам нужно платить жалование и что отказ платить жрецам повлечет за собой всеобщий голод.

4. Как говорится в первой части реляции, Рим истекает слезами, жалобно моля восстановить старые обряды. Языческие святыни, говорит он, отогнали Ганнибала от стен города и не допустили галлов в Капитолий. В действительности же, пока проявилась сила святынь, слабость предала их. Ганнибал долго оскорблял римскиe святыни и, хотя боги боролись с ним, дошел завоевателем до самых стен города. Почему боги допустили, чтобы Рим подвергся осаде? За кого они сражались?

5. В самом деле, что мне сказать о галлах, которым римские реликвии не помешали бы проникнуть в святая святых Капитолия, если бы их не выдал испуганный крик гусей? Какие великолепные защитники у римских храмов! А где тогда был Юпитер? Или это его голос слышался в гусином крике?

6. Но зачем мне отрицать, что их святыни сражались за римлян? Однако ведь и Ганнибал поклонялся тем же самым богам! Стало быть, боги могут выбрать, кого хотят. И если святыни победили у римлян, то, следовательно, у карфагенян они были побеждены, и если они торжествовали победу у карфагенян, то, значит, они не принесли удачи римлянам.

7. Итак, эта отвратительная жалоба римского народа исчерпана. Рим не поручал язычникам её произносить. Напротив, он обращается к ним с совсем иными словами. Для чего, – говорит он, – вы ежедневно обагряете меня кровью, принося в жертву целые стада невинных животных? Не в гаданиях по внутренностям, а в доблести воинов залог вашей победы. Иным искусством я покорил мир. Моим солдатом был Камилл, который оттеснил победителей с Тарпейской скалы и сорвал их знамена, уже вознесенные над Капитолием: тех, кого не одолели языческие боги,победила воинская доблесть. А что мне сказать об Аттилии, самая смерть которого была исполнением воинского долга? Африканец добыл свой триумф не среди алтарей Капитолия, а в боевом строю, сражаясь с Ганнибалом. Зачем вы так настаиваете на религиозных обрядах наших предков? Я ненавижу веру, которую исповедовал Нерон. А что я могу сказать об императорах на два месяца и о конце их правления, столь близком к началу? И разве для варваров это ново – выйти за пределы своих границ? Ведь не христианами были те двое, с которыми произошел беспримерно несчастный случай, когда один из них, попавший в плен император, и другой, получивший власть над миром, заявили, что обряды, обещавшие победу, оказались ложными. Разве тогда не было алтаря Победы?

Я сожалею о своих заблуждениях: на моей седой голове красный отблеск позорного кровопролития. Но я, старик, не стыжусь переродиться вместе со всем миром. Учиться истине никогда не поздно. Пусть стыдится тот, кто не в состоянии исправиться на старости лет. В преклонном возрасте похвалы достойна не седина, а характер. Не стыдно меняться к лучшему. В одном только я был подобен варварам, что до сих пор не знал Бога. Ваше жертвоприношение есть обряд окропления кровью животных. Почему вы ищете глас божий в мертвых животных? Придите и присоединитесь к небесному воинству на земле. Здесь мы живем,а там будем сражаться. Тайнам небесным пусть учит меня сам Бог, который меня создал, а не человек, не сумевший познать самого себя. Чьим словам о Боге я могу верить больше, чем самому Богу? И как я могу поверить вам, которые признаются сами, что не знают, кому поклоняются?

8. К познанию великой тайны,говорит он, можно прийти не одним путем. Я же говорю: всему, что вы знаете, научил нас сам Бог. То, что вы силитесь разгадать, нам открыла сама воплотившаяся Божественная Премудрость. Ваши пути отличаются от наших. Вы просите у императора мира для своих богов, мы же испрашиваем у Христа мира для самих императоров.Вы поклоняетесь деянию рук своих, мы же считаем оскорблением видеть Бога в том, что может быть сделано человеческими руками. Бог не хочет, чтобы его почитали в камне. В конце концов, даже ваши философы смеялись над этим.

9. Поэтому, если вы отрицаете, что Христос есть Бог, поскольку вы не верите в его смерть (ведь вам неведомо, что умерла лишь плоть, а не божество, и что теперь уже никто из верующих не умрет совсем), то кто может быть неразумней вас, чье почитание содержит оскорбление, а оскорбление – почитание? О,это почитание, полное оскорбления! Вы не верите, что Христос мог умереть. О, это полное почитания упрямство!

10. Нужно вернуть, говорит он, идолам – алтари, а храмам – их древние украшения. Пусть они требуют этого, но лишь от тех, кто разделяет их суеверия: христианский император привык почитать алтарь одного Христа. Затем они принуждают благочестивые руки и верные уста пособничать им в их святотатстве? Пусть голос нашего императора произносит имя одного Христа и говорит только о нем, которого он чувствует, ибо «сердце царя в руке Господа». Разве какой-нибудь языческий император воздвигал алтарь Христу? И, пока язычники требуют восстановить то, что было, их пример напоминает нам, с каким уважением христианские императоры должны относиться к религии, которой они следуют; ведь некогда языческие императоры все приносили в жертву своим суевериям.

II. Мы начали свое дело давно, а они уже давно хватаются за то, чего нет. Мы гордимся пролитой кровью, их волнуют расходы. То, что мы считаем победой, они расценивают как поражение. Никогда язычники не принесли нам большей пользы, чем в то время, когда по их приказу мучили, изгоняли и убивали христиан. Религия сделала наградой то, что неверие считало наказанием. Какое величие души! Мы выросли благодаря потерям, благодаря нужде, благодаря жертвам, они же не верят, что их обычаи сохранятся без денежной помощи.

12. Пусть весталки, говорит он, сохранят свои привилегии. Пусть это говорят те, кто не в состоянии верить, что девственность может существовать бескорыстно; пусть аппелируют к корыстолюбию те, кто не доверяет добродетелям. Сколько однако этих девственниц получало обещанное вознаграждение? Едва ли семь весталок получали. Вот всё число тех, кто сочетает в себе украшение головы инфулами, одежды пурпурной краски мурекса, великолепие носилок, окруженных свитой слуг, величайшие привилегии, огромные выгоды и, наконец, установленное время целомудрия.

13. Пусть они поднимут глаза души и тела, пусть увидят целомудренный народ, людей бескорыстия, общество девственниц. Не украшение головы повязками, но в употреблении покров непорочности, благородного целомудрия, не ищущая, но отвергающая соблазны красоты; не те пурпурные украшения, не пышность роскоши, но обыкновение воздержания от пищи, не привилегии, не выгоды; в конце концов вся такова, что думаешь, будто её что-то удерживает от страсти, когда она исполняет свои обязанности. Но пока обязанности выполняются, страсть возбуждается. Её целомудрие увеличивается от убытков. Не та девственность, которая покупается за плату, не та добродетель, которой овладела страсть; не та непорочность, на которую на продажном аукционе на короткое время назначают цену. Первая победа непорочности, которая стыдится искушения страсти к выгоде, – победить сильное желание богатства. Давайте всё-таки употребим щедрые средства для уплаты девственницам. Какие дары будут избыточнвми для христиан? Выделение каких средств будет достаточно для государственной казны? Или если они считают, что только весталкам должно быть уплачено, не стыдно ли, чтобы те, кто всё присваивал себе в правление языческих императоров, то же самое не посчитают в правление христианских государей, что наша доля должна быть общей?

14. Они жалуются, что также их жрецам и служителям не должно причитаться общественное содержание. Сколько шума поднялось из-за этих слов! Но с другой стороны, нам отказано недавними законами даже в наследовании частной собственности, и никто не жалуется, ибо мы не считаем это ущербом, потому что не скорбим об убыткам. Если священник добивается привилегии избегнуть куриального бремени, он должен уступить владение всем имуществом и наследством предков. Если бы это касалось их, как бы язычники усилили эту жалобу, что священник приобретает свободные дни для своего служения ценой потери всего состояния и покупает выгоду покорности народа потерей всей частной собственности. Ссылаясь на охрану общего блага, он утешал бы себя возмездием домашней нужды, так как он не продал службу, но приобрел благодать.

15. Сравни случаи. Вы хотите извинять декуриона, в то время как церкви не позволено извинять священника. Служителям храмов написаны завещания; ни один язычник не исключен, ничего из крайних условий, никакой излишней скромности; из всех одному лишь клирику отказано в общем праве, Тот, который один за всех предпринимает общую молитву и отправляет общую службу; ничего из предназначенного по завещанию, хотя бы от почтенных вдов, никаких дарений. И где в поведении не может быть обнаружена вина, всё же устанавливается наказание за несение службы. То, что вдова-христианка оставляет по завещанию священникам храмов, имеет значение, а что служителям Бога, значения не имеет. Я изложил всё это не потому, что жалуюсь, но чтобы они знали, что я не жалуюсь; ибо я предпочитаю, чтобы у нас было меньше денег, чем благодати.

16. Но они повторяют: то, что было или подарено или оставлено церкви не было тронуто. Пусть и сами они скажут, кто отнял у храмов дары, которые были принесены христианами. Эти дары, если они даны были бы язычникам, было бы лучше возвратить, чем причинять ущерб. Разве лишь теперь является оправданием справедливость и требуется равенство? Где же тогда было это мнение, когда разграбив всё имущество христиан, их лишили самого дыхания жизни и запретили отдавать последний долг погребения, в чем нигде никому из мертвых отказано не было? Кого язычники низвергли в пучину, море вернуло. Победа веры в том, что и сами они осуждают поступки предков, порицают их деяния. Но какой же в конце концов смысл в том, что они просят милостей тех, чьи деяния они осуждают?

17. Никто однако в дарах храмам и в предназначенном по завещанию не отказывает; одна лишь земельная собственность была отнята, потому что не благочестиво использовалось то, что они защищали по праву религии. Почему не исполняли свои обязанности так как мы те, кто пользуется нашим примером? Церковь ничем не владеет, кроме веры. То, что жертвуется и является доходом. Собственность церкви расходуется на бедных. Пусть они посчитают, сколько пленных выкупили храмы, сколько пищи роздали беднякам, скольким изгнанникам предоставили средства для жизни. Итак, у них отняли земельную собственность, а не права.

18. Вот что случилось: за нечестие была послана суровая кара – отмщение голодом народа; так как для пользы всех стало использоваться то, что раньше приносило пользу священнослужителю. По этой причине, следовательно, как они говорят, жаждущие уста слизывали жалкую влагу, выделенную из деревьев содранной древесной корой. По этой причине хаонийские плоды заменялись желудями; с другой стороны, доведенные до пищи скота и пропитания несчастных побежденных, потрясая дубы, утоляли в лесах свой мучительный голод. Легко видеть в этом новые чудеса земли, которые никогда раньше не случались, когда суеверие языческое переполняло всю землю! В самом деле, когда раньше обильные жертвы земледельца обманывал бесплодный посев овса, и надежду крестьян, домогавшихся плодов растений, обманывала борозда?

19. И почему греки получали прорицания от дубов, если не потому, что средство лесного питания они считали даром небесной религии? Ведь они верили, что таковы их подарки от богов. Кто, если не язычники,поклонялись додонским деревьям, когда воздавали почести горькой пище лесной земли? Невероятно, чтобы их возмущенные боги определили в качестве наказания то, что имели обыкновение милостиво отдавать в качестве дара.

20. Какое же это равенство, если скорбеющие о лишении средств к жизни немногих священников, сами отказали бы в этом всем, когда была бы суровее кара, чем того заслуживала вина? Итак, не подходит причина, которая с такого рода наказанием связывает введенный в заблуждение мир; как, когда ещё зелены посевы, умерла бы вдруг надежда всего года.

21. Разумеется, и много лет назад права храмов во всем мире отменялись; и только лишь сейчас богам язычников пришло в голову за свои обиды покарать гневом? Поэтому ли Нил не изменил своего обычного течения, чтобы отомстить за убытки городских священников, которые не могли отомстить сами?

22. Но и пусть, если они так считали, что в прошлом году обиды их богов были отомщены, тогда почему иии пренебрегли в нынешнем году? Теперь же сельское население не питается вырванными корнями растений, не ищут облегчения в лесных ягодах, не извлекают пищу из терновника: но радуясь благополучной работой, пока сами удивлялись своей жатвой, утоляли голод насыщением желаний – земля вернула нам урожай с процентами.

23. Кто, следовательно, так не привычен к человеческому опыту, что может изумляться чередованию лет? И однако даже в прошлом году, как мы знаем многие провинции изобиловали продуктами. Что мне сказать о Галлиях,которые были богаче,чем обычно? Жители Паннонии продавали пшеницу, которую не использовали на посев; и плодородная Реция претерпела зависть по причине своего плодородия; ведь тем,что она бывает обычно защищеннее от голода, плодородностью возбуждала к себе вражду; Лигурию и Венетию кормил хлеб осени. Итак, тот год не из-за святотатства поблекнул, а этот год расцвел плодами веры. Пусть от также попробуют отрицать, что виноградники изобиловали обильным урожаем. Итак, мы получили и жатву с процентами, и имеем дополнительные выгоды от сбора винограда.

24. Остается последний и самый значительный пункт: должны ли вы, императоры, восстанавливать те средства помощи, которые были бы вам полезны; ибо он говорит: пусть они (боги) защищают вас, а нами почитаются. Это и есть то, вернейшие государи, что мы не можем перенести, так как они укоряют нас тем, что они молятся своим богам, пользуясь вашим именем; и вами не было поручено чтобы совершалось чудовищное святотатство, они же интерпретировали ваше невнимание как согласие. Пусть у них будут свои защитники; свои, если смогут, защитят то, чему они поклоняются. Ведь если тем, кто их почитает, они не могут помочь, каким образом они смогут защитить вас, кто их не почитает?

25. Но, говорит он, обряды предков должны быть с охранены. Что же в том, что всё впоследствии к лучшему продвинулось? Сам мир, который вначале образовался из связанных стихий благодаря бестелесной первопричине на молодом небесном своде, или был покрыт мраком и холодом с ещё беспорядочно запутанными сущностями; впоследствии разве он не получил, благодаря упорядоченному различению неба, морей и земли, те формы вещей, которые кажутся прекрасными? Земли,освобожденные от сырой темноты, изумились новому солнцу. Дни в начале не сияли, но по прошествии времени засверкали с усиливающимся светом и возрастающим теплом.

26. Сама луна, которая пророческими прорицаниями символизируется как образ церкви, когда впервые пребывает, восходя в ежемесячных циклах, во мраке от нас сокрыта, и постепенно наполняя свои рога или освобождаясь из солнечной области, румянится ясным великолепием блеска.

27.Земля прежде не умела производить плоды: потом, когда озабоченный земледелец начал господствовать над нивами и покрывать бесформенную почву виноградниками, она утратила дикий характер,смягченная возделыванием.

28. Начало самого года, которое окрашивало нас одинаковым обыкновением тяготения растений, но в процессе плавного движения он оживает с весной цветами,а в конце созревает плодами.

29. Мы также в раннем возрасте имеем инфантильность чувств,но меняясь с годами, мы отбрасываем знания первого опыта.

30. Итак,пусть они говорят, что всё должно было оставаться в своих началах, что им не нравится мир, покрытый мглой, которая озаряется блеском солнца. И насколько приятнее сбросить мрак с души,чем с тела; и чтобы сиял свет веры, чем солнца. Поэтому и юность мира, как и всех вещей должна мерцать, чтобы почтенное старое поколение следовало старой вере. Те, кого это волнует, пусть порицают урожай из-за того, что плодородие явилось поздно; пусть порицают сбор винограда из-за того, что он происходит в конце года; пусть порицают оливу из-за того, что она позже всех дает плоды.

31.Поэтому и наш урожай – это вера душ; благодать церкви – это сбор благодеяний, которые от начала мира крепли в святых, но в последнее время распространились в народе; чтобы все обратили внимание на то, что вера в Христа проникала не в грубые души (ведь нет никакого венка победы без противника),но было отвергнуто мнение, которое раньше укоренилось, что то, что было истинным,становится по праву предпочтительным.

32. Если им приятны древние обряды, почему одновременно в Риме имеют успех чужеземные культы? Я умалчиваю о земле,покрытой дорогими строениями и пастушескими хижинами, сопротивляющимися фальшивому золоту. К чему, чтобы я мог ответить непосредственно на то, о чем они жалуются: что они приняли статуи захваченных городов, и побежденных богов и иноземные обряды богослужения в подражание чужому суеверию? Тогда откуда пример, что Кибела моет свою колесницу в реке, из изображающей Альмон (приток Тибра)? Откуда фригийские прорицатели и всегда ненавистные римлянам несправедливые карфагенские боги? И та, которую жители Африки почитаютм как небесную, персы как Митру и большинство как Венеру – различие имен не выражает разнообразие божеств. Так они верили, что победа является богиней, которая во всяком случае есть подарок, а не власть; дается, но не господствует, благодаря легионам, а не силой религии. Итак, велика ли эта богиня, которую присваивают себе войска, или дарит исход сражений.

33. Они просят, чтобы этот алтарь был возведен в здании заседаний сената города Рима, то есть там, где большинство собирающихся – христиане. Во всех храмах есть алтари, алтарь есть также и в храме Побед. Так как они находят удовольствие в количестве, они везде празднуют свои жертвоприношения. Что это, если не глумление над верой – требовать жертвоприношения на этом алтаре? Выносимо ли это, чтобы язычник приносил жертвы, а христианин при этом присутствовал? Пусть они воспринимают, говорит он, даже против воли, дым глазами, музыку ушами, пепел глотками, фимиам ноздрями и пусть будет позволено поднявшейся с наших жертвенников саже покрывать отворачивающиеся лица. Разве им недостаточно бань, портиков, внутренних дворов, заполненных статуями? Что, ещё и общее это собрание должна постигнуть общая участь? Благочестивая часть сената будет связана голосами торжественно клянущихся и присоединяющихся к таинствам. Если отвергнут, будет казаться, что они обманывают, если согласятся, они явно покажут святотатство.

34. Где, говорит он, мы будем клясться вам и вашим законам в верности? Следовательно, разум ваш, который заключен в законах, находит одобрение и получает верность благодаря обрядам язычников? Уже не только от присутствующих, но даже и от отсутствующих, и, больше того, императоры, ваша вера подвергается ударам, ведь вы заставляете, если приказываете. Констанций, августейшей памяти, будучи ещё не посвященным в священные таинства, посчитал бы себя запятнанным, если бы увидел тот алтарь. Он приказал убрать его, он не приказал возвратить его. Первое было совершено по приказанию, второе предписано не было.

35. Пусть никто не льстит себе по причине отсутствия. В большей степени является присутствующим тот, кто вмешивается в умы, чем тот, кто свидетельствует глазами. Ведь больше значит связывавие умом, чем соединение телом. Сенат в вашем лице имеет руководителя, который созывает собрания, для вас он собирается, вам он предоставляет свою совесть, а не богам язычников; вас он предпочитает детям своим, но не вере своей. Это – любовь, которой добиваются, это – любовь, которая более ценна, чем владычество, если вера, которая служит владычеству, в безопасности.

36. Но, возможно, кого-либо волнует, что тот вернейший государь был брошен на произвол судьбы; как если бы вознаграждение за заслуги считалось преходящим для настоящего времени. Ведь какой мудрец не знает, что трудности дел человеческих расположены в некоем круге, а также в регулярной повторяемости, так как они не всегда имеют такой же результат, но меняют свое положение и изменяют чередование.

37. Кого более процветающего, чем Гней Помпеи оплакивали бы римские храмы? Однако, хотя он опоясал земной круг тремя триумфами, разбитый в сражении, беглец от войны и изгнанник из пределов своей империи, он пал от руки евнуха Канопея.

38. Кого более прославленного, чем Кир, персидский царь, дали бы все восточные земли? Он тоже, хотя и победил могущественнейших государей, сопротивлявшихся ему, и удерживал их покорными, погиб, сраженный оружием женщины. И этот царь, кто даже отпускал побежденных, уходивших с почетом, царь, отрубленная голова которого по приказанию напоить досыта была помещена в бурдюк полный крови, был предметом насмешки женской власти. И притом в этом жизненном пути не равное за равное воздалось, но совсем другое.

39. Кого мы найдем более преданного жертвоприношениям, чем карфагенский вождь Гамилькар? Кто всё время пока шла битва, рискуя, приносил жертвы между рядами сражающихся; и когда он понял, что его сторона побеждена сам бросился в жертвенный огонь, чтобы он мог хотя бы телом своим потушить то, что, как он узнал, ничего полезного ему не принесло.

40. Что же мне сказать о Юлиане? Кто, очень доверяя ответам прорицателей лишил себя возможности обратиться за помощью. Следовательно, в обычной гибели нет общего ущерба, ибо наши обещания никого не обманули.

41. Я ответил тем, кто бросил вызов, словно я не был вызван, ибо моим стремлением было опровержение реляции, а не показ суеверий. Но тебя, император, сама их реляция должна сделать более осмотрительным. Ведь рассказывая о предшествующих государях, что более ранние из них чтили многочисленные обряды своих отцов, недавние не устраняли их; я ещё добавил бы: если пример старой религии не имеет значения, будет иметь значение пренебрежение последними примерами; ясно показано, чем ты обязан вере твоей, чтобы ты не следовал примеру языческих обрядов, и чем ты обязан благочестию, чтобы ты не нарушал постановления брата. Если же они, со своей стороны, хвалили бы пренебрежение тех государей, которые, хотя и были христианами, однако совсем не отменили языческих указов, насколько больше похвалы ты должен предоставить братской любви, так как ты должен был бы пренебречь, хотя ты этого, возможно, и не признал бы, отменой постановлений брата, и теперь ты будешь отстаивать то, что, по твоему мнению, соединяют в себе и твоя вера, и тесные узы братства.

Осень 384 г.