Творения Филарета Московского (Дроздова)
Слово в неделю Православия и на день восшествия Государя Императора Александра

Произнесено в 1860 г. «Помяните дни вечные, разумейте лета рода родов.» (Втор. 32, 7) Когда народ Божий, оканчивая свое сорокалетнее странствование но пустыне, уже готов был вступить в наследие земли обетованной; тогда законодатель его и вождь, пророк Моисей, заповедал ему, по вступлении в землю Ханаанскую, создать на ней жертвенник, написать слова закона на камнях, и в соборе всех колен Израилевых, поставив посреди себя кивот завета, совершить жертву мира, прочитать слова закона, и одной половине народа произнести благословение на всех верных исполнителей закона, а другой произнести проклятие на его нарушителей. Левиты должны были провозглашать эти благословения и проклятия; а народ восклицать: буди! – Подобное сему совершает ныне православная Церковь, чрез своих пастырей, по заповеди отцов своих. В торжественном собрании верных, пред алтарем Господним, при совершении бескровной жертвы, среди славословий и песней духовных, возглашает она священные догматы своей веры, и потом изрекает благословение всем верным сынам своим, наиболее содействовавшим правому их исповеданию, и грозное осуждение всем противникам ее православия, злонамеренно и упорно восстававшим против него, и после всех ее увещаний оставшимся в противлении. К сему древнему, тысячелетнему торжеству Церкви присоединяется ныне новое, радостное для отечества, торжество, – воспоминание о воцарении Благочестивейшего Государя нашего. Торжество Церкви и торжество государства легко сливаются в едино: ибо и Самодержец России есть державный покровитель православия, и православию принадлежит огромное влияние на судьбы России. Торжество православия есть победа, купленная ценою великих и многовековых усилий. Оно опирается на единодушном исповедании церквей всего мира, седмикратно вопрошенных о своей вере и уповании. Устами богомудрых пастырей, после зрелого размышления, с твердостью достойной верных свидетелей истины, изречены догматы благочестия, или православия, определены уставы жизни церковной: под влиянием священных догматов и учреждений, воспитался отличенный особым характером дух Церкви православной. В сих догматах и учреждениях и мы родились, в них воспитались; им обязаны своим возвышением между народами. С ними только ожидаем и дальнейшего развития и преуспеяния в делах гражданского общежития Помяните дни вечные, разумейте лета рода родов! Царства земные созидаются, возвышаются и падают, чтобы служить единому вечному Царству Божию. Оно не от мира, но царствует над миром. Пророк древний видел: се на облацех небесных, яко Сын человечь идый бяше, и даже до Ветхаго денми дойде, и пред Него приведеся: и Тому дадеся власть, и честь, и царство, и вси людие, племена, и язы ́цы Тому поработают (Даниил. 7, 13. 14.). Сам же Сын человеческий, по совершении дела Своего на земле, возвестил: дадеся ми всяко власть на небеси и на земли (Матф. 28, 18.). Таким образом, судьбы всего мира, до конца веков, неразрывно связаны с судьбою Его Царства непреходящего и вечного. Царство же и власть и величество царей, иже под всем небесем, дается святым Вышнего. Иначе: Царство Христово есть Царство святых Его, или Церковь. И добровольно, или невольно, своими действиями, своими судьбами и переменами царства земные служат к созиданию Церкви Христовой Помяните дни вечные! – Когда древний Рим пал, грубые племена германские, водворившись в его областях, сами заимствовались от него светом веры: и таким образом, на развалинах древнего мира, зацвела новая, христианская жизнь; и в обновленном мире, из смешения народов, возникли новые державы, вверенные духовному водительству падшего Рима. Тогда не были подчинены жезлу пастырей римских многочисленные племена славянские: они ждали своего времени и своего жребия. Примыкая к восточной половине христианской империи, от времени до времени, своими вторжениями в нее, они напоминали владыкам ее, что нужно позаботиться и о их призвании в Царство Христово. Но Промысл Божий, уставивший всем народам свои времена и пределы селений, до времени сдерживал нетерпеливые порывы молодых племен Еще не кончились бурные волнения ересей в державе греческой, одни за другими, усиливавшихся одержать верх над православием. И вот, когда Церковь вышла с победою из борьбы со всеми лжеучениями и уже успела отпраздновать достославное торжество православия; когда силы государства греческого, обуреваемого с разных сторон, оскудевали, чтобы поддерживать свою самостоятельность и охранять восстановленное православие; между тем на западе восставала новая буря против веры и Церкви: любочестие и суемудрие первосвященников римских покушались расторгнуть вселенский союз общества христианского, и в тоже время преобладание римское спешило покорить еше стоявшие вне ограды Христовой племена славянские: в это время небесный Делатель, явившись снова на торжище мира, простер Свой голос к ожидающим своего призвания: что стоите праздни? идите и вы в виноград мой, – мой виноград, а не величаюшего себя моим наместником; и еже будет праведно, приимете. Тогда, в первый раз, достиг призывный голос благодати и до тебя, благословенное отечество. Буря, смятение и брань, среди которых слышан был этот голос, не заглушили его кротких звуков. И тот же архипастырь Царьграда, который своими уроками воспитал благовестника славянских племен, св. Кирилла, – который за чистоту догматов и за права своего престола восстал против первосвященника римского и звал его на суд собора вселенского; тот же первосвятитель востока, в слух всего мира, засвидетельствовал, что воинственный народ Русский, преложив языческое суеверие на чистую и неблазненную веру, принял к себе епископа и ведет себя, как послушный сын церкви. – Нет сомнения, что это был еще слабый зачаток веры; еще нужны были равноапостольные подвиги св. Ольги и Владимира и благочестивая ревность многих пастырей, благовестников и учителей, чтобы довершить твое христианское образование. Тем не менее ясно, что призвание твое, народ Русский, быть народом православия – решено. – Соответственно такому назначению, дается тебе и решительный перевес над всеми единоплеменными и единоверными народами, чтобы ты мог быть, в свою очередь, самостоятельным защитником и хранителем православия. Пределы твои расширяются до необъятных размеров ... . Царьград дотоле стоит, доколе срок твоего воспитания политического и церковного не окончился ... . И вся история твоя идет отдельно от народов запада, чтобы тебе преждевременно не слиться с их путями, чтобы не утратить вверенное тебе сокровище на распутьях европейского мира ... . Итак, своим возвышением над народами, своим могуществом и силою, своим значением в истории, своей судьбой ты обязан своему назначению быть опорою православия. Боговидец Моисей, приведши народ свой к пределам земли обетованной, говорил ему: когда Господь истребит народы, обитающие в земле Ханаанской пред лицем твоим, не рцы в сердце твоем: правд ради моих введе мя Господь наследити землю благую сию. Не ради правды твоея, ниже преподобия ради сердца твоего ты входиши наследити землю их (Второз. 9, 4.). Да не будет тяжко приложить сие слово и к нам. Не нашими особенными достоинствами, не нашей верностью мы заслужили высокое преимущество быть членами св. православной Церкви, ее хранителями и защитниками. Благодать Божия указала нам призвание наше, еще прежде обращения нашего ко Христу, и уже тогда предустроила судьбу нашу так, чтобы она соответствовала назначению нашему. Но православию мы обязаны не только внешним своим положением между народами. Чрез него получили мы и наше духовное образование. Долгое время оно было единственным проводником к нам просвещения. Сравним себя с другими народами. Видим греков и римлян, еще до принятия веры христианской умственно развитыми. Другие европейские народы водворились на развалинах царств, некогда славившихся своим образованием, и овладели источниками и средствами их образования. Мы явились в мир народом новым, без предварительного приготовления и развития, и на почве еще невозделанной. Свет умственного образования к нам проник только с светом Евангелия. И книги слова Божия, писания мужей богопросвещенных, несколько столетий, были для нас единственным источником просвещения. Их содержанием ограничивался и определялся наш умственный кругозор; в них мы почерпали свет и жизнь. И чем долее народ находился под влиянием такого церковного наставления: тем благонадежнее долженствовало быть его развитие для его высокого назначения. Православие не только не стесняло пользоваться этими средствами духовного развития, но и содействовало сему. Тогда как на западе Церковь не позволяла мирянину пользоваться словом Божиим, не давала ему читать книгу жизни на понятном для него языке; и также не понятным для него оставляла все богослужение, воспрещая совершать его на родном языке: Церковь православная всем открывала возможность поучаться словесам Божиим, всех оглашала своими духовными песнопениями и молитвами, на вразумительном языке; своим молитвенным благословением сопровождая человека на всех путях жизни, приходя к нему на помощь, с советом, с обличением, с утешением, во всех случаях и обстоятельствах жизни, и всегда вводя его самого в разум предлагаемых молитвословий, она легко проникала в его душу, часто раскрывала пред ним состав христианских истин, и наставляла его правильно смотреть на свое настоящее и будущее. И тогда как наука западная запутывалась в своих мудрованиях: у нас простому и немногосложному образу жизни народа и общества соответствовало простое слово о благочестии, на все полезном, благоустрояющем нашу временную жизнь и вечную. Благоприятное отношение православия к обществу не ограничивалось одним влиянием на его образование. – Священноначалие церковное, в сознании своего духовного назначения, всегда держало себя строго в отношении к делам светской власти. Оттого история нашего отечества свободна от тех кровавых распрей, которые вели первосвященники Рима с государями западной Европы, по своим властолюбивым притязаниям. Вместо этого, наши иерархи являются кроткими советниками своих государей в делах общественных, примирителями враждующих и печальниками за несчастных. Не с предписаниями законодателей, но с представлениями благонамеренности и опытности они входили в советы князей и царей; во время междоусобия были первыми споспешниками мира; во время несчастного порабощения земли Русской единственными ходатаями за нее пред царями неверными. Их содействием мало-помалу уничтожено пагубное многовластие, возвышена власть единого, и земля Русская пришла в силу. Имена первосвятителей русских: Петра, Алексия, Ионы, Филиппа всегда будут сиять не только как имена мужей, угодивших Богу подвигами благочестия, но и как имена друзей и благодетелей отечества. Но для того ли мы все это говорим, чтобы, останавливаясь на заслугах прежнего времени, не видеть своих недостатков и не заботиться о их исправлении; не чувствовать новых потребностей и не стараться о их удовлетворении? Сохрани нас Бог от сего! – В новом времени дух православия нередко встречает себе новых врагов. Они не могут потрясти его оснований, утверждающихся на истине Божией: но могут потрясти, увлечь, совратить с пути слабых из нас, не довольно знакомых ни с твердостью его доказательств, ни с обширностью его стремлений, ни с способностью его расширяться соответственно новым, законным требованиям жизни. Не коснение на путях прежней жизни, но всегда возрождающееся обновление в духе веры и благочестия отцов наших: – вот что составляет истинный характер православия. Помяните дни древние. Что стало с теми иудеями, которые, в виду новых опасностей, не заботясь о самоисправлении, уповая только на внешние учреждения своей Церкви, повторяли одно: храм Господень! храм Господень! – храм предан врагам, а сами они увлечены в плен. – Но в храме этом лежал закон, ими забытый, оставленный в пренебрежении, едва найденный первосвященником. И этот закон спас народ в порабощении: не дал ему смешаться с народами языческими, поддержал в переселенцах стремление в отечество, привел их снова в землю святую, и содействовал здесь восстановлению всех учреждений священных; и явился у них новый храм, которого слава была паче славы первого! – Так жизненно было и будет всегда истинное основание православия. Нужно только глубже входить в дух его; изучать его начала и его разнообразные проявления в истории Церкви, в истории нашего отечества; проникнуться его живительною силою; не умом только, но и сердцем отдаться ему, и быть ему верным до конца. Аминь.