Не будем умышлять худого сами на себя, не утратим дерзновения перед Богом, оказавшись огорченными и через меру негодующими на обидевших. Предоставим человека Богу и будущим наказаниям, а себе приобретем человеколюбивого Судию, оказавшись сами человеколюбивыми; сделаем снисхождение, чтобы и нам было сделано снисхождение. Да не обольщает тебя суетная мысль, что нет вины справедливо отомстить и преступника выдать законам. У римлян свои законы, а у нас свои: но те неумеренны, жестоки, не щадят даже и крови; у нас же законы милостивы, человеколюбивы и не позволяют предаваться гневу и на обидчиков. Их будем держаться, им станем следовать, чтобы, оказав малую милость, потому что маловажна и никакой не имеет цены здешняя жизнь, получить взамен великое от Самого Бога, то есть Его человеколюбие и будущие надежды.