Что значат эти слова? «Отче Мой! если возможно...» (Мф. 26: 39), отклони Крест. ...Разве Он не знает, возможно это или невозможно? ...Хотя такие выражения свойственны незнающему, ибо частица «если» выражает обыкновенно неуверенность, но не должно останавливаться на словах, а нужно обращаться к мыслям и узнавать цель говорящего, и причину, и время и, сообразив все это, находить, таким образом, заключающийся в них смысл. Неизреченная Премудрость, Тот, Который знает Отца так, как Отец знает Сына, как мог не знать этого? Знание страданий не больше знания существа Божия, которое Он один точно знает: «Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца» (Ин. 10: 15). И что я говорю о Единородном Сыне Божием? И пророки, по-видимому, не знали этого, но они точно знали и предсказывали с великой уверенностью, что это должно быть, что это непременно будет. Если же пророки знали и о Кресте, и о причине Креста, и о том, что совершено Крестом, и о погребении, и о Воскресении, и о Вознесении, и о предательстве, и о судилище и все это с точностью описали, то как не знает об этом Сам пославший их и повелевший возвестить это? Кто из здравомыслящих может сказать это? Видишь ли, что не должно останавливать внимание на одних словах. Здесь не только это возбуждает недоумение, но и последующие слова возбуждают еще большее недоумение. Ибо что говорит Он? «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия» (Мф. 26: 39). Здесь представляется, будто Он не только не знает, но и отказывается от Креста. Ибо эти слова значат: если можно, говорит, то Я хотел бы не подвергаться распятию на Кресте и умерщвлению. Но если бы Он не хотел, то разве трудно было остановить тех, которые приступали к Нему? А теперь, видишь, Он Сам спешит к этому: когда- приступали к Нему, Он сказал: «Кого ищете? Ему отвечали: Иисуса Назорея. Иисус говорит им: Это Я... Они отступили назад и пали на землю» (Ин. 18: 5–6). Так, Он сначала ослепил их и показал, что Он мог избежать, а потом и предал Себя, чтобы ты знал, что Он не по необходимости, или принуждению, или насилию приступивших подвергся этому, но добровольно, по собственному предызбранию и желанию и по давнему приготовлению к этому. Он просит избавить Его и от смерти, проявляя Свое человечество и немощь природы, которая не может без страдания лишиться настоящей жизни. Подлинно, если бы Он не говорил ничего такого, то еретик мог бы сказать: если Он был человеком, то Ему надлежало и испытать свойственное человеку. Что же именно? То, чтобы, приближаясь к распятию на Кресте, страшиться, и скорбеть, и не без скорби лишиться настоящей жизни, ибо в природу вложена любовь к настоящей жизни. Поэтому Он, желая показать Свое истинное облечение плотью и удостоверить в истине этого Домостроительства, с великою ясностью обнаруживает Свои страдания. Это одна причина; но есть и другая, не меньше этой. Какая же именно? Он хотел научить нас молиться, и Сам молился по-человечески, не по Божеству: Божество не причастно страданию, Он молился, чтобы научить нас просить об избавлении от бедствий, но если это будет невозможно, то с любовью принимать угодное Богу. Потому Он и сказал: «Впрочем не как Я хочу, но как Ты» (Мф. 26: 39), не потому, что иная воля Его и иная Отца, но чтобы научить людей, хотя бы они бедствовали, хотя бы трепетали, хотя бы угрожала им опасность, хотя бы не хотелось им расставаться с настоящей жизнью, несмотря на это, предпочитать собственной воле волю Божию.