Скажи мне, что ты станешь говорить язычнику, как скоро сам наживаешься и воруешь? Отступи, скажешь, от идолослужения, познай Бога, не стремись к серебру и золоту. Но разве он не засмеется и не скажет в ответ: сперва научи этому самого себя. Ведь не одно и то же - идолопоклонствовать, будучи язычником, и совершать тот же самый грех, будучи христианином.
Не говори мне, что ты не кланяешься золотому идолу, но докажи мне, что не делаешь того, что повелевает золото. Ведь бывают различные виды идолопоклонства: один почитает своим господином маммону, другой признает богом чрево, а третий — грубейшую страсть. Но ты не приносишь им в жертву волов, как язычники? Правда, зато ты — что гораздо хуже — приносишь им в жертву свою душу. Ты не преклоняешь перед ними колени и не кланяешься? Но ты с очень большою покорностью исполняешь все то, что прикажут тебе и чрево, и золото, и господствующая страсть. И греки потому именно и гнусны, что обоготворили страсти, назвав желание — Афродитою, ярость — Аресом, пьянство — Дионисом. Если ты не делаешь изваяния идолов, как язычники, зато с большим усердием подчиняешься тем же страстям, делая члены Христовы членами блудницы, оскверняя себя и прочими беззакониями.