Благодать Святого Духа исцеляет, питает и воскрешает душу.
Что болезнь в теле, то и грех в душе. Когда тело заболит, больной ни о чем уже другом не заботится – ни о богатстве, ни о славе, ни об утехах, а все об одном: уврачевании тела и восстановлении здоровья. Так и когда душа болит грехом, надлежит всю заботу обращать не на что другое – ни на богатство, ни на славу, ни на удовольствия, а на одно: исцеление болезни душевной и возвращение душе здоровья. Что же скажу я, окаянный, в оправдание свое, в День Страшного Суда, если тогда душа моя окажется больною многими и различными болезнями? Почему не приложил никакой заботы о здоровье своей души, а всю жизнь трудился и хлопотал только о богатстве, славе и удовольствиях? Причина этому, кажется, та, что не знает грешник о болезнях своей души и не чувствует в настоящей жизни, какое зло причиняют они душе. Не зная же и не чувствуя этого, обманывается и, полагая, что у него все хорошо, нисколько не беспокоится о здоровье души. И не потому ли грешник, то есть больной душевно, бывает горд, что бесчувствен и не чувствует зла, причиняемого ему грехами? И еще что? Чем более кто бесчувствен, тем более гордится, как говорит и божественный Давид: «Шум восстающих против Тебя непрестанно поднимается» (Пс. 73:23). Будучи же горд, он и мысли не допускает, чтобы был болен, и ненавистью отплачивает тому, кто стал бы говорить ему о его болезни или предлагать лечение, тогда как настоящий христианин, чувствующий раны и болезни своей души, ищет врача и охотно подчиняется лечению. Когда тело наше заболевает, мы чувствуем боль и, чувствуя ее, ищем исцеления, да исцелимся. Если бы мы не имели чувства, то не чувствовали бы и боли; если бы не чувствовали боли, не чувствовали бы потребности и в лечении. Тому же следовало бы быть и в душе, то есть чтобы она духовным чувством чувствовала свою духовную болезнь. Но бывает иначе: не чувствует. Не чувствуя же болезни, не тяготится ею и не ищет исцеления. Оттого грешник, не чувствуя боли в душе, живет себе весело и не печалится о грехах. Это достойное плача состояние: ибо пока он таков – он неисцелим и как неисцелимый – погибший, ненавистный Богу и святым Ангелам. Поэтому надлежит нам, сколько можно, позаботиться о том, чтобы прийти в чувство душою своею, восскорбеть о грехах своих и взыскать врача душ и телес, Господа Иисуса Христа, и, припав к Нему, умолять Его, да исцелит болезни души нашей. Эти болезни души есть похоти богатства, славы и удовольствия, по причине которых люди бывают гневливы, досадительны, неподвижны на добро, празднолюбивы, лихоимцы, хищны, неправедны, тщеславны, горды, завистливы, человеконенавистны, мстительны. Что скажешь ты обо всем этом?! Разве эти болезни душевные малы и ничтожны?! Разве благословно душе, верующей во Христа, не чувствовать их и не печалиться о них? Не должно ли, напротив, плакать и рыдать, и в скорби вопиять, чтобы Врач наш, видя это, сжалился над ней и дал ей увидеть, и почувствовать свои болезни? Ибо пока не увидит она их и не почувствует, не может излечить ее и сам всемогущий Врач, Да и что есть уврачевание души? Есть дивное некое изменение души, по которому исцеленная душа те злые похоти, которые прежде были ей так вожделенны, начинает считать мерзостью и заразой и за это ненавидит их – не сама по себе, а благодатью исцелившего ее Врача, которого и благодарит она потом всегда и о котором громогласно проповедует всем: «Это изменение десницы Всевышнего» (Пс. 76:11). Но чтобы пришел Врач, надо призвать Его; чтобы призвать, надо увидеть болезнь и почувствовать ее. Внешнее свое состояние человек сознает и чувствует, именно: слаб он или крепок, здоров или нездоров, счастлив или несчастлив, благоденствует или страдает. И если не чувствует он этого внутренне в себе самом, то напрасно носит имя христианина; и хоть именуется так, но на самом деле не таков. Ибо если бы он был христианином и имел общение с Владыкой Христом, то был бы причастен и жизни Его, и света, как Христос есть Жизнь и Свет. Следовательно, и видел бы себя, и чувствовал все свое, потому что видеть и чувствовать есть естественное свойство живых, так что у кого нет этого, тот мертв. Таким образом, кто не видит и не чувствует душевно добра и зла, которое прибывает в него и выбывает из него, тот еще мертв и не просвещен лучами умного Солнца Правды. Да постарается же таковой поскорее прибегнуть и припасть мысленно к Иисусу Христу, умоляя Его сжалиться над ним, оживить его и просветить его, дать ему прийти в чувство и познать свое состояние; и потом от Него единого да взыщет спасения себе. Ибо бесчувственного человека не может спасти и Сам Бог, могущий все творить. Человек создан состоящим из двух естеств – мысленного и чувственного, души и тела. Поэтому потребовалось для него двоякое врачевство после того, как он впал в великую болезнь после великого здоровья, какое имел прежде. Болезнь есть потеря здоровья, и заболевший по преступлении человек заболел естеством. Болезнь же, внедрившаяся в естество и ставшая естественной, неизменяема как естество. Суди теперь, как велика должна быть сила, чтобы изменить больное естество в здоровое, когда это есть то же, что поставить его выше естества, каково оно в нем в настоящем состоянии. Для указания этого-то и дано нам Богодухновенное Писание, которое является для нас врачебной наукой. Врачебное искусство, врачующее тело человеческое, никак не может уврачевать первоначальную коренную болезнь, то есть тление, но употребляет всякие способы лишь на то, чтобы лечить вторичные болезни, когда естественно больное тело выходит и из этого естественно болезненного своего состояния и впадает во вторичную какую-либо болезнь, в водянку, например, или в горячку. Это лечение происходит не от букв, какими прописывает врач лекарство, а. от употребления того, что им прописывается; прописываются же им разные вещества, которые при различной целебной силе и действенности все однородны, однако же, с заболевшим телом, чтобы могли воздействовать на это тело и врачевать его. Итак, если врачебное искусство, истощив все способы врачевания и употребив все целебные средства, доходит лишь до того, чтобы врачевать вторичные болезни тела и возвращать заболевшее тело только в предшествовавшее этой болезни состояние, которое есть естественно болезненное состояние тления, то где взять силу к врачеванию этой последней, коренной болезни? Она – выше естества. Чтобы уврачевать больное человеческое естество и восстановить в нем истинное, свойственное ему по первоначальному его устроению здоровье, для этого необходима сверхъестественная и пресущественная сила. Какая же это сверхъестественная и пресущественная сила, могущая возвратить нам первоначальное здоровье? Это есть Господь наш Иисус Христос, Сын Божий, который, чтобы уврачевать подобное подобным, благоволил воспринять здоровое человеческое естество. И вот, когда кто верою прилепляется ко Христу, тогда Христос сочетается с ним и Божеством, и здоровым человечеством, и через такое единение восстановляет в нем первоначальное истинное здоровье. Но как при врачевании тела человек выздоравливает не от букв, которыми прописаны лекарства, а от действия прописанных средств, так и при лечении души: ее выздоровление и спасительное воздействие на нее совершается не буквами Божественного Писания, а силою Христа, который прописан в Писании. «Ибо Царство Божие не в слове, а в силе» (1 Кор. 4:20). Ибо все Божественное Писание, Ветхое и Новое, направляет естественно больное человеческое естество к Иисусу Христу, который есть единственный Врач душ и телес наших. Кто остается непричастным Его Божественной благодати, тот остается и неисцеленным, а кто причащается Его благодати, у того душа перестает уже быть больной. Ибо плод нашей христианской веры есть здоровье души. Затем Бог стал человеком, чтобы душа через Него могла воспринимать свое здоровье. Следовательно, у кого душа нездорова, тот еще не стал настоящим христианином. Здоровой же душа делается божественной силой и светом благодати, даруемой Христом за веру. Душа невидима, и не видно, здорова она или нет, не только для других, но нередко и для нее самой. Но есть видимые знаки, по которым для всех явным бывает ее состояние. Укажу на самый видный – на упорядочение и исправление пяти чувств: зрения, слуха, обоняния, вкуса и осязания. Когда кто держит их в порядке и владеет ими разумно, явно, что душа его в своем чине, здорова, и человек тогда является настоящим разумным животным и действует по разуму и рассуждению, а не как бессмысленные животные, находящиеся во власти своих чувств. Кажется, что владение пятью чувствами есть очень простое дело. Но я тебе скажу, что кто властвует над пятью чувствами, тот властвует над всей вселенной и над всем, что в ней, ибо все у нас бывает от них и через них. Но кто таков, над тем властвует Бог, и он всецело во всем покорен воле Божией. Так водворяется Царство Божие и восстанавливается первоначальный чин, ибо человек вначале определен был царем мира. В этом черта образа Божия и подобия. Итак, кто не властвует над пятью чувствами, тот не бывает по образу Божию и подобию; и хотя бы он всю мудрость поглотил и знал все сущее, о нем правдив приговор: «Он уподобится животным, которые погибают» (Пс. 48:13). Он живет на похуление Бога, Создателя всего, как написано: «Имя Божие хулится у язычников» (Рим. 2:24). И Христово имя хулится такими людьми, и из-за них неверные поносят христианскую веру, говоря: если бы Бог христианский был истинным Богом, то христиане не были бы такими же, как и мы; между тем многие из них живут гораздо хуже нас – в неправдах и срамных похотях. Нас же да просветит благодать Христова, да подаст здоровье душе нашей и даст нам силу держать в своей власти пять чувств и жить как должно, чтобы через нас славилось имя Божие.