Когда кто охотно предал себя на мученичество, тот отнюдь не должен даже на некоторое время внимать голосу сродников, жены и детей, которые, придя, начинают с плачем говорить следующее: «Не жаль ли тебе детей своих? И ты, бессердечный, не пожалеешь вдовства жены своей?
Нищете их не преклонить тебя к состраданию? И о погибели их ты не подумаешь и не пожалеешь? Итак, оставляя детей сиротами, странниками и нищими, и жену свою вдовою, ты предпочитаешь спасти себя самого? И как же ты не будешь осужден более чем убийца, так как, оставив всех нас на погибель, ты ищешь спасения только своей души?» — К таким воплям, говорю, он совершенно не должен приклонять слуха и даже за дары убегать от уз и затвора, или через отречение от Тебя, Христос, освобождать себя от них, как умерший уже, он должен оставаться в испытаниях и пребывать в заключении, голоде и жажде, не вспоминая о своих вещах и имениях и не позволяя уму своему, если возможно, даже на краткое время удаляться из заключения, но созерцая в нем Тебя, Владыко всех, и чрез созерцание беспрестанно устремляя к Тебе мысли, даже до смерти твердо держаться одной любви к Тебе. А на тех и смотреть даже совершенно не должен он, которые, уклоняясь и отвергая Тебя, возвращаются на первую блевотину к прежним действиям, к заботам о земных вещах, о жене и детях, и ни под каким предлогом не связываться с этим, ибо подвижник не владеет уже более своею душою.

В избранное Первоисточник