Есть два страха: один первоначальный, а другой совершенный... Один свойственен, так сказать, начинающим быть благочестивыми, другой же страх — святых, достигших в меру совершенной любви. Например, кто исполняет волю Божию по страху мук, тот еще новоначальный, ибо он не делает добра для самого добра, но по страху наказания. Другой же исполняет волю Божию из любви к Богу, любя Его, собственно, для того, чтобы благоугодить Ему. Сей знает, в чем состоит существенное добро; он познал, что значит быть с Богом. Этот-то имеет истинную любовь, которую святой называет совершенною. И эта любовь приводит его в совершенный страх, ведь такой человек боится Бога и исполняет волю Божию уже не по боязни наказания, уже не дня того, чтобы избегнуть мучений, но потому, что он, вкусив самой сладости пребывания с Богом, боится отпасть, боится лишиться ее. И этот совершенный страх, рождающийся от этой любви, изгоняет первоначальный страх; а потому-то Апостол и говорит: совершенная любовь изгоняет страх (1 Ин. 4:18).