Вера, придя к прозревавшему слепцу, просветила его умные очи, и он ясно видит истину (Ин. 9). Смотрите, как у него все логично. Спрашивают его: что ты о Нем, даровавшем зрение, скажешь? «Это пророк», ответил он (Ин. 9:17), то есть посланник Божий, облеченный чудодейственной силой. Непререкаемо верный вывод! Но образованность книжников не хочет видеть этой верности и ищет способ уклониться от ее последствий. А так как это не удается, то она обращается к некнижной простоте со своим внушением: «Воздай славу Богу; мы знаем, что Человек Тот грешник». Простота веры не умеет связать этих понятий – грешность и чудодейственность и выражает это открыто: «Грешник ли Он, не знаю; одно знаю, что я был слеп, а теперь вижу» (Ин. 9:25). Что можно сказать против такого неведения? Но логика фарисеев упряма и, при всей очевидности, не стыдится утверждать, что не знает, откуда пришел открывший глаза слепому. «Это и удивительно говорит им здравая логика веры, что вы не знаете, откуда Он, а Он открыл мне глаза. Но мы знаем, что грешников Бог не слушает; но кто чтит Бога и творит волю Его, того слушает. От века не слыхано, чтобы кто открыл глаза слепорожденному. Если бы Он не был от Бога, не мог бы творить ничего» (Ин. 9:17–33). Казалось бы, ничего не оставалось, как преклониться перед силой такого заключения. Но фарисейская ученость терпеть не может здравой логики веры и изгоняет ее вон.