Какой же плач приличен тебе, душа, которую умертвил губительный змей, Божий образ запечатлев горькою смертью? Плачь, плачь, окаянная; это одно для тебя полезно. Покину дружеские и веселые пиры; покину великую славу красноречия и благородство крови; покину дома с высокими крышами и все земное счастье; покину даже сладостный солнечный свет, самое небо и блистательные звезды, которыми оно увенчано. Все это оставлю тем, которые будут после меня; а сам, с повязкой на голове, как мертвец и бездыханный, лягу на постель, последним плачем утешу плачущих, получу ненадолго похвалу и беспрекословную любовь, потом камень и под ним неумирающее тление. Впрочем, не от этого смущается мое сердце; трепещу единственно правдивых Божиих весов.

В избранное Первоисточник