«Блаженны изгнанные за правду» (Мф. 5:10). Откуда и кем «изгнанные»? Ближайшее понимание слова указывает на путь мучеников, подразумевает путь веры. Ибо действительно блаженно быть гонимым ради Господа. Почему? Потому, что изгнание злом делается причиной пребывания в добре. Отчуждение от лукавого служит поводом к сближению с добром. А добро и то, что выше всякого добра, есть Сам Господь, к Которому спешит гонимый. Потому истинно блажен, кто на благо себе пользуется содействием врага. Поскольку жизнь человеческая заключается в междуцарствии добра и зла, то как отпавший от благой и высокой надежды впадает в пропасть, так разлучившийся с грехом и избавившийся от растления, приближается к правде и нетлению. И хотя гонение мучительно, но венец мученичества превышает всякое блаженство. И Господь, видя немощность естества, заранее возвещает об этом увенчании подвига, чтобы с надеждой на Царство претерпевали они временное страдание. Потому-то великий Стефан, побиваемый камнями, радуется, как бы приятную росу с готовностью принимает на себя летящие камни и награждает убийц благословением, молясь, чтобы оставлен был им этот грех. Ибо и обещание он слышал и видел, что обещанное явлено ему. Когда он спешит совершить исповедание, исполняется обещание – открывается небо, из премирного жребия нисходит на подвижника и Божия Слава, и Сам Тот, о Ком свидетельствует подвижник. Из этого познаем, что Один и Тот же и распоряжается подвигами и со Своими подвижниками противостоит их врагам. Потому кто блаженнее гонимого ради Господа, если ему предоставлено иметь сподвижником Самого Подвигоположника? Нелегкое, а может быть, и невозможное дело – видимым земным удовольствиям предпочесть невидимое благо и быть изгнанным из своего дома, разлученным с супругой и детьми, с братьями и родителями, если Сам Господь не содействует ко благу сделавшегося по промыслу «званным». Пригвожденная к житейским сладостям душа слишком привязана к телу, к которому прилепилась, она влачит на себе тяжесть жизни подобно черепахам и улиткам, будто связанная раковиной, и становится неповоротливой. В таком состоянии она легко уловляется гонителями при угрозе потери имения или утраты чего-либо иного, желанного в этой жизни, без сопротивления отдаваясь во власть гонителей и делаясь подругой преследующих. Но когда «слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого» (Евр. 4:12) проникает в истинно принявшего веру и рассекает сросшееся, и расторгает связи привычки, тогда верующий сбрасывает с плеч мирские удовольствия, как груз, и подобно скороходу, легко и быстро проходит путь подвигов, пользуясь в движении своем превосходством Подвигоположника. Ибо взирает не на то, от чего стремится, не на сладости, которые позади, обращает взор, но жаждет предлежащего ему блага; не скорбит об утрате земного, но восхищается приобретением Небесного. А потому с готовностью принимает он всякий вид мучения, как повод и содействие к предстоящей радости, с готовностью принимает огонь, как очищение, меч, как расторжение связей ума с вещественным и плотским. Гонимый врагом и прибегающий к Богу принимает скорби, как погашение сластолюбия, потому что невозможно чувствовать наслаждения тому, кто в скорби. Поскольку грех вошел через удовольствие, то скорбями он, без сомнения, будет изгнан. «Блаженны изгнанные» ради Господа. Будем внимательны к этим словам, как если бы сама Жизнь возвещала нам это блаженство. Блаженны гонимые смертью ради меня, или как бы Свет сказал: блаженны изгнанные из тьмы ради Меня. Представьте себе, что Господь, Который есть Правда и Святость, Нетление и Благость скажет тебе, что блажен всякий удаляемый от всего, противоположного Ему: от тления, тьмы, греха, неправды, корысти и от чего бы то ни было, что на деле и по смыслу несогласно с добродетелью. Итак, не скорбите, братья, изгоняемые от земного: переселяемый отсюда водворяется в Царских небесных чертогах.