Когда после долгого подвига против беса блуда, единомышленника нашей бренной плоти, мы изгоним его из сердца нашего, изранивши его камнем поста и мечом смирения, тогда этот окаянный, как червь некий, пресмыкаясь внутри нашего тела, будет стараться осквернить нас, подстрекая на безвременные и непристойные движения.
Этому же наиболее подвержены те, которые покоряются бесу тщеславия; ибо они, видя, что уже нечасто возмущаются в сердце своем блудными помыслами, преклоняются к тщеславию; а что это справедливо, в том сами они могут увериться, когда, удалившись на время в безмолвие, будут внимательно испытывать самих себя. Они непременно найдут, что в глубине их сердца скрывается некий тайный помысел, как змей в гноище, который в некоторой степени чистоту внушает им приписывать собственному старанию и усердию, не давая этим окаянным подумать о словах Апостола: «Что ты имеешь, чего бы не получил?» даром (1 Кор. 4:7), или непосредственно от Бога, или с помощью других и посредством их молитвы. Итак, да внимают они себе, и да стараются о том, чтобы умертвить вышепоказанного змея многим смиренномудрием, и извергнуть его из сердца, чтобы, избавившись от него, возмогли и они некогда избавиться от кожаных риз (Быт. 3:21) сладострастия и воспеть Господу победную песнь чистоты, как некогда те евангельские целомудренные дети. И, без сомнения, воспоют, если разденутся и не нагими окажутся незлобия и смирения, свойственного младенцам (2 Кор. 5:3).