Один мудрый муж предложил мне страшный вопрос. «Какой грех, — сказал он, — после человекоубийства и отречения от Христа есть тягчаший из всех?» И когда я отвечал: «Впасть в ересь», — тогда он возразил: «Как же Соборная Церковь принимает еретиков и удостоивает их причащения Святых Тайн, когда они искренно анафемствуют свою ересь, а соблудившего, хотя он и исповедал сей грех, и перестал делать его, принимая, отлучает на целые годы от Пречистых Тайн, как повелевают апостольские правила?» Я поражен был недоумением, а недоумение это осталось недоумением и без разрешения.

В избранное Первоисточник