Есть, скажете, некоторое удовольствие в пресыщении. Не столько удовольствия, сколько неприятностей. Удовольствие ограничивается только гортанью и языком; когда трапеза кончилась или когда пища съедена, ты становишься подобным тому, кто и не участвовал в трапезе, и даже гораздо хуже его, потому что ты выносишь оттуда тяжесть, расслабление, головную боль и склонность ко сну, похожему на смерть, а часто и бессонницу от пресыщения, одышки и отрыжки, и тысячу раз проклинаешь свой желудок, вместо того чтобы проклинать невоздержность. Пресыщение производит то же, что делает голод, или даже гораздо худшее. Голод в короткое время изнуряет и доводит человека до смерти; а пресыщение, разъедая тело и производя в нем гниение, подвергает его продолжительной болезни и потом тягчайшей смерти. Между тем голод мы считаем несносным, а к пресыщению, которое вреднее его, стремимся. Откуда в нас такая болезнь? Откуда такое безумие?