Еда

Определи также себе правилом — никогда не наедаться досыта, но есть гораздо меньше потребного, — и выдерживай положенное; равно определи и меру воды для питья, — одну или две чаши, и пей в один определенный час дня.

Несоблюдающий умеренности и должной разборчивости в пище не может сохранить ни девства, ни целомудрия, не может обуздывать гнева, предается лености, унынию и печали, делается рабом тщеславия, жилищем гордости, которую вводит в человека его плотское состояние, являющееся наиболее от роскошной и сытой трапезы.

...Пресыщение — начало всякого вреда.

С трапезы постящихся, пребывающих во бодрствовании и трудящихся о Господе, заимствуй себе врачевство жизни и возбуди от омертвения душу свою. Ибо среди них, освящая их, возлежит Возлюбленный, и горечь злострадания их претворяет в неисповедимую сладость; духовные же и небесные служители Его осеняют их и святую их пищу.

Ты хочешь питать тело? Оставь же лишнее, давай ему необходимое... не нагружай его слишком, чтобы не потопить.

Воздержание измождает плоть, а многоядение делает грубым ум.

Не жизнь для пищи, но пища для жизни дарована от начала. А мы, как будто для поедания пришли в мир, так все проживаем на это.

По естеству желаем мы пищи, но для того, чтобы поддерживать жизнь, а не для сластолюбия.

Во всяком же роде пищи нужно предпочитать ту, которую легче достать, чтобы, под предлогом воздержания, не хлопотать о яствах более любимых и дорогих, приправляя пищу дорогостоящими сладостями.

Питает нас только то, что принимается в потребном количестве и может перевариться; а лишнее сверх необходимого не только не питает, но еще приносит вред.

Горе нам, что мы, употребляя пищу и питие, не предусматриваем, что от излишества их воздвигается в нас брань.

Ничего не ешь с услаждением и вожделением, хорошо ли то, или не хорошо.

Дай мне кого хочешь, и я скорее расторгну его пресыщением, чем голодом: бесспорно, последний сноснее первого. Голод можно перенести дней двадцать; а пресыщения не перенесть и два дня.

Если ты обещался Христу идти узким и тесным путем, то утесняй чрево свое; ибо, угождая ему и расширяя его, ты откажешься от своих обетов. Но внимай и услышишь говорящего: пространен и широк путь чревоугодия, вводящий в пагубу блуда, и многие идут по нему, но узки врата и тесен путь воздержания, вводящий в жизнь чистоты, и немногие входят им (Мф. 7:13-14).

Иудей радуется о своей субботе и о празднике; и монах-чревоугодник веселится о субботе и о воскресном дне; во время поста считает, сколько осталось до Пасхи; и за много дней до нее приготовляет пищу. Раб чрева рассчитывает, какими кушаньями почтить праздник; а раб Божий помышляет, какими бы дарованиями ему обогатиться.

Не все то, что принимается в чрево, обращается в пищу, потому что и в самом существе пищи не все питательно, есть в ней часть, поступающая на извержение, а другая на питание. Поэтому, кто, приняв ее в меру, даст ей совершенно перевариться, с тем это и делается, и она достигает своего назначения; все здоровое и полезное занимает свое место, а излишнее и бесполезное отделяется и извергается; если же она принята чрез меру, тогда и то, что в ней есть питательного, становится вредным.

Сидя за столом, исполненным снедей, представляй перед мысленными очами твоими смерть и суд, ибо и таким образом едва сможешь хоть немного укротить страсть объедения. Когда пьешь, всегда вспоминай уксус и желчь Владыки твоего, и таким образом или пребудешь в пределах воздержания, или, по крайней мере, восстав, смиришь свой помысел.

...Множество брашен иссушает источники слез.

Никакое пресыщение не бывает целомудренно, потому что огню свойственно сожигать вещество.

Подвизающемуся необходимо знать, когда и какими яствами следует питать тело, как врага, и когда следует утешать его и подкреплять, как друга изнемогшего; чтоб по ошибке не предложить ему дружеского питания, когда оно враг, и вражеского, когда оно друг, и, раздражив его тем и другим, не найти его, во время искушения, на стороне борющих врагов.

Что пользы, скажи мне, расторгаться от пресыщения через меру и преступать пределы потребности? Это и телу вредит, и душу лишает благородства.

Хотя бы и твердо пребывал человек в пристани целомудрия, однако же пресыщение склоняет его предаться тому, чего никогда не хотел бы он допустить в сердце свое.

Испарение слишком обильно принимаемой пищи, действуя на область мозга, помрачает способность мышления, приводя сердце в смятение.

Тот, кто преступает пределы потребности в пище, потом уже не в состоянии будет вкушать удовольствие; это особенно хорошо знают те, которые сами испытали это, получив себе через это бесчисленные виды болезней.

Приготовление трапезы обнаруживает чревоугодников; а молитвенный подвиг показывает боголюбивых; первые, увидевши трапезу, радуются, а последние — печалятся.

Пресыщение делает наглым, а я тебе желаю позаботиться о том, что вечно питаемую душу удерживает в должных пределах.

От пресыщения рождается как блуд, так и идолослужение. Хотя трудно преодолеть похоть и силу желудка, однако апостол Павел обуздывает его, не предаюсь этой страсти, но всячески стараюсь, чтобы не увлечься ею.
Не думайте, что я успеваю в этом без труда; нет, это для меня — подвиг, воздержание и борьба с природою, которая непрестанно восстает и домогается свободы; но я не уступаю, а укрощаю и подчиняю ее с великими усилиями.

Не протягивай руки своей, чтобы с бесстыдством взять что-либо из предложенного друзьям твоим. А если сидит с тобою странник, раз и два пригласи его вкусить, и предлагай на трапезу благочинно, а не в беспорядке. Сиди чинно и скромно, не обнажая ни одного из членов своих.

Насущный хлеб христиан — Христос. Ненасытное насыщение этим хлебом — вот пресыщение и наслаждение спасительное, к которому приглашаются все христиане.
Ненасытно насыщайся Словом Божиим; ненасытно насыщайся исполнением заповедей Христовых; ненасытно насыщайся трапезою, приготовленной против досаждающих тебе, и упивайся чашею державною (Пс. 22:5).

Должно и при начале, и при конце стола благодарить Бога, в особенности потому...что, если мы  приобретем этот навык, нелегко впадем в пьянство.

Желая исполнять мои советы, борьбу имеешь со сном и помыслами, – да поможет тебе в этом Господь. А чтобы избавиться от многого сна, пишешь, стала есть не досыта и, выходя из-за обеда голодной, смущаешься, что не имеешь и делаешь это без моего благословения. Голодной не надо быть, а употребляй пищу за обедом умеренно, ужин оставлять совсем тоже не надо, наблюдай тоже воздержанность и ешь менее обеда.

Ты говоришь: не хочется трапезной пищи. Это тоже искушение. Святые отцы в сладость сухой хлеб вкушали, а нам вареная пища не нравится. Если бы не чай, да без хлеба – это иногда не мешало бы тебе. Отцы святые всегда помнили, что они здесь маловременные гости, поэтому мало заботились о земном, которое скоро должно вновь обратиться в гной, пищу червей, всячески его утруждали, смиряли постом, бдением, молитвой. Посредством этого смирялась и душа, а без первого не может быть второго.

Не видите ли каждый день, что от роскошных столов и неумеренного насыщения происходят бесчисленные болезни? Откуда болезни в ногах? Откуда болезни головные?

...Не по природе своей чисты или нечисты <яства>, но по произволению принимающего их.

Пища создана для двух причин — для питания и врачевания. Посему приемлющие оную не в том намерении, и не как следует <...> осуждаются яко сластолюбцы. И в отношении ко всем вещам неправильное их употребление есть грех.

...Имеется и иного рода пресыщение и дурное пьянство, которое бывает не от еды и не от напитков и проистекающих от них удовольствий, но — от гнева на ближнего, и ненависти, и злопамятства, и проистекающих от них зол...

Мы созданы не для того, чтобы только есть, пить и одеваться, а чтобы избегать порока и держаться добродетели, руководясь божественным любомудрием.

Не так сильное течение рек размывает берега и обрушивает их, как сластолюбие и пресыщение подрывает все опоры нашего здоровья.

Если некоторые из приходящих в церковь чувствуют телесную слабость и не могут оставаться без пищи, таким советую, чтобы они и телесную слабость свою подкрепляли, и не лишали себя этого духовного поучения, а о нем тем более заботились.

Стол, начинающийся и оканчивающийся молитвой, ни когда не оскудеет, но обильнее источника принесет нам все блага.

Лучше есть о Господе и благодарить Господа, чем не есть и осуждать ядущих и благодарящих Господа.

Если употребляем пищу с умеренностью, не будем стыдиться, потому что Господь соединил нас с таким телом, которое не может существовать иначе, как принимая пищу; только пусть не будет неумеренности; это весьма много способствует здоровью и крепости нашего тела.

Кто ласкает льва, тот часто укрощает его; а кто угождает телу, тот усиливает его свирепость.

Не часто ешь, чтобы не омрачить тебе своего ума, и не помногу принимай пищи, чтобы плоть свою не обратить и грязь.

Подвижник никак не должен домогаться разнообразия в пище и, даже под видом воздержания, перемены предлагаемых яств.

Принимаемое в потребном количестве служит и к питанию, и к удовольствию, и к здоровью, а излишнее — ко вреду, к неприятностям и болезням.

Переполнять свое чрево и обременять себя пищей достойно проклятия, как сказал Господь: «Горе вам, пресыщенные ныне» (Лк. 6:25). Через это и самое тело делается неспособным к деятельности, склонным ко сну и готовым к повреждениям.

Подобно тому как корабль, нагруженный больше того, что может вместить, будучи обременяем тяжестью груза, идет ко дну, так точно и душа, и природа нашего тела, приняв пищу в размерах, превышающих свои силы, переполняется и, не выдерживая тяжести груза, погружается в море погибели и губит при этом и пловцов, и кормчего, и штурмана, и едущих, и сам груз. Как, следовательно, бывает с кораблями, находящимися в таком состоянии, так точно и с пресыщающимися. Как там ни тишина моря, ни искусство кормчего, ни множество корабельщиков, ни надлежащее снаряжение, ни благоприятное время года, ни что другое не приносит пользы обуреваемому таким образом кораблю, так и здесь ни учение и увещание, ни наставление и совет, ни страх будущего, ни стыд, ни порицание присутствующих, ни что другое не может спасти обуреваемую таким образом душу.