Несоблюдающий умеренности и должной разборчивости в пище не может сохранить ни девства, ни целомудрия, не может обуздывать гнева, предается лености, унынию и печали, делается рабом тщеславия, жилищем гордости, которую вводит в человека его плотское состояние, являющееся наиболее от роскошной и сытой трапезы.

Не жизнь для пищи, но пища для жизни дарована от начала. А мы, как будто для поедания пришли в мир, так все проживаем на это.

Ты хочешь питать тело? Оставь же лишнее, давай ему необходимое... не нагружай его слишком, чтобы не потопить.

Воздержание измождает плоть, а многоядение делает грубым ум.

...Пресыщение — начало всякого вреда.

По естеству желаем мы пищи, но для того, чтобы поддерживать жизнь, а не для сластолюбия.

Горе нам, что мы, употребляя пищу и питие, не предусматриваем, что от излишества их воздвигается в нас брань.

Сидя за столом, исполненным снедей, представляй перед мысленными очами твоими смерть и суд, ибо и таким образом едва сможешь хоть немного укротить страсть объедения. Когда пьешь, всегда вспоминай уксус и желчь Владыки твоего, и таким образом или пребудешь в пределах воздержания, или, по крайней мере, восстав, смиришь свой помысел.

...Множество брашен иссушает источники слез.

Никакое пресыщение не бывает целомудренно, потому что огню свойственно сожигать вещество.

Ничего не ешь с услаждением и вожделением, хорошо ли то, или не хорошо.

Подвизающемуся необходимо знать, когда и какими яствами следует питать тело, как врага, и когда следует утешать его и подкреплять, как друга изнемогшего; чтоб по ошибке не предложить ему дружеского питания, когда оно враг, и вражеского, когда оно друг, и, раздражив его тем и другим, не найти его, во время искушения, на стороне борющих врагов.

Дай мне кого хочешь, и я скорее расторгну его пресыщением, чем голодом: бесспорно, последний сноснее первого. Голод можно перенести дней двадцать; а пресыщения не перенесть и два дня.

Что пользы, скажи мне, расторгаться от пресыщения через меру и преступать пределы потребности? Это и телу вредит, и душу лишает благородства.

Не протягивай руки своей, чтобы с бесстыдством взять что-либо из предложенного друзьям твоим. А если сидит с тобою странник, раз и два пригласи его вкусить, и предлагай на трапезу благочинно, а не в беспорядке. Сиди чинно и скромно, не обнажая ни одного из членов своих.

Насущный хлеб христиан — Христос. Ненасытное насыщение этим хлебом — вот пресыщение и наслаждение спасительное, к которому приглашаются все христиане.
Ненасытно насыщайся Словом Божиим; ненасытно насыщайся исполнением заповедей Христовых; ненасытно насыщайся трапезою, приготовленной против досаждающих тебе, и упивайся чашею державною (Пс. 22:5).

Должно и при начале, и при конце стола благодарить Бога, в особенности потому...что, если мы  приобретем этот навык, нелегко впадем в пьянство.

Желая исполнять мои советы, борьбу имеешь со сном и помыслами, – да поможет тебе в этом Господь. А чтобы избавиться от многого сна, пишешь, стала есть не досыта и, выходя из-за обеда голодной, смущаешься, что не имеешь и делаешь это без моего благословения. Голодной не надо быть, а употребляй пищу за обедом умеренно, ужин оставлять совсем тоже не надо, наблюдай тоже воздержанность и ешь менее обеда.

Ты говоришь: не хочется трапезной пищи. Это тоже искушение. Святые отцы в сладость сухой хлеб вкушали, а нам вареная пища не нравится. Если бы не чай, да без хлеба – это иногда не мешало бы тебе. Отцы святые всегда помнили, что они здесь маловременные гости, поэтому мало заботились о земном, которое скоро должно вновь обратиться в гной, пищу червей, всячески его утруждали, смиряли постом, бдением, молитвой. Посредством этого смирялась и душа, а без первого не может быть второго.

Не все то, что принимается в чрево, обращается в пищу, потому что и в самом существе пищи не все питательно, есть в ней часть, поступающая на извержение, а другая на питание. Поэтому, кто, приняв ее в меру, даст ей совершенно перевариться, с тем это и делается, и она достигает своего назначения; все здоровое и полезное занимает свое место, а излишнее и бесполезное отделяется и извергается; если же она принята чрез меру, тогда и то, что в ней есть питательного, становится вредным.

Не видите ли каждый день, что от роскошных столов и неумеренного насыщения происходят бесчисленные болезни? Откуда болезни в ногах? Откуда болезни головные?

...Не по природе своей чисты или нечисты <яства>, но по произволению принимающего их.

Пища создана для двух причин — для питания и врачевания. Посему приемлющие оную не в том намерении, и не как следует <...> осуждаются яко сластолюбцы. И в отношении ко всем вещам неправильное их употребление есть грех.

...Имеется и иного рода пресыщение и дурное пьянство, которое бывает не от еды и не от напитков и проистекающих от них удовольствий, но — от гнева на ближнего, и ненависти, и злопамятства, и проистекающих от них зол...

Мы созданы не для того, чтобы только есть, пить и одеваться, а чтобы избегать порока и держаться добродетели, руководясь божественным любомудрием.

Не так сильное течение рек размывает берега и обрушивает их, как сластолюбие и пресыщение подрывает все опоры нашего здоровья.

Если некоторые из приходящих в церковь чувствуют телесную слабость и не могут оставаться без пищи, таким советую, чтобы они и телесную слабость свою подкрепляли, и не лишали себя этого духовного поучения, а о нем тем более заботились.

Стол, начинающийся и оканчивающийся молитвой, ни когда не оскудеет, но обильнее источника принесет нам все блага.

Лучше есть о Господе и благодарить Господа, чем не есть и осуждать ядущих и благодарящих Господа.

Если употребляем пищу с умеренностью, не будем стыдиться, потому что Господь соединил нас с таким телом, которое не может существовать иначе, как принимая пищу; только пусть не будет неумеренности; это весьма много способствует здоровью и крепости нашего тела.

Кто ласкает льва, тот часто укрощает его; а кто угождает телу, тот усиливает его свирепость.

Не часто ешь, чтобы не омрачить тебе своего ума, и не помногу принимай пищи, чтобы плоть свою не обратить и грязь.

Подвижник никак не должен домогаться разнообразия в пище и, даже под видом воздержания, перемены предлагаемых яств.

Принимаемое в потребном количестве служит и к питанию, и к удовольствию, и к здоровью, а излишнее — ко вреду, к неприятностям и болезням.

Не говорим: не будь чрева, но — да не будет пресыщения; потому что не чрево рождает пресыщение, а наша беспечность.

Лучше умеренная пища, способствующая здоровью, чем роскошная, причиняющая вред; та питает гораздо больше этой; та — пища, а эта — болезнь.

Пищу употребляйте, во славу Божию, могущую укреплять ваш телесный состав, положенную уставом Церкви приличествующим временам употребления мяса и постов, не слушайте советующих вам противное – удаляться пищи и пития. Мы должны быть, по учению святых отцов, не телоубийцами, но страстоубийцами, то есть истреблять в себе страсти: гордости и тщеславия, плотских похотей, сребролюбия, гнева, зависти и злопомнения обид ближних и прочее, а насаждать в себе: любовь, кротость, смирение, милость, терпение и прочие христианские добродетели, молитвой укрепляемые.

Не обманывайся, ты не можешь освободиться от мысленного фараона, ни узреть Горней Пасхи, если не будешь всегда вкушать горького зелия и опресноков. Горькое зелие есть понуждение и терпение поста, а опресноки — ненадмевающееся мудрование. Да соединится с дыханием твоим это слово Псалмопевца: я ... одевался во вретище, изнурял постом душу мою, и молитва моя возвращалась в недро мое (Пс. 34:13).

Пищу употребляй простую и необильную, чтобы ум твой не огрубел в объедении, пьянстве и печалях житейских (Лк. 21:34). Ибо одержимые страстью и блуд ставят не в блуд, и прелюбодеяние не в прелюбодеяние, но все это совершают небоязненно, ничем не отличаясь от свиней в грязи; не памятуют ни о законе, ни о пророках, ни о самом Господе, вочеловечившемся на один образ благочестия, хвалятся они этим, потому что, покоряемые владычеству ума, по нерадению и небогобоязненности помрачаются, делая противное.

...Особенно невозможно искренно призывать Господа тому, кто предан объядению и пьянству.

Противься ухищрению беса, который по вечери внушает тебе впредь позднее принимать пищу; ибо в следующий же день, когда настанет девятый час, он понудит тебя отказаться от правила, установленного в предшествовавший день.

Как тело нуждается в чувственной пище, так и душа требует ежедневного наставления и пищи духовной, дабы, укрепляясь ею, могла противиться восстаниям плоти и выдерживать постоянную борьбу...

Время веселия и утешение пищею для совершенного есть отложение всякого попечения: для подвижника — время борьбы; а для страстного — праздник праздников и торжество торжеств.