Плакать <о душе> значит... непрестанно памятовать о своих грехах и мучить совесть этими помыслами, непрестанно измерять то пространство пути, на какое мы отстоим от Царства Небесного.

Сетуй внутренне, но не выказываясь, а углубляясь в сердце свое; ибо бесы боятся сетования, как тати псов.

...Очи наши да проливают слезы, прежде нежели отойдем туда, где наши слезы будут жечь тела наши.

Свойство преуспевающих еще в блаженном плаче есть воздержание и молчание уст; преуспевших — безгневие и непамятозлобие; а совершенных — смиренномудрие, жажда бесчестий, произвольная жажда невольных скорбей.

Как может воспринять плач тот, кто всегда пространно питает чрево свое и о том только заботится, что поесть да что попить, угождая плоти своей, как госпоже?

С богоугодным плачем часто сплетается гнуснейшая в греческом переводе: безблагодатнейшая слеза тщеславия; и это на опыте благочестно узнаем, когда увидим, что мы плачем и предаемся гневливости.

Тот плачущий, кто, по упованию будущих благ, все дни жизни своей проводит в голоде и жажде.

Плач, когда достигнет развития, не может облекаться в многомыслие и многословие: он довольствуется для  выражения необъятного духовного ощущения самою краткою молитвою.

Плач должен быть неотъемлемым качеством молитвы нашей, ее постоянным, неразлучным спутником и споспешником, ее душою.

Плач есть сердечное чувство покаяния, спасительной печали о греховности и разнообразной, многочисленной немощи человека.

Человеку мудрому плач усладительнее смеха.

Плач — благочестивая печаль верной души, глядящейся в зеркало Евангелия, видящей в этом зеркале бесчисленные свои греховные пятна.

Не плач происходит от слез, а слезы от плача. Если человек, находясь среди других, отсекает свою волю и не обращает внимания на чужие грехи, то приобретает плач. Ибо через сие собираются его помыслы и, собираясь таким образом, рождают в сердце печаль ради Бога (2 Кор. 7:10), а печаль эта — слезы.

Плач противостоит духу растления.

Дьявол, когда увидит кого, в плаче живущего, то не замедляет там, боясь смирения, порождаемого плачем.

Те, которые говорят, что невозможно плакать и слезить каждую ночь и день, обличают этим, что они обнажены от всякой добродетели.

Если тот, кто плачет о житейских делах, изгоняет все душевные болезни, то гораздо более оплакивающий свои грехи сделается мудрым.

Слезная купель дана для очищения грехов, сделанных после омовения в купели Крещения.

Вода угашает пламя, а слезы во время молитвы угашают злые желания.

Святые отцы называют плач вождем в духовном подвиге. Он должен предводительствовать всеми нашими благочестивыми помышлениями, направлять их к истинной цели.

...Плачущие оплакивают грехи свои, а для таких довольно только получить прощение и оправдание. Но как Христос весьма человеколюбив, то Он и не ограничивает награды отменой наказания и оставлением грехов, но еще делает таких людей блаженными, и подает великое утешение.

...Плачущие о своих грехопадениях находят великое утешение.

...Оплакивание грехов своих доставляет мир и спокойствие.

Плач изгоняет все худости без тревог.

Без плача не бывает очищения, а плача нет во всегдашнем развлечении. И без очищения души не бывает извещения в спасении; без извещения же — разлучение души от тела бедственно.

Будем плакать только о грехе; а все прочее — и бедность, и болезнь, и преждевременную смерть, и обиду, и клевету, и какое-нибудь другое из зол, постигающих человека, — все будем переносить благодушно.

Плач имеет двоякую силу: истребляет грех и рождает смиренномудрие.

Как воск тает от огня, так и плач легко истребляется от молвы, забот телесных и наслаждения, в особенности же от многословия и смехотворства.

Плачущим не прилично богословствовать; ибо этим истребляются их слезы.

Плач есть укоренившаяся от навыка скорбь души, имеющей в себе огонь Божественный.

Плач есть золотое жало, уязвлением своим обнажающее душу от всякой земной любви и пристрастия, и в наставлении сердца святою печалию водруженное.

Без умерщвления для мира невозможно приобрести плач и слезы: приобретаем их по мере умерщвления миру.

Плачущие о злых делах и о злых своих помышлениях не сойдут и не войдут в преисподнюю часть земли, но будут восходить, как бы руководством к возвышению в небесное, употребляя печаль о Боге.

Глубокий плач, плач духа человеческого, подвигнутого к плачу Духом Божиим, есть неотъемлемый спутник сердечной молитвы.

Привычка к блуду ищет греха, но и ее излечивает плач покаяния, который являет душу чистейшею солнца, блистающею добродетелями целомудрия.

В бездне плача находится утешение; и чистота сердца получает просвещение.

Видел я в некоторых плач, и видел других, которые плакали о том, что не имели плача. Эти последние, хотя и имеют плач, думают, что его не имеют, и добрым неведением своим сохраняются от ограбления.

Я наблюдал за плачем истинного покаяния и не нашел в нем и следа злословия и осуждения.

Не плакать тяжело, возлюбленные, но делать то, что достойно слез; не слез должно убегать, а тех дел, которые достойны слез.

Бывает и плач без духовного смирения, и те, которые плачут таким образом, тоже думают, что такой плач очищает грехи; но они тщетно обманывают себя, потому что лишены бывают сладости Духа, таинственно порождающейся в мысленном сокровище-хранилище души, и не вкушают благости Господа. Почему таковые скоро воспламеняются гневом и не могут совершенно презреть мира и то, что в мире. А кто не презрит этого совершенно и не приобретет ненависти к этому от всей души, тот никогда не возможет приобретать твердую и несомненную надежду спасения, но всегда колеблется сомнением туда и сюда, так как не основал надежды своей на камне.

Ведь – ишь мы живем-то в долине плача, поэтому и приходится проводить время-то иногда скача, а иногда плача. Будем хоть утешать себя той мыслью, что эта долина плачевная – временная. Все промчится, все промелькнет, как тень, как эхо, и настанет вечность постоянная, неизменяемая, бесконечная и – о, дабы для нас блаженная, светлая! Будем надеяться, что Господь по беспредельному милосердию Своему не лишит нас этой милости.

Плач значит сожаление; не плач бывает от слез, а слезы от плача.

Ты пишешь о своих скорбях… Да у кого их нет? Только у разбойника благоразумного нету скорбей. Да ведь он на небе, а мы во долине плачевной, поэтому нам, пока мы облечены в бренную плоть, нам естественно скорбеть и даже плакать о содеянных нами лютых согрешениях. И только плачем, и только молитвой, и только чистосердечным покаянием достигнем той блаженной страны, в которой находится теперь святой благоразумный разбойник… Между прочим, кто здесь только скорбел, болел и страдал, тот только будет удостоен вечной радости и покоя.

Все святые и отрекшиеся [от] мира иноки во всю жизнь свою плакали, в ожидании вечного утешения, по уверению Спасителя мира: «Блаженны плачущие, ибо они утешатся.» (Мф.5:4).

С сокрушением и слезно всякий должен плакать и рыдать о прегрешениях своих; но безмерно более всех нужно плакать и рыдать мне.

Плачем называется преизобильное умиление, соединенное с болезнованием сердца сокрушенного и смиренного, действующее из глубины сердца и охватывающее душу.

...Плачьте почаще; это очень умягчает сердце.

Плач бывает у многих предтечею блаженного бесстрастия, предукрасив, предочистив душу и потребив вещество <т. е. страсти>.

Полезен плач, растворенный упованием на Бога: утешает душу, смягчает сердце, отверзает его ко всем святым, духовным впечатлениям.