Святые «О плаче»

Плакать <о душе> значит... непрестанно памятовать о своих грехах и мучить совесть этими помыслами, непрестанно измерять то пространство пути, на какое мы отстоим от Царства Небесного.

Сетуй внутренне, но не выказываясь, а углубляясь в сердце свое; ибо бесы боятся сетования, как тати псов.

...Очи наши да проливают слезы, прежде нежели отойдем туда, где наши слезы будут жечь тела наши.

Свойство преуспевающих еще в блаженном плаче есть воздержание и молчание уст; преуспевших — безгневие и непамятозлобие; а совершенных — смиренномудрие, жажда бесчестий, произвольная жажда невольных скорбей.

Как может воспринять плач тот, кто всегда пространно питает чрево свое и о том только заботится, что поесть да что попить, угождая плоти своей, как госпоже?

Когда подумаешь, что во время молитвы твоей нет тебе нужды плакать о грехах, тогда посмотри, как далеко отстоишь ты от Бога, будучи обязан всегда пребывать в Нем, — и прольешь теплейшие слезы.

С богоугодным плачем часто сплетается гнуснейшая в греческом переводе: безблагодатнейшая слеза тщеславия; и это на опыте благочестно узнаем, когда увидим, что мы плачем и предаемся гневливости.

Тот плачущий, кто, по упованию будущих благ, все дни жизни своей проводит в голоде и жажде.

Плач, когда достигнет развития, не может облекаться в многомыслие и многословие: он довольствуется для  выражения необъятного духовного ощущения самою краткою молитвою.

Плач должен быть неотъемлемым качеством молитвы нашей, ее постоянным, неразлучным спутником и споспешником, ее душою.

Как похоронившему отца своего стыдно тотчас по возвращении с похорон идти на брак: так и плачущим о грехах своих неприлично искать в настоящем веке покоя или чести и славы от людей.

Плач есть сердечное чувство покаяния, спасительной печали о греховности и разнообразной, многочисленной немощи человека.

Плач — благочестивая печаль верной души, глядящейся в зеркало Евангелия, видящей в этом зеркале бесчисленные свои греховные пятна.

Стяжавшие плач в чувстве сердца возненавидели самую жизнь свою, как исполненную труда и причину слез и болезней; тела же своего отвращаются, как врага.

Не плач происходит от слез, а слезы от плача. Если человек, находясь среди других, отсекает свою волю и не обращает внимания на чужие грехи, то приобретает плач. Ибо через сие собираются его помыслы и, собираясь таким образом, рождают в сердце печаль ради Бога (2 Кор. 7:10), а печаль эта — слезы.

Возлюбим нищету духовную, т. е. смирение, возлюбим непрестанный деннонощный плач, от которого ежечасно произрождается радость душевная и утешение изливается на тех, кои любят Бога. От плача водворяется и кротость в тех, кои подвизаются во истине. Которые плачут, те также алчут и жаждут правды и всеусердно ищут Царствия Божия, превосходящего всякий ум человеческий. И не это только, но и то, что иной делается милостивым и чистым в сердце, полным мира и миротворцем, также  мужественным в искушениях, бывает от непрестанного плача. Плач производит в нас ненависть и ко всякому злу. Им возжигается в душе и божественная ревность, которая ни на минуту не дает человеку покоя, но, не допуская его склоняться на зло со злыми, устремляет на все доброе, исполняя вместе с тем душу мужеством и силою к претерпению всех искушений и скорбей.

Благий и праведный наш Судия, как во всем, так без сомнения и в плаче, судит по мере сил естества; ибо я видел, что иные источают малые слезные капли, как капли крови, а другие без труда проливают целые источники слез. Но я судил о труждающихся более по труду, а не по слезам. Думаю, что и Бог так же судит.

После стяжавших неотъемлемое богатство нищетою в духе, Единый блаженный объявляет причастниками блаженства своего плачущих, говоря: блаженны плачущие, ибо они утешатся (Мф. 5:4). Почему же Христос Господь так тесно сочетал с нищетою плач? Потому что он никогда не разлучен с нею. Но печаль при мирской нищете смерть души делает, говорит Апостол; а печаль при нищете по Богу покаяние нераскаянно во спасение души делает (2 Кор. 7:10). Притом за непроизвольной нищетой следует непроизвольный плач, а за произвольной — произвольный. Поскольку ублажаемый здесь плач соединяется с нищетой по Богу, то подразумевается, что он ради нее бывает и от нее, как от причины, во всем зависит, и только в связи с нею духовен и произволен...
Приидем же и мы, в блаженной нищете духом, припадем и восплачемся перед Господем Богом нашим (Пс. 94:6), чтоб и прежние грехи омыть, и неподвижными на зло самих себя сделать, и причастия Духа Утешителя сподобиться и Им пребыть утешаемыми, Ему славу воссылая с Безначальным Отцем и Единородным Сыном, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Плач противостоит духу растления.

Дьявол, когда увидит кого, в плаче живущего, то не замедляет там, боясь смирения, порождаемого плачем.

Те, которые говорят, что невозможно плакать и слезить каждую ночь и день, обличают этим, что они обнажены от всякой добродетели.

Всякого исправляет повседневный плач: ведь он слаще пищи и питья.

Младенец выражает плачем все свои желания: и твоя молитва пусть всегда сопровождается плачем.

Слезы, источаемые сердцем, есть благоприятная жертва, приносимая Богу в очищение скверны и постыдности страстей.

Отгоняй адского пса, который приходит во время глубочайшего плача и представляет тебе Бога неумолимым и немилосердным.

Неплачущий здесь будет вечно плакать. Невозможно не плакать или здесь произвольно, или невольно там, в муках.

Если тот, кто плачет о житейских делах, изгоняет все душевные болезни, то гораздо более оплакивающий свои грехи сделается мудрым.

Слезная купель дана для очищения грехов, сделанных после омовения в купели Крещения.

Вода угашает пламя, а слезы во время молитвы угашают злые желания.

Человеку мудрому плач усладительнее смеха.

Святые отцы называют плач вождем в духовном подвиге. Он должен предводительствовать всеми нашими благочестивыми помышлениями, направлять их к истинной цели.

...Плачущие оплакивают грехи свои, а для таких довольно только получить прощение и оправдание. Но как Христос весьма человеколюбив, то Он и не ограничивает награды отменой наказания и оставлением грехов, но еще делает таких людей блаженными, и подает великое утешение.

Блаженны те, которые всегда горько плачут о грехах своих, потому что их осенит наконец свет и горькие слезы их преложит в сладость.

...Плачущие о своих грехопадениях находят великое утешение.

...Оплакивание грехов своих доставляет мир и спокойствие.

Плач изгоняет все худости без тревог.

Без плача не бывает очищения, а плача нет во всегдашнем развлечении. И без очищения души не бывает извещения в спасении; без извещения же — разлучение души от тела бедственно.

Будем плакать только о грехе; а все прочее — и бедность, и болезнь, и преждевременную смерть, и обиду, и клевету, и какое-нибудь другое из зол, постигающих человека, — все будем переносить благодушно.

Верный человек, добре всегда внимающий заповедям Божиим, когда творя все, что требуют заповеди Божии, помыслит о высоте их, т. е. о том непорочном житии и чистоте, какие они изображают, тогда, исследуя меру свою, найдет себя крайне немощным и бессильным достигнуть такой высоты заповедей, найдет, что он крайне нищ и недостоин принять Бога, или возблагодарить Его и прославить, так как не приобрел еще в собственность себе никакого блага. Но таковый, помышляя о всем, сказанном мною, с чувством душевным, без всякого сомнения восплачет плачем таким, который есть воистину наиблаженнейший плач, приемлющий и утешение и делающий душу кроткой. Утешение и радость, которые рождает плач, есть залог Царствия Небесного.

Плач имеет двоякую силу: истребляет грех и рождает смиренномудрие.

Как воск тает от огня, так и плач легко истребляется от молвы, забот телесных и наслаждения, в особенности же от многословия и смехотворства.

Плачущим не прилично богословствовать; ибо этим истребляются их слезы.

Плач есть укоренившаяся от навыка скорбь души, имеющей в себе огонь Божественный.

Как скорбен день грешника, любезные и дорогие мои братья! Никакие уста, никакой язык не в состоянии выразить, какой суд ожидает его. Но если пробудится он, обратит взор на самого себя и с воздыханиями, скорбя и болезнуя, станет плакать, то насладится блаженством в палатах радости и не подвергнется осуждению.

Всегда, во всякое время преисполнен Господь щедрот, потому плачь, как блудница плакала, и так же, как она, будешь исцелен.

Плач есть золотое жало, уязвлением своим обнажающее душу от всякой земной любви и пристрастия, и в наставлении сердца святою печалию водруженное.

Без умерщвления для мира невозможно приобрести плач и слезы: приобретаем их по мере умерщвления миру.

Плач, являющийся тотчас, как родится человек, показывает, что слезы есть неотлучные спутники настоящей жизни. Как пища и питие необходимы для тела, так слезы необходимы для души; так что если кто не плачет каждодневно, — не говорю каждочасно, да не отягчу, — явно показывает, что у него душа в расстройстве и гибнет, как истощаемая голодом. Итак если, как доказано, плач и слезы есть спутники человеческого естества, то никто да не отрицается от этого естественного блага; никто да не лишает себя этого блага, по лености и нерадению; никто да не будет жестокосерд по злобе и лукавству, и по гордости души, и да не попустит себе ниспасть в состояние жестокости камня; но да ревнует всякий, прошу вас, со всем усердием и тщанием держать плач и слезы, как заповедь Божию, и хранить их со вниманием в сердце своем, ограждая их там нищетою, смирением, простотою и незлобием души, терпением искушений и непрестанным поучением и Божественных Писаниях, каясь всегда и воспоминая свои прегрешения, — и никто да нерадит о этом спасительном делании плача. Если же кто вознерадит об этом, разленясь и отчаясь во спасении своем, пусть не говорит по крайней мере, что это невозможно и для тех, которые ревнивы и тщательны. Говорящий так заключает врата Царства Небесного: ибо кто говорит, что невозможно плакать и сокрушаться, тот явно тем утверждает, что невозможно и очиститься, а без очищения никто не спасается, никто не ублажается Господом, никто не узрит Бога.

Плачущие о злых делах и о злых своих помышлениях не сойдут и не войдут в преисподнюю часть земли, но будут восходить, как бы руководством к возвышению в небесное, употребляя печаль о Боге.