Как невозможно, чтобы голодный не вспоминал о хлебе, так невозможно и тому спастись, кто не вспоминает о смерти и о последнем Суде.

Как хлеб необходимее всякой другой пищи, так память о смерти важнее всех дел.

Где память о смерти — там покаянные чувства, сокрушение, слезы, охлаждение ко всему земному, услаждение небесным, просвещение, желание лучшего и пренебесного.

Кто имеет у себя перед глазами этот <смертный> день и час и всегда помышляет об оправдании на непогрешительном судилище, тот или вовсе не согрешит, или согрешит весьма мало, потому что грешим мы по отсутствию в нас страха Божия.

Как хлеб нужнее всякой другой пищи, так и размышления о смерти нужнее всяких других деланий. Память смерти побуждает живущих в миру к трудам и постоянным подвигам покаяния и к благодушному перенесению бесчестий. В живущих же в безмолвии память смерти производит отложение всех забот, непрестанную молитву и хранение ума. Впрочем, эти же самые добродетели главные и матери, и дочери, смертной памяти.

Не забывайте, братия, где вы ныне и где будете наутро. Иные вчера беседовали в домах, и ныне молчат в гробах. Блажен, кто в этот день помнит о будущем дне.

Не будем же никогда забывать о смерти, чтобы не унесла нас смерть вечная.

Тот, без сомнения, благоискусен, кто ежедневно ожидает смерти; а тот свят, кто желает ее на всякий час.

Да очищается больше и больше душа твоя от злых воспоминаний и да просвещается добрейшими помышлениями, держа всегда в уме сказанное: что во время исхода сластолюбивое сердце — темница и узы, а трудолюбивое — дверь открытая. Ибо воистину чистым душам по исходе из их тела сопутствуют Ангелы, руководя их к блаженной жизни; души же, осквернившиеся и не очистившиеся покаянием, перехватывают... бесы.

Истинный признак того, что человек помнит смерть в чувстве сердца, есть добровольное беспристрастие ко всякой твари и совершенное оставление своей воли.

Блажен кто помнит о своем отшествии из этой жизни и воздерживается от привязанности к наслаждениям мира этого, потому что многократно усугубленное  ублажение приимет во время отшествия своего, и не оскудеет для него ублажение это. Он есть рожденный от Бога; и Святой Дух кормитель его; из лона Духа сосет он живоносную пищу и к веселию своему вдыхает благоухание Его.

Помышляя о <смерти>, я изумляюсь, ужасаюсь, трепещу и молюсь, да дано будет мне здесь омыть слезами бесчисленные грехи мои и очистить себя немного...

...Со всяким человеком неразлучна мысль о смерти. Но неверующие худо ею пользуются, сетуя только о разлуке с приятностями жизни. Верующие же употребляют ее в помощь и врачевство от постыдных страстей.

Памятование о смерти — добрые узы для внешних членов.

...Напрасно думают, будто память смертная отравляет жизнь. Не отравляет, а научает быть осторожным и воздерживаться от всего, отравляющего жизнь. Если бы побольше помнили о смерти, меньше было бы беспорядков в жизни, и частной, и общей.

Память смерти не подавляет и не угрюмость наводит, а только возбуждает сторожевую бдительность над собою.

Добрый педагог и телу, и душе есть незабвенная память о смерти, и то, чтобы, минуя все посреде сущее, т. е. между настоящею минутою и часом смерти, ее всегда перед собою зреть, и ту самую постель, на которой имеем лежать, разлучаясь с телом, и прочее.

Кто, хорошо проводя время жизни своей, непрестанно бывает занят помышлением и памятью о смерти и через это самое мудро исхищает ум из страстей, тот, обыкновенно острее видит ежечасные нападения бесовских искушений, чем тот, кто проводит жизнь без памяти смертной, надеясь очистить сердце действием одного разума, а не тем, чтобы всегда хранить печальную и плачевную мысль. Таковый, думая своим быстроумием держать в руках все пагубные страсти, не зная, как связывается одною, худшею всех, падает в высокоумие, как желающий преуспеть в чем-либо без Бога. Ему надлежит быть очень внимательным, чтобы за гордость не лишиться смысла. Ибо, как говорит апостол Павел (1 Кор. 8:1), души, отсюда и оттуда набирающиеся знания, обыкновенно превозносятся перед теми, которые, как им кажется, меньше их знают, по той причине, как я думаю, что в них нет искры научающей любви. А кто имеет непрестанное помышление о смерти, тот внимательнее, чем тот, кто не имеет его, замечая искушения демонов, удобно прогоняет их и попирает.

Кто умертвил себя для всего в мире, тот истинно помнит смерть, а кто еще имеет какое-либо пристрастие, тот не может свободно упражняться в помышлении о смерти, будучи сам себе наветник.

Много поистине добродетелей совмещает в себе углубленная память о смерти. Она есть родительница плача, руководительница к всестороннему воздержанию, напоминание о геенне, матерь молитвы и слез, страж сердца, источник самоуглубления и рассудительности, которых дети особый страх Божий и очищение сердца от страстных помыслов — охватывают много Владычных заповедей.
В таком сердце видится тогда борение и подвиг, выдерживаемые с крайним трудом. И об этом-то вся забота у многих из борцов Христовых.

Должно знать, что память смертная, как и все другие блага, есть дар Божий.

Чувство твоей болезни заставляет тебя помышлять о приближающейся смерти, что хорошее дело. Писание говорит: «Помни о конце твоем, и вовек не согрешишь» (Сир. 7:39). Притом и о прежних грехах вспомнив, кайся, и смиряйся, и помышляй о том, от чего происходили грехи, как не от того, что не имела смирения, но противный ему порок.

С моим зачатием написывался внутри меня закон разрушения: на каждый вновь образующийся член смерть накладывала свое грозное клеймо, говоря: он мой. Цепь дней моих есть цепь больших или меньших страданий, каждый новый день моей жизни есть новый шаг, приближающий меня к истлению. Приходят болезни, и трепещущее сердце вопрошает их: предвестники ли вы только моей кончины или уже дана вам власть разлучить тело от души разлукой горестной и страшной? Иногда умственное мое око, развлеченное суетой, оставляет созерцание моей печальной участи, но едва встретится какое-либо внезапное скорбное приключение, опять быстро притекает к моему любимому поучению, как младенец к сосцам матери, – к поучению о смерти, ибо в истинной печали сокрыто истинное утешение, и благоразумное памятование смерти расторгает смертные узы.

Для возбуждения нашего нерадения и это приводить себе на память нужно всегда, что мы смертны, жизнь наша весьма непродолжительна и неизвестностью смертного часа очень опасна, ибо хотя и известно знаем, что умрем, но не знаем, когда умрем: сегодня ли или завтра, рано ли или поздно, в день ли или в ночь. Эта судьба каждого человека совсем неизвестна, когда кого посечет смертная коса и в каком устроении застанет: готового ли благими делами или неготового и злыми преисполненного. В чем застанет кого, в том и перед Богом на суд представит, и от дел своих всякий или прославится, или постыдится. И никто нам в часе этом смертном не поможет, только с Богом добрые дела.

Не только старые, но и юные умирают. А потому и мы не должны беспечальными быть, но опасаться, чтобы смерть и в нашу келью когда не пожаловала нежданная. Потому будем молиться и бдеть, ибо блажен раб тот и блаженна раба та, коих смерть застанет бдящими, недостойны же и окаянны те, кого застанет унывающими и погруженными в нерадение (как в сон) о спасении своей бедной души.

Старайся сокрушать свое сердце памятью внезапной смерти. Вот как случилось у нас. Один иеромонах умер на праздник Рождества Христова. Все служащие, то есть иеродиаконы и иеромонахи, в два часа дня ходили поздравлять отца архимандрита. Пили чай и прочее утешение праздничное, затем были все у нас в Скиту, тоже угощение. Ушли из Скита часа в три с половиной. А в четыре часа уже не стало одного иеромонаха. Никак нельзя было подумать, что он через час умрет. Паралич пал на сердце, и омертвело. Он, конечно, милости Божией не лишился, ибо ездил за послушание в село служить, то есть, значит, приобщался Святых Таин в день трехдневной Пасхи, но живущим то назидательный и даже выше урок. Так и ты говори себе: «Бедная Магдалина, а ну-ка твою душу возьмут в ночь эту. Куда пойдешь?».

...хлеб нужнее всего из всей пищи, так и память смерти – из прочих добродетелей; и как голодному невозможно не вспоминать о хлебе, так и хотящему спастись – не вспоминать о смерти.

Кого назову разумным? Только того, кто помнит, что есть предел его жизни.

Память о смерти всегда спасительно действует, и тем паче, когда стоим перед лицом умершего...

Блаженна память об исходе; она с памятию о Господе — крепкая основа христианскому благонастроению духа.

Мысль о смерти никогда не лишнее дело держать, тем паче при болезненных припадках.

В каждую продолжительную ночь будем помышлять о смерти, которая заградит уста наши и наложит на нас молчание.

Всегда памятуй... о страшном судилище Божием, и это будет для тебя подпорою; и ты отразишь злоумышляющих против души твоей.

Память смерти есть повседневная смерть, и память исхода из сей жизни есть повсечасное стенание.

Кто ежедневно приготовлен к смерти, тот умирает ежедневно. Кто попрал все грехи и все греховные пожелания, чья мысль отсюда переселилась на небо и там пребывает, тот умирает ежедневно.

Блажен, кто ежечасно помышляет о смерти и привел в себе в бездействие постыдные страсти, гнездящиеся в сердцах у нерадивых, потому что таковой будет утешен в час кончины своей.

Горько быть вверженным в преисподнюю, а напоминания о ней, кажущиеся непереносимыми, предохраняют нас от этой беды. Кроме того, они доставляют нам и другую услугу – приучают наш дух к сосредоточенности, делают нас более благоговейными, возносят наш ум ввысь, окрыляют наши мысли, прогоняют злое ополчение похотей, осаждающих нас, и таким образом излечивают нашу душу.

Помни непрестанно страшную смерть, как будто она у тебя перед глазами; и встретишь ее менее грозною.

Спасительно для нас, убийственно для греха — воспоминание о смерти, рожденной грехом.

Всегда ожидай, но не бойся смерти; то и другое — истинные черты любомудрия.

Воспоминание о смерти сопутствует смиренномудрому на пути земной жизни, учит его действовать на земле для вечности и сами действия его воодушевляет особенной благотворностью.

Хотя бы и далек был день скончания всего мира, однако же близок собственный день исхода для каждого из нас, то есть скончание одного человека.

Ежедневно имейте смерть перед глазами, внимательно размышляя о том, как будете разлучаться с телом.

Много есть полезных сказаний, от которых душа приходит в умиление и сокрушение; но ни одно из них не имеет столько назидания, как весть о смерти.

Почитание себя мертвым развивает дух сокрушения и умиления — корень и плод покаяния и слез.

Мы для того непрестанно напоминаем о аде, чтобы подвигнуть всех к Царствию, чтобы умягчить страхом сердца ваши, расположить к делам, достойным Царствия.

Если мы постоянно и каждый день будем взирать на неизвестность кончины, то не скоро впадем в грехи.

Блаженна душа, помышляющая о смерти день и ночь, проводящая временную жизнь как странница, странствующая здесь и ожидающая блаженной и нескончаемой жизни.