Если любишь безмолвие — матерь покаяния, – то с удовольствием возлюби и малый телесный вред, и укоризны, и обиды, какие польются на тебя за безмолвие.

Люби лучше молчать, чем говорить, ибо молчание собирает, а многоглаголание расточает.

Если не безмолвствуешь сердцем, безмолвствуй, по крайней мере, языком.

Истинное безмолвие доставляет душе устроение, подобное чистым зеркальным водам: в них видит человек свое состояние и, соразмерно преуспеянию своему, состояние ближних.

Безмолвие умерщвляет внешние чувства и возбуждает внутренние движения.

Когда же придет человек в безмолвие, тогда душа может различать страсти и разумно изучать свою мудрость.

...Хранение уст заставляет совесть воспрянуть к Богу...

Приобретайте безмолвие, не говорю, чтоб вы совсем ничего не говорили, потому что это несовместно с нашей жизнью, но чтоб не говорили о неподобающих вещах.

Добродетели, особенно нужные безмолвнику, суть: кроткая покорность Богу, расположение к молчанию, удаление от бесед, даже полезных, но отдаляющих от беседы с Богом и нарушающих безмолвие сердечное.

Истинное безмолвие состоит в усвоившейся сердцу Иисусовой молитве — и некоторые из святых отцов совершили великий подвиг сердечного безмолвия и затвора, окруженные молвою человеческою.

Если возлюбишь безмолвие, то совершишь плавание в тишине.

Безмолвие есть отсечение зла.

Если человек в начале своего безмолвия не ощущает силы созерцаний по причине парения ума своего, то да не приходит в уныние и да не оставляет тишины безмолвной жизни своей.

Вследствие обучения безмолвию и продолжительного пребывания в таковом, легко и скоро дается каждому внутреннее созерцание, и в изумление приводит их созерцаемым.

Бездейственность безмолвия возлюби более, чем насыщение голодающих в мире и обращение многих народов к поклонению Богу.

Если любишь покаяние, возлюби и безмолвие. Ибо вне безмолвия покаяние не достигает совершенства.

Безмолвие служит для души началом очищения, когда ни язык не произносит чего-либо человеческого, ни глаза не заняты рассматриванием красоты и соразмерности в телах, ни слух не расслабляет душевного напряжения слушанием песен, сложенных для удовольствия, или разговорами людей шутливых и смехотворных, что обыкновенно всего более ослабляет душевные силы.

Пришедший в безмолвие должен постоянно помнить, зачем пришел, чтобы не уклонилось сердце его к чему-либо другому.

В какой мере удаляется кто от безмолвия, в такой грубеет у него ум.

Блажен, кто ради Бога пребывает в безмолвии, и один ест хлеб свой, потому что всегда он беседует с Богом.

Безмолвие есть непрерывная служба Богу и предстояние перед Ним.

Ты же, если намерен держаться безмолвия, будь подобен Херувимам, которые не заботятся ни о чем житейском.

...Человек безмолвствующий должен хранить себя, чтоб ни одного слова не услышать неполезного ему, потому что это губит труд его.

Возлюбим молчание, чтобы иметь чистое сердце и чтобы вверенный нам храм сохранился неоскверненным от греховного растления.

Приверженность к безмолвию — есть непрестанное ожидание смерти.

Весь подвиг иноков в том, чтобы молчать внутренне и отречься истинных мятежей, волнения помыслов и сопротивных сил. Иначе напрасно будет отречение и видимое удаление с места. Ибо вот истинное отречение — внутренне пребывать в мире и тишине.

Безмолвие, соединенное со страхом Божиим, есть огненная колесница, которая приобретших его возносит на небеса.

Для сохранения сокровенных сокровищ Духа надобно упраздниться от дел человеческих, избрав безмолвие, которое чистотою сердца и сладостью умиления сильнее распаляя любовь к Богу, разрешает душу от уз чувств, силы ее возводит в естественное им состояние и им возвращает первобытное устроение.

Истинное послушание служит основанием и законною дверью для истинного безмолвия.

Если желаешь в краткие дни свои обрести жизнь нетленную, то с рассудительностью да будет вступление твое на безмолвие.

Всякий человек, который опытом не изведал продолжительного безмолвия, пусть не ожидает сам собою узнать что-либо большее о благах подвижничества, хотя он и велик, и мудр, и учителен, и имеет много заслуг.

Будем стремиться к молчанию, чтобы, видя свои прегрешения, постоянно нам смиряться и не воспитывать в себе подобного ядовитым животным помысла самомнения или лукавства.

Сокровище собирает себе на небо тот, кто любит безмолвие в любви.

Лучше кусок хлеба с солью в безмолвии и на свободе от забот, нежели предложение многой пищи при развлечениях и заботах.

Скорби и искушения признаются Священным Писанием и отцами величайшим даром Божиим, служат подготовительным обучением к безмолвию.

Недугующий душевною страстью и покушающийся на безмолвие подобен тому, кто соскочил с корабля в море и думает безбедно достигнуть берега на доске.

Безмолвие, как начало очищения души, без труда укрепляет произволяющего ко всем заповедям.

Юных по духовному возрасту подвижников, хотя бы они были и стары по плоти, хотя бы они отреклись от мира и потому заслуживали имя вдовиц, не должно допускать до безмолвия.

Безмолвие выше всего, и без него мы не можем очиститься и познать нашу немощь и козни демонов. Но и силу и Промысл Божий не успеем познать из читаемых и воспеваемых нами Божественных слов, ибо все мы люди имеем нужду в таком упражнении, или отчасти, или вполне, и без него никому невозможно достигнуть духовного познания и смирения, через которые познает произволяющий тайны, сокровенные в Божественных Писаниях и во всех творениях.

Молчать по наружности, а мысленно мешаться в житейские ухищрения и мятежи — это и чувство наполняет омрачением, и прежние труды обращает в ничто, и страстям пролагает путь к победе, а воина заставляет бросить щит.

Кто еще не познал Бога, тот неспособен к безмолвию, и многим бедам подвергается на этом пути.

Пища для безмолвников есть благодатное просветительное утешение откровением таинства Креста Христова. Оно — дар свыше, а не познание, свойственное собственно естеству человеческому.

Кто любит развлечения и ненавидит безмолвие, тот много потерпит скорбей; а безмолвствующий в смирении возвеселится о Господе.

Ум, не рассеиваясь по внешним предметам и не развлекаясь миром под влиянием чувств, входит в самого себя, а от себя восходит к мысли о Боге.

Безмолвие есть состояние ума, нестужаемого помыслами, тишина свободы от страстей и отрады душевной, стояние сердца в Боге, нетревожимое и неколеблемое, светлое созерцание, ведение Божиих тайн, слово премудрости из чистого ума, бездна разумений Божиих, восторжение ума, беседа Божия, неусыпаемое око, молитва умная, беструдный в великих трудах покой и, наконец, единение с Богом.

Как кормчий смотрит на звезды и по ним направляет ход корабля, так и безмолвник должен непрестанно взирать на Бога, Его видеть очами веры и надежды, чтоб сохраниться в постоянстве и терпении.

И всякое дело делается не вдруг, а постепенно, тем более безмолвие и уединение не вдруг можно усвоить, а нужна большая постепенность. Прежде всего, знай, что, по слову святого Лествичника, безмолвие телесное означает благочиние чувств телесных, то есть очей, слуха и языка, равно и чрева, а безмолвие внутреннее состоит в благочинии помыслов, чтобы отвергать не только страстные помыслы, но и гневные и осудительные, равно тщеславные и подозрительные. Начинать нужно с Божией помощью с благоразумного молчания. На вопросы отвечать кратко и кротко, по потребности; по кельям без надобности не ходить и о ненужном не толковать; где придется быть, особенно беречься судить и осуждать, тем более никому ничем не досаждать. А если по немощи, по старой привычке согрешишь в чем и напутаешь, приноси в этом покаяние сперва перед Богом, а потом и перед духовным отцом.

Преподобный Варсонофий учит: «Пока корабль в море, он бывает подвержен опасностям и нападению ветров. Когда же достигнет в тихую и мирную пристань, не боится более опасностей, скорбей и нападения ветров, но пребывает в безопасности». Так и ты, монах, пока остаешься с людьми, ожидай скорбей и бед и нападений мысленных ветров, а когда в безмолвие вступишь, бояться тебе нечего (Прп. Варсонофий. Отв. 8, 9).

Невозможно молчать умом без тела, ни разорить страстей без молчания и молитвы.