Святые «О девстве»

Православная Церковь признает девство естественным человечеству, признавая собственно естеством человеческим то естество, в котором он был сотворен. Состояние падения, в котором ныне находится все человечество, есть состояние неестественное, нижеестественное, противоестественное. Но так как все человечество объято недугом падения, то это состояние общего недуга можно называть естественным падшему человечеству.

Неестественно девство падшему человечеству, а потому оно никак не может быть получено одними собственными усилиями: собственные усилия укрощают плоть, а истинное девство — дар Божий, вследствие постоянной, усерднейшей, часто весьма долговременной молитвы.

Никто из девственников не должен хвалиться девством: оно – благой дар Самого Бога.

Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Кирилл Александрийский, Амвросий Медиоланский и прочие от юности до конца жизни были девственники; вся их жизнь была обращена на попечение о душе, а не о теле. Так и нам все старание должно иметь о душе, тело же подкреплять для того только, чтоб оно способствовало к подкреплению духа.

...Если видимо соблюдаешь тело свое от растления и блуда, внутренне же ты любодействовал и творил блуд в помыслах своих, то прелюбодей ты перед Богом, и не принесет тебе пользы девственное тело твое.

Если ты, девствующая душа, будешь заботиться о многих изысках, и будешь ходить с удивлением к себе занятая собою, то будешь постыжена во всех делах своих. Если не будешь блюсти языка своего, будешь пуста во все течение жизни твоей, и тщетно несла ты великие труды.

Девство есть печать совершенства, подобие Ангелам, духовная и святая жертва, венец, сплетенный из цветов добродетели, благоухающая роза, оживляющая всех, находящихся близ нее, приятнейшее благоухание Господу Иисусу Христу, великий дар Божий, залог будущего наследия в Царстве Небесном.

Мы считаем полезным для более немощных, чтобы они прибегали к девству, как к безопасной крепости, и не вызывали против себя искушений, свойственных обычной жизни; не привязывались к тому, что воюет с законом ума нашего чрез плотские страсти, и не волновались заботами... и о другом чем-либо, о чем пекутся в сей жизни, но заботились о превосходящей все надежде.

Неизвестна нам будущая слава чистоты <девства>: ибо она – ангельский венец и добродетель сверхчеловеческая. Сохраним же тело, которое призвано просиять, как солнце.

Девственницы – это цветы в саду церкви, красота и благолепие благодати, торжество природы, славнейшая часть стада Христова.

...Девство есть название многих трудов и подвигов, но не бойся – оно не есть повеление и не вводится как обязательная заповедь, но тем, которые принимают его на себя добровольно и по избранию, оно воздает собственными благами, возлагая на голову их блестящий и доброцветный венец; тех же, которые отказываются и не желают принять его, оно не наказывает и не принуждает к тому против воли.

Подобно прочим Евангельским добродетелям, безбрачная жизнь избирается произволением; борьбою со стремлениями падшего естества, обузданием тела подвигами доказывается искренность произволения; испрашивается дар чистоты у Бога сознанием неспособности падшего естества к чистоте и теплейшею молитвою; ниспосылается дар осенением Божественной благодати, изменяющей, обновляющей естество.

Никто из девственников не хвались девством, так как оно есть благодать Самого Бога.

Девство есть величайшая добродетель, досягающая самого верха небес.

Дева, невеста Христова, прославляй своего Жениха, непрестанно очищай себя словом и мудростью, чтобы ты, чистая, вечно могла сожительствовать с Чистым. Этот союз гораздо выше тленного сочетания. Живя в теле, подражай духовным Силам, проходи на земле ангельскую жизнь. Здесь заключаются и расторгаются союзы; здесь тела родятся от тел, а в горней жизни каждая Сила живет одиноко, и она неразрушима. Первые Силы приемлют в себя луч Чистой Сущности; это духи и огонь — служители Божиих велений. А плотское сочетание изобретено веществом, — этою непрестанно текучею природою. Впрочем, Бог и сему положил меру, узаконив брак. Но ты, которая бежала от дел вещества, сдружись с горним, как ум сдружается с умом, сливаясь в божественную гармонию, и, ведя брань с плотию, вспомоществуй Божию образу. Ибо ты — Божие дыхание, для того сопряженное с худшим, чтобы, после борьбы и победы, получить венец, возведя в горнее и персть, прекрасно подчинившуюся.

Девство отдаляет от себя женские чувства, плотские помышления, гордость сердца и любовь ко всему тому, что диаволово; далеко от себя отгоняет оно также нетерпеливую ропотливость, ненависть к людям и славу мирскую; возгревает усердие к богослужению, воздерживает язык и чрево наказывает постами. Когда оно украшено всем этим, то бывает жертвою без порока и скверны.

...Дарование девства заключается не в одном только воздержании от деторождения, но вся жизнь и быт и нрав должны быть девственны, во всяком занятии безбрачного показывая нерастленность. Можно и словом соблудить, и оком прелюбодействовать, и слухом оскверниться, и в сердце принять нечистоту, и неумеренностью в пище и питии преступить пределы целомудрия. А кто чрез воздержание во всем этом соблюдает себя под законом девства, тот действительно показывает в себе совершенную и во всем преуспевшую благодать девства.

...Девству достаточно одной похвалы, — объявить его добродетелью выше всяких похвал, и выражать удивление к его чистоте более жизнью, нежели словом. Если же кто, по ревности к прославлению, делает предметом похвалы девство, тот, как кажется, думает, что может каплею своего пота увеличить беспредельное море, полагая, что человеческим словом можно возвеличить такой дар: он или не знает своих сил, или не понимает того, что хвалит.

...Как в прочих занятиях придуманы некоторые искусства для того, чтобы совершеннее выполнить то дело, о котором заботимся, так... и подвиг девства составляет некоторое искусство и способность к достижению более божественной жизни, содействуя живущим во плоти уподобляться естеству бесплотному. Ибо вся забота настоящей жизни состоит в том, чтобы высота души не унизилась напором удовольствий, и чтобы разум наш, вместо того чтобы воспарять к небу и созерцать горняя, не пал, низвергшись к страстям плоти и крови. Ибо как может свободным оком взирать на сродный себе и умный свет душа, прилепившаяся к дольним плотским удовольствиям и устремившая все желание к человеческим страстям, когда по какому-то худому и невежественному представлению склоняется к предметам вещественным? Как глаза свиней, по природе обращенные вниз, не могут видеть чудных красот небесных, так душа, привязавшись к телу, не может созерцать горних красот, потому что преклонилась к грубому и скотоподобному по природе. Итак, чтобы душа наша могла свободно и беспрепятственно взирать на оное божественное и блаженное удовольствие, она не должна обращаться ни к чему земному и принимать участия в тех мнимых удовольствиях, которые дозволяются брачною жизнию, но всю силу любви от плотских предметов должна обратить к созерцанию умственной и невещественной красоты. К такому расположению души содействует нам телесное девство: оно производит то, что душа совершенно забывает о естественных страстных движениях и не помнит их, не имея никакой необходимости заниматься удовлетворением низких потребностей плоти. Ибо, освободившись однажды от сих обязанностей, она уже не подвергается опасности, по привычке мало-помалу снисходя к удовольствиям, кажущимся дозволенными законом природы, отвратиться и не познать того божественного к нетленного удовольствия, которого обыкновенно достигает одно только чистое сердце <при содействии> господственного начала в нас — ума.

Нет другого столь великого подвига, как подвиг целомудрия и девственности. Честно хранящий безбрачие составляет предмет удивления для Ангелов и увенчивается не менее мучеников. Ибо от того, кто, будучи связан плотию и кровию, всегда старается подражать безвещественности бесплотных посредством чистоты, сколько требуется трудов и потов? И воистину столь велико и высоко это дело, что было бы невозможным, как вышеестественное, если бы Бог свыше не являл Своего заступления, укрепляя и утверждая немощное и бренное естество и некиим образом от земли восставляя его божественною любовью и упованием обетованных воздаяний.

...Тому, кто в дар Царю Христу принес девство — эту словесную жертву, это бескровное заклание, вступить опять в супружество не только есть потеря, но и величайшее падение, близкое к смерти; а сверх того и нескончаемый стыд. Это значит, вдруг поскользнувшись, обратиться вниз на землю с обрывистой горы, на которую всходил ты с великим трудом, в намерении отрыть там золото.

Брак — добро, и девство потому достойно удивления, что оно лучше добра, и столько лучше, сколько кормчий превосходнее гребцов и полководец — воинов.

Твой же, дева, путь очень тесен, так что и двух, вместе идущих, не вмещает.

...На войне, которая ведется против девства, нет отдыха, потому что воюет диавол, который не знает определенного времени к нападению, не ожидает условного знака к сражению, но всегда стоит и старается найти деву безоружною, чтобы нанести ей смертельную рану; и дева никогда не может отдохнуть от этой брани, но всегда носит в самой себе тревогу и воителя.

Девство — дело доброе и вышеестественное; но и это доброе, великое и вышеестественное дело, не будучи соединено с человеколюбием, не может ввести даже в преддверие брачного чертога.

Если вмещаешь, и девство храни, да возможешь весь быть Божиим и к Нему прилепиться совершенною любовью, Ему посвящая всю жизнь, не развлеченно всегда заботясь об одном Господнем, будущую предвкушая жизнь, и как Ангел Божий, жительствуя на земле: ибо девство – их принадлежность, и им уподобляется тот, кто прилепляется к девству; но еще более, чем им, уподобляется он Отцу, прежде всех век девственно рождшему Сына, и девственному Сыну из девственного Отца рожденно произшедшему вначале, в последняя же лета от Девы Матери, плотию нетленно рождшемуся, и Духу, из единого Отца, нерожденно, но исходно происходящему неизреченно. Сему единому Богу уподобляется, и нетленным браком сочетается предызбравший истинное девство, и, девствуя душою и телом, всякое чувство, слово и помышление украшающий красотами девства.

Супружество послужило украшением земли, а девство – Божиего Неба.

Девство божественно и преестественно, законный брак честен, а блуд беззаконен; потому первое достойно небес, второе — земли, а третье — ада; первому уготован венец, второму — соразмерная похвала, а третьему — наказание.

С того времени, как Дева стала Божией Матерью, уже открытым образом многие стали проводить безбрачную жизнь.

Я хвалю того, кто хранит девство, но не принуждаю того, кто не хочет быть девственником, и совета не делаю законом.

Дева – невеста Христова и сосуд святой, посвященный Богу. Девой именуется добровольно посвятившая себя Господу, отрекшаяся от брака и предпочитающая жить в освящении.

Если бы добродетель девства была только даянием свыше и сами девственники от себя ничего не приносили бы, то напрасно бы Он обещал им Царствие Небесное и отличал их от других скопцов.

Соблюдай во всем чистоту, дева, невеста единому Христу, храни красоту запечатленную. Христос милостив, но и ревнив, не терпит ничего безобразного, ничего неприличного.

Давшая обет девства, и нарушившая его, пусть исполнит время наказания, положенное за грех прелюбодеяния, проводя жизнь одинокую.

Девство есть царица добродетелей.

Вы, невесты девы, принявшие в объятия свои Слово Великого Бога, старайтесь в дар Богу принести все!

Сущность девства состоит в святости тела и духа.

Нет ничего мрачнее девства, которое лишено милосердия, потому немилосердных многие обыкновенно и называют помраченными.

Взор девственницы так прекрасен и привлекателен, что на него с любовью взирают бесплотные силы и Господь их, — так чист и проницателен, что может созерцать, вместо телесных, бестелесные красоты, — так незлобив и кроток, что не озлобляется и не враждует даже против непрестанно обижающих и оскорбляющих, но и на них смотрит приятно и ласково.

Доблестно шествуй, дева, на гору, спасайся на высоте, не оглядывайся на Содом, чтобы не отвердеть в соленый столп. Естество плоти не должно слишком тебя устрашать; но не будь и отважна через меру, чтобы не сбиться тебе с дороги. Искра зажигает солому, а вода утишает пламень. У тебя много врачевств чистого девства. Водружай себя Божиим страхом, истощай постом, бдением, молитвою, слезами, сном на голой земле и всецелою любовью к Богу, которая, при истинном направлении, усыпляет всякое желание, чуждое высокому. Падшего восставь, претерпевшему кораблекрушение окажи милость, а сама совершай благополучное плавание, распростерши ветрила надежды. Падают не те, которые пресмыкаются к низу, но которые несутся ввысь. У не многих истаевают крылья, полет же многих благоуспешен. Пал Денница; но небо населено Ангелами; предателем стал Иуда, но одиннадцать учеников соделались светилами.

Жизнь девственниц имеет печали, но в сравнении с брачными, их нельзя и назвать печалями.

Дева, однажды отрекшись от всех житейских дел, должна отдать всецело душу свою Богу, не иметь ничего общего с землею и не заниматься то тем, то другим, но, всецело отказавшись от этого, тратить весь досуг на дела духовные.

Нерастленная душою есть дева, хотя бы она и имела мужа; она девственна истинною, чудною девственностью.

Сказанное о девстве: «Не все вмещают слово сие, но кому дано» (Мф. 19:11), сказано не в том смысле, что это дается по какому-то жребию, в таком случае Бог не назначил бы им в награду Небесного Царства. Напротив, этим показывается, что, во-первых, подвизающиеся этим вышеестественным подвигом имеют нужду в Божией помощи; во-вторых, этот совет сходит с неба не как закон, но предлагается в виде совета; в-третьих, девство дается тем, которые победили невоздержание, призывают содействие свыше, хранят себя постами и бдениями, а не предаются зверю нерадением и роскошью. Если бы давалось оно по жребию, то излишней была бы награда. Не по милости оно дано, но желающим принять; а кто не хочет, тем и не будет дано.

Когда девство имеет у себя сестру — милостыню, тогда никакие бедствия не одолевают его, но оно становится выше всего.

Дева, будь девственною и слухом, и зрением, и языком; потому что чрез все вторгается грех. Слух напрягай для одних добрых вещаний, а для речей срамных и бесстыдных заграждай его дверью. Зрение храни целомудренным в брачных чертогах, т. е. в глазах твоих, и не уязвляй сердца похотливыми движениями. Уста держи заключенными, подобно нераскрывшимся чашечкам цветка, чтобы слово твое оставалось предметом желаний.

Хотя вы и не давали обещания поступить в монастырь, но имели намерение не вступать в супружество, а оставаться девою, служа в этом положении Христу Богу, Жениху Небесному. Но различия в этом мало: поступить ли девою в монастырь или оставаться девою в мире для служения Богу, кроме обетов монашеских, почти все равно. Различие только то, что в монастыре удобнее соблюдать девство, хотя по-видимому и труднее. Апостол не указывает места, а говорит просто: «Замужняя заботится, как угодить мужу, а незамужняя заботится, как угодить Господу: разделися жена и дева» (1 Кор. 7:34).

Девство имеет великое значение перед Богом. Святая Дева сверхъестественно сподобилась быть Матерью пресущественного Сына Божия и, оставаясь всегда Девой, называется Пресвятой. Впрочем, не всякое девство хорошо и похвально, как Сам Господь объявил в Евангелии о десяти девах: «Из них пять было мудрых и пять неразумных» (Мф. 25:2), – последние соблюдали только наружное девство, а внутренно осквернялись нечистыми помышлениями, также побеждены были и другими страстями: сребролюбием и тщеславием, завистью и ненавистью, гневом и памятозлобием и вообще невоздержанием... Почему Господь и упрекает таковых в Евангелии: «Истинно говорю вам, что мытари и блудницы кающиеся вперед вас идут в Царство Божие (Мф. 21:31); «Сыны Царства извержены будут во тьму внешнюю»(Мф. 8:12).

Священный образ девства, который уважается всеми полагающими совершенство в чистоте, но усвояется одними теми, коим по благоволению содействует благодать Божия в сем благом стремлении...

Принесенное в дар Богу и дева должны быть неприкосновенны не для одних оскверненных, но и для взора всех.