Святые «О бесах»

Когда святой Антоний увидел распростертыми все сети диавола и, вздохнув, вопросил Бога: «Кто же избегнет их?» — то отвечал ему Бог: «Смирение избегает их», а что еще более удивительно — присовокупил: «Они даже и не прикасаются ему».

Диавол не знает того, что у нас в мыслях, потому что исключительно принадлежит это единой силе Божией, наедине сотворившей сердца наши; но по телесным движениям уловляет он душевные думы. Увидит ли, например, что иной пытливо смотрит и насыщает глаза чужими красотами? Воспользовавшись его устремлением, тотчас возбуждает такого человека или к прелюбодеянию, или к блуду. Увидит ли гневливого и раздражительного? Тотчас изощряет меч и устремляет на убийства. Увидит ли корыстолюбивого? Поощряет к разбою и неправедному приобретению. Увидит ли одолеваемого чревоугодием? Тотчас живо представляет ему страсти, порождаемые чревоугодием, и доставляет служащее к приведению намерения своего в действие. Ибо почему не всех вовлекает в одни и те же страсти? Потому что каждый сам избирает, один то, а другой иное, и одному нравится то, а другому иное. Итак, по телесным движениям диавол угадывает душевные слабости, и таким образом сплетает сети.

При усиленном вражеском нападении, когда ощутится ослабление произволения и омрачение ума, необходима гласная молитва.

Если ты борешься и побеждаешь, то не тщеславься, и не надейся на себя, но будь осторожен, ибо враг готовит для тебя борьбу, гораздо опаснейшую первой.

...Произнесение Божия имени обращает в бегство демонов.

Навыкайте молитве Иисусовой: она одна может разгонять все полчища вражеские!

Мы имеем врага постоянного, имеющего непримиримую к нам ненависть, потому мы должны быть бдительны, чтобы побеждать коварные умыслы его и стать выше стрел его.

...Диавол как враг мира, ненавистник согласия и отец злобы, сколько радуется и торжествует, когда мы предаемся гневу, ссоримся и нападаем друг на друга, столько же скорбит и печалится, когда мы сохраняем мир и согласие и обуздываем гнев.

Как железо делается неприкосновенным от проникновения его огнем, так частые молитвы мощнейшим делают ум на борьбу с врагом; почему бесы всеми силами и стараются леностью расслаблять нас на терпеливое пребывание в молитве, зная, что она к ним враждебна, и уму помощница в борьбе.

Когда диавол видит, что кто-нибудь не хочет согрешить, то он не столько не искусен в делании зла, чтобы стал внушать ему какие-либо явные грехи и не говорит ему: иди и сотвори блуд или пойди и укради, ибо он знает, что мы этого не хотим, а он не считает нужным внушать нам то, чего мы не хотим, но находит в нас одно пожелание или одно самооправдание и тем под видом доброго вредит нам.

Сколько мириад злых бесов, и сколь бесчисленны виды козней их! Они и после того как увидели, что мы, пришедши в познание своих страстей и своего стыда, стараемся уже избегать злых дел, на которые они нас наводят, и уха своего не склоняем к злым советам, которые они нам внушают, — не отстали, но приступили к делу с отчаянным усилием, зная, что участь их уже окончательно решена и что наследие их есть ад, за их крайнюю злобу и отвращение от Бога. Да откроет Господь глаза сердец ваших, чтоб вы видели, сколь многочисленны козни демонов и как много зла причиняют они нам каждый день, — и да дарует вам сердце бодрое и дух рассуждения, чтоб вы могли принести самих себя Богу в жертву живую и непорочную, остерегаясь зависти демонов во всякое время и их злых советов, их скрытых козней и прикровенной злобы, их обманчивой лжи и помышлений хульных, их тонких внушений, которые влагают они каждый день в сердце, гнева и клеветы, на которые подстрекают они нас, чтоб мы друг на друга клеветали, себя самих только оправдывая, других же осуждая, чтоб злословили друг друга или, сладким говоря языком, скрывали в сердцах наших горечь, чтоб осуждали внешность ближнего, внутри самих себя имея хищника, чтоб спорили между собою и шли наперекор друг другу в желании поставить на своем и показаться честнейшими. Всякий человек, который услаждается греховными помыслами, падает произвольно, когда рад бывает тому, что в него влагаемо бывает от врагов, и когда думает оправдать себя только видимо совершаемыми делами, будучи внутри жилищем злого духа, который научает его всякому злу. Тело такого наполнится позором, — ибо кто таков, тем овладевают страсти демонские, которых он не отгоняет от себя. Демоны не есть видимые тела; но мы бываем для них телами, когда души наши принимают от них помышления темные, ибо, приняв эти помышления, мы принимаем самих демонов и явными их делаем в теле.

Если диавол видит, что ты не выносишь потери денег и из-за них отрекаешься от Бога своего, то опять даст их тебе, чтобы иметь повод опять обольстить тебя и отвлечь от Бога.

Диавол любит полагающихся на себя потому, что они помогают ему и сами себе строят козни.

Чтоб бороться с врагом, надо непременно видеть его. Без видения духов борьба с ними не имеет места: может быть одно увлечение ими и рабское повиновение им.

Диавол как дух невещественный со времени Адамова преступления заповеди Божией возымел некую власть и дерзость действовать на естество человеческое и сделался очень опытным в воевании против людей, ибо люди, им боримые, умирая, преходят род за родом, а он все живет и живет один и тот же вот уже шесть тысяч шестьсот и более лет, и <научился>. Он всегда есть скрытный враг людей, всегда злокознствует и борьбу воздвигает против них, и особенно против тех из них, которые теперь рождаются, потому что теперешние не только не имеют никакой опытности в борьбе с диаволом, но совсем и понятия не имеют о борьбе диавольской и об искусности в ней диавола. Почему и когда явно он бьет их, они того не видят, и когда скрытно в них стреляет, не чувствуют; он является ангелом света, а покрывает их тьмою. Так сделался он... очень искусным в борьбе с человеком. Конец же и цель, для которой ведет он эту борьбу с человеком, велика и страшна. Вначале отделив и отдалив род человеческий от Бога, он теперь всячески напрягается и хлопочет о том, чтоб не допустить его опять возвратиться к Богу, но всегда удерживать в отдалении от Него. И если случится кому воззваному быть Иисусом Христом и возвратиться к Богу, он, искусный и многоопытный в делании зла, всячески старается опять отдалить его от Бога. По этой-то причине диавол сделался многоискусен в воевании с людьми и воюет с ними пятью кознями: эллинством, иудейством, ересями, противоправославным образом жизни и <неразумными> подвигами добрых деланий. Эллинством прельщает людей, любящих так называемую внешнюю мудрость; иудейством прельщает евреев, убеждая их думать, будто они хорошо веруют, так как чтут Единого Бога, чем прельщает он также и агарян; ересями прельщает суемудрых богочтецов, удаляя их от православия; православных удаляет от Бога худыми делами и жизнью противною православию, именно: сребролюбием, сластолюбием, славолюбием, опять и подвигами добрых дел и самоохотными лишениями самоумерщвления ввергает он подвижников в гордость, которая есть корень всякого зла, равно как в пристрастие к славе и чести людской. Этою прелестью гордыни, которая есть всех добродетелей истребительница, превращает он и в пропасть низвергает души бедных подвижников, живущих в преподобии и правде, и некоторых из них уговаривает показывать ревность Божию не по разуму и строгость жизни нерассудительную. Через это он делает их тиранами самих себя, и они мучат себя всякими лишениями и злостраданиями да славимы будут от человек, что достойно крайних слез, потому что они лишаются за то и настоящих и будущих благ. Пагубность, которой подвергаются все другие люди, о которых мы сказали, ничто в сравнении с потерями, какие несут эти люди. Вот как велика и несравненна наша бедственность! Потому надлежит нам всячески изыскивать, каким бы способом могли мы избежать наветов диавола. Но никаким способом не можем мы избавиться от него, кроме как если прибегнем к Богочеловеку Иисусу Христу со всем смирением души и крайним сокрушением сердца. Тогда Христос Сам будет воевать за нас через нас, и мы успокоимся: ибо противостояние и преодолевание этого врага нашего никаким другим способом не бывает, как только единым Христом Господом.

Бесы вводят нас в грех всегда лживым мечтанием.

Диавол не может никого обольстить иначе, как только под видом добродетели.

Молясь, восплачем от глубины сердца, чтобы прогнать врага нашего в глубину пещи геенской. Ведь когда ты стенаешь, он подвергается ударам; когда ты ударяешь себя в грудь, он получает раны; когда ты принимаешь удары, он подвергается казни.

Демоны имеют себе помощников в самих людях, которым они строят козни, так что, если бы последние не содействовали им, то большая часть их козней против нас не имела бы у них никакого успеха...

...Ничто так обыкновенно не ограждает нас от нападения, как молитва и усердное прошение.

Никто не думай и о диаволе, будто он так силен, что может заградить путь, ведущий к добродетели; <он> прельщает и соблазняет нерадивых, но не препятствует и не принуждает.

После хорошего дела — тщеславие, после дурного — нет ожидания спасения. Это обычные искушения вражеские. Против первого выставляйте на вид свои грехи и погрешности. Против второго — уверенность, что нет греха, побеждающего Божие милосердие.

Ночью демоны сами стараются смутить духовного учителя, а днем через людей окружают его бедами, клеветой и опасностями.

Пост полезен во всякое время, потому что на постящегося не смеют нападать демоны.

Естество человеческое само по себе недостаточно к тому, чтобы изгонять бесов, а может это делать только силою Духа.

Душа не в состоянии преодолеть восстания духов, если не освободится от всех забот и суеты мира этого.

Не удивляйся тому, что бесы тайным образом влагают нам часто и добрые помышления, а потом противоречат им другими помыслами.

Всего же скорее сатана способен и силен внушить кичение и высокоумие.

Духи злобы с такою хитростью ведут брань против человека, что приносимые ими помыслы и мечтания душе представляются как бы рождающимися в ней самой, а не от чуждого ей злого духа, действующего и вместе старающегося укрыться.

Страшные явления бывают иногда в кельях иноков. У нас живут в отдельных кельях, но обязательно не менее двух человек в отдельном помещении, это для того, чтобы в случае каких-либо бесовских наваждений можно было постучать в келью соседа и попросить помощи.
Был у нас флигелек, где жил один монах, но теперь там не позволяют жить одному. С ним однажды был такой случай. После вечернего правила инок увидел, что в его келье сидит какой-то человек, уже преклонных лет, и говорит ему:
– Что ты здесь только небо коптишь! Вернись к своим прежним занятиям, ты там принесешь гораздо больше пользы и, получая хорошее содержание, будешь жить в свое удовольствие.
– Но как отсюда уйти? Двери скита хорошо заперты.
– Ты об этом не беспокойся, только пожелай, и я мгновенно перенесу тебя. У ворот уже стоит тройка.
– Но кто же ты? Верно, демон?
– Да.
– Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного! – воскликнул пришедший в ужас инок, и злой дух исчез.
Было около двенадцати часов ночи, когда инок прибежал к батюшке отцу Амвросию и рассказал ему о случившемся.
– Да, страшное видение ты имел, – сказал старец, – у тебя был восьмилегионный бес, и кому он является, почти всегда того убивает.
– Как же я-то спасся?
– Господь известил меня, что ты в опасности, – ответил отец Амвросий, – и я встал на молитву, и тебе Господь напомнил о страшном и славном имени Своем, которого трепещут адские силы.
Да, страшные вещи бывают у нас иногда, но в монастыре легче победить диавола, в миру же несравненно труднее, и восьмилегионный бес, явившись, убивает. А является он людям, которые еще не начали жить, но только думают об исправлении жизни.

Для сердца моего сколько сетей! Вижу сети грубые и сети тонкие. Которые из них назвать более опасными?.. Недоумеваю. Ловец искусен, и кто ускользнет от сетей грубых, того он уловляет в сети тонкие. Конец ловитвы — один: погибель. Сети прикрыты всячески, с отличным искусством.

К преодолению... брани <с демоном> ничто так не сильно, как молитва, слезы и сокрушение сердца.

...С теплым усердием творящие волю <Божию> легко сопротивляются бесам.

Любят демоны после богослужения возмущать души наши недобрыми движениями, чтобы отомстить за поражение, причиненное им внимательным и благоговейным пребыванием в храме.

Обольщает дух злой за то, что люди дела свои совершают напоказ перед людьми. Вы же, плоды трудов ваших принеся пред лицом Господа, стараетесь удаляться от духа тщеславия, и непрестанно ведите против него брань, чтобы Господь принял ваши плоды и ниспослал вам силу, которая дается избранным Его.

Цель у демона борющего — неотступностью брани ввергнуть нас в уныние и расслабление, чтобы мы  отказались от противостояния ему.

У кого помышление всегда о Боге, тот прогоняет от себя демонов и искореняет семя их злобы.

Никто не разнообразен столько в изобретательности, сколько искусный на зло противник наш.

Есть между злыми духами бес, называемый предваритель, который тотчас по пробуждении является искушать нас и оскверняет первые наши мысли.

Некоторые сказали, что одни бесы другим сопротивляются; а я удостоверился, что все они ищут нашей погибели.

Когда вселукавый демон, многие употребив хитрости, не успеет воспрепятствовать молитве рачительного <молитвенника>, тогда немного ослабляет <свои нападки>, но зато потом, когда кончит он молитву, отмщает ему. Ибо или, воспламенив его гневом, уничтожает то прекрасное настроение, какое приобретается молитвою, или, раздражив какую-либо бессловесную сласть <позыв ко вкушению чувственного удовольствия>, посмеивается над умом.

Смиренномудрием... сокрушаются все оружия врага и противника. Ибо поистине велико смиренномудрие, и каждый из святых шествовал его путем и трудом сокращал путь свой...

...<Диавол> лжет, чтобы обольстить, льстит, чтобы вредить, предлагает блага, чтобы причинить зло, обещает жизнь, чтобы умертвить.

Демоны хитро скрывают самих себя на время, и когда человек не заботится о своем спасении, то они внезапно нападают на несчастную душу, и похищают ее, как птицу.

Лукавый обольститель диавол не сразу предлагает человеку свой собственный образ действия и грех, но понемногу убеждает, нашептывая нам и говоря: «И ты, живя своим умом, не посещая храма Божия и не внимая учению Церкви, можешь и сам по себе видеть, что надо делать, и не удаляться от добра». Когда же он отделит кого от священных богослужений и от слушания священных учителей, тем самым отдаляет его от Божественного хранения, предав его злым делам. Бог-то везде присутствует, но единственное, что далеко от добра, это зло, в котором, оказываясь из-за греха, мы далеко отходим от Бога.

Пусть ты верно и постоянно идешь путем добродетели, не уклоняясь ни направо, ни налево; не думай, что враг отстанет от тебя. Нет, слышал уже ты, что враг, когда видит, что все его покушения совратить тебя на зло безуспешны, идет потихоньку вслед тебя и ублажает, как живущего во всем богоугодно. Вот это и есть последнее его искушение. Отзывается это вражье нас величание самомнением, самочувствием и самодовольством; а от них порождаются тщеславие и гордость, из которых тщеславие снедает всю цену дел наших, если есть какие добрые, а гордость делает нас противными Богу. Внимай и всячески отбивайся от этих вражеских ублажений, не давая им проходить до сердца, а отражая с первого момента, как они коснутся слуха души твоей.
Чтоб не подвергнуться грозящей тебе от этого беде, держи всегда ум свой собранным в сердце и будь всегда готов к отражению этих вражеских стрел. Стоя там внутри, как военачальник среди бранного поля, избери удобное для брани место, и укрепив его как следует, не оставляй никогда, но там укрывайся и оттуда воюй. Место это и укрепление его и вооружение есть искреннее и глубокое сознание своей ничтожности, что ты и беден, и слеп, и наг, и богат одними немощами, недостатками и неодобрительными делами, неразумными, суетными и грешными. Установившись так, никогда не позволяй уму своему выходить из этого укрепления вовне, и особенно воздерживайся от странствования по своим, как тебе кажется, плодоносным полям и садам, т. е. твоим добрым делам. Если будешь держать себя так, стрелы вражеского ублажения пагубного не достанут тебя, а если и упадет к тебе какая, ты тотчас увидишь ее, отразишь и выбросишь вон.