Святые «О гневе»

Бог есть любовь, следовательно, отвержение любви или злопамятство есть отречение от Бога.

Начало безгневия есть молчание уст при смущении сердца; средина — молчание помыслов при тонком смущении души; а конец — непоколебимая тишина при дыхании вражьих ветров.

Гнев — небезопасный для всякого советник; что предпринято в гневе, то никогда не бывает благоразумно.

Если нападет на тебя гнев, поспешнее гони его подальше от себя — и будешь радоваться во все дни жизни твоей.

Кто извергает из себя гнев, тот получает прощение грехов, а кто прилепляется к нему, тот лишается милосердия Божия.

Узда гневу — благовременное молчание.

Будем перед каждой молитвой рассматривать свою совесть и, находя в ней злопамятство, искоренять его молитвою за врагов и благословением их.

Что для огня — вода, то для гнева — кротость и ласковость.

Очищай ум твой от гнева, злопамятства и срамных помыслов, — и тогда сможешь узнать Христово в тебе вселение.

Гнев... — послушный демон, самопроизвольное безумие, отсутствие мозгов...

Кто не презрит всех вещей, славы и телесного покоя, а вместе с тем и самооправдания, тот не может ни отсечь своих пожеланий, ни избавиться от гнева.

Когда смущает тебя искушение сказать укоризненное слово, представь, что должен ты решить о себе, приблизиться ли тебе к Богу долготерпением, или чрез гнев  передаться на сторону противника.

Гони <гнев> ясностью чела своего, кажись веселым, а не досадующим, и попрепятствуешь гневу погубить вдруг две души.

Сердце раздраженное не вмещает в себе тайн Божиих; а кроткий и смиренномудрый есть источник тайн нового века.

...Огня нельзя погасить огнем: это неестественно. Также и гнева ни в каком случае невозможно укротить гневом.

На согрешающих не должно гневаться, хотя бы совершаемые ими проступки были достойны наказания. Виновных, ради самой правды, должно обращать на путь истинный и наказывать, если потребуется, или самим, или через других, а гневаться на них или серчать не следует, потому что гнев действует только по страсти, а не по суду и правде.

Невозможно кому-либо разгневаться на ближнего, если сердце его сперва не вознесется над ним, если он не уничижит его и не сочтет себя высшим его.

Четырьмя вещами умножается в нас гнев: когда стремимся удовлетворить пожеланиям, когда последуем собственной воле, когда присваиваем себе право учительства и когда почитаем себя мудрыми.

Обуздывай гнев, чтобы не выступать из ума.

Если будет тебе нужно обличить брата, и видишь себя в гневе и нестроении, то отнюдь ничего не говори ему, чтоб не прийти в большее расстройство.

Если нужно сделать выговор брату, то обращай внимание на его душевный настрой и выбирай удобное время. Не взыскивай строго за малые проступки, как будто сам ты совершенно праведен, и не часто обличай, потому что это тягостно и привычки к обличениям приводят к бесчувствию и невнимательности. Не приказывай властно, но со смирением, как бы советуя брату, потому что такое слово бывает легко усвоено, сильнее убеждает и успокаивает ближнего. Во время же смущения, когда брат тебе сопротивляется, воздержись, чтобы не сказать что-то с гневом и не позволяй сердцу твоему возвыситься над ним, но вспомни, что он брат твой и член во Христе, образ Божий, искушаемый от общего врага нашего. Сжалься над ним, чтобы дьявол, уязвив его раздражительностью, не пленил его и не погубил злопамятностью, чтобы от твоего невнимания не погибла душа, за которую Христос умер. Вспомни, что и ты побеждаешься страстью гнева и, судя по своей собственной немощи, имей сострадание к брату твоему, благодари что нашел случай простить другого, чтобы и тебе получить от Бога прощение в больших и более многочисленных согрешениях, так как сказано: прощайте и прощены будете (Лк. 6:37).

Горе людям, которые наносят ближнему оскорбления и бесчестия, ибо они не знают блаженства любви.

...Подвижнику Христову, законно подвизающемуся, надобно с корнем истреблять гнев. Совершенное уврачевание этой болезни состоит в том, чтобы, во-первых, быть уверенным, что нам никак нельзя сердиться ни по справедливым, ни по несправедливым причинам, зная, что мы тотчас лишимся света рассудительности, твердости правильного совета, даже самой честности и направления правды, если начальный свет нашего сердца будет помрачен тьмою гнева. Потом, чистота нашего духа тотчас будет возмущена, и он вовсе не может быть храмом Святаго Духа, когда дух гнева овладеет нами. Наконец, мы должны размышлять, что нам разгневанным никак нельзя будет молиться, изливать моления Богу. И особенно имея в виду непрочное состояние человеческого положения <т. е. неизвестность смерти>, мы должны думать, что в каждый день можем переселиться из тела, и нам не доставят никакой пользы ни воздержание целомудрия, ни отречение от всех имуществ, ни презрение богатства, ни труды поста и бдения, когда нам Судия вселенной угрожает вечным наказанием за один гнев и ненависть.

...Не столько боится диавол человека, прогоняющего его и изгоняющего из другого человека, сколько того, кто укрощает свой гнев и преодолевает свою раздражительность, потому что и это последнее есть злой дух, весьма свирепый, и таких людей <имеющих гнев> надобно назвать более несчастными, нежели одержимых бесом.

Гнев — неистовая страсть, легко выводит из себя даже имеющих знание, зверскою делает душу и заставляет уклоняться от <дружелюбного> собеседования.

Христианин должен обращать особенное внимание на душевный недуг злопамятства, изгонять его при первом появлении, ни под каким предлогом не позволять ему свить гнездо в душе.

...Пылкость гнева заключает в себе некоторое удовольствие и даже сильнее всякого удовольствия  овладевает душою, низвращая все ее здравое состояние.

Ты гневлив? Будь таков по отношению к своим грехам, бей свою душу, бичуй свою совесть, будь строгим судьей и грозным карателем своих собственных грехов. Вот польза гнева; для этого Бог и вложил его в нас.

Кто гневается, тот справедливо считается безрассудным, когда гневом сам себе причиняет смерть.

Если ты примиришься здесь, то избавишься от суда там...

Ни о чем столько не будем стараться, как об очищении себя от гнева и примирении с теми, которые имеют на нас неудовольствие, зная, что ни молитва, ни милостыня, ни пост, ни участие в таинствах, ни другое что подобное не защитит нас в День Суда, если мы будем злопамятны.

Гнев возмущает умное око, вредя молитвенному состоянию.

Каким образом можно не приходить в гнев? Если всегда будешь в той мысли, что ты перед очами зрителя Бога и близ тебя Сущего Господа.

Удерживать гнев и сердитость есть собственное наше дело и требует подвига великого, труда немалого, но чтоб совсем не смущаться и приобрести невозмутимость сердца и совершенную кротость — это есть дело в нас единого Бога и изменение десницы Всевышнего (Пс. 76:11).

«Всякий гневающийся на брата своего напрасно подлежит суду»,– говорит Господь (Мф. 5:22). Не гневайся ни на одного человека, хотя бы и сильно кем-либо был оскорблен: «Ибо гнев человека не творит правды Божией»,– говорит апостол (Иак. 1:20). «Солнце да не зайдет во гневе вашем (Еф. 4:26), говорит апостол.– Всякое раздражение и ярость, и гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас; но будьте друг ко другу добры, сострадательны, прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас» (Еф. 4:31–32). Остерегайся даже и ненапрасного гнева, чтобы не помутить яростью своего душевного ока: «Иссохло от печали око мое, обветшало от всех врагов моих» (Пс. 6:8). Отнюдь не должен ты ни на кого ни за что гневаться, за исключением лишь случая, если бы кто отлучал тебя от Бога и любви Его. Если же никто не отлучает тебя, напрасно гневаешься. Но, как говорит апостол, от Бога и от любви Его никто отлучить не может, не только человек, но и скорбь, и меч (Рим. 8:35, 39). Кто, в злопамятстве и беспамятстве гневаясь, совершил что-либо благое? Кто, не имея кротости и долготерпения, показал какую-либо совершенную добродетель или победу? Никто! Ибо и апостолы, если бы неразумно раздражались и гневались на согрешающих, никого не наставили бы на путь спасения, никого не привлекли бы ко Христу. Хотя иногда они и ожесточались на согрешающих, однако не с яростью и не гневаясь без памяти, но благоразумно и с долготерпением, молясь Богу о согрешающих, их исправляли и наставляли. Бог предусмотрительно создал пчелиную матку не имеющей жала: если бы имела она его, всех бы умерщвляла. Это пример начальствующим: ибо начальствующему совсем не следует предаваться слепому, беспамятному гневу и ярости, чтобы не умерщвлял он всех повинующихся ему своим яростным нападением. Итак, побеждай благим злое, а не злым злое, ибо как огня не погасишь огнем, но только водой, так и ярости ты не сможешь победить яростью, но преодолеешь ее кротостью и долготерпением.

<Негневливый> не делает обиды, с ним не встречаются немощи, он не радуется ссорам, потому что ко всем изъявляет любовь. Негневливый не любит споров, но всегда здрав он умом, любит мир, вселяется в долготерпении.

Извольте побеждать свою гневливость, прозревая впереди венец мученический.

Ощутив гнев, тотчас отвергни его, чтобы не нарушить радость твою о Господе. Умоляю как юношей, так и старцев, чтобы не позволяли гневу обладать вами.

Уму свойственен также гнев, не чуждый естеству; без гнева человек не может иметь чистоты, т. е. если человек не будет гневаться на все всеваемое в нас от врага. Этот гнев превратился в нас в такое состояние, что мы воспламеняемся им на ближних своих за какие-либо ничтожные и бесполезные вещи.

Если бы человек разгневанный мог видеть себя во время своего гнева, то он уже не имел бы нужды ни в каком другом увещании, — потому что нет ничего неприятнее лица раздраженного.

Цель терпения состоит не в том, чтобы гневаться справедливо, а в том, чтобы вовсе не гневаться.

А каким образом побеждать гнев, это можно видеть из жития Паисия Великого, который просил Господа Иисуса Христа, явившегося ему, дабы Он освободил его от гнева. И Спаситель сказал ему: «Если гнев и ярость совокупно победить хочешь, ничего же возжелай, ни возненавиди кого, ни уничижи».

Щадя других и не изъявляя им своего гнева, сам найдешь пощаду, в общем мнении покажешься благоразумным, и будешь включен в число молящихся.

Гневливый нечистее пса, возвращающегося на свою блевотину (2 Пет. 2:22), если бы он, изблевав однажды, перестал, то не был бы подобен ему; если же опять изблевывает то же, то очевидно, что он пожрал изблеванное.

Неполезно гневаться как без причины, так и по основательной причине, ибо справедливо воспрещено сие Господом (Мф. 5:22).

Тяжелое и трудное дело – скоро примириться с врагом, тяжелое не само по себе, но по нашему нерадению.

Гнев больше всех других страстен обыкновенно встревоживает и в смятение приводит душу; но есть случаи, когда он крайне для нее полезен. Так, когда несмущенно гневаемся на нечествующих или другим каким образом бесстыдствующих, да спасутся, или, по крайней мере, устыдятся, тогда душе нашей доставляем то же, что кротость, потому что в таком случае всячески споспешествуем целям
Божией правды и благости. Также, когда поднимаются в душе женолюбивые движения, тогда, разгневавшись посильнее на этот грех, отрезвляем нередко душу и придаем ей мужескую силу противостоять ему... Потому полагаю, что пользующийся целомудро гневом по ревности к благочестию, более одобрительным окажется на весах праведного воздаяния, нежели тот, кто по неподвижности ума никогда не подвигается на гнев; так как у этого его правитель человеческих мыслей и чувств остается необученным, а тот, на конях добродетели восседая, всегда в борьбе пребывает, и носится среди полчищ бесовских, непрестанно обучая в страхе Божием четвероконницу воздержания...

...Ты, когда видишь <гневливого> ожесточившимся, тогда тем более уступи, потому что самое ожесточение его имеет нужду в большем послаблении. Чем сильнее он оскорбляет, тем в большей кротости имеет нужду... Когда зверь слишком рассвирепеет, тогда мы все убегаем от него, - так и от гневного. Не подумай, что это честь для него: разве мы хотим почтить зверя или беснующихся, когда убегаем от них? Нисколько. Это бесчестие и укоризна: или, лучше, не бесчестие и укоризна, но снисхождение и человеколюбие. Не видишь ли, как мореплаватели когда поднимается сильный ветер, спускают паруса, чтобы не потопить корабля?