Святые «О разуме»

Кто утверждается на собственном своем разуме и держит свою волю, тот привлекает к себе толпы бесов и не может быть от Духа <Божия>, приносящего сердцу печаль <или сокрушение>.
Кто, видя слова Писания, творит их по собственному своему разуму, и на нем утверждает себя, что так есть <на нем утверждаясь, полагает, что так должно понимать слова те>, — таковой не знает славы Божией и богатства Его; а кто, видя, говорит: не знаю, — человек есмь, и воздает славу Богу, — в таковом обитает богатство Божие, по силе его и по помыслу его.

Знание Бога и страх Божий есть врачевство против страстей плоти. Почему когда в душе есть неведение Бога, тогда страсти, оставаясь неисцеленными, портят душу. Она тогда растлевается от живущего в ней зла, как от долговременного вреда. Но Бог не виновен в этом, потому что Он даровал людям знание и разум.
Бог исполнил человека знанием и разумом, стараясь очистить страсти и самопроизвольное зло и по Своей благости желая переложить смертное в бессмертие.

Не говори с раздражением, но да будут слова твои с мудростью и разумом, равно как и молчание твое. Подражай премудрым отцам нашим, которых слова всегда были полны мудрости и разума, равно как и молчание их.

Язык твой всегда да следует разуму, потому что слова, чуждые разума, есть колючие шипы и иглы.

...Молящийся телесно и не имеющий еще духовного разума подобен слепцу, который взывал: Сын Давидов, помилуй меня! (Мк. 10:48).

...Блюди себя от лжеименного разума, противящегося здравому учению, как сказал Апостол (1 Тим. 6:20; 1:10).

Блаженны очи, с разумом стыдящиеся простертися к Богу и старающиеся язвы свои уврачевать с разумом, сознающие грехи свои и молящиеся об отпущении их...

Те души, которые не обуздываются разумом и не управляются умом, который бы остепенял, удерживал и направлял куда следует страсти их, т. е. скорбь и удовольствие, — такие души погибают, как неразумные животные, потому что у них разум увлекаем бывает страстями, как кучер лошадьми, вышедшими у него из повиновения.

Ум и разумение христиан по общению и причастию Святого Духа достигают постоянства, твердости, безмятежности и покоя, не рассеиваются и не волнуются уже непостоянными и суетными помыслами, но пребывают в мире Христовом и в любви Духа, как и Господь, рассуждая о таковых, сказал, что перешли они от смерти в жизнь (Ин. 5:24). Обновлением ума, умирением помыслов, любовью и небесною приверженностью ко Господу от всех людей в мире отличается новая тварь — христианин. Для того было и пришествие Господне, чтобы истинно уверовавшие в Господа сподобились этих духовных благ.

Может помрачиться наш ум не только от неуместного любопытства, но и от развращенного образа жизни.

В том... заключается отличительное свойство разумного человека, чтобы быть скромным, кротким, снисходительным, смиренным, тихим, не водиться и не увлекаться рабским гневом, или другими страстями, но разумом побеждать внутренние беспорядочные движения, охранять свое высокое достоинство и не унижаться, по беспечности, до зверского состояния бессловесных.

Бог даровал нам разум для того, чтобы он познавал и принимал сообщаемое от Бога, а не для того, чтобы он считал самого себя достаточным для себя.

Ничто не производит столько мрака, сколько ум человеческий, рассуждающий обо всем по земному и не принимающий озарения свыше.

Разум приобретает успехи от размышления, а рассудительность — от воздержания.

Суемудрый и гордый разум везде высказывает свое неверие, везде находит преткновения.

Разум находит аскетических пять чувств: бдение, богомыслие, молитву, воздержание и уединение. Кто сочетает с сими чувствами свои чувства, именно — зрение с бдением, слух с богомыслием, обоняние с молитвой, вкус с воздержанием, осязание с уединением, — тот скорее очистит ум свой и, утончив его ими, соделает его бесстрастным и зрительным.

На какое бы благо ты ни указал, не найдешь ни одного, которое бы так прославляло человека, как боговдохновенный разум.

Умным зрением принимаем свет Божественный, познание сокровенных тайн Божиих; душевным вниманием возникновение в сердце помыслов располагаем с разумом или распоряжаемся ими, различая хорошие от плохих; разумным рассуждением, как вкусом распознаем виды разумений, и те, которые произрастают от горького корня, или преобразуем в сладкую пищу для души или совсем отбрасываем, а которые от злаков добрых и злачных ограждаются, те принимаем.

Итак, сын возлюбленный, имея по благодати Христовой естественный разум, сохраняй всегда в себе такое делание и такое благое размышление, не позволяй себе быть, как мрачным облаком покрываемому пагубным забвением, ни преграждаемому в шествии разленением, поражающим суетою ум и отклоняющим его от должной жизни, ни омрачаемому в помысле неведением — этой причиной всех зол, — ни увлекаемому нерадением всезлым, ни прельщаемому плотской сластью, ни преодолеваемому чревоугодием, ни пленяемому в уме пожеланиями и оскверняемому в себе самом соединением с блудными помыслами, ни побеждаемому гневом, рождающим братоненавидение, если по какому-либо жалкому и окаянному предлогу опечаливая и опечаливаясь начнешь собирать в памяти злые помыслы против ближнего, ни отклоняемому от чистой к Богу молитвы, ни отводимому в плен умом, чтобы зверским помыслом подсматривать за единодушным братом. Ибо если попустить все это, то за такой бессловесный нрав, полный плотского мудрования, связан будучи в совести, предан будешь до времени в научительное наказание злым духам, которым покорялся, пока ум, оскудев окончательно и поглощен будучи печалью и унынием, по причине потери усердия по Богу за предшествовавшие вины, снова начнет со всяким смирением воспринимать начало пути спасения, после многих трудов в молитвах и всенощных бдениях получив разрешение грехов своих смиренным исповеданием их пред Богом и ближними. Так начинает он опять истрезвляться и, просвещаемый светом Евангельского ведения, по благодати Божией познает, что кто не предаст себя всецело на крест в смиренном мудровании и самоунижении и не повергнет себя перед всеми на попрание, унижение, презрение, клевету, осмеяние и поругание, чтобы переносить все это с радостью Господа ради, не ища ничего человеческого, ни славы, ни чести, ни похвалы, ни сладкой пищи и пития, ни красных одеяний, — тот истинным христианином быть не может.

Не в том мудрость, чтобы говорить, но в том, чтобы знать время, когда подобает говорить. С разумом молчи, с разумом и говори. Прежде начала речи подумай о том, что сказать, чтобы дать подобающий ответ. Не хвались своим разумом. Больше всех знает тот, кто говорит: ничего не знаю. Венец мудрости — себя укорять и ставить себя ниже всех.

Служение Богу что есть, если не то, чтобы ничего не иметь в уме чуждого, когда он молится, ни сласти чувственной, когда благословляет Бога, ни гнева, когда поет Ему, ни ненависти, когда величает Его, ни злого рвения и зависти, когда присутствует с Ним и памятует о Нем. Ибо все это мрачное есть стена, окружающая бедную душу, и она, имея это в себе, не может чисто служить Богу. Ибо оно удерживает ее в воздухе и не допускает ей предстать Богу, втайне благословить Его и помолиться Ему в сладости сердца, да просветится от Него. Ум всегда омрачается и не может преуспевать в жизни по Богу того ради, что не печется отсекать все это разумно.
Когда ум ревнует избавить чувства душевные от плотских пожеланий и провести их (перевезти, как на лодке) в бесстрастие и самую душу отделить от плотских пожеланий, тогда, если бесстыдные страсти устремятся на душу, чтобы овладеть чувствами ее и увлечь их в грех, и ум начнет втайне непрестанно вопиять к Богу, то Бог, видя это, пошлет помощь Свою и прогонит их в одно мгновение.

Молчание с разумом рождает смиренное о себе думание.

Служение же Богу какое другое есть, как не то, чтобы не иметь в уме ничего, чуждого Бога, когда благословляем Его, ни невоздержанное желание, когда молимся Ему, ни злобы, когда поем Ему, ни ненависти, когда поклоняемся Ему, ни злой ревнивости, полагающей нам преграды, когда служим Ему, ни постыдной сласти в членах наших, когда воспоминаем о Нем: ибо все это есть мрачные стены, объемлющие бедную душу, и не может она чисто служить Богу, имея в себе это. Преграды полагает это ей в воздухе, и не дает ей встретить Бога, и в сокровенности благословить Его, и помолиться Ему в сладости любви, в приятности сердца и в желании святом, чтобы просветиться от Него.
От того ум помрачается всегда и не может преуспеть по Богу, что не заботится разумно отсечь это. Невозможно же ему озаботиться отсечь это, если не станет он беззаботным о делах века этого.

Как зрение имеем мы от Бога для того, чтобы распознавать видимое — что бело и что цвету черного, так и разум дарован нам от Бога для того, чтобы различать, что душе полезно и что вредно.

Тому, кто привязан к настоящему, невозможно и питать в себе любовь к тем неизреченным благам: у него пристрастие к настоящему омрачает разум точно так, как какая-нибудь нечистота залепляет телесные глаза и не позволяет ему видеть что нужно.

...Как птичке, попавшей в сеть, нет пользы от крыльев, и напрасно и тщетно бьет она ими, так и тебе нет пользы от разума, если ты попал под власть злой похоти: сколько бы ни бился, ты — в плену.

Если откроется тебе в словах Писания какой-либо переносный смысл — толкуй их аллегорически, но не разоряй и буквы <или буквального смысла>, чтобы не верить своему разуму более, чем Святому Писанию, ибо это — знак гордости.

...Посредством ума <человек близок> к Владыке существующего; мыслительной силой он распоряжается созданным; способностью наблюдения исследует небо... мудростью побеждает опасности волнующегося моря; предусмотрительностью поддерживает существующий порядок, знанием указывает <значение> явлений; владеет красотой существующего, подобно Творцу.

Ум ослепляется сими тремя страстями: сребролюбием, тщеславием и желанием удовольствий...
Разум и вера — совоспитанники естества нашего — притупились ни от чего иного, как от них.

...Сердце имеет много естественных помыслов, которые тесно с ним связаны, а ум и совесть дают вразумления и направления сердцу и усыпляют естественные помыслы, возникающие в сердце, потому что у души много составов, хотя она и одна.

Разум... есть существенная часть души, и его никак отнять нельзя, не уничтожив души.

Духовный разум состоит в познании Истины верою. Сперва приобретается познание веры; вера, усвоившись христианину, изменяет его разум откровением ему Истины, которая — Христос.

Духовный разум — ощущение живота бессмертного, по определению Духоносцев. Самый этот разум — признак воскресения. Так, напротив, плотское мудрование — невидимая смерть души...

Молитесь — да дарует вам Бог благодать все ясно видеть и разуметь, чтобы вы верно могли различать, что добро и что зло. Написано у апостола Павла, что совершенных же есть твердая пища (Евр. 5:14). Это суть те, которые долгим и тщательным подвигом обучили чувства свои и намерения относительно добра и зла, сделались сынами Царствия и приписаны к Божественному усыновлению. И Бог даровал им мудрость и рассуждение во всех делах их, чтобы не прельстил их, — ни человек, ни дьявол. Должно вам знать, что враг искушает верных видом добра, и многих успевает прельщать, оттого что у них нет рассуждения и мудрости. Потому блаженный Павел, когда узнал эти богатства разума, которые определены верным и которых великости нет предела, написал к ефесянам: чтобы дал вам Бог духа премудрости и разума, просветил очи сердца вашего, дабы вы познали, в чем состоит надежда призвания Его, и какое богатство славного наследия Его для святых (Еф. 1: 17—18)
.

Нужно предаться водительству веры: при этом водительстве, в свое время, по значительных подвигах в благочестии, Бог дарует верному рабу Своему разум Истины, или разум духовный.

Для того крылья у птиц, чтобы избегать сетей; для того у людей разум, чтобы избегать грехов.

Мы путь совершаем в жизни этой, путь тесный и прискорбный, долгий и тяжелый. И другим пути этому быть нельзя, так как всю жизнь необходимо нам сохранять девство и целомудрие и соблюдать подчиненность и послушание; и при этом помышления низлагать и «всякое превозношение, восстающее против познания Божия, и пленяем всякое помышление в послушание Христу» (2 Кор. 10:4—5), и все другое делать, что с этим неразрывно связано.

Авраам в самом начале приготовил себя, помощью только врожденного нашему естеству разума, не имея никакого постороннего наставника, но, еще будучи воспитан неверными родителями, приготовил себя к тому, что удостоился Божественного откровения.

Бог, будучи благ и щедр, дал человеку свободу в отношении к добру и злу, одарив его разумом, чтобы созерцая мир и что в мире, познавал он Сотворившего всяческое для человека.

Плотский разум, падшая человеческая природа возникла из падения, имеет начальной причиной своей грех, отвержена Богом, постоянно враждует на Бога, постоянно отвергается Богом.

Ни юность нисколько не вредит, ни старость не на пользу, когда нет разума и страха Божия.

Оружиями веры и мечем духовным, который есть слово Божие (Еф. 6:17), победив духа сребролюбия, принесем в жертву его, и вместе с тем с помощью слова премудрости восходим к познанию существующего, словом разума становимся выше ничтожества видимых благ, и в царских дворах любви упокоеваемся под действием многих сокровищ надежды.

Посмеиваются над благочестием и посмеваемы бывают делами те, которые совершили свое отречение не как следует, и с самого начала не восхотели пользоваться учителем и руководителем, а своему последовав разуму и перед собою показавшись себе разумными (Ис. 5:21).

Бог приличнейшим образом положил преграду злу в людях тем, что даровал им ум, знание, разум и различение добра, чтобы, познавая зло, что оно вредит нам, мы убегали его. Но безумный человек идет вслед зла и даже величается им, и, как бы в сеть попавшись, бьется он, будучи опутан им внутри, не имея сил выбраться когда-либо из-под него, чтобы увидеть и познать Бога, все создавшего во спасение и обожение людей.

Души твердые, если руководствует и управляет ими разум, — великое приобретение для добродетели; при недостатке же знания и разума они то же самое и для порока.