Не тот разумен, кто говорит, но тот, кто знает время, когда должно говорить. В разуме молчи и в разуме говори; прежде чем начнешь говорить, обсуди, что должно говорить; говори одно нужное и должное, не хвались своим разумом и не думай, что ты знаешь больше других. Сущность монашеского жительства состоит в том, чтобы укорять себя и считать себя хуже всех.

Ты только сиди в келье во внимании и молчании и всеми мерами старайся приблизить себя ко Господу, а Господь готов сделать тебя из человека ангелом: «А вот на кого», – говорит, – « Я призрю, на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего перед словом моим» (Ис. 66:2).

Пребывание в келье в молчании, в упражнении молитве и поучении день и ночь закону Божию делает человека благочестивым, ибо, по словам святых отцов, келья инока есть печь Вавилонская, в ней же три отрока обрели Сына Божия (Добротолюбие. Ч.3. Сщмч. Петр Дамаскин).

Монастырь, по моему мнению, есть учреждение, которое имеет целью спасение.

Те монахи, которые проводят жизнь по монашеским правилам, непременно стяжут благодать по обетованию Божию... Напротив, монахи, пренебрегающие данными Богом постановлениями для монашества, проводящие жизнь самовольную, рассеянную, сластолюбивую и исполненную любви к миру, лишаются духовного преуспеяния.

Затвори двери кельи твоей от людей, приходящих для пустословия, для похищения у тебя молитвы; затвори двери ума от посторонних помышлений. Затвори двери сердца от ощущений греховных и помолись.

Руководствующийся отеческими писаниями монах во всяком монастыре будет иметь возможность приобрести спасение; утратит его живущий по своей воле и по своему разуму, хотя бы он жил в глубочайшей пустыне.

Монах – тот, кто не смешивается с миром, непрестанно беседует с одним Богом; видя Его, он и Им бывает видим, и любя Его, Им любим, и становится светом, неизреченно сияющим. Преподобный.

Все отцы согласны в том, что новоначальный инок должен отвергать греховные помыслы и мечтания в самом начале их, не входя ни в <спор>, ни в беседу с ними.

Все виды монашеской жизни, разнообразные только по наружности, имеют одну цель: она заключается в том, чтобы устранить нашу немощь от обольщений и впечатлений мира, дать должную цену и временной, и Вечной Жизни, употребить первую для получения второй.

Истинному монаху подобает непрестанно молиться и петь в своем сердце.

Ничто так не полезно новоначальным, как уничижение; что ежедневное поливание для посаженного дерева, то для новоначального уничижение.

Духовное делание монаха, превосходящее все другие самые возвышенные делания его, заключается в том, чтобы он исповедовал грехи свои перед Богом и своими старцами, чтобы укорял себя, чтобы был готов до самого исхода из земной жизни встретить благодушно всякое искушение.

Неведение новоначального и преобладание в нем страстей не дают ему возможности понимать Писание как должно и держаться с должной твердостью.

Невозможно удовлетворять обоим деланиям: телесному служению ближним и служению молитвой и преподаванием слова Божия... Общий порядок для монашествующих заключается в том, чтобы новоначальные исполняли Евангельские заповеди телесно, постепенно обучаясь и духовному исполнению их, а преуспевшие исполняли духовно, восходя от изучения самих себя и опытного самопознания к опытному богопознанию и стяжав живое слово Божие молитвенным соединением в один дух с Богом.

«Много званых, мало избранных» (Мф. 22:14)
Знай, что ты в числе немногих избранных и, глядя на пример и холодность многих, не охладевай, но живи так, как немногие, чтобы с этими немногими удостоиться тебе и Царствия Небесного. «Ибо много званых, а мало избранных» (Мф. 22:14), и мало то стадо, которому Отец благоволил дать Царство (Лк. 12:32). Знай, что тяжко грешит тот, кто, обещав быть совершенным, делается несовершенным.

Инок должен вспоминать ежедневно и по нескольку раз в день о предстоящей смерти.

Совершенство всего монашеского жительства заключается в том, когда человек достигает страха Божия в духовном разуме, и внутренний слух его начнет внимать совести, направленной по воле Божией.

Мы для того и вступаем в монастырь, чтобы открыть в себе глубоко живущие страсти и отношение нашего естества к духам злобы, которым оно поработилось произвольно. Для того мы разрываем связи с миром, оставляем общество людей, родственников, имущество, чтобы увидеть наши внутренние узы и расторгнуть их десницею Господа.

Сластолюбие и сладострастие первоначально выступают на брань против воина Христова, вновь вписавшегося в иноческий полк.

Одна внешняя молитва недостаточна. Бог внимает уму, а потому те монахи, которые не соединяют внешней молитвы с внутренней,– не монахи.

В монастыре знай церковь, трапезную и свою келлию; в келлии же к другим братьям ходи только по уважительной причине.

Евангельские заповеди научают инока смирению, а крест совершенствует его в смирении.

Иноческий подвиг есть невидимое, но,в полном смысле слова, мученичество для того, кто проходит этот подвиг как должно.

Мученичество и монашество – один и тот же подвиг в разных видах, они основаны на одних и тех же изречениях Евангелия. То и другое отнюдь не изобретено людьми, но даровано человечеству Господом; то и другое иначе не может быть совершено, как всесильной помощью Божией.

Для преуспевших и призванных к тому Богом иноков невещественная милостыня заключается в преподавании ближним слова Божия.

В келлии должно иметь только самые нужные принадлежности, по возможности простые: к излишним и красивым вещам немедленно является пристрастие в сердце, а ум по поводу их получает склонность к мечтательности и рассеянности.

Инок – истинная вдовица, для которой мир должен быть мертвым.

Демоны поражают инока, пребывающего в молитве, болезнями телесными, угнетают нищетой, недостатком внимания и помощи человеческой.

Для новоначального искания сердечного места, то есть желание безвременно и преждевременно открыть в себе явственное действие благодати, есть начинание самое ошибочное... гордостное, безумное.

Насколько человек удаляется от общения с людьми, настолько удостаивается свободного доступа к Богу в уме своем.

Вступив в святую обитель, уклонимся произвольно от зависящего от нас наслаждения и претерпим великодушно те скорби, которые независимо от нас будут попущены нам Промыслом Божиим.

Истинное иноческое преуспеяние заключается в том, когда инок увидит себя грешнейшим из всех людей.

Для новоначального святые отцы предлагают частые, но непродолжительные молитвы. Когда ум возрастет духовным возрастом, окрепнет и возмужает, тогда он будет в состоянии непрестанно молиться.

Как рыбы, замедляя на суше, умирают, так и монахи, пребывая вне келлии с мирскими людьми, утрачивают способность к безмолвной жизни. Как рыбы стремятся в море, так и нам должно стремиться в свои келлии, чтобы не забыть о внутреннем делании.

Уничижение в разных видах употреблялось при вступлении монахов, когда старцы изобиловали благодатными дарами. Духовное лечение это, сохраняя само по себе все достоинство свое, нуждается в наше время в особенном благоразумии при употреблении его. Жестокое уничижение в наше время может сокрушить новоначального, расстроить его навсегда.

Иноческое послушание, в том виде и характере, как оно проходилось в среде древнего монашества, есть высокое духовное таинство. Постижение его и полное подражание ему сделались для нас невозможными.

Монах до самого гроба находится в опасности подвергнуться какому-либо искушению, не зная, откуда и в каком виде оно возникает.

Новоначальный инок никак не может применить книги к своему положению, но непременно увлекается направлением книги.

Ничто, никакое искушение, нанесенное людьми и духами, возникшее из падшего естества, не должно смутить монаха. Источником непоколебимости и силы да будет вера в Бога.

Возлюбив подвиг молитвы, возлюби уединение в келии. Затворяй двери ее для себя и других: «Пребывай в келии твоей,– сказали святые отцы,– и она научит тебя всему», то есть монашескому жительству, которое все сосредоточивается в молитве.

Юным инокам опытные наставники монашества воспрещали усиленный подвиг поста, бдения, затвора, при которых духи скоро начинают являться чувственно и удобно могут обмануть подвижника к его повреждению и гибели.

Лист сначала всегда бывает зелен, цветущ и красив, потом постепенно засыхает, падает, и, наконец, им пренебрегают и попирают его. Так и человек, никем не управляемый, сначала всегда имеет усердие к посту, к бдению, безмолвию, послушанию и к другим добрым делам; потом усердие это мало-помалу охладевает, и он, не имея никого, кто бы наставлял его, поддерживал и воспламенял в нем это усердие, подобно листу, нечувствительно иссыхает, падает и становится, наконец, подвластным и рабом врагов, и они делают с ним что хотят.

Инок, чувствующий влечение к частым выходам из монастыря в мир, ранен стрелой диавола.

Иноческая милостыня заключается в последовании Христу, то есть в тщательном исполнении Евангельских заповедей и в ношении креста .

В общежитиях Пахомия Великого каждого вновь вступившего в монастырь, во-первых, занимали телесными трудами под руководством старца в течение трех лет. Телесными трудами, частыми o наставлениями старца, ежедневной исповедью внешней и внутренней деятельности, отсечением воли могущественно и быстро обуздывались страсти, очищались ум и сердце.

Монаху предстоит борьба с естеством; наилучший возраст для вступления в эту борьбу – юношеский. Он еще не окован навыками, в нем произволение имеет много свободы.

Не подражай тем, которые пристрастились к наслаждениям мира этого, потому что они никогда не преуспеют. Но подражай тем, которые скитались в горах и пустынях ради Бога, и осенит тебя сила свыше.

Самочинное монашество — не монашество. Это — прелесть! Это — карикатура, искажение монашества! Это — насмешка над монашеством! Это — обман самого себя! Это — актерство, очень способное привлечь внимание и похвалы мира, но отвергаемое Богом, чуждое плодов Святого Духа, обильное плодами, исходящими от сатаны.

Наставления духоносного старца постоянно ведут новоначального инока по пути Евангельских заповедей.