Святые «О монастырях»

Не тот разумен, кто говорит, но тот, кто знает время, когда должно говорить. В разуме молчи и в разуме говори; прежде чем начнешь говорить, обсуди, что должно говорить; говори одно нужное и должное, не хвались своим разумом и не думай, что ты знаешь больше других. Сущность монашеского жительства состоит в том, чтобы укорять себя и считать себя хуже всех.

Ты только сиди в келье во внимании и молчании и всеми мерами старайся приблизить себя ко Господу, а Господь готов сделать тебя из человека ангелом: «А вот на кого», – говорит, – « Я призрю, на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего перед словом моим» (Ис. 66:2).

Пребывание в келье в молчании, в упражнении молитве и поучении день и ночь закону Божию делает человека благочестивым, ибо, по словам святых отцов, келья инока есть печь Вавилонская, в ней же три отрока обрели Сына Божия (Добротолюбие. Ч.3. Сщмч. Петр Дамаскин).

Если находишься в келье, не имея рукоделия, всячески усердствуй чтению, а в особенности Псалтири; старайся каждую статью прочитывать многократно, чтобы содержать все в разуме. Если есть рукоделие, занимайся этим; если зовут на послушание, иди на него. За рукоделием или будучи где-либо на послушании твори беспрестанно молитву: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного. В молитве прислушивайся к себе, то есть ум собери и соединяй с душою. Сначала день, два и более твори молитву эту одним умом, раздельно, уделяя внимание каждому особо слову. Потом, когда Господь согреет сердце твое теплотою благодати Своей и соединит в тебе ее в един дух, тогда потечет в тебе молитва та беспрестанно и всегда будет с тобою, наслаждая и питая тебя. Это-то самое есть сказанное пророком Исайей: «Ибо роса Твоя- роса растений, и земля извергнет мертвецов» (Ис. 26:19). Когда же будешь содержать в себе эту пищу душевную, то есть беседу с Самим Господом, то зачем ходить по кельям братии, хотя кем и будешь призываем? Истинно говорю тебе, что празднословие это есть и празднолюбие. Если себя не понимаешь, то можешь ли рассуждать о чем и других учить? Молчи, беспрестанно молчи, помни всегда присутствие Божие и имя Его. Ни с кем не вступай в разговор, но всячески берегись осуждать много разговаривающих или смеющихся. Будь в таком случае глух и нем, что бы о тебе ни говорили, пропускай мимо ушей. В пример себе взять можешь Стефана Нового, которого молитва была непрестанна, нрав кроток, уста молчаливы, сердце смиренно, дух умилен, тело с душою чисто, девство непорочно, нищета истинная и бескорыстие его было безропотно, повиновение тщательное, делание терпеливо и труд усерден.

Монастырь, по моему мнению, есть учреждение, которое имеет целью спасение.

Сидя за трапезой, не смотри и не осуждай, кто сколько ест, но внимай себе, питая душу молитвою. За обедом ешь довольно, за ужином повоздержись. В среду и пятницу, если можешь, вкушай однажды. Каждый день непрестанно ночью спи четыре часа: 10-й, 11-й, 12-й и час за полночь; если почувствуешь изнеможение, можно вдобавок днем спать. Это держи несомненно до кончины жизни, ибо оно нужно для успокоения головы твоей. И я с молодых лет держал таковой путь. Мы и Господа Бога всегда просим о упокоении себя в ночное время. Если так будешь хранить себя, то не будешь уныл, но здоров и весел.

Жизнь души монаха – непрестанная память о Боге и любовь к Богу. Это, по преимуществу, нужно называть жизнью души и духа. По этой причине, если монах будет подолгу оставаться в городах, он умирает, убиваемый зрением соблазнов и пребыванием среди них. Он лишается духовной жизни, удаляясь от Бога и забывая Его, изгоняя из сердца своего любовь ко Христу, приобретенную многими трудами в келейном безмолвии. В нем ослабевает ревность к удручению себя подвигами, он предается лености и увлекается вожделениями. Возмущается чистота его сердца от действия на него страстных впечатлений, входящих через чувства, через зрение, слух, разговоры, осязание, вкус, обоняние. Этими впечатлениями он усиленно влечется к любодеянию и другим порокам, которые для монаха смерть и гибель. Итак, справедливо сказал блаженный Антоний: как рыбы, вынутые из воды, умирают, так умирает и монах, оставивший свою келью и живущий в городе.

Те монахи, которые проводят жизнь по монашеским правилам, непременно стяжут благодать по обетованию Божию... Напротив, монахи, пренебрегающие данными Богом постановлениями для монашества, проводящие жизнь самовольную, рассеянную, сластолюбивую и исполненную любви к миру, лишаются духовного преуспеяния.

Затвори двери кельи твоей от людей, приходящих для пустословия, для похищения у тебя молитвы; затвори двери ума от посторонних помышлений. Затвори двери сердца от ощущений греховных и помолись.

Руководствующийся отеческими писаниями монах во всяком монастыре будет иметь возможность приобрести спасение; утратит его живущий по своей воле и по своему разуму, хотя бы он жил в глубочайшей пустыне.

Монах – тот, кто не смешивается с миром, непрестанно беседует с одним Богом; видя Его, он и Им бывает видим, и любя Его, Им любим, и становится светом, неизреченно сияющим. Преподобный.

По совету, или по власти других, или каким-либо другим образом пришел ты в эту обитель, не унывай: посещение Божие есть. Если сделаешь, как тебе сказано, спасешься сам и ближние твои, о которых заботишься: «И не видал», – глаголет Пророк, – «праведника оставленным и потомков его» (Пс.36:25). Живя же в данной обители, это соблюдай: стоя в церкви, внимай всему без упущения, узнавай весь церковный порядок, то есть вечерню, повечерие, полунощницу, утреню, часы выучись содержать в разуме.

Все отцы согласны в том, что новоначальный инок должен отвергать греховные помыслы и мечтания в самом начале их, не входя ни в <спор>, ни в беседу с ними.

Все виды монашеской жизни, разнообразные только по наружности, имеют одну цель: она заключается в том, чтобы устранить нашу немощь от обольщений и впечатлений мира, дать должную цену и временной, и Вечной Жизни, употребить первую для получения второй.

Истинному монаху подобает непрестанно молиться и петь в своем сердце.

Отшельничество состоит в бегстве от тела и в постоянной памяти о смерти.

Знай только церковь и свою келлию, и в другие келлии не ходи без крайней нужды, да не впадешь в грех празднословия, клеветы и осуждения. Нет ничего лучше, чем держаться своей келлии. В келлии ни примешь, ни подашь соблазна; она всему тебя научит, когда со страхом Божиим в ней будешь жить. В уединении и тишине, а не в народе и молве родятся добрые и небесные мысли. Помни, что ты монах; будь же не только одеянием, но и на деле монахом, то есть уединенным. Греческое слово «монах» и означает «уединенный».

Ничто так не полезно новоначальным, как уничижение; что ежедневное поливание для посаженного дерева, то для новоначального уничижение.

Духовное делание монаха, превосходящее все другие самые возвышенные делания его, заключается в том, чтобы он исповедовал грехи свои перед Богом и своими старцами, чтобы укорял себя, чтобы был готов до самого исхода из земной жизни встретить благодушно всякое искушение.

Неведение новоначального и преобладание в нем страстей не дают ему возможности понимать Писание как должно и держаться с должной твердостью.

В сказаниях [патериков] изображено древнее монашество как на картине. Старцы —повествователи с простотой и верностью изобразили как изумительное духовное совершенство иночества первых веков христианства, так и немощи падшего естества иноков. И при верности, соединенной с простотой, которыми отличается эта живопись, состояние древнего Монашества, отделенного от нас пространством многих веков, остается недостаточно ясным, как здание в густом тумане. От зрелища, представляемого древностью, обратимся к зрелищу, представляемому современностью. Что мы должны сказать о себе? Как нам жить, как действовать? Ответ на эти вопросы находим у древних иноков: они предвозвестили наше положение, они и предначертали образ Действия в этом положении. «В последнее время,– сказал один из них,– те, которые поистине будут работать Богу, благоразумно скроют себя от людей и не будут совершать среди них знамений и чудес, как в настоящее время. Они пойдут путем делания, растворенного смирением и в Царствии Небесном окажутся большими отцов, прославившихся знамениями». – Какое основательнейшее наставление, какое утешение для нас в этих пророческих словах духоносного отца! По причине умножения соблазнов, по причине всеобщности и господства их, по причине забвения Евангельских заповедей и пренебрежения ими всем человечеством для желающего спастись необходимо удаление от человеческого общества в уединение наружное и внутреннее. По причине иссякновения благодатных руководителей, по причине умножения лжеучителей, обманутых бесовской прелестью и влекущих весь мир в этот обман, необходимо жительство, растворенное смирением, необходимо точнейшее жительство по Евангельским заповедям, необходимо соединение молитвы с плачем о себе и обо всем человечестве, необходима осторожность от всякого увлечения разгорячением, надеющимся совершать дело Божие одними силами человеческими, без действующего и совершающего Свое дело Бога. «Спасайте каждый душу свою» (Иер. 51: 6), сказано остатку христиан, сказано Духом Божиим. Себя спасай! Блажен, если найдешь одного верного сотрудника в деле спасения – это великий и редкий в наше время дар Божий. Остерегись, желая спасти ближнего, чтобы он не увлек тебя в гибельную пропасть. Последнее случается ежечасно. Отступление попущено Богом; не покусись остановить его твоей немощной рукой. Устранись, охранись от него сам, и этого с тебя достаточно. Ознакомься с духом времени, изучи его, чтобы по возможности избежать его влияния. «Ныне почти нет истинного благочестия,– говорит святитель Тихон уже за сто лет до нас,– ныне – одно лицемерие»... Бойся лицемерия, во-первых, в себе самом, потом в других; бойся именно потому, что оно – в характере времени и способно заразить всякого при малейшем уклонении в легкомысленное поведение. Подвизайся не напоказ, но втайне, для твоего спасения перед очами Бога – и очистится твое поведение от лицемерия. Не осуждай ближних, предоставляя суд над ними Богу,– и очистится сердце твое от лицемерия. Преследуй лицемерие в себе, изгоняя его из себя; уклонись от зараженного им множества людей, действующих и намеренно, и бессознательно в духе его, прикрывающих служение миру служением Богу, искание временных благ исканием благ вечных, прикрывающих личиной святостью порочную жизнь и душу, всецело преданную страстям.

Невозможно удовлетворять обоим деланиям: телесному служению ближним и служению молитвой и преподаванием слова Божия... Общий порядок для монашествующих заключается в том, чтобы новоначальные исполняли Евангельские заповеди телесно, постепенно обучаясь и духовному исполнению их, а преуспевшие исполняли духовно, восходя от изучения самих себя и опытного самопознания к опытному богопознанию и стяжав живое слово Божие молитвенным соединением в один дух с Богом.

«Много званых, мало избранных» (Мф. 22:14)
Знай, что ты в числе немногих избранных и, глядя на пример и холодность многих, не охладевай, но живи так, как немногие, чтобы с этими немногими удостоиться тебе и Царствия Небесного. «Ибо много званых, а мало избранных» (Мф. 22:14), и мало то стадо, которому Отец благоволил дать Царство (Лк. 12:32). Знай, что тяжко грешит тот, кто, обещав быть совершенным, делается несовершенным.

Инок должен вспоминать ежедневно и по нескольку раз в день о предстоящей смерти.

Совершенство всего монашеского жительства заключается в том, когда человек достигает страха Божия в духовном разуме, и внутренний слух его начнет внимать совести, направленной по воле Божией.

Мы для того и вступаем в монастырь, чтобы открыть в себе глубоко живущие страсти и отношение нашего естества к духам злобы, которым оно поработилось произвольно. Для того мы разрываем связи с миром, оставляем общество людей, родственников, имущество, чтобы увидеть наши внутренние узы и расторгнуть их десницею Господа.

Монашество – подвиг вышеестественный. Оно то же мученичество в сущности своей...

Может случиться, что, живя с братией, ты захочешь оставить их, не обретя покоя в сожительстве с ними по какой-нибудь причине... Смотри, не делай это опрометчиво, не уйди о огорчением, как бы свергая иго рабства, не убеги тайно в скорби, не удались из среды размолвки, чтобы не унести с собой памятозлобия на братство. Избери для отшествия твоего время общего спокойствия, и после ухода твоего сердце твое пребудет в мире.

Сластолюбие и сладострастие первоначально выступают на брань против воина Христова, вновь вписавшегося в иноческий полк.

Одна внешняя молитва недостаточна. Бог внимает уму, а потому те монахи, которые не соединяют внешней молитвы с внутренней,– не монахи.

В монастыре знай церковь, трапезную и свою келлию; в келлии же к другим братьям ходи только по уважительной причине.

Евангельские заповеди научают инока смирению, а крест совершенствует его в смирении.

Иноческий подвиг есть невидимое, но,в полном смысле слова, мученичество для того, кто проходит этот подвиг как должно.

Мученичество и монашество – один и тот же подвиг в разных видах, они основаны на одних и тех же изречениях Евангелия. То и другое отнюдь не изобретено людьми, но даровано человечеству Господом; то и другое иначе не может быть совершено, как всесильной помощью Божией.

Для преуспевших и призванных к тому Богом иноков невещественная милостыня заключается в преподавании ближним слова Божия.

В келлии должно иметь только самые нужные принадлежности, по возможности простые: к излишним и красивым вещам немедленно является пристрастие в сердце, а ум по поводу их получает склонность к мечтательности и рассеянности.

Живя в келлии, поступай так. Встав от сна, благодари Бога и молись. Придя из церкви, прочитай что-нибудь на пользу своей души; потом принимайся за рукоделие и работай. Поработав, встань и помолись; помолившись, опять почитай что-нибудь. И так все попеременно делай: то молись, то читай, то занимайся рукоделием. Но в рукоделии и чтении возводи ум твой ко Христу и молись Ему, да помилует тебя и поможет тебе. Когда все попеременно будешь делать, то ко всему – к чтению, молитве большая охота и усердие будет, ибо от перемены работы появляется охота и усердие. Так люди с места на место переходят и прогуливаются; так и разнообразная пища приятней бывает людям, чем одна и та же. Переменяй и ты свое дело, чтобы охотней к нему приступать.

Инок – истинная вдовица, для которой мир должен быть мертвым.

Демоны поражают инока, пребывающего в молитве, болезнями телесными, угнетают нищетой, недостатком внимания и помощи человеческой.

Для новоначального искания сердечного места, то есть желание безвременно и преждевременно открыть в себе явственное действие благодати, есть начинание самое ошибочное... гордостное, безумное.

Насколько человек удаляется от общения с людьми, настолько удостаивается свободного доступа к Богу в уме своем.

Вступив в святую обитель, уклонимся произвольно от зависящего от нас наслаждения и претерпим великодушно те скорби, которые независимо от нас будут попущены нам Промыслом Божиим.

Истинное иноческое преуспеяние заключается в том, когда инок увидит себя грешнейшим из всех людей.

Для новоначального святые отцы предлагают частые, но непродолжительные молитвы. Когда ум возрастет духовным возрастом, окрепнет и возмужает, тогда он будет в состоянии непрестанно молиться.

Как рыбы, замедляя на суше, умирают, так и монахи, пребывая вне келлии с мирскими людьми, утрачивают способность к безмолвной жизни. Как рыбы стремятся в море, так и нам должно стремиться в свои келлии, чтобы не забыть о внутреннем делании.

Уничижение в разных видах употреблялось при вступлении монахов, когда старцы изобиловали благодатными дарами. Духовное лечение это, сохраняя само по себе все достоинство свое, нуждается в наше время в особенном благоразумии при употреблении его. Жестокое уничижение в наше время может сокрушить новоначального, расстроить его навсегда.

Иноческое послушание, в том виде и характере, как оно проходилось в среде древнего монашества, есть высокое духовное таинство. Постижение его и полное подражание ему сделались для нас невозможными.

Монах до самого гроба находится в опасности подвергнуться какому-либо искушению, не зная, откуда и в каком виде оно возникает.

Новоначальный инок никак не может применить книги к своему положению, но непременно увлекается направлением книги.

Первое делание у монаха – безмолвие, то есть жизнь без развлечений, в удалении от всяких житейских забот, чтобы, став выше человеческих наслаждений, можно было прилепиться к Богу. Второе – соразмерный пост, то есть единократное в день вкушение малоценной пищи, и то не до сытости. Третье – соразмерное бдение, то есть употребление одной половины ночи на псалмопение, воздыхание и слезы. Четвертое – псалмопение, то есть телесная молитва, состоящая в псалмах и коленопреклонениях. Пятое – молитва духовная, совершаемая умом, удаляющая от себя всякую постороннюю мысль. Шестое – чтение житий святых отцов и их слов, совершенное удаление слуха от чуждых учений и от всего иного, чтобы словами отцов побеждать страсти. Седьмое – вопрошение опытных о всяком слове и предприятии, чтобы по неопытности и самоуверенности, вздумав и сделав одно вместо другого, не погибнуть, когда неистовствует плоть, по бесовскому навету или от вина. Поэтому должно все соразмерять, чтобы неумеренностью не поколебать ревности.