Загрузка плеера...

Царь устраивает брачный пир для своего сына, посылает за зваными один раз, посылает дважды – не идут из-за житейских забот: тот занялся хозяйством, тот торговлей. Сделано новое приглашение в других сферах, и брачная палата наполнилась возлежащими. Между ними оказался один не одетый по-брачному, и потому он изгнан (Мф. 22:2–14). Смысл притчи ясен. Брачный пир – Царство Небесное; приглашение – проповедь Евангелия; отказавшиеся – совсем не уверовавшие; не одетый по-брачному – уверовавший, но не живший в вере. К какому разряду кто из нас относится, каждый разбери сам. Что мы званые – это ясно, но верующие ли? Ведь можно быть и среди верующих, под общим их именем, без веры. Иной совсем не думает о вере, словно нет ее; иной кое-что знает о ней и из нее и доволен, иной криво толкует веру; иной совсем враждебно относится к ней, а все числятся в кругу христиан, хоть у них ровно ничего христианского нет. Если ты веруешь, разбери, сообразны ли с верой твои чувства, твои дела – одеяние души, которые Бог видит как брачную или небрачную одежду. Можно хорошо знать веру и ревновать о ней, а в жизни служить страстям, то есть одеваться в постыдную одежду грехолюбивой души. У таких на словах одно, а в сердце другое; на языке: «Господи, Господи!», а внутри: «Извини меня». Рассуждайте же о себе – если вы в вере, то в брачной ли вы одежде добродетелей или в грязной одежде грехов и страстей.


Феофан Затворник  

Вчера учило нас Евангелие неотступности в молитве, а ныне учит смирению или чувству бесправности на услышание. Не присваивай себе права на услышание, но приступай к молитве как никакого внимания не достойный и дающий себе дерзновение раскрыть уста и вознести молитву к Богу по одному беспредельному к нам, бедным, снисхождению Господа. И на мысль да не приходит тебе: я то и то сделал – подай же мне то-то. Все, что бы ты ни делал, считай долгом, ты должен был все это сделать. Если бы не сделал, подвергся бы наказанию, а что сделал, тут не за что награждать, ничего особенного ты не явил. Вон фарисей перечислил свои права на услышание и вышел из церкви ни с чем. Плохо не то, что он так делал, как говорил,– так и следовало ему поступать, а плохо то, что он выставил это как нечто особенное, тогда как, сделав это, и думать о том не следовало. Избави нас, Господи, от этого фарисейского греха! Словами редко кто так говорит, но в чувстве сердца редко кто не бывает таким. Ибо отчего плохо молятся? Оттого, что чувствуют себя и без того находящимися в порядке перед Богом.


Феофан Затворник  

Отчего так случилось, что Симон-фарисей чтит Господа и приглашает Его к себе, но тут же, увидев, что Он благосклонно допускает к Себе и грешницу, соблазняется и начинает думать: «Если бы Он был пророк...» (Лк. 7:39)? Оттого, что захлопотал об угощении и за хлопотами оставил здравое рассуждение о порядках Божиих. Эти две области, житейская и духовная, совсем не сходны по своим свойствам и законам. Между тем ум наш чем очень займется, по законам того и начинает судить. По житейским порядкам, с явной грешницей нельзя иметь общение; Симон так и судит, забыв, что покаяние всех делает чистыми и грешников равняет с праведниками. Он думает, что грешнице не следует тут быть и что Спаситель если не отгоняет ее, то потому, верно, что не знает, кто она; от этой мысли тотчас родилась и другая: если не знает, то какой же Он пророк? Словами-то он не сказал этого, а только подумал, и внешне ни в нем, ни в его хлопотах, как доброго хозяина, не произошло никакой перемены, но Господь видел его сердце и по сердцу его сделал ему вразумление. Он внушил ему, что грешникам-то и место около Него и что грешница, припавшая к Нему сердцем, больше почтила Его, чем Симон, почтивший Его только угощением. Внешнее вводит человека в неприятное Господу чувство праведности, а внутреннее всегда держит его в чувствах своего непотребства перед лицом Всеведущего Господа.


Феофан Затворник  

«Если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное» (Мф. 5:20). Черта книжников: знание Закона – без заботы о жизни по Закону. Черта фарисеев: исправность внешнего поведения – без особенной заботы об исправности сердечных чувств и помышлений. Тот и другой нравственный строй осуждены быть вне Царства Небесного. Возьми же отсюда нужный себе урок. Узнавать закон Евангельский – узнавай, но с тем, чтобы и жить по знанию. В поведении старайся быть исправным, но тут же исправными держи и внутренние чувства и расположения. Узнал что – не останавливайся на этом знании, а иди дальше и сделай вывод, к чему в каком случае обязывает тебя такое знание, да и положи по этому знанию неотложно действовать. В поведении же так поступай, чтобы не чувства и расположения шли за внешними делами, а внешние дела были вызываемы чувствами и расположениями и служили их точным выражением. Устроясь таким образом, будешь выше книжников и фарисеев, и дверь Царства не будет затворена перед тобою.


Феофан Затворник  

Господь укоряет фарисеев не за внешние порядки и правила поведения, а за пристрастие к ним, за то, что они остановились на одном внешнем почитании Бога, не заботясь о том, что есть на сердце (Мф. 7:1–8). Без внешнего нельзя. Самое высокое внутреннее требует внешнего, как выражения и как облачения своего. На деле оно и не бывает никогда одно, а всегда в союзе с внешним; только в ложных теориях отделяют их. Но опять же очевидно, что одно внешнее – ничто, цена его от присутствия в нем внутреннего, так что раз уж этого нет, то того хоть и не будь. Между тем мы падки на внешность и видимость, в которых выражается внутреннее и в которых оно принимает определенную форму, до того, что, исполнив внешнее, мы остаемся покойны, не думая о том, есть ли тут внутреннее или нет. А так как внутреннее труднее, чем внешнее, то очень просто застрять на последнем, не простираясь к первому. Как же быть? Надо править собой и иметь в виду внутреннее, всегда к нему напрягаться сквозь внешнее и, при внешнем, считать дело – делом только тогда, когда в нем внутреннее соединяется с внешним. Другого способа нет. Внимание к себе и бодрствование – это единственные рычаги для поднятия упитанного и падкого на земное нашего естества. Замечательно: у кого есть внутреннее, тот никогда не оставляет внешнего, хотя цены особенной ему не придает.


Феофан Затворник