Огонь и смерть собирают для себя недостойные иереи. Не думаю, чтобы в среде священников было много спасающихся, напротив – гораздо больше погибающих, и именно потому, что это дело требует великой души.

Благодать действует и через недостойных, так что мы освящаемся и через недостойных иереев.

Молчание возлюбите и уединяйтесь, сколько возможно, чтоб быть во единении с Господом. Тогда Он Сам  соделается для вас руководителем и учителем...

Для того Бог и попустил самим священникам рабствовать страстям, чтобы они из собственного опыта научились снисходительно относиться и к другим.

Не будь тяжел в выговорах, обличай не скоро и не со страстью, ибо это признак высокомерия.

Немощных и огорченных сердцем подкрепляй словом и всем, сколько достает средств руке твоей, и подкрепит тебя Вседержительная Десница.

Горе нам! Будучи исполнены согрешений, мы учим и наставляем тех, кои гораздо лучше нас и превосходят нас.

Нет несчастнее и ближе к погибели людей, не имеющих наставника в пути Божием.

Напрасно учит тот, у кого дела не соответствуют учению.

Постарайтесь, возлюбленные, повиноваться епископу, пресвитерам и диаконам: тот, кто им повинуется, слушает Христа.

...Врачевание человека лучше всех деланий и добродетелей.

Наш долг не убедить слушателей, но только посоветовать; наше дело предложить увещание, а убедиться — их дело.

Надобно наперед удостовериться в правомыслии и в опытности старца, — и тогда уже доверяться его слову и беспрекословно принимать его советы. Признак, по которому это можно распознать, есть согласие слова его со словом Божиим.

Нигде не видно, чтобы Бог, приняв исповедь, обнаружил грехи покаявшегося, ибо Он отвратил бы этим грешников от исповеди, и недуги их сделал бы неисцельными. Итак, хотя бы мы и дар прозорливости имели, не должны предупреждать согрешивших изъявлением их грехов, но лучше побуждать их к исповеданию гадательными выражениями.

Овцы, не пасите пастырей и не выходите из своих пределов; для вас довольно, если вы на доброй пажити. Не судите судей, не предписывайте законов законодателям.

Кто с первого слова не послушает тебя, не принуждай того прением, но лучше на свою привлеки сторону ту прибыль, которую тот отверг. Ибо незлобие выгоднее для тебя, нежели исправность того.

Хороший пастырь врачует покрытую струпьями овцу, а овца овцу врачевать не может.

Душу принявшего священный сан обуревает страшный утес — тщеславие.

Горе нам, что мы определяем праведное и благое, рассуждаем об таковом и учим, но весьма далеко отстоим от дел праведных и благих.

Преподаватель духовных предметов приобретает двойную прибыль, ибо польза последует не только в преуспевании слушающего, но и в рассуждении преподающего, но тому что не менее и самого себя воспламеняет к желанию совершенства, когда наставляет слушателя.

Богу всегда принадлежит благодать. Богу и Таинство, а человеку, совершителю Таинства. – одно служение. Если он хорош, то согласуется с Богом, действует с Богом; если плох, то через него совершает Бог видимую форму Таинства, а Сам дарует невидимую благодать. Не думайте, будто от нравов людей и действий зависят Божественные Таинства: они святы от Того, Кому принадлежат.

Когда вразумляешь падшего, то слова свои соединяй с состраданием, тогда и слух его смягчится, и просветится сердце.

Чем больше мы почтены, тем большая требуется от нас чистота жизни.

От Господа повелено нам врачевать, а не раздражать согрешивших...

Мы, пастыри, для пользы тех, кому служим, являемся тягостными, жестокими, несносными и неприятными в обличениях, так как мы приносим пользу не тем, чем нравимся, а тем, чем уязвляем. Таков и врач, но он еще не слишком неприятен, потому что он сейчас же дает чувствовать пользу своего искусства, а мы — в будущем.

Серьезное обвинение тем, кто должен учить других, но сам не обладает знанием.

Великий стыд для наставника молиться Богу о даровании послушнику того, чего сам еще не стяжал.

...Пока не препобеждена мною, по возможности, плоть, пока не очищен ум, пока далеко не превосхожу других близостью к Богу, небезопасным признаю принять на себя попечение о душах и посредничество между Богом и человеками, что составляет также долг иерея.

Я... прихожу в ужас, видя, на что отваживаются некоторые безумцы, которые решаются бесстыдно и опрометчиво искать Священства и принимают его, не будучи призванными Христовой благодатью, не зная того, что огонь и смерть собирают для себя они, бедные.

...Большая часть из подведомых священнику стеснена житейскими заботами, которые делают их менее расположенными к делам духовным. Поэтому учитель должен... сеять ежедневно, чтобы слово учения по крайней мере непрерывностью своею могло укрепиться в слушателях.

...Нет ничего хуже начальника, который не приносит подчиненным никакой пользы.

Священство — есть высшее из всех благ, каким пользуются люди.

Удаляй от овец всякую вредную для них вещь, и не будешь назван лукавым делателем.

Нужно, чтобы дела ваши соответствовали имени вашего священства.

Что иногда бывает врачеванием для одного, то для другого бывает отравою; и иногда одно и то же одному и тому же бывает врачеванием, когда преподается в приличное время, не вовремя же бывает отравою.

Врачуемым должно принимать наказания не во вражду и не мучительством почитать заботу, какую настоятель из сердолюбия прилагает о спасении души. Ибо если больные телом столько доверяют врачам, что почитают их благодетелями, даже когда они режут, или прижигают, или утруждают принятием горьких лекарств, то стыдно нам к врачам душ наших, когда суровым своим обращением совершают наше спасение, не иметь такого же расположения.

Священник должен стоять с Ангелами, славословить с Архангелами, возносить жертвы на вышний жертвенник, священнодействовать со Христом, воссоздавать создание, восстанавливать образ Божий, творить для вышнего мира и, скажу более: быть богом и делать людей богами.

Не радуйся и не хвались, когда ты мужественно терпишь досады и бесчестия; напротив, плачь о том, что ты сделал нечто достойное выговора и возмутил против себя душу наставника.

Надо привлекать народ к порядку своей добродетелью и не силой обуздывать, но убеждением. Ибо все, что делается не добродетельно, кроме того, что оно насильственно и неприятно, еще и непрочно.

Един Бог действует во всех духовниках и в старицах, и по мере веры своей к ним, такие и ответы услышите от них.

Хотя О. о твоем отце духовном говорит справедливо, что он человек многогрешный, но тебе слушать это молча не должно. Феодор Эдесский пишет: «Всякого хулящего твоего отца духовного заусти», – то есть всякому такому заграждай уста; пусть так толкует, где хочет и с кем хочет, но ты этого толковать перед тобой не попускай, повторяя: «Толкуйте об этом, где хотите, но передо мной неприлично вам это говорить, да и вам самим это без душевного вреда и ответственности не обойдется».

Старайся святую ненависть иметь особенно к тем, кто очень стремится к тебе, чтобы отталкивать от себя, чтобы искали только духовного, а не праздного препровождения времени. Посерьезнее и погрубей будь с духовными чадами, чтобы они не смели себя держать с тобой как с равной им или признаваться в любви. И мы любили своих отцов духовных и старцев, но никогда не смели говорить им об этом. Если любят, то пусть Богу молятся, да слушаются, а не любезничают.

Не тот учитель достоин удивления, который способных отроков сделал знающими людьми; но тот, который невежд и глупых умудрил и довел до совершенства.

Священник должен быть не только благочестив, так как удостоился столь великого служения, но и весьма благоразумен и опытен во многом: знать все житейское не менее живущих в миру и быть свободным от всего более монахов, живущих в горах.

Тот, кто молится за всю вселенную и умилостивляет Бога за грехи всех, не только живых, но и умерших, каким должен быть сам? Даже дерзновение Моисея и Илии я считаю недостаточным для такой молитвы.

Сколько пагубно падение предстоятеля для последующих ему, столько, напротив, благотворно и спасительно, когда епископ твердостию в вере подает собою пример братьям.

Если и тот, кто чист от всякой страсти, что, впрочем, невозможно, неизбежно подвергается бесчисленным горестям для исправления погрешностей других, то при собственных слабостях, представь, какую бездну трудов и забот и какие страдания должен перенести желающий преодолеть и свои и чужие пороки!

Священник должен относиться к пастве так, как бы отец относился к своим малолетним детям; как от этих мы не отвращаемся, когда они оскорбляют, или ударяют, или плачут, и даже когда они смеются и ласкаются к нам, не очень заботимся об этом, так и священники не должны ни возвышаться похвалами народа, ни огорчаться порицаниями, если они будут неосновательны.

Нам нужно не только дерзновение, когда мы намереваемся обличать, но еще больше кротость, чем дерзновение, потому что грешники никого из людей так не отвращаются и не ненавидят, как того, кто намеревается обличать их; они стараются найти предлог уклониться и избежать обличения, поэтому нужно удерживать их кротостью и снисходительностью.