Познание себя

При встрече разных случайностей пусть каждый наблюдает, что происходит в душе его, и так определяет, какова она. Например, наблюдая, что творится в душе, когда его бранят или бесчестят, или оказывают ему презрение, он верно познает, есть ли в нем смирение.

Недостаток хлеба учит искать хлеба, чтобы не умереть от голода; недостаток воды побуждает искать ее, чтобы не умереть от жажды; познанная болезнь побуждает искать лекаря; так и в христианстве; когда познаем скудость и нищету наших душ, будем искать блаженства. Плохо быть христианину без молитвы, без любви, без смирения, без кротости и прочих христианских добродетелей и не иметь их: явная за этим следует беда. Надо искать их с прилежанием. Так познанное бедствие побуждает человека искать своего блаженства. Познай же, христианин, порочность, бедность, греховность, нищету и убожество твоего сердца – и само это познание научит тебя молитве и христианским добродетелям.

Тяжело бороться с немощами человеческими и терпеть недостатки окружающих нас, но зато понесением такой тяготы доказывается исполнение Закона Божия, как свидетельствует апостол: «Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Гал. 6:2).

Для того оставляет добродетельных Бог, чтобы они познали, что эти подвиги они совершили не собственной силой, а благодатью Божией.

Кто засмотрится в сердце свое, тот забудет, что на земле находятся грешники, кроме его одного... Глядя в себя, рассматривая свои греховные пятна, он убеждается, что для спасения его единое средство — милость Божия, что он раб неключимый... Нуждаясь сам в милости, он обильно изливает ее на ближних, имеет для них — одну милость.

Книги Святых Отцов подобны зеркалу, смотрясь в них: внимательно и часто, душа может увидеть все свои недостатки.

Познай себя самого; и это есть воистину истинное смирение, научающее смиренномудрствовать и сокрушающее сердце, и это самое делать и хранить понуждающее. Если же ты не познал еще себя, то не знаешь и того, что есть смирение, и делания и хранения его еще не коснулся: ибо познание есть конец делания заповедей.

Всего, кажется, труднее познать самого себя. Не только глаз, рассматривающий внешнее, не может быть употреблен к рассмотрению самого себя, но и самый ум наш, проницательно усматривающий чужую погрешность, медлителен в познании собственных своих недостатков.

Есть тебе дело, душа моя, и, если угодно, дело немаловажное. Исследуй сама себя, что ты такое, куда тебе стремиться, откуда ты произошла и где должно остановиться; действительно ли то жизнь, какою теперь живешь, или есть и другая, кроме нее?

Плодом молитвы бывает постепенно расширяющееся видение своих согрешений и своей греховности, отчего усиливается умиление и обращается в плач.

Кто возмог познать достоинство души своей, тот может познать силу и тайны Божества.

Изменяемость наша учит нас самопознанию, смирению, учит прибегать непрестанно к помощи Божией.

Познай, наконец, не то, что вокруг тебя, а что такое ты сам.

Познавшему себя даруется познание всего; и повинующемуся Богу повинуется все, когда смирение воцарится в членах его.

Тогда открывается нам, насколько мы слабы, насколько повреждены падением, когда начнем понуждать себя к исполнению Евангельских заповедей.

Стоя в храме, не надобно исчислять свои недостатки и тем ум отвлекать от внимания чтения и пения, а просто считать себя грешной за все свои греховности и за рассеяние помыслов, этого и довольно. Святой Исаак пишет: «Кто не помышляет себя грешным, молитва его не благоприятна пред Богом».

...Для желающего стать причастником Света Небесного необходимо познать самого себя.

Кто не познал себя, тот исключается из стада овец, делается же принадлежащим к стаду козлов, которым отведено место по левую руку.

Как познавший самого себя познает все, так не знающий себя не может узнать и ничего другого.

Познание себя приводит к живому и обширному познанию Бога, приводит к верному и правильному управлению и распоряжению собою.

Познай себя самого, из чего и каким сотворен ты, доблестный мой,- и через это удобно достигнешь красоты Первообраза.

Смиренное самопознание должно предпочитать всем другим самым высоким познаниям.

Познай самого себя и убегай того, что для тебя гибельно.

Познать себя есть полнота знания о всем, и в подчинении души твоей подчинится тебе все.

Знание самого себя бывает средством очищения грехов, происходящих от незнания.

Познавший себя достиг разума страха Господня и, ходя в таковом, достигает врат любви.

В случае какого-либо поползновения в делах, словах и мыслях тотчас раскаиваться и, познавая свою немощь, смиряться и понуждать себя видеть свои грехи, а не исправления; от рассматривания грехов приходит человек в смирение и сердце сокрушенно и смиренно приобретает, которого Бог не уничижит.

.. От многих стенаний и горьких слез покаяния и скорби, чрез которые душа отвергает радость мира и самую пищу от сокрушения; потому что начинает видеть свои согрешения, как песок морской, и это есть начало просвещения души и признак ее здоровья.

Искреннее сознание порочных черт под корень их подкапывает и дает возможность взять их на лопату и выбросить вон.

Познавший самого себя (то есть тот, кто не остается в неведении о грехопадениях, в какие впадал, но хранит мудрое правило: «познай самого себя»), хотя и превозносится иногда, поддавшись ненадолго высокомерию, но в целом не думает о себе высоко. Изучая собственную свою немощь и не мечтая о себе выше естества человеческого, приходит в сознание себя самого.

Как око ничего не может видеть без света, так и душа не может увидеть свою немощь, если не будет таинственно просвещена Христом.

Не может человек видеть своего нрава и исправлять его, если не будет иметь свободы от забот и не позаботится об этом.

Только те, которые свергли с себя узы мира и предали себя в истинное и исключительное служение Богу, могут открыть в себе плен свой, свое рабство, свою вечную смерть.

Рассматривай, как сильно действует в тебе всякая страсть и всякая добродетель, и узнаешь свое преуспеяние.

Когда познаешь себя самого, тогда возможешь познать и Бога и, как должно, обозреть мыслию твари.

Подобно тому как кто-либо, найдя драгоценное вещество, например жемчуг, или перл, или другое что-либо подобное, и пренебрегши им, как не понимающий в таких вещах, понес бы великую потерю, так и мы, если не будем знать своей природы, то совершенно пренебрежем ею; если же познаем ее, то окажем великую заботу и получим величайшую пользу, потому что из нее бывает царская одежда, из нее все царское. Не будем же злоупотреблять ко вреду своему собственною природою. Малым чем умалил нас Бог от ангелов, то есть смертью; но и это мы получили на малое время. Итак, ничто не препятствует нам приблизиться к ангелам, если мы захотим.

Нет ничего лучше — как знать свою немощь и неведение, и ничего хуже — как не знать этого.

Видя свои немощи, можно снисходительно судить и о немощах других.

Все человечество можно разделить на две части: фарисеи и мытари. Первые погибают, вторые спасаются. Берегите это сознание своей греховности. Это – самое драгоценное перед Богом. Что спасло мытаря? Конечно, это сознание своей греховности: «Боже, милостив буди мне, грешному!» Вот эта молитва, которая прошла уже почти два тысячелетия. Но смотрите, мытарь сознает себя грешным, но в то же время надеется на милость Божию. Без надежды нельзя спастись… Господь сказал: «Я пришел спасти не праведных, а грешных» (Мф. 9:13). Кто здесь разумеется под праведниками? Это, конечно, относится и к человекам, не осознающим своей греховности, но все-таки грешным.

Выходит, человеку дан разум для того, чтобы он понял, как он отчаянно немощен и беспомощен перед бессмысленной тиранией жизни. В таком случае сознание не есть ли самая издевательская «привилегия», которой человек обладает?

...Всякому человеку необходимо знать себя самого, что он — ничто. Того, кто не знает себя самого, что он ничто, не может спасти Сам Всемогущий Бог при всем том, что желает спасти его. И если бы кто принес Богу в дар весь мир <что, конечно, невозможно>, а не думал о себе, что есть ничто, не может спастись никоим образом.

Достигший самовоззрения посредством духовного подвига видит себя окованным страстями, видит действующих в себе и собою духов отверженных.