Как неразумные в отношении к Богу презирают и родителей, так служащие Создателю оказывают и родителям многую честь.

Если чтишь Бога, то почитай и родивших тебя. Если боишься Бога, то в продолжение всей жизни бойся отца и матери.

Если мы будем внимательны, то все это появившееся в жизни за грехи прародителей нисколько не сможет повредить нам, а останется одним только названием.

...Не будем ограничивать нашего усердия только слушанием, но станем исполнять сказанное на деле.

...Авраам, благоугождая Богу, оказывал почтение и к родителям своим; но и сам был так много любим отцом своим, что ради его и отец удалился из Месопотамии, и по любви к сыну решился оставить отечество свое и поселиться в чужой стране.

Не будьте к трапезованию поспешными и усердными, а к делам нерадивыми и расслабленными...

Легко отречется и великого Бога тот, кто отрекся отца.

Немалая награда ожидает нас за почтение к родителям; нам заповедано чтить их, как владык (Сир. 3:7).

Но узнав, какому наказанию подвергся открывший наготу отца, надобно уже выслушать и то, каких наград удостаиваются оказавшие такое уважение и почтение к отцу. И сказал Ной: «Благословен Господь Бог Симов; Ханаан же будет рабом ему» (Быт. 9:26). Ной, благословивши Бога, как бы обязал Его к большему благословению и приобрел Симу большее воздаяние, нежели когда бы он сам от себя благословил его. Как в том случае, когда Бог за нас благословляется, Он удостаивает нас великого Своего благословения, так, напротив, когда другие из-за нас хулят Его, тогда мы подвергаемся тем большему осуждению за то, что подали повод к этому.

Ты по силе твоей просила у родителя твоего прощения, и хотя не сказал прямо, но все мирно, то и будь мирна, а укорять себя не переставай, осуждая в вине перед ним; и Господь ему даст чувство более сострадательное.

Предлагаю тебе мой совет: иметь к матери почтение и любовь, кроме того, что она вас любит и имеет о вас материнское попечение, долг естества и закон духовный повелевают любить родителей и дорожить их благословением, ибо оно доставляет детям всякое благо – и временное, и вечное. Если бы маменька твоя в чем и неправильно судила, тебе надо с самоукорением потерпеть, а когда не укоришь себя, примешь скорбь со укорением ее, хоть и не словом, но мыслью – то у тебя и сделается в сердце неустройство, то есть враг, древний змей, излиет свой яд, и уже на лице явится маменьке суровость, и ей возвещается этот твой залог; она же, не имея сведений духовного делания, еще более на тебя оскорбится.

От усердия, предлагаемого дочерьми г-на Ж. не отрекайся, но принимай с благодарностью; надежду же свою всю возлагай на Бога, всеблагим Своим Промыслом устрояющего все полезное нам. Этой же мыслью руководствуй себя и в отношении к родственникам. Если Господь возвестит им, то они возвратят тебе должное, хоть и не все, а если не отдадут, то лучше принимать от чужих, чем со своими ссориться. Что же касается до их собственной пользы, это предоставь им самим: пусть каждый поступает по своему усмотрению.

Любить надо, а привязываться страстно не надо. Заповедь повелевает чтить родителей и даже награду назначает за это. Но если ты, говорит Тот же Господь, «любишь отца, или матерь, или кого-либо больше Меня, то не достоин быть Моим учеником» (Мф. 10:37). Значит, только пристрастие не позволяется, а не любовь.

Вообще о почтении к старшим сказано в Писании: «Старца не укоряй» (1 Тим. 5:1). Тем более дети обязаны всячески почитать своих родителей, стараясь успокоить их всем, что не противно заповедям Божиим.

Утешать родственницу так скромно, как это делаете вы, – не грешно. Если святые отцы считали долгом оказывать радушное странноприимство даже иноверным, то тем более своему, лишь бы это было не по одному пристрастию.

Авраам готов был... даже без родственников, один сам собою предпринять странствование, но... добродетель этого мужа и его любовь к родителям побуждала и отца сопутствовать ему.

Вы, конечно, знаете, как часто отцы готовы бывают вытерпеть наказание за детей своих и как для них гораздо мучительнее видеть детей страдающими, нежели самим страдать... <Ханаан> подвергся проклятию не только за грех отца, <Хама>, но, без сомнения, и для того, чтобы в нем отец понес тем большее наказание...

Честь отцов зависит от благопристойности сыновей, или лучше, венцы сыновей украшаются хорошею славою отцов.

Как закаленное железо может наострить незакаленное, так и брат усердный часто спасает ленивого.

Почтение к родителям есть дело весьма необходимое для нас.

При собственном усердии мы можем сделаться добродетельными, а при нерадении опять свергаемся в бездну греха.

Если мы будем выходить из храма без всякой пользы, то и усердие будет нам в осуждение.

Псалмопение во многолюдстве сопровождается пленениями и парениями, уединенное же не столько; но здесь нападает уныние, а там от примера других рождается усердие.

Не должны столь много беспокоить дела о участи родных, но более в терпении души возлагаться на Господа, тем более, что такая привязанность как бедственна для сердца, чужда преданности Вышнего, так и потому, что все случаи не суть слепые, но водимые провидением Мироправителя. Сколько бы мы чувствительны ни были, но никогда столько не можем сострадать ближним, как Творец наш, чем же мы чувствительнее к какому предмету, тем слепее в рассудке о нем и тем страстнее… А для того-то наиболее и должно священно вручать себя и ближних наших Промыслу Отца Небесного, быть как можно умереннее, не допускать сердца до безмерного и безрассудного огорчения.

Что же касается до слабости братьев твоих, этому ты помочь не можешь, советовать можно о воздержании, а в прочем предать их Промыслу Божию. Он силен укрепить Свое создание, если]будет их на это произволение; старайся примирить себя к родителю, чтобы и Божие благословение тебе содействовало его благословением.

Жаль очень, что у них, у родных нет религии, а без нее доброта фальшивая. Ты никакой не в силах сделать в этом деле помощи, предоставь это Промыслу Божию, могущему обратить их на истинный путь. Заботься о своем спасении и молись о них Господу просто: «Помилуй их, Господи».

Вас еще опечаливает и то, что родным своим не можете вы сейчас помогать деньгами? Но и эту печаль возложите вы на Бога, Который лучше вашего видит их нужды и может более вашего утешить их в нужде, а наше пособие им должно состоять в усердной молитве об них.

Спрашиваешь, как тебе быть с родными: получила совет оставить их, а между тем ни от кого не имеешь помощи и не знаешь, писать ли им или не писать.
Я тебе говорил, чтобы оставить излишнюю заботливость о родных и близкую связь с ними, а не то, чтобы вовсе не писать им. По времени можно им писать. В теперешних же твоих обстоятельствах можешь не просить прямо, а спросить их, что, вот, прошло пять месяцев, как ты живешь кое-как, как они сами там живут – воздухом, что ли, питаются, – и платят ли за что-нибудь или без денег все имеют. Если бы от других ты получила потребное, то могла бы и не напоминать им, а теперь почему же не сделать такого вопроса.

В последнем письме твоем пишешь, что брат твой болен и ты желала бы его видеть. Видеть бы приятно, да не всегда полезно, и сопряжено это со многими неудобствами. Уже мы, новые монахи, совсем изменили древний порядок. Пимен Великий и его братья не захотели видеться и с пришедшей к ним матерью. Не ложно слово Господне: «кто оставит отца, или мать, и братьев... получит во сто крат в веке этом и в век грядущий наследует жизнь вечную» (Мф. 19:29). Молись Богу, чтобы Господь устроил полезное и для брата по Своей святой воле.

– Любить надо, – говорил старец, – а привязываться страстно не надо. Заповедь повелевает чтить родителей. И даже награду назначает за это. «Но если ты», – говорит Тот же Господь, – «любишь отца, или мать, или кого-либо больше Меня, то не достоин быть моим учеником» (Мф. 10:37). Значит, только пристрастие не позволяется, а не любовь.

П. И. требует моего совета, как поступить с родителем. Жалко мне его, но нечего делать, должно потерпеть от родителя. Если что несвойственное для него бывает, в церковных историях на многих местах видим заповеди – чтить родителей, какого бы они поведения ни были. Послушай, что тебе и ему скажу: «Почитающий отца очистится от грехов, почитающий отца будет иметь радость от детей своих и в день молитвы своей будет услышан. Делом и словом почитай отца твоего и мать, чтобы пришло на тебя благословение от них. Сын! Прими отца твоего в старости его. Хотя бы он и оскудел разумом, имей снисхождение и не пренебрегай им при полноте силы твоей, ибо милосердие к отцу не будет забыто. Оставляющий отца - то же, что богохульник, и проклят от Господа раздражающий мать свою»(Сир 3:3,5,8,12,13,14,16) Если же родитель отпустит его с благословением, это дело другое. Бог да благословит его. Если же нет, советую потерпеть.

Усердие всегда препобеждает обременительность труда, став выше всех неудобств в деле...

Ни отцы за детей, ни дети за отцов не подвергаются наказанию, но каждый наказывается за свои грехи, об этом говорят пророки во многих местах.

Оскорбляющий родителей наносит обиду не только им, но и всем людям, так как оскорбление наносится общей человеческой природе. В самом деле, такой человек — общий неприятель и враг всех — и Бога, и природы, и законов, и всей нашей жизни.

Не всякий, возмужав, почитает свою мать,– так редкие чтут и благодать, хотя она питала многих. Не всякий помнит о болезнях рождающей и трудах воспитателей. Так же не многие из нас благодарны за дары благодати.

...Когда... с самого начала, учите <детей> не другому чему, как основанию всех пороков, вселяя в них две самые сильные страсти, т. е. корыстолюбие, и еще более порочную страсть — суетное тщеславие. Каждая из них и порознь может извратить все, а когда они обе вместе вторгнутся в нежную душу юноши, то... извращают все доброе и наносят столько терния, столько песку, столько сору, что делают душу бесплодною и не способную ни к чему доброму.

...Это зло, что вы не советуете детям ничего полезного... не было бы так велико! Но теперь вы увлекаете их еще к противному... Когда отцы убеждают детей заниматься науками, то в их разговоре с детьми не слышно ничего другого, кроме таких слов: «такой-то человек низкий и из низкого состояния, усовершившись в красноречии, получил весьма высокую должность, приобрел большое богатство, взял богатую жену, построил великолепный дом, стал для всех страшен и знаменит». Другой говорит: «такой-то, изучив италийский язык, блистает при дворе и всем там распоряжается». Иной опять указывает на другого, и все — на прославившихся на земле, а о небесном никто не разу не вспоминает; если же иной попытается напомнить, то он прогоняется, как человек, который все расстроивает.

Возложите на Господа всю печаль вашу от всего сердца и Он сотворит благопотребное вам. Сами молитесь — не поклон-другой, а усердно и много, и дома, и в церкви. Сторонняя молитва не во главе стоит, а идет вслед за вашею и служит ей подспорьем. Если вы прежде мало маливались о своей участи — а это делать долг есть, — то вот Господь и поставляет вас в тесноту, чтобы вы к Нему обратились, оживили свое на Него упование и исполнили долг сей. Если вы действительно мало маливались, думая — авось, небось, или совсем не думали, то теперь кайтесь перед Господом и давайте обет, вперед на Него единого во всем уповать, давайте серьезно, чтобы и исполнять то усердно.

Изо всех сил своих чти отца своего, и не нарушай уставов того, кто родил тебя о Господе; в таком случае не одолеют тебя лукавые бесы.

Хам нанес оскорбление отцу, забыл о почтении, какое дети обязаны воздавать родителям, обнаружил прегрешение отца, хотел и братьев увлечь и сделать сообщниками в своей дерзости.

Нет ничего трудного и тяжкого, чего бы усердие и ревность не сделали весьма легким.

Был у иудеев один священник, человек скромный и кроткий; имя ему было Илий. Этот Илий делается отцом двух сыновей. Видя, что они предаются нечестию, он не удерживал их и не останавливал, или вернее, он удерживал и останавливал, но делал это не с надлежащим усердием. А поступки этих сыновей состояли в любодеянии и чревоугодии.
Он выставлял на вид грех, показывал его ужас, объявлял и угрожающее за него тяжкое и страшное осуждение; однако же так как не все сделал, что следовало, то и сам погиб вместе с ними. Следовало бы и усилить угрозы, и прогнать их с глаз своих, и наказать бичами, и быть гораздо более строгим и суровым.

Видишь, как он (Ной) налагает (на Хама) отеческое наказание, которое скорее есть вразумление, нежели наказание. Он был ведь отец, и отец чадолюбивый; и хотел не столько наложить достойное наказание, сколько пресечь дальнейшее распространение зла.

Вы писали, что, подав однажды нищему милостыню о здравии вашего сына, смутились, когда он стал молиться о упокоении его. Не смущайтесь этим. От ошибки и недоразумения нищего не могло и не может произойти ничего противного для вашего сына, и ничего большего и лучшего никому нельзя пожелать, как в свое время сподобиться Царствия Небесного. А что вы в скорби своей о сыне иногда думали, что лучше бы было для него умереть, нежели жить так, как он живет, за это укорите себя и с полной верой предайте и себя саму, и сына вашего воле Всеблагого и Премудрого Бога. Если Господь чьи дни сохраняет, то благодетельствует, если чью жизнь пресекает, то снова благодетельствует, и вообще, по слову Святой Церкви, Господь глубиной мудрости человеколюбно все устраивает и полезное всем подает. И потому для человека нет ничего лучше и полезнее преданности воле Божией, а нам судьбы Божии непостижимы.
Вы сознаете, что во многом сами виноваты, что не умели воспитать сына как должно. Самоукорение это полезно, но, сознавая вину свою, должно смиряться и раскаиваться, а не смущаться и отчаиваться, также не должно очень тревожиться вам мыслью, будто вы одни – невольною причиною теперешнего положения вашего сына. Это не совсем правда: всякий человек одарен свободной волей и сам за себя более и должен будет отвечать перед Богом!
Спрашиваете, не написать ли вам сыну вашему наудачу в Москву и как ему написать, чтоб тронуть его сердце? Напишите ему сперва вкратце, чтоб узнать, где он теперь находится, а когда узнаете, то можете написать ему и подробнее. Можете тогда ему сказать, что он теперь, вероятно, собственным опытом испытал, к чему ведет безбожие и вольнодумство, что, стремясь к необузданной свободе, он забыл, что от греха, особенно досаждения родителям, произошло само рабство, которого прежде не было на земле, и т.п. Помолясь Богу, пишите, как Господь положит вам на сердце. Но сперва, повторяю, нужно вам узнать, где он находится в настоящее время и в каком положении. И вообще, вам должно теперь не столько заботиться вразумлять его, но более молиться за него, чтобы Сам Господь, известными Ему путями, вразумил его. Велика сила матерней молитвы. Вспомните, из какой глубины зла извлекла блаженного Августина молитва благочестивой его матери. А молясь за сына, молитесь и о себе, чтобы Господь простил вас, в чем вы по неведению согрешили.

Ежели желаешь в жизни твоей быть благополучной, то старайся жить согласно заповедям Божиим, а не по простым обычаям человеческим. Говорит Господь через пророка Исаию: «Если послушаетесь Меня (то есть исполнением заповедей Божиих), то будете вкушать блага земли» (Ис. 1:19). Главная же заповедь в завете: «Почитай отца и матерь… чтобы продлились дни твои и чтобы хорошо тебе было на земле» (Втор. 5:16). Неуместные выходки или вспышки перед родителями ни в каком случае не извинительны. Обносится между людьми мудрое слово: яйца курицу не учат.
Юному возрасту прежде должно себя обучать и вразумлять хранением очей, обузданием языка и вообще благонравным и скромным поведением и обращением с другими, отражая от себя даже помыслы противозаконные и богопротивные, потому что люди смотрят только на лицо, Бог же взирает на сердце; и от Него зависит наша участь как в настоящей, так и в будущей жизни.
Никого не суди и не осуждай, да и сама избежишь осуждения от Бога. Наконец, помни и никогда не забывай грозное слово Господа: «Ибо кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами» (Мк. 8:38).

После всего, что тебе было написано мной, ты упорно стоишь на своем – не хочешь писать родным, а между тем, по причине твоего молчания, они не только огорчаются на тебя, но и тебе денег не высылают, и между собой не могут кончать дела, так что через тебя выходит общая неприятность. Ну не безрассудная ли и не упрямая ли ты? Писала ты мне не раз о какой-то доверенности, но ни разу не объяснила толком, какого рода доверенность от тебя требуется. Как прежде писал я тебе, так и еще повторяю, что дельную и основательную доверенность следует послать, если того требуют семейные ваши обстоятельства. Ты оправдываешь себя тем, что обещала не писать родным. Древние отцы от всего родства отреклись, но зато ни у кого ничего не просили, а питались травами и зельями или от труда рук своих. Если ты не можешь подражать им, никого ни о чем не просить, работать и питаться от труда своих рук или, пожалуй, если можешь питаться воздухом и при этом быть мирной, не роптать и никого не укорять и не обвинять, если можешь все это сделать, тогда и держись за свое обещание. А если не можешь, то сознайся в своей немощи и в нерассудном обещании и смиренно проси у Господа прощения: «Господи, солгала я, окаянная, обещала, чего не могу исполнить! Прости меня, грешную!» Спрашиваешь, кому лучше угодить: Богу или людям. Но ты, упорно держась за свое безрассудное обещание, людям досадишь, а Богу этим не угодишь.

Дабы родители, получив повеление воспитывать детей, не пренебрегали Божиими повелениями, Он присоединил естественную необходимость. А чтобы эта связь не была ослабляема оскорблениями со стороны детей и не расторглась, Он оградил ее наказаниями и от Себя, и от самих родителей, таким образом и детей весьма строго подчиняя родителям, и в родителях возбуждая любовь к детям. И не этим только, но и другим еще... способом Бог крепко и тесно связал нас с ними. Он не только детей злых в отношении к родителям наказывает, а к добрым благоволит, но точно так же поступает и с родителями, тяжко наказывая нерадящих о детях, а попечительных удостоивая почестей и похвал.