Намерение

Бог требует от нас только совершенной решимости, и Сам подает нам силы и дарует победу.

В устремлениях произволений вся сила. Горячее произволение в один час может принести Богу более благоугодного Ему, нежели труды долгого времени без него. Произволение вялое и ленивое бездейственно.

Желающий, с помощью Божией, достигнуть благого устроения не должен говорить, что добродетели велики и он не может достигнуть их, ибо, кто так говорит, тот или не надеется на помощь Божию, или ленится посвятить себя чему-либо доброму. Назовите какую хотите добродетель и вы увидите, что от нас зависит исполнить ее, если хотим. Не обращай внимания на то, как далеко ты отстоишь от этой добродетели, чтобы не начать ужасаться. Не увлекайся такими размышлениями и не думай, чтобы добродетель превышала твои силы и была неисполнима, но положи только начало с верою в Бога, покажи Ему твое произволение и старание и увидишь помощь, которую Он подаст тебе для совершения добродетели.

Соизволение ценится как само дело, потому что основа делу полагается произволением.

В притче о двух сынах второй из них поспешно сказал: «Иду... и не пошел» (Мф. 21:30). Это образ всех скороспелых благих намерений, которые привести в исполнение потом недостает постоянства, воли и терпения. Легкое сердце тотчас готово на всякое представляющееся ему добро, но нетвердая и нетрудолюбивая воля отказывается от делания на первых же порах. Эта немощь встречается почти у всех. Как же избежать такой несостоятельности перед самим собой и перед другими? А вот как: не начинай ничего, не обдумав и не рассчитав, что на предпринятое хватит сил. Так Господь повелел в притче о начинающем войну и приступающем к построению дома. В чем же этот расчет? В том, по той же притче Господа, чтобы заранее вооружиться самоотвержением и терпением. Посмотри, есть ли у тебя эти подпоры всех тружеников в добре, и если есть – начинай дело, а если нет, то сначала запасись ими. Если запасешься, то что ни встретится на пути к намеченному, все перетерпишь и преодолеешь и начатое доведешь до конца. Расчет не то значит, что, если дело трудновато, – брось, а то, чтобы воодушевить себя на всякий труд. Отсюда будет исходить твердость воли и постоянство делания. И не будет с тобой никогда, чтобы ты сказал: «Иду», а потом не пошел.

Знайте, что характеры имеют значение только на суде человеческом и потому или похваляются, или порицаются; но на суде Божием характеры, как природные свойства, ни одобряются, ни порицаются. Господь взирает на благое намерение и понуждение к добру и ценит сопротивление страстям, хотя бы человек иногда от немощи и побеждался чем. И, опять, судит нерадение об этом Един ведающий тайны сердца, и совесть человека, и естественную его силу к добру, и окружающие его обстоятельства.

Подлинно, не красота – причина блудодеяния и не безобразие – причина целомудрия... Не природа тела, а произволение души бывает причиной того и другого.

Намерение есть уже дело; потому что в нем, как все производящем, водружено основание нашей свободы.

Всякому духовному деланию, видимому или умственному, предшествует собственное намерение и усерднейшее желание, при Божием в них содействии; ибо если не будет первых, то и второе не последует.

...Так как всë после вышней благодати зависит от нашего произволения, поэтому и согрешающим уготованы наказания, и живущим добродетельно — воздаяния и награды.

...Всегда намерение, когда оно исходит из добродетели, получает полный венец.

Что принято землею, на том земледелец ищет плода: и что одобрило произволение, в том Бог требует отчета.

О намерениях своих лучше пишите прямо и ясно, чтобы после не раскаиваться тщетно. Апостол говорит, что «все делающееся явным свет есть» (Еф. 5:13). Пишет он это о действиях и намерениях духовных и соприкосновенных таковым. Повторяется опытными: «Семь раз смерить и потом уже отрезать».

Описываешь, как неприятна тебе была езда по железной дороге и каким средством ты ухитрилась избавиться от докучливых разговоров. И сбылось слово апостольское: «Если кто из вас хочет быть мудрым… тот будь безумным, чтобы быть мудрым» (1 Кор. 3:18). Тебя беспокоит, что к этому средству пришлось тебе обратиться в храме преподобного Сергия. Но Господь взирает не на наружные наши действия, а на намерения наши, почему так или иначе поступаем, и если намерение благое, по Боге, то и можно быть покойным. Потому и других не должно судить ни в каком случае: мы видим только внешние поступки, а сокровенные побуждения и намерения, по которым эти поступки будут судиться, ведомы Единому Сердцевидцу Богу.

Произволение, будучи свободно, есть как бы земледелатель какой, прививающий к природе нашей и худые, и добрые навыки, какие ему угодно. Худые навыки прививает <произволение> следующим образом: голодом — чревоугодие, жаждою — многопитие, сном — изнеженность, воззрением — худую мысль, истиною — ложь... Благие добродетели <произволение> прививает следующим образом: нищетою — воздержание, жаждою — терпение, сном — неусыпность, ложью — истину, воззрением — целомудрие. Произволение наше... как земледелатель, во мгновение ока искореняет худые навыки, прививает же доброе, преодолевая природу.

Душа по естеству и сущности своей неизменна; вместе с нею равным образом неизменным создан от Творца Бога и ум. Они водятся произволением и по своей воле упражняются или в добродетелях, или в пороках, и за то наследуют на всю вечность или свет, или тьму. По своей воле... и по своему произволению прилепляются они или к добру и бывают добрыми, или ко злу и бывают злыми.

Прекрасно богатство для того, кто делает из него доброе употребление и хорошо им распоряжается. Прекрасна бедность для того, кто умеет переносить ее великодушно. Прекрасна и слава для того, кто пользуется ею для покровительства угнетенных. Прекрасно и бесславие для того, кто решился быть любомудрым. Прекрасно и начальство для того, кто начальствует по справедливости и прав начальнических не употребляет к обиде низших. Прекрасна и сила для того, кто расточает ее на защиту слабейших.
Потому будем винить не самые вещи, которые могут быть орудиями и добродетели, и порока, но собственное свое произволение, которое, по переизбытку нерадения, предает поруганию и красоту оружий.

...Каждый получает вред или пользу от своего <душевного> устроения, и никто другой не может повредить ему, но если мы и получаем вред, то вред этот происходит... от устроения души нашей, ибо мы можем от всякого дела... получить и пользу, и вред. И скажу вам пример, дабы вы узнали, что это действительно так. Положим, что кому-нибудь случилось стоять ночью на некотором месте, — не говорю, чтобы то был монах, но кто-нибудь из городских жителей. И <вот> мимо него идут три человека. Один думает о нем, что он ждет кого-нибудь, дабы пойти и сделать блуд, другой думает, что он вор, а третий думает, что он позвал из ближнего дома некоего друга своего и дожидается, чтобы вместе с ним пойти куда-нибудь в церковь помолиться. Вот трое видели одного и того же человека, на одном и том же месте, однако не составили о нем эти трое одного и того же помысла, но один подумал одно, другой другое, третий еще иное, и очевидно, что каждый – сообразно со своим устроением.

Если произволение одолевается естеством, то Бог взыскивает за ненасытность и за нарушение устава Божия.