Уныние

А что вы мало молитесь Богу и редко когда читаете, я жалею о том, ибо у вас на все прочее время есть, а на молитву и чтение нет его. От этого-то вы и чувствуете в себе уныние, и тоскливость, и беспокойство о своей неизвестности, и недоверчивость. А когда будете чаще пребывать в молитве, и печаль свою во всем возлагать на Господа Бога, и уповать на Его всесильную помощь, тогда Он и успокоит вашу душу.

Уныние рождается от блуждания ума, а блуждание ума – от безделия, суетных чтений и бесед или от пресыщения чрева.

Желающий отогнать уныние, должен отвергнуть всякую беседу с людьми и излишний сон и предоставить унынию изматывать его тело и душу, пока оно не отойдет, видя терпение в беспрестанном упражнении о Боге, в чтении и чистой молитве. Ибо всякий враг, если видит, что он может успеть что-нибудь, то продолжает нападать, а если нет, то отходит или совершенно, или на время. Поэтому желающий победить врагов должен иметь во всем терпение.

Не будем отчаиваться в своем спасении. Хотя бы поверглись мы в самую бездну порока, можно опять подняться, сделаться лучше и вовсе оставить порок.

На дух уныния жалуйтесь Господу и Ангелу-хранителю, и отойдет. Но все терпите благодушно. Состояние это есть один из крестов, которые нести неизбежно нам в продолжение жизни своей.

Никогда не будем унывать в скорбях и, увлекаясь своими помыслами, не будем предаваться отчаянию. Но, имея большое терпение, будем питаться надеждой, зная благое Промышление о нас Господа.

Свяжем же теперь и этого мучителя памятью о наших согрешениях; станем бить его рукоделием, повлечем его размышлением о будущих благах и умертвим его мечом молитвы с надеждой на Господа.

Во избежание уныния пусть будет у тебя небольшое дело, не возмущающее ума.

Общежитие противно унынию, а мужу, пребывающему в безмолвии, оно всегдашний сожитель, прежде смерти оно от него не отступит, и до кончины его на всякий день будет бороть его. Увидев келью отшельника, уныние улыбается и, приблизившись к нему, вселяется возле него.

Во время вольного страдания Господня двое отпали от Господа – Иуда и Петр: один продал, а другой троекратно отрекся. У обоих был равный грех, оба тяжко согрешили, но Петр спасся, а Иуда погиб. Почему же не оба спаслись и не оба погибли? Кто-либо скажет, что Петр спасся, покаявшись. Но святое Евангелие говорит, что и Иуда покаялся: «раскаявшись, возвратил тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я, предав кровь невинную» (Мф. 27:3–4); однако его покаяние не принято, а Петрово принято; Петр спасся, а Иуда погиб. Почему же так? А потому, что Петр каялся с упованием и надеждой на милость Божию, Иуда же раскаялся с отчаянием. Ужасна эта пропасть! Без сомнения нужно ее наполнить надеждой на милость Божию.

Во время уныния обнаруживаются подвижники, и ничто столько венцов не доставляет христианину, как уныние <при борьбе с ним>.

Избегай уныния, ибо оно истребляет все плоды подвижничества.

Уныние происходит иногда от наслаждения, а иногда оттого, что в человеке нет страха Божия.

Согрешить – дело человеческое, отчаяться же – сатанинское и губительное; и сам диавол отчаянием низвергнут в погибель, ибо не захотел покаяться.

Уныние часто бывает одной из отраслей, одним из первых исчадий многословия.

Уныние посылает враг, чтобы препятствовать молитве.

Из тяжкого тяжкое — уныние, особенно если имеет оно помощником в борьбе неверие, ибо плоды его исполнены смертоносного яда.

Как больной не выносит тяжелого бремени, так унылый не в состоянии тщательно исполнить Божии дела, ибо у того телесные силы в расстройстве, а у этого не стало сил душевных.

Надо часто Богу молиться, просить у Него помощи, трудиться и ни малейшего времени не пропускать без какого-нибудь дела – так скука и пройдет.

У злобы всегда одно и то же ухищрение – ввергать нас в уныние во время скорби, чтобы лишить надежды на Господа.

Иуда-предатель, придя в отчаяние, «удавился» (Мф. 27:5). Познал он силу греха, но не познал величия милосердия Божия.. Так многие делают и ныне и следуют Иуде. Познают множество грехов своих, но не познают множества щедрот Божиих и так отчаиваются в своем спасении. Христианин! тяжкий и последний диавольский удар – отчаяние. Он прежде греха представляет Бога милостивым, а после греха – правосудным. Такова его хитрость.

Как корабль затопляется, когда море бушует, и волны вздымаются со всех сторон, так и душа, когда уныние отовсюду постигнет ее, скоро задыхается, если у нее нет руки, которая бы поддержала ее.

Советую вам ободрять себя молитвой, хоть краткой, и надеждой, что как после зимы и суровой непогоды приходит приятная весна, так и после скуки не замедлит показаться приятная отрада, а потому этой надеждой и утешайте вы себя.

Скука – унынию внука, а лени – дочь. Чтобы отогнать ее прочь, в деле потрудись, в молитве не ленись, тогда и скука пройдет, и усердие придет. А если к этому терпения и смирения прибавишь, то от многих зол себя избавишь.

Чтобы сохранить мир душевный, должно отгонять от себя уныние и стараться иметь радостный дух, а не печальный, по слову Сираха: «Ибо печаль многих убила, а пользы в ней нет» (Сир. 30:25).

Кто питается благими надеждами, того ничто не может повергнуть в уныние.

Если будешь поддаваться унынию и скуке, еще большее уныние на тебя восстанет и со стыдом изгонит тебя из монастыря. А если будешь против него стоять и побеждать его предписанным образом, то всегда за победой последуют радость, утешение и большая духовная крепость. И всегда у подвизающихся бывает попеременно то печаль, то радость. Как под небом бывает то мрачно, то бурно, то солнечно, так и в душе нашей бывает то печаль, то искушение, как буря, то утешение и радость, как ясная погода; и как после непогоды бывают приятны солнечные дни, так после искушения и печали бывает сладкое утешение.

Уныние есть изнеможение души, а душа в изнеможении, не имея того, что ей свойственно по естеству, не устаивает мужественно и против искушений.

Трудности пути, препятствия, расслабление, уныние — все это случайности, которые приходят и отходят. На них нечего обращать внимание. Надо им противопоставлять убеждение, что цель впереди верна и что средства, которые нам даны, надежно ведут к ней. От этого все тревоги будут отходить, исполняя душу благонадежней.

Каждая из прочих страстей исчезает от одной какою-нибудь противоположной ей добродетели, уныние же для христианина – всепоражающая смерть.

Дух смущенного или унывающего человека нужно стараться ободрить любовным словом.

Когда человек имеет большой недостаток в потребных для тела вещах, то трудно победить уныние. Но это, конечно, к слабым душам относить должно.

Врач посещает больных поутру, а уныние находит на подвижников около полудня.

Не демон причиняет уныние, но оно делает демона сильным и внушает худые помыслы.

Истреблению уныния служат молитва и непрестанное размышление о Боге; размышление же охраняется воздержанием, а воздержание – телесным трудом.

Когда нет псалмопения, тогда и уныние не является; и глаза, которые закрывались от дремоты, во время правила открываются, как только оно кончилось.

Пусть никто не говорит: «Много я нагрешил, нет мне прощения». Кто говорит так, забывает о Том, Кто пришел на землю ради страдающих и сказал: «...бывает радость у Ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся» (Лк. 15: 10), и еще: «Я пришел призвать не праведников, а грешников к покаянию» (Лк. 5: 32).

Терпение, благодушие и любовь благодарны и в скорбях; а уныние, льготность и самолюбие радуются покойной жизни.

Власть демонов и страстей над человеком усиливается унынием...

Если же Бог сотворил нас только по любви, чтобы мы наслаждались вечными благами, и к этому устраивает и направляет все от первого дня до настоящего времени, то что побуждает нас предаваться сомнению и отчаиваться?

Узнал я, что бес уныния предшествует бесу блуда и уготовляет ему путь, чтобы, совсем расслабив и погрузив в сон тело, дать возможность бесу блуда производить, как наяву, осквернения.

Облако уныния, когда становится перед нашей душой, не дозволяет свободно проходить слову, а задушает его и насильственно задерживает внутри.

Ставшим на молитву этот лукавый дух напоминает о нужных делах и употребляет всякое ухищрение, чтобы только отвлечь нас от собеседования с Господом, как уздой, каким-либо благовидным предлогом.

От печали рождаются недовольство, малодушие, раздражительность, отчаяние.

Чрезмерное уныние вреднее всякого демонского действия, потому что и демон если в ком властвует, то властвует через уныние, а если уничтожишь уныние, то и от демона не потерпишь никакого вреда.

Отчаяние – обличитель находившихся в сердце неверия и самости: верующий в себя и надеющийся на себя не восстанет из греха покаянием.

Уныние есть помощь злу.