Святые «О обиде»

Благодари того, кто обижает тебя, и Бога будешь иметь другом.

Прежде пригвождения ко Кресту Иисус предан был на биение. Это служит нам наставлением, что мы должны равнодушно переносить от людей всякое оскорбление и обиду.

Молясь от всего сердца об оскорбившем и говоря: «Боже! помоги брату моему и мне, ради молитв его». Таким образом человек и молится за брата своего (а это есть знак сострадания и любви), и смиряется, прося себе помощи, ради молитв его: а где сострадание, любовь и смирение, что может там успеть раздражительность, или злопамятность, или другая страсть?

За обиду, какая бы ни нанесена была, не только не должно мстить, но, напротив того, должно еще прощать от сердца, хотя бы оно и противилось этому, и склонять его убеждением слова Божия: «а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф. 6:15), и еще: «Молитесь за обижающих вас» (Мф. 5:44).

Только тогда ты в состоянии будешь образумить <обидчика>, когда перенесешь обиду спокойно и с кротостию; только через это ты устыдишь его и укротишь его гнев. Никто не исцеляет зла злом, но зло — добром.

Гневаться и негодовать — служит самым ясным доказательством, что обиды нанесены справедливо; а смеяться над ними — служит таким же доказательством, что не сознаешь за собою ничего худого.

Как скоро обида разжигает твое сердце, вспомни о Христе и об Его язвах, рассуди, что претерпеваемое тобою весьма маловажно в сравнении со страданиями Владыки, и тогда, как водою, угасишь свою скорбь.

Старайся никого не опечалить ни словом, ни делом – напротив, даже тех, которые опечалены другими, утешай, сколько можешь.

...Осквернять себя обидами и ругательствами — значит лежать на ложе дьявола.

Всеусильно понудим сердце наше, чтобы оно отпускало ближним все роды обид, какие они ни нанесли бы нам, чтобы получить отпущение наших бесчисленных согрешений, которыми оскорбили мы величество Божие.

Смотри, сколько получаешь ты пользы, перенося безропотно обиды от врагов: первая и важнейшая — отпущение грехов; вторая — терпение и великодушие; третья — кротость и человеколюбие, так как тот, кто не способен гневаться на оскорбляющих его, тем более будет кроток в отношении к любящим его; четвертая — совершенное истребление гнева, с чем никакое благо не может сравняться.

Ты пишешь о своем стеснительном и прискорбном положении. Что делать? Не зря нам объявлено в евангельском и апостольском учении, что тесен и прискорбен путь, вводящий в жизнь вечную (Мф. 7:14), и что «многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян. 14:22), и что «все, желающие жить благочестиво… будут гонимы» (2 Тим. 3:12). Помышляя все это, твердо держи в памяти слова Самого Господа: «Терпением вашим спасайте души ваши (Лк. 21:19), причем чаще перечитывай в уме Евангельские блаженства, и особенное внимание обрати на последнее: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах »(Мф. 5:11–12). А чтобы не погрешить нам обвинением других, необходимо нам помнить и следующие заповеди Господни: не гневаться напрасно, не судить и не осуждать, любить врагов, добро творить ненавидящим нас, благословлять проклинающих нас и молиться за обижающих и гонящих нас (Мф. 5:22, 44; Лк. 6:37).
Более всего и прежде всего следует нам молиться за обижающих нас, как научает нас и святой Дорофей: «Помоги, Господи, как ведаешь, таким-то и за их молитвы мне, окаянной». Краткая эта молитва, как показывает опыт, очень сильна и нам помогает и изменяет противное расположение других.

...Обида состоится, или не состоится, не по желанию наносящих ее, но по расположению тех, которые терпят обиду.

...Когда кто-нибудь огорчит тебя, подумай о своих согрешениях против Бога, а также о том, что своим смирением перед Ним ты сделаешь более милостивым суд, когда должен будешь давать ответ за них.

Обида есть неблагородный поступок, или неблагородное слово человека неприязненного.

...Обижать заставляет сребролюбие, сносить же обиды — бедность.

Если мы кротко и терпеливо будем переносить обиды от кого бы то ни было, то тем более великой и щедрой помощи удостоимся свыше.

Ближний обидел и огорчил тебя, и сделал тебе множество зла?
В этом случае ты сам не мсти ему, чтобы не оскорбить тебе своего Господа: предоставь Богу, и Он устроит дело гораздо лучше, чем как тебе хочется. Тебе Он повелел только молиться за оскорбившего, а как поступить с ним, — это повелел предоставить Ему. Сам ты никогда не отомстишь за себя так, как Он готов отомстить за тебя, если только Ему предоставишь это, — если не будешь молиться о наказании оскорбившего, но предашь суд в Его волю. В самом деле, хотя бы мы и простили обидевшим, хотя бы примирились с ними, хотя бы молились за них, но, если они и сами не переменятся и не сделаются лучшими, Бог не простит им, не простит, впрочем, для их же пользы. Тебя Он похвалит и одобрит за любомудрие, а врага накажет, чтобы он не сделался худшим от твоего любомудрия.

Вся опасность угрожает не обижаемым, но обижающим; им справедливо и мучиться и трепетать. А если это действительно так, то худо не то, чтобы обиженным быть, но обижать и не уметь переносить обиды.

Представь человека, который нанес кому-нибудь обиду и не получил наказания; не потому только он достоин слез, что не потерпел наказания за обиду, но и по другой причине. По какой? Потому, что душа его стала бесстыднее.

Обиды, несправедливо претерпеваемые нами от кого бы то ни было, Бог вменяет нам или в отпущение грехов, или в воздаяние награды.

Не кляни обижающего тебя, иначе ты оскорбление претерпишь, а плода лишишься, — понесешь вред, а награды не получишь. А это крайне безумно — претерпевши труднейшее, не перенести легчайшего.

Должно прощать тому, кто нас обидел, зная, что воздаяние за прощение обид превосходит воздаяние всякой иной добродетели.

Лучше от людей обида неправедная, чем от бесов, но угождающий Господу стал победителем той и другой.

Преступление всегда слабость. Преступник — трус, а не герой. Потому всегда смотри на своего обидчика как на более слабого; как не станешь мстить малому ребенку, так же не мсти никому ни за какую обиду. Потому что она рождается не от зла, но от слабости.

...Причастные благодати любят не только благодетелей, но даже хулителей и гонителей, в воздаяние за эти блага ожидая духовной любви. Благами же называю не потому, что прощают обиды, но потому, что благодетельствуют душам обидевших: молятся о них Богу, как бы через них приняв блаженство...

Горе поносителям и обидчикам, потому что они отчуждили себя от блаженной любви.

...Скажешь, чем более <обидчик> видит кротости, тем более нападает. Неужели же ты огорчаешься тем, что он умножает для тебя награды? Но, скажут, он делается неукротимым. Это предлог твоего малодушия; напротив, тогда он делается неукротимым, когда ты мстишь. Если бы Бог знал, что вследствие немстительности оскорбители делаются неукротимыми, то не заповедал бы ее, а сказал бы: мсти за себя; но Он знает, что <кротость> приносит более пользы.

...Если мы бываем бдительны, то не только не подвергаемся обиде, но даже от тех, которые нас обижают, получаем большее благодеяние, чем от других.

Сказал ли <обидчик> худо <о тебе>? — Ты похвали <его>. Поносил ли? — Ты превозноси. Замышлял ли зло? — Ты окажи благодеяние. Воздай ему противным, если точно печешься о его спасении, а не старайся удовлетворить своей страсти мщения.

...Ничто так не удерживает обижающих, как кроткое терпение обижаемых. Оно не только удерживает их от дальнейших порывов, но еще заставляет раскаяться и в прежних, и делает то, что они отходят от обиженных, удивляясь их кротости, и, наконец, из неприятелей и врагов делаются не только их друзьями, но даже самыми близкими людьми и рабами.

...Более достойно удивления видеть человека, которого оскорбляют и он не возмущается, чем такого, которого бьют, поражают, и он не падает. Но как возможно, скажешь ты, не возмущаться? Обидел ли кто тебя? Огради крестным знамением грудь; вспомни все, что происходило на Кресте, — и все погаснет. Не думай об одних обидах, но вспомни вместе и о добре, какое ты когда-нибудь получил от обидевшего, и тотчас станешь кротким. Особенно же и прежде всего приведи на мысль страх Божий, и вскоре сделаешься умерен и покоен.

Не о том помышляй, чтобы никто не сделал тебе обиды, но о том, чтобы никто, хотя бы и захотел, не мог сделать. А это не от иного чего происходит, но от того, чтобы довольствоваться потребным и не домогаться большего. Ибо желающий большего удобоуловим для всех, и людей, и страстей.

Подобно тому как ступающий на огонь себя самого обжигает... или бьющий по иглам себя самого окровавливает, так точно и старающийся причинить обиду другому себя же самого обижает и становится ничтожнее всякой глины.

...Когда человек, которому сделана обида, молится за обидевшего, то получает великое дерзновение.

Оскорбивший обыкновенно одерживает победу над оскорбленным, но это худая победа, так как она причиняет погибель победителю. Между тем обиженный и мнимо побежденный, когда переносит обиду великодушно, без сомнения получает блистательный венец.

Если тот, кто любит любящих его, окажется в положении нисколько не лучшем язычников, то какое прощение будет иметь тот, кто обижает не сделавших ему никакой обиды?

Те, которые кажутся обиженными, не обижены на самом деле, если только все несчастья переносят с мужеством; напротив, еще более приобретают, получают ли удары от Самого Бога, или от дьявола.

Если ты хочешь и себя облагодетельствовать, и обидевшему тебя отомстить, то говори о нем хорошо; если же ты будешь говорить худо, то тебе не поверят как человеку, подозреваемому во вражде.

Победа над гневом не в том, чтобы потерпевший или услышавший обиду отплачивал тем же самым, — это было бы крайним поражением, — а в том, чтобы кротко перенести обиду.

Не будем раздражаться обидами, хотя бы досаждающие нам были и хуже нас, но станем укрощать гнев других своею кротостью и тихостью.

Когда враг причинил тебе вред, в таком случае, размысливши, что он оказал тебе благодеяние, ты, если благоразумен, не только не плати ему равным злом, но еще благотвори. Но ты скажешь: удар весьма ощутителен. Подумай же о том, что ты не только не делаешь добра врагу твоему, но еще наказываешь его, а себе  благодетельствуешь, — и ты тотчас начнешь благодетельствовать. Что же? Неужели скажешь, с таким намерением положено делать добро? Не с таким намерением должно делать, но когда сердце твое не может перенести обиды, то, хотя таким образом, преклони его, и ты скоро решишься оставить вражду; после же того будешь благотворить врагу, как другу, — и таким образом получишь будущие блага.

Если кто хочет пронзить тебя мечом, погрузить руку в гортань твою, ты поцелуй эту руку, потому что Христос поцеловал уста, причинившие ему смерть. И ты не подвергай ненависти, но слезами и милосердием воздавай злоумышляющему, потому что такой заслуживает нашего сожаления и слез.

Не будем никогда злопамятствовать и питать вражду к тем, кто сделал нам неприятность или другую  какую-нибудь обиду, но, представляя себе, какое благодеяние и дерзновение перед Господом они доставляют нам, а больше всего то, что примирение с оскорбившими нас заглаживает наши грехи, поспешим и не замедлим примириться с врагами и, размышляя о происходящей от того пользе, покажем такое расположение к врагам, как если бы они были истинными нашими благодетелями.

Обидчики все делают, чтобы уязвить другого, но, когда теряют всякую надежду успеть в этом, сами, наконец, укрощаются и отходят уже исправившимися.

Ничто обыкновенно так не уязвляет наших обидчиков, как то, что мы смеемся над обидами, нам нанесенными. И как любомудрие самые обиды обращает для нас во благо, так следствием малодушия бывает совершенно противное — и себя мы стыдим, и присутствующим кажемся виновными в том, что говорили о нас, и душу свою наполняем смятением, и врага радуем, и Бога огорчаем, и число грехов своих увеличиваем.

Обиды и унижения, соединенные с обидами, происходят не от злобы обижающих, но от слабости обижаемых.

Христос повелел молиться за обижающих, а мы строим козни.

В брате, которого ты бьешь, скрывается Христос, и ты снова побиваешь Его.

Если и любомудрый человек часто может совсем не чувствовать оскорбления, то тем более Бог, Существо бессмертное и неизменяемое, слава непреходящая и неподвижная. Ведь и люди уподобляются Богу в этом отношении тогда, когда они нисколько не чувствуют обиды от тех, которые желают вредить им, когда они не оскорбляются наносимыми им обидами, не чувствуют ударов, когда их бьют, и насмешек, когда другие смеются над ними. «Но возможно ли это?» — спросит кто-нибудь. Возможно, даже весьма возможно всякий раз, как ты не скорбишь по поводу случившегося. «И как возможно, — спросят, — не скорбеть?» А я спрашиваю: как можно скорбеть? Скажи мне: если бы тебя оскорбило собственное твое дитя, то неужели ты эту обиду счел бы за действительную обиду? Неужели ты стал бы скорбеть? Нет. А если бы ты стал обижаться, то не смешон ли ты тогда будешь? Будем и мы таким же образом относиться к ближнему, и тогда не потерпим ничего неприятного, ведь обижающие другого неразумнее детей; не будем требовать, чтобы нас не обижали, но, будучи обижены, перенесем обиду великодушно, так как в этом и состоит истинная честь. Почему же так? А потому, что в этом ты — господин, а в том — другой. Разве ты видел, чтобы пораженный адамант сам ударил?
«Такова, — ответишь ты, — его природа». Но ведь и тебе, по доброй твоей воле, возможно сделаться таковым, каков он по природе. Что же? Разве ты не знаешь, что отроки не опалились в печи, а Даниил во рве не потерпел никакого зла? И сейчас это может случиться. И нас окружают львы, гнев и похоть, имеющие опасные зубы и растерзывающие всякого подвергшегося их нападению. Будь же таким, как Даниил, и не позволяй этим страстям впиваться зубами тебе в душу. Но, скажешь, Даниилу во всем помогала благодать. Правда, но помогала потому, что ей предшествовала собственная его воля. Таким образом, если и мы пожелаем сделаться подобными ему, то благодать и сейчас готова помогать. Как ни голодны звери, они не прикоснутся к твоему ребру. Если они устыдились тогда, когда увидели тело раба, то неужели не усмирятся теперь, когда увидят члены Христовы, а таковы мы — верующие?